— Я не люблю украшения. Готова носить на себе только нужные вещи. Амулеты, накопители, например.
— Магические, — вставил Дарен и хмыкнул, что должно было лишний раз подтвердить, что я не исправима.
— Да, вещи, которые жизненно необходимы. Я люблю свободу...
Дарен взял в руки мой амулет, к которому был привязан Лили-Оркус. Я задержала дыхание. Мой дух слишком много для меня значил. Его безопасность была больной темой, и мне сильно не нравилось когда интересовались амулетом. А тем более трогали его.
— Это амулет? — спросил Дарен и поднял на меня взгляд, не подозревая какая буря чувств обрушилась на меня.
— Да. — Я перехватила его руку. Другой рукой взялась за амулет, осторожно пытаясь с него убрать пальцы Дарена.
— Теплый. Зачем он нужен?
Он заметил мой маневр, но отпускать не собирался. Наоборот, вцепился сильнее. Внутри всколыхнулась Сила. Инстинкты мага трубили об опасности, призывая бросить в обидчика чистой энергией.
— Зачем тебе это?! — я развернулась боком, пытаясь оторвать пальцы Дарена от амулета. При этом я с силой прижимала его руку к себе, скручивая. А Дарен специально мешал мне еще другой рукой.
Мы, как дети, боролись за желанную игрушку. С той лишь разницей, что Лили-Оркус не игрушка, а очень ценный дух.
— Верна, успокойся, ладно? — Дарен отпустил мой амулет.
— Ты, как старая бабка, вцепилась в свои секреты, — сказал он. — Из тебя же лишнего слова не вытянешь! Тебе знакомо такое понятие, как сотрудничество?
Сила внутри вновь спокойно потекла по сосудам.
— Дарен, это не игрушки!
Я отвернула завернувшийся в ходе борьбы рукав. Сотрудничество? Меня разобрал нервный смех с истерическими нотками. Я чуть не швырнула его через всю улицу, а он мне говорит про секреты!
— Тебе надо научиться доверять, Верна. Мы на одной стороне с тобой. Я надеюсь, — добавил Дарен, подумав.
Я окончательно успокоилась. Дурных намерений у него не было. Дарену просто захотелось проверить меня на открытость. По мне, это была плохая идея.
— Подумай насчет украшений и прочих женских штучек. Ты же графиня. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя среди этих разряженных павлинов комфортно.
Я улыбнулась, окончательно простив ему детский выпад.
Проходя мимо бутика модной одежды, я "случайно" увидела сорочку, рубашку и плащ. Дарен покосился на меня с подозрением, но промолчал. Вещи могли мне понадобиться и в городе. Тем более, что на вышеназванном я закончила свои покупки. Хотя хозяйка магазина с модисткой предлагали мне взглянуть на готовые платья, которые, по их словам, сделают меня неотразимой.
Походы по лавкам меня изрядно утомили. Я предложила Дарену вернуться в Карплезир, переодеться и отправиться в Княгиню. Но Дарен с саркастической ухмылкой на лице, сказал, что так рано это место не посещают.
— Ты еще можешь передумать, Верна, — добавил он, — Я обойдусь.
— Нет, я с тобой, — ответила я.
Что ж, не хочет рассказывать подробнее, не надо. Узнаю через несколько часов.
Направляясь к креолке, оставленной около лавки кузнеца, наше внимание привлекла ресторация "Императорские разносолы". Это было новомодное заведение с высоким классом обслуживания и качества блюд. За стеклами широких окон за белоснежными изящными столами ужинали состоятельные горожане.
От мысли о близкой еде, желудок предательски заурчал. Признаться, я изрядно проголодалась с обеда. Дарен, по всей видимости, тоже. Потому как первый предложил снять пробу с фирменного блюда.
Посетители ресторации хоть и были при золоте, но мы с Дареном выделялись из их числа. То и дело я ловила на себе пристальные взгляды. Две девушки, так вообще глаз с Дарена не спускали. Наверняка, если бы он был один, то придумали предлог для знакомства.
Еда оказалась в Императорских разносолах на достойном уровне. Так вкусно и с изыском кормят только во дворце. Мы заказали карпаччо, рулет из осетра, блинчики с сырным соусом и по бокалу белого вина.
За одним из дальних столиков, скрытых тенью, я заметила Ивана Зарецкого, который набивался мне в кавалеры. Он ужинал вместе с богато одетой женщиной, старше его в два раза, и разливался перед ней соловьем. Женщина поощряла его улыбкой, кивала, соглашаясь, и смущалась от комплементов, на которые был горазд обедневший дворянин.
Отужинав, мы вернулись в Карплезир, переоделись, и отправились в Княгиню. Оказалось, что нам предстоит вернуться в тот же район, где мы были днем.
"Княгиней" оказался публичный дом. Располагался он в конце Купеческой улицы в отдалении от лавок портных, сапожников и ювелиров. На узкой тихой улочке перед мостом через Лузгу, где с приходом ночи благородная торговая суета замирала и начиналась торговля иная.
— Я тебе говорил, что сюда лучше не ходить? — опять я слышу беспокойство. Опять он пытается оправдать себя и заодно отговорить меня. В который раз он пытается быть моим другом и потом снова отдаляется.
— Дарен, лучше помолчи.
Я чувствовала и слышала больше, чем он. Мне нужно было еще с этим справиться. В обычном двухэтажном доме скрывалось пристанище низших человеческих пороков, смешение грязи.
Каменная мостовая блестела в свете далекого тусклого фонаря. Дождь закончился с час назад, и по воздуху разливалась лесная свежесть.
— Пришли, — Дарен не стал больше колебать мою уверенность сомнениями. Он открыл дверь и предложил мне войти первой.
На мне был плащ с вышитой золотой короной на левом плече, отличительным признаком высшего дворянства. Высокородные женщины имели права посещать подобные места, а простые могли здесь только работать. Верхнюю часть моего лица закрывала маска, один из обязательных атрибутов для женщины. Как и высокомерие, которое является общей чертой богатого дворянства.
Вход от залы отделяла темная изогнутая лестница. Желтый свет, смех и вседозволенность ожидали сразу за поворотом. В просторном зале, заставленном мягкой мебелью с алой обивкой, было очень жарко и многолюдно. Воняло потом и сигаретным дымом. На тахте развлекались два пузатых купца в бархатных камзолах с девицей, обнаженная грудь которой колыхалась над корсетом.
В углу, отгороженном малиновой ширмой, веселилась большая компания. Доносились взрывы женского смеха, мужские голоса и крики. В другом углу за круглым столом играли в карты солидные господа, дымя курительными трубками.
По залу борделя прогуливались женщины легкого поведения в откровенной одежде, при этом обмахиваясь веерами и бросая бесстыжие взгляды на посетителей. Последних было предостаточно.
Я чувствовала, что тону в трясине беспомощности и пустоты. Вокруг слишком много фальши, похоти и разврата.
Проход в мир духов приоткрылся, образуя узкий тоннель. Воздух под моей ладонью стал осязаем. Я напрягла пальцы, с них тонкими невесомыми струйками полилась мана, как часть вознаграждения духу за будущую работу. Дух отозвался, и контракт почти подписал, начав впитывать ману.
Дарен врезался в меня, я думала случайно, но он сжал мои предплечья в каменные тиски и слегка встряхнул.
— Верна, прекрати это! — он шептал мне в самое ухо. — Если ты забыла, то мы всего лишь гости! И должны вести себя соответственно. Или ты хочешь, чтобы тебя разорвали на куски? Здесь и такие найдутся, не сомневайся.
Мы по-прежнему стояли у тахты, которая качалась и на которой двое мужиков развлекались с работницей "Княгини". К своему стыду от близости Дарена мои ноги стали ватными. Сила, направленная в руку, развеялась и проход в мир духов схлопнулся.
— Я только хотела ускорить наше пребывание здесь. И всё!
— Подожди немного. И все будет очень быстро! — толкая перед собой, он повел меня к скрытой в темноте барной стойке. Я лишь успевала перебирать ногами.
— Что желаете? — спросил флегматичный хозяин выпивки.
Дарен видоизменил тиски, зажав меня под мышкой одной рукой.
— Что-нибудь полегче. И...с Гертрудой бы увидеться.
— Только была. Скоро придет.
Странный он. Если испугался за меня, то зачем сдавливать так, что хочется плакать от боли.
— Дарен, отпусти меня!
Он задумался, и с облегчением освободил меня.
— Извини, — сказал он, осознав, что перестарался.
— А вот и Гертруда, — сказал бармен и поставил перед нами два бокала с вином.
К нам двигалась пышнотелая, сильно накрашенная женщина с объемной прической из черных кудрей. Волосы, которые топорщились в разные стороны, и подведенные черным глаза придавали ей сходство с ведьмой на шабаше.
— Дарен, мой мальчик, как я рада тебя видеть здоровым и полным сил! — Гертруда залепила ему сочный поцелуй в щеку. У неё был высокий и звонкий голос, за которым скрывалась разбитная и циничная личность.
— Как, и сюда моя история докатилась? — сквозь смех спросил Дарен. Он выглядел очень довольным, обнимал мадам, но взгляд оставался цепким и холодным.
— Дарен, дорогой, к нам стекается информация намного раньше дворца. Мужчины с дороги идут, прежде всего, к нам, а уж потом куда надо!
— Итак... — начала она многозначительно и только теперь обратила внимание на меня. — Ты не один? Как странно...
Странным ей казалось то, что она увидела меня только сейчас.
— Лиза, — представил он меня.
В её извращенном сознании тут же возникли варианты нашего времяпрепровождения, что читалось на её обрюзгшем лице. Ведь в "Княгиню" просто так не ходят. Она даже сбросила со счетов открывшиеся извращенные наклонности её старого знакомого.
— Могу предложить Карлу, очень привлекательную блондинку, или Симону, очаровательную рыжую бестию. Можно их двоих. Силы-то есть, верно?! Еще Генрих свободен, антириец.
Дарен с вниманием слушал варианты нашего времяпрепровождения.
— Итак?
— Организуй нам комнату наверху. Мы позже решим.
— Как скажешь, милый.
Мы поднялись на второй этаж, следом за Гертрудой. В комнате, ближней к лестнице, стонала женщина. Дверь следующей была открыта. В проеме стоял дворянин и наблюдал за происходящим, прислонившись к косяку.
— Нет, пожалуйста, не надо! — кричала женщина из очередной комнатенки. Просьбы перемежались со стонами, грохотом и коротким мужским: "Заткнись! Заткнись!". Дверь была заперта. Дарен перехватил меня за кисть, и я чуть не вывернула себе руку. Я все-таки хотела проверить, что там происходит.
— Некоторые наши клиенты любят игры, — пояснила хозяйка борделя. — Если хотите, можете посмотреть.
— Нет. Не стоит, — ответила я, чувствуя к хозяйке борделя жуткое отвращение, переходящее в ненависть. Хотя зарекалась держать себя в руках. К сожалению, она распознала мой взгляд.
— Лиза, — протянул Дарен с угрозой. Он обнял меня за талию, гораздо нежнее и аккуратней, чем внизу и прижал к себе. Я знала, что он делает это только затем, чтобы спрятать мое лицо и отвлечь от Гертруды. Но я готова была поверить в его заботу и нежность и забыть, что только что слышала и видела.
Обстановка разрядилась. Гертруда сделала вид, что забыла про ненависть и отвращение к ней, полноправной хозяйке сего "уважаемого" заведения. Только щеки её мучил гневный румянец, и зрачки лишились покоя.
— Ваша комната.
— Спасибо, Гертруда. Думаю, мы бы поели чего-нибудь и выпили, — он улыбнулся ей и сделал знак лицом: "Извини, она у меня с приветом".
В комнате горела модная керосиновая лампа, освещая незамысловатое убранство. Когда Гертруда ушла, я ждала, что Дарен начнет вычитывать меня. Но вместо этого он приглушил яркость лампы, зашторил окна и повалился на кровать.
За стенкой одна из работниц борделя подбадривала медлительного клиента. Их кровать тряслась, ударяясь о стену. Клиент старался.
Дарен наблюдал за мной. Он по-прежнему молчал, хотя мог бы поделиться своими планами. Как-то разрядить обстановку. Вместо этого он поглядывал с интересом за тем, как я поведу себя в такой двусмысленной ситуации.
Не стоит так обращаться с женщинами. Особенно, если они обладают магическим даром. Я забралась на кровать и подползла к нему. Вопрос в его глазах сменился желанием. Но Дарен очень быстро его подавил. Слишком быстро для того, чтобы избавиться полностью.
Я легла ему на грудь и коснулась щеки, мягкой и одновременно жесткой. Исследуя подушечками пальцев его лицо, я добралась до губ. Очень нежных, гораздо мягче, чем гладковыбритая кожа на щеке. Ощущать его близость, вдыхать тепло было чем-то из разряда невозможного, и потому привлекательного. Моя сила и желание скрутились в тугой узел — так крепко, что дышать стало тяжело.
Очень медленно, не дыша и не думая, я начала отползать. Иначе я могу нечаянно отравить его тонкие тела своей Силой.
Он попытался удержать меня. Обхватил мою спину, отчего кожу пронзили электрические разряды. Но опомнившись, отпустил.
К нашей комнате кто-то подошел, послушал, а потом только постучался.
— Госпожа Гертруда просила Вам передать, — сказал флегматичный бармен и поставил поднос на стол.
— Вы определились с Заказом?
— Позовите нам Кривуша, — ответил Дарен излишне грубым раздраженным тоном. Не знаю, на что он злился больше. За то, что я пыталась его соблазнить или за то, что не удержал?
Брови бармена прыгнули вверх. Больше он свое удивление ничем не показал.
Отодвинув край шторы, я выглянула на улицу. Темно, тихо, безлюдно.
Кривуш не заставил себя долго ждать. Отвесил нам шуточный поклон, взял поднос с фруктами и разлегся на кровати. Одет он был дорого и вычурно.
— Что желают, господа? Что-то не замечал за тобой, Дарен, склонности к мужчинам, — выдал Кривуш, прожевывая виноград.
Дарен отвесил наглецу затрещину, отчего тот чуть не подавился.
— Эй! За побои оплата сверху! Мою цену знаете?
Дарен стиснул шею Кривушу, прижав его к кровати. Оставалось неясным умрет парень от удушья или подавиться едой.
— А теперь помолчи и послушай меня. Я задам тебе пару вопросов, заплачу и катись на все четыре стороны. Или, как в твоем случае, комнаты, верно?
Как только Дарен его отпустил, Кривуш подорвался с кровати и закашлялся.
— Хорошо, хорошо! — крикнул парень и трусливо глянул на дверь. Где стояла я. Потом бросил взор на окно и сдался. Ломать себе шею ради чужих, порой нечаянно подслушанных, секретов ему расхотелось.
— Ты общаешься с Корытом. Рассказывай, что знаешь о его невыполненных заказах.
Кривуш снова закашлялся. Только теперь его кашель не имел отношения к застрявшей в глотке пищи. Лицо его багровело. Он пытался вдохнуть, но не мог.
— Да что с тобой?! — Дарен хотел хлопнуть парня по спине, но передумал.
Я все также стояла на месте. Только глаза мои раскрывались от парализующего меня страха. Судьба Кривуша была решена. Смерть от яда. Слишком быстрая, чтобы я что-то могла сделать. Если бы отравили Дарена, это был бы конец.
Кривуш повалился на постель и, хватаясь пальцами за шею так, будто вокруг неё стягивается канатная веревка, умер.
Дарен оторвал виноградинку, понюхал.
— Возможно, батрахотоксин, — сказал он, — Дорогой яд.
— Лучше не трогай!
Я была согласна с Дареном. Яд без запаха и без цвета. Возможно, с добавлением яда скорпиона. Очень уж быстро умер Кривуш.
