Тригинта. Меч Токугавы

Я подумала о всех тех оборотнях, которые пропадали из года в год. О том, что Сашку, например, тоже могут похитить и превратить в полувампира — полуволка, такого, как Дирг... О маленькой сестричке Марико, о самой Маше... Святые Серафимы! Так вот зачем им нужен черный рынок! Неужели детей сидхе тоже хотят превратить в вампиров? Зачем? Шантажировать родителей? Короля? 

Я посмотрела на Тристана, и испугалась: он был в бешенстве. Видимо, пришел к тем же выводам, что и я.

— Я её уничтожу. Маха пожалеет, что родилась на свет! Она будет страдать. Долго. А потом я её убью, задушу собственными руками. — он задохнулся. 

— За модификацию Дирга она заплатила вашими детьми, теми сидхе, которых ты разыскивал. — тихо сказала я. — Интересно, твой брат знает, чего ему это стоило?

— Не важно! — Тристан вскочил, прошелся вдоль стола, стуча по нему кулаком. — Я их обоих достану из-под земли, а потом вобью заново, по самые уши, а что останется торчать — срежу тупым ножом!

— Она может знать, что мы здесь? — я думала, не оказали ли мы гномам плохую услугу, заявившись в Шахту...

Раскрыв, кем стал Дирг, Маха сильно рисковала. Теперь она любой ценой должна добраться до Тристана: если правда всплывет, её ждет не просто смертная казнь, а... даже не представляю, что. Нибелунги и сидхе — классовые враги вампиров. Во время Второй Мировой кровососы почти стерли с лица земли обе расы.

Маха заключила сделку с врагом, продала своих. Её теперь ничто не спасет. Но и она, в свою очередь, может больше не сдерживаться. 

— В Шахту она не попадет. — прервал мои мысли Полди. — Так что здесь вы в безопасности. Давайте думать, что делать со всем этим.

— Да что тут думать? — взорвался принц. — Я должен покончить с ней сейчас же, пока никто больше не пострадал!

— А тебе не кажется, что нужно обо всем доложить Оберону? — осторожно спросил Полди.

— Нет доказательств. Твои фотографии не в счет, нужно предъявить хотя бы Дирга. Даже я не могу голословно обвинить бывшую супругу короля. Куда эффективней покончить с ней прямо сейчас, а потом собрать улики...

— Победителей не судят, да? — гном невесело усмехнулся. — А о себе ты подумал? Как скажется на репутации будущего монарха убийство собственной матери?

— Она мне не мать! — рявкнул принц.

Повалившись на топчан вниз лицом, он затих. Я осторожно погладила Тристана по спине, не зная, чем еще помочь прямо сейчас. Полди  разлил по стаканам новую порцию чифира. Потом крякнул, и полез куда-то под стол. Достал пятилитровую бутыль с прозрачной жидкостью и три крошечные рюмки. Я взяла одну, чтобы рассмотреть. Черненое серебро, по ободку тянется вязь четкого, с прямыми горизонтальными и вертикальными линиями, орнамента.

— Огам. — пояснил Полди. — Наш древний язык.

— Я видела книги с таким текстом. — кивнула я. — У моего учителя.

— Не каждый может похвастаться такой книгой. — поднял брови гном.

— Никодим, к добру или к худу, далеко не каждый. — я попыталась улыбнуться.

Полди разлил жидкость по рюмкам. 

— Самогон. На березовых бруньках. Крепкий — страсть. Слона на скаку останавливает! — он держал рюмочку двумя пальцами, оттопырив мизинец. — Ну... За полную и окончательную победу над силами зла!

Выпив, мы надолго замолчали. Я прислушивалась, какие изменения в моем организме производит спиртное. Пока, вроде, всё в порядке. Полди отхлебнул чифира, занюхал черной горбушкой и спросил, кивнув на Тристана:

— Где вы познакомились? — я дернула плечом.

— В лесу. Его подстрелили охотники, а я убегала от Носферрату.

Гном сокрушенно качая головой, выругался.

— Как ребенок, ей Богу. Сколько раз говорил ему на рожон не лезть! 

— Он так и не рассказал, кто на него охотился.

— Маха, кто же еще? Действовала не сама: детей похитили охотники за головами, и мы помогали ихнему высочеству в розысках. Длинная цепочка подставных лиц, перекупщики... Мы собирались взять охотников и узнать, кому они передали детей. Но в последний момент Тристан сорвался, кинулся в погоню сам. Говорю же, кусок идиота!  Принц, мать его за ногу. Он, конечно, боец не из последних, но настоящей-то жизни и не нюхал!

Я улыбнулась, вспомнив, как сидхе пытался обмануть дорожные камеры...

— И его подстрелили. — кивнула я. — Если б не наша случайная встреча, было бы у Оберона одним наследником меньше.

— Ты-то там как оказалась? 

— Я ж говорю: у меня своих проблем выше головы. С Тристаном получился удачный взаимообмен. Я помогла ему с охотниками, а он мне — с Носферрату.

— Значит, то, что про тебя болтают — правда...

— И что же про меня болтают? — я насторожилась. По идее, обо мне никто не должен был знать!

— Бэлль Морт. — пояснил гном. — В каком-то смысле, ты — знаменитость.

Я только молча хлопала глазами. Нич-чего не понимаю!

— Наша гномская сеть, Орион, слышала? — я кивнула. Яррист пользовался Орионом. Он говорил, что квантовую сеть невозможно взломать...

— Так вот... В Орионе есть тотализатор — только для своих, ты не думай. Рейтинг, так сказать, лучших бойцов. Многие ставят на Вито Лучано. Но мы с братом преданы тебе. Так что, пользуясь случаем: большая честь с тобой познакомиться. Торину расскажу — обрыдается от зависти... 

Я не успела ничего ответить: Тристан вдруг поднялся и оглядел нас безумным взглядом. Полди молча пододвинул к нему рюмку. Выпив, принц вскочил и заходил по комнате, отмахивая рукой в такт шагам.

— Надо поговорить с Ростовым! Он знал! Он меня предупреждал! Я должен понять, что этот барон за зверь...

— Я бы, на твоем месте, сначала поговорил с отцом. — мягко заметил Полди. — Неофициально, так сказать. Могу устроить закрытый канал.

Тристан остановился, раздумывая, но наконец кивнул:

— А давай. Ты прав, дурак я буду, если не сообщу о таком.

— Тогда пойдем ко мне. — гном поднялся.

— Может, я здесь подожду? — я чувствовала себя не очень уверенно. Если тут, в Шахте, каждый второй знает, кто я такая...

— Нет. — Тристан взял меня за руку. — Отцу будет интересно с тобой познакомиться.

Комнатушка, в которую привел нас Полди, была увешана огромными мониторами. Казалось, мы попали в аквариум. Сухой, сумрачный и попахивающий носками. Гном предложил рассаживаться на каких-то ящиках, а сам, угнездившись в кресле на колесиках, и, как пианист, воздел руки над гигантским пультом. Через пару минут он сообщил: 

— Готово! Прямой эфир с замком Аберфраф! — и уступил место Тристану.

С экрана глядел изможденный седой дяденька, совсем не похожий на короля.

— Дядя Лабрайд? Где отец? — Тристан подался вперед.

— Ты где? — вместо ответа спросил старик. Затем увидел Полди и немного расслабился. — Хорошо, ты в безопасности. Значит, там и оставайся.

— Что случилось?

— Таранис, сынок... У меня отвратительное известие. Присядь. А, ты и так сидишь.

Казалось он, опустив голову так, что видна была одна лысина с редкими пигментными пятнышками, пересчитывает собственные пальцы. Мы затаили дыхание. С экрана ощутимым потоком изливалась скорбь. Наконец, старик собрался с духом, и поднял глаза на принца.

— Ваше Величество. Я имею несчастье сообщить о безвременной кончине Вашего отца, короля Оберона. — он выдержал паузу. — Да здравствует король Таранис. — голос у старика был пустой и бесцветный.

Тристан беспомощно оглянулся на меня и на Полди. Затем снова повернулся к экрану.

— Что ты несешь, дядя? Ты пьян, что ли? Сегодня все говорят мне какую-то чушь...

Это защитная реакция — подумала я. Он не может справится — вот так, сразу, поэтому грубит и отрицает очевидное. По виду старика никак нельзя вообразить, что он способен шутить. Тем более, по такому поводу...

— Оберона убили, сынок. Прости, что узнаешь вот так. Мы искали тебя...

— Кто? Кто это был? — Тристан чуть не влез в экран, Полди придержал его за плечо.

— Мы не знаем. В этом-то и беда.

— Я вылетаю домой! — Тристан поднялся.

— Нет! — громовым голосом рявкнуло в ответ. Старик, сказав самое главное, кажется, обрел уверенность. — Ни в коем случае, пока мы не разберемся. Ты под ударом, племянник, так что сиди, где сидишь. Гномы о тебе позаботятся, не дадут наделать глупостей. Не так ли, герр Вёльсунг? — он требовательно посмотрел на Полди. Тот молча кивнул. — Пока неизвестно, каким образом удалось подобраться к Оберону, ты не должен появляться в Аберфрафе. Я обо всём позабочусь, ваше величество. Оберона поместили в криокамеру, так что у вас будет возможность попрощаться. Потом, когда всё утрясется. 

Тристан кивнул. Спина его выпрямилась, плечи расправились. Голос окреп.

— На меня тоже было покушение, дядя. Несколько часов назад.

Старик приблизился к экрану. На нас пристально глядели оранжевые, с коричневыми пятнышками, орлиные глаза. Хищные и неумолимые.

— Почему ты сразу не сообщил?

— Моя вина. — Тристан говорил, не отводя взгляда. — Это были Маха с Диргом. Я думал, они, как обычно, просто мутят воду... Я не придал этому значения и теперь отец мертв. Я глуп. Я не могу быть королем. Это всё моя вина.

— То, чему суждено случиться — случится. — слова старика легли, как приговор.  — Теперь ты монарх. Король сидхе Эрина. — на последних словах голос его обрел жесткость стали. — Перестаньте распускать сопли, Ваше Величество. Будем готовиться к коронации.

— Не раньше, чем я отыщу убийцу. — упрямо сказал Тристан.

Старик помолчал, жуя губами. Казалось, он пропускает эпитеты, которыми мог наградить племянника.

— Разумеется, Ваше Величество. — Лабрайд сухо поклонился, но потом взгляд его потеплел. — Я знаю, ты не усидишь у гномов. Так что... делай, что должно, сынок, но будь осторожен. Кроме тебя, у меня никого не осталось.

— Да, дядя. Ты тоже... держись там. Аэс сидхе!

— Аэс сидхе!

Экран погас.

ГЛАВА 22

ДЖОВАННИ

Сицилия, замок Сангре де Диос.

...Поднявшись на террасу, я застал Лучано в кресле, созерцающим рассвет. Значит, старик не спускался ночевать в свое убежище.

На коленях дона, укрытых вязаным пледом, уютно устроилась его любимица, египетская мау по кличке Брухинья. Она недавно родила и теперь гордо выставляла сосцы, полные молока, утверждая превосходство матери над остальными, не столь значительными, существами. Дон почесывал ей голову, кошка милостиво жмурилась. 

В молчании мы наблюдали, как огненный шар поднимется из океана, и лучи его бегут по воде, от самого горизонта до верхней террасы замка, и заливают её светом. Вампир удовлетворенно вздохнул.

— Еще один рассвет. Это не так мало, как может показаться. Особенно, когда тебе столько лет... — последнюю фразу он произнес сварливым тоном. Осторожно спустил Брухинью на пол, заставив её недовольно рыкнуть, и поднялся. — Пойдем прогуляемся, Чичо. Надеюсь, ты не слишком устал.

Я подал ему руку.

— Нисколько, дон лупе. Я успел поспать во время перелета.

Мы неторопливо пошли вдоль балюстрады. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь витые колонны, расчерчивали мраморный пол на темные и светлые полосы. Легкий ветерок доносил запахи лавра, манильской розы и лимона, растущих на террасах.

Мы оба любили эти часы, когда остров только просыпается, и день еще не испорчен грядущими неприятностями.

Крики торговок, пришедших в порт за утренним уловом, скрип уключин, шорох днищ рыбацких шаланд, вытаскиваемых на галечный берег; крики чаек, дерущихся над рыбьей требухой, радостные вопли детей... В прозрачном, кристально чистом воздухе слышен каждый звук. 

— Я недоволен, Чичо. — дон наконец решил прервать молчание. — Мне не нравится, как развиваются события.

— Я знаю, дон Лупе.

— Не терплю неопределенности.

— Полностью согласен, дон Лупе.

— Все эти... союзники. — последнее слово он произнес так, будто оно жгло язык. — Если хочешь что-то сделать хорошо — делай это сам, правильно?

— К сожалению, мы не в силах оказаться в нескольких местах одновременно, дон Лупе. Но поверьте, всё идет приемлемым образом.

— Приемлемым? — дон отвернулся, глядя вниз, на бухту, покрытую белыми треугольниками парусов. — Не отлично, не хорошо, а всего лишь... приемлемо?

— Это значит, всё более-менее под контролем.

— Я понимаю, что это значит! Не понимаю я другого: что именно пошло не так?

— Король Оберон убит в собственном замке. Сегодня ночью. Как ваш консильери, я должен отметить: я предупреждал. Не стоило связываться с этой женщиной. У неё нет чести.

— Да, да...

Дон пожевал губами, бездумно сорвал лавровый лист, размял его, вдохнул пряный аромат... Он пытался побороть ярость.

Но в мои планы не входило его успокаивать.

— Она слишком капризна, непредсказуема и недальновидна. Ради прихоти она раскрыла наш план перед принцем — теперь уже королем Таранисом, и об... экспериментах стало известно раньше времени. В конце концов, она чуть не убила нашу протеже.

— Чуть? — дон стряхнул с пальцев остатки листьев и заложил руки за спину.

— Она использовала ваших людей — без вашего ведома, заметьте. И теперь они все мертвы.

— Значит, девочка всё-таки справилась. — дон довольно кивнул.

— Они с принцем Таранисом уцелели чудом. И сразу после покушения бедный мальчик узнает, что отец мертв... Не трудно связать одно с другим, вы не находите? По следу Махи он выйдет на лаборатории...

— Нужно послать соболезнования, Чичо, — прервал меня дон. Про Маху он слушать явно не хотел. — И еще... Подумай, чем мы могли бы оказаться полезны. — не отрываясь, вампир наблюдал за мельтешением жизни внизу, в сверкающей бликами бухте. — Надо устроить так, чтобы молодому королю не в чем было нас упрекнуть.

Я помялся, прежде чем преподнести следующую новость.

— Принц Таранис и Наоми. Эти молодые люди... У них, похоже, роман. 

Дон кивнул так, будто сам планировал такой поворот.

— Ну и замечательно. Отлично. Продолжай в том же духе, мой консильери!

— Здесь нет моей заслуги...

— Не важно! Ты видишь, Джованни, судьба дает нам в руки отличные карты. Грех ими не воспользоваться, ты как считаешь? Не нужно препятствовать их отношениям. Если девочка сможет влиять на молодого короля, то, когда она станет одной из нас... Ты понимаешь, какие выгоды сулит подобное сотрудничество? Надо забыть давние разногласия, пора подружиться с... Как они себя сейчас называют, эти Туата-де Данаан?

— Сидхе, дон Фортунато. Они называют себя сидхе Эрина.

Мы продолжили прогулку.

— Ты прав, мой консильери. Поведение Махи поставило под удар всю нашу затею. — что мне всегда импонировало в доне — тот не боялся признавать ошибок. — Еще слишком рано делать решающий ход. Давай подумаем, как нейтрализовать совсем не подходящую для нас союзницу.

— Это легко устроить. Таранис жаждет отомстить за отца, он приложит все усилия к тому, чтобы поквитаться с матерью. 

— Остается его брат.

— Думаю, его молодое Величество не будет размениваться на мелочи. Важно другое: он может догадаться о наших планах.

— Значит, нужно предвосхитить его догадки! Тем более, что эксперименты с оборотнями не так успешны, как нам обещали. Воспроизвести древний ужас во всем его великолепии не получилось.