Тригинта. Меч Токугавы

Теперь оставалось наблюдать за реакцией короля.

— То есть, ты намеренно позволяешь Адриано обвешивать Орден мишурой, а сам в это время... — он постучал себя по носу.

Тристан всегда был сообразительным мальчиком. За что и люблю.

— Нужно было усыпить бдительность вампиров. Да и всех остальных. Сам знаешь, в последние годы появились разговоры о том, что Орден забрал большую власть. Его Высочество Гроссмейстер, не являясь главой государства, обладает теми же полномочиями и влиянием — что не может нравится настоящим правителям.

— Значит, вы с фра Фиоре намеренно расшатываете Орден. Чтобы вас перестали принимать в расчет. Кампанелла, несмотря на эпикурейство и некоторую скаредность, Рыцарь до мозга костей, и значит, он добровольно принял на себя роль свадебного генерала. А ты, Яррист Проклятый, за спиной у всего мира готовишь сюрприз.

— На то я и Архистратиг.

— И у тебя есть, что противопоставить вампирам?

— И не только им.

— И об этом никто не знает, кроме...

Прикрыв глаза, я покачал головой. 

Ну вот, я сказал всё, что хотел. Как я уже упоминал, король Таранис — сообразительный мальчик, он сделает верные выводы. Можно уходить.

— Постой! — он чуть не побежал за мной, но опомнился. — Ты так и не сказал ничего о Наоми! Она нашлась? Что она делает? Почему сбежала?

Я вернулся и сел. Не стоит давать монархам повод думать, что они — не самые главные...

— Почему она сбежала — ты и сам должен был понять, поразмыслив.

— Думает, что она — чудовище. — кивнул Тристан. — Этот её комплекс киллера. Вы с Никодимом хорошо постарались!

Я постарался не злиться. Впрочем, Таранис прекрасно меня знает. Возможно, специально провоцирует...

— Это не комплекс. Она действительно киллер. Как говориться, от Бога.

— Вы натаскивали её, как охотничью собаку! Вы манипулировали её чувствами! Вы даже не рассказали ей, кто она на самом деле!

— Ты наслушался бредней взбалмошной девчонки и попал под её обаяние. Вы оба наделали тогда глупостей. Да, да! Вы оба...

— Признаю. — Тристан примиряюще выставил ладони. — Местами — только местами! — я был не прав. Но вы...

— Керкуан. Атва. Вар-Раввах, Дар-эс-Салам, Хайгоа, Кея, Маасди... Тебе говорят что-нибудь эти названия?

— Только Керкуан. Остальные... — он равнодушно пожал плечами.

— А вот во всем мире они сейчас на слуху, Ваше Величество.

— И в связи с чем?

— С чудовищной по своей жестокости резней, учиненной над жителями этих поселков. Они завалены трупами.

Я смотрел, как меняется Таранис. Как с его лица исчезают все краски, глаза желтеют и округляются, а черты хищно заостряются.

— Только не говори, что это всё устроила она!

— Именно. Своим устрашающим новым мечом... Чтобы руки отсохли у этих гнусных гномов, будь они прокляты! Со времен Второй мировой люди не сталкивались с такой чудовищной жестокостью.

— Кто-нибудь, кроме тебя, знает, что это она? Я могу спрятать Наоми у себя, здесь она будет в безопасности!

А Его величество действительно готов ради неё на всё...

— Я её не искал. Точнее, я и так знаю, где она и что делает.

— Так почему ты её не остановил? — не помня себя, король чуть не вцепился мне в горло.

— Все эти поселения — диаспоры вампиров. Большинство — кемпинги Красивых. — Тристан как будто наткнулся на стену.

— Фоморы тебя побери, Яррист! Зачем ты меня пугаешь? Я думал, там — люди, что она сошла с ума... Что она стала...

— Значит, тебе кажется, то, чем она сейчас занята — в порядке вещей?

— Она мстит. Мстит за свою стаю... Она ненавидит кровососов, и ты это знаешь. Ты же сам только что признался, что готовишь почву для их истребления!

— Послушай, король сидхе Эрина, и послушай очень внимательно: то, что она делает — обыкновенная резня. Думаешь, родители этих великовозрастных дурней, что повелись на вампирские сказочки о вечной жизни, будут рады настоящей смерти своих отпрысков? У всех этих тунеядцев, которых готовят стать пушечным мясом, есть родственники, друзья. Вот когда вампиры поведут их в бой...

— То есть, ты ждешь прецедента, так? Пусть себе обращают! А ты, Яррист Барбаросса, появишься в нужный момент, с распростертыми крылами и огненным мечом наперевес и станешь спасителем человечества! Одним махом избавившись и от вампиров и от молодых лоботрясов, не дающих вертеть миром так, как тебе хочется!

А вот сейчас я даже не пытался сдерживаться. Воздух за спиной уплотнился, пахнуло жаром. По стенам кабинета, по корешкам старинных фолиантов на полках, серебряным статуэткам на мраморных подставках, гобеленам, светильникам и портьерам прошел электрический треск. Отразившись от огромных, в три человеческих роста, дубовых дверей, волна вернулась и снесла с королевского стола документы, бумажных журавликов и даже массивное пресс-папье в виде нефритового дракона.

Глаза залило ихором, я чувствовал, как приподнимаются волосы на голове, будто их раздувает ветер... Но король всего лишь усмехнулся, глядя на меня снизу вверх.

— Твои фокусы перестали производить на меня впечатление еще в детстве, драгоценный учитель.

— Я спасаю человечество! — от раскатов моего голоса задрожали старинные витражные стекла, но король и ухом не повел.

— Вы, Жизнедержцы, думаете, что лучше всех знаете, как надо. Планы на сто, на тысячу, на три тысячи лет... Вам же не привыкать ждать? Когда-нибудь всё сложится!

— Ты стал циничен не по годам, Тристан.

— Не мы такие — жизнь такая... — мы оба успокоились и мой ученик продолжил совсем другим тоном: — Значит, то, что она сейчас творит, способствует твоему замыслу?

— Некоторым образом.

— Но ты не боишься, что она перейдет черту.

— Я верю, что этого не случится.

— А ведь я мог бы помешать... — король хищно улыбнулся. — Полететь к ней, забрать к себе... Я могу сделать её королевой, и ты не сможешь помешать! И она никогда больше не будет слушать тебя!

— Если б я тебе не доверял, не пришел бы.

— Ладно. — Его величество поднялся. — Ты хотел, чтобы я сделал определенные выводы — я их сделал. Что дальше? 

ГЛАВА 33

НАОМИ

о. Сицилия

У острова столпотворение. Прогулочные яхты, рыбацкие шаланды, катамараны... На рассвете море бирюзовое, прозрачное, скалы прямо из воды стремятся ввысь крутыми уступами. 

Порто-Фортунато: улицы, похожие на старинные подъезды из-за бесконечных лестниц и запаха мочи, красные клетчатые скатерти тратторий с видом на море. Ветер треплет колючие ветви олеандров, выставленных на парапеты.

Поднимаюсь всё выше по склону Этны: Бич спрятан под широкой рубахой, цыганская юбка метет каменную мостовую, на голове — полосатый, по здешней моде, платок.

После одиночества, сухого пыльного ветра и белого, раскаленного неба, я будто попала в яркую, раскрашенную во все цвета радуги, картину. Из распахнутых окон — вопли включенных на всю громкость телевизоров, темпераментная перебранка домохозяек, смех и детский плач. Толпа на улицах пахнет пряностями и потом, мужчины  призывно улыбаются, подмигивают, но, когда я подхожу ближе — поспешно отводят взгляды.     

Вижу себя в витрине и понимаю, почему: рот похож на шрам, глаза — мертвые дыры. Подхожу ближе и, глядя в стекло, расслабляю мускул за мускулом. Что надо сделать, чтобы улыбнуться? Не помню... Кажется, приподнять уголки губ? Нет, лучше не надо. Может, вспомнить что-нибудь хорошее, и тогда получится? 

...Заваленный трупами пляж, гниющие под солнцем тела, удивленный взгляд молоденькой вампирши... 

Как её звали?

На побережье Туниса я нашла еще несколько кемпингов, организованных по типу того, первого: мастер и куча никчемных, ведущих растительный образ жизни, водорослей. Но было несколько поселков и другого склада. Там жили матерые, каждому по несколько сотен лет, кровососы. Они-то сражались отчаянно... Но вампиров убивать легко. Они уже мертвые. 

Резко отворачиваюсь от витрины. Нет, не надо вспоминать! Не надо думать — только делать. Идти туда, где вершина Этны упирается в небо. Над нею курится дымок, а чуть ниже по склону, над полосой виноградников, — цитадель. Сангре-де-Диос.

...Проникла ночью, так же, как и в первый раз. Но тогда не стояло задачи ликвидировать гарнизон, нужно было просто взять меч и исчезнуть. Сейчас я не уйду, пока здесь остается хоть один вампир.  

Заглянула в одну из видеокамер, спрятанных в ветках апельсинового дерева и улыбнулась. 

Вампиров убивать легко. Казармы, кухни, залы, коридоры. Кровь брызжет на барельефы, на старинные картины, на хрустальные люстры и тонкой работы гобелены. Пустые доспехи беспомощно таращатся слепыми забралами.

Если убить главу семьи, вся его линия вымрет благодаря узам крови, которыми Мастер привязывает обращенных. Так мой дедушка покончил с кланом Токугавы.

Барон Ямада был великим воином. Он работал изящно и чисто. А вот я — не воин. Хотела, стремилась к этому, но — не судьба. Я просто убийца. 

— Эй, Никодим! Ты доволен ученицей? Хорошо выучил? Рад? 

Не чувствую усталости. Только глухую, воющую тоску. Когда-то все эти вампиры были людьми. У них были дети, родители, друзья... Они польстились на обещание вечной жизни, и теперь это — лишь куски мертвого, скверно пахнущего мяса.

Вампиров убивать легко...

Тяжело дыша и вытирая чужую кровь с лица, выхожу из верхних покоев на террасу. В черном небе — огромная луна, от нее — серебряная дорожка на далекой неподвижной воде. Вот закончу, и пойду по этой лунной дороге за горизонт, туда, где ждут дедушка, бабушка, Сашка... Я моргнула. Не думать! Не останавливаться!

Майка и плотные черные джинсы, в которые я переоделась перед рейдом, неприятно липнут к телу, берцы оставляют кровавые следы на коврах, на мраморном полу... Я хмыкнула. Убирать оставленный мною беспорядок будет некому. За спиной, в тихих комнатах — пусто. Ни одной живой души. Ах да... У вампиров ведь нет души.

На веранде, в плетеном кресле — чья-то тень. Сердце подпрыгнуло к горлу:  Вито! Идя в замок, я рассчитывала встретить его довольно скоро, так же, как в первый раз... Но его нигде не было.

Опустив Бич, я неслышно приблизилась к креслу. 

— Здравствуйте, Наоми. — меня будто толкнули с размаху лицом в бетонную стену.

— Наоми умерла. — голос не слушается. — Она осталась в катакомбах под Керкуаном.

Серебряные волосы, льдистые глаза, ослепительная рубашка... Вдруг не к месту подумалось, что Ростов выглядит совсем как Яррист: те же костюмы, тот же дорогой парфюм... 

— Значит, и вы тоже. — сказала я, подходя ближе и держа Бич на отлете, чтобы удобнее было размахнуться.

— Что, тоже?

— Предатель! Вы продавали оборотней вампирам. 

Он спокойно повернулся ко мне спиной, облокотился о балюстраду и уставился на море далеко внизу.

— Дон хочет встретиться с вами, Наоми.

— Отлично. Его я тоже убью. Правда, в этом случае не удастся сразиться с Вито... Но я переживу.

— Не переживете. Вы не представляете, что за человек — Фортунато Лучано.

— Он не человек! Не смейте даже сравнивать. Ваш дон — просто ходячий труп, и это недоразумение давно пора исправить. Труп должен лежать в земле.

Ростов повернулся и схватил меня за плечи. Будто зажал в стальные тиски. Я попыталась вырваться, но не удалось даже пошевелиться: руки были так плотно прижаты к бокам, что онемели. Он яростно смотрел мне в глаза, зрачки его сужались и расширялись, гипнотизируя, затягивая в колодец...

Я не боюсь. Пусть пытается, всё равно не выйдет. Как только он ослабит хватку, я вырвусь и... Разжалась рука и Бич выпал. Я плюнула барону в лицо, но он только зубасто рассмеялся и грубо оттолкнул меня, наступив при этом на оружие.

— Успокойтесь, Наоми. Вы слишком взвинчены, а нам нужно поговорить. У меня к вам предложение.

— Не о чем нам разговаривать! — он только вновь усмехнулся. 

— Не хотите говорить — воля ваша. Но слушать меня придется: если вы хоть на минутку отбросите гордыню, то поймете, что смогли зайти так далеко потому, что вас пропустили. Пожертвовав, между прочим, многими членами Семьи. Это должно дать представление о ценности вашей особы для дона.

— Что вы имеете в виду?

— Сотрудничество. Дон хочет сделать вас союзницей, Наоми.

Я рассмеялась. Смех выходил из горла кусками, и шлепался на плиты пола. Как рвота.

— Он вампир. Нежить, не имеющая души. Он пьет человеческую кровь! 

— Посмотрите на это с другой стороны: вы ведь всё еще живы. — барон был спокоен, как манекен.

— Мне не нужна такая жизнь! — я наконец поднялась и подступила к Ростову вплотную, заглянув ему в лицо. — У меня осталось всего одно дело, всего одно: убить Витторио Лучано. Если придется покончить и с его отцом — прекрасно. Но я ни с кем не собираюсь договариваться. Слишком большой счет, слишком. И они заплатят.

Ростов оскалился.

— Вы, упрямая девчонка, заварили кашу, которую не могут расхлебать люди и посильнее вас! Неужели вы думаете, что сможете убить Мастера? Его защищает Печать, и если вы всё же добьетесь своего, она поработит вас! Убив Носителя, вы станете следующей!

— Я должна отомстить. На остальное мне плевать.

— Плевать? Теперь, значит, вам на всё наплевать! Ваши друзья погибли из-за того, что вы не хотели отступиться от меча Токугавы! Глупой стальной игрушки, фетиша, который вы ценили больше, чем жизни друзей и любимых! 

У меня потемнело в глазах. Где-то на краю сознания брезжила эта мысль: если б не меч, ничего бы не было. Нет, не так: если б не я, не моё упрямство, Сашка бы не погиб. Не таким образом, не от моей руки. Не умер бы так жестоко.

— Этим мечом можно убить Ярриста! — прошептала, скорее как оправдание себе, чем Ростову. Он рассмеялся.

— Это он вам сказал? И вы поверили?

— Я сама хотела его убить. Чувствовала, что могу, и жаждала этого всем сердцем.

Барон подошел вплотную и вновь взял меня за плечи. Но не жестко, как в первый раз, а так, будто хотел удержать от падения.

— Дитя моё... В том, что вам хотелось убить Ярриста, меч не виноват. Прислушайтесь к себе и поймете, что этого хотелось вам. А меч? — он отступил. — Не более чем проводник вашей воли.

— Его касалась рука Бога!

— Ну и что? Господь создал этот мир. По сути, его руки касались всего, каждого дерева, каждого камня. Земля. Вода. Огонь... Всё сущее — акт Творения Господнего, и люди пользуются им от начала времен.  Мы — создания Его.

— Но... Я убивала этим мечом Носферрату, и это было легко, будто...

— А ваша новая игрушка? — он потрогал носком туфли рукоять Бича, свернувшегося на мраморном полу. — Дело не в оружии, а в вас, Наоми! Это вам нравиться убивать. Вы сами — оружие.

— Это говорит предатель и негодяй? — онемевшими губами спросила я.

— Негодяй... — он будто попробовал слово на вкус, затем кивнул. — Хорошо, сойдемся на этом: я — негодяй, вы — убийца. Может, теперь перейдем к делу? Не хотите узнать, в чем заключается предложение дона Лучано?

— Не хочу. Лучше скажите, где его искать, чтобы я могла пойти и убить этого кровососа. — Ростов оскалился.