Тригинта. Меч Токугавы

Оглядела стены: под самым потолком шли трубы, тонкая и потолще. За спиной ОРКа — декоративный карниз, еще есть перила лестницы. Нужно оказаться у него за спиной. Задержать дыхание и прыгнуть...

Пролетев над головой робота — он едва не сбил меня на пол, как муху — зацепилась за трубу, затем оттолкнулась и обеими ногами ударила его в голову. ОРК, не удержав равновесия, загрохотал вниз, а я метнула ему в основание шеи тесак. Гномская сталь и вправду хороша: голова отскочила и запрыгала по ступенькам, как углепластиковый мяч. Робот так и остался лежать кверху задом, бессильно скребя конечностями. Слышно было, как повизгивают сервомоторы.

Второй ОРК прижал Тристана в углу. Раздался грохот, посыпалась каменная пыль — кулак робота ушел в бетонную стену, сидхе едва успел уклониться. Половина его лица уже превратилась в фарш. Робот занес конечность для нового удара... Я метнула иглу. ОРК застыл. Без сил упав на ступеньку, я облегченно зажмурилась.

Очнулась вниз головой. В первое мгновение вообразила, что меня поймал ОРК, но учуяла знакомый запах. Щека терлась о горячую спину Тристана... Я похлопала его по заднице в знак того, что пришла в себя. 

— Ну, ты как? — прислонив к стенке, он заглянул мне в лицо.

— Сойдет. Где мы?

— Почти добрались до парковки.

— Больше никаких сюрпризов?

— Не знаю.

Вместе мы поковыляли наверх.

На парковке было тихо. Мигали лампочки сигнализаций, где-то негромко капала вода, пахло выхлопами и сыростью. Стараясь не попасться на глаза охраннику в будочке, мы пробрались к "Майбаху" Тристана. Я уже хотела открыть дверцу и упасть на сиденье, предвкушая скорый отдых, но принц предостерегающе поднял руку. Затем показал знаками, что нужно отойти.

Мы вернулись к двери на пожарную лестницу, а затем, убедившись, что рядом с машиной никого нет, Тристан нажал кнопку автозавода на брелке.

Когда раздался взрыв, я подскочила. До последнего надеялась, что он перестраховывается! Завыли сигнализации, включилась пожарная система, охранник выскочил из будочки и засвистел. Под шумок мы выбрались на улицу.

...Брезжило утро. Сырой туман катился вдоль проспекта, из него выступали отдельные детали: угол дома, ствол дерева, ранний прохожий, выгуливающий собаку...    Чудо будет, если нас не остановит полиция. Представляю заголовки газет: "Наследный принц сидхе Эрина найден на улице весь в крови..." 

— Может, в больничку? — просипел Тристан.

— С ума сошел? В телевизор хочешь попасть? Как-нибудь дохромаем до твоей берлоги, там и полечимся.

— Майбах жалко...

— Ничего. Ты же принц, новый купишь.

— И то верно! — легко согласился Тристан. — Но ты всё равно язва.

— Спасибо на добром слове.

— Всегда пожалуйста, любовь моя.

Услышав мягкий шорох покрышек, я приготовилась к очередной атаке. Тристан зарычал. 

— Помните, я просил вас звонить, если всё обернется плохо? — в представительном Бентли сидел давешний барон Ростов.

— Как-то не до звонков сейчас. — буркнула я.

— Подвезти? А то, знаете ли, вас уже ищут...

— Очень обяжете! — Тристан взялся за ручку двери. — В долгу не останусь...

— Ну разумеется. — В голосе Ростова сквозил неприкрытый сарказм.

ГЛАВА 17

ЯРРИСТ БАРБАРОССА

Замок Маннергейм, Австрия.

— Семъяза? Вы действительно назвали его по имени? Прямо на улице?

— Я уже говорил, прекрасная Лилит: мир изменился. Древние слова не имеют прежней силы.

— Вы ошибаетесь, Яррист. То, что вы не заметили и не ощутили отдачи прямо там, на месте, еще не значит, что её нет. Слово — не воробей!

— Прекратите. В конце концов, я не мальчик. Как-нибудь разберусь.

— Бог в помощь. — она подняла тонкие брови.

— Это что, сарказм? Неужели?

— Мир меняется, как вы удачно изволили заметить. Я тоже кое-чему научилась... Почему вы допустили, чтобы Ш"хина подверглась смертельной опасности?

— Вы нравились мне больше, Лилит, когда наши беседы не сводились к одному-единственному предмету. — и тут я догадался, в чем причина её желчного настроения. — К вам заходил фра Фиоре, не правда ли? Этот жирный каплун запудрил вам мозги своими пророчествами! — не в силах справиться с раздражением, я поднялся с ложа и, набросив плащ на голое тело, вышел на балкон.

Было холодно. Впрочем, в горах всегда холодно. Звезды таращились с небосвода, как любопытные кумушки, я им усмехнулся. Ничего. Как говорит мой любимый ученик, прорвемся. Где наша не пропадала...

Лилит вышла следом. Неслышно ступая босыми ногами, подошла сзади и обняла. Я ощутил запах её духов. Сандал и кедр, немного розового масла. Тяжелый, волнующий аромат, он чувствовался несмотря на порывы сбивающего с ног ветра. Я слышал, как хлопает край её шелковой ночной рубашки...

Надо успокоиться. Если я начну выходить из себя по любому  поводу, всё загорится очень скоро. А мы еще не готовы.

Лилит дрожала. Но тело, тесно прижавшееся к моему, было горячим. Повернувшись, я поцеловал её, взял на руки и понес в постель.

Налив вина, Голем предложила мне бокал.     Я поморщился — одна мысль о вине вызывала тошноту. Везде подают вино: у Нибелунгов, у Оберона, а Европейский Союз вообще потчует водой. Слабое пойло, жидкая кровь...

— У вас есть что-нибудь покрепче?

Такой уж сегодня день. Точнее, ночь. Встреча с братом выбила меня из равновесия, сохраняемого в последнее время с огромным трудом. Впрочем, ему всегда это удавалось. Как никому другому.

Лилит вернулась с тяжелой хрустальной бутылкой.

— Гленротс подойдет?

— Безо льда. 

Рассматривая виски через призму бокала, я усмехнулся. Семъяза вот тоже предлагал выпить. 

— Сколько вы не виделись? Лет пятьдесят? — Голем, как это часто бывало, угадала, о чем я думаю.

— Сорок семь, если быть точным. Именно столько прошло с последней нашей встречи. Отец услал братца с каким-то тайным поручением...

— А вы ревновали, Яррист?

— К моему сводному брату? Да... Немного. Точнее, я ему завидовал.

— Завидовали? Вы?

— Его свободе в выборе Путей.

Это было давно. Много столетий назад. Тогда я не знал его истинного имени и не ведал, что за груз несет на своих плечах Волчонок.

...Мне было девять, когда отец привез его, оборванного и тощего, похожего на обгорелую щепку. Я думал, Волчонок совсем малыш, это потом выяснилось, что названный братец старше меня.

Никодим заплатил баснословную сумму купцу-рахдониту. Тому самому, который когда-то купил для него мою мать. Но Эдомская царевна обошлась дешевле: всего лишь в горсть золотых и тайну Управления миром.

Волчонок вовсе не имел цены. По крайней мере, так утверждал Никодим... Рахдонит выкупил его у одного мага из Ура.

Халдей не хотел расставаться с ценным рабом. Несколько десятилетий мальчишка таскал его кибитку по дорогам Месопотамии, заменяя осла, грузчика, уборщика и Господь знает, кого еще, темными холодными ночами...

— Почему вы зовете его Волчонком?

Первое время он всё огрызался и рычал, на любое движение щелкал зубами, смешно тряс головой — из ушей у него частенько текла кровь... По ночам выбирался на открытый песок и выл на луну.

Отец решил, что брат утратил разум в рабстве. Две сотни лет — слишком долгий срок для кого угодно. К тому же, купец наложил на него заклятье неизменности. Будучи двусущим, Волчонок не мог сменить облик, и это сводило его с ума. Особенно, в полнолуние...

— Халдеи — не такая уж жестокая раса.

— К таким, как Семъяза, по-другому тогда не относились. Иных просто убивали, выставляя скорченные, пронзенные копьями тела на потеху толпе, других гноили в глубоких ямах, не давая видеть Божьего света... Халдейский маг был не лучше и не хуже прочих.

— Но ваш отец не повел себя, как все.

— Никодим любит нарушать правила. Даже те, что придумал сам. 

— Однако вы, например, никогда не идете против Закона.

— Это не в моей власти, драгоценная Лилит. Чего никак не поймет Адриано ди Кампанелла, но может быть, поймете вы: то, чему суждено случиться — случится. Бог больше не говорит с нами, но это не значит, что Он не следит. Sub umbra alarum tuarum... 

— А как же Наоми? Разве Никодим не ставил целью разорвать сложившийся в веках круговорот вещей и событий, воспитав такую Ш"хину, какой не было ранее?

— Ш'хина — частица Господа, наиболее близкая к материальному миру. Будучи уязвимой для зла и страданий, она нуждается в собственных силах для того, чтобы устоять. Мы этого не понимали, окружая предыдущие воплощения неусыпной заботой: Рыцари всегда были готовы удовлетворить малейшее желание Аватары... Для нас она в первую очередь была символом, Путеводной звездой, Квод-ха-Шем. 

— И каково было отказаться от привычной, веками устоявшейся модели?

— Охренительно трудно, прекрасная Лилит. Каждую минуту напоминаю себе о том, что все прошлые Ш'хины погибли, так и не выполнив Предназначения. Пока горькие дела переполняют чашу весов и прогоняют присутствие Бога из нашего мира, мы все находимся в галуте. Чтобы вернуться, нам нужен Господь. Ш"хина — единственная возможность быть услышанными.

— Галут... Изгнание из Рая. Странно, что вы вспомнили это древнее понятие.

— Просто именно оно наиболее точно передает состояние, в котором мы, ангелы, пребываем. Когда наступит конец галута — неизвестно. Наша цель — лишь способствовать его приближению. Ш'хина не воссоединится с Всевышним, если этому не будет воли Его. Подвергать её опасности или нет — не наш выбор. Всё будет так, как того хочет Он.

— Вы думаете, от нас ничего не зависит?

— От нас с вами — нет. — я помолчал, любуясь игрой света в преломлении граней бокала. — Но Ш"хина — другое дело. От неё зависит абсолютно всё.

ГЛАВА 18

НАОМИ

— Если хотите пить, там есть вода. — глядя на дорогу, предложил Ростов. — Открывайте бар, чувствуйте себя, как дома.

Тристан слегка толкнул дверцу:

— Ух ты, Макаллан! Это гораздо лучше, чем вода. 

Он взял бутылку и хлебнул прямо из горлышка. Затем протянул мне.

— Не советую. — барон наблюдал за нами в зеркало заднего вида. — Лучше выпейте вот это... — он передал назад ампулу с двумя черными, похожими на марганцовку, крупинками.

Я несказанно удивилась.

— Алкагест? Откуда он у вас?

— Неважно. Возьмите маленькую бутылку воды, растворите одну гранулу и выпейте.

— Спасибо. Я знаю, что нужно делать.

В одиннадцать лет я упала с крыши. Лететь было метров шесть: сломала обе ноги и позвоночник. Да еще железный штырь проткнул брюшину, задев печень.

Никодим не повез меня в больницу. Сам вправил кости, собрал позвонки, перевязал и напоил такими же крупинками. Через несколько дней я могла вставать, через две недели — нормально ходить...

Алкагест — самое ценное вещество на Земле. Помогает заживлению любых ран и излечивает все болезни. Если практиковать его постоянно — продлевает жизнь до бесконечных пределов. Одна доза стоит, между прочим, как небольших размеров королевство.

Говорил Никодим: Алкагест — это кровь огненного дракона.

На древнееврейском огненный дракон называется Сараф, или Серафим.

— Пейте, Наоми. Вам понадобятся силы.

Я покачала головой и протянула ампулу Ростову.

— Я не смогу заплатить за него. У меня ничего нет.

— Я заплачу! — встрял Тристан.

— Ничего не нужно. — отмахнулся Ростов. — Пейте и слушайте: вы знаете, кто такой Вито Лучано?

Алкагест, растворенный в воде, имел характерный металлический привкус и выглядел, как жидкое золото.

— Еще бы! — буркнула я. — Сын Счастливчика Лучано, вампир. 

— Много лет назад Токугава сделал его своим приемным сыном. Или, как говорят  в Японии, кобуном. 

— Дом Токугава уничтожен. — заметил Тристан. Ему явно было лучше: лицо уже не походило на отбивную. Принц глотнул виски и добавил: — Со смертью Мастера вымирает весь клан, у них абсолютная зависимость.

— Вито попал к Токугаве будучи взрослым, полноценным вампиром, обращенным самим Лучано. — барон снова посмотрел на меня в зеркало заднего вида. — Вы украли его меч. 

— Это меч моего деда!

— Вито имеет на него больше прав, чем вы. Меч Токугавы...

— Это мой меч!

— Вы забываете, Наоми, что сейчас клинок находится не у вас, а у Ярриста! — резко одернул меня Ростов. — Но недавно ситуация  в клане Лучано обострилась: Счастливчик объявил, что передает меч вам. И не имеет никаких претензий. — я фыркнула.

— Да как он смеет? Меч и так принадлежит мне по праву!

— Вы меня не слушаете. Ничего хорошего в вашем положении нет! — Ростов ловко вел машину в плотном утреннем потоке, не обращая внимания на сигналы светофоров и гудки других автомобилей.

— Подарив меч Наоми, Счастливчик окончательно разругался с сыном, так? Вито потерял лицо и обязан мстить, пока не смоет позор. — это сказал Тристан. Лицо его вдруг стало очень серьезным.

— Не просто обязан. Он жаждет этого больше всего на свете. Можно сказать, Вито Лучано объявил вам вендетту, Наоми. Украв меч, вы нанесли ему смертельное оскорбление. И знаете, у меня есть все основания думать, что он преуспеет в своем намерении убить вас. Вы привлекли внимание существ, о могуществе которых не имеете никакого понятия!

— У меня почти получилось убить Вито!

— "Почти", — как совсем недавно сказал ваш друг, — не считается. Мне не нравится ваше легкомыслие, Наоми. Я бы сказал, преступное легкомыслие.

Ростов на мгновение повернулся, вперив в меня желтый взгляд. Помнится, на выставке глаза у него были серые. Как зимнее море.

— Я сама разберусь с Вито! Это только моё дело, вас оно не касается. — я разозлилась. — Зачем вы встреваете? Вам-то что до всей этой истории, господин барон? Неужели больше нечем заняться? 

— Представьте себе, есть чем. — он почти рычал. — Но я трачу время на вас, глупая вы девчонка, потому что это важно!

Я уже собралась отбрить Ростова как следует, но Тристан предостерегающе вцепился мне в коленку. Уши барона заострились и поднялись к макушке, челюсти удлинились, глаза запали в круглых глазницах. Руки на руле укрупнились, вместо ногтей появились черные когти... Но через секунду барон совладал с гневом и вернулся в человеческое обличье.

Ростов покрутил головой, поправил воротничок рубашки и чуть ослабил галстук.

— Всё. Приехали. Это ваш дом, не так ли, ваше высочество? — машина остановилась у парадного. — Хоть вы её вразумите, очень прошу. Иначе нас ожидают большие неприятности.

Я фыркнула. Не родился, или давно умер тот кровосос, которого я испугаюсь!

— Сделаю всё, что смогу. — в тон ему ответил Тристан.

— Вот, возьмите. — Ростов протянул ему визитку. Такую же, как давал мне, но я свою где-то посеяла.

— Благодарствую. — Тристан взял белый прямоугольник, запихал в карман джинсов. — Мы вам обязаны, барон. Если будет нужна помощь...

Ростов лающе рассмеялся, затем вышел и придержал дверь, пока я выбиралась. Затем вновь повернулся к Тристану:

— Это вам в скором времени опять понадобится моя помощь. — сказал он еле слышно. Вы что же, думаете, ваша матушка на этом успокоится? — Тристан пожал плечами.