— Вы говорите... — Чаквас запнулась.
— Есть ли у меня проблемы с психикой? Нет. Мой разум стабилен настолько, насколько мне это необходимо. — видя вопрос в ее глазах, я пояснила: — Иногда бывают ситуации, когда без некоторой доли безумия можно гарантированно лишиться разума или дойти до коллапса личности.
В глазах доктора ярко светилось сомнение. В моем здравом уме и трезвой памяти. И я даже не могу ее осуждать. Сказанное мною — безумно и нелогично. Но... такова правда, что ж поделать.
— Имрир. — едва слышно позвал меня Крайк.
— Да?
— Повтори дословно: "Кровь..."
Найлус смотрел требовательно, жестко, буквально приказывая. Это так важно? Прикрыв глаза, я повторила сказанное:
— Кровь — это влага жизни. Квинтэссенция ее. Кровь несет в себе жизненную силу и энергию разумного. Не важно, какой у нее состав и какая биохимия организма. Это?
Найлус кивнул, удовлетворенно прикрыл глаза, чуть заметно усмехнулся, разведя мандибулы.
— Я — верю. — судорожное дыхание.
Вот так просто? Я — верю?
— Почему?
— Турианский. Говоришь чисто. — в зеленых глазах промелькнула ирония. — Люди. Не могут.
Говорю на турианском? Отключив переводчик на инструментроне, я повторила пару фраз вслух, вслушиваясь в звучание слов. И правда, не английский. Резкие рычащие слова со странной, чуть уловимой слухом подгармоникой и вибрацией. Голосовой аппарат еле справлялся с воспроизведением, но — справлялся. Уже начались мелкие изменения в организме? Очень на то надеюсь.
— Как это возможно? — доктор Чаквас нахмурилась. — Имрир Шепард была человеком.
Пожав плечами, я ответила:
— Последствия переноса. Реальность, принимая меня, дает знания и способности, необходимые для полноценного существования в ее пределах. Я — инструмент мироздания. Я выполняю возложенную на меня задачу, хочу я этого или нет.
— И какова эта задача?
— Простите, доктор Чаквас, но это... не та информация, которой я готова сейчас поделиться. — спокойно ответила я.
Намек на то, что со временем я могу и передумать, Карин поняла сходу. Да и Найлус смотрел задумчиво, перекатывая между пальцами призму глушилки.
— Почему говоришь? — наконец спросил турианец.
— Как ты думаешь, Найлус, каковы шансы в одиночку изменить судьбу всей реальности?
Ответом мне стал КРАЙНЕ выразительный взгляд.
— Вот и я так считаю. Без помощи я могу только привести ее к гибели, благо, особо для этого стараться не требуется. Достаточно позволить событиям течь своим чередом.
— Изменить судьбу реальности? Это и есть задача?
— Скорее, путь решения. Поверьте, доктор Чаквас, вам не понравится эта судьба. Если вы, конечно, не жаждете увидеть самую разрушительную войну за всю историю человеческой цивилизации, в которой вы потерпите поражение.
То, что я сейчас делаю — это игра на грани фола. Или я получу поддержку Крайка и Чаквас, или мне придется... нивелировать результаты своей доверчивости. Как бы мне ни был неприятен этот исход, но рисковать в случае их неверия я не хочу. Менталистика скоро начнет проявляться. Достаточно для того, чтобы скорректировать чужие воспоминания.
Я ОЧЕНЬ надеюсь, что до этого не дойдет.
В принципе, шансы получить союзника есть. Найлус склонен мне верить. Вот только почему? Его убедила моя способность говорить на его родном языке? Или что-то еще? Потом поговорю с дорогим наставником. Наедине. В любом случае, он меня не сдаст. Скорее сам грохнет, если я буду представлять угрозу, чем вынесет на общественное обозрение наш общий прокол: его, как наставника, сделавшего неправильный выбор, и меня, облажавшегося кандидата. А вот с доктором все куда сложнее. Верить она не спешит. Ее не слишком убедили мои слова и взявшиеся из ниоткуда знания. Убедить ее будет сложно, но... лучше уж убедить. Я видела, с каким пиететом к ней относятся мои бойцы. Если я причиню вред этой женщине, я наживу себе ОЧЕНЬ неприятных врагов.
Надеюсь, она меня не разочарует...
— Имрир, можете пройти один тест? — негромко спросила доктор Чаквас, протягивая мне датапад. — Это моя личная разработка.
— Почему бы и нет.
Взяв датапад я села на койку и занялась предложенным мне тестом. Найлус на время выключил свое устройство и закрыл глаза. Турианец тяжело дышал, но постепенно дыхание выравнивалось. Я чуть пережала канал подачи энергии, и мой куратор мгновенно отключился. Приборы тут же отреагировали на изменение состояния пациента и едва слышно пискнули, привлекая внимание доктора.
— Что такое? — взгляд Карин метался между экранами.
— Спать пора. — едва слышно проворчала я, повышая отдачу энергии.
Показатели вновь пришли в норму, но Найлус не очнулся: обморок плавно перешел в сон. Доктор улыбнулась одними уголками губ: намек был понят и одобрен.
— Коммандер, тест.
Тест так тест...
Доктор явно была в ударе, когда составляла этот долбанный тест! Я убила на него больше двух часов, пытаясь продраться через сотни заковыристых вопросов с кучей скрытых в них смыслов. Если первую сотню я еще пыталась анализировать и хоть как-то обдумывать ответы, то уже после второй я писала, что придет в голову, не особо заморачиваясь с обдумыванием результата. Да гори оно огнем! Все равно не предугадаешь, что там в итоге выплывет.
Настрочив последний ответ, я протянула датапад.
— Доктор, я закончила.
Карин улыбнулась, видя мой окосевший взгляд, забрала устройство и погрузилась в чтение моей писанины, а я погрузилась в уныние от осознания ситуации. Меня только что красиво развели и взяли в оборот. А я еще и добровольно призналась.
С другой стороны, а что я теряю? Доктор мне нужна именно как союзник. Или хотя бы не враг. Она должна знать о моих способностях. Хотя бы о возможности их существования, поскольку еще не единожды станет свидетелем их применения на практике. Если я, конечно, не смогу каким-то образом избавиться от этого проклятого корабля! А хочется.
Наблюдая за невозмутимым лицом доктора и едва ощутимым флером ее эмоций, мое уныние все углублялось и углублялось: слишком уж занятный коктейль был. И веселье, и любопытство, и удивление, и непонимание, и откровенная оторопь. Интересно, это на что такая реакция? Вроде бы ничего такого криминального я не написала...
— Очень интересный результат, коммандер. — наконец сказала Чаквас.
Что-то мне даже результаты узнавать не хочется от того, каким тоном это было сказано.
— Все настолько плохо? — уныло спросила я.
— Ну почему же? Я ожидала худшего. — мне улыбнулись доброй улыбкой, от которой по спине пошел озноб.
— Рада, что не оправдала ваших худших ожиданий.
— Ну что вы, коммандер. Ваши результаты крайне интересны. Не вижу ничего... плохого. Я жду вас на обследование завтра в это же время.
— Я могу идти?
— Конечно, коммандер.
Мне милостиво указали на выход, дав четко понять, что ПОКА не сдадут.
Глава 6: Цитадель: Совет
Пять суток перелета прошли на редкость однообразно: ранний подъем, выполнение своей работы командира десантного отделения и отбой. Единственным развлечением были вечерние короткие беседы с доктором Чаквас и молчаливым Найлусом. Турианец понял моментально, кто его отключил и почему, но отнесся к этому происшествию с иронией. И чего его Имрир так невзлюбила? Нормальный, вполне адекватный мужчина. Со своими задвигами, конечно, но никакого пафоса и высокомерия не было и близко.
Доктор Чаквас дала мне почитать результаты теста. Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. Характеристика получилась довольно точная, правда, меня смутила реакция этой милой женщины на эту самую характеристику: доктор лишь покровительственно улыбнулась и посоветовала быть осмотрительнее. И все!
Я с удовольствием общалась с доктором Чаквас. Карин — чрезвычайно умная и начитанная женщина, и я, слушая ее истории и байки из жизни, узнала много нового и забавного. Рассказы о биохимии и физиологии рас Совета плавно перескакивали на истории из военного прошлого деятельного доктора, чтобы снова вернуться к медицине. Найлус был без всякой жалости использован Карин в качестве наглядного пособия, правда Спектр ничуть не возражал, увлеченный рассказом.
Сигнал о выходе из реле застал меня в лазарете. Доктор делала очередной осмотр меня родимой: изменения в организме уже начались, и Карин в категорической форме приказала являться каждый день. Ослушаться желания не возникло.
— Имрир, сходи, посмотри на Цитадель. Насколько я знаю, ты еще никогда ее не видела?
— Нет, не видела.
— Посмотри. В первый раз она впечатляет!
Я улыбнулась. И правда, отчего бы не сходить и не посмотреть на это чудо конструкторского гения Жнецов?
Краем уха вслушиваясь в разговор Эшли и Кайдена, я во все глаза смотрела на огромную станцию, далеко раскинувшую пять лепестков жилых модулей. Величественное зрелище! Эта станция — гениальное творение, она потрясала воображение, вызывала благоговение и трепет... у кого-то, но не у меня.
Цитадель я невзлюбила с первого взгляда. Блестящий симпатичный воблер, вкусная приманка для доверчивых дураков, решивших получить на халяву знания предыдущих властителей галактики, а сеть ретрансляторов — крючки с наживкой, которую так быстро и с довольным чавканьем заглотили местные цивилизации, добровольно встав на путь гибели. Видимо, тезис о бесплатном сыре люди благополучно забыли, а другие расы и не знали, встав в колею развития, заботливо вырытую для них терпеливыми селекционерами-Жнецами. Мрачные перспективы, что ни говори... Проклятье, да даже гоблины, у которых проблемы с логическим мышлением, куда осторожнее и к непонятному халявному оружию лапы не тянут! Неужели сложно подумать: если прошлых хозяев этого богатства подвели под геноцид, а эта хрень осталась нетронутой, то что-то тут не то? Или это просто во мне говорит злость и раздражение?
Эшли и Кайден взахлеб обсуждали откровенно уродливый "Путь Предназначения", больше похожий на гипертрофированное мелкое ведро на четырехлапой подставке чем на боевой корабль. Мимо прошуршал довольно симпатичный турианский крейсер.
Хорошее настроение медленно, но верно сменялось глухим раздражением. Чует сердце, на Совет я попаду кипя и булькая от злости.
Швартовка "Нормандии" прошла без происшествий: корабль плавно подошел к причальной площадке и затормозил, после чего сработали якоря, фиксируя его и присасывая трап к шлюзовой камере. К тому времени отпущенные в увал люди уже мялись в шлюзовом отсеке.
Стоит заметить, что по Цитадели бегать в полном боевом обмундировании и с боевым же оружием категорически запрещено, и потому мы все были одеты в стандартную форму Альянса с маломощными генераторами личного кинетического барьера и табельным оружием, а именно — пистолетами. Доспехи имели право носить только сотрудники Службы Безопасности Цитадели, но и то — легкие, и в качестве табельного оружия — винтовки и довольно мощные пистолеты. Единственное исключение — Спектры и личные телохранители членов Совета — они могли носить что угодно.
Андерсон отпустил экипаж, а сам, прихватив меня, Эшли и Аленко, вызвал такси и погнал к дипломату Альянса — Удине.
В кабинет посла мы ввалились, когда искомый разумный общался с голограммами Совета, и первая фраза, услышанная мной была:
— Это возмутительно! Совет бы вмешался, если бы геты атаковали турианскую колонию!
Возмущение Удины мне было вполне понятно. Кому понравится, когда тебя считают чем-то вроде страны третьего мира? А Совет к человеческой расе относился примерно так, и я не могла их за это осуждать. Сейчас, имея опыт жизни в среде других рас и народов, я могу вполне авторитетно заявлять, что люди — самая непредсказуемая раса, от которой лучше всего ждать какой-то подставы. Целее будешь. Да и шанс на приятный сюрприз останется, все же, в нашей среде есть и достойные экземпляры, правда, на общем фоне их не слишком хорошо видно.
Турианский советник смерил Удину непроницаемым взглядом и вполне обоснованно заметил:
— Турианцы не колонизируют планеты на границе с системами Терминуса.
Посол поморщился. Видимо, об опасности систем Терминуса людей и правда предупреждали.
— А что насчет Сарена? Совет закроет глаза на предательство Спектра?
— Служба Безопасности Цитадели проводит расследование по делу Сарена. Заключение мы обсудим на слушаниях, не ранее. — мягко ответила азари, и голограммы советников пропали.
Пробурчав что-то крайне нелицеприятное, Удина обратил внимание на вторженцев. Пока он и капитан обсуждали дела, я в наглую повернулась к ним спиной и, облокотившись о перила, с интересом рассматривала Президиум.
Наконец посол договорился с нашим капитаном, и мы покинули его кабинет.
— Коммандер Шепард. — в голосе капитана промелькнуло недовольство. — Не ожидал от вас такого поведения.
— Капитан, — вздохнув, я перенесла внимание на непосредственное начальство. — У меня есть вполне серьезные сомнения в целесообразности этого заседания. Я полагаю, Совет уже принял решение. У нас нет никаких действительно серьезных доказательств хотя бы присутствия Сарена на Иден Прайм, не говоря уже о его участии в нападении. Не думаете же вы, что показания доктора с расшатанной психикой и рабочего с криминальным прошлым будут достаточно весомы?
Капитан кивнул.
— Я и сам понимаю. Но попробовать стоит.
— Стоит. Но я вас прошу, ни слова о моих видениях! Еще не хватало, чтобы нас подняли на смех!
Капитан хмыкнул.
— Хорошо.
— Кстати, как Совет принял информацию о судьбе Найлуса?
— Сдержанно. Разве что советник Спаратус... — капитан на мгновение запнулся. — Мне показалось, что он принял это слишком близко к сердцу. Ярость турианца я не спутаю ни с чем.
— Вот как... Благодарю, капитан.
Андерсон ободряюще улыбнулся.
— Отправляйтесь к Башне Совета. Заседание скоро начнется. Советую воспользоваться такси. Расстояния в Цитадели довольно велики, да и лифты... — капитан поморщился. — Успеете еще их оценить.
С этими словами капитан ушел, оставив нас одних.
Пока мы добрались до Башни Совета, я четко поняла, что создатели игры ОЧЕНЬ поскупились на масштабы игрового мира, поскольку до этой башни мы добирались минут десять на такси и еще минут пятнадцать пешком по довольно запутанным переходам. А еще я поняла, что если Эшли не заткнется, я ее просто и без затей удавлю.
Великий Хаос, ну ЧЕМ надо думать, чтобы, выйдя из лифта, брякнуть: "Инопланетяне — те же животные, только говорить умеют"? Какими глазами на нас посмотрели, словами не передать! Я устала молча извиняться за этих двоих идиотов! В конце концов, мое терпение лопнуло, и я сказала:
— Сержант Уильямс. Если вы не заметили, мы сейчас находимся не у себя дома! Мы — в столице Пространства Цитадели, и будьте любезны, держите подобные высказывания при себе, пока не получили проблем.
Эшли полыхнула недовольством.
— Да, мэм.
Кайден смотрел глазами побитой собаки и молчал, переводя взгляд с меня на насупившуюся Эшли. Надеюсь, мне хватит терпения, чтобы не придушить этих двоих!
