Тригинта. Меч Токугавы

— Нам туда! — подмигнул Тристан и полез в колодец. 

Всё страньше и страньше, — подумалось мне. — Теперь вот — в нору за белым кроликом... То есть, бурым волком. 

Лезть молча, слыша только свое натужное пыхтение, отдающееся в колодце зловещим эхом, было неуютно, и я продолжила допрос:

— Мы говорили о твоем друге детства... — голос гулко разнесся по трубе.

— Ну да. Полди — сын Гейдериха, короля Нибелунга.

— Ну надо же. Еще один наследник.

Я вспомнила клетчатую рубашку с закатанными по локоть рукавами, видавшую виды жилетку с кучей карманов, оттопыренных всякой всячиной. Кожа в татуировках, темные волосы забраны в хвост... Нос картошкой, хитроватые умные глаза...

— У Нибелунгов нет кровных традиций наследования. Королем становится самый достойный, или, как говорят у них, компетентный. Тот, кого выберет сообщество.

— Весьма похвально... — руки отваливались, швы на спине неприятно тянуло. 

Я уже всерьез опасалась, что упаду, потеряю сознание и разожму руки, когда эхо изменилось.

Наконец мы спрыгнули в горизонтальный туннель. По дну бежала узкоколейка, под потолком, насколько хватало глаз, в обе стороны тянулись провода с желтыми лампами в проволочных сетках. Пахло пылью и крысиным пометом.

— Глубоко забрались господа Нибелунги... — пробормотала я, переводя дыхание. В висках бухало, ноги дрожали, но я не хотела подавать виду, насколько мне хреново.

— Их город расположен под сетью метро. — объяснил Тристан. В тусклом свете ламп лицо его казалось мутным белесым пятном. — Питер стоит на слишком вязкой почве, так что гномам пришлось углубиться ниже уровня грунтовых вод, чтобы их всё время не заливало. Это — самая глубокая Шахта в мире.

— Ясно... Слушай, тебе ведь нужно с матушкой разобраться, а мы, получается, прячемся.

— Не прячемся. Предпринимаем стратегическое отступление. Тем более, без Полди я её не найду. Барон прав в одном: хватит бегать по лесам. Пора задействовать тяжелую артиллерию. 

Потихоньку мы двинулись вперед. Точнее, куда-то на запад, всё так же шагая по шпалам.

— Послушай... как бы между прочим спросил Тристан, — а ты не хочешь рассмотреть идею вернуться к Ярристу?

Меня будто ударили. Лицо онемело, воздух вдруг нагрелся и загустел. Почувствовала себя раком, брошенным в кипяток.

— Хочешь от меня избавиться? — он остановился, и секунду пусто смотрел на меня, а затем взорвался:

— Да нет же, нет! Никогда так больше не думай! Просто... Видишь же, со мной как? Два покушения за один день.

— А моя жизнь — сплошь розы да песни, ты это хочешь сказать? Забыл о Носферрату? О Вито?

— Я мог бы сказать, что рядом с Ярристом тебе на Вито, да и на Носферрату будет плевать с высокой башни.

— Мог бы. — согласилась я. — Но ведь не скажешь, верно?

Мы снова тихонько пошли вдоль рельсов, молча, слушая шорох собственных шагов. Да еще лампочки над головой иногда негромко потрескивали и мигали.

Через полчаса я не выдержала:

-  Я тебе уже говорила, что в любом случае не вернусь! Только не к Ярристу.

— Ты его любишь. Ты любишь его, и поэтому никогда не будешь со мной!

— Конечно, я его люблю! — я задохнулась. — Но... Ты ту ни при чем. Понимаешь, он — как солнце. Когда далеко — излучает живительное тепло, но стоит приблизиться — опаляет. Я... Я просто не могу. Когда я с ним, всё выглядит простым и ясным до предела: я его люблю, отдам за него жизнь, сделаю всё, чтобы он был счастлив. Но его глаза... Эти его прекрасные устрашающие золотые глаза, говорят: ты — ничто. Меньше, чем ничто. По сравнению с вечностью ты — пыль на немытой пятке нищего погонщика ослов. Возможно, ты представляешь некоторую ценность, но это еще надо доказать. 

— Согласен, в этом что-то есть. — Тристан начал прихрамывать. Туннель всё не менялся.

А я не могла остановить словоизвержение. Мне еще ни с кем не приходилось говорить о Ярристе, о своих чувствах к нему. Мне кажется, Тристан должен понять. Он — такой же, как я...

— Когда Яррист рядом, я будто растворяюсь. Перестаю осознавать себя личностью. Помнишь, я рассказывала, что он меня бросил на Майорке? Так вот: когда он ушел, я решила умереть. Его отсутствие воспринималось, как глубокая рана в сердце и причиняло нестерпимую боль. Казалось, кровь больше не бежит по венам, легкие не желают качать воздух. Я хотела спрыгнуть с обрыва. И знаешь, что остановило? Мысль о нем же, о Ярристе! О том, что он расценит моё самоубийство, как трусость. Я прекрасно понимала, что Майорка — просто очередное испытание. На эмоциональную устойчивость, в том числе. Я просто не могла его подвести. Но, через некоторое время, преодолев ломку, я решила, что больше так не могу. Он играл мной, как куклой. Захотел — приблизил, надоела — оттолкнул без сожаления. Я больше не хочу гореть. Никогда.

— "Серафимы находятся в постоянном движении вокруг божественного, и озаряют все вокруг жаром от своей быстроты и бесконечности полета. Они способны возвышать и уподоблять себе низших существ, воспламеняя их сердца, а так же очищать их, подобно молнии и всепожигающему огню. Их образ световиден и обладает неприкрытостью и неугасимостью."

— Что это?

— Цитата. Из Симеона-мага, если не ошибаюсь. За точность не поручусь, но примерный смысл таков. 

— И... Почему ты её вспомнил?

Тристан остановился. Я, не успев остановиться, ткнулась ему в спину. 

— Ты ни о чем не догадываешься, так? — взгляд его выражал насмешку пополам с сочувствием.

— По-твоему выходит, я дура полная. О своем происхождении и то не знала. — чтобы передохнуть, я прислонилась к бетонной стене. Была она абсолютно гладкой, чуть вогнутой и совершенно ледяной.

Слова Тристана меня обидели. В силу определенных обстоятельств я привыкла считать себя... особенной. Не такой, как все. Но, вот уже в который раз, Тристан дает понять, что я — всего лишь маленькая дурочка, недостойная приобщиться взрослых тайн. 

— Он ангел, наш Яррист! Как этого можно было не заметить? Ты что, совсем слепая?

— А что ты на меня орешь? Я не виновата, что мне ничего не говорили!

— А головой подумать не пробовала? Яррист — одна из самых известных личностей в нашем подлунном мире, звезда первой величины! Архистратиг, Ктулху его заешь! Ты — его ученица, и ты даже не задумывалась, кто он такой?

Эхо улетало в тоннель, отражаясь от стен.

Меня начало трясти. Закрыв глаза, я по стеночке сползла на пол и обхватила колени руками. Опустила голову на руки и замерла. Я всегда знала, что с ними что-то не так. С ним, и с его отцом, Никодимом. Просто... Ведь я знала их с раннего детства! Глаза, которые временами заливает расплавленное золото, тень громадных крыл на стене...

То, как Яррист иногда мог "усложниться" — так это я назыалал про себя. Реальность становилась, как слоистый пирог. В такие минуты рядом с драгоценным учителем было особенно нелегко.

Ничего "такого" на самом деле не было, но казалось, из глаз выступает кровавый пот, а в ушах звенит столь оглушительно, что нормальный слух уже никогда не вернется.

А потом он вновь "упрощался", становился самим собой, и я как бы "забывала" о том, что было. Не то, чтобы забывала, просто не думала. Не брала в голову.

И еще его красота. Я видела, я знаю: она ранила не только меня. Все, кто лицезрел Ярриста, на время мутился рассудок.

С Никодимом такого никогда не бывало. Никаких "усложнений". Он как бы постоянно пребывал слегка "по ту сторону". "Не от мира сего" — так ведь говорят?

А с виду Никодим был... обычным. Высоким, худощавым. Седые, чуть вьющиеся и не очень густые волосы до плеч. Морщины бурно пожившего человека. Печальные серые глаза. Иногда теплые и бархатистые, как лепесток подснежника, а временами холодные и пустые, как покрытая коркой старого льда лужа... Никто и никогда не сказал бы, что Яррист и Никодим — одна кровь.

— Эй, ты как? — Тристан присел рядом и обнял меня за плечи. Оказалось, я плачу, всхлипывая и пуская сопли.

— За кого они меня держат? — вытерев глаза рукавом, я посмотрела на Тристана. — Домашний зверек? Их тоже любят, заботятся... Дрессируют, как мартышек в цирке. Кто я для них? — Тристан поднялся, помог мне встать и обнял.

— Никакая ты не мартышка. Ты... Понимаешь, так вышло, что ты — очень важная для них штука. От тебя зависит всё на свете.

То, как он это сказал... Вроде бы в шутку, но... Будто говорил о неодушевленном предмете.

Мы вновь зашагали вдоль рельс. Меня еще немного трясло, но надо  брать себя в руки. Неважно, кто я для них и что они там себе думают. Сейчас я сама по себе.

— В Предании сказано, что давным-давно Ангелы жили на Земле. Им  разрешил Господь, не знаю уж, за какие заслуги. — буркнула я. А потом они все взбесились, и Господь их уничтожил.

— Да брось ты сейчас об этом думать. Зря я вообще тебе сказал.

— Он наслал Потоп. Никодим говорил, после Потопа никто не выжил. Понимаешь, я ведь верила Никодиму. Раз он сказал, что никаких ангелов не осталось, мне и в голову не приходило... Выходит, Яррист как-то уцелел?

— Стало быть, так. 

— Ну и хрен с ним. В конце концов, это его личные проблемы.

— Вот и правильно. — Тристан обнял меня за плечи и чмокнул в щечку. — Мы, кстати, пришли.

ГЛАВА 21

НАОМИ

За толстенной, как в хранилище банка, дверью, нас ожидал старый знакомый.

— Здорово, Полди! Как жизнь молодая? — Тристан приветствовал гнома так, будто встретил где-то на улице, на Фонтанке, к примеру.

— Шевелитесь, придурки! 

Грубо впихнув нас внутрь, гном набрал код на встроенном в стену пульте и дверь с тихим щелчком встала на место.

— Полди, друг мой, ты что, не выспался?

— Я говорил тебе не ходить через туннели? Говорил или нет? — гном был очень зол и напуган.

— Да не помню я! Может, и говорил...

— Ты!... кусок идиота! А если б тебя там съели, что я твоему бате скажу? Да он мне пятки так поджарит, что одни уши останутся!

— Какие уши, Полди? У тебя жар? — казалось, Тристану перепалка доставляет удовольствие.

— В туннелях стало опасно! Я тебе говорил или нет? — гном тыкал могучим пальцем в грудь принца, пока тот не прижался спиной к стене, подняв руки. — Диггеров всех выели, даже крыс не осталось, я тебе говорил?

— Там никого не было. — я рискнула вставить слово. — Всё время, что мы шли, не видели и не слышали абсолютно ничего. Там пусто.

Гном перевел внимание на меня, при этом не отпуская Тристана:

— Вам просто повезло. Дико повезло, просто немыслимо! Третьего дня у нас двух ОРКов увели! Прямо из-под носа...

— ОРКи? — Тристан перехватил инициативу. — Модификаций РК и К-4? Так значит, это из-за вашего долбоклюйства нас чуть в салатик не искрошили! Следить надо лучше за техникой! — теперь он тыкал пальцем в грудь гному. Тот, правда, даже не вздрагивал. — Без присмотра опасные механизмы оставлять не надо!  Увели у них!  У вас же камеры повсюду... — Тристан немного остыл. — Вы что же, не видели, кто ОРКов свел? А как же программы? Защита?

— Нет больше камер. Почти все из строя вышли. Мы потому и думали, что их угробили: защиту абы кто не взломает... 

— Думали они! А проверить? — я не вмешивалась. Пусть выпустят пар, дальше разговаривать легче будет.

— Некогда было! И так дел по горло.

— Ладно, забыли. — Тристан похоже, устал пререкаться. — Чаем хоть напоишь? А то так жрать охота, аж переночевать негде.

— Тушенка с макаронами и топчан в каптерке. — сердито буркнул Полди. Было видно, что он тоже перегорел.

— Идет. — принц деловито кивнул. — Ты когда освободишься? Разговор есть.

— Смена как раз закончилась. Так что прямо сейчас.

Мебель у гномов была фундаментальная, такую и бульдозером не разрушить. Топчан, то бишь, диван, был похож на средних размеров аэродром. Но — твердокаменный: ноль комфорта, чистый функционал.

Полди усадил нас за стол, застеленный клеенкой с бордюрчиком в синий цветочек и выдал граненые стаканы в подстаканниках.

— Пока макарошки варятся, чаю пошвыркаем. 

И налил горячего и густого, как лава, чифира. Рядом брякнул хрустальную вазочку с колотым сахаром, желтоватым, крупными прозрачными кристаллами. Я такого с детства не видела. 

Сам отошел к исполинской плите. Там булькала кастрюля, рядом дымилась сковородка. Полди порезал луковицу, бросил на сковороду. Затем достал пару банок тушенки, легко вспоров им брюхо, вывалил содержимое в лук. Запахло мясом и лавровым листиком. 

Мы с Тристаном следили за манипуляциями гнома, как голодные коты за аппетитной мышью, провожая взглядом каждое его движение и судорожно сглатывая. Все эти боевые действия, беготня...

Общаться на голодный желудок не было сил. А я, честно говоря, вообще отложила бы разговоры до утра и вырубилась. Всё тело болит, рана чешется, как ненормальная, приходится то и дело лазать под майку, осторожно корябать швы. 

— Помочь? — тихо спросил Тристан, кивая мне на спину.

— Обойдусь. Намазать бы чем-нибудь, а то кожу тянет. — аптечку, любезно предоставленную Ростовым, мы прихватить не догадались.

— Могу полизать... — предложил принц. Я смущенно глянула на Полди. Тот как раз вываливал мясо в кастрюлю с макаронами.

— Там в ящике под столом универсальная мазь. Желтый тюбик. — не оборачиваясь, сообщил гном.

Мазь оказалась замечательная. Как целительный бальзам, оросила она мои исстрадавшиеся раны... Тьфу, куда это меня понесло? Не иначе, от переутомления.

А чесаться перестало. 

— Спасибо. Ты меня спас! — Полди гордо кивнул.

— Собачий жир. От всего помогает!

Тристан возмущенно фыркнул, я пожала плечами: а что такого? Никодим вот тоже только натуральные средства признавал... Как-то я сильно обожгла руку, так в качестве антисептика он посоветовал пописать на ожог. Так что собачий жир — это всё равно что крем "Тигровая лилия", сидхейского производства.

Пока ели — ничего вкуснее я в жизни не пробовала! — Тристан пересказал наши злоключения. Полди слушал, наворачивая макароны из огромной миски, смахивающей на корыто. Казалось, слова Тристана он усваивает так же основательно, как и еду. Тщательно и молча.

Убрав пустую посуду в раковину, гном достал ноутбук, дизайном смахивающий на люк бронемашины, и ткнул несколько клавиш.

— Никого не напоминает? — спросил он, развернув к нам экран.

— Фоморы меня побери! — конструктивно высказался принц.

— Очень похоже на Дирга во второй ипостаси. — я посмотрела на гнома. — Кто это? Откуда?

— Оборотень-модификант. 

— Да, но откуда это у вас? — не отставал принц. 

— Тунис. Недалеко от побережья, в пещерах. У них там лаба: куча пленников, в основном — беспризорные оборотни, исчезновения которых никто не заметит.  Вивисекторы хреновы...

— Они — это кто?

— Вампиры. Давно такими штучками балуются, да всё подкопаться возможности не было. Правовые уложения, то, сё... 

— До Сицилии оттуда рукой подать. — сообразила я. — И до Мальты. Вампы обнаглели настолько, что обделывают делишки под самым носом у Ордена? Или... взяли фра Фиоре в долю? Никогда не любила толстяка. Как вспомню его сальный взгляд — бр-р-р...