Тригинта. Меч Токугавы

Хотела выпалить, что ему придется умереть, но поняла: это будет слишком по-детски и ничего, кроме смеха, не вызовет.

— Успокойтесь, Наоми. Вам ничего не грозит. По крайней мере, от меня. Давайте начнем наше знакомство заново...

— Но я не хочу с вами знакомиться! Кто бы вы ни были, у нас нет ничего общего.

— А вот тут вы ошибаетесь, Ямада-кун. И перестаньте придумывать способы меня убить, у вас ничего не выйдет. У Бога нет мертвых.

Почти год мне удавалось избегать встреч с Ярристом. Но он всё же меня настиг...

— Где он? — спросила я. Главное, не поддаваться панике.

— Кого вы имеете в виду?

— Не морочьте мне голову! Вы же из Ордена, так? Вы назвали пароль! Значит, Яррист где-то поблизости!

Незнакомец недоуменно пожал плечами, всё так же глядя мимо меня. На его правой щеке был шрам. Начинаясь у виска, он шел тонкой нитью через скулу на подбородок и скрывался под рубашкой. Странно. Если он оборотень, то шрама быть не должно. При смене облика срабатывает клеточная память, восстанавливая организм в первозданном виде...

— Объяснитесь, или я за себя не ручаюсь! Вы от Ярриста? Откуда вы знаете этот пароль? — меня начало потряхивать. — Это не может быть совпадением! Говорите, ну!

— Не здесь. Не сейчас. Вы еще не готовы. И... я не из Ордена. Я, если можно так выразиться, из соперничающей организации.

Многозначительно подмигнув, он вновь переключил внимание на картину. Даже поближе подошел, будто заинтересовался какими-то мелкими деталями. Нечего там было рассматривать: пустой черный треугольник. 

Пришлось собрать всю выдержку, чтобы не свернуть ему шею прямо здесь. Воображаю: я, в своем кимоно с пионами и бабочками, на глазах у праздношатающейся публики, дерусь с полярным волком. Театр Кабуки на выезде. 

— Хочу напомнить, что вам со мной не справится, так что перестаньте обдумывать планы моего уничтожения, Наоми. — он наконец отвлекся от картины и теперь смотрел мне в глаза, подступив очень близко. — Вы очень похожи на свою мать. Особенно характером. Нимэйн всегда была вспыльчива... 

В доме моего деда было не принято говорить о родителях. Я ничего о них не знала, совсем ничего. Никаких рассказов перед сном, никаких фотографий или памятных вещиц.

Я привыкла жить так, будто их не было вовсе. Моей семьей были дедушка и бабушка. Затем, когда их не стало — Никодим. И, честно говоря, этого было достаточно!

— Что вам от меня нужно?

— Я хотел, чтобы вы знали: у вас есть союзники, Наоми, только и всего... Вот, возьмите. — он протянул визитку. — Барон Ростов, к вашим услугам. — по-военному четкий поклон. — Позвоните, если всё обернется плохо. До встречи. — и он быстро, ни на кого не глядя, удалился.

— Кто это был? — подошел Тристан.

— Какой-то барон Ростов. Слышал когда-нибудь?

— Лицо знакомое. Возможно. Чего хотел?

— Ничего. Просто представился.

Я не рассказала о предупреждении, высказанном новым знакомым. Его слова о том, что всё может обернуться плохо, я приняла исключительно на свой счет.

— Пойдем. Отвезу тебя домой, а потом у меня еще дела.

Я не стала капризничать. И так слишком много впечатлений для одного вечера.

Насторожилась, когда поняла, что лифт едет слишком долго.

— Мы спустились ниже уровня парковки.

Тристан кивнул.

— Знаю. Встань позади меня.

— Еще чего... Ты понимаешь, что происходит?

— Кажется. Извини, что втравил тебя во всё это.

— Это был наш общий план. 

— Я рассчитывал, что будет немного проще.

— Расслабься. — я улыбнулась и поцеловала его в щеку. — Никогда не бывает проще.

Двери открылись: просторный, ярко освещенный зал. Малахитовые колонны, багровые ковры, хрустальные люстры, на стенах — картины в золоченых рамах. Кажется, я узнала Левитана, Айвазовского и Гогена. Ну конечно, это же Эрмитаж: чего только нет в запасниках! 

В уютных нишах — бильярдные и карточные столы. Сбоку поблескивает витрина с напитками, отгороженная массивной барной стойкой. Какой-то закрытый клуб? Впрочем, это не важно...

— Стой здесь. — бросил Тристан и крадучись вышел в зал.

Ага, сейчас... Буду я стоять, как кукла какая-нибудь. Я шагнула вслед за Тристаном, двери лифта закрылись. Справа от нас, опершись на бильярдный стол и картинно сложив руки на груди, стоял высокий сидхе. 

Волна черных завитых волос падает на плечи, оттеняя высокие, как небоскребы, скулы. По тонким, чувственным губам змеится улыбка, в глазах светится торжество.

Не понравился мне этот новый сидхе. Было в нем что-то отталкивающее. Крысиное. Багровые зрачки... Странно. Такие глаза я частенько видела у вампов, только что напившихся крови. Но сидхе?

— Дирг! Какая неожиданная встреча. — хотя мне показалось, что Тристан не очень удивился. — Что, снова не позвали на вечеринку и ты сидишь один-одинешенек и плачешь? Ну, не горюй. Когда-нибудь тебя обязательно пригласят. Главное, будь готов.

По лицу незнакомца пробежала судорога. 

— Ты так и не приобрел хороших манер, братец. — голос лениво-снисходительный, чуть визгливый. — И как ты собираешься править?

Вот паззл и сложился. Тристан — тот самый пресловутый принц! Недомолвки, оговорки, пиетет, с которым к нему обращались на выставке... Он — будущий правитель сидхе Эрина, и даже не потрудился мне об этом сказать. Вот паршивец!

— Что тебе нужно, Дирг? Говори быстрее, я тороплюсь.

— Это твоя новая подружка? — не обращая внимания на враждебный тон, брюнет подошел к нам. — Миленькая. — он попытался взять меня пальцами за подбородок.

— Даже не думай. — Тристан перехватил его запястье. 

— Да ладно, я не хочу ничего плохого! Так, отведать свежего марципанчика...

— Ты не понял, братец. — принц заговорил снисходительно и насмешливо. — Моя невеста сломает тебе руку, если ей покажется, что ты перешел границы. Она — девушка строгих нравов.

Невеста? Значит, мои шуточки на тему "выйти замуж за принца" были не так уж невинны? Святые Серафимы! 

— Ты всегда тяготел к простушкам, брат. Ума не приложу: и что ты в них находишь? — Дирг состроил презрительную гримасу, но отступил.

— Ближе к делу. Почему мы здесь?

— Дуэль. Честный поединок.

— Честный? — Тристан расхохотался, запрокинув голову. — Ты никогда не мог меня победить, даже пользуясь своими подлыми штучками, братец! Где тебе выстоять в честном бою? Разве что... Разве что ты изобрел какой-то новый способ жульничать?

— Приветствую тебя, сын! — голос принадлежал очень властной на вид даме. Она вышла из-за колонны.

Более красивой женщины мне видеть не доводилось. Именно про таких и слагают бессмертные поэмы... Миниатюрная, но пышных форм фигура облита сверкающим, как язык пламени, платьем с щедрым декольте. Острое личико не вмещает огромных глаз, алые губы, соблазнительно припухшие, улыбаются. Волосы, такие же огненные, как и платье, взбиты в высокую прическу.

Женщина приблизилась к нам и Тристан, отвесив ей церемонный поклон, отступил подальше. Лицо его вдруг стало очень сосредоточенным, спина напряглась.

— Не хочешь поцеловать маму? — лукаво спросила женщина.

— Боюсь быть отравленным. Так что спасибо за предложение, но нет. — он повернулся ко мне: — Познакомься, Наоми: моя мать, Маха. Королева в отставке. Когда-то отец женился на этой женщине, плененный её красотой. Но затем развелся, не в силах выдержать склочный нрав.

— Ты забываешься, сын. — слова хлестнули, как бич.

— Но это сущая правда! — Тристан прижал руку к сердцу. — Чего только папа не предпринимал, пытаясь обуздать...

— Замолчи! — лицо Махи пошло красными пятнами. Почти в тон платью. — Мы здесь не за этим. — она схватила Дирга за локоть и толкнула его к Тристану. — Вы должны сразиться! 

— Поединок не может состояться без свидетелей, иначе его не засчитают. — предупредил Тристан.

— Свидетели есть. — тетка победно оскалилась. — Твоя мать и твоя... невеста. Мы будем беспристрастны. Правда, детка? — это последнее предназначалось мне. Я сделала вид, что не расслышала.

— Но ты же знаешь, что Дирг проиграет. Он всегда мне проигрывал, сейчас не будет ничего нового.

— Конечно, ты дерешься лучше меня... — встрял Дирг.

— Это потому, что я тренировался, дорогой братец, а не торчал в дамских комнатах, собирая сплетни и плетя интриги за спиной у отца!

— Сейчас это не важно! — отмела возражения Маха. — Вы будете драться в истинном облике. — Тристан вновь рассмеялся.

— Думаешь, я не надеру ему задницу, когда он перекинется? Ты слишком наивна, мама. Ничего не выйдет.

— Посмотрим. — она сложила руки на груди и повелительно кивнула: — Дирг, раздевайся.

Тот улыбнулся, и, рисуясь, рванул полу синего бархатного камзола,  брызнули бриллиантовые пуговицы.

Тристан пожал плечами и скинул пиджак. Затем повернулся ко мне и подмигнул.

— Это ненадолго, любовь моя. Скоро пойдем домой.

— Я заставлю тебя сдаться, братец. — Тристан начал расстегивать брюки. 

Я не стала смотреть — оборотни не любят перекидываться при посторонних. Но Маха и не думала отворачиваться. Интересно, каково это: стравливать собственных детей? 

— Мы будем драться до смерти. — оскалился Дирг. — Королем должен стать я. 

— Послушай... Ты же не хочешь умирать? — принц, похоже, был всерьез обеспокоен. — Ведь это мать заставляет тебя драться! 

— По старшинству, королем должен стать я. Оберону следовало выбрать меня!

— Если б ты доказал, что сможешь, он бы так и сделал. Поверь.

— Он просто любит тебя больше! — Дирг сорвался на крик. Он был полностью обнажен, как и Тристан, но их это совершенно не смущало. — Папа носился с тобой с самого детства! А меня не замечал. Как я могу еще доказать ему, что достоин?

— Даже если у тебя получится победить... Даже если. Оберон не засчитает эту победу. Вы застали меня врасплох, свидетелей нет. Как ты понимаешь, мама — не в счет. У короля будут веские причины  не поверить.

— Ему придется! — вновь подала голос Маха. — Ему придется смириться с поражением, и залогом этому послужат его собственные слова! — из складок платья она достала диктофон и нажала кнопку. В зале зазвучал властный, чуть хрипловатый голос: — "Если этот слюнтяй сможет победить Тараниса в честном поединке, то, Фоморы меня побери, я подумаю о том, чтобы сделать его наследником." — Вот! Ты слышал? Дирг должен стать королем по праву рождения! Он первенец! — Тристан усмехнулся.

— А ты, конечно же, метишь в консорты, мама. И с детства пресекала попытки брата вырваться из-под твоего тяжелого крылышка... Дирг! — он повернулся к брату. — В последний раз спрашиваю: ты действительно этого хочешь?

Вместо ответа тот начал трансформацию. Проходила она медленно и мучительно, и это было странно. Насколько я помню, метаморфоза происходит почти мгновенно и практически безболезненно. По крайней мере у тех оборотней, которых я знала.

Тристан уже стоял, вздыбив загривок и оскалившись, а Дирг все еще продолжал борьбу со своим телом. Этак на сам поединок у него и сил не останется. Но Маха улыбалась, как ни в чем не бывало.

Наконец Дирг встал на лапы и встряхнулся. Святые Серафимы! Он был крупнее Тристана раза в два. Челюсти неестественно вытянуты и не смыкаются из-за огромных клыков, тело покрыто клочкастой, свалявшейся шерстью, а лапы будто принадлежат льву, а не волку...

Вот почему Маха была так уверена в победе сына. Эдакий Грендель...

В глазах Тристана читалось сочувствие. Он как бы говорил: — "что ты с собой сделал, брат?" 

Как только бой начался, стало понятно, что Дирг не боец: слишком жалеет себя, слишком боится. Взвизгивает и отскакивает всякий раз, когда Тристану удается рвануть его зубами. Я решила, что волноваться за принца не стоит.

— На какой помойке он тебя нашел, незаконнорожденное отродье моей младшей сестры?  — ко мне подошла Маха. Я в ответ злобно усмехнулась.

— Так значит, ты моя дорогая тетушка? Вот радость-то...

— Не смей называть меня тетушкой! Ты, полукровка, даже не мечтай, что сможешь быть нам ровней!

— Не больно-то и хотелось! 

— Ты...

Маха хотела вцепиться мне в волосы, но я увернулась и подставила ей ножку. Упав, злобная тетка зашипела. Очень хотелось хорошенько пнуть её по ребрам, но я сдержалась. Бывшая королева, как-никак.

С ума можно сойти! Мало узнать о том, что мама жива, так еще и родственники объявились! Получается, Тристан тоже как бы родственник? Типа, двоюродный братик? Не зря я не доверяла этому лукавому сидхе, ой не зря! Будущий монарх, да еще и брат — это уже слишком.

Пока мы с Махой выясняли отношения, ситуация осложнилась: Тристан лежал на полу. Над ним, вывалив язык, с которого капала розовая слюна, навис Дирг. Правый бок его был липким от крови, и он поджимал заднюю левую лапу, но ведь Тристан лежал на полу! Слава Богу, хоть дышал... Эта стерва меня отвлекла, и я всё пропустила! Что теперь делать?

Тристану было худо. Дышал он хрипло, бока ходили ходуном, по шее текла кровь и впитывалась в ковер. Дирг выглядел не лучше. Пасть разодрана — походу, он ранился о собственные зубы; голый хвост, еще недавно походивший на грозный бич, уныло тащился по полу.

Маха тоже обеспокоилась: поднявшись, она прокричала Диргу что-то ободряюще-грозное, тот отвлекся и Тристан, воспользовавшись моментом, вывернулся и поднялся на лапы.

Впервые мне в голову закралась мысль, что он может проиграть. Точнее, умереть. Ведь схватка до последней капли крови... Что мне тогда делать?

— Убью стерву. — решила я. — Вмешиваться в драку оборотней я не могу — Тристан не оценит, но, если дело обернется совсем скверно, сверну шею его мамочке. Она это, Господь свидетель, заслужила.

Дирг бросился на брата и вцепился ему в шею, мощными задними лапами раздирая брюхо. У Тристана закатились глаза...

— Нет! Не смей умирать! — закричала я, не помня себя, и бросилась к волкам.

— Ты не помешаешь триумфу моего сына! — Маха вцепилась в меня мертвой хваткой. 

Я попыталась её пнуть, но нога запуталась в подоле кимоно.

Тристан не подавал признаков жизни. Святые Серафимы! Неужели мы оба так и сгинем здесь, в подвале? То-то Яррист порадуется! Его непутевая ученица нарвалась таки на проблему не по зубам...             Впервые за долгое время я вспомнила о дедушкином мече. Насколько было бы проще, если б он всё еще был у меня...

Изо всех сил я толкнула Маху, но она, вместо того, чтобы упасть, начала меняться. Она тоже оборотень, Ктулху меня заешь!

Выскользнув из платья, она взмахнула руками — крыльями и взмыла под потолок. Сова! Огромная такая совища... 

Места под потолком было мало, она кое-как развернулась, задевая крыльями колонны и спикировала на меня, выставив огромные когти. Я увернулась, получив крылом по голове. В голове загудело.

Маха затормозила у самого пола, вспоров когтями ковер. Подпрыгнула, и, балансируя крыльями, попыталась достать меня страшным черным клювом. Я нырнула под бильярдный стол и выскочила с другой стороны.

Раздался хриплый клекот: сова не смогла пролезть вслед за мной. Видно, мозгов во втором облике — тоже как у птички... Тогда она вновь взмыла под потолок. Круглые глаза сверкают яростью и безумием. Пахнуло птичьим пометом.