Аэрокар свернул чуть в сторону, и вот постепенно начали пропадать яркие огни рекламы, утих шум и гам никогда не спящих полных развлечений и соблазнов улиц столицы Галактики. Как-то резко под нами оказались погруженные в тишину и сумрак утопающие в зелени жилые кварталы, а воздушный поток сильно поредел.
— Что это за место? — спросила я.
— Турианский сектор этого лепестка. — ответил мне Найлус, снижая кар к большому парку.
— У вас очень тихо. Спокойно. — я прикрыла глаза, вслушиваясь в ментальный план. — Уютно.
Он чуть заметно улыбнулся.
— Мы не сторонники шумного времяпровождения. Жилые кварталы предназначены для жизни. Развлекаться можно и в других районах Цитадели, не привнося их суету на нашу территорию.
Действительно, территориальные хищники, не терпящие в своем ареале обитания суеты, шума, гама и чужого присутствия. Более того, хищники ночные, ценящие тишину и спокойствие.
— Это — необычно для Цитадели?
— Другие расы не любят темноту и тишину. В их районах всегда оживленно и шумно.
— Никогда не понимала, зачем бояться темноты? Она укроет и сохранит. Бояться надо того, что она может скрывать. Впрочем, бояться смысла нет. Боишься ты или нет, это ничего не изменит. Скорее, наоборот. Страх убивает, заставляет терять голову и совершать... необдуманные поступки. — я вздохнула. — Не обращай внимания. Я перерождалась несколько раз в тех, для кого ночь — это время жизни, тьма — родная мать, а свет — убивал, слепил и наносил страшные раны, так что мое восприятие искажено. Наверное, я никогда не смогу этого забыть. Да и не хочу...
В ответ — всплеск задумчивости и медленный кивок. Его так удивили мои слова? Или моя реакция? Зря сказала, но уже поздно. Чистить ему память я не хочу и не буду. Проклятое ментальное зеркало и мое так и не сдохшее желание хоть кому-то доверять. А Найлусу так легко начать доверять... Ему и Гаррусу.
Он ничего не сказал и сосредоточился на управлении аэрокаром, что-то обдумывая. Наш полет подходил к концу, и вскоре мы остановились на парковочной площадке возле невысокого жилого комплекса, буквально утопающего в зелени цветущих кустарников, которые в изобилии росли на клумбах на разных уровнях здания.
Советник Спаратус жил в доме на краю парковой зоны и озера-водохранилища. На входе в здание нас проверил темнокожий турианец в броне и с полным вооружением. Найлуса он узнал, поприветствовал коротким кивком и пропустил нас, не обратив никакого внимания на наше оружие. Или в их среде оружие — это в порядке вещей?
— Ты здесь бывал? — тихо спросила я, идя вслед за наставником по погруженным практически в полный мрак коридорам.
Отсутствие света никому из нас не мешало.
— И не раз. — отчего-то весело ответил он. — Гаррус! Не спи на ходу!
Парень заморгал, сонно глядя на нас расфокусированными голубыми глазами, повел плечами. Использовать стимулятор мы ему не дали, отобрав коробочку с последней ампулой оного препарата, так что наш гениальный снайпер порой выпадал из реальности.
Не стоило его с собой тащить, но — приказ Спаратуса был ясен и не подразумевал двойной трактовки. Вот зачем ему понадобился Гаррус?
Найлус остановился возле какой-то двери, нажал на кнопку интеркома и представился. Индикатор замка сменил свой цвет с красного на зеленый, дверь скользнула в стену, пропуская в небольшой, практически квадратный холл, в котором нас уже ждала невысокая светлокожая турианка.
Я впервые в жизни увидела турианку своими глазами. Как ни удивительно, женщины этой расы встречались на Цитадели очень редко, и до сих пор ни я, ни мой реципиент их не видели, так что супруга советника, а это была именно она, на меня произвела неизгладимое впечатление. Если турианцы — довольно высоки, широкоплечи, в большинстве своем обладают мощной, хоть и стройной фигурой, то турианка — изящное гибкое создание, на пол головы выше меня. Узкие плечи, тонкая талия, стройные ноги с удлиненной стопой лишь подчеркивали изящество и гибкость фигуры. Вот только назвать ее слабой у меня бы не повернулся язык. Плавные хищные движения быстро напомнили мне, что у этой расы военную подготовку проходят все без исключения ее представители.
— Советник ждет вас. — мягко сказала она, жестом приглашая следовать за собой.
Что было самое занятное, так это эмоции этой женщины. А именно — ее отношение к Найлусу. Не просто симпатия. В этом доме его любили. Так, как любят своего ребенка. Но сыном или прямым родственником он не являлся, это я чувствовала очень четко. Родич Спаратуса? Возможно. Я бросила быстрый взгляд на Найлуса. Турианку он прекрасно знает и очень рад ее видеть. Эмоции светлые, радость искренняя. Но есть и здравое опасение. Ждет проблем? Нет, что-то иное. Я вслушалась в сумбурные, быстро сменяющиеся эмоции идущего рядом Спектра. Оп-па, как забавно! Законного нагоняя ждет! За что? Ах, за то, что не связался, когда на Цитадели был. Точно, родственник.
— "Найлус, мог бы и предупредить." — укоризна и легкое веселье заставили его эмоции взбурлить.
— "Догадалась уже?" — как-то обреченно спросил он.
— "Да сложно не догадаться, если к тебе такое отношение в этом доме." — я передала по ментальному каналу свои ощущения от эмоционального плана. — "Кем тебе приходится Спаратус?"
— "Дядя." — донесся ответ. — "Старший брат моей матери."
— "А отчего такой пессимистичный настрой?"
— "Имрир, у нас не принято помогать родственникам или детям. Родители должны не облегчить ребенку жизнь, а научить его самостоятельно справляться с трудностями." — пояснил мне Найлус. — "Это — не самый приятный процесс, особенно, если не повезло, и ты работаешь со своими родственниками."
— "Персонально, как для любимого племянника, выдавал задания понеприятнее?"
В ответ — унылое согласие и яркая поверхностная мысль: "Все дерьмо было моим".
— "Дай угадаю. Он чисто по-родственному тебя отправил на Арктур, чтобы лично на тебя повесить человеческого Спектра, ежели кандидат пройдет проверку?"
— "Примерно." — уныние исчезло, зато появилось ехидство. — "Тебя, кстати, в списках не было."
— "О как!" — вот тут я удивилась. — "А как же тогда мой реципиент оказалась на "Нормандии" в статусе кандидата?"
— "Скажем так. Меня ОЧЕНЬ впечатлили другие претенденты. Настолько, что я быстро вспомнил про Мясника Торфана. ОЧЕНЬ БЫСТРО!"
— "Очаровательно просто." — я усмехнулась. — "Тетю-то твою как зовут?"
— "Виан." — донеслась до меня мысль Найлуса.
Виан Спаратус. Запомню.
Мы зашли в большую комнату и ментальный разговор сам собой утих. У окна стоял советник и терпеливо нас ждал. В эмоциях — спокойствие. И от этого спокойного ожидания мне что-то стало не по себе. Это же мой первый официальный отчет! А я даже не знаю, что говорить: стоило за нашими спинами закрыться дверям, как все внятные мысли разбежались. Зато Гаррус проснулся и теперь молча смотрел на Спаратуса, не понимая, что он вообще здесь делает и чего от него ожидают.
Спаратус приглашающе указал на длинный диван, подождал, пока мы не уселись рядком, притом, я оказалась между двумя турианцами, а потом сказал спокойным голосом одно-единственное слово:
— Отчет.
И вот тут я растерялась. Что рассказывать и с чего начинать отчет я не имела ни малейшего представления! Молчание затягивалось. На мое счастье Найлус, глянув на мою паникующую физиономию, хмыкнул и начал говорить. Ровным, совершенно безэмоциональным и до изумления занудливым голосом! Размерено, без пауз и хоть малейших интонаций. С САМОГО НАЧАЛА! С его прибытия на станцию Арктур.
У Гарруса глаза остекленели и утратили проблески разума на пятой минуте этого монолога, а я начала терять связь с реальностью к моменту описания вылета "Нормандии" со станции. Все усилия шли на то, чтобы не составить компанию тихо посапывающему Гаррусу. А Найлус, скотина такая, говорил и говорил. Нудно, подробно, монотонно. Низкий глубокий красивый голос с изумительной двойной подгармоникой успокаивал и убаюкивал, и вскоре я практически перестала слышать в его звуках внятную речь. Последнее, что отпечаталось в памяти — это слова "...отправили запрос на получение электронной копии документов, и...", после чего мир как-то незаметно для меня исчез.
Найлус замолчал, стоило только рыжеволосой голове коснуться его плеча. Как он и ожидал, Имрир быстро уснула.
— Зачем ты это сделал? — спокойно спросил Спаратус.
— Полагаю, у вас есть вопросы, советник? — нейтрально ответил Найлус, осторожно вставая и укладывая свою подопечную на диван.
Девушка завозилась, что-то едва слышно пробормотала на неизвестном языке, вздохнула, свернулась компактным комочком, прижав колени к груди, но так и не проснулась.
— Племянник. — Спаратус четко определил свой статус на время последующего разговора. — У меня много вопросов. Но разве ЭТО было столь необходимо? Я прекрасно знаю, что ты умеешь усыплять разумных монотонным монологом, который ты называешь отчетом, но не стоило это мне демонстрировать еще раз.
— Нам надо поговорить.
Хэймон медленно кивнул, жестом пригласил следовать за собой и вышел в соседнюю комнату.
— Рассказывай. — коротко приказал он, когда племянник сел в кресло напротив него.
— Я так полагаю, статус Имрир не утвержден окончательно?
— Нет. Твоего отчета не было. Она не прошла проверку. — он хмыкнул. — Я так полагаю, ты даешь ей положительную характеристику и соглашаешься взять на себя обязанности ее наставника?
Найлус кивнул.
— Это лучший выбор, который я вообще мог бы сделать в нашей галактике.
— Полагаю, на то есть СЕРЬЕЗНЫЕ причины?
— Более чем.
— Если судить по ее документам и психопрофилю, это — сомнительно. — сообщил свои выводы советник, положив руки на подлокотники.
— Ты уже имел возможность с ней поговорить. Разве у тебя не появились сомнения?
— Появились. — он согласно кивнул. — Имрир Шепард не соответствует тому, что о ней сообщил Альянс.
— Не соответствует. — Найлус откинулся на спинку, чуть заметно поморщившись.
— Как твое ранение?
— Практически зажило.
— Я получил данные от вашего доктора. — взгляд советника потяжелел. — Они верны?
— Если в них описано, как за две декады зажило ранение, от которого я должен был умереть на месте или при транспортировке на корабль — да.
— Как это возможно? — подался вперед Хэймон.
— А вот это одна из причин, почему я считаю Имрир лучшим моим выбором.
Спаратус медленно кивнул и задал другой вопрос, который не давал ему покоя:
— Стрелял Сарен?
— Да.
Серо-зеленые глаза потемнели от гнева.
— Он действительно предал?
Найлус качнул головой.
— Я в этом сомневаюсь, дядя. Наставник всегда был верен Иерархии. Абсолютно.
— Ты продолжаешь называть его наставником?
— Он продолжает учить меня. — пожал плечами Найлус. — Последний урок был... жестоким.
— И ты все равно ему доверяешь. — констатировал очевидное Спаратус. — Не смотря на то, что он сделал.
— Да. Он солгал мне, глядя в глаза. Но я этого не заметил. Моя ошибка. Я не обратил внимание на его предупреждение и намек. — Найлус помрачнел. — Дядя, когда предают, не пытаются тут же пустить себе пулю в голову из оружия того, кого только что убил. Я видел. Я был в сознании, а он этого даже не заметил. Сарен ВСЕГДА проверяет тела. И НИКОГДА не оставляет свидетелей в живых. Но — не в этот раз. В этот раз он просто встал, забрал мой пистолет, из которого чуть не застрелился, и ушел.
Взгляд Спаратуса заледенел.
— Поведение Сарена было... странным. — глухо продолжил Найлус. — Он так никогда не двигался. Рвано. — яркие изумрудно-зеленые глаза сузились, мандибулы прижались к щекам. — И этот корабль... он давил на разум. Голова тяжелела, восприятие искажалось. Казалось, я слышу его голос. Словно он отдавал приказы.
— Твои предположения?
— Я пока воздержусь от предположений и выводов. Слишком мало данных для анализа.
— Но?
— Полагаю, Имрир знает правду. Она ни разу при мне не назвала Сарена предателем и не считает его врагом, это я знаю точно. Она вообще избегала тему моего наставника и его корабля. Кроме одной фразы: "Он вляпался в самое эпическое дерьмо, какое только мог найти в этой галактике".
— Ты задавал вопросы?
— Ответ был всегда один: мне надо увидеть его лично.
— Что это изменит?
— Многое. — тихий хмык.
— Ты ей доверяешь. — не вопрос. Констатация факта.
— Доверие порождает доверие, дядя, в этом она права. Есть кое-что, чего ты не знаешь о той, кого все зовут Имрир Шепард.
— Что мне требуется знать?
Найлус удобнее устроился в кресле и расслабился. Рана до сих пор беспокоила при резких движениях.
— Многое. Ты никогда не видел Имрир Шепард своими глазами.
Спаратус подобрался, нахмурился.
— Подмена?
— В некотором роде. Мясник Торфана погибла за сутки до нашего прибытия на Иден Прайм. На планету спустилась уже нынешняя Имрир.
— Как это возможно?
— Замена души и личности, как она мне пояснила.
— Ты понимаешь, как это звучит? — безэмоционально спросил Хэймон, вставая с кресла.
— Как бред. — спокойно ответил Найлус.
— Но?
— Но я здесь только благодаря тому, что моя жизнь оказалась для нее важнее сохранения тайны о ее истинной природе. И я увидел то, что не могу объяснить. То, что переворачивает мое знание о мире и его законах. То, что нельзя фальсифицировать или сымитировать. Так что да, дядя, я склонен верить ей на слово и доверять. Все же, она поставила на кон свою жизнь ради спасения моей.
Советник молчал, делая вид, что его крайне заинтересовало собственное отражение в окне.
— И не надо столь скептически относиться к моим словам. — в низком голосе явственно промелькнула ирония. — До сего дня я считал, что ты — спокойный и невозмутимый.
— И что же изменило твое мнение? — ровным спокойным голосом спросил Хэймон.
— Наверное то, что ты сейчас — в ярости.
— Смелое утверждение, племянник. — Хэймон даже не обернулся.
Найлус поморщился.
— Я это чувствую. Имрир оказалась права: чужая ярость, она как кипяток. Обжигает.
Спаратус резко развернулся, в пару шагов оказавшись возле племянника.
— Ты хочешь сказать, что можешь чувствовать эмоции?
— Скорее, их слабый отголосок. Пока еще слабый, но уже вполне различимый. Сейчас ты очень зол, но удивление перевешивает ярость.
— Как это возможно?
— Эмпатия. Последствие моего необычного лечения. Имрир предупреждала, что развитие этого... дара вполне вероятно, если я и дальше буду активно использовать ментальное общение. Я сомневался. Как выяснилось — зря.
— Что еще за ментальное общение?
Найлус встретил пристальный и тяжелый взгляд родича, подался вперед и сухо, размеренно сказал:
— Имрир в состоянии читать мысли других и передавать свои. Своеобразный диалог. Очень быстрый и информативный, когда передаются не только мысли, но и эмоции, даже образы и воспоминания. Для этого ей не нужен ни тактильный, ни визуальный контакт.
Хэймон Спаратус покачал головой, устало вздохнул, но взгляда не отвел.
