Картина, которую мы наблюдали с Моиром, была далека от естественной. Если бы я была в физическом теле, то быстро добраться и рассмотреть происходящее у меня не вышло бы. Но к счастью, сейчас я в теле шельта и расстояние в четыре версты сущая мелочь. Моир трансгрессировал ближе и снова утянул меня за собой. Хотя, если честно, мне хотелось держаться подальше от силы способной привести в движение огромную массу энергии.
Земля под вращающейся по кругу энергией задрожала и разродилась низким трубным гулом, похожим на пение большого охотничьего рога, возвещающего напуск гончих. С крыш поднялись пыль, сор и посыпались осколки камней. Я хотела подлететь ближе, но Моир, вновь не спрашивая, прихватив меня, как котенка, трансгрессировал саженей на десять подальше. Когда я хотела вырваться и озвучить учителю все, что думаю об его самоуправстве, энергетические потоки в центре спирали, охватившей сверху с десяток домов, приобрели серо-бурый оттенок, будто разные виды энергии Элини смешались в одну. Перемешавшись, видимо, до нужной консистенции, серо-бурая масса устремилась вниз, в один из домов. Преодолев каменную стену верхнего этажа, серо-бурый жгут накалился до слепящего яркого света, вспыхнул и, прорубив дыру в пространстве, растворился, оставив круглый коридор пустоты.
Из домов, пострадавших от землетрясения, словно по сигналу, начали выбегать проснувшиеся рыбаки, их жены и дети. Перепуганные жители кричали, перебрасывались вопросами, пытаясь узнать, что случилось, кто-то плакал, кто-то причитал и сыпал проклятиями в адрес новых богов. Те, кто смыслит в лекарстве, пытались оказать первую помощь пострадавшим.
В целом каменные дома рыбаков уцелели. Кое-где накренились крыши, покосились двери, и треснули стены. Но, по сути, жители легко отделались, учитывая каким объемом энергии ворочали маги, и что сотворили.
Мы парили с Моиром над опустевшим домом, в котором еще недавно прятались маги. Спираль энергии, вращающаяся по неизвестно чьей прихоти, величиной в пятьдесят добрых саженей, замерла, брошенная.
А ведь я могла увидеть своих врагов в лицо! Свои возмущения пришлось затолкать подальше, в самый дальний угол, потому что сейчас, когда энергия успокоилась, до меня дошло, что нас с Моиром, сгустков такой же, только более разумной, энергии, могло засосать в эту воронку, и неизвестно что бы с нами было потом. От увиденного в душе все ходило ходуном от сдерживаемого шока и винегрета эмоций: восторга, страха, любопытства и злости на проклятых магов, устроивших такую феерию в людском городе. Их дерзость и самонадеянность не имели равных. Сомнения, если и были, что они используют Морункэтль, отпали. Знаю, что точно я утверждать не могу, потому что наблюдала со стороны. Просто таких совпадений не бывает. Интуиция буквально кричала, что я права.
Получалось, что нам с Моиром остается лишь лицезреть оставленные ими следы. Моркл их пожри!
Заглянув в дом, где прятались маги, мы обнаружили тело парня. Он был убит, или точнее сказать принесен в жертву, потому как его кровью были забрызганы и потолок и пол. На стене кровью была нарисована руна вызова. Парень был обнажен и лежал на грязном полу, словно забытая игрушка жестоких детей.
Помочь юноше я уже ничем не могла. Моир потянул меня дальше, хотя эмоционально я была выпита до нуля и что-либо видеть сил уже не осталось.
Следующей точкой нашего путешествия оказались Цветные горы. Моир попросил меня вспомнить, где в моем видении появлялись воронки. Что оказалось задачей не из простых. Ведь физически я в горах не бывала. Приходилось сравнивать воспоминания из видения и то, что я видела сейчас перед собой. Наверное, я так бы и не нашла нужное место. Помогли туннели пустоты, которые висели во множественном количестве над одной из гор и у её подножия. Шахты отсюда были далеко, ни озер, ни ручьев. Безлюдное и какое-то заброшенное место, которое как нельзя лучше подходило для темных дел.
Вдоль туннеля, там, где энергетическая ткань мира соединяется с пустотой, острыми щупальцами в потоки энергии въедалась серо-бурая субстанция.
Моир эти воспаления заметил раньше и подлетел поближе, чтобы рассмотреть. Я последовала за ним. Создавалось крайне неприятное впечатление. Отталкивающее. Будто прозрачная энергия мира загноилась и теперь зараза распространяется вглубь.
Серо-бурые щупальца успели разрастись саженей на пять-шесть. Если посчитать время, прошедшее с открытия воронок, то скорость распространения заразы две сажени в неделю. Достаточно для того, чтобы принять меры как можно быстрее. Только какие?
Когда я хотела подлететь еще ближе, Моир встал на моем пути:
— "Плесень" может быть заразна. Не стоит.
Внутренне я согласилась.
Самое страшное, что я не имею представления как бороться с нагноением. Можно попробовать исцеляющую силу целебных потоков Элини. Например, применить метод целительства, когда целебная энергия, накопленная в теле целителя, при поддержке пятой силы направляется на "рану". Вроде бы выглядит просто, но резерв целителя, чтобы задуманное имело шансы сработать, должен быть не менее одной тысячи единиц, равный силе двух архимагов.
— Значит, если позволить воспалению распространиться, может погибнуть весь мир, — сказала я.
— Это может послужить одной из причин, — ответил Моир. — Как в Миротечи.
Миротечь превратился в десятый Нижний мир около ста пятидесяти лет назад. Основной причиной падения мира стало рождение третьей звезды в системе Арлетт-Ноктурн. Но большая часть людей и животных были уничтожены задолго, по вине самонадеянных, примеривших на себя венец богов, магов.
Маги Миротечи работали над восстановлением утерянных знаний Древних, как то: перемещения во времени и пространстве, воскрешение мертвых, создание контролируемой второй ипостаси и другими такими же нерациональными, нарушающими естественные законы вселенной экспериментами. Они всерьез считали, что смогут уподобиться богам. Во время одного из опытов произошла катастрофа, забравшая жизни горе-испытателей, и обернувшаяся распространением смертельной инфекции. Их ошибка стоила жизни жителям Миротечи, кроме некоторых видов хищников, которые победили инфекцию и мутировали. Как считает Моир, обрушившаяся на мир болезнь помогла хищникам выжить, когда зародилась третья звезда и климат начал резко меняться.
— Надо найти этих недоумков, — сказала я, закипая от ярости. В угоду своим корыстным целям, они могут погубить мой мир!
— Верелеена! — тело Моира окрасилось в сине-красные цвета, которые вспыхивали и тут же гасли. Он был в бешенстве.
— Мы ничего не знаем об этих магах. Если их десять или двадцать? Если среди них есть магистры или даже архимаги? Что мы можем сделать с тобой вдвоем?
Моир задавал вопросы, на которые у меня не было ответов. Но вопросы его и холодный отрезвляющий тон усмирили мою злость лучше ведра холодной воды.
Он прав. Я не имею право на эмоции и безрассудство. Только не сейчас.
— Здесь нужно действовать разумно и взвешенно. Тебе нужно до последнего скрывать свои возможности. И особенно духов-стражей! Только используя внезапность, у нас есть шансы одолеть их.
Сине-красные вспышки исчезли. Тело архимага вновь лучилось спокойным сиреневым цветом. Он не стал дожидаться от меня оправданий. И так понял, что я раскаялась. Именно в такие моменты я понимаю, что общение с духом архимага бесценно. Ему не надо ничего доказывать и оправдываться. Он все видит сам.
Мне хотелось сказать: "извини", но дальше намерения я не смогла продвинуться.
— Я попробую найти отступников. Я буду неподалеку, Верна. Если ты их встретишь раньше, тебе достаточно будет мысленно меня позвать, и я приду.
— Спасибо, Моир. — Моя благодарность за то, что он отступил от своих правил наблюдателя, была безмерна.
Моир за пару часов показал мне то, что ему самому пришлось собирать по крупицам. И я была ему благодарна. Но растеряна я была больше.
Я открыла глаза в отведенных мне покоях. Моя голова лежала высоко на мягкой подушке, что меня порадовало. Ведь о правилах безопасности забывать не стоит, даже в спешке.
На бежевой наволочке свежие капли крови. Я вытерла губы и подбородок. После трудоемкого ритуала и бессонной ночи мне пришлось снова тянуть из себя ману, а ведь резерв не бесконечен. Вот и результат: энергетическое истощение.
Я достала из тумбочки ягодные конфеты, которые мне вчера всучила Дуняша. От истощения самое то. Запив сладкое водой, я снова легла.
Итог моего путешествия следующий: маги научились открывать физические порталы. И это несет в себе прямую угрозу всем мирам галактики Чертоги Галатеи.
Ситуация в империи стабильно тяжелая. Хищники разбрелись по территории Вирганы, осели в лесах, вырезанных деревнях, вдоль трактов. Те, кто поумнее, от магического купола держаться подальше. Выжидают. Безрассудные и глупые продолжают осаждать купола. Но последних становиться все меньше.
На первый взгляд, корыстные планы магов довольно просты. Они хотят захватить власть в империи. Но имея в резерве Морункэтль, могут взяться и за всю территорию Элини.
И главное, решающий удар по старой власти не заставит себя ждать. Надо быть готовой.
Глава 30. Помощь в расследовании
Дар, наделяющий способностью к магии, люди называют как знахарством, так и колдовством. Одну и ту же энергию вселенной причисляют ко злу и, с тем же рвением, к святому проведению. Попробуй, докажи, им что-нибудь. Оттого я и не пытаюсь.
Непонятное, источающее силу и власть, неизбежно обрастает корой страха и суеверия. Подчас смертельно опасное, а подчас спасающее жизнь.
— Ты говоришь удивительные вещи. Потрясающие. Я всегда мечтала, только мечтала, о возможности подобного!.. — Катя всплеснула руками.
Шура заплетала мне косу, когда постучалась Катя. Помощница лекаря не дождалась пока я приду в лазарет, и пришла сама. Девушка сидела, как на иголках, дожидаясь пока Шура закончит плести косу и уйдет.
К приходу Кати я успела помыться, одеться и порадоваться возвращению своей горничной. Как только Шура ушла, Катя набросилась с вопросами, пытаясь утолить свой интерес. Её интересовало все, что связано с целительством. Она догадалась, что к чудесному, но скандальному исцелению пациента, про которое она рассказывала с таким восхищением, была причастна я. И теперь мучила меня, пытаясь понять, как у меня получается затягивать раны и ускорять процесс заживления.
— Я тебя ни к чему не склоняю. Лишь отвечаю. И то отвечаю, потому что интерес твой не праздный, — сказала я, предостерегая от опрометчивых решений.
После моего вмешательства в ход операции, лекарь долго пребывал в состоянии шока, а его непутевая помощница — в истерике. Придя в себя, уважаемый молодой лекарь кричал и возмущался, и даже проклинал всех ведьм и колдунов. Ему почему-то не пришла в голову мысль поблагодарить за спасение его пациента. На пациента ему было плевать, он больше волновался за свою репутацию и репутацию лазарета. Я же больше волнуюсь за "пациентов", оказавшихся в моих руках, поэтому, как правило, страдает моя репутация, скатываясь все глубже и глубже на дно опасного колдовства и дремучих суеверий.
— Если б ты мне показала... Это возможно? Скажи "нет" сразу, если нельзя! А то я изведусь в ожидании.
— Зачем тебе?
— Я должна видеть сама, что болезнь можно излечить силой человеческой любви. Только не отговаривай, я знаю, что лечение — это высшее добро. А высшее добро можно творить только силой любви.
Не только, но разубеждать её я не буду. И что мне с ней делать?
— Хорошо. Давай так. Ты выпишешь мне историю болезней твоих самых нуждающихся пациентов. Я почитаю, выберу двух-трех. А потом ты только поговоришь с ними. Не каждый согласится ...
В дверь постучали, прервав на полуслове. Некто с бесшумной походкой.
— ... принять помощь от меня, — договорила я, вставая с тахты.
— Полковник Казимов просил передать, что сам придти не сможет. Смотр войск. Ждет Вас в Парке, на тренировочной площадке.
Говоривший был сер и неприметен, голос имел спокойный, тон сдержанный. Смотрел равнодушно, со слабым оттенком сумятицы в душе. Оставлял осадок утаенного, или проще говоря, он фальшивил.
Я принялась собираться: под верхнюю юбку распашного платья приладила ножны и достала спрятанные ножи.
— Уходишь? — спросила Катя с любопытством и легким недоумением смотря на мои действия.
Сегодня мне предстояло выполнить поручение императора. И лучше мне было поспешить.
— Да, мне надо идти. И знаешь что? Не приходи ко мне больше. Как только смогу, я приду к тебе сама.
— Ты опасаешься чего-то? Чего?
Я улыбнулась. Она меня верно поняла — не обиделась. При всей своей внешней женственности, у девушки был сильный, волевой характер. Она умела сдерживать свои порывы, когда считала нужным. Огонь остужался водой, как я не раз замечала, и снова вспыхивал вместе с желанием защищать, и добиваться поставленной цели. Наблюдать за игрой двух самых сильных стихий, так уютно уместившихся в её сердце и разуме, было очень приятно и захватывающе.
В то же время, Катя умела настоять на том, что считала правильным и важным. Это качество с учетом развитой интуиции и прозорливости было опасным сочетанием, прежде всего для неё самой:
— А как же полковник Казимов? Или Макс? Ты должна им все рассказать! — сказала Катя, разволновавшись.
— Ты права. Я так и сделаю, — я постаралась улыбнуться ей теплой успокаивающей улыбкой.
Девушка одарила меня в ответ прищуренным взглядом, в котором плескалась подозрительность. Она бы, наверное, еще и обиделась за недоверие к ней, но ей помешал один назойливый тип из казначейства, который, подловив меня как-то во дворце, просил сварить ему бодрящее зелье. Он стоял в коридоре у натертых до блеска железных доспехов, смотря на них с большим интересом. Бодрящее зелье, которое он просил, я не сварила. По понятным причинам. Конечно, его эта весть огорчила. Ведь цель, которой он хотел добиться последовательно и методично, отдалялась.
— Не нравится он мне, — сказала Катя, спускаясь вместе со мной по лестнице. Я рассчитывала, что девушка забудет о нашем разговоре. Но зря. Катя всю дорогу кидала на меня встревоженные взгляды, готовые вылиться в решительные действия. Она бы даже побежала к Дарену или Максу и доложила о своих подозрениях, но я игнорировала её участие, напустив на себя полуравнодушный, полуапатичный вид.
В настенных канделябрах зажгли свечи через одну. Стоял сумрачный полдень. Небо обложили грозовые тучи, потому в Престольном дворце на лестницах и узких коридорах, лишенных дневного света, было темнее обычного. Смазанный дрожащий огонь свечей растворял яркость и четкость красок, и мне больше мешал.
Сегодня я должна была осмотреть место гибели виконтессы Луизирской. Помощники и свидетели в этом деле мне были не нужны. Вчера Дарен грозился составить мне компанию, но так и не появился. Что было мне на руку.
В вестибюле мы встретили седовласого пожилого лекаря, выходящего из канцелярского ответвления. Он посмотрел на Катю хмуро и с осуждением. Наверное, он бы высказался по поводу её праздного шатания по дворцу, учитывая заполненность лазарета, но рядом шла я. Мое присутствие его сдержало. Натянув на лицо вежливую улыбку, лекарь поздоровался и, как бы между прочим, предложил Кате проводить его в лазарет.
