Вопросов, откуда мне это известно, задавать он не стал.
— Что хочет Жнец от Сарена?
— Заставляет искать Канал. — пожав плечами, сказала я. — Только зачем ему монумент ретранслятора, стоящий посреди Президиума, до сих пор не понимаю. Назара на старости лет склерозом страдать начал и забыл, где они это реле поставили?
— Отвод?
— Более чем вероятно. Истинная цель Властелина для меня загадка. Единственное, что я знаю, так это то, что ему надо попасть на Цитадель. И то, информация сомнительная.
— Если ему надо попасть на Цитадель, что мешало прилететь как кораблю Спектра Совета? — удивленно спросил Найлус. — Его бы пропустили под личную ответственность Сарена. К чему эти сложности?
— Хороший вопрос.
Мы замолчали. Каждый думал о своем.
— Хэймон ждет нас на отчет. — наконец сказал Найлус, кивнув в сторону двери.
— А вчера что было? — вяло поинтересовалась я.
— Вчера было знакомство в неформальной обстановке. — буркнул он.
— И часто ты вот так усыпляешь разумных нудными речами в "неформальной обстановке"?
В ответ — усталый вздох.
— Имрир, не злись.
— Да я и не злюсь. Но зачем?
Он пожал плечами.
— Я за тебя отвечаю. Я тебя проверяю. И именно Я должен дать твою характеристику, чтобы Совет утвердил твой статус Спектра.
— И?
Вместо ответа он достал откуда-то и протянул мне мою же идентификационную карту. Новую, чуть отличающуюся от старой. Знак Спецкорпуса несколько изменился: он стал более объемным и пропала серая полоска, идущая поперек всей карточки.
— Когда успел?
— Утром забрал.
— Не знала.
— Об этом кандидатам не говорят. Узнаёшь уже, когда проходит подтверждение статуса. — мандибулы шевельнулись и чуть оттопырились в усмешке.
Надо же, его лицо, покрытое плотной ороговевшей темно-багровой кожей, напоминающей по твердости хитин, обладает очень живой мимикой и крайне выразительное, если наставник не ставит целью выглядеть как высокомерная безэмоциональная сволочь.
— И чего я еще не знаю?
— Многое. — усмешка переросла в довольную улыбку, которая быстро увяла, как только Найлус вспомнил о ждущем нас советнике. — Идем.
Я быстро заправила кровать, осмотрела себя, поморщилась. Ну, относительно приличный вид, только физиономия мятая. Самое то для отчета перед представителем высшей галактической власти. Да, особенно после ночевки дома у этого самого представителя власти.
— И не надо так переживать. — он усмехнулся. — Ванна встретится по дороге.
— Она у вас перемещается? — не удержалась я от мелкой подколки.
Мы вышли в небольшой слабоосвещенный коридор.
— Вроде того. Но обычно она прячется вон там. — когтистый палец указал на одну из дверей.
— Сейчас гляну.
— Мы будем в столовой.
Я остановилась, удивленно заморгала.
— Что?
— Тетя не оценит отказа. Для тебя заказали еду. Так что... — он развел руками, плутовато улыбаясь.
— А...
— Там же.
— Но...
— Имрир, не мы первые и не мы последние Спектры, уснувшие у Спаратуса во время отчета или сразу после него. У Хэймона есть привычка выдергивать подчиненных на отчет немедленно, сразу по прибытию на Цитадель. Не переживай ты так. В этом доме дрыхнущий Спектр уже давно никого не удивляет.
И на этой ноте наставник свалил в столовую, оставив меня переваривать полученную информацию. Даже так? Ну... ладно... Ну, допустим...
Приведя себя в порядок и кое-как пригладив одежду, я потопала в столовую.
— Доброе отчетное утро. — невозмутимо поприветствовал меня Спаратус.
В эмоциях у советника царила злость, какая-то странная обреченность, сплавленная с раздражением, а периодически мелькающий образ далатрессы вызывал всплески ярости, которая быстро утихала и сменялась тревожным ожиданием. Спаратус явно не в восторге от предстоящего заседания. И он кого-то ждет. ОЧЕНЬ ждет.
Найлус приглашающе махнул рукой и хлопнул по стулу, стоящему между ним и грустным Гаррусом. А он-то чего расстроился?
— Утро доброе. Извините, что заснула вчера.
В ответ — короткий жест, который можно интерпретировать как "не стоит внимания" вкупе с "ничего страшного". Похоже, для Спаратуса и правда подобные ситуации не редкость, а моя реакция его, скорее, позабавила.
Глянула на советника, на его жену. Действительно, не показалось. Для Спаратуса я "молодняк, чуть старше подростка". Что занятно, Найлус и Гаррус воспринимаются так же. А Виан вообще смотрит на нас как на детей!
Я села на указанное место, а на столе уже стоял контейнер с едой, на боку которого виднелся логотип какого-то ресторанчика.
— Гаррус, не стоит переживать из-за квартиры. — продолжила Виан прерванный моим приходом разговор. — Это оправданное решение. Полагаю, к вашему прилету ее не только успели бы заминировать повторно, но могли и взорвать.
— Вместе со следующими любителями устанавливать сюрпризы. — ехидно добавил Найлус.
В ответ — сумрачный взгляд ярких голубых глаз. Гаррус медитировал над чашкой эрга и мрачно прикидывал, где будет жить, пока мы находимся на Цитадели. Мысль о "Нормандии" никакого воодушевления не вызывала, но как крайний вариант рассматривалась. После какой-то общаги при СБЦ.
— Квартиру не отремонтировали? — спросила я.
— Нет. — хмуро ответил Гаррус.
Н-да. Два бомжа, какая прелесть. У меня жилья нет вообще, у Гарруса — обугленная коробка. А ведь у него вообще всё взорвали вместе с квартирой, так что, как и у меня, все его личные вещи помещаются в один кофр.
— Я отдал приказ о расконсервации моей квартиры. — сказал Найлус. — "Имрир, ешь давай!" — пришла укоризненная мысль. — Так что поживем у меня, пока "Нормандия" будет на ремонте и доукомплектации. Полагаю, надолго мы на Цитадели не задержимся.
— Найлус. Что-то не так? — внезапно спросила Виан.
Оп-па, неужели супруга советника заметила краткосрочный ступор?
— Все нормально. — осторожно заметил он.
Желтые, почти кошачьи глаза женщины сузились, в упор глядя на Крайка.
— Ты уже трижды за утро замираешь на середине движения со странным выражением. Первый раз ты споткнулся на ровном месте, второй раз — едва не врезался в дверной косяк, сейчас имеешь все шансы подавиться. Что с тобой происходит?
Я глянула на советника, с академическим интересом наблюдавшего за своеобразным допросом. А ведь он знает, отчего это его племянничек зависает! Видимо, Найлус уже пояснил, что я за зверь такой.
— "Спаратус знает?"
— "В общих чертах." — пришел быстрый ответ. — "Я сказал ему о твоем даре менталиста."
— "И?"
— "Он заинтересован. Он ждет от тебя об..."
— И вот опять. Найлус, что с тобой происходит? — в голосе Виан прозвучала искренняя обеспокоенность.
Гаррус опустил мордочку и сделал вид, что его ОЧЕНЬ заинтересовали какие-то цветные лепестки, плавающие в его напитке. Спаратус хмыкнул.
— Спектр Крайк, Спектр Шепард. Не могли бы вы вести свои содержательные разговоры ВСЛУХ?
— Хорошее предложение. — поддержала его супруга.
Гаррус, едва сдержав нервный смешок, упорно гипнотизировал синенький лепесточек, идущий на столкновение с розовым. ОЧЕНЬ интересное событие. Прямо глаз не отвести.
— Как скажете, советник. — согласно кивнул Найлус.
— Он всегда будет терять ориентацию в пространстве во время подобных... разговоров? — иронично поинтересовался Спаратус, глядя на меня.
— Нет. Скоро привыкнет, научится удерживать два потока восприятия, и внешние признаки активной ментальной связи проявляться не будут. — честно ответила я, глянув на веселящегося Крайка.
— И как скоро? — уточнил советник.
— Декада максимум.
— Какие последствия? — хмуро спросила Виан.
— На данный момент — развитие эмпатии. Оно уже началось. Как максимум — появление собственного дара менталиста.
Турианка задумалась, а советник заинтересовался.
— Насколько это реально? — спросил Спаратус.
— Судя по скорости эволюции — более чем вероятно. Но точно пока сказать не могу.
— Я спросила о побочных явлениях. — сухо уточнила его супруга.
Я задумалась, прикидывая, как бы правильнее охарактеризовать возможные последствия для окружающих от наличия дара эмпатии у Найлуса, учитывая его бешеный характер.
— Без должной подготовки и обучения будет тяжело, поскольку эмоции окружающих, как правило, спокойствия не добавляют. Со временем Найлус сможет и сам научиться закрываться, но по первой будет... — я замялась, подбирая слово, — неприятно. Особенно неприятно, когда ТОЧНО знаешь, как к тебе относится собеседник. И что он к тебе чувствует.
Это же действительно неприятно. Чувствовать, как покровительственная симпатия женщины сменяется настороженностью. Жаль...
Напрягало странное неестественное спокойствие самого Найлуса. Он словно вулкан за мгновение до извержения. Да и Гаррус как-то подозрительно тих. Про Спаратуса я вообще молчу — эмоции настолько жестко контролируются, что появляется ощущение бездушности... если бы эти самые эмоции не прорывались. Мимолетно, как отражение того, что творится в душе советника.
А ведь Хэймон Спаратус не менее вспыльчивый, чем его племянник. Разве что контролирует себя лучше.
— Чтение мыслей? — задала очередной неудобный вопрос Виан.
— И это тоже. Со временем Найлус сможет научиться делать поверхностное сканирование разума при мимолетном взгляде. — со вздохом сказала я. — Ненавижу такое сканирование... — турианка на эти мои слова удивленно моргнула. — Ради одного-единственного кусочка информации приходится перетряхивать кучу мыслей и эмоций. Тот, кто считает, что это интересно, может покопаться в забродившей пищевой помойке. Ощущения весьма похожи.
— Почему такие сравнения?
— Потому что разумные сами не понимают, что на самом деле творится в их голове! Это не зависит от расы или вида. Различия несущественны.
Видя вопросительные взгляды и чувствуя недоумение, я пояснила:
— Осознанные мысли — это лишь крохотная вершина огромного айсберга, итоги работы целого пласта мыслей, инстинктов и реакций организма. Вот, например, парень думает о своей коллеге. Осознанная мысль вполне даже приличная: он считает, что девушка красива. Но вот фундамент, скрывающийся под этой мыслью... тут многое. — я передернула плечами. — Естественная реакция организма здорового половозрелого мужчины: реакция на запах, на внешний вид, на моторику и пластику движений объекта изучения. Следом идут инстинкты неосознанные и образы, в которых подсознание очень четко и ясно показывает, что именно оно хочет с этой девушкой сделать: желание и собственнический инстинкт. Выводы, практически осознаваемые разумом: она подходит для продолжения рода. Результат осмысления — девушка привлекательная. Отдельным потоком идет анализ ее личности: духовные качества, ум, характер, оценка харизмы, сообразительности, схожести или различия мировоззрения, уровень образованности и знаний, преобладающие модели поведения, составленные на основе предыдущих наблюдений и прочее. И все это тянет за собой простая констатация факта, что девушка красива... А ведь еще есть третий пласт — это эмоции, анализ окружения. И, главное же, не отфильтровать все это до того, как вся информационная свалка не пройдет осознание!
Мужчины полыхали смущением и растерянностью. Турианка — интересом.
— Мышление обычно фрагментарно и сумбурно, мысли скачут между разными темами и понятиями, иногда вообще переключаются на обрывки воспоминаний, ощущения и невнятные образы, которые выкидывает подсознание в ответ на срабатывание ассоциативных связей. Иногда — посторонних и вообще не имеющих никакого отношения к обсуждаемой теме. Это если говорить о поверхностном сканировании, которое остается незамеченным. При прямом взломе разума картина, конечно, совершенно иная, но и проводится он по-другому.
— И как же тогда можно работать с сознанием?
— Этому долго обучают. Нам на уроках мастера подобные примеры частенько показывали на нас же самих. — призналась я. — Очень способствует отбиванию иллюзий и уничтожает превознесение своего дара, особенно, когда все твои мысли и чаяния без всякой жалости вываливают на всеобщее обозрение и разбирают с подробнейшими комментариями, как потроха подтухшей рыбы. — я поморщилась. — Заодно помогает вбить в молодняк законы, права и обязанности менталистов, прописанные в Кодексе Разума. И дает хороший стимул как можно быстрее научиться ставить защиту на собственный разум, поскольку, если не сопротивляешься, учитель и до подсознательных страхов и фобий докопаться может. Чисто в педагогических целях. Чтобы неповадно отлынивать было. Очень стимулирует, когда тебя погружают в личный кошмар с наказом выбираться из глубин собственного разума самостоятельно.
В ментале царила звенящая оторопь.
— Жестоко. — тихо сказал Гаррус.
— Жестоко. — согласилась я.
— Как это возможно? — Виан смотрела на меня очень задумчиво, словно впервые увидела.
— Разум — это мощное оружие. И иногда оно может работать против своего хозяина. Так возникают психические отклонения, фобии и страхи. А мастер-менталист может замкнуть весь пласт подсознательного на активное сознание, и тогда жертва оказывается в глубине собственных же кошмаров. Самых страшных, самых болезненных, тех, которые сильнее всего цепляют за живое.
— Чем это может закончиться?
— Безумием или коллапсом личности, зависит от силы воли, пластичности личности и фантазии жертвы. Первое — поправимо. Второе — нет. Если хватит силы воли и мозгов, все это можно пережить и побороть свои страхи. Очень укрепляет расшатанные нервы и лишает иллюзий.
— Вы так говорите, словно ощущали на себе. — проговорила Виан, вновь проводя переоценку моей персоны.
— Было дело. — согласно кивнула я. — Впечатлений осталась масса.
— Ты об этом так спокойно говоришь. — тихо, буквально шепотом пробормотал Найлус.
Я встретила пристальный взгляд изумрудно-зеленых глаз.
— Менталист, как и врач, не имеет права на ошибку. Если цена врачебной ошибки — чужая жизнь, то цена ошибки менталиста — безумие. И ладно еще если чужое. — Спаратус от этих слов нахмурился, Виан подобралась. — Его можно исправить при должном старании и мастерстве. — пояснила я. — А вот если сойдет с ума сам мастер-менталист... вот это уже страшно. — взгляд советника потяжелел, в эмоциях промелькнуло понимание и какой-то смазанный образ, который я не успела рассмотреть. — Ведь сила, знания, ментальная мощь и мастерство никуда не денутся, перейдя под контроль безумца, лишенного стопоров и ограничений. И кто знает, как и что это существо захочет совершить. Я уже не говорю, насколько сложно остановить такого... разумного.
— Чему вас учили? — задал вопрос Спаратус.
— Да многому. Вплоть до высших разделов мастерства — Зодчего разума, который может создавать разум с нуля или исправлять дефекты в уже существующем, корректируя психические отклонения и расстройства, фактически исцеляя души.
Чета Спаратус переглянулась, Найлус удивленно приподнял надбровные щитки, а Гаррус просто внимательно слушал.
— Целители Душ? — как-то осторожно уточнил советник.
