— Это чушь. О чем ты говоришь? Если это были маги, они могли бы обмануть кого угодно! — Дарен жестикулировал и говорил на повышенных тонах. Только какой смысл выгораживать императорскую семью передо мной?
Я промолчала, лишь посмотрела с выражением. Если он, правда, так считает, то убеждать я ни в чем не буду.
— Ты невыносима, Верна! — он вскочил с кресла.
— А еще высокомерна и упряма. Я слышала уже.
— Я это сказал, чтобы Макс отстал. У него пунктик на необычных женщинах.
В дверь снова постучались.
— Шура, входи! — крикнула я служанке.
— Куда поставить поднос, госпожа?
— Я поем потом. Мне пора, — бросил Дарен и ушел.
И ладно. Со своими иллюзиями пусть сам разбирается! Какой мне интерес порочить императорскую семью в его глазах? Хотя доказательств чьей-либо причастности у меня нет. Но это дело времени.
Глава 21. Библиотека
Перед сном я планировала наведаться в дворцовую библиотеку. Интересно было посмотреть, так ли она уникальна, как рассказывал отец. И если получится, узнать о маге-хранителе Павла Непредсказуемого.
Отец неохотно вспоминал про службу в Карплезире. Возможно, он знал мага, которого назначили охранять артефакты. Но кто он и что с ним стало мне неизвестно.
Старый дух черной книги был уверен, что артефакт забрал хранитель. Так же, как я была уверена в том, что его провели. Но может ли существовать вероятность, что маг-хранитель действительно сам лично забрал Морункэтль?
Библиотека радовала глаз. Просторное помещение с высокими потолками, светлой мебелью и большими окнами идеально подходило для чтения. Стены украшены растительным орнаментом бирюзового цвета на молочном фоне. Для удобства читающих стояли широкие столы и стулья со спинкой, уютные кресла и софы. Но особенно радовали, притягивая взор, ряды длинных стеллажей, заставленные книгами сверху донизу. Настоящее богатство.
На софе с книжкой в руках сидела девушка в алом платье, подкрашенная, эффектно причесанная и надушенная. Девушка была не из простых, скорей всего дочка помещика или виконта. Увидев меня, она скривилась от недовольства. Переносить свой визит на следующий день я не собиралась. Если у неё намечалось свидание, то придется найти другой укромный уголок.
Настроение у меня было паршивым после перепалки с Дареном. Молча, я прошла мимо неё к стеллажам. Четырехаршинная деревянная лестница стояла поодаль.
Девушка встала и, обмахиваясь веером, тоже подошла к стеллажам. При этом она пыталась донести до меня свое крайнее недовольство. Она резко выдыхала, цокала языком, и весьма яростно обмахивалась веером, так что её челка взлетала надо лбом.
По правилам этикета мы должны быть представлены друг другу, прежде чем сможем общаться. Первой заговаривает та, что ниже статусом. То есть она.
Пока я изучала тематику собранных книг, девушка подошла достаточно близко, чтобы рассмотреть на мне ажурный медный пояс, украшенный сапфирами. Сапфиры имели право носить дворяне с титулом не ниже графского.
Недовольство дворянки буквально застряло у неё в горле вместе с воздухом. Она закашлялась, неуклюже поклонилась и покинула библиотеку.
Уроком будет. В следующий раз для свиданий пусть ищет более подходящее место.
Весь первый ряд стеллажей был забит разного рода любовными романами, сказками, балладами и мифами. Второй ряд содержал более серьезную литературу, в том числе научную. Вместо того, чтобы сосредоточиться на поиске хранителя, я не удержалась от соблазна заглянуть в лекарские учебники. Год издания стоял 5340. Совсем свежее издание.
Устроившись за лакированным столом на мягком удобном стуле, я принялась пролистывать приглянувшиеся труды. В основном это были книги по лекарскому делу и биологии. Тома с биографией известных людей империи я принесла для очистки совести. Ведь для начала я собиралась приятно провести время.
Я любила читать. В более спокойные времена могла провести за книгой целый день. К сожалению, авторы лекарских книг еще раз подтвердили, что знания Вирганы отставали от достижений Мона.
С книгами по биологии было еще хуже. Знания, написанные от руки, были еще более устаревшими, чем в книгах по лекарскому делу.
В библиотеку вошел слуга в ливрее и принялся поджигать свечи в канделябрах, висящих на стенах, и стоящих на столах.
Тома с биографией известных людей империи были написаны мелким почерком. В начале каждого тома освещалась жизнедеятельность всех императоров и императриц Вирганы, далее шли их ближайшие родственники, которые могли наследовать трон в случае гибели семьи Мировичевских. Очередь возможных престолонаследников была очень длинная и ветвистая. К слову сказать, в одном из томов я наткнулась на описание собственной биографии, очень краткое. Мое место в очереди было тридцать восьмым, что умиляло.
Только в третьем томе я нашла информацию о служащих дворцов. Хранителем тайных сокровищ императора (именно так звучала должность) был Яков Краснов, маг III ступени, старший сын обедневшей дворянской семьи. Во время убийства Павла Непредсказуемого ему было двадцать девять лет. Чтобы в таком раннем возрасте получить такую должность, нужно быть амбициозным и иметь связи в дворцовых кругах. Ну, либо остаться последним магом из тех, что на виду. Это я про себя.
В книге указывалось, что Яков Краснов пользовался доверием старого императора. В описании также упоминается черный продолговатый кристалл с кровью императора, Огонис. Кристалл являлся магической вещью, близкой к предметам черной магии. Он защищал хранителя от духа, охраняющего артефакты. Хранитель с Огонисом на шее мог беспрепятственно забрать артефакт и уйти.
Вопрос: есть ли у Николая Огонис? Напрашивается ответ, что вряд ли. Либо он не знает его предназначение. Иначе, зачем было посылать меня и, главное, Дарена, его друга, в сокровищницу, если он знал, что без Огониса у нас могут быть серьезные проблемы с духом-хранителем?
Книга была издана в 5335 году. Шесть лет назад. Дата смерти хранителя сокровищницы императора Павла не указана. Значит, он жив и скрывается, либо участвует в заговоре и преступлении против человечества. Учитывая его амбициозную натуру, я бы поставила на второй вариант.
Сейчас Краснову около пятидесяти лет. Маг, к такому возрасту становится весьма опасным противником. Если он жив и здоров, то уже достиг уровня магистра.
Свечи на моем столе окончательно погасли, прогорев. Лакей так и не пришел их менять. Значит, уже за полночь.
Настроившись на внутреннее зрение, я разложила книги на стеллажи и отправилась в свои покои.
Престольный дворец спал. Внутреннее зрение позволяло видеть в темноте. Оно работало за счет накопленной маны и различало не отражение света от предметов, а отражение эмоций и частиц аур, оседающих и накапливающихся на всех вещах, где только бывают живые существа.
Я шла по тихим узким коридорам, прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнат, балконов и ниш в стенах. Во дворец начали съезжаться приглашенные на бал гости. По сравнению с прошлыми балами, куда съезжалась вся Виргана, этот бал будет менее людным. Но и те дворяне, что жили в столице, жаждали примкнуть к придворным императора.
В одной из этих "шумных" комнат мужчины играли в карты и курили. В другой, откуда доносились стоны и вздохи, была тайная встреча влюбленных. На балконе тишину ночи нарушал бархатистый женский смех. За постаментом с чучелом павлина обнималась парочка. Я хотела пройти незаметно. Но женщина, вырвалась из мужских объятий и повернулась в мою сторону. В коридоре было темно. Как она меня увидела, не знаю. Но все же увидев, она подняла такой визг, что от испуга я слегка взлетела и, ускоряя свой полет, свернула к лестнице.
Если бы это произошло днем, я бы просто побежала. Наверное. Ночью же мне гораздо легче летать. Я могу это делать почти неосознанно. Как и получилось сейчас.
Оказавшись на своем четвертом этаже, я еще слышала её визг и последовавший за ним топот и голоса.
Пока все собравшиеся на визг, пытались найти объяснение, а может, успокаивали впечатлительную женщину, я успела раздеться, одеть ночнушку и забраться в постель.
Где-то через двадцать минут ко мне в дверь постучали. Чего-то подобного я и ждала. Я подожгла свечу и вместе с подсвечником отправилась открывать.
Свечи в коридоре были подожжены, освещая стоящего рядом с моей дверью гвардейца.
— Графиня, извините за поздний визит...
— Вы правы, визит очень поздний! — я подкинула недовольства в голос. Мне еще не хватало разборок с императором.
— Герцогиня Вальтерштурская уверяет, что видела в коридоре ведьму, — произнес он очень неуверенно, особенно понизив голос на слове "ведьма".
— И Вы решили, что она видела меня? — я повысила голос. — Какое это имеет ко мне отношение?
— Извините, я понимаю, Вы уже спите...
— Да, я сплю. Герцогине видимо что-то показалось. И вообще, что она делала в это время в коридоре?
Гвардеец смутился. Уж не он ли тот мужчина, с кем герцогиня обнималась в нише? Я подавила смешок. Очень уж забавная складывалась ситуация.
— Еще раз извините. Как Вы думаете, могло ли это быть приведение в таком случае?
Я усмехнулась.
— А вот это могло быть. Дворец очень старый, — я выделила слово "очень".
Гвардеец удивился и немного испугался, но постарался скрыть недостойные офицера эмоции.
— Благодарю за разъяснения, графиня. Спокойной ночи!
Глава 22. Покушение
Утром ко мне заглянула Шура и передала настоятельную рекомендацию императора явиться на завтрак в Белую столовую. Белая столовая располагалась в Георгиевском дворце. И чтобы успеть вовремя, нужно было быстро одеваться и выходить.
Шура помогла мне одеть вчерашнее распашное платье. Хотя в его одевании не было ничего сложного, у Шуры застегивать пуговички на узких рукавах киртла, управляться с бранденбурами верхнего платья выходило гораздо ловчее. К моей светлой коже и темным волосам шел цвет и фасон. На этот раз я буду выглядеть в глазах общества так, как подобает женщине. Но только женщине-магу, а не закованной в корсет жертве моды.
Прическу делать было некогда. Я попросила Шуру заплести мне косу. Шура оказалась мастерицей и сотворила настоящую красоту из моих непослушных густых волос, вплетя в косу алиссум, цветы с крошечными белыми бутонами. Получилась объемная прическа, изящная и нежная.
Я пришла в столовую перед самым приходом императора и принцессы. Длинный стол, накрытый белой скатертью, и заставленный блюдами, был заполнен придворными.
Меня встретили настороженно. С выраженным неодобрением, как моим опозданием, так и внешним видом.
Придворные были одеты богато, вычурно и неестественно. Талии многих дам были перетянуты корсетами. Мужчины были сплошь в расшитых золотом камзолах, в кипенно-белых рубашках с жабо и многоярусным кружевом на манжетах. Большинство женщин и мужчин сидели в белых париках и с напудренными лицами. Женские лица дополнительно "украшали" красные губы бантиком, добавляя кукольности.
Страсть к пудре, помаде, а также новомодным косметическим средствам, целью создания которых было сделать женщин привлекательнее и моложе, приносила прямо противоположные результаты. Многие светские дамы в тридцать лет выглядели, как старухи. Кожа их имела желтоватый оттенок, старела раньше времени, и даже покрывалась красными пятнами. Чтобы скрыть следы старости прибегали вновь и вновь к косметике.
Дарен так и не появился. Император, сев за стол, наградил меня оценивающим взглядом. По его лицу трудно было прочитать, что он думает. Он научился отлично маскировать свои эмоции и мысли. Придворным он показывал часто прямо противоположные чувства. С чем связана его скрытность, пока трудно было судить, да и не было желания копаться.
Перед тем как приступить к еде, поп прочитал короткую молитву. Вознеся хвалу Создателю и трем ближайшим его помощникам, и пожелав здоровья и благоденствия императорской семье, он сел за стол.
Сидящий напротив меня граф без конца таращился на мой амулет, который выглядывал из-под нижнего платья. Две дамы по правую руку от него пристально разглядывали меня и шепотом обменивались замечаниями. Мне не нужно было прислушиваться, чтобы знать, о чем они шептались. Высокородным дамам положено быть в теле — это раз. Ведь полнота это признак достатка. Имея приличный счет в банке, крепостных и землю, мне надлежало всем этим пользоваться — это два. Одеваться более нарядно, с размахом, носить драгоценности — это три.
Жить в лесу, перебиваясь с хлеба на воду, вдали от благ своего положения это огромное чудачество. Только не им меня судить. Они дальше своего носа не видят, их интересы замкнуты на богатые тряпки, дорогие цацки и связи. Цель их жизни хвастнуть вышеназванным и посплетничать. Чем здесь гордиться? Выказывать свое мнение моим образом жизни с их стороны — глупость и чванство.
Герцогиня Вальтерштурская, упитанная, симпатичная женщина, чуть старше меня, жаловалась, что Престольный дворец кишит привидениями. Симпатичной она мне показалась, потому что была без парика и с естественным румянцем на розовом пышущем здоровьем лице. На вопрос, что она так поздно делала в коридоре, она ответила, что ей не спалось, и она дышала воздухом.
— Теперь у нас есть маг, герцогиня. Она позаботиться обо всех привидениях Престольного дворца, — сказал император.
Сказано было в настолько пафосной высокомерной манере, что я чуть не рассмеялась.
После завтрака мне пришлось обойти все коридоры и нежилые комнаты Престольного дворца, разгоняя приведений. В качестве изгоняющего средства мною использовалась свеча и палочка ладана. Очень вонючая штука. И в данном применении бесполезная.
На первом этаже я действительно увидела душу. После смерти старого лакея, душа застряла в этом мире по известной ей одной причине. После смерти прошло две недели. Я открыла воронку-портал и отправила душу в астрал, куда она должна была уйти сама.
Можно сказать, на совесть выполнив порученную мне работу по изгнанию всех приведений дворца, я отправилась на свежий воздух. После едкого дыма от ладана прогулка мне была жизненно необходима.
Совсем скоро должен состояться бал, на котором император официально назначит меня на должность придворного мага. Для империи, в которой больше десяти лет уничтожали людей с Даром, это значимое событие. Поворотная веха.
Хотя если принять во внимание, в связи с какими событиями стал возможен этот поворот, напрашивается вывод об отчаянном положении Вирганы. Или даже катастрофическом.
Не знаю, какую роль мне отводит император в борьбе с катастрофой. Один маг, даже пусть я стихийник-универсал, при всем желании не сможет исправить ситуацию. Если только усугубить. Усугублять мне не хотелось.
С тренировочного поля, которое было за казармой, доносились крики и звуки, которые обычно сопровождают тренировку солдат. То и дело слышались команды и вслед за ними слаженный гул голосов.
Чем ближе я подходила к казарме, тем звуки становились громче.
Став под крону одной из лип, которые были посажены вокруг корпуса казармы, я решила понаблюдать за происходящим на тренировочном поле. До поля было рукой подать.
