Я рассмеялась таким истеричным громким смехом, что мой грифон захлопал крыльями, разнося горячие потоки.
— Изгнать чудовищ? Какая гадкая ложь! Вы над ними не властны. Только ящеры вам подчиняются, и то ненадолго!
— Ты не знаешь, девчонка, о нашей власти. Есть разные способы заставить подчиняться. Не обязательно держать в руках поводок для этого. Например, достаточно убить лидера.
Я оглянулась на дворец, пытаясь обнаружить признаки боя. В окнах отражался занимающийся рассвет. Услышать же что-то — и того сложнее.
— Того, кому ты присягала, например.
— Сколько вас еще? — крикнула я. — Двое? Может, больше?
Он усмехнулся, но по глазам я поняла, во дворце или где-то поблизости маги есть.
Я отпустила всех грифонов, отправляя их на поиск тех самых магов. Радость магистра была короткой. Из земли, под куполом, вылез имор и поглотил магистра своим белесым телом. Теперь, когда не нужно отбиваться от нескольких противников, я смогла призвать духа земли. Магистр заорал от потрясения. Он хорошо подготовился, но не предполагал, что я смогу управлять иморами. Для него стало сюрпризом, что я выбрала путь универсальной магии, всех четырех стихий, ведь магов с детства направляли на выбор одной-двух, уверяя, что таким образом они смогут достигнуть большей силы. Отец мой счел иначе, и сейчас я была ему очень благодарна. Когда всех магов объявили преступниками, когда распались магические школы, и выжившие маги приспосабливались как могли, отец выбрал для меня широкую специализацию. Уверения старых магических школ, будто маг может в совершенстве владеть одной, максимум двумя стихиями, а маг-универсал — это очень слабый маг, отцом были отвергнуты и он учил меня так, как счел нужным.
Целительство я выбрала для себя сама, уже гораздо позднее.
Впрочем, сейчас было важно другое. Магистр понял свою основную ошибку. Маска призрения и гордости, прикипевшая к нему за годы лидерства, слетела. При запасе сил, у него был бы шанс, а так...
— Тебе повезло с наследством, девочка. Иначе мы раздавили бы тебя, как червя! — слова погибающего магистра достигли меня на пути к дворцу, но я даже не обернулась. Мне было плевать на него и его мнение.
Я побежала в обход. Прежним путем я не вернусь в Галерею Классицизма. А мне нужно было именно туда. Именно там оставался Дарен, Катя и Макс, когда я их оставила.
* * *
Император с принцессой вошли в тайное убежище вслед за подпоручиком Жигунцовым. Фельдфебель Кручев замыкал цепочку.
Комната была хорошо изолирована. Узкая железная дверь, ведущая в убежище, находилась в нише за постаментом с массивной скульптурой. О существовании убежища знало ограниченное число лиц, которых можно было пересчитать на пальцах одной руки.
Принцесса опустилась в удобное мягкое кресло и, откинувшись на спинку, закрыла глаза. Белки глаз под веками беспокойно двигались, а пальцы до белизны сжимали подлокотники. Император, погрузившись в собственные размышления, ходил вдоль небольшого помещения, предназначенного больше для временного пребывания. Гвардейцы успели проверить состояние оружия и запасы еды, на случай долгого ожидания. Никто толком не успел расслабиться, насколько это было возможно в сложившейся ситуации, как их уединение прервали самим бесцеремонным образом.
Железный засов с внутренней стороны поднялся вверх и дверь открылась. В тесное помещение вошло трое незваных гостей, один из которых был маг ордена в черной хламиде, а двое — гвардейцы императора.
— А вот и император! — сказал нарочито насмешливо маг с жидкими мышиного цвета волосами и блестящей лысиной. Голос его был резкий и каркающий.
Гвардейцы, так как если бы их заранее проинструктировали, бросили в фельдфебеля Кручева и подпоручика Жигунцова склянки. Одна склянка попала в подпоручика, другая пролетела мимо, но обе, после соприкосновения разбились, и убежище наполнилось пахучим мятным запахом. Подпоручик начал оседать на пол. Остальные присутствующие принялись чихать и чесаться, все, кроме заговорщиков.
— Кто вы такие?
— Те, кто делает историю этой империи.
Маг взмахнул рукой и в его кисти оказался растекающийся клубок серой энергии. Ухмыльнувшись, он швырнул клубок в ногу императора. Тело императора на мгновение окутало красной дымкой, и серая энергия развеялась. Вместо того, чтобы закричать от боли, император усмехнулся в ответ. Пока маг справлялся с удивлением, Николай, двинув зазевавшемуся гвардейцу по лицу, выхватил у него саблю и рубанул наотмашь мага и следом самого гвардейца-предателя. Фельдфебель Кручев расправился с другим предателем, который оказался не столь ловким в метании склянок.
В убежище вбежал еще один маг. Оглядев убитых и все помещение безумными глазами, он принялся швырять в императора заклятьями, словно ребенок снежками, которые толком не успел слепить. "Снежки" развеивались, стоило им достигнуть императора.
Принцесса вжалась в кресло, притянув к себе колени и спрятав лицо.
— Теперь я знаю как вас достать! — император двинулся на мага, который не мог понять почему заклятия разрушаются и продолжал швыряться энергией из последних сил, надеясь, что вот-вот пробьет оборону Николая.
— Идиот! — произнес Николай и рубанул по магу.
Николай, как и большинство присутствующих не могли видеть, что имор, приставленный к императору, поглотил тело самоуверенного магистра и обездвижил его. Если бы Николай подождал с расправой, то увидел бы, как магистр уничтожает духа-стража. Но, естественно, никто не понял, что лысоватый магистр Ордена Висрок, которому было приказано заняться императором, умер практически одновременно с имором.
Портал в мир духов открылся с глухим сосущим звуком и затянул дух земли. Магистр Висрок и другой адепт Ордена продолжали валяться в проходе в неудобных для живых позах. Но кроме ангела смерти судьбы убитых магов никого не волновали.
— Пойдем, Абрагель, — сказал Николай.
— Выше величество, вы уверены? — фельдфебель Кручев хотел призвать императора к разумному решению.
— Абсолютно. Я беру на себя магов. Вы, фельдфебель, предателей-гвардейцев.
Николай решил, что не будет отсиживаться, пока его гвардейцы бьются с магами. Тем более, что Ордену известно его убежище и скрываться в нем больше нет смысла.
Принцесса дрожала мелкой дрожью. Ей хотелось спрятаться, залезть под одеяло и чтобы кошмар закончился. Она и представить не могла, что жизнь можно отнять так легко, что смена власти на деле это кровопролитное грязное дело. Она оказалась совсем не готова к реальности. Но что-либо изменить уже не могла. Отступать было поздно.
* * *
В фойе догорали свечи, стекая на дорогие шелковые ткани и лакированное красное дерево. Мало кого сейчас волновал испорченный пол. Обязанности были заброшены, дворец будто вымер. Огоньки раздувались, наклонялись, будто пьяные, плевались и, почти потухнув, разгорались вновь, чтобы дать слабый свет.
Стена фойе была сплошь увешана зеркалами в тяжелых резных рамах. И у каждого висело по канделябру. Мое отражение появлялось, исчезало, вновь появлялось. Спутанная шапка черных волос, словно шипящих змей, дикие незнакомые глаза; вся в копоти, стекающей черными каплями вместе с потом. И самое главное — решимость, которая ранила глубоко спрятанные чувства. Я бы побежала, чтобы не видеть себя, но нужно экономить силы.
Следом за мной плыл имор. Жара с меня хватит на сегодня. Гораздо более мне нужен рассудительный холоднокровный помощник.
Звуки доходили до меня с эхом. Будто им нужно было разорвать окутывающий мою голову вакуум.
В углу лестничной площадки, стараясь подавить рыдания, жались друг к другу придворные дамы в пышных неуместных в этой ситуации платьях. Когда нужно бежать и прятаться, именно разодетые по светской моде женщины будут легкой мишенью. Быть может, я прошла бы мимо. Но среди них была Катя. Лицо её отражало волевые усилия взять себя в руки, но из глаз текли слезы.
— Почему ты еще здесь? — я схватила её за плечи, пытаясь оттянуть от женщин.
Проще разогнуть железный лом.
— Он меня прогнал! Не знаю, жив ли он!... — её очень тихий голос сорвался.
— Тебе нужно уходить! Катя, давай, вставай. Уходи в лазарет!
Сцепившиеся в клубок дамы начали подниматься всем скопом.
— Я не могу...
— С Максом все будет в порядке. Ты должна позаботиться о себе и о них тоже. Ты поняла!? — я встряхнула её за плечи. С женщинами я даже не пыталась разговаривать — они были в невменяемом состоянии.
Со второго этажа прорывался грохот драки.
— Да, да! — в заплывших от слез глазах скользнула тень понимания. — Но как мы пройдем?
— Выйдете на улицу, пойдете к выжженной лужайке и потом по тропинке для слуг. Вас будут охранять, никого не бойся. Давай, бегите! — я сжала её плечи на прощание.
Имора я отправила вслед за Катей. Обойдусь.
Отец учил меня, что никогда нельзя выкладывать все козыри. Нужно всегда пару карт держать про запас, чтобы в нужный момент выкинуть их и выбить противника тем самым из седла. Но я, кажется, все козыри свои раскрыла. Кроме Моира. До тех пор пока он остается со мной, у меня по-прежнему есть преимущество.
Я поспешила наверх. Снова пришлось идти по трупам, на что Моир промолчал. Он все видел и все понимал, а предвидел, наверное, и то дальше, чем я. Главным для меня было сейчас, что он меня поддерживает. Поддерживает мою слабость (путь насилия — всегда слабость) и, тем самым, веру в благополучное избавление от Ордена.
Внезапно Spiritus exercitus завибрировал. Грудь пронзила острая, быстро уходящая боль. С пугающей ясностью я поняла, что имор, охраняющий императора уничтожен. Покачиваясь, я продолжила путь. Это уже третий дух, которого я теряю.
Не успели отголоски боли оставить мое сердце, завибрировал медальон. Раз, еще раз, третий. Заклятия доставались носителю другого медальона — императору. Но защита крови была сильнее и — вполне могло статься — способна отразить любую магическую атаку. Не зря же архимаги трудились, да и ритуал припрятали в черной книге не просто так.
Дверь в Галерею Классицизма, что была ближе всего ко мне, оказалась заперта. За ней кто-то разговаривал на повышенных тонах, кто-то в ответ смеялся, но с желчью и ехидством.
Где-то здесь маги ордена черного тельца. В старые времена этот орден славился приверженностью к стихиям земли и воздуха, и любовью к власти и насилию. Я стиснула зубы, перехватила по удобнее нож. Один из грифонов вернулся, докладывая, что пустивший против него силу маг, уничтожен.
Следующая дверь оказалась тоже запертой. Достигнув конца коридора, я смогла войти в Зал Искусства. Двери из одной залы в другую распахнуты — лежат тела офицеров, наемников, одетых в черное. Как будто я пропустила вечность и вернулась, когда решающее сражение отгремело.
Тела гвардейцев еще теплые. Некоторые дышат, хрипя пробитыми легкими, захлебываясь кровью. Я всматриваюсь в лица, волосы. Только бы не он! Меня бьет дрожь, пальцы немеют. Я готова выбросить нож, которым сама еще недавно убивала, также холоднокровно, только бы перестать думать, что на моих руках кровь.
Похожих на Дарена, лежащих лицом вниз, я переворачивала. Не смотря на отсутствие командирских звезд на плечах, я все равно переворачивала. Убеждалась с облегчением и сдерживаемой радостью, что умирает не он.
Долгое время его словно преследовал рок. Смерть шла по его пятам, столько раз оставалась ни с чем, и, казалось, ей надоело за ним гоняться. Он приобрел статус неприкосновенности. Наверняка, только в моих глазах. Для смерти, как процесса перехода из одного состояния в другое, он уязвим, как и прежде.
— И ты имеешь наглость мне заявлять это? — голос императора трудно не узнать. Надменный, властный, обманчиво бархатистый.
Они все, включая Дарена, магов ордена и гвардейцев находились в Тронном зале. Только Макса нигде не было.
Сжав окровавленной ладонью медальон, я обратилась к оставшимся в живых келпи. Духи воды, вынырнув из Ольшенки, речки опоясывающей Карплезир, выбрались на берег. Они ощущали всплески магии и только и ждали, когда я отдам приказ.
— Наш Орден предлагает мир.
— Мир? Для кого? Не смешите Меня! — крикнул император и стукнул кулаком по столу.
— Да, Ваше величество. Мы предлагаем мир. Мир для ВСЕХ. Узаконить права магов, знахарей, бабок-повитух и прочих, прекратить их угнетение. Также выпустить всех магически одаренных из тюрем...
Я обнаружила, что стою, прислушиваясь к своему дыханию. Вернее, стараюсь не дышать. Двери в Галерею Классицизма были приоткрыты, открывая широкий обзор на Тронный зал с выломанными лежащими на полу дверьми. Но я была не единственным наблюдателем. Скрытые мощнейшим заклятием отвода глаз и одновременно сокрытия ауры, вблизи от Тронного зала стояли два мага. Увидеть их я смогла благодаря вмешательству Моира, который приоткрыл для меня их присутствие. Ведь Моир — архимаг.
Одному магу было лет восемнадцать. Второму больше пятидесяти. Именно второй имел решающий магический вес, не меньше магистра. Какова их цель? Трудно судить. Чтобы не жалеть в последствии, лучше отнести их к врагам. Так проще действовать. Медленно, стараясь не шуметь, я стала продвигаться к Тронному залу.
— Может, Вам еще устроить анархию в моей империи?! — оборвал мага император.
— Наши предложения разумны и ограничены... — продолжил маг с той же выдержанной интонацией.
Келпи сообщили, что в синем коридоре прячутся люди. Причем сообщили разом оба, отчего у меня слегка закружилась голова. Если бы это были люди императора, им не было бы нужды прятаться. По моему приказу келпи, зайдя с обеих концов коридора, заключили заговорщиков в объятия водяного смерча. Так что ни вскрикнуть, ни подать сигнал о помощи предатели не успели.
— Знаю я ваши предложения. А ваши желания знаю еще лучше.
— Николай, их доводы звучат разумно. И разве плохо нам жилось вместе с магами? — сказала Абрагель слабым от волнения голосом.
— Помолчи, Абрагель. Не лезь туда, где ничего не понимаешь, — с излишней резкостью ответил сестре Николай.
— Значит, Его величество отказывается от мирного разрешения... — протянул третий голос, с паскудными глумливыми нотками.
Они борются за права магов, за свои, за мои права, и за права десятков гонимых, отвергаемых, заключенных в тюрьмы и подвергающихся пыткам. Если это действительно их цель, то они почти добились её. Я даже могла бы не мешать. Но цель не всегда оправдывает средства. Стоит капнуть чуть глубже, окажется, что права и свобода — одним, другим — угнетение и казни. С чего, как правило, начинается становление новой власти. Не говоря о тысячах невинных жертвах хищников, уже погибших и можно сказать предваривших их переворот.
— А ты думал, Кобыльцев, я пойду на ваши условия?!
Картина предстала иначе, чем хотелось бы. Расстановка сил была в пользу Ордена. Только об этом император не знал. Неизвестный по силе маг Ордена, сам Кобыльцев и наемный убийца в черной одежде — все трое стоят чуть вдалеке. Рядом с императором: принцесса Абрагель, Дарен, юный светлоглазый капрал, и пожилой грузный гвардеец.
