Тригинта. Меч Токугавы

А где же третий? Ага, в пробке застрял, на своем черном раскаленном монстре. Так ему и надо.

Ныряю в подъезд, вызываю лифт, еду на последний этаж. Затем, по пахнущей пометом и пылью узкой лесенке, на чердак. Замка на почерневшей, засиженной мухами решетке нет, так что беспрепятственно выбираюсь на крышу. Залитая гудроном площадка пуста и раскалена, как электрическая плитка. 

...Схватка оказалась короткой. Переводя дыхание над тремя дымящимися трупами, я подумала, что впервые убивала дедушкиным мечом. И, что греха таить, это было здорово! Меч сам находил цель, рассекая плоть легко и свободно, будто воздух. 

Не удержавшись, я рассмеялась. Святые Серафимы! Владеть таким оружием — счастье. Этот меч создан для меня!    

Стряхнув кровь и полюбовавшись своим отражением в червленом лезвии, убрала его в ножны. Это было легко! Трупы к вечеру истлеют, останется только дурно пахнущая одежда, и никто ни о чем не догадается. Может, на крышу до самой осени никто не заглянет. Вприпрыжку побежала к люку, но, услышав негромкий свист, обернулась.

Они стояли у самого края крыши. Лысые черепа обтянуты желтоватой татуированной кожей, лица похожи на экзотические маски: раскосые глаза, высокие скулы, остро подпиленные зубы... Носферрату, одетые в черные глухие плащи, походили на злодеев из комикса. Убийцы Тригинты я еще не встречала, но много слышала.

Стало быть, красавчик Вито сам преследовать поленился. Или испугался? Говорят, Носферрату всегда выполняют заказ. И пленных не берут.

Киллеры разошлись в стороны и замерли. Я снова достала меч. Сейчас и проверим, кто круче: охотники за головами из Бразилии или я, скромная ученица Ярриста Барбароссы...

Когда всё закончилось, я без сил рухнула на крышу, жадно глотая тягучий, как смола, воздух. Не вставая, отползла в тень от пристройки, утыканной телевизионными антеннами и закрыла глаза. В висках стучало, дыхание никак не успокаивалось, в горле чесалось от пыли. Водички бы... можно даже из арыка. И отдохнуть. Немножко, всего несколько минут. 

Как так вышло, что я убила двоих Носферрату? Яррист говорил, они — самые крутые.

Поднялась, но голова закружилась, пришлось наклониться и замереть на пару секунд, глядя в зернистый пыльный толь, залитый гудроном.

Я хороша с мечами. Это всегда говорил Никодим и признавал Яррист. Но сейчас я поняла: без дедушкиного клинка я бы не справилась. Не будь его, кровососы настрогали бы меня, как бастурму и съели без перца. Живую. 

Еле передвигая ноги, спустилась в тесный и пыльный чердак. Думала переждать до вечера, когда мой потрепанный вид, свежие ссадины и синяки не будут так бросаться в глаза, но здесь было еще хуже, чем на крыше. Пыльная, раскаленная духота, пол устилают перья: это место облюбовали голуби. Их сонное воркованье доносилась со всех сторон.

Сокрушенно вздохнув, я полезла вниз. Глоток холодной воды, иначе я погибну от теплового удара. Спущусь к арыку, напьюсь, промою царапины, а затем где-нибудь спрячусь до темноты...

На поскрипывающих качелях перед подъездом сидел драгоценный учитель и ел мороженное. Я остановилась, как вкопанная, забыв про усталость, жажду, дохлых вампиров на крыше...

Он же, Ктулху его заешь, должен пребывать в Маннергейме и ни о чем не догадываться! Я же специально устроила так, чтобы меня не хватились, как минимум, трое суток!

Учитель был в камуфляжных штанах и такой же рубашке. За погон засунута защитного цвета панамка. Разглядев острый блеск воткнутых в тулью крючков и блесен я поняла, что Яррист, до того, как отправиться устраивать мне головомойку, предавался любимому своему занятию: рыбачил на озере за замком.

Поймав себя на том, что сутулюсь и прячу меч за спину, выпрямилась. Сделала глубокий вдох... 

Когда я вижу Ярриста, сердце подскакивает к горлу, живот сводит судорогой, а колени подгибаются. Не важно, виделись мы десять минут назад или я только что вернулась с задания, проведя в отлучке не меньше двух недель.

Чувствуя себя последней замарашкой в драных джинсах, стоптанных кроссовках и пыльной, пропахшей смолой и вампирами куртке, я сделала несколько шагов навстречу учителю. По вискам и спине текли горячие струйки. Надеюсь, это всего-навсего кровь.

На тренировках мы оба потели, и это нормально. Бой в прохладной каменной зале, затем — горячий душ, легкий ужин на веранде замка, с видом на горы и альпийские луга... 

Но сейчас, во дворе обычной многоэтажки, рядом с чахлыми кустиками чертополоха, ободранной лавочкой и забитой окурками песочницей, Яррист казался небожителем, существом из другого мира. И это — несмотря на заляпанные тиной берцы и стаканчик с недоеденным мороженным. А я...

Дернув щекой, я вынула меч из-за спины. Яррист, аккуратно поставив стаканчик на сиденье качели, поднялся и подошел ко мне. 

— Сколько трупов? — буднично спросил он.

— Вампиры и так мертвые. — чего я хотела? Признания? Да нет, хотя бы искры, намека на уважение в его глазах. А вместо этого:

— И чего ты добилась?

— Меня не убили, вот чего! А Носферрату гниют на крыше.

— Это очень плохо.

— Плохо, что я осталась жива?

Яррист скривился, будто от зубной боли. 

— Спрошу по-другому: зачем ты залезла в вампирское гнездо и похитила меч?

— Затем, что именно этому меня и учили! Затем, что я была обязана это сделать! — почувствовав, что перехожу на крик, я сделала глубокий вдох. — Затем, что это дедушкин меч. После его смерти... Вампиры не имели права держать меч у себя. Я должна была его забрать.

— После убийства Носферрату уладить недоразумение будет гораздо сложнее. — сказал Яррист. И, кивнув на меч, добавил: — Во всяком случае, это придется вернуть.

Вцепившись в рукоять так, что побелели пальцы, я уставилась ему в глаза и процедила сквозь зубы:

— Ни. За. Что.

Яррист усмехнулся. Так, как умеет только он один. Сердце зашлось от восхищения его красотой, а разум... Разум прекрасно понимал: меня считают слизняком. Меньше, чем слизняком. Пылью под ногами. И, что гораздо хуже: учитель считает меня ребенком.

— В данный момент сей артефакт принадлежит дону Фортунато, главе одного из самых могущественных вампирских семейств. Члену Тригинты. Если он сделает официальное заявление...

— Пусть этот член лучше расскажет, как вампиры убили моего деда! 

Лицо Ярриста посуровело.

— Замолчи. — сказал он, и я замолчала. Слово окутало, будто тяжелый плащ. Плечи согнулись под непомерной тяжестью, язык прилип к небу, в груди не осталось воздуха.

Ненавижу Ярриста. Сильнее, чем хочу отомстить вампирам, я ненавижу Ярриста Барбароссу! Он думает, что может пользоваться мною, как послушным инструментом, просто отдавая приказы. Но я — живая! 

На детской площадке кроме нас ни души. Самое жаркое время дня: ни бабулек с вязаньем, ни мамаш с колясками, мальчишки не носятся с воинственными воплями, играя в войнушку, алкаши не роются в мусорках, даже собак нет. 

"Можно поднять меч и всадить Ярристу в живот".

От этой простой мысли потемнело в глазах. Что со мной твориться? Ни в самых страшных снах, ни в припадках отчаяния мне не приходило в голову убить Учителя. И не только потому, что я твердо знала: убить его невозможно. Сама идея была  кощунственной... 

Отмечая краем уха, как на улице гудят машины, как на чьем-то балконе захлебывается плачем ребенок, я думала: — убить Ярриста прямо сейчас — легко. И даже правильно.

Вспороть живот, разворотив внутренности, а затем смотреть, как он валится навзничь, подергивая ногами, как взвиваются фонтанчики пыли вокруг его лица... подождать, пока не прекратятся конвульсии, и... уйти. Равнодушно переступив через труп.

Ладонь на рукояти меча вспотела, пальцы свело судорогой, в глазах запрыгали цветные пятна, а в уши врезалось свербящее жужжание. Я будто провалилась в жирно поблескивающую, ребристую глотку Левиафана, на дне которой поджидала голодная тьма. 

И вдруг лица коснулся порыв прохладного ветра. В нос ударил пряный аромат шашлычного дыма, в желудке забурчало и... наваждение схлынуло. Уже так поздно? Как я не заметила наступления вечера?

По традиции, с уходом дневной жары, в нашем городе разжигают мангалы, выкладывая на угли шампуры с ароматным, маринованным в специях мясом.

Непроизвольно сглотнув, я шмыгнула носом.

— Пойдем, поедим. — вдруг предложил Яррист. — он заметно расслабился и уже не выглядел таким потусторонним и чужим, как несколько минут назад. Будто ничего и не было.

— Только где-нибудь на воздухе. — поспешно сказала я, тоже делая вид, что ничего не произошло. — в чайхане, например.

Зная Ярриста, я ожидала, что он захочет пойти в какой-нибудь пафосный ресторан с крошечными порциями и запредельными ценами, но он неожиданно согласился.

— За городом сейчас очень хорошо. Прохладный ветер с ледников, соловьи в яблоневых садах...

Я закатила глаза.

— Здесь мой дом, не забыл?

Учитель улыбнулся. Простой доброй улыбкой палача. 

...Вина он заказывать не стал — Яррист не любит вино, а скотча, такого, к которому он привык, боюсь, не сыскать и во всём нашем городишке. 

Мы взяли шашлыку из молодого барашка, маринованного в гранатовом соке, лепешек, только что из тандура, огромный пук зелени с капельками родниковой воды на листьях и чайник душистого чаю с чабрецом.

Иногда Яррист может перестать быть Командором и побыть просто человеком. Жаль, это случается очень редко.

— Меч придется вернуть. — буднично напомнил учитель, разливая чай. Я подавилась куском мяса. Чуть не выплюнула ему в лицо, честное слово!

Зажмурившись, я замотала головой.

— Даже не уговаривай!

— А я и не собираюсь. — он коротко глянул на меня, и смягчился. — Но... Постараюсь объяснить.

Учитель поудобнее умостился на застеленном ковром топчане. Берцы он снимать не стал, но ослабил ремень на брюках и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, обнажив исчерченную тонкими шрамами шею. Духота — такая, как бывает перед грозой — ощущалась даже здесь, в предгорьях. 

— Дед когда-нибудь говорил тебе, что это — необычный клинок?

— Сто раз. — я погладила ножны. Меч лежал у меня на коленях.

— Но не объяснял, почему именно?

— Ну...

— Давай я просто расскажу.

Учитель никогда не отличался терпением.

...Когда Господь завершил Творение, и люди расселились по всей Земле и стали плодиться и размножаться, как Он им велел, Создателю стало скучно...  

Большого труда стоило не зевать во весь рот: байками про Бога меня потчевали с тех пор, как я выросла из пеленок. Надоело. Всё это было очень, очень давно.

Если Бог ушел, и вряд ли снова вернется, какой смысл мусолить древние сказки о том, как было при нем? Что это изменит? 

...Он решил проведать детей своих, живущих на Земле. — Яррист, не обращая никакого внимания на мои мучения, продолжал говорить. — Спустившись с Небес, Господь создал себе в помощь железный посох, прицепил к нему железную миску для подаяний, а на голову надел железную шапку, и, под видом бродячего сказителя, стал ходить из селения в селение, из дома в дом. Так Он путешествовал много лет, пока не обошел все, до единого, человеческие жилища, и не познакомился со всеми Своими детьми...

Сделав глоток чаю, Яррист промокнул рот салфеткой и сообщил:

— После того, как Он вновь удалился к себе, на Седьмое Небо, на Земле остались свидетельства Богоявления: посох, шапка и чашка для подаяний. Никто не знает, куда делись чашка и шапка, но посох...  — он сделал многозначительную паузу, — Жезл, на который опирался сам Господь в Своих многолетних странствиях, которого касались Его руки... Учитель замолчал, но я терпеливо молчала. На Ярриста иногда находит: нужно просто дождаться, чтоб он вернулся к реальности.

— Доподлинно известно, что в свое время сим святым предметом удалось завладеть одному из Тригинты, Носителю Седьмой Печати. Токугаве Иэясу... Он выковал их посоха меч, а затем покорил Страну Восходящего Солнца и основал собственный Дом. 

Я недоверчиво поджала губы. 

— Хочешь сказать, это тот самый меч? — Яррист кивнул.

— Может меняться форма, размер, даже предназначение. Но он всегда останется подлинной Вещью и Вещью в себе. Дланью Господа.

Вот почему Вито шарахался от меча. Даже небольшая рана причиняла ему неимоверные страдания: Длань Господа — единственное, чего боится плоть умертвий.

Яррист, как ни в чем не бывало, взял тонкий лист лаваша, положил на него несколько кусочков шашлыка, посыпал маринованным луком, бросил щепотку кинзы, завернул кебаб и начал есть. 

А мне кусок не лез в горло. Значит, это действительно меч, мне не показалось. Так легко убить Носферрату!

И он хочет отдать такое сокровище в лапы вампиров? Он что, спятил? Вспомнилось почти непреодолимое желание всадить меч в живот учителя.

Я всегда чувствовала, что этот меч особенный. По отношению к нему дедушки, по тому, как он заботился о клинке...

— Дедушка погиб, охраняя его. — сказала я тихо. — В тот самый день... — я сглотнула, во рту сильно пересохло. — В тот самый день, как деда не стало, я поклялась вернуть меч. И отомстить за смерть своей семьи. Только благодаря этой клятве я держалась все эти годы. Сначала — у Никодима, затем в Иокогаме, и наконец — у тебя. Выполняла все твои прихоти... Ради этого я стала убийцей, Яррист! Мне уже никогда не очиститься, не стать обычной девушкой. Счастье, любовь... У меня никогда этого не будет. Потому что меч — это только начало. Я поступила правильно, отобрав его у кровососов... Теперь я буду убивать вампиров, пока не почувствую, что отомстила. Пока не обрету покой. Пока не останется никаких умертвий... Разве не это — долг и задача каждого Рыцаря?

Он молчал. На миг, на одно только мгновение в глазах Ярриста мелькнуло что-то... Понимание? Сочувствие? И он вновь закрылся.

— Двенадцать лет я ждала. — с нажимом сказала я. — И вот, когда я почувствовала, что время пришло, что наконец я смогу исполнить свою клятву, ты хочешь мне помешать! 

— Я должен.

Показалось, что я уперлась лбом в каменную стену. Это равнодушие не поколебать. Никакие признания, никакие просьбы мне не помогут. Ему просто всё равно.

Конечно, я задумывалась, почему мы с дедом жили именно здесь? Маленький городок, простые люди... Барон Ямада был рыцарем Ордена Святого Динария высшей ступени посвящения, так почему он выбрал такое место? Скромный дом, виноградник... Он мечтал снова увидеть Фудзи, но когда я спрашивала, почему он не поедет, дед только улыбался.

Он берег меч. Барон Хирохито Ямада был Хранителем Длани Господней.

Я вновь прикоснулась к гладкой, прохладной поверхности ножен, чувствуя кончиками пальцев каждую извилину чуть выпуклого узора.  

— Если ты отдашь меч вампирам, я тебя никогда не прощу. Слышишь, Яррист?

У него чуть заметно дрогнули пальцы правой руки. Старый рефлекс: при малейшем намеке на агрессию выхватывать оружие.

-  Если ты вернешь меч деда вампирам, я снова его украду. Он не должен быть у них... Ты сам говорил, что грядет война. Представляешь, что может натворить Вито Лучано, например, владея Дланью Господней? Хочешь получить еще одного Токугаву? Я, Ктулху меня заешь, хотела убить тебя час назад! Слышишь? Я! Хотела! Убить! Тебя... Этот меч, он ставит человека на самую грань, понимаешь? Еще чуть-чуть, и...