Двор её величества ни как не прокомментировал это событие, а вот Доната прорвало,— Я счастлив, что мои дети наконец-то поженились, и Виктория вырвалась из-под тирании старой королевы. Эдуард уже давно стал мне как сын и я, очень рад их союзу. Вне всякого сомнения на снимках, которые я тоже получил, моя дочь и принц Йоркский....

А ночью взорвалась информационная бомба, — в сети появились сообщения о имевшем место два дня назад нападении неопознанных боевых флаеров на неприметный дом на окраине столицы. Было установлено, что именно там скрывались Виктория и Эдуард Йоркские, а один из сбитых флаеров оказался из ангаров королевского двора. Высокопоставленный полицейский чин привёл несколько доказательств того, что за этим нападением стоит королева и её ближайшее окружение. Дальше — больше, было начато официальное расследование смерти принцессы Влады, а в клинке для бедняков и неимущих прошли обыски и изъятие документов.

— Не думаю, что им удастся что-либо найти,— прокомментировал я утром появившиеся новости.

-Естественно, там все концы давно уже спрятаны в воду. Что-то не так? Ты как то по-особому смотришь на меня.

— Прости Вика, ты ночью, когда мы первый раз занимались любовью, стонала и даже кричала от боли, а сейчас на простыне я обнаружил сукровицу. Это что?

— А, вот ты о чём? Оказывается это не я, а ты великовозрастное дитё. В первый раз, когда девушка становится женщиной, она испытывает болезненные ощущения, которые сопровождаются, как правило, небольшим кровотечением.

— Да? А я и не знал об этом.

— А откуда тебе знать? Влада и Рута раньше частенько хвастались своими победами, так что и та и другая задолго до тебя стали женщинами.

— И ты не ревнуешь?

— К кому, к мёртвым? Хотя нет, к Руте ревную. Ты с такой теплотой говоришь о ней....

— Если тебя это успокоит, то могу со всей ответственностью заявить,— мы не спали вместе. Сначала я очень переживал предательство Влады, а потом уход за Ричем отнимал у меня столько времени и сил, что я засыпал ещё не коснувшись подушки. Через три месяца Руты не стало, — она отказалась возвращаться во дворец, что бы принять противоядие. Это был её выбор....

Изредка по вечерам мы совершали вылазки и гуляли по ночному городу, сидели в маленьких кафе, покупали еду у уличных торговцев, кормили уток и гусей с берега реки. Маршрут наших прогулок ни разу не повторился, так как я опасался, что нас узнают и тогда королева получит важную для неё информацию. Постепенно ажиотаж от нашей свадьбы сошёл на нет, история с расследованием нападения на жилой дом и смерти Влады — тоже затихла. На первый план вышли совсем другие новости связанные с освоением новых миров, заключением торговых союзов и таинственными событиями в мире Дамир.

Мы ещё дважды меняли место своего жительства, пока я не убедился, что нас оставили в покое. К тому же, всё чаще стали появляться слухи о том, что королева больна и уже не встаёт с постели. Мы, зная, что это может быть очередной уловкой, особо этим слухам не доверяли и не светились. Даже когда в СМИ появились сообщения о том, что королева Виктория впала в кому, никого не узнаёт и дни её сочтены, мы особо не торопились раскрывать своё инкогнито и местоположение.

В день очередного выпуска в академии полевых исследований, мы с Викторией, вместе с многочисленными гостями побывали на торжествах, в обстановке повышенной секретности встретились с Донатом и издалека понаблюдали за Ричардом.

За то время, что мы не виделись, он здорово вырос, раздался в плечах, стал этаким маленьким мужичком. Рядом с ним постоянно находилась какая-то девчушка, которая не только не отходила от него ни на шаг, но и при всех держала его за руку, а в случае необходимости пряталась за его спину.

Улыбаясь Донат пояснил, что это Рута, сирота, ей пять лет и Ричард ей не просто покровительствует, но и считает своей невестой. Их даже пришлось определить в один класс, не смотря на разницу в возрасте в два года, так как девчонка всегда сбегала к нему на уроки и вообще не отходит от него.

Тогда же мы узнали последние дворцовые новости. Королева действительно доживает последние деньки, хотя слухи о том, что она впала в кому, несколько преувеличены.

— Она зверствует. Уже несколько человек из её близкого окружения бесследно исчезли. Слуги и свита бояться попадать ей на глаза, так как её поведение невозможно предсказать. Всё больше вельмож с визитами бывает в академии, и прощупывают моё настроение и намерения. Даже представители парламента и правительства несколько раз бывали у меня в гостях. Всем им я дал один и тот же ответ,— наследниками престола я считаю принца и принцессу Эдуарда и Викторию Йорк.

Я отказался от намерения торопить события и предоставлю этой карге возможность умереть своей смертью, хотя и не ручаюсь за Генриха. Смерть обоих дочерей подкосила его, сделала непримиримым врагом матери, и он поклялся ей отомстить.

— Отец, а никто не обратил внимания на цвет волос Ричарда и его похожесть на Владу?

— Не волнуйся Вики, таких белобрысых у нас в начальной школе каждый второй, особенно среди детей полевых агентов. Хотя, конечно, Ричард выделяется среди них,— как ни старайся, породу не спрятать.

Передав многочисленные подарки Ричарду и его подружке, мы так же тайно удалились, не дожидаясь окончания церемонии распределения. Через три дня королева умерла, брошенная всеми в своих покоях. Она подавилась косточкой, хотя злые языки тут же попытались раздуть слух, что её отравили, однако вскрытие показало, что причиной смерти явились сердечная недостаточность и отсутствие свободного дыхания.

В этот вечер, мы, уже не скрываясь, вернулись в академию и заняли отведённые нам покои. Тут же прибежал Ричард, но почему то один, и ткнулся мне в живот, еле сдерживаясь, что бы не расплакаться.

— А почему ты один? А где Рута?

— Ты уже знаешь про неё?

— Конечно, меня хоть и не было всё это время рядом с тобой, но я следил за твоими успехами и поведением.

— Хоть она и трусиха, я сейчас её приведу, — и он выскочил из комнаты.

Виктория прошла и села в кресло рядом со мной, так что когда дети вернулись, они застали нас обоих сидящими рядом и держащимися за руки. Вика тоже отчаянно трусила и боялась, что Ричард не воспримет её.

Молчание в комнате нарушила девчушка с огненно рыжими волосами, — Рич, — спросила она громким шёпотом, — а это та принцесса, которую твой отец спас от рук злобной колдуньи? А они поженились?

В книжке, которую ты мне читал, они должны были пожениться.

— Пап, вы поженились?

— Да, Рич, мы женаты.

— Ну вот, я же тебе говорил Ру, что у меня отец правильный и добрый.

— Знакомьтесь дети, — моя жена принцесса Виктория Озолин — Йорк. Кстати, сэр Донат её отец.

— Пап, давай сразу же договоримся, — я не хочу, что бы вы удочеряли Ру. Ведь если она станет моей сестрой, то когда я вырасту, то не смогу жениться на ней, а я ей обещал.

— Хорошо, но жить она будет в нашей семье рядом с тобой. А уж кем вы будете считать друг друга — братом и сестрой, или женихом и невестой,— это ваше дело. Главное, что бы вы жили дружно и не обижали друг друга. Договорились? А сейчас Виктория расскажет вам, как я её освобождал и выкрал из замка страшной колдуньи, только ведите себя спокойно, а то она вас боится.

— Такая большая и боится?

— А ты посмотри, как она крепко держит меня за руку, уверен, Рута, когда ей страшно, поступает так же....

— А ведь точно, только она ещё ойкает.

Я прикрыл глаза, кажется, диалог и взаимопонимание налаживаются, а Ричард характером очень похож на Владу, такой же решительный и достаточно властный. Это хорошо, таким и должен быть мой сын.

Виктория рассказывала детям приукрашенную историю своего спасения, — бастион превратился в зачарованный замок, охрана в страшных монстров, а наш побег на флаере — в скачку на крылатом коне....

Вскоре слуги увели детей в свои комнаты, и откуда они только появились, ума не приложу. Я не особо удивился, когда чуть позже к нам в спальню заглянула Ру и шёпотом призналась, что ей страшно, вдруг страшная колдунья ночью придёт за ней, а Рич уже спит и защитить её не сможет. Как раз для такого случая я приготовил для девчушки небольшие серёжки с изумрудами, которые собственноручно вложил в её ладошку.

— Это волшебные серёжки, мне их дала добрая фея специально для тебя. Она сказала, пусть эти камешки защитят Руту от всех неприятностей и страхов.

Сколько бы лет женщине не было, она всегда останется женщиной. Вот и Ру тут же забыла обо всём и помчалась в свою комнату примерять подарок.

Утром мы стали свидетелями необычного события, — у входа в дом, в котором мы поселились, стояли две каменные фигуры монстров с моста правды, а Рута с сияющими глазами рассказывала Ричарду, что они по просьбе феи пришли её охранять и теперь никакая гадость в дом не проникнет.

Так в нашей семье появилась ведьма — не ведьма, колдунья — не колдунья, а рыжеволосая девочка с ярко выраженными магическими способностями.

Через три месяца состоялась торжественная церемония коронования. На престол мы взошли с Викторией рука об руку, а Ричард и Рута несли наши символы власти — короны. Белоснежные волосы Ричарда и рыжие вихры Руты вызвали немало пересудов, пока не утвердилась вполне правдоподобная версия, что Ричард,— сын Влады и мой прямой наследник, а Рута дочь очень знатной особы из закрытого мира, где все женщины, ну или почти все — волшебницы.

Эпилог.

Прошло двадцать лет.

— Нет, Эд, ты посмотри какая наглость? Появилась какая-то вертихвостка и предъявляет права на нашего сына. Мало этого, она ещё и утверждает их в его спальне. Почему я узнаю об этом только утром? Что за молодёжь пошла? И не оправдывай её.

— Дорогая, да я молчу, и ни слова ещё не сказал....

— Ты молча её оправдываешь, я же вижу. А тут ещё какой-то зелёноволосый парень стал крутиться возле Елизаветы. Попадётся мне на глаза,— прибью! Девочке только семнадцать и ей ещё рано думать о замужестве....

— Уж кто бы говорил....

У Эдуарда и Виктории два сына и две дочери. Старшие — Ричард и Рута вот-вот подарят им внука или внучку, а младшие — Александр и Елизавета — погодки, родились соответственно через два и три года после того, как принц Эдуард V Йорк был провозглашён королём Регуса, и была основана новая династия. Впрочем, это уже другая история и когда-нибудь я поведаю и о ней.

Часть третья. Рич и Ру.

— Да что ж ты такой бестолковый и толстокожий? Я же я ясно сказала — болею и никуда не пойду, — Рута лежала в своей комнате обложенная подушками, а возле неё, переступая с ноги на ногу, стоял Ричард.

— Но вчера ты же чувствовала себя хорошо, и ни что не мешало нам провести полноценную тренировку, а сегодня ты уже болеешь. Скажи просто, что не выдержала нагрузок и хочешь отдохнуть.

— На 'слабо' ты меня не возьмёшь. Я действительно болею, именно так — первый раз. Это означает, что я из девочки превращаюсь в девушку. Хочешь подробностей — спроси у матери. Она будет здесь с минуты на минуту. Ей уже доложили о моём недомогании, и она летит сюда, что бы поддержать. А ты давай, ступай махать своими железяками, а то глядя на тебя, сюда и малышня проберётся, и вы будете вокруг меня устраивать танцы и хоровод, а мне просто полежать в тишине хочется.

Тихо открылась дверь и в комнату вошла королева, держа за руки Александра и Елизавету — своих младших детей. Ричард склонился в поклоне, правда, успев скорчить брату и сестре смешную рожицу. Те прыснули негромким смехом, выдернули свои руки и подбежали к постели,— И ничего она не бледная и больная,— на правах старшего проговорил Александр,— вон и румянец на щёках.

— Всё, посмотрели на Ру? Убедились, что она в порядке, а теперь идите с Ричардом на манеж и хорошо погоняйте его.

— Слышал Рич? Мама сказала тебя хорошо погонять, а значит ты опять будешь нашей лошадкой,— Лиза захлопала в ладоши от радости.

Я злорадно посмотрела на лицо своего жениха,— Дождался? А я ведь говорила тебе — оставь меня в покое и иди на свою тренировку.

— Ру, как я могу куда-то пойти, если ты болеешь? А вдруг тебе понадобится моя помощь?

— Иди, иди, сынок. Это не тот случай, когда нужна помощь юноши или мужчины. Мы как-нибудь сами справимся.

— Подчиняюсь грубому насилию и назойливым приставаниям малышни. Пошли на манеж наездники, будем учиться брать препятствия,— и весёлая троица мигом вышла из спальни.

— Ну ты как Ру? Сильно болит? Крови много?

— Живот болит сильно, а крови совсем чуть-чуть, но всё равно надо переодеться, не люблю грязное бельё. Мам, и что, у меня теперь каждый месяц будут такие боли?

— Нет, конечно...., и дальше пошёл обстоятельный разговор об особенностях женского организма, физиологии и прочих вещах, которые мужчинам, а тем более безусым паренькам знать не обязательно.

Ричард и Рута по-прежнему жили в академии полевых исследований, категорически отказавшись переезжать во дворец и, хотя теперь у них был в распоряжении приличный штат прислуги, они по привычке занимали две небольшие комнаты рядом с покоями, которые предназначались для августейшей семьи, когда та посещала школу полевых агентов. Руте только недавно минуло тринадцать лет, а Ричарду — пятнадцать....

Вечером, когда в доме наступила относительная тишина, что при наличии двух неугомонных малышей, само по себе удивительно, отложив в сторону книгу, которую я читал для Ру и заметив на её лице мимолётную гримасу боли, я поинтересовался, — Ру, а ты помнишь, как мы с тобой познакомились?

Мгновение, и её лицо расцвело в улыбке,— Ещё бы мне это не помнить. Такое не забывается. Меня привёз сопровождающий и оставил прямо у входа в учебный корпус, наказав ждать его здесь. Мне было так страшно оставаться одной в незнакомом месте, что я чуть не расплакалась.

— Ты плакала с закрытыми глазами и молча,— тут же уличил её я,— поэтому ты и привлекла моё внимание,— стоишь, от страха трясёшься, а из глаз льются слёзы.

— И ничего я не плакала, бояться, да, боялась, но не плакала. А тут открываю глаза, а передо мной стоит верзила и внимательно смотрит прямо мне в глаза, а потом он протягивает руку и гладит меня по голове, прямо как мой папа. Вот тут я действительно дала волю слезам.

— Ага, волю слезам. Вцепилась в меня и не отпускаешь. Пришлось брать тебя за руку и вести в свою комнату,— умыть, накормить и спать уложить, из-за чего я пропустил занятия и мне, потом, досталось от наставника. А вечером я читал тебе книжку, что бы ты перестала трястись.

— А потом я каждую ночь пробиралась в твою комнату и мы спали вместе, пока воспитатели не махнули на это рукой и не освободили мне комнату рядом с твоей. А помнишь, как ты назвал меня своей невестой, и сказал, что женишься на мне? Тогда нам прочитали целую нотацию о нашем недостойном поведении, а ты ощетинился как ёж и во всеуслышание заявил, что я твоя невеста и что мы обязательно поженимся, как только вырастим.

— Неа, невестой я назвал тебя раньше, когда тебе приснился страшный сон, и ты вся тряслась. Тогда я и сказал, что тебе нечего бояться, когда я рядом, так как свою невесту я в обиду не дам ни кому.