-Целый день за ним гонялась, -продолжала рассказывать она, унеся добычу в противоположную часть комнаты, и стягивая с себя рюкзак. -Как же он меня вымотал... Кстати, неприкаянные ушли.

-Я знаю.

-Откуда? Ты всё-таки ходил смотреть? Вот, непоседа! Я же тебе говорила...

-Да всё в порядке, -я глянул на темнеющее окно. -Кстати, у меня для тебя сюрприз.

-Правда? Какой?

-Погоди переодеваться. Бери канистру, и идём за водой.

-Милый, у тебя с головой всё в порядке? Проснись. Глянь, времени-то сколько.

-Нормально. Полностью стемнеет примерно через полчасика. Мы как раз успеем.

-А завтра утром сходить не судьба?

-Нет. До утра я не дотерплю.

-У нас же есть вода.

-Я не про жажду. Про другое. В общем, собирайся и пойдём.

-Ты точно проснулся? -Райли с непониманием следовала за мной. -Что за сюрпризы такие на ночь глядя?

-Сама увидишь. Поторопись.

Мы резво вышли на поглощаемую сумерками улицу, и поспешили в сторону "Эсмеральды". Сначала Райли шла легко, но по мере приближения к перекрёстку, начала проявлять тревогу.

-Писатель, что за шутки?

-Никаких шуток.

-Но там экрофлониксы.

-Успокойся.

-Я чувствую свежую кровь. Мне это не нравится.

-Райли, просто доверься мне, ладно?

Мы дошли до перекрёстка и свернули за угол погорелого дома. Увидев пару растерзанных экрофлониксов, подруга остановилась.

-Что здесь произошло? Кто их убил?

-Идём, -обходя уже почти застывшую кровавую лужу, я следовал дальше — в сторону спуска.

Тишина была необычайной. Даже ветер сейчас не шумел и не колыхал верхушки деревьев. Руины, прилегающее к ним поле и лес — выглядели сверху абсолютно безжизненными. Внизу, сразу за лестницей, валялись трупы экрофлониксов, смердящие палёной шерстью и горелым мясом. Трупов было очень много. На Райли этот пейзаж произвёл неизгладимое впечатление. Вместо радости она испытывала страх.

-Писатель, я чувствую опасность. Здесь нельзя находиться.

-Дорогая, -я взял её за руку, потянув за собой. -Ничего не бойся. Всё в порядке.

-Какой уж тут порядок.

Возле развалин мы вновь обнаружили туши экрофлониксов, изуродованные до неузнаваемости. Обломки стен были обильно залиты кровью. С их верхушек свешивались тёмные потроха. Райли принюхалась.

-Не может быть, -пробормотала она. -Как же это возможно? Я чувствую присутствие мясника.

-Гляди, -подведя её к разлому в стене, я указал на Лилу, сидяющую на корточках возле любимой стены Хромого, и, так же как он, царапавшую её когтями. При этом, мясничиха что-то жевала, продолжая насыщать своё бездонное чрево. А вокруг лежал целый слой окровавленных ошмётков, оставшихся от десятков экрофлониксов.

Оторопев, Райли раскрыла рот.

-Познакомься, -тихо произнёс я. -Это Лила. Девочка. Видишь, у неё тоже проблема с глазом, как и у тебя. Теперь она будет здесь жить.

-Как она здесь оказалась?

-Я её привёл.

-Ты? -Райли недоверчиво покосилась на меня. -Ты это сделал? Как? Где ты её нашёл? Как она тебя не сожрала?

-Расскажу потом.

Услышав наше бормотание, Лила повернулась к нам и сердито зарычала. Райли отшатнулась, но я удержал её на месте: "Не шевелись".

Скрипнув огромными суставами, Лила поднялась и сделала грозный выпад в нашу сторону. Покрытое кровью, исполинское чудовище выглядело невероятно жутко. Не выдержав, Райли схватилась за нож. Перехватив её запястье, я обнял подругу второй рукой, и начал говорить с Лилой: "Ну, чего ты сердишься? Ты ведь наелась. Всё теперь хорошо. Ты здесь хозяйка. Смотри, сколько ещё еды у тебя осталось! Мы на неё не претендуем. Мы просто зашли поздороваться".

Лила ещё раз рыкнула. На этот раз уже гораздо тише.

-Успокойся, девочка. Успокойся, малышка. Всё хорошо. Мы друзья. Вот, это — Райли, познакомься с ней. Она будет ходить за водой мимо твоего жилища. Ты ведь не против? Ты ведь у меня добрая, да?

Мясничиху слишком утомила недавняя битва с экрофлониксами. К тому же, набив себе брюхо после долгой голодухи, она явно чувствовала тяжесть. Поэтому, ей было лень с нами возиться. Отвернувшись, она опять заняла прежнее место, и продолжила ковырять стену.

-Можешь ходить мимо неё спокойно, -шепнул я Райли. -Она не тронет.

-Она замечательная, -ответила та. -Как же ты сумел её сюда привести?

-Водзорд помог мне разобраться в поведении мясников. Дальше — дело техники. Не важно, как я её привёл. Важно, что она здесь. И теперь я за тебя спокоен. Отныне никаких экрофлониксов здесь не будет. Тебе не потребуется уходить из любимого дома. Я исправил свою ошибку.

-Ты сделал это ради меня?

-А ради кого же.

-Это самый прекрасный подарок в моей жизни. Милый, я люблю тебя.

Она тесно прижалась ко мне, всем существом пытаясь выразить свою искреннюю признательность. А я был счастлив.

Глава 34. СОЛНЦЕ В НАДИРЕ

Всё встало на свои места, будто бы так и должно было быть. Мой "дембельский аккорд" удался как нельзя лучше. Теперь у нас появилась новая защитница. Ничуть не хуже Хромого. Экрофлониксы ещё пару раз нападали на неё. Первый раз — той же ночью. Но, судя по всему, получили достойный отпор, после чего ушли с нашей территории окончательно. Райли была несказанно счастлива такому исходу. Ну а я, наконец-то, обрёл душевный покой. Теперь я окончательно стал здесь своим. И всё, что раньше было для меня необычным, теперь выглядело тривиальной обыденностью.

Последние дни в городе Иликтинск выдались на удивление спокойными. То ли запоздалое "бабье лето" являлось тому причиной, то ли просто, случайный подарок местной погоды. Небо оставалось чистым, почти безоблачным, и солнце светило каждый день, хоть уже и не грело. Зато на душе было значительно веселее. Я гулял по улицам, которые больше не казались мне страшными и гнетущими. Полное отсутствие людей даже стало вызывать у меня какое-то умиротворение. Я начал удивляться тому, как же я жил столько лет, окружённый постоянным шумом, гомоном и толчеёй? Ведь это невыносимо. И мне предстоит вернуться в это шумное царство человеческого муравейника? И я туда рвусь? Да. Рвусь подальше от опасных аномалий. А сам спокойно хожу среди этих аномалий, и чувствую себя превосходно. С ними можно мириться. Надо только знать, где они.

Рассматривая редких зверушек, готовящихся к зиме, я шествовал по знакомой улице походкой хозяина. По пути, аккуратно обходил клубящиеся аномальные фантомы, теперь уже хорошо различимые в холодном осеннем воздухе, приветствовал старого шамана, заглядывал на подстанцию, проведать Лилу. В общем, вёл себя как бывалый старожил, обитавший здесь с самого рождения.

Единственной неприятностью, случившейся в те дни, оказалась смерть Никанорова. После того, как я привёл Лилу, мы с ним пообщались всего три раза. И с каждым разом, разговор был всё короче и короче.

-Я видел огромного мамонта. Бивни в три моих роста, -сказал альма во время нашей встречи. -Не знал, что здесь водятся мамонты. Хотел отпугнуть, но куда там. Такую-то громилу.

-Это я его привёл, -ответил я, поняв, о чём он бредит. -Теперь этот мамонт будет жить неподалёку и прогонять дикое зверьё, вместо Вас. А Вы отдыхайте. И больше не тратьте свои силы.

-Выходит, что я вам больше не нужен, -равнодушно произнёс старик.

-Неправда. Я хочу, чтобы Вы жили как можно дольше. Вы оказали нам колоссальную помощь, и мы Вам очень благодарны. И я, и Райли. Мы не хотим с Вами расставаться.

Он попытался рассмеяться, но его смех перешёл в кашель.

-Как же мне повезло, -наконец смог он выговорить. -Что под конец своей никчёмной жизни я встретил вас.

-Ваша жизнь не никчёмная. Вы — герой!

-Геро-ой... Кверху дырой. Хе-хе-кххе! Вот я и заслужил признательность. Не от детей, не от внуков, а от чужого... От чужого человека.

-Ваши родственники наверняка Вас помнят и любят. Просто они считают Вас погибшим...

-Да, ты прав. Наверное, они обо мне вспоминают. Как и я о них. Надеюсь, что всё у них будет хорошо.

-Не сомневайтесь в этом. У такого прекрасного человека и потомство остаётся прекрасное.

-Хороший ты парень, Писатель. И девку ты себе хорошую нашёл. Вы с ней отличная пара.

-Отдыхайте, Аверьян Васильевич. Я зайду к Вам позже. Обещаю, -смутившись от его слов, я поспешил уйти.

Дело в том, что альма, не ведая того, резанул по больному. Каждый раз, ожидая вызова Элекена, я скрипел зубами, и даже надеялся, что меня просто пристрелят, как собаку. Это было лучшим выходом, нежели возвращение в мир, где нет Райли. Как только подобные мысли меня посещали, их тут же вытеснял страх смерти, и я гнал прочь дурацкую идею броситься грудью на амбразуру. Скорее всего, позитивный диалог с Элекеном вряд ли получится. Но, раз так, у меня всегда есть возможность успеть залечь на дно, где сумеречники меня не достанут. Долгая, мучительная смерть от зимних холодов, конечно же, пугала меня не меньше быстрой и лёгкой смерти от энергетической пули. Но зато я немного оттянул бы время своей кончины, и провёл бы его вместе со своей любимой. На этом решении я тогда и остановился, в душе распрощавшись с родным миром навсегда. Я не верил, что вернусь домой. Да и особо не хотел возвращаться. Тенебрариум стал моим новым домом.

* * *

Старый альма умер через день после вышеописанной беседы. Впрочем, слово "умер" как-то не вяжется с произошедшим. Правильнее сказать: "растаял", "растворился", "иссяк". Его иллюзорный мирок, сузившийся до полутора квадратных метров, во время нашего последнего разговора, стал чёрно-белым, и пестрел помехами, как изображение старого телевизора. В прошлый раз, умирающий старец просто бредил, но теперь, перед самым концом своего существования, его разум ненадолго прояснился.

-Как Вы? -задал я дежурный вопрос.

-Писатель. Послушай меня, -вместо ответа произнёс он. -Обязательно приди сюда завтра. Забери идола. Отнеси его к себе. Закопай под домом. Хорошо?

-А как же Вы без него?

-Ты сделаешь это, Писатель?

-Сделаю.

-Вот и молодец... Суеверия, конечно же, не дадут вам гарантию... Кхех! Но мало ли. Он будет помогать вам. Он принесёт вам счастье. Это всё, что я могу оставить вам в наследство.

-Спасибо Вам, Аверьян Васильевич.

На следующий день, шамана в квартире не оказалось. Вместо его тёплой иллюзии, меня встретила заброшенная, обшарпанная комната. Вроде бы и готовился я к этому морально, а всё равно, на душе кошки заскреблись. Понял, что старика больше с нами нет.

Выполняя его последнюю просьбу, я забрал идола, отнёс к дому, и закопал под фундаментом. Райли удивилась этому. Узнав, что альмы не стало, она ничего не ответила, и, кажется, отнеслась к его последней воле спокойно. Она не верила в удачу, приносимую закопанным идолом, но, вместе с этим, он ничем ей не мешал.

Мне было жаль Никанорова. Глядя на его судьбу, становится грешно жаловаться на собственную. Я даже представить себе не могу, как жил бы, окажись на его месте. Скорее всего, просто сошёл бы с ума, как его соседи по району. А он сохранил свой рассудок до самого конца. Действительно, героический был мужик. Необычайной воли. Тот яркий пример, когда человеческая природа внутри настолько сильна, что не сдаётся и не выветривается до последнего вздоха. Вот на кого нужно равняться.

* * *

За исключением этого печального события, никаких неприятностей с нами уже не случалось. Мне больше не снились ночные кошмары. И никакие потусторонние видения меня не преследовали. Я даже забыл, что несу в себе Хо. Оно ни коим образом не проявляло себя, что позволило моему душевному равновесию восстановиться. Никаких бессознательных всплесков агрессии в моём поведении более не наблюдалось, чему я был несказанно рад. Всё-таки эта чуждая и неуправляемая ярость сильно меня пугала. При выборе между доктором Джекилом и мистером Хайдом, я однозначно предпочитал первый вариант. Перспективы овладения сверхспособностями отнюдь не казались мне привлекательными. Путь, который когда-то выбрал мой куратор Элекен, прельщал меня меньше всего. Поэтому, даже слившись с Хо, я всё ещё продолжаю оставаться человеком. В то время, как он превратился вообще непонятно в кого.

Лишь пожив в Тенебрариуме, я начал сполна осознавать, что такое жизнь. Там, за его пределами, я не понимал, зачем живу и какая у меня цель. Бессмысленные дни, похожие друг на друга, бессмысленная работа, даже радости и горести бессмысленные. Для чего всё это? Наверняка многие люди сталкиваются с этим же вопросом. Кто-то из них ударяется в религию, кто-то пускается во все тяжкие, кто-то пытается раствориться в собственных детях, надеясь найти в них своё продолжение. Ну а я почему-то решил, что моё призвание — писать книги. Даже в этом я не был уверен до конца. Но попробовать стоило. Тем более, что больше ничего я, в общем-то, не умею. Да мне и неинтересно. Благодаря этой попытке найти себя, я оказался здесь. Тенебрариум сильно деформировал моё прежнее сознание. И хоть деформация была болезненной, я благодарен ему за это. Ведь он помог мне научиться понимать то, чего я раньше не понимал. Главным моим открытием стало осознание простого и логичного факта. Прелесть жизни — это сама жизнь. Каждый прожитый день. Каждое случившееся событие. И самые маленькие радости, встречающиеся на нашем пути нужно принимать с величайшей благодарностью.

Как ни печально, но, в основном, это умозаключение становится понятным лишь для тех, кто хлебнули горя полной ложкой. Люди, претерпевшие серьёзные лишения, потерявшие близких, получившие увечья, разорившиеся и так далее. Только на фоне большого горя люди начинают различать прелесть маленького счастья. И тут оказывается, что только маленькое счастье способно вытянуть человека из трясины огромного горя. Вот, почему инвалиды и калеки находят в себе силы быть оптимистами и бороться за право жить нормальной жизнью. Вот, почему люди, потерявшие всё, способны, сжав волю в кулак, начать всё заново, с нуля. Вот, почему мир по настоящему ценят лишь те, кто пережили войну...

И я, испытавший столько страха, боли, невзгод и смертельных ситуаций, теперь упивался каждой минутой покоя. Смаковал каждый день. И старался общаться с Котей и Райли как можно чаще. Ведь когда-то с ними придётся расстаться навсегда. Ну а после, если я выживу, то у меня останутся только воспоминания о них. К таким выводам я пришёл.

Ещё мне хотелось бы поделиться с вами тем, о чём я, скорее всего, не буду упоминать в своей книге. Уж слишком это священно для меня. Эти мысли я бы оставил при себе, но очень хочется, чтобы вы, мои дорогие читатели, меня поняли.

Зная о моих отношениях с изгнанницей под кодовым номером Z-345/7-37 субкод 2, многие наверняка зададутся вопросом, почему мы с ней так и не сблизились? Ведь чувства, которые мы друг к другу питали, были примерно одинаковы.

Да, между мной и Райли, несмотря на всю теплоту и взаимность чувств, так и не было никакой интимной близости. И дело тут вовсе не в её "отключенных половых функциях", и не в моей застенчивости.