Перерождение: Эффект Массы_1

Серия: Перерождение

Название: Эффект Массы

Фэндом: Mass Effect

Основные персонажи: Сарен Артериус, Найлус Крайк, Гаррус Вакариан (Архангел), ф!Шепард

Персонажи: персонажи — как канонные, так и новые

Пэйринг: в фике будут показаны отношения разных пар (или семей) как от начала их зарождения, так и уже устоявшиеся.

Рейтинг: NC-17

Жанры: Гет, Фэнтези, Фантастика, Экшн (action), Психология, Повседневность, POV, AU

Предупреждения: OOC, Полиандрия, ОЖП, ОМП

Немного о том, что вы можете прочитать в фантике

Написав наполовину первую часть этого фанфика, я столкнулась с некоторым недопониманием или непониманием со стороны читателей. Дабы морально подготовить нового читателя (я надеюсь такие еще будут =)), я решила написать такое небольшое вступительное слово.

Итак.

Вы нашли мой фанфик и по какой-то причине им заинтересовались настолько, что открыли, дабы почитать.

Поскольку я не сторонник ситуации с кактусом и мышками, хочу написать предупреждение, дабы исключить недопонимания и убрать возможность будущего разочарования.

Начну с самого главного

(персонально для мужской части читателей этого сайта, ибо они, как показала практика, самые нервные).

Чего вы НЕ УВИДИТЕ в этом фанфике:

Вы не увидите крутого коммандера Шепарда, который пачками повергает врагов, уничтожает массово Жнецов, мчась на "Нормандии" впереди всея флота и "делает невозможное перед завтраком и задумывает немыслимое до обеда" (цитата из коммента).

Вы не увидите эпического описания, как Великое Человечество всех успешно нагибает, уничтожает Жнецов и начинает доминировать в галактике, милостиво подмяв под себя Совет и все остальные расы.

Будьте реалистами.

Люди только в 2148 году на Марсе Архив начали изучать. Для тех, кто не может посчитать, на момент старта МЕ1 на двое 2183й год, иными словами, люди только 35 лет назад как вообще узнали о нуль-элементе.

Из этого следует, что вы не увидите равного технического развития между людьми и другими расами Пространства Цитадели.

Вы не увидите тупой Совет. Правители не могут быть такими тупыми и недальновидными, какими они показаны в каноне.

Вы не увидите героического Андерсона. Извините, но я его покажу так, как воспринимаю, с учетом прочитанных книг, комиксов по Массе и диалогов в игре.

Вы не увидите тупого Рекса. Не надо мне доказывать, что он чуть умнее табуретки.

Вы не найдете нежной и трепетной романтической истории: не те персонажи в ней участвуют.

Вы еще много чего не увидите из того, что сделано в каноне и наоборот, увидите то, что в этом самом каноне не показано или показано по-другому.

Дальше.

Автор — женщина.

Я люблю дядю Обоснуя и дружу с его сестрой — Логикой.

Если я что-то не знаю — это совсем другое дело.

Я все же живой человек и право на ошибку и незнание у меня есть. Учитывайте это. Я ж не галактическая энциклопедия в конце концов!

Главный герой, от лица которого идет повествование — женщина.

Хочу заметить — ЖЕНЩИНА! А не мужик в бабской тушке, баба с яйцами и мужик с сиськами. Женщина.

Соответственно, ведет она себя как женщина, приоритеты у нее несколько отличаются от приоритетов мужчин, логика действий, принятия решений и прочее-прочее — женские.

Не надо свистеть про "женскую логику" и я не буду говорить, что понятия "мужская логика" нет вообще.

Жанр — гет.

Не джен.

Логично предположить, что будет развита романтическая линия.

Но!

Если вы ждете розовых соплей и метаний в мучительных попытках выбора между мужиками — это не ко мне.

ГГ — практичная и здравомыслящая женщина. Не девочка-романтическая-малолетка-ждущая-принца-на-белом-звездолете, а циничная здравомыслящая сволочь с развитым собственническим инстинктом и не привыкшая отказывать себе в том, что хочется и можно получить. Более того, она четко знает, что именно она хочет, поскольку врать себе не привыкла.

Опять же, если вы ждете романтики, вам не сюда.

Если вы ждете истории о нежном и трепетном развитии любви, опять же, ищите другой фанфик.

Если мне потребуется для каких-то целей описать секс, я его опишу настолько подробно, насколько мне это нужно. Если не потребуется — я просто укажу на то, что подобное мероприятие имело место быть. Фик не вращается вокруг секса, но физическая близость — это тоже грань общения взрослых разумных. Важная грань, которая порой открывает очень любопытные особенности характера и отношений, так что избавьте меня от ханжеских высказываний на тему "это неправильно", "это аморально", "да как она (они/он) могла (могли/мог)" и все в том же духе.

Я все же надеюсь, что читающие мое произведение люди — существа разумные, а не дурные малолетки со спермой, плещущейся в глазах и не обиженные жизнью люди, считающие физическую близость чем-то грязным и низким.

Если вас коробит полиандрия (для тех, кто не знает этого слова и не хочет заглянуть в словарь — многомужество) — не надо читать. Не расстраивайтесь, и не расстраивайте меня.

(опять же, это больше всего коробит парней, у которых большой и трепетной любовью пользуется гарем из ГГ и кучи красоток, готовых отдаться в любой момент и боготворящих оного ГГ).

Ах да, чуть не забыла. У ГГ будут отношения с турианцами. Это персонально для тех, кого коробят отношения с инопланетянами.

Дальше.

Столь любимый конфликт, продолжающийся на протяжении уже 40 глав (на момент написания этого вступления), и определенно не собирающийся заканчиваться.

О ЛЮДЯХ, ЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ и АЛЬЯНСЕ

Не надо мне рассказывать, какие люди хорошие, порядочные, добрые, благородные, верные, честные... (список продолжите сами). Люди — те еще... суЧности. На реальный мир посмотрите, если у вас есть сомнения.

Да, есть УНИКАЛЬНЫЕ экземпляры, украшения нашего вида. Есть. Я это знаю.

Я знаю, что у ЧЕЛОВЕЧЕСТВА колоссальный потенциал.

Я знаю, что люди могут быть хорошими, порядочными, добрыми, благородными, верными, честными и так далее. Могут. Но — не хотят. По большей части. Над такими еще и ржут потом, типа, смотри какой лох. Что — печально.

Я НЕ обсираю и НЕ обливаю грязью ни людей, ни человечество, я могу обосрать АЛЬЯНС СИСТЕМ. Но его не обосрать просто грешно. Если вы считаете иначе — разберитесь сперва с собой и своими мыслями. Я пишу то, что думаю без каких-то скрытых смыслов и подводных камней. Я это предупреждаю сразу.

О Призраке и Цербере

Тут блин...

Призрак — тот еще пафосный и высокомерный придурок, ИМХО! Иметь ТАКУЮ организацию, ТАКИЕ возможности и так это все проеб... пардон, нецелесообразно и непрактично использовать...

Не надо говорить сами слова о том, что Цербер может быть уничтожен. У меня от такого по спине мороз идет, как я представлю, сколько проблем эти гонд... эм, обиженные высококлассные спецы могут организовать. Жнецы умиляться и удивятся, глядя на картины разрушений.

Второй САМЫЙ любимый пункт преткновения.

О ксеносах, ксенофобии и ксенофилии

Для тех, кто не заметил или не обратил внимание, или просто не понял, я напишу, что ГГ — Имрир Шепард — попаданец (перерожденец), она — метаморф. Иными словами — нихрена уже не человек. Она НЕ ОБЯЗАНА любить людей и писать от восторга при виде родимого человечества (а изначально она родилась именно человеком).

Девочка обладает здравым смыслом и вполне адекватно оценивает перспективы встречи с родимой расой, а конкретно с Цербером. Поскольку она далеко не дура, то оказаться на лабораторном столе у нее нет ни малейшего желания. И вы никогда не докажете мне, что она там не окажется, всплыви правда о ее особенностях.

Как метаморф, обладающий способностью превращаться во что угодно, как разумный, перерождавшийся не только в людей, понятие "раса" для нее уже давно потеряло смысл. Для нее — ВСЕ ВОКРУГ КСЕНОСЫ! И люди в том числе.

Из этого следует закономерный вывод: ей глубоко безразлична раса ее друзей и любовников. Важен только один-единственный критерий — личные качества.

Соответственно, понятие "ксенофобия" и "ксенофилия" по отношению к этому персонажу — некорректны.

И да, лично я (автор) людей не сильно люблю, и мне пофигу, у кого какая рожа, если мне нравится персонаж.

Дальше.

О вселенной и каноне

Предупреждение AU, полагаю, поясняет этот вопрос, но я, все же, допишу.

Я пишу фанфик по мотивам Эффекта Массы. Я опираюсь на канонные события, сохраняя ВИДИМОЕ соответствие оному каноны, т.е. при взгляде со стороны различий от описанного в МЕ1 мира нет. Повторяю для тех, кто привык читая, не замечать текст: ВИДИМОЕ СООТВЕТСТВИЕ! В первой главе словами ГГ я описываю, как развивает воплощенная реальность и по каким законам. Читайте внимательнее или лучше вообще не читайте.

Я не претендую на написание фика с "заклепками" (как мне пытались доказать), не собираюсь делать "реалистичную книгу, в которой описывается вселенная МЕ так, как она должна была бы быть". У каждого свое понимание, какой должна быть эта реальность. У меня — такое.

Вроде как все. Если что вспомню — допишу.

Если вас вся эта телега, написанная выше, не оттолкнула — приятного вам чтения =)

Перерождение: Эффект Массы

Часть 1: Под тенью Властелина

Глава 1: Здравствуй, новое воплощение!

Стоящая у обзорного экрана женщина неожиданно тонко вскрикнула и осела на пол, забившись в коротких судорогах. Глаза закатились, руки заскребли по металлу пола, из горла вырывался хрип и клекот.

Когда ее нашли двое бойцов из группы высадки, женщина спокойно спала на полу каюты. Попытки разбудить ни к чему не привели.

— Дэрг, несем ее к Чаквас, мало ли что.

— А если... Этот? — боец неопределенно взмахнул рукой.

— Я его отвлеку, если что.

Дэрг поднял пребывающую в беспамятстве командира на руки и понес в корабельный лазарет.

Но проверка ничего не показала: коммандер была совершенно здорова и ее показатели ничем не отличались от стандартных данных крепко спящего человека.

Высокий мужчина тихо спросил:

— Доктор, что с ней?

— Простите, парни... я не знаю. — растерянно развела руками врач.

— Как она?

— Показатели стабильны. Коммандер Шепард просто спит.

— Дайте нам знать, когда она очнется.

— Дам. — доктор кивнула, не отрывая взгляда от мониторов. — Идите. Через четыре часа на проверку.

Бойцы резко развернулись и покинули из лазарета. Врач тяжело вздохнула и вернулась к работе, внимательно всматриваясь в показания приборов, снятые во время странного приступа.

— Ну вот, нарвались. — буркнул мощный мужчина, которого сослуживец назвал Дэргом.

— Смирись. Все равно бы вызвала.

Дэрг осмотрел безлюдную столовую, выглянул в коридор.

— А давай по аварийным.

Бойцы по-тихому свалили к своему отряду по аварийным лестницам, и спустившийся на жилую палубу темнокожий мужчина в форме капитана ВКС Альянса Систем никого не увидел.

* * *

Агония смерти еще властвовала над чувствами, но постепенно фантомные боли сходили на нет и затухали, позволив мне взять контроль над новым телом. Инстинкты и чутье на опасность молчали: тело пребывало в безопасности и немедленных действий от меня не требовалось.

Появились ощущения: я почувствовала запахи при вдохе, металлический привкус на языке, жесткость лежанки, покалывание в кончиках пальцев. Синхронизация завершилась. Моя душа прижилась на новом месте, связи восстановились, аура начала медленно разворачиваться, воссоздавая слой за слоем, а я запустила диагностику организма. Надо же знать, в кого меня закинуло на этот раз.

Результат меня порадовал: тело женское, относительно здоровое, человеческое, на пике своего развития. Идеальный вариант для перестройки. Постепенно, по мере развертки ауры и ассимиляции с моей душой, организм изменится, приобретя те свойства, которые мне удалось за собой закрепить. Первой активируется регенерация, душа начнет подстраивать тело под себя. Как только развернутся и сформируются внутренние слои, начнется поглощение памяти реципиента, тело которого я заняла.

Было ли мне жаль женщину, чье существование я так внезапно оборвала? Ни на мгновение! Душа ушла на перерождение без повреждений и с приличным запасом энергии, так что следующее рождение будет на редкость удачным и счастливым — это мои отступные, своеобразная плата за прерванную жизнь. Да и опыт подсказывает, что жизнь этой женщины была бы... бурной. Очень бурной и кровавой. В иные судьбы меня не закидывает...

Развернулся второй слой. Скачущие мысли успокоились. Сознание очистилось, психика стабилизировалась, насколько вообще понятие "стабильная психика" ко мне применимо, разум прояснился. Третий слой будет раскрываться несколько часов и даст мне власть над телом. Четвертый развернется к окончанию суток, и с активизацией пятого я начну поглощать информацию из мозга носителя. Значит... спать. Короткий ментальный приказ, и разум послушно погас, погружая меня в сон .

Развертка слоя завершилась, пробуждая сознание. На границе восприятия появилось ощущение жизни, биение какой-то мощной энергии, а передо мной развернулась ПАМЯТЬ. Память женщины по имени Имрир Шепард.

Просматривая скупые, частично неполные воспоминания, я не знала смеяться мне или плакать от осознания, в КАКУЮ воплощенную реальность меня закинуло на этот раз!

Эффект Массы!

Вот уж не думала, что когда-нибудь пройду перерождение в воплощенной реальности, сформировавшейся на эгрегоре этой игры! Обычно меня закидывает в миры магические или не столь технически развитые. А тут — первый действительно развитый мир, космическая цивилизация и все такое, и, надо же было мне вляпаться именно в ЭТУ реальность!

Нет, ну это ж надо! Эффект Массы...

Не спорю, игра мне в чем-то понравилась, вселенная интересная, персонажи — колоритные, но, демоны меня дери, жить в ней — желания никакого! Тем более, в тушке женской вариации Шепарда, полной сироты и героя... нет, Мясника злополучного Торфана! Ладно хоть не в мужика-парагона, героя Альянса вляпалась, и то радует.

Может сдохнуть, пока душа еще не прижилась и можно смотаться в другую жизнь без получения отката от погибшей реальности? Короткий ментальный приказ, сердце останавливается, и здравствуй, новое перерождение. И никаких тебе Жнецов!

Одна мысль об этих существах и грядущем Апокалипсисе галактического масштаба вызывала у меня чувство глубокого уныния и устойчивое желание сбежать на тот свет. Лучше уж опять к зомбякам! Они хотя бы привычные и в душу не лезут.

Стоп.

Что-то меня занесло.

Вал эмоций утих так же стремительно, как и сформировался. Неприятно. У меня своих заскоков хватает и без серьезных проблем с изуродованной психикой реципиента, которые будут проявляться в подобных эмоциональных всплесках до тех пор, пока я не получу полный контроль над телом.

Поднялось глухое раздражение.

Это ж надо было вляпаться в тушку девчонки с хорошими такими проблемами с психикой из-за невероятно чудесного детства на улице, нежной юности и полной добра и понимания ближних службы в армии.

Легкого тебе перерождения, Имрир Шепард, и спокойной следующей жизни. Ты этого заслужила. Ну а я проживу эту крайне... гм, интересную жизнь вместо тебя.

Кривая усмешка едва-едва изогнула уголки губ.

Как там говорил мой коллега-перерожденец Эстус на сто-какой-то-там жизни? Я даю шанс на выживание этой реальности и пахать на чужое благо я буду только в комфортных для себя условиях. Воспользуюсь его советом и примером. Буду создавать для себя комфортные условия, пользуясь всеми возможностями высокоразвитой космической цивилизации.

Стоит освежить в памяти "канон", раз уж я решила не уходить немедленно на перерождение и дать этой реальности шанс развиться в полноценную самодостаточную вселенную. Пока не восстановится менталистика, доступа к Цитадели Памяти и хранящейся в ней информации у меня нет, но кое-что общая память сохранила, несмотря на прошедшее время и пережитые потрясения.

Попытки вспомнить сюжет игры увенчались частичным успехом: хорошо помнила я только первую часть трилогии, вторую — довольно фрагментарно, а вот третья благополучно смазалась в памяти в мешанину обрывочных кадров, содержащих только самые яркие сюжетные повороты. Впрочем, на первое время хватит и этого. Через месяц развертка ауры завершится, и я получу доступ к своей базе данных по известным мне эгрегорам, которую я столь тщательно собирала из собственных воспоминаний.

Ладно, демоны с ними, с моими воспоминаниями. Сейчас для меня важнее память реципиента. Судя по тому, что я имела неудовольствие узнать, мне ОЧЕНЬ повезло, и я попала в самое начало Ветвления Реальности, до начала канонных событий.

Хорошо. Что я имею на сей момент?

А имею я экспериментальное корыто заоблачной стоимости и сомнительной ценности, выпущенное в первый автономный полет со Спектром Совета на борту, который внезапно присоединился к этой богадельне в последний момент. Почему богадельне? А как можно назвать процесс обката новейшего корабля, если у него на борту только инженерный расчет нормальный, а экипаж набран капитаном из "молодых и перспективных кадровых военных", иными словами, молодняка, недавно выпущенного из Академии? Из опытных офицеров на борту только старпом Прессли и доктор Чаквас. Ну и капитан Андерсон, чья профпригодность лично у меня вызывает здравые сомнения: если память не подводит, бравый капитан, как и мой реципиент, заканчивал академию N7 и до судьбоносной встречи с Сареном служил командиром десантного подразделения на фрегате "Гатлинг". Как Андерсон стал капитаном — это тайна рабочего журнала химеролога.

Инженерный отсек "Нормандии" нареканий не вызывает: там все спецы, набранные лично главным инженером Адамсом, благодаря которому этот прототип вообще еще летает.

Пилотом прототипа действительно является небезызвестный Джефф "Джокер" Моро. По сути — инвалид с редким и фактически смертельным генетическим заболеванием. Не могу не отметить, пилот он действительно гениальный, но характер у него...

Что еще хуже, второго пилота на борту нет! Случись что с Джокером, а это вполне вероятно, и грести придется веслами. Всему экипажу.

Мелькнула посторонняя мысль: интересно, его и правда взяли на корабль благодаря заступничеству турианского генерала после того, как он УГНАЛ "Нормандию"?

Ситуация — обнять и плакать! Но такова уж особенность воплощенной реальности, ВСЕГДА совпадающей с каноном эгрегора, по которому она воплотилась, порой даже в самых странных и глупых мелочах, от которых остается только тихо изумляться или громко материться. Вопрос в другом. Каковы различия в том, что не освещено каноном? И что мне могут дать эти различия?

Первое отличие уже радует: на борту "Нормандии" присутствует нормальная боевая десантная группа из десяти рыл, командует которыми мой реципиент — коммандер Имрир Шепард, особа двадцати восьми лет от роду, круглая сирота, чудом вырвавшаяся с Земли.

Что из себя представляет сама "Нормандия", я сказать не могу, ибо техническая подкованность у меня хромает: перерождения в слаборазвитые или магические миры сказываются. Да и Хаос с ней, с "Нормандией". Летает и ладно. Хуже другое. Никакой важной информации о Пространстве Цитадели и других расах в рыжей голове моего реципиента не оказалось. Только общедоступные сведения. Интересы этой милой особы по отношению к другим видам имели лишь одну, крайне узкую сторону — как их можно эффективнее всего убить.

Досадно. Восполнять информационные пробелы придется самостоятельно.

Может и правда сдохнуть, пока не поздно?

Мысль о фактическом бегстве промелькнула и исчезла, задавленная жгучим любопытством. Когда еще мне выпадет возможность побывать в космосе? Да кто его знает! А тут... тут... м-да...

У меня всего три года жизни и гарантированная гибель в финале истории, притом, не одна. Может, если удастся раскачать реальность как следует, получится пожить подольше? Нет, ну в самом деле, меня уже так задолбали эти миры меча и магии со всеми сомнительными "прелестями" дремучего Средневековья и повальной религиозности, что желание пожить хоть немного в цивилизованном обществе перевешивало риски и будущие проблемы. Тем более, эту реальность с накатанной колеи можно столкнуть крайне легко: достаточно просто НИЧЕГО не делать и позволить незабвенному Сарену Артериусу таки начать Жатву. А что? Для меня как перерожденца вариант самый простой и удобный. Реальность продолжит свое развитие, а я получу положенные мне плюшки, хоть и не так много, как за спасение этого Цикла. Зато без лишних хлопот, которые, частенько, ну совершенно не покрываются получаемыми бонусами.

Посмотрим. Буду я пытаться спасти этот Цикл или присоединюсь к главному антагонисту на борту Властелина, это покажет ближайшее будущее и общение с местным населением и ключевыми персонами.

Ленивые размышления о смысле моей нынешней жизни оборвал шелест открывающихся дверей и едва слышные шаги. Хватит валяться, Имрир, пора знакомиться с новым миром. Благо, грядущая встреча с протеанским маяком позволит списать на него многие странности и обширные провалы в памяти, а статус Спектра — смотаться из-под бдительного ока начальства.

Улыбка против воли изогнула губы. Имрир! Имечко дали определенно люди с юмором! Это ж надо... Свет Тьмы!

А что? Мне нравится. Возьму его себе, раз уж настоящее имя после коллапса первой личности в памяти не сохранилось.

Заморгав от яркого света, я открыла глаза. Тихий возглас, шелест одежды. Я осторожно приподнялась на локтях, всматриваясь в подошедшую ко мне пепельноволосую женщину. Так, как там ее... Карин Чаквас, хирург-травматолог, штатный врач "Нормандии".

— Коммандер Шепард! — голос у Карин оказался весьма приятным, низким и полным искренней заботы.

— Доктор? Что случилось? Почему я в лазарете?

— Неизвестно. — доктор пристально всматривалась в мое лицо умными серыми глазами. — Дэрг с Диланом принесли вас в лазарет после того, как не смогли разбудить. Никаких повреждений и никаких отклонений я не обнаружила, как и следов снотворного.

— Вот как... — я медленно кивнула. Агония смерти, как и всегда, рикошетом ударила по телу. Бывает. — Но?

— Но разбудить вас не удалось, пока вы сами не проснулись.

— Странно, я вполне хорошо себя чувствую. Где мы находимся?

Доктор мой вопрос поняла вполне правильно:

— Только что вышли из ретранслятора и направляемся к Иден Прайм.

Иден Прайм. Ключевая, можно сказать базисная точка этой реальности, давшая толчок всей истории.

Хоть тут повезло: попала в начало канонных событий и можно внести изменения с самого начала, избежав ненужных потерь. Вселилась бы в начале третьей части — сразу пошла бы на перерождение, ибо что-то изменить было бы уже невозможно, поскольку даже Жатва, начавшаяся в срок, является канонным завершением истории эгрегора и ведет к схлопыванию вселенной.

Как показала практика, первое искажение всегда дается крайне тяжело. Реальность не желает отступать от "канона", от матрицы, по которой она воплотилась. В первый раз я могу изменить только что-то ОДНО, и то, без особого шанса на успех. Вот только что? ЧТО даст мне наибольшее преимущество в будущем независимо от моего выбора?

Если отжать второстепенные и несущественные события, вся цепочка состоит всего из двух ключевых точек: встреча с маяком и получение статуса Спектра. Это менять бессмысленно — все равно не получится. Странно, но доказательство предательства Сарена не является неизменным условием, я это чувствую очень ясно.

Странно? Возможно... А возможно и нет.

Встреча с маяком — понятно, она гарантирует привлечение внимания Сарена Артериуса и дальнейшую охоту на меня. После Иден Прайм я стану для него врагом номер один.

Кстати, а почему?

Неужели только из-за маяка? Информация в нем совершенно бесполезная, и Сарен это прекрасно знает. Есть еще какая-то причина? Скорее всего — да. Но какая? Что может привести это хладнокровное и практичное существо в такую ярость и породить такую ненависть ко мне? Уточню: ЛИЧНО ко мне.

Что такого произойдет на Иден Прайм?

Смерть Дженкинса? Сарену плевать на людей. Смерть Найлуса? Так он же сам его и пристрелит. Всплывет информация о его причастности к нападению? Сомнительно. Он — Спектр. Фактически — живая легенда. Ему поверят скорее, чем нам, да и серьезных доказательств не будет. Ну в самом деле, не считать же за них показания контрабандиста-любителя, психованного ученого и сомнительную аудиозапись, предъявленную кварианкой, учитывая, что ее бортанули в посольстве, если я правильно помню этот момент?

Что же на САМОМ ДЕЛЕ убедит Совет в предательстве легендарного Спектра?

Хорошие вопросы, вот только ответов у меня нет.

Я НЕ ЗНАЮ, что такого на самом деле действительно важного произойдет на Иден Прайм. Что сделает нас врагами?

Властелин? Сомнительно. Для Жнеца я вообще никто и звать меня "рудиментарное", одна из бесчисленного множества букашек, встреченных им за время существования.

Или, все же, дело в смерти Найлуса?

Да, Сарен его убьет самолично. Но... но. Скользкий момент. Все зависит от того, выстрелит он по собственной воле или под влиянием Властелина. Если первое — смерть Крайка для него ничего не значит. А вот если второе... Тогда я могу понять его ненависть: Найлус оказался на Иден Прайм из-за меня. Хорошая точка фокуса, ничего не скажешь. Особенно, если Властелин будет на нее перенаправлять внимание и эмоции постоянно взбрыкивающего турианца.

Жаль, канон не дает ответов на эти вопросы.

Дальше.

Получение статуса Спектра как ключевую точку тоже можно понять: это даст мне некоторую автономность и позволит направить все усилия на охоту на антагониста без висящего за спиной командования ВКС Альянса.

Ну да... автономность. Помню. Шепард, слетай туда, Шепард, слетай сюда, а еще трусы из прачечной не забудь и чашечку кофе привези, чтоб по дороге не остыло. И ведро вазелина с пачкой презервативов прихвати: мы тебя будем... помнить и снова помнить. Всем государством.

Опять меня понесло.

Вернемся к анализу ситуации.

Почему не важно доказательство предательства Сарена?

О нем уже знают? Возможно, но сомнительно.

Информация всплывет другими путями? Более чем вероятно. Вакариан вел расследование до прибытия протагониста на Цитадель. Что-то же это расследование спровоцировало. Не за пару же дней он его провел, которые прошли с момента нападения на колонию и до прибытия корабля на Цитадель. Или это просто один из косяков игрового мира? Не знаю. Есть еще и Тали с той злополучной записью. Сомнительное доказательство, надо заметить.

Зайдем с другой стороны.

Что мне дает это самое доказательство предательства Сарена?

После сего процесса в команде могут появится Гаррус Вакариан, Тали"Зора и Урднот Рекс, а я получаю статус Спектра, корабль и опасного врага. Статус — неизменная точка. Я его что, получу при любых раскладах? Как ни странно — да. Врага я тоже получу по-любому.

Корабль? Тоже получу.

Команда? Оп-па... а вот они-то как раз являются необязательным результатом.

Если вспомнить канон, я могу выполнять все задания, опираясь только на людей. В воплощенной реальности действуют те же принципы, только в случае отказа, ни одного инопланетянина на борту корабля просто не будет, а они КРАЙНЕ важны для очень многих сюжетных поворотов.

Ветвление реальности.

Я могу пойти двумя путями: спровоцировать Жатву или пройти по канонному пути и уничтожить Сарена и Властелина. Это ДОПУСТИМО. А еще я могу сдохнуть до узловой точки реальности — проекта "Лазарь", что тоже допустимо, и тогда на мое место придет другой герой и проведет эту реальность по проторенному пути к гибели от распада, а я уйду на перерождение без отката, но и без тех плюшек, которые могу получить, если выполню свою работу.

Это, конечно, занимательно, но ответа на вопрос "Что же такого важного произойдет на Иден Прайм?" не дает.

Надо думать. И быстро!

— Благодарю, доктор Чаквас. Я могу идти?

— Сейчас ваше состояние стабильно. — ответила Чаквас. — Да, вы можете идти. Но вечером придете на обследование.

— Да, мэм.

Я встала. Надо привести себя в порядок и доложиться непосредственному начальству, что я жива и готова к работе.

Впрочем, много времени мне не предоставили, так как интерком сообщил, что меня ждут в зале для брифингов. Потом по кораблю поползаю, посую везде свой любопытный нос, а пока... пока пойду знакомиться с одной неоднозначной личностью, так быстро погибшей в каноне. Заодно решу, стоит ли мне бороться за его жизнь или нет.

Не успела я даже дойти до лестницы, как ко мне подлетело какое-то пышущее энтузиазмом тело и выдало:

— Коммандер Шепард! Я так рад работать под вашим началом...

Че?

Я в полном шоке уставилась на молодого бойца с нашивками капрала. Так, это — точно не Аленка. Это... А, это...

— Капрал Дженкинс, мэм! — подтвердило мои выводы тело.

— Капрал, я командую группой высадки, которая полностью укомплектована, и вы в ее составе не числитесь. — спокойно ответила я.

— Капитан Андерсон сказал, что я буду участвовать в высадке вместе с вами на Иден Прайм! Мэм!

Чего он будет? Не-не-не, мне такого счастья не надо!!! У меня есть нормальная десантная группа!

Я от такой перспективы несколько... оторопела, а капрал с многозначительным именем продолжал разливаться, как сбежавшее из котла зелье:

— Я родом с Иден Прайм! Не дождусь, когда мы высадимся на планету! У меня руки чешутся по настоящему делу!

А у меня руки чешутся закопать сие чудо в металлический пол корабля и сказать, что так оно всегда и было! Вот только экзальтированного сопляка с синдромом героя не хватало на боевом задании!

Словно подтверждая все мои опасения, тело выдало:

— Простите, коммандер, но я скоро помру от ожидания! В первый раз у меня такое задание! И Спектр на борту!

Я уже сочувствую Спектру. И себе тоже. Себе больше, Спектра я еще в глаза не видела. Такими темпами я его вообще могу только в трюме перед десантированием и увидеть!

— Капрал! — перебила я словесный понос Дженкинса. — Не спешите в герои, делайте свое дело, выполняйте приказы и никаких проблем не будет.

— Вам легко говорить, мэм. — расстроился парень. — Вы-то себя показали на Торфане. Все знают, на что вы способны!

Хорошо, что НИКТО не знает, на что Я способна! И хорошо, что МЕНЯ не было на том Торфане!

— Для меня же это — шанс показать начальству, на что я способен! — не унимался бравый солдат.

Сдохнуть по-глупому ты способен!

Капрал открыл рот, чтобы продолжить словоизлияния, а я поняла, что если он вотпрямщаз не заткнется, я убью его сама, и пока неизвестному Найлусу Крайку придется искать другого кандидата!

— Капрал! Я рада была с вами познакомиться. Можете быть свободны.

И я, отодвинув опешившее тело, быстрым шагом направилась на командную палубу.

В зале для брифингов меня ждал высокий мужчина-турианец. Ну здравствуй, Спектр Найлус Крайк. Посмотрим, каков ты в реальности.

Надеюсь, этот разговор даст мне возможность тебя оценить и принять решение. Буду я спасать твою жизнь, если Имрир Шепард ошиблась в своей оценке, или позволю истории течь своим чередом, если она оказалась права, и ты действительно такой высокомерный отмороженный ублюдок, каким тебя считают все на корабле.

Остановившись на входе в зал, я прислонилась к стене, внимательно изучая стоящего ко мне спиной турианца. У меня есть только одна возможность составить мнение об этом разумном: короткий разговор перед высадкой на злополучный Иден Прайм пока в зал брифингов не заявится капитан Андерсон. Посмотрим, что мне удастся узнать за это время. Сейчас менталистика мне не доступна, и оценивать придется по старинке.

Стоило мне начать анализ, как память реципиента тут же вывалила волну негатива и подозрительности к Спектру, неожиданно оказавшемуся на борту экспериментального корабля с каким-то непонятным заданием.

В принципе, девчонку я понять могу: внешность Найлуса крайне экзотична для человека, никогда не видевшего турианца вживую, держится он с долей высокомерия и холодности, отсекая любую возможность контакта, а вспыльчивая Шепард, идущая на поводу ксенофобии и памяти о недавнем конфликте, мощного чужака откровенно невзлюбила, хоть и соблюдала строгий вежливый нейтралитет.

Что же об этом мужчине знаю Я? Найлус Крайк, друг или ученик моего условного врага Сарена Артериуса. Практичен, жесток, беспощаден, правда, до Артериуса не дотягивает ни по жестокости, ни по этой самой беспощадности. К людям относится с настороженной доброжелательностью. По его словам, выдвинул моего реципиента как кандидата на вступление в Спецкорпус. Помрет на Иден Прайм, словив пулю в затылок от Сарена.

Или не помрет.

На этой планете погибнут двое разумных из моего окружения: Дженкинс и Крайк. Первый словит выстрел от дрона гетов, второй — то же самое от обожаемого, допустим, наставника, которому безгранично доверяет. Настолько безгранично, что повернется спиной в боевой и откровенно настораживающей обстановке. Выжить может кто-то один. Дженкинса спасти элементарно, Крайка — практически невозможно, но и их влияние на события прямо зависит от статичности судьбы.

Капрал Лирой Дженкинс — молодой солдат, жаждущий показать себя и заработать славу, геройски настроен, опасен своим энтузиазмом и полным отсутствием опыта. Для меня — полностью бесполезен. Найлус Крайк — Спектр Совета с большим опытом и огромными связями, мой непосредственный куратор, который должен будет подготовить меня как полноценного Спектра.

Выбор сделать несложно, если закрыть глазки на этичность такого выбора.

Я едва сдержала смешок.

Этичность. Мораль. Человечность. Как быстро все это во мне сдохло, стоило попасть во вторую жизнь. Кастовое религиозное патриархальное общество стремительно показало наивной мне истинный облик родной расы и выбило восторженность от "попадания". Жестокий был урок, но очень полезный.

Я стояла и смотрела в спину инопланетянина. Он меня заметил. Не мог не заметить. Но — не поворачивался, глядя на голографический экран, показывающий окутанную дымкой облаков живую планету. Ждал и давал мне возможность первой начать разговор.

С его стороны — здравое решение. Мой реципиент — особа вспыльчивая и несколько мнительная, а поведение Найлуса отдавало надменностью и полным безразличием к окружающим, что дико бесило Имрир и вызывало неприязнь у других членов экипажа. Иначе как "высокомерный урод" его на корабле не называли. Что забавно, Найлус это прекрасно знал: слух у турианцев удивительно чуткий, и не услышать шепот за спиной он просто не мог.

Выдержка Спектра вызывала уважение.

Время-время.

Пора познакомиться лично.

Отлепившись от стены, я неспешно подошла к турианцу, остановившись в полутора метрах от него, не пересекая границ личного пространства. Он повернулся, чуть склонил голову в приветствии. Я ответила таким же образом, откровенно удивив инопланетянина, не ждавшего от меня ничего подобного.

— Коммандер Шепард. — голос у Найлуса оказался низким, глубоким, с легким металлическим оттенком и едва слышным вибрирующим урчанием, словно говорил огромный кот. И чего реципиент так психовала? Удивительно приятный голос. — Хорошо, что вы подошли первой. У нас будет возможность поговорить.

Я склонила голову набок, с интересом рассматривая неспешно расхаживающего передо мной мужчину.

Вот и первое закономерное, ожидаемое отличие реального мира от породившей его игры: как бы ни описывали живых существ в канонной истории, какой бы внешностью их не наделяли, но природа всегда сделает так, как ОНА считает необходимым, и это правило никогда на моей памяти не нарушалось ни в одной воплощенной реальности, даже в самой безумной. Порой облик и физиология живых существ довольно существенно отличались от того, что было описано, соблюдая лишь общее сходство.

Пример расхаживал передо мной.

Турианец — высокий, около двух метров роста, хорошо сложенный гуманоид. Фигура мощная, но на удивление стройная и гибкая. Подобную иллюзию создавала тонкая талия, узкие бедра и длинные сильные ноги, да и особенность шага, как у кота: без полной опоры на удлиненную стопу, достаточно широкую и массивную, чтобы легко выдержать вес тела. Из икр торчали шипы, я так полагаю — костяные или металлические, если подтвердится информация о физиологии этого вида. Такого маразма, как в каноне не было и близко: никаких непропорционально тонких ручек и косолапых ножек с крохотной стопой, ненормально-тонкой талии, странного, гм, крепления ног к тазовой кости, непонятного горба и бочкообразного торса с огромным воротом, нарушающего само понятие "центр тяжести" по отношению к фигуре несчастного существа. Природа, в отличие от дорогих игроделов, формирует физиологию и облик живых существ не только рационально и гармонично, но и в полном соответствии с их образом жизни и средой обитания. Турианцы — хищники, сформировавшиеся в условиях мира с повышенной гравитацией и высоким радиационным фоном. И вся фигура расхаживающего по круглому помещению существа являлась воплощением именно хищника! Агрессивного, сильного, гибкого, ловкого и быстрого.

Неприязни внешний вид турианца у меня, в отличие от Имрир, не вызвал. Красивый вид. Хищный. Опасный. Легкая грация дикого зверя, плавные отточенные движения опытного бойца, экономные жесты, пристальный взгляд нереально-ярких зеленых глаз, смотрящих несколько настороженно. Лицо с жестким покровом темно-багрового цвета с яркими белыми узорами клановой метки в меру выразительное. Гармоничность лица и тела вполне подходит под определение "красиво" и оттого для меня в разряд "урод" турианец не попал.

— Можно и поговорить. — легко соглашаюсь я.

В зеленых глазах — настороженность и недоверие. Найлус отношение экипажа к себе прекрасно понял и прочувствовал. Да и мой реципиент особо не скрывала своей неприязни.

— Не возражаете? — мандибулы нервно дернулись.

Реальность дрогнула. Мелкое отступление. Начало расслоения цепочки событий. Первый признак Изменения и отторжения Ветви реальности отраженной от основного древа реальности воплощенной. История подобной вселенной не любит отступлений... она будет пытаться вернуть события в запрограммированное русло. Посмотрим, что мне удастся изменить в промежутке между ключевыми точками, которые вообще не поддаются изменению.

— Нет. Поговорить с умным собеседником — это удовольствие, столь редко выпадающее в последнее время. Особенно, если тема не затрагивает службу.

Спектр мою иронию понял. Чуть склонил голову.

— В прошлый наш разговор вы были не столь... доброжелательны, коммандер.

Я пожала плечами.

— Статус и окружение обязывают. Кому как не вам это знать?

Мужчина кивнул, принимая такое пояснение и невысказанное извинение за поведение моего реципиента. Зеленые глаза смотрели пристально, тяжело и задумчиво.

Разговор свернул в сторону. Найлус об Иден Прайм даже не заикнулся. Вот и чудно. Выслушивать пафосную бредятину, в которую и сам Спектр не верит... зачем? Гораздо полезнее послушать то, что ему интересно, узнать его истинные мотивы и мысли. Посмотрим, КАК он раскроется во время этого короткого разговора.

— Что привело вас на борт "Нормандии", Спектр? Не надо рассказывать сказки о тестировании стелс-системы.

— Вы уже поняли. — не вопрос, а простая констатация факта.

— Смею надеяться, я не дура.

— Не сочтите мои слова за оскорбление. — турианец заполошно взмахнул рукой.

Четырехпалой. Очередное отличие живого существа от созданного фантазией людей образа. У турианца на руках было четыре пальца, что, в принципе, логично с точки зрения банальной физиологии.

— Не сочту. И все же, Найлус, что привело вас на "Нормандию"?

От необходимости отвечать на скользкий вопрос избавил Андерсон, вошедший в круглый зал. С первыми словами человека, история вернулась на исходные рельсы. Я слушала его вполуха, внимательно наблюдая за стоящим рядом турианцем, составляя его образ. Глаза непроизвольно цеплялись за мелочи, столь незначительные на первый взгляд: мелкие рефлекторные жесты, манеру двигаться, тембр голоса, смутно ощутимый мною флер его эмоций, выражение удивительно-зеленых глаз.

Андерсон заговорил о миссии на Иден Прайм. Найлус тут же напрягся. Мандибулы крепко прижались к щекам, в глазах — настороженность. Ждет моей реакции?

— Что требуется вывезти с планеты? — спокойно спросила я.

Ответил мне капитан:

— В ходе раскопок на Иден Прайм ученые нашли какое-то устройство. Полагаю — протеанский маяк.

Я хмыкнула.

— Откуда уверенность в том, что это маяк, а не что-либо иное?

Ответа на этот вопрос у капитана не было, и он замялся, не зная, что и сказать. Взгляд турианца окрасился недоумением. Я откровенно выпадала из того образа, который успел составить Спектр за время пребывания на борту корабля, и это не могло не привлечь его внимание.

Умный и наблюдательный. Хорошо.

— Допустим, это — маяк, и, допустим, он протеанский. — я отслеживала малейшее проявление эмоций на лице турианца, пытаясь понять его реакцию, что сильно затруднялось полным отсутствием у Имрир знаний мимики, характерной для этой расы. — Мне понятно ваше желание вывезти его с Иден Прайм. Насколько я знаю, на этой планете нет возможности изучать такие устройства. Я права в своих предположениях?

Андерсон и Найлус синхронно кивнули.

— Поправьте меня, если я в чем ошибусь. На планете нашли сохранивший работоспособность артефакт. Был бы он нерабочим, такого ажиотажа не было. — в зеленых глазах на долю мгновения промелькнуло одобрение, отголосок которого я смогла уловить только-только начавшей проявляться эмпатией. — Предположительно — протеанский маяк, обладающий огромной потенциальной ценностью для всех рас, живущих в Пространстве Цитадели. Поскольку на Иден Прайм нет возможности ни исследовать устройство, ни обеспечить его безопасность, было принято решение его вывезти. Предположу, на Цитадель, откуда он отправится в научную лабораторию, опять же, предположительно, азарийскую.

Найлус кивнул. Андерсон промолчал, подозрительно сверля меня тяжелым взглядом. Странности в моем поведении он тоже заметил, поскольку имел возможность пообщаться с моим реципиентом. Вот только насколько хорошо он знал этого очаровательного отморозка? Это я узнаю со временем, а пока продолжим сей занимательный разговор:

— С некоторыми сомнениями и большим допущением я могу даже поверить, что транспортировка маяка — это достаточная причина для одного из наиболее уважаемых и известных Спектров Совета, чтобы потратить столько личного времени впустую.

Иронию в моем голосе не услышал бы только глухой. Найлус раздвинул мандибулы в легкой улыбке, до жути похожей на плотоядный оскал.

— Вы проницательны, коммандер Шепард.

— Как я уже говорила, смею надеяться, я — не дура. — от моей усмешки турианец лишь шире улыбнулся, показав частокол острых клиновидных клыков. — Так в чем же ИСТИНАЯ причина вашего внимания, Спектр?

— Я хочу увидеть вас в деле, Шепард. — ответил мне он, чуть склонив голову набок.

— Любопытство праздное или имеет практический интерес? — спросила я, не дав Андерсону завести пафосную речь об Альянсе.

Найлус мой маневр заметил и усмехнулся.

— Вполне практический.

— И что же вы желаете оценить?

— Я выдвинул вашу кандидатуру на Спектра. — любезно пояснил мне турианец. — Я хочу оценить вас как возможного оперативника Спецкорпуса.

Я хмыкнула, бросив ироничный взгляд на капитана. Истории свойственен своеобразный юмор. Восемнадцать лет назад легендарный Спектр Сарен Артериус оценивал кандидата в Спектры от человечества, Дэвида Андерсона, и, в итоге, его завалил. Теперь же его ученик, Найлус Крайк, оценивает протеже того самого, провалившегося кандидата. Меня. Символично, что тут сказать.

— Я даже не знаю... обрадоваться ли мне оказанной чести или же возмутиться, что меня поставили перед фактом. — турианец меня понял вполне правильно, зеленые глаза блестели от скрытого веселья. Ему доставлял удовольствие этот разговор, своеобразный ритуал знакомства двух хищников. — Пожалуй, я выберу третье, и скажу, что я буду рада работать с вами, Найлус Крайк, независимо от принятого впоследствии решения.

Он чуть заметно кивнул. Надо же, намеки понимает мгновенно, да и с юмором турианец вполне дружит. Хорошо. Нет, ОЧЕНЬ хорошо, что он не такой высокомерный пафосный придурок, каким его считала Имрир.

Мой реципиент ошиблась в оценке, приняв внешние проявления жесткого самоконтроля и давно выверенную маску за настоящий характер представителя чужой расы. Не на то обращала внимание, не то слушала, не так смотрела. Распространенная ошибка.

Нашу милую беседу, доставляющую обоим некоторое изуверское удовольствие, прервал взволнованный голос пилота, сообщивший о приеме сигнала.

История вернулась в прежнее русло. Я спокойно смотрела короткий ролик, переданный нам бойцами с поверхности планеты. Ничего неожиданного: перестрелка с гетами, гибель бойцов, Властелин в небесах. Ожидаемо. Андерсон пристально всматривался в экран. Найлус же косил на меня глазом, больше заинтересованный в моей реакции, чем в изображении. Зеленые глаза лишь единожды стрельнули на экран, когда на нем показался Жнец. И практически мгновенно вернулись. Встретив мой взгляд, турианец чуть качнул головой. Я приподняла бровь. В ответ — вопросительный урк. Как кот, чес слово! Моя безмятежная улыбка окрасила его взгляд беспокойством.

Так-так... А Крайк-то в человеческой мимике разбирается прекрасно.

— Доложите обстановку. — приказал Андерсон, глядя на замершее на экране изображение приземляющегося Властелина.

— Семнадцать минут, полет нормальный, капитан. — тут же отозвался Джокер. — Других кораблей Альянса в районе нет.

— Вперед, Джокер. Быстро и тихо. Задача только что очень осложнилась.

Я едва удержала горестный вздох: ну зачем говорить очевидное? Я думала, это только в каноне такие... забавные разговоры, ан нет, он и в реальности так говорит. Неужели и правда он пафосный парагон? Сомнительно... но похоже.

Андерсон перевел взгляд на Найлуса. Турианец дернул мандибулами и ответил на незаданный вопрос:

— Небольшая ударная группа может выдвинуться быстро, и, не привлекая внимания, забрать маяк.

— Готовьтесь к высадке.

Найлус развернулся и пошел к выходу из зала для брифингов. И тут капитан выдал:

— Коммандер, передайте Аленко и Дженкинсу, чтобы были готовы.

Я чуть не подавилась воздухом на вдохе. ЧТО?! Ладно в каноне на корабле никого не было, но на реальной "Нормандии" находится боевая группа моего реципиента, а меня отправляют на планету в компании свежевыпустившегося курсанта и штабного лейтенанта! Не поняла? Канон-каноном, но мозги-то где?

— Сэр, а как же моя десантная группа?

Андерсон недовольно дернул щекой. Найлус, не дойдя до дверей, остановился, но не повернулся.

— У вашей группы будут другие задачи.

Спектр покачал головой и молча покинул помещение. В самом деле, что тут скажешь?

Андерсон объявил боевую тревогу, и я ушла готовиться к высадке. Если подытожить наш разговор, можно сказать: Найлус Крайк меня заинтересовал, и я не хочу увидеть его мертвым на том злополучном космопорте.

Его поведение и непроизвольные повадки дают надежду, что мы можем сработаться. Турианец — хищник, его реакция и повадки полностью соответствуют его природе. Хищник никогда не признает равным дичь. Только другого хищника. Это — инстинкт. Дичь может быть смертельно опасной и коварной, может вызывать уважение и позитивные эмоции, может получить покровительство и защиту, но никогда не станет кем-то равным. В нашей короткой беседе я ясно обозначила свой статус: такой же хищник, как и он. Слова служили лишь внешней оболочкой. Как и я, Найлус оценивал мои движения, повадки, мелкие неосознанные жесты, манеру разговора, отношение к окружающим. Он был удивлен и озадачен. Я нынешняя отличалась от оригинальной Шепард, и Найлус Крайк прекрасно это понял.

Решение принято.

Я сделаю ВСЕ, чтобы изменить одно-единственное событие: гибель Спектра Найлуса Крайка. К сожалению, именно это изменение имеет совершенно мизерные шансы на успех, поскольку пройдет без моего непосредственного участия. Изменить свою судьбу Спектр может только сам. Я могу лишь его предупредить.

Память реципиента была усвоена полностью, а потому подготовка не заняла много времени, и через восемь минут я уже стояла в трюме и с тоской разглядывала двух бойцов моего отряда. Аленко и Дженкинса. И слушала капитана Андерсона, вещавшего:

— Ваш отряд — мускульная сила операции! Прорывайтесь к месту раскопок.

Нет слов, одни выражения остались. Мускульная сила операции... А мозги тогда кто? Обалдевший от этого цирка Спектр?

Кстати, где он?

Я повернула голову, перехватывая тоскливый взгляд Найлуса, стоящего у вездехода и рассеянно вертящего в руках мощный пистолет. Видимо, что-то подобное было и на моей физиономии, так как он едва заметно покачал головой и чуть развел мандибулы.

— Что делать с выжившими? — спросил Кайден.

— Помощь выжившим — второстепенная задача. Главная ваша цель — маяк.

Динамики щелкнули, и голос Джокера произнес:

— Заходим на точку один.

Подошел Спектр, остановившись в паре метров от меня.

— Найлус? Вы идете с нами? — радостно спросил Дженкинс.

Того от подобной перспективы передернуло, и он резко ответил:

— Нет. Я передвигаюсь быстрее в одиночку.

Что, с ним бравый капрал тоже успел поговорить?

Андерсон подумал и решил нас просветить:

— Найлус пойдет вперед для разведки. Он будет сообщать вам о ситуации. В остальном прошу соблюдать тишину в эфире.

Угу. Прекрасно. То есть, если я захочу о чем-то предупредить своего, по факту, наставника, то для этого мне потребуется нарушить прямой приказ и выйти в эфир? Изумительно!

Сам же Спектр на это высказывание только устало прикрыл глаза и крепко прижал мандибулы к щекам. Тоже понял.

Корабль тряхнуло, я чуть отступила назад, подходя к турианцу, и тихо-тихо сказала:

— Найлус, могу я попросить о некотором... обещании.

Спектр от такого вопроса удивленно моргнул и недоуменно посмотрел на меня. Мои слова слышал только он: слух турианцев очень острый, и он легко расслышал мой практически беззвучный шепот. Несколько мгновений он колебался, но любопытство пересилило сомнения, и он столь же тихо ответил:

— Можете.

— Поклянись мне, что ты НЕ повернешься спиной к вооруженному разумному. — зеленые глаза удивленно расширились. — Особенно, если этого разумного ты прекрасно знаешь и безгранично ему доверяешь.

Мой холодный голос и пристальный взгляд заставил его вздрогнуть.

— Ты что-то знаешь?

Официоз отброшен в сторону. Здесь и сейчас говорили не коммандер Шепард и Спектр Крайк, а два бойца, готовящихся к высадке.

— Интуиция. — тяжелый взгляд зеленых глаз в ответ. — У ТАКИХ КАК МЫ она очень развита. Моя ошибается РЕДКО.

Турианец моргнул. Он задумался. Не отмахнулся, принял во внимание, сверля меня подозрительным взглядом.

И вот, наконец, медленный ответ.

— Сделаю все, что в моих силах. — и ни тени иронии.

— Найлус. — мужчина вопросительно склонил голову. — Сдохнешь — убью.

Тихий вибрирующий смешок, и Спектр отошел к опускающейся створке трапа.

Глава 2: Иден Прайм: потери

Багряные краски заката заливали притихший мир кровью. Светило неспешно закатывалось за горизонт, слепя чувствительные глаза, остро пахло дымом и гарью. Высокое здание вдалеке чадило тяжелым дымом пожара. Тихо шелестели листвой деревья, поскрипывала сухая почва под подошвами. Тяжелая, давящая картина.

Аленко поежился.

— Пахнет дымом и смертью. — тихий хриплый голос бойца звучал органично в атмосфере утопающего в закате мира.

Я молча кивнула, опуская забрало. Снайперская винтовка тихо щелкнула, выходя в боевое положение. Не люблю я мчаться сломя голову в неизвестность. Пусть я помню канон, но мои знания уже смазало время, и я не могу гарантировать их абсолютную точность. Воплощенная реальность — не игра. Мелкие изменения, не затрагивающие ключевую цепочку событий, вполне нормальны и легко могут стоить мне жизни.

— Идем.

Бойцы последовали за мной, настороженно глядя по сторонам, лишь Аленко тихо буркнул: "Черт!", вляпавшись в мутную зеленоватую жижу.

Джокер высадил нас в паре километров от места раскопок на небольшой площадке у самого края обрыва, сумев заставить "Нормандию" зависнуть так, что трап практически коснулся почвы. Найлус высадился чуть раньше. Очень надеюсь, что он правильно истолкует мое предупреждение, и я не найду его на том злополучном космопорте в луже крови и с развороченной головой. Это было бы крайне обидно и досадно. Слишком уж он может быть полезен в будущем. Да и вообще интересный он. Жаль будет, если погибнет из-за абсолютного доверия.

Аленко недовольно ворчал, пытаясь стереть вонючую зеленую гадость с обуви. Вот как он умудрился не заметить эту здоровенную лужу? А я-то надеялась, что реальный Кайден хоть немного отличается от своего канонного образа. Да щаз! Смазливая физиономия с вечно тоскливым выражением и вселенской скорбью в карих глазах, вызывала только желание вломить хороший такой подзатыльник, чтобы соображать шустрее начал и перестал тормозить. Вроде бы красивый мужик, но... Посмотрим, какой из него боец и биотик. Надеюсь, он меня не разочарует окончательно.

— Аленко, заканчивай с чисткой и будь внимательнее.

Кайден смущенно опустил голову, тщательно вытирая ботинок. Стыдно ему, засранцу. Ну так под ноги смотреть надо! А если бы там было что-то посерьезнее? Мина там, токсическая дрянь или еще что-то столь же доброе? Закинуть бы его в древние захоронения, в которых ловушки натыканы под каждым удобным булыжником. Быстро бы научился не щелкать клювом. Если бы пережил первые сутки и первый же километр.

Да и демоны с ним, с Кайденом. Я пошла вперед, жестом указав бойцам двигаться за мной.

Первые тела мы нашли на камне совсем недалеко от точки высадки: черные, выжженные до шлака, они лежали, теряя жирный пепел под порывами ветра. Аленко вздрогнул.

— Что тут произошло?

— Скоро узнаем. — перехватив взгляд бойца, я сухо припечатала: — Хватит истерить! Словно впервые труп видишь!

Кайден потупился и заткнулся, а я медленно пошла вперед. Чуть дальше — еще тела, раскиданные по дороге. Такие же сожженные, рассыпающиеся кусками золы и еще тлеющих углей.

Едва слышный свистящий звук заставил меня резко вскинуть сжатую в кулак руку. Бойцы замерли, вслушиваясь в посвист ветра. Показалось? Не должно бы... где-то тут три дрона гетов. Указав пальцами на глаза, я махнула рукой. Дженкинс кивнул, осмотрел кустарник и деревья, осторожно вышел на дорогу и... неспешно потопал к булыжнику, выбранному как укрытие.

Захотелось дать пинка для ускорения.

Дроны появились неожиданно, вынырнув из-за большого камня. Короткая очередь голубых импульсов, и Дженкинс, приглушенно вскрикнув, рухнул на дорогу.

Снайперская винтовка дернулась в руках, дрон упал на землю, искря и дымясь. Тонкий писк перезарядки, поймать в прицел следующего, выстрел. Аленко снял последнего.

Проклятье! Три каких-то летающих ерундовины и сразу же — труп на земле! Вот как можно было так подставиться? Опустив оружие, я осторожно подошла к телу бойца. Мертв. А вот и причина: забыл включить кинетический щит. В который раз невнимательность и растяпство стали причиной глупой смерти...

Рядом остановился растерянный Аленко.

— Дженкинс...

— Мертв! Аленко, в укрытие! — рыкнула я, укрываясь за камнем.

— Но Дженкинс! — биотик указал мне на труп, словно не я только что убедилась в отсутствии пульса.

— В! Укрытие!

Аленко коротко кивнул, хмуро глянув на меня. А ты что ждал, я буду истерить и убиваться? Как раз тот случай! Дженкинса, где-то в глубине моей черствой души, было все же жаль. Немного. Самоуверенный, полный энтузиазма молодой парень, чья жизнь так глупо оборвалась в самом ее начале. Я помню, как он хвастался доктору Чаквас. Такие, к сожалению, и правда гибнут первыми. Хорошо если в одиночку, не утаскивая за собой на тот свет всех остальных.

Я двинулась вперед, переходя от камня к камню. Эти дроны тут не единственные.

Тихо щелкнула связь и Найлус сообщил:

— Шепард, здесь несколько сгоревших зданий и много трупов. — вибрирующий голос протянул это "много", давая мне оценить масштабы трагедии. — Я постараюсь разведать обстановку и встречусь с вами у места раскопок.

— Ты же помнишь, что сказал перед высадкой? — тихо полюбопытствовала я.

Короткая пауза и приглушенный ответ:

— Я помню.

— Не разочаруй меня, Найлус. Мне бы не хотелось найти твой труп. Мне хватает Дженкинса.

— Погиб?

— Погиб. Постарайся не пополнить число наших потерь.

Связь пропала. Аленко как-то странно на меня посмотрел, но, слава всем богам этой реальности, если они тут есть, никак не прокомментировал.

— Будь внимательнее! Аленко! Эти дроны тут не единственные!

Боец вздрогнул, крепче стиснул винтовку и медленно пошел вперед.

— И шевелись!

Биотик вздрогнул и потопал живее.

Я шла чуть в стороне, всматриваясь в шелестящую листву, в массивные стволы деревьев, в глыбы камней. Дроны нападали еще дважды, но сейчас, зная, чего ожидать, их перебили легко. Только Кайден словил пару выстрелов в плечо и сейчас, шипя ругательства, обрабатывал раны панацелином, стараясь не встречаться со мной взглядом. Стыдно паразиту!

Вот как можно быть таким растяпой? Ладно бы мигрень была, так нет же...

Впереди раздались выстрелы. Кайден вскинулся, схватился за оружие.

— Заканчивай перевязку. Я проверю.

Боец кивнул и вернулся к лечению, а я, забравшись на небольшой холмик, прильнула к прицелу, всматриваясь в довольно обширную низину, тянущуюся вдоль обрывистых холмов к раскопкам, чьи лампы разгоняли закатный сумрак яркими стрелами белого света.

Выстрелы и уже знакомый свист дронов раздались ближе, из-за камней выскочила женщина в серо-стальном доспехе, поскользнулась, словила выстрел в спину, поглощенный голубоватой пленкой щита. Эшли Уильямс. Короткий толчок приклада в плечо, дрон кувыркнулся в воздухе и рухнул на землю. Эшли кубарем закатилась за камень, сняв последнего и словив еще один выстрел. Сюжетных гетов не было, а вот тело на штыре за огромным камнем — было, и не одно, благо, еще свежее, и хасков отсюда можно не ждать еще пару часов.

Я внимательно осмотрела территорию. Врагов нет. Ни дронов, ни гетов, ни пока еще зреющих хасков. Перехватив винтовку, я съехала по склону и пошла к Эшли, встав за крупным камнем так, чтобы не нарваться на шальной выстрел.

Женщина меня заметила.

— Спасибо за помощь. — выдохнула она, вставая на ноги. — Я уже и не надеялась выжить.

— Не стоит благодарить.

Окончание фразы я оставила недосказанным. Зачем ее расстраивать и говорить, что мы прилетели не спасать, а выполнять вполне конкретное задание: забрать с планеты маяк. Спасение людей оно в себя не включало. Получится по дороге кого-то спасти? Хорошо. Не получится... ну так мы не служба спасения. Хотя, полагаю, Кайден такое отношение не поймет и не одобрит.

— Кто вы?

— Сержант Эшли Уильямс. — четко ответила женщина, коротко козырнув. — Взвод 212.

Ну хоть по стойке "смирно" не вытянулась и из-за укрытия не вышла. И то хорошо.

— Коммандер Имрир Шепард. — представилась я. — Прибыла на фрегате ВКС Альянса "Нормандия".

За спиной посыпались камешки со склона. Я резко развернулась, вскидывая винтовку, прильнула к прицелу, но быстро опустила: Кайден, закончив перевязку, спускался к нам, придерживая штурмовую винтовку одной рукой.

— Лейтенант Кайден Аленко. — представила я растяпу.

Я встала, но винтовку убирать в небоевое положение не стала. Имрир хорошо умела обращаться с этим видом оружия, а я получила часть ее навыков, и оружие приятно успокаивало. Конечно, навык надо будет отточить, и я даже знала, кто мне в этом благом деле поможет. В будущем.

Эшли коротко приветствовала Кайдена, быстро представившись ему.

— Что здесь произошло, сержант?

Женщина устало вздохнула.

— Мы не застали начало нападения, мэм. Наш отряд патрулировал периметр, когда началась атака. Мы попытались послать сигнал бедствия, но враги глушили связь.

— Мы получили ваш сигнал. Где остальные бойцы вашего отряда?

— Они погибли. Мы пытались вернуться к маяку, но попали в засаду.

— Кто на вас напал?

— Геты, мэм.

— Гетов не видели за пределами Вуали уже почти двести лет! — воскликнул Кайден. — Что они здесь делают?

— Полагаю, пришли за маяком. — ответила я. — Не думаю, что на Иден Прайм было что-то более ценное, чем действующее протеанское устройство.

— Это вполне вероятно, мэм. Здесь проводились раскопки, чтобы провести железную дорогу и расширить колонию. Несколько недель назад рабочие откопали протеанские руины. — Эшли поморщилась. — И вдруг вся колония как будто помешалась на этом маяке. Нас отправили его охранять.

— Он работал?

— Насколько я знаю — да. Я сама почти ничего о нем не знаю, но один из ученых говорил, что это может быть величайшим открытием века.

— Нам надо забрать маяк. Сержант, проводите нас к месту раскопок.

— Так точно, мэм.

Вот что хорошего в Эшли, так это отсутствие привычки спорить с командиром. Сказано провести? Значит, проведет. А уж зачем, это ее не касалось. Хотя глаза поблескивали от любопытства.

Идти далеко не пришлось. Через пол километра мы вышли к небольшой низинке, чуть дальше которой за кучами булыжников и обломками скал виднелось место раскопок и снующие по нему геты, прекрасно освещенные многочисленными прожекторами. На таком расстоянии даже оптика винтовки не давала возможности рассмотреть синтетиков подробнее, но, здраво рассудив, что я вполне могу рассмотреть во всех подробностях их сломанные платформы, я вжала спусковой крючок. Гет, прячущийся за камнем, кувыркнулся от удара тяжелой пули и осел на почву. Твари занервничали, рассыпаясь по укрытиям, а я размеренно и методично отстреливала их, не давая высунуться и приблизиться на дистанцию огня, благо, эти геты не носили снайперского оружия.

Ясное дело, никакой канонной лампочки в башке у них не было. Ее место занимала сложная оптическая система, что вполне логично.

Попытки Кайдена рвануть в бой оборвал короткий матюг и рука Эшли, дернувшая его за укрытие. В камень, туда, где мгновение назад была его дурная голова, влепились выстрелы, выбив фонтанчики каменной крошки.

— Аленко! — оторвав взгляд от оптики, я укоризненно покачала головой.

Аленко только виновато сжался и опустил глаза.

— Проверьте.

Эшли и Кайден завернули правее, обходя широкий каменный диск по дуге, прячась за огромными валунами. Застрекотали выстрелы, тонко взвизгнул гет. Видать и правда кого-то пропустила.

— Чисто. — вернулась Эшли.

Я убрала винтовку и вышла из укрытия. Передо мной во всей красе раскинулись древние руины... Звучит-то как! По сути, я видела лишь неглубокий котлован с раскопанным массивным двойным диском из желтоватого камня и пару разваленных колонн, чье назначение останется затерянным во мраке истории. Маяк, что характерно, пропал.

— Как я понимаю, маяк был здесь? — я кивнула на площадку.

Эшли кивнула:

— Да, его здесь откопали. Видимо, уже успели перенести.

— Кто? Наши или геты? — уточнил Кайден.

— Сложно сказать. — женщина пожала плечами. — Проверим исследовательский лагерь и, возможно, узнаем больше.

— Как думаете, кто-то выжил? — спросила он.

Эшли пожала плечами.

— Может и выжили, если спрятались. Лагерь вон там.

Женщина махнула рукой, указывая на холм, в основании которого нашли маяк.

Щелкнула связь.

— Планы меняются, Шепард. — низкий голос Найлуса звучал напряженно. — Здесь есть небольшой космопорт. Я проверю. Буду ждать там.

Я отвечать не стала, обшаривая взглядом окрестности: решение принято, и мои слова вряд ли его изменят.

Ничего интересного я не нашла. Вдоль руин в беспорядке возвышались уже знакомые мне треноги с нанизанными на шипы телами людей, но процесс перестройки только начался и внешне заметен не был, хотя я видела, как едва заметно подергиваются конечности у безусловно мертвых людей.

— Нанизывать на кол... вместо того, чтобы пристрелить... должен же быть в этом какой-то смысл? — прошептала Эшли, отводя взгляд.

— Запугивают. — буркнул Кайден.

Перевернув гетский труп, я покачала головой.

— Это синтетики, Кайден. Они действуют с точки зрения холодной логики, но никак не эмоций. Они не могут запугивать. Они просто не знают, что это такое. В этом есть какой-то смысл. Рациональный.

Гет таращился в кровавые небеса. Массивная человекоподобная тварь с металлической вытянутой башкой, легкая броня черного цвета, прикрывающая грудину, плечи, частично — ноги, трехпалые кисти. Плоть гета — темная, практически черная, словно скрученная из жгутов и псевдомышц, чуть светилась голубоватыми огоньками, которые медленно, но верно гасли.

— Занятная тварь. — я резко встала. — Проверим исследовательский лагерь. И постарайтесь не подставляться.

В лагерь вела утоптанная тропа, петляющая по самому краю обрывистого каменистого холма. Достаточно широкая, чтобы удобно пройти, но недостаточно, чтобы проехал даже небольшой военный транспорт. Дорожка вилась между здоровенными валунами, скрывающими расположенный впереди городок.

В отличие от игрового мира, лагерь оказался довольно большой: около десятка модульных зданий, небольшой склад и взлетная площадка, сейчас заваленная телами и ощетинившаяся частоколом гетских кольев. Часть домов-вагонов чадила жирным дымом, кое-где еще проглядывали язычки затухающего пожара, на земле в воронках взрывов валялись обугленные тела людей и гетов. У края дороги в космопорт мирно догорал небольшой военный грузовичок.

Тихий шелест раздался чуть в стороне от нас. Кайден вздрогну, резко развернулся.

— Мать моя! Что это такое?

Я повернулась, выглянув из-за камня. На моих глазах шипы складывались, втягиваясь в опору, а тело, ранее безвольно висевшее на колу, судорожно шевелилось.

— Это хаск! — прошептала Эшли, вскидывая дробовик.

Выглядела эта тварь, словно лежалый зомбяк, поднятый некромантом-недоучкой, накосорезившим при формировании ритуала. Ссохшаяся кожа полопалась, обнажая синюшные мышцы, перевитые странными наростами, сквозь измененную плоть поблескивали голубые огни имплантатов и металлических частей, вместо глаз — светящиеся окуляры. Мерзость! Но мерзость крайне опасная!

— Он же еще живой!

— Кайден! — я не удержалась и выругалась. — СТРЕЛЯЙ!

Скоротечный бой с хасками расставил последние точки в ситуации на Иден Прайм. Теперь даже упертый Аленко не задавал глупых вопросов, глядя на висящие на штырях тела. Его попытку их пристрелить остановила короткая фраза:

— Они уже мертвы. Пока не закончится трансформация, стрелять бесполезно.

Биотик опустил голову, коротко кивнул, чуть заметно передернув плечами. Его эмоции были настолько сильны, что я их ощущала даже на начальном этапе развития эмпатии: страх и отвращение.

Эк его впечатлили хаски.

Неприятные твари, не спорю, но не более того. Дальнобойного оружия не имеют, скорость... ощутимо превышает скорость человека. Проворны. Очень сильны физически. Крайне опасны на близкой дистанции. К ранениям в корпус и шею относятся индифферентно. Выстрел в голову убивает наповал. Попадания в другие части тела даже не замедляют. Обычные, ничем не примечательные зомби, разве что сожрать не пытаются да заразу не переносят. И не смердят. Ничего особого. В древних могильниках подобного добра сотнями ходит разной степени поеденности.

Интересно, создание хасков — это технология гетов или Властелин по доброте душевной поделился? Надо бы узнать у Сарена при возможности, все равно у нас будет как минимум пара занятных разговоров.

Пока Кайден медитировал над высокотехнологичным зомбяком, Эшли времени не теряла, проверяя уцелевшие дома.

— Коммандер! Здесь включена система безопасности!

Боец махнула рукой, указывая на одно из модульных зданий.

— Взламывай.

Эшли кивнула, склонилась над пластиной замка, а я заметила золотистый блеск уни-инструмента. Замок сдался быстро, чуть приглушенно пискнув. Двери разошлись.

— Коммандер, есть выжившие!

Коротким окриком вернув Аленко в реальность, я зашла в модульный домик.

В темном помещении испуганно жались двое ученых: мужчина и женщина. Люди искренне благодарили нас, испуганно косясь на улицу, медленно затапливаемую наступающей тьмой. Скоро стемнеет.

— Я вас знаю! Вы доктор Уоррен! — Эшли встрепенулась. — Вы возглавляли исследования!

Женщина кивнула. Высокая, худощавая, с короткими темно-рыжими волосами, она прекрасно держала себя в руках, в отличии от перепуганного до истерики мужчины, жавшегося к стене.

— Что случилось с маяком? — спросила я.

— Его перевезли в космопорт еще вчера. Мы остались, чтобы помочь свернуть лагерь.

Доктор всхлипнула, но быстро взяла себя в руки.

— Простите.

— Что вы можете рассказать?

Рассказать ученые могли немного. Странный корабль в небе, неожиданное нападение, гибель защищающих их солдат, хаски. Маленький Конец Света в отдельно взятом мирке. Доктор Мануэль тихонько поскуливал, сжавшись в комок у стены, глядя на меня полубезумным взглядом. Мир бедолаги треснул, да так и не смог сложиться воедино. Эшли косилась на мужика сочувственно, Аленко — брезгливо.

А зря. Сумасшедшие порой видят куда больше... Безумие не сделало их слепыми и глухими, не снизило остроту ума и наблюдательность.

— Подскажите, — осторожно спросила я, включив запись. — Вы не видели здесь турианца?

— Я видел! — неожиданно сказал мужчина с фанатизмом в голосе. — Он — Пророк! Ведущий в бой наших врагов!

Или я что-то не понимаю, или этот псих видел Сарена.

— Это невозможно! Найлус был с нами на борту "Нормандии"! — вполне резонно возмутился Кайден. — Он не мог напасть!

Доктор Уоррен смутилась.

— О, простите! Мануэль немного... не в себе. — виновато сказала женщина. — Мы не видели турианца.

— Возможно, ВЫ не видели. — я поймала взгляд Мануэля. — Доктор, скажите, вы правда видели турианца?

— Да! Пророк в белой броне! Я видел его!

— Но... — Кайден удивленно захлопал глазами. — У Найлуса черная броня.

— Видимо, он не единственный турианец на этой планете. — хмуро сообщила я. — Эшли, ты не знаешь, в колонии были турианцы?

— Нет, мэм. На планете не было инопланетян. — гордо сообщила Уильямс.

— Занятно... — пробормотала я, включая связь. — Найлус?!

— Шепард? — ответ пришел незамедлительно.

— Мы нашли выживших в исследовательском лагере. Доктор Мануэль говорит, что видел турианца в белой броне, как он выразился, "ведущего в бой наших врагов".

Про психическое состояние доктора я тактично умолчала. Тем более, он прав.

Пауза затягивалась, а у меня от дурного предчувствия по позвоночнику пронеслась ледяная волна.

— Я понял. — коротко и как-то безжизненно ответил Найлус.

Связь резко пропала.

Твою ж мать... Да быть того не может!

— Доктор, вам лучше остаться здесь. Территория зачищена и еще пару часов будет практически безопасна, пока не закончится морфирование хасков.

Доктор кивнула.

— Эшли, веди нас в космопорт. Быстро!

Распрощавшись с учеными, мы покинули домик. Замок окрасился багровым, вновь перейдя в положение "заперто".

— Коммандер, вы и правда верите этому сумасшедшему? — тихо спросил Кайден.

Я даже не притормозила.

— Запомни, Аленко. Безумцы и сумасшедшие смотрят на мир несколько иначе. Они могут странно интерпретировать привычные вещи и события, но они никогда не лгут. Ложь — прерогатива логики. Я верю, что Мануэль и правда видел турианца. Вот только кто он? Откуда взялся на Иден Прайм? И что он здесь делает вместе с гетами? Эшли, куда идти?

— Сюда. Здесь совсем близко!

До космопорта мы добрались минут за пятнадцать. По дороге нам встретилась всего пара гетов и одинокий хаск. За деревьями показались постройки и небольшая взлетная площадка, и практически черная в закатном солнце двухкилометровая махина Властелина.

Аленко глухо выругался, во все глаза глядя на огромный корабль.

— Что это такое?

— Корабль, что же еще. — пробормотала я, разглядывая окутанного алыми разрядами Жнеца.

Глухо загудел-завыл стартующий Властелин, заслоняя массивной тушей небеса. Если он улетел, значит, Сарен уже побывал у маяка, а Найлус... проклятье, от того, как он сказал "Я понял", у меня до сих пор по коже дерет холодом!

— Быстрее!

Властелин сложил лапы и растворился в кровавом небе, а мы бегом спускались к космопорту.

— Кайден, осмотри дома. Эшли, прикрой его.

— Коммандер!

— ЖИВО!

— Да, мэм.

Кинув гранату во встающего хаска я пристрелила вынырнувшего из-за ящика гета, вылетев на площадку космопорта. Быстрый осмотр. Штурмовая винтовка в руках огрызнулась короткой очередью, срезая двух синтетиков. Где-то в стороне бухнул взрыв гранаты. Завернув за массивный контейнер, я поперхнулась воздухом.

На светло серой плите взлетной площадки в луже темно-синей крови лежал Найлус Крайк.

Глава 3: Иден Прайм: последствия

— Найлус!

Спектр к моему огромному облегчению был еще жив. Хриплое клекочущее дыхание вспенивало кровавые пузыри, грудь — разворочена выстрелом и напоминала месиво из плоти, крови и черной брони. И кровь, вытекающая из раны, была КРАСНОЙ, быстро меняющая свой цвет на темно-синий.

Не поняла?

Ладно, красная кровь — это нормально. Физиология людей и турианцев очень схожа. Правоаминокислотный организм или лево, не важно, у обоих в основе гемоглобина, придающего цвет крови — гем. Пигментная группа, содержащая ЖЕЛЕЗО. Синему цвету взяться неоткуда. Меди в крови в таком количестве просто нет, иначе турианцы были бы банально ядовиты, а это — не так. Но прямо на моих глазах багровая кровь быстро меняла цвет в темный синий! И объяснить ЭТО явление я внятно не могла.

Из ступора меня вывел едва слышный хрип: Найлус пытался что-то сказать, но не смог. Поразительно, что он до сих пор жив, но если не принять меры немедленно, турианец погибнет.

Клапаны брони поддались, я осторожно сняла кирасу, обнажая уродливую рану и залитый кровью комбинезон поддоспешника. Сорвав с пояса аптечку, я раскрыла ее... и поняла, что внутри нет НИЧЕГО, что может сейчас помочь стремительно умирающему турианцу. Панацелин — не панацея. Это средство первой помощи, но никак не лекарство от всех болезней! Где находится личная аптечка Найлуса я не знала.

— Шепард вызывает "Нормандию"! — включив передатчик, заорала я.

Ответ пришел быстро:

— Шепард, это Моро.

— Джокер! Мне все равно, КАК ты это сделаешь, но через пять минут Найлус ДОЛЖЕН оказаться в лазарете "Нормандии"! Ты меня понял?

Джефф моим тоном и сутью претензии проникся, так как ответ, сказанный хриплым голосом, выражал все оттенки глубокого изумления:

— Вас понял, Шепард.

— Пять минут, Моро! И ни секундой дольше!

Пилот отключился, а меня посетила мысль, что в лазарете спешно вылетевшей на первую миссию "Нормандии", тоже может не оказаться лекарств, предназначенных для существ с декстро-организмом.

Раздался дробный топот. Я вскинула лежащую рядом на плите штурмовую винтовку Крайка. Из-за контейнера нарисовались Эшли и Аленко.

— Осмотрите станцию поезда и уничтожьте гетов.

Бойцы убежали. Надеюсь, с гетами они справятся без моего участия. А то и в самом деле, что такое? От Кайдена помощи — ноль на выходе, одни проблемы. Как с ребенком, чес слово... то нос сунет куда не следует, то выстрел словит и стоит, смотрит виноватой мордой нагадившего кота.

— Шеп-пар-рд...

Тихий клекочущий голос турианца был едва слышен в грохоте стрельбы. Да как он вообще может говорить с развороченной грудью и поврежденными легкими?!

— Это... это... — Спектр захлебнулся кровью и зашелся в тяжелом кашле.

— Расскажешь об этом Совету. Мне все равно не поверят. А после будешь оправдываться, КАК ты словил этот выстрел от обожаемого наставника.

Найлус не ответил, судорожно прижал мандибулы к щекам, а я перебирала доступные мне возможности, пытаясь придумать, как не дать ему умереть здесь и сейчас. Ресурсы брони самого Найлуса уже исчерпаны, в моей аптечке нет ничего, что можно было использовать декстро-организмам. Имей я доступ ко всем своим возможностям, проблемы бы не было, но именно сейчас я едва отличалась от обычного человека!

Хотя...

Есть один вариант. Неудобный, энергозатратный, но, пожалуй, единственный, доступный сейчас, который я могу использовать практически в любом состоянии и в любом мире. Для этого не требуется никаких особых способностей и ритуалов, достаточно моего желания.

Энергетическая подпитка.

Конечно, сейчас неудачный момент, да и мне надо находиться в сознании, чтобы подпитка работала, но... с такой раной Найлус если и выживет, то это будет великим чудом.

Я сняла перчатки и осторожно обмакнула палец в теплую синюю кровь. Найлус удивленно следил за моими действиями.

— Кровь — это влага жизни. Квинтэссенция ее. Кровь несет в себе жизненную силу и энергию разумного. Не важно, какой у нее состав и какая биохимия организма. Это сработает в любом случае и даст тебе шанс выжить.

Тяжелая капля налилась на кончике пальца. Я коснулась своей кожи, чертя резкий угловатый знак на тыльной стороне ладони под пристальным взглядом ярких зеленых глаз. Мое четко сформированное желание, и синяя кровь мгновенно впитывается в кожу, оставляя после себя едва заметный голубой след. И последнее. Я слизнула кровь с пальца. Знак на руке медленно налился тусклым багровым свечением, а я от резкого отлива энергии пошатнулась, с трудом удержав равновесие, а вот Найлус, наоборот, задышал спокойнее, судорожные хрипы стихли. Его регенерация скачкообазно ускорилась, организм, получив неожиданную поддержку, начал стремительно восстанавливаться. Это даст ему шанс на выживание.

— Имрир... — едва слышно прохрипел он, впервые назвав меня по имени.

— Молчи. — столь же тихо ответила я. — Сейчас не время и не место.

Он медленно прикрыл глаза и вновь открыл. Вопросы будут потом, когда он не будет стоять двумя ногами в могиле. И я, скорее всего, на эти вопросы дам честные ответы.

На станции поезда раздавались выстрелы и гудящие хлопки биотики: бойцы уничтожали гетов. Насколько я помню, их там не так много, так что должны справиться. Вскоре выстрелы затихли и Эшли отрапортовала:

— Чисто!

— Целы?

— Да, коммандер.

Ну и отлично. Я одела перчатки и вновь вернула целостность броне.

— Займите оборону на платформе.

Уж не знаю, что именно сделал Джокер и что он сказал капитану Андерсону, но буквально через три минуты в небе появился изящный силуэт "Нормандии", а из-за ящиков выполз мятый небритый мужик.

Оп-па, кто нарисовался! Доморощенный контрабандист-любитель-поспать. Надо же, его реально геты не грохнули!

Увидев направленное на него оружие, он чуть отшатнулся, поднял руки и крикнул:

— Стойте! Не стреляйте! Я такой же, как и вы! Я — человек!

Я чуть прищурилась, не опуская массивную винтовку Найлуса. Интересно, этот придурок с задранными кверху лапками реально считает, что его принадлежность к человеческой расе хоть как-то ему поможет? Тоже мне, великий аргумент! Что забавно, Найлус прикрыл глаза и чуть обмяк, а рука дернулась к захвату на бедре, но пистолета на нем не оказалось. Оружие бесследно исчезло в неизвестном направлении.

— Что ты там делаешь?

— Я... извините... я прятался! От этих тварей!

— Кто ты?

Мужик опустил руки, косясь на винтовку, явно слишком крупную и тяжелую для моей руки.

— Меня зовут Пауэлл. Я... я видел, что случилось с этим... как там его, турианцем.

Он что?

— Видел? — вкрадчиво переспросила я.

Пауэлл замялся, чуть смущенно опустил физиономию. Так, так... И что же ты умудрился увидеть, жертва ты обстоятельств?

— Ну... скорее, я слышал.

Слышал? Это уже лучше. Еще не хватало, чтобы мои манипуляции увидел этот мелкий уголовник.

Рядом с нами на площадку приземлилась "Нормандия". На какое-то время разговор пришлось свернуть. Я держала нервничающего мужика на прицеле, Найлус прикидывался трупом, хотя я знала, что его состояние стабилизировалось, и немедленная смерть уже не грозит. По крайней мере, пока работает подпитка.

Наконец, опустился трап корабля, и ко мне подбежали Дилан с Дэргом в полной выкладке. Парой минут спустя спустились Андерсон и Карин с еще двумя бойцами, несущими носилки. Ладно Карин вышла, она врач. А вот какого черта капитана на свежий воздух понесло?

— И что же ты слышал? — задала вопрос я, вполглаза наблюдая за приближающимся капитаном и доктором: пора дать начало канонной истории.

Извини, Сарен. Но мне НУЖНЫ эти откровения и пятно предателя на твоей репутации, о котором будут так активно разоряться Андерсон и Удина.

— Его убил другой турианец! — воскликнул рабочий, глядя на подходящего капитана.

Найлус приоткрыл глаза, удивленно моргнул. Да-да, уважаемый Спектр, вы, вообще-то, уже труп. Так что лежи, не дергайся и получай удовольствие.

— Мне надо знать, как погиб Найлус. — мягко сказала я. Турианец меня прекрасно понял, закрыл глаза и полностью расслабился, насколько это было для него возможно.

Подбежала доктор. Увидев состояние Спектра, она поменялась в лице и в мгновение ока построила окружающих. Найлуса аккуратно приподняли, переложили на носилки и унесли на корабль под ее чутким руководством.

Капитан Андерсон остановился за моей спиной, нахмурился, глядя на мятого мужика, опасливо косящегося на меня и оружие в моей руке. И правильно косится. Увидел бы он что-то лишнее, и лежал бы ценный свидетель на земле с дыркой в голове. Ну сработал рефлекс, с кем не бывает? Чистая случайность!

— Повтори, кто убил этого турианца?

Дэрг, услышав мой ласковый голос, удивленно приподнял бровь. Капитан Андерсон чуть поджал губы. Я встала на ноги, не отводя винтовки от нервничающего мужика.

— Его убил другой турианец. — послушно повторил контрабандист. — Он пришел сюда раньше. С этими тварями. Ваш... друг назвал его Сарен. Думаю, они были знакомы.

От имени мятежного Спектра наш бравый капитан вздрогнул. Надо же, не забыл события восемнадцатилетней давности! Хотя, о чем это я? Как можно забыть такой провал? У него был реальный шанс стать ПЕРВЫМ Спектром-человеком, а в итоге — негативная, презрительная характеристика от легенды Спецкорпуса. Да и Сарен прошелся по гордости Дэвида Андерсона от души. Капитан такое никогда не забудет и не простит.

— Ваш друг расслабился, потерял бдительность, и Сарен убил его. Выстрелил в него, когда он с кем-то говорил по связи. Мне повезло, что он не заметил меня.

Говорил по связи? Проклятье, как неудачно вышло. Или наоборот, удачно? Крайк все же выжил, пусть и получил фактически смертельную рану.

В разговор вступил Андерсон. Пока он общался с этим начинающим контрабандистом, я жестом подозвала Дэрга и Дилана и отошла с двумя бойцами чуть в сторону.

— Где группа?

— Высадили где-то у поселения. Нас оставили на борту и сути приказа не знаем.

— Кто командует?

— Макс.

Я медленно кивнула.

— На перроне сейчас сержант Эшли Уильямс и Аленко.

— Выжившая?

— Единственная из своего подразделения. Повезло. — я бросила взгляд на капитана Андерсона. — Дилан, Дэрг, им НАВЕРНЯКА нужна поддержка.

Намек был понят мгновенно, и оба моих бойца испарились, а я пошла к капитану Андерсону.

— Сэр, маяк перевезли, Сарен уехал за ним на монорельсе.

Андерсон отвлекся от разговора, посмотрел на меня, нахмурился.

— Сарена надо перехватить!

— Есть, сэр. Капитан, ситуация осложнилась, Дэрг и Дилан отправлены на усиление десантной группы. — короткая пауза. — Сэр, капрал Дженкинс погиб. Возвращаюсь к выполнению задания. Разрешите идти? — оттарабанила я, преданно хлопая глазами.

— Разрешаю, коммандер.

Получив начальственное "добро", я мгновенно смоталась к бойцам группы высадки, пока Андерсон их не отобрал. Если меня не подводит склероз, на той стороне меня ждут бомбы, куча гетов и маяк. Ну и будущие кошмарики, куда ж без них.

Поезд мерно катил, едва слышно гудя двигателями, а я всматривалась в проступающую из сумерек платформу. Оптика винтовки уже позволяла рассмотреть синтетиков, занятых установкой бомб, но для прицельной стрельбы было еще далековато.

— Геты на платформе. Что-то делают с... — я всмотрелась в вытянутое цилиндрическое устройство, опознала его по памяти реципиента и задала сакраментальный вопрос, ловя гета в прицел. — Кто сможет деактивировать бомбу "Аэн-3"?

Выстрел, приклад толкнулся в плечо. Гет рухнул на пол, заметно искря.

— Я могу. — тихо ответила Эшли.

Выстрел, выстрел. Писк перегретого оружия. Винтовка охладилась, поймать в прицел тварь, выстрел. Поезд сбрасывал скорость, автоматически тормозя между перронами. Геты оживились, в нашу сторону потянусь светлые трассы очередей, отлично видимые в сумерках. Вот она, морда, торчит над ящиком! Черная башка попала в перекрестье прицела, выстрел. Башка исчезла где-то за заграждением. Писк перезарядки.

Эшли и Кайден сбежали с поезда на перрон. Первая бомба стояла практически у них под ногами. Женщина наклонилась, засветился уни-инструмент...

— Коммандер Шепард, на таймере семнадцать минут!

— Ну так шевелитесь! — винтовка ткнулась в плечо. — Кайден, Дэрг, проверьте переход!

Аленко и Итор метнулись по лестнице, Дилан, присев за заграждением, быстро осмотрел утопающую в сумерках платформу, пристрелив гета за ящиком.

— Чисто! — отрапортовал он.

— Я вижу еще две бомбы! — сообщил биотик.

Огни на первой бомбе погасли, панель свернулась.

— Первая готова!

Эшли, пригибаясь, побежала за Дэргом и Аленко, а я заметила шевеление в густой тени ящика. Возле уха гулко рявкнула винтовка, отдача толкнула оружие мне в плечо. Гет упал, выкатившись в проход.

— Отключаю вторую! — голос Эшли звучал сухо, чуть подрагивая от напряжения.

— Вторая готова! — раздался голос Аленко в наушниках.

Дэрг и Кайден перебежали вперед, заглядывая за каждый ящик, за каждую опору, зачищая свою сторону вокзала от гетов. Чуть впереди перрон спускался широкой лестницей к погрузочной платформе, на которой, насколько я знаю, должен стоять маяк. Я передвинулась дальше, замерев у огромной распорки, осматривая стройку через оптику снайперской винтовки. Сгущающиеся сумерки погрузили вокзал во тьму, усложняя мне задачу: освещение по какой-то причине не включилось.

— Третья готова! — отрапортовал Кайден. — На таймере шесть минут!

— Дэрг, проверь перрон до конца. — приказала я.

Боец скользнул в темноту между огромными контейнерами, выстрелы, мгновение тишины и закономерный крик:

— Еще одна!

Эшли рванула с низкого старта, как бегун на финишной прямой, закрепив дробовик на захват за спиной. Я убрала снайперскую винтовку в захват на спине, сняв занимавшую ее место штурмовую винтовку Найлуса.

Жестом приказав Дилану следовать за мной, я перебежала узкий металлический мостик, выходя на уже отстроенную часть пассажирской платформы, все еще заставленную контейнерами и строительными материалами.

Дилан присел у блока металлических листов покрытия, затянутых в пленку, жестом показывая, что где-то впереди есть враг. Я кивнула, завернула за огромный контейнер и увидела стремительно разворачивающегося ко мне стоящего чуть впереди гета, вскинувшего оружие.

Какого его до сих пор не сняли с противоположной платформы?!

Я вжала спусковой крючок на голых рефлексах раньше, чем успела осознать происходящее. Оружие взбрыкнуло в руках, выплюнув длинную очередь. Меня тряхануло мощной отдачей, чуть развернув на месте, а синтетика просто снесло: очередь прошлась от середины корпуса до головы, разворотив ее в кашу. Выстрелы гета увязли в голубой пленке щита, скользнув по касательной у плеча.

Хорошая винтовка у Крайка!

В наушниках раздался подрагивающий голос Эшли:

— Готово!

— Эшли, ты — молодец. — едва слышно прошептала я, медленно выдыхая. Сердце колотилось в груди, руки подрагивали.

— А если еще есть? — неуверенно спросил Аленко.

— Сейчас узнаем.

Дилан добежал до края платформы и спустился в зону посадки.

— Чисто. — четко сказал он и вернулся ко мне, быстро осмотрел. — Ты как?

— Жива. — ответила я, поведя ноющим плечом.

— Аленко... — чуть слышно фыркнул Дилан, бросив хмурый взгляд на другую платформу, с которой нас должен был прикрывать оный Аленко.

Я поморщилась, но ничего не сказала. А что тут скажешь? Наш любимый биотик заворожено пялился на бомбу, вместо того, чтобы выполнять свои обязанности. Хорошо он прикрыл, ничего не скажешь.

Когда я и Дилан поднялись на грузовой перрон, Дэрг уже следил за погрузочной платформой, Эшли его прикрывала, а Кайден мялся за контейнером с постной физиономией. Понятно. Опять мигрень началась из-за активного использования биотики.

— Гризли, что там? — негромко спросила я, присаживаясь за заграждение.

Дэрг передернул плечами и ответил:

— Хрень какая-то: тут копья складываются с нанизанными на них людьми, а они дергаются, словно еще живые.

— Это хаски. И много их?

— На глаз около двух десятков. — Дэрг чуть повернул голову. — Душка, как ты их назвала?

— Хаски. Помнишь старый фильм про зомбяков, который мы смотрели по экстранету на Арктуре перед вылетом?

Тот кивнул.

— Вот те же зомби, только технологические. Валить в голову. Попадания в корпус не критичны: они их даже толком не замедляют. Близко не подпускать. Очень сильны. Могут долбануть разрядом, если подбегут. Не убьет, но может парализовать.

— Понял.

Я опустила взгляд на черную винтовку Найлуса, которую до сих пор держала в руках.

— Дэрг, ты когда-нибудь турианским оружием пользовался?

— Было дело.

— Лови.

Я перебросила бойцу винтовку. Он ее поймал, внимательно осмотрел, хмыкнул.

— Крайка, что ли?

— Да. Не просри.

Дэрг ухмыльнулся, по моему тону сообразив, что я с ним сделаю, если он угробит чужое оружие. Я бросила короткий взгляд на платформу. Помимо совершенно одинаковых хасков в обрывках одежды на площадке находились три гета, которые медленно двигались к лестнице. Высокотехнологические зомби тупо мялись у своих кольев и телодвижения гетов игнорировали.

Снайперская винтовка с едва слышным шелестом вышла в боевое положение. Прильнув к прицелу, я поймала в перекрестье вытянутую голову синтетика в светлой серой броне и нажала на спусковой крючок. Гет завалился на спину, двое других мгновенно открыли огонь, безошибочно вычислив, откуда был произведен выстрел, а я едва успела пригнуться, как над головой засвистели пули.

Говорят, геты тупые? Может они и тупые, когда их мало, но косить они от этого не начинают! И реакция у синтетиков на порядок превосходит реакцию органиков! Хорошо хоть их оружие так же подвержено перегреву, как и наше.

Дилан с точно такой же снайперкой присел за огромным контейнером с синими пометками строительных материалов, стоящим чуть в стороне.

Хаски зашевелились, бестолково переминаясь на месте. Какая радость, что эти твари без прямого управления настолько тупые, что не способны вычислить врага по косвенным признакам, и в бой не полезут пока оный враг не попадет на то, что им заменяет глаза.

Выстрелы смолкли, я высунулась из-за заграждения, прильнула к прицелу и вжала спусковой крючок, стоило только перекрестью прицела совместиться с головой гета, и тут же нырнула за укрытие. Времени нормально прицелиться просто не было: там, где только что была моя голова, пронеслись пули. Пока последний гет обстреливал меня, Дилан его снял.

— Дэрг, готов?

— Готов. — ответил он, выводя черную винтовку в боевое положение. — Начинай.

Стоило первому хаску упасть на металл пола, как вся эта толпа разом встрепенулась, мгновенно вычислила наше местоположение и поперла сплошной волной, чуть слышно подвывая. Ну натуральные зомбаки!

Я и Дилан открыли огонь, вышибая хасков выстрелами в голову. Табельное оружие перезаряжалось медленно, быстро перегревалось и долго остывало, а системы дополнительного охлаждения — те самые пресловутые термоклипсы — благополучно закончились еще при зачистке вокзала как бы мы их ни экономили. Рядом глухо зарокотала турианская штурмовая винтовка в руках Дэрга...

— Душка, ты ж с этой винтовки стрелять нормально не сможешь: тебя отдачей унесет. — выдал Дэрг, когда последний хаск, тоненько завыв, рухнул на металл у подножия лестницы. — Можно я ее себе оставлю?

— Это винтовка Крайка, Дэрг.

— Он же вроде как помер. — пожал мощными плечами боец, ничуть не огорченный этим фактом.

— Гризли!

Боец недовольно поморщился, любовно погладил черный металл.

— Отличная пушка. Мощность запредельная, но отдача сильная. В руке лежит не слишком удобно — сделана гребенчатыми под себя и подогнана под владельца. — он взвесил оружие. — Тяжелая. Стреляет точно, разброс небольшой, остывает быстро. Можно вообще термоклипсами не пользоваться. — короткая пауза. — Жаль ее отдавать. Ее доработать — минут двадцать возни.

— Тебе нужны проблемы? Вот стану Спектром и подарю тебе такую.

— Ты сперва стань. — заржал он, переводя оружие в небоевое положение и протягивая мне.

— Стану. — пообещала я, забирая оружие. — Шепард "Нормандии". — сказала я, включая передатчик. — Территория зачищена, маяк в безопасности.

— Вас понял, коммандер. — тут же отозвался Джокер.

Я отключила передатчик. Дело свое мы сделали, теперь осталось дождаться прилета фрегата и сдать находку. Вернее, то, что от нее к тому времени останется.

Подойдя к краю площадки, я положила руку на невысокие перила, хмуро глядя на огромное оплавленное пятно: место старта Властелина. Полкилометра в диаметре. До состояния кипящей лавы. Просто так. Последствия старта... Или НЕ старта...

Какова же ИСТИННАЯ мощь Жнеца, если он оставил ТАКИЕ разрушения мимоходом?

Протеанский маяк возвышался во всей своей сомнительной красе: светящийся призрачным зеленым светом узкий пилон, покрытый тусклыми огоньками. Красивое устройство, этого не отнять, хоть и будил в моей памяти не самые приятные ассоциации. Слишком уж он напоминал концентраторы в городах нежити. Такое же призрачное зеленое свечение, разве что теплое, да и мертвенного холода некроэнергии не ощущается. Не будь в этом столь жесткой необходимости, я бы к нему и на милю не подошла!

— Невероятно! Действующая протеанская технология! — раздался совсем рядом восторженный голос.

Я повернулась. А вот и привет от канона: Кайден восхищенно разглядывал древнее устройство, медленно обходя его по кругу. Пилон маяка стоял в центре площадки, помигивая зелеными и золотыми огоньками, и тихо низко гудел.

— Сколько времени прошло, а он все еще работает. — Эшли разминала висящую плетью левую руку, онемевшую после разряда близко подошедшего хаска. — Когда его раскопали, он так себя не вел.

Ясное дело, не вел! Он был неактивен, пока Сарен его не включил и не считал вложенную информацию. Сейчас устройство работало и ждало свою последнюю жертву.

— Интересно, что он скрывает? — пробормотал Аленко, сделал шаг вперед и... пересек зону безопасности.

Маяк активировался.

Мощная энергетическая дуга прошла по пилону, выплеснув тугой луч. Аленко вскрикнул, медленно поднимаясь в воздух. Как бы мужчина не упирался, незримая сила упорно тащила его к древнему устройству.

— АЛЕНКО! Любопытный идиот!

Разбежавшись, я врезалась в этого придурка, выбивая его из луча. Биотик рухнул на пол, а я почувствовала, как незримый захват поднимает меня в воздух и тянет к медленно раскрывающемуся маяку.

Дэрг рванул было ко мне, но я крикнула:

— Стой! Не приближа...

Видения вспыхнули внезапно, мгновенно перегружая разум бездной информации: координаты, хроники, отрывки записей и короткие ролики. Кровь, война, горящие в ядерном пламени планеты, рушащиеся города, армии жукоподобных монстров, рвущих на куски разумных разных рас, флоты кораблей, гибнущие под ударами столь хорошо знакомых мне черных машин, Жнецы, опускающиеся на планету. Эпизоды, отрывки, воспоминания, эмоции, чувство отчаяния, угрозы и безнадежности, странная планета... Казалось, что моя голова просто лопнет от нескончаемого потока данных, щедро прессуемых в мои несчастные мозги! Но вот, наконец, мое сознание не выдержало, и я погрузилась в благословенную тьму.

Последние связные мысли: "Аленко, дебил... Убью скотину!" и "Подпитка же прекратится!".

Сознание возвращалось мучительно и медленно, вытаскивая меня из пучины кровавого кошмара. Информация, вломленная в мои несчастные мозги, медленно усваивалась и раскладывалась "по полочкам", но объемы ее таковы, что красочные кровавые сны мне гарантированы. От желания придушить Аленко судорожно сжимались пальцы, хоть умом я понимала, что в любом случае полезла бы под маяк.

Что-то чуть левее тихо пискнуло. Я медленно разлепила глаза, глядя мутным взором на знакомый потолок лазарета.

— Доктор? Доктор Чаквас! — раздался встревоженный голос Кайдена. — Она проснулась.

Скотина биотическая! Я повернула голову и получила массу удовольствия от открывшегося мне неожиданного, но очень приятного зрелища: Аленко сидел на соседней койке, тоскливо глядя на меня заплывшими глазами. Оп-па! Это кто ему так физиономию поправил и подвесил подсветку под обоими глазами? Узнаю — поблагодарю. От души! И так, чтоб Андерсон не услышал, а то не оценит.

Слева вновь пискнуло. Повернувшись, я увидела только сплошную перегородку, отделившую от нас часть лазарета. Полагаю, там находится Найлус.

— Заставили вы нас поволноваться, Шепард. — ко мне подошла доктор, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Как вы себя чувствуете?

Я медленно приподнялась на локтях и с трудом села.

— Отвратительно! Болит голова! — я вздрогнула, обхватив ноющие виски пальцами. — Сколько я была без сознания?

— Примерно пятнадцать часов. — ответила доктор. — Полагаю, это влияние маяка. Вам повезло, коммандер.

Сколько?!! Пятнадцать часов?!! Я прикрыла глаза, давя ругань. Хорошо, что турианцы настолько живучие, и Найлус, успевший получить небольшой разгон организма, сумел пережить время моего беспамятства.

Рядом ярко полыхнуло виной. О, до Кайдена дошло, что я могла просто кони двинуть из-за него?

— Это моя вина. — покаянно сказал он. — Видимо, я активировал какое-то защитное поле, и вам пришлось меня спасать.

Честно говоря, я не ожидала, что Кайден действительно признает свою вину. Искренне. Не многие это могут, вот так взять и сказать: "Я был не прав, это — моя вина". А он смог. Может, Кайден не настолько безнадежен? Посмотрим, посмотрим. Но в морду он словил законно, да и мозги надо прополоскать, дабы в следующий раз этого не повторилось.

— Лейтенант, вам следует помнить, что древние артефакты могут быть опасны. Нельзя к ним просто так подходить: неизвестно, для каких целей они были сделаны и какие в них системы защиты от несанкционированного доступа. Нам повезло, что маяк просто отработал и слил мне вложенную в него информацию, а я смогла это принять и мне не выжгло мозги при такой грубой передаче.

Взгляд Чаквас был внимательным и задумчивым, а Кайден смотрел на меня газами побитой собаки. Очень выразительное лицо, на котором вообще читалось все, что только можно прочитать. И это без всякой менталистики.

В принципе, он неплохой парень. Его даже в чем-то жаль: имплантат L2 доставлял массу неудобств и был попросту опасен для жизни и разума, а его замена — довольно дорогое удовольствие. Я знаю, что такое постоянные и сильные мигрени, когда от тупой ноющей боли неспособен связно мыслить, а от резких острых прострелов реально искры сыплются. Забавные такие яркие-яркие белые точечки, быстро разлетающиеся во все стороны от точки фокуса зрения и оставляющие за собой светлый шлейф. Или мелкие радужные квадратики, хаотично бегающие перед глазами. И состояние такое... занятное, словно находишься в закрытой стеклянной банке: зрение хоть и кристально ясное и четкое, но на мир смотришь как-то отстраненно, звуки доходят глухо. Иногда еще и весело становится. И земля так забавно крутится под ногами.

Не знаю, насколько сильно у Кайдена проявляются такие симптомы, но он — не боец. Да, биотик неплохой, но — не боец. Ему надо менять имплантат. Желательно, быстро, пока не накопились последствия и не вылились в какое-то милое осложнение.

— Не ругайте его, коммандер. — мягко сказала Карин. — Мы понятия не имели, с чем столкнулись. И, к сожалению, теперь уже не выясним.

На мой вопросительный взгляд, Кайден сказал:

— Маяк взорвался. От взрыва вы потеряли сознание.

Понятно. Тут сработал канон: маяк уничтожен. Значит, Сарен об этом скоро узнает и захочет оторвать мне шибко много знающую башку. Фактически — отдаст приказ о моей ликвидации. Вот только меня еще во время прохождения игры интересовало, откуда Леди Бенезия так быстро получила информацию, находясь на борту Властелина? Кто ее слил?

— Каковы последствия, доктор?

— Физически вы в полном порядке. Но я обнаружила необычную активность мозга — аномальные бета-волны. Так же я отметила у вас больше быстрых движений глаз. Это обычные признаки интенсивного сновидения.

— Это был не сон. — ответила я. — Информация из маяка проявляется в виде обрывочных видений. Рваных, нечетких, сумбурных.

— Что вы видели, коммандер? — Кайден аж вперед подался, не сводя с меня горящего взгляда избитого енота.

— Смерть и разрушения. — прикрыв глаза, я потерла виски. — Протеане записали свою гибель. Оставили предупреждение другим расам? Не знаю. Но ничего приятного я не видела.

В лазарете повисла тишина. Кайден растерянно хлопал глазами, пытаясь осознать сказанное. Да-да, ничего такого сказочного в маяке не было. Никаких древних технологий и великой мудрости могучей цивилизации. Действительно, обрывочные картины. Когда активируется менталистика, я переберу полученную информацию и структурирую ее. Возможно, получу цельное потоковое изображение, а, возможно, все так и останется в виде разрозненных кусков малополезных картинок.

С тихим шипением открылась дверь, пропуская в лазарет капитана Андерсона. Я и Кайден выпрямились и отдали честь внезапно заявившемуся начальству. Капитан кивнул, что было расценено как аналог команды "вольно": повадки Андерсона Имрир знала прекрасно.

— Доктор, каково состояние коммандера?

— Все показатели в норме. Думаю, с ней все в порядке.

— Рад это слышать. Коммандер, мне надо поговорить с вами. Наедине.

Аленко смотался мгновенно, подальше от начальства, а вот Карин нахмурилась и не сдвинулась с места, сложив руки на груди.

— Капитан, я не могу покидать лазарет, пока в нем находится тяжело раненный пациент в критическом состоянии.

Только сказав это, доктор удалилась за перегородку. Полагаю, слышно там все дословно. Капитан вздохнул, но спорить не стал. На территории лазарета слово врача обладает властью, пожалуй, не меньшей, чем власть капитана корабля.

— Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

— Да, сэр. — коротко ответила я.

Андерсон заложил руки за спину, хмуро глядя на меня. В чем-то я его понимаю. Ситуация сложилась просто волшебная. Что он и озвучил:

— Не буду вам лгать. Положение не из лучших. Найлус при смерти, Маяк — уничтожен, геты начали вторжение. Совет хочет задать вам ряд вопросов.

О как! Он уже отправил рапорт? В принципе, времени прошло порядочно, мог и отправить, тем более, мы находились на Иден Прайм неподалеку от коммуникационного буя. Сейчас корабль определенно шел по перегону между реле, если судить по ровной мерной вибрации, едва ощутимой организмом. Сейчас мы глухи и слепы, пока не выйдем из коридора возле ретранслятора назначения.

— Я не позволю Совету повесить на меня уничтожение маяка! — спокойно сказала я, прекрасно поняв подоплеку.

— Я поддержу вас и ваш рапорт, коммандер. Но я здесь не поэтому. — Андерсон качнул головой. — Дело в Сарене. Втором турианце.

Андерсон на пару мгновений замолчал, расхаживая по лазарету, погруженный в неприятные думы. Ситуация действительно далека от радужной, а реальный Сарен Артериус может доставить куда больше проблем, чем Сарен канонный. Все же, это — реальный мир.

— Сарен — Спектр, и один из лучших. — наконец сказал капитан. — Живая легенда. Но если он связался с гетами, значит, он решил пойти своим путем. — Андерсон повернулся, пристально глядя на меня. — Спектр, отказавшийся подчиняться Совету, это проблема. Сарен опасен. И он ненавидит людей.

Да, Сарен опасен. Чертовски опасен! Насколько может быть опасным практичный и безжалостный спец, обладающий неограниченными правами. Вопрос в другом. В его истинных мотивах. Насколько его действия подконтрольны Властелину? Сколько он делает по собственному желанию, а сколько по принуждению? Где его желания и мотивы расходятся с волей Жнеца, и расходятся ли вообще? Это требуется узнать как можно скорее. И именно это будет решающим в моих дальнейших действиях.

Все мои дальнейшие действия и планы на будущее зависят, как ни забавно, именно от Спектра Артериуса. Подчинен он или действует по собственной воле? Если подчинен, он будет крайне ценным союзником, если удастся его освободить. Если же он работает по собственной воле... он — враг. Без вариантов и сомнений, и его следует как можно быстрее и аккуратнее уничтожить. Если, конечно, я сама не приду к выводу, что мне стоит устроить Жатву и угробить к демонам этот Цикл. А я еще не отказалась от этой идеи. Зная себя, я серьезно опасаюсь, что служба в армии лишь укрепит во мне эту мысль.

Я не люблю армейскую службу! Я с трудом терплю казармы и их скученность. Меня злит такое количество чужих в зоне личного пространства. Всегда, во всех своих жизнях, я делала все, чтобы избежать армии. Я была кем угодно: наемником, охотником за головами или монстрами, черным археологом, добытчиком артефактов, но никогда — солдатом регулярной армии. Одна-единственная жизнь, в которой я переродилась в мужчину и попала на действительную службу, вызвала во мне непрошибаемую неприязнь к армии, ее законам и способу жизни. Возможно, на то повлиял всплеск Хаоса, под который я попала до этого. Он изменил меня, мою душу, мое мировоззрение и отношение к реальности. Возможно, тому виной моя нестабильная психика и привычка к одиночеству, но жестко распланированная жизнь, строгий распорядок и полное подчинение без права на личное мнение вкупе со скрытым бардаком, вездесущей дедовщиной и двойными стандартами вызывали агрессию и инстинктивную неприязнь. До сих пор построения, муштра и строевая подготовка поднимали волну злости. Я — одиночка. Я привыкла рассчитывать ТОЛЬКО на себя. Никто не поможет во мраке древних катакомб, где есть только ты и твое оружие против бесконечной толпы монстров. Я никогда не завожу большое количество друзей и знакомых. Я стараюсь не брать на себя ответственность за чужую жизнь. Я всегда действую одна, даже если это верный путь на тот свет. Смерть для меня привычна и не вызывает страха или неприязни, а вот присутствие большого количества разумных — очень даже. Мне вообще не нужно чужое общество для адекватного существования.

Прав оказался Эстус. Закукливание уже началось. Я прикрыла глаза, наблюдая за нервничающим капитаном. Возможно, это мой шанс что-то изменить в самой себе? Еще немного, и я окончательно сверну на путь изоляции. Из жизни в жизнь мне все сложнее и сложнее терпеть рядом присутствие других разумных. Это — не хорошо. Это — путь к деградации и падению.

— Почему Сарен ненавидит людей? — задала я практически канонный вопрос.

Ответ пришел незамедлительно:

— Он считает, что мы слишком быстро растем и занимаем Галактику.

Не могу не согласиться. Альянс стремительно колонизирует планеты, будучи не в состоянии их защитить или нормально развить колонию, и многие из них так и остаются на уровне поселка из модульных домиков, не способного выжить самостоятельно. Да о чем это я? Вот, недавно был простой пример. Иден Прайм, одна из старейших колоний, а один мятежный Спектр и горстка гетов ее фактически взяли. И без особых хлопот. Властелин там вообще не отметился. Так, подвез своего любимца и повисел в небе, чтобы потом обратно забрать. И проследил, чтобы Сарен не сорвался с крючка.

— И многие считают так, как Сарен?

— Многие. Но большинство по этому поводу ничего не делает. А Сарен связался с гетами. Не знаю, как. Не знаю, почему. Я только знаю, что это имеет какое-то отношение к маяку.

Знает он... Да нихрена он не знает! Это только предположения, хотя и в чем-то верные. Сарен действительно пришел за маяком, и он получил с него нужную информацию. Вот только маяк — это лишь инструмент, не более того. Притом — бесполезный.

— Вы были там, коммандер, перед тем, как маяк самоуничтожился. Вы что-нибудь видели? Какой-нибудь намек на то, что там искал Сарен?

— Перед тем, как я потеряла сознание, у меня были видения.

— Видения? Чего?

— Войны. Точно сказать не могу, они слишком фрагментарные и рваные. Просто вспышки, проявляющиеся на какое-то мгновение изображения.

— Об этом следует доложить Совету.

— Доложить о чем? О том, что у меня был плохой сон? — спросила я, хмуро глядя в пол. — Они решат, что я окончательно спятила.

Психологическое состояние моего реципиента после злополучного Торфана было... не слишком стабильно и радужно. Капитан чуть заметно смутился, видать, вспомнив сей занятный факт, но от своей идеи не отказался:

— Неизвестно, что за информация хранилась в маяке. Утраченные технологии протеан? Чертежи какого-нибудь древнего оружия массового поражения? Что бы это ни было, оно теперь у Сарена.

Да ничего в этом маяке ценного не было. Обычное предупреждение о грядущем Апокалипсисе галактического масштаба и призыв к мести, не более того. Чертежи лучше бы поискали в своих Архивах на Марсе, а не в моей башке!

Мелькнула посторонняя мысль: интересно, а у Сарена сейчас так же голова от боли на куски разваливается, как и у меня?

Впрочем, ничего говорить Андерсону я не стала. Во-первых, просто не поверит, а во-вторых, смысла нет. Зачем мне лишние проблемы? Мне бы статус Спектра получить и смотаться подальше из этой богадельни.

— Я знаю Сарена. — продолжил вещать капитан. — Я знаю его репутацию и методы! Он считает, что люди — паразиты космоса! Это нападение было актом войны!

Угу, войны. Как же... Да Сарен плевать хотел на Альянс и все человечество в целом! Если его мотивы хоть немного схожи с канонными, его волнует только родная раса и Иерархия.

Интересно, что бы сказал бравый капитан, если бы узнал, что я в чем-то разделяю мнение этого турианца? Я не люблю людей. Иногда — ненавижу. Искренне. Чисто. Незамутненно. Настолько искренне, что мысль о геноциде не вызывает отторжения и неприязни.

— Он завладел секретами маяка. В его распоряжении армия гетов. И он не остановится, пока не сотрет человечество с лица галактики!

Помочь ему, что ли? В память о радужном детстве моего реципиента? Интересно, а многие ли задумываются, что было в прошлом этой красивой рыжеволосой девушки, которую за глаза частенько называли "Бездушной Сукой"?

— Сэр, его надо остановить! — пафосно сказала я, преданно глядя в глаза человека.

Обязательно надо. Хотя бы для того, чтобы с ним поговорить по душам.

— Это не так просто. — ответил капитан. — Он — Спектр. Он может лететь куда хочет, и делать, что хочет. Вот почему надо, чтобы Совет был на нашей стороне.

— Если мы докажем, что Сарен вышел из-под контроля, Совет лишит его статуса. — вяло сказала я.

— Я свяжусь с послом и постараюсь нам устроить аудиенцию у Совета. — капитан глянул на перегородку за моей спиной.

Мне в голову пришла одна занятная мысль, и я сказала в спину уходящему человеку:

— Капитан.

Андерсон повернулся.

— Коммандер?

— Вы уже послали отчет на Цитадель?

— Да.

Досадно.

— Вы сообщили о состоянии Спектра Крайка?

— Нет.

О, а это уже хорошо.

— Не сообщайте Совету, что он выжил.

Удивление полоснуло по нервам.

— Какой в этом смысл?

— Сарен не должен узнать, что его бывший ученик сумел пережить этот выстрел. Если Найлуса увезут в больницу Цитадели, я не дам за его жизнь и стрелянной термоклипсы.

Капитан молчал, обдумывая мои слова. Грубо говоря, я предлагала ему сокрыть информацию. Важную информацию.

— В словах коммандера Шепард есть доля правды, капитан. — тихо сказала доктор Чаквас, подходя к нам. — Его жизнь и так под угрозой. Это усугубляется тем, что у нас на борту нет ни одного лекарства для существ с декстро-организмом. Вы понимаете, что будет, если он погибнет в лазарете "Нормандии" после того, как вы сообщите о том, что он жив? Нас могут обвинить в преднамеренном убийстве.

— Я вас понял. — сказал Андерсон после короткого молчания.

Уже у самой двери капитан повернулся и сказал:

— Я сделаю так, как вы предложили. Как только доктор Чаквас вас отпустит, я жду ваш рапорт.

— Так точно, сэр.

Капитан развернулся и покинул лазарет.

— Спасибо что поддержали, доктор.

— Это была не моя идея, коммандер. — спокойно ответила она, нажав на малозаметную кнопку.

Перегородка опустилась, давая мне возможность увидеть лежащего на койке Найлуса, пристально смотрящего на меня яркими зелеными глазами. Оп-па...

Карин бросила взгляд на приборы, нахмурилась, подошла к столу и взяла портативный медицинский сканер.

— Коммандер, подойдите.

Меня поставили возле каких-то приборов и быстро просканировали. Доктор внимательно прочитала информацию на сканере, бросила задумчивый взгляд на экраны приборов, располагающихся возле койки Спектра, нахмурилась. Мы с Найлусом молча наблюдали за этой крайне выразительной пантомимой.

— Коммандер Шепард. Ваши показатели полностью нормальны. А вот показатели Спектра Крайка... были бы нормальны, будь он человеком.

Зеленые глаза чуть расширились и резко сузились, тяжелый взгляд остановился на мне. Доктор это заметила и сказала:

— При таких показателях даже полностью здоровый турианец должен был давно потерять сознание. Хотелось бы понять, чем может быть чревато для Спектра длительное пребывание в подобном состоянии.

И на этой веселой ноте доктор Чаквас требовательно посмотрела на меня.

Ой...

Найлус приподнял кисть, жестом прося приблизиться. Я подошла, вопросительно склонила голову набок, наклонившись, а он едва слышно прохрипел:

— В моей каюте. Бокс Спецкорпуса.

Я коротко кивнула и вопросительно глянула на доктора.

— Коммандер, возможно у Спектра есть с собой аптечка. Она была бы сейчас уместна.

Найлус едва заметно кивнул, давая понять, что искомая аптечка у него действительно есть.

— Я поняла вас, доктор.

— И не забудьте вернуться для обследования до того, как начнете писать рапорт.

Я глухо застонала, едва сдержав матюги. Рапорт! А я уже отвыкла от бюрократии за последние жизни. Какая такая бюрократия в мире, поглощенном зомби-апокалипсисом? Или в катакомбах древних подземных городов, полных ловушек и чудовищных тварей, из которых я таскала редкие и ценные артефакты?

Ненавижу!

А написать придется. Проклятье... Ладно, воспользуюсь воспоминаниями реципиента и настрочу, благо навык составлять трудночитаемые сухие тексты казенным языком я еще до конца не утратила.

Глава 4: Выбор пути

В каюте Крайка царил идеальный порядок: вещи аккуратно сложены и убраны в стенной шкафчик, на узком столе — одинокий датапад, лежащий абсолютно ровно, четко у края стола, у стены — оружейный бокс. И все. Койка тщательно заправлена.

Странно. Не думала, что Найлус настолько педантичный. Или это он такой на борту чужого корабля? Вполне возможно, учитывая, как его весело приняли на "Нормандии".

Полагаю, у меня еще будет возможность узнать его настоящий характер, поскольку я искренне сомневаюсь, что Спектр так просто оставит меня без надзора. Слишком много интересного он успел увидеть. Слишком много странного.

Стоит ли мне по этому поводу переживать? Не думаю. Найлус Крайк — мой куратор. Если... нет, КОГДА меня примут в Спецкорпус, он будет нести ответственность за ВСЕ мои проступки, таковы правила его расы. В его же интересах сделать из меня достойное пополнение элиты спецслужбы Пространства Цитадели.

Я едва сдержала смешок.

Нет, ну надо же! У меня снова появился наставник! Последнего, пафосного придурка из академки, сожрали гули, когда он мне показывал, как правильно их надо убивать. Показал. Я за этим наблюдала, сидя на четырехметровом обломке колонны, а потом двое суток думала, как свалить со своего насеста, чтоб и меня нежить не схарчила.

Эта реальность определенно начинает меня радовать.

Всплеск эмоций утих так же быстро, как и возник. Нестабильность психики, что ж поделать. Я открыла шкафчик. Какая прелесть, я, по сути, ворую шмотки по просьбе их же хозяина!

Нужный мне бокс лежал на полке и призывно поблескивал серебристой эмблемой Спецкорпуса. Рядом с ним обнаружилась аптечка с той же эмблемой на боку, и стопка датападов неизвестной мне модели. Самое любопытное, сенсорный экран у них был размером с весь корпус и не того отвратительного оранжевого цвета, как у людей, а приятного для глаза темно-синего. Разница в моделях? Или что-то более существенное?

Я взяла бокс и аптечку, не трогая ничего лишнего, и аккуратно закрыла дверцу шкафчика. А тяжеловата коробочка! Аптечка весила килограмма три, не меньше, тогда как втрое меньший бокс весил раза в полтора больше.

В отличие от игрового прототипа, на реальной "Нормандии" каюты экипажа располагались на месте игровой зоны отдыха. Вместо нее был только узкий коридор, а там, где демонстративно висели модельки восьми капсул, находилась столовая. Каюта капитана и лазарет своего местоположения не изменили. Теперь бы не нарваться на капитана Андерсона: мне будет затруднительно объяснить, что я делала в каюте едва живого Спектра, да еще и с его вещами в руках.

По счастью, удача была на моей стороне, и капитан Андерсон в этой скользкий момент пребывал на мостике и на глазах не маячил. Зато меня встретил недоуменным взглядом Дэрг, с кислой рожей протирающий столы в столовке, и Дилан, драящий пол. Вручную. Обычно уборку делали во время корабельной ночи с помощью бесшумного гибрида пылесоса и помывочной машины. Времени и сил это занимало совсем немного в отличие от того изврата, которым занимался мрачный Дэрг.

— Уже успели? — негромко спросила я, проходя мимо бойца.

— Два наряда на кухне. Каждому. — пробурчал он. — Делать сейчас там нечего, вот и придумали ЭТО.

— Солдат всегда должен быть занят делом, да, Дэрг?

Боец полыхнул злостью.

— Душка, поимей совесть!

— Это уже некрофилия, Дэрг. — ухмыльнулась я.

В ответ — громкое ржание Дилана.

— Так что, костемордый выжил? — Дэрг кивнул на коробки в моих руках.

Чего?

Я подняла глаза на Дэрга, и здоровенный мужик, которому я едва доставала макушкой до груди, занервничал.

Как я люблю людей и создаваемые ими проблемы на голом месте! Особенно на почве межрасовой розни. Миры меняются, а проблемы те же. Разве что отличается обстановка да рожи участников конфликта.

Ситуация — закачаться!

Я — кандидат в Спектры. Меня выдвинул турианец Найлус Крайк — Спектр, который известен не меньше, чем его легендарный наставник с весьма специфической славой.

Интересно, по какой причине он это сделал? Сомнительно, что это надо лично ему: судя по кислой роже Крайка, которую я имела счастье наблюдать до начала нашего разговора в зале брифингов, он от этого действа не в восторге. Интересно, насколько его решение было добровольным? Или его просто поставили перед фактом: иди и посмотри, кого там Альянс выдвигает на статус Спектра на этот раз. Так сказать, выбери себе персональный геморрой из того, что тебе там предложат.

Если я права, то Найлус вляпался ой как смачно. А тут еще обстановка прямо-таки потрескивает от накала дружелюбия. И мой реципиент... о да, мой реципиент...

А Найлус-то экстремал, если выбрал Имрир. Или другие кандидаты были еще забавнее?

Интересно, если спрошу, он ответит?

Я едва сдержала смешок. Обязательно спрошу, как только он сможет говорить без лишней боли. Сейчас следует разобраться со своими бойцами и расставить не только все точки, но и другие знаки препинания, чтобы больше подобное не повторилось.

— Гризли. — от моего тона оба бойца напряглись и подобрались. — Найлус Крайк — мой куратор от Спецкорпуса. — я на пару минут замолчала, пристально глядя в глаза бойца, и добавила: — Мой НАСТАВНИК.

Много времени на осмысление сказанного ему не потребовалось. Определение "наставник", данное мной турианцу, автоматически меняло его статус в глазах бойцов с какого-то непонятного урода, припершегося с хрен пойми каким заданием, на того, кто для меня становится первым после бога. К наставникам и я, и Имрир относились примерно одинаково.

НАСТАВНИК для меня — это не объект для шуток. Если я не ошиблась в своих предположениях, Крайк будет хорошим учителем и напарником. А за действительно хорошего наставника я уничтожу любого, кто посмеет хоть что-то подобное ляпнуть в его адрес. За более чем два десятка жизней, тех, кого я могла назвать Наставником с большой буквы, было лишь пятеро. И то, что они мне дали, воистину бесценно.

Первый Урок Найлус мне уже преподал, и этот урок фактически стоил ему жизни.

— Больше не повторится. — серьезно ответил Дэрг.

— Кто из вас поставил подсветку Аленко? — сменив тему, я дала понять, что вопрос закрыт.

— Ну я. — буркнул Дэрг.

— Капитан мозг уже вынул?

Боец поморщился.

— Через задницу.

— Ты же знаешь, бить штабного — вредно для карьеры. Особенно на глазах начальства. — я очень ярко вспомнила майора Кайла, которого Имрир чуть не пристрелила на Торфане. — Смотри, стукнешь чуть сильнее, и под трибунал пойдешь.

Дэрг поморщился.

— И драй лучше. Разводы остаются.

В ответ — приглушенный матюг, никому конкретно не адресованный. Знает же, если капитан увидит халтуру, добавит еще наряд сверху.

Оставив бойцов отрабатывать удар в бубен Аленко путем бессмысленного труда, я зашла в лазарет, терпеливо отстояв в небольшом шлюзе пока проходила процедура дезинфекции. На реальной "Нормандии" в лазарет, особенно, если в нем находился пациент с серьезными ранениями, просто так не попасть. Да и само помещение делилось перегородками на практически герметичные секции, которые по необходимости могли выполнять роль стерильного хирургического или реанимационного отсека.

Сейчас была поднята лишь одна перегородка, отделившая дальнюю секцию от основного помещения. Доктор стояла у аппаратуры и что-то набивала на датападе, поглядывая на экраны.

— Доктор.

Я положила на стол массивную аптечку и подошла к койке турианца, удерживая в руках металлический бокс.

— Этот?

В ответ он едва заметно моргнул.

Проклятье, Найлус-то едва удерживает себя в сознании! Его состояние резко ухудшилось.

А чего я ожидала? Он еще живой только из-за заемной энергии, которая не дает его организму отказать. Стоит подпитке прерваться, и турианец не протянет и часа. Мне нельзя спать и терять сознание, мне нельзя получать травм, иначе МОЙ организм потянет на себя все ресурсы, автоматически отрезав утечку. Найлус этого не переживет. Поразительно, как он вообще протянул те пятнадцать часов, которые я провела без сознания из-за воздействия маяка.

Надо ставить полноценный канал и усилить отдачу энергии.

— Доктор Чаквас, в аптечке есть что-то полезное?

— Есть. Но этого сейчас недостаточно.

Недостаточно. Иными словами, Крайк — не жилец. Что занятно, это понимает и сам Найлус. Вон, удерживается в сознании на голой силе воли.

Доктор потом вытряхнет из меня душу.

Первый якорь я поставила еще на космопорте, привязав себя к турианцу. Осталось поставить второй и замкнуть систему, благо, ритуал привязки — один из простейших. Так сказать, базовый.

Я надкусила палец, и под возмущенным возгласом доктора начертила своей кровью на животе турианца три угловатых знака. Кровь мгновенно впиталась, оставив едва заметный след, который в течении пары часов пропадет окончательно. Якорь установлен. Я начала передачу энергии, постепенно наращивая мощность, символы засветились, но на этот раз мягким золотистым свечением. За спиной полыхнуло удивление, доктор чуть слышно охнула.

Для человека, никогда не сталкивавшегося даже с малейшими проявлениями сверхъестественного, подобное выглядело, как минимум, странно. Для меня же свечение рун было естественным и привычным. Ничего, сейчас они погаснут, как только произойдет полное подключение к энергосистеме реципиента, потери в фон станут минимальными и пропадет перегрузка, о которой и свидетельствовало это самое свечение.

Диаграммы на мониторах дрогнули, пришли в движение, отслеживая изменение состояния пациента.

— Стабилизировалось. — удивленно сказала доктор, оторвав взгляд от приборов.

Найлус чуть приподнял кисть, едва заметно шевельнув пальцами. Молчаливая просьба-приказ подойти.

— Сейчас. — я подняла бокс и подошла. — Расслабь руку.

Обхватив пальцами его запястье, я подняла ему кисть и, подвинув бокс, положила на клавиатуру, проявившуюся при прикосновении к сенсорной пластине. Найлус набрал код, крышка отошла. Из бокса он достал только одну вещь: небольшую призму из матового серого металла, чуть слышно загудевшую, стоило сдавить ее основания.

— Можно. Говорить. — едва слышно прохрипел Найлус.

— На корабле стоит прослушка? — удивлённо спросила я.

Он согласно прикрыл глаза.

Что-то мне резко расхотелось становиться капитаном этого чуда техники. Мало того, что это необкатанный прототип, у которого экспериментальный двигатель и ядро, способное пойти вразнос из-за любого пустяка, так он еще и прослушивается от носа до кормы!

Какая прелесть!

Я ни на мгновение не сомневаюсь, что вся полученная информация окажется у "Цербера" раньше, чем у моего непосредственного командования. В Альянсе товарищу Призраку постукивает довольно много народу, притом, что самое печальное, из высших эшелонов власти.

Перспективы — просто закачаться! Если Призрак узнает, что я такое... лучше сразу смотаться к Сарену, просить политического убежища у Властелина.

Занятно другое.

— Просто прекрасно. — я потерла нудящие виски, хмуро глядя на едва живого турианца. — Я могу понять прослушку на БИЦе и командной палубе или в кают-компании. Но зачем ее ставить в лазарете, если здесь обычно никого нет?! Или это так, на всякий случай? — я перевела взгляд на нахмурившуюся доктора Чаквас. — Скажите, корабль должен был выйти в космос со смешанным экипажем?

— Сомнительно. Оборудование в лазарете не приспособлено для турианской физиологии.

— Тогда я не понимаю. Или чего-то не знаю.

На какое-то время мы замолчали.

— Доктор. — тихо позвала я. Найлус приоткрыл глаза, давая понять, что он все еще в сознании и нас слышит. — До выяснения обстоятельств, не сообщайте никому о том, что состояние Спектра стабилизировалось. Если можно — сгустите краски. Пусть все желающие поинтересоваться здоровьем Найлуса будут свято уверены, что он стоит обеими ногами в могиле.

— Причина? — сухой жесткий вопрос.

— Я более чем уверена, что стоит информации уйти из лазарета, и Найлус не проживет и пары часов.

Чаквас колебалась буквально мгновение:

— Коммандер, у вас есть какие-то доказательства?

— Доказательства? Нет. Я просто пытаюсь понять, что происходит на этом корабле. Или это вопиющая некомпетентность и халатность службы безопасности станции Арктур, на которой строился корабль, или...

Недосказанность повисла в воздухе. Доктор, сложив руки на груди, мрачно смотрела на меня, о чем-то размышляя, Найлус... Ему бы сейчас спать и восстанавливать силы, а он тратит их на то, чтобы удерживаться в сознании.

— Можете считать меня параноиком, но эта так называемая "паранойя" не раз спасала мне жизнь.

— Я понимаю ваши сомнения. — негромко ответила Чаквас. — Основания для подозрений есть. — серые глаза доктора чуть заметно сузились. — Коммандер, ответьте мне на один вопрос.

— Я слушаю вас, доктор.

— Что вы не так давно сделали?

— Я сделала все от меня зависящее, чтобы Спектр Найлус Крайк выжил.

Найлус чуть заметно вздрогнул, пристально глядя на меня. Намек был понят правильно: я ЗНАЛА о том, что будет. Умный он. Сходу врубился в то, что я сказала. Как только он сможет внятно говорить, не задыхаясь от острой боли, меня ждет вдумчивый допрос, завуалированный под беседу.

Разговор сам собой увял.

Ситуация сложилась презанятная: и доктор Чаквас, и Спектр Крайк ОЧЕНЬ хотели задать мне много-много интересных вопросов, но — наедине, не решаясь начать завуалированный допрос на глазах друг друга. Самое забавное, вопросы, скорее всего, у них примерно одинаковые. И договориться в моем присутствии они тоже не могут. И не будут.

— Найлус. — негромко позвала я.

Зеленые глаза моргнули, взгляд прояснился.

— Энергетическая подпитка — не волшебная панацея. — спокойно ответила я. — Она не лечит. Она всего лишь передает твоему организму чистую жизненную энергию, необходимую для восстановления. Не усложняй мне работу. Спи.

Турианец чуть заметно усмехнулся, сжал пальцы на призме глушилки, отключая устройство, и послушно закрыл глаза. Буквально через минуту он уже спал.

— Доктор, я могу идти?

— Можете, коммандер. Я вас жду на повторное обследование.

— Как скажете, доктор. — покладисто ответила я. — Когда мне зайти?

— Когда вы будете готовы. — Чаквас чуть заметно улыбнулась. — И не забудьте о рапорте. Капитан Андерсон его ждет.

А глаза-то какие выразительные! Вопрос "Кто ты?" читался жирными заглавными буквами.

Я вышла из лазарета и пошла в каюту. Рапорт писать.

Идя по кораблю, я размышляла о ситуации, в которой оказалась.

Из-за смертельной раны Найлуса я открылась слишком рано. Сейчас я очень уязвима: душа еще не прижилась, менталистика в спящем режиме, организм не перестроен, энергосистема слабая, ядро не сформировано. Я практически ничем не отличаюсь от обычного человека. Через две-три декады аура развернется полностью, и я стану тем, кем и являюсь: мастером-менталистом, истинным метаморфом и магом-универсалом.

Была бы я в магическом мире, проблем бы не было. Такие как я там не редкость, и относятся к нам с уважением. Но вот в мире технически развитом...

Люди в большей своей массе подозрительны и мнительны. Все, что хоть немного отличается от них, вызывает страх, недоверие, непонимание и, как следствие, желание уничтожить. Если уплывет информация о том, что я метаморф, маг и, о боги, ужас какой — менталист, за мной начнется охота с двумя целями: захватить или уничтожить. Первые захотят изучить меня, получить надо мной контроль или вообще привить себе такие же способности. Вторые — убрать гипотетическую угрозу. И я на всю тысячу процентов уверена, что если незабвенный Призрак узнает, "Цербер" перевернет галактику вверх дном не считаясь ни с чем, чтобы меня заполучить.

С Альянсом мне не по пути.

Никто и никогда не убедит меня, что родимое человечество сможет принять того, кто может читать чужие мысли и влиять на разум. И того, кто может изменять себя так, как того хочется. Я буду уродом, опасной тварью, которую следует посадить под замок, изучить или уничтожить. Я никогда в их глазах не буду личностью. Только — угрозой. Люди никогда не смогут доверять мне. Они никогда не допустят даже мысли о том, что со мной лучше сотрудничать без лжи и подстав. Нет, куда там! Только полное подчинение!

Оно мне надо?

Стать подопытной зверюшкой в закрытых сверхсекретных лабораториях "Цербера"? Ради чего? Ради родимого человечества? Да ВСЕМ без исключений жителям Альянса глубоко безразлична я и моя судьба. Они даже поддержат церберовцев в их начинаниях. Ну да, уроды должны быть под замком. Мерзкие мутанты, позорящие род людской, должны быть использованы на благо человечества. Аминь.

Биотики — прекрасный пример подобного отношения.

А потом еще так удивляются, когда получают ненависть и презрение в ответ.

Однажды я уже попробовала довериться людям. Рассказала о себе и своих возможностях. Предложила помощь. Я ХОТЕЛА добровольно и честно на них работать. И что в итоге? Сонный газ и закрытая лаборатория до конца жизни. Прекрасная благодарность за спасение во время войны. Искренняя честность. А ведь меня уверяли, клялись, что такого не произойдет. Ну-ну. Стоило показать свои возможности на практике, как они запаниковали, задергались, пытаясь скрыть свои секреты. И получили в итоге Апокалипсис.

Я едва сдержала смешок.

Озверевший маг-метаморф, у которого осталось только желание отомстить, замешанное на искренней, кристально чистой черной ненависти — это страшный враг. Менталистика, используемая во всю мощь, давала мне преимущество: я ЗНАЛА, что и когда произойдет, считывая информацию с ментополя планеты. Да, после такого я бы не прожила и года, но мне и не требовался этот год. Мне хватило месяца, чтобы превратить мир в руины. Некромантия не зря считается самым опасным направлением ритуальной магии, даже более опасной чем демонология. А там было много смертей и много некроэнергии, щедро даруемой мне моими же врагами. Реальность получила свой шанс на развитие, поскольку пресловутый канон ушел в даль в пламени глобальной войны и мини-версии зомби-апокалипсиса. Меня даже убили. Пристрелил снайпер. А толку? Встала личем. Некроманта просто так грохнуть посреди поля боя? Даже не смешно. Был бы нанесен ядерный удар, встала бы демиличем или высшей бесплотной нежитью. Разницы никакой.

Та жизнь преподала мне много уроков. Жестоких, болезненных, кровавых. Но — бесценных. Никогда не верь людям и не доверяй без оглядки. Предадут. Или подставят. Никогда не давай понять, что ты сильнее, талантливее или хоть в чем-то от них отличаешься. Чужая сила и невероятные способности вызывают лишь зависть, ненависть и желание уничтожить обладателя этих самых способностей. Отвечай ударом на удар. Безразличием на ненависть. Никогда не забывай: милосердие расценивается как слабость, честность — как глупость, благородство — признак дурака. Прекрасные уроки. Ничего не скажешь.

Те же, кто являются исключением — бесценны! За таких разумных можно перегнуть реальность через колено и отдать жизнь без колебаний. Вот только встречаются они нечасто.

Ладно, демоны с ними, с людьми. Связываться с человечеством МНЕ — маразм в высшей степени его развития. Хорошо хоть в реальности Эффекта Массы есть другие виды. Может с ними можно дела иметь?

Кто тут есть?

Жнецы? Отдельные органики им вообще по барабану, если не считать любимчиков, вроде Сарена у Назары.

Азари? Стремные однополые тетки с кучей секретов, которыми они не спешат делиться с окружающими даже на краю гибели галактики. Связываться с ними — опасно и неблагоразумно. Кто знает, как вильнет мысль в их голове? Достаточно посмотреть на их юстициаров с их странной логикой и Кодексом.

Саларианцы? Скользкие практичные типы. Если канон хоть немного приближен к реальности, от этих товарищей надо ждать подстав и проблем не меньше, чем от "Цербера", а то и больше. И там, и там комфортный лабораторный стол мне гарантирован. К демонам их.

Турианцы? Возможно. Военная цивилизация, основанная на личной чести и доблести, в которой солгать о своих поступках — это тягчайшее преступление. Жесткий кодекс, не имеющий исключений, не важно, кто под него попал: обычный солдат или Примарх. Интересно, они действительно настолько болезненно честные? Если они и правда оценивают разумного по личным качествам, а не по происхождению и потенциальной опасности, с ними можно попробовать договориться.

Кроганы? Вспоминаю канонного Рива и понимаю саларианцев с их генофагом. Женщины в их культуре, если можно вообще говорить о культуре и кроганах, — предмет торга или обмена. Обычно убивают первыми при нападении на другой клан. Если хочется повоевать и поубивать всласть — это вариант неплохой, но иметь с ними дела... Не вариант.

Кварианцы? Не знаю. Информации о них немного, надо узнавать. Но с точки зрения практичности Мигрирующий Флот бесполезен. Они едва в состоянии позаботиться о самих себе. Я не смогу на них опереться.

Дреллы? Абсолютно преданы ханарам. У медуз достаточно заморочек, чтобы не рисковать с ними связываться. Слишком непредсказуемы.

Волусы? Так они часть Иерархии. Глазом не моргнув, выгодно продадут меня турианцам. Еще и поздравят с удачной сделкой. Меня же и поздравят.

Батариане? Связаться с рабовладельческим государством с жестким кастовым обществом? Смешно. Перспективы: чип управления, лаборатория и рабский ошейник. Если убрать рабский ошейник, все как в Альянсе. Хотя нет. Ошейник можно оставить.

Кто там еще остался?

Элкоры. Без вариантов и комментариев. Торгуют с пиратами, себе на уме.

Яги? Гарантированно попытаются убить. Когда получат по морде, отстанут. Но толку на выходе ноль.

Ворча? Эти сходу попробуют сожрать. Мозгов как у троглодитов, да и ведут себя так же. По сути — первобытный народ со всеми вытекающими.

Геты? У них нет точек соприкосновения с органиками. Замкнутое общество.

Еретики? Смотри пункт первый. Проще сразу на Вермайр в гости к Сарену лететь.

Коллекционеры? То же, что и еретики, только в более извращенной форме с реальным шансом оказаться на том же лабораторном столе.

Вроде все, никого не забыла.

Мда. Выбор-то, выбор... какое богатство: на любой вкус и цвет. Прямо даже не знаю, к кому податься.

Может, действительно ничего не делать?

А что? Если Найлус переживет получение мною статуса Спектра, он выпадет из интересов этой реальности и получит возможность попытаться вывести ее с колеи канона. Он будет свободен в своей судьбе. В конце концов, это его родная реальность, а не моя. Только подставлять его ТАК не хочется. Я уже начала его уважать.

Ладно, у меня есть время приглядеться к Крайку, пока мы летим на Цитадель. Если реальный Совет окажется такими же тугими идиотами, как в каноне... я бросаю все и лечу на Вермайр. И гори оно все ясным пламенем!

Глава 5: Кто ты?

Проклятый рапорт!

Капитан из меня чуть душу не вытряхнул, пытаясь найти то, чего нет. Ну НЕ БЫЛО в информационном буе протеан чертежей оружия или супер-технологий! НЕ БЫЛО! А Андерсон верить не хотел. Вот возьми ему и ПОДРОБНО опиши видения. Да какие там видения? Набор фрагментарных картинок, которые только-только начали проходить осознание!

Спас меня вызов доктора Чаквас на "обследование". Получив разрешение идти, я смоталась в лазарет со скоростью, близкой к телепортации. А ведь меня сейчас ждет вдумчивый допрос...

В лазарете обнаружились Дилан с Дэргом, хмуро сидящие на койках и ждущие окончания обследования. Доктор Чаквас занималась высокотехнологичным шаманством, используя вместо бубна лабораторное оборудование. По крайней мере для меня ее действия были примерно на том же уровне понимания. Судя по рожам бойцов, для них — тоже.

— Коммандер Шепард. — сказала Карин, на мгновение отвлекшись от работы. — Подождите.

Я присела на край свободной койки, с интересом наблюдая за доктором. Но, стоило мне приблизиться к перегородке, раздался тонкий писк: Найлус очнулся, как только источник подпитки оказался рядом и поток энергии скачкообразно усилился.

— О, так... — начал было Дэрг.

Я подняла руку в предупреждающем жесте, и он понятливо заткнулся.

Доктор опустила перегородку, позволяя нам увидеть единственного пациента, а Найлус повернул голову и осмотрел нашу компанию.

Оп-па... а чего это он так изумленно смотрит на моих бойцов? Яркие зеленые глаза перебегали с Дэрга на Дилана и обратно, полные искреннего удивления и глубокого шока. Не поняла? Это что он такого увидел в моих подчиненных?

Найлус моргнул, перевернул призму глушилки и сжал ее пальцами за основания. На гранях устройства засветились тревожные красные огоньки.

Даже так? Сходу включил?

Бойцы за происходящим наблюдали с непониманием и долей подозрительности, периодами косясь на доктора Чаквас.

— Это что?

— Глушилка. — ответила я.

— В смысле, глушилка? — переспросил Дилан.

— В прямом. Прослушку гасит.

— В лазарете есть прослушка? — вкрадчиво уточнил Дэрг.

— Везде. — прохрипел Найлус.

Здорово! В правдивости слов Спектра я не сомневалась: он действительно обошел весь корабль. Не сразу, но — обошел. Теперь становился понятен его сдержанный интерес и постоянное раздражение.

Рядом тихо заскрипело. Повернувшись, я увидела крайне занятное зрелище: Дэрг с окаменевшим от ярости лицом стиснул пальцы на краю койки так, что металл жалобно заскрипел. А глаза-то, глаза... Они РЕАЛЬНО потемнели от гнева!

— На корабле ВЕЗДЕ стоит прослушка?

Найлус покосился на злющего бойца странным взглядом и на мгновение прикрыл глаза. Дилан его понял без слов: у Спектра было ОЧЕНЬ выразительное лицо, хотя я была искренне уверена, что лица турианцев с их жестким покровом вообще не способны к подвижной мимике. Ан нет, ничего подобного! Эмоции читались без труда, когда Найлус не ставил целью их скрыть.

— Дэрг. — доктор подошла к бойцу и протянула ему упаковку таблеток. — Очень надеюсь, что они не окажутся в утилизаторе, как предыдущие.

— Не окажутся. — сумрачно ответил он.

— Хорошо. — Карин чуть заметно улыбнулась одними уголками губ. — Свободны.

Бойцы подорвались и двинули к выходу.

— Для всех на этом корабле Спектр Крайк при смерти. — добавила Чаквас. — Я жду вас на обследование завтра в это же время.

— Поняли. — ответил Дилан, и оба бойца покинули лазарет.

Найлус оторвал взгляд от моих людей только тогда, когда за их спинами закрылись двери. И взгляд был ОЧЕНЬ задумчивым.

Интересная получается ситуация. Доктор Чаквас дала ясно понять, что Дилан и Дэрг из тех, кому можно доверять. Это я и сама знала: обрывочная память Имрир оставила не так много воспоминаний о ее прошлом, но во всех фрагментах после Торфана конкретно эти двое мужиков вызывали полное доверие.

— Времени. Мало. — едва слышно сказал Найлус, приподняв двумя пальцами металлическую призму.

— Сколько?

— Двадцать минут. Через сутки. Заряжается. Долго. — он на пару минут замолчал, тяжело дыша. — Имрир. Займи. Их. Пусть думают. Логика. Поможет. Гасит гнев. Знаю.

Понять, о ком пытался сказать Найлус, много ума не требовалось. Ярость Дэрга он видел. Вопрос в другом: что такого увидел турианец в моих бойцах, что заставило так резко отреагировать? Должна быть причина, вынуждающая его говорить несмотря на сильную боль. ОЧЕНЬ существенная причина!

— Последствия?

— Боевая ярость. Не остановят... — Найлус запнулся и судорожно задышал.

— Сделаю. — я устало потерла виски. — Найлус. Когда ты сможешь вести разговор без риска для здоровья, я дам ответы на интересующие тебя вопросы. Это — допустимо?

Зеленые глаза смотрели тяжело и пристально. На фоне угольно-черного белка зеленая радужка словно светилась изнутри, придавая взгляду турианца неестественную выразительность и остроту. Словно в глаза демона смотришь. Интересный визуальный эффект. Мой реципиент очень не любила смотреть Найлусу в глаза: казалось, пронзительный взгляд видит саму душу, выворачивая ее наизнанку. А у девочки было что скрывать.

Едва заметный кивок дал понять, что Найлус меня понял и принял условия нашей сделки. До своего выздоровления он не будет пытаться задавать неудобные вопросы, но потом... потом мне предстоит дать ответы. Честные, искренние и без двойного толкования. И я эти ответы дам: когда настанет время разговора, я пройду цепочку событий до ее окончания, и жизни турианца не будет угрожать правда.

Смерть Найлуса — ключевой фактор, запускающий цепочку событий на Иден Прайм, куда более жестко прописанный, чем смерть того же Дженкинса, вообще ни на что не влияющая. По всем законам этой реальности, независимо от возможных и допустимых вариантов развития истории, Спектр Найлус Крайк ДОЛЖЕН умереть от руки Спектра Сарена Артериуса. Мое вмешательство натянуло цепочку событий, заставляя реальность откликаться и изменяться, а она крайне неохотно принимает подобные вольности: она всегда сопротивляется, пытается вернуть историю на круги своя, не желая отрываться от давшего ей жизнь эгрегора. Эта цепь событий завершается получением статуса Спектра, и пока я не стану Спектром, любая, даже самая ничтожная попытка Крайка повлиять на мои действия или обстоятельства получения этого злополучного статуса — это гарантированная смерть от череды несчастных случаев со смертельным исходом. А потому турианец останется на борту "Нормандии", и информация о его состоянии не покинет лазарет.

Однако, помимо Крайка, есть еще один разумный, очень-очень жаждущий задать мне вопросы. И вот в этом случае никакие отмазки и попытки оттянуть время не помогут.

— Доктор, у вас есть какие-то вопросы, ответы на которые вы хотели бы знать немедленно?

— Есть. — серые глаза смотрели очень тяжело. — Кто ты?

А вот и этот самый сакраментальный вопрос.

Я села на койку удобнее, положила руки на колени, изучая стоящую передо мной женщину. Отвечать придется. Доктор Чаквас — слишком важна, чтобы с ней портить отношения. Да и от Имрир осталось какое-то трепетное отношение к этой женщине, хотя я ТОЧНО знаю: до "Нормандии" мой реципиент с доктором никогда не пересекалась вживую.

Так уж вышло, что из жизни в жизнь у меня с завидной регулярностью появлялись воистину верные соратники, одним из которых ВСЕГДА был врач или убийца. Иногда — и тот, и другой. Может ли Карин Чаквас стать таким соратником? Может. Если я ее смогу убедить. Притом — сейчас. Врать нельзя, она мне не простит лжи, даже если поймет ее необходимость. Не тот она человек.

Я едва сдержала смех. Жизнь меня ничему не учит! Сколько уже предавали, а все равно желание доверять так и не сдохло окончательно. Может, это и к лучшему?

Посмотрим.

— Имрир Шепард.

— Ты — не Имрир. Я достаточно хорошо ее знаю. — резонно ответила Чаквас.

— Технически, я действительно Имрир.

— Что значит — технически?

— Тело то же. Воспоминания сохранились частично. — честно ответила я, с интересом наблюдая, как меняется выражение серых глаз. Найлус же слушал молча, чуть прикрыв глаза.

— Но ты — не она.

— Нет. Помните тот странный припадок пару дней назад?

Доктор кивнула.

— Это была агония смерти. Моей и моего реципиента. Именно в тот момент на какое-то мгновение наступила клиническая смерть, и душа Имрир Шепард ушла на перерождение, а меня засунуло на ее место. Надо заметить, следующая жизнь девушки будет ОЧЕНЬ успешной и благополучной. В отличие от этой. Это мои отступные за прерванное существование.

Доктор сложила руки на груди, хмуро глядя на меня. Ну да, мои слова — бред пьяного сатира. Поди поверь. А придется, что ж поделать.

— Вы говорите, что заняли тело коммандера после ее смерти?

— Заняла? — я хмыкнула. — Меня в него запихнули, совершенно не интересуясь моим мнением и желанием.

— Кто?

— Не знаю.

— Вы не знаете? — переспросила женщина.

— Я НЕ ЗНАЮ механизма перерождения. — спокойно ответила я. — Кто его запускает? Кто выбирает реципиента и донора? Как это происходит? Есть предположения, конечно, но ТОЧНЫХ знаний нет. А те мои коллеги, кто знает — не говорят. — я поморщилась. — Стандартный ответ: "Придет время, и истина откроется тебе".

— И вы спокойно говорите об этом мне... — доктор на мгновение запнулась и поправилась: — нам?

— Доктор Чаквас. — я устало вздохнула. — Вам доверяла Имрир. Чем это доверие вызвано — я не знаю: воспоминания ее жизни довольно фрагментарные, особенно те, которые касаются обучения в N7. Хорошо я помню только детские годы и юность. Не самую приятную, надо заметить. — спокойно ответила я. — Мало кто задумывается, КАКОЙ была жизнь красивой девочки-сироты, в шесть лет сбежавшей из приюта на улицы мегаполиса в одной пижаме. Я вообще изумлена до крайности, что этот ребенок умудрился там выжить в одиночку. — я не сдержала жесткий холодный смешок. — Красивые девушки от хорошей жизни не бегут в армию в восемнадцать лет, доктор. У меня еще долго будут идти наводки и проблемы из-за изуродованной психики реципиента.

Взгляд Найлуса стал совершенно нечитаемым, но крепко прижатые к щекам мандибулы и стиснутые пальцы показывали, что турианец в тихой ярости.

— У Имрир. Проблемы с психикой? — рвано спросил он.

— Она у нее фактически уничтожена.

— Ее же неоднократно проверяли психологи Альянса. — сказала Чаквас.

Я посмотрела на пепельноволосую женщину. Как бы так деликатнее пояснить всю глубину проблемы... А, впрочем, зачем деликатно? Они же хотят знать правду? Ну так и узнают.

— Доктор, я могу вам эти тесты зачитать по памяти дословно со всеми вариантами ответов и полной их расшифровкой. — проникновенно ответила я, а у доктора чуть расширились глаза от понимания сказанного. — У Имрир хорошая память и она ОЧЕНЬ сильно хотела сбежать с родной планеты.

— Так она...

— Заполняла их по памяти. И железно следовала выбранной линии поведения, отсекая от себя всех, кто мог бы понять, что с ней все далеко не в порядке. Торфан сломал ее окончательно: смерть бойцов, ставших для Имрир единственной семьей, стала той последней песчинкой, от веса которой лопается трос. — я перевела взгляд на турианца. -Найлус. Ты выбрал кандидата в Спектры со сломанной психикой, одинаково ненавидящую людей и не-людей, с прогрессирующим психозом и начинающейся шизофренией. С чем тебя и поздравляю.

Найлус от такого впал в ступор, только растерянно моргал, пытаясь переварить занимательные новости. Ну да, слона-то он и не заметил. Как и все вокруг. Имрир действительно хорошо научилась симулировать поведение адекватного человека. Умница девочка, ничего не скажешь.

— Это... неожиданно. — наконец сказала доктор, нервно стиснув пальцы.

Я пожала плечами.

— Если вас это утешит, Имрир проживет счастливую жизнь. Такую, о которой мечтала. Таковы законы обмена.

— Что. Будешь... — Найлус запнулся, медленно втягивая воздух короткими судорожными вдохами.

— Что буду делать?

Он прикрыл глаза.

— Что-что... разбираться с той кучей проблем, в которых мы оказались. Теперь я — Имрир Шепард, нравится мне это или нет.

— Вам это не нравится? — спросила доктор.

— А кому понравится оказаться на острие набирающего силу конфликта? Доктор, у меня на руках мертвый Спектр, убитый легендой Спецкорпуса, нападение гетов на колонию Альянса, огромный корабль не пойми откуда взявшийся, оставивший после своего старта полукилометровую оплавленную проплешину.

— Спектр Крайк — жив.

— Он жив только потому, что я сделала все для этого возможное. Не поставь я подпитку в космопорте, и он не дотянул бы до прибытия корабля. Рана — смертельная.

Найлус подтверждающе кивнул.

— Как вас зовут?

— Имрир. — видя непонимание, я пояснила: — Я не помню имя, данное мне при рождении в нулевой жизни. — тихий смешок прорвался сам собой. — Вы же не думаете, что вот такой образ существования остается без последствий?

— Вы говорите... — Чаквас запнулась.

— Есть ли у меня проблемы с психикой? Нет. Мой разум стабилен настолько, насколько мне это необходимо. — видя вопрос в ее глазах, я пояснила: — Иногда бывают ситуации, когда без некоторой доли безумия можно гарантированно лишиться разума или дойти до коллапса личности.

В глазах доктора ярко светилось сомнение. В моем здравом уме и трезвой памяти. И я даже не могу ее осуждать. Сказанное мною — безумно и нелогично. Но... такова правда, что ж поделать.

— Имрир. — едва слышно позвал меня Крайк.

— Да?

— Повтори дословно: "Кровь..."

Найлус смотрел требовательно, жестко, буквально приказывая. Это так важно? Прикрыв глаза, я повторила сказанное:

— Кровь — это влага жизни. Квинтэссенция ее. Кровь несет в себе жизненную силу и энергию разумного. Не важно, какой у нее состав и какая биохимия организма. Это?

Найлус кивнул, удовлетворенно прикрыл глаза, чуть заметно усмехнулся, разведя мандибулы.

— Я — верю. — судорожное дыхание.

Вот так просто? Я — верю?

— Почему?

— Турианский. Говоришь чисто. — в зеленых глазах промелькнула ирония. — Люди. Не могут.

Говорю на турианском? Отключив переводчик на инструментроне, я повторила пару фраз вслух, вслушиваясь в звучание слов. И правда, не английский. Резкие рычащие слова со странной, чуть уловимой слухом подгармоникой и вибрацией. Голосовой аппарат еле справлялся с воспроизведением, но — справлялся. Уже начались мелкие изменения в организме? Очень на то надеюсь.

— Как это возможно? — доктор Чаквас нахмурилась. — Имрир Шепард была человеком.

Пожав плечами, я ответила:

— Последствия переноса. Реальность, принимая меня, дает знания и способности, необходимые для полноценного существования в ее пределах. Я — инструмент мироздания. Я выполняю возложенную на меня задачу, хочу я этого или нет.

— И какова эта задача?

— Простите, доктор Чаквас, но это... не та информация, которой я готова сейчас поделиться. — спокойно ответила я.

Намек на то, что со временем я могу и передумать, Карин поняла сходу. Да и Найлус смотрел задумчиво, перекатывая между пальцами призму глушилки.

— Почему говоришь? — наконец спросил турианец.

— Как ты думаешь, Найлус, каковы шансы в одиночку изменить судьбу всей реальности?

Ответом мне стал КРАЙНЕ выразительный взгляд.

— Вот и я так считаю. Без помощи я могу только привести ее к гибели, благо, особо для этого стараться не требуется. Достаточно позволить событиям течь своим чередом.

— Изменить судьбу реальности? Это и есть задача?

— Скорее, путь решения. Поверьте, доктор Чаквас, вам не понравится эта судьба. Если вы, конечно, не жаждете увидеть самую разрушительную войну за всю историю человеческой цивилизации, в которой вы потерпите поражение.

То, что я сейчас делаю — это игра на грани фола. Или я получу поддержку Крайка и Чаквас, или мне придется... нивелировать результаты своей доверчивости. Как бы мне ни был неприятен этот исход, но рисковать в случае их неверия я не хочу. Менталистика скоро начнет проявляться. Достаточно для того, чтобы скорректировать чужие воспоминания.

Я ОЧЕНЬ надеюсь, что до этого не дойдет.

В принципе, шансы получить союзника есть. Найлус склонен мне верить. Вот только почему? Его убедила моя способность говорить на его родном языке? Или что-то еще? Потом поговорю с дорогим наставником. Наедине. В любом случае, он меня не сдаст. Скорее сам грохнет, если я буду представлять угрозу, чем вынесет на общественное обозрение наш общий прокол: его, как наставника, сделавшего неправильный выбор, и меня, облажавшегося кандидата. А вот с доктором все куда сложнее. Верить она не спешит. Ее не слишком убедили мои слова и взявшиеся из ниоткуда знания. Убедить ее будет сложно, но... лучше уж убедить. Я видела, с каким пиететом к ней относятся мои бойцы. Если я причиню вред этой женщине, я наживу себе ОЧЕНЬ неприятных врагов.

Надеюсь, она меня не разочарует...

— Имрир, можете пройти один тест? — негромко спросила доктор Чаквас, протягивая мне датапад. — Это моя личная разработка.

— Почему бы и нет.

Взяв датапад я села на койку и занялась предложенным мне тестом. Найлус на время выключил свое устройство и закрыл глаза. Турианец тяжело дышал, но постепенно дыхание выравнивалось. Я чуть пережала канал подачи энергии, и мой куратор мгновенно отключился. Приборы тут же отреагировали на изменение состояния пациента и едва слышно пискнули, привлекая внимание доктора.

— Что такое? — взгляд Карин метался между экранами.

— Спать пора. — едва слышно проворчала я, повышая отдачу энергии.

Показатели вновь пришли в норму, но Найлус не очнулся: обморок плавно перешел в сон. Доктор улыбнулась одними уголками губ: намек был понят и одобрен.

— Коммандер, тест.

Тест так тест...

Доктор явно была в ударе, когда составляла этот долбанный тест! Я убила на него больше двух часов, пытаясь продраться через сотни заковыристых вопросов с кучей скрытых в них смыслов. Если первую сотню я еще пыталась анализировать и хоть как-то обдумывать ответы, то уже после второй я писала, что придет в голову, не особо заморачиваясь с обдумыванием результата. Да гори оно огнем! Все равно не предугадаешь, что там в итоге выплывет.

Настрочив последний ответ, я протянула датапад.

— Доктор, я закончила.

Карин улыбнулась, видя мой окосевший взгляд, забрала устройство и погрузилась в чтение моей писанины, а я погрузилась в уныние от осознания ситуации. Меня только что красиво развели и взяли в оборот. А я еще и добровольно призналась.

С другой стороны, а что я теряю? Доктор мне нужна именно как союзник. Или хотя бы не враг. Она должна знать о моих способностях. Хотя бы о возможности их существования, поскольку еще не единожды станет свидетелем их применения на практике. Если я, конечно, не смогу каким-то образом избавиться от этого проклятого корабля! А хочется.

Наблюдая за невозмутимым лицом доктора и едва ощутимым флером ее эмоций, мое уныние все углублялось и углублялось: слишком уж занятный коктейль был. И веселье, и любопытство, и удивление, и непонимание, и откровенная оторопь. Интересно, это на что такая реакция? Вроде бы ничего такого криминального я не написала...

— Очень интересный результат, коммандер. — наконец сказала Чаквас.

Что-то мне даже результаты узнавать не хочется от того, каким тоном это было сказано.

— Все настолько плохо? — уныло спросила я.

— Ну почему же? Я ожидала худшего. — мне улыбнулись доброй улыбкой, от которой по спине пошел озноб.

— Рада, что не оправдала ваших худших ожиданий.

— Ну что вы, коммандер. Ваши результаты крайне интересны. Не вижу ничего... плохого. Я жду вас на обследование завтра в это же время.

— Я могу идти?

— Конечно, коммандер.

Мне милостиво указали на выход, дав четко понять, что ПОКА не сдадут.

Глава 6: Цитадель: Совет

Пять суток перелета прошли на редкость однообразно: ранний подъем, выполнение своей работы командира десантного отделения и отбой. Единственным развлечением были вечерние короткие беседы с доктором Чаквас и молчаливым Найлусом. Турианец понял моментально, кто его отключил и почему, но отнесся к этому происшествию с иронией. И чего его Имрир так невзлюбила? Нормальный, вполне адекватный мужчина. Со своими задвигами, конечно, но никакого пафоса и высокомерия не было и близко.

Доктор Чаквас дала мне почитать результаты теста. Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. Характеристика получилась довольно точная, правда, меня смутила реакция этой милой женщины на эту самую характеристику: доктор лишь покровительственно улыбнулась и посоветовала быть осмотрительнее. И все!

Я с удовольствием общалась с доктором Чаквас. Карин — чрезвычайно умная и начитанная женщина, и я, слушая ее истории и байки из жизни, узнала много нового и забавного. Рассказы о биохимии и физиологии рас Совета плавно перескакивали на истории из военного прошлого деятельного доктора, чтобы снова вернуться к медицине. Найлус был без всякой жалости использован Карин в качестве наглядного пособия, правда Спектр ничуть не возражал, увлеченный рассказом.

Сигнал о выходе из реле застал меня в лазарете. Доктор делала очередной осмотр меня родимой: изменения в организме уже начались, и Карин в категорической форме приказала являться каждый день. Ослушаться желания не возникло.

— Имрир, сходи, посмотри на Цитадель. Насколько я знаю, ты еще никогда ее не видела?

— Нет, не видела.

— Посмотри. В первый раз она впечатляет!

Я улыбнулась. И правда, отчего бы не сходить и не посмотреть на это чудо конструкторского гения Жнецов?

Краем уха вслушиваясь в разговор Эшли и Кайдена, я во все глаза смотрела на огромную станцию, далеко раскинувшую пять лепестков жилых модулей. Величественное зрелище! Эта станция — гениальное творение, она потрясала воображение, вызывала благоговение и трепет... у кого-то, но не у меня.

Цитадель я невзлюбила с первого взгляда. Блестящий симпатичный воблер, вкусная приманка для доверчивых дураков, решивших получить на халяву знания предыдущих властителей галактики, а сеть ретрансляторов — крючки с наживкой, которую так быстро и с довольным чавканьем заглотили местные цивилизации, добровольно встав на путь гибели. Видимо, тезис о бесплатном сыре люди благополучно забыли, а другие расы и не знали, встав в колею развития, заботливо вырытую для них терпеливыми селекционерами-Жнецами. Мрачные перспективы, что ни говори... Проклятье, да даже гоблины, у которых проблемы с логическим мышлением, куда осторожнее и к непонятному халявному оружию лапы не тянут! Неужели сложно подумать: если прошлых хозяев этого богатства подвели под геноцид, а эта хрень осталась нетронутой, то что-то тут не то? Или это просто во мне говорит злость и раздражение?

Эшли и Кайден взахлеб обсуждали откровенно уродливый "Путь Предназначения", больше похожий на гипертрофированное мелкое ведро на четырехлапой подставке чем на боевой корабль. Мимо прошуршал довольно симпатичный турианский крейсер.

Хорошее настроение медленно, но верно сменялось глухим раздражением. Чует сердце, на Совет я попаду кипя и булькая от злости.

Швартовка "Нормандии" прошла без происшествий: корабль плавно подошел к причальной площадке и затормозил, после чего сработали якоря, фиксируя его и присасывая трап к шлюзовой камере. К тому времени отпущенные в увал люди уже мялись в шлюзовом отсеке.

Стоит заметить, что по Цитадели бегать в полном боевом обмундировании и с боевым же оружием категорически запрещено, и потому мы все были одеты в стандартную форму Альянса с маломощными генераторами личного кинетического барьера и табельным оружием, а именно — пистолетами. Доспехи имели право носить только сотрудники Службы Безопасности Цитадели, но и то — легкие, и в качестве табельного оружия — винтовки и довольно мощные пистолеты. Единственное исключение — Спектры и личные телохранители членов Совета — они могли носить что угодно.

Андерсон отпустил экипаж, а сам, прихватив меня, Эшли и Аленко, вызвал такси и погнал к дипломату Альянса — Удине.

В кабинет посла мы ввалились, когда искомый разумный общался с голограммами Совета, и первая фраза, услышанная мной была:

— Это возмутительно! Совет бы вмешался, если бы геты атаковали турианскую колонию!

Возмущение Удины мне было вполне понятно. Кому понравится, когда тебя считают чем-то вроде страны третьего мира? А Совет к человеческой расе относился примерно так, и я не могла их за это осуждать. Сейчас, имея опыт жизни в среде других рас и народов, я могу вполне авторитетно заявлять, что люди — самая непредсказуемая раса, от которой лучше всего ждать какой-то подставы. Целее будешь. Да и шанс на приятный сюрприз останется, все же, в нашей среде есть и достойные экземпляры, правда, на общем фоне их не слишком хорошо видно.

Турианский советник смерил Удину непроницаемым взглядом и вполне обоснованно заметил:

— Турианцы не колонизируют планеты на границе с системами Терминуса.

Посол поморщился. Видимо, об опасности систем Терминуса людей и правда предупреждали.

— А что насчет Сарена? Совет закроет глаза на предательство Спектра?

— Служба Безопасности Цитадели проводит расследование по делу Сарена. Заключение мы обсудим на слушаниях, не ранее. — мягко ответила азари, и голограммы советников пропали.

Пробурчав что-то крайне нелицеприятное, Удина обратил внимание на вторженцев. Пока он и капитан обсуждали дела, я в наглую повернулась к ним спиной и, облокотившись о перила, с интересом рассматривала Президиум.

Наконец посол договорился с нашим капитаном, и мы покинули его кабинет.

— Коммандер Шепард. — в голосе капитана промелькнуло недовольство. — Не ожидал от вас такого поведения.

— Капитан, — вздохнув, я перенесла внимание на непосредственное начальство. — У меня есть вполне серьезные сомнения в целесообразности этого заседания. Я полагаю, Совет уже принял решение. У нас нет никаких действительно серьезных доказательств хотя бы присутствия Сарена на Иден Прайм, не говоря уже о его участии в нападении. Не думаете же вы, что показания доктора с расшатанной психикой и рабочего с криминальным прошлым будут достаточно весомы?

Капитан кивнул.

— Я и сам понимаю. Но попробовать стоит.

— Стоит. Но я вас прошу, ни слова о моих видениях! Еще не хватало, чтобы нас подняли на смех!

Капитан хмыкнул.

— Хорошо.

— Кстати, как Совет принял информацию о судьбе Найлуса?

— Сдержанно. Разве что советник Спаратус... — капитан на мгновение запнулся. — Мне показалось, что он принял это слишком близко к сердцу. Ярость турианца я не спутаю ни с чем.

— Вот как... Благодарю, капитан.

Андерсон ободряюще улыбнулся.

— Отправляйтесь к Башне Совета. Заседание скоро начнется. Советую воспользоваться такси. Расстояния в Цитадели довольно велики, да и лифты... — капитан поморщился. — Успеете еще их оценить.

С этими словами капитан ушел, оставив нас одних.

Пока мы добрались до Башни Совета, я четко поняла, что создатели игры ОЧЕНЬ поскупились на масштабы игрового мира, поскольку до этой башни мы добирались минут десять на такси и еще минут пятнадцать пешком по довольно запутанным переходам. А еще я поняла, что если Эшли не заткнется, я ее просто и без затей удавлю.

Великий Хаос, ну ЧЕМ надо думать, чтобы, выйдя из лифта, брякнуть: "Инопланетяне — те же животные, только говорить умеют"? Какими глазами на нас посмотрели, словами не передать! Я устала молча извиняться за этих двоих идиотов! В конце концов, мое терпение лопнуло, и я сказала:

— Сержант Уильямс. Если вы не заметили, мы сейчас находимся не у себя дома! Мы — в столице Пространства Цитадели, и будьте любезны, держите подобные высказывания при себе, пока не получили проблем.

Эшли полыхнула недовольством.

— Да, мэм.

Кайден смотрел глазами побитой собаки и молчал, переводя взгляд с меня на насупившуюся Эшли. Надеюсь, мне хватит терпения, чтобы не придушить этих двоих!

Наблюдавший за этим цирком турианец в легкой черно-синей броне СБЦ едва заметно шевельнул мандибулами. В ярких желтых глазах промелькнуло сочувствие. Дожилась...

Наконец, мы дошли: вывалившись из очередного медлительного лифта, я увидела широкую парадную лестницу и двух турианцев, один из которых что-то экспрессивно говорил второму. Надо же, канон не соврал! И правда, неуемный следователь пытался добиться задержки заседания Совета.

Ну, здравствуй, Гаррус Вакариан. Посмотрим, каков ты в реальности.

Поднимаясь по лестнице я услышала окончание их занимательного диалога:

— Прошу, дайте мне больше времени! — низкий урчащий голос молодого турианца взволнованно прервался. — Задержите их!

Его рослый собеседник раздраженно ответил:

— Задержать членов Совета? Не смешите меня! Ваше расследование закончено, Гаррус. И не заставляйте напоминать вам об этом еще раз!

Паллин, а это был несомненно он, окинул молодого подчиненного тяжелым взглядом и ушел, неодобрительно покачав головой. Видать, Вакариан успел его уже порядком достать.

Наблюдая за Найлусом, я была уверена, что турианцы просто физически не способны к яркому внешнему проявлению эмоций, но Гаррус только что разбил это мое заблуждение в пух и прах! Вся его фигура, до кончиков когтистых пальцев изображала разочарование и растерянность! Жалостливая мордочка, по идее вообще не способная к живой мимике, была воплощением детской обиды и глубоко уязвленной гордости. Вот только в живых, нереально голубых глазах растерянность быстро сменялась решительностью. Гаррус встряхнулся, словно большой кот, что-то недовольно пробубнил и перевел заинтересованный взгляд на нашу замершую композицию. Мгновение на осознание и узнавание, и уже полный решимости и энтузиазма турианец двинулся к нам.

А я не смогла сдержать улыбки. Игровой образ даже близко не передавал эту бурю эмоций и энергичность молодого офицера. Я не я, если гениальный стрелок не окажется членом моего отряда до вылета с Цитадели! Да и вообще, этот вежливый комок оптимизма и воплощение справедливости стоит того, чтобы поцапаться с Паллином.

Гаррус затормозил, с интересом всматриваясь в мое лицо, едва заметно по-птичьи склонив голову набок.

— Коммандер Шепард? — легкая неуверенность проскользнула в вибрирующем голосе. — Гаррус Вакариан. — короткий кивок, чуть склоненная голова. Гаррус предельно вежлив. — Я был офицером СБЦ, ответственным за расследование дела Сарена.

К концу фразы неуверенность испарилась, затерявшись в решимости и уверенности профессионала.

— Почему "был"? — с интересом спросила я, разглядывая парня.

Гаррус смутился.

— Вы же слышали... Директор Паллин закрыл дело.

— Но что-то же вы нашли?

— Сарен — Спектр. — Гаррус поморщился, что выглядело зело забавно и читалось без малейшего труда. — Вся его деятельность засекречена. Найти что-то действительно стоящее практически невозможно.

Какая прелесть! Гаррус только что ясно дал понять, что хоть и "действительно стоящее" найти не удалось, но что-то он накопать-таки сумел! А ведь Сарен — тот еще параноик и подчищать хвосты умеет хорошо.

— Коммандер, Совет ждет. — тихо напомнил Аленко, а мне в очередной раз захотелось его придушить. Аж пальцы рефлекторно дернулись.

Видать, Гаррус что-то заметил: удивленно заморгав, он странно покосился на ничего не подозревающего Кайдена.

— Аленко... не испытывай мое терпение. Я еще за Маяк с тобой не разобралась.

Аленко открыл было рот, но встретил мой добрый многообещающий взгляд и заткнулся, подавившись возражениями.

— Простите, коммандер.

Покачав головой, я прошла мимо молодого турианца, задумчиво глядящего на меня, и направилась к платформе Совета. Посмотрим, каков Совет в реальности. Очень надеюсь, что они хоть ненамного умнее канонного образа. Да и на Сарена вживую посмотреть хотелось. Пусть даже в виде голограммы.

Перед платформой Совета нас ждал заметно нервничающий капитан.

— Коммандер! Слушание уже идет!

Я даже не моргнула на его укоризненный взгляд. Андерсон вздохнул и отвел нас на платформу. И моим глазам предстал Совет Цитадели и Сарен Артериус собственной голографической персоной.

Заседание уже шло, и мы на него опоздали. Нехорошо получилось, между прочим. Поднявшись на платформу, я остановилась подальше от посла Удины, с интересом разглядывая Зал Совета и находящихся в нем разумных.

Один взгляд на троих разумных, облеченных высшей властью, и канонное впечатление с громким треском развалилось на куски. Совет тупой и недальновидный? Да ЩАЗ! Как раз тот случай! На платформе за невысокими терминалами стояли три умных, жестоких и циничных существа.

Советник Тевос. Азари. Очень красивая женщина, с прекрасной фигурой и статью богини. И тот, кто поведется на ее красивую мордашку, будет очень сильно... удивлен. В эмоциях — легкая заинтересованность и скука. Посол ее раздражает, что никак не проявляется на красивом лице. Опасная особа.

Советник Валерн. Саларианец. Совершенно непроницаемое лицо, огромные глаза смотрят равнодушно. Даже тени заинтересованности нет, хотя слушает он посла Удину предельно внимательно, мгновенно подмечая все его жесты и выразительную мимику. В эмоциях та же скука и раздражение. Его тоже Удина порядком достал.

Советник Спаратус. Упертый вояка? Да, конечно! Хотя роль свою играет превосходно: лицо непроницаемо, в глазах полное равнодушие, поза ленивая. Всем своим видом показывает, как он устал от постоянных нападок людей, как его задолбал Удина со своими требованиями, и что именно он думает по поводу темы сегодняшнего заседания. Вот только эмоции... О да... здесь от равнодушия и скуки ни следа! Эмоции настолько мощные, что перебивают эмоции соседей. Капитан Андерсон оказался прав: гибель Найлуса он принял ОЧЕНЬ близко к сердцу. Ярость и глухая боль тяжелыми волнами выплескивались в ментал, темные глаза смотрели пристально и сумрачно. Мда... А ведь мне с ним работать.

Ладно, пройду событийную цепочку, завязанную на Найлуса, и порадую мужика, что его подчиненный жив, пусть и не совсем здоров. А то мне от его взглядов реально страшновато становится. Спаратус же не только практичен, но и чрезвычайно жесток! А еще очень умен: мои метания он заметил мгновенно. Стоит теперь, сверлит взглядом, от которого хочется сжаться в комок и по-тихому смотаться от греха подальше.

— Атака гетов — это серьезный вопрос. — советник Тевос продолжила прерванный нашим прибытием разговор, скользнув по мне укоризненным взглядом. — Но нет прямых доказательств того, что в этом замешан Сарен.

Сарен Артериус. Главный антагонист, Спектр-предатель, ненавидящий людей, монстр в турианском обличии, как показали его создатели игры. Посмотрим, что ты из себя представляешь в реальности.

Огромная оранжевая голограмма показывала мне высокого мощного турианца, стоящего несколько напряженно, сложив руки на груди в универсальном защитном жесте, выставив протез на обозрение. Голова вздернута, Сарен смотрит пристально и настороженно. И глаза... Голограмма не передавала иного цвета кроме оранжевого, но вот форму и вид радужки было ОЧЕНЬ хорошо видно. Индокринация уже проявила себя. На момент нападения на Иден Прайм Сарен Артериус был уже полностью подчинен Жнецу.

— Расследование, проведенное СБЦ, не обнаружило подтверждений измены Сарена. — резко отрубил Спаратус, но вот взгляд, который он бросил на оного Сарена был далек от доброты и понимания.

Спектр чуть заметно дернулся. Тоже заметил. И реакция занятная: мандибулы крепко прижаты к щекам, пальцы судорожно сжались на предплечьях, глаза чуть заметно сузились.

Удина подался вперед и прорычал:

— Свидетель видел, как он хладнокровно убил Найлуса!

Я прикрыла глаза. И-ди-от! Нельзя же врать! Рабочий НИЧЕГО не видел, он только слышал! Я же присутствовала при допросе этого любителя поспать!

— Мы прочитали доклад об Иден Прайм, посол. — сухо сказал советник Валерн. — Показания одного испуганного рабочего не могут быть рассмотрены как серьезные доказательства.

— Найлус был моим коллегой-Спектром. И другом. — Сарен резко, рывком повернул голову, глядя на советника Спаратуса. — Я... отвергаю эти обвинения.

Вот как. Отвергаю. Крайне обтекаемое выражение, надо заметить. По сути, Сарен прямым текстом сказал, что он не принимает обвинения. Он не сказал, что невиновен. Просто — я не принимаю эти обвинения. Хорошо умеет выкручивать слова. Вот только что он хочет сказать?

— Поэтому вы и застали его врасплох!

Внезапное вмешательство Андерсона вызвало легкое удивление в глазах Спаратуса и яркую реакцию Сарена: глаза сузились, мандибулы дернулись в гневе.

— Капитан Андерсон. — процедил Спектр. Хриплый голос сорвался на едва слышное рычание. — Когда люди выдвигают против меня ложные обвинения, почему-то всякий раз в этом бываете замешаны вы. — Сарен выпрямился, опустил руки, переступил с ноги на ногу. — Это, наверное, ваша протеже, коммандер Шепард. Та, которая приложила все силы, чтобы уничтожить протеанский маяк.

Вот же сволочь! Я подняла взгляд на Сарена и приветливо ему улыбнулась доброй-доброй улыбкой. Глаза турианца сузились, он чуть склонил голову набок, едва заметно разведя мандибулы в усмешке. Чего? Вгляделась в глаза голограммы... Да он меня специально провоцирует!

Попробуем так.

— Миссия на Иден Прайм была секретна. — сказала я. — Как вы узнали о ее деталях?

Сарен вновь скрестил руки на груди и выдал:

— После смерти Найлуса его документы перешли ко мне. Я прочитал его доклад об Иден Прайм. Меня это не впечатлило.

Он ЧТО?!

От осознания того, ЧТО сказал Сарен, меня аж перетряхнуло. Он СОЛГАЛ! Явно, демонстративно, глядя в глаза. Найлус никакого отчета не посылал. Какой отчет от трупа? Он просто НЕ МОГ его послать! Дела не были переданы! Вон как Спаратус сжал пальцы на перилах. Тоже понял!

Турианцы — честная раса. Ложь о своих действиях считается куда более тяжким проступком, чем само действие. Сарен этого не мог не знать. И вот сейчас, на Совете, он демонстративно солгал. Глядя в глаза Спаратусу.

Вон оно, НАСТОЯЩЕЕ доказательство. Не слова рабочего. Не сомнительная аудиозапись, предоставленная Тали. А прямая ложь. Показательная. Признак того, что со Спектром Артериусом что-то ОЧЕНЬ не так.

Сарен отвел взгляд от Спаратуса и добавил:

— Но что вы ожидали от человека?

И демонстративный, полный презрения взгляд на закипающего Андерсона.

И тут капитана перемкнуло:

— Сарен презирает человечество! Вот почему он напал на Иден Прайм!

Великие силы, дайте мне терпения и сил все это выдержать. Это ж надо быть таким идиотом? Ну вот чем надо думать, чтобы такое ляпнуть на Совете? И он еще удивляется, что к нему относятся со скепсисом? А как можно относиться к разумному, если он на полном серьезе выдает такие перлы?

Подняв глаза, я встретила пристальный взгляд Сарена. Спектр был ничуть не удивлен реакцией капитана. Он четко знал, как тот отреагирует на его подначки и получил нужный результат, выставив оппонента полным идиотом. Он знал, куда надо бить.

— Вашей расе нужно знать свое место, капитан Андерсон. Вы не готовы войти в Совет. Шепард, вы даже не готовы вступить в ряды Спектров!

У Андерсона аж дыхание сперло от такого заявления!

— У него нет права так говорить! Это решение не в его юрисдикции! — прорычал Удина, стиснув руки в кулаки от бешенства.

Тевос подняла голову, глядя на Спектра:

— Вопрос о принятии Шепард в Спектры будет решаться не на этом заседании. — на контрасте с полными ярости и гнева высказываниями посла грудной голос советника звучал очень нежно и мягко, с легкой укоризной и оттенком неудовольствия.

— Тогда какой вопрос решается сейчас? — спросил Сарен, вопросительно взмахнув искусственной рукой. — Люди зря тратят ваше время, советник. И мое.

— Есть еще один примечательный факт. — выдал Андерсон, глядя на меня. — Видения коммандера Шепард. Их мог вызвать маяк.

Вот же... капитан... Я же просила его не упоминать о видениях!

— Мы что, теперь и сны считаем доказательством? — с долей удивления в голосе спросил Сарен, глядя на озадаченных советников. — Как мне защищаться от таких нелепых обвинений?

Спаратус покачал головой и сказал:

— Согласен. Наше суждение должно основываться на фактах и уликах, а не на том, что кому-то показалось и привиделось.

— Вам есть еще что сказать, коммандер Шепард? — спросил меня Валерн.

— Простите, советник, но я ничего не говорила. — спокойно ответила я, после чего перевела взгляд на Сарена, с интересом его разглядывая. — Я задала один вопрос.

Занятная он сволочь. Умный, расчетливый, изощренный. Опасный враг, ничего не скажешь. Вот только насколько он мне ВРАГ? Надо будет обдумать его поведение, жесты, мелкую моторику и интонации, когда появится свободная минута и удастся найти спокойное место. В любом случае, Артериус ведет себя странно.

— В таком случае, что ВЫ можете сказать, коммандер Шепард? — рычащий голос Спаратуса оторвал меня от увлекательной игры в гляделки с нервничающим Сареном.

— Смотря что именно ВАС интересует. — спокойно ответила я, встретив тяжелый взгляд советника.

— Расскажите мне о гибели Спектра Крайка.

— Рассказывать нечего. — я пожала плечами, вполглаза наблюдая за Сареном. — Найлус ушел вперед на разведку. После высадки мы с ним не виделись, хотя на связь выходили трижды. Во время одного из сеансов связи, он сказал, что отправится проверить космопорт, где мы и должны были встретиться. — советник слушал очень внимательно, буквально по буквам разбирая мои слова. — Когда же мы приблизились к космопорту, увидели огромный корабль, стартовавший с планеты. Найлуса мы обнаружили в космопорте. Он получил выстрел практически В УПОР. Рана — смертельная. Это все.

— Где его тело?

— Когда мы покинули "Нормандию", оно было в ЛАЗАРЕТЕ.

Спаратус глубоко втянул воздух.

— У вас еще есть ко мне вопросы, советник? — спокойно спросила я.

— Расскажите о Маяке.

Ну, я рассказала. И про маяк, и про бомбы, и про информационную перегрузку, и про видения катастрофы. Физиономию Сарена в этот момент надо было видеть! Я специально подчеркнула, что никогда не видела подобных пейзажей и таких разумных. Как пример, подробно описала протеанина. Выражение лица Сарена погрело мою душу. Спаратус за нашими переглядываниями наблюдал очень внимательно и выводы какие-то сделал. Что забавно, пока я говорила, Сарен молчал, не сделав ни одного язвительного замечания или комментария. Вот только взгляд у него был очень тяжелый.

Наконец эта долгая мутотень подползла к своему логическому концу, и советница-азари сказала:

— Совет не обнаружил никакой связи между Сареном и гетами. Посол, ваше прошение исключить Сарена из Спектров отклонено.

Что и следовало ожидать.

Сарен поклонился Совету, высокомерно процедив:

— Рад, что справедливость восторжествовала.

Бросив напоследок пристальный взгляд на меня, Сарен отключился. Выводы он сделал. Вопрос в другом. Что он увидел такого, что пренебрег прекрасной возможностью макнуть меня и Андерсона мордой в болото, пока я рассказывала о видениях. Почему промолчал? А ведь мог же. Я специально давала повод.

Совет разошелся, а Удина еще долго стоял на платформе, стискивая в бессильной злости крепкие перила. По большому счету, Совет только что прилюдно вытер об него ноги, и имел на то все основания, а Сарен добавил сверху лично от себя и с особым цинизмом.

Я подошла к капитану Андерсону. Эшли исходила ядом на Совет, Аленко уныло оправдывался непонятно почему. Посол Удина сумрачно осмотрел капитана, покачал головой.

— Было ошибкой приглашать вас на это заседание, капитан. — хмуро сказал он. — Вас слишком многое связывает с Сареном. Совет ставит под сомнение ваши мотивы.

На что я услышала прекрасный каноничный ответ:

— Я знаю Сарена! У него и у гетов общая цель: уничтожить расу людей! Опасность угрожает каждой нашей колонии! Каждый контролируемый нами мир под угрозой. В опасности даже Земля!

Вот я не знаю, капитан реально так думает или просто пытается настроить нас на нужный лад? В смысле, меня, Эшли и Кайдена. Так этих двоих и настраивать не надо. Эшли и так Сарена искренне и яростно ненавидит за то, что он причастен к гибели ее отряда. Аленко как флюгер, вращается вслед за официальной версией Альянса, а сейчас была команда ненавидеть.

— Откуда вы знаете Сарена? — спросила я.

Капитан сжал руки в кулаки и разжал, начал медленно расхаживать перед нами.

— Когда-то я работал с ним над одним заданием. Тогда дела пошли плохо. Очень плохо. Не стоит говорить об этом сейчас. Но я знаю, каков он на самом деле. Его надо остановить.

— Каков следующий шаг?

— Он — Спектр. — резонно сообщил посол Удина. — Это значит, что теоретически он неприкосновенен. Его надо как-то разоблачить.

— А как насчет Гарруса? — неожиданно спросил Кайден. — Того следователя из СБЦ. Мы же видели, как он спорил с директором.

Андерсон и Удина переглянулись.

— Точно. Он же просил дать ему больше времени на расследование. — добавила Эшли. — Похоже, он что-то нащупал.

Эшли — женщина умная. При всей свой нелюбви к инопланетянам, намек Гарруса она поняла правильно.

— С ним стоит поговорить. Возможно, он сможет дать какие-то зацепки. — согласно кивнул Удина. — У меня есть знакомый в СБЦ. Он поможет выйти на Гарруса. Его зовут Харкин.

Андерсон поморщился.

— Забудьте о нем. Харкина уволили еще месяц назад за пьянство на работе. Я бы не стал тратить на него время.

Впервые я была солидарна с капитаном. Харкин хоть и может помочь, но...

— Вам и не придется. — буркнул Удина, скрестив руки на груди. — Я не хочу, чтобы Совет использовал вашу историю с Сареном как оправдание недоверия к нам. Пусть этим займется Шепард.

— Сделаю, сэр. — четко ответила я, преданно глядя на капитана.

Андерсон согласно кивнул.

— Это лучший вариант.

— У меня срочные дела, капитан. Встречусь с вами позднее, в своем кабинете.

И с этими словами посол ушел к лифту. Вот и отлично. Первый этап пройден. Теперь — домучать Андерсона и свалить на поиски Вакариана. В идеале — без Кайдена и, тем более, Эшли. Только воинственной ксенофобки мне не хватало в компании. Гаррус мне нужен, и мне бы не хотелось испортить первый разговор какой-то ксенофобской выходкой, на которые горазда сержант Уильямс.

— Коммандер, Харкин скорее всего пьет в "Логове Коры". Это небольшой бар с сомнительной репутацией в нижней части жилых секторов.

— Я туда отправлюсь немедленно, сэр. — сообщила я, и капитан одобрительно кивнул. — Капитан, вы были знакомы с Сареном. Что тогда произошло?

Капитан тяжело вздохнул, но, все же, ответил:

— Двадцать лет назад я выполнял миссию в Скиллианском Крае. Мы с Сареном должны были найти и уничтожить известного террориста. Сарен уничтожил цель. Но при этом погибло много невинных людей. А в официальных записях об этом не упомянули. Но я видел его методы. У него нет совести. Нет сомнений. Он мог бы убить тысячи мирных жителей, чтобы прекратить войну.

— Я — тоже. — сухо заметила я.

Физиономия Кайдена вытянулась, Эшли удивленно заморгала. Да-да, вот такой я милый монстрик. А вы чего ждали от Мясника Торфана?

— Я знаю, как устроен мир, коммандер. — недовольно сказал капитан. — Иногда мы вынуждены принимать неприятные решения. Но только если другого пути нет. Сарен даже не пытался искать другие варианты! Он испорчен. Он любит насилие и убийства! И он умеет заметать следы.

Даже так? Посмотрим, что я узнаю про Сарена во время нашей с ним личной встречи. Что бы мне не вещал сейчас Андерсон, правду я узнаю только когда увижу легендарного Спектра вживую. Он не сможет мне солгать или хоть что-то утаить, если, конечно, в наш милый междусобойчик не вмешается Его Высочество Властелин Назара, не к ночи он будет помянут.

— Капитан, мне показалось, или посол Удина не слишком ладит с Советом. — осторожно спросила я.

— Просто он в замешательстве.

Это Удина что ли? В замешательстве? Ну да, как раз тот случай.

— А что его привело в замешательство?

— Совет твердит, что люди должны быть частью галактического сообщества. — недовольно ответил мужчина. — Но содействия от него никакого!

Интересно, а какого содействия они хотят?

— А что они хотят? — озвучила я свой вопрос.

— Они хотят, чтобы мы расширяли и контролировали нестабильные регионы. Такие, как Скиллианский Край и Аттический Траверс. Но, когда мы сталкиваемся с трудностями, они не желают нам помогать!

Вот как? Интересно, а о каких трудностях идет речь? Это он о том, что Альянс расползся по десяткам колоний, на которые у него всего два-три патрульных корабля? Так правильно не помогают! Нечего плодить колонии, если не в состоянии их защитить от соседей! А кроме батарианских работорговцев никто на нищие поселки не нападает. Если помогать, сядут на шею и ноги свесят. Уже пытаются сесть.

Насколько я помню, когда Иерархия прибыла к Цитадели, они не ныли о том, что им что-то там недодали. Они вступили в войну с кроганами по просьбе саларианцев, выиграли ее, а потом еще долго отказывались вступить в состав Пространства Цитадели, считая, что вынужденное использование разработанного саларианцами генофага легло позором на их честь. Но все равно использовали, ведь альтернативой было полное уничтожение ВСЕЙ расы. Выбор был сделан, и генерал Меркури, сделавший его, после победы сложил с себя полномочия и бесследно исчез.

— Это единственная причина?

— Не совсем. Все знают, что вступление людей в Совет — вопрос времени. Однако, наш посол считает, что это должно произойти как можно быстрее. И я с ним согласен.

— Может, мы могли бы вступить в Совет быстрее, если бы больше сотрудничали с другими расами? — осторожно спросила я.

— Еще бы! Если мы будем делать все, что они нам говорят, они примут нас в Совет с распростертыми объятьями. Проблема в том, что нас это не слишком устраивает.

Да кто бы сомневался, что вас это не устраивает. Это ж подчиняться надо каким-то ксеносам. Мда...

— Отчасти я их понимаю. Они не хотят, чтобы мы доминировали в Совете. Он основан на сотрудничестве и альянсах. Но мы должны блюсти свои интересы.

То есть, нас сотрудничество и альянсы не устраивают? Нам подавай ВСЕ и СРАЗУ? И просто так, потому что мы такие исключительные? Хорошая логика.

— А это так важно? Вступление в Совет? — спросила Эшли.

— Совет принимает все важнейшие решения в Галактике, и мы должны им подчиняться. У нас нет ни сильного флота, ни союзников, чтобы пойти против Совета. Получив место в Совете, мы получим возможность влиять на его решения и защищать собственные интересы. Нам не придется плясать под их дудку, чтобы добиться своего!

Обалдеть не встать! У нас нет флота, у нас нет друзей, у нас НИЧЕГО нет, но мы будем пытаться качать права! И еще недовольны, если более сильные расы дают по наглой морде. Удивительно просто! С чего бы это они вдруг?

Прелесть! Обожаю родимую расу.

— Взять, к примеру, сегодняшнюю ситуацию. Если бы мы были в Совете, мы бы отправили флотилию Цитадели разобраться с Сареном. И проблема была бы решена.

Интересно, а дорогой капитан вообще задумывался, из чьих кораблей эта флотилия состоит? Это он красиво выдал! Мы бы послали флотилию. Она что, ваша? На ее кораблях служат ваши люди? Нет? Ах да, там же турианские корабли, какая незадача.

Я стояла и не знала, что и сказать капитану. Нет, я понимаю его логику, но — не принимаю. Возможно потому, что я не единожды была представителем расы, которая с этим самым человечеством враждовала? Противники у людей могут быть разными, но вот сами люди не меняются. Из мира в мир, все то же самое...

Мы настолько безнадежны?

Надеюсь, я еще встречу адекватную человеческую цивилизацию. Сомнительно, но очень бы хотелось.

— Капитан, времени немного. Если не возражаете, я пойду, найду офицера Вакариана.

— Действуйте. — согласно кивнул Андерсон.

— Эшли, Аленко, отдохните до утра.

— Вы же не пойдете одна, Шепард? — подозрительно спросила Эшли.

— Еще и как пойду! И никаких споров! Вы, Эшли — ксенофоб. Без обид, но в Нижний Город я вас с собой не возьму, пока вы не переборете свои комплексы. Вы, Аленко, военный до мозга костей, и это видно. Так что... — я развела руками.

— А вы?

Сняв куртку, я отдала ее ошеломленному Аленко, растрепала тщательно уложенные волосы, спрятала пистолет, оторвала нашивку с рукава футболки, быстро превращаясь в обычного гражданского, одетого в военизированную одежду.

— Капитан.

Я легко сбежала с лестницы и пошла к лифту. Военная выправка реципиента легко сползла, обнажая старые привычки двигаться. В спину мне смотрели три ошеломленных взгляда.

Глава 7: Снайпер от бога

Где искать неуёмного турианца, я, теоретически, знала. По-хорошему, сперва мне следует смотаться в "Логово Коры" и пообщаться с Харкином — бывшим СБЦшником, выпертым за пьянки. Он и скажет, куда направил свои стопы Гаррус, вот только чувство, что я ОПАЗДЫВАЮ, сверлило мне мозг еще на Совете, а потому плюнув на алкаша, я тормознула у ближайшего терминала такси, быстро пролистывая возможные точки назначения.

Их были... десятки тысяч! Клиник — сотни... Какая из них та, что мне нужна? Я только и помню, что ключевой персонаж — доктор Мишель. Проклятье! Как мне найти ТУ САМУЮ клинику?!

Так, стоп! Что ж я туплю-то? Это — реальный мир, а не линейная игра!

Найти номер Вакариана оказалось довольно просто: списки сотрудников СБЦ для военных Альянса были вполне доступны, а напротив каждого имени стояли контактные данные. Набрав нужный номер в своем инструментроне, я послала запрос на связь со словами "Гаррус, срочно ответьте!". Оставалось надеяться, что шустрый парень его заметит и соблаговолит ответить ДО того, как ввяжется в неравный бой.

Я ходила кругами у такси и медленно сатанела, разрываясь между желанием бросить все и погнать к ближайшей клинике и пристрелить Фиста! Инструментрон внезапно осветился: на небольшой голографической панельке замигал символ прямого входящего звонка.

— Шепард на связи!

— Это Гаррус Вакариан. — голос турианца звучал приглушенно и очень тихо.

— Где вы сейчас находитесь, Гаррус?

— Простите, коммандер, я сейчас не смогу встретиться...

— Я предлагаю помощь.

— Клиника 38-12, жилой сектор. — растерянно ответил он.

— Ждите! Я вылетаю немедленно!

Связь погасла, оборвав неуверенные слова отказа. Еще чего! Запрыгнув в небольшой флаер, я выбрала нужное место назначения и откинулась на спинку довольно удобного сидения.

Ситуация была... не слишком хорошая.

Из оружия у меня — легкий пистолет, едва ли способный продавить средненький кинетический щит, брони нет, прикрытия — нет. Из актива — Гаррус в легкой броне СБЦ. Насколько я помню, перед заседанием Совета у него за спиной висела штурмовая винтовка и тяжелый пистолет. Надеюсь, он будет столь любезен и поделится нормальным оружием. Звать бойцов с "Нормандии" смысла нет, да и они банально не успеют.

Такси припарковалось у дверей клиники, булькнув мне сигналом окончания пути. Нудный электронный голос Авины начал вещать о Цитадели и предлагать пройти экскурс. Потом! Все — потом!

Клиника оказалась довольно большим комплексом, по размерам превышая полноценный колониальный госпиталь. Это не игровые две комнатки, а полноценная больница, живущая своей жизнью: мимо меня сновал персонал, ходили пациенты и посетители, кто-то трепался с друзьями, кто-то пинал балду, кто-то доставал врачей, у стойки какой-то мятый мужик ругался с дежурным врачом. В общем — нормальная больница, страдающая от наплыва пациентов и недостатка персонала.

Расположение кабинета доктора Мишель я узнала, просто остановив пробегавшую мимо девушку в медицинской форме. Миленькая азари указала нужный мне кабинет на карте клиники прямо на моем инструментроне, не забыв сообщить, что доктор сейчас занят. Я ее поблагодарила и заверила, что я ей не помешаю и быстро пошла к лифту.

А дальше вновь вступил в силу канон. Дверь в кабинет доктора была приоткрыта, и я без проблем проскользнула в приемную. В осмотровой раздавались голоса: грубые, мужские, полные превосходства и угрозы:

— Ты меня поняла?!

— Я... я... — срывающийся от страха женский голос мог принадлежать только доктору Мишель.

— Когда появится Вакариан — веди себя хорошо! Держи язык за зубами, иначе мы вернемся и...

Пора.

Переведя пистолет в боевое положение, я вошла в смотровую. В небольшой прямоугольной комнате стояла невысокая миловидная рыженькая женщина, одетая в стандартную белую униформу врачей Цитадели и пятеро бугаев. Наемники Фиста. На шелест открывающейся двери наемники среагировали быстро: говоривший с доктором наемник обхватил ее рукой под шею и притянул к себе, прячась за ее спину, остальные — схватились за оружие.

— Кто ты такая?!

Испуганно вскрикнув, я прижала руку к груди. Во второй я держала готовый к бою пистолет, но — за спиной, и в поле зрения наемников оружие не попадало. Левее, у опорной колонны, я увидела Гарруса. Наемники турианца до сих пор не заметили. Поразительное растяпство!

— Я... я...

Сдвигаюсь чуть в сторону так, чтобы после разворота смотрящего на меня наемника, заложник не перекрывал Гаррусу обстрел. Турианец за мной следил напряженно, но, оценив маневр, благодарно кивнул, поднимая пистолет.

— Руки подними!

— Да... сейчас!

Шаг в сторону. Гаррус тенью метнулся из-за колонны, вскинул пистолет. Грохот выстрела слился со вскриком наемника, увидевшего в моей руке оружие, а я уже нажала спусковой крючок, стреляя в хлопающего глазами мужика, замершего столбиком у стены. Мои выстрелы потонули в синеватой дымке щита, Гаррус тремя точными выстрелами в голову уложил наемников-людей. Щит с хлопком исчез, и мои пули, наконец-то, достигли цели, пробив грудь саларианцу.

Всегда бесили эти лупоглазики.

Тихо свистнуло деактивировавшееся оружие, я убрала пистолет за пояс. Доктор стояла в немом шоке на том же месте и в той же позе, в какой ее застал выстрел Гарруса, а у ее ног валялся труп с простреленной башкой. Тяжелая пуля вошла в лоб идиота и выворотила пол черепа на выходе, усвистав куда-то в стену.

— Доктор Мишель?

Я подошла к женщине, настороженно всматриваясь в перепуганное лицо.

— С вами все в порядке? Вы не ранены?

Женщина очнулась от ступора.

— К-кто вы?

— Коммандер Шепард, ВКС Альянса. — ответил за меня Гаррус, убирая оружие в крепеж на спине. — Вы выбрали крайне удачное время.

Я улыбнулась.

— Это был превосходный выстрел.

Гаррус смущенно моргнул, дернув мандибулами.

— А, да... иногда везет...

— И это мне говорит прирожденный снайпер! — я покачала головой, переворачивая труп на спину. — Четыре выстрела навскидку, все — точно в лоб. О каком везении идет речь? — сняв с крепежа штурмовку, я придирчиво осмотрела оружие.

— Благодарю за помощь. — турианец нервно переступил.

Оп-па на! Мог бы покраснеть — покраснел бы, чес слово! Я улыбнулась парню, убирая трофейный "Стингер" за пояс к моему табельному оружию.

— Что вы, Гаррус. — я отмахнулась. — Мишель, что от вас хотели эти идиоты? О чем вы НЕ должны были говорить офицеру Вакариану?

Доктор нервно потерла руки, затравленно глядя на турианца.

— Коммандер...

— Мишель. — я переступила с ноги на ногу, привлекая внимание испуганной женщины. — Вам не стоит больше переживать об их хозяине. Это ведь Фист, не так ли?

Хлоя кивнула.

— Я вам обещаю, что после нашего визита к этой, несомненно колоритной личности, он вас больше не побеспокоит.

Я не соврала. После моего визита, боюсь, беспокоить уже будет некому. Так что Мишель и правда нет смысла переживать об излишнем внимании со стороны этого мудака.

— Он не хотел, чтобы я сказала о кварианке. — тихо, но уверенно сказала доктор.

— Доктор Мишель. — урчащий голос Гарруса действовал восхитительно-умиротворяюще, как мурчание кота. — Расскажите, что произошло.

Мишель вздохнула, обхватывая себя руками и медленно подошла к большому обзорному окну.

— Несколько дней назад ко мне в кабинет пришла кварианка. В нее стреляли. Полониевыми пулями. — доктор повернулась. — Кто это сделал — она не сказала. Было заметно, что она очень напугана. Возможно — в бегах.

Я и Гаррус переглянулись.

— Она спросила меня о Сером Посреднике.

Гаррус встрепенулся, но я чуть шевельнула пальцами, призывая помолчать и не сбивать доктора с мысли. Парень медленно кивнул.

— Она хотела получить убежище в обмен на информацию. — Мишель наши молчаливые переговоры не заметила, ходя взад-вперед. — Я дала ей контакт Фиста. Он работает на Серого Посредника.

— Уже нет. — резко сказал Гаррус.

Мишель удивленно заморгала.

— Фист предал Серого посредника? — в голосе — бездна изумления и неверия. — Это глупо даже для него!

Не могу не согласиться. Влияние Серого Посредника — колоссально. И Фист быстро бы это понял. Если бы не перешел дорогу нам.

— У этой кварианки есть что-то. — задумчиво пробормотал Гаррус. — Что-то, ради чего можно предать Серого Посредника.

— Возможно, эта информация поможет... в расследовании. — я встретила горящий пониманием и азартом взгляд Гарруса. — Кварианка ничего не говорила про Спектра Совета? Или про гетов?

— Говорила. — Мишель резко остановилась, прервав свой нервный бег по кругу. — Что-то про гетов. Информация, которую она собиралась продать, как раз с ними и связана.

— Значит, пора навестить Фиста. — промурлыкала я, встретив горящий предвкушением взгляд ярких голубых глаз.

А Гаррус-то авантюрист еще тот! Словно решив подтвердить мои выводы, это чудо выдал:

— Это ваше расследование, Шепард. Но я хочу получить доказательства не меньше вашего! Я... — турианец запнулся, не зная, как бы половчее предложить свою помощь. Слишком часто ему отказывали.

Усмехнувшись, я, глядя в выразительные голубые глаза, просто сказала:

— Присоединяйся.

Не люблю, когда столь сильные духом существа унижают себя просьбами. Гаррус благодарно кивнул.

— Шепард.

— М? — я вопросительно глянула на парня.

— Фист нужен не только нам. Серый Посредник нанял крогана по имени Рекс.

— Охотник за головами?

В ответ — короткий кивок.

— Значит, нам надо поспешить.

— Рекс сейчас в СБЦ. — сообщил турианец. — Фист подал жалобу, что он ему угрожал. И мы его задержали. На какое-то время он там застрянет.

— Все же, стоит поторопиться.

У дальнего трупа из-за плеча выглядывал приклад, и чтоб мне провалиться, если не снайперской винтовки. Переступив тело, я рывком перевернула труп. Точно! Сняв оружие, я стерла с него кровь и куски мозга, критически осмотрела и кинула Гаррусу. Парень рефлекторно поймал и удивленно уставился на меня, вопросительно хлопая глазами.

— Ты — прирожденный снайпер.

Выражение на его физиономии вызвало неконтролируемый приступ умиления! Детское удивление и не менее детская радость от неожиданного подарка, благодарность и азарт. А КАК он держал в руках это оружие! Как сокровище!

— Идем?

Десяток гранат скользнул в карман и растворился в бесформенных военных штанах, словно их там и не было. Мгновением спустя туда же упали три упаковки панацелина. Гаррус за моей мародеркой наблюдал с интересом, но без удивления или брезгливости. Вытащив лекарства у второго трупа, я перекинула упаковку турианцу. Гаррус поймал, лекарство растворилось где-то в закромах его брони.

"Логово Коры". Именно сюда меня притащил Гаррус на поиски Фиста. Впрочем, логично, ведь этот бар принадлежал искомому нами не совсем разумному субъекту.

"Логово" встретило грохотом музыки, разговорами, криками и руганью. Заведение работало, как и положено. Разумные бухали и таращились на полуголых азари-стриптизерш, кто-то кому-то чистил морду в углу, в отдельных кабинках миленькие азари извивались в чувственном танце на небольших подиумах. Высокотехнологичный, но банальный стриптиз-бар.

Гаррус ледоколом пер через толпу. Мужики разных рас ругались, возмущались, но заступить дорогу злому турианцу в доспехах не рискнули. У дверей в личные помещения Фиста толклись вышибалы: кроган и человек.

— Куда прешь, турианец! Это частная собственность!

В низком гулком голосе крогана звучала неприкрытая угроза. Я подошла сбоку, ласково улыбнулась и продемонстрировала руки, показывая, что я без оружия и положила ладонь на массивный панцирь, пощекотав пальчиками нежную кожу. Кроган от такого удивленно заморгал.

— Ну, зачем же так грубо? — в моих руках неожиданно для всех пискнула сжатая в кулаке граната, вставая на боевой взвод. Кроган окаменел. Небольшой металлический диск легко скользнул ему за шиворот. — Ой, я такая неуклюжая... Прости-прости... у тебя тридцать секунд, красавчик. — мой мурлыкающий голос прозвучал поразительно громко. — Можешь начинать танцевать стриптиз. С огоньком и взрывом... эмоций.

Кроган шарахнулся от меня, стремительно скрывшись в какой-то комнатенке. Я не менее ласково улыбнулась второму телохрану.

— Ммм... красавчик, а ты уверен, что жаждешь получить мое внимание? — между пальцами промелькнул диск штурмовой гранаты.

— Ненормальная... — буркнул наемник.

— Я тебя тоже ценю и уважаю. — мой плотоядный оскал видать слишком сильно контрастировал с добрым-добрым голосом...

Индикатор на двери мигнул и сменился на зеленый. Створки разошлись, и мы прошли в небольшой коридорчик.

Гаррус молчал, странно на меня глядя.

— Что-то не так, Гаррус?

— Это было... неожиданно. — тихо булькнул парень.

— Зато не пришлось убивать этих придурков.

Где-то рядом приглушенно бухнул взрыв. Я ухмыльнулась.

— Надеюсь, кроган-очаровашка умеет быстро раздеваться. Если нет... — я развела руками. — Печалька. Ладно, пошутили и хватит. Фист там?

Я кивнула на дверь.

— Да. — Гаррус перехватил снайперку.

— Пошли, что ли. И постарайся не подставиться. — на вопросительный взгляд голубых глаз, я сказала: — Ходят слухи, что у Фиста есть пара турелей.

Гаррус моргнул, но информацию к сведению принял.

Турели у этого урода и правда были! Когда люки в полу разошлись, и я увидела, как поднимаются две треноги с пока еще опущенным дулом, гранаты словно сами собой вылетели из рук. Подрыв! Одна турель заискрилась, покосилась и упала, а вот вторая встала на боевой взвод...

Рядом громыхнул выстрел снайперской винтовки. Турель покачнулась. Второй выстрел! Тяжелая пуля перебила что-то в недрах смертоносной машинки, она заискрила, повалил дым, турель закоротило окончательно. А из комнаты раздалось паническое:

— Подождите! Не убивайте меня! Я сдаюсь!

Вот скотина! Я сплюнула на пол. Гаррус разочарованно рыкнул, но винтовку опускать не спешил. Под его прикрытием я медленно вошла в комнату, удерживая на прицеле штурмовки массивного мужчину в легкой броне черного цвета. Фист дернулся. Я рефлекторно выстрелила. Голубой пленки щита не возникло, Фист взвыл, припав на простреленную ногу.

— Мне нужна информация. — спокойно сообщила я, наводя прицел на эту ссыкливую скотину. — Говори, где кварианка, и тогда я, возможно, перестану стрелять тебе в ноги.

Винтовка в моих руках дернулась, Фист взвизгнул.

— Ты что творишь?!

— Ты здоровый. Ноги длинные, а у меня был тяжелый день. Говори!

— Ее здесь нет!

— Я это вижу. — ласковый тон сменила сталь.

— Я не знаю, где она! Я говорю правду!

Винтовка вновь дернулась, прострелив левую ногу.

— Лжешь. — мягко сообщила я. — У тебя есть еще одна нога. Пока — целая.

Подошел Гаррус, окинул валяющегося в крови Фиста равнодушным взглядом. Длинное дуло снайперской винтовки смотрело точно в лоб человека. И вот теперь этот придурок понял, что шутки закончились: Гарруса он узнал сходу. И заговорил, захлебываясь словами:

— Ее здесь нет! Она сказала, что будет разговаривать только с Серым Посредником! ЛИЧНО!

— Это невозможно. Серый Посредник работает только через агентов. — отрубил Гаррус, а я поразилась, насколько холодным и скрежещущим стал его голос.

Фист обхватил раненную ногу, пытаясь унять кровотечение. Я уронила перед ним шприц с панацелином. Пусть порадуется напоследок. Он сгреб упаковку, разорвал и воткнул прямо в пулевое отверстие в броне.

— Никто не встречается с Серым Посредником. Никогда! Даже я не знаю, кто он! Но кварианка этого не знала. Я сказал, что организую встречу.

Вот же скотина! Я переглянулась с Гаррусом. В потемневших от гнева синих глазах пылала ярость.

— Дальше.

— Там ее будут ждать.

— Где?

Фист запнулся. Ждала я ровно секунду, после чего от души пнула простреленную конечность. Мужик взвыл.

— Место! Где?

— Здесь! В жилых секторах! — прохрипел Фист. — Переулок за рынками!

— Когда?

— Сейчас! — Фист оскалился. — Если поспешите, может и успеете.

Я подняла винтовку.

— Я обещала Мишель, что ты никогда ее не побеспокоишь.

— Что...? НЕТ!

Винтовка глухо рявкнула, ткнувшись мне в плечо отдачей. Пули раздробили голову, мгновенно превратив перекошенное от страха лицо в кровавое месиво.

Опустив винтовку, я повернулась к Гаррусу. Турианец смотрел спокойно, с долей академического интереса, переводя взгляд с мертвого тела на меня и обратно.

— Не одобряешь? — я приподняла бровь.

Винтовка в его руках сложилась и вышла в небоевое положение.

— Это было... лучшее решение проблемы Фиста.

— Иногда только смерть способна вразумить. — пожав плечами сказала я. — Идем, Гаррус, а то мы опоздаем на встречу кварианки и наемников Фиста.

Упоминание наемников произвело просто чудотворное действие! Вакариан встрепенулся, кивнул, и пошел вперед. На мои ленивые возражения турианец вполне справедливо заметил, что в броне только он. Спорить я не стала.

Уже выходя из бара, я заметила того самого крогана-вышибалу. Здоровенный наемник лечил нервы какой-то бурой бормотухой у бара, и непростительно халатно повернулся ко мне спиной. Я не смогла пропустить такое приглашение!

Помятая и слегка подпалённая физиономия резко вытянулась, когда зазевавшийся кроган услышал над ухом сакраментальное:

— Красавчик! — и тихий писк взводимой гранаты. — Ты так быстро успел раздеться, что я даже и не знаю... — мои пальцы ласково огладили шею оцепеневшего крогана. — Тебе десяти секунд в этот раз хватит?

Кроган подавился выпивкой, а холодный диск выскользнул из моих пальцев ему за шиворот. Я с улыбкой наблюдала, как перетрухнувший здоровенный кроган судорожно стягивает с себя комбез. Граната выскользнула из рукава и упала на пол. Неактивная.

— Сувенир на память! Не забывай меня, красавчик!

Послав воздушный поцелуй впавшему в ступор вышибале, я подхватила оцепеневшего Гарруса под локоть и потащила к выходу из бара.

Глава 8: Сомнительное доказательство

— Гаррус!

Я тряхнула все еще пребывающего в астрале турианца за плечо. Голубые глаза моргнули.

— Не надо принимать так близко к сердцу некоторые мои действия.

— Это было... жестоко.

Я пожала плечами.

— Жестоко было в первый раз. Но времени на гранате стояло порядочно, так что раздеться он бы успел. Ну а второй... может, этот случай научит его не щелкать клювом.

Взгляд был... странным. Уж не знаю, что он там себе придумал, но, надеюсь, он не откажется от идеи стать членом моей команды. И кстати...

— Гаррус, я совершенно не ориентируюсь на Цитадели.

Турианец понятливо кивнул и побежал по коридору. Я — за ним.

Как он находил дорогу в этих абсолютно одинаковых коридорах — тайна, покрытая мраком! Десять минут быстрого бега, и вот мы влетели в залитый красноватым светом коридор, за поворотом которого раздался вибрирующий голос турианца:

— Ты принесла?

Гаррус скользнул к повороту, активируя снайперскую винтовку. Я, мгновением спустя, тоже, опустившись на колено. Выглянув из-за угла мы увидели довольно занимательную картину: кварианка и высокий турианец, чуть в стороне — четверо, судя по характерной форме шлема — батарианцы.

— Где Серый Посредник? — мягкий голос кварианки звучал чуть приглушенно из-за шлема. — Где Фист?

Мы переглянулись. Гаррус перехватил винтовку удобнее, я — штурмовку. Тот факт, что я сижу на корточках в ногах турианца нисколько не мешал ни мне, ни ему. Укрытий в коридоре не было. Даже самого завалящего ящика!

— Сейчас будут. — турианец протянул руку и покровительственно погладил напряженную кварианку по голове, за что получил по рукам. — Где доказательства?

— Нет! — девушка отступила на шаг. — Так не пойдет! Сделка отменяется!

И со следующим шагом девушки Гаррус вскинул винтовку и вышагнул из-за угла, припадая к прицелу. Батарианцы выхватили оружие, кварианка отшатнулась к стене.

Наши выстрелы прозвучали практически одновременно: гулкий — снайперки и сухие кашляющие — винтовки. Турианец в черном доспехе как подкошенный рухнул на пол с простреленной головой, мои выстрелы срезали одного батара. Гулкий выстрел, второй — упал на пол и задергался в агонии. Гаррус решил изменить своей привычке и прострелил придурку позвоночник. Добрый он! Двух оставшихся батаров я срезала одной очередью.

Девчонка забилась за опору и смотрела на нас широко распахнутыми глазами, прекрасно видимыми сквозь тонированное стекло шлема, фонтанируя паникой. Гаррус убрал винтовку, достал пистолет и пошел к своей недобитой жертве, а я, присев возле испуганной кварианки тихо сказала:

— Я — коммандер Шепард, ВКС Альянса. Гаррус Вакариан, офицер СБЦ.

По мере того, как девушка осмысливала мои слова, страх пропадал, а сама она чуть расслабилась.

— Спасибо!

— Благодарите доктора Мишель. — я ободряюще улыбнулась, чуть сдвинулась, дабы перекрыть ей вид на Гарруса, быстро допрашивающего еще живого батара. А методы у доброго паренька драконовские! — Она подсказала, что вы в опасности.

— Я... — голос девушки прервался, когда из-за моей спины раздался приглушенный сбивчивый шепот. — Фист меня подставил! Он...

— Не беспокойтесь о нем. Фист получил по заслугам. — булькающий крик прервал сухой выстрел из пистолета.

Девушка вздрогнула, нервно повела плечами.

— Видимо, благодарить мне вас нужно вдвойне.

Подошел Гаррус, протянул руку, помогая девушке подняться на ноги.

— Но почему вы приходили к доктору?

— Мы проводим расследование деятельности Спектра Сарена. — сообщил Гаррус.

— В таком случае я могу отплатить вам за спасение моей жизни. У меня есть то, что вам может помочь.

Я и Гаррус переглянулись. Ну надо же!

— Надо уходить отсюда. Здесь не безопасно. — вибрирующий голос эхом повторил мои мысли, облекая их в слова.

— Как насчет кабинета посла Удины? — предложила я. — Там безопасно. И он ТОЧНО захочет на это посмотреть.

Возражать девушка не стала. Гаррус перехватил мой выразительный взгляд, усмехнулся и пошел вперед, взмахом руки приглашая следовать за ним. Пара минут петляния по однотипным коридорам, и вот оно счастье — терминал такси. Вызвав флаер, мы устроились на лавочке. Гаррус разглядывал меня с каким-то непонятным выражением на лице, стараясь, впрочем, не таращиться в открытую, Тали нервничала. А я расслабленно растеклась на лавочке, из-под полуприкрытых век наблюдая за будущими членами моего экипажа. Тали — девочка добрая и открытая, достаточно бесхитростная и доверчивая. Результат взросления в закрытой среде. Гаррус же наоборот, излишним доверием не страдает, но все еще не утратил юношескую веру в справедливость и чудо. Поразительно, как в одном разумном столь гармонично сочетался стеснительный, искренне верящий в справедливость, добрый идеалистичный парень и Архангел — безжалостный, откровенно жестокий, хладнокровный и расчетливый снайпер.

Автоматическое такси бесшумно опустилось возле терминала, приветственно булькнув. Гаррус встрепенулся, а Тали перестала сплетать из шести пальцев странные фигурки.

— Поехали, порадуем посла. — я с наслаждением потянулась и широко зевнула.

Стоило мне устроиться в мягком кресле, как я практически мгновенно сползла в сон, и всю дорогу до Президиума благополучно проспала.

Яркие картины чужой гибели проносились перед мысленным взором, складываясь в четко структурированные военные хроники, жесткий голос на странном, но вполне понятном языке рассказывал о гибели великой империи и призывал к мести. Неизвестный протеанин предупреждал о Враге, он пытался сообщить все, что узнали его сородичи за долгие сто лет жестокой войны на уничтожение, которую они проиграли. В памяти отпечатывались координаты и видения планет, на которых были созданы Архивы и своеобразные ковчеги, в которых спали в стазис-капсулах избранные из великого народа. Это был глас погибших, призывающий к Мести, предупреждающий о великой угрозе и ждущем своего часа Враге. Жаль только, что этот глас так и остался бы неуслышанным и непонятым. Человеческий разум не способен принимать структурированную таким образом информацию. Максимум — уловить бессвязные картинки и рваные видения. Полностью всю вложенную мне в голову информацию я осознаю только тогда, когда раскроется дар менталиста.

— Коммандер Шепард?

Тихий голос турианца, окрашенный искренним беспокойством, выдернул меня из сна. Флаер начал сбрасывать скорость и снижаться, заруливая к посольствам. Зевнув, я потерла глаза, заморгала.

— Мы прилетели?

— Почти. Вы выглядите уставшей. — осторожно сказал он, пристально всматриваясь в мое лицо.

— Общение с протеанским маяком сказывается. Информационная перегрузка. — честно ответила я. — Хроника истребления великой империи — не самое приятное, что можно видеть во снах.

Рядом тихонько ахнула кварианка, а я впервые увидела, как отвисает челюсть у турианца. Презанятное зрелище!

Такси приземлилось и подняло купол кабины, вежливо предлагая нам выметаться и давая мне возможность избежать дальнейших расспросов. Вот только внимательный взгляд Тали и задумчивый — Гарруса, дали понять: эти двое мои слова не забудут и со временем потребуют ответов.

До кабинета посла мы дошли в молчании. Я — в приподнятом и даже мечтательном настроении, а мои спутники все пытались прожевать новости. Видать, жевалось с трудом, поскольку, когда мы ввалились к Удине, Гаррус и Тали дружно молчали, сверля мне взглядами спину.

В кабинете кроме раздраженного Удины находился капитан Андерсон. Родимое начальство вопросительно приподняло бровь, стрельнув взглядом проницательных серых глаз на инопланетян, а я согласно кивнула и широко, довольно улыбнулась.

— Коммандер Шепард. — Удина вполне правильно догадался, кто к нему приперся. — Вы усложняете мне жизнь. — голос посла звучал раздраженно и зло. — Перестрелка в жилых секторах, убийство владельца "Логова Коры"! — посол медленно повернулся. — Вы хоть представляете... — посол, наконец-то заметил нашу занятную компанию и осекся. — Кто это?

Тали и Гаррус переглянулись. Видать, не такого приема они ожидали.

— Кварианка? Что вы задумали, Шепард?!

На фоне злого посла довольный жизнью Андерсон выглядел до неприличия счастливым. Капитан сразу врубился, что я не просто так притащила уже известного ему турианца и незнакомую кварианку.

— Кварианка может помочь нам с доказательствами. — ядовито сообщила я, краем глаза наблюдая за вытянувшейся физиономией Гарруса, не привыкшего к таким проявлением субординации. — Если бы вы дали мне вставить хоть слово в свой монолог, я бы вам об этом сказала.

Ну прямо сама любезность! Андерсона, похоже, начинает пробивать на "ха-ха", Гаррус в ступоре, Тали озадачена.

Удина устало вздохнул.

— Прошу меня простить, коммандер. Эта история вымотала мне все нервы.

На какое-то мгновение мне даже стало его жалко, чесслово! На какое-то ОЧЕНЬ маленькое мгновение! Ничего, получу статус Спектра и смогу с чистой совестью иногда его посылать дальним лесом!

— Может, вы начнете сначала, мисс... — Удина выразительно посмотрел на Тали.

Девушка милостиво кивнула и представилась:

— Меня зовут Тали"Зора нар Райя.

— Кварианцы бывают здесь не часто. — вполне резонно заметил Удина. — Почему вы покинули Флот?

— Я отправилась в Паломничество. — просто сказала девушка.

Пояснять, что это такое, никому не надо. Практически все разумные, живущие в пространстве Цитадели, прекрасно знали эту милую традицию выходцев с Мигрирующего Флота и, порой, с удовольствием пользовались услугами кварианского молодняка.

— Расскажите, что вы нашли, Тали. — мягко попросила я.

Девушка кивнула, сцепив пальчики в замок.

— При сканировании одной из необитаемых планет, мы обнаружили кое-что странное. Это были геты! С тех пор, как наш народ был изгнан, они никогда не пересекали границы Вуали. — Тали нервно расхаживала, непроизвольно поглаживая пальцами ладонь. — Я заинтересовалась и смогла проследить за одним из патрулей гетов.

О как! А девочка-то авантюристка!

— Я дождалась, когда один из гетов отстал от своей группы и отключила его. Мне удалось вынуть блок памяти.

Хороша милашка! Отловила гета и свернула ему башку, вытащив мозги. Красавица! Еще бы не угробила при этом всех своих друзей, было бы вообще хорошо.

— Я думал, что в момент смерти гета его модуль сгорает. — вполне резонно заметил Андерсон.

Тали опустила носик и замялась.

— Это так. Большая часть данных была уничтожена. — носик вновь поднялся. — Но я смогла вытащить кое-какие звуковые дорожки.

С этими словами это мелкое чудо заклацало по своему навороченному инструментрону и проиграло нам коротенькую запись, в которой прекрасно узнаваемый голос незабвенного Сарена кому-то вещал:

— Мы одержали крупную победу на Иден Прайм! Маяк приблизил нас на один шаг к Каналу!

Как интересно... А пафоса-то, пафоса! Интересно, он сам-то верит в то, что говорит? Или излишний пафос лишь ширма, позволяющая скрыть что-то иное? То, что легендарный Спектр не желает выставлять на обозрение даже ближайшим соратникам.

Тоже мне, Главный Злодей Всея Галактики... на коротком поводке.

На мгновение в кабинете воцарилась тишина. Разумные разных рас молча осмысливали сказанное. Я тоже молчала. Все, что я могла сделать, я сделала. Теперь дело за Удиной.

— Это голос Сарена! — прошептал капитан.

— Подождите! Это еще не все! — Тали заклацала по виртуальным кнопкам. — Он работал не один. Слушайте.

В тишине кабинета вновь зазвучал хриплый низкий вибрирующий голос Сарена:

— Мы одержали крупную победу на Иден Прайм! Маяк приблизил нас на один шаг к Каналу!

Но на этот раз, ему ответили:

— И на один шаг приблизил возвращение Пожинателей. — тягучий, грудной женский голос на фоне хриплого грубого голоса Сарена звучал особенно чувственно и глубоко.

Вот только почему мне в словах Леди Бенезии мерещился усталый и безнадежный... укор? Игра интонации чувственного голоса? Или игра моего разума?

Запись закончилась. Золотистое сияние активного инструментрона исчезло, аппарат отключился.

— Я не знаю, чей это голос. — голос посла нарушил тяжелую тишину. — Тот, что говорит про Пожинателей.

На незаданный вопрос, витающий в воздухе, ответила Тали:

— По данным с модуля памяти гета, Пожинатели — это высокоразвитая раса машин, существовавшая около пятидесяти тысяч лет назад. Пожинатели полностью истребили расу протеан, после чего исчезли. Так считают геты.

— Звучит как домыслы и сказки. — пробормотал Удина.

Я прямо физически ощутила, как напряглась ткань реальности! По нервам пробежало пылающее чувство азарта, как и всегда, когда я вмешиваюсь и ломаю закостеневшую историю, в кровь упала ударная доза адреналина, сердце забилось, разум прояснился, обретя кристальную ясность и чистоту. Вот он — мой наркотик, на который я подсела еще пять жизней назад, и вряд ли когда-нибудь слезу!

— А если я скажу, что это, скорее всего, правда? — спросила я, с интересом наблюдая, как вытягиваются лица.

— Коммандер?

— Капитан, помните тот странный корабль на Иден Прайм? Черный такой. — спросила я. — Во время брифинга с Найлусом.

Капитан кивнул.

— Я думаю, это — Жнец.

Удина поперхнулся, Гаррус пораженно выдохнул, Тали пискнула.

— Вы уверены? — Андерсон подобрался.

— Вы знаете, что загрузил мне в голову то, что вы назвали маяком? — дождавшись отрицательного качания, припечатала: — Хронику гибели. Гибели Империи протеан. Предостережение. Призыв о мести. Я видела, как такие машины опускались на населенные планеты, сея смерть и разрушения. Правда, их было МНОГО. А сейчас Жнец один. Подозреваю, остальные где-то ждут, пока этот наблюдает. Для машин нет понятия "долгое ожидание".

— Вы понимаете, что ваши слова — недоказуемы? — спросил Удина.

— Естественно, понимаю. — я передернула плечами. — Но я ничего не собираюсь вам доказывать. Я могу только предостеречь и поделиться полученными знаниями.

Доказывать я действительно ничего не собиралась: родимую расу я предупредила. А уж как распорядиться полученной информацией — это уже их проблемы. Тем более, о Жнецах и Коллекционерах некто Призрак знает уже лет двадцать точно.

— Есть еще что-то? — спросил Андерсон.

— Никакой технической информации. Только кадры войны и предостережение. Я же указала это в рапорте. — я развела руками. — Вы можете мне не верить или убедить себя в том, что Жнецы — лишь сказки и реальной угрозы нет. Ваше право. Доказательств нет. Но когда они появятся, уже может быть поздно.

— Совет в это не поверит. — хмуро сказал Андерсон.

— В это никто не поверит. — отмахнулась я.

Капитан ничего не сказал. Просто стоял и задумчиво смотрел куда-то сквозь меня в одному ему ведомые дали. Тали молчала. Гаррус о чем-то напряженно думал. Посол расхаживал, заложив руки за спину.

— Совету это не понравится.

Негромкий задумчивый голос Удины разорвал тяжелую тишину.

— Они могут не поверить. — добавил Андерсон.

— Не стоит пытаться получить все и сразу. Довольствуемся малой победой. Доказательством вины Сарена в нападении на Иден Прайм.

— Верно сказано, коммандер. — Андерсон скрестил руки на груди. — Эти аудиофайлы — достаточное доказательство. На большее замахиваться не стоит.

— Я сообщу Совету. — подвел черту под нашим разговором Удина. — Даю вам пару часов на отдых. Встречаемся в Башне.

Начальство ушло, а мы, посовещавшись, решили ждать в Башне, дабы не пришлось в случае чего мчаться сломя голову на заседание Совета.

Ужасающе медлительный лифт поднял нас на нужный уровень, успев задолбать всех троих отвратительной заунывной мелодией. Для отдыха мы выбрали длинную скамейку, расположенную чуть в стороне от парадной лестницы в миленьком закуточке. Там и уселись. Впрочем, надолго Тали не хватило, и молодая кварианка вскочила на ноги и нервно рассекала вокруг фонтанчика, маяча перед глазами. Я и Гаррус расслабленно расползлись по скамейке, отдыхая после напряженного дня.

Потихоньку усталость, тишина и убаюкивающее журчание воды сделали свое дело, и я погрузилась в сон. Уже засыпая, я почувствовала, как расслабившееся тело плавно сползло куда-то вбок, голова неудобно ткнулась во что-то твердое. Устроившись комфортнее, я отключилась, погружаясь в уже знакомый и в какой-то степени привычный кровавый кошмар, показывающий мне гибель Империи протеан.

* * *

Спешащий на неожиданное заседание советник Спаратус заметил странную даже для мультивидовой Цитадели компанию: кварианку, нервно расхаживающую взад-вперед и хорошо знакомого ему молодого турианца, сидящего на лавочке, растерянно смотрящего на крепко спящую у него на коленях девушку-человека и не знающего, куда девать руки.

Глава 9: Внимание "Цербера"

Закатное солнце заливало темное помещение кровавым светом, играя золотом и багрянцем на скудной обстановке, выхватывая из густого мрака двух разумных: высокого крепко сложенного солдата, сидящего на стуле, и стоящего у забранного жалюзи окна молодого черноволосого мужчину в легкой черной броне.

— Давай вернемся к деталям. И на этот раз... — брюнет склонился к уху привязанного к стулу пленника, — я хочу услышать их все.

Солдат приподнял голову, мучительно заморгал от яркого света, резанувшего по глазам. Лучи закатного солнца осветили избитое и окровавленное лицо, заплывший глаз и разбитые губы.

— Я уже рассказал вам все...

Едва слышный хмык и холодный ответ:

— Уважь меня.

Солдат вновь опустил голову и заговорил подрагивающим голосом:

— Это должна была быть простая поисково-спасательная операция. — голос на мгновение прервался, солдат сплюнул кровавую слюну. — Они ударили так быстро! Половину отряда вынесли раньше, чем мы смогли перегруппироваться.

— Продолжай.

— Уильямс. Она была лидером нашего отряда. Она не хотела так просто отступать. Она могла бы выжить, но я не знаю. Я... я сбежал.

— Что вас атаковало? — жесткий вопрос, чуть окрашенный презрением.

— Как я сказал, я ничего не знаю о том, что нас атаковало. Они выглядели как роботы, но... как-то иначе. — едва слышный всхлип. — Они просто становились ближе!

Черноволосый мужчина сузил глаза, четко очерченные губы искривились в брезгливой гримасе. Солдат этого не заметил и продолжал говорить:

— Я никогда не видел ничего подобного! Я не знал, как поступать! — он повесил голову, чуть всхлипнул. — Простите.

Допрашивающий отвернулся к окну.

— Звучит, словно тебе очень повезло выбраться оттуда живым. — пренебрежительно бросил он.

— Послушайте! Я все вам рассказал! Что еще вы хотите?!

Черноволосый развернулся и пошел к выходу из модульного домика, коротко бросив:

— Ты, предатель, не захочешь знать, чего я действительно хочу.

И вышел. Двери сомкнулись за его спиной.

Остановившись на краю высокого обрыва, мужчина сумрачно смотрел на раскинувшееся перед ним выжженное и оплавленное до состояния магмы пятно. Огромное, больше полукилометра в диаметре, оно чадило тяжелым черным дымом все еще горящих построек, сожженных неведомой силой. То, что оставило такие повреждения, обладало колоссальной мощью! Хуже было другое. Это не было ударом. Это лишь побочные повреждения, нанесенные мимоходом.

— Раса, это Лэнг. — сухо сказал он, дождавшись ответа абонента. — Ничего нового.

— Ничего? — переспросил приятный женский голос.

— Ну, он не лжет. — Кай Лэнг едва заметно скривил губы. — Он ничего не знает. Что бы ни обрушилось на это место, оно невероятно могущественно. И это не похоже ни на что из того, с чем мы сталкивались когда-либо раньше.

Собеседница Кая Лэнга, красивая, хорошо сложенная женщина с пышной копной кудрявых огненно-рыжих волос, откинулась на спинку кресла.

— А босс думает, что спектр-турианец как-то с этим связан?

— Он не сказал. — ответил Кай. — Но я полагаю, что так и есть. Он будет не очень-то рад, если мы не сможем принести ему зацепку получше. — недовольно закончил он.

Раса поправила изящные очки в прямоугольной оправе, бросила взгляд на разумных, неспешно прогуливающихся по дорожкам Президиума, удивленно приподняла брови и предвкушающее улыбнулась.

— Что ж, возможно, у меня есть нечто стоящее. — улыбка превратилась в усмешку. — Ты сказал, тот парень вел бой вместе с сержантом Уильямс, верно?

— Да. Но, похоже, что она погибла вместе с остальными. — недовольно проворчал Кай.

— Ошибаешься. — Раса отпила кофе, внимательно глядя на неспешно идущих по подвесной дороге двух бойцов в форме Альянса. — Я как раз смотрю на нее.

— Чушь!

— Я не собираюсь врать тебе. — иронично сказала женщина. — По крайней мере, не в этом.

Кай едва слышно зарычал. Раса усмехнулась.

— Что собираешься делать с этим "воякой"?

— Обставлю так, будто он умер в бою вместе с остальными. — проворчал Кай.

— Это необыкновенно порядочно с твоей стороны, Лэнг. — усмехнулась Раса.

— Это просто удобный способ покончить с этим. — последовал равнодушный ответ.

— Удачи. И не облажайся.

— И не собираюсь! — прорычал он.

Связь прервалась. Женщина откинула голову назад, собрала волосы в хвост. Подхватив со стола датапад, она пошла навстречу двоим людям.

— Прошу простить меня! — Раса приподняла руку, привлекая к себе внимание. — Вы — сержант Эшли Уильямс?

Эшли окинула улыбчивую женщину подозрительным взглядом, переглянулась со своим спутником и осторожно ответила:

— Да. Я вас знаю?

— Капитан Чаннинг. — представилась Раса. — Я психолог Альянса. Мне сообщили об инциденте с вашим отрядом на Иден Прайм.

— Мне незачем говорить с мозгоправом. — недовольно сказала Эшли. — Капитан Андерсон как раз сейчас подает полный рапорт.

Раса лучисто улыбнулась.

— Верно, но в нем нет никаких деталей о времени до включения вас в экипаж "Нормандии". — Раса развела руками. — И, как ни прискорбно, в ситуации вроде этой, необходима предосторожность. Нам нужно быть уверенными, что вы в состоянии продолжать активную службу.

— В состоянии? — раздраженно переспросила Эшли.

— Всего лишь стандартная процедура. — мягко сказала Раса.

Кайден чуть отступил назад:

— Я пойду. Эшли, встретимся позже.

И быстро ушел, растворившись в толпе прогуливающихся разумных. Эшли недовольно поджала губы, но ничего не сказала на столь откровенное бегство.

— Это ненадолго. — заверила Эшли "психолог", понимающе улыбнувшись. — Мы можем провести беседу прямо здесь, если вас это устроит. Займем столик в кафе и просто поговорим. Что скажете?

— Скажу, что у вас двадцать минут. И ни минутой больше! — проворчала Эшли. — Что конкретно вы хотите узнать?

Раса приглашающе махнула рукой, взглядом указав на кафе, в котором она не так дано общалась с Лэнгом.

— Вы были в патруле, когда это произошло, верно? Начнем отсюда.

— Хорошо.

— И не опускайте детали. Чем больше вы расскажете мне сейчас, тем меньше вероятность, что нам придется планировать повторные встречи.

Эшли сумрачно кивнула. Женщины дошли до кафе и заняли небольшой столик у края террасы, откуда открывался прекрасный вид на Президиум и раскинувшиеся внизу озера.

— Все началось в центре колонии за два дня до нападения...

Небольшой бар был полон народу. Время приближалось к вечеру, люди расслабились, потягивая слабоалкогольные напитки, разрешенные на территории гарнизона, снимали напряжение разговорами и дружескими подколками. Мужчины и немногочисленные женщины весело переругивались и обменивались сомнительными шутками, тихую музыку заглушали взрывы жизнерадостного смеха и голоса отдыхающих солдат.

— Давай же, Уильямс! — высокий блондин, сержант Донк, склонился к темноволосой женщине. — Знаешь же, что тебе понравится.

Эшли усмехнулась, покачивая между пальцами стакан.

— Отнюдь не так сильно, как тебе.

Сидящие за соседним столиком бойцы заржали.

— Забудь, Верзила! — со смехом сказал боец. — Я уже пытался.

— Да, Донк. — Дюк усмехнулся. — Шансы с Пенни у тебя выше. Или, возможно, у Пенни больше шансов с Уильямс.

Сидящая рядом шатенка чуть откинулась назад, весело улыбнулась и ответила:

— Думаю, она увивалась бы за мной, если б была из таких. — мужики на слова Пенни расплылись в улыбках. — Но, судя по моей последней проверке, она не из них.

Эшли усмехнулась.

— Ага! Но, если бы кто-нибудь смог изменить мои взгляды на ЭТО, то только ты, Пенни-бродяга.

Бойцы вновь заржали.

— Ох, черт, это было бы смачно! — протянул боец.

— Эй, Бэйтс, звоночек из двадцать первого века... Они хотят вернуть себе инфантильных шовинистов!

Лицо Бэйтса вытянулось.

— Инфан... кого?

— ПО МЕСТАМ!

Неожиданный громовой голос лейтенанта разом прервал все разговоры. Бойцы вскочили с мест, выстроились в две шеренги и замерли по стойке "смирно".

Лейтенант, заложив руки за спину, медленно шел вдоль шеренги.

— Дамочки, я вижу, вы соответствуете высоким стандартам двести двенадцатого подразделения. Довольны собой?

— Так точно, сэр! — одномоментный синхронный ответ, казалось, сотряс здание до основания.

— Вольно. — лейтенант подошел к барной стойке. — Меня не волнует, как вы развлекаетесь в свободное время. К сожалению, с этого момента вы заступаете на службу. Нужно провести рекогносцировку местности. Научная команда нашла нечто вроде маяка и теперь хочет это защитить.

Лейтенант окинул внимательно слушающих его бойцов тяжелым взглядом.

— Сержант Донк, принимайте командование.

Бойцы растерянно переглянулись.

— Сэр? Я думал, что наш командир — Уильямс.

— Не в этот раз. Экипируйтесь и будьте готовы получить детали на брифинге. Разойтись.

Бойцы не шевельнулись. Лейтенант резко развернулся, нависая над сумрачно смотрящей на него женщиной.

— Уильямс, знаешь, почему я тебе не доверяю?

— Полагаю да, сэр. — процедила Эшли.

— Твои дружки могут не замечать этого... Но не я. От прошлого не сбежать, Уильямс.

— Как скажете, сэр. — сухо ответила женщина, глядя перед собой.

— Только что сказал.

Эшли запнулась, давя застарелый гнев. Раса понимающе улыбнулась, но ничего не сказала, давая возможность собеседнице совладать с собой.

— Нас отправили пешком, а расстояние до места раскопок было немалым...

— Эй, сержант! Почему нас заставляют идти пешком на точку, тогда как другие отряды взяли транспорт?

— Следуем приказам. — недовольно ответил командир отряда. — Наш отряд "Псов" патрулирует зону от колонии до места раскопок.

— Ерунда все это. — проворчал боец. — Дорога туда займет у нас еще один день.

Сержант резко повернулся.

— Ты только что собственноручно заработал прогулку на передовую, Бэйтс. Это твое преимущество на сегодня.

— Черт бы тебя побрал. — проворчал боец, но послушно потопал в голову отряда.

Солдаты потянулись вперед, проходя мимо сумрачного командира.

— Уильямс, притормози.

Женщина замедлила шаг и вопросительно посмотрела на командира.

— Сержант... Верзила?

Проходящий мимо солдат ехидно выдал:

— Она не сказала "да" тогда, не скажет этого и сейчас.

— Пасть закрой, Марк. — беззлобно буркнул командир.

— Что ты хочешь? — мрачно спросила Эшли, недовольно глядя на своего бывшего подчиненного.

— Я хочу, чтобы ты знала — по моему мнению, нас должна была вести ты. А лейтенант — осел.

Женщина вздохнула.

— Лейтенант такой же, как и все остальные офицеры. Из-за того, что мой дедушка капитулировал на Шанси, он считает, что я могу поступить так же. И он — осел.

— Ты же знаешь, что отряд думает обо всем этом. Ты — самая крутая во всем нашем взводе. И ты направляешь нас к четкой цели, когда все летит к чертям. Ты не отступаешь. Со временем кто-нибудь должен это распознать в тебе.

Эшли скептически осмотрела сержанта.

— Ты все еще пытаешься переспать со мной?

Верзила ухмыльнулся.

— Конечно. Но я не говорю о том, чего нет на деле.

Эшли хмыкнула, покачала головой.

— Кто знает, Верзила. Может нам обоим однажды улыбнется удача.

— Удача нужна одиночкам, Эш. — сказала Пенни. — А мы — команда! Мы поддерживаем друг друга.

Эшли тепло улыбнулась.

— И у этой команды будет долгий путь впереди.

— Ха! Мы всегда получаем дрянную работенку, сержант. Ты же знаешь, что мы — отряд "Псов".

Бойцы поддержали товарища тихим, но экспрессивным "Арруууу!", давно ставшим негласным кличем отряда.

Раса сложила руки на датападе, с легким интересом разглядывая сидящую перед ней женщину. Воспоминания давались сержанту Уильямс тяжело и болезненно.

— Итак, в тот момент не было никаких признаков того, что что-то не так?

Эшли согласно кивнула.

— Да. Иден Прайм — легкое назначение. Ты не ожидаешь никаких действий. Вообще.

Раса нахмурилась.

— Вы сказали, что три других отряда были отправлены вперед. Какова была их общая численность?

— Сорок пять.

— Знаю, это трудно, сержант. Но нам нужно продолжать. Когда появились первые признаки тревоги?

— Их не было до наступления второй ночи. Мы предполагали пересечься с отрядом "Браво". Но так и не смогли их встретить...

Полоса Млечного Пути перечеркнула ночное небо, невероятно яркое и глубокое, какое никогда не увидишь над густозаселенной местностью. Казалось, протяни руку, и можно достать с неба звезду. Но сейчас немногочисленные люди смотрели не на прекрасное звездное небо, а в темноту жиденького леса.

Бойцы залегли на скале, всматриваясь в изменчивый мрак ночи. Где-то там, впереди, должен располагаться отряд "Браво".

— Не по нраву мне это. Что-то не так. — мрачно проворчал боец, отползая от края.

— Тебе всегда что-то не по нраву, Бэйтс.

— К этому времени они уже должны быть здесь. Мы должны были бы их хотя бы слышать. — боец вновь прильнул к биноклю, всматриваясь в зеленое изображение. — Эй, сержант, ты можешь связаться с ними?

— Безрезультатно. — ответил подошедший Верзила. — "Умелец" и "Чарли" на раскопках, но они ничего не слышали от "Браво" с семи вечера.

— Это не то, что я хотел услышать. — едва слышно пробормотал боец.

— Всем оставаться на позициях. Дайте мне минуту на сканирование. — короткая пауза. — Никаких признаков, но... — он запнулся, — постой... я что-то вижу.

Скользящий по зеленому плоскому миру взгляд зацепился за хорошо узнаваемые абрисы. Разуму потребовалось всего мгновение, чтобы осознать увиденное: тела людей, безвольно лежащие на дороге. Иссеченные выстрелами.

— Проклятье! Это... это команда "Браво"! Или то, что от них осталось.

Люди зашевелились, осматривая окрестности через оптику, но...

— Чисто. Что бы их ни уничтожило, оно давно ушло. — командир отряда пристально всматривался в ночной мрак. — Мне нужен полный осмотр. Идем по двое. Пенни, ты со мной. Эш — с Бэйтсом. Включить фонари, проверить цели. Возможно, наши товарищи еще там.

Бойцы быстро спустились с невысокой скалы, выступающей над лесом, и разошлись в стороны.

— Выглядит, словно у них не было даже шанса поднять оружие. — тихо сказала Эшли, осматривая тела.

— Я ее знал. — глухо сказал сержант, закрывая широко распахнутые глаза покойной. — Мы прибыли с ней на Иден Прайм на одном транспортнике. О, Боже...

— Будь ближе. Я прикрою тебя. — Эшли положила руку на плечо бойца. — Мы пройдем через это. Ладно?

— Ага... да...

Эшли прикрыла глаза рукой, провела пальцами по лицу, мрачно глядя на внимательно слушающую ее женщину.

— Мы осмотрели территорию. И нашли...

— Я насчитал четырнадцать. Все из отряда "Браво". — хмуро доложил боец.

Неожиданно ожила связь: через помехи прорывался полный отчаяния голос:

— ...под обстрелом... враг неизвестен... у маяка...

Раздался вскрик и связь прервалась.

— О, Боже...

— Что будем делать? — озвучила витающий в воздухе вопрос Пенни.

— Не имею понятия. — сумрачно ответил Верзила.

Эшли резко повернулась.

— Не имеешь понятия?

Сержант покачал головой и сказал:

— Слушайте сюда. Эш принимает командование отрядом. Только что миссия стала реальной. И нам нужен реальный командир.

Бойцы подобное предложение приняли с одобрением. Командиром отряда была Эшли, пока лейтенант не пойми с какого перепугу не назначил вместо нее Верзилу, не слишком этим фактом довольного.

— Мы не можем ничего сделать для "Браво". — Эшли выпрямилась, пристально всматриваясь в лица своих бойцов. — Но мы можем помочь другим. Нужно добраться до маяка быстрее... но при этом поступать умнее. Обдуманно и четко. Если повезет, мы застанем их врасплох.

Бойцы оживились.

— Так или иначе, они поймут, почему отряд "Псов" — наикрутейший и самый опасный отряд на этой скале!

— Да!

Бойцы вскинули руки в салюте. Настроение приподнялось, уныние исчезло, люди были готовы воздать по заслугам тем, кто убил их друзей.

— Спасибо. — едва слышно прошептал сержант Донк.

— Пока не стоит благодарить, Верзила.

Эшли помрачнела.

— Мы шли всю ночь и прибыли к месту раскопок только к середине дня. И только тогда мы впервые увидели нашего врага...

— Они выглядят как мехи. — удивленно пробормотала Эшли, пристально всматриваясь в снующих по раскопкам существ.

— Или как геты. — поправил командира Бейтс.

— Геты? Так далеко за пределами Вуали Персея?

— Их действия слишком обдуманы для мехов. — сказал он. — Это должен быть полноценный ИИ. И они похожи на гетов. — с сомнением в голосе добавил боец. — Я думаю.

На глазах людей синтетик в светло-серой броне схватил труп солдата за ноги, легко протащил по пыльной земле и закинул на странное трехногое устройство. Буквально сразу же грудь человека пронзил длинный шип, нанизавший на себя труп и поднявший его на добрые три метра над землей.

Эшли охнула, Верзила глухо выругался.

Тихий писк раздался совершенно неожиданно: из-за края скалы, на которой лежали люди, вынырнул боевой дрон и мгновенно открыл огонь.

— Всем вниз! — заорала Эшли, сбивая дрона. — Они нас обнаружили!

Два сержанта побежали по скале вниз, проскальзывая по гладкому, покрытому мелким рыжеватым песком камню.

Эшли запнулась, прерывая рассказ.

— Вы уверены, что это были геты?

— Да, мэм. Это были геты. — мрачно сказала сержант. — После того, как они нас обнаружили, за нами отправилась погоня.

— Продолжайте.

— Это была бойня, капитан. Мы ничего не могли с ними сделать. Они выследили нас. Отправили большой отряд. Десятка два гетов, может больше. И дроны. — Эшли покачала головой. — Нас просто перебили, как другие отряды до этого. А потом появился ОН.

— Кто?

— Корабль. Огромный. Почти как дредноут.

Раса напряглась и подалась вперед.

— Вы хотите сказать, что корабль, размером с дредноут, вошел в атмосферу?

— Да, черт побери! Именно это я и хочу сказать! Он приземлялся практически вертикально! Словно ему не писаны физические законы!

— Вот как... На что он был похож?

— Сложно сказать. Я никогда не видела ничего подобного. Его окружали красные молнии, словно он вырабатывал огромное количество ненужной энергии!

— И что было дальше?

— Дальше... — Эшли сумрачно, болезненно усмехнулась. — Я выжидала. Играла с гетами в кошки-мышки. Но, в конечном счете, они меня нашли. Я была там одна. Весь мой отряд был уничтожен за какие-то минуты! Я была уверена, что погибну. Но... иногда, бывает, везет.

— Кто-то вмешался?

— Да. Коммандер Шепард и лейтенант Аленко спасли мою шкуру. Не уверена, чем я заслужила спасение, но оно пришло ко мне.

— Не будьте так строги к себе, сержант. — участливо сказала Раса. — По услышанному мною, вы сделали все, что смогли.

— Ну, если вы так говорите. — неуверенно сказала Эшли, с надеждой всматриваясь в голубые глаза женщины.

— Я признательна за выделенное вами на разговор время, сержант. — Раса встала, взяла в руки датапад. — Я не вижу ничего, что меня бы обеспокоило. Но если вам нужно что-нибудь, всегда найдется кто-то, с кем вы можете поговорить.

Эшли словно очнулась, удивленно глядя на улыбающуюся женщину.

— Мы закончили? Это все?

— Закончили. Если только вы не хотите добавить что-нибудь.

— Нет, порядок.

— Отлично. Удачи, сержант.

И Раса, улыбнувшись, ушла, успев услышать приглушенные слова:

— Ты был прав, Донк. Удача нужна одиночкам.

Идя по Президиуму, рыжеволосая женщина довольно улыбалась.

— Эй, Лэнг. Это были геты. — сообщила она напарнику, находящемуся за многие световые года от нее на поверхности планеты Иден Прайм.

В ответ донесся удивленный голос:

— Геты? Это точно?

— Абсолютно уверена. Любопытно, что в докладе капитана Андерсона об этом не упоминается.

— Что Сарен и геты хотели получить от маяка?

— Не знаю. Здесь происходит что-то большое. Эти ребята понятия не имеют, во что влезли.

— Я возвращаюсь к боссу. Он хочет с тобой поговорить.

— Думаю, от меня больше проку здесь. Судя по рапортам, маяк как-то повлиял на коммандера.

— Отставить. — жестко приказал Лэнг. — Возвращайся с докладом. Срочно.

Связь пропала.

Раса чуть заметно поморщилась.

— Тогда, в другой раз, Шепард.

Глава 10: Совет: ключевое решение

Разбудило меня пиликанье уни-инструмента. Проклятье! Так хорошо спалось, тихо, спокойно, в теплой ауре под ненавязчивое журчание воды, а тут... кому там меня надо? Чуть приоткрыв глаза, я включила эту пакость на аудиовещание и глухо сказала:

— Шепард на связи.

— Коммандер, немедленно прибудьте на заседание Совета! — голос Удины выбил меня из сна. — И прихватите своих... друзей!

— Сейчас будем. — проворчала я, отключая связь. — Удина-скотина... такой сон испаскудил...

Над головой кто-то приглушенно поперхнулся воздухом. Открыв глаза, я обнаружила, что все это время благополучно спала, приспособив Гарруса как подушку, а тот сидел, боясь пошевелиться лишний раз, чтобы меня не разбудить. Так вот у кого такая приятная теплая аура... Интересно.

Выпрямившись, я смачно зевнула, потерла глаза, хмуро глядя на реальный мир. Мир меня игнорировал, Гаррус молчал и притворялся органической частью скамейки, Тали тихонько хихикала.

— Тали!

На мой укоризненный взгляд девушка рассмеялась, а Гаррус, если бы мог, ей-богу покраснел бы. А так только прижал мандибулы к щекам и избегал встречаться со мной взглядом. Не, ну в самом деле, прелесть! Пока оружие в руках не появляется, и добрый парень Гаррус Вакариан не превращается в Архангела, чье отражение я хорошо рассмотрела в жестоких и холодных голубых глазах, смотревших на распластанного на полу Фиста.

— Тали, хватит смеяться. Пошли, порадуем Совет нашими лицами. — зевнув, я пригладила встопорщенные красноватые волосы, приводя себя в относительный порядок. Зеркальное стекло в стене здания четко показало мою заспанную рожу с красным отпечатком рельефа брони. Весьма характерным отпечатком, между прочим! Потерев щеку, я махнула рукой, едва слышно проворчав:

— Да какого черта? — и уже чуть громче: — Информационная перегрузка превращает меня в соню. Спасибо, что дали поспать.

— Вы говорили, что маяк загрузил к вам в мозг много информации. — спросила Тали.

— Да. — Тали и Гаррус слушали внимательно. — Стоит чуть прикрыть глаза, как я практически мгновенно отключаюсь и вижу кровавые кошмары. Знаете, наблюдать, как уничтожают целые цивилизации... — я покачала головой.

Гаррус и Тали переглянулись, но ничего не сказали. Да мне и не нужны слова: эмпатия развивалась очень быстро, и эмоции я считывала уже довольно четко.

Отряхнувшись и приведя себя в порядок, мы поползли по широкой парадной лестнице к платформе Совета. Охрана нас проверила и пропустила. Заседание являлось закрытым и посторонних на нем не было. Акустика у зала была хорошая, так что еще у дверей мы услышали знакомый аудиофайл, вещающий голосом Сарена и ответ неизвестной.

— Вы хотели доказательств? Вот оно!

Тоже мне, нашел доказательство: сомнительного происхождения аудиозапись, сделать которую много ума не надо. Если есть образец голоса.

Удина пристально всматривался в троих облеченных практически неограниченной властью существ, напряженно ожидая их ответа. Мы же подползли к стоящему чуть позади Андерсону и все трое, как по команде, попытались притвориться частью декора. На какое-то мгновение мне показалось, что советник Спаратус усмехнулся, но поди разбери точно по малоподвижной турианской физиономии!

— Ваше доказательство... неопровержимо. — низкий скрежещуще-рокочущий голос Спаратуса показался мне каким-то особенно ироничным и циничным. — Сарен лишится статуса Спектра. — вот тут мы все дружно вздохнули с облегчением, что не ускользнуло от внимательного взгляда советников. — Будет сделано все необходимое, чтобы привести его к ответу.

— Я узнаю второй голос на записи. — советник-азари, Тевос, повернула голову к коллеге-турианцу. — Это матриарх Бенезия.

Матриарх — это сильный противник. Опытный, могущественный, смертельно опасный. Особенно такой, как Бенезия. Чувственный голос Тевос подтвердил эти опасения:

— Матриарх Бенезия — могущественный биотик и у нее много последователей. Для Сарена она очень влиятельный союзник.

— Меня больше волнуют Пожинатели. — скрипучий голос саларианца неприятно резанул по слуху. — Что вы знаете о них?

— Только то, что было восстановлено из памяти гетов. Пожинатели — древняя раса машин. Они уничтожили протеан и исчезли. — Совету ответил капитан Андерсон.

— Коммандер Шепард. — Спаратус перевел на меня требовательный взгляд. — А что ВЫ можете нам сказать?

Не поняла? Почему спросили МЕНЯ? С чего бы вдруг советнику Спаратусу так резко выделить фактически провалившегося кандидата? Или я его заинтересовала? Если да, то чем? Демоны его поймут. Советник эмоции контролировал очень жестко, и в ментал пробивалось только окрашенное иронией любопытство и раздражение. А еще — какое-то странное ожидание. Он что-то ждал лично от меня, и я нутром чуяла, что лучше бы мне его не разочаровать. Очень уж аура у советника... занятная. Прямо-таки в дрожь бросает, как ее смутные отголоски вижу. Добрейшей души он создание.

— Немного. Геты поклоняются Жнецам как богам. Сарен — пророк их возвращения. — подумав, я кинула пробный шар. — Геты абсолютно уверены в том, что Жнецы все еще существуют и дрейфуют где-то в "темном пространстве", ожидая Зова, чтобы прийти по Каналу, открытому для них, и начать Жатву. Где это "темное пространство" и что за Зов ведомо только гетам. Известно, что Жнецы — это разумные машины-звездолеты. Под Жатвой, я полагаю, подразумевается уничтожение высокоразвитой органической жизни, как это было сделано пятьдесят тысяч лет назад, когда была подчистую уничтожена Империя протеан. Информация с маяка это частично подтверждает, но никаких ГАРАНТИРОВАННЫХ доказательств не дает. Возможно, изучение других протеанских руин или артефактов даст ответ на эти вопросы.

Спаратус пристально всматривался в мою мятую рожу, а я все никак не могла понять, что ему надо. По истории, советник воспринимал все в штыки и не верил ни единому слову протагониста. Но то — игра, а вот что творится в голове у реального Спаратуса — сие есть тайна, покрытая мраком. Непонятные намеки меня несколько напрягали. Этот дядька определенно что-то понял или узнал, и теперь пытается вытянуть из меня ответы на нужные ему вопросы. Знать бы еще на какие! А то что-то мне некомфортно под этим пристальным изучающим взглядом умных и жестоких серо-зеленых глаз.

— Каким образом Сарен смог связаться с Пожинателями?

Я говорила, что ненавижу лупоглазиков? Я повторюсь. Я НЕНАВИЖУ саларианцев и советника Валерна в частности.

— Не имею ни малейшего понятия.

— Достаточно того, что у него сильный союзник. Да и он сам в состоянии доставить немало проблем. — проворчал Удина.

— Сарен — предатель. — Андерсон вздернул подбородок.

Спаратус едва заметно дернул мандибулами и крепко прижал их к щекам, а по менталу растеклось раздражение и ярость. О как... Подобное отношение к мятежному Спектру советника приводило в бешенство. Видать, есть из-за чего.

Если подумать... Сарен Артериус — живая легенда Спецкорпуса с ОЧЕНЬ специфической репутацией. Полагаю, врагов у этого деятеля ой как много! Интересно, сколько раз в Совет приходили сообщения о предательстве Артериуса, и сколько раз это оказывалось очередной подставой или тщательно срежиссированным действом самого Сарена? Полагаю, много. Точнее о Сарене я смогу узнать только у Найлуса, поскольку наставника он знает довольно неплохо. Правда, то, что легендарный Спектр вляпался в самое эпичное дерьмо этой галактики, он так и не понял. Или понял? Но не смог оценить всей глубины задницы? Посмотрим.

Пока Удина или Андерсон чего не ляпнули, я вяло сказала, едва сумев подавить смачный зевок:

— У него ведь уже нет ни прав, ни возможностей Спектра.

Спать хотелось неимоверно.

Тевос полыхнула недоумением, а Спаратус — иронией, быстро погасившей гнев. Не поняла? Реакция турианца меня озадачивала все сильнее и сильнее. Такое ощущение, что он на меня уже успел положить глаз. Осталось только лапы наложить... От осознания этой мысли я аж проснулась. Может, причина моего будущего назначения донельзя банальна? Воля Спаратуса, углядевшего что-то эдакое? Кто его знает? Но вот в то, что Совет выдаст статус Спектра какой-то непонятной шмакодявке, угробившей на первой же миссии своего куратора, я искренне сомневаюсь. Слишком уж они расчетливы и умны.

Мои мысли прервало возмущенное и экспрессивное высказывание посла:

— Этого недостаточно! — Удина подался вперед, в ярости стиснув кулаки. — Вы же знаете, что он прячется где-то в Траверсе! Пошлите туда свой флот!

О да, я прямо представляю себе эту эпическую картину: космический флот ловящий одного разумного! Супер просто. Весь Траверс будет ржать и делать ставки.

— Флот не может атаковать одно-единственное существо. — со вздохом заметил Спаратус, видимо, тоже очень ярко представивший подобную картину, вон как его перекосило от такой идеи.

— Флот Цитадели может оцепить весь регион. Не дайте гетам нападать на наши колонии!

Я покосилась на Удину. Да не будут они на вас нападать, пока еще что-то интересное не откопаете. А если откопаете, то и патруль не поможет. Гетов же ой как много. И их не убить: перегрузятся на новые платформы и снова в гости приползут. Тем же составом, что характерно.

— Это может привести в войне с системами Траверса. — сухо сказал Валерн. — Мы не можем ввязываться в галактическую конфронтацию из-за пары десятков человеческих колоний!

Спаратус поморщился, но промолчал. А я пристально разглядывала советника Валерна. И правда, высокомерен.

Ну, ладно, пора бы пнуть цепочку событий. Самое время о себе напомнить. Глядишь и статус дадут за красивые зеленые глазки. Или еще за что-то, о чем я пока и не подозреваю.

— Сарена могу найти я. — сказала я, встретив тяжелый и оценивающий взгляд турианца.

Мда, меня взвесили, оценили, признали годной к эксплуатации, мысленно шлепнули на досье большую государственную печать, о чем и было сообщено коллегам едва заметным коротким кивком. У советника-азари только глаза чуть расширились от удивления, а Валерн наоборот, сощурился. Поразительное понимание!

— Коммандер права. — Тевос согласно прикрыла глаза, глянув на турианского коллегу. — Есть способ остановить Сарена без флота и армий.

— Вы считаете, человечество готово нести ответственность Спектров? — спросил Спаратус, с каким-то странным интересом меня разглядывая.

Вот же... А голос-то, голос! Спаратус балансировал на тонкой грани между яростью и заинтересованностью, злость и раздражение, порой, эту заинтересованность перебивали, но тут же подавлялись практичностью. У Спаратуса на меня появились какие-то одному ему ведомые планы, весьма далекие от канонного пренебрежения. Вот только какие?

Азари переглянулась с саларианцем и вопросительно глянула на Спаратуса. Турианец думал недолго. Короткий властный кивок поставил точку в их обсуждениях. Три разумных, обладающих высшей властью в Пространстве Цитадели, синхронно протянули руки к небольшим терминалам и что-то набрали. Мы, затаив дыхание, наблюдали за их действиями, не смея поверить в происходящее. Неужели и правда я вот так просто получу статус Спектра?

— Коммандер Шепард. Шаг вперед!

Глубокий голос Тевос вызвал мелкую дрожь. Я растерянно глянула на невероятно довольного капитана Андерсона. Мужчина кивнул. Поежившись под внимательными взглядами советников, я подошла к самому краю платформы. Удина отступил на пару шагов, встав возле капитана. Гаррус и Тали, затаив дыхание, во все глаза смотрели на происходящее.

— Решением Совета вы наделяетесь всеми полномочиями и привилегиями члена Специального Корпуса Тактической Разведки Цитадели. — чарующий голос азари разливался по огромному залу Совета.

— Спектров не тренируют. Их выбирают. — советник Валерн скрестил руки на груди, пристально глядя мне в глаза. — Они закалены в боях. Они стоят выше званий и должностей.

— Спектры — это идеал, это символ. — азари гордо приподняла голову. — Воплощение смелости, целеустремленности и самоотдачи. Они — правая рука Совета. Инструмент нашей воли.

— Спектры несут тяжкое бремя. — скрежещущий голос Спаратуса прозвучал особенно мрачно и торжественно после нежного голоса азари, он напоминал о столкновениях и боях, о скрежете сминаемых доспехов и рокоте стрельбы. — Они — защитники мира в Галактике. Они наша первая и последняя линия обороны! Безопасность Галактики в их руках!

— Вы — первый человек-Спектр. Это великое достижение как для вас, так и для всей вашей расы.

Сердце гулко стучало в груди, в голове царила пустота. Величие момента не испортил ни единый звук, ни одно лишнее слово. Совет, как воплощение цивилизации Цитадели: могучий турианец, проницательная азари и хитрый саларианец. Не было праздных зрителей, шушукающихся на балконе, не было оценивающих взглядов. Только стража у входа, вытянувшаяся на карауле, горящими глазами наблюдала за моим назначением.

Склонив голову в почтительном поклоне, я негромко произнесла:

— Это ЧЕСТЬ для меня.

Спаратус едва заметно одобрительно кивнул, азари улыбнулась. А саларианец, сволочь, испортил всю торжественность момента:

— Мы посылаем вас в Траверс за Сареном.

— Мы отошлем всю имеющуюся информацию послу Удине. — добавил турианец, вполне правильно истолковав мой косой взгляд.

— Заседание Совета закрыто. — грудной голос азари поставил точку и ознаменовал окончание заседания.

Однако... стоило только нам развернуться и двинуться к выходу, как мне в спину прилетело:

— Спектр Шепард, задержитесь.

Низкий вибрирующий голос прозвучал совершенно неожиданно.

— Советник Спаратус? — я остановилась и вопросительно посмотрела на турианца.

Дождавшись, пока все лишние выйдут, Спаратус задал вопрос, от которого мне стало плохо:

— В отчетах вашего врача говорится, что после контакта с маяком вы получили огромный массив информации. Это так?

Это... задница! Спаратус заинтересовался. Чует моя чуйка, что пока он не выжмет меня досуха, живьем из этого зала не уйти.

— Да, это так. Информационная перегрузка сказывается до сих пор. Данные с буя еще не прошли полного осознания.

— Буя? — саларианец, сволочь, подметил оговорку.

— Это не маяк, а информационный буй. Насколько я поняла, его назначение — хранение информации и перенос ее в разум любого разумного, пересекшего зону охвата. Протеане построили тысячи таких устройств, когда их истребление стало очевидным.

— Что было в маяке? — Тевос тоже заинтересовалась.

— В моей голове во время глубокого сна всплывают фрагментарные видения и изображения. Вам стоит понимать, что я не могу гарантировать, что в этих видениях есть хоть какая-то реальная ценность.

Попытка съехать с темы не удалась. Советники переглянулись и уставились на меня, как голодные коты на кусок сырого мяса. Ой-ой, что-то мне как-то стремненько внезапно стало! Ей богу, лучше бы они были теми же высокомерными идиотами, что и в игре. Вот только сейчас передо мной стоят три умных, хитрых и расчетливых параноидальных политика, которым только что показали что-то любопытное и потенциально полезное.

— Что еще вы видите во снах? — без тени юмора или иронии спросил Спаратус, сверля меня пристальным взглядом.

— Военные хроники. Резню. Здоровенных жукообразных тварей, рвущих на куски разумных. Бои флотов с кораблями, очень похожими на тот, что мы видели на Иден Прайм. — видя вполне понятный вопрос на лице азари, я любезно сообщила: — Флоты проигрывали. Всегда. Полагаю, это и есть Жнецы.

— Что послужило причиной такого вывода?

— Неизмеримая разница в уровне технологий и суммарной мощи. — честно призналась я. — Если сравнивать бой Жнецов и протеанского флота, это как нападение отряда бойцов с бронзовыми копьями на космический корабль. Краску, может, и поцарапают, если очень повезет, но и только.

Советники переглянулись.

— Что еще? — Спаратус, скотина, вцепился как ворлун в жертву! Ладно, если так хочешь — на, слушай. Может не поверишь и отстанешь.

— Цитадель. Ретрансляторы. Точно такие же, как и сейчас.

К моему тихому ужасу и панике, советники лишь понимающе переглянулись, а у меня по коже пошел мороз. Неужели они ЗНАЮТ?

— Последние раскопки и исследования показали, что Цитадель... намного древнее, чем нам до того казалось. — мягкий и нежный голос азари мне показался звуками предвестника Судного Дня. — В ваших видениях было что-то, что подтверждало бы это?

Видимо, ответ они прочитали по моему лицу. Попытку саларианца что-то сказать оборвала тонкая лазурная ладошка, поднявшаяся в интернациональном призыве к тишине.

— Расскажите нам.

— Протеане не строили ни Цитадель, ни ретрансляторы. — прикрыв глаза, глухо ответила я. — Есть целая серия видений, которые похожи на старую военную хронику. Очень уж специфические пометки идут по изображению. В них показывается, как была открыта Цитадель. — подняв глаза, я встретила внимательный взгляд азари. — Я видела ЗАБРОШЕННУЮ и ПУСТУЮ Цитадель, в которой были только Хранители.

Тут я не солгала: такие видения и правда были. Всего три.

— Ваши слова подтверждают некоторые наши находки в дальних, ранее недоступных зонах.

— Вы мне верите? — удивленно переспросила я.

— Однажды мы уже отмахнулись от ваших слов. — Спаратус нахмурился. — Вы предоставили доказательства. Сейчас мы не желаем допускать ту же ошибку. С этого дня вы — Спектр. Мы верим и доверяем Спектрам. Не вижу причин, по которым мы должны сделать исключение в вашем случае. — жутковатая улыбка турианца неожиданно успокоила. — Вы так настойчиво добивались справедливости. Нас это впечатлило.

— Я сделаю все возможное, чтобы оправдать ТАКОЕ доверие.

Спаратус довольно склонил голову.

— Если вам удастся узнать что-то еще про Жнецов, Сарена или Цитадель, немедленно уведомьте нас. — чувственный голос азари вызвал у меня стойкие ассоциации с песнью сирены. — Если существует хоть малейший риск повторить судьбу протеан, он должен быть исключен. Мы не можем игнорировать ТАКУЮ угрозу!

— Как только появятся реальные подтверждения, я вас уведомлю немедленно.

— Можете быть свободны, Спектр.

В голосе Спаратуса царила ирония и удовлетворение от удачной охоты. Коротко поклонившись, я вышла из зала Совета на негнущихся ногах. Чтоб мне провалиться, если я не услышала тихий мурчащий смешок!

Посол и капитан Андерсон ждали меня у лифта, о чем-то негромко переговариваясь. Чуть в стороне стоял хмурый Гаррус и растерянная Тали, вновь сплетающая из пальцев фигурки. Не поняла? Мое драгоценное бывшее начальство что-то не то брякнуло? Им же будет лучше, если это не так. Отказываться от идеи получить гениального снайпера, который к тому же, если не сбрехал канон, прекрасный тактик и верный друг, я не собиралась. Реальный Вакариан вызывал уважение напополам с умилением, да и аура у него приятная, что встречается довольно редко, особенно у тех, кто много убивает. А Гаррус Вакариан убивал ОЧЕНЬ много и без малейших колебаний. Точно не скажу, ауру вижу еще слишком слабо, но по темному флеру, клубящемуся у внешних границ, счет трупов у этого доброго парня давно перевалил за тысячу. Очаровательное создание! Прямо-таки добро во плоти!

Вспомнив ауру Спаратуса, поежилась. Да, лично убивал он очень давно, но вот след... след остался... мда. Даже рассасываться не собирается за столько-то лет! Интересно, кем он был до того, как стал советником? Явно ж не бумажки перекладывал.

Когда я спустилась по лестнице, Гаррус встрепенулся, вопросительно глядя на меня. Я чуть развела пальцы, качнула ими в воздухе: жест "жди", показанный мне скучающим Найлусом. Молодой турианец медленно кивнул и остался на месте, а в голубых глазах промелькнуло искреннее удивление. Ни Удина, ни Андерсон ничего не заметили. Тали только крепко сжала пальчики в замок, переводя взгляд с меня на Вакариана. Заметила, но промолчала. Умная девочка.

— Поздравляю, Спектр. — Андерсон оторвался от разговора с послом.

— Благодарю.

— Нам предстоит многое сделать. — занудел Удина, и мне впервые захотелось дать ему в зубы, но я сдержалась. — Вам понадобится корабль, экипаж и оборудование...

О да! Этот сакраментальный момент передачи мне "Нормандии" — корабля, утыканного прослушкой от носа до задницы, который мне и даром не нужен! Я лучше на последние деньги куплю какое-то корыто. Или у Совета попрошу. В долг. Спаратус, по идее, отказать в такой просьбе не должен — не тот он тип. Хотя, стоп! У меня же есть куратор, который с момента моего назначения автоматически становится моим наставником, ибо он меня и выдвинул. У Найлуса наверняка есть свой корабль! То, что он хочет свинтить с "Нормандии" у него в глазах было написано крупными буквами. Заглавными. Я тоже хочу. Не думаю, что он свалит, оставив меня в этой богадельне: слишком ответственный. Он меня учить должен. И уже начал, правда, по мелочи, поскольку говорит еще с трудом.

Внезапно до меня дошло, что в монологе Удины появились какие-то странности. Вынырнув из невеселых мыслей, я быстро промотала в памяти разговор и пришла в откровенный ужас. Эта скотина собрался устроить официальную передачу корабля первому человеческому Спектру! Притом оформить это действо с помпой, чувством, расстановкой и кучей журналистов!

Мои возражения были небрежно отметены, и довольный собой посол буквально приказал мне явиться на причал через два часа. На этой веселой ноте и Удина, и Андерсон свалили, оставив меня в состоянии, близком к коматозному.

Да твою ж мать!

Глава 11: Права Спектра

Удина, успевший решить с командованием ВКС Альянса судьбу "Нормандии", раздул из передачи корабля целое действо, и с довольной рожей вещал о Великом Моменте для всего Человечества, о первом Спектре и прочей пафосной ерунде, которую столь любят политики развешивать на уши населения, и в которую сами не верят ни на мгновение. Я от происходящего отключилась еще полчаса назад, реагируя только на прямое обращение и отделываясь сухими казенными фразами, что не слишком радовало посла, но нашло понимание у капитана Андерсона, которому командование вручило другой корабль. В реальности никто его "на землю" списывать не собирался, так что вскоре он покинет Цитадель и будет дальше служить в Пятом Флоте на новом крейсере "Око Бури".

Тали и Гаррус за всем этим наблюдали с долей недоумения, а молодая кварианка еще и очень испугалась, когда ее хотели выпнуть с этого мероприятия, но тут уже взбрыкнула я. Поскольку я — действующий Спектр и главный виновник этого паскудства, пойти против моего слова никто не рискнул. Удина недовольно поджал губы, но ничего не сказал, правильно истолковав мой пристальный взгляд, Андерсон же понимающе усмехнулся. И вот теперь я стояла и наблюдала за реакцией двух инопланетян на деятельность наших политиков и журналистов. А реакция была крайне любопытная.

Тали было все интересно: до Паломничества она никогда не покидала Мигрирующий Флот, для нее все внове, да и на такого рода мероприятиях она еще не присутствовала. Девушка мялась у стены возле хмурого Вакариана, полыхая любопытством. А вот Гаррус от происходящего был не в восторге. Умница, правильно понял, что сделал посол. К сожалению, прервать Удину без скандала было невозможно: он разошелся и определенно вошел во вкус. Я стояла, улыбалась и зверела, остро жалея, что дар менталистики еще даже не начал открываться.

А потом на причальную площадку совершенно неожиданно для всех присутствующих прибыл советник Спаратус. Удина попытался было втянуть его в это мероприятие, но один холодный предупреждающий взгляд, и посол сдулся, быстро свернув действо.

Словами не передать, как я была рада видеть свое новое начальство! Особенно, когда он одним коротким властным жестом заткнул посла и сухо бросил:

— Посол Доннел Удина. Раз уж вы закончили... официальную часть, я забираю Спектра Имрир Шепард.

Намек "Освободите территорию" был понят вполне правильно, и толпа журналистов и военных Альянса во главе с Андерсоном и Удиной спешно покинули причальную площадку. Дернувшегося было Гарруса остановил мой жест, не прошедший мимо внимания советника.

— Советник? — я вопросительно посмотрела на Спаратуса.

Мощный турианец чуть склонил голову набок и спокойно сказал:

— Я хочу увидеть тело Спектра Найлуса Крайка.

Ой... А про Найлуса-то я ему не сказала... Мда... Нехорошо получилось.

— Я проведу вас.

В ответ — благосклонный кивок и ОЧЕНЬ холодный пристальный взгляд. Тема гибели Найлуса для него довольно болезненная. Как бы не прибил по доброте душевной, когда правду узнает...

На корабле нас встретила тишина и настороженные взгляды старпома и немногочисленных людей: из-за передачи корабля экипаж будет переформирован, и сейчас на борту был только необходимый по уставу минимум народу. От мысли, кого мне напихают на корабль, мне стало дурно. И так он весь в жучках!

Мое появление в компании трех инопланетян вызвало кучу косых взглядов, хорошо хоть никому не хватило маразма хоть что-то брякнуть. Или это взгляд Спаратуса, полный добра и понимания к ближним, так животворно подействовал?

— Гаррус, Тали, подождите меня здесь. — я указала на свободный стол в зоне отдыха.

Парень понятливо кивнул и утащил кварианку за собой. Девочка вообще выпала из реальности, увлеченно рассматривая корабль.

— Советник. — я приложила ладонь к сенсору, позволяя ВИ корабля провести опознание.

Индикатор сменил цвет, дверь открылась, пропуская нас в небольшой шлюз. Хорошо хоть Удина успел передать приказ о назначении, и для ВИ корабля я уже числюсь капитаном. А то был бы неприятный конфуз, если бы ВИ меня не пропустил.

— Карантин? — Спаратус терпеливо ожидал окончания процедуры дезинфекции.

— Стандартный протокол, когда в лазарете находится тяжело раненный пациент. — ответила я, следя за движением едва заметной голубой линии по полу.

Темные серо-зеленые глаза сузились. Задать сакраментальный вопрос турианцу помешал тихий писк и скользнувшая в стену дверь. Ему хватило доли мгновения на то, чтобы окинуть взглядом небольшое помещение и заметить колоритную компанию, окопавшуюся вокруг дальней койки: Дэрг и Дилан уже четвертый день таскались в лазарет к стремительно выздоравливающему Найлусу потрепаться, совмещая этот процесс с посещением доктора Чаквас на ежедневные обследования, под которые попала и я.

Энергетическая подпитка выжимала из меня все, что не требовалось для поддержания жизнедеятельности моего организма, из-за чего я ходила сонная и вялая, часто отвечала невпопад и выглядела как сомнамбула. Зато выздоровление Найлуса шло воистину рекордными темпами: заемная чистая концентрированная жизненная энергия подстегнула и так высокую природную регенерацию и значительно повысила иммунитет турианца. Рана, которая должна была свести его в могилу, ОЧЕНЬ быстро заживала. Такими темпами Спектр сможет встать на ноги через неделю.

Я даже не представляю, чего стоило Спаратусу сохранить невозмутимость: ментальный план просто штормило от той бури эмоций, которая, подобно волне цунами, поднялась в душе советника при виде живого, хоть и не особо здорового Найлуса. Удивление, облегчение, радость и яркий гнев прошлись по нервам, как кипяток. Ой-ой... что-то мне как-то резко захотелось просто взять и сбежать. Судя по тому, как замер Найлус, мысли у него были примерно те же.

Советник медленно повернул голову, окинул меня цепким взглядом. Гнев рассосался, сменившись циничной иронией и легким отголоском одобрения.

— Вы очень... интересно составили рапорт.

Я пожала плечами.

— В рапорте было указано, что Спектр Найлус получил смертельную рану. — флегматично сказала я. — Кто же знал, что посол Удина сделает столь... поспешные выводы?

Спаратус неспешно пересек лазарет и остановился в паре метров от Найлуса, бросил короткий взгляд на приборы, хмыкнул.

— Смертельная рана?

— Да. — я перевела вопросительный взгляд на Найлуса и кивнула на стену.

Он меня понял и вместо ответа молча приподнял кисть, показывая работающую призму глушилки.

— Шесть минут. — едва слышно прохрипел он.

— Была причина для составления ТАКОГО рапорта. — добавила я.

Один взгляд на призму, легкая волна удивления и закономерный вопрос:

— В лазарете?

— Да она по всему кораблю стоит! — вспылил Дэрг, не узнавший в стоящем рядом со мной турианце представителя высшей галактической власти. — Душка, есть новость. Твою десантную группу переводят с корабля.

— Как переводят? — я от такого поворота растерялась.

— Капитан Андерсон забирает на свой корабль.

— Кто останется на борту?

Дилан поморщился и ответил:

— Аленко с Уильямс.

Да твою ж мать! Эшли и Кайден. Биотик-инвалид и агрессивная ксенофобка! Просто изумительно. Слов нет.

Канон каноном, но отдавать Дэрга и Дилана Андерсону я не собираюсь. Интересно, Удина сильно будет орать, если я их потребую на корабль, воспользовавшись своим новым статусом? Я ведь их в любом случае получу, даже если мне для этого придется обратиться напрямую к Хакету, командующему Пятым Флотом, к которому приписана моя десантная группа. Не думаю, что адмирал откажет в такой мелкой просьбе первому Спектру.

Лучше бы капитан Андерсону отдать мне моих бойцов добровольно.

Спаратус, слава всем богам, никак это не прокомментировал, но глаза у него были ОЧЕНЬ выразительные!

— Я разберусь. Пока оставайтесь в лазарете. — я устало потерла переносицу. — Когда вам надо явиться на новое место службы?

— Да уже пора. — развел руками Дэрг. — Капитан Андерсон дал время, необходимое доктору Чаквас завершить обследование.

— Вот как? — я развернулась к доктору, невозмутимо наблюдающей за всем этим цирком. — Сколько еще времени займет ПОЛНОЕ обследование?

— Три дня. — доктор улыбнулась. — Коммандер Шепард, поскольку капитаном "Нормандии" с сегодняшнего дня являетесь вы, я настоятельно рекомендую вам связаться с адмиралом Хакетом и отправить запрос на переоборудование и переоснащение корабля. "Нормандия" не готова к длительным автономным полетам: запасы лекарств крайне ограничены, полностью отсутствует оборудование и лекарства, необходимые для лечения декстро-организма.

— Доктор. — низкий вибрирующий голос советника окрасился иронией. — Составьте список всего необходимого.

— Простите? — Карин удивленно посмотрела на мощного турианца в черно-синей гражданской одежде необычного покроя.

Взгляд женщины зацепился за небольшой, сантиметра четыре в диаметре, платиновый знак, тускло поблескивающий на фоне матовой черной ткани чуть ниже левой ключицы мужчины. Простая пятиконечная эмблема... которую носят лишь трое разумных в Пространстве Цитадели. Серые глаза Чаквас удивленно расширились: она поняла, кто пришел в лазарет.

Советник усмехнулся, правильно истолковав искреннее удивление доктора, и пояснил:

— Обеспечением корабля Спектра занимается Спецкорпус. — тяжелый взгляд перешел на молодого турианца. — Найлус, введи Имрир в курс дела.

— Корпус? — кратко спросил Крайк, мгновенно сообразивший, ЧТО только что сказал ему Спаратус.

— Турианский.

— Статус?

— Полный. — любезно ответил советник.

Найлус удивленно моргнул, бросил на меня тяжелый взгляд, и ответил:

— Сделаю.

Спаратус вновь глянул на приборы.

— Доктор, я могу получить информацию о первоначальном состоянии Спектра Найлуса Крайка и ходе его лечения?

Доктор Чаквас достала из набедренного кармана датапад, включила его, нашла нужную информацию и передала мужчине. Спаратус погрузился в чтение. По мере того, как он осознавал написанное, в ментале щедро разливалось непонимание и удивление, близкое к шоку. Ну да... то, что там написано, где-то из серии околонаучной мистики.

— Доктор, я могу получить от вас подробные отчеты о лечении Найлуса?

Карин забрала свой датапад, любезно протянутый ей советником.

— Конечно. Я составлю вам посуточные отчеты.

— Благодарю, доктор.

Глушилка в руке Найлуса чуть слышно пискнула, сообщая о скором прекращении работы. Спаратус покачал головой, и на койку возле руки Найлуса упала массивная серебристая пирамида, небрежно брошенная советником. Та же глушилка, только модель куда как мощнее.

— Перегоните корабль в ремонтный док Спецкорпуса. Доктор, составьте полный список оборудования и лекарств: они будут доставлены и установлены техниками Спецкорпуса. Найлус, вопросами обеспечения своего ученика займешься сам.

Тот молча кивнул.

— Я жду вашего отчета о происшествии на Иден Прайм.

Найлус коротко кивнул. На этом разговор был завершен. Спаратус узнал то, что хотел, а подробнее он вытащит из нас информацию чуть позже, когда Найлус сможет самостоятельно передвигаться и свободно говорить.

Уже на причальной площадке советник повернул голову и негромко произнес:

— Как действующий Спектр Совета вы имеете право потребовать в свое распоряжение ЛЮБОГО разумного в пределах Пространства Цитадели. На любой срок и для любых целей. Достаточно вашего запроса, поданного через ведомство Спецкорпуса.

Намек был более чем прозрачным: Альянс Систем уже двадцать один год входит в состав Пространства Цитадели, и они ОБЯЗАНЫ подчиняться решениям Совета и законам Цитадели. В том числе и закону о полномочиях оперативников Спецкорпуса.

Какая прелесть! Мне даже согласия не требуется! Достаточно просто поставить перед фактом.

— Благодарю за совет.

Спаратус мою искреннюю благодарность принял с едва уловимым отголоском одобрения и покровительства.

— Если у вас есть вопросы относительно законодательной базы Пространства Цитадели, полагаю, вас может проконсультировать офицер Гаррус Вакариан. — в низком вибрирующем голосе промелькнула усмешка. — Он один из лучших следователей Службы Безопасности Цитадели и о возможностях, правах и обязанностях Спектров знает немало.

Оп-па... А советник только что настоятельно порекомендовал мне взять Гарруса в оборот! Надо же! Вот такого я точно не ожидала! Или у самого Спаратуса на младшего Вакариана есть какие-то планы? Возможно. Насколько я помню, его же выдвигали в кандидаты в Спектры, но по какой-то причине до сих пор не взяли. Вроде как отец был против... не помню точно.

Какая прелесть... Обязательно воспользуюсь этим советом!

— Советник.

Спаратус вопросительно качнул головой.

— Я могу забрать у СБЦ офицера Вакариана?

Ирония и какое-то непонятное мне веселье всколыхнуло ментальный план. Мой вопрос Спаратуса откровенно позабавил, вот только почему? Что такого в идее отобрать у Паллина перспективного сотрудника? Мне он нужнее! В СБЦ хватает хороших следователей.

— Можете. — турианец протянул мне небольшую карточку и серебристый значок. — Ваше новое удостоверение, Спектр Имрир.

На этой возвышенной ноте Спаратус просто ушел, оставив меня переваривать сказанное. Знак Спектра холодил пальцы. Мне есть о чем подумать. Отличия от канона более чем существенные. Характер советника Спаратуса даже близко не соответствовал тому, что я предполагала увидеть. Мой непосредственный начальник — умный, расчетливый, практичный и крайне жестокий разумный, совершенно не обремененный лишним грузом моральных стопоров. Если потребуется, он утопит Пространство Цитадели в крови, но нужного результата добьется. Такой правитель не будет отмахиваться от гипотетической угрозы. Он УЖЕ от нее не отмахнулся, принял мои слова к сведению и внял предупреждению. Есть у меня серьезные такие подозрения, что если это действительно будет необходимо, ЭТОТ Спаратус продавит через Совет ЛЮБОЕ нужное решение, даже если его коллеги будут против. Не тот он тип, чтобы идти на компромисс, когда дело касается выживания его вида. Да и Тевос — не просто красивая бабенка. Она настолько же жестока, как и сам Спаратус, правда, крови на ней практически нет. Посмотрим, как она будет себя вести. Валерн... бывший офицер ГОРа, назначенный предшественником. Тоже тот еще фрукт.

Мда... ЭТОТ Совет вряд ли будет так скептически отметать все мои предупреждения. Они скорее из меня выдавят всю известную информацию и начнут готовиться к наступающему Апокалипсису. Это — хорошо. Это ОЧЕНЬ хорошо! Не придется пробивать лбом корабельную броню в попытках убедить. Теперь надо предоставить доказательство. А оно есть. Прекрасное, наглядное доказательство, против которого уже не попрешь, не объявишь фальсификацией при всем желании. Вот только сейчас его светить несколько преждевременно. Не все сразу. Сперва надо разобраться с этим проклятым кораблем и поставить на ноги моего наставника. Помощь Найлуса мне ОЧЕНЬ пригодится. Нет, не так. Мне его помощь жизненно необходима, ведь я ну совершенно ничего не знаю о Пространстве Цитадели, правах и обязанностях Спектров, о культуре разумных, о... да много о чем я не знаю!

Все же решение спасти ему жизнь было очень правильным.

Развернувшись, я вернулась на корабль.

Гаррус и Тали все так же терпеливо ждали меня, сидя за столом и стараясь не обращать внимания на косые взгляды экипажа. С ними тоже надо решить вопрос. Я бы ОЧЕНЬ хотела их видеть на борту своего корабля. Теперь бы еще их убедить...

— Гаррус, Тали. Идем за мной.

И они пошли. Без вопросов и колебаний. Тали, полыхая жгучим любопытством и опаской, Гаррус... Гаррус же был спокоен. Только легкий отголосок заинтересованности и настороженности. Сейчас рядом со мной шел не тот добрый парень, который совершенно по-детски смущался, сидя на скамье возле Башни Совета, а тот, кого назовут Архангелом.

— Лазарет? — тихо спросил Гаррус, наблюдая, как заполняется шкала хода процесса дезинфекции.

— Сейчас все сам поймешь.

Он только кивнул в ответ.

Наконец раздался тихий писк, дверь отошла, пропуская нас в лазарет. Разговоры тут же стихли. Тали от скрестившихся на ней не слишком дружелюбных взглядов бойцов тихо ойкнула и чуть отступила назад, Гаррус только удивленно моргнул, разглядывая лежащего на койке сородича, перебегая взглядом на двух людей в военной форме Альянса, на доктора Чаквас, что-то записывающей в датапад с приборов, и вновь на Крайка.

— Найлус, сколько еще у нас есть времени?

Турианец меня понял правильно: приподняв массивную пирамиду, он покачал ее на ладони и сказал:

— Советник Спаратус отдал более мощную модель. Она работает около восьми часов и заряжается за десять минут от энергосистемы корабля.

Дэрг и Дилан удивленно переглянулись.

— Погоди, Крайк. Ты что, хочешь сказать, что тот мужик — советник?

Найлус усмехнулся.

— А ты не понял?

— Я думал, он — твое начальство.

— Он и есть мое... — короткий взгляд на меня, — наше начальство. Я — куратор и наставник Имрир. Ее официально включили в состав турианского корпуса СПЕКТРа, и с этого момента отчитываться она должна только передо мной и Спаратусом лично.

— Что значит, к турианскому корпусу?

Найлус положил глушилку на койку, расслабился, чуть заметно поморщившись от боли.

— Гаррус, объяснишь ему структуру Спецкорпуса?

Вакариан согласно кивнул.

Оп-па!

— Не знала, что вы знакомы.

Гаррус усмехнулся, Найлус хрипло хохотнул и тут же скривился от боли.

— Давно уже.

— А кварианка? — спросил Дэрг.

— Меня зовут Тали"Зора нар Райя! — тут же вскинулась девушка.

— Нет, с Тали"Зора я не знаком. — Найлус прикрыл глаза. — Имрир?

— У Тали было нужное нам доказательство того, что Сарен стоит за атакой гетов на Иден Прайм. — пояснила я присутствие в нашем крайне тесном кружке юной кварианки. — Сомнительное, конечно, но для того, чтобы подвести официальную причину под решение Совета, вполне сгодилось.

— Оно не сомнительное!

— Тали. — я укоризненно глянула на девушку. — Неужели ты и правда думаешь, что одной аудиозаписи с непонятными высказываниями достаточно, чтобы отстранить живую легенду Спецкорпуса? Она послужила лишь официальным поводом, не более того.

— А что тогда убедило Совет? — спросил Дэрг.

— Прямая и откровенная ложь Сарена. Он солгал так, чтобы это понял Спаратус. Сознательно и демонстративно. — я потерла виски, хмуро глядя на Найлуса. — Что-то с твоим наставником определенно не в порядке.

— Что? — Дилан поперхнулся. — Так Крайка подстрелил его же наставник?

— Да. Сарен Артериус — живая легенда Спецкорпуса. Наставник Найлуса. Один из самых известных Спектров Совета. И тут, внезапно, ни с того ни с сего он пошел на предательство? Извини, не верю.

— Он был абсолютно предан Совету и Иерархии. — негромко добавил Найлус. — ВСЕГДА!

— Тем более. Такие как он не предают. Должна быть причина. Еще бы понять, что это за причина. — я вздохнула. — Ладно, с твоим легендарным наставником будем разбираться позже. Сейчас меня больше интересует этот корабль и его экипаж. Дилан, Дэрг, я собираюсь вас выдернуть из отряда и вернуть на "Норму". Возражения?

Бойцы только переглянулись и синхронно покачали головами. Никаких возражений? Вот и отлично.

— Макс прекрасно справится с командованием группой. Ему пора на повышение. — подвел черту Дэрг.

— Хорошо. Найлус, подскажешь, как мне правильно написать запрос на их перевод?

Найлус согласно кивнул.

— Душка, полагаешь, нам позволят перевестись на твой корабль? — скептически спросил Дилан.

— А выбора не будет. — ухмыльнулась я.

— Запрос Спектра Совета обязан быть выполнен в любой части контролируемой Цитаделью территории. — пояснил Гаррус. — Он равноценен прямому приказу Совета. Альянс Систем вступил в состав Пространства Цитадели. Они обязаны подчиниться, иначе это будет нарушением постановления Совета о правах оперативников Спецкорпуса.

— Советник не зря посоветовал обращаться к тебе, если мне потребуется консультация относительно законодательства.

Гаррус растерянно заморгал, удивленно и непонимающе глядя на меня.

— Советник посоветовал?

— Да.

Этот турианец меня порой просто поражает! Как дело касается работы — он собранный, уверенный, хладнокровный, жесткий до жестокости, безжалостный и рассудительный, а как доходит до личных вопросов или банальной похвалы... так все это куда-то неведомым образом испаряется, оставляя стеснительного и предельно вежливого тактичного молодого парня. Как это возможно? Вот и сейчас. Стоит, мнется, и не знает, как ко мне подкатить и напроситься в команду. Хотя по глазам вижу: хочет!

— Гаррус, какие у тебя планы?

Турианец пожал плечами, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, как-то растерянно глядя на меня удивительно голубыми глазами. В лазарете царила полная тишина: Найлус и мои бойцы с интересом наблюдали за метаниями Вакариана, Тали вообще пыталась стать частью интерьера.

— Я собираю собственный отряд для выполнения заданий Совета.

Ну же, давай, предлагай свою кандидатуру или хотя бы просто согласись, но не надо смотреть на меня глазами забытого за дверью котенка! Мог бы уже понять, что никто тебя отпускать не собирается!

— Работа в Службе Безопасности меня... несколько разочаровала. — Гаррус потух, рассеянно постукивая когтистыми пальцами по предплечью. — Если вы... — он чуть запнулся, встретив мой взгляд и послушно поправился: — ты не против, я бы хотел присоединиться к твоему отряду. — парень заморгал, видимо только что осознав, что именно он сказал. — Я... неплохо стреляю.

Это ж просто кошмар какой-то! Гаррус вызывает прямо-таки неконтролируемый приступ умиления вкупе с желанием дать ему по шее, чтобы выбить эту дикую неуверенность и стеснительность.

Насколько я знаю, ему сейчас что-то около двадцати семи лет, и он примерно на год младше моего реципиента. Точно я не знаю — не интересовалась. Потом посмотрю его досье. На данный момент Гаррус сотрудник следственного отдела СБЦ, которому сгружают все "висяки" и прочие не слишком удобные дела, за которые не желают браться более взрослые сослуживцы. Репутация младшего Вакариана в СБЦ довольно специфичная. Слишком честный, гордый и въедливый. Нужен мне такой кадр на корабле? Конечно... ДА!

— Найлус, как думаешь, директор Паллин будет сильно недоволен, если мы заберем Вакариана из СБЦ? — чуть склонив голову набок, я с интересом наблюдала, как вспыхивает понимание в голубых глазах.

— А как ты думаешь? — хмыкнул мой куратор. — Ты собираешься увести лучшего их снайпера.

— Директор Паллин не слишком меня любит. Скорее, терпит. С трудом. — возразил Гаррус.

Найлус скептически глянул на сородича.

— Имрир, Венари будет в ярости. Поверь мне, отдавать в Спецкорпус этого, как вы, люди, выражаетесь, отморозка он не захочет. Но в переводе не откажет: запрос Спектра он выполнит.

— Отморозка? — удивленно переспросил Дилан.

Найлус развел мандибулы в ехидной ухмылке.

— Его голова на столе — недостижимая мечта практически всех преступников на Цитадели.

Гаррус смущенно заморгал. Бойцы заржали. Взгляд молодого офицера резко изменился: нереально-яркие глаза чуть сузились, вся стеснительность, добро и неуверенность испарились. На моих людей оценивающе смотрел Архангел с недвусмысленным предупреждением во взгляде.

Смех как отрезало.

— Я ответственно отношусь к своей работе. — спокойно и очень холодно сказал он.

— Вот теперь — верю. — Дэрг встретил тяжелый взгляд Гарруса, чуть заметно повел плечами. — Снайпер, значит?

Гаррус пожал плечами.

— Я неплохо стреляю.

Найлус хмыкнул, покачал головой. Согласна. Слово "неплохо" никак не отражает реальное положение дел.

— Добро пожаловать в команду, Гаррус. — я улыбнулась.

— Спасибо, Имрир.

Пока растерянный турианец недоверчиво хлопал глазами, я села на свободную койку и открыла уни-инструмент. А теперь, пока не случилось чего-то неожиданного...

— Гаррус... ты рапорты о переводе писать умеешь?

Турианец кивнул, удивленно глядя на меня. Я молча смотрела на него, он смотрел на меня, пока его не осенило.

— Сейчас?

— Тебе не нравится наш лазарет? — со смешком спросила я. — Если не передумал, садись и пиши рапорт на имя директора Паллина о переводе в боевой отряд Спектра. А я пока напишу приказ о его формировании и запрос на твое имя.

— Имрир. — Найлус кивнул на неуверенно мнущуюся кварианку.

Действительно, а про девчонку я и забыла. Непорядок.

— Тали, какие у тебя планы?

От такого простого вопроса девушка банально растерялась. Она стояла посреди лазарета, нервно сплетая и расплетая пальчики, переводя взгляд с меня на Найлуса, на Гарруса, на моих бойцов, тихонько паникуя.

— Я... я... я не знаю. Я отправилась в Паломничество...

— Ты должна сделать что-то конкретное?

— Н-нет... Я просто должна принести капитану корабля, на борту которого я буду служить, какой-то ценный дар... — девушка запнулась.

— Ты уже преподнесла мне ценный дар. Та аудиозапись была КРАЙНЕ важна.

Тали на какое-то время просто потеряла дар речи, растерянно глядя на меня.

— Ты... ты предлагаешь мне стать членом экипажа твоего корабля? — неуверенно переспросила меня кварианка.

— Да, я предлагаю тебе стать членом экипажа моего корабля. Будешь летать на корабле первого человеческого Спектра. Посмотришь галактику. А там мы что-нибудь найдем интересное, что бы ты могла передать в дар Мигрирующему Флоту. Свяжись со своим отцом и спроси его совета, если сама сомневаешься.

— Не думаю, что адмирал Раэль"Зора откажет. — спокойно сказал Найлус. — До сих пор квариане никогда не работали со Спектрами Совета. И никогда не становились членами экипажа их кораблей. — нереально-яркие зеленые глаза лучились весельем: турианец прекрасно понял, что именно я делаю. — Я могу оформить Тали как гражданского сотрудника Спецкорпуса.

— Я... Я... Я...

Тали от свалившихся на нее новостей откровенно растерялась и сейчас банально заикалась, неспособная внятно выразить метущиеся мысли. Похоже, до кварианки только сейчас дошло, в КАКОЙ компании она будет вращаться. Найлус ведь действительно ОЧЕНЬ известный Спектр, чья репутация мало в чем уступает репутации его легендарного наставника, разве что несколько... помягче. По сути, я сейчас предложила Тали войти в команду элиты спецслужб галактики, что автоматически изменяло ее статус с никому не интересной бродяжки, у которой даже с документами проблемы, если я не ошибаюсь, на... сотрудника Спецкорпуса. А это уже совсем другой уровень.

— Связь с Флотом можно установить из центра связи Спецкорпуса. — негромко сказал Найлус.

Тали не знала, что и сказать. Она просто растерялась от такого поворота событий. Могу ее понять: не успела улететь в Паломничество, как тут же вляпалась в крупные неприятности со Спектром, потеряла всех друзей, впервые убила и теперь, внезапно, ее Паломничество фактически готово завершиться, если Коллегия Флота согласится и отдаст ее нам. А в их решении я особо не сомневалась.

На Тали у меня есть планы. Но есть одно "но": без ее искренней преданности они неосуществимы, а эту преданность можно получить лишь в одном случае. Когда к имени девушки добавится приставка "вас" с названием моего корабля. В ином случае делать кварианке на нашем корабле нечего.

— Гаррус, ты можешь продиктовать мне текст запроса?

Парень согласно кивнул. Я развернула инструментрон и начала под диктовку набивать текст. Иногда вмешивался Найлус и поправлял какие-то мелочи. Запросы я писала на самого Гарруса, на Тали, на Дэрга с Диланом, и на Джокера с доктором Чаквас. На всякий случай. Мало ли, а вдруг понадобится. Закончила я довольно быстро, прочитала вслух и после подтверждающего кивка Найлуса, отправила их в ведомство Спецкорпуса. Все, кроме последних двух.

— Что дальше? — спросил Дэрг.

— А дальше... — я переглянулась с Найлусом. — Центр связи и арсенал Спецкорпуса. Найлус, что тебе захватить из арсенала?

Гаррус поморщился и раздраженно дернул мандибулами.

— Да не даст тебе этот старый жлоб ничего сверх минимума. Тем более, для Крайка, если его там не будет.

— Почему? — спросил Дэрг.

— О скупости интенданта Спецкорпуса знает вся Цитадель.

Найлус поморщился.

— Проще у варрена кусок мяса из пасти вытащить, чем выпросить у старой сволочи лишнюю термоклипсу. — добавил он.

— Я могу отвести в арсенал СБЦ, там же есть отделение Спецкорпуса. — предложил Гаррус. — Напиши запрос, я поговорю с интендантом, он выдаст что требуется. Только твою ИД-карту придется взять с собой для отчетности.

— В боксе возьми. — Найлус указал на закрытый бокс с эмблемой СПЕКТРа, который я ему принесла из каюты. — Где центр связи знаешь?

Гаррус кивнул.

— Имрир. — позвала меня доктор Чаквас. — Вам стоит связаться с адмиралом Хакетом и сообщить о переводе Дэрга и Дилана. Запрос может очень долго обрабатываться.

Действительно...

— Спасибо, так и сделаю.

Карин чуть заметно улыбнулась и вернулась к работе. За пять дней перелета я успела найти с доктором Чаквас общий язык и перейти на довольно-таки неформальное общение. Все же, на обследования я приходила регулярно.

На этом разговор был свернут, и мы отправились решать насущные проблемы.

Посещение центра связи Спецкорпуса оставило массу впечатлений и сожрало огромное количество нервов. Разговор с капитаном родного корабля дался Тали нелегко: девочка запиналась, перескакивала с события на событие, пока я ее не подвинула в сторону и не рассказала внимательно слушающему кварианцу краткую выжимку произошедшего. Меня выслушали и попросили связаться позже: такое решение принимать самостоятельно он права не имел. Я дала им два дня и на этом наше общение с представителем Мигрирующего Флота завершилось.

А потом был разговор с адмиралом. Хакет меня поздравил с назначением, молча выслушал и сказал одно-единственное слово: "Разрешаю". Новость о прослушке на корабле он воспринял... спокойно. Внешне. Посоветовал быть осторожнее и... разрешил провести переоборудование корабля в доках Спецкорпуса. Нужный документ должен будет прийти чуть позже. Вот и замечательно.

Выйдя из центра связи, мы направились в СБЦ.

СБЦ нас встретило громкой руганью и рокочущим голосом крогана, выясняющего отношения с офицером-человеком. Камнем преткновения стал мощный дробовик — оружие, безусловно, запрещенное к ношению на территории Цитадели. Дробач все же отобрали, а злой кроган остался стоять у массивного лифта, ведущего куда-то в недра СБЦ.

— И часто у вас тут такое? — тихо просила я.

— Постоянно. — столь же тихо ответил Гаррус. — Это Рекс. Попадает сюда не первый раз и не последний.

Кроган заметил нашу вельми занимательную компанию и пристально провожал взглядом. Узнал, что ли? Неужели и правда попытается втюхать деньги за голову Фиста?

— Ты. Человек. — грубый голос дал понять, что Рекс таки определился и узнал меня. — Тебя называют Шепард?

Я остановилась, с интересом всматриваясь в обезображенную шрамами физиономию.

— Я обязана отвечать?

Кроган отвалил от стенки лифта, которую до того подпирал плечом.

— Меня зовут Рекс. Серый Посредник перечислил мне приличную сумму, чтобы избавиться от Фиста. Но ты меня опередила.

Кроганы принципиально использовали обращение "вы" исключительно как показатель множественного числа. Многие об этом занятном факте забывали, что становилось причиной несуразных конфликтов и недоразумений.

— И? — спросила я с интересом.

— Когда мне платят за работу, я выполняю ее. — Рекс подошел практически вплотную, всей массой нависая надо мной. — Один.

Гаррус напрягся. Тали занервничала и отступила на шаг. Мои бойцы даже не дернулись, с интересом разглядывая здоровенного чужака.

— Твои проблемы, что ты оказался столь нерасторопным. — усмехнулась я, а между пальцев промелькнул плоский диск гранаты.

Кроган вещицу заметил.

— Ваш народ становится очень... шустрым, если правильно простимулировать. — я подкинула гранату на ладони.

А Рекс неожиданно гулко расхохотался.

— Так это и правда была ты.

— Где? — наивно захлопав глазками, спросила я. Граната, как по волшебству, испарилась.

Рекс хмыкнул, растянул губы в кривой ухмылке. Видать, мои нездоровые наклонности и тяга к гранатам нашли живой отклик в его душе.

— Ты выполнила мою работу. — Рекс вернулся к незавершенному разговору. — Значит, деньги тоже должна получить ты.

— Рекс, ты собрался заплатить за Фиста? — приподняв бровь, я с искренним интересом разглядывала крогана. — Мне?

— Я не возьму деньги за чужую работу! Я перевел их на твой счет.

Он таки это сделал! Покачав головой, я с некоторой оторопью смотрела на странную физиономию мощного крогана. Я и не верила, что этот наемник и в самом деле так серьезно относится к таким вещам...

— Мне понравилось, как вы с ним разобрались. — тяжелый взгляд перешел на Гарруса. — Я слышал, вас отправили за Сареном.

— Слухи быстро распространяются. — едва слышно скрежетнул Гаррус.

Рекс его проигнорировал.

— Я хочу отправиться с вами. — припечатал кроган, пристально глядя мне в глаза.

И вот что с ним делать? Он реально считает, что кадровый военный взял бы с собой наемника с сомнительной репутацией?

— Рекс, ты же наемник. Какая тебе выгода?

Кроган на несколько долгих, томительных минут замолчал, пристально глядя мне в глаза. А я не могла прочитать его эмоции. Полная флегма.

— Я это делаю не ради денег. — рокочущий бас лишь подчеркивал серьезность его намерений, буквально вбивая каждое слово. — Я хочу быть там, где погорячее. Надвигается буря, и вы с Сареном в ее центре.

Зашибись. Адреналиновый наркоман в особо запущенной форме с непонятным мне кодексом чести. Окинув крогана задумчивым взглядом, я заметила:

— Ты же понимаешь, что на Сарена работает много кроганов.

— Это не кроганы! — Рекс зарычал, раздраженно махнув рукой. — Это слуги и рабы! Лижут Сарену пятки за обещание власти и богатства!

О, так Рекс и правда идейный.

— Мой народ был гордой расой! Некоторые из нас помнят это до сих пор.

— Ладно. Считай, ты принят в команду. На испытательный срок.

Кроган кивнул.

— Рапорт напиши. — мои слова полетели уже в спину. — И вообще, ты куда собрался?

Рекс остановился, медленно повернулся и с искренним удивлением уставился на мою довольную рожу.

— Раз уж ты ДОБРОВОЛЬНО и бесплатно предложил свои услуги на неопределенный срок, можешь приступать к работе. — милостиво сообщила я, ехидно глядя в красные глаза. — Сейчас.

Рекс хмыкнул. Турианец удивленно заморгал, Тали тихонько хихикнула, а Дэрг просто заржал. Искренне и весело.

— Умеешь ты, Душка, народ организовывать.

— Почему Душка? — прямо спросил Рекс, с интересом разглядывая моих бойцов.

— Потому что последний идиот, назвавший ее Бездушной Сукой, попал в лазарет с проломленным черепом. — охотно пояснил Дилан.

Рекс ухмыльнулся.

— Мне нравится. Душка... Ха!

— Рекс, испытательный срок. — я усмехнулась. — Гаррус, веди к Паллину, обрадуем его новостью о твоем переводе.

Паллин ничего не сказал. Просто прочитал рапорт и молча подтвердил. Только долго смотрел на нервничающего Гарруса тяжелым пристальным взглядом. Полагаю, для него не были тайной ни мой нынешний статус, ни роль, которую сыграл Гаррус в моем расследовании и последующем назначении. И он совершенно не удивился, увидев столь странную мультивидовую компанию, ввалившуюся к нему в кабинет. На какую-то долю мгновения в его эмоциях промелькнуло сожаление.

Когда мы выходили, нам в спину полетело тихое:

— Удачи, Гаррус. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Гаррус вздрогнул, но не подал виду, что хоть что-то услышал. А я не стала заострять внимания. Только что его жизнь резко изменилась, и не стоит лишний раз давить парню на психику. Он сделал тяжелый выбор, порвал с прошлой жизнью, уволился из СБЦ и пошел против воли отца: пусть и косвенным образом, но стал работать на Спецкорпус. И только от меня зависит, станет его выбор и оказанное доверие ошибкой или нет.

Сломаю я ему жизнь или нет.

Глава 12: Имеем что имеем

После посещения Паллина, Гаррус повел нас в арсенал СБЦ: из-за увольнения ему требовалось сдать оружие, решить какие-то свои вопросы с интендантом, передать дела и забрать вещи из кабинета, а передо мной во весь рост встала проблема обеспечения моей боевой группы.

Реально у меня есть Гаррус и Рекс. Дилан и Дэрг пока еще в подвешенном состоянии, как и Тали. Но, допустим, я их получу. Итого — четверо боеспособных, серьезно раненный наставник и девочка-инженер, которую в бой выпускать — это гарантированное убийство. Не густо, но и не плохо. Ах да, есть еще Эшли с Кайденом.

В Дэрге и Дилане я уверена. Хоть они и работали с моим реципиентом, но особой привязанности к девочке не испытывали: характер у нее был еще тот. Имрир сама отталкивала от себя окружающих. Я же такой ошибки не повторяла, и за четыре дня с парнями неплохо сработалась, заслужив их если не дружбу, то хотя бы намеки на нее. Дилан уже сказал, что назначение Спектром и встреча с Маяком на меня благотворно повлияли. Знал бы он... Может, потом и скажу, что случилось на самом деле.

Гаррус — превосходный стрелок и, если я не ошибаюсь, хороший техник. Вроде как должен уметь работать со взрывчаткой, но точно я не знаю. Потом у него уточню. В будущем будет верным другом и соратником. Если канон не лжет, Вакариан способен на исключительную преданность, и он отдаст мне свою верность, если я смогу заслужить его доверие. То, что он согласился пойти со мной, уже признак доверия. Его зародыша. Если я это доверие не обману, я получу самого верного друга, которого вообще могу найти в этой реальности.

Найлус... Что знает и умеет мой куратор я сказать затрудняюсь. Мое послезнание ничем не могло мне помочь: в каноне его личность вообще не раскрыта. О нем ничего толком не известно. Он — темная лошадка, единственный из живущих в этой реальности, кто уже выпал из предначертанной судьбы. Он может изменять ее, прогибать под свои нужды как и я, не опасаясь получить непреодолимое противодействие в виде бесконечности непрогнозируемых случайностей. А то, что я уже имела возможность наблюдать, дает все основания полагать, что мы неплохо сработаемся.

Рекс. Мастер Войны, биотик. ОЧЕНЬ умный мужик, прекрасно прикидывающийся недальновидным громилой. Его РЕАЛЬНЫЙ уровень — тайна, покрытая Мраком, но он определенно неординарный воин, раз дожил до своих семи сотен лет. Уточню: кроганских лет, а год на Тучанке несколько подлиннее земного будет.

Тали? Наивный подросток, выпущенный в большой мир, о котором знает только по рассказам старших. Хороший инженер. Преданность Мигрирующему Флоту — абсолютна и, в некоторой мере, близка к обожествлению, что в каноне стало причиной ошибочного выбора и довело ее до самоубийства. Она как драгоценный камень, с которого следует сперва сколоть все лишнее, огранить, отполировать, и только потом она засверкает. Возни с ней будет очень много, но результат того стоит.

У меня вырисовывается крайне интересная и неординарная команда. Главное, сделать так, чтобы они нормально сработались без лишних терок и проблем на пустом месте, и тогда я получу просто отличных соратников и друзей. Вот только что делать с Эшли и Кайденом? Н-да... Вопрос на миллион.

Люди они неплохие. Эшли — потомственный военный с хорошей подготовкой, Кайден — сильный биотик, которому и надо-то всего лишь другой имплантат поставить. А это — реально, хоть и дорого. Проблема в другом: личные качества.

Кайден... Память о канонном Горизонте и действия реального Кайдена на Иден Прайм ставили под сомнения его полезность. Пока от Аленко слишком много проблем, как и от его верности командованию ВКС. Мне не нужен на корабле разумный, слепо верящий в проповедуемые Альянсом идеалы, которые к реальности не имеют никакого отношения. Более того, способный предать ради этих идеалов. И тем более не нужен тот, кто не в состоянии здраво оценивать свои действия и их результаты. Инцидент на "Нулевом Скачке" и то, как Кайден его до сих пор воспринимает, — прекрасный показатель полного отсутствия мозгов и способности к критическому мышлению. За четыре дня я про этот долбанный "Нулевой Скачок" узнала больше, чем мне бы того хотелось. Как и про то, что послужило причиной злополучного инцидента.

Эшли — хороший солдат, воспитана в семье потомственного военного, дисциплинирована, старательна, выполняет приказы командира без вопросов, вот только эти же достоинства становятся недостатками, стоит только их обладателю попасть в иную среду. Мне не нужны на борту солдаты. Мне нужны те, кого испокон веков называли воинами.

Идя по СБЦ, я пыталась вспомнить, кого из разумных я могу заполучить до этой проклятой всеми богами ключевой точки с моей пафосной смертью. Тех, кого мне в команду навяжет Призрак, я трогать не имею права: реальность не позволит. Надо искать кого-то еще. Но кого? Не знаю. Посмотрим, может кто-то и появится на горизонте, а сейчас стоит озадачиться чисто бытовыми проблемами. Снабжением, оснащением и переоборудованием корабля, экипировкой и официальным оформлением моих бойцов.

Это только в игре Герой Всея Галактики Коммандер Шепард мог спасать оную галактику семь дней в неделю и двадцать семь часов в сутки, пафосно стоя в гордой позе на площадке БИЦа перед красивой, но абсолютно бесполезной картой галактики, которой, кстати, на корабле нет. В реальности только один космический корабль — это огромное количество чисто бытовых проблем. Припасы, запчасти, ремонт мелких повреждений, которые всегда преследуют любой корабль, я уже молчу про необкатанный и нестабильный прототип, обеспечение быта и досуга экипажа, кормежка, проблемы жизнеобеспечения и куча других не столь явных хлопот. И все это надо утрясти до того, как мы полетим на Терум за доктором Т"Сони. И тянуть тоже нельзя: еще не хватало, чтобы Лиара загнулась в своей силовой вешалке, пока мы тут собираемся.

Может, Гаррус что-то подскажет? А то сейчас от дорогих сородичей толку — ноль на выходе. Пока с родимого Альянса что-то нужное получишь, Лиара в тех руинах в мумию превратится.

— Гаррус.

Турианец замедлил шаг и вопросительно посмотрел на меня.

— Что тебе нужно здесь сделать? Лично тебе.

— Передать дела, освободить кабинет и сдать экипировку.

— Делай, что надо, а мы тебя здесь подождем. — я указала на скамьи, стоящие вдоль стен приемного отдела.

Гаррус согласно кивнул и свалил в неизвестном направлении.

Отсутствовал Вакариан довольно долго, и в конце концов я задремала. Дрема плавно перешла в сон, и я отключилась от этой гостеприимной реальности, пока меня не разбудили:

— Душка, просыпайся.

— Что такое, Дэрг?

— Твой турианец возвращается.

Я разлепила глаза, выпрямилась и, не сдержавшись, смачно зевнула. Где там этот неуемный? Быстро осмотрев довольно просторное помещение, я его нашла: Вакариан о чем-то препирался с саларианцем в стандартной для СБЦ черно-синей броне, держа в руках большой бокс. Я так полагаю, с личными вещами. Конфликт разрешила красивая азари, что-то коротко сказавшая недовольному саларианцу, и Гаррус, насупившись, пошел к нам.

— Закончил? — спросила я, когда недовольный и злой Гаррус подошел к нам.

— Да.

О, каким тоном это "да" было сказано! Сколько злости, непонимания, ярости и какой-то обиды прозвучало в голосе молодого турианца. Интересно, чем это его так достали, что привычная броня доброжелательности столь сильно треснула и позволила нам увидеть его истинное состояние?

— Тогда, веди нас в арсенал.

Гаррус коротко кивнул, развернулся и повел нас... короче, он нас повел.

Реальное СБЦ занимало довольно большую территорию: многоэтажную башню и восемь ярусов, располагающихся ниже условного уровня земли, но, проклятье, Катализатор при строительстве этой башни определенно вдохновлялся творениями создателей лабиринтов. Арсенал располагался на третьем подземном, но мы уже три раза поднялись и два раза спустились на лифте, который, судя по времени движения, успел выехать куда-то в открытый космос, и теперь опять поднимаемся.

— Кто это строил? — спросил Дилан, наблюдая, как сменяются цифры на табло лифта. Только что мы проехали десятый этаж и продолжали подниматься.

— Протеане, насколько я знаю. — пожал плечами Гаррус.

— Что они принимали, когда это проектировали? — проворчал Гризли.

Турианец покосился на Дэрга и совершенно по-человечески пожал плечами.

— А я знаю? Планировка СБЦ — это повод для шуток всей Цитадели. — от Вакариана плеснуло ехидство. — Пока эти шутники сами впервые не заблудятся. После этого, обычно, тяга зубоскалить на эту тему пропадает.

— А вы как ориентируетесь?

— За год привыкаешь. — он усмехнулся. — До этого — по карте. Ее загружают на инструментрон каждому сотруднику.

Бойцы впечатлились, Рексу было сугубо все равно, а вот Тали молчала, сцепив пальчики в замок: общение с капитаном родного корабля не прошло бесследно, и девочка очень нервничала. Адмиралы еще только должны принять решение, а пока она в нашей компании на птичьих правах.

Наконец наши блуждания завершились: Гаррус привел нас к массивной двойной двери, неохотно пропустившей в просторное помещение с двумя десятками дверей в стенах и скучающим интендантом, сидящим за терминалом у дальней стены за высокой стойкой, которая могла послужить баррикадой, если кто-то решит напасть на арсенал СБЦ. И сможет этот долбанный арсенал найти в этих лабиринтах!

Интендант — высокий турианец с пронзительными желтыми глазами, с интересом разглядывал нашу крайне колоритную компанию. Гарруса он узнал мгновенно, как и Рекса, а вот я и мои бойцы вызвали закономерный интерес, как и нервничающая кварианка.

— Дезар Наради . — представился интендант. — Коммандер Шепард. Вооруженные силы Альянса. На Цитадели впервые. Верно? — задал риторический вопрос мужчина, когда мы подошли.

— Верно. Удивительно, что вы меня узнали.

Турианец улыбнулся, развел мандибулы в стороны.

— Это моя работа. Я должен знать, кто ко мне пришел. — острый взгляд переместился на крогана. — Рекс, тебя уже выпустили?

— Выпустили. — проворчал он. — Дезар, дробач вернешь?

— Ты же знаешь, что не могу.

— Вы знакомы? — с интересом спросил Дэрг.

Ответом ему была кривая усмешка крогана и веселый вибрирующий смех обоих турианцев.

— Урднот Рекс — частый гость в СБЦ. — охотно пояснил интендант. — Каждый раз его ловят на очередной драке, а я получаю еще один кроганский дробовик, доработанный Мастером Войны.

— В этот раз драки не было. — пробурчал Рекс.

— Редкий случай. Тебя сдала твоя же цель. — усмехнулся Дезар. — Насколько я знаю, его все равно грохнули.

Гаррус виновато отвел глаза. Интендант удивленно заморгал.

— Вакариан, это ты, что ли, Фиста пристрелил?

— Нет. Не я. — честно сказал парень, но голос-то голос! Виноватый настолько, словно он пришел сознаться во всех грехах.

— А морда чего виноватая? — скептически спросил Дезар.

— Я там был.

— С кем?

Гаррус замялся, не желая меня подставлять. Тоже мне, нашел проблему!

— Со мной. Я с Фистом... не сошлась во мнении относительно его способов воздействия на гражданское население.

— Душка, ты как всегда. — со вздохом пробормотал Дилан. — А мы только поверили, что ты подобрела.

— Так я не со зла! Было за что.

Дэрг обреченно махнул рукой.

— У тебя всегда есть за что!

Интендант за нами наблюдал с искренним и неподдельным интересом. Не так часто военные Альянса заглядывали в арсенал СБЦ, поскольку делать им здесь просто нечего. В реальности никто не ПРОДАЕТ в арсенале конфискованное и, тем более, табельное оружие. Куда оно уходит, я понятия не имею, но факт остается фактом: оружие, попавшее в арсеналы СБЦ, обратно на улицы Цитадели не возвращается. Никогда.

— Гаррус, тебе что-то нужно?

— Пришел сдать табельное оружие.

Дезар удивленно моргнул.

— Чего вдруг?

— Я уволился.

Тот от такой новости банально растерялся.

— Ты что сделал?

— Я уволился. — со вздохом повторил парень.

— Почему?

— Я... — Гаррус запнулся, перевел вопросительный взгляд на меня, безмолвно спрашивая, можно ему говорить или нет.

— Гаррус переходит в мой отряд. Я уже отправила на него запрос директору Паллину.

— И он согласился? — скептически спросил Дезар.

— Рапорт о переводе уже подписан.

Много времени, чтобы сложить два и два турианцу не потребовалось, и нужный вывод он сделал:

— Спектр?

Я кивнула и показала ему свою ИД-карту.

— О! Я слышал о назначении Спектра-человека, но не знал, что это вы. Поздравляю.

Вот так. Простое "поздравляю". Только эмоции были далеко не простыми. Для турианцев, как и для любого разумного в Пространстве Цитадели, кроме, пожалуй, людей, подобное назначение — это великая честь, которую оказывают избранным и лучшим. И я из-за выбора Найлуса вошла в элиту галактики... вот так, внезапно. Просто потому, что меня выбрал Спектр.

Узнать бы еще за что.

— Благодарю. Это назначение — честь для меня.

Дезар понимающе кивнул.

— Вакариан, сдавай оружие и заполняй бланки. Сам знаешь, что надо делать.

— Знаю-знаю. — Гаррус снял с захватов пистолет и штурмовую винтовку, положил на стол Дезару. — Оформляй.

— А снайперка, которую ты еще пять лет назад конфисковал и до сих пор не сдал?

Гаррус замялся.

— Наради, я ее уже и сам снять не рискну. — честно признался он. — И вам не советую. Ее только взрывать вместе со стеной: я в комнате защитные барьеры поставил. Дом должен устоять.

Мы переглянулись.

— А что не так с винтовкой? — осторожно спросила я.

— С винтовкой все в порядке. — сказал Гаррус. — За пять лет, которые она висит на стене у меня в квартире, ее только последние два года не пытались заминировать по новой, и то, потому что трогать боятся.

Не поняла? Что значит "заминировать"? В его квартире?

— Прости, что?

Вместо ответа был веселый смех интенданта и яркое смущение Гарруса. Ответил нам Дезар:

— У Вакариана из-за работы много врагов, живет он в неблагополучном районе в Нижнем Городе. После первого года службы, когда поняли, что просто так пристрелить его не получится, его квартиру начали минировать. Первые года два Гаррус еще вызывал бригаду саперов, как положено по протоколу, потом и ему, и ребятам надоело, и он стал разминировать свое жилье сам. — желтые глаза лучились весельем. — Раз в месяц приносит взрывчатку и сдает на склад.

Дэрг и Дилан переглянулись, а я не знала, что и сказать. Ему минируют жилье? Регулярно? И он еще не подорвался?

— А... как часто это происходит?

— Раза два-три, как когда. — пожав плечами ответил парень.

— В месяц? — уточнила я.

— Нет. В декаду.

Дэрг ошарашенно покачал головой.

— Ты что, хочешь сказать, что тебе каждые три-четыре дня минируют жилье?

— Да. — честный ответ с искренним недоумением в голосе.

Нет слов. Просто нет слов! Он что, даже не понимает, что нас так удивило? Да это же ненормально!

— А почему не съехал?

— Да кто купит мое жилье? — Гаррус поморщился. — И так соседи разъехались после первых трех подрывов. Не понимаю, зачем? Я же щиты поставил. Взрыв бы поглотили. Ну тряхнуло бы, и все!

В вибрирующем голосе прозвучала такая искренняя обида и недоумение, словно его разочаровали до глубины души. Он же реально не понимал, отчего это из его дома сбежали все жильцы! Он же щиты поставил! Обезопасил соседей от последствий своей работы. Красавец, ничего не скажешь. Дэрг со слегка окосевшим взглядом пытался прожевать новую информацию, Дилан спешно пересматривал составленное мнение об этом разумном, а я не знала, что и делать. После таких новостей отпускать его домой было как-то стремно. А вдруг подорвется?

— А сейчас у тебя заминировано? — задал интересный всем нам вопрос Дилан.

— Да, уже два прохода сделали. Сегодня домой заходил, новые растяжки заметил. — Гаррус фыркнул. — Дезар, как сниму, закину все на склад. Они поставили новые датчики движения с определением биоритмов тела. Дорогие.

— Отключил?

— Нет, зачем? Перенастроил на свои параметры и ввел в исключения.

Интендант покачал головой.

— А если дистанционно подорвут? — спросил Дэрг.

— Пробовали уже. Я отключал.

— Как?

— Я неплохой техник. — Гаррус пожал плечами. — И постоянно слежу за новинками. Мне присылают документацию: саперы делятся.

— Вакариан, ты неисправим. Смотри, взлетишь когда-нибудь в космос вместе со своим домом.

Скептический взгляд голубых глаз ясно дал понять, что сам Вакариан думает по этому поводу.

— Не взлетит. — отрубила я. — Гаррус, жить будешь на корабле. Все равно мы скоро улетаем.

На какое-то мгновение он растерялся, не зная, как реагировать на такой поворот, удивленно глядя на наши лица. По рожам мужиков я поняла, что Дэрг и Дилан со мной солидарны, Рексу же было все равно, где там Вакариан обитать будет. Ему было интересно на его жилье посмотреть.

— Но...

— Мне нужна помощь, Гаррус.

В нереально-голубых глазах промелькнуло сомнение, но возражать он не стал. Вот и замечательно. Нет, ну подумать только... Пять лет жить в заминированной квартире... Да он не просто авантюрист, он экстремал какой-то!

Интендант извивы моих размышлений понял прекрасно. С трудом прогнав с выразительной физиономии улыбку, он задал сакраментальный вопрос:

— Вам что-то нужно?

— Нужно. — я вздохнула. — Мой наставник тяжело ранен и не в состоянии сейчас решить вопросы с обеспечением меня и моей десантной группы. Приходится самой.

— Кто ваш наставник?

— Найлус Крайк.

Интендант удивленно заморгал.

— Я слышал, он погиб.

Гаррус хмыкнул.

— Видел я этого "погибшего" часа два назад. Говорит еще с трудом, но помирать не собирается. Наради, Спецкорпус еще держит здесь отдел?

— Держит. — интендант набил код доступа на терминале, и на одной из дверей индикатор сменил цвет с красного на зеленый.

— Когда сюда последний раз кто-то заглядывал?

— Да полгода назад, как новое оружие завезли. Спектры в основном пользуются основными арсеналами.

— Мы воспользуемся этим. — сказала я, протягивая интенданту свою идентификационную карту.

— Прошу. — Дезар провел картой по сенсору, дождался, пока оборудование считает информацию и вернул мне карточку. — Выбирайте. — и приглашающе взмахнул рукой, указывая на открытую дверь.

Поблагодарив интенданта, мы с Дэргом, Диланом и Гаррусом вошли в просторное помещение, заставленное запечатанными оружейными боксами. Если это всего лишь небольшое никому не нужное отделение, то каковы же основные арсеналы?

Затаривались мы основательно, в расчете на всю группу: по два комплекта доспехов на Гарруса, Найлуса и меня, оружие и боеприпасы, кассеты гранат и прочие милые сердцу мелочи. К сожалению, поскольку люди в Спецкорпусе не служат, брони для Дэрга и Дилана не нашлось, хотя Гаррус сказал, что в основном арсенале есть броня и для людей. Мне подошла броня азари. Довольно тяжелые ящики таскали Дэрг с Диланом, складируя их возле крогана, а я и Гаррус подбирали оружие, поскольку подавляющее количество моделей было мне незнакомо. Преобладало оружие турианских производителей, разработанное для разных рас. Мне выбрали модель, созданную для азари: у них отдача поменьше, да и легче оно. Когда мы пошли на выход, я обратила внимание на задумчивый взгляд Гарруса, который он бросил на стоящий чуть в стороне "Гарпун" — тяжелую дальнобойную турианскую снайперскую винтовку. Мысленно перебрав отобранное, я поняла, что для себя Вакариан взял только штурмовую винтовку. Не поняла? Он же прекрасный снайпер! Так почему не взял "Гарпун"? Ничего не говоря, я просто подошла и взяла два бокса со снайперскими комплексами. Именно столько экземпляров этого оружия находилось в арсенале.

Двери в арсенал неожиданно открылись, являя нам высокого зеленоглазого турианца в привычной уже броне СБЦ. Тали его узнала и тихонько ойкнула, сцепила руки в замок и попыталась спрятаться за Рекса. Не поняла? Это с чего такая реакция?

Новоприбывший удивленно осмотрел нашу пеструю компанию, перевел взгляд на открытые двери в арсенал Спецкорпуса, на интенданта и задал закономерный вопрос:

— К нам заглянул Спектр?

Интендант кивнул.

— Первый Спектр-человек.

— Имрир Шепард. — представилась я. — Сегодня назначили.

— Поздравляю. — турианец наклонил голову набок, с интересом наблюдая, как я тащу два оружейных бокса, которые лишь ненамного короче меня, а в глазах так и читалось: "Деточка, а отдачей-то не унесет?". — Дециан Челлик.

Оп-па, так это Челлик? А я была свято уверена, что Челлик — это имя. Оказывается, нет. Да и мало он похож на канонного персонажа. Клановые татуировки — темного серого цвета, нанесены только на подбородок и, частично, на мандибулы, жесткая ороговевшая кожа на лице, которую почему-то считают хитином, светло-серого цвета, на фоне которой эти самые метки едва заметны, глаза — ярко-зеленые, более теплого цвета, чем у Найлуса, и на черном белке чуть ли не светятся. Взгляд — пронзительный, тяжелый, внимательный. Уже успел осмотреть мою крайне пеструю компанию и составить мнение.

— Урднот Рекс. Быстро тебя выпустили.

— Не язви! — Рекс недовольно поморщился. — Я из-за тебя хороший дробач потерял!

— Не из-за меня. Нечего было напролом переть. Мастер Войны, а порой ведешь себя как малолетка.

Рекс зарычал, на что Челлик вообще внимания не обратил. Видать, не в первый раз он крогана отлавливает и сдает в родимую контору.

Из-за спины Рекса выглянула Тали и, нарвавшись на тяжелый пристальный взгляд, тихо пискнула.

— Кварианка. Тали"Зора, если я не ошибаюсь.

— Офицер Челлик. — едва слышно пискнула девушка. — Я... я...

— Она со мной. — прервала я судорожно подбирающую слова кварианку.

Челлик хмыкнул, одобрительно кивнул.

— Рад, что ты нашла себе хороших... друзей. — зеленые глаза сощурились. — Спектр, советую вам оформить ее по всем правилам, чтобы у Тали"Зора не возникали проблемы из-за каких-то... пустяков. Насколько я помню, девушка осталась без документов.

— Вы знаете Тали?

— Знаю. — Челлик едва заметно усмехнулся. — Тали"Зора попала в не самую приятную ситуацию. Полагаю, она сама вам расскажет подробности своего прибытия на Цитадель.

Тали благодарно кивнула, искренне обрадованная, что турианец не стал вытряхивать неприглядную историю на общее обозрение.

— Благодарю за совет, офицер Челлик. Я займусь этим вопросом.

Челлик на это лишь кивнул. Он дал мне совет, сходу вычислив неопытного ученика, а я дала понять, что его совет был принят во внимание, и я не отмахнулась.

— Дециан, ты по делу? — спросил новоприбывшего Дезар.

— По делу. У тебя еще осталась спецовка докового рабочего?

— Осталась. Лежит там же, где ты ее оставил. — иронично сказал интендант. — Вместе со всем барахлом. Специально для тебя запрос на форму служб Цитадели в Спецкорпус отправил. Обещали через пару декад привезти вместе с обновлением арсенала.

Челлик коротко кивнул.

— Благодарю.

Из арсенала вышел Гаррус, неся кофры с броней. Коротко поприветствовав бывшего коллегу, Вакариан аккуратно поставил металлические ящики на пол возле крогана, скептически осмотрел получившуюся кучу, перевел взгляд на Рекса, потом — на моих бойцов, прикинул вес и поморщился. Согласна, тащить будет нелегко, но, как говорится, свое добро карман не тянет. В арсенал Спецкорпуса мы попадем только после возвращения с Терума. Не раньше.

— Это правда? — спросил Челлик, хмуро глядя на молодого сородича. — Ты уволился?

— Да.

— Будь осторожнее. — вздохнул следователь. — Новости быстро распространяются. На тебя объявят охоту.

— Знаю.

— Тебе лучше съехать с Цитадели.

— Знаешь же, что я этого не сделаю. — спокойно ответил Вакариан.

— Знаю. Но постарайся не подставиться. Слишком многие желают отрезать тебе голову.

— Мы улетаем с Цитадели через пару дней. — сказала я, привлекая к себе внимание следователя. — Будем возвращаться на пару-тройку дней, отчитаться, и снова улетать на неопределенный срок.

— Это будет лучшим вариантом. Сомнительно, что о нем забудут, но хотя бы накал спадет. Гаррус, твоя последняя операция настроила против тебя очень влиятельных разумных.

— Что-то всплыло? — мгновенно подобрался Вакариан.

— Всплыло. Я тебе скину информацию на инструментрон. Оценишь, что ты разворошил.

— Буду признателен.

М-да. Не зря говорят, следователь не может быть бывшим. Полагаю, Гаррус никогда не избавится от привычек, приобретенных во время работы в СБЦ. Да и не стоит от них избавляться. Хороший следователь в команде ой как пригодится, а Гаррус, как говорят, хорош.

Челлик ушел в одно из подсобных помещений, а Гаррус с Дезаром занялись переписью оружия, вбивая серийные номера и марки выбранного вооружения. Тали стояла столбиком возле Рекса, откровенно паникуя. Чего это она? Боится, что я ее выпру, когда узнаю ее историю? Зря боится, я и так все знаю. А вот с документами действительно стоит разобраться, но уже после того, как я получу ответ с Мигрирующего Флота.

Закончив с оформлением вооружения и амуниции, мы попрощались с интендантом, покинули СБЦ и направились обратно к причальной площадке "Нормандии".

Как мы добирались до корабля — это отдельная песня! От СБЦ до лифта, ведущего на причальную площадку, мы долетели на такси, а вот дальше... дальше уже своим ходом. Бойцы, тихо шипя и матерясь, несли кофры с броней и боксы с оружием, Тали пыталась удержать разъезжающуюся гору небольших коробок, а я несла "Гарпуны". Нас провожали ТАКИМИ взглядами, что не будь смертоубийственного груза, мне стало бы стыдно... наверное. И да, пришлось переть вручную! Тележек, погрузчиков или доставки на дом арсеналы СБЦ не предоставляли.

Когда же мы вывалились из лифта на причальную площадку, нас встретила прелестная картина: капитан Андерсон и посол Удина собачились со старпомом Прессли и двумя незнакомыми мне турианцами и саларианцем, а первое, что я услышала, были слова старпома:

— ...посол Удина, сожалею, но у меня приказ МОЕГО капитана.

Глава 13: Проблемы и их решение

— Коммандер, это возмутительно!

Именно это было первым, что я услышала из уст нашего родимого посла, стоило только мне подойти. От желания дать Удине в морду меня удержал только здравый смысл. И два тяжелых оружейных бокса в руках. "Гарпуны"-то весят ой как немало! Возмутительно ему! Да я с ним всего трижды общалась, и уже начало появляться стойкое желание его попросту отравить, чтобы мозг не жрал! Проклятье! Игровой образ даже близко не передавал суть настоящего посла! И как советники выдерживают регулярное общение с этим человеком?

— Отнесите все в корабельный арсенал. — сказала я бойцам, вручая Рексу боксы со снайперскими комплексами. — Дэрг, проведи. — я повернулась к Удине. — Посол, что вас так возмутило?

— На каком основании нас не пропускают на борт "Нормандии"?

— А на каком основании вас должны пропустить на корабль, ОФИЦИАЛЬНО переданный командованием ВКС Альянса в Спецкорпус как личный корабль действующего Спектра Совета? — флегматично спросила я.

— Вы — Спектр-человек! Я, как посол человечества...

— Не имеете никакого права вмешиваться в работу Спектра Совета. — сухо отрезала я.

— Коммандер Шепард!

— Посол Удина. — от моего монотонного нудного тона его перекосило. — С момента моего назначения как оперативника Специального Корпуса Тактической Разведки Цитадели, я автоматически выхожу из состава кадровых служащих военно-космических сил Альянса, а также лишаюсь гражданства оного Альянса Систем и приобретаю интернациональное гражданство Пространства Цитадели до окончания моей службы как Спектра Совета.

Уточнять, что Спектр лишается статуса только вместе с жизнью или в случае повышения, я не стала. Тем более, случаи повышения настолько редки, что служат скорее исключением из правила. Найлус навскидку смог вспомнить только три таких примера за последние семь сотен лет.

— На каком основании?

— На основании Постановления Совета Цитадели о правах и обязанностях оперативников Специального Корпуса Тактической Разведки Цитадели от 700 года Эры Совета. — еще нуднее и монотоннее сообщила я.

Об этом постановлении мне рассказал Гаррус, когда мы обсуждали правовую базу Пространства Цитадели и проблемы, которые я могу ждать от родимого Альянса. Сейчас эта информация была очень в тему. Вон как посла перекосило, но... не попрет же он против закона государства, к которому уже двадцать лет как относится родимый Альянс? Вот и я думаю, что не попрет, хотя подставу сделать может. Чтобы я не зарывалась.

— Спектр Шепард. Поясните мне один момент. — в голосе капитана Андерсона явственно звучало недовольство.

— Я вас слушаю, капитан.

— Почему Дэрг и Дилан до сих пор не прибыли на новое место службы?

— Они прибыли на новое место службы: приказом адмирала Хакета Дэрг и Дилан переданы под мое командование.

— На каком основании? — вскинулся посол.

— На основании запроса Спектра Совета, отправленного сегодня в ведомство Спецкорпуса.

— Они — кадровые военные Альянса!

— На все время их работы со мной, они получают статус внештатных сотрудников Спецкорпуса со всеми их правами и обязанностями.

Гаррус — умница. Он словно предвидел этот разговор и, пока мы ехали в лифте, подробно описал мне правовые нюансы нынешнего статуса моих бойцов, отдельно остановившись на законах, регулирующих работу и положение в обществе разумных, официально нанятых Спектром Совета для совместной работы. А оный статус звучит как "внештатный сотрудник Специального Корпуса Тактической Разведки Цитадели" и прав дает весьма немало.

— У вас есть еще какие-то вопросы?

— У меня нет, Спектр. — усмехнулся капитан Андерсон.

Что забавно, он на меня нисколько не разозлился. Видать, посол и его успел порядочно достать за время совместной работы, вон с каким удовольствием он наблюдает за нашей перепалкой. И потерю двух бойцов он воспринял совершенно спокойно, словно ожидал от меня чего-то подобного.

— Посол?

— Вопросы обеспечения вашего корабля решайте через военное ведомство. — недовольно сообщил мне Удина, сверля тяжелым взглядом.

Напугал гуля свежим трупом, чес слово. Все равно обеспечение "Нормы" будет идти через Спецкорпус, а не через военное ведомство Альянса.

— Командование ВКС передало вам списки. — Удина протянул мне датапад.

— Что за списки?

— Было принято решение заменить экипаж "Нормандии" на более опытный.

Ой-ой... а вот это не хорошо. Я подошла и взяла датапад. Один взгляд на рожи и характеристику тех, кого мне собрались напихать на корабль, и мне стало плохо. Нет, они прекрасные спецы, ничего не могу сказать, но... да ну к демонам! Хватит того, что у меня прослушка на корабле стоит!

— Меня устраивает нынешний экипаж.

Удина нахмурился, поджал губы.

— Экипаж "Нормандии" набирался из молодых специалистов, только недавно закончивших обучение.

— Вот и прекрасно. Не придется их переучивать.

— Вы собираетесь оставить в кресле пилота инвалида? — недовольно спросил Удина.

— Болезнь Джокера никоим образом не сказывается на его способности управлять кораблем. — флегматично ответила я, глянув на физиономию мордоворота, которого Удина пытается усадить за штурвал "Нормандии". — Вы предлагаете мне заменить гениального пилота на того, кто здоров, но существенно уступает ему по уровню?

— Ваше право, Шепард. — недовольно сказал посол.

— Вы еще что-то хотели, посол?

— Пока все, Шепард.

— Всего доброго, посол, капитан.

Намек "валите отсюда" был понят, и недовольное бывшее начальство покинуло причальную площадку. Повертев в руках датапад, я сунула его в набедренный карман и перенесла свое внимание на троих разумных, которые с интересом за всем этим наблюдали.

— Вам что-то нужно?

— Анатаис Савис ...

— Просто Анатаис. — резко перебил его турианец.

— Начальник инженерной бригады Спецкорпуса — представился саларианец, недовольно покосившись на коллегу. — Спектр, нас прислали помочь вам с перегоном корабля на причальную площадку Спецкорпуса. — говорил он очень медленно и внятно, словно разжевывал для идиота, избегая привычной для представителей этого вида скороговорки. — Нам необходимо составить перечень работ для модернизации и переоборудования вашего корабля.

— Прекрасно. Прошу за мной.

Мы зашли в шлюзовой отсек. ВИ корабля сообщила о начале процедуры дезинфекции, и по полу побежала тонкая светящаяся линия — единственный визуальный эффект, который позволял проследить передвижение излучателей.

— Сейчас у нас нет времени для проведения полноценной проверки и переоборудования. — сказала я. — Мы должны покинуть Цитадель в течении тридцати часов.

— Что приоритетно?

— Лазарет. Доктор подготовила списки оборудования, которое ей требуется.

— Если нет сложного и сверхточного оборудования, все будет установлено за шесть часов. — заверил меня турианец с синими клановыми метками.

— Это было бы просто прекрасно. — ВИ обрадовал нас известием о завершении процедуры дезинфекции, и дверь плавно скользнула в стену. — Хочу предупредить сразу. Этот корабль — прототип.

— Простите? — саларианец удивленно заморгал. — Вы сказали прототип?

— Да. "Нормандия" — прототип.

Трое разумных удивленно переглянулись. Да-да, я знаю, что летать на прототипе — это изощренный способ феерично грохнуть себя вместе со всем экипажем, но пока я не могу официально избавиться от этого корабля.

Я отвела турианца-пилота, представившегося как Таррис , в рубку и сдала Джокеру. Пусть сами договариваются, кто из них будет гнать "Норму" на новое место парковки. Джефф при всех своих заскоках прекрасно понимает, когда можно покачать права, а когда надо показать себя как профессионала высочайшего класса, коим он и является. А сейчас именно такая ситуация. Мелкая дрожь, пронзившая корабль, показала, что я права: фрегат мягко отвалил от причала. Два пилота общий язык нашли быстро.

Следующим я навестила инженерный отсек. Адамс появление турианского коллеги воспринял вполне благосклонно и вскоре уже вовсю обсуждал какие-то болячки корабля на специфическом жаргоне, в котором понятными и знакомыми были только предлоги.

— Анатаис, прошу за мной.

Саларианец отвлекся от разговора коллег и пошел за мной, внимательно рассматривая корабль. Что он там заметил — понятия не имею, но от "Нормы" я особых восторгов не заметила.

В лазарете обнаружилась все та же компания: Дерг и Дилан трепались с Найлусом, Тали тихонько сидела в сторонке, Гаррус что-то набивал в датапад. Рекса в лазарете не обнаружилось. Наше прибытие оборвало разговоры. Доктор выглянула из подсобного помещения и вопросительно глянула на меня.

— Прибыли техники Спецкорпуса. Доктор, вы составили списки необходимого вам оборудования?

— Составила. — Карин протянула саларианцу датапад.

Саларианец прочитал список, буквально на пару мгновений задумался и выдал:

— Можно поставить. Не все. Если вы улетаете через сутки. Мы не успеем получить установки синтеза и хирургический комплекс.

— А остальное?

— Можно. Успеем.

Я вопросительно глянула на доктора и получила подтверждающий кивок.

— Делайте, что успеете.

— У вас раненый. Мы не можем проводить переоборудование. Требуется разобрать часть обшивки.

— Перенесем на время ремонта.

Ну а дальше понеслось...

Не зря говорят, что ремонт сродни пожару, а переезд — потопу. У нас же было что-то между первым и вторым, хорошо хоть мое участие в переоборудовании лазарета было сведено к минимуму: доктор Чаквас быстро нашла общий язык с начальником бригады, и дальнейшее действо происходило под ее чутким руководством.

Найлуса на время ремонта лазарета перенесли в каюту капитана, как единственную достаточно просторную, чтобы вместить и тяжело раненного, и то оборудование, которое потребовала доктор. На "Норме" хоть каюты и были, но, проклятье, какие они тесные! Что занятно, спальных капсул не было вообще. В смысле, их не существовало в принципе, и экипаж жил в каютах, рассчитанных на четверых или шестерых разумных. Зато капитанская каюта оказалась точной репликой игрового прототипа: большое, совершенно бессмысленное помещение с ДВУМЯ рабочими терминалами, сдвоенной койкой, круглым столом непонятного назначения и тремя стульями. Что забавно кровать и правда была составлена из двух стандартных коек, просто сдвинутых впритык. Ну, мы их и раздвинули, приспособив одну из них под больничную, прикрутив медицинское оборудование к стене. Все же, рана Найлуса, несмотря на подпитку и ускоренное лечение, до сих пор была крайне тяжелой.

Убедившись, что с коллегой все в порядке, я занялась решением кучи проблем, свалившихся на меня вместе с кораблем. И начала с самой проблемной их части. С экипажа.

Читая список людей, которые произволом командования оказались на борту моего корабля, я медленно впадала в состояние прострации. Вот зачем на небольшом корабле ПЯТЬ связистов и ТРИ навигатора? Что, одного не хватит? А связистов-то зачем столько? Ладно бы корабль использовался по назначению как стелс-фрегат и передвижной командный центр, так нет же! Его отдали мне.

Дальше. Боевой отряд они сняли, а вот восемь тунеядцев из военной полиции оставили! Вот зачем мне на борту почти тонна стоящего столбом у дверей легковооруженного мяса и особист, сующий свой нос куда не следует? Их же даже в бой не пошлешь — не положено! Убрать к демонам! Особенно — особиста. Эта сволочь еще моему реципиенту мозги сожрать успел!

Что там дальше? А дальше... проредить экипаж. Инженерный отсек я трогать не буду. Мало ли что у этого корыта отвалится по дороге. Прессли? Я его не отдам. Он отличный старпом. Будет на кого свалить заботу о "Нормандии". Джокер? Даже не обсуждается. Карин? Аналогично. Баталер? Жлобливая скотина, но полезная, дело свое знает и разбазаривать добро не даст. Насмерть встанет. Остается. Штатный психолог? За борт! В смысле, высадить с корабля. Навигатор? Одного хватит, и так курс Джокер прокладывает. Я специально у него узнавала. Второй пилот? А нету. Плохо. Интересно, Гаррус пилотировать корабли умеет? Надо бы спросить. Так... что там? Отделение связистов. Одного хватит. Все равно на связь не так часто буду выходить. Не с кем мне трепаться. Таак... а остальные тунеядцы чем заняты?

С этим сакраментальным вопросом я подкатила к старпому. Прессли, выслушав меня, бросил один внимательный взгляд на мою полную добра озверевшую физиономию и недрогнувшей рукой вычеркнул почти половину экипажа. Итого количество людей сократилось с тридцати девяти до двадцати одного, считая самого старпома, Карин, Джокера, всю инженерную бригаду из семи инженеров и Адамса. И это не считая восьми мужиков из военной полиции и особиста, которые еще не знают о привалившем им счастье.

— Это необходимый минимум, капитан.

— Отлично.

— Капитан. Позвольте вопрос.

— Я вас слушаю.

— Я по поводу инопланетян на борту.

Так... началось. Не вовремя только. Я сейчас на взводе, устала, организм на грани истощения, ведь я блокирую все его попытки прервать энергетическую подпитку. Еще что-то не то скажу, потом замучаюсь исправлять ситуацию.

— Что-то произошло?

— Я не понимаю необходимость их присутствия на корабле.

Щекотливый вопрос. А решать его надо здесь и сейчас. Прессли вроде как мужик умный, должен понять мои аргументы. Впрочем, даже если он со мной не согласится, спорить он не будет. Другое дело, что аргументы и реальная мотивация — это две большие разницы. Но истинные причины мало кому интересны, как и лично мои заскоки. Вот и старпому их знать совершенно ни к чему. Спать спокойнее будет.

— Прессли. Я с этого дня — Спектр Совета. Сфера моей деятельности — все Пространство Цитадели и территории, к нему прилегающие. Мой наставник и куратор — Спектр Найлус Крайк, турианец. Он в любом случае будет находиться рядом со мной на протяжении многих лет. Надеюсь, вы понимаете необходимость наставничества?

— Я это понимаю, капитан.

— Прекрасно. Что касается других инопланетян. Я буду работать с теми, с кем я буду считать нужным работать. Если мне потребуется, я отряд ворча на корабль возьму. Гаррус Вакариан и Урднот Рекс приняты мною в десантную группу, которая блистает своим отсутствием. Командование оставило мне только Уильямс и Аленко.

А вот тут Прессли искренне удивился. Кайдена он знал довольно неплохо и имел представление о том, какой из него боец. С Эшли старпом не был знаком, но понимал, что двое людей — это не десантная группа, а одно название.

— Гаррус — превосходный снайпер. Рекс — Мастер Войны. Я полагаю, вы знаете, кто такие кроганские Мастера и чего стоит их заполучить.

— Я знаю. — старпом вздохнул. — Что на счет Дэрга и Дилана?

— Мне удалось получить их обратно и теперь они официально служат под моим командованием.

— Я вас понял, капитан.

— Если у вас возникнут вопросы относительно инопланетян на борту или какие-то проблемы с экипажем, дайте знать.

— Да, капитан.

— Прессли, есть еще один момент, который я бы хотела решить до того, как вы вылетим в первый рейс.

— Я слушаю вас, мэм.

— Буду говорить честно и без прикрас. — от такого начала старпом чуть заметно вздрогнул, вполне резонно ожидая какой-то подставы, и я не обманула его ожиданий: — Меня назначили капитаном "Нормандии". Официально. Но я не могу быть капитаном. Я не проходила специализированного обучения и имею весьма смутные представления о том, что требуется для нормального функционирования корабля и его экипажа.

— Я это понимаю.

— Это меня несказанно радует, поскольку я хочу передать вам обязанности капитана "Нормандии".

Прессли от такого поворота растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Простите, капитан...

— Прессли, я Спектр. Да, я сохраняю официальный статус капитана, но вам придется взять на себя фактическое управление фрегатом. Есть большая вероятность того, что я буду покидать корабль на дни и недели. "Нормандия" не может оставаться на такой срок без руководства. Вы знаете корабль. Вы знаете экипаж. Лучшей кандидатуры я просто не вижу.

Старпом задумался. По сути, я не оставила ему выбора, просто приперев к стенке, когда расписалась в своей несостоятельности, как капитана космического корабля, добавив сверху информацию о частых отлучках.

— Мои интересы касаются исключительно моего отряда и моей работы. Корабль мне нужен как транспортное средство и мобильная база, не более того. Очень велика вероятность, что у меня возникнет необходимость надолго пересаживаться на другие корабли, что для капитана вообще недопустимо.

Прессли медленно кивнул.

— Я буду заниматься вопросами обеспечения "Нормандии" по вашему требованию, но у меня не будет времени заниматься экипажем и его проблемами. И тем более, я не желаю отвлекаться на вопросы дисциплины. Боюсь, мои методы решения конфликтных ситуаций могут показаться несколько... бесчеловечными. Подумайте, старший помощник. А пока вы думаете, разберитесь с экипажем. Если будут какие-то проблемы — сообщайте.

И на этой веселой ноте я свалила, оставив Прессли переваривать сказанное. Пусть озадачится, если не хочет получить проблемы на ровном месте. А они будут. Однозначно будут.

Через час военная полиция и те, кто оказался вычеркнут из списков экипажа, покинули борт корабля, а баталер получил от меня приказ расселить экипаж по каютам. И особо я уточнила, что мне потребуется как минимум три каюты для инопланетных членов экипажа. Видя мою осунувшуюся физиономию и злые глаза, баталер спорить не рискнул.

Пробежавшись по "Нормандии", я удостоверилась, что все работы идут своим чередом, а разумные расселены по каютам. Рекс от каюты отказался и теперь с комфортом обустраивался в каком-то подсобном помещении, расположенном между трюмом и арсеналом. Хочет там жить? Пусть живет. Его право. Баталер тоже не особо сопротивлялся, только перенес ящики на другой склад. Надо сказать, Рекс освободить свою новую жилплощадь помог и таскал ящики вместе с баталером. Вот и хорошо.

По корабельному времени наступила ночь, а для меня этот сумасшедший день все никак не заканчивался. Подумать только... первый день на Цитадели, и уже столько событий. Очень насыщенные сутки вышли. Хорошо хоть удалось подремать на лавочке в Башне Совета. Промелькнула мысль, что Гаррус тоже носится со мной по Цитадели те же сутки, и ничего. Вроде как довольно бодрый еще. А я вот уже все. Приходится купировать постоянные попытки организма отрезать утечку энергии и блокировать подпитку.

Растекшись на стуле в столовке, я гоняла ложкой белесую пасту по тарелке и никак не могла заставить себя ее съесть. Есть хотелось страшно, но это же невозможно жрать! Я оттолкнула от себя тарелку и уронила голову на скрещенные руки. Сейчас уже времени на переоборудование столовой просто нет, но как вернемся обратно на Цитадель, я поставлю нормальную кухню и найму повара. Не думаю, что Спецкорпус откажет мне в оплате еды.

На корабле работы идти будут еще минимум часов шесть. Переоборудование лазарета только началось: техники буквально полчаса назад вынесли облицовочные панели и вскрыли всю начинку. И ОЧЕНЬ удивились, обнаружив там прослушку. Я б тоже удивилась, если бы не знала... Обещали все поснимать. И в лазарете, и в каюте доктора Чаквас, которая к нему прилегает. Но предупредили, что тогда работать придется всю ночь. Когда вернемся, надо будет перебрать весь корабль.

Интересно, Удина будет орать, когда узнает, что "экспериментальный и секретный стелс-фрегат Альянса" потрошат как дохлую рыбу техники Спецкорпуса? Наверное, будет. Да и демоны с ним, пусть орет. Хоть причина сожрать мне мозг будет.

Заскрипел отодвигаемый стул, стол чуть дрогнул.

— Имрир, ты чего?

О, Дэрг пришел. Ему-то что от меня надо?

— Устала немного. — я подняла голову и хмуро посмотрела на своего бойца. — Чего не спишь?

— Тяжела ноша капитана, да? — он усмехнулся. — Не парься ты так. Носишься по кораблю уже который час.

— Так надо.

— Знаю, что надо. Иди поспи.

— Каюта занята. — хмуро сказала я.

— А старая?

— А там Эшли поселили. Хорошо хоть я заставила баталера отселить Тали отдельно.

Дэрг тихо рассмеялся.

— Да, это было бы страшное соседство.

— Не говори ерунды. Кто ж будет селить кварианского подростка, только покинувшего Мигрирующий Флот, к агрессивной ксенофобке?

— Что в этой малявке такого?

Я вздохнула, почесала голову, сонно моргнула и пояснила:

— Тали — гениальный инженер, еще даже не начавшая раскрывать свой потенциал. А мы летаем на экспериментальном корыте, которое легко может развалиться в перегоне между реле. Прототип, мать его! — я покачала головой. — Надеюсь, вопросов относительно Рекса и Гарруса у тебя нет?

— Да какие вопросы? Офицер СБЦ и Мастер Войны. Я вообще удивлен, что Рекс решил напроситься в твою компанию. Кстати, кто такой Сарен, о котором он говорил?

— Сарен Артериус. Живая легенда Спецкорпуса. Один из лучших ныне живущих Спектров Совета. Турианец, возраст, если я не ошибаюсь, около сорока четырех лет. Умен, абсолютно безжалостен, практичен, всегда добивается поставленных целей. Очень жесток. Ненавидит человечество и Альянс. Завалил первого кандидата в Спектры от Альянса. Инициировал нападение гетов на Иден Прайм. Он же — наставник Найлуса.

— Колоритная личность. — оценил краткую характеристику Дэрг.

— Очень. И меня отправили за ним.

— За ним или за его головой?

— А это уже решать будет Найлус. И я.

— Я прямо слышу в твоих словах "НО". Ты что-то узнала?

— Узнала? Нет. У меня есть определенные догадки и сомнения относительно Сарена и его мотивов, но сейчас не то место и время, чтобы ими делиться.

— Это важно?

— Это ОЧЕНЬ важно.

— Иди спать. Все равно Крайк или спит или читает. Завтра ты будешь вообще никакая. Уже больше суток на ногах.

Спорить я не стала — бессмысленно. Иногда у Дэрга прорезается инстинкт наседки. В этот раз его жертвой стала я. И в такие моменты спорить с ним или взывать к гласу рассудка — бесполезно.

Найлус действительно не спал, что-то читая с датапада. Стоило только двери закрыться за моей спиной, как мой наставник... включил глушилку.

— Что-то случилось?

Виски пробил разряд боли. Мигрень развивалась, грозясь вскоре погрузить меня в полубессознательное состояние. Разворачивался седьмой слой ауры и вместе с ним активировалась менталистика и дар-проклятие эмпата. По-хорошему мне сейчас надо много и крепко спать в абсолютно темном и изолированном от шума помещении, а я бегаю как подстреленная по кораблю, купаясь в куче негатива. Здравствуй, регулярный сенситивный шок, я так по тебе скучала!

— Проще сказать, чего не случилось. — я устало опустилась на вторую койку, обхватив руками голову.

— Когда завершат работы в лазарете?

— Только завтра к утру. Зато повынимают все лишнее.

— Почему такая спешка?

— Нам надо лететь на Терум за доктором Лиарой Т'Сони, дочерью матриарха Бенезии. Я не хочу найти ее труп в силовом пузыре в протеанских руинах.

— А это возможно?

— Вполне.

Найлус отложил датапад.

— Ты хочешь поговорить?

— Я хочу получить твой совет. А ты, я так полагаю, хочешь получить ответы на свои вопросы.

Найлус согласно прикрыл глаза.

— Хотелось бы прояснить некоторые моменты.

— Сакраментальный вопрос "Кто ты?", да? — я усмехнулась.

— Не совсем. Меня больше интересуют твои мотивы и планы на будущее. Что ты собираешься делать?

Я пожала плечами.

— Ты удивишься, но я действительно собираюсь честно выполнять работу Спектра и просто жить в этой реальности, раз уж меня сюда закинуло.

На какое-то мгновение я замолчала, глядя перед собой. Накатывала усталость. Хотелось есть и спать. Болела голова: мигрень усиливалась. Еще пара часов, и меня просто вырубит, чтобы мог развернуться седьмой слой. Активируется менталистика, и начнется развертка восьмого, предпоследнего слоя. Когда аура развернется до девятого слоя, у меня произойдет качественный скачок, и я войду в полную силу. А до того... до того придется как-то крутиться.

— У тебя много знаний.

— Много.

— Ты многого могла бы добиться. И многое получить.

— А зачем? — я скинула ботинки и залезла с ногами на койку. — Найлус, какой смысл, если все материальное оставишь после смерти, и на перерождение, как и всегда, пойдет только душа?

— Никакого.

— Никакого. — согласно кивнула я. — Что такое богатство и власть? Это лишь инструменты, с помощью которых можно решать возникающие проблемы, не более того, но никак не самоцель.

— Тогда что для тебя цель?

— Знания. Навыки. Память. То, что можно унести с собой на тот свет. — я встретила пристальный взгляд. — Больше — память.

— Ты умираешь и перерождаешься в новом мире, сохраняя память?

— Да.

— Всю?

— Всю.

Короткое молчание и спокойные слова:

— Сочувствую.

— Не стоит. — я вымученно улыбнулась. — Я уже успела привыкнуть.

— К этому разве можно привыкнуть? — зеленые глаза чуть сузились.

— Нет. К этому невозможно привыкнуть. — я пожала плечами. — А что делать-то? Принудительно чистить себе разум, блокируя все, что цепляет за душу? И что тогда останется? Дикое желание все вспомнить, а когда память возвращается... — я покачала головой. — Отключить эмоции? Можно. Но... одно, два, ну три перерождения, и понимаешь всю бесцельность существования. Эмоции хоть как-то заставляют жить дальше, несмотря ни на что.

— Проверяла?

— Я дважды пережила распад личности, Найлус. Первый спровоцировали эмоции. Второй — их отсутствие. Ничего приятного, поверь. Особенно, когда ты вновь осознаешь себя и понимаешь, что коллапс был запущен осознанно и по всем правилам. Память, знания и навыки, все сохранилось, а то, что касалось личности — стерто так, что ни один менталист не восстановит. Я действительно не знаю своего имени. У меня его просто нет.

Найлус прикрыл глаза и расслабленно обмяк на койке, пережидая приступ острой боли. Но его голос, когда он вновь решил продолжить разговор, был все так же спокоен и безмятежен:

— Ты сказала, что взяла себе имя Имрир.

— Я уже считаю это имя своим.

— Почему?

— Не знаю. Что-то затронуло где-то в глубине души. Дало отклик. Сложно сказать. Это так важно?

Найлус ничего не сказал, просто качнул головой. Он лежал и внимательно на меня смотрел, ничего не говоря. Словно изучал заново.

Накатила какая-то апатия и усталость. Если я не смогу найти тех, кому смогу доверять, тех, кого я смогу назвать друзьями, какой смысл пытаться пробить головой стену отчуждения?

Посмотрим, как сложится ситуация до моей полной инициации, а там я уже приму окончательное решение. Если найдутся те, ради кого стоит спасать этот Цикл — я буду его спасать. Если нет... Ну нет так нет. Где искать Властелина я знаю.

Голова медленно наливалась свинцом. Я клюнула носом.

— С тобой все в порядке? — в низком голосе — обеспокоенность.

— Сенситивный шок. Активируются способности менталиста, и разум не справляется с получаемой информацией.

— Тогда — спи.

— Подпитка прервется.

— Спи. Мы находимся на Цитадели. Когда будить?

— Не будить, даже если "Норму" Удина возьмет на абордаж! Если буду дергаться или что-то бурчать — не обращай внимания.

Я еще успела услышать тихий вибрирующий смех, пока сознание медленно гасло. Звуки пропали окончательно, и я погрузилась в забытье.

Снилась какая-то ерунда. В благословенной тьме вокруг меня летали маленькие толстенькие Жнецы и наперебой предлагали отправиться с ними, заманивая печеньками. Шоколадными, моими любимыми. Потом появлялся Удина и с криком: "Это возмутительно!" бегал за толстенькими, но очень резвенькими Жнецами, которые улетали от него, смешно загребая лапками. За мной кто-то с интересом наблюдал, но кто, я так и не поняла. Жнецы загнали Удину в угол и закидали печеньками, а потом опять вернулись ко мне и начали предлагать вкусняшки.

Сволочи. Жрать-то хочется.

Глава 14: Бытовые хлопоты

Пробуждение менталистики произошло ночью во время глубокого сна: психоделические картинки Удины, гоняющего с криками "Это возмутительно!" толстеньких и юрких Жнецов, подмигивающих мне красными глазками и голубенькими огоньками на корпусе и наперебой предлагавших что-то вкусненькое, сменились осознанием окружающей меня реальности. Я автоматически сканировала пространство, отмечала разумных существ, занятых работой или спящих неподалеку, считывала эмоции, не утруждая себя их пониманием, просто пропуская сквозь разум как не требующий внимания фоновый шум. Разум работал на грани дремы: я проводила первичную настройку своего же восприятия, чтобы не сходить с ума от чужих подспудных желаний. Я НЕ ХОЧУ это ощущать и тем более знать!

Многие наивно считают, что обладать даром менталиста — это здорово. Это не совсем так. Менталистика, как и любой дар, имеет оборотную сторону, с которой не так-то легко справиться. Она опасна прежде всего для своего обладателя. Для меня. Сейчас, когда дар прошел активацию, он работает на полную мощность, а вот ресурсов организма еще не хватает. Пока аура полностью не развернется и не пройдет качественная перестройка организма.

Первоначальная настройка менталистики завершилась и вслед за ней на всю силу заработала эмпатия. На меня навалился вал чужих эмоций. Мощных, многогранных, разноплановых, генерируемых десятками разумных существ. Я спешно уменьшила чувствительность, сужая зону охвата до пары метров и начала ставить эмоциональный блок — первую линию защиты. Полегчало.

Накал эмоций утих, разум выплывал из дремы, и я смогла выделить чувства находящихся рядом разумных: Найлус крепко спал и едва заметно фонил сумбурными эмоциями, порождаемыми сновидениями, Дэрг и Дилан находились на расстоянии в пару метров за стеной, в столовке, злились и хотели жрать. Желудок жалобно квакнул, напоминая, что и он бы не отказался что-то в себя заполучить. Чужой голод только усиливал мой собственный. Так... а это кто тут совсем рядом полыхнул смущением, растерянностью и усталостью? И тоже есть хочет.

Я приоткрыла глаза. У дверей стоял Гаррус в черной броне, растерянно глядя то на спящего Найлуса, то на меня. До сонных мозгов не сразу дошло, что Вакариану в моей каюте делать нечего. Зевнув, я села, потерла глаза. Если он здесь, значит, что-то произошло. Не просто так он заявился. Слишком уж он вежливый и тактичный, чтобы вот так просто ввалиться в чужую каюту.

— Гаррус. Что случилось?

— Ничего. — турианец виновато моргнул.

Валящая с ног усталость тяжело давила на обостренное восприятие, заглушая даже голод. Почему Гаррус в таком состоянии? Он что, так и не отдохнул?

— Ты еще не спал?

— Нет.

— Почему?

— Негде.

Предельно честный ответ. Ему даже в голову не пришло солгать или как-то скрасить правду.

Так. Момент. Что значит "негде"?

— Я же приказала баталеру всех расселить!

Гаррус замялся, но ответил:

— Он поселил. В каюте Найлуса.

— И? — не подняла я сути проблемы.

— Она заперта и опечатана.

Я прикрыла глаза. Пакти! Скотина жлобливая! Нет, чисто теоретически он поступил правильно, поселив Гарруса к сородичу, но мозги же иметь надо! Середина ночи, опечатанная каюта... Прекрасно!

— И ты все это время...?

— Сидел в столовой. — честно ответил Гаррус.

У меня от злости потемнело перед глазами. Просто и-зу-ми-тель-но! Вместо того чтобы отдохнуть, из-за этого придурка Гаррус всю ночь проторчал в столовке. Меня он будить не стал: дал отдохнуть и прийти в себя.

— Я его за борт когда-нибудь выкину.

Рядом полыхнуло удивление: Найлус проснулся, как только усилился поток заемной энергии.

— Кого ты собралась выкинуть?

— Баталера.

Найлусу хватило одного взгляда на сонного Гарруса, чтобы оценить ситуацию.

— Ко мне подселил?

— Да.

— Не говори мне, что ты не мог вскрыть замок и снять пломбу с двери, не повредив.

— Мог.

— А почему не сделал?

— Без разрешения?

Найлус скептически глянул на сородича.

— Надо было взламывать. Знаешь же, что я бы разрешил.

Гаррус пожал плечами.

— А здесь что делаешь? — со вздохом спросил Крайк.

— Пришел спрашивать разрешения. Человек, Дэрг, сказал, что ты здесь.

Я прикрыла глаза ладонями и едва слышно зарычала. Да они что, издеваются? Баталер, скотина, поселил парня в опечатанную каюту раненного Спектра, зная, что без разрешения оного Спектра или капитана корабля каюту не откроют. А Спектр, что один, что другой, он же — капитан корабля, спят. Гаррус, как я поняла, взломать замок вполне в состоянии, но делать этого не стал. И из-за своей чрезмерной честности и порядочности уже часов тридцать не спит. Прелестно просто! А тут еще Дэрг, придурок, решил эксперимент социальный поставить! Знает же, как Имрир, да и я сама, нервно реагирую на несанкционированное вторжение посторонних на мою территорию! Интересно, они там с Диланом ставки не делают, когда же Вакариан вылетит из каюты и с каким напутственным ускорением?

— Что эти идиоты делают?

— Пытаются есть какую-то белую пасту. — с легкой брезгливостью в голосе ответил Гаррус. — Не понимаю, как это можно есть? Оно же воняет стрелянными термоклипсами!

— Да никак! — желудок жалобно квакнул. — Сама уже сутки голодная, но есть эту пакость я уже просто не в состоянии.

Гаррус как-то странно на меня посмотрел, на мгновение задумался, а потом подтащил к себе какой-то металлический кофр, открыл его и достал небольшую коробку. Это он что, все это время со своими вещами по кораблю таскается? Прекрасно просто.

— Держи. Полноценной едой это назвать сложно, но должно быть вкусно.

Турианец подошел и протянул мне темно-синюю коробку с какой-то заковыристой вычурной надписью. От коробки вкусно пахло.

— Что это?

— Азарийский мармелад.

Найлус удивленно заморгал.

— Тебе-то он зачем был нужен?

— Да обещал угостить коллегу, но в нужный момент забыл дома и просто купил другую коробку. — пожав плечами ответил парень. — Так и ношу с собой. Не знаю, каково оно на вкус, но считается деликатесом.

Подумать только. Меня подкармливает Гаррус на моем же корабле! Дожилась. Но все равно приятно, демоны меня дери, что хоть кто-то проявляет заботу! Распечатав коробку, я сняла крышку. Внутри в неглубоких формочках лежали крупные круглые конфеты, по внешнему виду очень напоминающие марципан. А на вкус... я взяла одну конфету зеленого цвета и аккуратно откусила. Действительно вкусно! Правда, азарийский мармелад ничего общего со сладостями не имел. Я бы назвала это какой-то разновидностью сыра. Очень и очень вкусного.

— Спасибо. Вкусно.

Желудок согласно квакнул и забурлил. Гаррус чуть заметно улыбнулся.

— Вакариан, а у тебя нормальной еды нет? — задал сакраментальный вопрос Найлус.

— Тебе нельзя.

— Это не ответ. — отмахнулся Спектр. — Ты же все шмотки в СБЦ держал. Не поверю, что у тебя там жратвы нет.

— Не поверишь, но — нет. — Гаррус развел руками.

— Ах, да... тебя же Наради подкармливал. — расстроился Найлус.

— Никогда бы не подумала, что на корабле нечего будет есть. — прожевав шарик "мармелада", сказала я. — Кроме питательной пасты.

— Вы всегда это едите?

— На нормальных кораблях есть повар и полноценный камбуз, но "Нормандия" — прототип, и кормежка тоже экспериментальная. Новый вид пайка — питательная паста — сбалансированный продукт со всеми необходимыми для человеческого организма элементами. — я поморщилась. — Найти повара и переоборудовать кухню до отлета мы уже не успеем.

— На борту нет нормальных продуктов?

— Нет. Только питательная паста.

— Почему не закажете через Спецкорпус саморазогревающиеся пайки? — с долей недоумения спросил Гаррус.

Я замерла, надкусив очередной шарик. А действительно, отчего бы и не заказать? Быть того не может, чтобы на складах Спецкорпуса не было запасов пищи долгого хранения!

— Можно же посчитать, сколько надо на рейс. Время полета, количество разумных обоих типов, количество приемов пищи на сутки... — Гаррус запнулся, удивленно заморгал, видя, как я, заглотив шарик, быстро натянула ботинки, подхватила форменную куртку, сгребла коробку.

— Пошли.

— Куда?

— К старпому. Будем считать.

Гаррус пожал плечами и без единого слова возражения встал.

У Дэрга вытянулась физиономия, когда он увидел мою одухотворенную, совершенно довольную рожу и, главное, коробку с мармеладом в руках, который я с удовольствием жевала на ходу. Бойцы глянули на меня, на идущего следом сонного турианца, и быстро сложили один и один.

— Я же говорил: найдет подход. — сказал довольный Дилан и утащил из-под носа Дэрга какую-то карточку. — Задобрил.

— Кто ж знал, что у него с собой окажется нормальная еда? — как-то обижено пробурчал Дэрг.

Вот засранцы!

Гаррус только удивленно посмотрел на двоих бойцов, перевел вопросительный взгляд на меня.

— Не обращай внимания. — я отмахнулась и вытащила из коробки последний шарик, на это раз — сиреневый. — Есть у них привычка чужими руками зондировать мой характер. Чтобы знать, где и при каких условиях рванет.

— Помогает? — осторожно спросил Гаррус.

— Нет. — с усмешкой ответил Дилан.

— Душка, что жуешь? — с интересом спросил Дэрг.

— Азарийский мармелад. — ответила я, с удовольствием жуя шарик. — Вкусно, между прочим.

— Рир, ну поимей... — Дэрг запнулся.

— Уже поимела. — я доела последний шарик, некультурно облизала пальцы и положила пустую коробку на стол. — Прессли где?

— Да там же, где и обычно: на БИЦе. Я его там минут пятнадцать назад видел.

— Душка. — Дилан мученически отодвинул от себя тарелку. — Спецкорпус на нормальный камбуз расщедриться может?

— Может. Но поставить до отлета не успеют.

Дилан выругался и одним четким, отработанным движением закинул одноразовую тарелку с остатками питательной смеси в утилизатор.

— Имрир, мы же собирались сделать заказ на саморазогревающиеся пайки. — с долей недоумения сказал Гаррус, переводя взгляд с расстроенного мрачного Дилана на меня и обратно.

Бойцы за мгновение замерли, переварили сказанное, переглянулись.

— А он и правда умеет найти подход к брату по разуму. — протянул Дэрг, рывком вставая на ноги.

Гаррус как-то странно покосился на бойцов и передернул плечами. С его точки зрения в произошедшем не было ничего необычного. В конце концов, кто-то же должен был взять на себя ответственность и настоять на закупке нормальных продуктов? Раз уж никто на этом корабле не додумался до такого простого решения проблемы питания.

Прессли действительно обнаружился на БИЦе: старпом о чем-то ругался с саларианцем в спецовке инженера. При моем приближении разговор утих.

— В чем проблема? — спросила я.

— Проблема? Нет проблемы. Предложили снять прослушку на БИЦе. — протарабанил саларианец.

— Много времени займет?

— Два дня.

— Мы улетаем через двадцать часов.

— Не успеем. — констатировал инженер.

— Когда вернемся с рейса, корабль будет переоборудован и переоснащен. Тогда и поснимаем все лишнее.

— Да. Хорошо. Обратитесь к нашей бригаде. Мы проверили корабль. Быстрее будет.

Я согласно кивнула и саларианец куда-то смотался. Прессли провожал его недовольным взглядом, пока инженер не скрылся.

— Капитан?

— Прессли, сколько экипажа на корабле без группы высадки?

— Двадцать один человек, мэм.

Гаррус достал датапад и что-то застрочил.

— Сколько лететь до точки назначения и будем ли мы сразу возвращаться на Цитадель? — спросил меня Гаррус.

Я глянула на потолок.

— Джокер, ты меня слышишь?

— Вас слышу, капитан.

— Сколько нам лететь до Терума?

— Терум. Тау Артемиды, система Кносс? — уточнил пилот.

— Ты знаешь еще один Терум? — скептически переспросила я, поскольку совершенно не помнила, где оный Терум находится.

— Нет. Он один такой. Лава, камни, заводы. Жаркая мусорка.

— Именно этот Терум.

— Восемь суток, плюс время до ретранслятора.

— Восемь суток... примерно сутки на суммарный полет до и от реле... — тихо пробормотал Гаррус. — Двадцать один разумный экипажа, группа высадки — пятеро лево, три декстро и Рекс. — турианец оторвал взгляд от датапада. — Возможно пополнение экипажа на Теруме?

— Да, мы планируем забрать азари.

— Понял...

Все присутствующие с интересом наблюдали за что-то считающим Вакарианом.

— Капитан? — спросил старпом, указав взглядом на погруженного в расчеты турианца.

— Считает, сколько надо пищи закупить на корабль, чтобы хватило на рейс.

— О, у нас будет нормальная еда? — раздался с потолка полный предвкушения голос пилота.

— Пока только саморазогревающиеся пайки. — уточнил турианец.

— И кофе! — тут же добавил Джокер.

— Хорошо. — пожал плечами Гаррус. — И кофе.

И тут на БИЦе появился недовольный Рекс.

— Имрир, у тебя на корабле что, нормальной жратвы нет?

Как ни странно, никто не заржал и даже не улыбнулся. Проблема еды на этом корабле была болезненной для всех, и народ шутки на эту тему перестал понимать на третий день полета.

— Ты как раз вовремя. — обрадовал крогана Вакариан. — За ней сейчас и пойдем.

— А раньше не могли? — проворчал Рекс.

Гаррус только пожал плечами, но ничего ответить не успел: с его руки раздалось тихое пиликанье инструментрона.

— Слушаю.

— Гаррус, ты сейчас занят? — раздался довольный жизнью голос с характерным щелканьем дыхательной системы.

— Что-то случилось?

— Да как бы это сказать. — хохотнул волус. — На, послушай.

Раздалось какое-то шебуршание, щелчок, и в тишине БИЦа прозвучал полный паники голос человека:

— Кто-нибудь, помогите! Я... я все скажу! Я скажу, только вытащите меня отсюда! Пожалуйста! Найдите Вакариана!

Мы с недоумением переглянулись.

— Гаррус, ты что сделал, чтобы тебе ТАК хотели во всем сознаться? — удивленно спросил Дилан.

— Я? Ничего. — растерянно ответил турианец. — Экстрим, откуда идет вещание?

— А ты как думаешь? Из твоей квартиры. — а радости-то в голосе, словно у них там праздник какой-то.

С той стороны донесся жизнерадостный смех нескольких разумных.

— Экстрим, я, вообще-то, уволился.

— И что, нам теперь этих двоих взрывать? — раздался полный скепсиса вопрос.

— Так их там двое?

— Насколько я понял — да. Ну так что, приедешь или мы подрываем квартиру?

Гаррус вопросительно посмотрел на меня и, получив утвердительный кивок, он ответил волусу:

— Буду минут через сорок.

— А быстрее никак?

— Я на причальной площадке Спецкорпуса. Далеко добираться.

— Ты бы поторопился.

— Да не переживай, если они активировали датчики, щиты должны уже включиться. Квартира блокируется секциями, так что все не взорвется.

Волус хохотнул и отключился. Перед тем, как связь прервалась, мы успели услышать очередной крик о помощи с просьбой вытащить "отсюда" и ответный совет сидеть и не дергаться.

— И часто у тебя так? — спросил Дэрг.

— Иногда бывает.

Иногда бывает. Хорошее обтекаемое определение. Интересно, сколько он так народу в СБЦ сдал? Особенно тех, которые были готовы на все, лишь бы их вытащили из заминированной квартиры.

Зачем тогда лезли?

— Я хочу это видеть! — выдал Рекс.

Глянув на рожи Дилана и Дэрга я увидела полную солидарность.

— Поехали. Но сперва сделаем заказ.

— Его можно сделать на причальной площадке. — подсказал Гаррус. — На терминале Спецкорпуса.

Не знала, что такие терминалы вообще есть.

Нет, я бы, конечно, нашла выход из этой ситуации, но помощь Гарруса и советы Найлуса помогали избегать лишних проблем и найти решение существующих. От сородичей помощи никакой: действительно стоящий совет могла дать только доктор Чаквас и то, не всегда. Прессли? Он никогда раньше не бывал на Цитадели и знает о ней ненамного больше меня.

Хорошо, что у меня уже есть те, на кого я могу опереться. Хоть в чем-то.

Такси высадило нас возле невысокого жилого здания, стоящего чуть на отшибе неподалеку от единственной в округе зеленой зоны. Что удивительно, вокруг дома народу особо не было: два кара с эмблемой СБЦ, мобильные установки щита, да тройка бойцов в черно-синей броне. Рядом со входом в магазин мялся флегматичный элкор. Никаких зевак и праздношатающегося народа: видимо, подобные инциденты с этим домом никого уже не удивляли.

— Гаррус! — один из СБЦ-шников приветственно махнул рукой.

Элкор обратил внимание на нашу приближающуюся компанию и выдал:

— Облегченно. Хорошо, что ты здесь. Встревоженно. Сильно тряхнет?

— Да не должно. — ответил Гаррус. — Щиты взрыв удержат.

Элкор полыхнул облегчением и потопал в свой магазин, а мы вошли в дом. Лифт быстро поднял нас на пятый этаж и выпустил в широкий коридор, куда выходили двери восьми квартир. Вот только судя по красным индикаторам, на этом этаже никто не жил.

— Соседи съехали?

Гаррус перевел на меня внимание и ответил после небольшой задержки:

— Через полгода начали разъезжаться. Сейчас в доме заселено восемь квартир: три на первом, четыре на втором и одна на десятом этаже.

Говорил Гаррус медленно, внятно, обдумывая каждое слово. Тяжелый, насыщенный событиями день и бессонная ночь не прошли для него бесследно: усталость накапливалась лавинообразно, внимание рассеянное, реакция заторможенная, соображает уже с трудом. А ведь он собирается лезть в заминированное жилье! Может, действительно взорвать квартиру от греха подальше? Мне бы не хотелось, чтобы этот турианец погиб из-за нелепой ошибки.

Коридор повернул, и мы зашли в небольшой закуток, в котором с удобством расположились шестеро разумных: миленькая азари, четверо турианцев и волус в светло-сером скафандре. Нас заметили, народ оживился.

— Вакариан, ты вовремя. — сообщил волус.

— Что там?

— Да два придурка залезли к тебе домой. — ответил высокий темнокожий турианец с яркими красными клановыми метками. — Один на кухне, второй в комнате.

— А тот что орал?

— На кухне.

— Дай угадаю. — хмыкнул Гаррус. — Он открыл холодильник?

Народ заржал, а из квартиры раздалось:

— Вакариан?!

— А ты кого-то еще ждал? — громко сказал оный Вакариан.

— Ты вернулся?

— Вызвали.

— Так ты не уволился?

— Почему это?

— Гаррус, ты и правда уволился? — азари от такой новости растерялась, недоверчиво глядя на сонного парня.

— Да, вчера.

— Может к нам в отдел перейдешь? — с надеждой в голосе спросил волус.

— Извини, Экстрим. Я уже нанялся.

— К кому?

— Ко мне. — ответила я.

Волус посмотрел на меня и спросил.

— А вы кто, Земля-клан?

— Имрир Шепард. Спектр.

— О... Вы что-то хотели, Спектр?

— Хочу? Скорее, я НЕ ХОЧУ, чтобы мой снайпер подорвался в собственной квартире из-за какого-то бесполезного придурка.

Акустика в пустом коридоре была ой как хороша, и жертва собственного любопытства, медитирующая на кухне, меня прекрасно расслышал. И тут же взвыл:

— Вакариан! Выпусти меня отсюда! Я... — короткая пауза, судорожное метание, страх, жажда жить и отчаяние. — Я расскажу, кто виноват в последних диверсиях в турианских колониях! Исполнитель сейчас на Цитадели!

Скотина.

Не нужна никакая менталистика, чтобы понять: Гаррус пойдет за этим идиотом. Достаточно было просто посмотреть в кристально-голубые глаза. Ради ТАКОЙ информации, он пойдет! Несмотря на усталость и риск.

— Гаррус, ты почти двое суток на ногах.

— Ничего. — турианец достал из набедренного бокса небольшой автоматический инъектор и вогнал препарат себе в шею под челюсть. — На час работы меня хватит.

Боевой стимулятор. Зашибись просто!

— Я все предусмотрел. — добавил Гаррус.

Я ему ничего не сказала, просто кивнула, давая понять, что принимаю его решение, хоть и не согласна с ним. Стимулятор подействовал: парень встрепенулся, его движения утратили тяжеловесность и вновь приобрели природную плавность и быстроту.

— Экстрим, на что записать его откровения?

Волус передал Гаррусу небольшое звукозаписывающее устройство с хорошо заметной эмблемой СБЦ.

— Что уже сделали?

— Пока только просканировали квартиру и отключили датчики движения на входе.

— Пол трогали? Он весь в датчиках давления.

— Нет, не трогали.

— Хорошо. — Гаррус активировал инструментрон, подошел к двери и занялся работой.

Что он делал, для меня — тайна, сокрытая во Мраке, но, судя по заинтересованным шепоткам саперов, он перенастраивал какие-то датчики под свои параметры, сняв их с компьютера брони. Времени на их взлом он не тратил, видимо, уже успел это сделать, когда заглядывал домой в прошлый раз. Полыхнув удовлетворением, Гаррус переступил порог и по странной извилистой траектории ушел на кухню. А до нас донесся занимательный разговор:

— Вакариан!

В голосе человека было столько радости, словно он увидел живое воплощение своей сокровенной мечты.

— Ты зачем холодильник открыл? — холодный вибрирующий голос звучал с легким оттенком раздражения. — На нем же написано: "Не открывать, заминировано"! Специально для вас, идиотов, написал! На семи языках!

— Но...

— Что, "но"? — раздался приглушенный звон. — Что ты говорил о диверсиях в наших колониях?

— Вытащи меня, и я расскажу!

Короткая пауза, по менталу пронеслась злость, а Гаррус молча развернулся и вышел обратно в гостиную.

— Вакариан!

Он повернулся.

— Что, "Вакариан"? Считаешь, я должен верить тебе на слово? "Вытащи меня, и я расскажу". — турианец фыркнул. — Я похож на доверчивого идиота?

— Я... я...

— Говори. Иначе я просто развернусь и уйду.

— Ты не оставишь меня здесь!

— Это еще почему?

— Ты же... — невидимый мне человек запнулся, внезапно вспомнив, что Гаррус уже не является сотрудником СБЦ и ничего никому не должен.

— Что я? — Гаррус склонил голову набок, с интересом наблюдая за человеком. — Я теперь обычный житель Цитадели. Я вообще не имею право входить в заминированный объект. И меня, вообще-то, ждет Спектр Совета.

— Я... я скажу.

— Говори. Нет — я ухожу.

На кухне что-то подозрительно пискнуло, ментал вспахала волна концентрированного ужаса, и... и человек заговорил. Информация полилась щедрым, но сумбурным потоком: кто, что, где и когда сделал. Человек рассказывал об известных ему диверсиях и террористических актах, об отравлениях грузов и прочим-прочим. Я не особо вникала в слова. Я наблюдала за Гаррусом. Турианец, опустившись на колено, что-то делал на пороге кухни. Движения плавные, спокойные, уверенные.

Гаррус вновь зашел на кухню и пропал из поля моего зрения.

Время тянулось как резина. Поток откровений все не иссякал, открывая нам неприглядные результаты деятельности моих драгоценных сородичей, хотя человек начал повторяться и запинаться, но все равно всплывали новые и крайне занятные подробности. В ментале появился отголосок усталости: действие стимулятора заканчивалось. Из соседней комнаты докатывались тяжелые волны бессильной ненависти и ярости.

Усталость внезапно пропала. Опять стимулятор? Второй подряд меньше чем за час.

— Я больше ничего не знаю!

— Мне придется тебя обездвижить и вынести. — раздался голос Гарруса. — Сам ты не пройдешь.

— Хорошо! Я согласен!

— Не дергайся.

Человек замолчал, а спустя пару минут появился Гаррус, легко неся его на плече. Ну как мешок с картошкой. Или, скорее, с дерьмом.

Пройдя причудливым маршрутом небольшую гостиную, турианец сгрузил пребывающего без сознания темноволосого человека у стены, отдал сородичу записывающее устройство и снова вернулся в квартиру. Вот что еще он там забыл?

Азари что-то сунула под нос любителю лазить по чужим холодильникам, и тот быстро пришел в себя. Два турианца подняли его и куда-то увели. Есть у меня подозрение, что сей образчик рода людского скоро будет надиктовывать добровольное и чистосердечное признание, чтобы получить право попасть в тюрьму, а не на плаху.

Законы в Пространстве Цитадели отличались от привычных Имрир законов Альянса, и некоторые аспекты, особенно те, которые касаются военной и судебно-правовой системы, были взяты у турианцев. А законы Иерархии ОЧЕНЬ суровы и лишены даже малейших проявлений жалости. Это в Альянсе адвокат может отмазать практически кого угодно. Но — не здесь. Соучастие в террористических актах — это смертная казнь. И далеко не всегда подсудимый имеет право на адвоката, что служило причиной множества конфликтов между людьми и правоохранительными органами Пространства Цитадели.

Из кухни появился Гаррус, прошел до середины гостиной и внезапно замер, полыхнув удивлением и опаской.

— Не делай этого. — сказал он, заглянув в спальню. — Датчики очень чуткие. Подожди, я вернусь за тобой.

Турианец направился к выходу, неся в руке какой-то большой и явно тяжелый металлический кофр. Ментал всколыхнула волна ненависти, и до нас донесся поток ругани.

— Я предупредил. — флегматично отозвался парень, лавируя по одному ему ведомому маршруту.

— Ты! Костерожий ублюдок!

Что-то едва слышно тоненько пикнуло на грани слышимости. Гаррус изменился в лице и одним стремительным рывком выскочил из квартиры. Мы только успели заметить голубой блеск развернувшихся щитов, как в спальне прогремел мощный взрыв.

Он был прав: щиты действительно полностью поглотили взрывную волну. Гостиная не пострадала, но полыхающее пламя за эфемерной пленкой щита выглядело сюрреалистично.

— Я говорил. Датчики чуткие. — флегматично сказал Гаррус, ни к кому конкретно не обращаясь и с печалью глядя на бушующее пламя.

— Сильный взрыв. — волус щелкнул, вдохнул. — Что там было?

— Противотанковая мина под кроватью. Поставили еще месяц назад. И растяжки в шкафу.

— Месяц назад? — удивленно переспросил сапер. — Ты же ночевал дома три дня назад.

— Ночевал.

— А мина?

— Если резко не надавливать на кровать, взрыватель не сработает. — пожал плечами Гаррус. — Я же не хожу дома в броне, веса тела недостаточно для инициации подрыва.

— Почему не снял?

— Ее приварили к полу и закрепили намертво, выставив срабатывание взрывателя при попытке сместить контрольную метку на раме кровати.

Народ переглянулся и как-то странно посмотрел на нашего снайпера, а он просто передернул плечами и протянул волусу кофр.

— Посмотри, может пригодится.

Экстрим поставил кофр на пол, открыл его, осмотрел содержимое и тихо выругался. По крайней мере, судя по эмоциям, это была именно ругань.

— О, это — пригодится.

Засветился инструментрон, Гаррус отправил информационный пакет на инструментрон Экстрима.

— Смотри, это то, что сейчас в квартире.

— И это меня зовут Экстремалом? Эх, Гаррус, Гаррус, Палавен-клан... — волус всплеснул руками.

— Минут через пятнадцать опустятся щиты, и я сниму самое опасное.

И он достал еще один стимулятор.

— А вот это уже лишнее. — я перехватила его руку и вынула из пальцев небольшой автоматический инъектор. На маркировке — красная полоса. Тяжелый боевой стимулятор. — Я его забираю. И бокс отдай.

— Но... — Гаррус запнулся, перехватив мой КРАЙНЕ выразительный взгляд, и молча протянул мне небольшую металлическую коробку.

Шесть слотов из восьми были пусты.

— У тебя там есть что-то ценное?

— Снайперская винтовка.

— Это та, которую трогать страшно?

— Да.

— Взрывайте к демонам. Мы — уходим.

— Но...

— Гаррус Вакариан. На корабль и в лазарет! Ты использовал боевой стимулятор красного класса! Дважды, с интервалом меньше минимально допустимого!

Гаррус виновато посмотрел на волуса, развел руками, поднялся и, тяжело ступая, пошел к лифту. Он еще и виноватым себя чувствует! Нет слов просто!

— И часто он так?

Ответила мне азари:

— Довольно часто. Он уже попадал пару раз в госпиталь во внерабочее время с сильным откатом после использования боевой химии оранжевого и красного класса. Но там были действительно серьезные ситуации.

Хорошая поправка.

— И что, так после каждого серьезного дела?

Синекожая красотка вздохнула.

— К сожалению, последние три года — да. Законами Иерархии использование стимуляторов не запрещено, даже самых тяжелых, но меру же знать надо! Возможно, он вас послушает и перестанет подрывать свое здоровье.

— А куда он денется с космического корабля? У нас ОЧЕНЬ хороший доктор, и с ней спорить не рискую даже я.

— Очень надеюсь. — азари достала из кофра пару ампул и протянула мне. — Поможет, если начнется откат. Турианцы иногда не видят грани, когда дело доходит до работы. — пожаловалась дева. — Выбирают эффективность и практичность, совершенно не заботясь о последствиях!

— Благодарю.

— Спектр, так нам взрывать? — спросил меня волус.

— Взрывайте!

— О! Благодарю, Земля-клан! Наконец-то ее взорвем МЫ! — увлеченно сообщил сапер и довольно потер руки, на что Гаррус только покачал головой, полыхнул какой-то обреченностью и вошел в лифт вслед за нами.

Пока ехали вниз, я теребила в руках бокс со стимуляторами и медленно зверела. Из-за какого-то мудака я чуть не потеряла гениального снайпера! Если бы Гаррус погиб, еще не известно, как бы извернулась реальность, и кто бы тогда занял нишу Архангела на Омеге! Можно заменить ключевые фигуры, но цепь событий останется неизменной! И на Омеге появится Архангел. Так или иначе! И не удивлюсь, если это будет другой Вакариан. Старший.

К демонам такие эксперименты! И так проблем хватает!

До причальной площадки мы добрались на такси. Ехали в тишине: бойцы переваривали увиденное, Рекс с интересом поглядывал на Гарруса, а сам Гаррус уже почти спал, слабо воспринимая реальность. Я знала, что его не слишком любят за излишне щепетильное отношение к работе, но мне и в голову не могло прийти, что это примет такую форму! Реальность всколыхнулась: внесенное мною изменение и спасение Найлуса вызвало колебания, проявляющиеся порой в весьма извращенных формах. Гаррус действительно мог погибнуть: своеобразный откат, уравновешивающий мое вмешательство. Один выжил, другой получил шанс погибнуть.

То, что породило эту реальность, пытается ее же и уничтожить, вернув на исходный путь развития. Первое Изменение дало мне понять: слом канонных событий будет встречать сопротивление. А ломать их придется, и чем дальше, тем сильнее. Одно хорошо: после прохождения воистину неизменной ключевой точки, откаты начнут слабеть, пока полностью не сойдут на нет.

Обычно такие как я, встречая столь активное сопротивление, идут по пути уничтожения, как по самому простому. Он не предполагает чье-то спасение, только — гибель. Нет нужды пытаться предусмотреть откат. Мне гораздо проще помочь Сарену начать Жатву, чем его спасти и предотвратить уничтожение цивилизации.

Прекрасные перспективы!

На площадке меня уже ждал невысокий саларианец, вертящий датапад в руках. При виде меня он встрепенулся.

— Спектр Имрир?

— Да.

— Заказанные вами продукты прибыли.

И указал на аккуратно сложенные опечатанные ящики с маркировкой Спецкорпуса.

— Благодарю.

Считав информацию с моей ИД-карты и получив отпечаток ладони, саларианец свалил, оставив нас наедине с внушительной горой ящиков. Припасы, мать их...

А дальше понеслось... Связавшись с вечно дежурящим в рубке Джокером, я вызвала баталера, приказав ему выйти на причальную площадку и захватить с собой Аленко и шестерых крепких парней из экипажа. Они пришли быстро. Указав на ящики, я сказала:

— Пайки. Рассортировать по типу и погрузить на продуктовые склады.

Рекс, услышав заветное слово "пайки", встрепенулся, подошел к аккуратно сложенным ящикам, прочитал маркировки и ловко выдернул один из них. Скотина. Из середины ряда! Ящики завалились, но устояли.

— Я пошел. Если что, я в своей каюте.

— Закинь на склад ящики.

Кроган остановился, окинул взглядом Аленко и парней из экипажа, скептически хмыкнул, причмокнул, окутался голубым свечением, за раз подхватив два десятка ящиков. Биотикой. И потопал на корабль. Компактная кучка ящиков послушно плыла за ним по воздуху. Четко, аккуратно и, похоже, совершенно не напрягая собой Рекса. Аленко в полном шоке смотрел за этим действом круглыми глазами. Вот так и ломаются стереотипы. То, что Рекс выглядит и ведет себя как обычный дуболом, который чуть умнее табуретки, еще не означает, что он и правда такой.

Дэрг и Дилан переглянулись и последовали примеру Рекса. В смысле, вытащили один из ящиков. Гаррус, удивленно заморгал, покосился на бойцов и сказал:

— Это сладкое.

Ящик вернулся на место.

— Вот этот берите. — турианец вытащил другой ящик и передал парням. После короткого раздумья, он выдернул из другого ряда еще один, с синей пометкой о содержащейся внутри декстро-пище.

— Гаррус?

— Это Найлусу и Тали. — пояснил мне турианец.

Подхватив еду, мы потопали на корабль, оставив баталера командовать погрузкой припасов. В кают-компании практически никого не было, и Дилан с Дэргом, оккупировав дальний стол, быстро распотрошили ящик. Не знаю, кто формировал мой заказ, но я была благодарна этому разумному: ящик содержал не однотипные консервы, а наборы полноценного питания, каждый из которых состоял из супа, каши с мясом и какой-то овощной пасты. Всё в трех разновидностях.

— Дэрг, по одному набору на каждого.

— Но...

— Мне не жалко, но на обратном пути все сожранное сверх нормы будете компенсировать питательной пастой.

Бойцы скисли, но послушно закидали лишние коробки обратно в ящик.

— Остальное отнесите на камбуз. Вы сегодня на раздаче пайков.

— Наряд на кухне?

— Добровольно-принудительная помощь, пока старпом не назначит дежурного.

— Душка, ты как всегда. — вздохнул Дилан.

Забрав свою порцию, я направилась в каюту, приглашающе кивнув Гаррусу. За спиной раздавались довольные предвкушающие возгласы и тихое сипение разогревающейся пищи.

— Я считал с запасом. — тихо сказал Гаррус, когда мы вышли из столовой, она же кают-компания.

— Меньше знают — меньше шансов увидеть дно на продуктовом складе до возвращения на Цитадель. — флегматично сказала я. — Мало ли какие накладки будут: мы на прототипе летаем.

Дверь послушно скользнула в стену, пропуская нас в каюту. Найлус приветственно махнул рукой, отключил датапад и положил его на живот. И включил глушилку. На всякий случай. Гаррус аккуратно поставил ящик на круглый стол, сорвал пломбы и снял крышку. Содержимое мало чем отличалось от предыдущего, разве что пометка на всех контейнерах была синей. Полагаю, перечень блюд примерно тот же.

Гаррус покопался в ящике и вытащил относительно небольшой контейнер, скептически посмотрел на внимательно наблюдающего за его действиями сородича, выставил температуру и поставил на разогрев.

— Доктор Чаквас это одобрила.

— Ты уже с ней поговорил? — удивленно спросил Крайк.

— Да. Ночью. — парень взял контейнер, проверил температуру, сковырнул прилепленную к боку трубочку и передал сородичу. — Держи.

— Благодарю.

Гаррус достал второй контейнер.

— Пойду отнесу Тали.

Я вздохнула.

— Гаррус, у Тали всегда с собой запас провизии.

— Я знаю. Но это — вкуснее.

— Я сама отнесу. — мягко сказала я, забрав у глубоко удивленного парня коробку с пайком. — Пока я схожу к Тали, ты сядь и поешь.

— Имрир, у тебя азарийский паек. — негромко сказал Найлус. — Принеси воды и влей в порошок. Он в складном стакане.

— Разводное питье?

— Да. — тихий смешок. — На крышке есть инструкция, но ее обычно никто не читает.

— Спасибо, я принесу.

Я вышла из каюты и отправилась искать кварианку. Проходя мимо столовки, я громко сказала:

— Парни, сбоку — складной стакан с разводным порошком. Воды налейте. Оно само закипит.

В ответ услышала приглушенную ругань и всплеск досады.

— Там на крышке инструкция напечатана.

— Душка! — в сердцах взвыл Дэрг, с тоской глядя на утилизатор.

Я хохотнула и ушла в технический отсек, где и, ожидаемо, нашлась искомая кварианка: Тали внимательно слушала главного инженера, показывавшего ей какую-то заковыристую схему на своем инструментроне. Увидев меня, Адамс козырнул и сказал:

— Коммандер?

— Вольно, Адамс. В столовую завезли пайки. Нормальные пайки. — уточнила я. — Предупредите людей: инструкция напечатана на крышке. Тали. — я протянула растерявшейся кварианке коробку.

— Спасибо.

Оставив кварианку с коробкой в руках, я вернулась в каюту, захватив по дороге из столовки бутыль с водой, и обнаружила прекрасную картину: лучащийся удовольствием Найлус доедал паек, задумчиво разглядывая крепко спящего Гарруса, уронившего голову на ящик. Рядом на столе стояла нераспечатанная коробка с уже разогревшейся едой.

— И давно он так?

— Отрубился практически сразу, как только ты вышла. — ответил Крайк. — Давно я его в таком состоянии не видел.

— Найлус, он не спал двое суток.

— Наших? — уточнил он.

— Похоже, что да. Более того, когда занимался разминированием своей квартиры, он вколол два стимулятора с интервалом минут в сорок. — и я достала из стоящего на столе бокса инъектор и показала наставнику.

— Красный. — констатировал Найлус.

— Последствия серьезные?

— Последний когда принял?

— Часа полтора назад.

— Откат пойдет часов через пять. Гаррус!

Вакариан вздрогнул и с трудом поднял голову.

— Ешь. — коротко приказал Найлус.

— Я...

— Сейчас! — добавила я, видя сомнение в голубых глазах.

— Я пойду в каюту.

— А ты где сейчас находишься? — вкрадчиво спросила я.

Заторможенные от недосыпа мозги забуксовали на простой задаче и Гаррус немного подзавис. Видимо, чтобы его добить, Найлус добавил:

— Гаррус, или ты ешь так, чтобы мы это видели, или я сейчас дерну вот этот датчик, и сюда явится злая доктор Чаквас и узнает, что кто-то обожрался боевыми стимуляторами красного класса на ослабленный организм.

— Я не обожрался.

— Хорошо, обкололся. — ехидно протянул Крайк. — Тебе это сильно поможет в разговоре с доктором?

Гаррус растерянно посмотрел на меня, но, не найдя понимания, проникся перспективой и молча взял коробку с едой.

— Найлус, ты же знаешь, что ему надо делать?

Крайк усмехнулся и кивнул.

— Проследишь?

— Прослежу. Воды дай.

Передав ему литровую бутыль, я покинула каюту. Мне еще надо принимать лазарет у бригады техников. Как только они закончат, мы немедленно вылетаем на Терум.

С такими откатами от реальности шансы найти трупик Лиары в силовом пузыре весьма велики.

Глава 15: Это просто феерично!

"Нормандия". Как много в этом названии... проблем! Я сидела в столовой, вяло жуя довольно вкусный паек и размышляла о происшедшем за этот длинный и насыщенный событиями день. Как показало время, заминированная квартира Гарруса была очень хорошим, прямо-таки показательным началом...

Когда бригадир-саларианец сдавал мне корабль после мелкого ремонта, он на меня смотрел как-то странно. Прочитав отчет, я начала понимать причину таких взглядов. Техники действительно проверили ВЕСЬ корабль, и их заключение можно охарактеризовать как "Проще построить новый". "Тантал" был встречен с восхищением и опаской: ядро турианской постройки полностью стабильно и прекрасно функционирует, но вот энергоцентраль корабля вызывала вопросы. Двигатель тоже сам по себе хорош, только для фрегата определенно крупноват. Не зря Джокер говорил, что у "Нормандии" двигатель-переросток в заднице.

А еще мне отдали коробку с жучками. Большую коробку. Полную. И посоветовали проверить корабль целиком. Я пообещала после возвращения отдать его на полное переоборудование. Если получится.

Дальше — больше.

"Нормандия" еще даже взлететь не успела, а уже начались терки между экипажем и инопланетянами. Камень преткновения номер один — Тали. Юная кварианка совала любопытный носик по всему кораблю вместе с техниками Спецкорпуса. Тем было все равно, а вот люди начали бухтеть. По счастью, саму Тали не трогали, но ментал просто бурлил и клокотал от негатива, мешая мне работать и сильно раздражая.

Камень преткновения номер два: Гаррус. Народ быстро прознал, что его поселили в запертую каюту и по-тихому зубоскалили. Пока не узнали, что бывший офицер СБЦ спит в... каюте капитана.

Прекрасно. Мне только сплетен на борту для полного счастья не хватало!

В экипаже — только выпустившийся из академки молодняк, в основном — парни до тридцати. Гормоны бурлят, чувство собственного достоинства и вера в Величие Человечества, любовно пестуемая на флоте. Все это — нормально и вполне понятно. И даже удобно, пока капитаном был Андерсон. А тут...

Внезапно вместо всеми любимого Андерсона на его место назначили непонятную мелкую рыжую девку с сомнительной репутацией. Да, в Альянсе в какой-то мере изжили шовинизм, но... осадочек-то до сих пор остается. Я — коммандер — командир десантной группы. И тут, внезапно, становлюсь капитаном новейшего фрегата Альянса! Вот так, хоп, и капитан. Статус Спектра мало кому что сказал, лишь добавил неприязни. А я еще тащу на его борт непонятных инопланетян. Кварианку, крогана и турианца. Это притом, что турианцев на флоте сильно не любят из-за пресловутой Войны Первого Контакта, и эта неприязнь, усиленная общей ксенофобией, переключилась на Вакариана. Найлус за короткий перелет к Иден Прайм с людьми общего языка не нашел, скорее наоборот, лишь усугубил ситуацию, сознательно удерживая дистанцию. То-то слухи о его гибели были так легко приняты. А тут такой облом: "костемордый урод" выжил. Какая досада, демоны их дери!

Рядом приземлился Дэрг и сочувственно посмотрел на мою злую физиономию.

— Ты как, Рир?

— Отвратительно. — вяло сказала я, колупаясь одноразовой вилкой в овощном пюре.

— Много проблем?

— Да весь этот корабль — одна сплошная проблема. На, почитай. — я передала ему датапад.

Дэрг взял устройство, включил и погрузился в чтение, а его выразительная физиономия начала медленно вытягиваться. Подошел Дилан с двумя пайками. Один уже был открыт и парил, а второй только поставлен на разогрев.

— Отстрелялись. — буркнул он, падая на стул и протягивая паек Дэргу. — Что читаешь?

— Сборник кошмаров. — проворчал тот и передал датапад напарнику. — Как-то больше не хочется, а то на этом корабле летать страшно становится.

Дилан погрузился в чтение, а Дэрг подтянул к себе паек. Много времени, чтобы оценить ситуацию с кораблем Дилану не потребовалось:

— Лихо.

— Не то слово. — я потерла глаза.

— Тебе бы отдохнуть.

— Ночью посплю. Как раз Гаррус проснется.

— Он и правда у тебя спит?

— У меня. По крайней мере, должен спать.

— Баталер ему что, до сих пор каюту не открыл?

— Нет.

За спиной полыхнуло решительностью и недовольством. А это кого принесло?

— Лейтенант-коммандер, разрешите обратиться.

Демоны тебя дери, Уильямс! Только тебя мне не хватало для полного счастья.

— Разрешаю, сержант.

— Меня волнуют инопланетяне. Команда техников. Вакариан и Рекс. И кварианка. При всем моем уважении, коммандер, должны ли они иметь полный доступ к кораблю?

Началось. Как я люблю родимое человечество!

Дилан легко просчитал мое отношение к происходящему и удивленно приподнял бровь, покосившись на Эшли. Тут даже менталистики не надо, и так понятно, что предложил ее отшить. Я покачала головой. Пусть выговорится. Посмотрим, насколько все запущено.

— Мэм, коммандер, "Нормандия" — это самый совершенный корабль Альянса. Вряд ли мы должны давать им возможность совать нос во все важнейшие системы: двигатели, датчики, вооружение.

— Вы не доверяете союзникам Альянса? — сухо спросила я.

— Я бы не стала называть расы, входящие в Совет, союзниками. Нам — то есть, людям — надо научиться полагаться только на себя.

— Я услышала ваше мнение, сержант. Можете быть свободны.

Дэрг, проглотив еду, заявил:

— А я полагаюсь только на Дилана. И на Душку. Но если я попаду в заминированное помещение, я буду полагаться только на одного разумного. И требовать его присутствия.

Дилан заржал.

— Да, помню такого. Ходит с визором и синими татуировками на роже.

— Я серьезно. — проворчал Дэрг.

— Я тоже. Впечатлило меня, как он этого придурка из заминированной квартиры вынес. Я бы туда не пошел.

— Да туда никто и не пошел. Кроме него. — фыркнул Гризли. — Кстати, а чего он так из-за снайперки расстроился?

— Потому что он — снайпер от бога. — ответила я.

Дэрг наколол на вилку кусок мяса, обмакнул его в овощное пюре, закинул в рот, проглотил и сказал:

— Так Дилан тоже хороший снайпер.

— Поверь, по сравнению с ним, мы все — косоглазые и слепые на оба глаза.

— И сапер, и снайпер... — Дилан поморщился. — Он же еще и техник?

— Да, насколько я поняла. А что?

— Что-что! Душка, он же не просто снайпер. Его, — короткий кивок в сторону моей каюты, — на диверсанта учили.

— А что он тогда в СБЦ забыл? — удивленно переспросил Дэрг, наливая в стакан воду.

— Следователем работал. — пожала плечами я.

— Так он еще и следователь?

— Еще и следователь. И весьма неплохой. Сам же видел: Паллин не горел желанием его отдавать.

Дилан хмыкнул.

— Я б тоже не отдал.

На какое-то время бойцы замолчали, уничтожая еду. Уильямс мялась возле стола, переводя недоумевающий взгляд с парней на меня.

— Если его учили на диверсанта, то и как боец он явно неплох. — мечтательно протянул Дэрг, осторожно понюхав получившуюся в стакане жидкость. — Насколько я помню, у них в войсках разрешены спарринги в полный контакт.

— Кто о чем, а Гризли о драке. — усмехнулся Дилан. — Ты еще к крогану прицепись.

— Я что, дурак, к Мастеру Войны лезть? — он отхлебнул, довольно прищурился. — Ничего так. Вкусно.

— Да кто ж тебя знает? Можешь и напроситься к Рексу на спарринг.

Сзади раздались тяжелые шаги.

— Где на этом корыте мусорка? — пробасил оный Рекс, держа в руках кучу коробок из-под пайков.

— Вон там. — Дилан ткнул пальцем в утилизатор.

Рекс скомкал коробки и биотикой закинул получившийся ком в зев утилизатора.

— Так кто там на счет спарринга что-то говорил?

— Ну я.

— Доел?

— Да.

— Ну пошли. — усмехнулся кроган, окинув бойца оценивающим взглядом.

Уйти они не успели: двери лазарета открылись, и появилась доктор Карин Чаквас.

— Дилан, Дэрг, вы освободились?

— Да, доктор Чаквас. — ответил Дилан, отодвигая пустую коробку.

— Отлично. Мне необходимо перенести раненого обратно в лазарет. — доктор перевела взгляд на крогана. — А вы, Рекс, можете помочь с переносом аппаратуры?

— Да без проблем.

Отнеся пустые коробки в утилизатор, бойцы пошли вслед за доктором в мою каюту. За мной топал Рекс и... кажись, Эшли. А ее-то чего понесло?

В каюту первой вошла Карин, за ней — мои бойцы. И почему-то тормознули в проходе.

— Я могу узнать, что здесь происходит? — холодно спросила доктор Чаквас.

Ой... что-то мне как-то нехорошо от ее тона.

Дэрг и Дилан технично свалили к стене, а я, наконец-то, смогла увидеть, что же так ее возмутило: на подушке моей заново перестеленной кровати возлежал визор, а его хозяин в черном поддоспешнике, свернувшись в компактный комочек, спал поверх покрывала на самом краю койки. Снятая броня аккуратно лежала у стены. За столом, чтобы никому не мешать.

Он что, сел на край и сразу отрубился? Очень на то похоже.

— А с малым-то Вакарианом что? — удивленно спросил Рекс, входя в каюту.

— Вот и я хочу это узнать. — недовольно поджав губы, сказала Кариан, доставая из кармана форменных брюк небольшой медицинский сканер.

Мы с опаской наблюдали за доктором, которая занималась обследованием Гарруса. Рекс, еще не знакомый с нашей очаровательной Карин, подошел близко и с интересом наблюдал за процессом.

— Температура понижена, дыхание поверхностное, пульс нитевидный... — доктор оторвала взгляд от экрана. — Почему я об этом узнала только сейчас?

— Я тут не причем! — Рекс отошел на шаг.

— Спектр Крайк! Может, вы объясните, что произошло с вашим сородичем?

— Как я понимаю, это откат от стимуляторов. — спокойно ответил Найлус.

— Каких стимуляторов?

Вместо ответа я достала бокс со стимуляторами из стенного шкафа и протянула доктору.

— Он принял два красного класса с интервалом менее часа.

Карин открыла бокс и достала использованный инъектор с красной полоской и вчиталась в маркировку.

— Зачем ему потребовался боевой стимулятор? — сухо спросила она, переведя требовательный взгляд с Рекса на меня.

— Его вызвали из СБЦ. — сказал Дэрг. — Он свою квартиру разминировал.

Доктор аккуратно положила инъектор на место, закрыла коробку и поставила ее на прикроватный столик.

— Кто-нибудь знает точно, сколько он не спал?

— Больше двух суток. — ответил Найлус.

Доктор полыхнула яростью.

— Правильно ли я вас поняла? — мягко спросила Карин. — Вакариан, после двух суток без сна...

— Двух с половиной НАШИХ суток. — поправил ее Найлус. — Это около семидесяти часов.

— ...после семидесяти часов без сна, использовал ДВА тяжелых боевых стимулятора красного класса натощак с интервалом меньше часа?

— Да.

Карин резко втянула воздух.

— В лазарет. Немедленно!

— Не надо в лазарет... — донесся сонный вибрирующий голос: Гаррус проснулся от шума и теперь сидел на кровати и совершенно по-человечески тер слипающие глаза. — Отосплюсь и все будет нормально.

— Вы знаете последствия?

— Да. — Гаррус активировал инструментрон. — Обычно после использования таких стимуляторов я проверялся в госпитале. Я сохранил информацию. Смотрите.

Картин открыла на своем инструментроне переданный ей файл.

— Действительно. Весьма мягкие. — золотистое свечение погасло. — Вы знаете, что делать?

— Знаю.

— Хорошо.

Пока парни переносили Найлуса в лазарет, доктор отключила часть оборудования, и Рекс, под ее чутким руководством, его унес.

— Гаррус.

Турианец отвлекся от еды и вопросительно посмотрел на доктора.

— Сможете подключить вот эти датчики?

— Да. Это стандартная аппаратура, я с ней знаком.

— Хорошо. Поешьте и ложитесь спать. Я — штатный врач "Нормандии", и я должна знать о вашем состоянии. Если не хотите оказаться в лазарете, будьте столь любезны, подключите аппаратуру.

Спорить он не стал и согласно кивнул.

Пока Гаррус ел, лишний народ выкатился из моей каюты и унесли часть медицинского оборудования. Эшли, видя, что я не настроена на продолжение разговора, насупилась и ушла, полыхая недовольством. Тоже мне, радетельница за сохранение тайн и благо человечества! Ничего, что это корыто строили не только люди? Ядро, двигатели, оборудование БИЦа и, частично, орудия — это разрабатывалось турианскими инженерами под корабли Альянса. Такая себе добровольная помощь для отстающего в техническом развитии соседа.

Я покачала головой, бросила на стол датапад с отчетом техников и устало опустилась на стул. Проклятье, всего пол дня, а ощущение, словно меня переехал танк. Одно только общение с баталером чего стоило! Тоже ж гадина порядочная. Прощупывал он меня, паскуда такая! И ведь знает же, что я его с корабля не выпру: баталер он и правда хороший. Еще б гадостей по доброте душевной не делал, было бы вообще прекрасно!

— Спектр...

— Гаррус, мы вроде как уже перешли на неофициальное общение.

— Имрир, я хотел спросить, когда мы вылетаем?

— Старпом закончит последние проверки и вылетаем.

Гаррус аккуратно сложил коробку из-под еды, поискал взглядом утилизатор и, не найдя его, просто чуть отодвинул пустую тару.

— Ты уже связывалась с Мигрирующим Флотом?

— Еще нет.

— Сделай запрос в центр связи, было ли сообщение на твое имя. Адмиралы могли отправить свой ответ письмом, не дожидаясь твоего звонка.

Действительно, отчего бы не подать запрос? Задерживаться я в любом случае не могу: уже начинает появляться ощущение, что я могу опоздать. НЕ хорошо.

— Спасибо за подсказку, Гаррус.

Он чуть заметно улыбнулся и спросил:

— Много проблем?

— Да немало. — я встретила встревоженный взгляд. — Мы летаем на прототипе, который, по словам техников из Спецкорпуса, не слишком-то надежен. Меня это не радует.

— Кто на борту отвечает за проведение штатных учений?

— Каких учений? — спросила я, удивленно глядя на Гарруса.

Турианец растерялся, с искренним недоумением посмотрел на меня.

— Но... как же... учения на случай внештатной или аварийной ситуации на корабле. Где расположены планы эвакуации с пометками о подвижных переборках и щитах, которые должны посекционно блокировать корабль. Размещение спасательных капсул и порядок их отстрела... Должны быть инструкции для экипажа этого корабля на случай каких-либо неполадок или разгерметизации. Вы же ходите без брони или легких скафандров. Если что-то случится, экипаж с большой долей вероятности погибнет. Тем более, если корабль экспериментальный, подобные учения должны проводиться регулярно, чтобы выработать привычку.

Я натуральным образом схватилась за голову! То, о чем говорил мне Гаррус, никогда и близко не проводилось на этом корабле! Я, конечно, знала, где находятся спаскапсулы, но ни о каких протоколах и близко не слышала! Тем более, никаких учений или распоряжений мне, как командиру десантной группы, не поступало!

Гаррус прочел ответ по моему лицу. Сказать, что он удивился, это ничего не сказать. Молодой турианец был в откровенном шоке.

— Скажи, Имрир, а тебе документы передали? — осторожно спросил он.

— Какие документы?

— Документация на корабль, которую обязан знать капитан. Списки экипажа, их досье и психопрофили, приказы о твоем назначении и выводе из состава кадровых военных Альянса, приказы о переводе корабля в Спецкорпус, приказы относительно экипажа... — он запнулся. — Ваши военные очень любят заверять любое действие всяческими приказами и кучей сопутствующей документации. Тебе их должен был передать твой предшественник при передаче корабля.

— Мне ничего не передавали, Гаррус.

— Это... странно.

— Странно — это ты крайне мягко и вежливо сказал.

— Свяжитесь с предыдущим капитаном "Нормандии", он должен знать, где находятся документы.

— Спасибо, Гаррус. Пойду, поговорю с капитаном Андерсоном. — я встала. — А ты иди и ложись спать. Когда мы взлетим, я разберусь с твоей каютой. И датчики не забудь подключить.

Он глянул на инструментрон.

— Сейчас уже вечер, и посольство может не работать. Если будут какие-то возражения, ты, как Спектр, можешь потребовать НЕМЕДЛЕННОЕ предоставление копий документов в электронном виде. Они должны быть в военном ведомстве и в посольстве.

— И они их предоставят?

— Обязаны предоставить в течении двадцати минут с момента поступления запроса.

Подумать только, если бы Гаррус не подсказал банальные с его точки зрения вещи, мы бы улетели как есть. И кто знает, какими проблемами это могло бы аукнуться в будущем. Документы мне нужны. В них может быть много интересного...

А ведь Прессли должен был это знать! Почему не сказал и не предупредил? Забыл? Сомнительно. Или посчитал, что я это должна знать? Возможно. Но... проклятье, подставил бы он меня знатно даже сам того не понимая. А Андерсон? Он-то точно знает все процедуры! Почему не передал документы лично и не проследил, чтобы я все сделала правильно? Знает же, что Имрир Шепард не имеет специального образования и никогда не командовала кораблями!

Проклятье!

Найлус сейчас спит: доктор от души накачала его лекарствами, и наставник практически сразу отключился. И будет спать как минимум сутки. С одной стороны, это хорошо. Быстрее на ноги встанет. Теперь у нас есть полноценный, полностью укомплектованный лазарет. Но с другой, я не могу спросить у него совета. Я устало прикрыла глаза, обхватив голову ладонями. Благо, что у меня вообще есть наставник! Я даже не представляю, сколько таких подводных камней может всплыть в будущем!

Хорошо хоть Гаррус подсказал.

Что бы я без него делала?

Когда я вернулась на корабль, на мне можно было плавить адамант. Ответ от Мигрирующего Флота я получила вообще без проблем, просто сделав запрос с того же самого терминала, с которого мы делали заказ пайков. Адмирал Раэль"Зора согласился отдать дочь на мой корабль, и теперь Тали на законных основаниях получала приставку "вас" к имени.

А вот дальше понеслось.

Посольство, ясное дело, уже не работало, а те, кто там сидел, отправляли меня по кругу. И в прямом, и в фигуральном смысле. В конце концов, меня это достало, и я разбудила помощника посла, Доминика . Мужиком он оказался адекватным и суть проблемы понял сразу, связав меня с капитаном Андерсоном. К моменту начала нашего разговора, я от бешенства едва дышала и хотела свернуть кому-то шею.

— Шепард? — удивленно спросил Андерсон. — Вам что-то нужно?

— Да, капитан. Мне срочно нужны документы на корабль и приказы о моем назначении.

Капитан замялся.

— Ваши документы были переданы в секретариат посольства. Они при мне начали формировать пакет для отправки военной почтой.

Чего? А в руки передать не судьба была? Он же находился на этой долбаной передаче "Нормандии"! Я же видела, у него была планшетка в руках! Он что, их ЗАБЫЛ мне отдать?

Так, стоп. Что значит, военной почтой?

— Когда я их получу?

— Если нет пометки срочности — через день-два.

— Капитан Андерсон. Мы вылетаем через полчаса! Мне нужны эти документы!

— Пересылка документов идет по военному ведомству Альянса в порядке срочности и старшинства. Сделайте запрос как капитан корабля.

— Сэр, я еще не поставила личную отметку на документе, поскольку его не получила. Я не вступила в должность.

— Тогда ничем не могу помочь, коммандер. Только вышестоящий офицер на корабле может настоять на ускорения получении этой почты.

За-ши-бись!

— Спасибо, капитан. Конец связи.

Связь погасла, а я просто прикрыла глаза, гася гнев. Начинаю понимать отношение Сарена к капитану Андерсону...

Развернувшись, я погнала на корабль искать Прессли. Старпом нашелся там же, где и всегда — на БИЦе. Судя по лицу, его тоже успели загонять, но, увидев меня, он как-то странно дернулся.

— Капитан, что-то случилось?

— Случилось. Вы не получали документов?

Каких — уточнять не потребовалось. Прессли все прекрасно понял.

— Их что, отправили обычной почтой на ваше имя?

— Да. Если вообще отправили.

Медленный вдох, выдох, старпом только руки в кулаки сжал.

— Капитан, я так понимаю, мы задержаться не можем?

— Мы уже опаздываем.

Что на это ответить, Прессли не нашел. Так и стояли. Он смотрел на меня, я смотрела на него. Ситуация — блеск.

— Замечательно.

Прессли подошел к терминалу, что-то набрал.

— Я получил много документов, но вашего пакета на ВИ корабля еще не поступило. Видимо, его отправят только завтра с утра. По законам мы не имеем права покидать Цитадель, пока вы не получите документы и не подтвердите передачу корабля и вступление в должность.

— Ничего себе! — раздался полный глубокого удивления голос Джокера. — Капитан, у нас полетное окно закроется через полчаса!

Да вообще прекрасно! Я вспомнила слова Гарруса и сказала:

— Раз уж сложилась такая ситуация, пойдем другим путем.

И я на глазах всех присутствующих на БИЦе, вновь связалась с секретариатом посольства.

— Посольство Альянса, мы можем вам помочь?

Как удачно! На меня смотрела та же рожа, что и при прошлом звонке. Рожа меня тоже узнала. Только оно открыло рот, чтобы опять послать меня по кругу таких же, как и он, я резко и очень сухо отчеканила:

— Можете. Я, как Спектр Совета, согласно законам Пространства Цитадели, требую, чтобы все документы, которые вы должны были мне сегодня переслать, были предоставлены в электронном виде в течении десяти минут. Если, по истечении этого срока, я не получу полный пакет документов, я немедленно сообщаю Совету Цитадели, что не могу приступить к выполнению срочного задания из-за бюрократической волокиты в посольстве Альянса Систем. Вам все понятно?

Рожа вытянулась от осознания глобальности проблемы и выдавила:

— Мы вас поняли, Спектр.

— Надеюсь.

Тронув символ, я оборвала связь. Если я не увижу эти проклятые документы через девять минут и пятьдесят секунд, я звоню Спаратусу. Вот он обрадуется!

Оставив Прессли переваривать ситуацию, я приказала Джокеру просчитать курс на Терум, пока мы вынуждены ждать, и вернулась в каюту. Найлус сейчас все равно спит, накачанный лекарствами по самый гребень, а мне нужны советы. Надеюсь, Гаррус еще не спит, хотя лучше бы он спал.

Гаррус не спал. Турианец лежал на кровати и вдохновлялся данными проверки корабля, а возле его визора лежала призма глушилки Найлуса.

— Не прислали?

Это было первое, что я от него услышала. Сходу понял суть проблемы.

— Нет. Пришлось воспользоваться твоим советом и надавить как Спектр.

— Зашевелились?

— Не знаю. Очень на то надеюсь, потому что у нас закрывается окно на вылет. Мы и так опаздываем! — я устало потерла глаза. — Что делать, если они не пришлют документы в срок?

— Связывайся с советником Спаратусом.

— Как я до него достучусь?

— Обратись к любому сотруднику нашего посольства или к директору Паллину. Сообщи, что ты — Спектр турианского корпуса и тебе срочно нужна связь с советником Спаратусом. Ему тут же сообщат, где бы он ни находился.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

Документы все же мне прислали. За три минуты до окончания выделенного срока. Когда я открыла папку, я с ужасом увидела пару десятков документов.

— Гаррус...

— Сейчас.

Турианец надел визор, включил инструментрон и глушилку, а я вывела документы на большой экран, который занимал всю правую стену и находился недалеко от койки. Гаррус пересел за стол, и мы погрузились в изучение этого счастья. У нас на все про все пятнадцать минут.

— Вот это, это и это — документы о твоем назначении и передаче корабля — изучить и подписать, если нет возражений. Их надо отправить немедленно. Если хоть что-то не так, немедленно связывайся с советником. Я могу подсказать только по законам Иерархии и Пространства Цитадели.

Пока я внимательно читала эти документы, Гаррус быстро просматривал какой-то многостраничный трактат.

— Это — документация на "Нормандию". Ты не успеешь со всем ознакомиться, но это и не критично. — на экране появился другой документ. — Вот этот — подпиши и поставь пометку, что ты с ним ознакомилась.

— Что это?

— Протоколы обеспечения корабля, включая заправку и ремонт. Я проверил, там все нормально. А этот сбрось мне, его надо изучить внимательнее.

Сбросила. Пусть смотрит, все равно что я, что мой реципиент в этой макулатуре разбираемся слабо.

— Видимо, законы Альянса я знаю не очень хорошо. — озадаченно пробормотал турианец.

— Что случилось?

— Тебя назначили капитаном корабля, но при этом в звании не повысили. Я не знал, что такое возможно. Тем более, у тебя нет нужного образования. По закону, тебя не имели права назначать капитаном, тебе должны были передать командование кораблем с полным экипажем, включая капитана.

Я достала датапад, который мне дал посол.

— А эти?

Гаррус быстро просмотрел информацию.

— Это — группа высадки. Что странно, у нее свой командир. Твой однофамилец. Тоже Шепард. Вырос на флоте. Герой Элизиума. — Гаррус удивленно склонил голову набок. — Что-то о нем мелькало во время расследования. Его, вроде бы, тоже подавали как кандидата на Спектра. Надо уточнить у Найлуса.

Он выключил датапад и отложил его в сторону.

— А вот этого я вообще не понимаю. — на экране появилось новое изображение. — Экипаж и корабль выведены из состава ВКС Альянса и приписаны к закрытому подразделению Альянса "Си-1". — турианец нахмурился. — Если его вывели из состава ВКС Альянса, то как его могли передать в подразделение, подчиненное командованию ВКС Альянса? О тебе и твоей группе не сказано ни слова. Странно. Уточни у старшего помощника, знает ли он что-то об этом подразделении.

— Я уточню. Что там дальше?

— Это — технические данные. Кстати, они не соответствуют действительности. Просмотри и не забудь указать, что передача материальных ценностей по описи выполнена не была, поэтому во время перелета будет проведена полная инвентаризация.

Я сделала требуемое. Гаррус коротко кивнул, и на экране появились новые документы.

— Вот это — подпиши. Вот эти документы отправляй немедленно по высшему приоритету как Спектр Совета и можно вылетать. Остальное не критично и можно разобрать в полете.

Документы исчезли с экрана.

— Имрир, я не знаю, чем должен заниматься капитан на корабле Альянса, но теперь — это твоя обязанность. Думаю, старший помощник тебе пояснит. А я пока изучу техническую документацию внимательнее. В ней есть противоречия.

— Спасибо, Гаррус. А теперь ложись и отдыхай.

— Мне стоит поговорить с доктором Чаквас. — покачал головой Гаррус. — Надо разобраться с некоторыми непонятными вопросами. Может, я что-то не понял?

— Делай как считаешь нужным, но после разговора с доктором, ложись и отдыхай.

Гаррус согласно кивнул и погрузился в изучение документов, а я ушла из каюты, направив свои стопы на БИЦ.

"Нормандия", наконец-то, покинула Цитадель. Стоя на БИЦе и пытаясь понять хоть что-то в том, что говорилось вокруг меня, я не могла поверить, что мы, все же, вылетели. Чувство каких-то проблем сверлило мозг. Хоть бы Лиара смогла дождаться нас на этом проклятом Теруме!

И все равно оставалось ощущение, что я что-то забыла...

Глава 16: Откат реальности: Гаррус

Цитадель не зря стала центром галактического сообщества и его столицей. Дело даже не в самой станции, не в ее символичности и прочей патетической ерунде. Все куда проще и практичнее: вокруг нее располагалось кольцо из десятков ретрансляторов массы, которые позволяли добраться практически в любую точку существующей сети. Цитадель действительно являлась центром, своеобразной узловой точкой. Осью системы, вокруг которой сгруппировались цивилизации, подсевшие на иглу масс-реле.

Жнецы создали гениальную систему, которая позволяет им легко контролировать развитие молодых цивилизаций. Все крайне просто: они находят новый вид, ставят на дальней орбите системы новенький неактивный ретранслятор и уходят, давая молодой расе возможность выбора: пользоваться непонятным даром или нет. К сожалению, обычно выбирают более легкий путь, и новая жертва вливается в сообщество тех, кто сделал такой же выбор, поскольку все цепочки реле сходятся на Цитадели.

Просто, практично и гениально.

Сейчас "Нормандия" летела к одному из реле. Через пару минут мы войдем в перегон, и потекут размеренные будни. А я смогу, наконец-то, свалить с мостика и заняться делами! Не только как капитан корабля, но и как командир десантной группы и Спектр Совета.

Корабль от Цитадели к масс-реле летит примерно часа три-четыре, в зависимости от того, к какому именно реле он направляется. Плюс время ожидания в транспортном потоке, весьма плотном, между прочим. Поскольку "Нормандия" — корабль военный, она автоматически попадала в другую очередь, куда более короткую. Но Джокер проскочил вне очереди, радостно сообщив диспетчеру о присутствии на борту Спектра Совета. Оценил уже преимущества, засранец!

По кораблю прозвучала короткая трель, сообщающая о начале перехода, нас слегка тряхнуло, звук двигателей стал тише. Мы прыгнули. Теперь — трое суток до следующего реле, выход, перелет к станции разрядки, сама разрядка, возврат к реле, вход в него и новый перелет. И так до самого Кносса.

Под стандартное "вахту сдал-вахту принял", я покинула мостик и направилась в каюту, оставив корабль на Прессли. Я еще не закончила возню с документами. Надо все это решить сейчас, чтобы не возникало никаких проблем: документ вступает в силу с момента его заверения, а не тогда, когда он попадает в военное ведомство. Пакету со всеми приказами и назначениями еще предстоит пройти через коммуникационный буй, когда мы выйдем из перегона. Как раз удачно. Можно будет подтянуть хвосты.

Когда я зашла в каюту, то увидела ту же картину, что и три часа назад: Гаррус все так же сидел за столом, обложившись датападами и выводя на огромный экран те документы, с которыми он работал в данный момент. Увидев меня, он коротко кивнул и вновь опустил глаза на экран небольшого портативного личного компьютера, чем-то напоминающего суперкомпактный ультрабук с голографической клавиатурой и сенсорным монитором. Цветным, а не уже привычным мне оранжевым кошмаром, широко распространенном в пределах Альянса Систем!

— Ты же должен сейчас спать.

Я села за стол возле турианца, глянула на экран. Техническая документация на корабль. На тактическом мониторе на стене — схемы и попалубные планы. Он пожал плечами и ответил:

— Я уже услышал от доктора Чаквас лекцию о безответственном отношении к собственному здоровью.

Еще бы ему не услышать! Удивительно только, что доктор не настояла на своем и не заставила его лечь.

— Тебе разрешили продолжать работу?

— С трудом. — усмехнулся Гаррус.

— На чем мы остановились?

— На формировании групп и распределении обязанностей.

— С кого начнем?

— Полагаю, со старшего помощника.

На какое-то мгновение промелькнуло сочувствие к Прессли, на которого я собиралась сгрузить корабль, но быстро пропало. Что уж поделать, не повезло старпому. Судьба у него такая. Он в любом случае будет выполнять эту работу, так пусть же это хотя бы будет официально заверено и соответственно оплачиваться.

Гаррус убрал с экрана техдокументацию и вывел текст приказа. Прочитав его, я заверила документ личной подписью, которая в век развитых технологий состояла из биометрического оттиска, снимаемого моим инструментроном. С этого момента старший помощник капитана Чарльз Прессли вступал в должность исполняющего обязанности капитана "Нормандии" со всеми правами и обязанностями. Соответствующее уведомление было отправлено на его личный терминал и копия — на инструментрон. Помощников пусть себе назначит сам, благо, теперь у него есть такая возможность.

Дальше мы провели перераспределение бойцов, переведя Дэрга и Дилана в личный отряд Спектра, куда уже приписаны Рекс и Гаррус, исключив из группы высадки, в которой на данный момент числились только Кайден Аленко и Эшли Уильямс. Это позволит мне не брать их с собой в случае чего, поскольку группа высадки по факту недоукомплектована и не готова к ведению боевых действий.

Как бы я потом не получила какую-то подачу от реальности по этому поводу.

Пояснять Гаррусу причину такого решения не потребовалось: он прекрасно понимал, что кадровые военные Альянса не всегда уместны на задании Спектра Совета, а переводить их запросом в личный отряд... Нет, спасибо. Я не настолько выжила из ума, чтобы включать в мультивидовый отряд убежденную ксенофобку, особенно ярко нелюбящую турианцев из-за событий на Шанси и судьбы ее деда, генерала Уильямса.

А ведь с Эшли и правда придется что-то делать. Когда она узнает, что наставником Найлуса является небезызвестный Сарен Артериус, отдавший приказ о нападении на Иден Прайм, при котором был уничтожен весь ее отряд... будет ой. Это сейчас она все еще в блаженном неведении, но информация рано или поздно всплывет. А уж что будет, если подтвердятся мои догадки о самом Сарене, и мне удастся его вытащить из-под влияния Властелина...

Мда.

Ладно, демоны с ней, с Эшли. Буду решать проблемы по мере их поступления. Жаль, что этот долбанный канон не позволит сбагрить ее Андерсону. Они бы нашли общий язык на почве ненависти к Артериусу. А Андерсон легендарного Спектра действительно ненавидит, хоть и пытается сам себе соврать и доказать, что это — не так. И это — проблема, которая наверняка аукнется в будущем. Сохранить хорошие отношения с моим бывшим капитаном можно только в том случае, если я уничтожу Сарена. Если я его спасу, капитан мне этого не простит. А если и простит, то не забудет. Никогда.

Появляется ощущение, что эта реальность вынуждает меня сделать выбор, четко разделив разумных на два лагеря: Альянс Систем с Андерсоном, Эшли, Кайденом, "Цербером" и родимым человечеством и Пространство Цитадели с Найлусом, Гаррусом, Тали, Рексом, Лиарой и, возможно, Сареном Артериусом. Или-или.

— Имрир? Что-то случилось?

Тихий встревоженный вибрирующий голос выдернул меня из неприятных мыслей.

— Я просто задумалась.

— Проблемы? — осторожно спросил Гаррус, пристально всматриваясь в мое лицо.

— Куда ж без них? — покачав головой, я потерла ноющие виски. Менталистика перегружала мозг. Надо поспать. Еще не хватало словить сенситивный шок и впасть в кому на неопределенный срок.

— Я могу помочь?

— Ты уже помогаешь, Гаррус. К сожалению, некоторые проблемы не решить так просто. Особенно, если в их возникновении виноваты чужие убеждения и слепая вера.

Гаррус убрал руку от клавиатуры и положил на стол. В ментале — понимание и легкая досада, замешанная на каком-то усталом смирении и глухом раздражении. Конфликтные эмоции, порой — противоречивые. Турианец прекрасно понял, о чем я говорю. Он — далеко не дурак, слух — острый, и для хорошего следователя не составило труда вычислить, как к нему относятся на этом корабле. К нему и ко всем остальным не-людям.

— Убеждения могу меняться. — нейтрально сказал он.

— Могут, если доступно пояснить. — сухо ответила я. — Вот только, боюсь, мои методы воздействия могут показаться... бесчеловечными и неоправданно жестокими. Я считаю, что слова и хороший удар в морду доносят информацию до мозга куда надежнее, чем одни слова. По крайней мере, не позволяют этим словам тут же вылететь из головы.

Мандибулы едва заметно дернулись: Гаррус не сдержал улыбки. Эмоции посветлели, турианец чуть повеселел.

— У людей так не принято.

— Официально? Нет. Но удар в морду может быть и фигуральным. — я фыркнула. — Да и репутация у меня подходящая, так что никто не удивится, если получит под дых. Очень удобно, между прочим.

Гаррус полыхнул ярким весельем и иронией. О как! Да он знает репутацию моего реципиента! Ознакомился в ходе расследования? Вполне вероятно, если вспомнить его слова о моем тезке.

— Что там дальше?

— Тали"Зора. — подсказал Гаррус.

— Тали... На мой взгляд, выбор очевиден.

Вакариан тихо фыркнул смешком и застрочил по клавиатуре, а на экране быстро появлялся приказ о назначении кварианки в состав инженерной группы корабля. Правильно. Нечего ей бегать по полям с пушкой наперевес! Еще не хватало, чтобы ей повредило единственный скафандр какой-то шальной пулей! Профессиональных убийц в нашей дружной компании вполне хватает. Пусть девушка работает с Адамсом, тем более, он от нее в восторге.

Закончили мы разбирать документы уже поздней корабельной ночью и расползлись по койкам спать. Гаррус подключил приборы, как и обещал нашему суровому доктору, и быстро отключился. А я еще долго смотрела в потолок, проматывая в памяти прошедшее после перерождения время.

Подумать было о чем.

Вариант с Жатвой и уничтожением всей разумной жизни в этой части галактики как-то сам собой померк и отодвинулся куда-то на задний план: у меня очень быстро появились привязанности. Просто нереально быстро! Дэрг, Дилан, Гаррус, Найлус, доктор Карин. Тот же советник Спаратус вызывал огромное уважение и некоторый трепет, отодвигая куда-то вдаль позорное желание пройти по легкому пути Жатвы. Волус-сапер. Удивительное создание, вызвавшее просто море позитива. И мой условный враг Сарен Артериус. Необычное существо. Волевой, сильный духовно, властный и жестокий до изумления. Меня разбирало любопытство все сильнее и сильнее. Каковы его истинные мотивы? Что он так настойчиво пытался сказать на Совете своей прямой и неприкрытой ложью? Хотел предупредить о подчиненном состоянии? Или что-то иное? Мне очень хотелось решить эту загадку и понять, что он из себя представляет на самом деле.

Я обязательно попробую вытащить его из-под влияния Властелина. Хотя бы ради Найлуса. Он очень болезненно воспринял поступок наставника, и эта его резкая рваная душевная боль не давала мне покоя. Оборотная сторона эмпатии, куда ж без нее, родимой.

Уснуть удалось только после того, как я принудительно понизила активность сознания. Слишком много впечатлений, слишком много мыслей крутилось в голове.

Опять снилась какая-то ерунда: документы. Они падали и падали, засыпая меня тоннами мелко исписанных листиков, которые периодически превращались в датапады и били по голове. Они словно стремились меня похоронить, а Гарруса, который мог бы меня вытащить, не было: его засыпало почти сразу, невзирая на все его попытки выбраться. А еще документы начали противно пищать. Они падали и пищали. Пищали и падали. Падали и пищали... Пищали... Пищали...

Сознание включилось рывком. Высокий тревожный писк раздавался в реальности!

Медицинское оборудование!

Гаррус!

Я скатилась с койки и подскочила к турианцу. Что такое? Гаррус лежал без движения. С нулевой активностью разума! Не поняла? Как?!! Как это произошло?!

Дверь открылась, и в каюту влетела растрепанная доктор Чаквас. Считав показания приборов, она спросила:

— Он что-нибудь еще принимал?

— Нет. — ответила я. — Мы закончили работу, и он лег спать.

— Подними Дэрга и Дилана. Его нужно перенести в лазарет!

— Сейчас! — выдохнула я и вылетела в коридор.

В столовой сидел Джокер, удивленно провожавший меня взглядом до дверей каюты бойцов, так и не донеся ложку до рта.

Мужики, увидев растрепанную и босую меня, подорвались мгновенно, не задавая дурных вопросов.

— Носилки!

Дилан принес носилки, и уже вдвоем они переложили на них Вакариана и отнесли в лазарет.

Пока Карин возилась с аппаратурой и делала какие-то тесты, я и мои бойцы стояли у стеночки и дышали через раз, чтобы ее не отвлекать и не мешать. Проснувшийся Найлус тоже молчал. А что тут скажешь?

— Лишние — вон! — прорычала доктор.

Как только я развернулась, чтобы уйти, мне в спину прилетело:

— Имрир, останься!

Парни вымелись из лазарета, а я села на соседнюю койку, поджав ноги и хмуро глядя на Гарруса. Самое страшное, я до сих пор не чувствовала его в ментале! Я ощущала удивление и беспокойство Найлуса, сосредоточенность и растерянность Карин, непонимание и удивление Джокера, холодную рациональность и легкое недоумение Дилана, шок и поднимающуюся злость Дэрга. Но я не чувствовала самого Гарруса! У него словно вообще разум не работал!

— Доктор, как его состояние? — спросил Найлус.

— Странное. — честно ответила Карин, завершая подключение турианца к системе жизнеобеспечения.

— Доктор. А как же то лекарство, которое дала азари? Она говорила, что оно может помочь.

— Не в этом случае. — доктор покачала головой. — Препарат помогает вывести токсины из организма, но у офицера Вакариана интоксикация прошла естественным путем: организм турианцев довольно устойчив и быстро восстанавливается, тем более, в таком возрасте.

— Тогда что это? — недоуменно спросил Найлус.

Доктор развела руками.

— Похоже на кому.

Кома. Я уже однажды встречала подобное. Тоже как откат от благодарной реальности. Если я не ошиблась... можно вытащить парня из этого состояния. Можно попробовать.

Я соскочила с койки. Если дать резкий и мощный разряд, это может выбить разум из коматозного состояния и запустить сознание в нормальный режим работы. Жизненная энергия — это не дефибриллятор, вреда она не нанесет, а вот заставить организм встрепенуться и вернуться к эталонному рабочему состоянию — может. Найлус, конечно, останется без подпитки на пару часов, но это уже не критично. Мне нужна энергия. Много энергии!

— Карин, есть идея.

Приподняв руку Гарруса, я обхватила его кисть под основание большого пальца: как раз там расположен довольно крупный энергетический узел.

— Имрир, что... — Карин запнулась: кончики моих пальцев начали едва заметно светиться мягким золотистым свечением.

Тот самый пресловутый золотистый свет исцеления, по факту — концентрированная чистая жизненная энергия, видимая визуально. Еще немного... Пальцы начало покалывать. Должно хватить...

Только бы сработало!

Когда заряд пошел в энергосистему Гарруса, его выгнуло дугой, приборы заполошно запищали, регистрируя резкие скачки показателей, а я, наконец-то ощутила, как заработал разум турианца: появились слабые и сумбурные эмоции, поверхностные мысли, практически не несущие смысла, и ментальный шум активного сознания. Мощный всплеск подействовал: Гаррус Вакариан очнулся.

Глядя, как удивленный до глубины души турианец растерянно смотрит на нас полными непонимания кристально-голубыми глазами, я испытала невыразимое облегчение! Выжил! Ну надо же... он дважды пережил откат от реальности! А ведь оба едва не стоили ему жизни! И оба раза его спасла случайность. В квартире — едва слышимый писк не снятого им же датчика, сейчас — требование Карин спать, подключенным к приборам. Уйди он в свою каюту, и не факт, что утром мы бы не нашли его впавшим в полноценную глубокую кому. Или мертвым, что тоже весьма вероятно.

— Что случилось? — спросил Гаррус. — Почему я в лазарете? — голубые глаза чуть сузились. — Имрир, у тебя кровь носом идет!

Я с едва слышным стоном ссыпалась на соседнюю койку, обхватила руками голову. От слабости меня вело. Яркое, сбивающее с ног чувство вины, било по разуму. Твою ж мать, он чуть не помер, а еще виноватым себя чувствует!

— Возьми. — Карин протянула мне салфетку.

Запрокинув голову, я прижала ее к носу и едва слышно пробормотала:

— Демоны дери всем Легионом эту проклятую реальность с ее откатами!

— Имрир, о чем вы говорите? — спросила доктор.

— Да об этом откате.

Яркое недоумение и непонимание перебило остальные эмоции.

— Стимуляторы не могли дать такие последствия.

— Я говорю не об откате от стимуляторов. Все гораздо забавнее и страшнее. Странно еще, что на Иден Прайм никого не ранило и не убило. А должно было, при таких-то раскладах.

— Капрал Дженкинс погиб. — поправила меня Кариан. — Дэрг получил выстрел в плечо.

Дэрга ранило? Не знала. Дженкинс был обречен с самого начала, и я не вмешалась, чтобы его спасти. А вот Дэрг... Реальность пытается убрать тех, кто мне может помочь? Очень на то похоже.

— Значит, я не ошиблась. Действительно пошли откаты.

Доктор нахмурилась, сложила руки на груди.

— Имрир, может вы поясните, что происходит?

Я едва сдержала смешок. Пояснить? Я-то могу пояснить! Вопрос в другом.

— А вы уверены, что хотите это узнать? — вкрадчиво спросила я. — Что готовы поверить в то, что я скажу, даже если это будет из области ненаучной фантастики?

— Я готов поверить в твои слова. — спокойно сказал Найлус.

А ведь он действительно готов поверить, не подвергая сказанное сомнениям. Начал доверять? Я всмотрелась в яркие зеленые глаза. Да. Начал. Первое, еще призрачное и хрупкое доверие, которое очень легко разрушить. Он увидел много странного и непонятного. Того, что существовать не могло. Я спасла ему жизнь и дала понять, что знаю больше, чем говорю. И что я могу дать ответы на его вопросы. Когда он захочет их задать. Это — своеобразный жест доверия.

Доверие порождает доверие. У тех, кто умеет его ценить.

Гаррус подобрался, бросил один короткий взгляд на сородича и полностью перевел внимание на меня. Тоже понял невысказанные слова. Найлус говорил не только и не столько для меня, сколько для Гарруса.

Карин же молчала. Только раз кивнула, когда встретила мой вопросительный взгляд. Ну что ж. Раз уж понеслись такие подарки...

— Я даже не знаю, с чего и начать.

— Начни с себя. — мягко сказал Найлус. — Полагаю, Гаррус захочет узнать правду.

Вот умеет он красиво вывернуть слова! В такие моменты я искренне верю, что Найлус — достойный ученик Сарена Артериуса. Такая же изощренная сволочь. "Захочет узнать правду". Хорошо он сказал! Столько намеков в одной фразе. И для меня, и для Вакариана.

— Я всегда хочу знать ПРАВДУ. — жестко припечатал Гаррус.

— Она тебе не понравится.

— Правда никогда никому не нравится. — лениво отмахнулся он.

— Имрир. — Найлус приподнял руку, привлекая внимание. — Отключи свой инструментрон и сними его.

Я озадаченно посмотрела на куратора. Это еще зачем?

— Прошу.

Если просит... почему бы и нет? Я отключила устройство, сняла широкий браслет с руки и положила на койку. За мной с интересом наблюдал Гаррус, Карин была так же озадачена, как и я.

— Расскажи нам о себе.

Гаррус только удивленно заморгал, переводя непонимающий взгляд с Найлуса на меня, но ничего не сказал. Что его так удивило?

— А что обо мне рассказывать? Безымянная душа, из раза в раз перерождающаяся по воле не пойми каких сил в тех, кто, как хорошо выразился Рекс, "находятся в центре нарождающейся бури". В этот раз я переродилась в Имрир Шепард дней двенадцать назад, отправив ее душу на счастливое перерождение. Имя "Имрир" мне понравилось, и я взяла его себе насовсем. Надоело уже быть безымянной. — я криво усмехнулась. — Пришла в себя как раз незадолго до знаменательной высадки на Иден Прайм — ключевой точки истории этой проклятой всеми богами реальности!

В каюте воцарилась тишина. Гаррус переваривал услышанное, задумчиво глядя то на меня, то на Найлуса, для которого мои слова не были новостью.

— Почему наша реальность проклята? — тихо спросил он.

— Потому что с таким поразительным упорством стремится к коллапсу и уничтожает любого, кто пытается ей в этом стремлении помешать! — буркнула я. — Знаете, я как-то раз попала в реальность, которая меня восемь раз воскрешала, не отпуская на перерождение, пока я не сделала то, что должна была! Была реальность, которая всеми силами мне помогала. Но еще никогда не видела, чтобы реальность так стремилась сдохнуть и угробить все свое население!

— Почему откат пошел на Гарруса? — задал вопрос Крайк.

— Он мне помог. И может помочь в будущем.

— Но я же ничего такого не сделал! — растерянно пробормотал парень.

— Сделал. Ты уже мне помог решить вопрос с документами. Полагаю, это потом где-то бы всплыло. — я вздохнула, устало потерла виски. — Откаты нарастают по мере раскачивания реальности. Найлус должен был погибнуть на Иден Прайм от руки Сарена Артериуса. Я вмешалась в предопределенную цепь событий, и пошел откат: был ранен Дэрг, а ты, Гаррус, получил шанс подорваться в своей квартире.

— Я бы не подорвался.

Скомкав салфетку, я покачала головой.

— Поверь, если бы ты не выскочил в коридор, понадеявшись на щиты, произошла бы какая-то случайность, из-за которой этот щит не включился. Я уже не единожды видела эту череду смертельных случайностей. Если бы информация о выживании Найлуса стала известна Совету до получения мною статуса Спектра, он бы гарантировано погиб. Любой несчастный случай: кровоизлияние в мозг, отказ аппаратуры, взрыв ядра корабля, любая случайность, вплоть до самых невозможных и безумных вроде отвалившегося лепестка Цитадели, раздавившего этот корабль!

— Это невозможно!

— Гаррус, я как-то раз видела, как пустой фанерный ящик, выпав из летящего в стратосфере грузового военного самолета, пробил двенадцать этажей вместе с бетонными перекрытиями и разбил голову разумного, стоявшего в двух шагах от меня.

О том, что я сидела в клетке исследовательского центра глубоко под землей, я тактично умолчала, как и о том, что этот разумный был единственным, кто мне поверил и хотел помочь.

— И что, это помогло? — с каким-то странным интересом спросил Гаррус.

— Нет. Подняла, и он все равно открыл эту клетку.

— Что значит, подняла?

— Какую клетку?

Два вопроса прозвучали совершенно синхронно.

— Я вам как-нибудь потом расскажу эту историю.

Мои собеседники переглянулись и кивнули. Друг другу. Что-то мне кажется, потом из меня эту историю вытряхнут с подробностями.

— Как можно бороться с сопротивлением самой реальности? — спросила Карин.

— А тут уже вступают в силу глобальные законы метавселенной: любое оказываемое сопротивление равноценно действию, которое его вызвало. Если оно завышено, происходит компенсация: чем яростнее сопротивляется реальность, тем больше шансов на удачное завершение спровоцировавшего откат действия.

— Иными словами, в наших действиях нам будет сопутствовать успех, но потом мы получим равноценный откат? — скептически спросил Гаррус.

— Именно! Хорошие перспективы, правда?

— Я бы сказал — очень хорошие. — Гаррус сел удобнее, поджав одну ногу. — Откат — это неприятно, но, как я понял, его можно нивелировать.

— Скорее, чудом пережить. Благодаря случайности и только ей. Ты случайно услышал писк. Ты случайно остался в моей каюте, а доктор Чаквас увидела тебя спящим, проверила твое состояние и настояла на подключении к приборам. Иначе было бы полное ощущение отката от стимуляторов, и тебе ввели бы препарат, переданный азари. Я права?

— Вполне.

— И каковы были бы последствия? — спросил парень.

— С большой долей вероятности — летальные. — ответила доктор Чаквас.

— Тогда чем же я вообще должен заниматься, если я даже в такой мелочи помочь не могу? — озадаченно пробурчал себе под нос расстроенный Гаррус, о чем-то задумался, и тут же спросил: — И почему ты считаешь, что наша реальность стремится к гибели?

— Потому что такова особенность воплощенной реальности. — честно ответила я. — История какого-то периода ее существования жестко предопределена, и именно события этого временного отрезка являются той нитью, которая и привязывает реальность к эгрегору, породившему ее и дающему энергию, необходимую для существования. И он же ее убивает: как только эта цепь событий пройдет до конца, реальность отрезается от подпитки и схлопывается, поскольку другого источника энергии не имеет.

Воцарилось молчание. Мои слова обдумывали в тишине, нарушаемой только едва слышным попискиванием аппаратуры. Не самая приятная информация. Но я и не обещала, что мои слова кому-то понравятся. Я обещала рассказать правду.

— Как вообще можно спасти реальность при таких условиях? — растерянно спросил Гаррус.

— Все просто до банальности: ее надо столкнуть с предопределенной колеи развития, и реальность воплощенная станет реальностью отраженной, получив подпитку от самого Древа. Она станет самостоятельной и самодостаточной.

— Почему мне кажется, что это "просто до банальности" звучит как "невыполнимо"? — скептически спросил Крайк.

— Потому что изменить судьбу реальности может только тот, кто пришел в нее извне.

— Как ты?

— Как я. Это — своеобразный инструмент мироздания, дающий шанс реальности на выживание, а мне — возможность для развития. Или шанс сдохнуть в момент коллапса загибающейся реальности.

О том, что помимо меня менять реальность может и Найлус, я умолчала. Эта информация сейчас... несколько не к месту. Особенно учитывая появившуюся и крепнущую решимость Гарруса. Что-то он уже придумал. И только он открыл рот, чтобы что-то сказать, его опередили:

— Как я понимаю, мы живем именно в этот период?

— Да, Найлус. Предопределенная история, так называемый "канон", начавшийся на Иден Прайм. Это — первая, можно сказать базисная точка цепи событий.

— Что это за цепь событий? — спросил Гаррус.

Я от этого простого вопроса несколько растерялась.

— То есть, ты мне веришь?

— Да. — спокойный ответ и искреннее удивление в ментале.

— Первый раз встречаю разумных, которые верят в мои слова сходу и без веских доказательств.

Гаррус усмехнулся и ехидно заметил:

— Ну почему же без доказательств? Я первый раз вижу человека, который слышит и понимает все тонкости нашей субгармоники, которая, кстати, выходит за границы человеческого слуха. Я уже не говорю о способности говорить на чистом турианском без малейшего акцента. Человеческое горло физически не способно воспроизводить большинство звуков нашей речи. Более того, в зависимости от того, кому ты отвечаешь, мне или Найлусу, изменяется и диалект, на котором ты говоришь.

— Не обратил внимания. — хмыкнул Найлус.

— Я же следователь. — пожал плечами Гаррус.

Неожиданно. Как-то об этом я не подумала. И не обратила внимания на непроизвольную смену речи. Отсутствие лингвистических барьеров — это один из базовых законов перерождения, что не раз меня спасало. Вот уж не думала, что он может и подставить... как и послужить доказательством моих слов.

— Так что там с цепью событий? — переспросил Вакариан. — Как к ней относятся события на Иден Прайм и получение статуса Спектра?

— Маяк на Иден Прайм и получение статуса — это ключевые точки, которые не поддаются изменению. — ответила я.

— Я могу понять, почему ты не сообщила о выживании Найлуса. Но не могу понять, почему именно до получения статуса, а не до вылета с Цитадели?

— Потому что получение статуса — это финальная точка, и запускает начало нового отрезка истории. Я могу пройти эту цепочку событий разными путями, но условия ключевых точек должны выполняться, пока я не смогу раскачать реальность достаточно, чтобы она начала допускать глобальные изменения.

— И какова дальнейшая цепь событий?

— Тебе рассказать в общем или о том, что может произойти в ближайшее время? — устало спросила я. — Учти, мои знания касаются только основных событий, и гарантировать я могу только полное соответствие с одной-единственной неизменной узловой точкой. Цепь событий может изгибаться, могут меняться ключевые персоны: на суть это не повлияет.

— В таком случае, давай сосредоточимся на ближайшем будущем и возможных откатах.

— Гаррус, невозможно предугадать откаты. Это может быть что угодно и из-за чего угодно. Как лотерея. Повезет или нет.

— Что ты можешь сказать о текущем задании?

— Мы летим на Терум за дочерью Леди Бенезии — Лиарой Т"Сони, молодым ученым, занимающейся изучением протеанских руин, если так можно назвать полностью работоспособный комплекс.

— Чего нам ждать?

— Гетов, возможно — крогана. Лиара во время нападения должна включить систему защиты и попасться как нарушитель в силовой пузырь без пищи и воды.

— Поэтому ты так спешила?

— Да.

Гаррус замолчал, что-то обдумывая. В ментале царило спокойствие. Все удивление, непонимание, неверие и прочие сильные эмоции растворились в сосредоточенности и холодной рациональности.

— Учитывая сказанное, мне не помешает обновить информацию о физиологии азари. — негромко сказала доктор Чаквас, ни к кому конкретно не обращаясь.

Найлус поморщился и сказал:

— Досадно, что я сейчас бесполезен.

— Ну почему же? — ухмыльнулся Гаррус.

— И что ты придумал? — сухо и с долей опаски спросил Крайк.

— Будешь проводить инструктаж и учения экипажа по действиям во внештатных и аварийных ситуациях.

— Почему я? — искренне удивился он.

— Тебя все равно экипаж не любит. Так хоть будет за что.

Железная логика!

— Уже понял? — поморщился Спектр.

— Найлус, у меня тоже хороший слух. — фыркнул Вакариан.

— Я подумаю. — протянул Крайк, а ментал полыхнул ярким предвкушением и азартом.

— Я помогу Имрир провести инвентаризацию и...

— Нет, не поможешь. — отрубила я.

Спорить Гаррус не стал.

— Что же мне тогда делать?

Я едва не ляпнула: "Калибровать!", но вовремя прикусила язык. Гаррус шутки не поймет.

— Крайк, как думаешь, меня пустят к орудиям корабля? — продолжал рассуждать парень.

Ответом ему был полный скепсиса взгляд зеленых глаз.

Вакариан и большие пушки! Что-то остается неизменным! Я прикрыла лицо руками, пряча улыбку. Главный калибровшик корабля ищет жертву.

— В трюме вездеход стоит. — иронично заметил Найлус. — У него тоже пушка есть. Большая.

Кажется, Найлус все же заметил мою улыбку. Гаррус встрепенулся.

— А ведь у группы высадки нет механиков! Может, кто-то из подопечных Адамса им занимается?

— Нет. У нас были механики в группе высадки, которые им занимались. — сказала я, титаническим усилием задавив смех.

— Не возражаешь, если я гляну? — осторожно спросил он.

— Не возражаю.

Я так и не смогла сдержать улыбку. Гаррус просто невозможен!

Стоило только ему найти хоть какое-то занятие, как он навострился сбежать: турианец сел на койке и опустил ноги на пол.

— Офицер Вакариан! — отчеканила доктор. — Вы куда собрались?

Парень суть вопроса просек мгновенно и совершенно по-детски растерялся.

— Но...

— Вы еще сутки не покинете лазарет.

— Я же...

— Турианские сутки. — добила Карин.

Гаррус смешно пошевелил носом, растерянно посмотрел на меня, на Найлуса, который откровенно забавлялся, на непреклонного доктора, и вновь уселся на койку, поджав ноги. В этот момент он был до смешного похож на обиженного котенка, закинутого обратно в корзинку, из которой только-только вылез.

— Я пойду. — едва смогла выдавить я и выскочила из лазарета.

Уже в столовой меня пробило: опершись рукой о стену, я от души расхохоталась.

— Душка, что случилось? — спросил меня Дэрг.

— Гаррус очнулся и захотел сбежать из лазарета. — похихикивая, сказала я.

— И как успехи? — спросил Джокер.

— А ты как думаешь?

Джокер хихикнул и похромал к дверям лазарета.

— Я хочу это видеть! Все равно в лазарет надо.

Уж не знаю, что там увидел Джокер, как и о чем они договорились между собой, что они сказали Прессли, но за пятнадцать минут до подъема нас разбудил счастливый и полный предвкушения голос пилота, сообщивший:

— Внимание по кораблю! Учебная тревога! В результате пробоя обшивки левого борта командной палубы произошла разгерметизация!

Глава 17: Тау Артемиды: Терум

В который раз эта вселенная показывает мне свои отличия от породившего ее эгрегора. Я еще после Иден-Прайм поняла, что космические перелеты в реальности мало похожи на то, что показано в каноне, но именно сейчас я смогла это оценить по достоинству.

Не было никаких мгновенных перемещений от реле к реле. Были длительные и утомительные перелеты в туннеле, пробиваемом в ткани пространства установкой масс-ретранслятора. Эти устройства не разгоняли корабль до невиданных скоростей подобно пушке. Они создавали своеобразные направленные персональные коридоры от точки старта до реле-приемника, которое выполняло роль якоря-стабилизатора, не давая туннелю развалиться и выкинуть корабль где-то на полпути. Внутри этого туннеля корабль двигался относительно самостоятельно: можно было увеличивать или уменьшать скорость, но она не должна падать ниже скорости разгона, которую задавало стартовое реле, иначе корабль просто выпадал из коридора в обычное пространство. И, чаще всего, бесследно исчезал, будучи не в силах самостоятельно вернуться домой.

Если соблюдать это несложное правило, перелеты совершенно безопасны. Даже выход из туннеля продуман: реле выбрасывает корабли в строго заданной плоскости, перпендикулярной оси ретранслятора, четко соблюдая систему разброса выходящих из перегона судов, чтобы исключить риск столкновения. Скорректировать выход, конечно, можно, но только в пределах отведенного коридора.

Прекрасная и надежная система межзвездного транспортного потока. Вот только чтобы ее создать, необходимо уметь передвигаться по космосу самостоятельно: реле-приемник требуется установить в точке выхода, настроить и включить в общую сеть.

Еще одна особенность перелетов, которая никоим образом не отражена в каноне — это разрядка. Не двигателей, не ядра. Аккумуляторов. При перелете по туннелю, двигатели каким-то непонятным мне образом накапливали огромный заряд энергии, который уходил в эти самые аккумуляторы, расположенные вдоль всей длины корабля, и их требовалось регулярно и очень часто разряжать, поскольку емкость была явно недостаточной для нормальной работы мощного двигателя.

Для "Нормандии" разрядка — главная головная боль Джокера. Маршрут приходилось прокладывать так, чтобы успевать долететь до точки назначения раньше, чем излишки энергии переполнят аккумуляторы, перекинутся на корпус и двигатели и станут причиной катастрофы. Из-за подобной особенности нашего драгоценного прототипа, полет до системы Кносс затянулся на девять суток вместо расчетных восьми: из-за аварии на одной из станций разрядки нам пришлось шестнадцать часов висеть в дрейфе вместе с патрульной эскадрой Иерархии, техники которой помогали восстанавливать повреждения. А после того, как станция заработала, мы пропустили вне очереди огромный грузовоз, у которого от переизбытка энергии уже начал искрить корпус.

Время простоя было использовано для проведения пары внеочередных учебных тревог: Чарльз Прессли, впечатлившись результатами первой такой тревоги, быстро составил вместе с Найлусом план учений на пару декад вперед, и теперь Спектр, не выходя из лазарета, изобретательно и с особым цинизмом гонял свободный от вахт экипаж, отрабатывая аварийные ситуации, требующие выхода в открытый космос или ремонта на обшивке корабля. Управлял он этим занятным процессом с помощью огромной объемной схемы корабля и с посильной помощью веселящегося Джокера, который стабильно "погибал" во время каждого учения, поскольку раз за разом "оставался" в рубке до последнего, пытаясь сохранить корабль.

Первая внеочередная учебная тревога завершилась через три часа гибелью всего экипажа: поднять заклинившую створку, закрывающую спасательные капсулы, им не удалось, а по исходным данным весь инженерный отсек погиб на месте. Вместе с десантным. Правда, это условие Найлус ввел уже в процессе, когда понял, что еще минут десять, и Гаррус с Диланом просто снимут эту самую створку с подъемного механизма: выяснилось, что наш снайпер, прослужив два года на патрульном корабле Иерархии, прекрасно знал, что делать в подобных ситуациях, а Дилан просто любит возиться с техникой и проблем с разбором креплений не испытывал.

Условия поломки подъемного механизма задавал Грег Адамс, он же на разборе результатов учений подробно объяснил, что требовалось сделать для того, чтобы спастись. Заодно всплыла крайне занятная особенность "Нормандии": для запуска спасательных капсул необходимо разрешение капитана корабля, отданное со специального пульта после введения в этот пульт особого кода, который мне никто не передал!

Просто — нет слов!

Если погибает капитан и исполняющий его обязанности, корабль никто покинуть не может, поскольку отстрел капсул изнутри не предусмотрен. На мой нескромный вопрос Адамсу относительно странной логики системы запуска спаскапсул, главный инженер откровенно растерялся, и честно сказал, что корабль дорабатывала специальная команда техников, присланная ВКС Альянса. И все это произошло до того, как Адамс и старший помощник Чарльз Прессли получили назначение на "Нормандию". Как сказал им Андерсон, это было сделано для "увеличения безопасности корабля". О какой безопасности шла речь, я в упор не понимаю.

Адамс ситуацией проникся и клятвенно меня уверил, что он постарается разобраться с системой запуска до возвращения на Цитадель. Тали отвлеклась от двигателей и вместе с парнишкой из группы Адамса развлекались подбором этого кода. Гаррус честно предложил помощь со взломом, но его прогнали, и расстроившийся турианец вернулся к ремонту "Мако".

Очень надеюсь, что они этот код подберут или хотя бы взломают систему защиты!

К слову сказать, при первой тревоге я этот проклятый пульт не нашла, а из боевой группы выжили только инопланетяне и Дилан, который сразу надел броню: как показала практика, у нас не хватало дыхательных масок и весь экипаж, исключая инженерный отсек, "погиб", не найдя в нужном количестве эти самые маски. Хорошо хоть погиб условно, а не реально, как могло бы произойти при настоящей аварии. Неудивительно, что по канону при уничтожении первой "Нормандии" погибла половина экипажа.

Вот так бурно и весело проходил перелет до Терума.

После каждого учения мы в очередной раз вносили правки в инструкцию о действиях в критических ситуациях, в которой учитывались реалии нашего всеми любимого прототипа, а баталер составлял все возрастающий список того, что нам надо СРОЧНО закупить, по ходу дела получив втык за припрятанные на складе кофе и сахар.

Найлуса откровенно возненавидели: время для учебных тревог он выбирал самое неподходящее, задачи ставил изобретательно и внимательно следил за действиями каждого члена экипажа, чтобы потом, на разборе результатов, без всякой жалости указать на все ошибки, подробно описывая, что надо было делать в каждом конкретном случае. А ведь он как-то раз вскользь заметил, что сейчас проводятся учения при авариях вне боевой обстановки. Под конец перелета провели две тренировки в условиях, имитирующих боевые...

Одна из них — захват судна во время стоянки на станции группой вооруженных людей, роль которых выполнял мой отряд, как всегда условно погибший. Как ни печально, корабль они взяли минут за десять, и то, Рекса еще в самом начале "штурма" убрали из группы как "убитого" по причине собственной невнимательности: кроган проголодался и жрал на ходу. Дэрг с Диланом оторвались от души: сходу "взяв" арсенал, они поднялись по аварийным лесенкам на верхнюю палубу и без особых хлопот скрутили безоружный экипаж. Вдвоем. Гаррус же, закинув в инженерный отсек пару гранат с нервнопаралитическим газом мгновенного действия, отловил меня и "захватил" как ценного заложника вместе со всеми, кто находился в лазарете: едва открылись двери, он всадил по "пуле" в голову Кайдену и Карин, что было зафиксировано визором. Крайк был "захвачен" как ценный источник информации, а доктор, оценив краткое описание полевого допроса, упрекнула Гарруса в излишней жестокости. Эшли же была "убита" в самом начале штурма, когда группа только "проникла" на корабль через трюм. Ответ сержанта нас позабавил: "Это не честно, вы знали, где мы находимся". Конечно знали! Визор Гарруса даже биоритмы тела считывал!

Второе учение моделировало обратную ситуацию: экипаж должен был отобрать "захваченный" корабль. Нападающие не прошли даже трюм, учитывая, что Рекс продолжал быть условно погибшим и жрал уже в открытую, с интересом наблюдая за происходящим. Лично для Эшли Гаррус даже сообщил свое местоположение, что ей не слишком помогло: стоило только ей высунуться из-за контейнера, как она словила свой законный выстрел в голову. Из "группы захватчиков" "убили" только Дэрга, который просто ломанулся вперед и сумел выбить треть нападавших. Остальных красиво "перестреляли" Гаррус с Диланом.

И все это происходило под комментарии Джокера, героически сдавшегося "захватчикам". Тоже мне, спортивный комментатор.

Разбор результатов провел Прессли, а Найлус за всем этим наблюдал через небольшой тактический экран, установленный в лазарете. Старпома глубоко разочаровало то, что он имел неудовольствие наблюдать: трое разумных фактически захватили корабль. Дэрг и Дилан, в полной броне и с оружием, "перебили" безоружный экипаж вообще без проблем! Бойцы с удовольствием наблюдали за своими же действиями на записи, комментируя и остря, не забыв пройтись по боевым навыкам своих жертв, а обиженная и раздраженная Эшли заявила: "Вакариан мухлюет: нельзя так метко стрелять!". Гаррус банально растерялся, не зная, что ответить на такие обвинения. Жующий Рекс флегматично заметил, что "малой Вакариан" по жизни "мухлюет точно между глаз", из-за чего его голову жаждет получить половина Цитадели. Найлуса это повеселило, и этот обормот досмеялся до того, что зашелся кровавым кашлем, после чего вещание было прервано, а Спектра накачали лекарствами, приказав спать.

Последние сутки перелета экипаж не трогали и дали отдохнуть. Во всем надо знать меру. Ничего, нам еще обратно лететь. Экипаж мы будем гонять до тех пор, пока он не перестанет почти поголовно дохнуть при учениях. Глядишь, и переживут злополучную атаку Коллекционеров...

За полчаса до прибытия на Терум, я отдала приказ о подготовке к высадке, и наш пестрый отряд оккупировал трюм. Недовольную и обиженную Эшли я оставила на борту. Может, мозги включатся, и она начнет думать, что, кому и где она говорит. Может даже запомнит, что у турианцев КРАЙНЕ острый слух, и все ее выпады по поводу учений ни для Гарруса, ни даже для Найлуса, не являлись тайной. Кайден за пару часов до высадки загремел в лазарет с приступом сильнейшей мигрени только из-за того, что перепсиховал, пока успокаивал разошедшуюся Эшли. Пусть отлежится. Подвергать его здоровье неоправданному риску, купируя мигрень, не хотелось.

На планету мы высадимся на "Мако", который был рассчитан на шестерых бойцов десанта. Состав команды вышел такой: я, Гаррус, Рекс, Дэрг и Дилан. Одно место для Лиары.

— Имрир, пять минут до сброса! — раздался голос Джеффа в гарнитуре шлема.

Винтовка сложилась, выйдя в небоевое положение. Проклятье, мы потеряли почти десять минут, успокаивая Эшли! Хорошо, что Гаррус с Диланом уже вывели вездеход на позицию сброса.

— Поняла. Гаррус, что с "Мако"?

— Готов.

— Заканчивайте сборы. Рекс, если так хочется, возьми с собой еще кассету гранат и хватит их гипнотизировать взглядом!

Кроган фыркнул, но бокс сгреб. Вооружились мы основательно. Я прямо предупредила, что могут быть проблемы. Отдельно сообщив Прессли и Джокеру, что мы можем столкнуться с гетами, так что "Нормандия" сейчас пребывала в полной боевой готовности и под скрытием приближалась к планете. Заодно проверим эту систему. Так ли она эффективна, как это заявлено.

Погрузились мы за пару минут до означенного срока, закрепили боксы с гранатами, панацелином и оружием, проверили броню и амуницию. Все в норме.

— Джокер, мы готовы.

— Окей, сбрасываю! Держитесь крепче!

"Мако" качнулся и выпал из трюма "Нормандии", камнем полетев к земле. За рулем сидел Дилан. Заревели тормозные двигатели, сбрасывая скорость, нас тряхнуло, удар, машина встала на колеса, зарокотал ходовой двигатель. Гаррус проскользнул к орудийной башне.

— Все системы исправны. Можно ехать. — спокойно сообщил холодный безэмоциональный голос бойца.

"Мако" дрогнул и плавно покатил по каменистой поверхности практически мертвого мира.

Терум выглядел... странно. Тяжелое сумрачное небо, затянутое плотными сине-стальными облаками, жара, безжизненные красноватые скалы, источенные коррозией и временем, тускло светящиеся лавовые озера, придающие планете облик одного из филиалов Преисподней, и возвышающиеся на горизонте здания перерабатывающего завода.

— Неприятное место. — негромко сказала я. — Как здесь можно жить?

"Мако" перевалил гребень и выкатился на укатанную дорогу. Джефф сбросил нас куда ближе к заводу, и нам не пришлось проходить шлюзы.

— Душка, люди на Теруме и не живут. — спокойно возразил Дилан. — Здесь находятся горнорудные и перерабатывающие заводы. И много протеанских руин.

— Те, кто на этих заводах работают, рядом с ними и живут. — покачала головой я. — И есть те, кто на этой планете родился и называет ее домом.

"Мако" легко катил по дороге, лавируя между выступающими тут и там камнями, а я сидела как на иголках. Будут геты или нет? Могут ведь и не быть...

Над вездеходом пронесся десантный корабль гетов, сбросил боевые платформы и свалил в тяжелые тучи. В башне гортанно вскрикнул Гаррус, турель ожила и застрочила куда-то в сторону. Над головой громыхнуло, ракеты сорвались с пилонов и понеслись к встающим на ноги машинам.

— Джокер! Корабль гетов уходит на три часа!

Пилот ответил практически сразу:

— Понял.

Связь прервалась. Громыхнул взрыв, танк развалился.

Дорога для нас, сидящих в салоне, смазалась в калейдоскоп выстрелов, резких рывков, неожиданного торможения и старта, скрежещущей ругани Гарруса, проклятий Дэрга и рычащих матюков Рекса. Для турианца не составило труда отстреливать гетов на дальних дистанциях, не давая даже приблизиться к нам, а водитель сделал все, чтобы ни один выстрел нас не задел, так что до развилки дороги мы доехали без особых проблем.

Открыв карту, мы просматривали местность. Искала я этот вход в шахту с протеанскими руинами на голой интуиции, вытягивая по крупицам информацию из ноосферы планеты, поскольку никакого сигнала бедствия от Лиары не ушло, что логично: азари в пузыре, ее группа перебита. Какой-такой сигнал бедствия?

Связь щелкнула, выбивая меня из поиска.

— Личинка сбита! — радостно сообщил нам Джокер по общей связи группы.

— Чего? — Дэрг поперхнулся воздухом и закашлялся.

— Какая личинка? — недоуменно спросил Рекс, озвучив вопрос, витавший в воздухе.

— Ну это корыто на личинку похоже. — еще радостнее сказал довольный пилот, запнулся и поправился: — Было похоже.

О, так "Норма" перехватила корабль гетов. Это хорошо.

— Джокер, у тебя больная фантазия. — проворчал Дэрг.

— Да ну тебя! — обиженно буркнул Джефф, и связь пропала.

Вход в руины протеан мы нашли довольно быстро, проверив развилку: он располагался возле небольшой перерабатывающей станции, состоящей из трех огромных баков с небольшими лесами и контрольного помещения на распорках, и ничем не отличался от множества шахт, натыканных по округе. Что характерно, завала, не дающего проехать броневику, не было. Все же, станция работала, дорога к ней использовалась куда более массивным транспортом, чем наш шестиместный вездеход, и содержалась в порядке.

"Мако" затормозил у поворота дороги. Дилан как-то скептически рассматривал высокие баки станции, переводя взгляд на карту и обратно на экран.

— Рир, глянь. Это оно?

Я сверилась с картой, посмотрела на экран.

— Есть еще такие станции рядом со входом в шахту?

— В округе не вижу. Есть крупнее. Неподалеку завод с тремя выходами.

— Завод не подходит. Давай помаленьку. Если будут геты, значит, мы угадали.

Геты были! Когда мы подкатили к станции, Гаррус заметил свернувшегося клубком гета-призрака на распорке, но немного опоздал: тварь шмыгнула куда-то вверх, и тяжелые пули выбили искры в металле.

Засада накрылась под грохот турели и взрывы ракет. Гаррус оттянулся от души, буквально выкосив неожиданно появившихся синтетиков. Встающий из десантного положения танк был расстрелян и взорван еще до того, как смог стать реальной угрозой. Последними перебили ловких гетов-призраков. Уж слишком верткими и проворными оказались эти твари. И вот, наконец, голос Гарруса сообщил:

— Чисто!

— Выходим. Дилан, отгони "Мако" от входа.

Терум ласково встретил нас мощным тепловым ударом, запахом паленой плоти и жаром раскаленного камня. Рядом со станцией булькала открытая лава, невыносимо смердя какими-то химикатами и извергая в хмурые небеса столб густого черного дыма. У скал догорал грузовоз, наполовину утонув в лаве, зияя дырами от попаданий ракет.

Пока Дилан отгонял транспорт к отвесной скале, мы быстро проверили станцию, но нашли лишь обугленные трупы рабочих. Трех зарождающихся хасков взорвали с гранатомета вместе с кольями, на которых они висели, и стянули в лаву. Для гарантии, что не встанут.

Вход в шахту перекрывал массивный запертый круглый люк. Гаррус подбежал к терминалу, сумрак разогнал золотистый свет инструментрона, а дверь, пискнув, распахнулась, пропуская нас в наклонный туннель, пробитый в каменистой почве планеты. Слева и справа тянулись мощные кабели, каждые десять метров — дугообразные массивные крепи с длинными лампами, освещающие уходящий в глубину туннель.

Первым спускался Рекс с дробовиком, за ним шли Дэрг и Дилан. Чуть позади — Гаррус с "Гарпуном" в руках и я. Турианец периодически просматривал туннель из оптики, и гетов первым заметил именно он.

Гулко громыхнула снайперская винтовка, писк перезарядки, выстрел. Пара секунд на охлаждение оружия, и вновь — гулкий выстрел.

— Чисто.

Рекс только сплюнул.

— Вакариан! Лишал меня драк на Цитадели, а теперь и тут не даешь?

Тихий урчащий смешок.

— Я же не конфисковал твое оружие, Рекс.

Кроган покачал головой и прорычал неразборчивое ругательство под веселый смех бывшего офицера Службы Безопасности Цитадели. Гаррус получал какое-то особое удовольствие от нашей миссии: ментал полыхал азартом, движения — точные и экономные, полные хищной грации и пластики, нет той неуверенности и налета безнадежности, что следовала за турианцем на Цитадели.

Гулко рявкнула винтовка: гет в красной броне дернулся, ударился о перила и полетел куда-то вниз. Тихое шипение остывающего оружия, едва слышное довольное урчание и снова:

— Чисто.

Рекс сплюнул на пол.

— Не психуй, будет у тебя еще возможность развеяться. — я легонько постучала по плечу недовольного крогана. — Гетов еще много! Не мешай Гаррусу получать удовольствие.

Кроган хмыкнул, окинул счастливого турианца оценивающим взглядом, медленно кивнул.

Туннель закончился широкой металлической платформой, выведя нас в длинную пещеру, дальняя сторона которой призывно мерцала лазурным силовым барьером. Бойцы разошлись по платформе, Рекс метнулся к лестнице: громыхнул дробовик, тонкий писк гета, выстрел и довольное:

— Чисто!

Где-то под сходящим к широкому помосту тремя пролетами пандусом мелькнуло что-то красное. Гаррус резко вскинул винтовку, всматриваясь в переплетения металла.

— Гет внизу. — турианец опустился на колено, наклонился, перегибаясь через край пандуса, гулко рявкнул "Гарпун". — Готов.

— Рекс, Дэрг, проверьте пролет.

Гаррус чуть сдвинулся, так, чтобы видеть помосты, ведущие к руинам. Дилан со штурмовой винтовкой прикрывал его спину и присматривал за входом.

Длинный извилистый пандус привел нас к шахте лифта и широкой навесной площадке, упирающейся в голубую пленку защитного поля, которое перекрывало вход в протеанское строение. Назвать руинами абсолютно целую и полностью работоспособную башню у меня не повернулся язык!

— Дилан, проверь лифт.

Боец шустро сбежал с платформы и подлетел к консоли. Гаррус перемахнул перила и легко перебежал по опорам к скале, пристально всматриваясь в зияющую под ногами бездну. Пещера оказалась ОЧЕНЬ глубокой. Определить глубину на глаз было затруднительно: перегнувшись через перила дна я разглядеть не смогла. Рядом глухо булькнул ругательством Дэрг, и меня втянули обратно.

— Гаррус, есть что-то?

В ответ — качание головы.

— Слишком глубоко. Видел какое-то движение, но точно рассмотреть не удалось.

Турианец сложил "Гарпун" и вернулся к нам. Дилан взломал панель управления лифтом, сетчатая дверь послушно распахнулась.

Лифт спускал нас глубже и глубже. Мимо проносились четырехметровые в высоту и семиметровые в длину овальные секции-окна. Семь, восемь, девять этажей, на глаз — метров по семь-восемь каждый. Некоторые "окна" были перекрыты лазурным барьером, а некоторые — нет. Двери распахнулись, выпуская нас на такой же пандус, что и семьюдесятью метрами выше, а земли все еще не видно. Чуть дальше, возле стены башни, призывно мигал нам красным огоньком на консоли еще один лифт.

Звенящую тишину пещеры нарушало только наше дыхание да едва слышное гудение защитного барьера. На какое-то мгновение мне показалось, что я услышала тихий свист. Глянула на напряженного турианца, перехватила его встревоженный взгляд, коснулась пальцем уха. В ответ — короткий кивок и шелест встающей в боевое положение винтовки. Значит, не показалось. Рекс поднял дробовик и медленно пошел вперед, водя дулом. Гаррус опустился на колено, опирая ствол "Гарпуна" о край металлического щита, Дэрг присел рядом, полностью скрывшись за сомнительной защитой, Дилан скользнул к стене пещеры, укрывшись за выступающим камнем. Я сняла свой "Гарпун".

Свист усилился. Гаррус вскинул руку, крутанул кулаком, оттопырив большой и указательный палец: дроны. Я и Дэрг присели за металлическим щитом чуть в стороне. Рекс медленно двинулся вперед.

Дроны выскочили откуда-то снизу: три штурмовые разновидности, помощнее и потяжелее тех, что убили Дженкинса на Иден Прайм. Кроган вскинул дробовик, практически в упор всадив выстрел в массивную летающую машину гетов. Дрон ссыпался на пандус и затих. Сзади гулко рявкнула винтовка Гарруса, я поймала в прицел третьего дрона, выстрел, чуть ниже темного пятна оптической системы на башке-кепочке. Машина дернулась, заискрилась, заваливаясь на бок. Выстрел дробовика слился с гулом "Гарпуна" Гарруса, и дроны посыпались на помост.

Тишина просто оглушала. Покидать укрытия мы не спешили. Окутанный щитами Рекс медленно обошел пандусы, но никого и ничего не нашел.

— Чисто.

Пока Дилан взламывал консоль лифта, Гаррус всматривался через мощную оптику винтовки в темноту, но толком ничего рассмотреть не удалось. Казалось, в этом месте кроме нас нет ничего живого, хоть я понимала, что это — обманчивое ощущение.

— Готово!

Лифт сомкнул створки и покатил вниз. Голубые секции мелькали одна за другой. Три, четыре, пять, шесть, семь..., когда предостерегающий вскрик Гарруса совпал с шумом стрельбы: гетский дрон вынырнул из-за опоры и открыл огонь. По нам эта скотина не попала, проделав дыры в двери лифта, но повредила механизм, и металлическая коробка с грохотом и скрипом понеслась вниз! Дэрг экспрессивно выматерился, вцепившись в поручень, Гаррус спокойно вскинул винтовку и в три выстрела снял дрона, глухо ругнувшись из-за промаха.

Лифт с лязгом и грохотом пролетел последний этаж и рухнул на закачавшийся пандус. Тряхануло знатно! Рекс только покачнулся, придержав завалившегося на него Дилана, Гаррус легко вскочил на ноги, подобрал выпавший "Гарпун", бережно осматривая оружие, Дэрг отцепился от поручня, а я сидела на попе на полу, крепко обнимая снайперскую винтовку.

— Все целы?

— Целы. — ответил мне Рекс, выбивая покореженную дверь одним мощным пинком. — Проклятый дрон! Как выбираться отсюда будем?

— По опорам. — спокойно сообщил турианец, рассматривая просторную пещеру через оптику. — Вроде чисто.

И правда, опоры шахты лифта — это мощная двойная двутавровая балка с небольшими квадратными отверстиями, используя которые можно вполне удобно подняться наверх. Рекса подобная перспектива не обрадовала.

— Я тебе не ящерица-прилипала по балкам лазить!

Гаррус усмехнулся, перехватил винтовку.

— Надо будет — полезешь!

— Не нарывайся, Вакариан! Это — не Цитадель, и ты — не СБЦ-шник!

Гаррус только ухмыльнулся, ехидно шевельнув мандибулами, что было прекрасно видно сквозь прозрачное забрало шлема. Рекс что-то проворчал и сплюнул.

Рухнувший лифт спустил нас на самое дно пещеры. Основания башни видно не было, значит, где-то под камнем и слежавшейся почвой есть еще этажи. Чуть дальше на опорах стоял небольшой мобильный горный лазер, которым археологи расчищали башню, за ним — три палатки и какой-то хлам, сваленный у стены. В пещере царила гробовая тишина, нарушаемая только производимым нами шумом. Лиара молчала. Канонных криков о помощи не было. Мы... опоздали?

Дэрг и Дилан перебежали до конца накренившегося пандуса. Врагов не видно, но под нами — довольно просторная пещера. Могут и появиться. Убрав снайперскую винтовку в захваты на спине, я сняла пистолет и спустилась по пандусу, подойдя к мерцающей пленке щита.

Слава всем богам, живая Лиара Т"Сони обнаружилась там, где и должна: миленькая азари висела в силовом пузыре и молча хлопала глазами, с каким-то странным выражением меня разглядывая.

Не поняла? А реакция где?

Поверхностные мысли девушки меня бы позабавили, не будь ситуация настолько критичной: азари считала нас глюками измученного сознания и на внешние раздражители не реагировала. Не то, чтобы мне это особо мешало отключить барьер, я довольно неплохо понимала символы, виднеющиеся на пульте, вот только светить знание протеанского языка перед Лиарой мне не хотелось.

— Что с ней? — тихо спросил Дилан, останавливаясь возле силового барьера.

— Она уже четвертые сутки тут висит без воды и еды. — проворчала я. — Мы для нее — плод воспаленного разума.

— Так она нас глюками считает? — удивленно переспросил Дэрг.

— Именно. — я усмехнулась. — Проверьте пещеру.

Короткий осмотр территории дал Рексу возможность немного спустить пар: два гета-штурмовика толклись у палаток, и крогана проморгали. Гаррус благостно позволил Рексу угробить одного из врагов и в наглую пристрелил второго, как только кроган сбил ему щиты. Матюки Рекса эхом разнеслись по пещере.

— Гаррус, допрыгаешься. — едва слышно прошептала я. — Рекс тебе физиономию когда-нибудь набьет за такие выстрелы.

Турианец лениво отмахнулся, наблюдая за кроганом через оптику "Гарпуна".

— На Цитадели он доставил мне немало проблем. — вибрирующий голос прозвучал с долей иронии. — Могу же теперь я потрепать ему нервы?

— Смотри сам.

В ответ — тихий урчащий смешок довольного жизнью турианца.

— Чисто! — злой рык крогана прервал разговор.

В пещере мы не нашли ничего интересного, более того, терминал управления мобильным буровым лазером оказался поврежден каким-то шальным выстрелом. Гаррус, осмотрев устройство, лишь развел руками. Зато всплыл неожиданный сюрприз: основание башни оказалось заминировано. Притом взрывчатки неизвестный рукодельник заложил СТОЛЬКО, что эта самая башня могла взлететь в космос вместе со всей пещерой.

Это, случайно, не кроган постарался? Этому виду понятие "правила безопасности" знакомо слабо, а чувство меры не присуще вовсе, так что отдать приказ заминировать он мог. Но закладывали взрывчатку скорее всего геты: слишком аккуратно и тщательно все сделано.

— Гаррус, как это все взрывается?

— Дистанционно или вручную. — ответил он. — Я сейчас отключу. Заряды снимать?

— Снимай.

Пока Гаррус снимал неожиданный подарок, а Рекс искал под него тару, я рассматривала башню и пыталась придумать, как нам попасть к Лиаре. Взгляд сам собой цеплялся за огромное "окно" тремя этажами выше, не затянутое пленкой щита.

Пока мы зачищали территорию, до Лиары наконец-то дошло, что мы — не глюки, а вполне даже реальные разумные, которые что-то делают в основании башни, и она задала чудесный по своей логике вопрос:

— Так вы настоящие?

Бойцы замерли и как по команде уставились на синекожую красотку. Даже Гаррус на мгновение отвлекся от работы.

— Настоящие, настоящие. — я подошла к щиту. — Кто вы?

Вопрос глупый, но — необходимый. О том, что мы летим за Лиарой, знали только Найлус и Гаррус.

— Я — доктор Лиара Т"Сони. — ответила азари. — Я глава археологической группы, которая вела раскопки этих руин.

Судя по менталу, Гаррус вновь вернулся к работе, разбирая взрывоопасный сюрприз. Только что он получил еще одно подтверждение моей правоты, и последние сомнения у него пропали.

— А, по-моему, они совершенно целые. — заметил Дэрг, потыкав дулом винтовки гудящий барьер.

А если бы перемкнуло в ответ?

Умный ведь парень, но иногда как что-то сделает, так я и не знаю, как реагировать: дать по мозгам или тихо порадоваться, что этого рукодельника не прибило.

Лиара смутилась, чуть покраснев.

— Да, эта башня сохранилась на удивление хорошо. Вся аппаратура работает.

Боец ухмыльнулся, с интересом разглядывая беспомощную красотку.

— Дэрг!

Поймав мой выразительный взгляд, он понятливо свалил к лифту следить за верхними ярусами.

— Как вы оказались в этом пузыре?

— Я исследовала ру... башню, когда появились геты. Она напали на моих людей и перебили их! А я спряталась здесь! — голос девушки запнулся. — Вы можете в это поверить?! Геты — здесь! За пределами Вуали!

— Сложно не поверить, когда тебя пытается пристрелить гет. — иронично ответила я. — Продолжайте, доктор Т"Сони.

— Я активировала защиту башни. Защита мощная и я знала, что она их удержит.

Интересно, откуда такие познания? Лиара уже сталкивалась с аналогичной действующей технологией? Насколько я знаю, азари не сообщали о подобных находках: все действующие образцы протеанских технологий были на вес нуль-элемента и о каждой судачила вся галактика. Маяк на Иден Прайм — пример того, какое оживление вызывают работающие технологии предшественников. Занятно все это.

— Видимо, вы где-то что-то нажали не то, и вас словила система безопасности как взломщика. — хмыкнула я, всматриваясь в золотые символы. Отсутствующий лингвистический барьер работал и на письмо, правда, не всегда. Протеанские символы я читать могла, хотя некоторые их значения вводили меня в ступор.

— Вы... вы можете читать эти знаки?

— А вы как думаете? — иронично спросила я. — Откуда у меня знание языка?

— Простите... — голос Лиары прервался.

Как легко обманываются разумные, делая неправильные выводы из нейтральных слов... Лиара не стала исключением, неверно истолковав мои вопросы. Подошедший Гаррус смотрел задумчиво и с легкой иронией. Что занятно, негатива мой поступок не вызвал. Он прекрасно понимал, что некоторую информацию стоит хранить в тайне. Как, например, знание языка протеан.

— Доктор Лиара. Я правильно понимаю, что поле не дает вам пошевелиться и фиксирует до кончиков пальцев?

— Да! Я не могу пошевелиться! Помогите мне выбраться отсюда!

— Как вам помочь?

— Здесь есть панель управления. — азари скосила глаза на терминал. — Она должна отключить устройство. Но вам нужно как-то обойти барьер. — Лиара виновато улыбнулась. — В этом вся проблема. Снаружи отключить защиту невозможно, а как вам попасть сюда — я не знаю. Будьте осторожны. С гетами был кроган. Они пытались взломать барьер, но у них не получилось! Они еще где-то здесь!

— Мы что-нибудь придумаем.

Я отошла от силового поля и спустилась в пещеру к своим бойцам.

— Идеи есть, как нам внутрь попасть?

Гаррус поднял голову, пристально всмотрелся в мое лицо, как-то странно хмыкнул.

— Я так понимаю, идея у тебя есть, но она тебе не нравится.

— Тебе тоже не понравится. — я ткнула пальцем в открытое "окно" на три этажа выше.

— О! — турианец за пару секунд подзавис, просчитывая шансы на успех.

— Если не найдем альтернативы, полезу. А ты меня подстрахуешь. Подозреваю, что наших бравых бойцов на верхотуру не загнать.

Дэрг стыдливо отвел глаза, а Рекс заворчал, но ни один не возмутился. А чего возмущаться-то, если оба высоты боятся?

— Мы спуститься сможем?

— У меня есть трос. — я похлопала по карабину. — Как чувствовала, что пригодится.

Альтернативы мы не нашли. Взрывать основание башни я запретила: не факт, что нижнее окно не окажется закрыто щитом, а спровоцировать разрушение и затопление лавой мы можем элементарно, если канон не сбрехал. Оно мне надо? Лучше уж я полезу наверх. Как-нибудь переберусь. Думаю, Гаррусу хватит силы помочь мне допрыгнуть до окна.

После недолгих дебатов мы выбрали способ подъема: по покосившейся балке, которая проходила практически вплотную к "окну", и нам надо было перепрыгнуть около трех метров. Вполне посильное расстояние. Шли мы налегке и из оружия оставались только пистолеты: мало ли кого мы там встретим.

Через развалившийся лифт перебрались с помощью Рекса, а уже дальше — сами. Подниматься было несложно, и через пару минут я остановилась, повиснув на балке в двух метрах над вожделенным полом. Гаррус поднялся выше. Он должен будет раскачать меня и помочь попасть в открытую секцию.

Закрепив трос вокруг балки, Гаррус намотал его на руку, крепко обхватывая закованными в броню пальцами тонкую металлическую нить, едва ли три миллиметра в диаметре.

— Готов.

Резко оттолкнувшись, я прыгнула в сторону от окна, качнулась на тросе и полетела обратно. Гаррус направлял мое движение, и я без каких-либо проблем влетела в открытую секцию, проскользила по гладкому полу и чуть не соскользнула с края, но натянувшийся трос остановил падение.

— Я на месте.

— Понял.

Гаррус должен проконтролировать мой спуск и проследить, чтобы трос не сорвался. Закрепиться в секции негде: пол гладкий, никаких выступов, края закруглены. Случись что, и я полечу к темнеющему на глубине шести ярусов полу, а это — сорок метров как минимум. Никакая броня не спасет!

Крепко сжав в кулаке трос, я оттолкнулась ногами от края и спрыгнула вниз. "Окно" пролетело быстро, я уперлась ногами в пролет между этажами, стиснув обеими руками трос и гася скорость падения. Не будь на мне бронированных перчаток — осталась бы без пальцев.

Внезапно сильные и яркие эмоции заполонили ментал: удивление, резкий острый страх, и так же быстро пропали, натяжение троса неожиданно исчезло, металлическая нить свободно заскользила, и я полетела вниз.

Что там происходит?

Резкий рывок остановил падение. Я зависла между этажами, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Гаррус? — осторожно спросила я, остановив качание и упершись ногами в стену.

— Все в порядке, я держу. — пришел спокойный ответ.

— Что случилось?

— Имрир, все в порядке. Спускайся.

Оттолкнувшись от стены, я ослабила хватку, пропуская трос между пальцами, и пролетела "окно", сжала кулак, притормаживая движение, вновь оттолкнулась и в качании влетела в секцию к Лиаре.

— Я на месте. Спускайся.

Ответом мне было молчание и легкая неуверенность.

— Гаррус?

— Имрир, я не могу спуститься.

По коже сыпануло холодом.

— Гаррус, что случилось?

Ответил мне Дилан:

— Рир, он перепрыгнул к тебе.

Он ЧТО сделал? Зачем?

— Защита башни активировалась и начала блокировать все секции. — сказал Гаррус. — Щит включился и перерубил трос.

Вот оно как... Перерубил трос... Так вот что это был за страх. Он боялся за меня... Знал же, что если силовое поле перерубит трос, я гарантированно погибну. Увидев угрозу моей жизни, он отреагировал мгновенно: перепрыгнул в секцию до того, как ее перекроет щит, и сумел удержать трос. А ведь времени между вспышкой эмоций и ослаблением троса прошло всего-то секунд десять, не больше.

Организм отреагировал запоздавшим страхом, выкинув в кровь адреналин. Неужели очередной привет от реальности? Или просто роковая случайность, которая должна была стоить мне жизни?

— Придержи трос, я сейчас отключу щиты.

Лиара видела в своей вешалке молча, но слушала внимательно и выводы сделала правильные. Вон как фонтанирует радостью и запоздалым страхом.

— Лиара, куда нажать? — исключительно из вежливости спросила я, читая надписи на пульте.

— На золотистый символ возле круга у левого края консоли. — тут же ответила она.

Я тронула знак, голубой барьер пропал, но силовой пузырь так и остался висеть, удерживая резко занервничавшую азари. Ничего, пусть пару минут повисит на своей вешалке. Все с ней будет в порядке. Меня сейчас волнует другое.

— Щит пропал. — спокойно сказал Гаррус.

— Гаррус, спускайся.

Трос дернулся и пошел вниз: турианец сбросил его мне, позволяя его смотать. Пока я выбирала трос, Гаррус перепрыгнул обратно на балку и спокойно спустился по ней на пандус. Буквально пара минут, и он вошел в секцию, с неподдельным интересом рассматривая висящую в воздухе азари и мерцающий пульт.

Лиара нервничала все сильнее, судорожно пытаясь вспомнить, что же надо нажать на пульте, который находился вне ее поля зрения, чтобы убрать пузырь. Бойцы зашли в секцию, с интересом рассматривая пульт и висящую в воздухе синекожую красавицу.

— И что делать будем? — Дэрг взглядом указал на девушку.

— Что-что. Снимать. Доктор Лиара, тут символ один мерцает. Может, на него нажать?

И я тут же ткнула пальцем мерно мерцающий изумрудный символ "нарушитель". Лазурный пузырь с тихим хлопком пропал, и многострадальная Лиара ничком рухнула на пол.

— Ну надо же, не ошиблась. — протянула я, с интересом наблюдая за девушкой, пытающейся встать.

Гаррус едва слышно хмыкнул, полыхнув яркой иронией, и достал из набедренного бокса маленькую бутылку с водой. Лиара пыталась встать, но затекшее от долгого висения в неподвижности тело подвело хозяйку, и юная дева только и могла что беспомощно сидеть и растерянно на нас смотреть. Дилан, покачав головой, просто подхватил ее на руки, отмахнувшись от вялых возражений.

— Выпейте. — Гаррус протянул ей бутылку.

— Спасибо! — прошептала Лиара.

— Не могли же мы оставить вас висеть в этом пузыре. — я улыбнулась. — Как отсюда можно выбраться?

— Здесь есть лифт. — Лиара неопределенно махнула рукой. — По крайней мере, я думаю, что это — лифт.

Дилан был сама любезность: он присел, давая возможность юной деве дотянуться до пульта и включить подъем платформы. Где-то внизу раздался рокот, и вскоре действительно на наш этаж поднялась большая круглая платформа с уже знакомым нам терминалом в центре.

Лифт неспешно дополз до верхней точки и остановился, а из-за поворота нарисовался кроган с четырьмя гетами. Трепаться мы не стали и сходу начали бой, пока враг не успел прийти в себя после внезапной и теплой встречи в виде гранаты, прилетевшей под ноги. Гаррус вскинул "Гарпун" и успел всадить в голову гета в черной броне снайпера тяжелую пулю до того, как опешивший незнакомый кроган поднял свое оружие. Шустрый турианец уже переводил прицел на гета-ракетчика в красной броне, когда загрохотал дробовик Рекса, а мой выстрел влетел в штурмовика. Гет спрятался за шестигранным щитом, но тут же получил удар биотикой от злого крогана и безвольной кучей лома растекся по полу.

Рекс с упоением бил морду своему сородичу, вырвав его оружие вместе с рукой. Мы за этим наблюдали: Гаррус и Дэрг с академическим интересом, Дилан равнодушно, а Лиара только в шоке хлопала глазами, не понимая, почему я не прекращу беспредел. А зачем? Пусть Рекс расслабится, спустит пар. Кровавенько, конечно, но разве это так важно?

— Кто тебя послал, отрыжка пустыги?

Мощный удар в лицо, кроган захрипел.

— Сарен.

— Зачем? Что вам надо в этой башне?

— Ее!

Мы обернулись. Рука крогана указывала на Лиару, растерянно стоящую возле терминала.

— Живой или мертвой?

— Живой.

Громыхнул выстрел, и так и оставшийся неизвестным кроган обмяк.

— Идем. — я тронула передатчик, вызывая корабль. — Шепард вызывает "Нормандию".

— Я слышу! — тут же отозвался веселый голос Джокера

— Мы закончили. Забирай нас отсюда.

— Сейчас буду!

Связь пропала. Рекс сплюнул.

— Пошли уже. — кроган с презрением пнул тело своего сородича. — От этого места у меня холод по шее идет.

Выбрались мы без каких-либо проблем и глобальных разрушений: протеанская башня так и осталась в полной сохранности, ожидая своих исследователей. Миссия завершена успешно: Лиара спасена, руины сохранены.

В небе появился изящный силуэт: корабль, лихо развернувшись, приземлился на дорогу чуть ниже перерабатывающей станции. Дилан завел "Мако" в трюм, а мы поднялись на борт своим ходом. Я бросила последний взгляд на чадящий едким дымом ад Терума. Надеюсь, я никогда не вернусь на эту планету. Трап поднялся. Завибрировал пол: "Нормандия" пронзила атмосферу и покинула планету.

— Куда летим, Имрир? — веселый голос Джеффа вызвал непроизвольную улыбку.

— Мы возвращаемся на Цитадель.

Глава 18: Как интересно

По возвращению на корабль никакого официального разбора результатов миссии я не проводила: бойцы в этом не нуждались. Канонного разговора с Лиарой тоже не было. Какой, к демонам, разговор? Синекожая красотка оказалась в лазарете, как только мы поднялись на борт. Девушка четверо суток провисела в силовой ловушке, и результаты были соответствующие: обезвоживание, истощение, усталость и затекшее тело. Карин подключила ее к приборам, поставила капельницу и накачала лекарствами. Лиара уснула довольно быстро, и, по словам доктора, проспит как минимум сутки. Вот и замечательно. А поговорить мы еще успеем. Лететь до Цитадели нам долго.

Первые сутки полета прошли тихо и спокойно. Экипаж был занят работой и ждал обещанной учебной тревоги, а ее все не объявляли и не объявляли. Еще через двое суток люди перепсиховали и стали задавать вопросы об учениях Гаррусу, который от такого поворота растерялся и совершенно честно отвечал: "Не знаю". Последний такой допрос произошел во время обеда, и я с интересом за всем этим наблюдала.

Получив от задерганного турианца уже ставший привычным ответ: "Не знаю", Эшли не выдержала и хмуро сказала:

— Ну так спроси у своего Спектра!

Гаррус пожал плечами, чуть отклонился назад, чтобы увидеть меня из-за спины Дэрга, и спросил:

— Спектр Имрир, у нас будут учения?

Я от такого сакраментального вопроса чуть не подавилась.

— Да откуда я знаю?

— Спектр не знает. — тут же прокомментировал Дилан и протянул Дэргу ладонь в недвусмысленном жесте.

Дэрг поморщился и отдал Гаррусу еще не распакованный десерт. Турианец молча передал выигрыш Дилану.

— Ну почему ты у Найлуса не спросил? — расстроенно пробормотал Дэрг.

— Его же при нас доктор Чаквас из лазарета выставила. — с ухмылкой сказал Дилан. — Забыл, что ли?

Боец поморщился.

— Вакариан, а давай я тебе руку сломаю? В лазарет попадешь, узнаешь точно.

— Ну попробуй. — с усмешкой сказал Гаррус и распечатал свой десерт.

Дилан покачал головой,

— Тебе вчерашнего мордобоя мало?

Дэрг отмахнулся, с интересом рассматривая странное нечто в руках турианца.

— Это что?

Ответить турианец не успел.

— Вкусная штука. — сказал Рекс, бесшумно появившийся из-за спины.

— Вкусная. — согласился Гаррус. — Это — мой десерт.

И он показал нам нечто блестящее, черное, словно покрытое хитином с торчащими по бокам то ли отростками, то ли лапками, не понять. Спереди этого непонятного нечто торчало что-то, похожее на хоботок. Ну натуральное насекомое размером с ладонь самого Гарруса!

— Какая мерзость! — выдохнула Эшли, полыхая отвращением и брезгливостью. — Здесь, между прочим, люди есть пытаются!

От Рекса полыхнула волна предвкушения и азарта. Наш кроган "ящерицу-переростка" не забыл и получал огромное удовольствие, доставая Эшли. Я с интересом наблюдала за происходящим, но не вмешивалась в их негласное противостояние.

— Вакариан, еще есть?

— Один на паек. — Гаррус переводил заинтересованный взгляд с крогана на Эшли.

— Поделись.

— Рекс. Ты помнишь, что было в прошлый раз?

— И что?

— Это — корабль.

— Я знаю. — невозмутимо ответил Рекс. — Не убежит.

Гаррус удивленно моргнул, покосился на довольного Рекса, перевел взгляд на Эшли. Мандибулы дернулись в ухмылке. Турианец протянул когтем вдоль небольшого гребня на этом черном нечте. Лапки дернулись.

Эшли как-то судорожно сглотнула и уточнила:

— Оно что, живое?

— Вообще-то, из глубокой заморозки. — поправил ее Гаррус.

Кроган ухмыльнулся и проникновенным низким голосом, который был прекрасно слышен во всей столовой, сказал:

— А его и надо есть живым. Тогда он вкуснее, сочнее и язык пощипывает. А еще так забавно лапками дрыгает, когда с него шкуру сдираешь.

Эшли резко встала, отнесла свою еду и выбросила ее в утилизатор, буркнув на ходу:

— Извращенцы! Жуков едят!

— А что в этом такого? — удивленно спросил Танака, глядя на раздраженную женщину. — У меня на родине жаренных личинок едят. Очень вкусно, между прочим.

Эшли брезгливо поморщилась и гордо удалилась.

Гаррус усмехнулся, взял свой десерт за "лапки" и одним движением вскрыл прочную оболочку.

— Странное насекомое. — пробормотал Дэрг.

Рекс ухмыльнулся и сказал:

— Дэрг, это фрукт!

— Ягода, вообще-то. — поправил его Гаррус, аккуратно разделив фиолетовую мякоть пополам и вытряхнув крупную белую косточку в контейнер. — Рекс. Только к Чаквас зайди.

Рекс взял предложенное ему лакомство и утопал в медотсек. Вернулся от оттуда через пару минут, довольный, уже без половины ягоды, зато с точно таким же плодом! Неочищенным. Видя наши удивленные взгляды, заявил:

— С Крайком поменялся.

Гаррус покачал головой.

— Рекс, это все же космический корабль!

— Малой, я ж не Рив! Я почищу.

— А что было в прошлый раз? — спросил Дэрг.

Рекс ловко выпотрошил ягоду, закинул половинку в пасть и охотно ответил:

— Когда этого малого еще в проекте не было, — Рекс кивнул на Гарруса, — я с братом прилетел на Цитадель. Ну и вляпались из-за этого придурка в большие неприятности. Прятались мы от СБЦ на каком-то складе возле Рынков, залезли в контейнер, а в нем были ящики с этими ягодами. Жрать хотелось — словами не передать, а они, когда свежие, пахнут так, что мы слюнями изошлись. На маркировку внимания не обратили. Ну и нажрались. Я-то хоть почистил, а Рив так их жевал.

— И что было?

— А что? Повезло, нас Паллин с Вакарианом нашли. Молодые они тогда были, только-только в СБЦ пришли. Уж не знаю, как, но нашли. — Рекс причмокнул, покачал головой. — Хороший мужик, твой отец. Сразу догадался что случилось. Ну и отвез нас в госпиталь при СБЦ.

— И что?

— Что-что... два дня с толчка не слазил, а Рива еле откачали, скотину такую. — поморщился Рекс. — Потом пришлось штраф платить. Волус, сволочь, с нас содрал за этот ящик, словно эти ягодки из нуль-элемента были!

Гаррус усмехнулся.

— Ты знаешь, сколько готов Мигрирующий Флот за них платить?

— Тогда и узнал.

— Они такие дорогие? — удивленно спросил Дилан.

Рекс поморщился.

— Дорогие! Этот сорняк по всему Палавену растет!

— По Палавену — да. — согласно кивнул турианец. — А вот нигде больше расти не желает. И культивировать не получается: вкус теряет. Потому и стоит так дорого.

— Что, реально сорняк?

— Да. — совершенно по-человечески пожал плечами Гаррус. — Сорняк сорняком. Переносится на животных: цепляется за все подряд. Выкорчевать сложно. Слишком крепкое растение, да и плоды просто так не раздавишь. До космической эры было с ним немало проблем. Зато хранится долго, если оболочку не повредить, в нем много жидкости и полезных веществ.

— И вкусная же, гадость. — проворчал Рекс, доедая ягоду.

— Вкусная. — согласно кивнул Гаррус. — Любимое лакомство детей. Его в основном они и собирают: кустарники очень колючие, крепкие и ветвистые, просто так не пролезешь. Сам собирал, когда мелким был. Ягоды мы или сами ели, или домой относили, или сдавали на любом государственном складе за довольно неплохие деньги. Их всегда принимают.

Дэрг с интересом рассматривал пустую кожуру. Если не знать, что это ягода, действительно похоже на насекомое: одна сторона выпуклая, темная, поверхность кожуры с более крупным рельефом. Как спинка. Оборотная сторона, наоборот, более светлая и мягкая. А шесть отростков с загнутыми как у репейника крючками, до боли походили на сведенные судорогой тощие лапки.

— Попробовать дашь?

Гаррус покосился на Дэрга.

— Перед доктором Чаквас оправдываться будешь сам. — проворчал турианец и отрезал небольшой кусочек сочной фиолетовой мякоти. — Только не глотай.

Дэрг закинул кусочек ягоды в рот, пожевал и выдал:

— Действительно вкусно! И язык пощипывает.

Боец сглотнул, облизнулся.

— Я же просил не глотать. — тяжко пробормотал Вакариан, прикрыв глаза. — Они же для тебя несъедобны!

— Но ведь немного!

— Но ведь несъедобно!

— Зато я смогу с Крайком спокойно потрепаться. — отмахнулся неунывающий Дэрг. — И про учения узнаю, а то ведь реально задолбали с этим вопросом! Неужели им так понравилось?

— Мне казалось, что не особо.

— Вот потому и спрашивают. Хотят знать, когда очередного захода ждать. — добавил Дилан.

— Можно подумать, Крайк скажет! — фыркнул Рекс.

Бойцы рассмеялись.

— Да, кстати. Где баталер?

— Рекс, ищи его возле продуктового склада. — сказала я. — Он уже поел и ушел.

— Значит, опять будет прятаться по кораблю. — проворчал кроган.

— Тебе что-то надо?

Рекс показал мне пустой пакет из-под зернового кофе.

— Еще есть?

Что-то я не припомню, чтобы Рекс пил кофе. Глянула на удивлённые лица бойцов. В эмоциях — недоумение. Видимо, они тоже его за этим занятием не замечали.

— Тебе понравился кофе?

— Да. Вкусная штука. Хочу еще взять, а то этот уже доел.

Доел? Он что, зерна так сожрал?

— Рекс, это, вообще-то, напиток. — как-то осторожно заметил Дилан.

— Я знаю. Но жевать вкуснее.

С этими словами кроган закинул пустой пакет в утилизатор и отправился ловить по кораблю баталера. Судя по азарту, полыхающему в ментале, Пакти от крогана никуда не денется, а сам процесс охоты на жлобливого баталера доставлял крогану массу удовольствия.

Как показала практика, ягодка выходила бурно, активно и долго, со всеми... вытекающими, и следующие два дня Дэрг в столовке не появлялся. Что удивительно, Гаррус втык не получил, но доктор Чаквас потребовала, чтобы все запасы декстро-пищи были заперты отдельно. Во избежание, а то уже любопытные появились. Рекс отделался легким испугом и теперь ходил довольный, пожевывая кофейные зерна.

Поскольку каюта, которую занимали Гаррус с Найлусом была удивительно маленькой и тесной, я разрешила перенести ящики в мою. Ну, Гаррус их и перенес, аккуратно сложив между раздвинутыми койками, сделав такой себе своеобразный столик. А если чуть сдвинуть койки и на ящики кинуть матрас, можно было получить одну огромную койку.

На следующий день меня замучало любопытство, и вечером я пошла в лазарет. Ну не может Дэрг получить ТАКОЕ расстройство из-за махонького кусочка! Он не настолько и опасен.

Стоило мне войти в лазарет, как Карин, не поворачиваясь, сказала:

— Гаррус Вакариан, вон отсюда!

Я от такой встречи опешила. Найлус отложил датапад, кивком поприветствовал меня, и с интересом наблюдал за происходящим, а Лиара спала. Что занятно, Дэрга в лазарете я не обнаружила.

— Что, так часто наведывается?

Услышав мой голос, доктор повернулась, улыбнулась.

— По пять-шесть раз на день.

— А... где?

— Дэрг? Общается с другом. — усмехнулся Найлус, указав рукой на двери санузла при лазарете.

Вот тут я удивилась.

— Доктор, неужели у него такая сильная реакция на декстро-пищу?

— Скорее, на небольшую дозу слабительного. — улыбаясь, поправила меня Карин. — У Дэрга, как и у Дилана, реакция на декстро-пищу нейтральная. Но его любопытство и сомнительные эксперименты мне еще на Арктуре надоели.

— Карин, это — жестоко.

Ответом мне стала добродушная улыбка.

— Если здравые мысли до него не доходят через голову, приходится их вбивать... другим путем. Возможно, это привьет ему хоть какую-то долю осторожности и здравого смысла.

Я только и смогла что покачать головой. Дэрга мне чисто по-человечески жалко, но его тяга к сомнительным экспериментам довольно опасна. Вот только я искренне сомневаюсь, что отсидка на толчке хоть что-то изменит.

— Как Лиара?

— Заснула, наконец-то. — проворчал Найлус, полыхнув ярким раздражением.

Не поняла? Это чем синекожая красотка успела ТАК достать обычно крайне спокойного и невозмутимого турианца?

— Что случилось?

Найлус поморщился.

— За эти два дня я успел услышать о протеанах больше, чем за всю свою жизнь. Поскольку наша раса единственный свой артефакт не так давно купила у волусов, мне подробно рассказали о протеанах и их культуре, о важности исследования их наследия, о необходимости присутствия ученых-азари... Да теперь я смело могу написать доклад Спаратусу о влиянии протеан на развитие рас Пространства Цитадели, и о вкладе азари в развитие технологий! — Найлус полыхнул ярким раздражением и злостью. — Имрир, я устал это слушать. Доктору Т"Сони стоит чаще покидать свои раскопки и выходить в общество, чтобы удовлетворить тягу общения!

— Девочка действительно любит поговорить. — согласно кивнула Карин.

О как! Неожиданно.

— Доктор Чаквас, когда вы меня выпишете? — спокойно спросил Найлус, хмуро глядя на спящую Лиару.

— Спектр Крайк. Какая выписка? Вам еще садиться нельзя!

— Доктор...

— И никаких учений! — не повышая голоса отрубила Карин тоном, не подразумевающим пререкания.

Найлус тяжко вздохнул.

— Имрир... — короткая пауза. — Ты можешь хоть что-то сделать?

Чем ему так не понравилась наша азари? Она ведь действительно хороший специалист по протеанам, ну болтлива немного, ну так это же не повод пытаться сбежать из лазарета в ущерб своему здоровью.

— Есть вариант.

В принципе, лететь нам долго, и никаких особых дел по дороге не предвидится. Отчего бы и не подлечить?

— Спектр Крайк. Лазарет вы покинете, когда сможете передвигаться самостоятельно. — припечатала Карин.

Найлус полыхнул решимостью, и я четко поняла, что он вот прямо сейчас встанет и уйдет, чего бы это ему ни стоило. И ведь сможет! И сделает, даже если он загнется за порогом.

— Доктор, есть кое-что, что можно попробовать сделать.

— Что ж. Это будет интересно.

Доктор Чаквас подняла ширму, отделяя секцию от остального лазарета и излишне любопытных глаз.

— Доктор, необходим прямой контакт с... поврежденным участком. — обтекаемо сказала я.

Проклятье! Как неудобно присутствие посторонних! Ладно, Лиара спит, но она может проснуться в любое мгновение: сон поверхностный и очень чуткий. Странно, что она от наших разговоров еще не проснулась. Еще одни любопытные уши сейчас страдали, сидя на унитазе. Не то, что Дэрг представляет какую-то угрозу, но пока я не готова ему объяснять то, что он может увидеть или услышать.

Доктор меня поняла вполне правильно и быстро сняла перевязку, обнажая рану. Выглядело все это... не слишком хорошо: огромный синяк на всю грудь, отечные синеватые края, бугры швов.

Ладонь осветилась неравномерным золотым свечением, которое, искрясь и переливаясь, потянулось тонкими струйками вниз, к ране. Я поднесла руку, практически касаясь пальцами кожи, наблюдая, как стекает энергия, вливаясь во вздрогнувшего турианца.

Это своеобразное лечение не требовало от меня чтения каких-либо заклинаний или нанесения рун, достаточно было четко знать, что я делаю. Достаточно моего желания. Это уже не просто передача энергии, пусть и концентрированной. Это уже первая ступень Целительства: жизненная энергия структурированная, направленная, и идет уже не на нужды всего организма, а только на усиление регенерации на конкретном участке. Эффект появляется практически сразу, он гораздо сильнее, чем при обычной подпитке, но жрет гораздо больше сил, есть ощутимые потери в фон, требует постоянного контроля и внимания. Не особо эффективное лечение, но сейчас я еще не в состоянии сделать что-то более сложное: аура еще полностью не развернулась, организм не приспособился, а постоянные потери энергии лишь усугубляют ситуацию и замедляют процесс.

— Щекочет?

— Изнутри.

— Так и должно быть.

Заживление шло стремительно, а я чувствовала, как столь же стремительно исчезают силы.

— Достаточно.

Спокойный вибрирующий голос припечатал неожиданно жестко. Я отвела руку и прервала подачу энергии.

— Заметное улучшение. — негромко сказала доктор, глядя на приборы.

— Завтра надо будет повторить. — я бегло осмотрела заживающую на глазах рану. — Еще пару заходов и можно будет вставать.

Где-то за спиной доктора Чаквас полыхнуло удивление.

— А что случилось? — внезапно спросил Дэрг, с интересом заглядывающий в секцию.

Карин тут же повернулась.

— В койку.

— Но, доктор...

— Дэрг, у тебя постельный режим.

— Но я же...

— Должен был думать раньше. До того, как проводить сомнительные эксперименты!

Понурившийся Дэрг исчез за ширмой. Со стороны это выглядело крайне забавно: Дэрг — здоровенный бугай под два метра, и Карин ему едва до плеча достает макушкой, но стоит ей проявить хоть тень недовольства, как бравый боец тут же затыкается и послушно делает то, что было велено.

Ментал оживился: удивление и легкая опаска всколыхнули фон.

— О, доктор Т"Сони! Вы проснулись! — кислый голос Дэрга дал нам понять, что третий пациент очнулся.

Карин тут же вышла из-за ширмы и занялась синекожей девушкой. Найлус прикрыл глаза, чуть слышно выругался. Яркое раздражение затопило ментал, переплавляясь в холодную злость. Странная реакция. Не верю, что его так достала Лиара! Тут что-то еще. Я вопросительно склонила голову. Найлус поморщился, дернул мандибулами и покачал головой.

— Сейчас узнаешь. — едва слышный на грани восприятия шепот не был опознан инструментроном, и слова Крайка я услышала так, как он их говорил: резкие, рычащие, чуть вибрирующие звуки, в которых практически невозможно распознать связную речь. — Она ОЧЕНЬ хочет отблагодарить тебя за спасение.

Вот как? Ладно, пойду и поговорю с Лиарой. Интересно, какая она в реальности.

Ширма с шелестом ушла в стену: Найлус пожелал наблюдать за нашим разговором, хоть и испытывал не самые радостные чувства.

— Доктор Т"Сони. — я подошла к койке синекожей красавицы. — Как ваше самочувствие?

— Благодаря вам — довольно неплохое. Доктор Чаквас говорит, что я скоро поправлюсь. — девушка чуть смущенно улыбнулась. — Я удивлена: она так хорошо знает физиологию азари.

— Вы в хороших руках. Доктор Чаквас — прекрасный врач.

Карин на такую характеристику лишь иронично улыбнулась. Ну да, ее не впечатлишь мелкой лестью.

— Простите, но я не знаю вашего имени.

— Да, невежливо получилось. Меня зовут Имрир Шепард. Полагаю, с постояльцами нашего лазарета вы уже знакомы?

Лиара кивнула, бросила быстрый взгляд на Найлуса и поежилась. Да... наставник сейчас был ну просто верх доброжелательности и понимания! И чего это он так невзлюбил Лиару? Только за одну болтливость? Или есть что-то еще? Посмотрим.

— Я так и не поблагодарила вас за то, что вы спасли меня от гетов. Если бы не вы... — девушка запнулась.

Найлус чуть слышно хмыкнул, прикрыл глаза.

— Не стоит. Я рада, что мы прилетели вовремя.

— Я тоже. — Лиара замялась, подбирая слова. — Я...

Глянув на мрачного турианца, я сказала сакраментальную фразу, от которой Найлус полыхнул недовольством и раздражением:

— Расскажите мне о себе, Лиара.

На такой поворот девушка откровенно растерялась.

— Обо мне? Боюсь, моя жизнь не настолько интересна. — Лиара моргнула, сжала пальчиками одеяло. — В основном я проводила время на дальних раскопках, добывала из земли всякую ерунду, погребенную в старых протеанских руинах.

— Опасное занятие.

Лиара улыбнулась.

— Да, немного. Иногда я натыкалась на местные формы жизни или сталкивалась с шайками наемников или каперов. Но я всегда была очень осторожна! Меня всегда выручала моя биотика. Пока я не столкнулась с гетами.

— Вы занимались раскопками в одиночестве?

— Чаще всего — да. — Лиара кивнула. — Иногда мне необходимо побыть одной.

— Вы не любите чужое общество?

Лиара отрицательно покачала головой, сплела пальцы в замок. Девушка ощутимо нервничала. Вот только из-за чего?

— Дело в том, что я — дочь матриарха.

— А что в этом плохого? — удивленно спросил внимательно слушающий Дэрг.

— Ничего. Просто, все ожидали, что я пойду по стопам матери.

— Кто ваша мать? — спросила Карин.

— Матриарх Бенезия. Она довольно известна в нашем народе. — видя некоторое непонимание на лице Дэрга, девушка пояснила: — Матриархи ведут своих последователей в будущее, они ищут истину о том, что еще только грядет. Может, поэтому я так заинтересовалась тайнами прошлого? — Лиара досадливо поморщилась. — Глупо звучит, когда говоришь об этом вслух. Будто бы я стала археологом только для того, чтобы сделать назло матери.

— Многие дети бунтуют против родителей. — мягко сказала я. — Это — естественно в процессе развития.

— Вы мудры как матриарх, Шепард. — с едва слышным смешком сказала Лиара. — То же самое Бенезия ответила мне, когда я сообщила ей о своем решении стать археологом.

Занятная реакция.

— Дело не только в этом. — продолжила азари. — Меня тянуло к прошлому! Протеане были кем-то таинственным, мистическим! Я хотела все о них узнать!

Сколько в ее голосе восторга и обожествления! Подумать только, как болезненно рухнут те светлые образы, которые девушка себе понапридумывала, когда она встретится с Явиком. А она с ним рано или поздно встретится. Интересно, Язвище в реальности хоть немного похож на себя канонного? Если да, то девочку ждет суровый урок.

— Я слышала, что вы контактировали с действующей технологией протеан. — неожиданно выдала Лиара.

Чего?! Это откуда такая занятная информация у девчонки, которая меня второй раз в жизни видит?

— Откуда вы узнали?

— Один из ваших людей сказал. — честно ответила Лиара.

Я перевела вопросительный взгляд на Найлуса. Наставник полыхнул раздражением и ответил:

— Аленко.

Вот же болтливая скотина! Видимо, он ничему не учится в этой жизни! Ну вот как так можно? Неужели не понимает, что есть информация, которую не стоит сливать всем подряд! Особенно безобидным и симпатичным девушкам!

— Вас это заинтересовало?

— Конечно! Контакт с протеанским Маяком — это огромная редкость! Мало кто способен осознать хоть часть информации! Это...

— Это звучит так, словно вы хотите меня изучать. — хмыкнула я.

Лиара вздрогнула, растерянно захлопала глазами.

— Что? Нет, я не имела в виду ничего, что могло бы вас обидеть, Шепард! Я... я хотела сказать, что вы были бы интересным образцом для глубокого исследования.

Прелестно просто!

До Лиары дошло, что она ляпнула. Девушка занервничала, всплеснула руками и расстроенно сказала:

— Так еще хуже звучит!

— Все нормально. — я улыбнулась паникующей красотке.

Найлус слушал с интересом, полыхая яркой иронией. Даже раздражение чуток поутихло.

— О, Святая Богиня! — миленькая азари расстроилась и поникла. — Наверное, вы меня считаете полной идиоткой. Вот поэтому я предпочитаю работать с компьютерами и записями. Я вечно говорю что-то неловкое в присутствии других.

— Да успокойтесь, Лиара.

— Давайте сделаем вид, что этого разговора не было? — жалобно попросила девушка, заглядывая мне в глаза.

Эк как ее расстроила случайная оговорка. Ну да ладно, не будем заставлять ее нервничать.

— Я не возражаю.

Лиара облегченно вздохнула.

— Расскажите о своей матери, матриархе Бенезии. — мягко сказала я.

Интересно, расскажет или нет?

Дева азари явно была настроена на разговор, и потому я получила ответ на свой завуалированный вопрос:

— Бенезия — могущественный матриарх. У нее много последователей. Она всегда открыто говорила, что азари должны больше участвовать в основных событиях Галактики.

— У нее есть какие-то дела со Спектрами?

— Я не знаю. Я давно с ней не виделась.

— Лиара, вы — первая азари, с которой у меня появилась возможность спокойно поговорить. Я практически ничего не знаю о вашей расе и вашей культуре.

— О! — девушка оживилась. — Вас интересует наша культура?

— Вы же первая раса, пришедшая на Цитадель. Конечно, вы меня интересуете.

Видя вдохновенное выражение на лице Лиары, Найлус поморщился, но ни единым словом не помешал мне общаться с красоткой. Видать и правда, у него с азари связаны какие-то неприятные воспоминания. Это его так Самара задолбала или еще кто-то успел по любимым мозолям потоптаться?

— Наша раса действительно первой нашла Цитадель. — согласно кивнула девушка. — Мы сыграли важную роль в формировании Совета. При разногласиях в Галактике, мы стараемся всегда быть голосом мира и сотрудничества. Мой народ считает, что мы — часть единого галактического сообщества. Каждый вид вносит свой вклад в общее дело.

И в какое же общее дело все вносят свой вклад? Ладно, не буду прерывать это юное столетнее создание.

— Хотя мы стремимся к пониманию других видов, мало кто стремится понять нас. — расстроенно продолжила говорить Лиара. — Галактика полна слухов и домыслов о нашем виде.

— Например? — спросил любопытствующий Дэрг.

Девушка смутилась, но ответила:

— Большинство заблуждений вертится вокруг наших брачных ритуалов. Мы — однополый вид. Для нас понятия "мужчина" и "женщина" не имеют смысла. Но для размножения нам требуется партнер. И этот второй родитель может принадлежать к любому виду и полу.

— Иными словами, вы можете спариваться с кем угодно? — озадаченно протянул Дэрг.

Лиара поморщилась. Ну да, наш Гризли — прямо сама тактичность.

— "Спариваться" — это не совсем верное слово. Физический контакт может присутствовать, а может и отсутствовать. Это — не главное, в чем заключается союз.

Дэрг удивленно моргнул.

— Это как?

— Подлинная связь — это связь разумов. — ответила девушка. — Наша физиология позволяет нам соединяться с другими существами. Мы можем проникать в самые глубины их сознания.

Я от услышанного окаменела. Они ЧТО могут делать? Переведя взгляд на Найлуса, я увидела в его глазах мрачную иронию. Наставник чуть кивнул, дернул головой, указывая на девушку. Вот как? Он знает. Ладно, потом поговорим на эту крайне занятную тему.

Тем временем Лиара продолжала рассказывать:

— Мы исследуем генетическую память их вида. Разделяем базовые элементы их личной и расовой идентичности. Затем мы передаем их черты нашим дочерям. Таким образом мы способны развиваться как вид и понимать другие расы.

Нет слов! У меня просто нет слов!

Я, как менталист, могу считывать разум других разумных, но то, что говорит Лиара... Они что, способны считывать инграмму вида? Хорошо хоть сейчас узнала.

— А что происходит со вторым партнером после вашего союза? — осторожно спросила я.

— Бывает по-разному. Некоторые союзы — это однократные встречи, после которых родители расстаются. Другие могут быть более длительными. Иногда азари и ее партнер могут оставаться вместе на многие годы.

— А кто был вашим отцом? — с интересом спросил Дэрг.

Я едва сдержалась, чтобы от умиления не погладить этого засранца по голове. Вот умеет он задавать нужные вопросы в нужное время! Чутье у него, что ли?

Лиара на пару долгих минут замолчала, собираясь с мыслями. Я уж думала, что она не ответит, но нет, сказала:

— Она редко говорила о своем партнере. — синие пальчики нервно сжали край одеяла. — Но я знаю, что мой отец — если вы хотите это так называть — принадлежал к народу азари.

— Я слышал, что обычно второй партнер — это представитель другого вида. — озадаченно сказал Дэрг.

— Да, сейчас внутривидовые союзы очень редки. — согласно кивнула Лиара. — Во всяком случае, с целью размножения. Большинство азари считает, что это ослабляет наш генотип. Дочери наследуют расовые черты своих родителей. Если оба родителя — азари, ничего не приобретается. Так, по крайней мере, говорит здравый смысл.

А ведь девочка-то чистокровная. Видать, эта тема для нее болезненная и неприятная, вон как полыхает старой обидой.

— Я та, кого называют "чистокровная", хотя ни одна азари не посмеет сказать мне это в лицо. У нас это считается большим оскорблением.

Забавно, во всех других видах чистокровность — это престижно, они носятся со своей кровью, а у азари все прямо наоборот. Иронично, что сказать.

Лиара расстроилась еще больше. В ней сейчас говорила обида и горечь:

— Возможно, партнер Бенезии тяготился их союзом. Даже, наверное, стыдилась при всех признать меня своим потомком.

Это Этита, что ли? Как раз тот случай! Если не врет канон, а он довольно точно передает характеры, хоть и порой хорошо так привирает с событиями, то Этита — то еще создание. Познакомить их, что ли? Лиаре не помешает жесткая рука папаши. Меньше дурости делать будет.

— Вы этого не знаете точно. Возможно, что-то случилось, и у нее просто нет возможности с вами встретиться.

Найлус вопросительно склонил голову. Я обозначила согласие чуть прикрыв глаза: да, я знаю, кто папаня Лиары.

— Возможно, вы правы. — девушка оживилась. — Я на это надеюсь. Но точно выяснить это невозможно.

— Ну почему же? Это можно узнать у вашей матери.

— Она не скажет. Она никогда не говорила о своем партнере. Она растила меня одна, хотя это — не редкость. Азари часто воспитывают детей в одиночку. Особенно, если отец принадлежит к недолговечному виду. Партнер нередко умирает до того, как ребенок успеет повзрослеть.

— Это тяжело. Знать, что ты переживешь своего избранника. — спокойно сказала я.

— Мы относимся к этому философски. — пожала плечами Лиара. — Мы мало думаем о неизбежности утраты своего партнера. Предпочитаем наслаждаться тем временем, которое мы можем провести с ним. Когда партнер уходит из этого мира, частица его живет в нас. Союз — это связь, выходящая за рамки пространства и времени.

Каким бы не был прочным этот их союз, он никогда не заменит того, кого потеряли. Память всегда будет рядом, каждое мгновение, изо дня в день, из года в год, сопровождая до тех пор, пока не погаснет под давлением воспоминаний. Бремя долгожителей. И таких, как я. Тех, кто идет из жизни в жизнь, прекрасно помня то, что было. Помня тех, кто был утрачен. И тогда собственный разум становится злейшим врагом, исподволь разрушая и раскачивая сознание, приводя на грань распада.

Долгие жизни я старалась не допускать никого в ближний круг. Я старалась не привязываться, не позволяла себе лишних чувств и эмоций. Я же знаю, что потом будет. Знаю, КАК это по мне ударит и что произойдет в итоге. Но эта реальность словно специально сталкивает меня с теми, кто вызывает симпатию. С теми, к кому так легко привязаться. К кому хочется привязаться, ответить доверием на доверие. Стоит ли? Не знаю. Возможно. Я слишком долго была одна, отсекая от себя окружающих, чтобы вот так сразу позволить себе лишние чувства. Время покажет. Подожду до окончательной развертки ауры. Когда я вступлю в полную силу, вот тогда и решу, как мне быть. Стоит ли открыть душу или окончательно закуклиться в своем одиночестве.

Пауза затягивалась. Хорошо хоть мое молчание списали на неудобство от нетактичного вопроса. Вот только пристальный и задумчивый взгляд Найлуса вызывал здравые опасения. Он — ни в коем разе не дурак, и мои слова понял правильно. Как и Карин. Это Дэрг не знает, что я такое. Лиаре же просто в голову не могло прийти, что я говорю не об их расе. Я говорила о себе.

К демонам такие мысли! Раз уж у девочки приступ болтливости, надо бы узнать у нее относительно цели наших поисков.

— Лиара, скажите. Вы в своих исследованиях когда-нибудь встречали название "Канал"?

Девушка отвлеклась от своих мыслей и перенесла внимание на меня.

— Да, попадался пару раз.

— Что вы можете о нем сказать?

— Только то, что он как-то связан с исчезновением протеан. — развела руками азари. — Это сфера моих исследований. Последние пятьдесят лет я занимаюсь поиском причин их исчезновения. Я еще слишком молода, поэтому мои исследования и не получили достойного внимания. Другие ученые-азари обычно отметают мои теории.

В голосе Лиары промелькнули искры гнева. Подобное отношение ее задевало, но девушка ничего не могла сделать с общественным мнением и предрассудками.

— Проблема состоит в поиске доказательств. Протеане чрезвычайно мало оставили после себя. Как будто кто-то не хотел, чтобы тайна была разгадана! Словно кто-то после вымирания протеан прошелся по Галактике и уничтожил все улики!

Я и Найлус переглянулись, что не укрылось от настороженного взгляда Лиары.

— Продолжайте, Лиара.

— Но вот что поразительно. Согласно моим находкам, протеане были не первой расой в Галактике, которая таинственно исчезла на пике своего развития. Этот цикл начался задолго до них!

Найлус вопросительно глянул на меня. Я кивнула. Лиара совершенно права.

— Как вы пришли к таким выводам? — хриплый голос Найлуса прозвучал неожиданно громко. — Разве есть доказательства?

— Я проработала пятьдесят лет! Исследовала каждую крупицу. В конце концов, начала появляться едва заметная связь. Слабый намек на истину. — Лиара стиснула кулачки. — Это трудно объяснить. Я не могу предоставить конкретных доказательств. Это больше похоже на ощущение, порожденное больше чем полувеком кропотливой работы. Но я знаю, что я права! И рано или поздно я смогу это доказать! До протеан существовали другие цивилизации. Цикл повторялся много раз!

— Если протеане были не первыми, то кто был до них? — спросил Дэрг.

— Я не знаю. Даже о протеанах почти нет информации, а об их предшественниках — и того меньше! Я не могу обосновать свою теорию, но я знаю, что я права!

Найлус слушал с интересом, пристально рассматривая нервничающую азари. Девушка нутром чувствовала, что этот турианец имеет право задавать вопросы. Но вот кто он — она не знала. Спектра в Найлусе Лиара не признала, а мы не спешили ее просвещать.

— Галактика живет в цикле уничтожения. Каждый раз, когда возникает великая цивилизация, ее внезапно и жестоко уничтожают! Остаются лишь руины! — Лиара всплеснула руками. — Протеане создали великую империю, но даже они карабкались по останкам своих предшественников! Их величайшие достижения — Цитадель и ретрансляторы — были построены по технологиям тех, кто был до них! А потом — они исчезли, как и другие цивилизации до них! Я посвятила свою жизнь тому, чтобы выяснить причину этого.

— Вам это удалось?

— К сожалению — нет.

— Название "Пожинатели" или "Жнецы" вам что-то говорит? — спросила я.

— Я слышала о них. — согласно кивнула Лиара. — О Жнецах упоминается в некоторых дошедших до нас материалах. Есть предположение, что это именно они стоят за уничтожением протеан, но точных доказательств у меня нет. Все упоминания Жнецов мимолетные, часто информация фрагментарна.

Вот как. Интересно, а чем вообще занимается ВИ на Тессии? Как там его, Месть или Справедливость, не помню точно. Это что, он так изощренно мстит или из чувства справедливости придерживает информацию о Жатве пока Жнецы не прилетят? Откопаем Явика, пусть задаст пару вопросов этому занятному ВИ.

Неожиданно Дэрг подорвался и умчался размышлять о вечном и великом. Лиара удивленно провожала его взглядом.

— А... что...

— Самовольный эксперимент с декстро-пищей. — невозмутимо ответила доктор Чаквас. — Теперь эксперимент и выходит.

Что на это сказать, Лиара не нашла и теперь удивленно смотрела за двери санузла. В голове синекожей красотки не укладывалось, как можно было сознательно съесть то, чем можно с большой долей вероятности отравиться! Даже в целях эксперимента.

Пока азари пыталась понять загадочную логику моего бойца, я смоталась из лазарета. Мне есть о чем подумать, да и усталость после лечения Найлуса давала о себе знать.

В столовой одиноко сидел Гаррус, покачивая в пальцах стакан с остывшим напитком. Увидев меня он встрепенулся.

— Имрир, как Дэрг?

Я не сдержала смешок.

— Как? Размышляет о бренности жизни и собственном идиотизме.

— Я ж не знал, что у него такая сильная реакция!

— Успокойся, Гаррус, у Дэрга нейтральная реакция на декстро-пищу, но у доктора Чаквас очень качественное слабительное, и она умело его применяет в воспитательных целях.

Турианец на какое-то время подзавис, а потом выдал:

— Неожиданно.

— Зря ты так думаешь. — ухмыльнулась я. — Завязывай ты уже со своими бдениями и иди спать.

— По моему времени еще середина дня.

— Ну, сам смотри. — не удержавшись, я добавила: — Но не забывай, у доктора Чаквас есть много разных интересных препаратов.

Оставив озадаченного Гарруса переваривать особенности применения простейших препаратов в воспитательных целях, я ушла спать.

Глава 19: Начало проблем

Тихо попискивали приборы в полной тишине лазарета, шелестела вентиляция, за тонким перестенком индивидуальной секции раздавалось едва слышное клацанье клавиатуры: Карин работала, заполняя медицинские карты экипажа. Лиара спала, чуть слышно посапывая. Тишь да благодать... если не видеть, ЧТО творится в ментальном плане.

Найлуса от бешенства просто трясло. Он лежал на койке, закрыв глаза и крепко прижав мандибулы к щекам, руки расслаблены, но пальцы чуть заметно подрагивают, иногда царапая когтями простыню. Внешне — само спокойствие и невозмутимость. Только в том и проблема. Внешне.

Надо отдать наставнику должное, с Лиарой он общается предельно вежливо и тактично, хотя в эмоциях порой ТАКОЕ творится.... Впрочем, какое это общение? Лиара рассказывала обо всем, о чем только могла вспомнить, найдя в лице молчаливого турианца удобного слушателя, а тот медленно зверел. Некоторые высказывания Лиары давали практически мгновенный отклик: заявления о "голосе мира и справедливости" и "едином галактическом сообществе" приводили его в ярость. В яркую, жгучую, ледяную ярость, замешанную на застарелой и очень сильной ненависти. Что-то произошло в прошлом моего наставника, что-то, из-за чего он невзлюбил... нет, он фактически возненавидел азари.

Найлус за эти дни открылся с совершенно неожиданной стороны. Теперь я знаю, что он способен на чистую, фактически черную ненависть. И он способен обуздать это столь разрушительное чувство, не давая ему вести себя. Я знаю, что азари, являющаяся центром его ярости, еще жива. А вот другая... та, которая вызывала столь исступленную ненависть, уже погибла. От его руки. Я не стала погружаться в его память. Это — не мое дело. Если он пожелает со мной поделиться, он расскажет.

— Найлус, успокойся.

Веки дрогнули, турианец приоткрыл глаза, бросив на меня острый взгляд.

— Полагаешь, мне это требуется?

— Ты в ярости. — спокойно ответила я, встречая его взгляд.

В нечеловечески-ярких зеленых глазах на долю мгновения промелькнул отголосок его истинных чувств и тут же пропал: ярость улеглась, турианец заставил себя успокоиться, уже привычно погасив эмоции и вновь приобретя спокойствие и невозмутимость.

— Я — спокоен.

— Теперь — да.

Зеленые глаза сузились.

— Я это ощущаю. Твоя ярость — как кипяток по нервам. — я смотрела ему в глаза, чуть расширившиеся от понимания сказанного.

Найлус покосился на переборку, за которой спала причина столь ярких чувств.

— Она спит.

— Она может проснуться. — возразил мне он.

— Не проснется, пока я этого не позволю. Хотя удерживать ее в состоянии сна очень накладно.

Клацанье клавиш стихло, Карин полыхнула удивлением и заинтересованностью. Найлус подобрался.

— Поясни. — жесткий и властный приказ-вопрос, требующий ответа.

Я едва сдержалась, чтобы не поежиться от враз заледеневшего взгляда.

Возможно, я слишком форсирую события. Возможно, мне вообще не стоит упоминать об ЭТОМ моем даре... возможно. Но рано или поздно он узнает. И вот как он отреагирует на сокрытие правды тогда? Турианцы — не та раса, которая простит ложь и утаивание подобной информации. Понять — поймет, но не простит и, тем более, не забудет. Стоит ли моя недолговечная тайна разрушенного доверия, которое начинает испытывать ко мне Найлус? Нет. Не стоит. Лучше сказать и узнать его реакцию на столь... специфический дар сейчас.

— Найлус, мой образ существования не остается без последствий. Идя по жизням, я что-то теряю, а что-то приобретаю. Я развиваюсь как разумное существо. Обретаю Дары. Или проклятия, как посмотреть. Это — одно из них.

— Ты ощущаешь чужие эмоции? — вопрос задан спокойно, с долей академического интереса. В эмоциях — штиль. Он собран, готов слушать и воспринимать информацию.

— Не только. Эмпатия — это первая грань моего Дара, который только начал восстанавливаться.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Я хочу, чтобы те..., кто мне не безразличен, знали о моих... — я замялась, подбирая слова, — возможностях до того, как я войду в полную силу. — честный ответ на прямой вопрос.

— Это настолько критично?

— Да.

— Я готов тебя выслушать и не делать поспешных выводов.

Простая констатация факта. Он действительно готов выслушать, обдумать, проанализировать и сделать выводы. С холодной головой, со стороны голой логики и здравого смысла. И только получив результат, обдумав и приняв его, он позволит себе эмоции. Последствия работы или это его личная черта характера?

Не важно. Он дает мне шанс.

— Тебе не понравится правда.

В ответ — тихий вибрирующий смех.

— Правда, как говорит Гаррус, никогда никому не нравится. — в зеленых глазах появилась уже привычная спокойная ирония. — Каким же Даром ты владеешь, что одно упоминание о нем так тебя расстраивает?

Я покачала головой.

— Дело не в самом даре, а в реакции разумных на его наличие.

— Вот как?

— Найлус. Не только азари способны проникать в глубины сознания. То, что они делают — это одна из граней менталистики, которую им дарует их физиология.

— Ты — менталист? — ментал чуть всколыхнулся от удивления и отголоска старой ярости, но эмоции вновь утихли.

— Да. Я менталист, раскрывшийся и прошедший обучение в одном из миров, где способность читать мысли и работать с сознанием не является чем-то особенным. На Эгросе таких как я была почти четверть населения. Тогда это было даром, востребованным обществом. Я приносила пользу, работала с людьми, исправляя по их просьбе проблемы и дефекты разума: страхи, глубинные стопоры сознания, панику, купировала кошмары и фобии, помогала вспомнить давно забытое или наоборот, приглушала воспоминания, вызывающие боль. Там такие как я — уважаемые члены общества. Особенно те, у кого дар настолько силен и развит как у меня.

— Когда твой дар стал проклятием?

— Сразу же после перерождения. — я поморщилась. — Разные расы, а реакция практически одинаковая. Разумные так искренне опасаются, что кто-то будет копаться в их голове, что даже не берут за труд подумать, а надо ли это кому-то? Процесс мышления сумбурен. Четко считываются только прямые и яркие, так называемые "проговариваемые" мысли. Остальное — назойливый шум, забивающий восприятие, как гул огромной толпы, орущей в голос в зале с хорошей акустикой.

— "Ты уже можешь считывать такие мысли?" — неожиданно ярко и четко подумал Найлус, пристально глядя мне в глаза.

Забавно, но мысленный голос турианца был очень похож на голос реальный: та же двойная подгармоника, тот же металлический отзвук, даже мысленно он так же протягивал рычащие звуки, разве что звучал глубже и более четко.

— "Могу."

— "И как далеко ты можешь их слышать?"

Чего? Всмотрелась в зеленые глаза. Азарт и какое-то предвкушение. Похоже, его услышанное не впечатлило. Не понял, что именно я сказала? Да нет, понял. Очень даже хорошо понял, проведя аналогии с азари. Странно, что это его не впечатлило, ведь на совершенно безобидные слова Лиары эмоциональный отклик был более бурным.

— "Далеко." — ответила я. — "И будь так любезен, думай тише. Я еще не в состоянии блокировать восприятие. Ощущение, словно в ухо орешь."

Найлус вздрогнул, удивлённо моргнул.

— "Настолько громко?"

— "Когда идет прямое обращение или зов ко мне. Устанавливается спонтанная связь, и звучат мысли ОЧЕНЬ громко."

— "Извини." — он прикрыл глаза, и я услышала новый вопрос: — "Тебе ведь не нужен визуальный контакт для подобного разговора."

— "Нет. Я могу связаться по слепку ауры. Он позволяет мне найти тебя и протянуть ментальный канал напрямую к разуму." — я едва заметно улыбнулась снова открывшему глаза довольному турианцу. — "И Найлус, смотреть в глаза менталисту — это как приглашение заглянуть в разум."

Он удивленно моргнул, но... взгляда не отвел.

— "Полагаю, ты им не воспользуешься."

— "Отчего такая уверенность?" — я передала ему отголосок своих эмоций: иронию, вопрос, легкий сарказм.

Найлус чуть слышно хмыкнул, качнул головой.

— "Если бы ты желала воспользоваться своим даром против меня, ты не стала бы предупреждать о его существовании."

Сложно не согласиться.

— "А если это хитрый план, и я хочу втереться в доверие?"

В ответ — яркое веселье и не менее яркий скепсис.

— "Тем более, не сказала бы." — эмоции внезапно как отрезало. — "Когда ты войдешь в силу?"

— "Должна была через три декады после осознания."

— "Но?"

— "Но из-за постоянной потери энергии развертка ауры затягивается. И когда произойдет полное ее раскрытие я уже сказать точно не могу: процесс сбит и теперь идет рывками, что не слишком хорошо."

Взгляд Найлуса потяжелел.

— "И, зная это, ты все равно продолжаешь меня лечить?"

Я пожала плечами.

— "Да. И буду продолжать."

— "Почему ты делаешь столь многое, чтобы спасти мне жизнь?"

— "Потому что я сделала выбор."

Найлус задумался, а я отстранилась от его разума. Пусть подумает. Пусть примет решение. А пока он обдумывает сказанное, я могу спокойно заняться его лечением.

Мои руки окутались свечением и с пальцев вновь потекли сияющие нити чистой энергии. Найлус едва заметно вздрогнул, перевел на меня совершенно непроницаемый взгляд. Он ничего не говорил, просто наблюдал за мной, а я — как заживают швы и светлеют их края, теряя насыщенную синеву. Организм турианца отзывался поразительно охотно, легко принимая заемную энергию. Сейчас Найлус уже мог свободно садиться, хотя вставать ему Карин еще запрещает, что не слишком его радует: Спектр пытается смотаться из лазарета с того момента, как в нем оказалась Лиара. Присутствие азари раздражает его и вызывает просто бурю негативных эмоций. Девушка лежит на восстановлении, и совсем скоро ее выпишут. Вот только куда бы ее девать и чем занять? Если бы не столь яркая реакция Найлуса, я бы оставила ее в лазарете до прибытия на Цитадель.

— Имрир, достаточно. — спокойно сказал Найлус, отводя мою руку и прерывая подачу энергии. — Еще немного, и стационарное лечение потребуется тебе.

— Не потребуется. У меня крепкий организм.

— Ты — человек. Люди уязвимы и хрупки.

Видя мою усмешку, Найлус удивленно приподнял надбровные щитки.

— "Я ошибся?"

Ментальный канал установился на редкость легко. Быстро же Найлус приспособился к такому методу общения!

— "Давай вернемся к этому вопросу после того, как я войду в силу."

Найлус согласно кивнул и расслабленно обмяк, чуть заметно поведя плечами.

— Как самочувствие?

— Если учесть, что я должен был от этой раны умереть на месте — просто прекрасное. — иронично ответил он.

— А если серьезно?

— Я совершенно серьезен. — сообщил он, а в глазах — лукавство. — Доктор Чаквас. — Найлус чуть повысил голос, прекрасно зная, что Карин его услышит. — Если я смогу встать, вы меня выпишете?

Перегородка опустилась, являя нашим взорам не слишком довольную женщину.

— Найлус Крайк. Я понимаю, что вы — не в восторге от соседства, но это не повод пустить насмарку все мои труды и усилия Имрир. Вы уже однажды довели себя до того, что разбередили рану. Вы хотите повторения ситуации?

— Я буду предельно осторожен. — пообещал Найлус. — Доктор. Я могу с тем же успехом лежать в своей каюте.

— Зная вас, Спектр, можно предположить, что вы найдете себе занятие, которое не пойдет на пользу вашему здоровью.

Найлус прикрыл глаза, гася досаду. Пожалуй, в этот раз я его поддержу. Общение с Лиарой давалось ему все труднее и труднее, впрочем, он прекрасно держал себя в руках. Но пребывание в перманентной ярости никак не способствует спокойному лечению, а Найлус начинает злиться, как только миленькая азари открывает рот и начинает вещать о протеанах, собственном виде и его политике в галактике. Иными словами — всегда.

— Карин, проведите диагностику состояния моего коллеги. Ему и правда стоит сменить место пребывания на более спокойное. — видя колебания доктора, я добавила: — Он же на грани срыва! Это не идет ему на пользу.

Доктор качнула головой.

— Имрир, я не могу отпустить из лазарета пациента до его полного выздоровления.

— Поставьте часть оборудования. Как раньше.

— Оно просто не влезет в его каюту. — развела руками доктор.

И правда, пенал-пеналом! Впрочем, на "Нормандии" все каюты такие: места на корабле крайне мало, вот и упаковали поплотнее. Единственное исключение — это неоправданно большая каюта капитана.

— Гораздо проще выписать азари: ее состояние гораздо стабильнее, хотя восстановление еще не завершено.

— Я хотела оставить ее в лазарете до конца перелета. — бросив взгляд на вздрогнувшего от такой перспективы Найлуса, добавила: — Я могу уступить часть своей каюты. Поставим перегородку и все дела. Там места много. Заодно смогу усилить отдачу: расстояние будет небольшим и потери в фон снизятся до минимума.

— Имрир. Я, конечно, могу поставить в каюте часть оборудования. — говорила Карин мягко, словно разговаривала с идиотом. — Но вы же понимаете, что я просто не выпущу из лазарета пациента с недолеченным тяжелым ранением? Тем более, это ваше решение вызовет массу ненужных пересудов. Вы прекрасно знаете отношение экипажа к Спектру.

— Знаю. — я передернула плечами. — Это — проблема Прессли и его помощника. Я его предупредила, что меня мало волнуют дисциплинарные вопросы, пока они не мешают мне работать. Если этот корабль и его экипаж начнут доставлять слишком много проблем, я буду думать, как решить эти проблемы. Вот только, боюсь, мое решение никому кроме меня не понравится. Если потребуется, я своими руками выкину в космос идиотов, которые будут саботировать мои приказы или подрывать боеспособность группы.

Карин вздохнула.

— Вы добавляете мне работы, Имрир.

Я только развела руками.

— Рада была бы не доставлять лишних хлопот, но такова уж особенность моей судьбы: я всегда нахожусь в центре бури.

— Все вы так говорите, а мне потом латать дырки.

— Карин, я постараюсь до этого не доводить. Так что с Найлусом?

— Я подумаю и скажу свое решение завтра. Сейчас уже вечер. Имрир, и вам стоит озаботиться СВОИМ здоровьем: вы начинаете напоминать привидение.

— Хорошо хоть не лежалого зомби. — я поморщилась.

— Полагаю, если вы продолжите в том же духе, до этого состояния дойдете довольно быстро и тут же займете соседнюю койку.

В словах Карин есть правда: постоянная энергопотеря не лучшим образом сказывалась на моем самочувствии, поскольку львиная доля свободного резерва проедалась энергетической подпиткой и лечением. Все остальное уходило активной менталистике и процессу развертки ауры, а вот на нужды тела почти ничего не оставалось. И так будет продолжаться, пока я не закончу лечение. К прибытию на Цитадель я хочу, чтобы наставник был на ногах и присутствовал при моем первом отчете Спаратусу. Слишком уж неприятные новости я ему собираюсь сообщить.

— Я потребую больничного на дому.

Найлус не сдержал тихого рычащего смешка, а доктор покровительственно улыбнулась, ясно сообщив мне свое мнение по этому вопросу. Заодно указав на полную бесполезность спора с ней на эту тему.

Проклятье! Мне надо СРОЧНО решить, чем занять Лиару! По глазам Карин вижу, что Найлус лазарет покинет только на своих ногах и никак иначе! И доктора совершенно не впечатляет ни его статус, ни эмоции. Да ее вообще ничего не впечатляет! Она выполняет свою работу, и упаси боги хоть кому-то ей помешать!

Двери лазарета разошлись, пропуская в помещение Гарруса, несущего четыре коробки с пайками. Поздоровавшись с Карин, он протянул одну коробку ей и сказал:

— Доктор Чаквас, насколько я знаю, вы не ужинали.

В вибрирующем голосе явственно прозвучал легкий укор: время приближалось к корабельной ночи, экипаж уже успел поесть и разойтись. Карин едва заметно улыбнулась, взяла предложенный паек и поблагодарила парня:

— Благодарю, Гаррус.

Турианец кивнул, отложил паек для Лиары на стол и перенес свое внимание на меня.

— Имрир. — и протянул еще одну коробку. — Ты вообще забываешь есть. Дэрг мне сказал, что ты на обед не появлялась.

Дэрг и его инстинкт наседки, видать, нашли у Гарруса не только понимание, но и преданного соратника в его лице.

— Спасибо.

Я взяла коробку с пайком, села на свободную койку и поставила еду на разогрев, наблюдая за голубоглазым турианцем, который вручил последнюю коробку Найлусу, сидевшему на койке.

Заботливый он. Уже в который раз приносит паек, если я забываю пойти поесть. Правда, круг разумных, попадающих под его заботу, крайне узкий: я, Джокер да раненный Найлус. Ну и доктору он за компанию приносит еду, когда замечает, что Карин в очередной раз заработалась и забыла про себя. Его забота — естественная, искренняя и ненавязчивая. Он просто не понимает, как это можно вести себя иначе, и это меня в нем восхищает больше всего. Удивительно честный и искренний парень!

Найлус же, наоборот, не спешит раскрываться, предпочитая держать свои тайны при себе, жестко контролируя эмоции и поведение. Внешне он — само спокойствие и невозмутимость, но вот если смотреть на него глазами эмпата... ни о каком спокойствии и речи не идет! Темнокожий турианец очень вспыльчивый и эмоциональный, легко заводится и тяжело остывает, при этом полностью контролируя себя и свой взрывной характер. Вон, Лиара до сих пор не поняла, насколько она раздражает молчаливого соседа по лазарету, искренне считая его внимательным и спокойным.

Внешность так обманчива...

— "Имрир, ешь." — донеслась до меня полная иронии и ехидства мысль Найлуса. — "Гаррус уже нервничать начинает."

Я заморгала, удивленно глянула на Вакариана. И правда, стоит, внимательно за мной наблюдает с недоумением и какой-то растерянностью в глазах.

Открыв коробку с пайком, я распечатала контейнер с супом и начала есть. Желудок одобрительно заворчал, принимая горячую пищу.

— "Ты можешь использовать свой дар для получения информации?"

От внезапного вопроса наставника я чуть не подавилась.

— "А сам-то как думаешь?"

— "Полагаю — можешь." — невозмутимо сообщил Найлус, откусывая мелкие кусочки от чего-то красного. — "Знаешь, подобное общение довольно удобно."

— "Удобно. Не спорю."

Найлус перевел взгляд на Гарруса.

— "Ему ты скажешь?"

— "Скажу. Но не сейчас и не здесь."

— "Есть что-то, что стоит знать только нам?" — в ментале появилось напряжение, сарказм и ирония бесследно исчезли.

— "Есть."

— "Не желаешь посвящать в такие подробности доктора?"

— "У Карин достаточно своих тайн. И я не вижу смысла делиться всеми подробностями моих истинных возможностей без серьезной причины."

На какое-то время наставник замолчал, что-то обдумывая. Я ощущала его мысли: быстрые, тянущие за собой ассоциативные связи и вспышки эмоций, но не стала считывать.

— "Ты ему доверяешь."

Это не было вопросом. Это была констатация факта.

— "Как и ты."

— "Я его знаю, в отличие от тебя."

— "Зато я его чувствую. Найлус, даже если бы у меня были какие-то сомнения и опасения относительно Гарруса, я не могу ему не доверять. Просто физически не могу."

— "Потому что он тебе доверяет?" — спросил Найлус.

— "Да, потому что ОН мне доверяет. Не знаю, что стало причиной, но... доверие порождает доверие, Найлус." — я чуть заметно усмехнулась, качнула головой. — "У каждого дара есть оборотная сторона."

Сказанное он оценил ОЧЕНЬ быстро:

— "Опасная особенность."

— "Опасная."

— "Зная это, ты все равно идешь на поводу?"

— "А почему нет?" — я улыбнулась. — "Гаррус Вакариан более чем достоин доверия."

Найлус покачал головой.

— "Чем-то вы похожи."

— Найлус, с тобой все в порядке? — встревоженно спросил Гаррус.

Найлус вздрогнул, заморгал, удивленно глядя на сородича.

— Да. Что-то случилось?

— Вид у тебя был... — парень неопределенно махнул рукой, подбирая слова, — странный.

Я не сдержала тихого смешка и пояснила недоумевающему Найлусу:

— "С непривычки во время ментального разговора у всех вид, словно хозяин в теле отсутствует. Со стороны выглядит довольно забавно."

— С ним все в порядке. — заверила я. — Я тебе потом объясню, хорошо?

Гаррус медленно кивнул.

— Имрир. — сзади раздался укоризненный голос Карин. — Время позднее, а Лиара еще не ела.

Действительно, нехорошо получается. Я сняла принудительный сон и, пока азари не проснулась, попрощалась и свалила из лазарета, провожаемая тоскливым взглядом наставника. Лиара, конечно, милая девушка, но она ОЧЕНЬ любит разговаривать на всякие интересные с ее точки зрения темы.

Пока я ела, готовила кофе и неспешно его дегустировала, заедая очень вкусным печеньем, не так давно найденным на складе и отобранным у баталера, из лазарета вышел Гаррус, держа в руках пустые коробки из-под пайков. Пребывал турианец в каком-то ступоре и мир воспринимал отстраненно, а потому меня не заметил. Подойдя к утилизатору, он скинул коробки в паз и замер, о чем-то задумавшись, а я только и смогла разобрать невнятную фразу, полную ядовитого сарказма:

— И что бы мы ели, если бы азари не доработали наши пайки?

Эк его проняло-то! Неужели наша синекожая красотка его так прогрузила?

— "Найлус?"

Короткая пауза и вот пришел ответ:

— "Имрир, что-то случилось?"

— "Ну почему сразу случилось?" — я отправила ему ощущение легкой обиды и язвительности. — "Я что, не могу просто так поговорить со своим дражайшим наставником?"

По ментальному каналу донеслось яркое веселье и ехидство.

— "Можешь, конечно." — веселье исчезло. — "А если серьезно?"

— "С Гаррусом-то что случилось?"

— "А что с ним?" — удивление и тревожное беспокойство.

— "Стоит и медитирует над утилизатором, гипнотизируя его взглядом."

— "А, это он с Лиарой пообщался." — от него пришел ментальный аналог смеха.

— "О чем?"

— "Я не слушал. Что-то о пайках."

— "Понятно. Нашла себе новые уши."

— "Гаррус — слишком вежливый и тактичный." — еще один смешок. — "И передай ему мою благодарность за вторую ягоду."

— "Обязательно. А теперь отдыхай. Завтра будет предпоследний сеанс лечения, и ты уже скоро сможешь вставать."

— "Наконец-то!"

На этой возвышенной ноте я свернула ментальный канал.

— Гаррус.

Турианец вздрогнул всем телом и резко повернулся. Увидев меня он чуть расслабился и вопросительно наклонил голову.

— Ты что, отдал Найлусу свою ягоду?

— Да. — ответил он, удивленно моргнув.

— Он тебе благодарность передавал.

Гаррус от такого опешил, пытаясь понять, как это Найлус смог через меня передать свою благодарность, если я не заходила в лазарет. Ничего, скоро узнает. Пусть только Найлус сам обдумает услышанное. В любом случае, до прилета на Цитадель, у Гарруса должен быть стабильный канал ментальной связи. А то что-то у меня нехорошие предчувствия.

— Присоединишься?

Гаррус чуть развел мандибулы в улыбке.

— Ты же знаешь, я не могу пить кофе.

Я молча указала на коробку турианского напитка "эрг", который сам же Гаррус и заказывал, стоящую возле банки с молотым кофе.

Помявшись, отказываться от приглашения он не стал и быстро сделал себе напиток, устроившись за столом напротив меня. Пах эрг изумительно: легкие нотки цитруса и нежная мята подчеркивались каким-то неизвестным мне сочным фруктовым ароматом. Нравятся мне такие сочетания. Надо будет обязательно попробовать, когда перестройка организма завершится, и я смогу спокойно есть декстро-пищу. Если он на вкус такой же, как и на запах, я определенно стану любителем этого напитка.

— Чем тебя так впечатлила Лиара, что ты залип возле утилизатора?

— Да так, никогда не думал, что разработка саморазогревающихся пайков для левокислотников на основе уже существующего аналога будет воспринята как изобретение подобных пайков.

— А на самом деле?

— Такие пайки на Палавене были еще до того, как мы вышли в космос. Со временем они стали легче, изменилась технология консервации, из-за чего они дольше хранятся и лучше сохраняются полезные свойства и вкус пищи. И систему разогрева заменили. Азари взяли за основу наши пайки и разработали свой аналог. Даже система консервации практически та же. — Гаррус снова вздохнул, устало потер гребень. — Девы азари в большинстве своем в силу особенностей своей психики очень... увлекающиеся и легко верят во всякую ерунду, не озадачиваясь поиском подтверждений. И иногда не умеют вовремя останавливаться.

— Сталкивался?

— Довольно часто. — он поморщился, что на малоподвижном лице выглядело очень занятно. — Подростковые банды — беда всех районов проживания азари. Почти треть всех правонарушений на Цитадели приходилась именно на дев азари, они — вторые по количеству преступлений после людей. Хуже то, что чаще всего управляют такими бандами матриархи.

Я от услышанного чуть кофе не подавилась.

— Прости, что? Бандами управляют матриархи?

— За редким исключением — да.

Как мило!

— Получается, что взрослые азари потакают молодежному бандитизму?

— В какой-то степени. — Гаррус согласно кивнул. — Они попустительствуют своему молодняку, не пытаясь занять их чем-то полезным или ограничить их свободу. Даже батариане столько проблем не доставляли, пока были частью Пространства Цитадели.

— Матриархи закрывают глаза на убийства?

— Скорее, им все равно, пока не страдают азари более высокого ранга. — турианец раздраженно рыкнул. — С ними вообще тяжело иметь дело, если оно касается их потомства. Азари на удивление безответственно относятся к вопросу воспитания и контроля своего молодняка.

— Полная безнаказанность?

— Если не привлекают внимание юстициара — да. Чаще всего дев приходилось выпускать. По законам Республики они еще дети, и в большинстве случаев неподсудны.

— Хороши детки! А ведь убивают они очень даже по-взрослому.

Гаррус кивнул.

— А по законам Пространства Цитадели как?

— Законы Пространства Цитадели учитывают биологический цикл развития вида. — он развел руками. — До перехода в фазу матроны, азари — подростки и пользуются соответствующими поблажками первые триста лет своей жизни.

— Иными словами, если кого-то убьет дева азари, то она...?

— Отделается штрафом и, в худшем случае, попадет в их монастырь на несколько лет, если, конечно, ее не убьют при задержании.

Какое занятное уточнение, а эмоции-то какие! Судя по раздражению и яркой неприязни, наш добрый снайпер неоднократно сталкивался с юными синенькими красотками. Интересно, а он их при задержании тоже убивал?

— И как часто происходят подобные убийства?

Гаррус цинично усмехнулся:

— Это своеобразное негласное правило СБЦ, существующее практически с его основания: при постоянном рецидиве тяжких и особо тяжких, при малейшем сопротивлении во время задержания стреляют на поражение. Паллин этого не одобряет, хотя на мой взгляд это более справедливо, чем раз за разом сталкиваться с результатом деятельности такого "подростка". Особенно, когда счет жертв идет на десятки или сотни. — в эмоциях полыхнула ярость. — Молодняк азари порой очень... жесток и не ценит жизнь "недолговечных видов": практически во всех бандах инициация при вступлении — это убийство. Самый яркий пример — "Затмение".

— Сталкивался?

— Чаще, чем мне бы того хотелось. К сожалению, им хватает ума не выходить за пределы своих районов, и достать их оттуда практически невозможно, даже если есть доказательства. — Гаррус раздраженно шевельнул мандибулами. — Подобное есть еще у людей.

— Привычка покрывать своих?

Он кивнул.

— Независимо от того, что сделал сородич.

— Людям это свойственно.

Со стороны лестницы раздалось приглушенное проклятие, Гаррус встрепенулся, резко встал и куда-то ушел. Вернулся он довольно быстро вместе с ковыляющим Джокером, что-то едва слышно бурчащим себе под нос.

Еще одна проблема. Джокер никак не мог понять, почему турианец ему помогает, неосознанно ожидая лишь проблем от непривычной заботы. Гордый и ершистый пилот всегда отказывался от помощи и ворчал, что с завидным терпением игнорировалось.

— Держи. — Гаррус поставил на стол перед Джеффом коробку с пайком. — И не забудь про свои таблетки: доктор Чаквас обещала перейти на внутримышечные инъекции, если ты еще раз забудешь их принять.

Джокер, конечно, поворчал, но придвинул к себе разогретый паек и приступил к еде, задумчиво поглядывая на высокого турианца, лениво потягивающего напиток. Что бы наш пилот ни говорил, ему была приятна забота, хоть и вызывала здравую опаску привыкшего к постоянным насмешкам и розыгрышам в свой адрес человека. Глядя на него, мне порой казалось, что инструктор, давший ему прозвище "Джокер", не слишком хорошо пошутил: жизнь Джеффа "Шутника" Моро была отнюдь не веселой и шутили над ним довольно зло.

Джокер полез в карман, но таблеток, ожидаемо, не нашел: при прошлом посещении лазарета забыл их на столе. Гаррус покачал головой и, допив в пару глотков эрг, ушел в лазарет за оными таблетками.

— Иногда он меня раздражает. — проворчал пилот, провожая турианца взглядом.

Ясное дело, Гаррус тихий шепот услышал, но лишь усмехнулся, ожидая, когда ВИ откроет ему двери.

— И что же так тебя в нем раздражает? — иронично спросила я, покачивая в руках кружку. — Он же к тебе хорошо относится.

— Вот это и раздражает. Я не могу понять, что ему от меня надо!

— Ты удивишься: ничего.

— Тогда почему он со мной носится? — недовольно буркнул пилот.

Я вздохнула, поставила кружку на стол.

— Потому что тебе требуется помощь.

— Мне не нужна помощь!

— Джефф, ты вроде взрослый, а порой ведешь себя как капризный ребенок. — я с интересом наблюдала, как он покрывается красными пятнами от возмущения. — Прежде чем ты ляпнешь какую-то феерическую глупость, на которую тебя толкает твое нежно лелеемое самолюбие и гордость, тебе стоит кое-что понять.

Джокер проглотил рвущиеся с языка слова, всем видом изобразив внимание. Даже паек чуть отодвинул.

— Ты ешь. Не расстраивай Гарруса, который к тебе ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошо относится.

— Хорошо? Да он нянчится со мной как с каким-то... как с... — он запнулся, не желая озвучивать то слово, которое рвалось с языка.

— Как с тем, кому нужна помощь и поддержка. — отрубила я. — Джефф. Ни я, ни Гаррус, ни Найлус — не идиоты, и твое состояние заметили сразу. Ты же не думаешь, что я не поинтересовалась, отчего это наш единственный пилот едва в состоянии ходить и передвигается на костылях?

— Значит, вы знаете? — обреченно спросил Джокер.

— О твоем несовершенном остеогенезе, который некоторые называют "синдром Вролика"? Знаем. Надо сказать, твоя выдержка и целеустремленность вызывает восхищение, как и твой несомненный талант. Турианцы, в отличие от большинства людей, умеют ценить чужую силу воли и личные качества. На тебя смотрят не как на инвалида и выскочку, каким-то чудом получившего назначение на экспериментальный корабль, а как на высококлассного профессионала, который сумел сделать невозможное: несмотря на свою фактическую инвалидность доказал, что является одним из лучших пилотов-людей и получил то, что желал — право управлять "Нормандией".

— Я не один из лучших пилотов, я лучший!

— Не возгордись, Джокер. — я улыбнулась, видя, как обида потихоньку отпускает вспыльчивого и мнительного пилота.

— С вами возгордишься. — проворчал он. — Но я все равно не понимаю, почему Гаррус со мной так носится!

— Ты еще не понял? Он просто помогает тому, кому эта помощь необходима, раз уж он в состоянии ее оказать. Для него это — естественно и нормально. Не забывай, у турианцев совсем иная система ценностей и воспитания своего молодняка.

И вот тут Джефф подзавис, пытаясь переварить услышанное.

— Я понял.

— Сомневаюсь, что ты ворчать перестанешь.

У Джокера покраснели уши, он поправил свою неизменную кепку, помялся.

— Капитан!

— Пилот? — я вопросительно приподняла брови.

Он усмехнулся.

— Умеешь поднять настроение.

— Ну... не оставлять же тебя с плохим аппетитом медитировать над пайком? Ешь давай. Гаррус сейчас вернется и будет недоволен.

— Ой-ой...

— Джокер! Не наглей, а то Дэрга натравлю. Он тебе быстро даст понять, насколько ты неправильно и попустительски относишься к своему хрупкому здоровью.

Пилота от такой перспективы передернуло. Мой боец со своим инстинктом наседки порой совершенно не видит, когда стоит останавливаться. А Джокер уже как-то раз попался под его неуемную заботу и взвыл упырем через два дня.

— Так что цени Вакариана: пока он за тобой присматривает, Дэрг не вмешивается и ищет себе другой объект для заботы.

— Ценю. — короткая пауза и ожидаемое: — Но он все равно меня раздражает!

Джокер такой... Джокер! Неисправимый тип. Никогда не признается, что ему нравится чужое внимание и забота, скорее гордо фыркнет, всем видом показывая, что он сам со всем справится. Ну хоть успокоится немного и перестанет искать скрытый двойной смысл там, где его нет.

— Имрир... — Джефф замялся, колупаясь вилкой в овощах. — Мне надо с тобой поговорить.

— Так мы вроде как уже говорим.

— Не здесь. Я бы хотел поговорить без... лишних ушей.

О, так Джокер узнал про прослушку? Странно, что только сейчас. По идее, должен был еще при ремонте корабля услышать про эту радость. Или он нашел что-то еще?

— Хорошо. Доедай и пойдем в каюту.

Вернулся Гаррус и молча положил перед Джокером блистер с таблетками. Пилот помялся, посмотрел на блистер, на турианца, и сказал:

— Спасибо.

— Пожалуйста. — усмехнулся Гаррус и пошел делать еще одну порцию эрга.

Джефф доел, с трудом встал, вопросительно глянул на меня. Я встала, жестом приглашая пилота следовать за собой.

— Гаррус, пожалуйста, последи, чтобы нас никто не побеспокоил. Мне надо переговорить с Джокером.

Турианец просто кивнул.

Джефф с трудом сел на стул за круглый стол, положил костыли на соседний стул, нервно потеребил кепку.

— Так что ты хотел мне сказать? — спросила я, ставя на стол призму глушилки.

— Что это?

— Это то, что не позволит нас услышать лишним и совершенно неизвестным ушам. Я тебя внимательно слушаю.

Джокер помялся, помялся и выдал:

— Коммандер...

Оп-па, какое интересное и многообещающее начало разговора.

— Лейтенант? — с усмешкой спросила я.

— Имрир, я же серьезно!

— Ну так и говори серьезно, а не мнись как торгаш на бандитских разборках. Что случилось?

— Когда мы проводили учения по захвату корабля, так я нашел в рубке и взломал одну очень интересную вещь. Думаю, она турианская.

— Почему ты решил, что она — турианская?

— Шифрование турианское.

— Ты УВЕРЕН?

Джокер достал свой инструментрон.

— Посмотри. Это — явно турианский код!

Я хмыкнула.

— Джефф, ты думаешь, я могу сходу отличить наше шифрование от турианского?

Если подумать здраво, какова вероятность, что турианские инженеры поставили на корабль что-то, что не нашли специалисты Альянса, когда проверяли "Нормандию" при приемке, но легко нашел Джокер? Весьма мала, поскольку, я полагаю, на подобные сюрпризы жутко дорогой прототип точно должны были проверить ОЧЕНЬ тщательно: паранойя командования широко известна.

Впрочем, есть возможность узнать точно, турианский это шифр или нет.

— Полагаю, стоит позвать Гарруса и узнать у него.

В ментале полыхнуло легкое недоверие.

— А он скажет?

— Скажет. На прямой вопрос он ответит так же прямо.

Пока Джокер размышлял и колебался, я вышла из каюты. Гаррус все так же сидел в столовке и неспешно перекатывал кружку в ладонях, делая вид, что он пьет эрг. Уходить он никуда не собирался, честно выполняя обещание: ждал, пока я закончу разговор с пилотом, чтобы никто не смог нам помешать.

— Гаррус!

Турианец вопросительно склонил голову набок.

— Подойди, пожалуйста. Нужна твоя консультация.

Он поставил кружку на стол, встал и зашел вслед за мной в каюту.

— Джокер, сбрось ему файл.

Пилот снова включил инструментрон и перекинул турианцу информацию.

— Можешь сказать, что это?

— Похоже на наш код связи. — озадаченно ответил Гаррус. — Только какой-то странный.

— И это — прямой ответ? — буркнул Джокер.

Гаррус пожал плечами.

— Я не могу сказать точно, но что-то с ним не так. Структура кода верная, но подпись странная и шифрование единичное. — видя наше непонимание, он пояснил: — Дело в том, что наши коды шифруются по несколько раз, а здесь — единичное и достаточно легко взламываемое. Мы так не делаем. Надо бы спросить Найлуса. Насколько я помню, одно из его заданий касалось именно кражи кодов: несколько лет назад какой-то корабль пытался пролететь на Цитадель с поддельными кодами. Я тогда служил на корабле Патруля: мы занимались пиратами и работорговцами, и нам присылали предупреждение о возможности фальсификации наших кодов.

— Найлус уже спит?

— Когда я заходил — не спал.

— Там же Лиара. — я поморщилась. — Поговорить спокойно не получится.

— А его инструментрон? — спросил Джокер.

— Доктор отобрала. — со вздохом сказал Гаррус. — Если это важно, я могу спросить Челлика, когда будем в зоне связи.

— Кто такой Челлик? — спросил Джефф.

— Следователь СБЦ, мой коллега.

— А он тут причем?

— Он вел это расследование от СБЦ, но потом дело было передано в Спецкорпус и попало к Крайку. Проще узнать у самого Найлуса. Тем более, Лиару завтра выписывают.

— Когда?

— Точно не знаю. До обеда.

— Карин сказала?

— Да. — Гаррус вздохнул. — Имрир, а ведь ее любовь поговорить может привести к... — он помялся, подбирая слова, — неприятным ситуациям.

— Она тебе еще что-то сказала?

— Я надолго не задерживался. — дипломатично ответил турианец.

Джокер выключил свой инструментрон и сунул обратно в карман под недоумевающим взглядом Гарруса.

— Джефф, а почему ты не носишь саларианские модели? Они же намного легче и должны тебе подойти.

— Не припомню, чтобы их свободно продавали в Альянсе. — проворчал пилот.

— Их можно купить на Цитадели.

— Возможно, но за ними надо ИДТИ!

— Зачем за ними идти? Можно заказать в Спецкорпусе, и инструментрон доставят на корабль.

Джокер задумался.

— Кстати. Ты так и не принял таблетки. — ехидно заметил Гаррус.

— Вот откуда ты все знаешь?!

— У меня хорошее зрение. — усмехнулся турианец. — И слух, кстати, тоже.

— Гаррус, ты...

— Знаю-знаю, я тебя раздражаю.

Уши Джокера предательски покраснели.

— Так ты слышал?

— Я же говорю, у меня очень хороший слух. И у Найлуса тоже.

Теперь покраснели не только уши.

— И что теперь? — как-то растерянно спросил он.

— Ну... — ехидно протянул Гаррус, — даже не знаю. С хорошим слухом по этому кораблю вообще ходить страшно.

Гарруса хоть и задевали постоянные нападки Эшли и ее единомышленников, но по привычке, выработанной еще во время службы в СБЦ, он игнорировал недовольное бурчание людей, что уже задевало их.

Джокер, наше Недремлющее Око, постоянно и с поразительным интересом слушающий внутрикорабельную связь, намек понял вполне правильно и ехидно заметил:

— Так ты ж постоянно под "Мако" валяешься!

— Валяюсь. Но глухим я от этого не стал, а в трюме отличная слышимость.

— Язва ты, Вакариан!

Турианец ухмыльнулся и развел руками.

— Джокер, ты же придешь завтра в лазарет? — спросила я.

— Приду. — согласно кивнул пилот. — После обеда. Через девятнадцать часов — выход из перегона и я должен быть в рубке. Пока долетим до станции разрядки, пока сбросим заряд и снова войдем в реле, пройдет часа три-четыре, если повезет.

— Полагаю, к тому времени доктора Т"Сони уже выпишут, и мы сможем спокойно поговорить. — я устало потерла виски. — Надо найти ей какое-то занятие.

— Ожидаешь проблем?

— Джокер, я всегда их ожидаю. — поморщившись, сказала я. — Если мы еще можем адекватно воспринимать желание доктора Т"Сони поделиться с окружающими своими знаниями, то, боюсь, некоторые члены экипажа ее энтузиазм... не оценят.

— Азари любят общение. — спокойно сказал Гаррус.

— Да мы уже заметили. — буркнул пилот. — Имрир, может, за ней кто-то присмотрит? Дэрг, например. Или Дилан. Или, лучше, оба. До Цитадели они ее выдержат. Ну, после того, как меня придушат за эту идею.

— Не переживай, Джокер. Я не позволю тронуть нашего единственного пилота. — со смешком сказала я.

Джокер, похихикав, свалил, а вот Гаррус задержался, что-то напряженно обдумывая.

— Имрир, ты что-то знаешь об этой ситуации с кодом?

— Нет.

— Но тебе знакома ситуация с подделкой кода?

— Она должна была всплыть только через два года.

— Тогда что мы сейчас наблюдаем?

От осознания сказанного у меня по спине пронеслась волна холода.

— Боюсь, будущие проблемы.

Гаррус медленно кивнул.

— Я присмотрю за ним.

И с этими словами турианец покинул мою каюту.

Я покачала головой. Вот же неуемный! Словит откат и даже не поймет из-за чего. Или поймет... но это его все равно не остановит.

А ведь не зря Паллин не хотел его отпускать.

Глава 20: Откат реальности: Джокер

— Душка, вот чем я перед тобой ТАК провинился?

За стол подсел Дэрг, глядя на меня полными тоски и немого укора глазами обиженного до глубины души ребенка.

Я поставила чашку с кофе на стол, удивленно глядя на бойца.

— А что случилось?

— Случились Лиара с Диланом. — он поморщился. — Одной все хочется рассказать и поделиться опытом, а второму это ОЧЕНЬ интересно слушать!

Неужели милашка Лиара успела Дэрга за пол дня довести до состояния уныния? Карин выписала ее из лазарета как раз перед завтраком, и девушка была передана на поруки Дэргу с Диланом. По идее, двое бойцов вполне в состоянии справиться с простым заданием присмотреть за одной юной особой ста годков от роду и не дать ей найти неприятности на свою попу.

Я ошиблась?

Повернувшись, я глянула туда, куда с укором и раздражением смотрел Дэрг, и увидела чудную картину: за угловым столиком сидела Лиара и что-то увлеченно рассказывала, активно жестикулируя зажатой в пальчиках вилкой, а Дилан заинтересованно слушал, иногда направляя разговор короткими вопросами. Полная идиллия и взаимопонимание. Обе стороны совершенно довольны друг другом.

— А что тебе не нравится? — я усмехнулась, глядя, как перекосило бойца. — По-моему, все просто прекрасно.

— Но со мной-то за что так? — скорбно спросил Дэрг. — Она же не затыкается! А Дилан ей потакает со своим: "А мне интересно! Доктор Т"Сони, пожалуйста, продолжайте". Я уже не могу слушать, как азари "направляют молодые расы" и "урегулируют конфликтные ситуации"!

— А зря. — спокойно сказала я.

Дэрг тут же подобрался, расхлябанность и тоска исчезли с его выразительной физиономии.

— Имрир?

— Слушай внимательно, что говорит Лиара. Можно узнать много очень интересных моментов. — я допила кофе и подтянула к себе коробку с разогретым пайком. — Девочка порой рассказывает крайне... занятные вещи, сама того не осознавая.

— Ты знала?

— Что Дилан с ней поладит? — уточнила я, снимая крышку.

Дэрг кивнул.

— Знала. У него очень ярко выраженные аналитические способности. Ему будет полезно пообщаться с девой азари: узнает много такого, что не рассказывается в академке Альянса просто из-за незнания таких тонкостей. В конце концов, раз уж вы согласились стать частью моего отряда, вам придется работать с представителями других видов не реже, чем с людьми. Вы должны знать хотя бы очевидные и распространенные вещи.

Дэрг хмыкнул и ехидно спросил:

— И поэтому ты столько времени проводишь в компании турианцев?

— С ними очень интересно общаться. — невозмутимо ответила я. — Тем более, Найлус — мой наставник и мы будем работать вместе ОЧЕНЬ долго. Учитывая его взрывной характер, я хочу знать, при каких обстоятельствах он может рвануть.

— Он? Рвануть? Да он же спокойный, как дредноут в дрейфе!

— Внешность — обманчива, Дэрг. — я вскрыла суп. — Порой на нем можно плавить корабельную броню. Он такой же вспыльчивый, как и ты. Просто гораздо лучше держит себя в руках, и его характер никак внешне не проявляется до самого последнего момента. А там уже поздно что-то делать.

Дэрг удивленно заморгал.

— Это Крайк-то вспыльчивый?

— Уж поверь.

Дэрг подобное заявление воспринял со скепсисом и долей недоверия. Ничего, еще успеет познакомиться со Спектром Найлусом Крайком и его диким норовом. Это сейчас он просто воплощение спокойствия и понимания, но я-то чувствую его эмоции. Как только тот смотается из-под опеки нашего милого доктора и сможет ходить на боевые задания, вот тогда и развернется. По глазам видела — оторвется от души, чтобы пар спустить. Из-за последних событий и поступка Сарена на Иден Прайм он как вулкан перед взрывом. Еще немного и будет ой. Всем вокруг. А Дэрг в упор этого не видит! Неужели, постоянно общаясь с турианцами, он так и не научился определять их эмоции? Порой он меня просто поражает этой своей избирательной способностью не замечать очевидного.

— А Вакариан?

Я отложила ложку.

— А что Вакариан?

— Я о нем тоже что-то не знаю?

— Это смотря что ты уже успел о нем узнать.

Дэрг растекся по стулу, оперся о спинку и сказал:

— Насколько я успел понять, Гаррус — отличный стрелок, техник и сапер. Какой он следователь — я не знаю. Но, судя по реакции директора СБЦ, он и следак хороший.

— И?

— Вроде все.

Вздохнув, я спросила:

— Дэрг. Ты с ним в карты играешь уже декаду. И как? Хоть раз выиграть получилось? Не считая первой партии, когда Гаррус еще правила не слишком хорошо знал.

Насупленная физиономия Дэрга лучше любых слов ответила на мой вопрос. Он ни разу не выиграл ни у Гарруса, ни у Дилана. Его быстро вышибали, а потом начиналась настоящая игра между тактиком и аналитиком, за которой с огромным интересом наблюдала не только я, но и Рекс. Крогану хватило пары партий, чтобы въехать в ситуацию, и больше он за игровой стол ни разу не сел. А вот Эшли смотрела на вечерние партии с неодобрением и все никак не могла понять, почему я разрешаю бойцам играть в карты на борту военного корабля. Попытки Гарруса объяснить, что некоторые карточные игры хорошо развивают логику, память, наблюдательность и внимательность, мягко говоря, прошли мимо ушей бравого сержанта, воспринимающей любые слова турианца в штыки.

Ну и демоны с ней, с Эшли. Не хочет думать головой, насильно заставлять не буду, хоть и могу. Пока она не доставляет проблем, пусть думает что хочет и как хочет.

— А это тут причем?

— Ты хоть раз Дилана обыграл?

— Да его обыграешь! Он же словно всю партию в уме держит!

— Скорее всего так и есть. Дилан — превосходный аналитик, который за каким-то демоном пошел в десант. Конечно, у него выиграть не так просто.

— Но Гаррус же выигрывает!

— Вот и подумай, кто может выиграть у прекрасного аналитика?

— Другой аналитик?

— А еще?

Дэрг прикрыл глаза, матюкнулся.

— Тактик, что ли?

— Дошло, наконец-то! — фыркнула я. — Уже сколько времени с ним постоянно общаешься, и что, ни разу не обращал внимания на то, как и что он говорит?

— Да Гаррус же особо не распространяется о своих навыках! Если бы не эти учения, я бы и не знал, что он может навскидку стрелять с точностью гета! И пока не увидел, что он творил на Теруме, не верил.

— У турианцев хвастовство не в чести. — я пожала плечами. — Сам же слышал это его "неплохо стреляю".

Дэрг согласно кивнул.

— Слышал.

— И это говорит снайпер от бога, который отлично знает свой настоящий уровень подготовки и здраво оценивает возможности. — я покачала головой. — Теперь понимаешь, почему я его забрала в отряд, как только такая возможность подвернулась?

Дэрг хмыкнул.

— Да давно понял. Сам бы забрал. — боец широко ухмыльнулся. — А что с Крайком? Что я еще про него не знаю?

— Я так полагаю, что про него нам предстоит узнать много нового. Как и про Рекса. У него тоже обманчивая внешность, и то, что кроган ведет себя как тупой наемник, еще не означает, что он на самом деле тупой.

— Заметил уже.

— Вот и замечательно. А вот кое-кто до сих пор допереть не в состоянии. — я кивнула на группу парней, сидящих за столом чуть в стороне и что-то активно обсуждающих вместе с довольной Эшли.

Вот тут пояснять ничего не требовалось. Дэрг не раз становился невольным свидетелем стычек Эшли и Гарруса в трюме, порой вмешиваясь в них, когда сержант приближалась к грани, переступать которую ей не следовало. Как бы хорошо себя ни контролировал Гаррус, существует предел его терпению и терпимости, и мне бы ОЧЕНЬ не хотелось увидеть, что произойдет, если какой-то конфликт этот предел перейдет. И что тогда сделает этот вежливый и тактичный парень. Его решение будет окончательным при любых раскладах.

— Что будешь с ними делать? — тихо спросил Дэрг.

— Пока — ничего.

— Будут проблемы.

— Вот когда проблемы будут, а Прессли и его помощник с ними не смогут справиться, вот тогда я вмешаюсь. Но для всех будет лучше, если до этого не дойдет.

Боец вздохнул, покачал головой.

— Душка, ты в своем репертуаре.

Я пожала плечами и вернулась к еде.

— А ты чего ждал? Что вот так внезапно стану доброй, понимающей и всепрощающей?

— От тебя дождешься. — проворчал он. — Хотя, попадание под маяк и общение с Крайком и Вакарианом пошли тебе на пользу.

Я от такого поворота опешила.

— Это в каком смысле?

— Не поверишь, Душка, в самом прямом. — ехидно сообщил мне Дэрг. — Раньше ты меня бы пристрелила, Лиару — придушила на второй минуте разговора, а эти б уже давно гребли своим ходом вслед за кораблем. — немного подумал и добавил: — После того маяка тебя словно подменили. Мы уже стали надеяться, что ты хоть немного изменишься. И даже начали в это верить. Все же, мозги тебе знатно встряхнуло.

— Но?

— Но порой мне кажется, что что-то в тебе не изменится никогда.

Дэрг смотрел на меня с таким выражением, что по спине сами собой поползли мурашки. Я прекрасно поняла, ЧТО имел в виду боец, когда говорил об изменениях в моем поведении. Я, все же, отличаюсь от своего реципиента, и мое ближнее окружение не могло этого не заметить. Но вот реакция удивила. Дэрг был искренне счастлив, когда понял, что Имрир Шепард изменилась после воздействия маяка, Дилан же отнесся скептически и до сих пор ждет возврата к прошлому психопрофилю.

— Дэрг. — я устало потерла виски: постоянный гул чужих поверхностных мыслей раздражал и вызывал мигрени. Время было обеденное, и в столовой было много народу, эмоции бурлили и клокотали во всем своем разнообразии. Ну базар-базаром! Хотя для обычного человека в столовой царила тишина и спокойная миролюбивая обстановка. — У меня, можно сказать, началась новая жизнь. Иден Прайм стал поворотной точкой. Считай, что прошлая Имрир Шепард умерла во время того странного приступа за сутки перед высадкой, а я — родилась.

— Хорошо. — покладисто и с каким-то облегчением согласился Дэрг.

Я встретила его взгляд. Не поняла? "Хорошо" и все? И это — вся реакция? Расслабился и доволен жизнью?

— Тебя устраивает?

— Ага. — боец вновь расслабленно растекся по стулу. — Ты-нынешняя нам нравишься больше. Хоть на живого человека похожа стала. — Дэрг спохватился и быстро добавил: — Без обид, Душка.

Я только махнула рукой. Обижаться на прямолинейного и удивительно честного Дэрга так же бессмысленно, как и на плохую погоду. Результат будет примерно одинаковый — нулевой.

— Ты же знаешь, я не держу обиду.

Тот поморщился.

— Знаю. Да и раньше рассчитывалась за все, как только подворачивался случай. — еще один тяжкий вздох, короткий взгляд на активно жестикулирующую азари, что-то с энтузиазмом рассказывающую Дилану, и тоскливое: — А юмор у тебя как был садистским, таким и остался.

— А что тебе не нравится в моем юморе? — не поняла я.

Вместо ответа Дэрг с мученическим видом махнул рукой.

— Душка-Душка... Вот что Я тебе сделал?

И поверхностная мысль — яркое воспоминание, как они с Диланом, раздраженные мерзкой пастой, отыгрываются на Гаррусе, отправляя ничего не подозревающего турианца в мою каюту, и делают ставки, через сколько его выпрут и с каким напутствием. И тут же — второе воспоминание: довольная я, со счастливой рожей поедающая что-то вкусно пахнущее из синей коробки, и ощущение великого облома. У меня что, действительно был такой вид?

Главное не рассмеяться! Я уткнулась носом в кружку с кофе, пряча улыбку. Видимо, не слишком удачно, потому что Дэрг виновато опустил мордочку и стал похож на нахохлившегося воробья. Знает, паразит, где напакостил.

— Дэрг, ты и Дилан — единственные на этом корабле, кому я могу доверить присмотр за Лиарой. Или ты предлагаешь Эшли и Аленко? Ты что, еще о Нулевом Скачке не наслушался?

Дэрга от такой идеи передернуло.

— Ну так не говори ерунды.

— Кстати об Аленко. Штабной тобой интересовался.

Я чуть не подавилась.

— Чего?

— Ну, он задавал вопросы о тебе.

Так, Аленко задавал вопросы? Оп-па... что-то мне это не нравится. Просканировав ближайшую территорию, Аленко я не заметила. Не хватало мне еще с ним столкнуться в лазарете.

— Какие вопросы?

Вот что мне нравится в Дэрге, так это его чуйка: мгновенно понимает, когда лучше сдать назад, что он и сделал, попытавшись съехать с темы:

— А если попросить турианцев присмотреть за Лиарой?

— Найлус в один прекрасный момент ее придушит и скажет, что так и было.

Эту перспективу Дэрг представил в картинках, физиономия вытянулась, но он не сдался.

— А Гаррус?

— Дэрг, ты вроде умный, но, порой, такое выдать можешь, что я начинаю сомневаться в твоей способности здраво мыслить. Ты еще предложи Рекса попросить присмотреть за азари.

— Ну а что такого? Гаррус же хорошо ладит с Лиарой. — короткая пауза и неуверенное уточнение: — Вроде.

В голове Дэрга сформировалась забавная ассоциативная цепочка, связавшая прихотливым путем спокойствие и рассудительность Гарруса с холодным аналитическим умом Дилана, который тоже редко давал волю эмоциям.

— Вот именно что вроде. Просто он слишком вежливый и тактичный, чтобы ее просто послать.

— А с Рексом что не так?

— А сам-то как думаешь?

Дэрг, прикинув себе реакцию крогана, поморщился.

— Согласен, дурак, исправлюсь.

— Очень на то надеюсь. Хотя и сомневаюсь, что у тебя это получится.

— Душка! — несколько обиженно взвыл Дэрг.

— Что, Душка? — я усмехнулась. — Иди давай, нянька начинающая, привыкай к процессу воспитания девы азари. До Цитадели трое суток полета осталось. Пообщайся с ребенком.

Выразительная физиономия вытянулась.

— С ребенком? Она же говорила, что уже пол века протеан изучает!

— Дэрг, Лиаре, если меня не подводит склероз, сто шесть лет. По меркам азари, она — подросток. Скажем так, лет четырнадцать. Хорошо хоть ей хватило ума пойти в археологию, а не в банду. Иди давай.

Дэрг, недовольно заворчав, встал и поплелся за дальний угловой столик. То же мне, оскорбленное достоинство во плоти! Пусть пообщается поближе с синенькой красоткой, может, в следующий раз таких ярких восторгов от прелестных однополых созданий, только внешне похожих на женщин, у него не будет. Еще не хватало, чтобы он попал под влияние какой-то хрупкой красивой азари, которая, внезапно, окажется матриархом вроде Арии или Ша"Иры. Надо будет познакомить его с генералом Септимусом, который, если мне не изменяет память, пьет в "Логове Коры": очень наглядный пример, прекрасно показывающий, что бывает, когда мужчина привлекает мимолетное внимание матриарха азари и к каким последствиям для него это приводит. Заодно надо будет проверить, насколько реальная ситуация с этим турианцем отличается от канонной истории.

Азари — опасны. И чем быстрее до Дэрга это дойдет, тем лучше. Желательно до того, как он вляпается в неприятности. А ведь был же у него опыт общения с миленькой девушкой в лице моего реципиента. И крайне неприятный при первом знакомстве, надо заметить. А, все без толку. Как только видит девушку в страшной ситуации, так все, инстинкт наседки и рыцарство затмевают разум.

Яркая волна радости всколыхнула ментал, перебив на мгновение общий фон. Я повернулась и встретила взгляд Лиары, которая только сейчас меня заметила, отвлекшись от разговора с Диланом. Ой, ой... Что-то меня эта буря восторгов не радует!

Выручил меня вышедший из лазарета Гаррус: взяв два пайка, он подошел ко мне и сказал:

— Имрир, доктор Чаквас закончила обследование Джокера. Вас ждут. И позвольте мне взять декстро-пайки из вашей каюты.

Я кивнула. Пока Гаррус ходил за пайками, я спешно доела остывающий паек, рывком встала и, закинув пустую тару в утилизатор, пошла вслед турианцем в лазарет. Хорошо хоть Дилан отвлек вставшую было Лиару каким-то вопросом.

Уже когда двери закрывались, обостренный началом перестройки организма слух уловил окончание фразы Эшли, сказанной кому-то из сидящих за ее столом людей:

— ...пайки в лазарет тащит. К доктору подлизывается.

Шлюз захлопнулся, автоматика запустила процесс дезинфекции: лазарет до сих пор находился в карантинном режиме, и никто не мог в него войти без предварительной обработки.

Гаррус прикрыл глаза, полыхнув приглушенным раздражением.

— Не обращай внимания.

В голубых глазах промелькнула усталая ирония.

— Я привык. Идиотов в любой расе хватает. — тихий смешок. — Ты еще не слышала, как меня во время работы в СБЦ называли. Как-то раз при задержании я не сдержался и сказал, Кишпо что будет, если он не заткнется.

— И что?

Гаррус поморщился.

— Скажем так, отец был прав: мне не стоило так говорить. — он запнулся. — Я тебе как-нибудь расскажу эту историю.

Интересно, а это, случайно, не та знаменательная история, после которой Гаррус окончательно отдалился от отца?

— Хорошо. — голову прострелило болью, и я не сдержала гримасы.

— Что-то случилось? — тихий вибрирующий голос был едва слышен.

Я покачала головой. Организм перестраивался на защиту от ментального шума, и ощущение было, словно я попала в стеклянную банку.

— Ничего особого. Голова болит.

— Ты с утра не в духе.

— Гаррус, после того, как Лиара узнала о моем контакте с действующим маяком, она все время предлагает мне помочь "обработать и понять" переданную мне информацию. У меня уже заканчиваются отмазки.

— Предлагает Объятия?

— Да.

— Не соглашайся. — голубые глаза смотрели пристально и тяжело. — Насколько я понял, Лиара еще никогда не проводила Объятия Вечности.

— Есть риск?

— Всегда есть риск до первого опыта. Ардат-Якши — не такая редкость, как азари пытаются всех убедить. Скорее, эта проблема замалчивается и не выносится на всеобщее обозрение.

Дезинфекция завершилась и ВИ корабля пропустил нас в лазарет. Джокер, сидел за столом доктора, а Карин тем временем сканировала недовольного Найлуса, который стоял возле койки и терпеливо ожидал окончания экзекуции. Выглядел он... ммм... презанятно: в высоких ботинках почти до колена, в каких-то штанах невнятного буро-зеленого цвета, а на койке лежал китель того же цвета болотной радости.

— Держи. — Гаррус протянул пилоту коробку с пайком.

И, о чудо, Джокер ее взял и, чуть запнувшись, даже поблагодарил:

— Спасибо.

В ответ — клыкастая усмешка и:

— Пожалуйста.

Ну надо же, Гаррус поддразнивает нашего ершистого пилота. Неужели случилось чудо, и Джокер чуток втянул свои колючки?

Раздав пайки Найлусу и Карин, Гаррус с удобством устроился на свободной койке и включил разогрев еды.

— Я же говорил, что тебе не подойдет. — усмехнулся он, глядя на злого сородича.

— Вакариан, неужели ты не держал в СБЦ других шмоток?

Усмешка стала шире и ехиднее.

— Есть парадная форма офицера СБЦ.

Найлуса передернуло.

— Нет уж, благодарю.

— А что не так с парадной формой? — удивленно спросил Джокер.

— А ее азари разрабатывали. — фыркнул Найлус. — Девочки ОЧЕНЬ любят все украшать.

— Тысячелетняя выдержка — ухмыльнулся Гаррус.

— А ты-то чего такой довольный?! Тебе ж ее одевать приходилось.

— На награждения. Даже две медальки есть. Хочешь поносить?

— Гаррус... — и дальше последовала какая-то длинная фраза.

Инструментрон тактично промолчал, а в моей голове появилась длинная и заковыристая ассоциативная связь, ясно указывающая, куда и как послал Гарруса Найлус и в какой компании.

Спектр сел на койку, недовольно скривился и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Может, жилетку сделать?

— Делай. — невозмутимо ответил Гаррус, одним движением достав откуда-то длинный стилет, подбросил, перехватил за лезвие и передал сородичу.

— Вакариан, вы проносите холодное оружие в лазарет? — с легкой укоризной спросила Карин.

— Да разве это оружие? — с искренним удивлением в голосе спросил парень. — Это детская цацка.

— Что, зверьков забивал во время трудного поиска ягод в нежные года? — поёрничал Джокер.

— И такое было. — согласился Гаррус. — На Палавене фауна довольно агрессивна и наши дети, когда их выпускают на улицу, уже умеют обращаться с холодным оружием и постоянно его носят при себе.

Тут мы услышали громкий треск: Найлус отодрал рукав, критически осмотрел получившуюся жилетку и натянул на себя. Гаррус, оценив колоритно выглядящего сородича, выдал:

— Надо было отдать парадную форму.

У Найлуса сформировалось четкое желание слегонца придушить язвительного сородича. Злющие зеленые глаза и небрежно покачивающийся в руке стилет вызывали здравые опасения.

— Сам порежь. — фыркнул он и протянул стилет хозяину рукоятью вперед.

— Только можно мне сперва в нем показаться. — тут же выдал Джокер. — Я скажу, как его лучше раскроить.

— Что, медальку хочешь за редизайн парадной формы?

— Ага, шоколадную. И можно еще пирожное. Только не кокосовое!

Гаррус усмехнулся, стилет бесследно растворился в его одежде.

— Вернемся на Цитадель, обещаю, я что-нибудь тебе принесу.

— Да-да, бутерброды у Наради одолжишь. — ухмыльнулся Найлус.

— А в чем подстава? — тут же спросил пилот.

— Да супруга Наради очень любит ставить кулинарные эксперименты на бутербродах. Результат Дезар приносит на работу. А потом ждет жертву, которой он мог бы их скормить, поскольку сам съесть не в состоянии. Я как-то раз купился на "попробуй бутерброд". — Найлус поморщился. — А Гаррус их ест. По-моему, он единственный, кто это делает добровольно, зная, что вкус может быть... странный.

— Ты еще не пробовал стряпню моей старшей сестры. — Гаррус усмехнулся. — Подозреваю, что именно это и послужило рекомендацией в "Черную Стражу".

— И как?

— Скажем так. С небольшой доработкой готовка Соланы это — биологическое оружие.

Мы рассмеялись.

Джокер доел суп и распаковал второе.

— Доктор Чаквас, а теперь я могу поговорить с Найлусом, Гаррусом и Имрир?

Карин чуть заметно улыбнулась и сказала:

— Можешь, Джефф.

— О чем ты хотел со мной поговорить? — спросил Найлус, осторожно вставая.

Джокер достал инструментрон из кармана, включил его. Выбрал нужный файл и протянул устройство Найлусу.

— Ты можешь сказать, что это такое?

Спектр подошел, взял инструментрон, просмотрел коды, нахмурился.

— Это наши старые коды связи с первичным шифрованием. Я уже встречал их раньше.

— Ты знаешь, чья это подпись? — спросил Гаррус.

— Знаю. Этот турианец погиб сразу после окончания Инцидента с ретранслятором 314. Я даже знаю, как его коды оказались у людей. — Найлус вернул инструментрон Джокеру. — Откуда они у вас?

— Нашел на "Нормандии", когда взломал консоль в рубке, которой на моей памяти никто никогда не пользовался. — признался Джокер.

— Что за консоль?

— Правее основного пульта, у самого входа стоит. Я сперва считал, что это консоль управления орудиями, но ошибся. Она вообще ничего не делает! Зато в нее сходятся записи со всей прослушки на корабле.

— Ты снял блок?

— Нет. Он же тяжелый! — Джокер почесал затылок, поправил кепку. — Зато я взломал протоколы доступа и смог просмотреть информацию. Там все, начиная с самого Арктура!

— Твое вмешательство заметно? — говорил Найлус коротко и сухо, что-то обдумывая. И эмоции у него были далеко не светлыми.

— Нет. Я все вернул как было.

Вот и молодец. Я встретила пристальный взгляд Гарруса и чуть заметно кивнула. Это действительно то, о чем мы вчера говорили. Будущие проблемы. И — немалые.

— Посмотрим по возвращении на Цитадель, кто придет за этим блоком. — я потерла виски. — Кто-то же должен его попытаться забрать.

— А уже пытались.

Я от неожиданного ответа замерла.

— Что?

— Когда тебе передавали корабль, на борт поднялся какой-то мужик в спецовке техника Альянса и полез к этому пульту. Я тогда был на месте. Все равно из рубки не выхожу без веской причины.

— Он смог получить данные? — спросил Найлус.

— Нет. Я тогда потребовал показать его документы. — Джокер перевел взгляд с Найлуса на меня и добавил: — Я же знаю всех техников на моей птичке, а тут какой-то непонятный тип лезет к оборудованию.

— И?

— Сказал, что документы остались в кофре на причальной площадке. Больше я его не видел, и к пульту никто не подходил. По крайней мере, пока я был в рубке.

Мы переглянулись. Гаррус слушал молча и думал. Найлус нахмурился. Карин тоже молчала, но сказанное пилотом ее определенно не порадовало.

— Значит, все же "Цербер"?

— Возможно. Подобным кодом в свое время пользовались его оперативники. — ответил Найлус. — Узнать точно мы сможем только в том случае, если за этими записями кто-то придет.

— Посмотрим, кто будет проявлять интерес к кораблю. — подвела черту под разговором я. — Джокер, по возможности полностью убери следы своего вмешательства. Гаррус, помоги ему. И в следующий раз, Джефф, не мешай забирать данные. А увидишь, сделай вид, что ты ОЧЕНЬ занят работой. Не хотелось бы, чтобы тебя покалечили из-за твоего трепетного отношения к этому кораблю.

— Но... — вскинулся было пилот, но, встретив мой пристальный взгляд, поник. — Я понял.

— Вот и прекрасно. Все равно ничего особо важного в этих записях нет, а пилот у нас один. Так что, не нарывайся на проблемы.

— Но, а если они что-то там...

— Мы потом все проверим и поправим без лишних свидетелей.

Джокер кивнул.

— Мне пора идти. Скоро выход из перегона.

— Ты доешь. — я кивнула на распечатанную коробку в его руках. — У тебя еще больше часа, и потом поесть вряд ли получится, пока корабль не пройдет реле.

Спорить Джокер не стал и принялся за еду. Гаррус и Найлус молча ели, обдумывая сказанное: я против воли выхватывала обрывочные мысли и яркие образы. Надо быстрее заканчивать с разверткой ауры и ставить уже нормальные блоки, а то эта мешанина посторонних мыслей мешает нормально думать, забивая восприятие. И ведь закрыться не получается при всем желании: чуть упускаю контроль, и получаю вал сумбурной информации, которая мне не нужна и бьет по голове как молот.

Ситуация выходит не самая приятная.

Если Найлус прав, а я склонна ему верить на слово, за "Нормандией" наблюдает незабвенный "Цербер". Впрочем, это было вполне ожидаемо: насколько я помню, то самое огромное оплавленное пятно на Иден Прайм, оставшееся после старта Властелина, привлекло внимание Призрака, и теперь за моими действиями пристально следят. Я стала своеобразной приманкой для Сарена и стоящего за его спиной Жнеца. Призрак знает о существовании Властелина и его связи со Спектром Артериусом, но найти его не в состоянии, поскольку Назаре он совершенно не интересен в отличии от Сарена, у которого индокринация зашла гораздо дальше. По идее, Спектр должен быть уже полностью подчинен Властелину. Но вот его действия на Совете ясно говорили, что это не совсем так, и какая-то свобода воли у него сохранилась. Что странно, учитывая, сколько времени он провел на борту Властелина.

Что-то не сходится.

Сарен узнал о Властелине в 2165 году после истории с Сидоном. Даже если несколько лет он наворачивал круги вокруг древнего корабля, вполне здраво опасаясь за свой рассудок, все равно времени прошло немало. Как минимум лет десять, а может и пятнадцать, во время которых Спектр постоянно находился в непосредственной близости от Жнеца. Назара мог сломать его тысячу раз, будь у него такое желание. Но — не сломал. Жнец подчиняет Сарена крайне осторожно, можно даже сказать — бережно. Ради чего? Что такого увидел в этом турианце Назара, если до сих пор не сломал его окончательно и так бережет его личность и рассудок? Чего я не знаю? И насколько такое отношение Назары к Сарену важно? Полагаю, в том, что касается Жнецов, нет неважных моментов.

Посмотрим, что покажет реальность, когда мы полетим за Сареном. Ждать до канонной истории с Вермайром — глупо. Сарена надо забирать раньше, без этого дурацкого штурма. И уже когда мы сможем его увидеть лично, вот тогда я смогу узнать правду и принять окончательное решение: его следует спасать или уничтожить. Очень многое зависит от Сарена Артериуса и его мотивов: мои действия, дальнейшее развитие событий, планы на будущее и... да все зависит от него!

Проклятье! Я даже планов строить не могу, пока не узнаю правду!

— "Имрир?" — окрашенный беспокойством мысленный голос Найлуса раздался неожиданно. Я подняла на него вопросительный взгляд. — "Что-то случилось?"

— "Еще не знаю." — ответила я.

— "О чем ты так задумалась?"

— "О твоем наставнике." — я посмотрела на Джокера, доедающего свой запоздалый обед. — "Нам надо поговорить. Троим. Без лишних ушей и в спокойной обстановке."

— "Пока я в лазарете, это — маловероятно." — яркая досада и недовольство полоснули по нервам. — "Я так полагаю, доктору Чаквас при этом разговоре лучше не присутствовать?"

— "Карин еще не определилась в своем отношении ко мне, а то, о чем я хочу вам рассказать, предназначено только для тех, кому я доверяю."

Найлус на какое-то время замолчал, внимательно меня рассматривая. Он словно изучал меня, заново составляя мнение.

— "Почему ты мне доверяешь?" — наконец спросил он.

— "Хороший вопрос, на который у меня нет однозначного ответа. Скорее, здесь совокупность множества факторов, которые наложились на то, что я ощущаю. Все же, я менталист, пусть и не вошла еще в полную силу. Отношение окружающих к себе я считываю автоматически. Ты мне веришь и уже готов начать доверять."

— "И ты мне это говоришь?" — в мысленном голосе Найлуса промелькнуло удивление и заинтересованность.

— "А почему я не могу тебе сказать о том, о чем ты и сам прекрасно знаешь? Мои способности для тебя не являются тайной." — я послала ему ощущение ехидства. — "Более того, ты весьма активно ими пользуешься."

— "Это плохо?"

— "Нет. Но может появиться побочный эффект: ты получаешь огромное количество чистой и концентрированной энергии, что вкупе с постоянным использованием менталистики, пусть и заемной, может дать толчок для развития твоего собственного дара. Даже если ты ни разу не менталист, эта способность может быть приобретена."

Вот тут Найлус искренне удивится.

— "Это возможно?"

— "Вполне. Первой появится эмпатия. Ты начнешь ощущать эмоции других разумных. Сперва на уровне рефлекторной реакции: нравится или не нравится тебе собеседник, веришь ему или нет. Потом появится чувство лжи. Ты будешь совершенно точно знать, когда тебе лгут. Ну а как финальная стадия — чувствовать эмоции."

— "А дальше?"

— "А там уже как повезет. Разовьется менталистика или нет. В естественных условиях развитие такого дара маловероятно: слишком большой должен быть всплеск энергии, чтобы раскрылись такие способности. Обычно, попадая под энергетический удар нужной мощи, жертва просто погибает."

— "А я получаю ее чтобы выжить?"

— "Верно."

— "А Гаррус? Ему ты начала доверять сразу."

— "С Гаррусом проще. Я ЗНАЮ, что ему можно доверять."

— "Это так очевидно?"

— "Нет. Все гораздо хуже."

Найлус напрягся.

— "Поясни." — короткий жесткий приказ.

— "Это прописано в законах эгрегора, по которому воплотилась эта реальность. Как и твоя смерть на Иден Прайм. Как и то, что легендарный Спектр Сарен Артериус попадет под влияние Жнеца и в нужный момент нападет на Иден Прайм и убьет тебя, своего единственного ученика. Гаррус Вакариан БУДЕТ другом коммандера Шепарда, если он или она возьмут его в свой отряд после первого заседания Совета. Если этого не произойдет, он может присоединиться к команде через три года, когда его заберут с Омеги, где он окажется, опять же, при любых раскладах и если он там не погибнет, а шансы на это ОЧЕНЬ велики."

— "Что Гаррус будет делать на Омеге?"

— "Давай, я потом расскажу? Тем более, почему именно Гаррус после моей смерти окажется..."

— "После ЧЕГО?" — мысленный голос Найлуса прозвучал так громко и резко, словно он заорал мне в ухо.

Я непроизвольно дернула головой и поморщилась.

— "Не ори."

— "Что значит, после твоей смерти?"

— "Об этом я тебе тоже расскажу потом."

— "Почему не сейчас?"

— "Потому что твоя отсутствующая физиономия вызывает здравые вопросы и опасения у Гарруса, который не страдает недостатком наблюдательности и сообразительности! Ты же не хочешь, чтобы наш гениальный тактик пришел не к тем выводам?"

Найлус заморгал и удивленно посмотрел на пристально за ним наблюдающего Гарруса. И взгляд у него был ой какой тяжелый. Надо с ним поговорить. И БЫСТРО, пока он еще ждет объяснений!

— "Он — может." — донеслась усталая и полная досады мысль.

— "Может." — я покачала головой. — "Сегодня будет завершающая стадия лечения, и ты сможешь ходить. Хотя до окончательного выздоровления потребуется декада, и организм лучше не слишком напрягать ближайшие дней пять. Так что вечером можно будет поговорить."

— "Карин не выпустит меня из лазарета."

— "Это уже моя забота."

От Найлуса пришло согласие и облегчение. Лазарет ему уже порядком надоел, и деятельный Спектр давно сбежал бы из-под опеки доктора, если бы мог. Но... Когда это Карин отпускала своих пациентов, если считала, что их лечение не завершено? Вот и страдал турианец, поправляя здоровье, и тихо злился, маясь от безделья. Ему даже учения проводить запретили, на которых он хоть немного скидывал напряжение и злость.

Джокер закончил есть, медленно и крайне осторожно встал, опираясь на свои костыли и поковылял к дверям. Скоро выход из перегона и ему пора бы сидеть в комфортном кресле пилота. Еще два перегона, и мы прибудем на Цитадель. А там... первый отчет Спаратусу, на котором я хочу его порадовать новостями о Жнецах и грядущем Апокалипсисе. Да еще и наверняка от Удины будут какие-то проблемы: я же смоталась с Цитадели ОЧЕНЬ быстро. Полагаю, эта волокита с документами неспроста. Как бы потом не всплыло что-то занятное.

Яркая досада выбила меня из не слишком приятных мыслей. Гаррус рывком встал, подхватил с койки забытый Джокером инструментрон.

— Опять забыл! — недовольно проворчал он, привычно сгребая пустые коробки из-под еды. — Пойду, отнесу.

И молодой турианец быстрым шагом вышел из лазарета. Я слезла с койки.

— Карин, я зайду вечером. Пора заканчивать лечение Найлуса.

Доктор согласно кивнула, а я зашла в освободившийся тамбур. Надо бы догнать Гарруса и попросить, чтобы вечером зашел ко мне. Разговор откладывать уже нельзя. У турианца начали возникать сомнения, которые мне ну совершенно ни к чему.

Наконец аппаратура меня выпустила, и я, оглядевшись, Гарруса не заметила. Шустрый он! Уже смотался!

Когда подошла к лифту и увидела спину Гарруса, ментал вспорола острая вспышка паники, донесшаяся откуда-то сверху, и быстро пропала, вытесненная сосредоточенностью и болью. Что такое? Гаррус на какую-то долю мгновения замер, словно окаменел, его эмоции взбурлили, и турианец стремительно рванул куда-то вверх по лестнице.

Сосредоточенность исчезла, вытесненная острой болью и страхом.

Джокер!

Когда я влетела на лестничную клетку, то увидела, что Гаррус осторожно держит на руках скрипящего зубами от боли пилота, пойманного им у самых ступенек.

Да быть того не может! Он что, упал?

— Что случилось?

Гаррус осторожно встал с колен, поднимая Джокера.

— Джефф оступился на верхней ступеньке.

Он ЧТО?! Я глянула на верх лестницы: на лестничном пролете как раз у стены валялся костыль Джокера. СЛОМАННЫЙ костыль! Второй докатился до самого низа и замер, покачиваясь на ступеньке.

Проклятье на головы тех, кто ТАК спроектировал эту дурацкую лестницу, у которой перила на пролете заменены на какую-то металлическую плиту! И это на выходе с поворота! Как раз перед ровным пролетом! Я подобрала обломки, быстро спустилась и подняла второй, целый костыль.

— Как он упал? — спросила я, идя рядом.

— Спиной назад. Я едва успел его подхватить. Видимо, я слишком сильно сжал пальцы и сломал ему руку в плече. — виновато сказал Гаррус, быстрым шагом спускаясь по лестнице.

От понимания сказанного у меня задрожали руки. Спиной назад, на лестницу с поворотом! Джокер, у которого несовершенный остеогенез! У него же не только ноги хрупкие, у него ВСЕ КОСТИ ТАКИЕ!!! Да он же живым бы до низу не докатился! Как минимум — сломанный позвоночник, ноги и руки, как максимум — проломленный череп и множественные переломы скелета. Или парализованный калека или труп!

— Да и демоны с ней, с рукой!

И тут Джокер, переборол боль и закричал:

— Мне надо в рубку!

На крик пилота повернулись все, кто сидел в столовой.

— Джокер, у тебя рука сломана. Какая рубка? Тебе надо в лазарет. — уговаривал его Гаррус, быстро идя к лазарету.

— Имрир, я должен быть в рубке! У меня через час выход из перегона!!!

— Джокер, не двигайся, а то что-нибудь себе повредишь!

— Моя рука! — осознал, наконец-то, случившееся Джефф.

— Да не дергайся ты, идиот! — я в сердцах стукнула кулаком по кнопке, заставляя двери открыться. Какой дебил это проектировал?! Почему здесь не стоит стандартный датчик движения?

Мы вошли в шлюз. Двери закрылись, автоматика начала процедуру дезинфекции.

— Сколько у нас времени?

— Час двенадцать. — четко ответил подрагивающим от боли голосом Джокер.

— Гаррус, ты, случайно, не умеешь пилотировать корабли Альянса?

— Извини, я прошел только базовый курс летной подготовки. — виновато ответил мне турианец.

Проклятье!

— Мне нужно в рубку! Срочно!

— Джокер, успокойся! Может, все не так плохо.

Я прикрыла глаза, унимая дрожь в руках. Да КАК мог сломаться этот проклятый костыль, если он сделан из того же металла, что и каркас корабля?!! Его же человеку сломать невозможно даже при желании! А он сломался!

Неужели очередной откат от благодарной реальности? Очень на то похоже. И теперь нам СРОЧНО нужен пилот!

Я встретила внимательный взгляд Гарруса.

— Откат? — едва слышный на грани чувствительности шепот, который не смог распознать инструментрон, и я снова услышала турианскую речь без перевода.

Вместо ответа я пожала плечами. Возможно. Очень похоже. Но за что? Что мы сделали такого, чтобы спровоцировать фактически гибель Джокера? Сохранили руины? Так они же бесполезны! Или нет? Если дело в сохраненных руинах, то что тогда в них такого хранится, что мы получили такой откат? И как теперь сделать так, чтобы на эту вкопанную в почву Терума башню не позарились все желающие? Если она так важна, мне бы не хотелось ее просто так отдавать, пока она не будет проверена!

Дезинфекция закончилась и нас пропустили в лазарет. Карин, увидев бледного Джокера на руках Гарруса, тут же отложила датапад, резко встала.

— Что с ним?

— Упал с лестницы.

Доктор резко переменилась в лице.

— На сканер его! Немедленно!

— Я успел его поймать. — сказал Гаррус, аккуратно укладывая пилота на пластину медицинского сканера. — Но я, похоже, сломал ему руку.

Карин облегченно выдохнула и чуть успокоилась, включая аппаратуру.

— Рука — не так страшно. Сейчас проверим.

Джеффа такая перспектива повергла в ужас.

— Доктор, как это — не страшно?! Я же пилот!

Сканер заработал, Карин пристально всматривалась в экран.

— Доктор, насколько все плохо? — подрагивающим голосом спросил Джокер.

— Вы упали с лестницы, Джефф. — мягко сказала Карин. — Вам очень повезло, что Гаррус успел вас поймать. Так что сломанная рука и нога — это очень легкие травмы, по сравнению с тем, чем могло бы закончиться ваше падение.

— Но...

— Джокер, если бы не случайность, вы могли погибнуть!

— Доктор, мне надо в рубку! Пальцы же не сломаны! Я могу управлять кораблем!

— Никакой рубки, Джефф!

— Вы не понимаете! Корабль выходит из перегона через час! На "Нормандии" нет второго пилота! Я ДОЛЖЕН БЫТЬ В РУБКЕ!!! — последнюю фразу Джокер буквально прокричал.

Он прав. Корабль должен быть выведен из перегона в срок, но... где я возьму еще одного пилота, способного справиться с прототипом, у которого "двигатель-переросток в заднице" и "непривычный баланс"? Час до выхода, кораблю требуется немедленная разрядка: этот перегон был очень длинный, и аккумуляторы скоро переполнятся, и вот тогда у нас будут ОЧЕНЬ серьезные проблемы!

Демоны дери эту проклятую реальность!

— Нам нужен пилот, Карин.

Глава 21: Результат первого вмешательства

Как-то раз Эстус рассказывал мне о реальностях, которые активно сопротивляются любой попытке их спасти, готовые уничтожить все и вся, извернуться самым немыслимым образом, чтобы вновь повернуть события в русло канонной истории, но я тогда думала, что мой наставник просто сгущает краски, пытается таким образом предупредить и подготовить меня к будущим перерождениям. Но, попав в эту реальность, я поняла: Эстус говорил правду без прикрас и тени преувеличения. Он просто ставил меня в известность, что такое случается, и давал советы, как можно выжить в условиях такого мира. Очень дельные советы. И пора бы уже начать их применять на практике, благо, сохранив жизнь Найлусу, я выполнила один из них: я обрела союзника, вышедшего из-под власти реальности.

В памяти сам собой всплыл образ Эстуса: древний, невероятно могущественный эльф с вечно молодой душой, уже давно потерявший счет годам и жизням, жизнерадостно рассказывающий мне обо всем том, что я могу встретить на пути, преподающий уроки жизни, перескакивая с откровенных ужасов на юмористические истории, походя давая бесценные советы. Порой — жестокие и тяжелые.

Всегда помни кто ты есть, кого ты встретила на своем пути и кого ты потеряла.

Он призывал помнить и никогда никого не забывать, как бы от этого ни болела душа.

— Память, — говорил он, — это единственное, что у нас есть. Потеряешь память, и ты потеряешь себя. Помни, кто стоял рядом с тобой. Помни, кого ты губишь и какой кровью залит твой путь. Помни, ради чего ты это делаешь и что стоит на кону помимо твоей бессмертной души. Не судьба реальности. — брезгливый взмах точеной руки. — Они плодятся быстрее гнуса и так же быстро дохнут. Мы сражаемся с мирозданием ради тех, кто сможет жить дальше в мире, не подверженном воле тех, кто формирует эгрегоры. Ты никогда их не увидишь. Они никогда о тебе не узнают. Но они будут. Те, кто родятся вне предначертанной судьбы и смогут идти по своему пути. Запомни, дитя. Мы живем ради них. Все, что мы делаем, мы делаем ради них. И они нас за это вознаграждают, даже если сами о том не подозревают. Помни об этом. Всегда и везде. Как и о тех, кто помогал тебе или был тобою уничтожен, ибо они дали возможность тебе выполнить свой долг.

Ты никогда не будешь сильнее реальности, в которую попадешь. Помни об этом, ища могущество, но не позволяй постыдному страху перед грядущими испытаниями вынудить тебя остановиться в развитии.

Очередной урок, наглядным примером которого был сам Эстус. Все его могущество и мощь разбились о слабость нового тела и законы немагической реальности. Что его нисколько не огорчило, ибо каждый новый мир — это новые знания и бесценный опыт, который может пригодиться в будущих жизнях.

— Запомни, дитя. Реальность ВСЕГДА сильнее тебя, каким бы могуществом ты ни обладала. Ты играешь по ее правилам и на ее поле. И ты никогда не сломишь ее сопротивление в лоб, пока она тебе этого не позволит. Ищи обходные пути, которые не будут колебать предопределенные события до самого последнего момента. Подготовься. Создай условия. Скрытые. Неявные. И, когда пройдешь последнюю ключевую точку, сдвинь нити истории и создай нужный тебе узор. Не иди по легкому пути: даже самый жестокий мир ценит своих обитателей. Пробуй спасти, даже если это будет казаться за гранью возможного. Если ты выиграешь эту партию, ты получишь самый ценный дар, который может преподнести тебе эта реальность, даже если ее дар раскроется спустя многие перерождения, неожиданно подарив тебе то, чего ты жаждешь больше всего. Если же ты проиграешь, тебя просто не станет. Так что не держись за жизнь. Рискуй, пробуй и выигрывай у мироздания свои Дары. — короткая пауза, сжатые в полосу тонкие губы. — Но иногда спасение может принести только уничтожение. Если требуется — убивай без жалости и сострадания. — тяжелый взгляд, хищная улыбка. — Не всегда можно решить задачу миром и интригами. Запомни, самые явные изменения оставляет путь разрушения. Но не иди по этому пути, пока есть другие варианты. Пока тебя на него не толкнут события, обстоятельства или сама реальность. Не губи, если желаешь спасти, и не пытайся спасать, если душа требует крови: ты проиграешь и погубишь всех. Разум и логика могут ошибаться. Доверяй своим инстинктам и чутью: реальность всегда дает подсказки, даже если кажется, что она с упорством идет к своему коллапсу, жестоко наказывая за попытки ее спасти.

Я стояла посреди лазарета и смотрела на тех, с кем меня свела судьба. На перепуганного Джокера, находящегося на грани отчаяния, ведь он прекрасно понимал, что его травма — это приговор кораблю и всем, кто на нем находится: в большинстве случаев неконтролируемый выход из перегона ведет к сильным деформациям корпуса и нередко становится причиной нестабильности и взрыва ядра. На доктора Карин Чаквас, которая делает все от нее зависящее, чтобы сохранить хрупкое здоровье своих пациентов. На Гарруса, который разрывается между противоречивыми чувствами и впервые не знает, чем он может помочь в сложившейся ситуации: все его навыки и знания оказались бесполезными. На спокойного Найлуса, что-то быстро обдумывающего и принимающего какое-то решение. Эти разумные совершенно неожиданно вошли в мою жизнь и вытеснили мысли о легком пути. И мне бы не хотелось, чтобы они погибли из-за очередного привета от благодарной реальности и моей неспособности найти решение проблемы.

Должен быть выход!

Эстус много раз повторял: "Механизм перерождения никогда не дает осечек, даже если на первый взгляд так кажется. Ты попадешь именно в тот мир, в который должна попасть. И в те условия, в которых ты еще в состоянии что-то сделать. И, если ты в нем оказалась, значит есть способ выполнить свой долг. Тебе просто необходимо его найти. Если не можешь найти сама... спроси совета у тех, кто тебя окружает."

Хороший совет. Как раз для нынешней ситуации...

— Карин, насколько тяжелы травмы Джокера?

— Ничего действительно критичного. — отозвалась доктор. — Закрытый перелом плечевой кости. Со стопой ситуация хуже: множественные переломы плюсневых костей и фаланги большого пальца, трещины в малоберцовой кости. Управлять кораблем до окончания операции и наложения компрессионно-дистракционного аппарата Джефф не сможет.

— Доктор... — начал было Джокер.

— Это не обсуждается, лейтенант! — жестко обрубила Карин.

— Нам нужен пилот, Карин. — сказала я. — Неужели нет никаких вариантов?

Карин развела руками и покачала головой.

— У вас есть пилот. — внезапно сказал Найлус. — Я могу сесть за штурвал.

Мы как по команде повернулись.

— Специфика работы Спектра. — пожал плечами турианец. — Я практически всегда работаю один, и был вынужден обучиться управлять кораблями легкого и среднего класса.

От Гарруса донеслась яркая досада.

— Как я мог забыть? У тебя же есть лицензия военного пилота.

— И гражданского тоже. — усмехнулся Найлус. — Мне приходилось садиться за штурвал человеческих кораблей, но — гражданских и грузовых, не военных. Их я только на симуляторе проходил.

— "Нормандия" — не обычный корабль! — тут же сказал Джокер.

— Джефф, у нас нет выбора. Нам срочно нужен пилот.

— Я... — парень запнулся, не в силах выдавить "я подвел вас".

Больше всего в своей жизни Джокер боялся потерять право и возможность летать. Этот страх был куда сильнее страха смерти и уступал только страху потерять семью, которую он очень любит.

— Ты не виноват в том, что на тебе отыгралась случайность. — вздохнула я. — Нам повезло, что ты выжил и отделался незначительными травмами, которые не помешают тебе в будущем вернуться за штурвал нашего корабля.

Облегчение и радость Джокера бурей пронеслись по обостренному восприятию. Подумать только! Такая искренняя радость просто потому, что я пообещала сделать все от меня зависящее, чтобы гениальный пилот-инвалид не остался прикованным к земле.

— Чем я могу помочь? — просто сказал Джефф, вопросительно глядя то на меня, то на Найлуса.

— Расскажи мне, чего ждать от корабля. — ответил Спектр.

Джокер кивнул и начал сбивчиво пояснять ему особенности корабля: как ведет себя маршевый двигатель, как разгоняется и тормозит, как отзываются на команды маневровые двигатели, а потом перешел на специфический малопонятный жаргон. Впрочем, Найлус его прекрасно понимал и иногда прерывал монолог пилота, задавая какие-то уточняющие вопросы. Мы им не мешали: ситуация крайне серьезная, и незначительные на первый взгляд мелочи могут привести к катастрофе и стоить всем нам жизни.

Наконец Джокер замолчал, судорожно пытаясь вспомнить, что он еще мог забыть, но, так и не найдя, что можно добавить, просто сказал:

— Ты поосторожнее с моей птичкой. У нее необычный баланс и на треть секунды запаздывают команды при большой нагрузке на маневровые двигатели.

— Понял.

— Если что-то потребуется, я...

— Ты будешь лежать на операционном столе. — жестко отрезала Карин.

— Но...

— И никаких возражений! — доктор повернулась к Найлусу. — Спектр, у вас есть вопросы к пилоту?

— Нет, доктор.

— И Найлус. Я жду вас в лазарете, как только корабль пройдет ретранслятор.

Спорить с Карин он не стал, но и не пообещал прямо выполнить ее недвусмысленный приказ. Есть у меня подозрение, что больше в лазарете турианец ночевать не собирается.

Осмотрев свое отражение на полированной поверхности опущенной крышки криокапсулы, Найлус досадливо поморщился. Выглядел он... колоритно. Слишком колоритно для военного корабля, учитывая сложившуюся на его борту не слишком дружелюбную обстановку.

— Имрир, вы брали для меня броню в арсенале?

— Брали. — согласно кивнула я, сразу поняв, что хочет мне сказать коллега. — Но — только тяжелую. Штурмовые модификации.

Карин, не отвлекаясь от Джокера, отрубила:

— Я запрещаю Найлусу надевать броню! Тем более — тяжелую!

— Карин. Под мою ответственность. — сказала я. — Гаррус, будь так любезен, принеси Найлусу эту броню.

Гаррус, не дожидаясь повторной просьбы, уже вошел в тамбур, а я вызвала по личной связи капитана Дилана.

— Коммандер? — услышала я холодный и как всегда спокойный голос бойца.

— Дилан, Дэрг, Гаррус пошел за турианской броней. Проконтролируйте, чтобы не возникло... проблем.

Пояснять, какие проблемы я ожидаю, не понадобилось.

— Имрир, они мне нужны. — коротко бросила Карин.

— После — зайдите в лазарет. — добавила я.

— Есть. — ответил Дилан. — Лиарочка, подождите нас здесь. — успели услышать мы, до того, как связь прервалась.

Надеюсь, Дилану и Дэргу не придется вмешиваться, но лучше подстраховаться. Еще не хватало какого-то дурацкого конфликта на почве чьих-то домыслов и яркой "любви" к чужакам, по моей воле оказавшихся на борту этого корабля.

Гаррус, конечно, проигнорирует идиотов, но у него уже накапливается негатив и неприятный осадок. Реальность — не игра. Талантливый снайпер может и сойти с корабля, если его поразительное терпение не выдержит. И тогда уже вместе с ним сойду и я, как бы это не икнулось мне в будущем: терять Гарруса я не собираюсь. Полагаю, Найлус меня поддержит, поскольку желание грохнуть этот корабль с большей частью экипажа порой очень ясно читалось в поверхностных мыслях.

Эх, проблемы-проблемы... Порадую Прессли, что ли. Должен же он знать о том, что случилось. Я набрала исполняющего обязанности капитана.

— Прессли, у нас замена пилота: Джокер травмирован.

На той стороне повисло молчание, а я очень ясно ощутила всплеск эмоций на палубе выше: недоумение, быстро сменившееся пониманием и откровенным страхом. Прессли сходу понял, что я ему сказала.

— Кто будет управлять кораблем? — наконец спросил Чарльз, совладав с эмоциями.

— Найлус Крайк.

— Это невозможно, коммандер. — с небольшой задержкой ответил Прессли. — Наш пульт не приспособлен для турианца.

— "Нормандия" — это совместная разработка, и пробный полет совершал наш пилот. — внезапно сказал Найлус. — На корабле должна быть турианская прошивка интерфейса. Возможно, она заблокирована.

— Я свяжусь с инженерами. — коротко ответил Прессли и отключился.

Страх исчез окончательно. Чарльз Прессли переварил неприятную новость и вновь готов работать, работать и еще раз работать. Столько, сколько это потребуется для обеспечения нормального функционирования корабля.

Надо будет как-нибудь извернуться и сделать его полноценным капитаном "Нормандии". Вот кто-кто, а Чарльз Прессли достоин получить под свое командование корабль. Или не стоит ему делать такую подставу с прототипом? Посмотрим, что позволит мне сделать будущее. Главное, не допустить его гибель вместе с "Нормандией", а там уже видно будет.

Вернулся хмурый Гаррус с моими бойцами. Судя по его виду, злости и раздражению Дэрга, легкой брезгливости Дилана, кто-то из экипажа уже успел что-то брякнуть.

Проклятье!

Люди видели, как Гаррус нес пилота в лазарет, а Джокер орал: "Рука!" и что ему надо в рубку, поскольку скоро выходить из перегона. Про болезнь, ясное дело, мало кто знал, но вот что с Джокером что-то не в порядке, догадались даже самые тупые. А тут такая картина! Прямо простор для дурной фантазии! Особенно для некоторых, любящих делать скоропалительные выводы.

Видимо, с экипажем придется разбираться мне. Прессли с помощником сейчас заняты и им не до досужих сплетен, а у меня как раз появилось свободное время и, главное, ОГРОМНОЕ желание поговорить по поводу ксенофобии и "проклятых инопланетян на борту", особенно, проявляемой в самый неподходящий момент!

Карин бросила один взгляд на бойцов.

— Дилан, подготовь операционную. Дэрг — поможешь.

Что происходило в лазарете дальше ни я, ни Найлус не видели: чтобы не мешать и не отвлекать Карин мы подняли перегородку. Найлусу надо переодеться в поддоспешник и надеть броню, что для него будет несколько затруднительно: рана еще не зажила до конца и давала о себе знать при любом неосторожном движении.

Мимо нашей секции протопали бойцы.

— Крайк, здорово выглядишь. — выдал Дэрг, чуть притормозив.

В секцию зашел Гаррус, протиснувшись мимо вставшего в проходе бойца. Найлус только усмехнулся. Дэрг впервые увидел турианца не в привычной броне, а в гражданской одежде и не обратил внимание на то, как именно выглядит этот костюмчик.

Из-за ширмы появилась рука Дилана и одним рывком утащила Дэрга: им еще необходимо переодеться и пройти повторную дезинфекцию, прежде чем они смогут войти в стерильное помещение операционной.

— Найлус, на пару минут.

Мои руки засветились призрачным золотистым светом. Пояснять, что я собираюсь делать, не понадобилось. Спектр снял драный китель и чуть откинулся назад, давая мне возможность заняться лечением, пока Гаррус распаковывает новую броню, до сих пор пребывающую в фабричной упаковке. У Найлуса впереди несколько часов напряженной работы: выход корабля из перегона, перелет до станции разрядки, разрядка, возврат к реле и прыжок через ретранслятор. На незнакомом корабле другой расы.

Пальцы привычно закололо. Энергия потекла по организму, преобразовываясь и переходя по принудительному каналу к реципиенту, уже знакомо накатила слабость. В этот раз надолго меня не хватит: короткий сон принес облегчение и убрал валящую с ног усталость, но энергетическое истощение накапливается и дает о себе знать.

Кончики пальцев задрожали. Найлус это заметил: зеленые глаза сузились, он аккуратно перехватил запястье и отвел мою руку, прерывая энергетический поток.

— "Имрир, достаточно." — мысленный голос был окрашен легким укором и беспокойством. — "Пора уже заканчивать с таким лечением."

— "Еще рано."

— "Достаточно. Я уже давно не при смерти." — укор стал явственнее. — "И подпитку не забудь снять, иначе скоро тебе самой потребуется лечение."

— "Хорошо. Но я проверю, в каком состоянии ты будешь к концу маневров. Не забывай. Мы через трое суток прибываем на Цитадель, и вскоре улетаем на Новерию."

— "Я помню."

Спорить с Найлусом, когда он принял решение и не собирается его менять, бесполезно: и время зря потратишь, и нервы испортишь, и результат нулевой.

— Переодевайся, а я пока узнаю, как идет работа у инженерной группы.

Пока наставник переодевался, я набрала Адамса, отключив видеосигнал, но поставив на громкую связь, чтобы оба турианца могли слышать наш разговор. Инженер не порадовал: турианский интерфейс действительно был, но кто-то хорошо в нем покопался, и сенсорные панели не разворачивались, постоянно сбоили и никак не могли обрести необходимую для работы плотность. Адамс, закончив перечислять неполадки, выдал вердикт:

— Повреждена и не подлежит восстановлению.

Найлус, застегивая комбинезон поддоспешника, сказал:

— Возвращайте стандартный.

— Сделаем.

— Сколько вам потребуется времени? — спросила я.

— Минут пять. И еще десять на проверку и тесты.

— Сообщите, когда закончите работу в рубке.

— Да, мэм.

Связь отключилась, я свернула инструментрон. Проклятье, на этом корабле хоть что-то может работать нормально, без каких-то скрытых подстав или дефектов? Или я слишком многого хочу от прототипа, созданного на стыке технологий двух различных видов и уже после сдачи доработанного очень деятельными ручками драгоценных бывших сородичей?

— Будут проблемы с управлением? — спросила я.

Найлус покачал головой, застегивая крепления брони на бедре.

— Нет. Несколько неудобно, но проблем не будет. Мне приходилось немало летать на человеческих кораблях, когда я работал в Системах Терминуса и Аттическом Траверсе.

— Может, не стоит надевать кирасу?

В ответ — едва заметно разведенные в улыбке мандибулы и веселье в глазах.

— Имрир, рана особых неудобств не доставляет.

— Смотри сам.

Вместо ответа — тихий вибрирующий смешок.

Гаррус помог сородичу надеть броню. Найлус повел плечами, проверяя, как она сидит, коротко кивнул и сказал:

— Нормально.

Перчатки он надевать не стал, закинув обратно в бокс: они будут мешать при работе с сенсорной системой управления, при которой крайне важна чувствительность пальцев.

Карин окинула Найлуса не слишком благосклонным взглядом, недовольная тем, что Спектр надел броню, но ничего не сказала. Если в лазарете Найлус к своему внешнему виду относился с юмором и пониманием, то за его пределами турианец носит только и исключительно броню. Вместе с холодной маской вежливого безразличия.

Стоило нам выйти из лазарета, как по чувствительному восприятию ударил клокочущий коктейль чужих эмоций и бурлящих мыслей: в столовой, она же — зона отдыха, собрался, кажется, весь свободный от вахт экипаж. И всем им было ОЧЕНЬ интересно узнать, что случилось: насколько правдивы слухи о травме Джокера и поступке Гарруса, кто будет пилотом, что будут делать командир и капитан корабля, чем заняты инженеры в рубке, что будет делать Прессли с ненадежным инвалидом и прочее, прочее, прочее. Я прикрыла глаза, с усилием закрывая разум. Великий Хаос, да как же заставить их заткнуться?!!

— Коммандер Шепард! Что...

Услышав знакомый голос, я не сдержала тихого, на грани слышимости рычания: Эшли. Вот только тебя мне для полного счастья не хватает! Гаррус напрягся, Найлус полыхнул раздражением: оба турианца, понятное дело, мое рычание услышали и выводы сделали правильные.

— Сержант Уильямс. — резкий, вибрирующий голос Спектра явственно отдавал металлом и по температуре далеко ушел за отметку абсолютного нуля. — Ваши вопросы сейчас неуместны. Вы мешаете мне приступить к работе.

— К какой работе?

— Пилотированию вашего корабля. — жестко отрубил турианец.

Эшли от такого поворота растерялась. Люди, собравшиеся в столовой, молчали, переваривая неожиданную новость. Какая циничная ирония: турианец, которого практически все, мягко говоря, не любили, внезапно оказался пилотом, единственной надеждой на выживание корабля и всех, кто находится на его борту.

— Вы — пилот? — удивленно и со скепсисом переспросила Эшли.

В ее голове никак не могли состыковаться два образа: Найлус в тяжелой броне и пилот корабля. Что ж поделать, реальность порой преподносит весьма странные сюрпризы и вроде бы знакомые разумные открываются с совершенно иной стороны.

Найлус равнодушно ответил:

— Военный пилот, если вас это так интересует. И имею право управлять боевыми кораблями легкого и среднего класса от перехватчика до крейсера включительно.

— Вы же...

— Сержант Уильямс. — сухо сказала я, прерывая Эшли. — Корабль готовится к выходу из перегона. Что вы должны делать?

— Находиться штатном посту, если моя вахта, мэм. — четко ответила та.

— А если нет?

— Не мешать.

— Свободны, Уильямс.

Эшли, полыхнув злостью и обидой, ушла. Гаррус проводил ее задумчивым взглядом, покачал головой и ушел в каюту, которую он делил с Найлусом, чтобы оставить там бокс с броней, а мы пошли к лестнице. Времени осталось не так много.

— "С ней будут проблемы." — донеслась до меня четкая ясная мысль Найлуса.

— "Будут." — ответила я, устанавливая ментальный канал. — "Она полностью предана Альянсу и идеалам, в которые я не вписываюсь. И, тем более, ты и Гаррус. Для нее вы всегда будете врагами."

— "Причина?"

— "Ксенофобия. Эшли выросла на рассказах своего отца о Войне Первого Контакта. И считает, что ее дед, генерал Уильямс, несправедливо пострадал из-за турианцев."

Найлус удивленно моргнул.

— "Генерал Уильямс? Тот, который командовал гарнизоном на Шанси?"

— "Да."

— "И что с ним произошло?"

— "Мутная история. Слишком много неувязок в официальной версии, но, если то, что я знаю — правда, дедуля Эшли очень крупно напортачил, за что закономерно и огреб."

— "Она тебе нужна?"

— "Эшли? Нет. Как и весь этот корабль с его экипажем, но бросить я его не могу. Пока — не могу."

— "Причина?"

— "Не хочу словить откат от реальности на пустом месте: коммандер Шепард обязан или обязана находиться на борту "Нормандии" в определенные моменты истории."

— "Мне требуется это знать?"

— "Да. Поговорим, когда будет возможность."

От Найлуса пришло согласие и задумчивость, вкупе с мрачной настороженностью: от родной реальности он уже давно не ждет ничего хорошего.

Мы поднялись по лестнице, когда нас догнал внешне спокойный Гаррус, бурлящий злостью и раздражением. Двери послушно открылись, пропуская нас на верхнюю палубу.

— Коммандер. — к нам подошел Прессли.

— Работы в рубке закончены?

— Сейчас идет тестирование систем управления. Адамс ждет вас.

В рубке действительно нас ждал старший инженер корабля. В кресле пилота сидел паренек из его группы и тщательно проверял тускло светящуюся в сумраке слабо освещенной рубки голографическую сенсорную систему управления, сверяясь с информацией с датапада, лежащего на консоли. Увидев нас, Адамс без лишних слов дал отчет о состоянии систем, а его подчиненный живо освободил кресло пилота.

— Мы восстановили прежние параметры. Системы управления проверены.

Найлус коротко кивнул, сел в кресло.

— Спектр.

Молодой инженер передал ему датапад, что-то показывая на устройстве и поясняя какие-то особенности интерфейса. Я и Гаррус здесь определенно были лишними: поблагодарив Адамса за проделанную работу и оперативность, мы покинули рубку. Все равно практической пользы от нас ноль на выходе, и единственное, что мы могли сделать полезного — это свалить и не мешать другим работать. Что мы и сделали, вновь спустившись на жилую палубу.

В столовой диспозиция народа не изменилась: все те же не занятые работой и свободные от вахт рожи, включая недовольную Эшли. Она приписана к группе высадки, и во время полета делать ей по сути нечего. Как и Кайдену, который с кислой миной сидел за столом в компании двух парней из смены БИЦа. В углу растерянно сидела Лиара, внимательно слушающая разговоры членов экипажа. А говорили они... я прислушалась. Кто бы сомневался. О последних событиях и травме Джокера. До меня донеслась ядовитая фраза Эшли:

— ...этот турианец сломал ему руку!

Вот и отлично. Как раз удачный момент для проведения внеплановой воспитательной беседы для этого приюта сплетниц.

— Сломал. — спокойно сообщила я, входя в столовую в компании "этого турианца".

Эшли запнулась, повернулась, увидела меня и Гарруса. Да-да, сержант, мы все слышали. А что я не услышала, то очень ярко витало в ментальном плане.

— Гаррус сломал Джокеру руку? — удивленно переспросила Лиара, переводя непонимающий взгляд с меня на самого Гарруса.

— Да, доктор Т"Сони. Офицер Вакариан сломал Джокеру руку.

Гаррус крепко стиснул зубы, напрягся всем телом, с холодным безразличием наблюдая за происходящим, а в ментальный план против его воли пробивалось разочарование и досада. Ему было неприятно происходящее, но делать что-либо по этому поводу или как-то оправдываться он не собирался. Он просто присутствовал и отстраненно ждал развязки разговора, стараясь не обращать внимание на обидные слова.

Удивительная выдержка и самообладание.

Эшли оживилась, с интересом и каким-то торжеством слушая наш разговор. Эх, сержант, ничему тебя жизнь не учит! Могла бы сообразить, что Гаррус не стоял бы рядом со мной, если бы и вправду был виновен.

— Но... — азари растерялась. — Но почему?

Я повернулась к синекожей красотке, полностью игнорируя людей, присутствующих в столовой. Лиара очень вовремя проявила любопытство.

Мне не нравится, что творится в этом экипаже. Особенно — действия Эшли и Ко. К сожалению, убрать саму Эшли я сейчас не могу. Разве что за борт выкинуть, но этот поступок родимое командование не поймет. Как и новые друзья сержанта. Так что, пойдем другим путем, благо, Лиара дала прекрасную возможность.

— Полагаю, Лиара, вы уже обратили внимание, что пилот передвигается на костылях?

Азари кивнула.

— У нашего пилота ОЧЕНЬ хрупкие кости, и достаточно малейшего давления для перелома. Джефф, поднимаясь, оступился на верхней ступеньке и упал с лестницы. Полагаю, доктор Т"Сони, вы понимаете, к каким травмам может привести падение спиной вперед на металлическую лестницу с поворотом, лишенную защитного покрытия, даже здорового человека?

Выразительная мордашка азари вытянулась. Как и у некоторых людей. Видать, представили они себе это ОЧЕНЬ ясно, ведь по этой проклятой лестнице все бегали по многу раз на день. И нередко оступались, особенно в спешке. Насколько я знаю, были и падения, правда, люди отделывались только синяками, растяжениями, вывихами и сильными ушибами, по-тихому матеря конструкторов корабля.

— Вижу, представили. А теперь подумайте, чем бы это закончилось для нашего пилота.

При всей своей подростковой наивности, Лиара — умное создание, да и с воображением у нее было все отлично, так что представила она в красках и весьма наглядно. Красивое точеное личико вытянулось, голубые глаза распахнулись в немом шоке.

— Джокер сильно травмирован? — осторожно спросил молодой связист, Эдиссон Чейз, сейчас свободный от вахты. Что занятно — с искренним беспокойством.

— Нет. У него просто переломы руки и ноги. Неприятные, но не критические.

— Я слишком сильно сжал пальцы, когда его подхватил. — внезапно сказал Гаррус, привлекая к себе внимание. — И сломал ему руку.

Честный, как всегда. Ни единой попытки хоть как-то облагородить свой поступок: "Я сломал ему руку", а вот то, что он ему жизнь спас, добавлять не стал. У турианцев не в чести бахвальство.

— Офицер Вакариан. — я повернулась к напряженному турианцу. — Если бы вы по счастливой случайности не оказались в нужный момент на этой лестнице и не успели подхватить пилота в падении, Джокер, скорее всего, был бы мертв. — спокойным голосом сказала я, четко отслеживая реакцию окружающих. — И ему бы очень повезло, если бы он просто погиб на месте, а не остался парализованным калекой до конца жизни.

В столовой воцарилась тишина. Никто не видел, что на самом деле произошло на этой злополучной лестнице, составляя свое мнение и отношение к ситуации со слов Эшли и тех, кто был не прочь почесать языком. А их мнение о ситуации было однозначно: Гаррус, сволочь такая, сломал руку пилоту. Технически, они были правы. Сломал. Вот только причина этого как-то ускользнула.

— О, простите, я не знала. — виноватый голосок Лиары прозвучал очень громко.

— Вы и не могли знать. На лестнице во время этого... инцидента присутствовали только сам Джокер, Гаррус и я. Остальные могли лишь предполагать, что же случилось на самом деле. Досужие домыслы и слухи — не тот источник информации, на основе которого можно восстановить картину произошедшего. — я перевела взгляд на насупившуюся Эшли. — Когда я впервые попала на борт этого корабля, я была уверена, что на нем служат молодые, но высококлассные военные специалисты. Капитан Андерсон меня в этом уверял, когда передавал корабль. Я полагала, он знает этот корабль и его экипаж. Видимо, я ошибалась.

Люди слушали меня молча и с нарастающим напряжением. Мои слова им не нравились. Они были неприятными, били по самолюбию и самомнению. Как же так, они служат на новейшем фрегате Альянса систем, а тут какая-то рыжая пигалица, которая неизвестно за какие заслуги стала командиром корабля, высказывает свое "фи". Хуже, что это "фи" было заслужено, и это было самое неприятное. То, что ткнули в дерьмо заслужено.

— Я ожидала увидеть молодых профессионалов на борту новейшего прототипа, созданного совместными усилиями инженеров двух видов: людей и турианцев. Вместо этого я вижу приют малолетних сплетниц, не способных смоделировать простейшую бытовую ситуацию и готовых поверить в любую ерунду, если она им нравится, обсуждающих событие, свидетелем которого ни один из них не был.

Эшли покраснела и насупилась, недовольно поджав губы. Члены экипажа переглядывались и молчали, опуская глаза. Было ли в них раскаяние? Нет. Была неприязнь, неприятие, злость, раздражение и медленно закипающая ненависть, направленная не только на Гарруса, ставшего косвенной причиной подобного публичного унижения, но и на меня. Только пара человек испытывала стыд. Остальные... мда.

— Я разочарована.

Динамики щелкнули, и бесстрастный вибрирующий голос Найлуса сообщил:

— Выход корабля из перегона. До выхода восемь... семь... шесть... пять... четыре... три... два... один... выход.

Корабль чуть заметно тряхнуло. Мы вышли в обычное пространство. На душе немного полегчало: Найлус прекрасно справился с незнакомым кораблем, выход прошел без эксцессов и можно немного расслабиться. Теперь бы найти спокойное место, где можно посидеть без лишних неприветливых лиц и дождаться, когда освободится Найлус.

Нам надо поговорить. Втроем.

День прошел... муторно. Эшли маялась ерундой, Кайден работал за своим терминалом и формировал информационные пакеты для передачи через коммуникационный буй. Он отвлекся только дважды: первый раз, чтобы узнать, требуется ли отправить какую-то важную информацию, и второй раз, для того, чтобы уточнить, можно ли Лиаре отправить отчет о раскопках в институт на Тессию. Я запретила. Теперь Лиара сидела рядом, смотрела на меня обиженными глазами и вещала о важности изучения технологий протеан, о ценности руин на Теруме и прорыве в науке и технологиях, который они могут дать.

Делиться очень даже целой башней с рабочей аппаратурой мне не хотелось. И чем больше Лиара говорила, тем сильнее у меня возникало желание эти руины прибрать к рукам: чуйка нашептывала, что неспроста Джокер навернулся с лестницы.

Гаррус, отрешившись от реальности, перебирал в уме какие-то сложные математические таблицы, и при этом умудрялся вовремя вставлять фразы вроде: "Вы совершенно правы, доктор Т"Сони" или "А этот вопрос требует всестороннего изучения". Главное, ни разу не перепутал, когда какую фразу вставлять в монолог воодушевленной азари! А Лиара, глядя на мою физиономию, распалялась еще больше. То ли пыталась убедить меня снять запрет на передачу данных, то ли думала, что мне это интересно, то ли еще что-то себе придумала. Я ее слушала в пол-уха и пыталась понять, как Гаррус умудряется вовремя и правильно реагировать на паузы в разговоре, при этом не путаясь в монструозных таблицах и не сбиваясь в своих довольно сложных расчётах. Кайден, пытавшийся слушать Лиару, через полчаса словил мигрень и теперь работал, засоряя ментал болью и раздражением.

Наконец подошло время ужина. Лиара погруснела. Гаррус заверил юную деву, что по прибытию на Цитадель, она сможет отправить результаты исследований в институт, но сперва ей придется сообщить об этом Совету, и порекомендовал ей как следует поработать над отчетом. При этом он умудрился сходить за пайками для всех нас, вручить каждому, не перепутав их и, главное, не сбившись в построении каких-то трехмерных графиков.

Спасли меня Дэрг и Дилан, вышедшие из лазарета. И, прежде чем Дилан успел открыть рот, Дэрг радостно заявил:

— Жить будет!

И с интересом оглядел присутствующих, четко подмечая реакцию на свои слова. Вот паршивец! Опять социальный эксперимент ставит!

— Дилан, Дэрг, на отчет. — оглядев обалдевшие рожи членов экипажа, замерших на разных стадиях употребления пайков, уточнила: — В каюту.

Физиономия Дэрга скисла. Лиару, подорвавшуюся было следом, остановил Гаррус, вежливо сказав:

— Кушайте, доктор Т"Сони. Паек быстро остынет и станет невкусным.

А в поверхностных мыслях промелькнуло: "Масса сытого тела изменится. В зависимости от того, будет ли съеден весь паек и от количества дополнительной жидкости, употребленной во время разговора, прибавка в массе будет колебаться в диапазоне от..." Минутку, это что он такое считает? С этой мыслью я, пропустив бойцов, зашла в каюту.

— Душка, ну я же только хотел разрядить обстановку. — тут же заныл Дэрг, стоило дверям закрыться.

— Дэрг, мы здесь не по этой причине. — спокойно сказал уже просчитавший ситуацию Дилан.

— Верно. — я прислонилась спиной к стене, устало потерла ноющие виски. — Мне нужно, чтобы Лиара была свято уверена, что руины на Теруме больше недоступны для исследования.

— Нам следует убедить ее в их разрушении? — уточнил Дэрг.

— В идеале да. Но так, чтобы она не обратилась к Гаррусу за уточнением. А если обратится, чтобы все ее вопросы касались только количества взрывчатки.

Почему — пояснять не потребовалось.

— Какими данными мы можем оперировать? — по-деловому спросил Дилан.

— Башня находится в сейсмонеустойчивом районе возле большого озера открытой магмы. При поверхностном изучении места раскопок было обнаружено большое количество взрывчатки, установленной для подрыва этой башни. Мы сняли целый ящик, но неизвестно, сколько еще взрывчатки осталось.

— Так он же вроде все снял. — с искренним удивлением переспросил Дэрг.

— А вот до этой мысли Лиара дойти не должна.

Дилан согласно кивнул и коротко добавил:

— Нет гарантии, что на месте раскопок не осталось еще взрывчатки. Я понял, сделаю.

А в уме уже началось моделирование разговора, который убедит Лиару в том, что башня взорвалась, притом так, чтобы не сказать ни единого слова лжи. Вот и замечательно. Прирожденный аналитик с физиономией не отягченного высшим образованием дуболома — это великая ценность, и я очень довольна, что в свое время я догадалась их отобрать у капитана Андерсона. Обойдется он. Все равно не использует аналитический ум Дилана по назначению. Полагаю, он даже не догадывается о его наличии.

— Я на вас рассчитываю.

— Эти руины настолько важны?

— Точной информации о том, что в них хранится — нет. Сдать их азари можно в любой момент. Пока в них не отпадет надобность, пусть они будут укрыты от лишнего внимания приказом Спектра Совета.

Ясное дело, никакого приказа я бойцам не отдавала, это была просто просьба. Но, в случае каких-либо неприятностей, ребята будут прикрыты. Мало ли как повернут события и в какую историю вляпаются эти двое.

— Я понял. — коротко кивнул Дилан.

— А теперь нам стоит вернуться в столовую.

Намек на то, что им пора заступать на пост нянек, понят был вполне правильно: Дэрг поморщился, а Дилан только кивнул с предвкушением и каким-то подозрительным азартом, витающим в эмоциональной сфере. Видимо, пока он работал в лазарете, ему пришла в голову очередная идея или теория, которую он хотел уточнить у милой азари. Пусть развлекается. У Дилана слишком острый, расчетливый и холодный ум, чтобы он мог повестись на красивую мордашку и наивный взгляд больших голубых глазок.

Без проблем, конечно же, не обошлось. Диспетчер-человек, контролирующий транспортный поток и очередь к станции разрядки в транзитной системе, то ли страдал обостренной паранойей и подозрительностью, то ли у него настроение было плохое, но он пристал к Найлусу и въедливо допытывался, почему человеческий военный корабль пилотирует турианец, что это за странная модель, совершенно не похожая на стандартные фрегаты ВКС Альянса, и почему этот самый фрегат летает в гордом одиночестве, а не в составе своего звена или эскадры, ну и дальше в том же духе. Когда же Найлус сообщил, что он — Спектр Совета, вопросы пошли по новому кругу. В конце концов он не выдержал и позвал Прессли, который еще минут двадцать ругался с не в меру ретивым диспетчером. Отвалили от нас только после того, как я плюнула на все и связалась с адмиралом Хакетом, попросив его решить эту проблему, иначе мы будем вынуждены принять меры. Кардинальные. Адмирал посмотрел на мою злую физиономию, на раздраженного Прессли, коротко кивнул, и буквально через десять минут вытянувшийся по стойке смирно диспетчер нас, наконец-то, пропустил к станции разрядки. Но морда все равно была подозрительная.

Наконец, "Нормандия" закончила маневры. Словами не передать, как я была рада услышать подрагивающий от злости вибрирующий голос, сообщивший по внутрикорабельной связи о проходе через ретранслятор. Отчет завершился, корабль мягко вошел в перегон, и через полчаса в столовую спустился Найлус, полыхающий медленно угасающей злостью и ярким раздражением.

— "Успокойся." — я толкнула ему декстро-паек.

Найлус остановил проскользившую по столу коробку, развернул к себе и включил разогрев.

— "Я спокоен. Относительно." — пришел ответ. Эмоции взбурлили и вновь улеглись.

— "Именно что относительно." — я усмехнулась. — "Никогда бы не подумала, что ты настолько вспыльчивый. Имрир считала, что ты вообще безэмоциональный."

— "Я просто хорошо себя контролирую." — пришел язвительный ответ, и Найлус, наконец-то, успокоился и расслабился. — "Что произошло за мое отсутствие?" — зеленые глаза быстро оббежали тихонько сидящий притихший народ. — "Как-то подозрительно спокойно."

— "Да так, были небольшие разборки на почве слухов и неверного понимания ситуации."

— "По поводу Гарруса и Джокера?"

— "Именно." — я бросила взгляд на насупившуюся Эшли. — "Посмотрим, каковы будут результаты и выводы. И будут ли они вообще."

Найлус хмыкнул, вскрыл паек и приступил к еде. За нашим молчаливым разговором наблюдал хмурый Гаррус, сидящий за соседним столом в компании Дэрга, Дилана и Лиары. Я встретила его взгляд и коротким жестом предложила пересесть за наш стол. Он согласно кивнул, встал и... пошел делать эрг. Для себя и Найлуса.

— "Пора с ним поговорить."

— "Давно." — я наблюдала за тем, как молодой турианец делает напиток, заваривая готовую сублимированную смесь крутым кипятком. — "Доверие — бесценно, Найлус. Кому как не тебе это знать." — я вздохнула. — "Гаррус уже начинает сомневаться. У него появляются мысли, что мы считаем его недостойным доверия."

— "У него есть повод."

— "И в этом проблема. Так что ешь, и после — пойдем, поговорим в каюте."

Подошел Гаррус, поставил на стол две высокие толстостенные кружки, источающие приятный аромат мяты, цитруса и фруктов.

— Благодарю. — коротко сказала Найлус.

Гаррус кивнул в ответ и сел рядом, переводя внимательный взгляд с сородича на меня и обратно. Первым разговор он не начинал. Он просто терпеливо ждал.

За столом мы не говорили. Гаррус молча цедил эрг и наблюдал за мной, что-то обдумывая.

— Гаррус, надо поговорить. Идем. — сказала я, когда Найлус доел.

Он молча встал и пошел за нами, лишь едва ощутимое облегчение и отблеск любопытства пробились в ментал.

Первое, что я сделала, зайдя в каюту — включила пирамидку, стоящую в центре круглого стола. Гаррус сощурился.

— О чем будет разговор? — спросил он, садясь на стул.

Я села напротив, положила руки на стол.

— О странных моментах, которые вызывают у тебя закономерные вопросы и которые мы не могли сразу пояснить из-за чужого присутствия. Например, отсутствующая физиономия моего драгоценного наставника.

Найлус поморщился и сказал:

— Я не привык к такому способу ведения беседы. Сама же говорила, что это нормально — с непривычки выпадать из реальности.

— Что нисколько не мешает тебе эксплуатировать мой дар и пользоваться возможностью поговорить конфиденциально.

Гаррус удивленно посмотрел на сородича, на меня, и... промолчал. Он ничего не говорил, ни о чем не спрашивал. Знал, что получит ответы на свои вопросы, и просто наблюдал за нами, отслеживая реакцию Найлуса, его отношение и мнение. Выводы он сделает потом.

— Это удобно. — подытожил Найлус. Притом озвучил он это явно больше для Гарруса, чем для меня. Я и так это знаю.

— Удобно. — согласно кивнула я. — Вот только многие разумные крайне неуютно чувствуют себя рядом с менталистом. И, тем более, не используют его дар с такой легкостью и доверием.

Найлус усмехнулся.

— Ты рассказываешь нам о себе то, что обычно хранят в строжайшей тайне. Разве это — не жест доверия? Так почему ты считаешь, что я не могу доверять тебе, раз уж ты раскрыла свою тайну только ради того, чтобы спасти МОЮ жизнь? — быстрый взгляд на подобравшегося Гарруса. — Зная, чем это обычно заканчивается и к каким проблемам для тебя приводит.

— Это было чисто эгоистическое решение. — отмахнулась я, наблюдая, как Гаррус внешне расслабленно положил руки на стол.

— Я так и понял. — Найлус развел мандибулы в усмешке и саркастически добавил: — Тебе очень не хочется спасать нашу реальность в гордом одиночестве.

— Именно.

В ответ — тихий вибрирующий смех, явственно отдающий металлом.

— Раз уж ты не возражаешь, я буду продолжать эгоистично пользоваться твоим крайне интересным и полезным даром.

— Что за дар? — наконец-то задал интересующий его вопрос Гаррус.

— О! Тебе понравится. — выдала эта зеленоглазая ехидна.

Гаррус медленно кивнул и чуть заметно расслабился. Он узнал что хотел: Найлус принял решение относительно этого моего пока еще неизвестного дара, и это решение — положительное. Более того, он позволил мне сообщить об этом даре ему, Гаррусу Вакариану, давая понять, что тот допущен в узкий круг тех, кому можно доверить такую информацию.

Очередное отличие турианца от человека. Гаррус не будет устраивать допрос с пристрастием и закатывать истерику типа: "А почему мне не сказали раньше? Вы мне не доверяете!", он будет терпеливо ждать решения Найлуса, поскольку именно он — мой куратор и наставник. Именно Найлус должен оценить меня и мои способности, проверить их на практике и составить характеристику. Сам же Гаррус проанализирует полученную информацию и примет свое решение.

Гаррус усмехнулся, приподнял надбровные щитки в немом удивлении и перевел вопросительный взгляд на меня, показывая, что он готов выслушать нас.

Я турианской выдержкой отродясь не обладала, и интересующий меня вопрос задала сразу:

— Прежде, чем я начну рассказывать, можешь мне объяснить, что ты так напряженно рассчитывал во время разговора Лиары с нами? — я с интересом наблюдала за сменой эмоций на выразительном лице нашего гениального снайпера. — И причем тут "изменения массы сытого тела"?

Гаррус совершенно неожиданно смутился, замялся, мучительно подбирая слова и отводя взгляд. Найлус удивленно моргнул, перевел непонимающий взгляд на сородича, в ментале промелькнуло понимание, а потом Спектр просто расхохотался. Весело, искренне, от души! Правда, смеялся он недолго: недолеченная рана дала о себе знать: Найлус закашлялся, поморщился, непроизвольно прижав руку к груди.

— Разбередил-таки.

— Немного. — с досадой ответил темнокожий турианец.

— Найлус, ты же понимаешь, что если об этом узнает Карин, через три минуты после этого ты окажешься в лазарете и не покинешь его до ПОЛНОГО выздоровления? — с каким-то изуверским интересом спросила я.

— А ты скажешь? — спросил он, вопросительно склонив голову набок.

— А надо?

— Не стоит.

— Гаррус, прошу, помоги ему снять броню. Раз уж Найлус не желает вновь стать постояльцем лазарета, но делает все для того, чтобы там оказаться, мне придется его лечить.

Найлус смешно пошевелил носом и раздосадовано поморщился, признавая собственную ошибку. Гаррус помог сородичу снять верхнюю часть брони и аккуратно сложил ее на второй стол.

— Так что там с изменением массы сытого тела? — я устроилась на столе, руки уже привычно замерцали золотистым светом, нити энергии потекли к расслабленно развалившемуся на стуле Найлусу и тут же померкли. — Не годится. Расстегни поддоспешник — в нем много синтетики. Экранирует.

— Я это сказал вслух?

— Нет. Но ты ОЧЕНЬ громко думал.

Гаррус медленно поднял на меня глаза, удивленно моргнул, перевел непонимающий взгляд на Найлуса, который с интересом за ним наблюдал и едва сдерживал желание банально заржать.

— Что?

Физиономия Гарруса с приоткрытым от удивления ртом была настолько забавная, что я не сдержала улыбки.

— "Ты ОЧЕНЬ громко думал." — беззвучно повторила я, пристально глядя в изумленно расширившиеся кристально-голубые глаза. — "Нет, тебе не показалось и не послышалось." — добавила я. — "И положи, наконец, кирасу."

Он молча сделал требуемое.

— Как?

— Это и есть мой дар. — продолжила я вслух. — Менталистика и порожденная ею эмпатия. Я чувствую чужие эмоции. Я могу слышать чужие мысли, правда, пока еще только яркие и поверхностные, поскольку хоть дар и раскрылся полностью, но возможностей моего организма пока недостаточно для того, чтобы полноценно его использовать. Когда я войду в силу, я смогу работать с сознанием разумного существа.

— Как азари? — осторожно уточнил Гаррус.

— Не совсем. У азари возможность "проникать в глубины сознания" обеспечивает физиология. Мои способности — это магия разума. Или псионика, называй, как тебе нравится. Мне не требуется тактильный или визуальный контакт. Да и сделать я могу очень многое. — я поморщилась. — Именно за это таких как я... не любят.

— На мой взгляд, довольно полезный талант. — спокойно сообщил Найлус, наблюдая, как начинает медленно светлеть и рассасываться безобразный шов.

— Полезный. Но очень опасный.

Найлус укоризненно посмотрел на меня и внезапно задал странный вопрос:

— Имрир, как по-твоему, я — опасен?

Вопрос с подвохом.

— Да, ты опасен.

— Ты же знаешь, как я отношусь к экипажу этого корабля?

— Знаю.

— Я могу без усилий сломать человеку шею. Я, как действующий Спектр Совета, вправе убить любого. Но это же не значит, что я и в самом деле пойду и перебью всех людей на этом корабле, даже если порой такое желание возникает.

— Это ты мне так намекаешь, что не стоит говорить ерунды? — скептически спросила я.

— Именно.

Видимо, Найлус не совсем ясно понимает, что такое — мастер-менталист. Или недооценивает мой довольно страшный дар. Гаррус вот просто молчит и внимательно слушает, о чем-то напряженно размышляя.

— Найлус. Менталист может сломать разум и личность разумного, исказить его мировоззрение, вынудить сделать то, что ему нужно. Заставить поверить во что угодно. Вызвать любые эмоции от отвращения и ненависти до любви и слепого обожания.

В ответ — ленивый взгляд и безразличное пожатие плеч.

— Имрир. Все это можно сделать без всякой менталистики с помощью психотропных препаратов, грубой силы, угроз, шантажа, внушения, убеждения и принуждения. — поверхностная память Найлуса услужливо показала болезненный для него образ турианца, лежащего на полу с развороченной головой и турианку с оружием в руках, склонившуюся над телом. — Если потребуется — я сам смогу это сделать, тем более, как Спектр я могу совершенно законно получить все для этого необходимое. Скорее, менталист это сделает более аккуратно и незаметно для жертвы. Без причинения излишнего вреда.

Железная логика. Я перевела взгляд на довольного Гарруса. Полная солидарность.

— А как же потеря конфиденциальности мыслей?

В ответ — снисходительная клыкастая... улыбка снайпера.

— При необходимости, можно узнать у разумного все, начиная от сиюминутных желаний, заканчивая сокровенной мечтой и самой постыдной тайной. При применении соответствующих средств, препаратов и методов.

— О да, я помню, что ты рассказывал доктору Чаквас по поводу моего быстрого допроса. — хмыкнул Найлус. — Поверь, Имрир, этот, как люди говорят, отморозок, прекрасно знает, о чем говорит.

Я посмотрела на Гарруса, припоминая, ЧТО он говорил в лазарете.

— Знаю. — подтвердил он, глядя на меня честным и доверчивым взглядом.

Оп-па... какая интересная... сторона этого обаятельного голубоглазого турианца мне приоткрылась...

— Но мне не нужны препараты или дополнительные средства. — осторожно сказала я, внимательно отслеживая реакцию собеседников.

— В этом и ценность твоего дара! — счастливо сообщил мне Гаррус, а в мыслях стремительно сменялись эпизоды из его прошлого и тут же — анализ с возможными вариациями развития событий, какие могли бы быть, если б в тот момент рядом с ним был кто-то, обладающий моим даром.

— Для того, чтобы сломать разумного много сил и ума не требуется. — Найлус говорил спокойно, терпеливо поясняя мне банальные и очевидные с его точки зрения вещи, успокаивающе поглаживая меня по запястью. — Ты же говорила, что в состоянии исцелять психические травмы.

Я кивнула. В состоянии. Если не все, то подавляющее большинство.

— На это не способен ни один препарат. Как и ни один механизм не способен дать возможность обмениваться мыслями и эмоциями.

— Можно передавать не только мысли, но и визуальные образы и целые пласты воспоминаний. — со вздохом сказала я. — Я поняла, что ты хочешь мне сказать.

— Надеюсь. Потому что сейчас ты определенно не считываешь мои мысли. — Найлус повел плечами, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, прислушиваясь к своему состоянию. — Достаточно. — он вновь перехватил мое запястье и отвел руку. — У тебя и так серьезные проблемы из-за моего лечения. Не усугубляй их.

— Насколько серьезные? — спросил Гаррус.

— Как я понял, достаточно серьезные, хоть Имрир старается не заострять на этом внимания. — сдал меня наставник.

— Чем мы можем помочь? — тоном, не подразумевающим возражений, спросил Гаррус.

— В лазарет отнести? — предложил Найлус.

— "Ну ты и сволочь, дорогой наставник!" — обижено сообщила я веселящемуся Крайку. — Нет, Гаррус, Карин мне ничем помочь не может. Я отосплюсь и все будет нормально.

— Тогда — отдыхай. Мы и так сегодня заняли слишком много времени. — Гаррус перевел взгляд на сородича. — А ты собирайся. Тебя доктор Чаквас ждет. А она, кстати, еще не ужинала.

— Звучит как-то подозрительно. — ехидно заметил Найлус, застегивая поддоспешник.

— Как есть. — отрубил Гаррус, помогая тому надеть броню.

А я внезапно вспомнила, о чем хотела их предупредить.

— Пока вы не ушли. Если Лиара заведет речь о руинах, напомните ей, что в них было слишком много взрывчатки.

— Там действительно было ОЧЕНЬ много взрывчатки. — понятливо кивнул снайпер. — Крайк, шевелись. Тебя ждут. И поверь, сейчас лучше доктора не нервировать.

И на этой возвышенной ноте Гаррус выпер моего наставника из каюты. Уже выходя, он полыхнул досадой, развернулся и сказал:

— Чуть не забыл. Я советую тебе подписать пару приказов. — он активировал свой инструментрон и переслал мне пакет информации. — Прочитай и, если ты с ними согласна, подпиши и проведи как документацию по кораблю.

Турианец ушел, а я вывела на экран тексты приказов, которые он мне отправил. Первый касался назначения Найлуса вторым пилотом "Нормандии", а второй — благодарность Прессли, Адамсу и инженерной бригаде с занесением в личное дело. Я подписала и оформила должным образом по инструкции, которой Гаррус сопроводил каждый текст. Специально для меня.

Закончив дела, я отправилась отдыхать. Уже засыпая, я вдруг вспомнила, что Гаррус так и не сказал, что же он так тщательно вычислял в уме, что это были за монструозные таблицы и какое к ним отношение имеет масса сытого тела.

Глава 22: Подстава по уставу

Когда я утром поднялась на мостик, первое, что я услышала, было:

— Коммандер, вы заверили перевод?

Я медленно повернулась, удивленно глядя на Прессли. Какой-такой перевод я должна была заверить и почему об этом узнаю только сейчас?

— О каком переводе идет речь?

— Поскольку первый пилот получил травмы, из-за которых он не может выполнять свои должностные обязанности, было подано заявление о его переводе в госпиталь Цитадели для продолжения лечения.

— Когда ушло заявление?

— Штаб-лейтенант Аленко отправил его во время последнего соединения информационной системы корабля с коммуникационным буем.

— Командование ответило?

— Замена первого пилота будет ждать на Цитадели.

— Я подготовлю документы. — сказала я и покинула мостик.

Да твою ж мать! Неужели мы не можем спокойно долететь до Цитадели, без лишних проблем и ненужных подстав, сделанных по доброте душевной? Вот какого Аленко понадобилось именно СЕЙЧАС проявить инициативу?

Ситуация сложилась крайне... неоднозначная. По закону и уставу Кайден прав, отправив запрос на пилота. Прессли его подтвердил, и сделал совершенно верно. Но, проклятье, как же не вовремя Аленко проявил инициативу! И не там, где надо!

Что-либо менять уже бессмысленно: замена нам будет предоставлена, а Джокер попадет в госпиталь, откуда с большой долей вероятности больше на борт этого корабля не вернется. Полагаю, его просто выпрут в отставку по состоянию здоровья. Инвалид-пилот на военном корабле служить не может.

Технически, командование будет право, приняв такое решение, но для Джокера это равносильно приговору. То, что он вообще получил это место — результат заступничества турианского генерала, Инвектуса. Не будь его приказа, высказанного в форме совета, Джокер штурвал "Нормандии" не увидел бы никогда. Несмотря на все свои навыки и исключительное мастерство пилота.

Согласна я с такой ситуацией? Нет. Джокер мне нужен на борту моего корабля, не важно, какой именно это корабль — "Нормандия" или какое-то иное корыто. Но травма Джеффа ставит крест на его карьере, и я буду вынуждена взять на борт другого пилота: экипаж формирует командование Альянса из-за двойственного юридического статуса прототипа. С одной стороны, "Нормандия" — личный корабль Спектра Совета. С другой — военный фрегат ВКС Альянса, приписанный к сверхсекретному подразделению "Си-1", о котором я ни сном, ни духом. И так удивительно, что мне удалось избавиться от военной полиции, особиста и психолога. Правда, не факт, что мне их не вернут обратно: по регламенту положено.

Что я могу сделать?

Первое — сделать запрос Спектра Совета на Джокера. Я его получу, но... пилотировать "Нормандию" он права иметь не будет, поскольку скорее всего официально потеряет лицензию из-за травмы, да и на корабле будет другой пилот. С большой долей вероятности пришлют и второго пилота вместо Найлуса, поскольку турианец не может на постоянной основе служить на военном корабле Альянса, если он не является гражданином этого самого Альянса. Хотя... у него, как и у любого Спектра двойное гражданство: Иерархии и Пространства Цитадели, к которому, какая ирония, относится и Альянс.

Второй вариант, он же — последний. Джокер к моменту прибытия на Цитадель должен иметь возможность выполнять свои обязанности. Иными словами, его придется вылечить. Мы прибываем на Цитадель послезавтра ночью. У Джокера — закрытый перелом плечевой кости. Ноги — не критичны, они не нужны для управления кораблем. Вывод? Надо каким-то образом за трое суток срастить хрупкую кость.

Реально?

Не уверена.

Надо думать.

День прошел на удивление спокойно. Никаких накладок, никаких ссор, никаких ЧП. Словно затишье перед бурей.

Я обдумывала ситуацию, прикидывая шансы. Как ни крути, Джокер покинет этот корабль, если к моменту прибытия на Цитадель не сможет ДОКАЗАТЬ, что он в состоянии продолжать выполнять свои обязанности.

Экипаж его не любит: Джефф вспыльчивый, язвительный и обидчивый, в общих посиделках не участвует. Плюс — он инвалид, и для некоторых людей сам факт его присутствия на корабле — нонсенс. Нарушение всех действующих законов как официальных, так и негласных. Кто-то его считает чьим-то протеже, кто-то — выскочкой, влезшим не на свое место, кто-то просто знает историю с угоном "Нормандии" и не доверяет Джеффу. А кто-то знает лично первого кандидата на должность пилота сверхсекретного прототипа, что не добавляло любви к "хромоногому выскочке". Так что снятие с корабля Джокера никого не опечалит. И он это прекрасно знает.

Если я хочу, чтобы гениальный пилот остался на моем корабле, его надо лечить. И быстро. ОЧЕНЬ быстро. Корабль на Цитадель привести должен именно Джокер.

Проблема в другом. Время и мои способности, сейчас сильно ограниченные.

После лечения Найлуса у меня уже есть небольшое энергетическое истощение. Ничего особо критичного: организм восстановит нехватку энергии за пару дней при обильном питании и полноценном отдыхе. Однако, как говорил мне Эстус, все, что идет до этого самого катастрофического слова "но" — несущественно, ибо полностью перебивается второй частью информации.

У меня двое суток, не считая последнего дня перелета, во время которого я просто не смогу ничего сделать. Мне может не хватить энергии для лечения перелома: кость срастается медленно, тем более, кости Джокера с его несовершенным остеогенезом. Доступа к пространственному карману и хранящимся там энергетическим кристаллам у меня еще нет, так что рассчитывать я могу только на свои силы. А их не так-то и много.

У этой воплощенной реальности низкая энергонасыщенность, но она, по счастью, не является полностью антимагической: существование целой расы мощных менталистов — Левиафанов, а также порожденных ими Жнецов свое дело сделало, и хоть какой-то энергетический фон есть, пусть и крайне специфический. Прямым порождением этого фона является биотика. Очень интересное явление, к физиологии имеющее крайне опосредованное отношение.

Если сдуть тырсу попыток научно объяснить этот феномен, биотика — это способность воздействовать силой воли на темную энергию и, через нее, на реальность. Что такое эта самая пресловутая темная энергия и биотика, расы этого Цикла до сих пор толком не знают, строя множество предположений и теорий, ни одна из которых не является верной.

Наблюдала я за Аленко, когда он тренировался в трюме. Все оказалось гораздо проще и банальнее.

Все мы и все, что нас окружает, лишь энергия, принявшая материальное воплощение, и одна энергия может воздействовать на другую. Надо лишь найти точки соприкосновения и войти в резонанс. В данном случае этот эффект достигается благодаря облучению нуль-элементом нервной системы биотика в утробе матери. Имплантат — это лишь инструмент, как жезл мага, позволяющий убрать сомнения и помочь необученному разуму впервые ощутить свою власть над миром. Заодно — облегчить работу, и тогда инструмент становится костылем, без которого немыслимо использование уже обретенных способностей.

Интересно, а в реальном мире Явик тоже может пользоваться биотикой без имплантата? Если да, то я права: биотика — это лишь очередная разновидность способности напрямую воздействовать силой воли на энергию реальности, получая вполне даже материальный результат. Иными словами — разновидность магии, как ни смешно это звучит.

Биотики оперируют довольно значительными объемами энергии, вот только как-то странно и нерационально. Жаль, я не могу сейчас использовать эту энергию. Замкнутый круг: пока аура не развернется, а организм не пройдет окончательной перестройки, я не могу использовать свои способности на полную мощность и не могу преобразовывать энергию.

Досадно.

Я тряхнула головой, выгоняя ненужные мысли. Первый раз, что ли, попадать в подобные ситуации? Буду выкручиваться с тем, что есть.

Есть такое подозрение, что доктору Карин Чаквас об этом моем решении знать не стоит. Не позволит. И так уже наш строгий доктор смотрит на меня подозрительно, да и Найлус запретил его долечивать, заставив свернуть канал подпитки.

Правда, конечно, быстро всплывет, но дело будет сделано. А там... Посмотрим после первой попытки. Если будет реально вылечить — вылечу. Нет... Ну нет так нет. Буду решать эту проблему как-нибудь иначе.

В лазарет я отправилась поздним вечером вслед за Гаррусом, который уже привычно принес пайки Карин и Джокеру. Пилот спал, утомленный тяжелой операцией и постоянной болью: компрессионно-дистракционный аппарат хоть и был эффективен, но его использование — очень болезненно и неприятно.

Гаррус поставил коробки с пайками на стол, глянул на спящего и бледного Джеффа.

— Доктор Чаквас, как его состояние? — тихо спросил он.

— Мне пока сложно сказать. Кости очень хрупкие и тяжело срастаются, но перелом аккуратный, так что проблем быть не должно.

Я задала интересующий меня вопрос:

— Карин, сколько ему потребуется времени на выздоровление?

— Рукой он сможет пользоваться не раньше, чем через полтора-два месяца. Нога будет заживать дольше.

Гаррус виновато опустил глаза. Понимает, насколько тяжело Джокеру дадутся эти два месяца... и хорошо, что не знает про эту подставу с переводом. Пока еще не знает!

Проклятье, мне нужен Джокер с работоспособной рукой послезавтра! ПОСЛЕЗАВТРА к вечеру наш пилот должен сидеть за штурвалом и быть в состоянии управлять кораблем!

Аленко — придурок! Я думала, что нет ничего хуже дурака с инициативой! Оказывается — есть! ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ дурак с инициативой!

Гаррус тихо покинул лазарет, а я осталась. Сейчас — самое время для вмешательства. Внимание Карин несколько рассеянное, она устала после тяжелого дня и легко заснет с минимальным вмешательством.

Так и вышло. Короткий ментальный приказ, и наш суровый доктор уснула прямо за столом, положив голову на скрещенные руки. И спать она будет до тех пор, пока я ее не разбужу. Надеюсь, Карин мне простит это маленькое самоуправство. Или, скорее, то, что я ее не поставила в известность об очередном своем эксперименте.

Задницей чую — огребу я потом... Но это будет потом. Я вздохнула. К демонам сомнения! Решение принято, и нечего зря тратить бесценное время.

Кончики пальцев замерцали. Я осторожно коснулась кожи Джокера возле спицы аппарата, начиная подачу энергии...

Время перевалило за полночь, и практически весь экипаж спал. В столовой царила тишина, разгоняемая чуть слышным шелестом системы жизнеобеспечения и ровным гулом двигателей, который был едва уловим чувствительным слухом единственного разумного, сидящего за угловым столом и читающего документы на экране инструментрона.

Раздались тихие шаги, и в столовую вошел высокий турианец. Окинув взглядом сородича и лежащий на противоположной стороне стола контейнер с пайком, он сказал:

— Не стоило меня ждать.

Гаррус отвел взгляд от экрана и перевел его на усталого Найлуса, севшего за его стол.

— Я жду не только тебя. — спокойно ответил он.

Найлус удивленно приподнял надбровные щитки.

— Она еще не спит?

— Нет. Она в лазарете.

— Давно?

— Уже третий час.

Крайк глухо выругался. На стол легла пирамидка глушилки.

— Джокер?

— Полагаю — да. — Гаррус перекинул на инструментрон сородича пару файлов. — Читай.

Зеленые глаза сузились, засветился мягким лазурным свечением интерфейс инструментрона, на голографическом экране замерцал символ приема данных. Найлус вывел полученные данные на экран и погрузился в чтение, запретив синхронный перевод: он прекрасно знал английский — человеческий язык, ставший интернациональным на территории Альянса Систем.

Много времени, чтобы прочитать два коротких сообщения, не потребовалось. Интерфейс инструментрона погас.

— Не подтвердила?

— Нет. Оба запроса не оформлены и не заверены командиром корабля. Только исполняющим обязанности капитана. — Гаррус недовольно дернул мандибулами. — Имрир перевела на мой инструментрон дублирование всей документации, проходящей по кораблю, так что получил я это еще утром.

— Почему не сказал?

— Ждал ее решения. — пожал плечами Гаррус.

Найлус поморщился.

— Дождались.

Шорох открывающейся двери прервал разговор. Оба турианца пристально смотрели на уставшую человеческую девушку, словно сомнамбула пересекшую короткий коридор и ввалившуюся в каюту капитана.

Найлус только прикрыл глаза, медленно выдохнул и резко, рывком встал.

— Полагаешь, стоит? — тихо спросил Гаррус.

— Я взял на себя ответственность за нее. Не только за ее поступки, но и за ее жизнь. — столь же тихо прорычал Спектр. — Я не хочу, чтобы Имрир загнулась, пытаясь спасти всех вокруг. — зеленые глаза зло сузились. — Если она не ценит свою жизнь, придется ей напомнить, что в этом мире она не одна.

Под конец фразы слова слились в неразборчивое рычание. В памяти возник болезненно-яркий образ другого разумного, который тоже совершенно не ценит жизнь. Ни чужую, ни свою.

Я определенно погорячилась, когда подумала, что смогу осилить лечение этого перелома. Эта мысль билась в голове, пока я топала из лазарета в свою каюту. Проклятье, я на грани полного истощения, а кость только-только начала срастаться! Я не смогу его вылечить за сутки. И за двое тоже не смогу! Да о чем это я? Мне потребуется как минимум ДЕКАДА, и это при условии, если я смогу получить постоянный источник подпитки.

Я ссыпалась на стул, растекаясь по столу. Отвратительно. Руки трясутся, холодно.

— Поднять температуру в каюте на пять градусов. — четко сказала я.

ВИ корабля команду распознал, вентиляция зашумела чуть сильнее, нагнетая теплый воздух. Стало немного приятнее, правда, мерзнуть от этого я не перестала.

Плохо. Если столь сильно ощущается холод, значит, я добралась до неприкосновенных резервов. Мне больше нельзя терять энергию, иначе будут серьезные проблемы в будущем. И как мне теперь перекрыть эту потерю?

Что же делать?

Джокер должен быть в состоянии сесть за штурвал послезавтра! Он должен привести "Нормандию" на Цитадель. Он должен быть в рубке! Он ДОЛЖЕН быть в кресле первого пилота! Он должен... если, конечно, я хочу сохранить великолепного пилота.

Каждое действие — это часть единой цепочки событий, и оно не может быть вырвано из нее без последствий. Травма Джокера — это катастрофа. Если Джефф покинет корабль сейчас, он не станет частью команды первого Спектра, он не привлечет внимание Призрака, и, как результат, гениальный инвалид не окажется в нужный момент на базе "Цербера". В тот ключевой момент передачи свежевоскрешенному Герою Галактики пока еще безымянного корабля с пометкой "SR-2" на борту. Корабля, на борту которого находится агрессивный, уже осознавший себя, но жестко заблокированный ИИ по имени СУЗИ, чью преданность и верность сможет заслужить ершистый пилот. Единственный из разумных на корабле, которому ДЕЙСТВИТЕЛЬНО будет предана СУЗИ.

Не будет Джокера, не будет и той самой канонной СУЗИ. Не будет Джокера, и первая "Нормандия" может и не уйти с пути губительного выстрела на орбите Алкеры. Не будет Джокера, и, возможно, обломки второй "Нормандии" украсят собою корабельное кладбище за ретранслятором Омега-4, если, конечно, она сможет уйти из ловушки, подстроенной Коллекционерами и незабвенным Призраком или пролететь к Жнецу у Мнемозины.

Я не могу позволить ему попасть под каток закона и покинуть корабль. Джокер БУДЕТ пилотом МОЕГО корабля, даже если мне придется попрощаться с уникальным прототипом и купить себе другой корабль. Все деньги спущу, но куплю! В конце концов, все равно ведь всё отберут после моей первой смерти, оставив нищим бомжом без документов.

Не получится оставить Джокера в кресле пилота "Нормандии", значит, я буду летать на другом корабле. А канон... реальность извернется. Уж в этом-то я не сомневаюсь. Лишь бы только этот ее изворот не стал очередной катастрофой, но тут уж не угадаешь и не получится предусмотреть, откуда прилетит очередной удар.

Что-то меня совсем развезло. Холодно, голова болит, подташнивает, и это при ярком чувстве голода. А ведь кушать я не хочу, да и не смогу: фантомный голод вызывает энергетическое истощение. Может, что-то теплое и сладкое выпить?

Я попыталась встать, пошатнулась и устало плюхнулась на место. К демонам эти эксперименты! Сложив руки на столешне, я уронила голову. Пока посплю так, а потом... потом посмотрю.

На стол с тихим стуком опустилось что-то металлическое. Я вздрогнула, медленно подняла голову, недоуменно глядя то на включенную пирамидку, подмигивающую мне огоньками, то на двух турианцев, каким-то образом оказавшихся в моей каюте.

— А... как вы... — невнятно выдавила я.

— Вошли следом за тобой. — сказал Гаррус, присаживаясь на корточки, чтобы мне не пришлось задирать голову. — Тебе что-нибудь принести?

— Нет. — ответила я.

Он сощурился, перевел взгляд на стоящего рядом со мной Найлуса и сообщил:

— У Имрир сильно понижена температура, давление скачет.

Что? Как он... Потом до заторможенных мозгов дошло:

— Визор?

Вот как я могла забыть про это уникальное высокотехнологичное боевое устройство, ставшее неотъемлемой частью облика нашего снайпера?

— Визор. — согласно кивнул снайпер.

Горячая ладонь Найлуса коснулась лба, физически ощутимо излучая столь нужную мне энергию.

— Ты мерзнешь?

Правильно заданный вопрос.

— Да.

Короткая пауза и еще один правильный вопрос:

— Холодно?

— Нет.

Чтобы сложить один и один ему много времени не потребовалось.

— Причины? — Найлус обошел стол и сел напротив меня.

Я пожала плечами и пояснила:

— Все требует энергии. Это не критично. Организм восстановится... через некоторое время.

— И сколько продлится это "некоторое время"? — поинтересовался Гаррус, оккупировав третий стул.

— Не знаю.

Зря я надеялась выкрутиться: дальше последовал занятный обмен фразами:

— Если я прав, ты имеешь представление, сколько займет твое восстановление и чем тебе может грозить нынешнее состояние. — спокойно констатировал Гаррус.

— И, полагаю, все это время ты будешь мерзнуть. — ввернул Найлус.

— Буду. — покорно согласилась я, поняв, что отнекиваться смысла никакого.

Турианцы замолчали, пристально всматриваясь в мое лицо. Я буквально физически ощущала их присутствие: в таком состоянии мой организм приобретал все черты энергетического вампира, поглощая бесхозную энергию у окружающих, а сейчас они были единственными живыми существами в каюте.

Любой здоровый организм всегда излучает жизненную энергию в окружающее пространство, если не может ее направить на собственные нужды или если вырабатывает ее больше, чем надо. Постепенно эти излишки формируют своеобразную ауру. То самое ощущение "обжитого" места. И не важно, что это — дом или корабль. Именно потому любому живому столь неприятно находиться в местах захоронений, в заброшенных домах или городах, на мертвых планетах и кораблях. На них полностью отсутствует эта аура, а иногда древние постройки приобретают свойства вампира. Особенно сильно этим грешат могильники и некрополи.

"Нормандия" — корабль относительно новый, она еще не обжита как следует, к ней еще не успело прирасти ощущение дома, а жизненная аура только начала формироваться. Пройдет год, и она приобретет все свойства жилого помещения. При благоприятной жизненной ауре быстрее заживают раны, организм быстрее отдыхает и восстанавливает силы, психика более устойчива, а разумные меньше подвержены стрессам. Сейчас ярче всего питает ауру Джефф, уже успевший искренне полюбить этот корабль. Но тем тяжелее ему будет расстаться с ним. Я прекрасно понимаю, почему в каноне Джокер так упирался, не мог заставить себя покинуть "Нормандию", и пытался ее спасти до самого конца. Это — нормально. Он — ее Ядро. Он — центр, можно сказать — душа корабля, узловая точка, вокруг которой и формируется жизненная аура, он привязан к "Нормандии" как к живому существу. Более того, искренне обожаемому существу. Если сейчас с корабля уберут Джокера, вырвут Ядро из еще нестабильной ауры, процесс ее самозарождения нарушится, исказится и пойдет по совершенно иному пути. И ТАКАЯ "Нормандия" наполнится негативом, сформирует совсем иную ауру, и щедро отплатит за это всем, кто рискнет подняться на ее борт.

Найлус коснулся моей ладони, я непроизвольно вздрогнула и попыталась убрать его руку. Желание поглотить столь нужную мне энергию было почти невыносимо. Я словно вновь стала вампиром: слишком уж это желание тепла напоминало Жажду.

— Что-то не так? — тихо спросил Найлус.

Гаррус молчал, крепко прижав мандибулы к щекам, внимательно наблюдая за моими действиями.

— Тебе нельзя сейчас даже находиться со мной в одном помещении. — пояснила я.

Зеленые глаза моргнули.

— С какой радости?

— Энергетический вампиризм. — буркнула я. — При резких потерях энергии, мой организм начинает тянуть ее отовсюду. И проще всего ее брать у живых существ. Особенно, при тактильном контакте. Ты еще ослаблен недавним ранением, и подобное... воздействие может плохо закончиться.

Найлус убрал руку, и подпитка резко сократилась. Жаль. Турианец потер неестественно быстро и сильно остывшую ладонь, задумчиво глядя на мою бледную физиономию. Вряд ли ему потребуется много времени, чтобы сделать правильные выводы.

Много и не потребовалось. Какие-то секунд десять, и вот он... сакраментальный вопрос, на который я даже и не знаю, как ответить... честно или тактично.

— Я могу тебе помочь?

— Нет. Твой организм ослаблен ранением.

— Не припомню, чтобы ранение было у МЕНЯ. — Гаррус, снял перчатки и бросил их на стол. — Повторю этот вопрос. А я могу тебе чем-нибудь помочь?

Я пожала плечами.

— Можешь.

Найлус хмыкнул.

— Какой вопрос, такой и ответ? — в голосе проскользнула грустная ирония. — Имрир, ты же прекрасно знаешь, что тебе может сейчас помочь. Не думаю, что ты впервые оказалась в подобной ситуации. Я прав?

Я поморщилась и кивнула. Ясное дело, что знаю! Не то что не впервые, а я пребываю в энергетическом истощении с удручающей регулярностью, как только проблемы начинаются! А моя жизнь и проблемы — это как синоним.

— Мы тебя внимательно слушаем.

Завуалированный, но, тем не менее, жесткий приказ. Сейчас они не примут отказа или обтекаемого ответа. Гаррус, задавший вопрос, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО готов сделать все, что в его силах.

Доверие порождает доверие... Ментальное зеркало во всей своей сомнительной красе.

Да, я могу заблокировать чувствительность и сделать... какую-то порядочную глупость, в мягкой форме послать турианцев подальше... но зачем? Ради чего я должна оскорбить тех, кто искренне обо мне заботится без какого-то подтекста или скрытых мотивов. Если я сейчас пошлю их с этой заботой — это равносильно плевку в душу. Такое... не прощается. Никогда. На уровне инстинктов и подсознания. Уж я-то знаю...

Гаррус чуть заметно вздрогнул, когда я дотронулась до его руки ледяными пальцами.

— То, что я делаю, потребляет немало жизненной энергии. — наконец решилась ответить я. — Любое живое существо вырабатывает ее больше, чем требуется для обеспечения потребностей собственного организма. Это — защитный механизм, позволяющий компенсировать неожиданные траты. Излишки изливаются в окружающее пространство и формируют комфортную для жизни ауру. "Нормандия" еще не успела сформировать свою ауру: только зародилось ядро и основные контуры, потому корабль еще не воспринимается как родной дом. Мой организм при критическом падении жизненной энергии начинает ее тянуть из внешней среды, как, в принципе, и любой другой. Разве что гораздо активнее. Но здесь тянуть еще нечего. Вот и мерзну, пока организм сам не покроет недостачу.

Найлус молча потер ладонь, вопросительно глядя мне в глаза.

— Да, при прямом физическом контакте можно оттянуть куда больше и быстрее. Такой себе энергетический вампиризм. Он прекращается, когда восстанавливается необходимый для нормальной жизнедеятельности уровень, и дальше уже недостача перекрывается естественной выработкой.

— Что служит преградой? — лаконично спросил Гаррус.

— Некоторые виды металлов, неорганические соединения или толстые препятствия больше шестнадцати сантиметров. Все животные или растительные компоненты вроде дерева, кожи или натуральной ткани не являются экраном в силу своего происхождения.

— Насколько сильное у тебя истощение?

— Не критичное.

— Имрир! — укоризненно протянул Найлус.

И ведь не отстанут же, пока не получат ответы...

— Вполовину меньше, чем надо для нормальной жизнедеятельности.

— Насколько быстро твой организм поглощает энергию? — задал вопрос Гаррус.

— Зависит от источника. — заметив выразительный взгляд "источника", пришлось пояснить: — Чуть больше, чем естественное выделение излишков.

— И?

— Что, и? — я попыталась съехать с темы.

Не получилось.

— Имрир, это — не праздное любопытство. — голос наставника звучал с укором.

— Мы действительно хотим тебе помочь. И нам нужно знать все, что мы в состоянии для этого сделать. — добавил Гаррус.

Умеют же поставить вопрос... И это они еще даже не эмпаты... А что же будет, когда они смогут координировать свои действия по ментальной связи? Когда смогут обмениваться эмоциями, мыслями и воспоминаниями? А ведь судя по скупым данным из ноосферы реальности, эта раса в использовании менталистики замечена не была. Да у них биотики появились только когда они к Цитадели приперлись!

Мелькнула посторонняя мысль: это как они больше тысячи лет летали по космосу, что сумели избежать облучения нуль-элементом? Они им что, вообще не пользовались?

Видимо, Гаррус узнал, что хотел. Он встал, легко поднял меня на руки, отнес на кровать, а сам сел на пол, прислонившись спиной к стене и положив ладонь мне на плечо. Я практически мгновенно почувствовала, как организм начал тянуть энергию.

— Спи. — раздался спокойный вибрирующий голос.

— Так и будешь сидеть?

Тихий смешок и ироничный вопрос:

— Ты против?

— Нет. Только учти... я тебя ощутимо объем.

— Переживу. — Гаррус перевел взгляд на сородича. — Найлус. Кстати, о еде. Ты ничего на столе в кают-компании не оставил?

Ответ прозвучал с какой-то покорной обреченностью:

— Забыл.

— Ну так иди.

— Понял, проникся, осознал. — Найлус фыркнул. — Кстати, я загляну через пару часов, проверю твое состояние.

— Да-да. Иди отсюда. Имрир. Спи. Он же действительно припрется проверить.

— И кого вы мне напоминаете? — проворчал Найлус.

Он забрал пирамидку и покинул каюту.

Я пригрелась и быстро уснула. И впервые после Иден Прайм мне не снились кровавые кошмары гибнущей цивилизации... Зато снилась Цитадель, взбешенный элкор, какие-то перестрелки, люди, азари, кроганы, турианцы, ворча и Экстримал, который доказывал, что так со взрывчаткой обращаться нельзя.

Найлус, как выяснилось позднее, заходивший несколько раз проведывать, разбудил Гарруса за полчаса до подъема и ушел, оставив для меня на столе паек и бутылку воды.

День прошел спокойно. Гаррус спал под "Мако", делая вид, что занят ремонтом, Найлус находился в рубке и следил за кораблем, экипаж проблем не создавал. Даже Эшли затихла. Зато, когда я зашла в лазарет проведать Джокера, Карин как-то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала.

Вечером, уже после отбоя, пока Гаррус кушал, Найлус озвучил придуманный ими способ попасть в лазарет так, чтобы это прошло мимо внимания Карин. План мне понравился, но как только я с ним согласилась, дальше последовал законный нагоняй. И начался он с фразы, сказанной спокойным, даже благожелательным голосом наставника:

— Имрир, может, ты нам объяснишь причину, вынудившую тебя пойти на такие крайности?

И вот что ему сказать? Я вздохнула и сказала правду:

— Был подан запрос на замену первого пилота и перевод Джокера с корабля в госпиталь Цитадели.

— Знаю. Ты же сама дала Гаррусу право просматривать всю документацию, проходящую по кораблю. — пояснил он, видя мое недоумение.

— Я забыла. — призналась я.

— Твоей подписи там нет. Когда ты узнала? — коротко спросил Гаррус.

— Утром, уже по факту.

— Джеффа ссадят с корабля?

— Да.

Гаррус устало прикрыл глаза, Найлус чуть слышно рыкнул. Пояснять, чем это грозит нашему пилоту, не требовалось.

— Твои действия?

— Лечить. И быстро. На Цитадель корабль привести должен Джокер.

Зеленые глаза опасно сузились.

— Имрир...

— Почему именно Джокер? — перебил сородича Гаррус.

— Замена будет ждать на Цитадели. — просто ответила я. — Полагаю, из тех, кого собирались дать мне на корабль, но не успели из-за нашего поспешного отлета. — я не сдержала нервного смешка. — Если Джокер покинет "Нормандию", мы с большой долей вероятности его больше не увидим.

Пауза затягивалась. Найлус молчал, пристально глядя на меня и о чем-то напряженно думал. О чем? Его дело. Надо будет — узнаю: сам скажет. Не надо будет... ну нет так нет. Гаррус пытался сформулировать вопрос, но сонливость и накопившаяся усталость из-за потери энергии отвлекали, сбивая с мысли.

— Почему так важно, чтобы именно Джокер был пилотом "Нормандии"? И к чему приведет его отсутствие на борту. — наконец спросил Гаррус.

— Он — гениальный пилот.

— Это мы знаем. — Найлус намекнул, что не следует пытаться съехать с темы разговора.

Я несколько растерялась.

— Джефф после первого курса в Академии летал лучше инструкторов. Он угнал "Нормандию" и его не смогли ни завернуть, ни сбить. — это я знала точно: в памяти Джокера нередко всплывали эпизоды из прошлого, особенно, этот, знаменательный и поворотный в его жизни.

— Это я тоже знаю. Как и то, что он был пилотом, тестировавшим корабль в присутствии инженера, спроектировавшего ядро и двигатель.

— А что в этом необычного? — удивился Гаррус.

— По словам Октавиуса, только мастерство пилота и его "чувство корабля" спасло ядро от взрыва. — пояснил он. — Поскольку позапрошлый капитан "Нормандии", некто Зандер, приказала отключить систему безопасности ядра и испытывала корабль, невзирая на запрет.

— Октавиус Татум? — уточнил Гаррус.

В ответ усмешка и кивок.

— Стелс-система, это же тоже его разработка, насколько я слышал.

— Его.

— И он никого не прибил?

— Нет, но драка была. По дороге с мостика в инженерный отсек. — охотно пояснил Спектр.

— А, теперь понятно, отчего это его фактически отконвоировали с корабля Альянса.

— Были проблемы?

— У него? — Гаррус фыркнул. — Нет. А вот у идиота-батарианца, который что-то ему ляпнул под горячую руку, едва не начались. Успели перехватить. — снайпер покачал головой. — Теперь я понимаю, чего он злился. Если какому-то идиоту пришло в голову проверять работу системы подавления выброса тепла во время движения корабля на сверхсветовой... Я бы тоже вспылил. — короткая пауза и новый вопрос: — Я правильно понимаю: Джокер сумел вывести корабль в нормальное пространство и не допустил проход через реле?

— Да. — ответил Найлус и после небольшой паузы добавил: — После этого, насколько я знаю, его сняли с должности тестового пилота.

— Потеря возможности управлять кораблем для Джеффа равносильна смерти. Он не сможет прижиться на земле. Прирожденный пилот, родившийся с редким генетическим дефектом. — я встретила пристальный и непроницаемый взгляд. — Найлус, я не хочу быть тем, кто убьет его сокровенную мечту, к которой он шел с таким поразительным упорством и самоотдачей. Однако, важно не это. Джокер — неотъемлемая часть истории, прописанной в эгрегоре. — я устало потерла виски, подбирая слова. — Если отдельные личности могут появляться и исчезать, то Джефф присутствует от начала до конца.

Найлус и Гаррус молчали.

— По всем законам он не должен был сесть за штурвал военного корабля. Но он смог сделать невозможное: он стал лучшим из лучших, он смог добиться уважения турианского генерала, который и дал талантливому инвалиду призрачный шанс обрести мечту. А теперь из-за этого запроса Джеффа снимут с корабля. На законных основаниях!

— Разве это ты послала запрос? — спокойно спросил Найлус.

— Нет.

— Я тебе показывал. Она его даже не санкционировала. — негромко сказал Гаррус.

Найлус его замечание проигнорировал.

— Тогда почему ТЫ берешь на себя ответственность за возможную потерю Джеффом кресла пилота?

— Кроме того, что я — узловая фигура истории, я — капитан этого корабля, пусть и хреновый. И я отвечаю за всех, кто находится на его борту. Даже за тех, кого лично я бы выкинула в космос. — я криво усмехнулась. — Если кто-то и вылетит с корабля, это будет МОЕ решение. И пока я командую этим кораблем, я буду за него отвечать. И за всех, кто окажется на его борту.

— Даже за тех, кого тебе навяжут? — иронично спросил наставник, вот только взгляд у него был тяжелый.

Эмоциональный план оживился: пропала пугающая пустота и хладнокровие, появился отголосок одобрения и удовлетворения. Найлус чуть заметно расслабился, сощурил глаза, внимательно меня рассматривая.

— Даже за них. — я пожала плечами. — Вот как только выкину с корабля, так сразу и перестану нести ответственность. Но дело не в этом. А в том...

— Действуй.

Я удивленно заморгала, непонимающе глядя на турианца.

— Что?

— Ты приняла решение?

— Приняла.

— Ты готова нести за него ответственность?

— Да.

— Полагаю, если я буду возражать, это ничего не изменит.

— Ну, я прислушаюсь к твоему мнению.

— И сделаешь по-своему. — с улыбкой сказал он.

Я только развела руками.

— В таком случае какой смысл возражать?

— Никакого.

Нравится мне его подход! Никаких попыток убедить, уломать, заставить сделать так, как ему хочется. Он дает мне право принять решение и огрести законные звездюли, если я ошибусь. Ну или получить награду, если я справлюсь. И меня подобное отношение полностью устраивает!

Найлус встал, протянулся к пирамидке и... его руку перехватил Гаррус.

— Оставь. Мне еще не ответили на вопрос.

Найлус медленно кивнул и сел на место, сделав странный быстрый жест.

— Имрир, почему так важно, чтобы пилотом "Нормандии" был именно Джокер? — практически слово в слово повторил свой же вопрос Гаррус. — Чем нам грозит его отсутствие на борту?

И вот что ему сказать? Не пересказывать же всю историю?

— Он единственный пилот, способный вслепую вывести корабль из прыжка за ретранслятор Омега-4 так, чтобы тот не стал частью окрестного корабельного кладбища.

— Омега-4? — переспросил Найлус.

— Нас всегда убеждали, что там — сверхновая. — заметил Гаррус.

— Это — ложь. Нет там сверхновой. Вам знакомо название "Коллекционеры"?

— Коллекционеры чего? — переспросил Найлус.

— Это — легенда. Ходят слухи, что существует такая раса. — ответил Гаррус. — Как-то раз слышал о них от молодой кварианки в Паломничестве. Она боялась, что ее могут похитить для них, когда она будет возвращаться на Флот.

— Поверь, причины бояться у нее были. Серьезные причины. — турианцы переглянулись. Словно хищники, готовые защищать свою территорию, и уже услышавшие встревоживший их шум. — Я обещаю рассказать о Коллекционерах, как появится возможность и время. Сейчас важно другое. Джокер обязан управлять "Нормандией", когда она будет причаливать к докам Цитадели. И я должна сделать для этого все возможное.

— Скорее уже невозможное. — хмыкнул Найлус.

— Доктор Чаквас будет недовольна. — заметил Гаррус.

— Еще бы.

Гаррус усмехнулся.

— Найлус, я знаю, ты уже три минуты просто мечтаешь сдаться доктору Чаквас на медосмотр.

— Вот в кого ты такая сволочь, Вакариан? — обреченно поинтересовался Найлус, направляясь к двери.

— Я не сволочь. — как-то обижено протянул Гаррус. — Я очень ответственный! Но — совершенно недисциплинированный.

— "Хороший офицер. Я бы сказал — очень хороший. Но ему не мешает научиться терпению. Казалось бы, что мешает хорошему офицеру чуть больше уделять внимание дисциплине?" — процитировала я канонные слова директора СБЦ.

Гаррус опешил, удивленно хлопая глазами, а Найлус — заржал и, выдав: "Золотые слова. Сразу Паллина вспоминаю", исчез за дверью.

— Имрир, ты говорила обо мне с директором Паллином? — спросил растерявшийся Гаррус.

— Да. При тебе.

— Но он же этого не говорил.

— Не говорил.

— Но... — он запнулся. — Так это... — он замялся, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

— Именно. Так он и должен был о тебе говорить, согласно истории эгрегора.

— Да он действительно так и говорит. — поморщился снайпер. — Слово в слово.

— И всегда уточняет "Гаррус Вакариан?"

— Даже если я рядом стою. — кисло ответил он.

— И часто тебе приходилось являться на его глаза?

— Да... приходилось. — замялся он и тут же попытался сменить тему: — Имрир, как ты себя чувствуешь?

— Спать, конечно, хочется, но намного лучше, чем могло бы быть.

— Ты уверена? Если что, я могу...

— Гаррус!

— Мы очень выносливая раса.

?Я встала.

— Знаю, знаю. Но, если ты будешь слишком бодро выглядеть в лазарете, я вспомню перерождение, когда я была вампиром и питалась кровью исключительно, гм, родных и любимых, как бы так сказать, эм-м-м... в общем, таких же кровососов, как и я. Крови твоей я, конечно, пить не буду, но энергии откачаю. Эффект будет примерно тот же.

Гаррус удивленно смотрел на меня.

— Питалась кровью? — переспросил он.

— Я тебе потом расскажу.

— Вампиры, кровососы, ящик, клетка, нежить... — задумчиво протянул снайпер. — Обещания-обещания...

У меня, кажется, покраснели уши.

— Имрир, идем. — поторопил меня снайпер. — А то страдания Найлуса будут напрасными.

Глава 23 : Первый, как бы, отчет

На Цитадель мы прибыли глубокой ночью, совпавшей и по внутрикорабельному времени, и по времени столицы галактики, задержавшись сперва на станции разрядки Спецкорпуса, поскольку были не единственными Спектрами, возвращающимися на Цитадель, а потом еще как минимум полчаса провели в дрейфе, пока Джокер ругался с диспетчером, очень яро пытавшимся завернуть "Нормандию" в доки Альянса, упирая на приказ командования ВКС оного Альянса. Вот только мы туда заворачивать не хотели категорически. И не завернули: Найлус потребовал переключиться на диспетчера Спецкорпуса, подтвердив свою личность, статус и полномочия. Ему отказать не посмели, и вскоре "Нормандия" причалила в тот же самый док, откуда стартовала две декады назад.

Причалить-то мы причалили, вот только, чую, будут у нас из-за этого проблемы. Не просто так нас столь активно пытались заставить встать в док, подконтрольный Альянсу Систем. Как бы родимое командование какой подставы по доброте душевной не сделало. Чисто из желания помочь.

"Нормандия" вздрогнула всем корпусом, когда сработали захваты, фиксируя корабль у причальной площадки.

— Прибыли. — Джефф пробежался пальцами по сенсорной клавиатуре, гася двигатели корабля.

— Джокер. В лазарет. — жестко припечатал Найлус, отрывая увлекшегося пилота от его любимого корабля.

— Но, мне же надо...

— В лазарет. — отрубил Спектр.

Джефф надулся, но настаивать на своем не решился. На каких условиях он садится за штурвал, мы обговорили еще до того, как наш пилот покинул лазарет четыре с половиной часа назад.

— Ладно-ладно, я понял. Но ты должен закончить тесты и проверку!

— Полную проверку корабля, его ремонт и отладку проведут техники Спецкорпуса. — ответил турианец.

— Но...

— Джефф. — в спокойном вибрирующем голосе явственно прозвучало последнее предупреждение.

Ершистый пилот нахохлился, но послушно развернулся вместе с креслом, после чего был тут же подхвачен под руки Дэргом и Гаррусом. Джокера, конечно, собственное бессилие невероятно злило, он психовал, но — молча, смиренно принимая помощь. Выбора у него не было. Или так, или... или реальный риск окончательно покинуть корабль и, возможно, навсегда лишиться возможности летать. Он не задавал вопросов, как у нас получилось зарастить перелом. Он просто попросил дать ему шанс. И он его получил.

Чего всем нам стоили эти четыре часа, которые Джокер провел за штурвалом, даже вспоминать не хочется.

Ночное лечение позволило мне зафиксировать перелом и начать процесс восстановления костной ткани. Очень хрупкой и уязвимой, готовой вновь сломаться от малейшего давления или неосторожного движения. Из-за усталости я упустила момент, когда Карин проснулась, и наш суровый доктор застукала меня за процессом лечения, но, что удивительно, законного нагоняя не было. Был лишь один-единственный вопрос: "Чем я могу помочь?".

Доктор мне и правда помогла: она установила капельницу, подававшую питательный раствор с необходимыми для восстановления веществами в организм непосредственно возле перелома, что сильно облегчило мне работу. А еще волей-неволей послужила донором, как и удачно подвернувшийся Дилан. Или неудачно? Впрочем, это уже не важно: боец зашел в лазарет посреди ночи за таблетками от сильной мигрени и случайно стал свидетелем применения нетрадиционной медицины на спящем пилоте.

Короткий ступор Дилана, у которого от увиденного выверенная и упорядоченная картина мира пошла глубокими трещинами, прервал спокойный приказ Карин, и боец сменил уставшего и сильно замерзшего Гарруса. Я вызвала Найлуса, и он забрал засыпающего на ходу сородича, обещав заставить его поесть и выпить горячего и очень сладкого эрга.

У Дилана оказалось ОЧЕНЬ много сил и энергии. Слишком много, как для обычного человека. Но странно оказалось не это: после того, как я убрала все излишки, мигрень резко утихла, да и аномально-высокая активность сознания пришла в норму, так что лекарство не потребовалось.

Как бы то ни было, нам удалось задуманное: Джефф в нужный момент смог вывести корабль из перегона и пришвартоваться к доку Спецкорпуса. Конечно, пилотирование корабля далось ему немалой болью, ведь аппарат все еще установлен на плече, а перелом только-только схватился, и особо рукой махать не получается, но... но факт остается фактом: "Нормандию" на Цитадель привел именно Джефф "Джокер" Моро! Это зафиксировано аппаратурой корабля, как и все действия первого и второго пилота, и уже не может быть оспорено или подвергнуто сомнению.

Но, как и всегда, любое действие порождает новую цепочку событий и создает новые проблемы, решая старые. Вот и у меня появились три проблемы и назывались они Дэрг, Дилан и Джефф.

Ни один из них дураком не был, об истинном состоянии Джокера представление имели, а потому на факт чудесного исцеления не обратить внимания просто не могли. А Дилан, к тому же, не только видел все своими глазами, но и поучаствовал. Вполне естественно, возникли вопросы, суть которых сводилась к простому: "А как?!!", и вот что им сказать я еще не решила, благо хоть всем троим хватало ума и здравого смысла молчать и не настаивать на немедленном ответе. Или на это повлияла спокойная реакция Карин? Доктор хоть и была недовольна проявленной самодеятельностью, но восприняла адекватно и с долей юмора, что не помешало ей на следующий день сделать мне хороший нагоняй, завершившийся словами: "Впредь никогда без моего разрешения!".

Я клятвенно пообещала предупреждать заранее. Мне поверили и отпустили с прямым приказом отдыхать и инъекцией какой-то жгучей, но очень полезной дряни, тут же растащенной организмом на свои нужды.

Одно хорошо в этой ситуации: постоянные стрессы спровоцировали начало перестройки организма, да и развертка ауры, хоть и шла рывками, но все же продолжалась. Еще немного, каких-то дней десять-пятнадцать, и я войду в полную силу.

Оставив Найлуса в рубке, я, переговорив с Прессли, ушла в столовую. Долгий перелет завершился, экипаж заканчивает работу и готовит корабль к простою в доках, все остальные спят, и до подъема ничего особо произойти не должно. Прессли информацию по кораблю, как и график увольнительных скинет мне с утра. Баталер подсуетился заранее и уже составил списки всего, что требуется заказать, успев утвердить их у исполняющего обязанности капитана и еще вчера отдал мне. Вот не будь он такой гадиной, цены бы ему не было! Даже кофе в зернах для Рекса заказал, посчитав, с какой скоростью кроган их уничтожает. Вот сейчас, например, наш Мастер Войны обнаружился в столовой, где с задумчивым видом доедал молотый кофе.

— Имрир, в семенах уже нет? — Рекс меня заметил и задал сакраментальный вопрос, показывая пустой пакетик из-под зернового кофе.

— Нет, Рекс. Семена ты уже съел. Но баталер заказал еще. Специально для тебя.

Рекс вытряхнул в рот остаток кофе, облизал ложку и скептически сощурился.

— Точно для меня?

— Скажем так, заказ пяти ящиков кофе в зернах, учитывая наличие в списке молотого и растворимого, выглядит именно так.

— Пять ящиков? — кроган хмыкнул. — А хватит?

— А это уже от тебя зависит. — развела руками я.

Довольный близкой перспективой получения понравившегося лакомства, Рекс, убрав пустой пакет вместе с ложкой обратно в набедренный бокс, утопал куда-то к лифту. Вот же... Кто бы мог подумать, что он так западет на кофе?

На столе пискнул паек, сообщая, что еда разогрелась. Пока я ела, из лазарета вышли Гаррус с Дэргом и потопали прямой наводкой ко мне. Дэрг нес в руке уже до боли знакомую коробочку таблетницы. Понятно. Можно считать, что Карин передала мне свое мнение вкупе с полагающимися лекарствами. Поможет-то оно вряд ли, но возмущаться бессмысленно: поскольку Лиара безвылазно сидит в каюте и уже в который раз переписывает свой отчет, у Дэрга появилось свободное время и снова проснулся инстинкт наседки, которому Карин легко нашла применение, перенаправив на меня. К сожалению, моя мятая физиономия и загнанный вид свежего умертвия лишь поспособствовали сему процессу.

Чуть позже в столовую зашел Найлус, закончивший проверку корабля и прогнавший стандартные тесты.

— Имрир, Спаратус нас ждет на отчет в течение часа. — сообщил он, садясь за стол.

— Ты связался с Советом?

В ответ — отрицательное покачивание головы.

— Только со Спаратусом. Мы оба приписаны к турианскому корпусу, и, соответственно, нас курирует он, и отчитываемся мы перед ним. Спектров в Галактике много. Совет не может собираться ради каждого отчета.

Вполне логично.

— Я так полагаю, меня приписали к вашему корпусу из-за того, что ты — мой куратор? — задала я давно интересующий меня вопрос.

— Да. Обычно Спектров набирают из представителей рас, вошедших в Совет: саларианцев, азари и нас. Оперативники отчитываются перед советником своей же расы — это облегчает работу и понимание, но советника-человека нет, а работать тебе как-то надо. Поскольку я твой куратор, тебя, после присвоения статуса Спектра, приписали к нашему корпусу.

Мда, была бы на моем месте оригинальная Имрир, могли бы быть проблемы.

— Чья была идея?

— Валерна. — хмыкнул Найлус.

— Это он по-доброму решил коллеге гадость сделать? — удивилась я. — И Спаратус согласился?

— Что удивительно — согласился. Хотя он людей... недолюбливает.

— Тогда я его не понимаю.

— Я тоже. — Найлус развел руками. — Распределение было сделано сразу же после принятия решения о наделении тебя статусом.

— Тогда же Совет не знал, что ты выжил.

— Не знал. Это нисколько не помешало Валерну спихнуть проблемного Спектра на коллегу.

— Даже так?

— Ты против?

— С чего вдруг? — удивилась я. — Спаратус — здравомыслящий мужик, и негатива в свою сторону я не замечала. Хотя на первом заседании Совета неприязнь была. Что изменилось на пару часов — я совершенно не понимаю, но на втором заседании он вел себя иначе. Я бы сказала, с некоторой долей юмора.

— Я заметил, когда он на корабль за моим телом приходил. — Найлус усмехнулся.

— Да, тело-то оказалось вполне даже живое. — я поморщилась. — У Советника хорошее самообладание: он очень близко к сердцу принял твою гибель, но на лице — ни тени проявления эмоций.

Найлус пожал плечами.

— Он вообще считается очень спокойным. Имрир, скоро подгонят мой аэрокар, и мы полетим на отчет. Гаррус, ты — тоже.

Вакариан от такой перспективы удивленно приподнял надбровные щитки, но возражать не стал.

— Найлус, а почему именно сейчас? На Цитадели же ночь?

— У нас сутки длиннее, так что Советник еще не спит. — отмахнулся Спектр.

— Он до сих пор в Башне Совета?

— Нет, конечно.

Запиликал инструментрон. Найлус включил связь, переговорил с кем-то, поблагодарил и отключился.

— Кар пригнали.

— Так быстро?

— Я его оставил в своем ангаре в доках Спецкорпуса, когда отправился на Арктур. Это всего на три уровня ниже.

— У тебя есть личный корабль? — уточнила я.

Найлус вздохнул и пояснил:

— Имрир, личные корабли есть у ВСЕХ Спектров Совета. И у тебя тоже. Он стоит в ангаре, закрепленном на твое имя.

— То есть, если что, я могу пересесть на него?

— Скорее, пересядешь ты на мой фрегат. — усмехнулся Найлус. — Твой корабль не имеет названия, не выведен из консервации, не оснащен, у него не запущено ядро и силовая установка. На подготовку его к полету потребуется пара дней. Да и ты, насколько я знаю, не имеешь лицензии пилота.

— И тем не менее, вариант есть?

— Конечно. Совет берет на себя полное обеспечение Спектров всем, что необходимо им для выполнения своей работы. Включая транспорт.

— Это — радует.

Спаратус вроде как говорил что-то подобное... Приятно, что в реальности у меня есть хоть какие-то варианты. Собственно, на этом наш разговор завершился, и мы разбежались собираться.

Встретились мы в шлюзе минут через десять. Найлус ждал нас, неспешно расхаживая перед створкой, облаченный в уже ставшую привычной черную тяжелую броню. На захватах — штурмовая винтовка и пистолет, в набедренных ножнах — короткий меч из матового темного металла, явственно отливающего синевой.

Слышала мой реципиент о таких клинках, но никогда не видела воочию. Слишком редко они встречаются в век дальнобойного оружия, слишком высокие требования они предъявляют к своему владельцу. Воплощение высоких технологий космической цивилизации в древнем оружии, предназначенном для убийства. Эти клинки создаются только на заказ, каждый имеет собственный номер и подлежит регистрации, как именное боевое оружие. Эти мечи и ножи проходят сквозь кинетические барьеры практически не встречая сопротивления, они могут пробить даже тяжелую броню, если знать, куда и как бить. Найлус знал и с огромным удовольствием пускал в дело холодное оружие, наносящее страшные раны. Куда более страшные, чем летящие с высокой скоростью пули. Крайне специфическое оружие этот меч, и он прекрасно характеризует моего наставника: Найлус жесток, но, что странно, не безжалостен и не лишен сострадания. А вот Гаррус наоборот, безжалостен, но не жесток. Оба — крайне практичны, они словно были зеркальным отражением друг друга, прекрасно дополняя по характеру и навыкам. Штурмовик и снайпер. Разведчик и диверсант. Вспыльчивый и агрессивный как злой дракон, темпераментный Найлус и спокойный, словно скованное тонким льдом озеро, хладнокровный Гаррус.

Мелькнула мысль: а каков характер реального Сарена Артериуса, раз уж у него такой ученик, по сути, воспитанный легендарным Спектром из проблемного подростка?

К шлюзу подошел Гаррус в броне, но без стрелкового оружия. В ножнах — длинный нож, который лишь ненамного короче клинка Крайка. И ножик того же типа, что и меч.

Мы вошли в шлюз. ВИ начал процедуру дезинфекции, о чем и сообщил занудливым голосом.

— Проблем не будет? — спросила я. — Насколько я знаю, в броне и с оружием ходить на Цитадели запрещено.

Гаррус качнул головой и ответил:

— Нет, не будет. Я иду в сопровождении Спектра Совета. Клинок — это традиционное личное оружие с клановыми клеймами. Я имею право его носить и применять по назначению.

— Азари все пытаются продавить закон, запрещающий ношение и использование холодного оружия. — добавил Найлус. — Но — безрезультатно, иначе им придется распустить орден юстициаров и снять неподсудность с молодняка старше пятидесяти лет, а на это они не готовы согласиться. Последнее требование ввел Спаратус.

— Даже так?

— Он считает, что в пятьдесят лет пора бы начинать использовать мозги по назначению и нести ответственность за свои действия. — мандибулы дрогнули в молчаливом раздражении, жесткие губы исказила неприятная усмешка. Хищная, злая, брезгливая. — Раз уж деточкам продают боевое оружие и вообще выпускают в галактику без надзора. Нечего кивать на срок жизни, особенности воспитания и культуры. — усмешку сменила ироничная улыбка. — Подобная позиция не добавляет Спаратусу симпатии у азари.

— Но они его терпят?

— Скорее, не желают получить его в предыдущем статусе со всеми нынешними знаниями и возможностями.

— А кем он был?

— Спектром. Недолго, всего лет десять, но прославиться успел. Правда... слава у него крайне специфическая. Особенно, в пространстве азари, где он предпочитал работать.

Дезинфекция завершилась, и открывшаяся створка шлюза прервала разговор. А меня все больше и больше разбирало любопытство относительно моего начальства. Если судить по отголоскам, оставшимся на ауре советника, крови он пролил очень много. Видимо, Найлус биографию нашего начальства знает, вон какое веселье в эмоциях. Надо будет как-нибудь поинтересоваться на досуге, что ж за личность такая — советник Спаратус. И какая о нем была слава, пока он работал Спектром Совета.

Аэрокар жизнеутверждающего темно-багрового, практически черного цвета, столь любимого Крайком, ждал нас прямо на причальной площадке. Возле машины скучал светлокожий турианец в спецовке с эмблемой Спецкорпуса на правой стороне груди. Увидев нас, он оживился, протянул подошедшему Найлусу датапад, получил личный отпечаток и свалил. Видать, заверил передачу машины хозяину.

Мы загрузились в кар и полетели... короче, полетели куда-то в сторону одного из лепестков станции.

— Куда летим?

— К Спаратусу домой.

Я от такой новости заморгала. Нет, ну понятно, что ночью Спаратусу делать в Башне Совета нечего, но неужели наш отчет настолько важен, что он пригласил нас к себе домой?

— А до утра он подождать не мог?

— Хэймон приказал явиться немедленно.

— Кто?

Найлус тихо рассмеялся.

— Хэймон. Это его имя. Хэймон Спаратус.

Стыдно признать, но я была отчего-то уверена, что Спаратус — это имя, и из памяти совершенно вылетели другие примеры в лице директора СБЦ Паллина, носящего имя Венари, и следователя СБЦ — Челлика. С другой стороны, никогда и нигде не упоминалось имя турианского советника. Его называли Спаратус и никак иначе. Как я понимаю — это наименование его клана.

Надо же... Хэймон.

— У советника... подходящее имя. — нейтрально сказала я.

Говорящее имя, имеющее вполне конкретное значение.

— Заметила что-то?

— Такое сложно не заметить. — призналась я. — Как шлейф, неотрывно следующий за ним. И имя полностью соответствует тому, что я увидела.

Найлус хмыкнул.

— У него и прозвище такое же было. Сейчас уже мало кто помнит Спаратуса именно как Спектра, а он этим беззастенчиво пользуется.

— Роль свою он играет превосходно.

— Тупого упертого вояки? — тихий вибрирующий смешок. — Да. Ты не представляешь, сколько разумных на это повелось.

Еще как представляю! А ведь Спаратус опасен. Его мало кто принимает в расчет, больше опасаясь Тевос и Валерна, не ожидая от честного и прямолинейного турианца каких-то проблем. А зря.

— Гнать не будешь? — тихо спросил Гаррус, сонно моргая.

— Нет. Спи. Мы тебя разбудим, когда прилетим. — ответил Найлус.

Уставший снайпер устроился удобнее и быстро уснул, а я пережала канал подпитки, идущий ко мне. Гаррусу надо отдохнуть и набраться сил. Я сейчас на Цитадели, и могу подкармливаться от энергетики станции, и не важно, что она двойственная: жизненная аура является лишь поверхностным слоем над колоссальным массивом мертвенно-спокойного океана энергии, сформированного гибелью миллионов и миллионов разумных. И не дай боги или демоны эту энергию пробудить ото сна... некрополи покажутся детской страшилкой по сравнению с тем, во что может превратиться эта станция, сотни тысяч лет пропитывавшаяся жизнью и смертью своих обитателей. У этой колоссальной мощи было время устояться и сформироваться в тишине и спокойствии, осесть и закрепиться, принять свой завершенный облик и впасть в своеобразный стазис, укрывшись новым слоем яркой и активной жизненной ауры. Мне страшно подумать, к какой катастрофе может привести одномоментное пробуждение впечатавшихся в саму суть Цитадели кошмаров множества рас.

— Имрир, что-то не так? — тихо спросил Найлус, на какое-то мгновение оторвав взгляд от обзорного экрана.

Я покачала головой.

— Нет, все в порядке.

— Мне показалось, что тебя что-то тревожит.

Я удивленно заморгала. Что? Ему показалось? Или он это ПОЧУВСТВОВАЛ?

— Тебе показалось?

Турианец замялся.

— Появилось ощущение, что тебя что-то сильно встревожило. Ты чего-то опасаешься?

Быть того не может! Эмпатия? Так быстро?

— Этой станции, Найлус. Она как спящий вулкан. Если то, что дремлет, пробудится, это будет воистину чудовищно.

Он напрягся.

— Это важно?

— Не особо. Ни ты, ни я ничего не можем с этим сделать. К счастью, и пробудить это не так просто. Так что не переживай зазря. А как-нибудь потом я поясню тебе, чем является эта станция. Помимо всего прочего.

Задавать вопросы он не стал, просто взял на заметку очередную тайну, которую я пообещала ему рассказать. И расскажу. Как-нибудь потом, когда он сможет ощутить хотя бы отголосок. А пока... какой смысл забивать себе голову, если что-то изменить все равно невозможно? Я расслабленно растеклась по довольно удобному, хоть и излишне большому для меня креслу, с интересом рассматривая жилую зону масс-ретранслятора по имени Цитадель.

Летели мы довольно долго. Найлус прекрасно знал дорогу и неспешно вел аэрокар, давая возможность Гаррусу хоть немного отдохнуть, а мне — рассмотреть проносящиеся под нами районы, погруженные в сумрак искусственной ночи. На станции никогда не наступала полная тьма: иллюзорное небо над лепестками медленно темнело, показывая отражение космоса и лиловой дымки туманности Змея, автоматически зажигались фонари и яркая светящаяся реклама. Это в Президиуме всегда царил ясный солнечный день, а здесь шла смена дня и ночи, подогнанная под жизненный цикл азари — расы, первой ступившей на станцию. Что занятно, изменить этот цикл никто не мог: Хранители оставались традиционно глухи к вопросам, просьбам и приказам, а доступа к управлению системами жизнеобеспечения Цитадели у ее обитателей не было.

Аэрокар свернул чуть в сторону, и вот постепенно начали пропадать яркие огни рекламы, утих шум и гам никогда не спящих полных развлечений и соблазнов улиц столицы Галактики. Как-то резко под нами оказались погруженные в тишину и сумрак утопающие в зелени жилые кварталы, а воздушный поток сильно поредел.

— Что это за место? — спросила я.

— Турианский сектор этого лепестка. — ответил мне Найлус, снижая кар к большому парку.

— У вас очень тихо. Спокойно. — я прикрыла глаза, вслушиваясь в ментальный план. — Уютно.

Он чуть заметно улыбнулся.

— Мы не сторонники шумного времяпровождения. Жилые кварталы предназначены для жизни. Развлекаться можно и в других районах Цитадели, не привнося их суету на нашу территорию.

Действительно, территориальные хищники, не терпящие в своем ареале обитания суеты, шума, гама и чужого присутствия. Более того, хищники ночные, ценящие тишину и спокойствие.

— Это — необычно для Цитадели?

— Другие расы не любят темноту и тишину. В их районах всегда оживленно и шумно.

— Никогда не понимала, зачем бояться темноты? Она укроет и сохранит. Бояться надо того, что она может скрывать. Впрочем, бояться смысла нет. Боишься ты или нет, это ничего не изменит. Скорее, наоборот. Страх убивает, заставляет терять голову и совершать... необдуманные поступки. — я вздохнула. — Не обращай внимания. Я перерождалась несколько раз в тех, для кого ночь — это время жизни, тьма — родная мать, а свет — убивал, слепил и наносил страшные раны, так что мое восприятие искажено. Наверное, я никогда не смогу этого забыть. Да и не хочу...

В ответ — всплеск задумчивости и медленный кивок. Его так удивили мои слова? Или моя реакция? Зря сказала, но уже поздно. Чистить ему память я не хочу и не буду. Проклятое ментальное зеркало и мое так и не сдохшее желание хоть кому-то доверять. А Найлусу так легко начать доверять... Ему и Гаррусу.

Он ничего не сказал и сосредоточился на управлении аэрокаром, что-то обдумывая. Наш полет подходил к концу, и вскоре мы остановились на парковочной площадке возле невысокого жилого комплекса, буквально утопающего в зелени цветущих кустарников, которые в изобилии росли на клумбах на разных уровнях здания.

Советник Спаратус жил в доме на краю парковой зоны и озера-водохранилища. На входе в здание нас проверил темнокожий турианец в броне и с полным вооружением. Найлуса он узнал, поприветствовал коротким кивком и пропустил нас, не обратив никакого внимания на наше оружие. Или в их среде оружие — это в порядке вещей?

— Ты здесь бывал? — тихо спросила я, идя вслед за наставником по погруженным практически в полный мрак коридорам.

Отсутствие света никому из нас не мешало.

— И не раз. — отчего-то весело ответил он. — Гаррус! Не спи на ходу!

Парень заморгал, сонно глядя на нас расфокусированными голубыми глазами, повел плечами. Использовать стимулятор мы ему не дали, отобрав коробочку с последней ампулой оного препарата, так что наш гениальный снайпер порой выпадал из реальности.

Не стоило его с собой тащить, но — приказ Спаратуса был ясен и не подразумевал двойной трактовки. Вот зачем ему понадобился Гаррус?

Найлус остановился возле какой-то двери, нажал на кнопку интеркома и представился. Индикатор замка сменил свой цвет с красного на зеленый, дверь скользнула в стену, пропуская в небольшой, практически квадратный холл, в котором нас уже ждала невысокая светлокожая турианка.

Я впервые в жизни увидела турианку своими глазами. Как ни удивительно, женщины этой расы встречались на Цитадели очень редко, и до сих пор ни я, ни мой реципиент их не видели, так что супруга советника, а это была именно она, на меня произвела неизгладимое впечатление. Если турианцы — довольно высоки, широкоплечи, в большинстве своем обладают мощной, хоть и стройной фигурой, то турианка — изящное гибкое создание, на пол головы выше меня. Узкие плечи, тонкая талия, стройные ноги с удлиненной стопой лишь подчеркивали изящество и гибкость фигуры. Вот только назвать ее слабой у меня бы не повернулся язык. Плавные хищные движения быстро напомнили мне, что у этой расы военную подготовку проходят все без исключения ее представители.

— Советник ждет вас. — мягко сказала она, жестом приглашая следовать за собой.

Что было самое занятное, так это эмоции этой женщины. А именно — ее отношение к Найлусу. Не просто симпатия. В этом доме его любили. Так, как любят своего ребенка. Но сыном или прямым родственником он не являлся, это я чувствовала очень четко. Родич Спаратуса? Возможно. Я бросила быстрый взгляд на Найлуса. Турианку он прекрасно знает и очень рад ее видеть. Эмоции светлые, радость искренняя. Но есть и здравое опасение. Ждет проблем? Нет, что-то иное. Я вслушалась в сумбурные, быстро сменяющиеся эмоции идущего рядом Спектра. Оп-па, как забавно! Законного нагоняя ждет! За что? Ах, за то, что не связался, когда на Цитадели был. Точно, родственник.

— "Найлус, мог бы и предупредить." — укоризна и легкое веселье заставили его эмоции взбурлить.

— "Догадалась уже?" — как-то обреченно спросил он.

— "Да сложно не догадаться, если к тебе такое отношение в этом доме." — я передала по ментальному каналу свои ощущения от эмоционального плана. — "Кем тебе приходится Спаратус?"

— "Дядя." — донесся ответ. — "Старший брат моей матери."

— "А отчего такой пессимистичный настрой?"

— "Имрир, у нас не принято помогать родственникам или детям. Родители должны не облегчить ребенку жизнь, а научить его самостоятельно справляться с трудностями." — пояснил мне Найлус. — "Это — не самый приятный процесс, особенно, если не повезло, и ты работаешь со своими родственниками."

— "Персонально, как для любимого племянника, выдавал задания понеприятнее?"

В ответ — унылое согласие и яркая поверхностная мысль: "Все дерьмо было моим".

— "Дай угадаю. Он чисто по-родственному тебя отправил на Арктур, чтобы лично на тебя повесить человеческого Спектра, ежели кандидат пройдет проверку?"

— "Примерно." — уныние исчезло, зато появилось ехидство. — "Тебя, кстати, в списках не было."

— "О как!" — вот тут я удивилась. — "А как же тогда мой реципиент оказалась на "Нормандии" в статусе кандидата?"

— "Скажем так. Меня ОЧЕНЬ впечатлили другие претенденты. Настолько, что я быстро вспомнил про Мясника Торфана. ОЧЕНЬ БЫСТРО!"

— "Очаровательно просто." — я усмехнулась. — "Тетю-то твою как зовут?"

— "Виан." — донеслась до меня мысль Найлуса.

Виан Спаратус. Запомню.

Мы зашли в большую комнату и ментальный разговор сам собой утих. У окна стоял советник и терпеливо нас ждал. В эмоциях — спокойствие. И от этого спокойного ожидания мне что-то стало не по себе. Это же мой первый официальный отчет! А я даже не знаю, что говорить: стоило за нашими спинами закрыться дверям, как все внятные мысли разбежались. Зато Гаррус проснулся и теперь молча смотрел на Спаратуса, не понимая, что он вообще здесь делает и чего от него ожидают.

Спаратус приглашающе указал на длинный диван, подождал, пока мы не уселись рядком, притом, я оказалась между двумя турианцами, а потом сказал спокойным голосом одно-единственное слово:

— Отчет.

И вот тут я растерялась. Что рассказывать и с чего начинать отчет я не имела ни малейшего представления! Молчание затягивалось. На мое счастье Найлус, глянув на мою паникующую физиономию, хмыкнул и начал говорить. Ровным, совершенно безэмоциональным и до изумления занудливым голосом! Размерено, без пауз и хоть малейших интонаций. С САМОГО НАЧАЛА! С его прибытия на станцию Арктур.

У Гарруса глаза остекленели и утратили проблески разума на пятой минуте этого монолога, а я начала терять связь с реальностью к моменту описания вылета "Нормандии" со станции. Все усилия шли на то, чтобы не составить компанию тихо посапывающему Гаррусу. А Найлус, скотина такая, говорил и говорил. Нудно, подробно, монотонно. Низкий глубокий красивый голос с изумительной двойной подгармоникой успокаивал и убаюкивал, и вскоре я практически перестала слышать в его звуках внятную речь. Последнее, что отпечаталось в памяти — это слова "...отправили запрос на получение электронной копии документов, и...", после чего мир как-то незаметно для меня исчез.

Найлус замолчал, стоило только рыжеволосой голове коснуться его плеча. Как он и ожидал, Имрир быстро уснула.

— Зачем ты это сделал? — спокойно спросил Спаратус.

— Полагаю, у вас есть вопросы, советник? — нейтрально ответил Найлус, осторожно вставая и укладывая свою подопечную на диван.

Девушка завозилась, что-то едва слышно пробормотала на неизвестном языке, вздохнула, свернулась компактным комочком, прижав колени к груди, но так и не проснулась.

— Племянник. — Спаратус четко определил свой статус на время последующего разговора. — У меня много вопросов. Но разве ЭТО было столь необходимо? Я прекрасно знаю, что ты умеешь усыплять разумных монотонным монологом, который ты называешь отчетом, но не стоило это мне демонстрировать еще раз.

— Нам надо поговорить.

Хэймон медленно кивнул, жестом пригласил следовать за собой и вышел в соседнюю комнату.

— Рассказывай. — коротко приказал он, когда племянник сел в кресло напротив него.

— Я так полагаю, статус Имрир не утвержден окончательно?

— Нет. Твоего отчета не было. Она не прошла проверку. — он хмыкнул. — Я так полагаю, ты даешь ей положительную характеристику и соглашаешься взять на себя обязанности ее наставника?

Найлус кивнул.

— Это лучший выбор, который я вообще мог бы сделать в нашей галактике.

— Полагаю, на то есть СЕРЬЕЗНЫЕ причины?

— Более чем.

— Если судить по ее документам и психопрофилю, это — сомнительно. — сообщил свои выводы советник, положив руки на подлокотники.

— Ты уже имел возможность с ней поговорить. Разве у тебя не появились сомнения?

— Появились. — он согласно кивнул. — Имрир Шепард не соответствует тому, что о ней сообщил Альянс.

— Не соответствует. — Найлус откинулся на спинку, чуть заметно поморщившись.

— Как твое ранение?

— Практически зажило.

— Я получил данные от вашего доктора. — взгляд советника потяжелел. — Они верны?

— Если в них описано, как за две декады зажило ранение, от которого я должен был умереть на месте или при транспортировке на корабль — да.

— Как это возможно? — подался вперед Хэймон.

— А вот это одна из причин, почему я считаю Имрир лучшим моим выбором.

Спаратус медленно кивнул и задал другой вопрос, который не давал ему покоя:

— Стрелял Сарен?

— Да.

Серо-зеленые глаза потемнели от гнева.

— Он действительно предал?

Найлус качнул головой.

— Я в этом сомневаюсь, дядя. Наставник всегда был верен Иерархии. Абсолютно.

— Ты продолжаешь называть его наставником?

— Он продолжает учить меня. — пожал плечами Найлус. — Последний урок был... жестоким.

— И ты все равно ему доверяешь. — констатировал очевидное Спаратус. — Не смотря на то, что он сделал.

— Да. Он солгал мне, глядя в глаза. Но я этого не заметил. Моя ошибка. Я не обратил внимание на его предупреждение и намек. — Найлус помрачнел. — Дядя, когда предают, не пытаются тут же пустить себе пулю в голову из оружия того, кого только что убил. Я видел. Я был в сознании, а он этого даже не заметил. Сарен ВСЕГДА проверяет тела. И НИКОГДА не оставляет свидетелей в живых. Но — не в этот раз. В этот раз он просто встал, забрал мой пистолет, из которого чуть не застрелился, и ушел.

Взгляд Спаратуса заледенел.

— Поведение Сарена было... странным. — глухо продолжил Найлус. — Он так никогда не двигался. Рвано. — яркие изумрудно-зеленые глаза сузились, мандибулы прижались к щекам. — И этот корабль... он давил на разум. Голова тяжелела, восприятие искажалось. Казалось, я слышу его голос. Словно он отдавал приказы.

— Твои предположения?

— Я пока воздержусь от предположений и выводов. Слишком мало данных для анализа.

— Но?

— Полагаю, Имрир знает правду. Она ни разу при мне не назвала Сарена предателем и не считает его врагом, это я знаю точно. Она вообще избегала тему моего наставника и его корабля. Кроме одной фразы: "Он вляпался в самое эпическое дерьмо, какое только мог найти в этой галактике".

— Ты задавал вопросы?

— Ответ был всегда один: мне надо увидеть его лично.

— Что это изменит?

— Многое. — тихий хмык.

— Ты ей доверяешь. — не вопрос. Констатация факта.

— Доверие порождает доверие, дядя, в этом она права. Есть кое-что, чего ты не знаешь о той, кого все зовут Имрир Шепард.

— Что мне требуется знать?

Найлус удобнее устроился в кресле и расслабился. Рана до сих пор беспокоила при резких движениях.

— Многое. Ты никогда не видел Имрир Шепард своими глазами.

Спаратус подобрался, нахмурился.

— Подмена?

— В некотором роде. Мясник Торфана погибла за сутки до нашего прибытия на Иден Прайм. На планету спустилась уже нынешняя Имрир.

— Как это возможно?

— Замена души и личности, как она мне пояснила.

— Ты понимаешь, как это звучит? — безэмоционально спросил Хэймон, вставая с кресла.

— Как бред. — спокойно ответил Найлус.

— Но?

— Но я здесь только благодаря тому, что моя жизнь оказалась для нее важнее сохранения тайны о ее истинной природе. И я увидел то, что не могу объяснить. То, что переворачивает мое знание о мире и его законах. То, что нельзя фальсифицировать или сымитировать. Так что да, дядя, я склонен верить ей на слово и доверять. Все же, она поставила на кон свою жизнь ради спасения моей.

Советник молчал, делая вид, что его крайне заинтересовало собственное отражение в окне.

— И не надо столь скептически относиться к моим словам. — в низком голосе явственно промелькнула ирония. — До сего дня я считал, что ты — спокойный и невозмутимый.

— И что же изменило твое мнение? — ровным спокойным голосом спросил Хэймон.

— Наверное то, что ты сейчас — в ярости.

— Смелое утверждение, племянник. — Хэймон даже не обернулся.

Найлус поморщился.

— Я это чувствую. Имрир оказалась права: чужая ярость, она как кипяток. Обжигает.

Спаратус резко развернулся, в пару шагов оказавшись возле племянника.

— Ты хочешь сказать, что можешь чувствовать эмоции?

— Скорее, их слабый отголосок. Пока еще слабый, но уже вполне различимый. Сейчас ты очень зол, но удивление перевешивает ярость.

— Как это возможно?

— Эмпатия. Последствие моего необычного лечения. Имрир предупреждала, что развитие этого... дара вполне вероятно, если я и дальше буду активно использовать ментальное общение. Я сомневался. Как выяснилось — зря.

— Что еще за ментальное общение?

Найлус встретил пристальный и тяжелый взгляд родича, подался вперед и сухо, размеренно сказал:

— Имрир в состоянии читать мысли других и передавать свои. Своеобразный диалог. Очень быстрый и информативный, когда передаются не только мысли, но и эмоции, даже образы и воспоминания. Для этого ей не нужен ни тактильный, ни визуальный контакт.

Хэймон Спаратус покачал головой, устало вздохнул, но взгляда не отвел.

— Найлус. Ты понимаешь, ЧТО сейчас мне сказал?

— Не считай меня идиотом, дядя. — он раздраженно дернул мандибулами. — Ты должен знать о такой способности своего Спектра. Тем более, Имрир не ставила целью скрыть это от меня или от Гарруса. Скорее, наоборот. Узнали мы об этом ее даре довольно быстро.

— По твоим словам, она тебе доверяет?

— Что удивительно — да. По ЕЕ словам, у подобного дара есть и оборотная сторона. Ментальное зеркало.

Советник на мгновение задумался.

— Доверие порождает доверие?

— В ее случае — да. Она нам доверяет. Мне и Гаррусу. — Найлус хмыкнул. — Я бы вряд ли рискнул раскрыть ТАКОЙ дар без крайне серьезной причины.

— И полагаешь, у нее нет такой причины?

Найлус встал.

— Есть. — коротко, сухо, жестко сказал он.

В комнату вошла Виан и остановилась, наблюдая за двумя напряженными и раздраженными мужчинами, готовыми защищать то, что считают правильным.

— Она боится повторения того, что было в ее прошлой жизни. — продолжил говорить Найлус, сцепившись взглядом с советником. — Недоверие и агрессия окружающих, неприятие, желание посадить ее под замок и изучать, как необычного и опасного зверя. Я понимаю ее. Вероятность подобного исхода крайне велика. Полагаю, именно это и является причиной, почему она не желает иметь дело с расой своего реципиента.

— Она не человек? — уточнил Спаратус.

— Насколько я понял — нет. Но точнее она скажет позже. Попросила немного подождать.

— Только спарринг здесь не устраивайте, пока ждать будете. — ехидно вмешалась в разговор турианка.

Хэймон и Найлус резко повернулись. Крайк непроизвольно дернул рукой к груди: на неосторожное движение рана отозвалась острой колющей болью.

— Вы разбудите детей. — укоризненно сказала Виан.

Найлус удивленно моргнул.

— Каких детей, тетя?

— Спящих. — мягко, но очень выразительно сообщила очевидный факт турианка. — Сильно болит?

— Практически не беспокоит.

— Да, я заметила.

— Я был неосторожен.

— Это я тоже заметила. — женщина неспешно пересекла комнату и остановилась перед мужем. — Хэймон. Если ты узнал, что хотел, полагаю, можно перенести дальнейший разговор на утро.

Спаратус согласно кивнул.

— Можно. — устало согласился он.

— Девочку нужно перенести в гостевую, а младший Вакариан пусть спит на диване. — Виан покачала головой. — И что нужно было делать во время перелета, чтобы довести себя до такого состояния?

— Лечить. — пробурчал Найлус.

— Долечились. — женщина нахмурилась. — Вам двоим нужно повторное приглашение?

— Я перенесу Имрир.

В ответ — скептический взгляд Хэймона и укоризненный — Виан.

— Найлус. Ты уже был... неосторожен.

— Дядя, вы оба без брони. Замерзнете, пока донесете.

— В квартире тепло. — нейтрально ответил Хэймон.

— Это не имеет значения.

— Хэймон. — вмешалась Виан, прежде, чем ее супруг продолжил вдумчивый допрос племянника, имевшего неосторожность на него напроситься. — У тебя с утра заседание. Полагаю, с детьми ты захочешь поговорить до этого знаменательного события.

— Что, далатресса будет с утра вместо Валерна? — Найлус быстро сообразил, что такого знаменательного может быть в обычном рабочем заседании Совета, которые проходили по нескольку раз на день.

Спаратус поморщился и кивнул.

— Требуют отдать декстро-планету людям. Далатресса и Тевос уже договорились. Теперь пытаются продавить свое решение, поскольку для его принятия необходимо единогласное согласие. Валерн с этим решением не согласен, но против далатресс не пойдет.

— Для чего это они делают?

— А ты не догадываешься?

Найлус брезгливо поморщился.

— Племянник. — тонкая ладошка турианки опустилась на закованное в броню плечо. — Полагаю, дорогу до своей комнаты ты не забыл. Оружие и броню оставь в арсенале. Твои вещи остались на месте. И я была бы признательна, если бы ты в следующий раз гранаты оставлял в арсенале, а не в своей комнате.

В мягком голосе явственно прозвучал четкий, не подразумевающие двоякого толкования приказ, смешанный с укором и иронией.

— Я понял. — Найлус тяжко вздохнул, с досадой вспомнив, что не отдал приказ на вывод своей квартиры из консервации.

— Умница. — Виан улыбнулась. — Свободен.

Глава 24: Я вас внимательно слушаю

Разбудила меня яркая вспышка эмоций, пронесшаяся по ментальному плану где-то совсем рядом. Гаррус? Я вслушалась в ментальный план. Точно. Гаррус проснулся. Натянув повыше пушистый плед, я подгребла подушку, устаиваясь удобнее, и...

Стоп! Подушка, плед...

Я резко распахнула глаза, уставившись на светло-серебристую тумбочку, на которой лежал мой инструментрон и помигивал значком пропущенного вызова.

Да твою ж...

Прекрасно! Просто изумительно! Я заснула на своем первом отчете в доме у советника Спаратуса!

Глухо булькнув ругательство, я перевернулась на спину и уставилась в потолок незнакомой мне комнаты, пытаясь восстановить в памяти, что же произошло после того, как я отключилась под размеренный голос драгоценного наставника. Что бы там ни говорили, даже когда спишь, в мозг продолжает поступать информация, считываемая органами чувств, и при определенной сноровке можно восстановить как минимум звук, а как максимум — все, кроме визуального изображения, отсутствующего по вполне понятной причине.

Восстановить-то я восстановила... И что теперь делать?

Села, хмуро глядя на закрытую дверь. Найлус, вот мог же предупредить, что тебе надо переговорить с советником наедине, чтобы утрясти вопросы относительно моей персоны! Зачем надо было меня усыплять? Не доверяет? Нет, не то. Я слишком четко его ощущала, чтобы возникали такие вопросы. Он мне начал доверять. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО доверять, а не так как раньше — сдержанное вежливое внимание. Вот и сейчас. Решил и сделал, не поставив в известность. И знает же, что я не буду на него из-за этого злиться.

Вот в кого он такой? Я вздохнула. Что за странный вопрос? И так понятно в кого. В своего наставника, незабвенного Сарена Артериуса.

В памяти само собой всплыло случайно увиденное яркое поверхностное воспоминание, не дающее Найлусу покоя со злополучного Иден Прайм. Четкое, выжженное в памяти, отдающееся глухой болью: Сарен, падающий на колени возле умирающего от его же руки ученика, поднимающаяся рваными рывками рука, сжимающая массивный черный пистолет, судорожное нажатие на спусковую пластину и — оцепенение. Очень, очень характерное оцепенение, когда разом каменеет тело. А ведь именно так цепенеют, когда отсекаешь разум от управления телом. Я знаю, сама как-то раз на себе ощущала подобное по милости наставника-менталиста.

Неужели все же контроль Властелина? Очень на то похоже... И хорошо укладывается в цепочку событий, объясняя многие странности канонной истории.

Если Сарен и правда под подчинением Властелина, это сильно облегчит мне работу. Но — сомнительно, что дело только в подчинении. Есть что-то еще, что удерживает этого турианца возле Жнеца. Неужели и правда Назара пообещал Сарену сохранить его вид в обмен на сотрудничество? Или что-то еще? Это я смогу узнать только тогда, когда увижу его лично. А до того времени приму за рабочую гипотезу, что Сарен Артериус все же, не является предателем своей расы. Он им и в каноне-то не был, так отчего бы ему быть им в реальном воплощении?

Личная встреча покажет, ошиблась я или нет. В конце концов, убить можно всегда, а уж уничтожить чужую репутацию — вообще не проблема. Полагаю, Андерсон и Удина с удовольствием и большой самоотдачей в этом деле поучаствуют. Другое дело эту репутацию сохранить. Тут уж придется постараться. Не ради самого Сарена, который мне, по большому счету, безразличен, а ради Найлуса, весьма болезненно воспринявшего произошедшее.

Где-то рядом вновь полыхнули яркие эмоции Гарруса, но на этот раз появился отголосок эмоций Найлуса. Не спят уже. Но меня не будят. Занятно... Дают отлежаться и отдохнуть? Более чем вероятно.

Прикрыв глаза, я открылась ауре этого дома. Яркой, теплой, живой, ласково окутывающей меня. Она успокаивала, подпитывала и поддерживала всех, кого приняли хозяева дома. Надо же... меня тоже приняли, переведя в статус "свой". Отчего бы это?

— "Доброе утро." — раздалась где-то совсем рядом ехидная мысль.

Четкая, уже точно направленная. Ну надо же, драгоценный наставник заметил, что я проснулась.

Быстро же у него эмпатия проявилась...

— "И тебя туда же." — проворчала я, садясь на кровати. — "Порадуй меня и скажи, что я не сплю в доме у советника Спаратуса."

— "Порадую, ты дома у моего дяди."

— "Сволочь ты, Крайк."

Вместо ответа — полный иронии и ехидства образ растерянного Гарруса, сонно хлопающего глазами в попытке понять, что происходит. И Спаратуса, с интересом за этим наблюдающего.

— "Мда, и ни капли раскаяния."

Изображение пропало, до меня донеся отголосок раздражения. Что, опять отвлекся и что-то не то сделал? Глянула внимательнее. А, чуть в дверной косяк не врезался. Ну так я его предупреждала, чтобы был внимательнее к реальности, когда на ментальной связи сидит.

В дверь чуть слышно постучали.

— "Заходи уже, знаешь же, что не сплю."

Индикатор мигнул, створка бесшумно скользнула в стену, являя мне довольную и наглую рожу Найлуса.

— Должен же я проявлять хоть видимость приличий. — сообщила эта язва.

Встретив мой скептический взгляд, он тихо вибрирующе рассмеялся, подтянул к себе стул, сел, положив локти на спинку и подпер голову под подбородок правой рукой. Опять в броне, полный боекомплект на местах. Даже гранаты в кассете на набедренном захвате. Разве что перчатки да шлем не одел.

— На войну собираешься?

— Моя паранойя удлиняет мне жизнь. — усмехнулся он.

— Ну-ну. — перед глазами против воли всплыл образ: захлебывающийся кровью Найлус, бессильно лежащий на плитах космопорта и пытающийся мне сказать правду о произошедшем.

Зеленые глаза потемнели.

— Я помню. Доверие чуть не стоило мне жизни. — пальцы сжались в кулаки до хруста и вновь расслабленно легли на спинку стула. — Даже зная, что он сделает, я не смог бы выстрелить ему в спину, когда у меня была такая возможность.

— А она была?

— Была. Я находился на расстоянии десяти метров от Сарена, и он меня не заметил. Пока я его не окликнул.

И яркое воспоминание: расхаживающий взад-вперед по человеческому космопорту знакомый турианец в белой броне.

— Я тебя предупреждала.

— Я знаю. — яркие зеленые глаза ощутимо потемнели, и мне на какое-то мгновение показалось, что по черной броне проскочило тусклое багровое свечение. — До сих пор не могу поверить, что он выстрелил.

— Я тоже не могу в это поверить.

Найлус впился в меня тяжелым взглядом, буквально вынуждая говорить.

— Прости, но я видела твои воспоминания. О случившемся в космопорте. Они слишком яркие, и я...

— Имрир, я знаю, что ты можешь увидеть мои воспоминания или услышать мысли. Я НЕ возражаю. И не хочу впредь слышать извинения. — прервал он мою попытку извиниться за несанкционированное сканирование. — Я же не прошу прощения у всех вокруг за то, что у меня очень острый слух.

— Сравнил.

— За свою жизнь я услышал много того, что мне не предназначалось. — пожал плечами Найлус. — Твое мнение о произошедшем на том космопорте?

— Прямой приказ Властелина, которого Сарен физически не смог ослушаться.

— Это возможно?

— Более чем.

— А ведь он пытался меня предупредить: он солгал. — хмуро пробормотал турианец. — Мне показалось, что он чего-то боится. Я так удивился, что не обратил должного внимания на его слова.

Что?

— Сарен боялся? — переспросила я.

— Да. Хотя внешне это практически не проявлялось.

Кусочки мозаики медленно, со скрипом вставали на свои места. Страх — очень сильная и универсальная эмоция. Страх — он одинаковый, независимо от того, что его вызвало. Как и не важно, боятся за себя или... или за кого-то, ведь в этот момент мысли мечутся, словно вспугнутые птицы, сложно четко вычленить причину страха. Он поднимает колоссальный пласт воспоминаний, ассоциативные связи возникают и рвутся сами собой, забивая восприятие и мешая верно выделить суть. Даже если с точки зрения того, кто испытывает страх, его причина кристально ясная и понятная. Ведь именно страх, как и ярость, как и душевная боль могут сломать практически любое подчинение. На какое-то время.

— Найлус. Он боялся ЗА ТЕБЯ! И этот же страх тебя погубил.

Зеленые глаза сощурились.

— Ты считаешь...

— Неверная интерпретация страха — это САМАЯ распространенная ошибка менталистов, независимо от уровня силы и навыков. Когда разумный испытывает не опасение, а настоящий страх, его сознание и подсознание работают фактически на износ, полностью активизируя ресурсы мозга и тела, иногда вводя разумного в состояние, подобное аффекту, когда разум теряет власть над телом, уступая ее подсознанию и инстинктам. И чем сильнее этот страх, тем сложнее понять его причины. Властелин допустил ту же ошибку, что и сотни тысяч других менталистов: он неверно вычленил причину страха. Он принял тебя за угрозу и...

— И заставил Сарена эту угрозу устранить. — глухо закончил фразу Найлус.

— Его поведение после выстрела косвенно подтверждает это предположение.

— Он едва не застрелился.

— Согласись, странная реакция на свои же действия, не так ли?

— Чем ему это грозит?

Я поморщилась от мощного вала сумбурных эмоций.

— Для начала успокойся и не впадай в то же состояние, в котором был твой наставник, когда увидел тебя на том космопорте.

Эмоции резко улеглись.

— Имрир, я спокоен. — ровным голосом отчеканил Найлус и картинно сложил руки на спинке стула.

— Да-да, я уже заметила, что у тебя отличный самоконтроль. — вздохнула я. — Если то, что я знаю о твоем наставнике правда, то долго он не проживет и при первой же удобной возможности пустит себе пулю в голову. Или в нужный момент чего-то НЕ сделает и позволит себя убить. — я встала, поправила перекрутившуюся одежду. — Полагаю, вера в то, что Жнецы пощадят ваш вид, если он будет сотрудничать и выполнять приказы Властелина, начинает угасать. А когда эта вера угаснет окончательно, у Сарена пропадет единственная причина, вынуждающая его жить. Он же считает, что ты — мертв, а его самого обвинили в предательстве.

— Недалеко от правды.

— Недалеко. Но — не правда.

— Что ты будешь делать теперь? — поинтересовался Найлус, следя, как я расхаживаю по комнате.

— Теперь я буду думать, как вытащить его из того дерьма, в которое он успел влезть. — я остановилась. — Как ни странно это звучит, я искренне надеюсь на Властелина.

Найлус от такого подавился воздухом на вдохе и закашлялся.

— Что?

— Я искренне надеюсь, что Властелин не позволит твоему наставнику вышибить себе мозги! — буркнула я. — Ему что-то надо от Сарена. Надеюсь, ему это все еще нужно, и Назара проследит, чтобы его избранник не погиб от своей же руки.

— Назара? Это звучит как его имя.

— Это и есть его имя.

Вопросов, откуда мне это известно, задавать он не стал.

— Что хочет Жнец от Сарена?

— Заставляет искать Канал. — пожав плечами, сказала я. — Только зачем ему монумент ретранслятора, стоящий посреди Президиума, до сих пор не понимаю. Назара на старости лет склерозом страдать начал и забыл, где они это реле поставили?

— Отвод?

— Более чем вероятно. Истинная цель Властелина для меня загадка. Единственное, что я знаю, так это то, что ему надо попасть на Цитадель. И то, информация сомнительная.

— Если ему надо попасть на Цитадель, что мешало прилететь как кораблю Спектра Совета? — удивленно спросил Найлус. — Его бы пропустили под личную ответственность Сарена. К чему эти сложности?

— Хороший вопрос.

Мы замолчали. Каждый думал о своем.

— Хэймон ждет нас на отчет. — наконец сказал Найлус, кивнув в сторону двери.

— А вчера что было? — вяло поинтересовалась я.

— Вчера было знакомство в неформальной обстановке. — буркнул он.

— И часто ты вот так усыпляешь разумных нудными речами в "неформальной обстановке"?

В ответ — усталый вздох.

— Имрир, не злись.

— Да я и не злюсь. Но зачем?

Он пожал плечами.

— Я за тебя отвечаю. Я тебя проверяю. И именно Я должен дать твою характеристику, чтобы Совет утвердил твой статус Спектра.

— И?

Вместо ответа он достал откуда-то и протянул мне мою же идентификационную карту. Новую, чуть отличающуюся от старой. Знак Спецкорпуса несколько изменился: он стал более объемным и пропала серая полоска, идущая поперек всей карточки.

— Когда успел?

— Утром забрал.

— Не знала.

— Об этом кандидатам не говорят. Узнаёшь уже, когда проходит подтверждение статуса. — мандибулы шевельнулись и чуть оттопырились в усмешке.

Надо же, его лицо, покрытое плотной ороговевшей темно-багровой кожей, напоминающей по твердости хитин, обладает очень живой мимикой и крайне выразительное, если наставник не ставит целью выглядеть как высокомерная безэмоциональная сволочь.

— И чего я еще не знаю?

— Многое. — усмешка переросла в довольную улыбку, которая быстро увяла, как только Найлус вспомнил о ждущем нас советнике. — Идем.

Я быстро заправила кровать, осмотрела себя, поморщилась. Ну, относительно приличный вид, только физиономия мятая. Самое то для отчета перед представителем высшей галактической власти. Да, особенно после ночевки дома у этого самого представителя власти.

— И не надо так переживать. — он усмехнулся. — Ванна встретится по дороге.

— Она у вас перемещается? — не удержалась я от мелкой подколки.

Мы вышли в небольшой слабоосвещенный коридор.

— Вроде того. Но обычно она прячется вон там. — когтистый палец указал на одну из дверей.

— Сейчас гляну.

— Мы будем в столовой.

Я остановилась, удивленно заморгала.

— Что?

— Тетя не оценит отказа. Для тебя заказали еду. Так что... — он развел руками, плутовато улыбаясь.

— А...

— Там же.

— Но...

— Имрир, не мы первые и не мы последние Спектры, уснувшие у Спаратуса во время отчета или сразу после него. У Хэймона есть привычка выдергивать подчиненных на отчет немедленно, сразу по прибытию на Цитадель. Не переживай ты так. В этом доме дрыхнущий Спектр уже давно никого не удивляет.

И на этой ноте наставник свалил в столовую, оставив меня переваривать полученную информацию. Даже так? Ну... ладно... Ну, допустим...

Приведя себя в порядок и кое-как пригладив одежду, я потопала в столовую.

— Доброе отчетное утро. — невозмутимо поприветствовал меня Спаратус.

В эмоциях у советника царила злость, какая-то странная обреченность, сплавленная с раздражением, а периодически мелькающий образ далатрессы вызывал всплески ярости, которая быстро утихала и сменялась тревожным ожиданием. Спаратус явно не в восторге от предстоящего заседания. И он кого-то ждет. ОЧЕНЬ ждет.

Найлус приглашающе махнул рукой и хлопнул по стулу, стоящему между ним и грустным Гаррусом. А он-то чего расстроился?

— Утро доброе. Извините, что заснула вчера.

В ответ — короткий жест, который можно интерпретировать как "не стоит внимания" вкупе с "ничего страшного". Похоже, для Спаратуса и правда подобные ситуации не редкость, а моя реакция его, скорее, позабавила.

Глянула на советника, на его жену. Действительно, не показалось. Для Спаратуса я "молодняк, чуть старше подростка". Что занятно, Найлус и Гаррус воспринимаются так же. А Виан вообще смотрит на нас как на детей!

Я села на указанное место, а на столе уже стоял контейнер с едой, на боку которого виднелся логотип какого-то ресторанчика.

— Гаррус, не стоит переживать из-за квартиры. — продолжила Виан прерванный моим приходом разговор. — Это оправданное решение. Полагаю, к вашему прилету ее не только успели бы заминировать повторно, но могли и взорвать.

— Вместе со следующими любителями устанавливать сюрпризы. — ехидно добавил Найлус.

В ответ — сумрачный взгляд ярких голубых глаз. Гаррус медитировал над чашкой эрга и мрачно прикидывал, где будет жить, пока мы находимся на Цитадели. Мысль о "Нормандии" никакого воодушевления не вызывала, но как крайний вариант рассматривалась. После какой-то общаги при СБЦ.

— Квартиру не отремонтировали? — спросила я.

— Нет. — хмуро ответил Гаррус.

Н-да. Два бомжа, какая прелесть. У меня жилья нет вообще, у Гарруса — обугленная коробка. А ведь у него вообще всё взорвали вместе с квартирой, так что, как и у меня, все его личные вещи помещаются в один кофр.

— Я отдал приказ о расконсервации моей квартиры. — сказал Найлус. — "Имрир, ешь давай!" — пришла укоризненная мысль. — Так что поживем у меня, пока "Нормандия" будет на ремонте и доукомплектации. Полагаю, надолго мы на Цитадели не задержимся.

— Найлус. Что-то не так? — внезапно спросила Виан.

Оп-па, неужели супруга советника заметила краткосрочный ступор?

— Все нормально. — осторожно заметил он.

Желтые, почти кошачьи глаза женщины сузились, в упор глядя на Крайка.

— Ты уже трижды за утро замираешь на середине движения со странным выражением. Первый раз ты споткнулся на ровном месте, второй раз — едва не врезался в дверной косяк, сейчас имеешь все шансы подавиться. Что с тобой происходит?

Я глянула на советника, с академическим интересом наблюдавшего за своеобразным допросом. А ведь он знает, отчего это его племянничек зависает! Видимо, Найлус уже пояснил, что я за зверь такой.

— "Спаратус знает?"

— "В общих чертах." — пришел быстрый ответ. — "Я сказал ему о твоем даре менталиста."

— "И?"

— "Он заинтересован. Он ждет от тебя об..."

— И вот опять. Найлус, что с тобой происходит? — в голосе Виан прозвучала искренняя обеспокоенность.

Гаррус опустил мордочку и сделал вид, что его ОЧЕНЬ заинтересовали какие-то цветные лепестки, плавающие в его напитке. Спаратус хмыкнул.

— Спектр Крайк, Спектр Шепард. Не могли бы вы вести свои содержательные разговоры ВСЛУХ?

— Хорошее предложение. — поддержала его супруга.

Гаррус, едва сдержав нервный смешок, упорно гипнотизировал синенький лепесточек, идущий на столкновение с розовым. ОЧЕНЬ интересное событие. Прямо глаз не отвести.

— Как скажете, советник. — согласно кивнул Найлус.

— Он всегда будет терять ориентацию в пространстве во время подобных... разговоров? — иронично поинтересовался Спаратус, глядя на меня.

— Нет. Скоро привыкнет, научится удерживать два потока восприятия, и внешние признаки активной ментальной связи проявляться не будут. — честно ответила я, глянув на веселящегося Крайка.

— И как скоро? — уточнил советник.

— Декада максимум.

— Какие последствия? — хмуро спросила Виан.

— На данный момент — развитие эмпатии. Оно уже началось. Как максимум — появление собственного дара менталиста.

Турианка задумалась, а советник заинтересовался.

— Насколько это реально? — спросил Спаратус.

— Судя по скорости эволюции — более чем вероятно. Но точно пока сказать не могу.

— Я спросила о побочных явлениях. — сухо уточнила его супруга.

Я задумалась, прикидывая, как бы правильнее охарактеризовать возможные последствия для окружающих от наличия дара эмпатии у Найлуса, учитывая его бешеный характер.

— Без должной подготовки и обучения будет тяжело, поскольку эмоции окружающих, как правило, спокойствия не добавляют. Со временем Найлус сможет и сам научиться закрываться, но по первой будет... — я замялась, подбирая слово, — неприятно. Особенно неприятно, когда ТОЧНО знаешь, как к тебе относится собеседник. И что он к тебе чувствует.

Это же действительно неприятно. Чувствовать, как покровительственная симпатия женщины сменяется настороженностью. Жаль...

Напрягало странное неестественное спокойствие самого Найлуса. Он словно вулкан за мгновение до извержения. Да и Гаррус как-то подозрительно тих. Про Спаратуса я вообще молчу — эмоции настолько жестко контролируются, что появляется ощущение бездушности... если бы эти самые эмоции не прорывались. Мимолетно, как отражение того, что творится в душе советника.

А ведь Хэймон Спаратус не менее вспыльчивый, чем его племянник. Разве что контролирует себя лучше.

— Чтение мыслей? — задала очередной неудобный вопрос Виан.

— И это тоже. Со временем Найлус сможет научиться делать поверхностное сканирование разума при мимолетном взгляде. — со вздохом сказала я. — Ненавижу такое сканирование... — турианка на эти мои слова удивленно моргнула. — Ради одного-единственного кусочка информации приходится перетряхивать кучу мыслей и эмоций. Тот, кто считает, что это интересно, может покопаться в забродившей пищевой помойке. Ощущения весьма похожи.

— Почему такие сравнения?

— Потому что разумные сами не понимают, что на самом деле творится в их голове! Это не зависит от расы или вида. Различия несущественны.

Видя вопросительные взгляды и чувствуя недоумение, я пояснила:

— Осознанные мысли — это лишь крохотная вершина огромного айсберга, итоги работы целого пласта мыслей, инстинктов и реакций организма. Вот, например, парень думает о своей коллеге. Осознанная мысль вполне даже приличная: он считает, что девушка красива. Но вот фундамент, скрывающийся под этой мыслью... тут многое. — я передернула плечами. — Естественная реакция организма здорового половозрелого мужчины: реакция на запах, на внешний вид, на моторику и пластику движений объекта изучения. Следом идут инстинкты неосознанные и образы, в которых подсознание очень четко и ясно показывает, что именно оно хочет с этой девушкой сделать: желание и собственнический инстинкт. Выводы, практически осознаваемые разумом: она подходит для продолжения рода. Результат осмысления — девушка привлекательная. Отдельным потоком идет анализ ее личности: духовные качества, ум, характер, оценка харизмы, сообразительности, схожести или различия мировоззрения, уровень образованности и знаний, преобладающие модели поведения, составленные на основе предыдущих наблюдений и прочее. И все это тянет за собой простая констатация факта, что девушка красива... А ведь еще есть третий пласт — это эмоции, анализ окружения. И, главное же, не отфильтровать все это до того, как вся информационная свалка не пройдет осознание!

Мужчины полыхали смущением и растерянностью. Турианка — интересом.

— Мышление обычно фрагментарно и сумбурно, мысли скачут между разными темами и понятиями, иногда вообще переключаются на обрывки воспоминаний, ощущения и невнятные образы, которые выкидывает подсознание в ответ на срабатывание ассоциативных связей. Иногда — посторонних и вообще не имеющих никакого отношения к обсуждаемой теме. Это если говорить о поверхностном сканировании, которое остается незамеченным. При прямом взломе разума картина, конечно, совершенно иная, но и проводится он по-другому.

— И как же тогда можно работать с сознанием?

— Этому долго обучают. Нам на уроках мастера подобные примеры частенько показывали на нас же самих. — призналась я. — Очень способствует отбиванию иллюзий и уничтожает превознесение своего дара, особенно, когда все твои мысли и чаяния без всякой жалости вываливают на всеобщее обозрение и разбирают с подробнейшими комментариями, как потроха подтухшей рыбы. — я поморщилась. — Заодно помогает вбить в молодняк законы, права и обязанности менталистов, прописанные в Кодексе Разума. И дает хороший стимул как можно быстрее научиться ставить защиту на собственный разум, поскольку, если не сопротивляешься, учитель и до подсознательных страхов и фобий докопаться может. Чисто в педагогических целях. Чтобы неповадно отлынивать было. Очень стимулирует, когда тебя погружают в личный кошмар с наказом выбираться из глубин собственного разума самостоятельно.

В ментале царила звенящая оторопь.

— Жестоко. — тихо сказал Гаррус.

— Жестоко. — согласилась я.

— Как это возможно? — Виан смотрела на меня очень задумчиво, словно впервые увидела.

— Разум — это мощное оружие. И иногда оно может работать против своего хозяина. Так возникают психические отклонения, фобии и страхи. А мастер-менталист может замкнуть весь пласт подсознательного на активное сознание, и тогда жертва оказывается в глубине собственных же кошмаров. Самых страшных, самых болезненных, тех, которые сильнее всего цепляют за живое.

— Чем это может закончиться?

— Безумием или коллапсом личности, зависит от силы воли, пластичности личности и фантазии жертвы. Первое — поправимо. Второе — нет. Если хватит силы воли и мозгов, все это можно пережить и побороть свои страхи. Очень укрепляет расшатанные нервы и лишает иллюзий.

— Вы так говорите, словно ощущали на себе. — проговорила Виан, вновь проводя переоценку моей персоны.

— Было дело. — согласно кивнула я. — Впечатлений осталась масса.

— Ты об этом так спокойно говоришь. — тихо, буквально шепотом пробормотал Найлус.

Я встретила пристальный взгляд изумрудно-зеленых глаз.

— Менталист, как и врач, не имеет права на ошибку. Если цена врачебной ошибки — чужая жизнь, то цена ошибки менталиста — безумие. И ладно еще если чужое. — Спаратус от этих слов нахмурился, Виан подобралась. — Его можно исправить при должном старании и мастерстве. — пояснила я. — А вот если сойдет с ума сам мастер-менталист... вот это уже страшно. — взгляд советника потяжелел, в эмоциях промелькнуло понимание и какой-то смазанный образ, который я не успела рассмотреть. — Ведь сила, знания, ментальная мощь и мастерство никуда не денутся, перейдя под контроль безумца, лишенного стопоров и ограничений. И кто знает, как и что это существо захочет совершить. Я уже не говорю, насколько сложно остановить такого... разумного.

— Чему вас учили? — задал вопрос Спаратус.

— Да многому. Вплоть до высших разделов мастерства — Зодчего разума, который может создавать разум с нуля или исправлять дефекты в уже существующем, корректируя психические отклонения и расстройства, фактически исцеляя души.

Чета Спаратус переглянулась, Найлус удивленно приподнял надбровные щитки, а Гаррус просто внимательно слушал.

— Целители Душ? — как-то осторожно уточнил советник.

— Название не соответствует сути. Скорее, лечат психику и разум, но для обычного человека это не важно.

Спаратус и Виан как-то синхронно успокоились и переглянулись.

— А вы, Имрир, в состоянии лечить разум?

— Да. — я вздохнула и честно призналась: — Но психолог из меня отвратный, как бы это странно ни звучало.

На какое-то время в столовой воцарилось молчание. Гаррус вновь принялся гипнотизировать лепестки в эрге, что-то обдумывая и составляя список вопросов, которые хотел, но не решался задать. Найлус вообще выпал из реальности, глядя куда-то в даль и проматывая в памяти воспоминания. Спаратус задумчиво наблюдал за нашим трио, а его супруга продолжала завуалированный мягкий допрос:

— Скажите, Имрир. — Виан задумчиво постукивала когтями по столу. — Найлусу потребуется обучение?

— Потребуется. Прежде всего, он должен будет научиться закрывать свой разум. Хотя бы для того, чтобы все это НЕ слышать и не ощущать.

— Причина?

— Эмпатия и менталистика — это одновременно и дар, и проклятие. Когда чувствуешь чужие эмоции, идет непроизвольный отклик. У нас это называется ментальным зеркалом. Неприязнь порождает неприязнь, ненависть — ненависть, доверие — доверие. Надо уметь разделять свои собственные эмоции и чувства от чужих.

— Опасная особенность.

А в эмоциях — полный штиль. Можно подумать, что Виан сейчас ведет со мной светскую беседу ни о чем, а не задает неудобные вопросы непонятному существу.

— Очень. Это первое, чему требуется обучиться. — я говорила серьезно и без тени шутки. — Это несложно, если знать, что и как делать.

— Каковы побочные эффекты от чтения мыслей?

— Сенситивный шок. Возможность читать мысли идет бок о бок с постоянным паразитным шумом. Ближайшая аналогия — разумный с острым слухом, попавший в огромное помещение с хорошей акустикой, в котором толпа народу ругается, спорит, галдит, шумит, гремит и пытается перекричать соседа. И при этом уши зажать нельзя.

Даже настороженность советника притихла, сменившись задумчивостью.

— Как с этим справляются азари? — спросил Спаратус.

— Я поняла так: они не могут читать мысли напрямую и получают информацию только при их Объятии Вечности. Эта их способность "проникать в глубины сознания" обусловлена физиологией и к менталистике не имеет никакого отношения. Хотя выглядит похоже, да и обучение они должны хоть какое-то проходить, иначе обработать такой объем информации и найти нужную КРАЙНЕ сложно. — я подумала и добавила: — Хотя, есть вероятность, что это заложено в них природой, иначе азари не смогли бы размножаться. Так сказать, естественная способность.

— Это было бы логично.

— Я не могу сказать точно, пока не встречусь с азари, уже проводившей такое слияние. Лиара мне предлагала Объятия Вечности, но...

Договорить мне не дали:

— Я посоветовал отказаться. — сказал Гаррус, которому созерцание лепестков не мешало внимательно слушать разговор и наблюдать за советником и его супругой.

— Я был против. — одновременно выдал Найлус. — А еще я бы хотел, чтобы информация о способностях Имрир осталась между нами.

Спаратус усмехнулся и... согласно кивнул. Вот только взгляд у него был...

— Здравая мысль. — миролюбиво согласилась Виан.

Воцарилась тишина. Я без особого аппетита ела, обдумывая произошедший разговор. Сказала я многое. ОЧЕНЬ многое, фактически сдав Спаратусу свой талант с потрохами. Вместе с собой. И, надо сказать, это было воспринято довольно... адекватно. Что занятно, настороженность советника полностью прошла, сменившись какой-то непонятной задумчивостью, а его супруга внимательно наблюдала с долей какого-то покровительства. И не только за мной, но и за Найлусом, и Гаррусом. Изучала их реакцию на мои слова? Но они уже давно в курсе. Так, узнали несколько несущественных мелочей, пусть и не самых приятных. На их отношение ко мне это не повлияло.

Или, в этом и есть смысл? Возможно, именно реакция обоих турианцев и была решающей? Кто знает.

— Общий отчет от этого... неразумного я уже получил. — внезапно сказал советник, бросив ироничный взгляд на невозмутимо жующего Найлуса. — Хотелось бы кое-что узнать. Помимо проблем с кораблем и подробного описания высадки на Теруме.

О как. Гаррус благополучно отморозился, честно описав то, что сам видел и в чем участвовал, аккуратно объехав скользкие темы. И Спаратус это прекрасно понял.

— Что вас интересует, советник? — со вздохом спросила я.

— События на Иден Прайм. То, что не вошло в официальный отчет.

Вот же...

— Можете сказать точнее?

— Маяк и Сарен Артериус.

Мда, куда уж точнее и лаконичнее. Я отодвинула от себя коробку с едой, глянула на Найлуса.

— Покажи. — негромко сказал он.

— "А стоит ли?"

— "Да."

— Такое тоже возможно? — Спаратус удивленно приподнял надбровные щитки, переводя тяжелый взгляд с меня на своего племянника и обратно.

— Возможно. Передача воспоминаний напрямую в разум. Я могу вам показать мои воспоминания.

— Или мои. — спокойно добавил Найлус. — Сарена видел ТОЛЬКО я.

— "Найлус, я не уверена, что это стоит делать."

Он напрягся, зеленые глаза сузились. Гаррус нахмурился, полыхнув удивлением. Я кинула ему ментальный канал, объединяя нас троих в одну сеть.

— "Причина?"

— "Откат". — лаконично ответила я.

Найлус едва слышно зарычал.

— "Как я мог об этом забыть?" — наставник сжал руку в кулак.

— "Полагаешь, можем спровоцировать откат?" — пришел вопрос от Гарруса.

— "Я не знаю, какое наше действие может спровоцировать эту череду смертельных случайностей, и кто станет их жертвой, но рисковать особого желания нет. Хватит с меня того, что у нас пилот чуть не погиб за час до выхода из перегона, упав с лестницы, а ты, Гаррус, едва не подорвался в собственной квартире и в кому чуть не впал от обычного стимулятора! Это на Найлуса откаты реальности не идут — он уже мертв для родимой вселенной. И на меня. Все остальные — уязвимы. ВСЕ!"

Сидящая перед нами супружеская чета переглянулась.

— "Какая судьба может ждать Хэймона с Ви?" — в ментальном голосе наставника промелькнуло беспокойство.

— "Про твою тетю — информации никакой. А вот возможная судьба Хэймона: гибель во время атаки гетов и Властелина на Цитадель или он может выжить, что возможно только при условии спасения "Пути Предназначения"."

— "А причем тут это корыто?" — удивление щедро выплеснулось в ментал.

Оп-па, какое презрительное отношение к огромному дредноуту. Или я что-то об этом ведре на лапках не знаю?

— "Разве Совет не должен на него переходить при угрозе?"

— "Нет, конечно!" — Найлус подтянул к себе кружку с давно остывшим эргом. — "При эвакуации советники улетают на личных стелс-корветах. К разным ретрансляторам. Хэймон должен прилететь к любому ближайшему флоту Иерархии, или прибыть на Палавен. В зависимости от ситуации."

— "Значит, это очередное отличие реального мира от канонной истории."

— "Если, конечно, не произойдут какие-то события, требующие присутствия Совета на борту "Пути Предназначения". Хотя, какие? Нет, Имрир, рискнуть все-таки стоит." — Гаррус что-то обдумывал, рассматривая напрягшегося советника. — "Я так полагаю, до этой атаки ему ничего не грозит?"

— "Теоретически — да. Но, как я уже говорила, реальность при ОЧЕНЬ сильном сопротивлении, может убирать даже ключевые фигуры. Ты тому пример."

Гаррус шевельнул мандибулами и передернул плечами.

— "Я — фигура легко заменяемая."

Вот с этим я бы не согласилась, но что-то сейчас доказывать Гаррусу бессмысленно.

— "Хэймон ДОЛЖЕН знать не смотря на риск." — жесткая, полная уверенности и решимости мысль завершила наш спор. Найлус принял решение сам. — "Воспоминания будешь показывать ты?"

— "Можешь и сам. Я протяну между вами прямую связь. Только тебе нужно быть внимательным, чтобы не показать то, что показывать ты не захочешь."

— "Я понял."

Разговор завершился, я свернула канал связи, не став его полностью убирать. Найлус и Гаррус уже оценили удобства, еще бы научились не выпадать из реальности, когда болтают...

Реальность в эту минуту сердито смотрела на нас темными от гнева серо-зелеными глазами.

— Вы закончили? — сухо спросил Спаратус.

— Да, советник. Найлус покажет вам свои воспоминания, а я — информацию с Маяка. То, что удалось привести во внятный вид. Хочу предупредить. С непривычки может сильно разболеться голова. Вплоть до мигрени.

— Хэймон, у тебя скоро заседание Совета, на котором будет решаться вопрос со статусом человеческих колоний. — неожиданно сказала Виан. — Посол Удина при посильной помощи далатрессы и так обеспечат тебя мигренью, не стоит усугублять ситуацию лишними нагрузками. — турианка перевела взгляд на меня. — Поскольку я являюсь официальным помощником и заместителем советника, я могу получить эту информацию вместо него.

Она встала, обошла стол и остановилась рядом со мной. А неплохой вариант. Словам супруги Спаратус поверит, а вот для общения с Удиной и правда лучше иметь ясную голову. И железные нервы! И терпение. Много терпения. ОЧЕНЬ много!

— Не возражаю.

Слова Спаратуса поставили точку в сомнениях и разговорах.

— Что я должна делать? — спросила турианка.

— Занять устойчивое положение.

Гаррус понятливо кивнул, освободил стул и поставил его рядом с Виан. Женщина села.

— Полагаю, будет разумнее сперва передать вам информацию с протеанского маяка. — сказала я. — Она не слишком приятная, все же, показывает гибель целого Цикла. Но эта информация позволит... несколько иначе оценить то, что покажет вам Найлус. Я постараюсь сгладить и смягчить процесс передачи: в оригинале присутствуют эмоции того, кто записывал воспоминания. Это... тяжело.

Виан повела плечами.

— Делайте, как считаете правильным.

— Постарайтесь ни о чем постороннем не думать. Это — лишняя нагрузка на разум, и с непривычки может спровоцировать сильную головную боль.

— Состояние медитации подойдет? — задала вопрос Виан.

— Это было бы прекрасно.

Глаза турианки расфокусировалось, тело расслабилось, и она довольно быстро перешла в состояние медитативного транса. Видно, что медитациями женщина занимается часто.

— Советник, хочу предупредить. То, что хранилось в Маяке — неприглядно и кроваво. И просмотр этой информации может вызвать непроизвольную реакцию вроде рефлекторных жестов или звуков. Ни к каким последствиям это не приведет, но со стороны может выглядеть неприятно.

Спаратус медленно кивнул, разминая пальцы.

— На некоторое время я не буду воспринимать реальный мир, поэтому до конца работы вы ни до меня, ни до Виан не дозоветесь, поскольку слышать и видеть мы будем то, что происходит в моих воспоминаниях.

— Сколько времени это займет?

— Недолго. Не более двадцати минут, если, конечно, ваша супруга не пожелает узнать что-то еще. Если вы не возражаете, я займусь работой.

— Приступайте.

Я кивнула, закрыла глаза и провалилась в разум женщины, которую я прекрасно ощущала.

— "Виан, вы меня слышите?" — я послала осторожную мысль-запрос.

— "Слышу". — пришел спокойный ответ.

Прекрасно. Эмоциональный фон стабильный, разум реагирует нормально.

— "Не удивляйтесь тому, что вы увидите."

Я втянула разум Виан во внешние слои моего разума. Конечно, я могла бы просто скинуть ей воспоминания одним пакетом, но сейчас было очень важно показать свой дар так, чтобы он не вызвал неприязни и отторжения. Мне очень нужна поддержка этой женщины. И я решила пойти по сложному пути: показ воспоминаний в своем внутреннем мире. При таком способе появляется ощущение личного присутствия, а я могу комментировать то, что буду показывать.

Появились образы и иллюзорное визуальное изображение, создавая ощущение, как будто мы с Виан находимся на Иден Прайм, на платформе, на которой стоял тот злополучный Маяк.

— "Иден Прайм."

Женщина повернулась и удивленно посмотрела на меня.

— "Это — своеобразная виртуальная реальность, в которой я могу проиграть свою память без полного погружения и отождествления. Позволяет сохранить некоторую объективность восприятия и дает ощущение личного присутствия."

— "Можно исказить информацию при таком способе передачи?"

— "При должном старании и мастерстве можно исказить что угодно." — пожала плечами я. — "Но это требует сил, которых у меня сейчас нет. Подобные "демонстрации" весьма энергозатратны, а у меня и так проблемы после недавних событий."

— "В таком случае, нет смысла тратить время."

— "Действительно."

И я запустила просмотр моих воспоминаний. Как мы подошли к маяку, как в него влез Аленко, как я его выбила. Мои же собственные эмоции пронеслись по нервам, а потом... потом сильный удар по сознанию от сработавшего маяка.

Видения прошлого разворачивались перед нами во всей своей неприглядной красе. Уничтожение огромной звездной империи, безжалостное, планомерное, неспешное. Жнецы никуда не спешили. Они не ставили целью сломить сопротивление окончательно, они просто выполняли свою работу с поразительной эффективностью и размеренностью. Мы вместе смотрели, как горят огромные города, как походя уничтожаются флоты, куда более мощные и совершенные, чем флоты Пространства Цитадели, как отключаются ретрансляторы при попытке их реактивировать, как на планеты спускаются Жнецы. И я показала Цитадель, залитую кровью и полную тел тех, кто был уничтожен Хранителями. Да, эти милые зеленые существа не настолько безобидны, как все считают.

— "Какой расе принадлежат эти корабли?" — пришла тяжелая мысль Виан.

— "Никакой. Они сами по себе — раса. Каждый из них — нация. Те, кто были до нас, и те, кто пребудет, когда наш вид будет забыт." — ответила я, сворачивая кровавые картины и выводя изображение Властелина в небесах над Иден Прайм. — "Они погубили больше, чем мы можем себе представить. Искусственный интеллект, созданный на основе живого существа. Самосовершенствующийся и саморазвивающийся на протяжении миллионов и миллионов лет. Самые совершенные убийцы в этой галактике. Те, кого протеане назвали Жнецами. Те, кто создал систему масс-ретрансляторов и построил Цитадель, как красивую ловушку для органических видов. Те, кто дают молодым расам шанс на самостоятельное развитие, раз за разом уничтожая доминирующую цивилизацию на пике ее величия, не давая даже шанса впасть в стагнацию и скатиться в деградацию."

— "Странно, что вы восхищаетесь ими."

— "Жнецы достойны восхищения."

— "Поясните."

— "Совершенство встречается редко."

— "Вы считаете их совершенными?"

— "В каком-то роде — да. Совершенные убийцы, четко следующие своим принципам и пока непонятным мне целям."

— "Они многих погубили."

— "И погубят еще больше."

Виан задумчиво смотрела на Властелина, замершего в кровавых небесах.

— "Что это за планета?"

— "Иден Прайм."

— "Значит, они уже здесь."

— "Они ВСЕГДА были здесь. Этот Жнец — наблюдатель, представившийся как Властелин. Именно его в свое время нашел Спектр Совета Сарен Артериус, когда расследовал происшествие на Сидоне в 2165 году."

Турианка начала быстро вспоминать информацию о Спектре Сарене.

— "Он как-то раз подавал отчет, о том, что обнаружил древний и потенциально опасный корабль."

— "Единожды?"

— "Кроме единственного уточнения: "Исследования продолжаются"."

Тяжелые, сильные эмоции потревожили периферийную защиту моего разума. Я не стала сообщать Виан, что это было последнее, что сделал Сарен, будучи свободным.

— "Почему Сарен решил работать на Жнеца?"

— "Работать — это не совсем верно."

— "Вы что-то знаете." — это не было вопросом. Простая констатация факта.

— "Доказательств у меня нет. Только интуиция и выводы, сделанные после анализа некоторых крайне странных действий Сарена."

— "И?.."

— "Я не верю, что Артериус — предатель." — в памяти против воли всплыла игровая кат-сцена: мощный турианец в белой броне, рывком вскидывающий пистолет и стреляющий себе в голову. И тут же, как эхо, падающий на колени тот же самый турианец, но на этот раз — реальный, рывками, словно ломая сопротивление, поднимающий массивный черный пистолет к голове. — "Так — не предают."

— "Полагаете?"

— "Полагаю. Я считаю, он пытается выторговать спасение своего вида." — я встретила тяжелый взгляд ментальной проекции личности Виан Спаратус. — "Не цивилизации. Не государства. Вида." — я покачала головой. — "У меня нет точной информации о том, какого рода был заключен договор между Спектром Совета Сареном Артериусом и Жнецом Назарой, но я бы просила вас не делать выводов раньше срока."

Виан перевела взгляд на колоссальное существо, обдумывая мои слова.

— "Если верить тому, что я знаю, Жнецы могут подчинять себе разумных. Воздействовать на разум и тело. Так называемое "подчинение" и "индокринация". Первое — работа менталистики. Второе — нанитов. Я ТОЧНО знаю, что Сарен уже индокринирован. Это было видно по его глазам: неестественно-светящимся, ярко-голубым."

— "У него уже давно такие глаза." — задумчиво сказала женщина.

— "Он нашел Жнеца около восемнадцати лет назад, в 2165 году. Даже если несколько лет он крутился возле него, пока Назара не пробудился, все равно, он уже довольно долго находится под влиянием Властелина, так что это вполне естественно. Удивительно то, что он до сих пор в здравом уме и сохранил хоть какие-то остатки свободы воли. Властелину от него что-то надо. Что-то настолько важное, что Жнец бережет его и гоняет по всей галактике с непонятным поручением, заставляя искать то, что искать не требуется."

— "Вы о Канале, который приблизит возвращение Пожинателей?" — короткая пауза. — "Или, Жнецов?!"

— "Да. Жнецов. Канал — это статуя ретранслятора в Президиуме. Единственная известная мне функция этого устройства — доступ на Цитадель."

Виан удивленно распахнула глаза.

— "Черный ход?"

— "Можно и так сказать. Монумент — это полностью работоспособное реле, по которому можно перемещаться МГНОВЕННО. Я склонна считать, что построили Канал именно Жнецы."

— "Почему?"

— "Его не трогают Хранители." — изображение Властелина в закатном небе сменилось на изображение Президиума, каким оно было во времена протеан. — "Это — воспоминание протеанина о Цитадели. Видите? Совершенно иная планировка Президиума, другие статуи, другая растительность, но Канал стоит на своем месте." — я наложила поверх проекцию нынешнего Президиума. — "Хранители перестроили Цитадель под первую расу, которая на нее ступила — под азари. Притом, заметьте, перестроили до того, как эти самые азари нашли Цитадель."

— "Они знали."

— "Знали. Жнецы безошибочно вычислили, какая именно раса прибудет первой и подогнали станцию под их жизненный цикл. Ведь сейчас Цитадель живет по суточному ритму, полностью совпадающему с Тессией. Только гравитация занижена под среднестатистическую для рас этого Цикла."

— "Зачем они это сделали?"

— "Хороший вопрос."

— "Вы не знаете."

— "Нет, я не знаю. У Жнецов есть какая-то ЦЕЛЬ. Причина, по которой они нянькаются с молодыми расами, при этом под корень вырезая их предшественников. Да, они после каждой Жатвы создают нового Жнеца, который является воплощением уничтоженной расы, но есть у меня такое предчувствие, что далеко не каждая раса порождает нового Жнеца. Только те, которые прошли какой-то отбор."

— "Они строятся из нас?"

— "Так предполагается, но, опять же, у меня есть в этом серьезные сомнения." — покачав головой, я добавила: — "Процесс создания НАСТОЯЩЕГО Жнеца — это тайна, покрытая мраком."

— "Что им нужно от нас?"

— "Да кто их знает? Ресурсы? Смешно. Они, по сути, владеют этой галактикой и всеми ее ресурсами. Наша органика? Тоже смешно, потому что иначе Жатва бы началась, как только набралось бы нужное количество "мяса", а не тогда, когда цивилизация достигает пика своего развития. Наши знания? Если они за нами постоянно наблюдают, эти знания не являются тайной. Что еще? Не знаю."

— "Тогда я не понимаю."

— "Вот и я не понимаю. Зачем Назара, один из древнейших и могущественнейших представителей этой расы, один из двух уникальных, второй после Первородного, самого первого и самого сильного Жнеца — Предвестника, вынуждает Сарена искать то, что он может получить легко и без каких-либо хлопот? Ведь достаточно просто заставить попавшего к нему в подчинение Спектра привести его на Цитадель как свой корабль. Но нет, Властелин крутит какую-то непонятную многоходовую комбинацию, вынуждая полностью индокринированного разумного искать вчерашний день. При этом, он озаботился сохранением его жизни, ведь Сарен — калека. Без имплантатов Жнеца он, скорее всего, не проживет и часа."

Это я знала точно: в памяти Найлуса образ легендарного Спектра был очень четким и болезненно-ясным, и то, что я увидела, меня просто шокировало. Как и самого Найлуса. Я-то думала, это игровой образ так изуродован ради того, чтобы показать всю уродливость предателя, но реальность оказалась куда страшнее и непригляднее.

Одна и та же практически никогда не снимаемая сильно потрепанная когда-то белая, а сейчас грязно-серая броня, вместо левой руки и плечевого пояса — гетский протез, шея в непонятных имплантатах и трубках, как и вся левая половина туловища и бедро. А лицо? Изуродованное, все в трещинах и ожогах, словно расколотая фарфоровая маска, практически полностью утратившая подвижность и способность к мимике. Плотные жесткие щитки на лбу и над бровями в глубоких трещинах, длинные "рожки", идущие от скул, в сколах, глубоко потрескались как от сильного удара, держатся на честном слове и нанитах. Челюсти — так вообще мозаика "собери сам"! Если убрать металлические штифты и пластины, скрепляющие разломанные на куски мандибулы, так там и не останется ничего! Я заметила СКВОЗНЫЕ расколы и пустоты между пластинами, скрепляющими все это в единое ценное! Верхняя челюсть вообще частично отсутствует, штифты идут от скуловой кости, притом, не прикрытые кожей! Зато видно, что сломанная челюсть прикрыта темной синтетической плотью.

Да как он вообще еще в состоянии жить? Или наниты блокируют чувствительность, купируя боль? Я жестко заблокировала эти мысли. Еще не хватало, чтобы Виан увидела этот кошмар своими глазами.

— "Его травмы настолько серьезны?" — донеслась задумчивая мысль.

Виан пыталась вспомнить Сарена, но... последний образ, зацепившийся в памяти, был почти десятилетней давности. Когда у Спектра еще были обе руки.

— "У него нет левой руки. Вместо нее протез, вероятно — гетский." — сказала я, пристально вслушиваясь в реакцию турианки. Очень интересную реакцию. — "Что странно, Властелин провел индокринацию, но не сломал Сарену личность и не превратил в послушную марионетку, хотя и жестко его контролирует, не позволяя скатиться в безумие или покончить с собой."

— "Откуда вы знаете, что подобные попытки были?"

— "А это вы узнаете из памяти Найлуса."

Я аккуратно разорвала ментальный контакт. Виан вышла из транса, рефлекторно прижав руки к вискам. Гаррус дернулся вперед, чтобы подхватить женщину, если она потеряет координацию и начнет падать, Спаратус приподнялся на месте, Найлус выпрямился.

— Вы правы, голова действительно болит. — тихо сказала Виан.

Спаратус вновь сел на стул, пристально наблюдая за происходящим.

— Все-таки вы не убили Аленко? — поинтересовалась женщина.

Ой... недоглядела... И что ответить?

— Командование Альянса этого бы не оценило, хотя мне очень хотелось. — я пожала плечами. — Не думала, что вы на это обратите внимание.

Найлус едва слышно заржал, Гаррус показал ему кулак.

— Эта мысль была очень яркая и четкая. И что за подпитка, которая прекратится?

— Это расскажу я. — сказал Найлус.

— Хорошо бы и мне это узнать. — ровно высказал Спаратус свое недовольство, крайне прозрачно намекая, что он тоже не прочь получить новую интересную информацию.

Найлус замер, вполне правильно истолковав замечание своего непосредственного начальства.

— Это касается моего лечения, и я не посчитал нужным включать эту информацию в отчет Совету.

Виан сделала несколько глубоких вдохов, открыла глаза и повернула голову в сторону моего наставника.

— Ну что, племянник, чья там очередь радовать меня занятными картинками?

— Моя. — опасливо отозвался Крайк.

— Имрир, начнем Объятия Вечности на троих? — иронично сказала Виан и подмигнула.

Спаратус от такого определения опешил и укоризненно посмотрел на супругу.

— Ты уже определился, что будешь показывать? — спросила я у Найлуса.

Тот кивнул.

— Отлично. Держи в памяти. Принцип тот же.

— Тогда — начинаем?

— Начинаем. — согласился Крайк.

— Виан, передавать воспоминание будет Найлус самостоятельно. Я только обеспечу стабильную связь и прослежу, чтобы не возникло никаких накладок. Выглядеть это будет немного иначе.

Ответом мне был короткий кивок турианки.

— В этот раз информация пойдет напрямую, сплошным потоком. Вам потребуется некоторое время, чтобы ее осознать и просмотреть. Не надо спешить, смотрите спокойно и медленно.

Виан снова кивнула, давая понять, что поняла. Вот и замечательно. Восстановить ментальный канал было несложно, поскольку первоначальное подключение и синхронизация с ее разумом уже были проведены, а с наставником у меня и так постоянно активная связь. Однако возникло одно "но".

— "Найлус, не надо так нервничать. У тебя мысли скачут." — я отправила волну поддержки, гася его нервозность. — "В таком состоянии ты не сможешь четко контролировать свои воспоминания."

— "Связь не сработает?"

— "Сработать-то она сработает, но вот что увидит твоя тетя в этом сумбуре — вопрос открытый. Так что — успокойся, расслабься и постарайся мысленно прокрутить нужный кусок воспоминаний, как ты это делал, когда скидывал информацию Гаррусу. И советую тщательно выбирать, что именно ты хочешь показать. Чтобы эти воспоминания не потянули за собой другие."

Найлус глубоко втянул воздух, на мгновение задержал дыхание и медленно выдохнул, успокаиваясь.

— "Я готов."

В этот раз не было никакого ощущения присутствия: воспоминания передавались напрямую от одного разума к другому, и передавались очень быстро. Я только обеспечивала стабильность связи и следила, чтобы не началась лавинообразная развертка памяти. А вот что и как увидит Виан — зависело от самого Найлуса.

Сама передача воспоминаний много времени не заняла. Как только поток информации иссяк, я осторожно свернула ментальный канал и открыла глаза.

Виан все так же расслаблено сидела на стуле, только веки подергивались, словно она видит сны, а вот Найлус уже пришел в себя и теперь нервно расхаживал возле стола. Женщине потребуется какое-то время, чтобы осознать и осмыслить то, что было передано сжатым информационным пакетом. Мы же могли только ждать.

По мере того, как Виан тщательно просматривала переданные ей воспоминания, эмоциональный план, мягко говоря, менялся. И удивление — это меньшее, что в нем было. Ой-ой, что-то мне кажется, что с непривычки наставник показал куда больше, чем собирался... и последующие слова турианки полностью подтвердили эту догадку.

— Такого я не ожидала. — раздался наконец глухой голос.

Женщина хмуро посмотрела на нервничающего Найлуса. Потом перевела взгляд на меня.

— Благодарю, Имрир. За то, что сохранили жизнь моему непутевому племяннику.

— Вы видели?

— Да. — короткий взгляд на излишне, неестественно спокойного Найлуса. — Надо сказать, это меня... поразило. И дало понять, насколько наши представления о законах природы... недостоверны.

Н-да. Надо было проконтролировать самой. Хотя, может, это и к лучшему?

— Хэймон, я поддерживаю Найлуса: информация о Спектре Имрир Шепард должна остаться между нами.

Спаратус на это замечание никак не отреагировал. Решение им уже было принято, и сейчас он просто получил еще одно подтверждение в его пользу.

— Мне надо обдумать то, что я узнала. — Виан медленно встала, поежилась. Не от холода, в квартире было довольно тепло. — Это... неприятная информация.

Женщина подошла к Найлусу, осторожно дотронулась до нагрудных пластин брони. Как раз над практически зажившей раной.

— Я знаю, что работа Спектра подразумевает постоянный риск. Но... я не хочу однажды получить сообщение о твоей смерти. Будь осторожнее. И внимательнее. И я довольна, что ты больше не будешь работать в одиночестве.

Мы молчали. Виан села возле супруга, Найлус замер на месте, не шевелясь, пристально глядя на тетю. Гаррус все так же гипнотизировал давно остывший эрг. А я... а я вслушивалась в ментальный план. Раз уж внешне советник Спаратус — живая статуя без единого проблеска эмоций на окаменевшем лице. Темные серо-зеленые глаза смотрели пристально и тяжело, но были совершенно непроницаемые. Политик с большим опытом. По его внешнему виду вообще ничего нельзя прочесть. А вот ментал... да... В ментале все клокотало и бурлило от ярких, яростных эмоций.

Ярость. Гнев. Раздражение. Беспокойство вкупе с глухой душевной болью. Любопытство. Поверхностные мысли постоянно вытягивали яркие обрывочные воспоминания, так или иначе касающиеся Найлуса и его наставника. Самого известного представителя турианского корпуса СПЕКТРа. И если Виан его видела очень давно, то вот Спаратус имел счастье созерцать своего Спектра относительно недавно, всего полтора года назад. И он прекрасно видел, в каком состоянии он находится. Но Сарен тогда отшутился и свел на нет все попытки уложить его в госпиталь, сославшись на работу. Вот только шуточка у него была... специфическая: "Я как... управляемый дрон: трудно угробить и всегда возвращаюсь, а подпорченная внешность... она не важна для выполнения миссии".

— Виан. — голос советника звучал сухо, холодно и хрипло. — Твое мнение. Артериус — предатель?

Женщина качнула головой.

— Учитывая ситуацию и новые сведения, я соглашусь с Имрир. — медленно сказала она. — Так — не предают.

— Советник. — мужчина повернулся на мой тихий голос. — Клеймо предателя навесить легко. Тем более, есть те, кто с удовольствием поддержат эти слухи.

— Но вы с этим не согласны?

— Нет. Пока я ОКОНЧАТЕЛЬНО не удостоверюсь, пока я не увижу Сарена лично и не смогу получить объективную информацию о его мотивах, я не поверю в его предательство.

— Даже, зная его репутацию? — в холодном голосе против воли промелькнул сарказм.

— Особенно, зная его репутацию.

— Полагаете, представители Альянса ошиблись? И это не Сарен стоял за нападением на Иден Прайм?

— Ну почему же? Сарен был на Иден Прайм — от этих слов Спаратус только хмыкнул. — Вот только этот Иден Прайм ему не нужен. Его интересовал только Маяк, и он пришел именно за ним. Да и то, информация в буе бесполезная и никак не приближает к обнаружению Канала.

— На записи, предоставленной нам кварианкой, говорилось иначе.

Я поморщилась.

— Советник, пафосные речи редко когда являются правдивыми. Они предназначены для другого.

— Вы знаете, что такое Канал? — это не было вопросом. — Раз уж вы утверждаете, что маяк не содержит информации о его местонахождении.

— Это Монумент ретранслятора, стоящий в Президиуме.

Удивление было настолько сильным, что маска непрошибаемого спокойствия треснула. Советник подобрался, напрягся, темные глаза сузились.

— Вы УВЕРЕНЫ?

— Я это ЗНАЮ. Канал — это тайный ход на Цитадель, по крайней мере, это единственная его функция, которая мне известна. И СЧИТАЕТСЯ, что его построили протеане.

— Это не так?

— Это крайне сомнительно.

— Поясните.

— Вы уже знаете, что масс-ретрансляторы и Цитадель строили не протеане.

Советник кивнул и сказал:

— Не так давно была сделана находка, анализ которой показал, что Цитадели как минимум триста тысяч лет. Возможно, больше.

— Тогда понятно, отчего вы столь легко приняли информацию о том, что протеане — не являются строителями Цитадели.

— Я так полагаю, вам известно, кто является создателем Цитадели и системы масс-реле. — и опять это не было вопросом.

Спаратус уже составил свое мнение обо мне. И теперь просто уточнял, проверял свои догадки, даже не пытаясь прямо сейчас узнать, что же я передала его супруге.

— Известно. — пожав плечами сказала я. — Цитадель и реле построили те, кого протеане назвали Жнецами. Они же их ремонтируют после каждой Жатвы, оставляя следующей расе чистенькие и новенькие игрушки без единого следа предшественников. Цитадель зачищают, убирая все следы прошлых обитателей: перестраивают жилые кварталы, убирают монументы и статуи. А вот Канал остается нетронутым, хотя ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ переделывается и перестраивается.

— Зачем?

— Сложно сказать. Проверка на сообразительность? Оставить наследие великой цивилизации, которая была без какой-либо причины уничтожена, и посмотреть, хватит ли мозгов на это наследие не клюнуть?

Советник поморщился, а я добавила:

— Звучит не слишком красиво, согласна. Но... мы полностью зависим от системы реле. И когда Жнецы решат, что нас пора уничтожать, им даже не придется искать, ведь возле КАЖДОЙ нашей планеты есть такое удобное реле... Блокируй его, и никто никуда не улетит. Мы даже не сможем прийти на помощь другому нашему же миру! Тупиковая ветвь развития...

— Жестоко, но правда. — сказала Виан.

— Вы уверены, что Жнецы еще здесь?

— Да.

— Доказательства?

— Кроме Жнеца в небе над Иден Прайм?

Острые когти царапнули по столу.

— Жнец. — равнодушный безэмоциональный голос.

— Да.

— В небе над Иден Прайм? — еще одно уточнение, сделанное спокойным голосом.

— Да. Вы же получили его изображение с моим отчетом?

— Получил. — советник положил руки на стол, аккуратно, буквально ЗАСТАВЛЯЯ себя удерживать внешнее спокойствие. — Я уже видел этот корабль. Сарен упоминал о нем. Это...

— Властелин. Корабль-артефакт, найденный им в Скиллианском Крае во время расследования истории с разработкой ИИ на Сидоне. Жнец по имени Назара.

— Вы многое знаете, Имрир.

— Работа обязывает.

Мандибулы дрогнули в едва уловимой улыбке. Советник чуть расслабился.

— Вы понимаете, что этого доказательства недостаточно?

— Конечно.

— Я так понимаю, у вас есть что-то еще, что может подтвердить ваши слова?

— Есть.

Я глубоко втянула воздух. Вот он, поворотный момент. Именно сейчас и начинается ИЗМЕНЕНИЕ этой реальности. Все, что я делала до этого момента — лишь подготовка, единственной целью которой было спасти жизнь Найлуса Крайка и упрочнить мое положение как Спектра Совета.

Мне это удалось. Вот он, мой наставник, который при необходимости сможет прикрыть меня и защитить от Альянса Систем, если я пойду против воли командования. А рано или поздно это может случиться, учитывая КРАЙНЕ избирательные действия Коллекционеров. Что поделать, у меня есть вполне конкретная задача, и она не включает в себя величие человечества и его доминирование в галактике. Я сделала свой выбор и теперь буду пытаться сделать ВСЕ, чтобы этот Цикл не был уничтожен в Жатве. Как? Пока еще не знаю. Но теперь я не буду одна. У меня появились те, на кого я смогу опереться. Найлус Крайк и Гаррус Вакариан. Возможно, Дэрг и Дилан, Карин и Джокер. И даже Рекс. Теперь было бы хорошо получить поддержку Хэймона Спаратуса. А для этого надо делиться и еще раз делиться. Информацией.

Есть у меня это доказательство. Большое. Вещественное. Против которого уже не попрешь. И сейчас пришло время его предъявить.

— Коричневый карлик Мнемозина, система Торн, скопление Эта Хокинга. Вы знаете, где это?

— Вы указали весьма точный адрес. — в низком голосе Спаратуса промелькнула ирония. — Если и не знаю, то всегда можно найти. Но что именно мы должны там отыскать?

— На орбите Мнемозины находится разбитый Жнец, по моим данным подбитый неизвестным оружием неизвестной расы около тридцати семи миллионов лет назад. — я чуть заметно улыбнулась. А ведь звучит-то как бред. Но бред занятный. — Полагаю, если вам удастся его обнаружить, это будет достаточным доказательством?

— Полагаю, более чем. — согласился Спаратус.

— Хочу предупредить. Не приближайтесь к нему. Если он пробудится, будут проблемы. У Жнеца активна система масс-поля, благодаря которой он удерживается на орбите. И кто знает, что еще у него работает.

— Я отдам приказ об отправке разведывательного корабля для обнаружения и фотографирования Жнеца. Он не будет приближаться к Мнемозине.

— Благодарю.

Спаратус кивнул, принимая информацию к сведению.

— Вам необходимо подготовить официальный отчет. Виан, помоги им составить его так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Вечером будет присутствовать Валерн вместо далатрессы.

— Что относительно Сарена? — тихо спросил Найлус, перестав, наконец, измерять столовую.

Спаратус стукнул когтями по столу, вздохнул.

— Узнайте правду. А до тех пор я не буду принимать решение относительно Спектра Сарена Артериуса и не позволю Совету его принять.

— А разве оно не было принято? — осторожно спросила я, вспоминая то заседание, на котором я получила свой статус.

— Без полноценного расследования? Нет. СБЦ провело первоначальное расследование. — ироничный взгляд на Гарруса. — Должен сказать, меня впечатлили результаты.

Гаррус поднял голову, удивленно глядя на советника.

— Вы знали?

— Знал. На этом настаивали люди. Они не восприняли информацию, что подобное расследование проводит только другой Спектр, и настаивали, чтобы его проводило СБЦ. Мы пошли им на уступки.

— Посол Удина будет возмущен. — сказала я.

Советник полыхнул легкой брезгливостью и злостью.

— Посол Удина не имеет никаких прав на то, чтобы вмешиваться в работу Спектров Совета, как и настаивать на снятии с них статуса. С Сарена будут сняты полномочия только в том случае, если факт его предательства будет подтвержден. Уже неоднократно на него поступали подобные запросы от людей, но каждый раз слухи о его предательстве были опровергнуты той информацией, которую Спектр Сарен Артериус предоставлял Совету.

— Я не знала, что подобные запросы были.

Спаратус хмыкнул.

— Сарен работает в Траверсе и Системах Терминуса, и он нередко передает в Совет весьма... нелицеприятные для Альянса Систем сведения, которые со временем подтверждаются. Особенно много информации касается деятельности организации "Цербер".

О, "Цербер"... куда же без него. Полагаю, Сарен накопал действительно много нелицеприятного, вон как Удина ядом плескал на Совете, добиваясь признания виновности проблемного Спектра. А тут такая прекрасная возможность убрать эту занозу в заднице Призрака. Интересно, наш драгоценный посол уже работает с "Цербером" или еще нет?

Тихо пиликнула напоминалка на инструментроне Виан. Женщина глянула на голографический экранчик.

— Хэймон, время.

Советник встал.

— Как только появятся эти двое — отправляй ко мне немедленно.

Виан кивнула.

На этом допрос завершился. И теперь нас ждало крайне увлекательное времяпровождение за составлением отчета Совету.

Глава 25: Это возмутительно!

Составление отчета шло полным ходом. Я в этом крайне увлекательном процессе особо не участвовала, благополучно сгрузив сию святую обязанность на драгоценного наставника. Гаррус активно помогал, порой так заковыристо формулируя предложения сухим казенным языком, что к концу оного из памяти начисто вылетала вся суть всего предыдущего текста. Вот умеет же... Если он и в СБЦ так же творчески подходил к составлению отчетов, остается только пожалеть его прошлое непосредственное начальство. ЭТО читать — надо иметь здоровье, терпение и хорошее логическое мышление, чтобы суть написанного не растворялась в нагромождении заковыристых фраз.

— Здесь требуется вставить что-то затяжное... — Виан вывела на развернутый на всю стену экран текст отчета.

— Зачем? — искренне удивилась я.

Турианка объяснила еще более загадочной фразой:

— Может появиться советник Валерн и сменить далатрессу.

Я слегонца растерялась. Так там что от саларов, и Валерн, и далатресса в Совете сидят?

— А... а...

Найлус мои метания не только почувствовал, но и правильно понял:

— У них сутки почти на треть короче.

— И Совет прерывает заседания?

Виан улыбнулась, чуть разведя мандибулы.

— Если оно затяжное — несомненно. Далатресса, это уже, кстати, новая, стара и не отличается особым терпением, так что было бы неплохо найти что-то достаточно информативное, чтобы доклад не завернули, но затяжное.

Мы задумались. Я быстро перебирала в памяти последние события. Было же что-то, царапающее память. Совсем недавно.

— А ведь доктор Т"Сони тоже составила отчет. — внезапно сказал Гаррус. — Я забыл об этом. — короткая пауза и уточнения для Виан: — ОЧЕНЬ большой. Очень подробный отчет.

Найлус удивленно приподнял надбровные щитки.

— Ты его весь прослушал?

— Я заснул как раз, когда она дошла до того, что жизнь в галактике строится на циклах уничтожения. — признался снайпер. — Как я понял, она считает, что работоспособный комплекс, который она называет "руины", уничтожен гетами.

— Ну и отлично.

Турианцы довольно переглянулись. А Виан заинтересовалась.

— Что за комплекс? — спросила она.

Найлус пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Это вообще первая протеанская постройка, которую я увидел. — признался Гаррус. — Мы же уже не считаем Цитадель протеанской постройкой.

— Полностью работоспособная башня, настоящий размер которой нам неизвестен. — пояснила я. — Вполне возможно, что в ней есть что-то интересное: защита достаточно мощная и очень агрессивная.

Виан новость оценила, правда, почему-то представила себе постройку на острове посреди лавы.

— Я так полагаю, вы не слишком хотите отдавать азари этот комплекс для "всестороннего изучения"? — турианка язвительно выделила фразу "всестороннее изучение".

Видать, азари уже порядком достали с этой своей тягой накладывать лапы на любой протеанский артефакт.

— Не хочу.

— Причина?

— Не знаю. Но интуиция... или жадность, тут уж я сама не определилась, подсказывает мне, что лучше бы эти руины сохранить в неприкосновенности. Тем более, они под землей и их не видно.

Виан согласно кивнула, давая понять, что мысль мою поняла и перевела взгляд на Гарруса.

— Насколько объемный этот отчет? — спросила женщина.

Вакариан виновато потупился.

— Я уснул на... — короткий взгляд на визор, — примерно... семьдесят восьмой человеческой минуте.

Это он на ходу пересчитал показания визора в привычные мне единицы времени?

— Отлично. Вот его сюда и вставим.

Как же малышка-Лиара будет рада, когда узнает, что ее доклад выслушает Совет Цитадели. То, что мы ее используем в своих целях, не отменяет того факта, что девочка, от которой отмахиваются ее же сородичи, получит уникальный шанс показать результаты своей полувековой напряженной работы перед представителями высшей галактической власти. И не столь уж важно, какова наша цель, давшая ей такой шанс.

Тихий звонок зуммера входного звонка прервал наш милый междусобойчик. Виан встала и ушла открывать двери, а Гаррус с Найлусом продолжили работу, активно тасуя фразы и переставляя их таким образом, что из совершенно правдивых слов картинка складывалась до ужаса унылая. Притом делали они это с огромным удовольствием и азартом. Правда, результат... да его ж только под угрозой расстрела читать можно!

Неожиданно в ментале ярко разлились разочарование и досада. Найлус поднял голову, удивленно глядя в сторону коридора.

— Мы опоздали?

Расстроенный вибрирующий голос раздался из прихожей. В столовую вошла Виан, за ней — двое турианцев в гражданской одежде.

— Хэймон ушел около часа назад. Из-за присутствия далатрессы начало заседания перенесли. — ответила женщина. — Нашли что-то?

— Да. И уже отправили информацию на инструментрон советника. — турианец с синими вертикальными метками на скулах и мандибулах с интересом рассматривал наше трио, скользнув взглядом по экрану. — Здорова, Крайк. Вакариан?

— Гаррус. — поправил его наш снайпер и кивнул вошедшим.

Найлус приподнял руку в приветствии.

— Крайк, тебя два человека ищут возле нашего посольства. С какой-то Аратайской компании.

— Алтайской. — автоматически поправил Найлус.

— Да, наверно. Они, кстати, считают, что ты помер. — ухмыльнулся второй турианец с болотно-зелеными метками и ярко-желтыми глазами.

В ответ — тихое злое рычание и яркая мысль: "капитан Андерсон...", и непереводимый матюг. Настолько, что даже ассоциаций никаких не возникло. Это чем он его обложил-то?

Наставник встал, чуть заметно поморщившись от боли.

— Я поехал.

— Это важно? — удивленно приподняла надбровный щиток Виан.

— Если они меня так настойчиво ищут — да.

— Искали они Спаратуса, но в Башню Совета их не пропустили.

— Люди пошли в наше посольство. — добавил второй турианец. — Виан Спаратус, а есть что-то... — он замялся, посмотрел на меня, на Гарруса.

Турианка улыбнулась.

— Поищите на кухне, Спектр Навьерус.

Довольный коллега смотался на кухню. За "пожрать".

— Люди еще там?

— Пятнадцать минут назад были.

Подхватив перчатки, Найлус пошел к выходу.

— Меня не ждите. Как освобожусь — свяжусь с вами.

И ушел, оставив нас в полных непонятках.

— "Что за люди?" — отправила я по ментальной связи мысль-вопрос.

— "Старые знакомые." — пришел ответ. — "Я им сказал как-то, если будут проблемы, пусть ищут меня или Спаратуса. Видимо, произошло что-то серьезное, раз они прилетели на Цитадель."

— "Не знала, что у тебя есть знакомые среди людей."

До меня донеслись яркая ирония и образ мощного кряжистого мужика с короткой стрижкой тронутых сединой волос, одетого в какую-то одежду военного образца.

— "Почему все так удивляются, когда узнают, что у меня есть знакомые-люди?" — ирония стала ярче, окрасившись сарказмом. — "Даже у Сарена есть друзья среди людей, не смотря на его ярую нелюбовь ко всей человеческой расе."

Даже так? Хотя... а почему бы и нет? То, что Артериус ненавидит людей, совсем не означает, что он не знаком с другими представителями этого вида. Все же, Альянс — это далеко не все человечество, как бы ни пытались доказать иное Призрак, Удина, Андерсон и прочие деятели.

— "Сообщишь, когда освободишься."

В ответ пришло согласие, и ментальная связь свернулась. Найлус уже успел выйти из дома к стоянке. Через окно в столовой я видела, как он сел в аэрокар и улетел. Вздохнув, я вернулась к отчету, благо, с ним осталось не так много возни.

Два Спектра, представившиеся нам как Атасар Праори и Дасион Навьерус , жуя что-то остро пахнущее мясом, с интересом наблюдали за процессом составления отчета и даже подали пару неплохих идей. Виан быстро пристроила их к делу, и вскоре этот кошмар эпистолярного жанра на казенный манер был завершен и отправлен в секретариат Спецкорпуса. Атасар и Дасион, работающие вместе уже не первый год, получили напутственного пинка под зад и погнали в Башню Совета, на случай, если советнику Спаратусу понадобятся они или тот, кого они в мыслях называли "подопечным".

Как я поняла, эти двое искали информацию о человеческих колониях, расположенных где-то на задворках Траверса, по поводу которых Альянс внезапно подал иск в Совет, требуя признать их частью своей территории. У Спаратуса возникли вполне логичные подозрения относительно правдивости утверждения посла Удины о том, что колонии действительно принадлежат оному Альянсу, тем более, не так давно была аналогичная ситуация с Терумом, но тогда Альянс суд выиграл и планету получил, несмотря на недовольство ее населения. А ведь столицей Терума является город Новый Екатеринбург. И когда-то эта планета принадлежала русским колонистам... Сейчас же вопрос касался планеты Йено и декстро-планеты Таррия . По словам турианских коллег первая из них принадлежала Японии, вторая — вроде бы России. Ни одна страна не желала делиться своими планетами с Альянсом, который уже не первый год пытается их отобрать.

Как пояснила мне Виан, у Альянса есть хорошие шансы присвоить эти планеты просто потому, что азари и саларианцы считают оный Альянс представителем всего человечества, что на деле не является правдой. А ведь представителей других человеческих государств на Цитадели нет, и никто не может официально оспорить подобные притязания.

— Виан, я так понимаю, Совет знает, что человеческая раса — не монолитная.

Турианка согласно кивнула.

— Знают.

— Но ничего по этому поводу не делают?

— Мы не вмешиваемся во внутренние дела вида. — пояснила мне женщина. — Сейчас только Альянс официально признан как государство-представитель человеческой расы. Пока другое государство не заявит о себе и не пришлет своих представителей, мы ничего не можем сделать.

— То есть, колонии будут переданы Альянсу?

— Таррия — скорее всего — да. А вот с Йено пока не ясно: полномочный представитель колонии сегодня прибыл на Цитадель.

— Откуда вы знаете?

— Вы же сами видели двух голодных Спектров в этой квартире. — с улыбкой сказала Виан. — Они его привезли сегодня утром.

— А как же люди, которые добиваются встречи с советником Спаратусом через ваше посольство?

— Не знаю. Но, по законам Пространства Цитадели, если у них есть документы, наделяющие их правами представителей своего государства или союза государств, которое представляет не меньше четверти расы, они могут обжаловать решение и начать обратный процесс.

— Расы? — уточнила я. — Не вида?

— Верно. Мы прекрасно понимаем, что некоторые виды разделены на несколько рас или субрас, и было бы глупо отрицать возможные по каким-либо причинам конфликты внутри вида.

— Обжаловать передачу планеты реально?

— Да. — Виан улыбнулась. — Если какой-нибудь Спектр возьмет за труд и лично озаботится их проблемами.

Судя по тому, как резко подорвался Найлус, проблемы ЭТИХ людей его определенно не оставили равнодушными. Неужели у Альянса появится официальный сосед-оппонент? Было бы интересно на это посмотреть. Особенно, как Удина взвоет, узнав о таком "подарке".

— Иными словами, если эти люди, ищущие советника, имеют необходимые документы и могут доказать, что их государство достаточно крупное, Найлус может помочь?

— Он — Спектр Совета. У него широкие полномочия. И он прекрасно умеет ими пользоваться. Если хотите, могу рассказать подробнее.

У меня появилось стойкое ощущение, что я только что прошла какую-то неявную проверку и получила непонятный мне бонус.

— Благодарю за помощь, но это же...

— Обязанности наставника. — согласно кивнула женщина.

— И все равно спасибо за предложение и помощь.

— О, не стоит. — Виан положила на стол коробочку с эмблемой Спецкорпуса. — Я так понимаю, в основные арсеналы вы так и не заглянули. Возьмите.

Я распаковала коробку и достала оттуда инструментрон.

— Это модель разработана для Спектров и переработана специально для вас.

Гаррус, глядя на браслет в моих руках, оживился и поинтересовался:

— Можно ли заказать инструментрон для человека с несовершенным остеогенезом?

Виан недоуменно посмотрела на него.

— У нашего пилота врожденная хрупкость костей и стандартная модель Альянса ему не подходит.

— Это возможно. Пусть его проверят в клинике Спецкорпуса и передадут данные обследования в технический отдел. Я позвоню, чтобы его приняли вне очереди.

— Спасибо.

— Гаррус, знаешь, куда надо подлететь?

Он кивнул.

— Возьмите из ангара мой кар.

На этой возвышенной ноте нас отпустили на свободу с наказом далеко не сваливать и находиться на связи. На случай, если мы потребуемся советнику.

Не злоупотребляя гостеприимством и хорошим к нам отношением, мы покинули дом и спустились прямо в ангар. Гаррус, осмотрев парк аэрокаров, выбрал довольно вместительную машину невзрачного стального цвета, рассчитанную на восемь пассажиров, и тут же занял место водителя.

— Имрир, у нас еще много дел. — напомнил мне Гаррус, оторвав от созерцания других каров. — Потом посмотришь на транспорт турианского дипкорпуса.

Я села в машину возле Гарруса, пристегнулась, и мы вылетели к причальным площадкам Спецкорпуса, благо, моя ИД-карта и статус аэрокара как собственности заместителя турианского советника позволяли миновать проверку при влете в закрытую территорию, а потому кар приземлится на парковке, расположенной прямо на причальной площадке неподалеку от корабля. Сэкономит время.

Гаррус вел кар, а я сидела рядом, составляя на новом, очень удобном и легком инструментроне список дел, которые надо успеть сделать за сегодня. Особенно порадовала функция, позволяющая подобрать цвет и насыщенность голографического интерфейса вручную, а то от стандартного для Альянса цвета я уже озверела. И мечтала убить того идиота, который задал в настройках этот яркий, режущий глаза золотисто-оранжевый цвет.

Первыми делами в списке стояло посещение СБЦ, его миграционного отдела и клиники Спецкорпуса.

* * *

— Что делать будем?

Хмурый высокий черноволосый мужчина остановился, мрачно глядя на двери турианского посольства, из которых они только что вышли.

— Ждать будем, что ж еще остается. — не менее мрачно ответил ему друг, теребя массивную пряжку пояса. — Тот парень обещал передать информацию своему советнику. Глядишь, и вызовет нас на перерыве.

— Ты в это веришь, Миш?

— А у тебя есть еще варианты? — Михаил поморщился, наблюдая за фигурами высшего пилотажа темно-багрового, цвета венозной крови, аэрокара, просачивающегося сквозь транспортный поток. — Злата так и не появилась, как в посольство Альянса зашла. Третий день идет. — он помрачнел. — Жаль, что Крайк того.

— Да. Неприятная новость. Хотя, с его работой... — Святослав покачал головой. — Мелкие сильно расстроятся.

— Не сообщай им.

— Все равно ж поймут, когда он не прилетит. — мужчина поморщился. — Клыкастый всегда выполнял обещания. Тебе нужны лишние проблемы? Если они узнают о его смерти сами, ты же догадываешься, сколько будет обид. Мне ж малая плешь проест.

— Жаль парня. Я к нему даже как-то попривык. — Михаил тяжело вздохнул. — Я-то надеялся... а, да что уже говорить. — он обреченно взмахнул рукой. — Зря он с Альянсом связался...

Багровый аэрокар заложил вираж и буквально рухнул у самого входа в посольство, распугав разумных. Двойка СБЦ даже не дернулась, флегматично наблюдая за этим безобразием.

— Ты глянь как этот псих паркуется.

— Да, чуть ли не на голову. — фыркнул Святослав. — СБЦ-шники даже не дернулись.

— Видать, знают, кого это принесло.

— Да Спектр это прилетел, кто ж еще у них может быть настолько отмороженным.

Купол кабины поднялся, и на землю спрыгнул высокий вооруженный турианец в черной броне. Темно-серые глаза Михаила пораженно расширились: новоприбывшего он узнал практически мгновенно.

— Свят, у меня что, глюки? — удивленно выдохнул Михаил. — Ей-богу, это ж Крайк!

Темнокожий турианец неожиданно резко развернулся и в упор уставился на двух людей.

— А и правда. Наш покойничек, оказывается, не так уж мертв, как об этом говорил тот капитан. — Святослав махнул рукой.

Турианец качнул головой и быстрым шагом пошел к ним.

— Миха и Свят. — зеленые глаза внимательно осмотрели людей, мандибулы чуть разошлись в улыбке. — Опять вдвоем, опять Злату где-то посеяли?

— Крайк! — Михаил от избытка эмоций от души хлопнул старого знакомого по спине, от чего тот болезненно охнул. — Жив, чертяка!

— Ты поаккуратнее, кроган-недоросток... — турианец чуть присел и непроизвольно прижал руку к груди. — Я ж не настолько живучий...

— Ты ранен? — Михаил тут же посерьезнел.

— Скажем так. Я еще не совсем здоров. — Найлус медленно вдохнул, выдохнул, пережидая острую колющую боль. — Ребята сказали, вы меня искали.

— Искали.

— Идем. — турианец приглашающе махнул рукой, приглашая следовать за собой. — Духи, Михаил, после твоих приветствий загнуться можно. — проворчал он, сплюнув под роскошный куст кровавый сгусток.

— Рана серьезная?

Зеленые глаза иронично сощурились.

— Да ты, никак, переживаешь?

— Я к тебе со всей душой, а ты... — Михаил обреченно махнул рукой. — Вот в кого он такое стервище, а?

Святослав даже рот открыть не успел, когда "стервище" выдал с ядовитым сарказмом:

— В обожаемого наставника, в кого же еще.

— Кстати о твоем наставнике. — сказал Святослав. — Ходят слухи в новостях, что это он тебя так приголубил.

Найлус нахмурился.

— В новостях? — тембр голоса упал до низкого рычания. — Капитан Андерсон не умеет держать язык за зубами. Это он сообщил о моей гибели?

Мужчины кивнули.

— Он. Определение было "смертельная рана".

— Недалеко от истины. — Найлус болезненно выдохнул и вновь сплюнул кровь. — Проклятье, Миха, ты в следующий раз хоть сразу бить не начинай.

— Прости, я ж не знал. — покаянно ответил мужчина.

— Да знаю, что ты не знал. — Найлус вздохнул. — Что у вас стряслось-то? И куда опять Регуркова запропастилась?

Мужчины внимательно смотрели, как обычно ловкий турианец медленно и тяжело опускается на скамейку.

— Ты с темы-то не съезжай. Говори давай, кто тебя подстрелил.

— А вы-то как думаете, кто меня мог ТАК подстрелить?

Михаил растерялся, Святослав удивленно ахнул:

— Тебя что, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО чуть не убил твой наставник?

— Да.

Теперь и Святослав опешил.

— И ты так спокойно на это реагируешь?

— У него были на то причины.

— А если бы помер?

— То я бы помер. — в тон ему ответил турианец.

— И что, причина настолько серьезная?

— Более чем.

Михаил покачал головой, а Святослав сел на скамейку, опершись рукой о колено.

— А теперь, что у вас случилось? — спокойно спросил Спектр, давая понять, что время шуток закончилось. — Где Злата? И не связано ли ваше явление на Цитадель с сегодняшними разборками в Совете по поводу человеческих колоний.

Михаил садиться не стал.

— Злата уже трое суток у Альянса в посольстве. Эти козлы подали заявку на нашу планету. — хмуро ответил мужчина, нависая над Найлусом.

— Хотят получить права на Таррию через галактический суд?

— Да. Нашу колонию позиционируют как "несанкционированный самозахват их территории". — язвительно добавил Святослав.

Найлус задумался, по-быстрому прикидывая шансы.

— Эти уроды уже не первый год вокруг нее крутятся. — зло говорил Михаил. — Силой взять не вышло: мы как раз, спасибо тебе за совет, оборону поставить успели, да и ваши патрульные корабли постоянно залетают на дозаправку и припасы пополняют. Вот альянсовцы и решили пойти через Совет.

Найлус что-то прикинул, включил инструментрон.

— У вас есть с собой какие-то документы?

— Есть. Нас оформили как официальных представителей Руси. Но документы электронные.

— Не столь важно, если они заверены главой государства. — Спектр откинулся на спинку скамейки, что-то обдумывая. — Как я понимаю, вас отправили потому, что вы были ближайшими к Цитадели?

— Да. И то, опоздали.

— Может и не опоздали... — турианец постукивал заостренным когтем бронированной перчатки по предплечью рядом с браслетом инструментрона. — Документы у вас или у Златы?

— У нас. У нее — заверенные копии.

— Давайте сюда.

Михаил молча протянул ему чип с данными.

— Я так понимаю, вы еще ничего не оформляли?

— Нет.

— Времени у нас примерно час сорок, может чуть больше. Обычно во время длительных заседаний с присутствием далатрессы перерывы делаются примерно каждый час. Первый — через два часа. Спаратус на Совете уже... — турианец глянул на хронометр, — ваших минут с... семьдесят... восемьдесят три. — он забрал чип и подключил к инструментрону. — Решайте, кто из вас будет жертвой.

Люди переглянулись.

— В смысле?

— В смысле — послом от своего государства. — ехидно пояснил Спектр. — Пойдем вас оформлять по правилам.

— Свят! — Михаил тут же ткнул пальцем в более спокойного приятеля.

Тот поморщился, но кивнул.

— Хо-ро-шо! — Найлус встал, повел плечами, поморщился. — А ты, Михаил, будешь его замом. Иначе в дипкорпус не пройдешь.

— Да как скажешь. — отмахнулся здоровяк. — Хоть личной охраной или мальчиком на побегушках.

— Одно другому не мешает. — не отрывая взгляда от экрана выдал Спектр. — Когда прибудет настоящий посол?

Ответил Святослав, наблюдающий за действиями Крайка:

— Через декаду, не раньше. Сам же знаешь, от нас далеко тащиться и лететь теперь приходится через Таэтрус. Крюк-то приличный.

— А почему не по прямой?

— Эти уроды Третий флот поставили и блокируют ретранслятор. — зло ударил кулаком о ладонь Михаил.

Найлус выключил инструментрон и повернулся к Святославу, отдав ему чип.

— Когда прилетит, сделаете передачу полномочий.

— Да не вопрос. — сказал Михаил.

— Инструкцию вам написать? — вопрос был задан без тени ехидства или сарказма.

— Было бы неплохо. — признался Святослав. — Надеюсь, ты будешь на станции?

Крайк покачал головой.

— Вряд ли. Скорее всего улечу через пару дней.

— Что за спешка?

— Да как обычно. Работа.

— Всегда на задании?

— Именно. Ну что, идем? — Найлус поднялся со скамейки. — Подвезу.

Михаил улыбнулся.

— Знаешь, чертяка, я рад, что ты жив остался.

— Не поверишь, я тоже.

— Язва!

Турианец только ухмыльнулся.

— Слышали, у тебя ученик нарисовался. — неожиданно сменил тему Святослав, подстраиваясь под шаг турианца. — Первый Спектр-человек. От Альянса.

— Есть такое. — согласно кивнул Найлус.

— И кого тебе впарили? Какого из Шепардов? А то в новостях только "коммандер Шепард" да "коммандер Шепард". А который из этих Шепардов, не уточняют.

— Пытались Джона Шепарда. Знаете такого?

— Знаем. Герой Элизиума.

— Исчерпывающая характеристика. — саркастично заметил Крайк.

— А то!

— А взял-то ты кого? — уточнил Святослав, прекрасно понявший по выразительной роже турианца, что Джон Шепард отбор не прошел. — Неужто Джейн?

Найлус ухмыльнулся, как хищник после удачной охоты, уже предвкушая реакцию друзей на ответ.

— Мясника Торфана.

Эффект превзошел все ожидания начинающего эмпата: мужики замерли, ошарашенно глядя на спину Крайка. А он купался в их ярких и сильных эмоциях: оторопь, изумление, неверие, непонимание.

— Ты... ты что, серьезно?

Все же они не ошиблись, выбрав на роль представителя колонии именно Святослава: он быстрее справился с шоком.

— Абсолютно.

Михаил выразительно покрутил пальцем у виска, глядя на совершенно довольную рожу Спектра.

— Миха, меня считают высокомерным заносчивым ублюдком, но никак не полным идиотом. — ехидно сказал Найлус, подходя к аэрокару. — Вы что, решили пешком идти из посольства в центр Президиума?

— Да мы даже не знаем куда... — заметил Свят.

— Ты не высокомерный заносчивый ублюдок, ты язвительная циничная задница без инстинкта самосохранения! — буркнул Михаил

— Что, прямо-таки задница?

— Та еще! — подтвердил Свят.

— Как недипломатично, уважаемый посол. — саркастично заметил Найлус, жестом предлагая занимать места в каре.

— Всегда пожалуйста. — прилетел ответ.

— Я — спереди. — тут же ответил Михаил. — Почему у тебя слово "посол" звучит как: "Лес — там"?

Святослав сел на заднее сиденье и проворчал:

— Потому что он и послал лесом.

— Что вы, полномочный представитель и посол. Как я, Спектр Совета, мог послать ВАС лесом? Только дальним космосом.

Купол кара закрылся, и машина поднялась в воздух. Мужчины рассмеялись

— Так она не настолько сумасшедшая, как говорят? — спросил Святослав.

— Именно.

— Судя по твоей роже, учеником ты доволен.

— Более чем.

— Ладно. — "посол" тяжко вздохнул. — Какой подставы от кого ждать?

— Перечислять — задолбаешься, но попробую объяснить...

Час спустя перед Советом появилась голограмма внезапно нарисовавшегося представителя никому из советников ранее не известного человеческого государства со странным наименованием Русь. Первые же его слова вогнали в ступор посла Удину, лишив дара речи и оставив возмущенно хватать ртом воздух:

— Это ВОЗМУТИТЕЛЬНО! Альянс Систем отбирает у нас уже вторую колонию! Совет должен вмешаться!

— Несомненно. — согласился советник Спаратус, сохраняя каменное спокойствие.

Тевос опешила, а далатресса потребовала перерыв...

Во время перерыва советник Хэймон Спаратус долго ржал, усевшись за стол в своем кабинете, и единственное, что он сказал своему Спектру, сидящему рядом с честной и невинной физиономией, было:

— Найлус, ну ты и сволочь!

— Редкая. — согласился посол государства Русь, получивший аудиенцию у советника.

Вошедший в кабинет в сопровождении Спектров Навьеруса и Праори представитель японской колонии Йено с недоумением созерцал заливисто смеющихся разумных.

Глава 26: Оборотная сторона власти

Когда мы прилетели на причальную площадку, "Нормандия" уже проходила плановый техосмотр и мелкий ремонт, который неизбежно сопровождает любой корабль, вернувшийся в порт после длительного рейса. Полет на Терум и обратно занял двадцать одни сутки, и на прототипе накопилось достаточно мелких и на первый взгляд незначительных неисправностей, которые, со временем, могли бы привести к серьезной неполадке и, как следствие, к катастрофе. Группа Адамса вместе с инженерной бригадой Спецкорпуса, как раз занимались ремонтом и полной проверкой корабля: по обшивке ходили разумные в черно-оранжевых спецовках с эмблемой СПЕКТРа на спине и сканировали корпус корабля, проверяя его целостность и состояние внешнего оборудования, у кормы поблескивала сварка возле поднятой мобильным краном плиты обшивки, трое турианцев что-то делали у правого крайнего двигательного пилона под руководством лично Адамса, двое людей и турианец возились на носу с каким-то громоздким оборудованием, установленным на зависшей рядом платформе. У трапа обнаружился баталер в компании азари, саларианца и двух турианцев: он принимал заказанные еще с ночи припасы, поставленные по моему запросу Спецкорпусом, и сейчас проверял груз по накладной. Часть ящиков уже переносили на корабль под чутким руководством Рекса, которого Пакти каким-то образом умудрился пристроить к делу. Разумные были заняты работой, и мое присутствие или вмешательство не требовалось.

На "Нормандии" надолго мы не задержались. Сообщив Прессли данные своего нового инструментрона, я отправила запрос в Спецкорпус с просьбой забрать с корабля ящик со взрывчаткой. Нечего ему делать в трюме, а самим с ним возиться слишком хлопотно. Теперь — забрать тех, кто мне нужен, и — по делам.

Джокера я нашла, кто бы мог сомневаться, в рубке под молчаливой опекой Дэрга. Пилот как раз заканчивал тестирование системы управления, руководя действиями красотки-азари из техбригады Спецкорпуса, и получал от сего процесса массу удовольствия, которое забивало даже боль и переживания о будущих проблемах. Я дала ему время закончить тесты, все равно у него оно есть, пока я буду занята. Дэрг получил указания погрузить Джеффа в серебристый аэрокар, стоящий на причальной площадке неподалеку от фрегата. Дилан нашелся в столовой и все так же занимался с Лиарой и помогал ей что-то дорабатывать в ее отчете, а Тали работала вместе с ребятами Адамса в машинном отсеке. Кварианку от работы пришлось отдирать прямым приказом. Надо сказать, девушка послушалась мгновенно, хоть в ментале и было яркое сожаление. Лиара же, узнав, что у нее будет возможность выступить перед Советом, растерялась и занервничала, тут же вспомнив про массу недостатков в своем отчете, которые надо обязательно исправить.

— Лиара, успокойся, у тебя еще будет время перечитать и поправить огрехи. — сказала я, подхватывая девушку под локоть и выводя из столовой. — Заседание запланировано во второй половине дня!

— Но, Имрир! Вы не понимаете! Это мой шанс доказать свою теорию! — миленькая азари нервно стиснула руки в кулачки. — Я... я никогда и не думала, что получу такую возможность! Я...

— Лиара, вы — прекрасный специалист, посвятивший половину своей жизни изучению протеан. Полагаю, вам есть что показать и рассказать Совету. Вас выслушают вместе с моим отчетом, тем более, ваша теория подтверждает то, что я имела, гм, счастье увидеть в Маяке протеан. И я считаю, вы совершенно правы в своих догадках. А теперь, доктор Лиара Т"Сони, успокойтесь! Мы летим на Цитадель решить дела и отдохнуть перед отчетом у Совета.

— Но... я...

— Лиара!

Девушка вздохнула, жалобно глядя то на меня, то на Дилана, то на Тали.

— Хорошо. Я поняла.

— Вот и отлично. Пойдем.

Когда мы пришли к аэрокару, к нему уже подходил Дэрг, практически несущий на себе Джокера. Пилот недовольно ворчал, но его ворчание было лишь способом скрыть страх и неуверенность.

Первым пунктом назначения у нас была клиника Спецкорпуса. Полет много времени не занял, благо, она находилась недалеко от причальных площадок. В клинике нас уже ждали: когда я подтвердила свой статус, азари, сидящая за стойкой ресепшн вызвала врача Хи"Титдаль Таггана . Через пару минут в холл спустились высокий батарианец в униформе врача и две азари в форме младших медицинских сотрудников. Понятий "медсестра" и "медбрат" в рангах медицинской структуры Пространства Цитадели не существовало.

— Спектр. — врач приветственно склонил голову влево.

Я ответила точно таким же приветствием, что было довольно благосклонно воспринято. Джокера уже усадили на каталку, и теперь девушки просто ждали окончания разговора.

— Доктор, полагаю, данные, переданные нашим корабельным врачом, скажут вам гораздо больше, чем я, при всем моем желании. — я протянула ему датапад. — Мне необходимо провести полное обследование нашего пилота. Его медицинская карта. — я протянула второй датапад. — Там же информация о его обследовании от медкомиссии Альянса и постановление о соответствии занимаемой должности. Мне необходимо подтвердить, что Джефф Моро в состоянии выполнять свои должностные обязанности пилота корабля, несмотря на полученные недавно травмы.

— Это подтверждение необходимо для командования Военно-космических Сил Альянса Систем? — сходу въехал в суть проблемы врач. — Или вы просто хотите провести независимое обследование пилота в нашей клинике?

— Это необходимо для командования Альянса.

Батарианец прищурил нижнюю пару глаз.

— Мы проверим вашего пилота. И я составлю заключение о состоянии его здоровья.

— Доктор, у меня есть еще небольшая просьба. — добавила я, чувствуя некоторую благожелательность батарианца: сделать гадость Альянсу он был не прочь, особенно если эта гадость была частью его непосредственной работы и могла помочь другому разумному. Я же была членом турианского корпуса и с Альянсом в его мозгах не особо соотносилась, что несколько странно. — Мне нужно заказать костыли и инструментрон, подходящие для пилота с учетом особенностей его здоровья. Вас не затруднит передать нужные данные в технический отдел?

— Нисколько. Я передам информацию. — батарианец просматривал медицинскую карту, помаргивая верхней парой глаз, а в ментале ярко горело удивление и задумчивость. — Костыли я закажу отдельно. У вашего пилота довольно... специфическое заболевание. Я так полагаю, счет переслать в секретариат турианского корпуса?

— Да.

— Обследование займет часа два. Костыли привезут за час: на Цитадели есть нужные экземпляры. Когда будет готов инструментрон, я сказать не могу. Полагаю, будет разумнее доставить его на ваш корабль.

— Я полагаюсь на вас, доктор Хи"Титдаль.

— "Наклони голову влево, только чуть ниже к плечу." — услышала я четкую направленную мысль стоящего за моей спиной Гарруса.

Я сделала, как мне посоветовали: наклонила голову влево, сильнее, чем в прошлый раз. Этот довольно простой жест вызвал бурю удивления у врача, смешанную с удовлетворением от неожиданно проявленной вежливости. Отношение ко мне неуловимо изменилось. Батарианец стал чуть добродушнее, его настроение немного приподнялось от привычного ему знака внимания и уважения, которого он никак не ожидал от человека.

В очередной раз Гаррус мне дает советы и оказывает помощь в нужный момент. Подумать только, сколько проблем я избежала благодаря ему...

На этом наш разговор завершился. Джокера азари укатили в лифт, а врач ушел куда-то по коридору, читая на ходу датапад. Мда... дурная привычка, существующая практически у всех видов и рас, которые мне встречались. Помню, один мой друг умудрялся с пятикилограммового свитка читать на ходу...

— Дэрг, остаешься в клинике, подождешь Джокера. — сказала я, оторвав взгляд от батарианца.

Боец кивнул.

— Когда закончите, двигайте к Башне Совета. Я буду ждать вас там. Если успеете раньше нас, подождите где-нибудь неподалеку. Возьмите такси. — я протянула Дэргу карточку. — Это твоя новая ИД-карта, она же — удостоверение временного сотрудника Спецкорпуса, приписанного к отряду Спектра.

Карту боец взял, повертел в руках. Документ его не впечатлил.

— С нее и оплатишь.

— Чего? — удивленно буркнул Дэрг, продолжая крутить в руках невзрачную серую карточку с маленьким серебристым силуэтом эмблемы Спецкорпуса в верхнем левом углу.

— Такси оплатишь. — сказала я.

А Гаррус добавил:

— Подойдешь к терминалу вызова такси, оно находится прямо у входа в клинику, когда кар прилетит, выберешь на пульте автопилота Президиум, Башня Совета. Оно тебя само привезет. — пояснил он. — По приезду на место вставишь карточку в паз оплаты, деньги снимутся автоматически.

— С удостоверения?

— Оно же и банковская карта.

— А это-то зачем?

— Тебе зарплату в Спецкорпусе платят, придурок! — выдал Дилан. — Жалование на нее приходит.

— А там уже что-то есть? — с еще большим скепсисом спросил Дэрг, засовывая карточку в нагрудный карман.

— Оплата приходит каждую декаду. Так что да, есть.

Дэрг к сказанному отнесся с долей сомнения. А зря. Спецкорпус платит своим сотрудникам немало, не зря же работать в этой структуре настолько престижно.

— Когда Джокера выпустят, свяжешься со мной. — я активировала свой инструментрон и сделала массовую рассылку новой контактной информации на избранные адреса, благо, вся база данных была скопирована со старого устройства. — Я скажу, сколько вам придется нас ждать. Понятно?

— Да. — Дэрг зевнул. — Душка, а мне-то сейчас чем заниматься?

— Да чем хочешь, но так, чтобы проблем ни у кого не было. Я верю в твой здравый смысл.

Намек был понят и Дэрг с комфортом окопался на мягком диванчике в холле клиники с явным намерением поспать. Вот и чудно. Пусть дрыхнет. А мы дружно погрузились в аэрокар и отправились в СБЦ. Пора бы оформить Тали документы.

По дороге к СБЦ нам пришлось сделать небольшой крюк и высадить Дилана возле центра связи Спецкорпуса: бойцу надо было связаться с адмиралом Хакетом и отчитаться. Конечно, мы не обязаны перед ним отчитываться, поскольку я — Спектр Совета, а Дэрг с Диланом — его временные сотрудники, но конкретно с Хакетом портить отношения я не собиралась. Уж очень занятные странности есть в поведении и характере этого неоднозначного человека. Притом странности, которых в канонной истории не было.

Я потратила довольно много времени, перебирая память моего реципиента и выбирая информацию об адмирале. Поведение моих бойцов тоже поднимало массу вопросов. Пока я не вошла в полную силу, менталистикой я предпочитала не пользоваться без крайней на то необходимости: организм еще не готов к тем тратам энергии, которые подразумевает использование этого Дара, аура еще не развернулась окончательно и потому любые более-менее серьезные манипуляции с сознанием чреваты серьезными энергопотерями.

В любом случае, до пафосной смерти я дергаться не буду. Этот ключевой момент никак не обойти: "Нормандия" со мной на борту так или иначе будет сбита кораблем Коллекционеров. Альянс радостно объявит меня погибшей и с удовольствием начнет пользоваться моим именем и образом в политических и идеологических целях. Как там Призрак говорил? Кровавая икона? Буду соответствовать... И надо будет не забыть потом обломать им всю радость от пользования столь занятным образом.

Не люблю, когда имена погибших используют в политике.

Во всей этой истории меня искренне смущает следующее: почему бравого коммандера так быстро объявляют именно погибшим, а не пропавшим без вести. Почему именно с Шепардом так грубо нарушаются законы не только Пространства Цитадели, но и самого Альянса? Почему не ждут положенные семь лет? Или Альянс ТОЧНО знает, что коммандер Шепард именно погиб, а не пропал без вести? А ведь тела-то вроде как не нашли... Странно это.

Строить догадки и делать сейчас какие-то выводы я не стала: слишком мало информации и исходных данных. Подумаю об этом уже после того, как решу вопрос с Сареном и увижу, какова будет реакция реальности на мою самодеятельность. Какой откат я получу, какие проблемы поимею, если оставлю легендарного Спектра в живых, ведь чем больше я ситуацию анализирую, тем больше мне хочется сохранить ему жизнь, даже если он работает на Властелина добровольно. Убить-то не проблема. Он и сам прекрасно справится с этим нехитрым делом.

Загвоздка именно в причинах, из-за которых Спектр остается с Назарой и выполняет его задания. Что мог посулить лучшему Спектру Совета Жнец, чтобы получить его верность? Пообещал шанс на выживание для его вида? Вероятно. И в этом случае я могу понять и принять решение Сарена. Одна жизнь и репутация — малая плата за хотя бы призрачный шанс на выживание для хоть кого-нибудь, его расы.

Самое страшное в этом раскладе другое: если Сарен решил пойти таким путем, значит, он не верит в возможность остановить Жнецов с помощью силы. Если бы был шанс, пусть даже призрачный, он бы за него уцепился. А так... пошел на сотрудничество с тем, кто приведет его вид к падению. Значит и правда не нашел другой возможности. Я склонна доверять ему в оценке этой ситуации: я не знаю истинный военный потенциал Пространства Цитадели и Иерархии, а Сарен — знает. И раз уж он гарантированно уверен в том, что этого военного потенциала недостаточно... Картинка вырисовывается... нехорошая.

В то, что Сарен Артериус работает с Назарой только ради ЛИЧНОГО блага и выживания, я не верила. Слишком легко и без малейших колебаний он принял решение о самоубийстве. Слишком легко для того, кто, по мнению некоторых разумных, готов на все, чтобы выжить. Тогда. На Иден Прайм. В реальности. И, возможно, в будущем, если я допущу канонное нападение на Цитадель.

Как не крути, надо лететь на Новерию за Леди Бенезией. Не ради рахни или координат мю-ретранслятора. Да демоны с ним, с Илосом. Мне и сама Бенезия не нужна. Мне нужна ТОЛЬКО информация о расположении базы Сарена на Вермайре. Планета большая, а база-то одна. И кто знает, как этот параноик ее спрятал? Меня и в игре впечатлила ее защита, а на что эта база будет похожа в реальности и какого фортификационного монстра из нее сделает Сарен при его средствах, возможностях и мозгах — моя фантазия буксует и рисует картинки одна фееричнее другой.

В любом случае, я буду искать эту базу до того, как придет сигнал от ГОРа, даже если мне придется прочесать эту планету и ловить базу на живца: как собьют корабль, так и узнаю откуда стреляет ПКО, а там уже и буду вычислять саму базу. Главное, чтобы туда салары не приперлись, тогда времени на разговор с Сареном у меня не будет, а уж шансов вытащить его живым — тем более. Слишком много жаждущих грохнуть эту ходячую проблему. Я уже не говорю про риск засветиться перед Назарой... Встречу с этой древней сущностью я бы хотела оттянуть как можно дольше.

Все упирается в Бенезию. Надо лететь за ней. Вот только КОГДА? Хороший вопрос. Пока никакой информации об этой дамочке не появлялось. Это не игра, миссию мне сходу добрый дядя Андерсон не выдал. Учитывая время, которое требуется на перелеты, мне нельзя ни опоздать, ни прибыть раньше срока.

Стоп! А ведь Найлус может знать координаты базы наставника... А может и не знать. Надо не забыть спросить при случае. Вдруг все гораздо проще, и мне не потребуется возиться с матриархом азари. Хотя... Лиара мать любит, да и рахни — это заманчиво.

Звонок инструментрона вернул меня на грешную землю, то есть, на сидение аэрокара. Я глянула на экранчик. Оп-па, а вот и Найлус. Я тронула кнопку ответа, пиктограмма исчезла, а над моим предплечьем появилось небольшое ЦВЕТНОЕ окошко, показывающее уставшую, но довольную физиономию наставника.

— Имрир, где вы сейчас? — он сходу задал вопрос.

— Подлетаем к СБЦ.

— Взрывчатка на корабле осталась?

— Я отправила запрос в Спецкорпус. Ее заберут.

— Начинаешь пользоваться своими правами. — Найлус улыбнулся. — Что собираетесь делать?

— Летим оформлять документы для Тали. Полагаю, мое присутствие ускорит процесс.

В ответ — согласный кивок.

— Я буду ждать вас в Башне Совета. Набери меня, когда прилетите.

— Ждать придется долго. — негромко сказал Гаррус, не отрываясь от управления.

Мы летели в плотном транспортном потоке по какому-то круглому туннелю, проходящему где-то внутри конструкции станции.

— Ничего, подожду. — отмахнулся Крайк. — Джокер уже в клинике?

— Да. Я оставила там Дэрга. Как нашего пилота выпустят, они подлетят к Башне Совета.

— Хорошо. И, Имрир. Тебя Андерсон искал.

Неужели информация о Новерии всплыла?

— Сказал, что ему от меня надо? — спросила я, но озвучивать свою мысль не стала.

— Нет. — наставник поморщился. — Даже разговаривать не пожелал, только поинтересовался, где ты сейчас находишься.

— И ты честно ответил "не знаю"?

— Именно. Так что имей в виду. Он чем-то весьма недоволен.

— Спасибо, учту.

Вещание прервалось, экранчик автоматически свернулся, а мое настроение быстро поползло к отметке "копчиком чую неприятности". И я даже начинаю догадываться, с какой стороны эти неприятности приползут. Ну не верю я, что капитан Андерсон меня искал только ради того, чтобы поинтересоваться здоровьем и пожелать успешной службы в Спецкорпусе. Наверняка командование Альянса вместе с Удиной меня чем-то облагодетельствовать решили. Знать бы еще чем. Или кем.

Аэрокар мягко приземлился и после быстрого сканирования меток, посадочная платформа подняла нас на служебную парковку. Мы дружно выгрузились и, минуя лифт, потопали по лабиринту СБЦ вслед за Гаррусом, вновь взявшим на себя роль проводника и экскурсовода. Наш... нет, МОЙ снайпер с удовольствием рассказывал о СБЦ, о работе следователей, патрульных и инспекторов, стараясь не касаться жестоких и кровавых моментов, на которые была крайне щедра работа его друзей и сослуживцев, описывая смешные и забавные истории. Гаррус, как оказалось, умел рассказывать истории, если не он являлся их главным героем. Красивый вибрирующий голос лишь добавлял очарования. Тали пропускала его слова мимо ушей, больше занятая своими проблемами и переживаниями, Лиара была с головой погружена в отчет, а я слушала с огромным удовольствием. Гаррус очень редко что-то рассказывал, тем более, настолько увлеченно, легко и непринужденно, обычно предпочитая помалкивать и слушать. А зря. У него действительно красивый голос, и он очень увлекательно рассказывает истории.

Наконец, мы прибыли в миграционный отдел: довольно большой круглый зал, забитый народом.

Мимо нас промчался саларианец с кучей датападов в руках. Поравнявшись с нами, он скороговоркой протарабанил:

— Гаррус? Ты у нас теперь? Не знал.

— Нет, теперь проводник у Спектра. — так же скороговоркой ответил Гаррус.

— Жаль. — саларианец убежал.

Гаррус тихо хохотнул, целенаправленно двигаясь к невзрачным металлическим дверям.

— И как его находят обычные разумные в этих переплетениях? — поинтересовалась я, направляя Лиару в нужную сторону: она вновь что-то вдохновенно печатала на инструментроне.

— Имрир, сюда легко попасть из гражданского порта. А мы шли служебными коридорами.

— Из-за толпы?

— Верно.

Мы подошли к двери, Гаррус указал на интерком. Я дождалась ответа, представилась и сообщила о цели прибытия. Дверь открылась, пропуская нас в служебные помещения. Всё как и всегда: спецслужбы обладают особыми правами, которыми мы сейчас столь бесцеремонно воспользовались.

Гаррусу хватило одного взгляда на мою одухотворенную физиономию, чтобы он взял всю работу на себя и не стал даже пытаться приобщить меня к процессу оформления документов. Меня продемонстрировали, я показала свое удостоверение и под понимающим взглядом сотрудников миграционной службы Цитадели прикинулась частью декора помещения. Лиара устроилась на свободном кресле, и окончательно перестала воспринимать реальность.

Честно говоря, я ожидала худшего, но то ли мой статус Спектра повлиял, то ли просто в Пространстве Цитадели бюрократическая система лучше отлажена, то ли высокие технологии сказываются, но оформление Тали прошло быстро и без лишней волокиты. С девушки сняли биометрические данные, для чего ее попросили снять скафандр в стерильном помещении и встать под специальный сканер. Пока шло сканирование, Гаррус, азари и саларианец что-то оформляли, составляли и согласовывали. Меня дернули только дважды: первый раз — поставить подпись под назначением Тали"Зора вас Нормандия нар Райя как внештатного сотрудника Спецкорпуса и второй, чтобы подтвердить включение девушки в отряд Спектра Совета.

Пока Тали вновь надевала свой скафандр, документы прошли перекодировку, и когда нервничающая кварианка вышла из изолированного бокса, задерганный уставший саларианец вручил ей новую личную идентификационную карточку с небольшой серебристой эмблемой Спецкорпуса, искренне поздравил со вступлением в ряды внештатных сотрудников Специального Корпуса Тактической Разведки. И не забыл высказать надежду, что широко известные инженеры и техники вновь будут появляться в рядах сотрудников государственных служб Пространства Цитадели, несмотря на политическую напряженность между Советом и Адмиралами Мигрирующего Флота.

Тали от подобного пожелания впала в ступор, только и смогла что сбивчиво поблагодарить саларианца, отнесшегося к ней необычно вежливо и приветливо. Еще бы ему не быть приветливым, если я точно знала, что его корабль недавно ремонтировали трое молодых кварианцев в Паломничестве. Воспоминание об этом ремонте и незамутненный восторг от модернизаций, проведенных увлекшимися парнями, были очень яркими и считались против воли. А еще я случайно считала, что этот жучара записал данные кварианцев и разослал своей родне на Цитадели, так что талантливые детки без работы на станции не останутся. Могу понять. Работая на уровне высококлассной инженерной бригады, платой ребята взяли подержанный челнок. И это за ремонт и модернизацию довольно крупного грузового корабля!

— В прошлый раз меня полдня продержали. — доверчиво поведала мне наша кварианка.

— Тогда с тобой не было нас. — резонно заметила я.

Тали пребывала в легкой прострации, прижимая к груди маленькую невзрачную серую карточку, зажатую в ладошке. Видимо, до девушки только сейчас начало доходить, что она теперь не бродяжка, потерявшая документы, которую любой желающий обидеть может, а сотрудник самой известной спецслужбы в этой галактике и попадает под ее защиту. А Спецкорпус — организация, никогда и никому не прощающая нападения на своих сотрудников. Не важно, кем работает этот разумный: нападение на того, кто имеет на своей ИД-карте эмблему Спецкорпуса, приравнивалось к нападению на сам Спецкорпус и наказывалось соответственно.

Найлус как-то раз пояснил мне причину крайне вежливого отношения к нашим коллегам со стороны всяческих отморозков. Случилось это лет семьсот назад, и история была крайне неприглядной. Спецкорпус тогда хорошо погулял в Аттическом Траверсе, доступно показав всем желающим и зарывающимся, насколько у этой конторы длинная и тяжелая рука. Заодно дал понять, что в случае необходимости военный флот вполне может оказать поддержку оперативникам СПЕКТРа в их нелегкой работе, а до Траверса не так долго лететь, как кое-кто мог бы подумать. Тали эту историю тоже слышала, поскольку в тот момент находилась в столовой, и сейчас юная кварианка смотрела на свою ИД-карту как на нечто... невероятное и невозможное.

— Тали, очнись! — тихо позвала я.

Девушка от моего голоса вздрогнула и удивленно заморгала, что было видно по светлым глазам, хорошо различимым сквозь тонированное стекло ее шлема.

— Пошли-пошли, нас уже ждут. — я подхватила хлопающую глазами кварианку под локоть и направила к аэрокару. — Тали"Зора, первый представитель своей расы за три сотни лет, вновь появившийся в Спецкорпусе. Это определенно стоит отметить.

— Но... я... — Тали смущенно замялась, не зная, что и сказать.

— Очень информативно. — подколол Гаррус.

— А у тебя такой карточки нет! — отрезала обидевшаяся девушка.

Нет, ну в самом деле — наивный подросток! И как ее в Паломничество-то отпустили? Ах, ну да. Она же была не одна. Ну, кто ж знал, что сие юное создание умудрится сходу перейти дорогу Сарену и его... разумным. Хотя... насколько я помню, заказ на ее голову Сарен не делал. В отличие от Серого Посредника, ведь именно с ним пыталась договориться Тали через Фиста. И именно Фист ее подставил.

А ведь заказ-то до сих пор не выполнен и, скорее всего, не отменен! И я не знаю, пошлет ли этот яг еще кого-то за головой Тали, но в любом случае, девочку без присмотра оставлять нельзя. Не хотелось бы, чтобы с ней что-то случилось. Пусть пока сидит на корабле. От греха подальше.

Загрузив кварианку в кар рядом с продолжающей увлеченно строчить на инструментроне азари, я слегка расслабилась. В принципе, все, что необходимо было сделать, сделано. Теперь можно и отдохнуть, пока корабль на ремонте. И пока меня не успели отловить Удина и Ко.

— "Какие-то проблемы?"

Яркая четкая мысль, окрашенная настороженностью, пронеслась в ментальном плане. Гаррус? Неужели почувствовал? Но у него же нет способностей эмпата, да и энергии он от меня не получал. Скорее, наоборот, это я с него ее качаю. Или у меня настолько выразительная физиономия?

— "Возможно." — ответила я, скинув ему сжатым информационным пакетом свои мысли по поводу Тали и заказа на ее голову. — "Твое мнение?"

Я села на переднее сиденье возле него и опустила дверь, восстанавливая целостность купола кабины.

— "Риск есть." — от турианца пришло согласие. — "Полагаю, какое-то время Тали стоит поменьше светиться на Цитадели. А я узнаю, остался ли активен заказ на нее."

— "Тебе тоже не стоит лишний раз подставляться. На этой станции слишком много желающих тебя убить."

Гаррус пожал плечами и спокойно ответил, ожидая, пока лифт опустит наш аэрокар вниз:

— "Я привык. Меня постоянно пытаются убить."

— "И все же. Твоя гибель — не та новость, которая меня может порадовать."

В ответ — удивление и смущение, скрытое за тихим вибрирующим смешком. Тут платформа подъемника остановилась, и турианец с облегчением сосредоточился на управлении аэрокаром. Вот что за реакция? Стоит разговору зайти о его личной безопасности, жизни или здоровье, стоит проявить хоть какую-то заботу или банально похвалить, как Гаррус начинает совершенно по-детски смущаться и отшучиваться. Такое ощущение, что в этой галактике нет никого, кто бы хоть изредка интересовался его здоровьем и благополучием. Или проявлял хоть какую-то заботу.

— Куда летим? — уже вслух спросил он.

— К Башне Совета, а там посмотрим. — ответила я, отправляя вызов Найлусу. — Мы уже вылетели.

— Я жду вас в служебном ангаре. — сказал наставник и прервал связь.

— На Президиум посмотреть у вас не получится. — Гаррус аккуратно вклинился в транспортный поток, направляя кар в очередную трубу туннеля.

— Почему?

— А до служебного ангара Башни Совета только по таким туннелям и можно добраться.

Гаррус оказался совершенно прав: мы летели по совершенно однотипным туннелям, различающимся только размерами и метками на стенах, транспортный поток постепенно иссяк, а мы свернули в какие-то лабиринты, по которым передвигались в гордом одиночестве. В конце концов, кар вылетел в какое-то крупное помещение и приземлился в центре отмеченной синими огнями площадки. К машине подошли шестеро разумных в броне и при оружии. Гаррус поднял купол кабины и сообщил о прибытии Спектра Совета. Я представилась и предъявила свою идентификационную карту. Когда сканер подтвердил мою личность, бойцы отошли, а мы покинули аэрокар. Неплохая тут охрана, надо заметить! Помимо этих шестерых, подходящих явно и открыто, я четко ощущала троих снайперов. Внимание смотрящего на тебя через оптический прицел разумного имеет очень... специфическую окраску. Раз ощутив, уже никогда и ни с чем не спутаешь.

— Ну наконец-то. — громко сказал Найлус, неожиданно нарисовавшись в открывшихся дверях подъехавшего лифта. — Идем быстрее. Вы определенно захотите это увидеть!

В поверхностном воспоминании промелькнул образ окутанного злостью и каким-то изощренным удовольствием советника Спаратуса, с интересом разглядывающего двух незнакомых мне мужиков. Людей. А удовольствие он получал от созерцания пошедшего красными пятнами посла Удины и довольной рожи высокого светловолосого человека.

Наш кар отогнали в ангар, и мы едва успели отойти за разметку посадочной площадки, как на нее приземлился другой аэрокар: невзрачный, потрепанный, невнятного грязно-серого цвета. Такой увидишь и забудешь о нем, как только тот скроется с глаз.

— Директор Паллин? — едва слышно пробормотал Гаррус, подобрался, насторожился.

Купол кабины поднялся, и мы действительно увидели Венари Паллина. В каре, кроме него, сидела усталая женщина. Человек.

Новоприбывшие покинули кар, а мой наставник выдал:

— Злата. — усмехнулся он, приветственно махнув рукой. — Каждый раз, как я тебя встречаю, ты уже успеваешь во что-то вляпаться: то в работорговцев, то в Альянс.

Женщина резко повернулась, с каким-то непониманием и неверием глядя на довольного жизнью высокого темнокожего турианца, весело скалящегося в ухмылке.

— Найлус Крайк. Ну надо же, наш покойничек оказался не настолько мертв, как об этом распинался в новостях тот альянсовский капитан. — язвительно отозвалась опомнившаяся Злата, а в эмоциях царила яркая радость и облегчение. Она и правда была искренне рада видеть моего наставника живым и здоровым! — Или ты у нас неупокоенным духом теперь шляешься?

На "неупокоенном духе" Найлус слегонца подзавис, пытаясь соотнести Духов из верований его расы с понятием "неупокоенный". Пользуясь моментом, я потыкала наставника пальцем в бок, пожала плечами и заявила:

— На мой взгляд — вполне материальный как для неупокоенного духа и очень даже живой.

Злата улыбнулась и чуть расслабилась.

— Неужели меня уже официально успели объявить погибшим? — поинтересовался Крайк, наблюдая за старой знакомой.

— Было подобное заявление в новостях Альянса во время интервью с послом Удиной. — совершенно неожиданно хмуро добавил Паллин, искоса разглядывая нашу колоритную компанию. — Показали даже бывшего капитана "Нормандии", Андерсона, который высказал сожаление о твоей гибели от руки наставника.

— Он что? — Найлус опешил. — Он же меня видел в лазарете...

А в памяти само собой всплыло воспоминание: Сарен на какой-то неизвестной мне планете, говорящий своему ученику: "... если тебе, Духи знают по каким причинам, придется работать с военными Альянса, никогда не соглашайся на совместные миссии с лейтенантом Дэвидом Андерсоном...". И ведь прав-то был Артериус. А самое интересное, Андерсон, как и всегда, не хотел ничего плохого. Но не подумал. Опять.

— Это они погорячились. — мой голос против воли прозвучал довольно зло и раздраженно. — И что еще посол заявил?

— Продолжает настаивать на причастности Спектра Сарена Артериуса к нападению на колонию Альянса — Иден Прайм, при этом он искренне уверен, что последнего Артериуса лишили статуса Спектра.

Судя по эмоциональному фону, Паллин определенно хотел получить какие-то пояснения от непосредственных участников тех событий.

— Я не имела возможности лично наблюдать Сарена Артериуса на Иден Прайм своими глазами. — пожала плечами. — Хотя и была командиром группы высадки. А капитан Андерсон, находившийся в то время на борту "Нормандии" и, тем более, посол Удина, который вообще не присутствовал на планете, по меньшей мере, не имеют оснований для столь категоричных заявлений.

Паллин мой спич выслушал с долей удивления. Гаррус от такого заявления подрастерялся, а Найлус просто молчал. Он единственный, кто видел Сарена своими глазами. Даже тот самый рабочий, на основании показаний которого Андерсон и Удина составляли свои обвинения, не видел легендарного Спектра воочию. Он только слышал его имя, сказанное Найлусом.

Молчание затягивалось.

— Злата Регуркова, прошу вас пройти со мной. — наконец сказал Венари Паллин, глядя при этом почему-то на Гарруса.

Найлус, чувствуя напряженность нервничающей женщины, добавил, заодно сбив Паллина с мысли:

— Злата, ребята успели оформить документы и выступить перед Советом. Ты — секретарь посла Святослава. Михаил — его заместитель. — наставник протянул женщине ИД-карту. — Это — твои документы с новым статусом. Оформлены днем вашего прилета на Цитадель.

Директор СБЦ плотно прижал мандибулы к щекам, неодобрительно покачал головой, но никак не прокомментировал. В поверхностных мыслях вертелось лишь одно понятие, сейчас приравненное к ругательству: "Спектры".

Паллин и Злата ушли к лифту, а мы так и остались стоять на этой странной одинокой причальной площадке.

— "Имрир, почему ты..." — мысленный голос Найлуса словно звенел от напряжения: он как никто другой понимал, что я прекрасно знаю всю историю. Как и то, что Сарен действительно был на Иден Прайм: я видела воспоминания Найлуса об их встречи.

Забавно, но слова "Сарен не нападал на колонию на Иден Прайм" будут правдой. Его интересовал только маяк, а не эта самая колония. Назвать громким словом "нападение" то, что Сарен сделал на Иден Прайм, я не могла. Это обычная зачистка территории в зоне высадки. Прилетел, геты зачистили местность, Сарен считал данные с маяка и улетел, отдав приказ подчистить за собой. Вполне нормальная тактика. Другое дело, незапланированная встреча с учеником нарушила все планы и сильно выбила его из равновесия... Н-да... настолько сильно, что чуть себе пулю в голову не пустил.

Найлус жестом пригласил следовать за собой и пошел туда же, куда буквально пару минут назад ушли Паллин со Златой.

— "Почему я так упорно не желаю признавать Сарена Артериуса предателем?" — закончила я его вопрос.

Найлус чуть не споткнулся, когда пришла моя мысль, окрашенная легким любопытством.

— "Да."

Короткий и жесткий ответ. О, этот вопрос ОЧЕНЬ сильно интересовал моего наставника. Он до сих пор не мог душой принять факт, что его учитель работает на Жнеца. Разумный, которого он так уважает и... а, да что тут говорить? Так относятся только к близкому, очень близкому разумному, которому доверяют больше чем себе самому. Найлус Крайк уже давно относится к Сарену Артериусу не как к наставнику, коллеге или напарнику, а как к названному старшему брату. И, похоже, подобное отношение вполне двухстороннее. Иначе как объяснить настолько неадекватную реакцию Сарена, последовавшую за тем роковым выстрелом?

Не верится мне, что Артериус — предатель. Умом я понимаю, что это вполне вероятно, прямые факты говорят в пользу этого вывода, но вот более мелкие, косвенные, неявные... они не укладываются в простую и понятную картину, мозаика рассыпается, и образ Спектра-предателя все никак не желает обретать завершенности.

— "Наверное потому, что желание спасти хоть кого-нибудь мало напоминает предательство." — я чуть заметно пожала плечами. — "А если Сарен и правда предатель... ну, что поделать, не первый раз я обманываюсь в своей вере в других."

Найлус остановился, не испытывая желания навернуться на ровном месте, если опять выпадет из реальности. А вот разговор прерывать он не желал.

— "Ты не веришь в то, что он может оказаться предателем." — простая констатация факта. Не вопрос.

— "Нет. Не верю."

— "Почему?"

Почему? Потому что есть один маленький, занятненький, неявный и необъяснимый с точки зрения теории предательства фактик.

— "Сколько лет ты знаком с Сареном Артериусом?"

— "Тринадцать человеческих лет. С 2170 года по хронологии Альянса. Тогда он забрал меня с базы, на которой я служил."

— "И предложил стать Спектром?"

— "Не совсем. Меня к тому времени уже выдвинули как кандидата в Спектры. Он должен был оценить мою пригодность к службе в Спецкорпусе. Своеобразный тест. Такой же, какой должна была пройти и ты: несколько разноплановых миссий, по результатам которых Сарен должен был дать мне оценку."

— "Как я понимаю, ты их прошел."

Найлус пожал плечами, что для постороннего зрителя выглядело довольно странно.

— "Меньше чем через полгода я получил статус Спектра Совета."

— "В 2170?"

— "В 2171 году. Мы познакомились на исходе года."

— "А ведь Властелина Сарен нашел сразу после Сидона. В 2165 году. Восемнадцать лет назад."

Пояснять, что я имела ввиду, не пришлось. Найлус не дурак, понял сразу, да и просчитать ситуацию довольно неплохому тактику много времени не потребовалось.

— "Я никогда не видел его без индокринации?" — глухо и немного ошарашенно спросил он.

— "Никогда. Он попал в подчинение Жнецу задолго до вашей встречи."

— "И ни разу даже не намекнул..."

Странной сменой эмоций на лице Найлуса заинтересовались и девушки. Они подошли ближе, с удивлением и непониманием глядя на замершего Крайка.

— "Полагаю, ты понимаешь причину его молчания?"

Найлус мне не ответил, невидяще глядя перед собой, переосмысливая и переоценивая свою жизнь и жизнь названного брата, который когда-то давно взял его на обучение и фактически создал из молодого проблемного парня одного из самых известных Спектров Совета. Находясь на коротком поводке подчинения у могущественного существа, чей возраст и мощь просто не поддаются осмыслению... И ведь Сарен в этой ситуации как-то умудрился уберечь своего ученика от внимания Властелина...

— Найлус, потом додумаешь мрачные спектровские мысли. — выдал Гаррус, быстро понявший причину внезапной остановки и оценивший реакцию окружающих.

Крайк коротко кивнул, и мы продолжили путь, погрузившись в лифт, который под мерзопакостную заунывную музыку неспешно поднял нас куда-то вверх и медленно открыл двери, выпустив в неширокий коридор, круто заворачивающий через пару метров. Поскольку акустика в пустом и довольно длинном коридоре оказалась очень хорошей, до нас донеслось окончание фразы Венари Паллина:

— ...из посольства Альянса.

— У вас нет доказательств, что эта женщина удерживалась силой сотрудниками нашего посольства! — ответил турианцу недовольный голос посла Удины.

— Как и у вас нет доказательств обратного!

О, а это уже слова незнакомого мне человека.

— "Найлус, ты это нам хотел показать?"

По ментальной связи пронеслась волна иронии, веселья и предвкушения, смывшая тяжелые мысли и мрачное настроение.

— "Я предположил, что тебе будет интересно это услышать и познакомиться с моими друзьями-людьми, из-за которых мне пришлось так внезапно покинуть вас."

Мы остановились. Найлус привалился плечом к стене и с интересом прислушивался к разговору. Тали удивленно хлопала глазами, а Лиара, воспользовавшись моментом, продолжила что-то строчить, едва слышно бубня под нос. Гаррус вслушивался в скандал с не меньшим интересом, чем я. А, тем временем, перепалка продолжалась:

— Посол Удина. — голос Златы буквально сочился ядом, а ментал корежила злость, ярость и не менее сильное раздражение. — Может, вы поясните мне, на каком основании меня на трое суток задержали в посольстве после того, как я предъявила документы, подтверждающие мои полномочия? По какой причине сотрудники посольства Альянса Систем ограничивали мою свободу, если я не являюсь гражданином вашего государства?

— Вы, миссис Регуркова, человек, а Альянс Систем представляет интересы человечества и...

— И не имеет никакого отношения к государству, гражданином которого я являюсь! — сухо отбрила Злата. — Удерживая меня, вы нарушаете законы не только моей Родины, но и Пространства Цитадели, частью которого является этот ваш Альянс Систем.

Я последовала примеру турианцев и оперлась о стену между Гаррусом и Найлусом, с умилением слушая этот прелестный скандал. Ощущение спокойной теплой и какой-то по-домашнему ласковой ауры Гарруса настраивало меня на благостный лад, а более пылкая и кипучая аура Найлуса бодрила и не давала растечься сонной лужицей. Прекрасный контраст отлично дополняющих друг друга аур. Крайне редкое сочетание.

— Посол Удина, — низкий голос мужчины-человека звучал ровно и безэмоционально. — Совет рассмотрел предоставленные нами документы и подтвердил полное право государства Русь, а также союзных с ней Поднебесной Империи и Страны Восходящего Солнца самостоятельно представлять интересы своих граждан в галактике с возможностью открытия посольств на Цитадели. Ваше заявление о том, что Альянс Систем представляет все человечество, как минимум, самоуверенно, а как максимум является откровенной ложью, что может подтвердить мой японский коллега.

— Подобных государств не существует на политической арене Земли уже многие годы. — отрезал Удина.

— Посол, вы хотите сказать, что Альянс Систем не знал, в чью колонию он вторгся незадолго до пресловутого Инцидента с ретранслятором 314? — ехидно спросил другой мужчина-человек.

— Это возмутительно! Вы не имеете права на подобные заявления! Шанси всегда была колонией Альянса!

— Странно, но по имеющейся у нас информации, колония на планете Шанси, до захвата ее войсками Альянса Систем, принадлежала государству Поднебесная Империя, которая вам, вероятно, знакома по ее прошлому, докосмическому названию: Китайская народная республика. — умело скрывая под наигранным удивлением ядовитый сарказм, сказала Злата.

Какие изумительно-чистые эмоции! Ярость и злость, гнев и раздражение, азарт и ненависть, удовлетворение и ирония, растерянность и непонимание, интерес и любопытство, окрашенное весельем. Клокочущий клубок, генерируемый несколькими разумными. В этот момент не важна раса и видовая принадлежность: эмоции и чувства — универсальны, они совершенно одинаковые у любого разумного существа. И воспринимаются они однозначно, не лгут, не лукавят. Эмоции честны и предельно открыты. И многое могут поведать тому, кто в состоянии их ощущать...

Найлус, прикрыв глаза, чутко вслушивался в ментальный план, насколько это было ему доступно.

— "И как тебе обладать даром чувствовать чужие эмоции?"

Найлус приоткрыл глаза, сощурился. Глянул на внимательно наблюдающего за нами Гарруса. Я кинула ментальный канал парню, подключая его к нашему разговору. В ответ — легкий отголосок благодарности.

— "Это... странно. Поначалу. Чувствовать чужие эмоции." — Найлус вновь прикрыл глаза. — "Но к этому быстро привыкаешь."

— "Уже привык?" — задал осторожный вопрос Гаррус.

— "Я уже плохо представляю, что буду делать, если внезапно утрачу эту способность." — честно признался Спектр. — "Оцени сам."

И, прежде чем я успела вмешаться, Найлус на одних инстинктах толкнул Гаррусу всю полноту своих ощущений, фактически, создавая прямую и жесткую связь! В этот момент голубоглазый турианец почувствовал все то, что в этот момент чувствовал его сородич: чужие эмоции, глухую ноющую боль в груди, привычную тяжесть брони, отголоски последних воспоминаний, эхо от личных чувств и переживаний. Ненадолго, на какие-то мгновения, пока я не смогла мягко и аккуратно разъединить эту связь.

— "Не надо так делать." — я прикусила подрагивающую губу. Экспериментатор, чтоб ему! — "По крайней мере, без подготовки и предупреждения."

— "Это — опасно?" — от Найлуса пахнуло холодом досады и обеспокоенности.

— "При сильной воле — нисколько."

Гаррус в полном ступоре хлопал глазами, с трудом приходя в себя. Еще бы, на какое-то время он ощутил себя кем-то другим! Тали подалась вперед, обратив внимание на непонятное поведение Вакариана. Впрочем, он очень быстро взял себя в руки. Поэтому Лиара удивленно посмотрела на Тали, на Гарруса, но, не заметив никаких странностей, моргнула и вернулась к отчету.

— "Действительно... от подобного сложно отказаться". — в мысленном голосе против его воли прозвучала горечь и сожаление.

— "Длительное общение с такими, как я, без последствий не остается."

Кристально-голубые глаза чуть расширись.

— "У Найлуса ведь тоже не было эмпатии.". — добавила я. — "Только я тебя прошу, не стоит рисковать своей жизнью понапрасну. Я скоро войду в силу, и тогда посмотрим, какие у тебя есть скрытые таланты."

Гаррус медленно кивнул, подмигнул Тали, которая обиженно отвернулась. Огорчение молодого турианца не рассеялось окончательно, а я впервые аккуратно глянула в его разум. Мало ли к каким последствиям могла привести подобная самодеятельность и постоянное присутствие активного менталиста и эмпата.

Увиденное привело меня в ужас!

Природной защиты... просто не было. Вместо привычных мне естественных щитов — какие-то ошметки, не способные защитить от любого мало-мальски направленного воздействия. Да, о чем я говорю! У Гарруса сохранилась только базовая защита на ядре личности, удерживающая психику и разум в нормальном состоянии и разделяющая сознание от подсознания, да первая вуаль. И то, практически прозрачные! Это — последний бастион. Падет он и разумное существо погрязнет в видениях из глубин собственного разума, медленно сходя с ума и теряя способность связно мыслить. КАК, КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?! И это — не результат нашего воздействия! Судя по состоянию вуалей, подобное непотребство продолжается не первый год!

Когда войду в силу, надо СРОЧНО восстанавливать Гаррусу защиту на разуме! Как он вообще еще сохранил психику в стабильном состоянии? А это огромное количество самонаведенных закладок, фиксирующие практически все сферы осознанного? Да он себя не то что контролирует, он себя буквально насильно загнал в какие-то рамки и жестоко удерживается в их пределах, фактически, уродуя собственную личность и душу!

Это все надо снимать. Пока еще последствия не стали необратимыми... Зато теперь понятна подобная раздвоенность в поведении и личности Гарруса. Надеюсь, разум Найлуса мне подобного сюрприза не подкинет...

Яркая злость и раздражение вернули меня в реальность, а слух уловил:

— Внутренняя политика человечества — это внутренняя политика человечества! — скороговоркой выдала разъяренная далатресса чье терпение иссякло еще до нашего прихода. — У Совета достаточно срочных дел, чтобы не тратить время на внутривидовые конфликты!

Ярость далатрессы кому-то доставляла ОГРОМНОЕ удовольствие!

— Действительно. Отложим выяснение этой ситуации до прибытия полномочного представителя Поднебесной Империи. — донесся голос советника Спаратуса.

Массовое облегчение подавили чья-то злость и оторопь.

— Согласны. — чуть ли не дуэтом согласились со своим турианским коллегой советница Тевос и неизвестная мне далатресса.

В ментале ярко пылало раздражение нескольких разумных, гнев и ярость посла Удины и чья-то неприкрытая радость.

— Прекрасно. В таком случае я вызываю своего Спектра, Имрир Шепард, на отчет.

— После перерыва заслушаем. — раздраженно огрызнулась далатресса.

— Имрир Шепард — это наш Спектр!

— Посол Удина. — мягкий обволакивающий голос Тевос прозвучал успокаивающе и убаюкивающе. — Вопросы по поводу Спектра Имрир Шепард будут решаться после перерыва. Представителям государств, не входящих в Альянс Систем, необходимо проследовать в секретариат для оформления документов на получение помещений для размещения дипломатического корпуса. Вопросы о спорных территориях будут решаться на другом заседании. Посол Удина, мы встретимся с вами после перерыва. Всего доброго.

Комок недовольства под названием посол Альянса Систем начал удаляться. Практически сразу же ушла раздраженная далатресса и обеспокоенная советница Тевос.

— Спектр Крайк, Спектр Шепард, Гаррус Вакариан, хватит подпирать стену. — раздался спокойный голос Спаратуса. — Она не упадет.

Я отлепилась от стены под обеспокоенным взглядом Найлуса и пожала плечами.

— "Потом поясню. Когда у нас появится свободное время"

Найлус медленно, с ясно ощутимым сомнением кивнул, и жестом пригласил идти за ним. К счастью, Тали и Лиара на наш краткосрочный ступор внимания не обратили.

Когда наша дружная компания нарисовалась из-за поворота, я увидела советника Спаратуса, окутанного почти физически ощутимой аурой гнева. Рядом с ним стояли два уже знакомых мне Спектра-турианца, Злата Регуркова, какой-то невысокий японец в строгом деловом костюме и два довольно колоритных мужика, которые с каким-то непонятным интересом на меня уставились. Чего это они?

Скользнув по поверхностным мыслям этих двоих, я едва сдержала смешок. Вот оно как! Интересовались печально известным Мясником Торфана, которого их старый друг Найлус внезапно взял учеником.

А друзья-то у наставника — русские! Неожиданно, но — приятно.

— Советник. — Найлус вежливо склонил голову под тяжелым ироничным взглядом своего родича. — Послы.

Светловолосый мужчина, Святослав, поморщился.

— Уже издеваешься, Крайк.

— И в мыслях не было. — невозмутимо отозвался тот.

— Посол Святослав. Полагаю, у вас будет возможность решить ваши дела со Спектром Крайком после заседания Совета, назначенного через час. — сообщил Спаратус. — Сейчас я вам советую проследовать за Спектром Навьерусом в администрацию Цитадели и подобрать подходящие вам помещения для посольства. Я так полагаю, вас не слишком порадует соседство с посольством Альянса?

От подобной перспективы Святослава передернуло.

— Вы совершенно правы, советник. Не порадует.

— В таком случае, обратите внимание на расположение и планировку посольства. Посол Акихиро, Спектр Праори проводит вас и окажет необходимую помощь.

Японец церемонно поклонился, поблагодарил советника и ушел в сопровождении желтоглазого турианца. Через пару минут вслед за ним ушли русские вместе со вторым Спектром, Дасионом. Мы молча за всем этим наблюдали. Тали и Лиара вообще старались не отсвечивать, на глаза советнику не попадаться и внимание представителя высшей власти не привлекать. Это у них не слишком хорошо получалось, что Спаратуса откровенно забавляло.

На инструментроне советника замигал символ входящего звонка. Спаратус глянул на имя абонента, хмыкнул, покачал головой и нажал на прием сигнала, повернув руку так, чтобы наша веселая компания не попала в поле зрения камеры.

— Советник Тевос, что-то случилось?

От вежливого и излишне заботливого голоса Хэймона Спаратуса у меня по спине потянуло холодом. Я бы, услышав такой тон, тысячу раз подумала, прежде чем связываться с этим, по большому счету, смертельно опасным хищником...

— После перерыва советник Валерн заменит далатрессу. — донесся до нас усталый голос азари. — Вы можете сейчас говорить свободно?

Спаратус глянул на нас, отошел на пару шагов назад, неопределенно шевельнул мандибулами и выдал:

— Конечно, советник. Я жду, когда подойдут Спектры Крайк и Шепард.

Он что? Я удивленно моргнула. Он же сам только что отошел! А не так все просто и красиво в Совете, как кажется... и Хэймон нам это очень наглядно продемонстрировал. И это вполне правильно поняли все присутствующие: Найлус нагло оскалился в предвкушении, Тали прижала ладошку к световому индикатору на вокодере шлема, Лиара недоуменно переводила взгляд с меня на Найлуса, на советника, на Гарруса, а Гаррус предостерегающе поднял руку в универсальном жесте тишины.

— Что-то не так? — с каким-то особым садизмом в эмоциях и искренней заботой в голосе полюбопытствовал Спаратус.

— Советник. Мы же решили поддержать требования человеческого посла!

— Ну так я и поддержал. — невозмутимо ответил он.

— Речь шла о после от Альянса Систем, а не об этих, каких-то там, Империи от Руси и Страны имени их светила!

— Руси, Поднебесной Империи и Страны Восходящего Солнца? — въедливо уточнил Спаратус.

— Да-да... их не надо было поддерживать! Мы с далатрессой и послом Удиной все решили. Требовалось только ваше согласие!

— Я и согласился. — так же невозмутимо отозвался Хэймон, а в ментале туго закручивалась буря. Ярость, гнев, злость, раздражение и какая-то холодная, жгучая, расчетливая ненависть.

— Но не с тем!

Найлус смотрел на родича широко распахнутыми глазами, с явным и неприкрытым шоком. Да и Гаррус услышанное переваривал со скрипом, спешно меняя какие-то выводы и переставляя въевшиеся в душу приоритеты.

— В самом деле? — Спаратус замолчал, делая вид, что задумался, а в эмоциях набирал силу гнев. — Дорогая Тевос, я никак не мог знать о подробностях вашего решения. В следующий раз не забудьте пригласить меня на эти ваши обсуждения. — Спаратус поднял на нас темно-темно-зеленые глаза и сказал: — Крайк, Шепард.

Мы честно подошли и ответили на приветствие.

— Поговорим после заседания. — резко оборвала разговор Тевос. — Всего доброго, советник.

Азари отключилась.

— Что ж здесь доброго? — проворчал советник. — Идемте в кабинет.

Он посмотрел на меня, на Тали с Лиарой, а в поверхностных мыслях крутилось усталое: "Душ принять не удастся" и, гораздо глубже: "Я когда-нибудь убью этих сук!".

— За мной. — прозвучал приказ.

И мы пошли. За злым, балансирующим на грани советником.

Собственно, в кабинет пошли было только я и Найлус. Гаррус хотел было остаться в приемной присматривать за Лиарой и Тали, но тяжелый и выразительный взгляд советника прервал это поползновение на корню, а за девушками согласились присмотреть два турианца из сотрудников секретариата.

Спаратус приглашающе махнул рукой на широкий диван и устало сел в кресло напротив. Подошла Виан, протянула злому супругу вычурный, богато украшенный стакан с какой-то бурдой и с понимающей улыбкой произнесла:

— Пей, жертва феромонов.

Он с отвращением взял этот блестящий выкидыш авангардного искусства.

— Что, еще не закончились?

— Не смущай детей.

Спаратус в пару глотков выпил содержимое, косо глянул на нас, фыркнул и точным броском закинул уродливый стакан в открытый утилизатор:

— Ты думаешь, их можно таким пронять?

Виан демонстративно задумалась.

— Ну, если заставить их найти такой же сервиз...

Хэймон усмехнулся:

— Я смог наконец-то добить этот огромный бесполезный подарок Тевос на нашу свадьбу? Это большой успех... дипломатии.

— Это был последний... предмет.

— Какое облегчение. — проворчал турианец.

Мы сидели молча, переводя взгляд с Виан на Хэймона и обратно. Какой занятный разговор...

— Я так полагаю, у вас есть некоторые вопросы. — хмуро сказал Спаратус.

А вот спрашивать-то как-то стремно было.

— Да, советник. У нас есть вопросы. — в очередной раз взял на себя удар наставник.

— Найлус! Советником я для тебя стану через час, когда ты придешь на отчет Совету. — короткий ироничный взгляд на меня, на Гарруса. — Вас, молодняк, это тоже касается.

— Я понял, дядя. — покладисто ответил Найлус.

— Всегда говорил, что ты умная сволочь. — тут же последовал язвительный ответ.

Глядя на двух мужчин, я начинаю понимать, в кого у наставника ТАКОЙ характер. Не в Сарена, как я сперва думала. В Хэймона Спаратуса. Мало того, что они весьма похожи внешне, так еще норов одинаково бешеный.

— Как нам обращаться к вам в неофициальной обстановке? — задала я давно мучавший меня вопрос.

— По имени. — милостиво ответили мне.

— В таком случае, со... Хэймон, полагаю, мы вполне в состоянии подождать вас минут двадцать и задать кое-какие не столь значимые вопросы Виан. Общение с советницей Тевос на вас воздействует... неблагоприятно.

Спаратус хмыкнул, усмехнулся, резко встал.

— Начинаю понимать Найлуса. Подобная проницательность весьма... удобна.

— Многие разумные с вами бы не согласились.

— Какая досада. — хмыкнул советник и вышел из комнаты.

— Куда это он? — недоуменно спросил Гаррус.

— В душ. — ответила я. — Приходить в себя после общения с драгоценной коллегой-азари и ее феромонами. — и спросила у турианки: — Злость помогает ему удерживать контроль?

Виан согласно кивнула.

— Злость и осознанное желание убивать. Они перебивают мягкое воздействие феромонов.

— А если оно не мягкое?

Крайк помрачнел.

— Тогда — только антидоты.

— Каждый раз приходится разрабатывать по новой. — уточнила Виан. — Ведь феромоны каждой азари несколько отличаются. Они вырабатываются под конкретный вид или под конкретную жертву, а образцы получить очень сложно.

Я перевела взгляд на Найлуса.

— А ты как справлялся?

— Я их ненавижу. — короткий, простой и искренний ответ. — Я знаю, что от них можно ждать. Я знаю, как действуют феромоны. И я знаю, что надо делать, если попадаешь под их влияние.

Гаррус глянул на дверь в приемную, убеждаясь, что она плотно закрыта.

— Ненависть — хороший..., — Найлус неопределенно покачал ладонью, подбирая слово, — индикатор. Позволяет довольно точно определять, когда начинается воздействие на организм. Не раз спасала мне разум и жизнь, пока я работал в их пространстве.

Мы с Виан вздохнули.

— И после этого ты связался с менталистом? Найлус, ты... — я даже не смогла закончить фразу.

— Да-да, я знаю. — он отмахнулся. — Имрир, я прекрасно понимаю, что при желании ты можешь подчинить себе кого угодно, сломать разум или изменить жизненные ценности и приоритеты так, как азари даже мечтать не могут.

— Но? — я вопросительно приподняла бровь.

— Но зачем? Особенно в преддверии того, что грядет.

Виан печально смотрела на племянника.

— Уверен, что не ошибся?

— Что такое богатство, власть и известность для такого, как ты? — задал мне встречный вопрос наставник.

Вот же... А ведь он легко просчитал мои предпочтения и приоритеты. Так быстро сделал верные выводы всего из одного короткого разговора?

— Хэймон Спаратус прав. — проворчала я, хмуро рассматривая довольную физиономию наставника. — Умная сволочь.

— И расчетливая. — добавил Гаррус.

— Несомненно. — в вибрирующем, отдающем металлом голосе, прозвучало легкое веселье, но вот короткий взгляд, брошенный на меня Найлусом... было в нем что-то... хищное, что ли.

В эмоциях турианки вновь промелькнуло удивление и что-то едва уловимое и потому не совсем понятное.

Разговор вновь вернулся к азари. Я слушала и тихо изумлялась, сколь многого я не знаю об этом виде. Рассказывал по большей части Найлус. Иногда его дополнял Гаррус, кратко описывая подходящие ситуации из своей практики во время работы следователем в СБЦ. Виан в разговоре практически не участвовала, предпочитая оценивать, слушать и наблюдать за мной и двумя молодыми турианцами. Она рассматривала нас как одну... команду, что ли, наблюдая за мной и Гаррусом. За Найлусом. Снова за мной. И делала какие-то выводы. А я тем временем получила возможность узнать много занятного про азари, их менталитет, политику и особенности поведения.

Надо сказать, полученная информация меня нисколько не порадовала. Кое о чём я, конечно, знала. Но вот многие подробности порой существенно меняли ситуацию в целом.

Я знала, что азари — это вид, не имеющий разделения по гендерному признаку. Однако, для зачатия ребенка им требовался партнер, как нам уже говорила Лиара. Чаще всего таким партнером выбирались мужчины, реже — женщины другого вида. Более того, конкретно для самого зачатия этот партнер не так уж и необходим, как и нет надобности в физической близости. Он нужен для другого. Азари во время так называемого "Объятия Вечности" проводили считывание генетической памяти вида и его генетических маркеров. Иными словами — получали инграмму вида, одновременно с этим — доступ в сознание партнера благодаря физическому подключению к нервной системе жертвы. Именно на основе этой инграммы и формировался характер будущего ребенка. Однако, кроме ментального отпечатка вида, в ребенке не было ничего от второго родителя, поскольку физический контакт мог и отсутствовать. Вот и вопрос, насколько второй родитель может считать такого ребенка своим? Особенно, если личные черты родителя не были переданы дочери. Например, Лиара, совершенно не похожа на канонную Этиту. А вот на Бенезию... сложно сказать.

Занятно выходит...

А ведь помимо этого есть еще весьма специфическая система воспитания потомства. Это вообще сложно назвать "воспитанием". Кстати о воспитании... А ведь с нашими девочками что-то делать придется. Что Тали подросток, что Лиара. И надо бы проследить, чтобы у Лиары не возникло канонной влюбленности лет эдак на пятьдесят, что по меркам ее расы — всего лишь случайный краткосрочный роман. Мне-то все равно, но ребенок страдать-то будет по-настоящему.

Надо искать Этиту. Лиаре крепкая рука папаши не помешает. Да и характер у матриарха как раз подходящий.

Шум пришедшей в движение двери прервал мои размышления. В кабинет вошел успокоившийся Спаратус в легкой матовой черной броне необычного дизайна, очень напоминающей на первый взгляд обычную гражданскую одежду.

— Теперь, пока у нас еще есть время, расскажите мне вкратце, что вы насочиняли с утра. — сказал он, садясь за стол. — Помимо подлянок послу Альянса.

— Это не было запланировано.

— Найлус. — Спаратус откинулся на спинку кресла, покровительственно глядя на племянника. — Не рассказывай мне сказания. У тебя есть два варианта отчета перед вышестоящими. Либо все спят, что случается чаще всего, либо в бешенстве. Жаль, второе не повторялось со времен твоей учебки.

— Я исправляюсь. — отозвался Найлус, глядя на родича честными и наивными зелеными глазами.

— Я заметил. Так что давай, рассказывай, до чего ты там "доисправлялся".

— Так я, как бы, не до конца... исправился.

— Понятно все с тобой. — Спаратус перевел взгляд на Гарруса. — Я слушаю.

И тут Гаррус честно и, что самое забавное, коротко пересказал ВЕСЬ отчет, умудрившись не потерять смысла и пересказать даже то, что должна сообщить Лиара.

— "Он что, слушал, что Лиара исправляла на ходу?" — ментальный голос Найлуса был полон оторопи и изумления.

— "Похоже да..."

И , как оказалось, так оно и было. Гаррус умудрился за пять минут, не теряя смысла, рассказать то, что на Совете Лиара вдохновленно излагала на протяжении почти полутора часов. Возможно, она бы и быстрее справилась, если бы совершенно довольный происходящим советник Спаратус не встревал с уточняющими вопросами, не давая своим коллегам прервать доклад археолога. А от фразы "Продолжайте, доктор Т"Сони, это очень интересно" Тевос передергивало, хотя советник-саларианец слушал с интересом.

Добила советницу-азари фраза от Валерна:

— Доктор Т"Сони, вы проделали огромную работу. Я бы хотел получить копии всех ваших работ, включая и данный отчет.

А когда Тевос попыталась что-то сказать, саларианец перебил:

— На мой взгляд, теорию доктора Т"Сони подтверждают некоторые не так давно сделанные открытия. И я склонен ей верить.

Тевос по привычке перевела вопросительный взгляд на Спаратуса, на что тот тут же добавил:

— Я согласен с мнением советника Валерна. Теория доктора Т"Сони, на мой взгляд, поясняет многие странности в исчезновении протеан. И находит подтверждение в информации, которую Спектр Имрир Шепард передала нам на одном из прошлых заседаний Совета.

— Полученная информация требует тщательного изучения. На этом заседание Совета объявляется закрытым.

Этот день у советницы Тевос явно не удался. Впрочем, у посла Удины, день тоже не задался: стоило только ему сказать: "Шепард...", как советник Спаратус тут же поинтересовался:

— Посол, ответьте на один вопрос. По какой причине вполне живой Спектр Совета, а именно присутствующий здесь лично Найлус Крайк, был объявлен вами погибшим? Спектры — свободны.

И пока Удина подбирал слова для ответа, мы, подхватив под локти удивленную Лиару, технично смотались служебными помещениями на свободу.

Глава 27: Неожиданное пополнение

— Все равно же он тебя отловит. — резонно заметил Найлус, пока мы быстрым шагом пересекали служебные помещения Башни Совета.

— Отловит. — я согласно кивнула. — Но — чуток попозже. А пока это радостное событие не произошло, буду пребывать вне зоны его досягаемости, и он всучит мне свой "подарок" чуть позже.

— Выяснила, что это за подарок? — спросил Гаррус.

— Нет. Слишком далеко стоял и слишком сильные помехи из-за происходившего были. — я поморщилась. — Полная каша. Хотя, речь идет не о "чем", а о "ком". И я пока не хочу знать, кого именно мне жаждет подсунуть Удина. Полагаю, все равно избавиться не смогу, так зачем сейчас портить себе настроение?

Найлус тихо рассмеялся, Гаррус чуть заметно улыбнулся, а Тали с Лиарой лишь недоуменно слушали этот странный разговор. Какая это подстава — внимание посла Удины, девочки на свое счастье еще не знали. Но у Лиары уже начало появляться вполне закономерное подозрение. Девушка она умная, и ей хватило того короткого одностороннего знакомства с послом, которого она удостоилась, чтобы оные подозрения возникли.

Наконец мы прошли эти хитросплетения коридоров и служебных помещений, и вышли из Башни Совета в стороне от главного входа как раз за парковкой такси.

— А вот и они. — Найлус указал куда-то в сторону.

Я проследила его взгляд и увидела очаровательную картину: в небольшом закутке вокруг невысокого фонтана на кресле, гм, каталке бодро рассекал совершенно довольный жизнью Джокер, за ним с интересом наблюдали Дэрг и незнакомый мне мужчина, сидящие на скамье. Высокотехнологичное устройство парило над полом, давая пилоту ощущение полета и свободу движения, которой он всегда был лишен. Джокер был в восторге! Это яркое, искристое чувство доносилось до нас как радужная волна, смывало тревоги и заботы, бодрило и поднимало настроение.

Найлус остановился и наблюдал за пилотом, чуть прищурив расфокусированные глаза, чутко вслушиваясь в эмоциональную среду. Радость и искреннее счастье Джокера очень ярко и контрастно выделялись в ментальном плане среди серого гула недовольства, тревог, забот и мутно-грязного ощущения чужих проблем, которыми было наполнено это место. И Найлус не мог его не заметить, не смотря на то, что его эмпатия только-только развивается и проходит становление в не самых лучших условиях.

— "Нравится?"

Он прикрыл глаза и едва заметно кивнул. Гаррус удивленно повернул голову, глядя на нас. Он тоже услышал эту мысль. Постоянный активный ментальный канал сейчас меня ощутимо напрягает, но есть одно "но". Регулярное раздражение внешних слоев ауры, которое создает этот самый канал, заставляет ее реагировать и влиять на организм хозяина. И оба турианца постепенно, медленно, но постоянно меняются и начинают развиваться, выходя из привычной их организму энергетической стабильности. Чем активнее себя ведет аура, тем больше требований она предъявляет к физической оболочке души, вынуждая оную подстраиваться под свои нужды, тем самым, провоцируя усиление и эволюцию энергосистемы. А чем развитее энергосистема тела, тем большим объемом энергии может располагать аура, и тем активнее она себя ведет, и, как результат, все большие требования предъявляются к организму. Мне же надо лишь запустить этот эффект маятника и следить, чтобы он не стал лавинообразным и не привел к негативным последствиям. У Найлуса он уже начался. Раскачка пошла и будет лишь набирать обороты, а вот Гаррус впервые дал осознанный четкий отклик.

— "Да, Имрир. Нравится." — окутанный задумчивостью голос наставника отозвался по ментальной связи. — "Иногда это..." — турианец запнулся, подбирая выражение.

— "Как бодрящий глоток свежего воздуха в затхлой темнице."

— "Пожалуй, соглашусь. Как глоток свежего воздуха в затхлой темнице." — Найлус шевельнул мандибулами.

— Что-то случилось, Спектр Крайк?

Он чуть заметно вздрогнул, когда услышал рядом тихий неуверенный голосок Лиары. И впервые миленькая, искренне переживающая азари не вызвала глухую волну раздражения и отголосков застарелой ненависти.

— Нет, доктор Т"Сони.

Спокойные слова и равнодушный голос Спектра вызвали яркую, детскую обиду и растерянность. Девушка не могла понять, что же она сделала такого, чтобы вызывать настолько холодное к себе отношение.

— "Не обижай ребенка." — мысль Гарруса была полна укора.

Найлус лишь приподнял надбровные щитки, обозначая некоторую долю удивления, но... согласно кивнул. Обида Лиары была ему неприятна.

— Спектр Крайк. Почему вы ко мне постоянно обращаетесь столь официально? — еще тише спросила девушка.

— Обычная вежливость. — отозвался турианец, чуть повернув голову. — Тем более, доктор Т"Сони, вы сами на ней настаиваете.

Девушка растерялась, недоуменно глядя на высокого мужчину. А Найлус впервые смотрел на нее с долей благосклонности.

— Простите, но... — Лиара запнулась, растерянно глядя на него, на меня, на Гарруса.

— "Найлус, не издевайся над девочкой." — небольшой всплеск энергии по ментальной связи ощущался как легкий толчок.

Тот лишь усмехнулся на мой укоризненный взгляд и сказал нервничающей девушке:

— Лиара, обращайся ко мне по имени. Если, конечно, у вас, доктор Т"Сони, есть желание перейти на неофициальное общение.

Язва.

— Хорошо, Найлус. — подрагивающим голоском сказала повеселевшая азари.

В ответ — короткий кивок и:

— Идем, не будем заставлять нас ждать.

Когда мы подошли, Джокер, окончательно освоившись с управлением своего кресла, развлекался, настраивая его под себя. И нас первым увидел тоже он.

— Вы долго! — вместо приветствия выдал Джефф.

Незнакомый мне мужчина и Дэрг прервали разговор и встали.

— Имрир! — Джефф подкатил ко мне. — Смотри, кого я встретил! — пилот совершенно некультурно указал пальцем на незнакомца. — Мой старый друг. Себастьян Артего.

Мужчина вежливо склонил голову в приветствии и натянуто улыбнулся, настороженно рассматривая нашу столь... необычную и колоритную компанию. Особенно, высокого широкоплечего темнокожего турианца в тяжелой броне жизнерадостного черного цвета и с боевым оружием на захватах. На Цитадели, где ношение оружия и брони строго запрещено.

Понять, что перед ним Спектр Совета, проблемы не составило. А к Спектрам у мужчины отношение оказалось довольно настороженное: он не знал, что можно ждать от представителя этой спецслужбы, но вполне ясно понимал, какими полномочиями они наделены. И что могут делать.

— Себастьян Артего. — представился он.

— Имрир Шепард. — я пожала протянутую руку и представила своих спутников: — Найлус Крайк, Гаррус Вакариан, Лиара Т"Сони и Тали"Зора вас Нормандия нар Райя. Приятно познакомиться.

Мужчина выразил ответную приязнь, и сейчас пытался составить свое мнение о внезапно прибывших разумных, оценивая нашу внешность, одежду и обмундирование, повадки, поведение, выражение глаз и мимику лиц. И делал он это очень быстро, подмечая характерные особенности каждого. Лиару и Тали он оценил практически мгновенно и очень точно. Меня он узнал по имени, уж больно оно специфическое. Найлус вызвал здравую опаску, а вот на Гаррусе Себастьян споткнулся. Образ молодого турианца все никак не выстраивался в его сознании, постоянно дергался и рассыпался.

— Имрир, мы же все еще ищем повара? — встрял Джокер.

— Ищем.

— Себа отлично готовит. И ищет работу.

Мы переглянулись. Даже так? На первый взгляд Себастьян напоминал, скорее, потомственного военного, но никак не повара. Мужчина наше недоумение понял вполне правильно:

— Так вышло, что сейчас я... оказался без работы. И я действительно неплохой повар, но это, скорее, мое увлечение, чем основная специальность.

Вот как? Я не чувствовала лжи в его словах, а поверхностные мысли и быстро сменяющиеся воспоминания дали понять, что Себастьян искренен. Он и правда оказался без работы. Более того, прилетел на Цитадель, фактически, на последние деньги и сейчас находился в крайне стесненных обстоятельствах: ни денег, ни жилья, ни работы. И уже пятые сутки вынужден жить на нижних уровнях района Закера, ночуя в бесплатных ночлежках и питаясь протеиновой пастой, которая бесперебойно подается откуда-то из белковых чанов автоматическими системами самой Цитадели. И все ради чего? Я едва смогла уловить образ мужчины в форме ВКС Альянса и имя — Кахоку.

Оп-па... Так Себастьян ищет Кахоку? Насколько я помню, с контр-адмиралом была связана какая-то крайне неприглядная история. Но вот какая? Этого я, к моему огромному сожалению, не знала, поскольку в свое время не уделила должного внимания этой миссии, посчитав несущественной. Досадно.

— И какова ваша основная специализация? — задал вполне закономерный вопрос Найлус, глядя на мужчину на удивление холодными глазами.

— Да он был военным Альянса. — сдал друга Джокер. — На Арктуре служил.

Воспоминания об отставке больно ударили по Себастьяну. Найлус чуть сощурился: такое не заметить было невозможно. И что же такого произошло с этим человеком, раз одно упоминание о прошлом вызывает настолько яркие и болезненные эмоции?

— Но?

— Я ушел в отставку. По личным причинам. — лицо мужчины не дрогнуло.

Я стояла и рассматривала неожиданно нарисовавшегося знакомого Джокера. Высокий, поджарый мужчина, с военной выправкой и повадками бойца. Родом, судя по его внешности, откуда-то из теплых стран: кожа смуглая, загорелая, волосы черные и густые, отливающие синевой, довольно короткие и больше похожи на отросшую военную стрижку. Глаза темно-карие, смотрят настороженно.

Джокера Себастьян был очень рад видеть, но вот новые друзья пилота, а именно — я и инопланетяне, его нервировали и не особо радовали. И смущал мужчину не сам факт принадлежности к другим видам, а наличие в нашей странной мультивидовой компании довольно известного Спектра Совета и Мясника Торфана.

— "Берем."

Зеленые глаза чуть сузились, нереально-яркие на фоне черного белка.

— "Причина?"

— "Его искренняя "любовь" к Альянсу."

По ментальной связи явственно прозвучал смешок Гарруса.

— "Интересный критерий отбора членов экипажа."

На этот раз он не стал поворачивать голову, потихоньку привыкая к особенностям разговора. Глядишь, скоро и перестанет уходить в себя, нервируя окружающих.

— "Думаю, за его отставкой стоит какая-то некрасивая история. Не зря же он ищет Кахоку." — пояснила я свое решение.

— "И явно не для того, чтобы грохнуть."

— "Кахоку..." — задумчиво протянул Гаррус, пристально рассматривая нервничающего мужчину. — "Я о нем слышал. Он уже не первый месяц пытается добиться аудиенции у Совета в обход посольства Альянса."

Себастьян обратил внимание на заминку и странное выражение на лицах обоих турианцев и сейчас, переводя настороженный взгляд с одного на другого, пытался понять, что происходит.

— "Зачем?" — удивился Найлус.

— "Не знаю. Он о своих причинах не распространяется."

Память что-то царапало. Какое-то воспоминание. Что-то я слышала о Кахоку. Но что? Зацепив за смутный отголосок, я начала разматывать цепочку воспоминаний, вытаскивая ее на поверхность.

Образы, практически полностью смазанные временем, медленно всплывали из архивов Цитадели Памяти, показывая унылую картинку какой-то планеты, разбитый вездеход на подозрительно ровной площадке. Изображение всколыхнуло память, и вот она, цепочка событий: сигнал бедствия, молотильщик, уничтоженный отряд бойцов Альянса, контр-адмирал, стоящий у терминала связи и добивающийся аудиенции, и, чуть позже, его тело в одной из лабораторий "Цербера" — погиб от естественных причин. Инъекция яда — что может быть естественнее?

— "Надо выяснить, что там с Кахоку." — наконец, ответила я.

— "Ты что-то знаешь?" — Гаррус пару раз моргнул, сбивая наваждение ментального разговора: он заметил изменение показаний своего визора, отслеживающего состояние окружающих.

— "Только то, что он погибнет от рук "Цербера" на одной из их баз. Нашел что-то, что находить не стоило."

— ""Цербер", значит." — протянул Гаррус, а в мыслях уже понеслись расчеты, к кому и за какой информацией ему стоит обратиться, с кем связаться и кому подкинуть найденное.

— "Мне устроить ему встречу с Хэймоном?" — спросил Найлус, с интересом и куда большей приязнью разглядывая Себастьяна.

— "Сам решай."

— "Я поговорю с дядей." — предвкушение и азарт прошлись огнем по восприятию. — "Полагаю, его заинтересует, что же могло довести контр-адмирала ВКС Альянса до того, что он решил обратиться напрямую к Совету, высказав столь откровенное недоверие государству, которому принес присягу." — Найлус перенес внимание на Себастьяна. — "Значит, повара мы нашли?"

— "Я же сразу сказала — берем."

Гаррус задумчиво рассматривал хмурого южанина чуть прищуренными глазами.

— "Не знаю, как он готовит, но в нашей мимике разбирается неплохо." — отозвался он. — "Интересно, кем именно Себастьян Артего был в Альянсе..."

О, мне это тоже интересно.

Джокер нервничал, гоняя кресло по странной ломанной траектории, но от нас не отлетал.

— Себастьян. — мой голос отвлек мужчину от наблюдений за двумя турианцами. — Так сложилась ситуация, что мы срочно ищем повара на корабль.

— Нужного образования у меня нет. — честно предупредил нас мужчина, совершенно не рассчитывая занять вакансию повара на корабле Спектра Совета. — Я просто хорошо умею готовить. И мне это нравится.

Гордый, чувство собственного достоинства, порой, идет ему во вред, но переступать через себя в таких мелочах, как личное благополучие, не привык. Хорошо.

— Меня мало волнует, где и как вы учились готовить. — спокойно отозвалась я. — Мне будет достаточно, если вы будете вкусно нас кормить. — мои слова вызвали удивление и всплеск подозрительности: что-то произошло в его жизни не так давно, вынуждающее относиться с недоверием к окружающим. — Но учтите, у нас смешанный экипаж.

— Я вижу. — мужчина вновь перевел на меня взгляд. — Я умею готовить декстро-пищу.

В поверхностных мыслях промелькнули короткие обрывки воспоминаний: Себастьян с интересом и азартом наблюдает, как какой-то турианец готовит и что-то ему по ходу дела рассказывает. Судя по обстановке, дело происходило на кухне ресторана или кафе. Следующие картинки — уже сам Себастьян стоит на той же самой кухне и готовит под руководством того же повара. И тут же, вновь, недоверие и подозрительность, завязанная, как ни странно, на наш корабль. И присутствие Джеффа только усугубляло ситуацию: Себастьян считал друга несколько... наивным, не видящим ничего за бортом его любимого корабля.

— Да он здорово готовит! — тут же добавил Джокер.

— Полагаю, мы сможем это оценить во время полета. — сообщил свое мнение Найлус.

— Вы действительно хотите взять меня на корабль на должность повара? — настороженно переспросил мужчина.

— Да.

Оторопь и искреннее изумление, смешанное с какой-то смутной надеждой буквально ударили по нервам. Себастьян переводил непонимающий взгляд с меня на Найлуса и обратно, а мы с интересом за этим наблюдали. Джокер восседал в своем кресле и нагло скалился, совершенно довольный ситуацией и реакцией старого друга, которого он совершенно случайно встретил неподалеку от Башни Совета.

— Вы серьезно?

— Более чем. — ответил получающий массу удовольствия от происходящего наставник.

Артего быстро оглядел нашу компанию, задержав взгляд на Найлусе, перевел на меня и поинтересовался:

— И даже не спросите, кто я и откуда?

— У вас будет время рассказать нам эти интересные сведения, пока корабль будет идти длинными перегонами. — флегматично отозвался Найлус.

Себастьян удивленно хлопал глазами, а Джокер, видя состояние друга, громко и заливисто заржал.

— Джефф. — спокойный вибрирующий голос внезапно стал ядовитым и язвительным. — Если мы останемся без повара, весь следующий рейс тебе придется есть питательную пасту, которую нам столь любезно поставило ваше командование.

— Не буду я ее жрать! — возмутился Джефф. — Я же знаю, что на складе есть пайки!

— Будешь. — в голосе наставника появились вкрадчивые нотки. — Полагаю, доктор Чаквас согласится со мной, что тебе требуется сбалансированное питание. А я лично прослежу, чтобы это была именно питательная паста. Она ведь так полезна: в ней есть всё необходимое для человеческого организма.

— Скотина ты, Крайк. — обиженно пробурчал пилот. Сомнений в том, что именно так все и будет, у Джокера не возникло: успел уже понять, что если Найлус что-то обещает, он это сделает.

— Джокер, я, вроде как, не скотина, а высокомерный урод.

Джефф смутился и чуть покраснел.

— И долго ты мне это будешь припоминать?

— Долго. — отозвался Спектр. — Ты так забавно на это реагируешь.

— Найлус!

— Джефф "Джокер" Моро, я вас внимательно слушаю. — и этот полный высокомерия холодный отстраненный предельно вежливый голос, каким он общался во время полета на Иден Прайм. — Вам есть, что сказать?

— Крайк!

— Да-да, я знаю. Ты меня ненавидишь. — небрежно отмахнулся он.

Джокер только обреченно вздохнул.

— Себа, видишь, в какой компании мне приходится работать?

А Себастьян стоял и молча на нас смотрел. Переводя странный взгляд с Джокера на Найлуса, на меня, на Гарруса, и снова на пилота.

— Себа? — Джефф занервничал. Перспектива есть одну питательную пасту была более чем реальна: Найлус ему дал слово.

Мужчина очнулся от ступора, как-то странно на нас покосился.

— Себастьян. Ну? Что скажешь? — пилот подкатил поближе. — Пойдешь на наш корабль поваром?

Артего перевел взгляд с нервничающего Джокера на Найлуса, потом на меня.

— Соглашайся, Себа. — жалобно проныл Джефф. — Я не хочу жрать эту дрянь!

Мужчина молчал. Джокер продолжал уговаривать хотя со стороны это выглядело как паника:

— Себа! Этот же накормит! — короткий взгляд на невозмутимую рожу Спектра. — Эту пасту не то что есть нельзя, с ней рядом стоять невозможно! — пилот перевел взгляд на Гарруса. — Вакариан, вот скажи, чем от нее несет.

— Термоклипсами. — отозвался снайпер, едва сдерживая смех. — Стрелянными.

— Себа! — взвыл Джокер. — Ты же не...

— Да согласен я, согласен. — вскинул руки мужчина.

— Ты мой спаситель! — патетично возвестил пилот, прижав руку к груди.

И тут Дэрг, который весь разговор молчал и не привлекал к себе внимания, не выдержал и заржал в голос.

— Такой момент испортил. — расстроенно выдал Джефф.

И вот тут уже рассмеялись все, кроме Себастьяна, который смотрел на нас с оторопью. Кажется, у него уже начали появляться здравые подозрения и сомнения в правильности сделанного выбора. Терять только что найденного повара желания у меня не было, так что, не откладывая дела в долгий ящик...

— Гаррус. — я активировала свой инструментрон. — У тебя остались шаблоны нужных документов?

Он покачал головой.

— Я продиктую.

Себастьяна мы оформили быстро и оперативно, пока жертва не догадалась и не сбежала. Подошедший Дилан молча пристроился возле напарника, наблюдая за происходящим. Джокер катался кругами и взахлеб расписывал "свою птичку": какая она быстрая, маневренная, уникальная и все в том же духе. Себастьян слушал эту бурю восторга со скепсисом, но документы после короткого колебания подписал.

Интересно, а он обратил внимание, что подрядился пять лет работать на Спектра Найлуса Крайка в должности повара? Что-то мне подсказывает, что этот занятный фактик прошел мимо его сознания.

— Себастьян. — мой виноватый голос вызвал очередную волну подозрительности. — Есть одна небольшая проблема. — подозрительность усилилась, плавно трансформируясь в тревогу. — На корабле нет камбуза.

Мужчина сперва облегченно вздохнул, а потом, когда полностью осознал глубину проблемы, растерянно спросил:

— Как, нет?

— Не поставили. — кисло сообщил Джокер. — Предполагалось, что мы будем есть это... это... — пилот запнулся, подбирая более вежливый синоним тому слову, которое крутилось на языке. — Как бы его назвать?

— Сбалансированное питание. — подсказал Дилан.

— Я бы назвал эту гадость по-другому.

— Именно что гадость. — я поморщилась. — Себастьян, полагаю, вам стоит посмотреть своими глазами помещение, которые мы можем выделить для камбуза. Заодно составите список всего, что вам потребуется. Мы это закажем, а техники — установят.

— Пока Альянс доставит...

— Себа. — Джокер поправил кепку. — Корабль стоит в доках Спецкорпуса, а не Альянса, и его переоборудованием занимается именно Спецкорпус.

— Джефф прав. — согласно кивнул Найлус. — Заказывать мы будем со складов СПЕКТРа. Если что-то на них не найдется, мы докупим на Цитадели.

— На этой станции можно найти все. — добавил Гаррус. — Если знать, где искать.

— Я так полагаю, вы это знаете. — осторожно заметил Себастьян.

Гаррус пожал плечами.

— Если возникнет необходимость, я могу помочь с поисками.

И ведь может! Лучше, чем кто-либо другой в нашей компании.

— Себастьян, есть еще одна проблема. — продолжала я радовать повара прекрасными новостями. — Продуктовые склады тоже пустые. И холодильники... их тоже нет.

Он только прикрыл глаза.

— Сколько у меня есть времени?

— Если ничего не случится, мы останемся на Цитадели дня на три-четыре, но... сами понимаете. Можем сорваться внезапно. Специфика работы. Так что постарайтесь отправить запрос на переоборудование камбуза и заказать припасы сегодня.

Мои слова его не порадовали, но и не огорчили. Как ни странно, первое удивление прошло, и мужчина, наконец-то, окончательно поверил в то, что его и правда внезапно наняли на корабль Спектра Совета, дав работу, на которую он не рассчитывал. А трудности его не отпугнули, наоборот, вызвали азарт и предвкушение.

— Имрир. — Найлус легко тронул меня за плечо, взглядом указав на главный вход в Башню Совета.

Я повернулась. Ой-ой... Удина и Андерсон.

— Где там твой аэрокар?

Вместо ответа меня развернули на месте, и тяжелая рука указала на знакомый багровый кар, против всех правил припаркованный у стены чуть в стороне от нас за роскошными цветущими кустарниками.

— Вот за это вас в СБЦ и не любят. — флегматично сказал Гаррус.

Найлус пожал плечами, усмехнулся.

— А мы не милые красотки-азари, чтобы нас все любили. Мне достаточно, что меня уважают или боятся.

— Но среди вас есть красотки-азари.

— Есть. — согласно кивнул Крайк, жестом приглашая следовать за ним. — Но их, как правило, здраво опасаются или просто боятся. А те, кто ведется на их милую внешность, просто не знает, с кем имеет дело.

— А вы... ты? — тихонько спросила Лиара, чуть заметно споткнувшись на неофициальном обращении.

— А я их ненавижу. — вкрадчиво сказал турианец.

Лиара от такого признания растерялась. Непонимание, удивление, обида, разочарование и горечь пронеслась по менталу. Найлус передернул плечами и пояснил:

— Лиара. Милых девочек в Спецкорпусе нет. — зеленые глаза встретили растерянный взгляд азари. — Все мы запятнаны чужой кровью. Иногда — невинной. Кто-то больше, кто-то меньше. Специфика работы. Впрочем, среди ваших юстициаров милых девочек тоже не встретишь.

— Ты знаком с юстициарами?

Найлус хмыкнул.

— О да, имел счастье общения. Должен заметить, этот свой Кодекс они трактуют весьма... вольно.

— Но...

— Лиара, когда на моих глазах юстициар азари убивает безоружных жителей поселка, только потому, что они попали под влияние Ардат-Якши, а потом, на той же планете, пытается убить меня за то, что я выследил и убил одну из глав банды работорговцев, в тот момент безоружную, это несколько... странно. Особенно, понятие "безоружный", примененное к опытному биотику.

Обида рассосалась и ее сменила задумчивость. Лиара — умная девочка, и поняла слова правильно. В рядах любой спецслужбы нет невинных. Все мы в той или иной степени убийцы. И, порой, от наших действий страдают невинные. И от моих пострадают. Так или иначе. Если не сейчас, то в будущем. Всех не защитить и не спасти, но я могу хоть как-то сократить число жертв. Например, не допустив канонного нападения Властелина на Цитадель.

— Имрир, не спи. — сильная рука подтолкнула меня в спину, вынуждая быстрее шевелить ногами. — Посол нас заметил.

И правда, Удина с Андерсоном целенаправленно выдвинулись в нашу сторону.

— Все в аэрокар мы не поместимся: он четырехместный. — резонно заметил Гаррус.

— Полагаю, сейчас есть смысл отвезти на корабль Себастьяна и Джокера. — Найлус оценивающе глянул на двоих людей, быстро приближающихся к нам. — Да и тебе, Имрир, здесь делать нечего, если ты, конечно, не жаждешь пообщаться с послом. Он очень хотел что-то тебе сказать.

— Нет, спасибо, я отложу эту радостную встречу на пару часов. — я передернула плечами.

— Гаррус? — Найлус перевел взгляд на сородича.

Гаррус понятливо кивнул.

— Я покажу Президиум, пока вы слетаете к "Нормандии".

Мы подошли к кару. Найлус поднял купол кабины и открыл грузовой отсек. Гаррус, привычно отмахнувшись от вялых возражений пилота, подхватил его на руки и усадил на заднее сиденье. Дэрг и Дилан споро закинули довольно массивное и тяжелое кресло в багажник кара. Найлус жестом указал Себастьяну на свободное место возле Джокера, заняв место пилота. Я заняла свое законное место по правую руку от Найлуса, купол кабины опустился, и последнее, что я успела услышать, был веселый голос Гарруса:

— Начнем экскурсию по Президиуму с его садов. За мной.

И они быстро растворились в цветущих зарослях.

Когда Андерсон завернул за роскошный кустарник, аэрокар уже оторвался от земли и свечой ушел вверх. Я успела заметить посла Удину, расхаживающего у перил по набережной озера-водохранилища.

Полет много времени не занял, и вскоре аэрокар приземлился возле "Нормандии". На причальной площадке все так же царил управляемый хаос скоростного ремонта под чутким руководством бригадиров Спецкорпуса. Только народу стало намного больше.

Джокер, вновь усаженный на свое новое средство передвижения, некоторое время завороженно наблюдал за работой техников и инженеров, что занятно, понимая, какой именно работой занята каждая группа. Особенно его порадовала работа, идущая над правым двигателем: обкат корабля толком не был закончен, и многие неполадки или недочеты настройки всплыли во время недавнего полета. И кое-что исправить можно было только в доке. Что сейчас и делали.

— Джефф, тебя так впечатлила работа техников Спецкорпуса, что ты из реальности выпал?

Пилот от моих слов вздрогнул, повернулся вместе с креслом, поправил кепку.

— Я хочу знать, что делают с моей птичкой.

— И как? Устраивает увиденное?

Джокер согласно кивнул.

— Отлично. Тогда не впадай в медитативный транс. Я, конечно, понимаю, что наблюдать, как другие работают, можно бесконечно, но у нас много дел.

Джефф хохотнул и направил свой транспорт к шлюзу корабля. Само устройство было достаточно компактным, чтобы без проблем проходить в стандартные двери, а левитация на эффекте массы позволяет спускаться по лестницам, так что по кораблю Джокер сможет передвигаться не только на костылях, которые располагались в специальных захватах на кресле. Притом, так, чтобы их можно было легко достать.

Надо будет поблагодарить врача при случае.

— Себастьян, идемте.

Поднявшись на борт, я представила Себастьяна Прессли и, отловив баталера, доступно пояснила ему, что это за незнакомый мужик и чем он будет заниматься на нашем корабле. Пакти появление повара воспринял с энтузиазмом и пообещал помочь с обустройством.

Сейчас мы обсуждали, как и где будет установлен камбуз. В каюте, помимо меня, Найлуса, Прессли, Адамса, Пакти и Себастьяна находились начальник бригады техников Спецкорпуса с двумя своими подчиненными. Себастьян, лично осмотрев столовую, она же — кают-компания, пялился на объемную голографическую попалубную схему корабля, которую развернул Адамс посреди моей каюты, прикидывая, как в довольно ограниченное пространство впихнуть то, что в него не влезает. Примерно о том же размышляли все, кто находился в каюте. В ментале царили задумчивость и растерянность. Если установить камбуз в той комплектации, в какой положено, и так небольшая столовая сильно урезается, а холодильные установки все равно не влезают. Если установить холодильники туда, где они должны быть, от столовой останется места на шесть столиков и терминал особиста, за которым теперь работает Кайден. И этот терминал оттуда не выпереть.

— И что будем делать? — задала я злободневный вопрос. — Какой вариант принимаем?

Техники развели руками.

— Если ставить как положено, придется перемонтировать утилизатор и снять автоматы с пастой.

— Автоматы снимать нельзя. — сказал Пакти, покосившись на голограмму.

— А передвинуть их можно?

— В пределах кают-компании — можно. Но куда?

— А если в коридор за двери?

— Не положено. — покачал головой Прессли. — Могут быть проблемы при проверке.

— Проверка? Корабля Спектра? — удивленно переспросил техник.

Прессли пояснил:

— "Нормандия" хоть и передана в пользование Спецкорпуса, но до сих пор останется военным кораблем Альянса. Так что, проверку могут прислать.

Как мило. Вот только проверки корабля мне для полного счастья не хватает! Хотя... вроде как в каноне был такой момент... Так что эту подставу стоит ждать.

— А если их втиснуть между терминалом и стеной? — спросила я, указав на довольно большой зазор.

— Тогда за терминалом будет неудобно работать. — ответил Адамс.

— Но один-то разумный влезет?

Инженер задумался.

— В принципе — влезет. Стоя. Но по нормам... — он что-то прикинул и сказал: — Если снять часть обшивки на стене и втопить аппараты с пастой наполовину в переборку, а там места хватит, тогда... — он развернул план и передвинул стилом модели аппаратов с пастой на нужное место. — Тогда по нормам проходит.

— Значит, делаем так.

— Но все равно работать за терминалом можно будет только стоя.

— Ничего страшного. — я ткнула пальцем в схему. — И эти кресла отвинтите. Все равно ими никто никогда не пользуется.

— У нас еще есть целый танцевальный зал, которым тоже никто не пользуется. — проворчал Прессли, указывая на зал для брифингов.

— А его можно как-то к делу пристроить?

— Только по назначению. Там "секретные" протоколы связи и зона, которая должна быть недоступна для прослушки. — слово "секретные" Чарльз выделил особо, ясно давая понять, насколько они секретные.

— Да-да, — раздался голос Джокера с потолка. — недоступна для прослушки, потому они эту прослушку поставили отдельно.

В каюте прозвучали сдержанные смешки.

— На корабле стоит прослушка? — удивленно переспросил Себастьян.

— Себа, ты не понимаешь, это же особая, прототипная прослушка! — язвительно сообщил Джефф. — Куда же без нее?

Артего эту новость переваривал со скрипом, судя по его окосевшему взгляду.

— Мы закончили демонтаж прослушки в каютах капитана и офицерского состава. — сообщил нам инженер Спецкорпуса. — Но в коридорах, на БИЦе и в каютах экипажа мы ее не трогали: ее снимать дня три, как минимум. Надо демонтировать всю облицовку стен и часть пола, а БИЦ надо разбирать целиком. В зал брифингов мы вообще не заходили, но сканеры показывают... — турианец обреченно взмахнул рукой.

— Зал брифингов? Этот? — саларианец удивленно хлопнул глазами. — На фрегате? Зачем?

— Да мы сами не знаем. — я развела руками.

— Им никто, кроме прошлого капитана, не пользовался. И то, его использовали на моей памяти всего трижды. — радостно сообщил Джокер.

— Да-да, для разговоров со мной. — фыркнул Найлус. — Я был очень впечатлен.

— Зато там экран на всю стену!

— Здесь тоже. — Крайк кивнул на огромный экран на стене. — И гораздо удобнее.

— Прессли, а зал для брифингов перестроить во что-то более полезное нельзя? — с затаенной надеждой спросила я.

— Его вообще лучше не трогать. — устало отозвался задерганный Чарльз Прессли.

— Мда... такой кусок корабля пропадает.

Мы задумчиво рассматривали большое пятно на командной палубе, занятое совершенно бесполезной ерундой.

— Ладно. Перестраиваем столовую как решили. — я устало потерла виски. — Себастьян, ты закончил выбор оборудования?

— Да.

— Его привезут в течение пары часов. — добавил бригадир техников. — Мы пока разберем облицовку и подготовим помещение для монтажа.

— Отлично.

— Абишек, что ты хотел доложить коммандеру? — напомнил Прессли.

Пакти оживился.

— Спектр, пришел груз от Альянса для группы высадки. — баталер протянул мне датапад. — Здесь комплекты брони и оружие для десяти человек, по два экземпляра для каждого, но они по размерам никому не подходят. Предполагаю, будет перевод на корабль пополнения.

— Вот как... Спасибо, Абишек. У нас будет, где их расселить?

— У нас есть две свободные каюты на четверых каждая, но тогда я не смогу разместить Себастьяна. — ответил баталер.

— Поселите ко мне. — предложил Джокер. — Моя же каюта двухместная.

— Она офицерская. По уставу не положено.

Я с Прессли переглянулась.

— Селите к Джокеру, Пакти.

— А если прибудет второй пилот на замену?

— Поселим к Аленко, если мужчина или к Уильямс, если женщина. — Чарльз устало вздохнул. — Пока мы не получим списки людей, распределить сложно. Коммандер, вас искали капитан Андерсон и посол Удина.

— Да я уже знаю. — вяло отозвалась я.

Джокер тихо хихикнул.

— Мы их видели. Издали.

Чарльз удивленно воззрился на меня.

— Они не успели подойти до взлета аэрокара. — спокойно пояснил Найлус.

— Да... Крайк, ты водишь кар, как истребитель под обстрелом. И взлетаешь, словно под ним сейчас рванет.

— Джокер, я не понял. Это была похвала или укор?

— В данных обстоятельствах... — протянул Джокер, делая вид, что он размышляет над ответом. — Это была похвала.

— Джефф, ты себя хорошо чувствуешь? — вкрадчиво поинтересовался Найлус.

— Нет! — отрезал пилот. — Я есть хочу! И на экскурсию. По садам Президиума!

— Ладно, сводим мы тебя на экскурсию.

— И за пирожными!

— Хорошо, и в кондитерскую заглянем. — покладисто согласился Найлус.

Джокер от неожиданного согласия аж воздухом поперхнулся и настороженно выдал:

— Крайк, кондитерскими не шутят.

Наставник ухмыльнулся.

— Я тебе обещаю.

Короткая пауза и язвительное:

— А я-то думал, ты уже выздоровел...

— Кокосовыми тебя накормить, что ли... — задумчиво протянул Спектр.

— Не надо, я понял, ты на пути к выздоровлению! — пробурчал Джефф.

Прессли за этим обменом любезностями наблюдал с удивлением, Адамс улыбался, Пакти был занят своими документами и что-то тихо бубнил, а инженеры Спецкорпуса, если это не касалось их работы, на заскоки Спектров привычно не обращали внимания.

— Каков объем продуктов? — неожиданно спросил баталер, оторвавшись от датапада.

— Пакти, полагаю, Себастьян тебе это сообщит после того, как получит информацию по экипажу и составит хотя бы предварительное меню.

— А вы предупредили его о Рексе? — вкрадчиво поинтересовался Джокер.

Ой, а вот про крогана я и забыла...

— Ничего, он сейчас сам всех предупредит. — радостно продолжил пилот, понявший причину заминки.

И действительно, буквально через минуту индикатор на двери мигнул, створка ушла в стену, являя нам Рекса.

— Имрир, я тут слышал, вы повара нашли. — сходу выдал кроган, подходя к нам.

Себастьян подобрался, удивленно рассматривая неожиданно нарисовавшегося Мастера Войны.

— Нашли. — согласно кивнула я.

— Хочу предупредить. Будет плохо кормить, я его убью. — буркнул он и развернулся, чтобы свалить.

Ну уж нет. Такие моменты надо разъяснять сразу, дабы не возникало в будущем каких-либо неувязок или недопонимания. Особенно, со стороны крогана.

— Рекс. — услышав меня, он остановился. — Тронешь повара, и будешь жрать питательную пасту все время, которое ты проведешь на этом корабле. — мягко сказала я.

— Эту дрисню? — презрительно выдал он.

— Эту-эту.

— Не буду.

— А придется.

Кроган развернулся и пристально уставился на меня. Я улыбалась и смотрела ему в глаза.

— Рекс. Поясняю еще раз. Тронешь повара, и я лично скормлю тебе всю пасту, которую поставили на корабль. И поверь. У меня это получится.

Молчание затягивалось. Рекс смотрел на меня, я смотрела на него. Глаза в глаза. Да, мужик он занятный, много знает, боец хороший, но когтистую лапу на его горле надо держать очень крепко, периодически пережимая кислород в педагогических целях. Все же, это — не игра, где компаньон не может доставить проблем больше, чем прописано в скрипте. Это — реальность, а Урднот Рекс — не милая няшка. Он — наемник с опытом в сотни лет. Он как пришел, так может и уйти, а я прекрасно помню, что у кроганов предательство не является чем-то постыдным, предосудительным или недостойным. Скорее, легкая неприятность. В том числе я помнила, что кроганы подчиняются только тем, кто смог заставить их себя уважать. Или тем, кто тупо сильнее. Проверять, насколько Рекс держит свое слово, и насколько ему знакомо понятие "верность" я не собиралась.

Кроган хмыкнул, причмокнул.

— Надеюсь, он хорошо готовит.

— У тебя будет возможность это узнать.

— Но кофе я жду.

— Будет тебе кофе. Я же обещала.

— Его уже привезли. — буркнул Пакти.

Рекс оживился.

— Еще не разгрузили. — тут же поправился баталер.

— Так в чем дело? Разгружу.

Пакти встрепенулся и резко встал: в мыслях он уже пристроил крогана к работе и активно эксплуатировал.

— Коммандер, разрешите идти?

— Разрешаю.

Пакти быстро исчез за дверью. Рекс молча потопал за ним, бросив на меня внимательный и задумчивый взгляд. Думай, Рекс. Думай. И решай, кому будет принадлежать твоя верность, если ты вообще способен на нее. Без оглядки на прибыль и собственные интересы. Пока я не буду уверена в твоем решении...

Я отвернула от двери. Кроган — прекрасный, опытный боец, сильный биотик, байки он рассказывает замечательно, много знает и все такое, но его полезность ставят под сомнение особенности менталитета этой расы и причина, по которой Мастер Войны оказался на борту "Нормандии". И на кое-какие деликатные задания я его с собой взять не смогу. До тех пор, пока он не решил для себя, что для него важнее: я и моя миссия или его собственные желания.

— Себа, у тебя вещей много? — задал гениальный вопрос Джокер. — А то в каюте всего один шкафчик.

— Нет, не много. — очнувшись от осмысления ситуации, в которую он вляпался, сказал наш новый повар. — Я схожу за ними. Надеюсь, рюкзак еще цел.

— Себастьян. "Нормандия" стоит в доках Спецкорпуса. Если ты покинешь корабль, назад не попадешь. — сказал Найлус. — Решим вопросы на корабле, слетаем за твоими вещами и оформим новую ИД-карту.

Себастьян коротко кивнул.

— Есть еще вопросы, требующие моего внимания? — спросила я, оббежав глазами присутствующих.

— Никак нет, коммандер. — ответил Прессли.

— Тогда, все свободны.

— А моя экскурсия? — взвыл динамик возмущенным голосом Джокера.

— Джефф, я про тебя не забыл. — иронично и многообещающе отозвался наставник.

— Да, но экскурсовод-то с группой куда-то смотался!

— Не переживай. Мы их найдем.

Довольный Джефф отключился, а разумные споро вымелись из моей каюты. У всех на корабле было много работы. И у меня в том числе.

Идя по кораблю вслед за Найлусом, я перебирала в памяти, что мне еще надо сегодня сделать, помимо выгула Джокера, который, наконец-то, получил реальный шанс посмотреть на столицу галактики своими глазами. Сейчас... я глянула на хронометр на инструментроне, почти четыре по галактическому — середина дня на Цитадели. Так что, успеем и погулять, и за вещами Себастьяна слетать в Закера, и документы ему оформить, потом — в арсеналы Спецкорпуса заглянуть за нормальным оружием и броней, отправить заказ в секретариат Альянса на предоставление полной документации по кораблю, как советовал мне Гаррус, отправить туда же запрос на утилизацию табельного оружия и оснащения Дэрга и Дилана, которое они не имеют права выкинуть из личных ящиков, получить документы на... Протяжный треск рвущейся материи выдернул меня из мыслей, по ноге что-то царапнуло. Что такое? Я остановилась, растерянно глядя на порванную штанину, разодранную металлической опорой, выступающей из стены со снятой обшивкой.

Ну вот же...

— Имрир? — Найлус обернулся.

Ему хватило одного взгляда на мою растерянную физиономию и драную форму, чтобы оценить цинизм ситуации.

— Смена есть?

Я не выдержала и прикрыла лицо рукой. Из-за сильной усталости и истощения после лечения Джокера я забыла закинуть форму в корабельную прачечную перед прибытием на Цитадель, так что она так и валяется в коробе вместе с той, в которой я была утром — она мятая и вид неприглядный. Последний комплект только что приказал долго жить. Какая прелесть... Теперь я осталась без одежды...

— Я принесу тебе броню. — мягко сказал он, разворачивая меня на месте и направляя в сторону каюты легким толчком в спину. — Иди.

Надо будет зайти в какой-то магазин и купить себе что-то. Я же официально больше не являюсь кадровым военным Альянса и, вообще-то, форму носить права уже не имею.

Занятая такими мыслями, я зашла в каюту и села на койку. Мысли сами собой вернулись к неизвестной мне группе высадки. Если на корабль уже доставили их обмундирование и оружие, значит, перевод — это свершившийся факт и людей принять на корабль придется. Знать бы еще кого мне прислали. Я проверила инструментрон. Странно. Никакой документации о переводе. И Прессли тоже не в курсе.

Удина что-то мутит. На Андерсона грешить смысла никакого: он обычный капитан и ничего не решает. Удина его держит рядом с собой только потому, что тот в свое время имел радость общения с Сареном Артериусом и, как бы, в курсе происходящих событий. И, чисто гипотетически, имеет на меня какое-то влияние. Это, конечно, не так, но послу, как и самому Андерсону об этом занятном факте знать не стоит.

Индикатор на двери мигнул, створка ушла в сторону, пропуская Найлуса. Турианец положил массивный бокс на соседнюю койку.

— Я подожду в коридоре. — сказал он и покинул каюту.

Я раскрыла бокс, хмуро рассматривая уже привычную броню. Честно говоря, когда я просматривала воспоминания моего реципиента о Найлусе Крайке, я и не думала, что он может быть таким заботливым и внимательным. Не смотря на официальный статус куратора, чаще всего он ведет себя не как наставник, а как напарник, помогая мне и объясняя то, чего я не знаю, не демонстрируя при этом своего старшинства и превосходства. Он ведет себя так же, как и Гаррус. Просто помогает, когда эта помощь мне нужна, но не пытается заставить подчиняться. Легко и непринужденно рассказывает интересную и полезную информацию, делится опытом и помогает избежать ошибок.

Сняв форму, я закинула ее в короб к двум другим.

Интересные они, турианцы. Получить их доверие очень сложно, но если это удается... я покачала головой. Если уж начали доверять, то доверяют они целиком и полностью, без остатка. Не сомневаясь, не допуская тени недоверия. А Найлус мне доверяет. Уже — доверяет... Как и Гаррус.

Застегивая поддоспешник, я поймала себя на мысли, что это взаимно. Подумать только, какой-то месяц, а я уже не представляю, что бы я делала без их помощи, без их поддержки, без... без них. Так быстро привыкла и привязалась? Да. Так быстро.

Тихий смешок вырвался против воли. Ну ничему меня жизнь не учит! Все равно начинаю доверять, даже если знаю, чем может все закончиться. Хотя... может, это не так плохо? Я задумчиво смотрела на дверь, на полном автомате облачаясь в броню. Посмотрим. Время покажет, ошиблась я в очередной раз или мне, все же, повезло, и я встретила на своем пути истинное сокровище.

Когда я вышла из каюты, меня встретил немой вопрос, ясно отражающийся в ярких зеленых глазах. Я покачала головой и Найлус тактично сделал вид, что не заметил моих эмоций и метаний: он просто медленно кивнул, повернулся и пошел к шлюзу. И я ему за это благодарна. Как и за молчаливую поддержку, которую так ясно донесла медленно укрепляющаяся ментальная связь.

Из корабля мы вышли в молчании, каждый думал о своем. Я отстранилась от разума напарника. Его мысли — это его мысли, а я как никто другой знаю и ценю личное пространство и конфиденциальность. Впрочем, как и он.

На причальной площадке вокруг багрового аэрокара катался Джокер и что-то рассказывал Себастьяну, который его слушал вполуха, больше занятый своими мыслями.

— О, а вот и вы!

Джокер, ясное дело, нас заметил сразу, о чем и возвестил. Найлус на эту бурю восторга и ярко горящее предвкушение, только усмехнулся. Себастьян встрепенулся, отлепился от машины.

— Только не говори, что ты успел заскучать. — ехидно выдал Спектр, поднимая купол кабины.

— Успел. — честно признался Джефф. — Ты представляешь, они меня изгнали из рубки!

— И правильно сделали. — хмыкнул турианец, пересаживая пилота из его кресла на сидение аэрокара. — Нечего тебе там сейчас делать.

— Ты не понимаешь, это же...

— Да-да, это твоя птичка. — привычно отмахнулся Найлус, без особых усилий загружая кресло в багажник. — Себастьян, хватит размышлять о вечном.

Мужчина вздрогнул, удивленно моргнул.

— Садись в кар. — иронично добавил турианец, указывая на свободное место на заднем сидении. — Неужели, наш корабль настолько впечатлил?

— Скорее, ситуация на его борту. — отозвался человек, усаживаясь на указанное место. — Не ожидал.

— Что на "Нормандии" все настолько плохо? — уточнила я, пристегиваясь.

Себастьян смутился.

— Я не это имел в виду.

— Только не надо пытаться приукрасить тот кошмар, который ты видел. — тихо хохотнул наставник. — Ты просто еще не привык к этому кораблю.

От Себастьяна потянуло скепсисом и некоторой досадой. Найлус усмехнулся, покачал головой. Купол кабины опустился, и кар плавно оторвался от причальной площадки, а я связалась с Гаррусом.

Ответил он быстро.

— Слушаю.

— Где вы?

— По Президиуму гуляем. — сказал он, а на фоне странного низкочастотного гула раздавался голосок Лиары, вещающей о протеанах и их наследии.

Найлус, не отвлекаясь от управления, выдал:

— Дай угадаю. Вы у Монумента?

— Угадал. И, похоже, это надолго. Так что подлетайте. — Гаррус на какое-то мгновение отвлекся и сказал: — Парни, на перилах сидеть нельзя.

— Да ладно тебе! — довольный голос Дэрга перебил Лиару. — Не упадем мы в эту лужу.

Гаррус со вздохом отключился. Мда, похоже, его несколько утомила роль няньки для толпы великовозрастных детишек, вырвавшихся на свободу. А ведь мы сейчас еще одно такое дитятко привезем. Джокер называется.

В этот раз Найлус решил следовать правилам и оставил свой аэрокар на парковке неподалеку от Монумента. Когда мы подошли к масс-ретранслятору, Лиара как раз рассказывала о том, что эта статуя символизирует величие протеанского народа и так далее по тексту. Ее с интересом слушали только Тали и Дилан, Дэрг откровенно скучал, а Гаррус за ними наблюдал.

— Чего так долго? — пробубнил Дэрг, отлипая от многострадальных перил.

— Мы еще быстро. — хмыкнул Найлус.

— Закончили? — удивленно спросил Гаррус.

— Да как сказать... Оборудование заказали. Как раз к нашему возвращению все смонтируют. — я подошла к Монументу. — Гаррус, если тебя не затруднит, помоги Себастьяну посчитать, сколько потребуется заказать продуктов на экипаж.

— Срок? — короткий лаконичный вопрос.

Он даже мысли не допустил отказаться! Вот так, сходу, впрягся в очередную работу просто потому, что мне требуется его помощь.

— Рассчитывай на три-четыре декады.

Гаррус согласно кивнул и несколько выпал из реальности, погрузившись в расчеты. И много времени, чтобы примерно оценить необходимый объем продуктов, ему не потребовалось: предварительные расчеты он сделал еще когда заказывал пайки, а последний полет позволил окончательно свести теорию с практикой. Он даже поправку на неожиданно нарисовавшуюся десантную группу сделал, о которой его предупредил Найлус, правда, считал он в расчёте на десятерых мужиков.

— Он работает? — неожиданно спросил Дилан, внимательно рассматривающий масс-ретранслятор.

— Тоже слышишь этот низкочастотный гул? — негромко уточнил Гаррус.

Боец кивнул.

— Это же всего лишь статуя. — растерянно сказала Лиара.

— Для статуи он слишком настоящий. — тихий вибрирующий голос снайпера звучал задумчиво. Он не забыл мои слова о Канале. — А, главное, Хранители не уделяют ему внимания, как другим статуям.

Найлус согласно кивнул и добавил:

— Гаррус прав. Для статуи он слишком настоящий. Насколько я знаю, никто и никогда не пытался исследовать Монумент.

— Это же реликвия! Это наследие великой расы! То, что они оставили нам после своей гибели! — в голосе Лиары прозвучало негодование. — Это наследие требует уважения! Поэтому Монумент запрещено трогать!

— О да, Лиара. Монумент, как и вся Цитадель — это и правда наследие великой расы. — от моего мягкого вкрадчивого голоса девушка вздрогнула. — Пожалуй, самой великой, какую только знала эта галактика. — я не сдержала смешок. — Вот только откуда такая святая уверенность, что эта раса — протеане?

Про то, что эта раса очень даже жива, а один крайне... колоритный ее представитель даже посетил не так давно Иден Прайм, я упоминать не стала.

— Но... но как же... — девушка растерялась.

О да, сама эта идея для милашки-азари кощунственная! Как же так, кто-то заявляет, что Цитадель построена не протеанами! Эх, Лиара-Лиара, как же болезненно будут рушиться твои идеалы... А разрушить их придется. И будет лучше, если это разрушение произойдет постепенно, по чуть-чуть, а не сразу, единым ударом, ломающим мировоззрение на корню.

— Протеане нашли Цитадель так же, как и вы в свое время. Не они строили ее. Не они разработали и создали сеть масс-реле. Они ею пользовались. Так же, как и мы. Прости, Лиара, но информация с Маяка это показывает ясно и без простора для фантазии. Протеане были лишь одними из многих, кто когда-то владел этой кровавой драгоценностью.

— Почему кровавой? — еще тише переспросила девушка.

— Потому что крови на ее борту пролито очень много. — я пожала плечами. — И она льется каждый день. — тронув Лиару за плечо, я улыбнулась. — Не надо так расстраиваться. Прошлое, оно всегда зыбко, неизвестно и мало совпадает с мнением тех, кто его изучает. И узнать правду можно только у тех, кто был свидетелем тех событий.

Лиара расстроенно опустила носик.

— Вот только они все уже мертвы.

— Кто знает, Лиара... Кто знает... — я облокотилась о перила, разглядывая Канал. — Галактика полна древних тайн и загадок. И не всегда они безобидны и окончательно мертвы. — переведя взгляд на растерянную азари, я задала вопрос, который, в свое время, был задан мне: — А что будешь делать ТЫ, если разгадка этих тайн перевернет твое знание о мире? Готова ли ты принять правду, какой бы неприглядной она не была? Сможешь ли поверить в эту правду?

Девушка стиснула кулачки, нахмурилась, пристально глядя на меня.

— Имрир, вы что-то знаете? — на нервах она непроизвольно вернулась к официальной речи.

— Знаю. — я кивнула. — Поверь, Лиара. Ты не готова сейчас узнать правду. Она — неприятна и неприглядна. И то, что ты узнала о Цитадели, это так, мелкая, ничего не значащая деталь.

— Информация о том, что Цитадель и масс-ретрансляторы построили не протеане — это мелкая деталь?

— Именно. Мелочь, недостойная внимания.

— Почему вы так говорите?

— Потому, Лиара, что это и правда не так важно.

— Ретрансляторы — это не мелочь! — неожиданно поддержала ее Тали. — Наш народ как никто другой понимает их ценность и важность!

— Так я и не спорю.

— Да-да, ты не споришь. — буквально въехал в наш тесный кружок Джокер на своей каталке-леталке. — Ты портишь мне экскурсию!

— Джефф! Будет тебе экскурсия. Ты скажи куда.

Джокер выпрямился, приосанился, обвел нас внимательным взглядом, а потом выдал:

— В кондитерскую!

— Хорошо. — покладисто согласилась я. — Гаррус, отведи нас в кондитерскую.

— Хороший ресторан тоже подойдет. — милостиво согласился пилот.

— О да, нас, в военной форме, и в ресторан. — хмыкнул Дэрг. — И этих троих, в броне и с оружием. И тебя, на транспорте.

— Кстати о транспорте. — встрепенулся Гаррус. — Нам потребуется кар попросторнее.

Найлус согласно кивнул.

— Я хотел купить новый.

— Я думал просто в прокат взять. — несколько растерялся парень.

— Смысла не вижу. Проще купить. Кстати, куда посоветуешь зайти?

Гаррус задумался и сказал:

— Новые кары хороших моделей, — короткий взгляд на сородича, — покраска на заказ... Есть тут неподалеку один неплохой салон...

— Веди.

— Желательно, мимо достопримечательностей. — встрял Джокер.

— Джефф. — устало сказал Гаррус. — Вся эта станция — одна большая достопримечательность. Если тебе интересно, могу показать статую крогана. Мы все равно мимо нее проходить будем.

— О! Показывай. И рассказывай. Подробнее!

Гаррус тяжко вздохнул, распространяя тоску и безнадежность, но невозмутимо сказал, изображая экскурсовода:

— Специально для тебя, Джефф: вон там ты можешь наблюдать Хранителя Цитадели... Дэрг, руками его не трогать! Если сдохнет, я тебя уже не отмажу, как за перила!

Дэрг демонстративно убрал руки за спину и отошел. Хранитель, проводив его подозрительным взглядом, вернулся к работе.

— Дальше. Вон то высокое здание — это Башня Совета. Возле нее расположен лифт в жилой лепесток и дипломатический квартал. Через водохранилище — финансовый район, куда мы и идем. И Джефф, сканировать Монумент бесполезно. Я уже пробовал.

Интерфейс нового инструментрона исчез, а Джокер, с физиономией святой невинности, подкатил к Гаррусу и преданно уставился на него. Молодой турианец прикрыл глаза и еще раз тяжело вздохнул. Для него это будет... утомительный день.

По дороге в салон Гаррус честно рассказывал Джокеру о станции, показал уродливую статую крогана, даже позволил пообщаться с лиловой голограммой ВИ-азари по имени Авина, которая въедливо рассказала пилоту все, что он смог из нее выдавить про Монумент, восстание кроганов, войны рахни и прочие исторические подробности, о которых Джефф забыл, стоило только нам войти в салон, а ему — увидеть летающий транспорт.

К нам быстро подошла миленькая азари и тут же предложила помощь в выборе модели. Обращалась она при этом к Найлусу, сходу вычислив в нашей колоритной компании старшего. Наставник... нет, сейчас именно напарник, милостиво согласился, и вместе с Гаррусом занялся выбором подходящей ему модели. Что забавно, обычные пассажирские их не устраивали. В конце концов, они остановили выбор на довольно вместительном турианском аэрокаре, который, как и вся техника этой расы, был полувоенного образца и легко модернизировался до полноценной военной машины.

— Вот этот — подойдет.

Азари дежурно улыбнулась и сказала:

— Теперь вам необходимо выбрать окраску.

В центре салона в пол была вмонтирована плита крупногабаритного голографического проектора. Сейчас он заработал, и в воздухе развернулась объемная цветная голограмма аэрокара в натуральную величину, создавая иллюзию присутствия машины. Рядом на кольцевом меню появились образцы готовых расцветок.

— Хочу что-то яркое. — задумчиво пробормотал Найлус, перематывая изображения ярко-голубых, лазурных, красных, розовых, желтых, зеленых и прочих видов расцветки аэрокара. — Что-то... такое... м-мм... жизнеутверждающее... позитивное... — продолжал бубнить под нос Спектр, с сомнением рассматривая предлагаемый ассортимент ярких и насыщенных окрасов несчастной машины, гоняя их по кругу, пока ему на глаза не попался один из них, вызвавший резкое оживление. — О! Вот этот — в самый раз!

Он ткнул пальцем в маленькую голограмму, и полномасштабная модель кара окрасилась в глубокий матовый чернильно-черный цвет. Настолько глубокий, что машина разом утратила объем, напоминая фигурный разрыв пространства.

— Разве это жизнеутверждающе? — с сомнением в голосе спросила Тали, подозрительно рассматривая пятно мрака.

— И правда. — протянул Крайк. — Чего-то не хватает.

Он порылся в настройках, и аэрокар начал медленно менять свой облик: общий чернильно-черный цвет корпуса на носу машины плавно перетек в темно-багровый, борта прочертили две кроваво-красные полосы, которые ближе к корме переходили в темный синий цвет, бесследно растворяющийся во мраке общего окраса машины. Огненно-алые, практически светящиеся тонкие линии обрисовали контуры, пылающими росчерками подчеркивая хищные формы летающей машины.

Гаррус хмыкнул и посоветовал:

— Ты еще на носу кров... красные..., — он запнулся и поправился, — лиловые пятна добавь. Самое то будет.

Подъехавший Джокер авторитетно заявил:

— Не, красное лучше снизу!

Найлус покосился на них, и... дно кара окрасилось кроваво-красным с неравномерными темно-лиловыми полосами, протянувшимися от носа до кормы. Словно раздавили кого-то и сверху проехали...

— Сама радость жизни. — согласился Крайк, критически осмотрев полученный результат. — Вот так и покрасьте.

Консультант сглотнула и уточнила:

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Азари взяла протянутую ей ИД-карту, глянула на знак Спецкорпуса, сглотнула чуть громче, печально посмотрела на ее владельца и спросила:

— Вы будете использовать скидку сотрудника Спецкорпуса?

— Буду. — благостно заявил довольный Найлус.

— Хорошо. — еще тише сказала азари. — Куда доставить кар?

— Оставьте на вашей парковке. Мы зайдем позже и заберем. Не забудьте подготовить машину к полету.

Когда мы выходили из салона, девушки-консультанты нас провожали ТАКИМИ взглядами...

— А теперь мы пойдем на экскурсию в ресторан? — задал интересующий всех вопрос Джокер, разглядывая окрестности.

— Нас же не пустят... — испуганно пискнула Тали.

Найлус хмыкнул и вкрадчиво ответил:

— Тали, нас не пустить не рискнут.

— Но...

— Просто поверь.

— Найлус, но... одежда и правда не соответствует... — осторожно сказала Лиара. — В ресторанах этой части Президиума соблюдается определенный стиль одежды, ведь это же дипломатический район!

Найлус покосился на Лиару с таким выражением, словно впервые об этом узнал.

— Ничем не можем помочь. — равнодушно ответил Дилан. — У нас только форма. У Тали — ее скафандр. Гаррусу вообще квартиру взорвали вместе со всем шмотьем. У Крайка вроде бы тоже только броня осталась.

— Ну почему же? — в вибрирующем голосе явственно звучала ирония и какое-то непонятное мне предвкушение. — У меня на квартире есть кое-какой гардероб.

— Ага, твоей любимой жизнерадостной окраски. — ехидно заметил Гаррус.

— Именно!

— Имрир, а у тебя? — девушка вновь скакнула на неформальное обращение.

— Да на корабле только нестиранная форма Альянса.

Во взгляде Лиары промелькнуло что-то похожее на растерянность и жалость. Я хмуро окинула взглядом нашу занятную компанию. Дожила, блин... меня жалеют за то, что из шмотья — три однотипных комплекта формы, один из которых я сегодня угробила, и два — брони.

А ведь и правда, мой гардероб я могу за один присест унести. Не только гардероб, а вообще ВСЕ вещи.

— А дома? — спросила Лиара.

Дома? А у меня есть дом?

Видимо что-то все же отразилось на моем лице, так как Лиара смутилась и тихо прошептала:

— У тебя же есть дом?

Я замерла, как-то странно глядя на синекожую девушку. У меня нет дома. У моего реципиента нет ничего своего: детство в детдоме, сразу после совершеннолетия — военная служба без единой личной вещи в кармане. Сейчас — "Нормандия". Ни у Имрир Шепард, ни у меня в этой Галактике... нет дома. Всей собственности — идентификационная карта, привязанная к счету в банке, на который перечисляется жалование. И... все.

— Прости... — жалобно и виновато пробормотала девушка.

— У меня нет дома. — опустив глаза, я рассматривала свои руки и мне впервые в этом мире было... неловко. — Не надо просить прощения за то, что задала вполне нормальный вопрос.

Лиара молчала, фонтанируя растерянностью и каким-то... изумлением. Найлус смотрел совершенно нечитаемым взглядом. Гаррус нахмурился. Джокер банально растерялся от таких новостей, а Дэрг c Диланом только переглянулись и пришли к какому-то соглашению. Себастьян молчал, Тали хлопала глазами в полном шоке.

И что тут сказать? Теоретический спаситель галактики — бомж обыкновенный. Ни кола, ни двора, все шмотки влезут в военный рюкзак и кофр. Это если броню упаковать.

— Что вы так удивляетесь? — я усмехнулась. — У военного вся жизнь в казарме.

— Но сейчас ты — не военный Альянса, а Спектр Совета. — низкий скрежещущий голос напарника вызвал вполне здравые опасения.

— Это не столь важно. — я отмахнулась. — Так каковы планы?

— В магазин за одеждой, купить, переодеться и в ресторан! — неожиданно серьезно припечатала Лиара, принявшая какое-то решение.

Азари подхватила меня под локоть и целеустремленно потащила куда-то по однотипным коридорам, а я... не возражала. Найлуса, похоже, ситуация забавляла. Я бы даже в это поверила, если бы не тугие тяжелые валы далеко не светлых эмоций: гнев, непонимание, ярость, странная решимость, вызывающая вполне закономерные подозрения. Хмурое настроение Гарруса и странная задумчивость оптимизма не добавляла. Ну подумаешь, я — бездомное существо! Первый раз, что ли?

Лиара как с цепи сорвалась! Затащив нас в какой-то явно недешевый магазин, юная азари удалилась с соплеменницей в уголок, что-то быстро и тихонько обсудили, а потом хозяйка ателье позвала помощниц, и милые красотки взялись за нас, как старшина за стадо молодняка. Первой жертвой стала Тали: ее сразу куда-то утащили две девы-азари. А потом дамы принялись за меня, быстро вытряхнув из брони и поддоспешника, оставив в одном неглиже. И на мои возражения внимания они обращали не больше, чем на прохожих.

Пока меня замеряли, обмеряли, вертели и дергали, вернулась обалдевшая Тали в новом светло-сером с сиреневыми вставками скафандре с двумя коробками в руках. Мужчин азари растащили по кабинкам и, судя по доносившимся возгласам и состоянию ментального плана, с ними делали примерно то же, что и со мной. Подобной участи избежали только закованные в броню турианцы, к которым просто не рискнули подойти, и Джефф, отмазавшийся своей болезнью. А счастливая Лиара бегала от кабинки к кабинке и что-то активно обсуждала с соплеменницами. И куда только подевалась ее робость?

Не понимаю! Только что она робела, а сейчас, отбросив все условности и забив на субординацию, официоз и все звания оптом и в розницу, трясла и распоряжалась моей тушкой как... как старшая сестра, обнаружившая в гардеробе младшей одни джинсы и растянутый, поеденный молью свитер. Тоже мне, нашла живую куклу! Да нет, коллекцию кукол. И наши возражения даже не учитывались. Да что возражения... нас даже не спрашивали! Лично я сопротивляться перестала, когда от меня отмахнулись, мимоходом заявив, что я ничего не понимаю в одежде, и только бросила тоскливый взгляд на откровенно веселящегося Найлуса, привалившегося спиной к стене и с интересом за всем этим наблюдавшего.

Загнав меня на какой-то постамент, дамы закончили снимать мерки и понеслось... Меня наряжали в платья, осматривали, какие-то модели отметали, какие-то оставляли или откладывали, вносили пометки в замеры, что-то согласовывали, примеряли различные ткани, заставляли мерять обувь, аксессуары или какие-то малопонятные мне элементы костюмов. И конца-края этому безобразию видно не было.

Через минут сорок я взвыла:

— Лиара! Мне нужен ОДИН костюм погулять СЕЙЧАС по Цитадели, а не весь гардероб! Мы же скоро улетаем! На корабле я ношу или форму, или броню!

Лиара просто отмахнулась. Найлус рассмеялся, а я почувствовала, как краснеют уши. У азари, как и у подавляющего большинства инопланетян, понятие "стеснительность" никоим образом не относилось к обнаженному телу, а потому ничего неприличного в происходящем они не видели!

— Вот, это должно быть в самый раз!

Меня споро вдели в комплект золотистых бус и кусочков летящей алой ткани, по какому-то недоразумению названный платьем. Когда я увидела себя в зеркале, мне стало дурно. Нет, выглядело оно, конечно, прекрасно, подчеркивало фигуру и все такое, но я чувствовала себя более голой, чем если бы на мне вообще ничего не было!

— Я в этом на улицу не выйду! — припечатала я.

— Да ладно, Имрир! Платье классное! — заявил Джокер. — Мне нравится.

— Вот тебе я его и куплю! — от моего ласкового многообещающего голоса пилот опасливо поежился. — И ты БУДЕШЬ его носить!

— Э, ладно-ладно, не злись! — Джефф миролюбиво поднял руки. — Но оно и правда красивое!

Я зарычала.

— Азарийская мода. — усмехнулся Найлус. — Девочки, подберите для Спектра Совета что-то более подходящее по статусу.

Азари тихонько ойкнули и споро принялись за дело. Буквально пара минут, и на мне оказалось невесомое темно-зеленое платье в пол с глубоким декольте, составленное из двух половинок, удерживаемых на боках и спине нитями золотистых бус. Выглядело оно, конечно, тоже крайне, гм, экзотично, но по сравнению с первым вариантом казалось верхом скромности.

— Оно с меня не спадет? — скептически спросила я, разглядывая свое отражение, пока стилист быстро приводила в порядок мои волосы и наносила на лицо легкий макияж.

Как выяснилось, подобные услуги в таких ателье считались неотъемлемой частью обслуживания клиента, если оный клиент сразу надевает покупку, и предоставлялись бесплатно.

— Нет, что вы. Бусы очень крепкие и фиксируют ткань по фигуре так, что случайно ничего лишнего показано не будет. — пояснила мне хозяйка ателье. — Ткань немнущаяся, прочная на разрыв и прокол, не смачивается водой. Платье очень тяжело испачкать или повредить.

— Хорошо, беру. Сколько с меня?

Лиара заполошно взмахнула руками.

— Это — подарок!

— Лиара!

— Даже слышать ничего не желаю! — неожиданно жестко отрезала она. — Вы мне жизнь спасли! Небольшой подарок — это меньшее, что я могу для вас сделать!

Спорить с Лиарой я не стала. Малейшее возражение будет воспринято как оскорбление, ведь девушка говорила совершенно искренне. Она и правда от всей души хотела сделать нам приятное. Хоть так. Так что, я просто поблагодарила Лиару и хозяйку ателье, упаковала броню в нейтральный металлический кофр, который мне любезно предоставила одна из дев-азари. А Найлус так же молча у меня этот кофр забрал, одним выразительным взглядом прервав любые вероятные возражения.

Я спустилась с помоста и подошла к турианцам, чувствуя себя несколько скованно и неуютно в роскошном платье, а из-за ширм начали выходить другие жертвы. Надо сказать, что костюмы были подобраны со вкусом, хоть и излишне роскошные да несколько вычурные. Да и цвета... удивляли. Например, вид Дэрга в снежно-белом костюме с серебряными и черно-стальными вставками меня ошарашил. Как и Дилан в золотисто-персиковом костюме с темно-коричневой окантовкой. Или Себастьян в темном травянисто-зеленом строгом костюме. Положа лапу на сердце, я была вынуждена признать: некий шарм в этом есть.

Сердечно поблагодарив азари, мы покинули ателье. Дальше наш маршрут пролегал к ресторану, и рулил нами совершенно довольный Найлус.

— "Тебе и правда это нравится?" — отправила я ему мысль, когда мы подходили к ресторану.

— "А почему мне это не должно нравится?" — пришел ответ вместе с любопытством, окрашенным уже привычной иронией и весельем.

Мы подошли к длинной лестнице, ведущей к дверям ресторана, расположенного у самой воды.

— "Ну а как же..."

— "Имрир." — прервал он меня. — "Забудь на время, что ты — Спектр Совета и от твоих действий зависит выживание этой реальности." — Найлус легко сбежал на пару ступенек вниз и подал мне руку. — "Расслабься и просто получай удовольствие от жизни, пока у нас есть такая возможность."

И в самом деле... Я повернула голову и встретила взгляд ярких голубых глаз Гарруса, смотрящих на удивление тепло и понимающе.

— "Найлус прав." — парень чуть заметно улыбнулся. — "Тебе стоит отдохнуть от проблем. Их и так было слишком много за последние дни. До вечера галактика доживет и без нас."

И правда, почему бы и нет?

Я улыбнулась, протянула руку и вложила пальцы в жесткую сильную ладонь, принимая предложенные мне правила. Пусть будет так. На некоторое время я забуду, что я — Спектр Совета и вспомню, что я просто женщина и тоже имею право на небольшой отдых в компании тех, кто мне приятен.

Однако, как и все хорошее, это не могло долго продолжаться, и наш отдых вскоре накрылся под тихое злое рычание Найлуса и удивленный голос капитана Андерсона:

— Шепард?

Я проглотила ругательство и глянула туда, куда смотрели враз заледеневшие и злые глаза напарника: перед цветущими кустарниками, растущими вокруг террасы ресторана, стоял оный капитан Андерсон и удивленно смотрел на меня, засоряя ментал раздражением, неодобрением и негодованием.

— Капитан Андерсон. — протянул Найлус, а в памяти само собой всплыло воспоминание: оранжевая голограмма в Зале Совета и саркастичный, язвительный, хриплый вибрирующий голос легендарного Спектра, точно так же и с теми же интонациями цедящий эти же слова. — Какая неожиданная встреча.

Андерсон вздрогнул, нахмурился, на скулах заходили желваки. Он тоже вспомнил то злополучное заседание Совета, на котором Сарен Артериус легко и изящно макнул его в дерьмо, одной фразой доведя до бешенства. А еще бравый капитан неожиданно вспомнил, кем оный Сарен приходится Спектру Совета Найлусу Крайку.

— Что-то случилось, капитан? — нейтрально спросила я, вежливо улыбаясь.

— Коммандер. Вас ищет посол Удина.

Началось...

Глава 28: Джон и Джейн

— Это возмутительно! — это было первое, что выдал посол, когда увидел меня в роскошном и довольно откровенном платье, входящую в его кабинет в сопровождении капитана Андерсона. — Коммандер Шепард, вы не только поспособствовали уничтожению протеанских руин на Теруме, но и... — посол запнулся, увидев незапланированного посетителя.

Вошедший за нами Найлус, в категорической форме настоявший на своем присутствии, выразил удивление от такой теплой встречи чуть приподняв набровные щитки и холодно процедил:

— Посол Доннел Удина, если вас так не устраивает присутствие Спектров Совета в вашем кабинете, мы можем вас покинуть.

Посол недовольно поджал губы, а капитан Андерсон сказал:

— Посол не это имел в виду.

Найлус повернул голову, окинул человека тяжелым взглядом.

— Капитан Андерсон. Вы настолько хорошо знаете посла, что можете так точно интерпретировать его слова? — в вибрирующем голосе четко прозвучал сарказм.

Андерсон пыхнул гневом и раздражением, а Найлус чуть прищурился, довольный результатом. Свои преждевременные похороны он не забыл. После чего подошел к столу посла, отодвинул стоящий рядом стул и сказал:

— Присаживайтесь, Имрир.

Я, придерживая подол платья, медленно подошла и плавно опустилась на стул. Так, как меня в свое время учили по крайне заковыристому этикету Перворожденных. Результат получился именно таким, на какой я рассчитывала, ведь инстинктивный язык тела у схожих по биохимии гуманоидных видов практически идентичен, отличаясь лишь в мелочах, обусловленных воспитанием и культурой.

Капитан Андерсон отвел взгляд, а посол пошел пятнами от гнева.

— Посол. — мягко сказала я, четко модулируя голос, отчего капитан подавился воздухом. Да-да, тембр тоже может быть частью этикета. — Какое чрезвычайное событие послужило причиной подобной... — я взмахнула рукой.

— Бестактности. — скрежетнул Найлус.

— Спешки. — уточнила я.

— Мы вас внимательно слушаем, посол. — тяжелый, отдающий металлом голос Крайка резал воздух, прекрасно контрастируя с моим. — И что же такого случилось после заседания Совета, раз вы так внезапно пожелали увидеть моего ученика?

Посол поморщился от такого определения.

— Имрир Шепард — военный Альянса Систем! — возмущению Андерсона не было предела.

— Имрир Шепард — Спектр Совета. — вкрадчиво произнес Найлус. — Вам не помешает ознакомиться с процессуальными нормами, которые приводит в действие принятие разумного в Специальный Корпус Тактической Разведки Цитадели. Если бы вы их знали, работать Спектру Шепард было бы... намного легче. — короткий хмык.

Посол Удина раздраженно смотрел на темнокожего турианца, чуть прищурив злые карие глаза. Его присутствие не было запланировано и нарушило планы, касаемые моей персоны. Вообще, сам факт выживания Найлуса Крайка для посла был неудачным стечением обстоятельств: слишком много пришлось менять, слишком многое сделать стало невозможным, а все из-за того, что Спектр Совета просто выполнял свои обязанности наставника, ограждая ученика от влияния политиков и прошлого начальства, до сих пор не понявшего, что именно они сделали, получив-таки своего первого Спектра.

По телу прошла колкая волна, бросившая меня в жар и холод одновременно. Оно было как дыхание Смерти, пронесшейся где-то совсем рядом, и, в то же время, я ощущала незримую поддержку от того, что пыталось меня же и убить. Реальность изменялась, прогибаясь под вносимые нами изменения, чуть-чуть сдвигая полотно событий, подстраиваясь под действия тех, кто уже ей неподвластен, но, одновременно, напоминая, что она не позволит слишком явно идти против ее воли. Пока — не позволит. Еще слишком рано, но как только будут пройдены ключевые точки и выполнены их условия, незримый поводок ослабнет, и мы сможем сдернуть нити судьбы с колок предопределенности, давая реальности возможность выжить. А до тех пор натягивать поводок не стоит — придушит.

— Так что вы хотели нам сообщить такого важного, что оторвали от работы? — мягким обволакивающим голосом поинтересовалась я, сбивая посла с ненужных мыслей о полезности моей персоны.

И тут в голове четко прорисовался образ советницы Тевос. Что?

— "Найлус!"

— "Очень, очень похоже." — весело отозвался он на мое возмущение.

Засранец! В ответ на эту яркую мысль до меня донесся ментальный аналог смешка и искристое удовлетворение.

— Вы были в ресторане! — недовольно сказал Андерсон.

Я устало вздохнула, расправила несуществующие складки на немнущейся зеленой ткани, поблескивающей в свете ламп словно россыпь мелких изумрудов.

— Капитан. Работать можно в любом месте. Даже в ресторане. Особенно — в Президиуме. В дипломатическом районе.

— "Продолжай, мне нравится." — турианец, возвышающийся за моей спиной массивной вооруженной мрачной громадой, просто лучился от удовольствия.

Что ответить на это замечание капитан не нашел, даже несколько подрастерялся, зато Удина очнулся.

— Коммандер...

— Спектр. — вкрадчиво поправил Найлус.

— Спектр. — недовольно исправился посол, зло зыркая на невозмутимого турианца. — Командование Альянса доукомплектовало десантную группу корабля. Люди уже неделю ждут вашего прибытия.

Я демонстративно включила инструментрон и просмотрела входящую документацию на последнюю неделю.

— Простите, посол, но мне об этом не доложили, и приказ о переводе людей не поступал. Видимо, это какое-то... недоразумение. Возможно, напутали в военном ведомстве и приказы не были отправлены? — я подняла на посла невинные, полные сожаления зеленые глазки. — Если бы я только знала...

— Вы бы узнали, если бы ваш корабль причалил в док Альянса, как и полагалось по... — недовольно начал Удина.

— Посол. — устало перебил его турианец. — Фрегат "Нормандия" был публично передан Спектру Совета Имрир Шепард и с того момента приписан к кораблям Спецкорпуса. И, соответственно, получил собственную причальную площадку, на которой проводится его обслуживание, ремонт и оснащение согласно законам Пространства Цитадели и в соответствии с возможностями Спецкорпуса.

— Но...

Найлус демонстративно вздохнул.

— Посол. Если командование военно-космических сил Альянса Систем так сильно желает забрать "Нормандию", вам необходимо обратиться в соответствующую инстанцию, а именно, в секретариат Спецкорпуса.

— Вы неправильно поняли! — вскинулся Андерсон. — Командование Альянса, напротив, желает помочь своему первому Спектру! Вам прислали лучших пилотов по вашему запросу на замену травмированному лейтенанту Моро.

— Капитан Андерсон, с ним что-то случилось? — голосом святой невинности встревоженно спросила я, чуть заметно выпрямляя спину и прижав руку к груди. Удина, непроизвольно следивший за моими жестами, отвел глаза, а я только наивно хлопала глазками. — Ведь, когда мы уходили из ресторана вместе с вами, он был вполне здоров, сидел за столом и обедал.

И тут Андерсон с досадой вспомнил, что он действительно видел Джокера, который даже помахал ему рукой.

— Более того. — продолжил Найлус. — Пилота Джеффа "Джокера" Моро обследовали в клинике Спецкорпуса и подтвердили, что состояние его здоровья не отличается от того, которое указано в его медицинской карте, а значит он может продолжать выполнять свои должностные обязанности.

В ментале разливалось раздражение и злость посла, растерянность Андерсона, а еще очень четко проскакивало сожаление, что Спектр Крайк так легко перенес выстрел своего наставника и теперь присутствует здесь, мешая послу работать.

Найлус это тоже почувствовал и теперь наблюдал за Удиной чуть сузившимися глазами с явным желанием сделать ему какую-нибудь... катастрофическую неприятность. Желательно, своими руками. И с летальным исходом. А посол этого не замечал: он смотрел на Андерсона с похожими мыслями.

— Шепард, вам же в любом случае нужен второй пилот. — недовольно отозвался Андерсон. — На "Нормандии" перед ее вылетом с Арктура не был полностью доукомплектован экипаж.

— Капитан, я назначила исполняющего обязанности второго пилота еще в полете. Пакет документов был передан в военное ведомство с ближайшего коммуникационного буя. Неужели командование их не получило? — недоуменно отозвалась я, хлопая глазками.

Андерсон растерялся.

— Мне об этом не сообщили. — сказал он.

Доннел Удина поморщился.

— Вы же назначили вторым пилотом тур... — посол, встретив добрый взгляд ярких зеленых глаз, поправился: — присутствующего здесь Спектра Крайка.

— Совершенно верно. — благожелательно отозвался оный Спектр.

— Вы не имеете права... — вскинулся Андерсон.

— Ну почему же? — вкрадчиво сказал Найлус. — У меня действующая лицензия военного пилота. Так что я имею право пилотировать боевые корабли легкого и среднего класса, включая крейсеры. Не только турианской постройки, но и азарийской, батарианской и человеческой.

В ментале звенела досада. Андерсон откровенно растерялся, не зная, что возразить, а посол недовольно созерцал невозмутимую физиономию Крайка, пытаясь найти лазейку и пропихнуть нужных ему людей. Но, благодаря помощи Гарруса, оная лазейка все не находилась, ведь документы были оформлены правильно и в срок.

Воцарилась короткое молчание, которое было прервано недовольным голосом посла:

— Люди вас ждут, ком... Спектр.

— Как неловко получилось. — покаянно сказала я, виновато опустив глазки. — В таком случае, нам стоит поторопиться.

— Но сперва предоставьте списки людей, которых вы собираетесь приписать к "Нормандии". — сухо отрезал Найлус.

— Конечно. — согласился Удина и что-то заклацал на своем терминале. — Списки отправлены на корабль.

Скотина.

— Командование прислало вам лучших.

Однако на слове "лучших" посол едва заметно споткнулся, а в поверхностных мыслях ярко отразился образ какой-то разъяренной девахи в бело-розовой броне, производства Фонда Сирта.

— В таком случае, я пойду. Нехорошо заставлять людей ждать. — я мило улыбнулась и подхватила длинный подол рукой, намереваясь встать.

Найлус вышел из-за моей спины и галантно подал мне руку, с укором, скрывающим насмешку, глянул на капитана Андерсона, который от такого зрелища подавился заготовленными словами. Отмороженная на всю голову и со сдвигами по фазе Мясник Торфана в элегантном и дорогом платье, ведущая себя как инфантильная фифа — это не укладывалось в сознании капитана, хоть и было воспринято как очередной выверт расшатанной психики, на этот раз — вполне безобидный и не несущий угрозы для окружающих. В отличие от прошлого, когда у Имрир ни с того, ни с сего родилась дурная привычка ломать руки тем, кто посмел до нее дотронуться. Вот и пусть так думает!

Я благодарно произнесла: "Спасибо!", оперлась о ладонь наставника и встала.

— Посол, капитан. Я могу идти?

— Конечно, можете, Спектр. — проворчал Удина. — Капитан Андерсон, свяжитесь с Джоном и проводите Спектров к группе высадки.

— Одну минуту. — Найлус включил инструментрон и связался с салоном.

Ответили ему быстро, а мы услышали:

— Это Спектр Найлус Крайк. Вы закончили работу?

Видимо, ответ был положительным, так как дальше последовала фраза:

— Планы изменились. Будьте любезны, подгоните мой аэрокар к посольству Альянса Систем. Сейчас. Благодарю. — инструментрон отключился. — Прошу, Имрир.

Мы покинули кабинет, а Андерсон несколько задержался. Видать, получал напутственные... указания от посла.

Когда мы вышли из посольства, то обнаружили нашу богато одетую колоритную компанию, оккупировавшую лавочки точно напротив выхода. Нас заметили сразу, Джокер помахал руками, а буквально через минут пять, как раз тогда, когда мрачный Андерсон вышел вслед за нами, на парковку плавно опустился аэрокар знакомой жизнерадостной окраски. Надо сказать, реальный кар выглядел куда более впечатляюще, чем его голографическое изображение.

Из кара выпрыгнул щуплый и шустрый пилот-саларианец, мгновенно нашел взглядом Крайка, подбежал и скороговоркой оттарабанил:

— Доставка кара. На заказ. По требованию. Доплата...

— Снимите со счета. Данные есть в салоне.

— Благодарю.

Саларианец убежал. А к кару уже подкатил Джокер и теперь нарезал круги, рассматривая машину.

— Крайк, классная окраска получилась! Можно я поведу?

— Нельзя. — мстительно отрезал Найлус.

— Почему? — тут же набычился Джефф.

— У тебя прав нет, Джокер. — примирительно сказал Гаррус.

— Но я же пилот! — растерялся от такого объяснения Джокер.

— Но прав-то нет.

— То есть, военный космический корабль я пилотировать право имею, а обычный аэрокар — нет?

— Нет, не имеешь. Джефф, я могу тебе пересказать девять правил, которые ты нарушишь, только сев за штурвал этого кара.

— Зануда. — буркнул он, хотя совершенно не расстроился, умиротворенный большой коробкой с пирожными, которую держал в руках Себастьян.

Народ начал устраиваться в каре.

— Мне нравится эта машина! — радостно возвестил Джефф, когда одно сидение отъехало, освобождая место для его кресла-леталки. — А на нее оружие повесить можно?

— Джефф, это — турианская модель. — укоризненно сказал Гаррус, фиксируя кресло Джокера. — На любую нашу технику можно установить орудия. Конкретно на этот кар — орудия, соответствующие вооружению шаттла. Но тогда придется снять часть сидений.

И снайпер указал на последние задние сидения, где с комфортом разместились Дэрг с Диланом в окружении коробок с логотипом ресторана.

— Здорово!

Капитан Андерсон за этим наблюдал с недовольством. Я вежливо уступила ему переднее сидение по правую руку от пилота, а сама с удобством устроилась на следующем ряду возле Гарруса, отсекая бывшему начальству возможность поговорить со мной в полете. Желание капитана наставить меня на путь истинный напрягало, а поскольку перспектива слушать пафосные нотации меня никоим образом не грела и не радовала, я предпочла смотаться под молчаливую защиту турианца.

Подождав, пока народ погрузится и пристегнется, Найлус аккуратно взлетел, облетел фонтан и вклинился в транспортный поток.

Летели мы медленно, в своей линии потока, словно Крайк задался целью хоть раз соблюсти все правила движения. И, судя по удивлению Гарруса, именно это он и делал. Так что до контрольно-пропускного пункта Спецкорпуса мы добирались долго.

Когда же наш кар приземлился на парковке, я практически сразу заметила крайне колоритный табор, разместившийся перед входом в КПП. Я так полагаю, это и есть обещанная мне Удиной десантная группа, состоящая из "лучших".

Особого колорита этой компании добавляло ее четкое деление на части: пять человек в хорошо знакомой мне по памяти реципиента темно-серой броне Альянса, двое мужиков в форме пилота, еще двое механиков, полагаю, для нашего многострадального "Мако", а еще пятеро... мне потребовалось несколько минут, чтобы опознать в размалеванной чем-то темным броне розовый кошмар производства Фонда Сирта, уж слишком тщательно его закрасили. А что еще забавнее, у единственной женщины во всей этой группе на плече блестел знак N7. Такой же, какой не так давно украшал и мою броню.

Наше прибытие "розовая" компашка заметила, в отличии от мужиков в стандартной серой броне Альянса, стоявших спиной к аэрокару. Хотя, мне казалось, не заметить нас довольно сложно: мало того, что кар здоровенный и окрашен забавно, так еще компания, вылезающая из него, слишком необычна даже для доков Спецкорпуса.

— Подождите, капитан, я вас сейчас выпущу. — отозвался Найлус на попытки Андерсона расстегнуть крепко спеленавший его ремень системы безопасности

Невозмутимый вибрирующий голос оторвал меня от разглядывания моих будущих подчиненных, а это, несомненно, они.

Мужик в броне N7 повернул голову, окинул нас пренебрежительным взглядом и снова вернулся к ругани с девахой в розовом. Нас он принял за каких-то непонятных штатских, до него даже не дошло, что турианец в броне — это Спектр, а не охрана. Знал бы он законы Цитадели, подобной ошибки не допустил бы: охрана не имеет права на ношение тяжелой брони штурмовых модификаций и, тем более, на ношение полного боекомплекта. А вот "розовенькие" нами заинтересовались и подобрались.

— И чего? — лениво отозвалась молодая женщина, глядя на нас мимо своего собеседника. — Тебе что-то не нравится, Джон? Устав не запрещает наносить на броню изображения, не являющиеся специальными пометками, не соответствующими статусу владельца. Так что отвали. Я ж не капитанские лычки себе пририсовала.

— Это недопустимо и позорит военные силы Альянса в глазах других рас.

— Че, правда, что ли?

Что-то у меня есть подозрения, что я имею честь наблюдать, как собачатся два моих однофамильца. Джон и Джейн Шепард. По крайней мере, мужик в броне N7 до безобразия походил на канонный облик главного протагониста-мужчины.

— Как помощник первого Спектра-человека, лейтенант-коммандера Шепард, я...

Я от удивления чуть воздухом не подавилась. Он кто?

— Что? — Гаррус замер, с непониманием глядя на человека.

— Как, помощник? — удивилась Лиара.

Тали просто ахнула. Все, кто ясно представлял себе, что такое Спектр Совета, так или иначе выразили искреннее удивление и непонимание словами человека. Незнакомый мне турианец, стоящий на пропускном пункте, изумленно хлопал глазами, застыв с приоткрытым ртом. Крайне забавное зрелище!

— Имрир, тебе что, Альянс секретаря прислал? — Джокер фыркнул. — Не знал, что у людей еще один Спектр появился.

Найлус же молча выпустил из аэрокара Андерсона и никак не прокомментировал услышанное.

— Видимо да.

От моего тона народ поежился, а мужик в броне N7 повернулся и тут же отдал честь со словами:

— Капитан Андерсон, сэр!

Остальные "серые" вытянулись в приветствии и отдали честь. "Розовые" тоже отдали честь старшему по званию, но их лица выражали такую "радость" и "симпатию", что словами не передать.

— Вольно. Джон. — отечески поприветствовал капитан и обратил полный укора взгляд на недовольную деваху. — Джейн, я же вам советовал помыть броню.

— Мы помыли, сэр. Краска не смывается, сэр. — тут же отозвалась она, а в воспоминаниях промелькнуло, как эта гоп-компания моет броню. Водой. Холодной и чистой.

Джон недовольно поморщился. Это происходило на его глазах, и он прекрасно понял, что эти сделали, но придраться не к чему. Приказ они выполнили и броню помыли.

— Когда прибудет лейтенант-коммандер Шепард, сэр? — задал гениальный вопрос Джон.

Джокер заржал, а Найлус в своей неповторимой язвительно-высокомерной манере заметил:

— Спектр Совета Имрир Шепард уже находится перед вами, лейтенант-коммандер Джон Шепард, и имеет... удовольствие созерцать вас.

Отдающий металлом голос выделил определение "удовольствие" и такими интонациями, с какими аристократ отзывается о дерьме, в которое он имел несчастье вступить. Уголки губ Джейн дернулись.

Джон Шепард оббежал взглядом нашу компанию и, наконец, понял, кто эта "расфуфыренная мелкая рыжая пигалица", стоящая возле красотки-азари.

— Имрир Шепард, — возвестил капитан, — командование ВКС Альянса выделило вам лучших бойцов и уже поставило обмундирование, броню и оружие для группы высадки.

— Да, я уже видела комплекты брони N7 и Фонда Сирта.

Джейн перекосило, а ментал перепахало яростью.

— Скажите, капитан, кто подбирал броню? — спросила я нейтрально.

— Я лично.

О... понятно. Сразу все вопросы снимает. Интересно, это чем так провинилась Джейн, что ее группу упаковали в эту бело-розовую мечту вражеского снайпера?

— Эти люди поступают в мое распоряжение?

— Так точно, коммандер.

— Надеюсь, вся необходимая документация уже поступила к исполняющему обязанности капитана Чарльзу Прессли?

— Вся необходимая сопроводительная документация находится у Джона Шепарда, вашего заместителя.

Я удивленно приподняла брови и уточнила:

— У моего кого?

— Вашего заместителя и старшего помощника капитана на "Нормандии".

В ментале повисла оторопь.

— Капитан Андерсон, разве законодательная база Военно-Космических Сил Альянса не запрещает назначать на должность старшего помощника по космическому кораблю личность, не имеющую соответствующего образования и звания? — задал неудобный вопрос Гаррус.

Андерсон решил обойти тему стороной:

— Джон Шепард получил прекрасные рекомендации и закончил обучение по программе N7 лучшим на курсе.

— N7 не готовит офицеров космического флота. — заметил Найлус. — О чем у нас уже была беседа на Арктуре. Более того, поскольку Имрир Шепард является Спектром Совета, военнослужащий Альянса Систем не имеет права выполнять функции заместителя или помощника, поскольку не является сотрудником Спецкорпуса.

Настроение Джейн после этой фразы пошло вверх, а вот со стороны аэрокара докатились опаска, понимание и ощущение неприятностей. Себастьян. Наш колоритный повар что-то знает?

— Капитан Андерсон. У нас мало времени, да и парковка перед лифтом в доки Спецкорпуса — это не то место, которое подходит для разбирательств с назначениями людей, проведенными командованием. — примирительно сказала я, а от "розовых" потянуло едким ехидством. — Лейтенант-коммандер Джон Шепард, вы и ваши люди поднимайтесь на причальную площадку "Нормандии". Вас пропустят. Джейн, задержитесь. Капитан Андерсон, большое спасибо за вашу помощь. Она действительно... неоценима.

Джон приосанился, Джейн скривилась, а у "розовых" пронеслись мысли, чей смысл укладывался в одну фразу "вот тварь".

— Я проведу Джона.

— Конечно, капитан Андерсон. — покладисто сказала я.

Он удалился, что-то тихо, как он думал, рассказывая Джону по дороге. Интересно, они забывают об остром слухе турианцев по причине повального склероза в рядах военных Альянса или этого действительно никто не знает? Хотя нет, вон, Себастьян-то знает и с интересом ждет реакцию турианцев.

И она последовала, правда такого наш повар не ожидал.

— Ну надо же, какая ты сволочь, Крайк. — ехидно сказал Гаррус, прислушиваясь. — А я и не догадывался.

— Знаешь, за время, проведенное на "Нормандии", я узнал о себе столько нового и интересного. — хмыкнул Найлус. — Правда, Джокер?

— Я тебя ненавижу, ты... — буркнул Джефф.

— Да-да, высокомерный урод. — отмахнулся Найлус.

— Гаррус, ты слышал? Он сам это сказал!

Тали захихикала, Лиара смотрела на мрачную Джейн, переводящую подозрительный взгляд с довольного Джокера на турианцев и обратно. Ну не укладывалось их поведение в тот образ Спектра Совета, который она успела себе придумать.

А ведь занятная компания, эти "карамельки". Джейн Шепард, моя однофамилица, единственная выжившая после злополучного происшествия на Акузе, сирота с Мендуара. Довольно высокая девушка двадцати восьми лет, сантиметров на двенадцать выше меня, золотисто-каштановые, редкого карамельного оттенка волнистые волосы заплетены в плотную косу и уложены на голове так, чтобы не мешать под шлемом, пара выбившихся прядок обрамляют обаятельное и милое личико сердечком, пухлые губы сейчас недовольно поджаты, серо-голубые глаза смотрят холодно и настороженно. Стройную фигурку прекрасно подчеркивал бело-розовый кошмар. Если бы не ее непростая судьба, девушка была бы милой няшкой, а не озлобленным тренированным убийцей, командующей четырьмя отморозками.

Ее бойцы были под стать своему командиру: колоритные, ходящие по грани дозволенного уставом отщепенцы, которых обычно сбагривают на самые неприятные миссии в надежде, что они, наконец-то, сдохнут и перестанут позорить военно-космический флот.

Снайпер отряда — высокий жилистый латинос с длинными, до плеч, черными волосами, стянутыми в низкий хвост. Интересно, сколько хлопот он из-за своей шевелюры поимел? От висков спускаются две короткие косички с вплетенными в них красными ленточками, заканчивающимися деревянными бусинами. Под глазом — татуировка какой-то загогулины, идущей к виску. Глаза карие, смотрят с легким прищуром сквозь снайперский визор, немного напоминающий визор Гарруса. Броня тщательно закрашена черным маркером. Даже следы движения наконечника видны.

Два штурмовика — мощные парни лет так под тридцать. Один — брит налысо, затылок и макушка в татуировках, нос явно не единожды сломан. Физиономия гамадрила, без следа интеллекта, но умные серые глаза смотрят пристально и пронзительно, тщательно отслеживая малейшее мое движение. Его напарник, наоборот, напоминал красавчика с обложки модного журнала: красивое породистое лицо, синие глаза, пушистые ресницы, тщательно уложенные волнистые каштановые волосы, четко очерченные губы.

Ну и последний член этого отряда. Коренастый крепыш, до изумления напоминающий дворфа! Ростом он был чуть ниже громилы и красавчика, но гораздо шире в плечах и явно массивнее. Лицо мясистое, округлое, нос картошкой, румяные щеки, густая черная щетина, слегка пуганная бритвой дня два назад. Добродушный взгляд серых глаз. И это при темной, клубящейся ауре разумного, склонного к неконтролируемой ярости, что крайне странно для людей такого типа.

Мы стояли и изучали друг друга. Пятеро прекрасно сработавшихся бойцов пытались оценить меня, своего нового командира, и то, что они видели, особого энтузиазма не вызывало. Что ж поделать, если моя внешность ну никак не подходит под репутацию моего реципиента...

Из кара вышел Себастьян, а Дэрг и Дилан споро перекладывали коробки в багажник, освобождая занятые сидения. Умные засранцы.

Я перенесла внимание на свою однофамилицу.

— Лейтенант-коммандер Джейн Шепард. — представилась, наконец, "карамелька", сверля меня взглядом, полным любви, добра, понимания и так далее по тексту. — Прибыла в ваше распоряжение.

— Вольно. И давно вы здесь торчите? — задала я вопрос, который сходу выбил Джейн из равновесия.

— С утра. — лаконично ответила она.

— А Джон?

— Только подошел.

— Где-то так я предполагала. Грузитесь в машину. Пока наш бравый... однофамилец будет штурмовать лифты, мы успеем решить кое-какие вопросы.

Мужики подставу оценили и расплылись в ухмылках. Джейн нахмурилась и сжала руку в кулак, но тут же вновь разжала.

Краем глаза я заметила, как Себастьян что-то едва слышно говорил Гаррусу, стоящему у кормы кара. Тот согласно кивал и медленно мрачнел. Найлус, помогающий Джокеру зафиксировать его кресло, тоже мрачнел.

— "Имрир, у нас проблема." — донеслись практически одновременно хмурые мысли турианцев.

— "Что случилось?"

— "Когда прибудем на "Нормандию", нам с Себастьяном надо тщательно просмотреть документы, полученные от Джона." — Гаррус был мрачен и сосредоточен. — "До того, как будет подтвержден перевод."

— "Делай как считаешь нужным, тут я полностью на тебя полагаюсь. Я переброшу их на терминал в свою каюту."

От Гарруса пришел ментальный аналог согласного кивка, и снайпер перенес внимание в мир реальный.

Джейн и ее люди утрамбовались в кар, с трудом втиснувшись на оставшиеся места. Отсюда до причальной площадки "Нормандии" лететь минут пять-семь: расположена она довольно далеко от центрального лифта, и Джон со своими людьми и Андерсоном будут добираться пол часа как минимум. Если не заблудятся по дороге. Провожатого ни один из них попросить не догадался, а ведь на площадках Спектров народу практически нет... Даже Хранители там почти не появляются.

Полет прошел в молчании. Голодные "Карамельки" изучали нашу занятную компашку и пытались составить мнение о том, во что их втянуло командование, и пока особой радости не испытывали. Особенно угнетали мои слова об ожидающей их броне, а голод только подстегивал раздражение и неприязнь.

Найлус приземлил кар на причальной площадке прямо возле переходного шлюза, где как раз было место для машины. Как и предполагалось, Андерсона и Ко не было и в помине. Вот и отлично. Зато был нервничающий техник-саларианец, мнущийся возле шлюза. Прибытие нашего кара он встретил с облегчением и радостью.

— Спектры. Я к повару. — затараторил салар, как только отошла дверь пассажирского отсека. — Установили. Протестировали. Работает. Проверяйте, принимайте.

Себа, слегка окосевший от этой скороговорки, позволил утащить себя на корабль. Салар что-то быстро тараторил, видать, описывал, что было сделано. Вместе с ними укатил на своей каталке-леталке Джокер.

— Джейн. — сказала я, когда люди покинули кар. — Что вы знаете об этом корабле. — я указала на "Нормандию", которую все еще ремонтировали бригады Спецкорпуса.

Девушка подозрительно на меня покосилась, вполне закономерно ожидая от вопроса подвоха.

— Как мне сказал капитан Андерсон — это самый быстрый и самый лучший корабль Альянса. — ответила она.

Дэрг, разгружающий вместе с Диланом коробки, хмыкнул, хохотнул и потопал на корабль. Этот смешок Джейн не понравился.

— Иными словами, ничего. — вздохнула я. — Даже не знаю, говорить вам правду или нервы пожалеть.

"Карамелька" подобралась.

— Коммандер, разрешите говорить прямо?

— Разрешаю.

— Судя по вашим словам, с кораблем есть какой-то подвох?

— А куда же без него? — я устало махнула рукой. — Идемте. Расскажу, во что вы вляпались.

И мы с "карамельками" пошли на корабль.

Джейн осматривала интерьер с недоумением: на первый взгляд все было очень красиво и хорошо. Мы спустились на жилую палубу, где я нашла не только нашего повара, но и баталера.

— Пакти, займись размещением лейтенант-коммандера Джейн Шепард и ее части десантной группы, я их отпущу через некоторое время. А сейчас принеси им пайки. Люди с утра не ели.

Пакти, при всей своей жлобливости и природном сволочизме, сволочью не был и ситуацией проникся.

— А остальные?

— Подойдут позже. Тогда и будем разбираться.

— На них тоже пайки принести?

— Пока нет.

Абишек согласно кивнул и ускакал за пайками. Вот может же быть лапочкой, когда хочет! Только хочет он этого по большим праздникам. Вот как сейчас, например.

— Присаживайтесь. — я кивнула на два столика в углу столовой.

Люди расселись.

— А теперь я вам расскажу, куда вы попали.

"Карамельки" переглянулись.

— Что-то мне это не нравится... — едва слышно пробормотал латинос. — Простите, лейтенант-коммандер.... Спектр... — спохватился он. — Это больше не повторится.

— В то, что это больше не повторится — я верю. Обычно высказывания куда более экспрессивные. — я хмыкнула. — Итак. Вы удостоились сомнительного счастья попасть на борт прототипа.

Люди от такого начала напряглись.

— Прототип?

— Именно. Этот фрегат — первый в своем роде, построен на стыке технологий двух видов как политический проект, направленный на примирение этих двух видов после недавней пограничной стычки, больше известной людям как Война Первого Контакта. — бойцы переглянулись. — Турианцы разработали двигатели, ядро, системы поглощения теплового выброса, а вот все остальное — это уже люди. Хотя размещение БИЦ относительно палубы — привычно для кораблей Иерархии, но планировка самой "Нормандии" сделана людьми.

— А что в этом плохого? — осторожно спросил крепыш.

— Если вы обратили внимание, верхняя палуба корабля — командная. Даже если не брать в расчет, что между БИЦ и рубкой расположен основной шлюз, что серьезно облегчает захват корабля, любое попадание в районе первой палубы с большой долей вероятности уничтожит весь старший офицерский состав или оставит корабль без управления. А попадание по нижней полусфере или повредит двигатели, или уничтожит ядро вместе со всем инженерным отсеком. Если ОЧЕНЬ повезет — пробьет трюм и повредит только спасательные капсулы, которые расположены над ним.

Люди молчали, переваривая новости.

— Дальше. Корабль самостоятельно отлетал немного: с Арктура на Иден Прайм и оттуда — на Цитадель, и с Цитадели на Терум и обратно.

— Так он еще и не обкатан? — оторопело спросила Джейн, до которой начал доходить весь цинизм ситуации.

— Можно сказать, мы его обкатали. По крайней мере, пока корабль не развалился. — я качнула головой. — А теперь самое интересное, о чем вам стоит знать, дабы избежать неприятных... сюрпризов. На корабле стоит прослушка. Снять ее в этот заход успеют только в столовой, лазарете и в офицерских каютах. В каютах экипажа — вряд ли, поскольку есть большая вероятность спешного отлета.

Физиономии бойцов вытянулись.

— Прослушка?

— Прототипная прослушка. — раздался с потолка веселый голос Джокера. — Обкатывается вместе с кораблем.

— А это наше Недремлющее Око и глас отсутствующей совести. Пилот Джефф "Джокер" Моро. — я подняла глаза к потолку. — Джефф, где носит Пакти?

— А его Рекс поймал и кофе требует.

— Передай Рексу, что Пакти мне нужен немедленно вместе с тем, что он несет. Иначе все отобранное компенсирую из его запасов. Втройне.

Джефф поржал и отключился, а через пару минут в столовую зашел задерганный Пакти с пятью пайками в руках.

— Инструкция напечатана на крышке. — сообщила я. — Сбоку стакан с разводным питьем. Там же — кнопка, запускающая разогрев. Пока пища не разогреется, бокс вы не откроете. Питьевую воду вы можете найти в бутылках. Они обычно стоят возле автоматов с питательной пастой. Поскольку сейчас работы с установкой камбуза еще не закончены, упаковки с водой стоят вон там. — я указала на оную упаковку, впихнутую под пульт особиста.

Красавчик встал и пошел за водой.

— Пакти, что от тебя Рекс хотел?

— Он настаивает, чтобы весь запас зернового кофе хранился у него.

— Обойдется.

— Он и так уже ящик утащил. — наябедничал Абишек.

— Не давай ему ничего сверх нормы, пока я не разрешу. Будет приставать — отправляй ко мне.

Успокоенный баталер утопал к Себастьяну и Гаррусу, и тут же включился в работу. Все же, за продукты он тоже отвечает.

— Позвольте вопрос, мэм. — громила поднял на меня взгляд.

— Я давала разрешение говорить свободно. Говорите.

Боец кивнул и задал вопрос:

— Кто такой Рекс?

— Наемник. Кроганский Мастер Войны. — ответила я.

Выразительная физиономия вытянулась.

— Я надеюсь, вы знаете, кто такие кроганы и как себя следует вести в их присутствии, чтобы не нарваться, в лучшем случае, на драку?

Мужики переглянулись и синхронно кивнули.

— Прекрасно. Хочу заметить, что спарринги я не запрещаю. У представителей других рас можно многому научиться. Если вы найдете с ними общий язык.

Бойцы повеселели.

— Спектр, вы разрешаете спарринги в полный контакт? — уточнил латинос.

— Разрешаю. Полагаю, вам хватит ума не доводить дело до травм, которые могут сказаться на вашей боеготовности. Наш корабельный врач, доктор Карин Чаквас, этого не оценит, а ее методы воспитания излишне активных порой... суровы. И я в этот педагогический процесс предпочитаю не вмешиваться.

Намек был понят правильно. Меня определенно радуют эти ребята!

— Вы пока кушайте, а я буду вам портить аппетит.

От бойцов потянуло скепсисом.

— Как показали учения, трое бойцов за десять минут смогли захватить корабль и условно уничтожить весь экипаж.

Джейн от внезапного перехода и сути сказанного чуть супом не подавилась, а боец с бутылью воды в руке замер возле стола, так и не поставив ее.

— Простите? Трое?

— Трое. Вы их видели в каре. Двое сидели на заднем сидении с коробками, а третий — турианец с визором. У вас еще будет возможность поучаствовать в учениях, когда мы вылетим с Цитадели. Сами увидите.

Джейн медленно кивнула, красавчик протянул ей бутыль и сел на место.

— Дальше. Предупреждаю сразу во избежание фатальных недоразумений. — от постановки фразы и моего тона люди вздрогнули. — Нам повезло получить на капризный прототип гениального пилота.

— Имрир, я уже прямо весь покраснел от смущения. — вновь раздался голос довольного похвалой Джеффа.

— Порнуху надо меньше смотреть во время перегонов, и краснеть от смущения не будешь. — отбрила я любопытного пилота.

Джейн как-то странно на меня покосилась.

— Да разве это порнуха? — фыркнул Джокер, а ментал затопило ярким смущением и неловкостью.

— Ты еще назови это занимательной парно-групповой гимнастикой. — ехидно сказал подошедший Найлус. — Джокер, займись проверкой системы управления, пока у тебя есть такая возможность.

— Это ты к чему? — в голосе появилась закономерная подозрительность.

— У тебя полчаса.

— А потом?

— А потом я тебя сдам Карин. — невозмутимо отозвался Найлус, с комфортом устраиваясь возле меня. — И это — не обсуждается.

— Крайк!

— Джокер, тебе напомнить, что случилось три дня назад? — спокойно спросил турианец.

Джефф замолчал.

— Нет. Не надо. Я понял.

— Умница.

Динамики едва слышно щелкнули, и любопытный пилот вернулся к работе.

— Спектр Совета Найлус Крайк, мой наставник и напарник. — представила я людям турианца. — Его слово на корабле равнозначно моему.

Люди сказанное на заметку взяли, а Джейн чуть заметно нахмурилась, но неприязни не проявила, хотя на других инопланетян смотрела неласково. Впрочем, Джейн и на людей смотрела без особой приязни.

— Характер у нашего пилота довольно... специфический. — вернулась я к прерванной теме. — Иногда он может ляпнуть такое, что появляется желание от души вломить ему промеж глаз.

— Это делать категорически запрещено. — продолжил Найлус.

Подобная формулировка вызвала здравое недоумение.

— Почему так? — удивленно спросил громила, озвучивая невысказанный другими вопрос.

— Потому что даже дружеский хлопок по спине от кого-то из вас сломает ему позвоночник.

Громила от такого ответа оторопел.

— Как, сломает?

— Вы даже не ощутите сопротивления.

— Я слышала от пилотов, что на "Нормандии" кресло пилота занял инвалид. — хмуро сказала Джейн. — Но не обратила на это внимания.

— Джокер не инвалид, но у него с рождения очень хрупкие кости. Прошу вас это учитывать и отнестись с пониманием к подобной... особенности здоровья. — от моего тона люди напряглись, поскольку вот чего-чего, а просьбы не было даже близко. — До сведения людей Джона Шепарда я эту информацию донесу отдельно.

— Они знают. — отозвалась девушка. — Один из пилотов участвовал в тестировании "Нормандии" и знаком с Джокером.

— Этот белобрысый идиот? — вновь ожили динамики. — Он даже не догадался снять панель и закоротить замок напрямую! — голос буквально дрожал от возмущения. — Да я ему даже пылесосом управлять не доверю!

— Что, проспит угон пылесоса? — ехидно выдал Найлус.

— Крайк! Я не угонял корабль! Я его взял для тестирования! И вернул без единой царапины, хотя эти идиоты стреляли по моей птичке! — наставительно заявил Джокер. — Кстати, капитан Андерсон связался со мной и спросил, где мы находимся.

Найлус вздохнул.

— Дай угадаю. Ты сказал, что на корабле?

— Что я еще должен был ему сказать? — возмущенно вскинулся Джокер. — Я даже рассказал, как попасть в этот док. — пилот замялся и признался: — Из космоса. А он взял и отключился.

Мы дружно заржали.

— Что я такого сказал? — недоуменно поинтересовался пилот.

— А что он еще хотел узнать?

— Номер дока. — честно ответил Джефф. — Я назвал, но сомневаюсь, что это ему сильно поможет. — короткая пауза, и до нас донесся его голос, говорящий: — Нет, капитан Андерсон. Я не знаю, в какой лифт надо садиться. Меня на аэрокаре привезли. Хорошо, капитан. Скажу, капитан.

Найлус покачал головой.

— Джефф, передай ему, пусть назовет отметку на ближайшей стене и ждет под ней. Я их встречу и приведу на корабль.

— Говорит, там нет пометок. Только лифт в зеленый цвет окрашен.

Наставник устало прикрыл глаза.

— Пусть стоит под лифтом и ни в коем случае не заходит внутрь, иначе, эту половину десантной группы нам вернут в виде отравленных аммиаком мороженных тел. Он зашел в зону волусов.

Найлус сорвался с места и умчался встречать этого горе-проводника.

— Гаррус! — донеслось до нас по громкой связи корабля. — А что, есть Спектры-волусы?

— Есть. Занимаются финансовыми махинациями и кражами. — отозвался Гаррус. — Волусам выделен большой изолированный сектор на одном из лепестков, в котором поддерживаются подходящие для них условия. Это единственный случай, когда Хранители перенастроили систему жизнеобеспечения Цитадели под другую расу. Из доков Спецкорпуса туда ведет один-единственный лифт, помеченный зеленым цветом, чтобы в него случайно не зашли представители другого вида.

— Зеленый?

— Да. И Джокер, не отвлекайся. У тебя не так много времени.

— Но Крайк же ушел!

— Но я же остался. — вкрадчиво, но очень громко сообщил Гаррус.

Поскольку Джокер говорил по громкой связи, это безобразие слышала вся жилая палуба.

— Ничего смешного! — обиженно пробурчал пилот, до которого микрофоны донесли смешки экипажа. — Это явный турианский заговор против меня!

Вот тут уже народ засмеялся в открытую.

— И не только турианский! Я на вас... — Джокер запнулся, подбирая кару, — этому, как его, заместителю Спектра пожалуюсь!

— Джефф, у Спектров нет и не может быть заместителей. — попался на заброшенную удочку Гаррус.

— Вот ты ему это и объяснишь! — радостно сообщил пилот бывшему следователю, который обычно на такие подначки не велся.

Гаррус только покачал головой и вернулся к работе.

— Коммандер, о каком заместителе идет речь? — прозвучал встревоженный голос Прессли.

— А вот это мы скоро узнаем от капитана Андерсона и Джона Шепарда, у которого все документы.

— Джон Шепард? Герой Элизиума? — уточнил старпом.

— Оно самое. — буркнула Джейн себе под нос.

О, сколько любви и уважения. Восхищение прямо через край перехлестывает! Видать, та стычка у лифта была не первой и явно не последней. Это чем Джон так Джейн достал, что она о нем настолько нелестного мнения?

— Полагаю, это вы сможете узнать у самого Джона Шепарда.

— Вас понял, коммандер.

Прессли отключился, Джефф вернулся к работе. Я встала. Джейн и ее люди напряглись, вопросительно глядя на меня.

— Доедайте. Я сейчас вернусь.

Джейн коротко кивнула и вернулась к еде, с удовольствием смакуя действительно вкусную пищу. По памяти Имрир я помню, насколько невкусно могут кормить в армии, и отчего-то я не сомневалась, что Джейн и ее отряд служили не в элитных частях.

Пока я облачалась в броню, любезно закинутую Найлусом в мою каюту, Джейн и ее отряд успели поесть. Утилизатор еще не работал, и пустая тара от пайков возвышалась горой посреди стола. Люди тихо обсуждали ситуацию, но, стоило мне вернуться, тут же замолчали.

— Абишек, что с расселением?

Баталер, мнущийся неподалеку, тут же оживился.

— Коммандер. Бойцов можно поселить в одну каюту. — баталер ткнул пальцем в пустующую каюту на схеме корабля, показываемую его инструментроном. — С лейтенант-коммандером сложнее. Офицерские каюты заняты, в общую селить не положено по уставу.

— Варианты?

Пакти тут же ткнул пальцем в практически свободную каюту. Я глянула на насторожившуюся Джейн. Вариант, в принципе, неплохой.

— Джейн, на корабле офицерских кают всего шесть, и все они заняты. Нам придется поселить вас в четырехместную каюту к сержанту Эшли Уильямс. У вас есть возражения?

— Никак нет. — четко ответила она, заметно расслабившись.

Интересно, как "Карамелька" поладит с Эшли, учитывая ее ярую нелюбовь к инопланетянам и столь же ярую преданность Альянсу?

— Вот и прекрасно. Пакти, откройте одну свободную шестиместную каюту для бойцов и выдайте им все необходимое. Джейн, задержитесь.

Баталер увел бойцов. Я сдвинула пустые коробки на край, чтобы они не возвышались между мной и собеседницей.

— Скажу прямо, ваше назначение на корабль стало для меня неожиданностью.

— Для меня тоже, коммандер. — нейтрально отозвалась она, настороженно меня разглядывая.

— Вам что-то сообщили перед тем, как отправить сюда?

Женщина покачала головой.

— Практически ничего. Нас выдернули с планеты без объяснения причин и приказали прибыть на Арктур. Там уже ждал Джон с командой, и капитан Андерсон. Он же привез нас на Цитадель. Нас поставили перед фактом, что мы переведены в десантный отряд на новейший корабль Альянса, переданный под руководство первого Спектра-человека.

— Командиром отряда назначен Джон?

— Первоначально так и было, но перед отправкой на Цитадель адмирал Хакет внес поправки в приказ, и теперь мы переходим под ваше командование в виде самостоятельного отряда, как и Джон с его группой. Насколько я знаю, вам должны были прислать второй "Мако".

— Пока еще не прислали. — я постукивала пальцем по столу, хмуро рассматривая сидящую передо мной молодую женщину.

— Комм... — Джейн запнулась и осторожно поправилась. — Спектр, разрешите вопрос.

— У вас сейчас есть возможность задать все интересующие вопросы без оглядки на звание и субординацию.

Джейн медленно кивнула и задала мучающий ее вопрос:

— Что от нас требуется на этом корабле?

— Как минимум — не мешать мне работать и не доставлять проблем.

Такой ответ вызвал вспышку удивления и непонимания.

— Видимо, я не совсем правильно выразила свою мысль. Какие у нас обязанности?

— Вы — группа высадки. Если не произойдет каких-то чрезвычайных ситуаций, единственное, чем вы будете заниматься на корабле — это участвовать в учениях, которые будут проводиться во время перегонов.

— Мы будем принимать участие в боевых высадках?

Я задумалась. По большому счету мне десантная группа нужна только в том случае, если я столкнусь с серьезным сопротивлением. И то, ценность этой группы сомнительная, поскольку я искренне сомневаюсь, что Джон и его люди пойдут против интересов Альянса. Как себя в подобной ситуации поведет Джейн со своей группой... вопрос интересный.

— Скажем так. В случае необходимости, это вероятно.

Обтекаемый ответ ее не устроил.

— Спектр. Я понимаю, что я и мои люди не являются воплощением идеала военно-космических сил, но...

Я подняла руку, прерывая женщину. Так и не высказанная фраза "дайте нам шанс" повисла в воздухе.

Странно. Почему в мыслях Джейн так ярко горит четкое знание, что служба на "Нормандии" — это ее последний шанс? Она не в восторге от назначения, но уцепилась за него руками и ногами. Что спровоцировало такую реакцию?

Сейчас посмотрим.

— Джейн. Скажите мне. Каковы будут ваши действия, если вы получите прямой и недвусмысленный приказ от командования Альянса, выполнение которого... противоречит моим приказам, как вашего непосредственного командира? — задала я крайне неудобный и неприятный вопрос.

Она напряглась всем телом, непроизвольно стиснув пальцами край стола. Заданный мною вопрос очень болезненно отозвался в ее душе. Я скользнула вниманием по ее мыслям. Посмотрим, что всплывет на поверхность.

— Какое решение вы примете?

Отклик пришел с бурей эмоций, буквально захлестнувшей ментал. Ярость, разгорающийся гнев, горечь и сожаление, страх за своих, непонимание и недоумение, перетекающее в разочарование.

А Карамелька-то отнюдь не отрада дисциплины и взысканий на ней, как нежити в некрополе! Занятно, занятно... А ведь и правда, это ее последний шанс. Провалит его и все, увольнение с позором из ближайшей перспективы станет унылой реальностью.

Джейн медленно втянула воздух через стиснутые зубы и медленно выдохнула.

— Спектр. Если бы я всегда беспрекословно выполняла все отданные мне приказы командования, я и мои люди не оказались в... той ситуации, в которой нас застал приказ адмирала Хакета. — ровным голосом произнесла она, буквально выплевывая слова.

Оп-па, как занятно! Так девочка выполняет оные приказы избирательно и, порой, крайне творчески, за что и получила свой статус аутсайдера.

— Джейн. Вашего досье у меня нет. Его привезет Джон Шепард. Так что я не имею ни малейшего представления, в какой ситуации вы оказались и по какой причине. Но то, что вы — не отрада дисциплины, я уже поняла. Ваше поведение перед лифтами было очень показательным.

Карамелька зло сощурилась.

— Простите меня, Спектр, но носить эту броню, — женщина зло ткнула себя в грудь, — невозможно! У меня ощущение, словно на мне прицел нарисован!

— Он и нарисован. — я указала на эмблему Фонда Сирта на ее груди. — Очень похож.

Джейн пошла пятнами от гнева.

— Тогда...

— Джейн! — я подняла руку, прерывая набравшую воздух женщину. — Меня мало волнует, замазали вы маркерами этот кошмар, превращающий вас в ходячую мечту вражеского снайпера, или нет. Мне совершенно не интересно, будете вы соблюдать устав до последней буквы после запятой или нет. Меня волнует только одно: доставите вы мне проблемы, как доставляют некоторые, или у нас будет взаимопонимание и обоюдно приятное сосуществование на этом корабле. Я не собираюсь вас выгонять или отказываться от вашего перевода. Шанс я даю всем. Только от вас зависит, какое место займете вы и ваша группа на этом корабле и какую роль сыграете в надвигающейся буре. Если сыграете вообще.

— О какой буре идет речь, Спектр? — недоуменно спросила Джейн.

— Вам капитан Андерсон ничего не рассказывал? — я была искренне удивлена полным незнанием ситуации со стороны Джейн. Быть того не может, чтобы бравый капитан ей не поездил по ушам!

Динамики щелкнули и по общекорабельной связи разнесся голос пилота:

— Мальчики и девочки, начищайте пуговички, капитан Андерсон с группой сопровождения прибывают на борт!

А вот и он.

Джейн от неожиданности вздрогнула, косо глянула на потолок, повела плечами.

— Нет. Капитан с нами не особо общался. — ответила она. — Ввести в курс дела нас должны были по прибытию на корабль.

Вот как... Очень любопытно, какую игру ведет командование Альянса и "Цербер" руками посла Удины и капитана Андерсона. То, что организация имени трехголовой псины за мной наблюдает, я была уверена точно. Полукилометровое оплавленное пятно, за каким-то демоном оставленное Властелином на Иден Прайм, не могло пройти мимо внимания Призрака, который очень хочет найти этот разумный корабль. Любопытно другое. Какую цель эти крайне проблемные товарищи преследуют, присылая мне Джона Шепарда? Джейн — это подгон Хакета, и подгон довольно интересный. Я бы сказала, перспективный, только девочку надо приручать как одичалую домашнюю кошку. Слишком сильно ее жизнь побила, чтобы она просто так начала кому-то доверять. Да и от военных Альянса она тоже не ждет ничего хорошего, не зря на ней столько дисциплинарных взысканий и отметок в личном деле о нарушении или невыполнении приказа. И это только тех, о которых она сама знает! Надо будет изучить ее личное дело, когда я его, наконец-то, получу. Негоже вылавливать оное дело из мозгов подчиненного.

Джейн молчала и внимательно за мной наблюдала. Пытается составить мнение и понять, что я за зверь, и чего от меня можно ждать. Логично. Пусть думает. Мне даже интересно, к каким результатам она придет.

Хакет что-то крутит свое. Отправка Джейн — это как финальный аккорд, такая себе черта, подведенная под мелкими подарками: Дэрг с Диланом, разрешение на переоборудование "Нормандии", помощь в разрешении конфликта с диспетчерской службой, молчаливая поддержка моего реципиента после того, как ее выбрал Найлус. Неспроста это. Что-то адмиралу от меня надо. Что-то... но что? Посмотрим.

— Вот как... В таком случае, давайте подождем прибытия капитана Андерсона на "Нормандию" и продолжим этот занимательный разговор. Мне самой интересно, что же он нам скажет. Советую вам встретить капитана, когда он поднимется на борт.

Джейн медленно кивнула.

— Поднимайтесь со своими людьми на командную палубу к залу брифингов.

— Так точно, комм... Спектр.

Женщина встала.

— Джейн, вы уж определитесь, кем вы меня считаете. Лейтенант-коммандером ВКС Альянса или Спектром Совета. — иронично сказала я.

— Есть разница? — вопросительно приподняла брови Карамелька.

— Определитесь, и узнаете.

Джейн хмыкнула.

— Я вас поняла, Спектр.

Какая умничка. Быстро въехала в ситуацию и сделала единственно правильный выбор. Выбрала бы она "коммандера" и общение с ней шло бы по тому же принципу, что и с Эшли. А так... Что ж, не буду ее разочаровывать.

— Джейн, забирайте своих бойцов и поднимайтесь к залу брифингов. Он расположен на командной палубе сразу за перегородкой с надписью "Нормандия" на одной стороне и "SR-1" на другой.

Уставного "Свободны" или "Можете идти" я добавлять не стала. Раз уж Джейн сделала выбор, пусть привыкает к соответствующему отношению. Посмотрим, какая у нее будет реакция.

Я встала и подошла к стойке раздачи, провожаемая пристальным и задумчивым взглядом. Думай, девочка, думай. Только от тебя зависит, кем ты станешь на этом корабле.

— Гаррус, Себастьян, вы закончили подсчеты и работу с документами?

— Только предварительные. — ответил Себастьян, оторвав взгляд от экрана. — Спектр, сейчас техники начнут переоборудование кают-компании, и нам придется покинуть помещение. Не подскажете, где мы можем продолжить работу?

— В ваших каютах еще не закончены работы. Куда бы вас... — я задумалась. — Идемте. Есть у меня каюта, в которой вас не будут дергать.

Как ни забавно, единственной свободной каютой, в которой не идут ремонтные работы и не стоит прослушка была каюта капитана. Офицерские еще не доступны, поскольку техники еще не закончили работы по полному демонтажу всей любопытной пакости, каюты экипажа прослушиваются, в трюме и лазарете им делать нечего, а больше на корабле податься некуда. Очень удачно!

Как только мы зашли в капитанскую каюту, и я успела открыть доступ Гаррусу на мой терминал, Джокер возвестил на весь корабль:

— Капитан Андерсон и сопровождающая его группа поднялись на борт!

Я вздрогнула. Хорошо хоть предупредил.

— "Имрир, иди." — пронеслась по менталу мысль Гарруса. — "Я займусь документами, когда получу их."

И я ушла на встречу с бывшим командиром.

Когда я поднялась на БИЦ, Джон Шепард стоял рядом с полыхающим гордостью Андерсоном и беседовал с приятно удивленным Прессли. Подойдя ближе, я услышала:

— ...во время Скиллианского Блица мы были на Элизиуме. Прибыли так быстро, как только смогли. У них кораблей было больше, но они — не чета фрегату Альянса. Но, что я вам рассказываю, вы там были. Если бы не вы...

— Я всего лишь выполнял свой долг. — скромно ответил Джон.

Реакция Джона на откровенную похвалу меня удивила: ему, конечно, было приятно, но он искренне считал, что всего лишь выполнял свой долг. Он защищал людей.

Неплохо, неплохо.

Самовосхваления и бахвальства в Джоне не было, а когда его называли героем, он чувствовал себя неуютно и сильно смущался. Как и всегда, пафос и чрезмерная правильность были лишь ширмой, за которой так удобно прятать то, что не хочется демонстрировать окружающим.

Интересно, а как проявит себя Джон Шепард, когда столкнется с событиями, ломающими его устоявшееся мировоззрение? Как отреагирует, когда узнает правду про дела Альянса и "Цербера"? Какова будет его реакция на то, что произойдет с "Нормандией" и выжившими членами экипажа после нападения корабля Коллекционеров? Мне очень интересно это узнать. Именно эти события покажут настоящее лицо и суть Джона Шепарда, а не служба на корабле и не защита Элизиума от "батарианцев", которых там и близко не было.

Посмотрим.

— Коммандер. — капитан Андерсон меня заметил. — Наконец-то вы подошли.

Укор я проигнорировала. Можно подумать, я должна была стоять навытяжку возле шлюза и ждать явления капитана на корабль. Обойдется. И так от него уже порядочно проблем. А сколько их еще возникнет в будущем, учитывая сделанный мной выбор, даже представлять не хочется. И, что самое страшное, все это чисто из желания помочь и направить на путь истинный!

На БИЦ поднялась Джейн со своей группой, что вызвало очередную вспышку недовольства от Андерсона. Да-да, я уже поняла, что Карамелька — не отрада дисциплины, но мне с ней не на парадах стоять и не начальство безупречным послужным списком радовать.

— Капитан, коммандер. — кивком головы поприветствовала я. — Полагаю, стоит перейти в зал для брифингов.

Андерсон согласно кивнул, и мы проследовали в оное помещение. На Найлуса, идущего рядом со мной, капитан смотрел как инквизитор на демонолога с суккубой на поводке, но возражать по поводу его присутствия не рискнул. Видать, Удина сделал ему напутственную накачку, и теперь капитан выражал свое недовольство невербально, что выглядело очень забавно. Ну да и демоны с ним, с капитаном.

Когда мы зашли в зал брифингов, люди неосознанно распределились на группы, притом, очень показательно: Андерсон остановился возле экрана и терминалов связи, по правую руку от него — Джон со своими бойцами, по левую — Джейн и ее отряд, притом бойцы обступили своего командира с обеих сторон, сделав такую себе буферную зону. Я и Найлус остановились напротив капитана, притом наставник занял довольно говорящую позицию — чуть правее, за моей спиной, давая понять, что он отдает мне право вести разговор, но, при этом, оказывает поддержку.

Разговор начал Андерсон:

— Коммандер Шепард.

Все три находящихся в помещении коммандера вопросительно уставились на капитана. Тот поморщился и тут же поправился:

— Спектр Шепард.

Я ничего не сказала, но всем своим видом изобразила готовность внимать.

— Ваше назначение первым Спектром — это великое достижение для всего человечества, это наш шанс доказать, что люди достойны большего. — возвестил Андерсон. — Альянс давно добивался этого. Человечество хочет играть большую роль в межзвездной политике и оказывать большее влияние на Совет Цитадели...

Ну, понеслась душа по астралу... А ведь все это придется выслушать и вежливо поддакнуть. Послать-то, конечно, можно, но — не стоит. Зачем лишний раз ворошить это гнездовье гулей? И так скоро забегают, как только я перестану соответствовать той роли, которую мне приписали. А это произойдет, и, чую, довольно скоро.

Пока капитан разливался мыслию по древу, я наблюдала за реакцией людей. Джейн стоит и уныло слушает этот поток сознания и реки пафоса, ее бойцы вообще ушли куда-то в себя, но на физиономии — вежливое внимание при стеклянном взгляде. Джон внимательно слушает, что странно, с неподдельным интересом. Неужели Андерсон не успел ему все это вывалить? Его бойцы слушали с тем же интересом, что и бойцы Джейн, только морды вежливые и смотрят они на меня и Найлуса, оценивая нас и нашу реакцию на происходящее.

— Спектры представляют власть и авторитет Совета. Ваше назначение доказывает, сколь многого смог достичь Альянс за столь короткое время!

Андерсон обвел нас гордым взглядом, остановив его на откровенно скучающей Джейн. Карамелька тут же встрепенулась, выпрямилась и сказала:

— Капитан Андерсон, сэр, разрешите вопрос.

— Говорите, лейтенант-коммандер.

И тут Джейн со святой невинностью в глазах, задала гениальный вопрос:

— Моя команда никогда не сталкивалась со Спектрами, сэр. Вы могли бы рассказать больше о них? Кто такие Спектры Совета?

Найлус полыхнул заинтересованностью, но промолчал. Нам обоим было интересно узнать, что же выдаст Андерсон о наших коллегах.

— Это не просто агенты правительства. Спектры работают в одиночку, не привлекая к себе внимания. — Андерсон покосился на невозмутимого Найлуса. — Сохранять мир в галактике — непростая задача. Совет предпочитает дипломатию и переговоры, но иногда требуются крайние меры. Без них Совет не мог бы функционировать. Спектры — это элитные агенты Цитадели. Последняя линия обороны. Последнее средство перед объявлением войны.

От такого поворота Найлус, мягко говоря, удивился.

— "Жаль, что он с Телой не сталкивался."

— "Вазир?" — уточнил Гаррус. — "Она же, как говорят люди, на всю голову отмороженная. Если никого не убила, можно считать, что она заболела."

— "Гаррус, она просто набирается сил для массовых... мероприятий." — отозвался Найлус.

— Как решают, кто станет Спектром? — стоя по струнке продолжала задавать забавные вопросы Джейн.

— Просто подать заявку невозможно. Тренировочных программ не существует. Спектрами не становятся, ими рождаются. Совет ищет исключительных людей. Тех, кто может справиться с любой задачей. Например, за Имрир Шепард они следили на протяжении многих лет.

От Найлуса потянуло раздражением.

— "А я-то до сих пор считал, что случайно вспомнил о Мяснике Торфана после изучения досье кандидатов."

— "Нет, Найлус. Ты наблюдал на мной долгие-долгие годы!" — язвительно отозвалась я.

— "Да, я всегда мысленно с тобой." — ментальный аналог смешка сменился едким сарказмом: — "Я и не подозревал, что уже тогда, видать, владел менталистикой. И даром предвидения."

— "Ты полон талантов."

Наш беззвучный разговор прошел мимо внимания окружающих, только от Гарруса пришло ехидное:

— "Крайк, ты, оказывается, Спектром родился."

— "Да, уже со значком и ИД-картой в зубах." — мысленно фыркнул он. — "Что там с документами?"

— "Разбираем. Пока придраться не к чему."

Тем временем Андерсон продолжал:

— Они увидели в ней что-то, выделившее ее из других кандидатов...

Вот тут Найлус оторопел.

— "Надо же, ты в ней уже тогда увидел что-то эдакое. А говоришь, случайно вспомнил."

— "Гаррус, да я Имрир Шепард вообще в глаза не видел. И даже не знал, что Мясник Торфана — женщина."

Ментальный канал звенел от искреннего смеха Гарруса, который за всем этим цирком наблюдал через призму нашего восприятия. Найлус выдал заковыристый фразеологизм, смысл которого сводился к "сил моих нет слушать эту ересь".

— "Терпи, нам нужно время."

Джон пристально смотрел на Найлуса, а Джейн быстро глянула на турианца, на меня, и вновь закинула удочку:

— Какова командная структура у Спектров, сэр?

От такого вопроса Андерсон слегка подрастерялся. Он встречал только двух Спектров и оба работали в одиночку.

— Нет никакой командной структуры. — ответил, наконец, капитан, покосившись на Крайка. Тот, внешне, — сама невозмутимость и спокойствие. Ноль реакции. — Каждый Спектр отчитывается непосредственно перед Советом.

Эмоции стоящего подле меня наставника медленно накалялись, наливаясь холодным гневом.

— "Совет не спит, не ест и не работает, только наши отчеты и слушает на заседаниях, проходящих круглые сутки без перерыва." — сердито звучал ментальный голос наставника. — "Он вообще представляет, сколько Спектров постоянно работает в галактике?"

— "Успокойся. Это даже хорошо, что они ничего толком не знают."

Мой голос несколько сбил накал эмоций и Найлус чуть-чуть успокоился.

— Иногда им дают те или иные задания, иногда они действуют сами по себе. — продолжил говорить капитан, даже не подозревая о том, какой отклик дают его слова.

— "Ну хоть в чем-то угадал." — проворчал Спектр.

— "Тактическая разведка и диверсии." — хохотнул Гаррус. — "Помимо ликвидаций, захватов, освобождения и прочего. Мелочи жизни."

— Как правило, они не подчиняются закону. Используют любые средства, чтобы добиться своего.

— "Иметь право и использовать его на практике — две большие разницы." — усталое раздражение и гнев пронеслись колючей волной по связи, но ярость уже улеглась, едва заметно проблескивая на грани чувствительности.

Но для Андерсона права Спектра были больной темой, и он продолжал:

— А Совет смотрит на это сквозь пальцы! У Спектров очень много власти, коммандер. — тут капитан впился в меня пристальным взглядом, четко давая понять, кому именно он это говорит. — Вся галактика боится и уважает их. Все знают: если появляется Спектр, должно произойти что-то важное. — в голосе ясно прозвучало возмущение, а в поверхностных воспоминаниях: уставший молодой Сарен, резким рывком перехватывающий кулак, и — следующий кадр — грязный пол и подрагивающий от ярости хриплый вибрирующий голос: "Еще одна такая выходка, и я тебя убью."

Да, капитан и правда ничего не забыл. Джейн, заметившая изменения в его тоне, переводила задумчивый взгляд с него на меня.

— Сколько всего Спектров работает в галактике, сэр? — Джон Шепард пытался оценить размеры Спецкорпуса и его возможности как тактической разведки и соотнести это с размерами доков.

Андерсон вынырнул из воспоминаний.

— Вся информация о Спектрах засекречена. Мы даже не знаем, сколько их. По нашим подсчетам, их чуть меньше ста. — капитан бросил взгляд на Крайка.

— Несколько больше. — невозмутимо поправил Спектр.

— "Ну, ошибся человек на несколько тысяч, какая мелочь." — лениво протянул Гаррус.

Джон ненадолго задумался, а потом, задал довольно неудобный, неожиданный, но логичный вопрос:

— А если Спектр выходит из-под контроля?

Эмоции капитана взбурлили, выкинув на поверхность: "Таких стрелять надо!", но вслух он, покосившись на Крайка, сказал иное:

— Такое происходит не часто. Совет очень осторожен при выборе кандидатов. — короткая пауза. — Но, если ситуация выходит из-под контроля, выход, как правило, всегда один: послать одного Спектра ликвидировать другого. — и снова — демонстративный взгляд на нас с Найлусом.

Намек был понят. Джоном. О Сарене ему капитан рассказывал. Отрывки разговора очень ясно проскальзывали в поверхностных мыслях.

— Какова наша миссия? — спросила Джейн, тоже имевшая сомнительное удовольствие услышать разглагольствования капитана о некоем Сарене и его бесчеловечных методах работы.

— Это вы узнаете от лейтенант-коммандера Имрир Шепард. — ответил капитан.

Вот же скотина, перевел стрелки. Вот только с чего это бравый капитан решил, что я вот прямо сейчас буду объявлять о задачах моей текущей миссии? При нем? Конечно же... нет! Я поговорю с бойцами, когда "Нормандия" отшвартуется от Цитадели и пройдет масс-реле. А пока...

— Капитан Андерсон. О целях моей миссии я сообщу группе высадки позже. Сейчас более насущным является их расселение на корабле и полное обеспечение. Надеюсь, все необходимое уже поставлено на корабль. Вместе со вторым "Мако", без которого присутствие группы высадки на борту корабля является нецелесообразным.

О втором "Мако" бравый капитан и не задумался, но выкрутился быстро:

— Машина должна поступить в ближайшие дни.

— Советую поспешить с доставкой и уложиться в одни сутки, пока идет переоборудование и ремонт корабля. — неожиданно сказал Найлус.

Фраза "переоборудование и ремонт корабля" на капитана подействовала как ушат холодной воды, разом выбив все другие мысли.

— Какой ремонт?

— Возможно, вы не обратили внимание во время первого вылета корабля, но "Нормандия" не оборудована для длительных автономных перелетов. Лазарет недоукомплектован...

— Вы ошибаетесь, Спектр! — перебил капитан. — "Нормандия" — лучший корабль Альянса, и была обеспечена всем необходимым!

— Странно, но после проверки корабля инженерами Спецкорпуса, были выявлены технические недочеты и неполадки, которые сейчас устраняются. Более того, доктор Чаквас лично составила список всего, что является необходимым, но по какой-то причине отсутствовало в комплектации лазарета. Возможно, по стандартам военно-космических сил Альянса это допустимо, но сейчас корабль передан в Спецкорпус и будет оборудован так, как положено.

От подобного заявления капитан на какое-то мгновение потерял дар речи. А Найлус спокойным ровным тоном продолжал:

— Учитывая ситуацию с кораблем, я полагаю, стоит проверить обмундирование и вооружение, поставленное для десантной группы, поскольку по меньшей мере у половины бойцов броня не соответствует предъявляемым к ней требованиям: она не способна защитить жизнь владельца даже от холодного оружия.

— Это невозможно!

— Вам требуется наглядная демонстрация, капитан? — вкрадчиво задал вопрос Найлус. — В таком случае, проследуем в трюм, и я на броне, к примеру, лейтенант-коммандера Джейн Шепард, продемонстрирую, насколько она уязвима.

Глава 29: Капитан Андерсон

Вот смотрю я на стоящих передо мной людей и никак не могу понять, это подстава от реальности или проблемный подарок, который надо еще суметь прибрать к рукам? Андерсон не в счет — эта рожа канонная, и в будущем с него кроме проблем даже по канону ничего не поимеешь. Особенно, если я не ошиблась и мне удастся задуманное. Тогда-то я точно стану большим разочарованием для бравого капитана, какая досада.

Да и демоны с ним, с Андерсоном. Толку от него все равно мало, а мозги он жрет, как гуль падаль, хотя до Удины и близко не допрыгивает. Другое дело два Шепарда. Эти двое куда полезнее, хотя есть у меня подозрение, что жизнь они мне... разнообразят.

Джейн. Будучи сиротой, смогла попасть в N7 и закончить программу, как и мой реципиент. Очаровательное создание: милашка внешне и глубоко отчаявшийся человек внутри, все еще сохранивший призрачную надежду на лучшее. Никому не верит, ничего хорошего от родимого государства не ждет, искренне переживает за своих бойцов, заменивших ей семью, друзей и всех родственников вместе взятых. До сих пор болит душа из-за погибшей на Акузе группы, из-за чего только крепче привязалась к своим людям, и каждая потеря словно кусок души вырывает. А потеряла она много: из нового отряда в двенадцать человек осталось только четверо. Какой она боец я узнаю со временем, но ее биография и ментальный фон дают основания надеяться на лучшее.

Джон. Брутальный красавчик, живое воплощение пропагандистского армейского плаката. Умен, образован, харизматичен, умеет располагать к себе людей и вызывает доверие. Верен Альянсу и его идеалам и, более того, сам в них искренне верит. Вырос на флоте в среде военных, с детства впитал их идеологию и отношение к окружающему миру. К чужакам относится с настороженностью и недоверием, но ксенофобом не является, за что ему жирный плюс. Классический парагон в хорошем смысле этого слова. По той же причине — условно бесполезен. В отличие от Джейн.

Сходу отказываться ни от одного из Шепардов я не собираюсь: Джейн мне интересна и может быть полезна, а вот что будет от Джона — польза или проблемы — покажет время. Вроде как он не дурак, соображает здраво, да и критическое мышление под гнетом патриотизма и слепой веры еще не сдохло.

Посмотрим, как оно будет на практике. Первоначальная оценка довольно оптимистична, да и их люди тоже интересны. В любом случае, сейчас важно другое.

— "Гаррус, что с документами?"

Ответ пришел практически сразу:

— "Все оформлено как полагается. Единственное, что меня насторожило, это перевод Джейн и Джона в то же самое секретное подразделение "Си-1" под командованием некого Х. Д."

— "Только инициалы?"

— "Да."

— "Есть еще упоминания об этом подразделении?" — задал вопрос Найлус.

— "Никаких. Только факт перевода."

— "Что узнал о Джоне?"

— "Назначен старшим помощником капитана "Нормандии". Право у него на это есть. Как выяснилось, он проходил обучение во флотской академии, но закончил ее экстерном как раз перед вылетом с Арктура." — отозвался Гаррус.

— "Этого не может быть." — оторопело выдал Найлус. — "Когда я смотрел его досье, никакого флотского образования и даже факта учебы в академии не упоминалось."

— "Теперь — есть. Себастьян тоже удивлен, но документы в порядке. Так же Джон имеет статус командира десантного отряда, как и Джейн. Назначение Джона подписано адмиралом Кастани Дрешером, что вызвало недоумение у Себастьяна, а Джейн — адмиралом Стивеном Хакетом. Оба Шепарда имеют звание лейтенант-коммандера, оба закончили программу N7. Оба — биотики и проходили подготовку на Нулевом Скачке по программе БАиР. Это все."

— "Спасибо." — я послала по ментальному каналу волну благодарности. — "Ты меня очень выручил."

Гаррус ничего не ответил, но вот эмоции... они говорят все то, что молодой турианец пытается держать в себе. И ведь прекрасно же понимает, что ни для меня, ни для Найлуса его чувства не являются тайной, но все равно по привычке скрывает свою истинную личность за маской вежливости и тактичности.

И вот что мне с ним делать?

Постоянно работающий ментальный канал, на поддержание которого они оба согласились, доносит до меня то, что мне не предназначалось. Иногда — сугубо личное. Вот как сейчас. И вот как на это реагировать я еще не решила.

Пока капитан Андерсон рожал ответ на предложение провести наглядную демонстрацию негодности розового кошмара производства Фонда Сирта, вполне здраво ожидая какого-то подвоха, я оценивала неожиданный подгон от Альянса, а этот самый подгон оценивал меня. Гляделки прервала фраза Джейн, поставившая точку в разговоре:

— Спектр Крайк. Подобная демонстрация была бы довольно уместна, учитывая, что речь идет о броне, которая должна защищать мою жизнь и жизнь моих бойцов.

— Резонно. — вежливый безэмоциональный ответ.

Андерсон недовольно посмотрел на Джейн, но она его проигнорировала. Карамелька прекрасно понимала, что судьба ее и ее людей зависит только от меня. Командование ВКС Альянса по факту подарило мне ее в подарочной розовой упаковке, только бантика не затянуло, на шейке. Это у Джона еще есть варианты, а вот у Джейн и ее людей... ситуация, мягко говоря, если верить менталу, не самая лучшая. И это очень хорошо. Для меня.

— Броня в данный момент находится в трюме корабля. — сказала я, привлекая к себе внимание.

— Для демонстрации трюм вполне подойдет. — флегматично сообщил Найлус. — Капитан Андерсон, если у вас нет возражений, прошу за мной.

Возражения у капитана, ясное дело, были, но вот высказать их он не рискнул и просто согласно кивнул. Его неприятно удивили изменения в Найлусе Крайке: если весь перелет от Арктура до Иден Прайм Спектр был воплощением холодной профессиональной вежливости и дипломатичности, то сегодня бравый Герой Альянса увидел в лице моего наставника и напарника властного, язвительного, саркастичного и довольно сволочного оперативника самой могущественной и опасной спецслужбы Пространства Цитадели. А еще Андерсон в поведении и манере речи Крайка внезапно увидел отражение Сарена Артериуса, которого он и в мыслях называл не иначе как "беспринципный ублюдок", что не добавило приязни Найлусу в глазах капитана.

Зал брифингов мы покинули организованной толпой: впереди шла я, Найлус и капитан Андерсон, за нами — Джон и Джейн, потом — отряд Джона, замыкали процессию бойцы Джейн. Капитан был недоволен, что бойцы ползают за нами без дела, а я наоборот, никак на это не реагировала и не спешила отсылать людей заниматься чем-то сомнительно-полезным. В конце концов, на "Нормандии" ремонт, и меньше всего мне надо, чтобы незнакомые мне бойцы бесконтрольно шастали по кораблю.

Пока мы пересекали командную палубу и спускались по лестнице на жилую, я наблюдала за бывшим начальством. А тот смотрел на то, что творится на корабле и засорял ментал недовольством и откровенным злым раздражением. Возня техников с эмблемами Спецкорпуса на спецовках его определенно не радовала. Он искренне считал, что передал мне свой корабль, прямо-таки от сердца оторвал лучшее, что сделал Альянс. И вдруг он узнает, что это "лучшее" потрошат как дохлую рыбу.

Какая досада.

— "С ним возможны проблемы."

Четкая, холодная, кристально-ясная мысль Найлуса отдалась легким холодком по телу. Он ведь тоже прекрасно ощущает эмоции идущего так близко разумного, и выводы правильные сделал.

— "Будут." — честно ответила я, зная, что фактически подписываю капитану приговор.

— "Какого рода?"

Если бы я знала...

— "Не могу сказать наверняка. Не знаю." — ответила я. — "При канонном развитии событий — охоте на Сарена с последующей его ликвидацией, он — союзник. А вот как он поведет себя при нынешних обстоятельствах... сложно сказать. Он не забыл того, что произошло восемнадцать лет назад между ним и Сареном."

— "И?"

— "И до прохождения ключевой точки я никаких лишних телодвижений постараюсь не делать, чтобы не спровоцировать ненужный откат."

— "Причина?" — не менее холодный и жесткий вопрос Гарруса, который в этот момент как раз обходил лифт.

— "Я хочу провернуть одно довольно глобальное изменение, полностью переворачивающее историю этого отрезка событий. И я не хочу, чтобы возник какой-то неуместный и несвоевременный откат. Слишком многое зависит от этого. Если мне это удастся... это будет..." — я запнулась, подбирая определение, — "фактически — джек-пот, вырванный у этой реальности."

Я себе на мгновение представила, какой откат мы можем за это словить и мне стало дурно. Но если я не ошиблась, я решу сразу огромное количество проблем и получу очень сильную поддержку.

— "Отдачей-то не прибьет?" — скептически поинтересовался подошедший к нам Гаррус, а вслух вежливо представился: — Гаррус Вакариан.

Джейн подозрительно глянула на турианца, перевела взгляд на Джона.

— Джон Шепард. — и тезка протянул турианцу руку для рукопожатия.

Гаррус нечитаемым взглядом посмотрел на руку, на Джона. Он, конечно, знал, что от него хочет человек, но подобный жест вызывал конфликты с воспитанием и традициями его расы. Любой тактильный контакт у турианцев, очень щепетильно относящихся к личной свободе и личному пространству, имел определенные значения. В отличие от людей.

— "Да пожми ты уже ему руку." — ехидно выдал Найлус.

Эта идея нашему снайперу не понравилась, но правила вежливости требовали учитывать особенности культуры и психологии другой расы.

— "Ладно." — Гаррус пожал руку Джону. — "Это нормально, что он давит мне на ладонь?"

— "А ты что, раньше с подобным не сталкивался?" — мой вопрос с ярким интересом и окраской любопытства сбил нарастающее раздражение. — "В СБЦ вроде бы достаточно людей работает."

— "Я видел это со стороны, но сам предпочитал избегать подобного." — честно ответил Гаррус. — "Мне это было..." — он замялся.

— "Неприятно?"

— "Скорее, странно." — тактично поправил меня он. — "И что мне делать в этой ситуации? Я не всегда хорошо понимаю логику действий людей. Проще крогана просчитать."

— "Ты удивишься. Я тоже ее не всегда понимаю, хотя и живу в человеческом обществе не первую жизнь."

Мой ответ Гарруса удивил и озадачил. Да-да, люди, они такие. Иногда как что-то сделают, так потом сами пытаются понять, какой бес их под руку толкнул и чем они думали в процессе.

— "Ответь тем же." — ехидно посоветовал Найлус.

Добрый он...

— "Я же ему руку сломаю." — мысль Гарруса окрасилась укоризной.

— "Конечно, сломаешь." — покладисто согласился Спектр. — "Зато в следующий раз руки тянуть не будет."

К счастью для Джона, он потряс руку Гаррусу и отпустил ее, пока тот размышлял: сжать пальцы посильнее или не надо.

— "Так что там ожидается с отдачей?" — вернулся Вакариан к интересующему вопросу.

— "За то, что хочу провернуть, — может и прибить."

— "Настолько глобальное?" — задал вопрос Найлус.

— "По сравнению с этим твое выживание — это ни на что не влияющее мелкое происшествие."

Найлус удивленно приподнял надбровные щитки, а в поверхностных мыслях ясно и четко промелькнул образ-вопрос. Очень важный для него образ. А я просто кивнула. Да, он совершенно верно понял суть. Гаррус давно оценил сказанную мной довольно скупую информацию и логические цепочки выстроил правильно, теперь же просто наблюдает за развитием событий, оказывая посильную помощь.

В лазарете неожиданно ярко полыхнуло злостью и раздражением. Карин? А ее-то что так достало? Вроде бы все должно быть хорошо: оборудование завезли, техники работают, куча малопонятного мне барахла уже заказана и должна скоро поступить на корабль. Что не так? Найлус вон тоже заметил этот всплеск: напрягся, перевел взгляд в сторону лазарета. Его эмпатия прогрессировала довольно активно, словно я сорвала стопоры, и давным-давно крепко сжатая спираль начала распрямляться, виток за витком разматывая блокированные способности. Аура-то у турианцев очень яркая и насыщенная, но отчего-то загнана в жесткие рамки.

Раздражение выкристаллизировалось в холодную злость и решимость. Ой-ой... Карин в ярости! Что-то сейчас будет. А тут мы стоим, как на витрине, ждем этот припадочный лифт. По-моему, было проще и быстрее по аварийным лестницам спуститься!

Поскольку я стояла чуть в стороне, у самого угла лифта, то могла наблюдать, как двери лазарета неожиданно открылись, выпуская пышущую злостью Карин с датападом в руках и Пакти, чинно следующего за рассерженной женщиной. Доктор вполне естественно сразу же заметила наше организованное стадо, удивленно приподняла брови и направилась к нам.

— Капитан Андерсон! Как хорошо, что вы здесь.

О как! Только что-то этот злой практичный интерес никак не похож на искреннюю радость от встречи.

— Доктор Чаквас.

Андерсон было обрадовался, но следующие слова женщины его, скажем так, озадачили и подтвердили мои сомнения:

— Капитан. Могу я узнать, на каком основании отделение службы снабжения ВКС Альянса на Цитадели отказывается забрать с корабля демонтированное медицинское оборудование?

От такого он растерялся.

— Простите, доктор Чаквас, вы одобряете, что новейшие образцы медицинского оборудования демонтируются? И требуете, чтобы их убрали с корабля?

— Капитан Андерсон. О каком новейшем медицинском оборудовании вы говорите? — укоризненный вздох доктора никак не вязался с сильным всплеском злости. — Корабль покинул Арктур с недоукомплектованным лазаретом. — злость сменилась раздражением. — В лазарете полностью отсутствовали медикаменты, предназначенные для представителей других видов, хирургический комплекс и полноценные установки диагностики и сканирования, вместо них был установлен один-единственный стандартный универсальный сканер. Операционная была укомплектована только необходимым минимумом. Оборудование установить не успели: его не поставили на Арктур в срок, и корабль на первый вылет ушел без полноценно укомплектованного лазарета. Кто вообще позволил этому произойти?

Капитан от такой отповеди оторопел, а Карин продолжала:

— Сейчас лазарет проходит переоборудование и перестройку под галактические стандарты. Спецкорпус по моему требованию поставил все необходимое, техники уже работают, но мы не можем убрать с корабля старое оборудование! Его отказываются списать!

Пока Дэвид Андерсон судорожно прикидывал, на какой закон сослаться, в разговор вступил Крайк.

— Какова причина отказа? — мягко спросил Найлус, переключая на себя внимание рассерженной Карин.

— Оно "новое". — лаконично ответила доктор.

— Но оно хуже?

— На порядок.

— Выгружайте с корабля на причальную площадку. — спокойно отозвался Спектр. — Пусть техники упакуют в боксы и соответствующе промаркируют.

— Не положено. — тут же отозвался баталер, который сейчас толокся у входа в столовку, наблюдая за работой техников, и вполуха слушал наш разговор.

— Оформляйте документы на утилизацию и выгружайте с корабля. — размеренно повторил Найлус. — Если потребуется, я могу подписаться под актом на списание для утилизации.

Злость и раздражение закручивались тугой спиралью, буквально наматывая нервы турианца. Еще немного и показное спокойствие треснет. Или он сейчас на что-то выплеснет злость, или... на кого-то. Пусть и в словестной форме.

— Вы не имеете права заверять списание оборудования с корабля Альянса Систем.

А вот и жертва.

Найлус прикрыл злющие глаза, медленно вдохнул, выдохнул.

— Капитан. Андерсон. — жестким металлическим и совершенно лишенным эмоций голосом отчеканил наставник. — Я — Спектр Совета. Официальный. Куратор. Спектра. Совета. Имрир. Шепард. — в вибрирующем голосе начало проявляться низкое рычание. — И я имею право делать все, что требуется для выполнения задания Совета, полученного моей подопечной. И, автоматически, мною.

Невысказанное предупреждение и глухая угроза повисли в воздухе. Атмосфера накалилась. Еще немного, и рванет. Найлус уже морально устал от того бардака, который царит на этом корабле. Еще немного, и он плюнет на все возможные проблемы и просто заберет меня с "Нормандии". Или грохнет кого-то. А этого лучше пока избежать...

— "Найлус, успокойся." — раздался в ментале голос Гарруса. — "Вспомни своего родича и рычи тише, чтобы люди не слышали."

Наставник и правда вспомнил Спаратуса, отчего закипающая ярость плавно перетекла в язвительную иронию.

— "Имрир, повторяй за мной." — кипящая от злости мысль Найлуса обжигающе пронеслась по менталу. — "Раз уж этот корабль..."

— Раз уж этот корабль был официально передан мне — первому Спектру-человеку, — послушно повторила я, — а Спецкорпус обязан обеспечивать своего оперативника и его корабль всем необходимым, то отказ службы снабжения ВКС Альянса принять демонтированное оборудование будет воспринят как отказ от оного оборудования. — сообщила я капитану очевидные для жителей галактики вещи, переключая его внимание с окаменевшего лица наставника. — И я имею право отдать приказ о его утилизации силами соответствующей службы Спецкорпуса.

Такой ответ Андерсону не понравился еще больше, и он попытался доказать, что подобного права у меня нет.

— На каком основании вы проводите подобные работы на корабле-прототипе? — вновь начал глубоко возмущенный капитан.

Интересно, у него инстинкт самосохранения вообще есть? Или хотя бы здравый смысл? Вон, даже Джон уже с опасением смотрит на неестественно спокойного турианца, а капитан ни сном не духом и продолжает дергать спящего дракона за крыло, не замечая, что дракон-то уже проснулся. Или он ждет, когда же Крайк взорвется и просто свернет ему шею?

Интересно, что его задело больше: высказывание доктора Чаквас, наше своеволие и самодеятельность по отношению к "лучшему кораблю Альянса", который капитан еще где-то в глубине души до сих пор считает своим, или то, что он имеет счастье наблюдать на его борту? А еще его весьма не радовало, что я "попала под влияние турианского Спектра" и теперь "нарушаю приказы".

— Капитан Андерсон. — процедила я, непроизвольно четко копируя интонации и тон намертво засевшего в памяти хриплого голоса того самого "беспринципного ублюдка".

— "Не провоцируй его, Имрир." — в голосе Гарруса промелькнула усталость, а дальше продолжил вслух: — Как вы знаете, капитан Дэвид Эдвард Андерсон, — припечатал он, — по законам Пространства Цитадели после того, как командование военно-космических сил Альянса Систем провело официальную церемонию передачи фрегата "Нормандия SR-1" действующему Спектру Совета, этот корабль автоматически переходит в ведомство Специального Корпуса Тактической Разведки и перестраивается под нужды оного Спектра Совета. Более того, я знаю, что перед тем, как приступить к работам, было получено разрешение на переоборудование корабля от командования ВКС Альянса. — наше сокровище перевело взгляд голубых глаз на доктора и спросило: — Я не ошибся, доктор Чаквас?

— Нет, Гаррус, не ошиблись. — дипломатично отозвалась Карин, которую уже тоже все это порядком достало.

Сообщение о том, что кто-то из командования Альянса санкционировал работы по переоборудованию корабля капитана хоть и не обрадовало, но успокоило.

— Доктор Чаквас, вам что-то нужно? — взявший себя в руки Найлус был сама вежливость, хоть и кипел, как земля после площадного огненного удара архимага.

— Мне нужно, чтобы служба снабжения Альянса забрала с корабля этот хлам!

— Карин, не надо так нервничать. — вибрирующий голос Гарруса с мягкими мурлыкающими нотками звучал восхитительно-успокаивающе. — Эта проблема решаема.

— Если списанное оборудование не заберут служащие Альянса, его утилизируют по приказу Спектра Совета. Моему приказу. — добавил Найлус. — Так что выносите все лишнее с корабля и пусть техники продолжают переоборудование. Если что-то еще потребуется — дайте мне знать.

Удовлетворенная ответом и чуть успокоившаяся Карин ушла обратно в лазарет. Пакти от слов Крайка пребывал в предоргазменном состоянии, прикидывая, сколько всего полезного он официально спишет под это дело, но оставит на корабле! В этот момент Абишек любил вселенную и всех ее обитателей, особенно — злющего Спектра Совета.

Наконец подъехал неоправданно большой лифт, в который можно аэрокар цитадельского такси засунуть, поэтому вся наша немаленькая компания жаждущих понаблюдать за расправой над несчастной броней, обещанной Крайком, прекрасно поместилась.

В трюме царила тишина и привычный капитану, гм, порядок. Если не считать сидящего на сложенных в виде трона ящиках крогана, флегматично жующего зерновой кофе. И Эшли, внимательно наблюдающую за ним от верстака. Увидев нас, она вскочила и вытянулась по струнке.

— Имрир. — Рекс отвлекся от поедания столь понравившегося ему лакомства. — Тут ящики с оружием и броней притащили. — он похлопал по "подлокотнику трона". — Что-то интересное есть?

— Броня Фонда Сирта. — язвительно отозвался Найлус.

Рекс презрительно фыркнул, показывая свое отношение к оной броне, молча вытряхнул остатки кофе в пасть, прожевал его, медленно встал, подошел к нам, с интересом разглядывая незнакомых ему людей, после чего надул пакет и с удовольствием его хлопнул, наблюдая за реакцией.

Реакция была забавной. Джейн с интересом рассматривала Мастера Войны, переводя взгляд на его "трон", Джон недоуменно хлопал глазами, но молчал, его люди несколько подрастерялись от такого явления, а Андерсон вскипел от возмущения. Ну да, он же наше кроганское приобретение не видел.

— Что за малолетки? — пробасил кроган.

— Наша группа высадки. — хмыкнув, сказала я.

— Эти, что ли? — он фыркнул. — Смертнички.

Люди от такого заявления несколько обалдели, как и от фамильярности здоровенного чужака.

— Рекс. Тебе будет интересно. — сказал Крайк. — Познакомься. Джейн Шепард. Пережила нападение молотильщика и смогла его убить. Она и ее группа были вооружены только легким оружием: пистолетами и штурмовыми винтовками "Мститель".

Кроган тут же с интересом вперился в растерявшуюся Карамельку, вытянул лапу, повертел оцепеневшую девчонку, причмокнул и выдал:

— Крайк, ты прав. Интересная малявка. — Рекс даже как-то подобрел. — Уважаю. Жаль твой крант. Но, смотрю, новый появился. Молодец, малая.

И тут он развернулся и утопал в свой склад, переделанный под каюту, оставив Джейн недоуменно хлопать глазами и переваривать странную похвалу.

— Кто это был? — наконец, спросила она, полностью игнорируя старшего по званию — капитана Андерсона.

— Урднот Рекс. Тот самый Мастер Войны, который постоянно достает Пакти. — ответил Гаррус. — А вот эта милая женщина-человек, которая смотрит на меня голодным натхатом, — сержант Эшли Уильямс.

Эшли понятия не имела, что такое "натхат", а потому решила, что ее только что изощренно оскорбили. Внешне она это не высказала, но подошла к нам и точно по уставу выдала:

— Капитан Андерсон, разрешите обратиться к лейтенант-коммандеру Шепард, сэр!

— Разрешаю. — добродушно ответил он.

— Лейтенант-коммандер Шепард... — начала было Эшли.

— Который? — невежливо перебила Джейн.

Андерсон сверлил главную "карамельку" недовольным взглядом, прикидывая, какой бы наряд ей впаять. А потом вспомнил, что не имеет права и раздраженно поджал губы точь-в-точь, как Удина.

— Сержант Уильямс, — ласково сказала я. — Позвольте представить: лейтенант-коммандер Джейн Шепард, лейтенант-коммандер Джон Шепард. С остальными бойцами группы высадки я еще не успела познакомиться.

Эшли от такого количества лейтенант-коммандеров Шепардов слегка подзависла, переводя обалдевший взгляд с Джона, на Джейн, на меня. Потом перевела требовательный взгляд на Гарруса и как-то беспомощно спросила:

— Вакариан, это розыгрыш?

— К сожалению, Эшли Уильямс, суровая правда. — мягко ответил Гаррус. — А натхаты, если вы не знаете, это крупные стайные хищники на Новерии. Нападают по одиночке только в случае крайнего голода или гибели остальной стаи. — он перевел взгляд на меня. — Если я вам сейчас не нужен, я продолжу калибровку орудия "Мако".

— На каком основании? — встрепенулся капитан.

— На основании моего разрешения, капитан Андерсон. — буквально прорычала я. — Потому что, когда кто-то перевел мою десантную группу с корабля, с ними забрали и наших техников.

— Но он не имеет соответствующих навыков!

— Капитан Андерсон, я имею техническое образование, дающее мне право работать с техникой других рас. Кроме того, после обязательной военной подготовки я специально проходил дополнительное обучение и служил в должности артиллериста на патрульном крейсере. — устало сказал Гаррус.

Капитан хотел было возмутиться и доказать, что турианец ничего не понимает в технике людей, но только выдержка офицера Альянса и память о саларианке, которая восемнадцать лет назад, за полчаса, при нем взломала секретные базы того же Альянса, удержала его от высказываний в сторону Гарруса. Но промолчать он не мог и переключился на меня:

— Вам Альянс предоставил техников с новой десантной группой. — отеческим тоном сообщил он. — Если бы вы дождались...

— Если бы эти люди успели прибыть на корабль до его отлета, они могли бы заниматься нашим транспортом. Но, насколько я помню, военное ведомство даже документацию на корабль предоставило прямо перед вылетом.

— Вы могли подождать!

Ага, проблем и трупика Лиары в силовом пузыре! Бедолага и так висела в своей силовой вешалке четверо суток без воды и еды, и была на грани гибели от обезвоживания. Еще денек, и все.

И вот тут мне очень сильно захотелось свернуть бравому капитану шею. Турианцы это почувствовали.

— Капитан Андерсон. — выйдя вперед уже привычно протянул Найлус, удивительно точно копируя манеру речи своего наставника. — Я уже начинаю думать, что есть смысл отказаться от столь проблемного корабля, благо, каждый Спектр обеспечивается всем необходимым. Включая транспорт.

Капитан от такого заявления опешил, а Найлус как ни в чем не бывало продолжил:

— Возможно, вы так и не поняли, кто такие Спектры Совета, и продолжаете допускать весьма распространенную для вашего вида ошибку.

Наставник говорил спокойным вкрадчивым вибрирующим голосом, в котором так ясно звенел металл. Ярость перекипела и осела холодным неестественным спокойствием, как спокойна кварковая бомба за мгновение до активации.

— Я хорошо знаю, кто такие Спектры Совета и каковы их методы! — вспылил Андерсон.

Карамелька из его поведения сделала правильные выводы и решила подколоть — своеобразная месть за целый день сидения голодными под дверями лифта.

— Капитан, вы хотите сказать, что уже сталкивались с действующим Спектром Совета, помимо Спектра Крайка? — мило улыбаясь и преданно глядя в глаза Андерсону, спросила она.

Отступать было поздно, и капитан недовольно признался:

— Да. Я работал со Спектром Сареном Артериусом.

Из своего каюты-склада вышел Рекс с новым пакетом кофе и теперь с интересом наблюдал за происходящим, похрустывая зернами. Акустика в трюме была хорошая, и наш разговор он прекрасно слышал.

— Значит, вы имели редкую возможность увидеть, как работают оперативники Спецкорпуса своими глазами? — выдал Рекс, демонстративно забрасывая горсть кофе в пасть и устраиваясь на своем троне.

Андерсон сжал кулаки.

— Да, я видел!

— Вы мне этого не рассказывали. — тихо пробормотал Джон.

Гаррус сложил руки на груди и прислонился спиной к борту "Мако".

— Прекрасно. Расскажите нам о миссии, которую вы выполняли вместе со Спектром. — в голосе наставника явственно прозвучал приказ.

Капитан от подобного поворота вспыхнул, но... но оглядев выжидающе уставившихся на него разумных, все же начал рассказ, которого от него все ждали:

— Это произошло в шестьдесят пятом. Мы следили за ученым, который работал на батарианцев. Он пытался организовать лабораторию по разработке нелегальных ИИ-технологий в Скиллианском Краю. Разведка Альянса сделала всю работу, но Совет настаивал на присутствии Спектра. Мы нашли компромисс — я должен был помогать Сарену в расследовании. — капитан говорил довольно спокойно, но эмоции показывали иное: он ничего не забыл. Та миссия оставила очень сильный след в его душе. Как и сам Сарен. — Мы проследили перемещения ученого до очистительного завода. Он прятался где-то внутри. Его защищала целая армия батарианских наемников. План был прост: пробраться в здание, захватить ученого и выбраться обратно. Быстро, тихо и, по возможности, без кровопролития.

Найлус, полыхая раздражением, никак это не прокомментировал, хотя слова капитана Андерсона были... не слишком-то правдивы.

— Что-то пошло не так, сэр? — задал вопрос Джон.

— Мы с Сареном разделились, чтобы охватить большую территорию. Когда мы были на полпути к нашей цели, раздался мощный взрыв. Официально это был несчастный случай. Но я думаю, Сарен устроил взрыв специально, чтобы отвлечь охранников.

От "карамелек" несло восхищением и одобрением: что такое выкуривание цели из укрытия на большой территории малыми силами эта группа знала не понаслышке.

— Умный парень. — выдала Джейн. — Хороший отвлекающий маневр.

Капитан раздраженно взмахнул рукой.

— Это перешло границы всякого отвлекающего маневра, коммандер! — со злостью взревел он. — Взрыв превратил завод в руины. Все кругом было в огне! В атмосферу попало множество токсичных веществ. Внутри никто не выжил! Рядом находился лагерь, в котором жили рабочие и их семьи. Из-за пожара и токсичных испарений погибло около пятисот человек. В основном — гражданских!

— На какой планете это происходило? — тут же спросила Джейн.

Ей не ответили, потому что в разговор влез Джон, полыхавший тем же негодованием, что и капитан.

— Убийство невинных не предотвращает преступления! Скорее наоборот, их провоцирует!

— Сарену было все равно. — пояснил Андерсон. — Его цель была уничтожена. Миссия выполнена. А вся вина за произошедшее пала на меня.

О том, что это происшествие поставило крест на его карьере Спектра капитан не заикнулся.

— Но это ведь Сарен устроил взрыв. Как ему удалось все свалить на вас, сэр?! — возмущению Эшли не было пределов.

— Капитан, на какой планете это произошло? — повторил вопрос Джейн Гаррус, оторвавшийся от "Мако".

— На Камале.

Гаррус хмыкнул.

— Камала, батарианская планета, на которой добывают только нуль-элемент. И завод был, я так полагаю, по его очистке. — бывший следователь покачал головой.

— Разумеется!

— Значит, шахта была неподалеку, но и не слишком близко. Рабов держат в шахтах и на поверхность не выпускают. Любая перевозка с шахты на завод идет под вооруженным конвоем. Все, кто работают на заводе и живут рядом, его же и охраняют, как и рабов в шахтах. Насколько я знаю, эти разумные всегда хорошо вооружены. Вы действовали ночью?

— Да, Сарен выбрал время сам. — несколько недоуменно ответил Андерсон.

— Верный выбор. Ночь, все рабы заперты в шахтах, на заводе только охрана. Там не было и не могло быть невинных жертв среди гражданского населения.

— Я же говорю — умный парень этот Сарен. — выдал латинос. — Простите, капитан, больше не повторится.

Капитана эта реплика явно не порадовала.

— Простите, Гаррус, но он же взорвал завод! А потом еще и капитана подставил! — не поняла Эшли. — А они должны были все сделать тихо.

Андерсон поморщился.

— Так и было. Но в своем рапорте Сарен написал, что операция сорвалась из-за меня. Что это я привлек внимание охранников. И что из-за этого ему пришлось устроить бойню.

Гаррус хотел что-то сказать, но потом просто едва заметно махнул кистью, не поднимая руки.

— И ему поверили? — спросил Джон.

— Кого, по-вашему, стал бы слушать Совет? Меня или их лучшего агента? — в голосе Андерсона прозвучала горечь и обида. — Мне он не понравился с самого начала. Стоило быть осторожней. Возможно, мне удалось бы справиться с ситуацией.

— Не стоит винить себя, капитан. — сказал Джон.

— Я не виню себя. Я виню Сарена.

Рекс от такого заявления даже кофе жевать перестал, а Найлус молча скрестил руки на груди и крепко прижал мандибулы к щекам.

— Я думаю, он хотел, чтобы все пошло не так. — продолжал Андерсон. — Он просто искал предлог, чтобы взорвать этот завод. Может, он просто любит насилие. Может, он пытался скомпрометировать меня, чтобы человек не стал Спектром.

Ну надо же, все-таки проговорился.

— Вас выдвигали на Спектра, сэр? — удивлению Джона не было границ.

— Да. — капитан поморщился. — Но рапорта Сарена хватило, чтобы Совет отклонил мою кандидатуру.

Главная "карамелька" хмыкнула.

— Это несправедливо, сэр! — воскликнула Эшли.

— Вы вообще слышали, что говорил турианец с визором? — Джейн кивнула на Вакариана.

— Гаррус. — напомнил тот свое имя.

Карамелька отмахнулась:

— Да я всегда имена хреново запоминаю, так что, мужик, извиняй. Ты же снайпер?

Гаррус кивнул.

— Значит и будешь Снайпером! — припечатала Джейн.

— Хорошо, Карамелька. — покладисто согласился он.

Джейн опешила, а ее люди, косясь на Андерсона, пытались не заржать. Капитан уже открыл было рот, чтобы вмешаться, когда мой наставник решил вернуться к прерванному разговору:

— Я слышал эту историю. — сообщил он и неожиданно сухо добавил: — От другого участника тех событий.

Люди тут же перенесли внимание на турианца.

— Простите, Спектр Крайк. Вы знаете этого Сарена лично? — спросила подобравшаяся и посерьезневшая Джейн.

Капитан Андерсон, полыхая противоречивыми эмоциями, пытался что-то сказать, но не находил нужных слов.

— Знаю. И довольно долгое время с ним работал. — вибрирующий голос все еще был лишен эмоций.

— Он же выстрелил тебе в спину! — выкрикнула Эшли, для которой любые упоминания о том, кто организовал нападение на Иден Прайм, были неприятны и болезненны.

— Вообще-то, мне стреляли в грудь. — спокойно уточнил Найлус. — Но разговор не об этом. Сарен рассказал мне эту историю несколько иначе. Впрочем, подробности вашей охоты на доктора Шу Чианя, довольно известного ученого-человека, который и вел проект по разработке ИИ на секретной базе Альянса на Сидоне, сейчас не столь важны. — Найлус поднял руку, прерывая набравшего воздух для возмущенной отповеди капитана. — В отличие от вас, капитан, мой допуск позволяет узнать все подробности этой истории, не полагаясь исключительно на слова наставника.

— Простите. Сарен — ваш наставник? — удивленно переспросила Карамелька, быстро пересматривая то, что ей уже успел наговорить бравый капитан. Как-то в сказанное не укладывался этот новый нюанс и искреннее уважение, сквозящее в голосе Найлуса.

— Да, Сарен Артериус — мой наставник и долгое время был напарником. Это достаточно известная в Пространстве Цитадели информация, все же Сарен не зря считается живой легендой Спецкорпуса.

— Сарен ненавидит людей! — выкрикнул Андерсон.

Найлус пожал плечами.

— У каждого свои недостатки, капитан. Спектр Совета не должен всех любить. Он должен эффективно выполнять свою работу. Работа была выполнена: ученый, разрабатывавший искусственный интеллект и предавший свою группу и весь Альянс Систем, был уничтожен, как и тот, кто оплатил нападение на секретную базу Альянса Систем, где проводились эти разработки.

С этой точки зрения события Андерсон не рассматривал.

— Спектр Сарен стал причиной гибели множества невинных! — поддержал капитана Джон.

— Тебе, придурку, уже сказали, что невиновных там не было. — буркнула Джейн.

— Лейтенант-коммандер Джейн Шепард..! — вскинулся капитан.

— Да-да, я знаю, наряд на кухне. — проворчала Карамелька.

Гаррус прокашлялся, давя смех, все повернулись к нему, а вопрос задал Найлус:

— Капитан Андерсон, скажите нам, а где были лично вы и чем занимались в тот момент, когда Сарен минировал завод? Вы же прибыли вместе. — в голосе появилась вкрадчивость. — Разделились и...? Что делал наставник — понятно. Он минировал завод. А чем были заняты вы?

От такого вопроса капитан несколько подрастерялся.

— Я выполнял задание командования Альянса!

— И каким же было это задание? Это — не секретная информация. Вы можете ее рассказать. Или лучше мне?

По тону Найлуса народ понял, что он знает, о чем спрашивает.

Андерсон недовольно скривил губы. Этого он говорить не хотел.

— Я должен был спасти женщину-ученую, захваченную батарианцами и удерживаемую на этом заводе!

— Скажите, капитан, а вы поставили в известность Спектра Сарена о том, что у вас есть такое задание?

— Я сказал ему, что мне требуется спасти ученого.

— Я слышал другое. — Найлус хмыкнул. — Как именно вы спасали доктора Кали Сандерс? В момент подрыва завода.

— Я спас ее от крогана!

— Да-да, Мастер Войны Скарр. — скучающим тоном добавил Найлус. — Высококлассный специалист, биотик, наемник.

Раздался шумный вздох.

— Мог бы стать вождем. — выдал Рекс и перевел взгляд на капитана. — Только не говори мне, что это ты его грохнул.

— Нам с Кали удалось его убить!

Рекс встал со своего трона и медленно прошествовал к нам, окутанный ароматом кофе.

— А разве она не была, к примеру, заперта? — иронично уточнил Найлус.

— Я успел ее найти, когда на меня напал кроган.

— Скарр, и не напал? Вот это было бы странно. — хмыкнул Рекс, по зернышку закидывая кофе в пасть. — Сильный боец был.

— Да он от Сарена через окно сбежал! — возмущенно выдал Андерсон. — Еще на Элизиуме, когда пытался убить Кали!

Рекс как-то странно посмотрел на капитана.

— Я сказал, что Скарр — сильный боец и достоин быть вождем, а не то, что он дурак. — пожал плечами кроган. — Так что там было с этой, как там ее. Ну, нашли вы женщину, и что дальше делать стали?

— Я выстрелил в этого крогана и хотел взять ключ, чтобы открыть дверь комнаты, в которой была заперта Ка... ученый Альянса.

— Ага. — флегматично сказал Рекс. — Ты что, решил Скарра обыскать, не добив?

Лицо Андерсона в эту минуту — как бальзам на мои расшатанные нервы! Смотрела бы, не отрываясь.

— Идиот. — подытожил Рекс и поинтересовался: — Тебя с бабой опять Сарен спас?

— Не спасал он! Был взрыв! Кали смогла выбраться и убить крогана.

— Я ж говорю. Опять Сарен спас. — еще флегматичнее выдал Рекс. — Нашел ученого, убил. Хорошо. Нашел платившего ему батара, убил. Тоже хорошо. Наемников перебил. Хорошо. Завод грохнул. Уважаю. Тебя спас. Плохо.

Выдав эту тираду, кроган хмыкнул, повернулся к капитану спиной и потопал к своим ящикам.

Найлус покачал головой и попытался смягчить слова крогана.

— Ваши действия действительно подняли тревогу. Вы же не думали, что охрана не заметит взорванную наружную дверь на заводе? Вас Сарен предупреждал, что все рабочие вооружены и без колебаний применяют оружие?

— Предупреждал. — неохотно признался капитан.

— Но все равно, гибель такого количества невинных... — начал было Джон.

— Капитан, можно мне еще один наряд на кухне? Заранее. — задала странный вопрос Джейн.

Капитан не понял, повернулся к ней и переспросил:

— Что вы сказали, коммандер... Джейн Шепард.

Карамелька вздохнула, но покладисто повторила:

— Я спросила, капитан, можно мне еще один наряд на кухне? Заранее. Я хочу обратиться к лейтенант-коммандеру Джону Шепарду.

— Обращайтесь. — буркнул капитан.

Джейн повернулась, смерила своего тезку долгим взглядом и припечатала:

— Де-бил!

— Шепард! — воскликнул Андерсон.

— Есть, сэр. — вяло выдала Джейн. — Второй наряд, сэ-ээр.

— "Какая прелесть!" — отправила я полную восхищения мысль. — "Мне она определенно нравится!"

— "Мне тоже." — согласился Гаррус. — "Но их надо разнять." — и продолжил вслух, подходя к нам: — Специфика работы Спектра и состоит в том, чтобы делать выбор. Нравится это окружающим или нет. И от их действий часто страдают невинные.

— И вы так спокойно об этом говорите... Вакариан? — укоризненно сказал Джон.

— В отличие от вас, я понимаю, что стоит за их работой и какова цена неудачи Спектра.

— Можно подумать, вы знакомы со спецификой их работы. — фыркнула Эшли.

— Да, знаком. Меня выдвигали как кандидата. Как и еще тысячу молодых турианцев.

— Тебя? Спектром? — удивилась Эшли. — Ты же следователь СБЦ, а не Спектр!

"Карамельки" переглянулись, а Джейн несколько иначе посмотрела на поджарого молодого турианца.

— Гаррус лучший из следователей СБЦ. — сообщил Найлус.

— Нет, Крайк. Лучший — мой отец. Именно он не одобрил мое желание стать Спектром. Ему претит их неограниченная власть. И я пошел по его стопам, поступив после службы в патрульном флоте на службу в СБЦ.

Внешне совершенно спокойный Найлус сказал совершенно не то, что вертелось у него в голове:

— Да, Спектры наделены огромной властью и практически неограниченными правами. В нашем распоряжении все средства Спецкорпуса. Мы стоим над законом и не подчиняемся никому, кроме Совета Цитадели. И у нас только одна обязанность: сохранение мира в этой галактике. Любыми средствами, которые для этого потребуются.

— Последняя линия обороны? — пробормотал "дворф" из команды "карамелек".

— Первая и последняя. — поправил его Найлус. — Именно Спектры расследуют все сомнительные и подозрительные дела, порой устраняя угрозу до того, как о ней узнают жители этого государства. Именно мы уничтожаем нелегальные заводы по производству наркотиков, оружия, "грязного" нуль-элемента, выслеживаем тех, кто проводит генетические эксперименты за гранью закона, уничтожаем базы торговцев живым товаром и органами. Работа Спектра всегда грязная. Такова уж специфика.

Люди молчали, переваривая информацию.

— Но мы спустились в трюм не ради того, чтобы обсуждать оперативников Спецкорпуса. — тембр голоса Найлуса изменился, став мягким и странно добрым. — Сержант Уильямс, будьте любезны, достаньте нам комплект брони Фонда Сирта. Из тех, которые были поставлены Альянсом Систем на этот корабль.

При словах "Сержант Уильямс, будьте любезны", в голове Джейн промелькнуло: "И правда, натхат".

Эшли вопросительно посмотрела на Андерсона, тот недовольно кивнул, после чего сержант подошла к Рексу, косясь на него, открыла один из ящиков подле его трона, достала броню и послушно принесла Найлусу. По иронии броня оказалась тяжелая женская.

"Дрессированный натхат, блин." — еще одна мысль Карамельки. — "Надо попроситься в каюту к парням. Подвинутся, не впервой."

— Коммандер Джейн Шепард, я так понимаю, это ваша?

Карамелька поморщилась и кивнула.

— Прекрасно. Тяжелая броня, новая. — Найлус положил ее на металлический стол. — Гаррус, дай нож.

Снайпер молча вытащил свой клинок и перекинул сородичу. Тот поймал, перехватил удобнее.

— Рекс, подними-ка ее в воздух.

Подошедший кроган только хмыкнул, окутался голубым свечением биотики, а кираса послушно взлетела в воздух и зависла на том уровне, на каком она бы была, будучи надетой на хозяйку.

— У любой брони есть уязвимые места. — спокойно сообщил Найлус, вертя нож в руке. — У тяжелой брони Фонда Сирта этой модификации они здесь.

И он внезапно нанес три быстрых сильных удара: в подмышку, в стык пластин на боку и под горло. Нож пробивал материал брони с едва слышным скрежетом, входя почти по рукоять.

— Коммандер Джейн Шепард. Если бы это была боевая обстановка, вы были бы уже трижды мертвы. — невозмутимо отозвался Спектр, рывком выдергивая клинок. — У средней брони этого производителя уязвимые места расположены несколько иначе, но пробиваются столь же легко.

Бойцы Джона заинтересовались, но продолжали стоять на месте рядом со своим командиром. Громила толкнул в бок латиноса. Тот вздрогнул и спросил:

— А легкая броня?

— Режется вообще без особых усилий. — пожал плечами турианец. — У вас вроде есть одна такая.

"Карамельки" быстро подскочили к ящикам, и буквально через пару минут на стол легли кирасы: легкая, средняя и две тяжелых. Рексу ничего пояснять не потребовалось: эти кирасы так же поднялись в воздух.

— Хочу напомнить, если вдруг кто-то забыл: кинетические щиты не останавливают медленно летящие предметы. — Найлус подкинул тяжелый нож на ладони и без замаха метнул его в броню. Клинок по рукоять вошел в стык пластин тяжелой брони и застрял там. — Гаррус.

Наше сокровище достал откуда-то еще два точно таких же ножа и молча протянул их Найлусу. Тот взял ножи и метнул в среднюю и вторую тяжелую, но в другое место. Тут же вдогонку полетели еще три лично его клинка, только чуть меньшие по размеру.

— Скорость полета метательных ножей и арбалетных болтов достаточно низкая, чтобы на них не реагировали кинетические щиты, так что рассчитывать на их защиту от такого вида оружия — не стоит. Тяжелый болт из современного арбалета военной модификации способен пробить пластину средней брони, особенно, если на нем бронебойный наконечник. Представители вашей расы склонны недооценивать этот вид оружия, как и эффективность холодного клинкового оружия, выполненного из современных материалов.

Бойцы молча на это смотрели.

— На мой взгляд, метать нож — это крайний вариант, — добавил Гаррус. — Есть большая вероятность не пробить гибкую часть брони, если клинок недостаточно тяжелый, а материал — упругий и толстый. Арбалетный болт пробивает всегда.

— Согласен. Есть еще одна возможность, которой я сам довольно часто пользуюсь.

Массивный меч покинул захват на бедре.

Люди следили за действиями высокого турианца и очень внимательно слушали, что он говорит. Расправа над броней не самой плохой модификации с помощью одних ножей присутствующих впечатлила.

— Подобное, как многие считают, примитивное оружие широко распространено в системах Терминуса, в Аттическом Траверсе и в Скиллианском Крае. — Найлус продемонстрировал свой меч: одноручный фламберг с волной на две трети длины клинка, волны — чуть разведены в стороны. — Современная броня предназначена для защиты от стрелкового оружия, взрывов, огня и токсинов, позволяет какое-то время находиться в вакууме и агрессивной среде, выдерживает удары биотикой, но плохо держит колющий и режущий урон, поскольку оружие, его наносящее, у большинства видов считается устаревшим и неэффективным. — турианец одним ударом меча пробил легкий доспех навылет, отчего один из бойцов Джейн — латинос — сглотнул. — Многие биотики ошибочно предполагают, что их барьеры способны удержать такое оружие. По своему опыту могу сказать. Это не так.

— Ага. — хохотнул Рекс. — Наслышан, сколько ты биотиков познакомил со своим мечом.

Найлус пожал плечами, принимая свое оружие от Гарруса, который успел выдернуть его из испорченной брони.

— Не вижу смысла пытаться продавить кинетический или биотический барьер, особенно, на близкой дистанции. Меч в этом случае куда эффективнее. Он проходит сквозь биотический барьер, не распознается автоматикой брони как оружие, не останавливается индивидуальными кинетическими и техническими силовыми щитами, он неуязвим к техническим умениям, не перегревается, его нельзя отключить или подорвать дистанционно, как это можно сделать со многими моделями стрелкового оружия, излишне перегруженными электроникой. Если современный клинок сделан грамотно и из соответствующего материала, он имеет практически мономолекулярную кромку, из-за чего не требует заточки, прорезает многие виды более мягких металлов, синтетики и практически любую органику. — проникновенно рассказывал Крайк, примера ради рубанув своим мечом по уголку стола. С тихим звоном отрубленный уголок поскакал по полу.

Люди стояли и пялились на ровный аккуратный срез металла.

— Однако, такой вид оружия требует определенного мастерства, иначе становится опасен для своего владельца, а потому мало распространен. — добавил турианец. — И, кстати, пробить броню, надетую на чье-то тело, проще, чем пустую. Сопротивления меньше и не проминается при ударе.

Рекс заржал, броня с грохотом посыпалась на пол.

— Да разве ж это броня? Ее руками порвать можно. — кроган подхватил биотикой легкую броню, подтащил к себе, и, хекнув, разодрал ее почти пополам. — Со средней так не выйдет, но с ней можно сделать вот так.

И объятая голубым свечением броня вломилась в стену, сминаясь и деформируясь.

Найлус поморщился.

— Крови много.

— Если потом вскрыть — то да. — фыркнул Рекс. — И вообще, кто бы говорил! Видел я как-то раз, как работал таким же мечом твой сородич. Кровищи было... — Рекс причмокнул. — Мужики как раз в легкой броне были. Замкнутое пространство, узкие коридоры, темнота. Всех положил, засранец, ни одного выстрела не сделал.

— А вы что делали? — спросила Джейн.

— А я-то что? — пожал плечами кроган. — Малая, мне за их защиту не платили. У нас со Спектром интересы не пересекались. Я забрал голову своей цели, он забрал, что ему там надо было, и мы разошлись. Я ж не дурак, с этим разрисованным зеленым отморозком с рыжими глазами связываться! У него ж рожа такая, что даже меня пробрало!

И кроган посмотрел на Найлуса обиженными красными глазами.

— С оранжевыми глазами? — уточнил Гаррус.

— Темно-зеленая, болотная раскраска? — добавил наставник.

— Оно.

Турианцы переглянулись и до меня донеслась их общая мысль: "Квентиус!".

— Вы его знаете. — выдал Рекс.

— Да, знаем. — согласно кивнул Найлус. — Тебя что, познакомить с Серо ?

— Не надо! — Рекс отмахнулся. — Слыш, малая, — кроган перевел взгляд с меня на Карамельку, с Карамельки на меня, почесал подбородок и поправился, — Имрир, когда там нормальная жратва будет? Надоело уже азарийские пайки жрать. В них мяса почти нет.

— Как переоборудование камбуза завершат и продукты привезут. — пожала плечами я.

Гаррус осмотрел испорченную броню и вздохнул:

— Ее тоже списать придется. Пакти расстроится.

— Позвать баталера? — неожиданно раздался голос Джокера с потолка.

— Зови. — я окинула людей оценивающим взглядом. — Надеюсь, с документами все в порядке, капитан.

— Да, я их лично просмотрел. — ответил Андерсон, глубоко впечатленный проведенной демонстрацией.

Вот это меня и напрягает.

— "К документам действительно не подкопаешься. Даже к пилотским." — сообщил мне Гаррус.

— "Досадно."

Лифт с баталером приехал неожиданно быстро. Он что, ждал вызова? Судя по нервному фону, да.

— Пакти, когда расселите людей, надо списать эту броню.

— Хорошо. — покладисто кивнул он и тут же протянул Найлусу датапад с уже составленными актами списания, тихо надеясь, что турианец не будет их проверять. — Вот, я составил акты на утилизацию в Спецкорпусе.

Для наставника метания баталера тайной не были: эмпатией он пользовался совершенно беззастенчиво.

— Хорошо, Пакти. После того, как закончите расселение, найдите меня, и мы это обсудим.

— На корабле осталось только необходимое. — совершенно честно признался баталер.

Интересно, что же он посчитал необходимым из всего этого списка?

— Несомненно, Пакти. — Найлус хмыкнул.

— Абишек, вы подготовили каюты для людей? — спросила я.

— Да, Спектр. — тут же ответил встрепенувшийся баталер и достал другой датапад. — Мужчины из отряда лейтенант-коммандера Джейн Шепард занимают свободную каюту номер четырнадцать, бойцы из отряда лейтенант-коммандера Джона Шепарда — каюту номер пятнадцать. — Пакти указал на схеме корабля каюты. — Сама лейтенант-коммандер Джейн Шепард, по ее согласию, поселяется в каюту номер шестнадцать к сержанту Эшли Уильямс. Лейтенант-коммандер Джон Шепард — в офицерскую каюту номер шесть к штаб-лейтенанту Кайдену Аленко.

— А два пилота и техники?

— Техников десантной группы можно поселить в каюту номер четырнадцать, она — шестиместная.

— Что с пилотами?

Абишек замялся.

— Спектр, оба пилота имеют офицерское звание, и их, по правилам, требуется селить в офицерские каюты. Но они все заняты.

— Варианты?

— Каюта номер пятнадцать тоже шестиместная... — баталер оглядел помрачневших "карамелек" и понял, что идея не самая лучшая. — Но в ней поселяются бойцы десантной группы.

— Еще варианты?

Абишек виновато посмотрел на меня и признался:

— Поселить вместе инопланетянок — кварианку Тали"Зора и доктора Т"Сони. Они живут в четырехместных каютах.

— Не годится.

— Вы расселили инопланетянок в отдельные каюты? — недовольно спросил Андерсон.

— Да, капитан. Доктор Лиара Т"Сони — прекрасный специалист по протеанам и помогает нам в нашей миссии. Кварианка принята мною в экипаж и по праву носит имя Тали"Зора вас Нормандия. — отозвалась я. — Учитывая ее слабый иммунитет, ей была выделена отдельная каюта и оборудована под ее нужды. Пакти, что еще можно сделать?

И тут рожа баталера стала совсем уж виноватой, и он негромко сказал:

— Бойцы Дэрг и Дилан занимают офицерскую каюту. Согласно правилам расселения, их нужно переселить к отряду лейтенант-коммандера Джейн Шепард.

— Комм... Спектр Шепард. — резко сказал капитан Андерсон. — Офицерские каюты на корабле предназначены для расселения офицеров, а не рядовых!

Ментал внезапно перепахало беспокойство Найлуса, а в поверхностных мыслях — яркий образ: наливающиеся тьмой глаза взбешенного Дэрга и сминаемый под его пальцами металл койки, и, с небольшим запозданием, второе воспоминание: незнакомый мне боец-человек с полностью черными глазами, в боевом безумии убивающий все живое.

— "Имрир, Дэрга нельзя переселять к другим". — резкая, четкая мысль. — "Особенно к тем, кого он не знает!"

— "Думаешь, он может сорваться и кого-то покалечить?" — о нестабильном характере и вспыльчивости Дэрга я знала не понаслышке.

— "Если я в нем не ошибся — это более чем вероятно." — признался Найлус. — "Проверять не хочу. Не знаю, насколько сильно он привязан к Дилану и сможет ли тот его остановить в случае срыва."

— "Найлус, он же человек." — ментальный голос Гарруса был полон изумления и понимания.

— "Я знаю, что он человек! Но у него в ярости чернеют глаза!"

Изумление Гарруса сдуло обеспокоенностью.

— Капитан Андерсон. — сказал он. — "Нормандия" приписана к Спецкорпусу, поэтому для группы Спектра действуют правила Спецкорпуса. В том числе, на расселение.

— Ну тогда поселите их к Спектру. — раздраженно выдал Андерсон.

— Капитан, четыре человека в двухместную каюту не влезут. — жалобно посмотрев на меня промямлил Пакти.

— Тогда поселите их к другому бойцу группы Спектра — к крогану. — выдал не менее гениальную идею Андерсон.

Рекс заржал. Выглядело это странно, особенно, когда он выдал:

— А может быть еще пару салар подкинешь?

— Капитан Андерсон, разрешите обратиться. — дернул его Джон, уже понявший, к каким проблемам идет дело. — Турианцы и кроганы, как бы это сказать, не дружат, сэр.

— Ну тогда переселите турианцев к кому-то другому. — раздраженно отмахнулся Андерсон.

— К кому переселить Спектра? — спросил Абишек с чувством, как будто он в страшном сне и не может проснуться.

— К другому Спектру. — припечатал Андерсон. — Пусть вместе живут!

Рекс заржал так, что под ним разъехались ящики, и он чуть не выронил пакетик кофе. Единственное, что мог связно выдать кроган между приступами смеха, это было: "Вместе!".

Пакти от такого предложения растерялся окончательно. Редкое зрелище! Бедолага не знал, что ему делать, реально понимая, чем грозят нововведения Андерсона. А идея, вообще-то довольно забавная.

— Сэр, это же... к-к... — Пакти заикался, глядя на мою добрую физиономию испуганными глазами.

— Да, Пакти, поговорите с техниками Спецкорпуса. — ласково выдала я. — Каюту капитана придется разделить перегородками на три секции. А в освободившуюся каюту поселим пилотов, как и предложил капитан Андерсон.

И тут до капитана, наконец, дошло, что именно он посоветовал

— Я? — опешил он.

— Вы. Только что. Посоветовали. — злющий Найлус сверлил Андерсона тяжелым взглядом.

Андерсон растерянно повернулся и встретил взгляд крайне удивленного Джона Шепарда, потом — на бойцов, которые, похоже, пребывали в прострации и возвращаться не собирались, на "карамелек", скромно отводящих взгляд с каменными рожами, на совершенно невозмутимого Найлуса, на замершего с приоткрытым ртом Гарруса, на Пакти, на ржущего Рекса... и впервые не знал, как выкрутиться.

— "Имрир, но это — ТВОЯ каюта." — пришла мысль Гарруса.

М-да. Территориальный хищник во всей своей красе. Чужая территория для него неприкосновенна. Я такого пиетета перед занимаемой мною площадью не испытываю. Зато у меня, наконец-то, появится повод перегородить спальное место: меня нервирует и раздражает тот факт, что моя кровать просматривается от дверей.

— "Парни, она же бессмысленно-огромная! Зачем мне два терминала, четыре личных шкафа и большой стол с тремя стульями?" — ответила я и скинула им ментальный образ моей каюты. — "Если поделить здесь и здесь, получатся три автономные секции, по размерам чуть короче того пенала, в котором вы сейчас живете, и короткий коридор до двери и санузла."

— "Если тебя не стеснит наше присутствие..." — отстраненно отозвался Найлус, что-то напряженно обдумывающий.

— "Если бы оно меня стесняло, я бы не предложила." — отозвалась я. — "Будет хоть возможность спокойно общаться без лишних ушей и любопытных глаз."

— "Могут быть проблемы со стороны экипажа." — сказал совершенно левую мысль вернувшийся из астрала наставник.

— "Можно подумать, я этого не переживу!" — проворчала я. — "Найлус, тебя это волнует?"

В ответ — яркая ирония и четкий образ, наглядно демонстрирующий, где и как он видал всю ту часть экипажа, которая уже успела его порядком достать.

— "Я так и думала. Гаррус, а ты как?"

От нашего талантливого сокровища потянуло сомнением и неловкостью. Идея покуситься на мою территорию его смущала, хотя он сам вполне согласен жить в получившемся закутке, но это же МОЯ каюта.

— "Имрир, я..." — он замялся. — "Я могу спать в "Мако"..."

— "Два техника Альянса." — напомнила я.

— "Но, я..." — и Гаррус стал судорожно перебирать, где он может на этом корабле пристроить спальник.

— "Как всегда, сама вежливость и тактичность." — по-доброму подколол сородича Найлус. — "Он согласен, но пока признается, и сам перепсихует, и других доведет."

Гаррус в своем репертуаре. Как только дело дошло до лично его, Гарруса Вакариана, удобства, так он тут же, словно по волшебству, превратился в стеснительного парня. В такие моменты он меня умиляет и вызывает желание погладить по голове и успокоить, как мнущегося кота.

Видать, я расслабилась и упустила контроль над своими мыслями: мысленный смех Найлуса и яркое смущение Гарруса всколыхнули ментальный план, четко дав понять, что последняя моя мысль стала общим достоянием.

— "Оборотная сторона твоего дара, да, Имрир?" — иронично отозвался Найлус.

— "Можно подумать, для тебя это — новость?" — мой мысленный голос звучал лениво и расслаблено.

— "Для меня — нет. А вот для Гарруса — да."

— "Вот так и узнаешь о себе что-то новое." — флегматично сказала я, послав ментальный аналог пожатия плечами.

В ответ — смущенное молчание. Я бросила на него взгляд. Физиономия каменная, но глаза-то, глаза! А уж что в эмоциях творится, словами не передать! И ведь Найлус специально Гарруса подкалывает, чтобы получить именно такую яркую, но лишенную негатива реакцию. И это — странно, но... но вполне понятно и естественно.

Да, эмоции у Гарруса очень яркие и чистые, но дело-то не в самих эмоциях, а в том, что напряжение и волнения в эмпатической сфере воздействуют на ауру, раскачивая ее и выводя из стабильного состояния. И каждый раз, когда такую реакцию провоцируют положительные эмоции, происходит всплеск того, что называют энергией души. Аура у Гарруса очень насыщенная, теплая и приятная, а его личная энергетика — светлая и действует на нас умиротворяюще, настраивает на добродушный лад и легко гасит нервное напряжение и все проявления негативных эмоций. Притом, не только у меня, но и у Найлуса.

Неужели, он это уже начал четко ощущать и теперь неосознанно раз за разом выдергивает сородича из эмоционального равновесия, чтобы получить этот всплеск? Похоже на то.

Сам по себе Найлус существо никоим образом не доброе. Он склонен к жестокости и агрессии, очень эмоциональный и темпераментный, подвержен страстям и сиюминутным желаниям. Таких как он в мирах магии называют "темными". И это — не образное выражение. Это — точное определение. У Найлуса — темная душа. Как и у меня. И как любого темного, нас привлекает свет. Инстинктивно. На уровне чутья, неосознанного, неощутимого разумом.

На какое-то мгновение мне стало даже как-то жалко Гарруса: или он к нам привыкнет и оттает, или мы его просто задергаем, пока он все равно к нам не привыкнет и не оттает. Не специально. Просто потому, что это нам очень нужно. И с этим надо будет что-то делать: мы, как два агрессивных эгоистичных темных, не позволим ему нас покинуть, а между собой мы общий язык найдем быстро. Темные всегда хорошо ладят друг с другом, если сразу агрессия не проявилась.

Я встретила взгляд Найлуса. Успокоился, расслабился, агрессия утихла. Классический темный, разве что умеет себя контролировать.

Вот уж не думала, что представитель расы, вышедшей в космос, окажется темным существом! А с другой стороны, почему нет? Душа не имеет расы, пола и тем более — никоим образом не зависит от уровня развития общества своей физической оболочки. Надо же, я стала жертвой своих же стереотипов, отчего-то решив, что раз раса космическая, то она не может быть подвержена влиянию первостихий. Собственно, а почему? Как показала реальность — еще и как может! А раз так, значит, на Найлуса действуют все те же принципы, что и на меня. И Гаррус — прямое тому подтверждение. За этот разговор с капитаном уже несколько раз успокаивал взбешенного Найлуса всего парой спокойных слов.

Мы вернулись в реальность, в которой на нас пялилась толпа народу, пребывающая в разной степени шока.

— Я не это имел ввиду! — замялся Андерсон.

О да! Он не это имел в виду, а вот я — именно это! Я начинаю думать, что капитан, порой, может быть таки полезен. Особенно, когда он не знает, что делает что-то полезное.

— Джефф, ты меня слышишь? — я подняла взгляд на потолок.

— Ясно и четко, Спектр Шепард. — тут же отозвался пилот.

— Пусть кто-то из инженеров Спецкорпуса спустится в трюм.

Джокер не ответил, но буквально через минут пять на лифте приехал техник в черно-рыжей спецовке.

— Тарвис Иссар . — представился темнокожий турианец. — Чем могу быть полезен, Спектры?

Я включила инструментрон и вывела план моей каюты.

— Тарвис, мне нужно, чтобы вы установили подвижные перегородки в каюте капитана здесь, здесь и здесь. — я провела пальцем по нужным линиям. — Это много времени займет?

— За ночь сделаем.

— Хорошо. Этот стол сдвигайте в эту часть, — я ткнула в ближний к моему углу кусок каюты, — Сюда ставьте двухъярусную койку, рассчитанную на турианцев. Дальше, снимайте эти шкафчики и ставьте на их место нормальные блоки для личной брони и оружия.

Инженер кивнул, давая понять, что это выполнимо, и он мою мысль понял.

— Да, и эти два ящика тоже снимите и замените на такой же блок для хранения брони и оружия. — я указала на два личных ящика в своей части каюты. — И санузел переоборудуйте так, чтобы в него впихнуть душевую кабинку. Она должна влезть. Теоретически.

— Да, Спектр, она поместится, но модель будет компактная и не очень удобная.

— Какая влезет, такую и ставьте.

— Приступать к работе?

— Да.

Турианец молча кивнул и ушел обратно в лифт. Капитан за нашим общением наблюдал в полном шоке: его мое решение покоробило, как и довольно спокойная реакция турианцев.

— Лейтенант-коммандер... Спектр Шепард, вы собираетесь... — наконец обрел дар речи Андерсон.

— Не собирается, а уже сделала. — выдал проржавшийся Рекс.

— Вопрос с расселением решен. Пакти, выдай людям все требуемое и рассели, как решили. А пилотам придется подождать, пока не закончатся работы в моей каюте. Все свободны.

Только Абишек собрался уйти, как кроган сказал:

— Пакти, дай еще кофе. Я это уже почти доел.

— Что, целый ящик уже сожрал? — спросила я.

— Ну, не совсем. Но я прикладываю к этому все силы.

— Ты для боя-то их оставь, а то нажрешься и устанешь. — ехидно сказал чуть расслабившийся Гаррус.

Кроган фыркнул.

— Я не хилый турианец!

Намек на спарринг Гаррус проигнорировал: он был сейчас несвоевременным.

— Рекс. Это кофе тебе до самого отлета. — вкрадчиво сказала я, переключая на себя внимание.

— Тогда поторопитесь, а. — Рекс вновь сложил оружейные ящики в виде трона и с комфортом на них устроился.

— Я проведу вас, капитан. — сказал Найлус.

Физиономия Андерсона погрела мою темную душу. Есть в этом какое-то особое изуверское удовольствие, вот так доводить разумных. Все равно нам не по пути, и капитан Андерсон быстро утратит остатки благожелательности ко мне. Особенно, когда узнает, что я не являюсь искренним патриотом его обожаемого Альянса Систем и буду действительно честно выполнять свою работу Спектра: спасать эту долбанную галактику от самой чудовищной бойни, которая ей грозит. От Жатвы.

Глава 30: Это когда-нибудь закончится?

— Это когда-нибудь закончится? — едва слышно простонала я, когда динамики сообщили бодрым голосом Джокера: "Имрир, подойди в трюм". — Что там уже опять стряслось?

На плечо успокаивающе легла тяжелая рука Найлуса, а его тихий, отдающий металлом вибрирующий голос раздался над головой:

— Скорее всего, прислали "Мако" для группы высадки.

— И?

Найлус на какое-то время выпал из реальности: общался с Гаррусом. Я в быстрый обмен мыслями не вникала: голова болела и из-за энергетического истощения хотелось есть. Постоянный голод и мерзлость злили и раздражали, так что настроение у меня сейчас колебалось между "всех убью, одна останусь" и "сдохнуть, что ли?".

— Его поставить некуда.

Да демоны дери этот корабль, этот "Мако", эту реальность и все эти проблемы! Вот что такого сложного разместить на корабле еще одну машину? Она должна влезть в трюм! Места же хватает! Я и озвучила эту мысль, на что получила закономерный ответ:

— Влезает. Если выкинуть все лишнее.

— Но?

— Но там стоят верстаки и личные ящики. А перед ними — Эшли, которая сообщила Гаррусу, что по уставу все это трогать не положено.

Я не выдержала и зарычала. По. Уставу. Не. Положено!

Да видала я этот устав вместе со всеми порождаемыми им проблемами за компанию с Альянсом Систем, его придумавшим!

— Найлус. Мне уже кажется, что "Нормандия" — это не настолько важный для меня корабль. — безэмоционально сказала я.

— Откаты. — напомнил напарник, помогая мне отодраться от стола, на котором я дремала, и водрузиться на ноги.

— Я уже начинаю думать, что они — не столь страшны. — честно призналась я, избегая его взгляда.

В моей каюте было пока еще тихо: техники к работе не приступали, пока не привезут все необходимое для перестройки, и я банально спряталась от мира в тишине и темноте. И присутствие Найлуса, проводившего капитана Андерсона и буквально полчаса назад вернувшегося на корабль, меня не напрягало, скорее, как-то успокаивало. Гаррус все это время носился по кораблю и что-то решал с Пакти и Себастьяном, тоже уже порядком задерганными.

— Имрир. — сильные пальцы аккуратно приподняли мою голову за подбородок. — Мой корабль, "Драгор", сейчас стоит в ангаре всего тремя ярусами ниже. Одно твое слово, и через десять минут мы будем на его борту.

Я встретила его взгляд. Спокойный, без тени иронии или сарказма. Найлус говорил совершенно серьезно. Он только что дал мне возможность выбора: остаться на "Нормандии" или перейти на его корабль и навсегда попрощаться с проблемным прототипом. И ведь он примет мое решение... независимо от тех проблем, которые оно породит.

Как заманчиво, но...

— Нельзя. Пока — нельзя. — я вздохнула. — Но я запомню твое предложение.

— Оно останется в силе при любых раскладах. Даже в случае моей смерти.

— Я бы хотела этого избежать.

Зеленые глаза потеплели.

— Ты беспокоишься за мою жизнь и здоровье больше, чем я сам.

Мне стало как-то неловко. Хоть он говорил с легкой иронией, вот только иронии никакой не было. А ведь я спасла его только из личных эгоистичных причин: мне нужна была поддержка Спектра Совета. И я ее получила... тогда, и получаю до сих пор. Но ведь дело не только в помощи, которую я могу получить от этого турианца...

Тихий вибрирующий смешок вспугнул мысли.

— Только не надо мне сейчас перечислять "эгоистичные причины", в которые ты сама уже не веришь.

— Иногда кажется, что это ты мысли читаешь, а не я. — проворчала я, опуская глаза.

Найлус рассмеялся.

— У тебя очень выразительное лицо, а я достаточно хорошо разбираюсь в мимике людей. — мягкий голос сгладил легкий упрек, явственно прозвучавший в его тоне. — Тебе необходимо отдохнуть.

— Скорее — напиться до потери разума. — проворчала я.

Найлус что-то прикинул, усмехнулся и покладисто согласился:

— Если хочешь, можно и так провести время. — он улыбнулся. — Идем в трюм. Разберемся с текущими проблемами и покинем корабль. Тем более, нам так и не дали погулять по Цитадели.

Я от такой постановки вопроса, мягко говоря, удивилась.

— Предлагаешь напиться в конце первого же дня на Цитадели?

Найлус улыбнулся.

— Если тебе это поможет расслабиться и успокоиться — не вижу причин, которые могут тебе помешать это сделать в личное время. — он улыбнулся, чуть раздвинув мандибулы. — Мы — не люди. У нас другое воспитание и другие взгляды. В Иерархии каждый сам решает, что он будет делать, и сам же несет ответственность за свои действия. — улыбка стала чуть шире. — Знаешь, Имрир, — он чуть протянул мое имя, рокочуще перекатывая согласные. — С этим кораблем можно и напиться. Раз уж убить никого нельзя.

— А хочется?

Рычащий смешок и сузившиеся на мгновение глаза дали четко понять: хочется. И часто. До дрожи в пальцах.

— Еще с Арктура. — Найлус поморщился. — Даже непрошибаемое терпение Гарруса уже начинает трещать.

И правда, под нами в ментале разгоралась холодная, взвешенная ярость.

— Идем, Рир. Пока он никого не прибил.

— А может?

Найлус хмыкнул.

— У Гарруса поразительное терпение и самообладание, но даже оно имеет пределы.

Когда мы спустились в трюм, конфликт как раз вышел в финальную стадию и замер в своей высшей точке развития: или рванет, или будет как-то разрешен вмешательством со стороны. Гаррус с окаменевшим лицом, сузившимися злыми глазами смотрел на разъяренную Эшли, скрестив руки на груди, чтобы не дай Духи не протянуть их к причине такого состояния и от души не пожать за горло. Пакти переводил растерянный взгляд с сержанта на снайпера и обратно, Рекс просто с интересом за всем этим наблюдал, но в конфликт не вмешивался.

— Что. Здесь. Произошло?

От моего холодного голоса Эшли вздрогнула. Гаррус даже не шевельнулся, только пальцы, сжимающие предплечья, чуть подрагивали.

— "Ррус, да не обращай ты внимания." — мягкая, теплая волна поддержки плеснула по менталу, сбивая ледяную ярость. — "Нашел, на кого нервы тратить."

Ррус? Впервые на моей памяти Найлус сократил имя Гарруса. Даже мысленно, он всегда называл сородича только по полному имени, а сегодня впервые — сократил. Хотя, надо заметить, подействовало это мягкое, какое-то домашнее обращение просто волшебно: Гаррус успокоился, расслабился, ярость рассосалась, как и холодный тяжелый гнев. Наш снайпер медленно выдохнул, прикрыл глаза, чуть слышно хмыкнул.

— "Ты прав, Найлус. Но я не могу понять..."

— "И не сможешь! Заканчивайте уже эти разборки, и идем отсюда, пока я кого-то не прибил." — мысль наставника на какое-то мгновение окрасилось ярким, жгучим желанием пролить чужую кровь, сбив сородича с мыслей. — "У меня не такое непрошибаемое терпение, как у тебя, и оно уже давно трещит."

Наконец, очнулся от ступора Пакти.

— Спектр! Привезли второй "Мако". Он стоит на причальной площадке. — сказал он, косясь на Гарруса. — Но в трюме нет места для машины.

Я окинула взглядом оный трюм.

— Ну почему же сразу — нет? — от моего вкрадчивого тона, люди синхронно вздрогнули. — Джокер, ты нас слышишь?

В ответ — тишина.

— Вот когда он нужен, его нет. — проворчала я.

— Я здесь! — отозвался недовольный пилот.

— Отлично. Попроси кого-то из инженеров Спецкорпуса спуститься в трюм.

— Один моментик. — отозвался Джефф.

Через минут шесть в трюм спустился уже знакомый мне инженер-турианец.

— Тарвис, скажите, вы можете перестроить трюм "Нормандии" так, чтобы в него поместился второй такой же вездеход? И чтобы это... — я проглотила мат, — место было годно к нормальной эксплуатации?

Турианец оценил мое взбешенное состояние, глянул на показательно-расслабленного Гарруса, на злого Найлуса, окинул оценивающим взглядом шестиколесную машину, осмотрел трюм и коротко кивнул.

— Это сложно?

— Нет, но пару дней займет: нам потребуется разобрать часть трюма и установить нормальные ремонтные модули для каждой машины, заменить механизм открытия створки трапа из-за перестройки модуля сброса. — турианец запнулся. — И все это, — он обвел рукой верстак, личные шкафчики и прочую ересь, которой в трюме не место, — придется демонтировать.

— Делайте так, как положено. Все лишнее — убрать. Личные шкафчики — переставить в каюты экипажа. Оружейный верстак — в арсенал. И да, перестройте его во что-то нормальное.

— Предпочтения?

— Сделайте по вашим стандартам. — я устало потерла виски. — Установите оружейные стеллажи вместо того, что там сейчас. На плане рядом с арсеналом есть подсобное помещение. Можете это место использовать для увеличения арсенала. Эшли, заткнись. — без паузы выдала я, глянув на набравшую воздух женщину. — Тарвис, приведите этот корабль в порядок, насколько это вообще возможно за три-четыре дня.

Инженер понимающе усмехнулся, перевел вопросительный взгляд на Найлуса и чуть склонил голову набок.

— Если будут какие-то проблемы, связывайтесь со мной. — сказал наставник.

И тут мне пришла в голову одна идея, за которую меня альянсовское начальство распнет, когда узнает.

Да и гори оно в пламени Инферно! В конце концов, я все равно где-то к концу года героически откину копыта над Алкерой, так что не вижу смысла церемониться. Хуже уже не будет. А вопли... орать будут в любом случае, а так хоть причина появится. Раз уж мне это стремное корыто отдали, его надо использовать по полной программе, а не так, как мне его разрешают использовать.

Словами не передать, как меня задолбало это: "по уставу не положено"! Особенно, проявляемое в самые неподходящие моменты.

— Скажите, а вы можете поставить что-то вроде большого голографического проектора с хорошим разрешением?

Тарвис непонимающе смотрел на меня, пытаясь понять, что я от него хочу.

— Закажите оборудование для монтажа стандартной ТСГС . — сказал Найлус, понявший по моим сумбурным мыслям, что я собираюсь сделать в бесполезном танцполе. — И установите его в помещении зала брифингов. Демонтируйте оттуда все лишнее, но оставьте связной узел. Если будут возражения от командования корабля, скажите — это приказ Спектра Совета.

— Нам придется подключить к работе еще одну бригаду.

— Делайте как считаете нужным. — устало сказала я. — Да, Абишек, не забудь составить документы на утилизацию. И разберись с оборудованием зала брифингов. Все, что техники из него выкинут, убирай с корабля. Подпишу не глядя.

Абишек растекся в ментальном плане океаном счастья. Инженер же смотрел на меня с сочувствием в ярких синих глазах и какой-то долей участия. Такими темпами меня скоро вся техническая часть Спецкорпуса жалеть начнет!

— "Если я услышу еще хоть об одной проблеме этого корыта, я попрошу инженеров Спецкорпуса разобрать его до каркаса и собрать заново." — вяло сказала я, когда мы выдвинулись к лифту. — "Собрать как положено, а не так, как получилось!"

Ментальный план всколыхнулся от яркого веселья, окрашенного отголосками кровожадности и затухающей злости.

— "Вот видишь, Ррус, только у тебя хватает терпения на возню с этим кораблем." — ирония в голосе Найлуса перебила его же раздражение. — "Ты закончил?"

Гаррус на мгновение задумался.

— "Надо бы еще проверить бортовые орудия и систему..." — начал было он перечислять работу, которую сам себе нашел.

— "Ты закончил!" — припечатал Найлус, бесцеремонно перебив парня. — "Пошли."

— "Куда?" — Гаррус удивленно заморгал.

— "Бухать на нервной почве." — буркнула я.

И вот тут наш снайпер залип.

— "На нервной... почве? Земле?" — непонимающе спросил он. — "Это... это как?"

В поверхностных мыслях быстро мелькали изображения землетрясений, извержения вулканов и прочие "нервные припадки" почвы. И, главное, сумбурные попытки мне сказать, что ТАКОЕ на Цитадели найти невозможно.

Найлус заржал.

— "Пошли, Ррус, потом объясню."

Озадаченный Гаррус, у которого вся работа была вытеснена из головы картинами стихийных бедствий, позволил утащить себя из трюма.

Но реальность, видимо, еще не все проблемы, заготовленные на сегодня, успела вывалить на наши головы. Стоило нам подняться на лифте на жилую палубу, как на пути встретился озадаченный Джон. Увидев меня, он встрепенулся и подкатил с сакраментальным вопросом:

— Лейтенант-коммандер Имрир Шепард, когда лейтенант-коммандеру Джейн Шепард приступать к отработке наказания?

— Какого наказания? — не въехала в ситуацию я.

— Нарядов.

— А, это наказание. — я хмыкнула. — Ну, как только Джейн перейдет на корабль Андерсона, вот так сразу и начнет отрабатывать.

Мимо меня проскакал впервые на моей памяти воспользовавшийся аварийными лестницами воодушевленный Пакти, распространяя в ментале счастье и любовь вместе с подсчетами, что будет списано с корабля, а что на нем должно быть оставлено и как это оставленное будет пристроено к делу.

Наш баталер мне начинает все больше и больше нравиться!

— Но коммандер... — начал было Джон.

— Лично я ей никаких нарядов не давала, о чем можете ее известить. — отрезала я. — Заодно передайте, что завтра к середине дня ее группа в полном составе должна ждать меня на причальной площадке. Кстати, Джон, а вашей группе нормальная броня нужна?

Джон хотел бы иметь нормальную броню, но... признать этого не мог. Хотя расправа над броней "карамелек" его впечатлила.

— Наша группа полностью экипирована, комм...

— Спектр. — устало поправил Гаррус.

— Спектр. — покорно повторил тезка.

— Если больше вопросов ко мне нет, вы можете быть свободны.

Джон козырнул и отошел. Мы пошли дальше, даже успели отойти... на пару метров, как из-за лифта широким быстрым шагом вышел задерганный Себастьян с загнанными глазами и бегущая за ним Лиара.

— Но Себастьян, это же самая лучшая форма! Ее все рестораны Президиума заказывают!

Я чуть не споткнулась, услышав жалобный голосок азари. Ну что на этот раз?

— Спектры! — Себастьян резко остановился, обреченно глядя на нас. — Мисс Т"Сони желает заказать для меня комплект рабочей одежды. В том же магазине.

Найлус не заржал только из уважения к замученному человеку. Я с тихим приглушенным стоном ткнулась лбом в широкую спину напарника, благо, эта же спина скрывала меня от любопытных глаз.

— Лиара. — мягко сказал Гаррус. — Форма и всё необходимое Себастьяну для работы уже заказаны в Спецкорпусе, но еще не доставлены, поскольку работы на корабле еще не завершены.

Милашка-азари перевела взгляд больших печальных глаз на снайпера.

— Я знаю, но...

— Лиара. — он замер, судорожно прикидывая, на что бы переключить энтузиазм девы азари, но на ум ничего не приходило.

— Лиара. — неожиданно сказал Найлус. — Не могла бы ты мне помочь?

— Что я могу сделать? — с искренним желанием помочь спросила Лиара, не замечая, как Себа аккуратно сдает назад.

— Не так давно мои хорошие друзья получили повышение и теперь являются... — он запнулся, подбирая слова, — уполномоченными представителями своего государства, которому совсем недавно удалось заявить о себе в Пространстве Цитадели. Поскольку назначение было неожиданным, необходимые средства на приобретение гардероба еще не прибыли, а троим людям надо работать. Не могла бы ты помочь им подобрать соответствующие статусу вещи и объяснить тонкости галактического этикета?

Лиара от такого поворота растерялась, быстро оценив серьезность положения еще неизвестных ей людей и объем предстоящей работы, но разгорающийся энтузиазм боролся с неуверенностью.

— Я... не очень хорошо знаю все тонкости этикета. — честно призналась малышка.

— Но ведь ты же все равно знаешь это куда лучше, чем люди, впервые прибывшие на Цитадель. — вполне резонно заметил Найлус.

— Наверное... да. — согласилась Лиара.

Себастьян по-тихому скрылся за махиной лифта, а задумавшаяся азари поспешное бегство нашего повара не заметила, полностью поглощенная новым заданием.

— Я помогу!

— Спасибо, Лиара. Я свяжусь с друзьями и завтра вас познакомлю. Заодно открою тебе доступ к своему счету, с которого оплатите покупки.

Воодушевленная красотка включила свой инструментрон, подняла на нас голубые глазки и спросила:

— Найлус, трое людей, а...

— Двое мужчин: посол и его помощник, и женщина — секретарь-референт.

— Я составлю предварительный... — девушка запнулась. — А официальные встречи и мероприятия в ближайшее время будут?

— Не могу сказать, но, полагаю, да.

— Хорошо, я это... — голос Лиары скатился в едва слышный шепот, и девушка ушла в себя, перечисляя под нос, что с ее точки зрения необходимо людям.

Ну все, Лиара потеряна для мира на неизвестный срок. Вот и прекрасно. Мы по-тихому ретировались по лестнице на командную палубу.

— А твои друзья тебя не прибьют? — тихо произнес Гаррус.

— Не уверен. — честно ответил наставник. — Но им не помешает общение с благожелательно настроенной и, главное, искренней азари. Да и с этикетом что у Свята, что у Михаила... — Найлус обреченно махнул рукой.

Гаррус покачал головой. Двери распахнулись и выпустили нас на БИЦ. Обостренный слух тут же уловил часть разговора:

— ...лах обивка из натуральной кожи! Для высшего командного состава предназначались.

— Сколько в зале кресел? — задал вопрос Прессли.

— Двенадцать. — рассеянный голос Адамса.

— Шесть! — тут же сказал Пакти.

Мы переглянулись, с интересом слушая этот занимательный разговор. Люди за дурацкой перегородкой с надписью "Нормандия" нас не видели и продолжали говорить:

— Но их же было двенадцать, Абишек!

— Шесть! — непреклонно отозвался баталер.

Тихий вздох.

— Хорошо, допустим — шесть. Ты собираешься их списать?

— Зал брифингов будут сейчас разбирать. — с энтузиазмом сказал Пакти. — Их все равно утилизируют, так что...

— Абишек, ты какой откат за это получил? — с интересом спросил главинженер.

— Больш... — баталер запнулся. — Не сбивай меня с мысли. Итак, в зале брифингов было четыре кресла...

Мужчины рассмеялись.

— Ты же сказал — шесть.

— Два кроган сломал. — отмахнулся Абишек.

— А он там хоть раз был? — с интересом спросил Адамс.

— За два ящика кофе скажет, что был и их там всего четыре.

— Абишек, это уже перебор! — недовольно сказал наш и. о. капитана корабля. — Можно подумать, что...

— Да расслабься, Прессли, язву так заработаешь. — протянул Грег. — А если серьезно, Абишек, куда ты столько кресел денешь?

— По одному тебе, ему, — о том, что два таких же кресла уже стоят у него еще с Арктура, Пакти скромно промолчал. — Еще по два — Карин и в каюту к пилоту. А старые спишу под утилизацию, они же жутко неудобные.

— А остальные?

— Спектрам поставлю.

— Так их каюту перестраивают. Места же почти не останется.

— И что? Их можно на колесики поставить. Адамс, твоим парням работы на пять минут.

Вот как? А Абишек-то занятный мужик. То, что он под дудку утилизации списал с корабля, но оставил на складах много полезного, я знаю. Радует, что он свои махинации направляет на благо обитателей этого корыта. Ну а если он что-то толкнет на стороне... будем считать, что это его надбавка к жалованию.

Когда мы подошли к дверям зала брифингов, разговор, конечно, увял. Абишек смотрел на меня подозрительно и вопросительно. Понял, зараза, что я все слышала. А если не я, то оба турианца — точно. Вот кто-кто, а он про исключительно острый слух представителей этого вида не забывал никогда.

— Пакти, вы закончили с составлением списков материальных ценностей, идущих под утилизацию?

— Да, Спектр. — честно сказал баталер и протянул мне датапад.

— Прекрасно. — я заверила, как и обещала, не глядя. — Когда прибудет оборудование, техники займутся перестройкой зала брифингов. — я повернулась к удивленному Прессли. — Капитан, — я подняла руку, прерывая попытку Чарльза поправить мою оговорку, — если на БИЦ требуются что-то СРОЧНО отремонтировать — сообщите инженерам Спецкорпуса.

— Вас понял, Спектр.

— Мы покидаем корабль до завтрашнего дня.

На эти слова Прессли нахмурился, Пакти согласно кивнул, а Адамс только улыбнулся.

— Каюту для пилотов мы уже освободили, так что пусть они заселяются. — добавил Найлус. — Если наше присутствие будет ДЕЙСТВИТЕЛЬНО необходимо — связывайтесь.

На этом мы дружно развернулись и покинули корабль. И нас даже никто по дороге не дернул и никакими проблемами не загрузил. Мы погрузились в аэрокар и, наконец-то, свалили подальше от драгоценного прототипа.

Какое-то время мы летели в молчании. Найлус вел машину в транспортном потоке, четко соблюдая правила движения, Гаррус сидел, погрузившись в свои мысли, а я просто расслаблено растеклась по креслу, прикрыв глаза. Ощущение прекрасно дополняющих друг друга аур приводило меня в состояние легкой эйфории, снимало накопившееся раздражение и моральную усталость, умиротворяло и настраивало на благодушный лад.

Подумать только, всего один день, а ощущение, словно меня перемололи и выкрутили. И ведь это еще далеко не конец! Переоборудование корабля еще только начинается, работы будут продолжаться дня два, может — три, об этом факте наверняка скоро узнает Удина и начнет мне изощренно грызть мозги со своими закидонами на тему "лучшего корабля Альянса" и "поведением, недостойным первого Спектра-человека". Но, допустим, его можно будет послать дальним космосом, благо, Найлус ясно дал понять, что готов взять общение с моим бывшим начальством на себя, за что ему огромное нечеловеческое спасибо. А ведь есть еще новоприбывшие. Джон и Джейн со своими людьми. Две равнозначные группы бойцов, невзлюбившие друг друга чуть ли не с первого взгляда. На одном корабле. Будут проблемы. Во время перегонов делать им особо нечего, занять эту толпу народу тоже нечем, да и негде... какая прелесть...

— Имрир.

Тихий встревоженный голос Гарруса прервал мои не самые приятные мысли. Я открыла глаза и встретила его взгляд. Заметил, надо же...

— Что-то случилось?

Я покачала головой.

— Ничего сверх того, что уже произошло. — я потерла виски, хмуро глядя перед собой, передернула плечами.

— Тебе надо расслабиться. — сказал Найлус. Аэрокар резко упал куда-то вниз. — Нам надо расслабиться. — добавил он. — Поправьте меня, если я в чем-то ошибусь. Ррус, ты остался без жилья. Имрир, у тебя его вообще нет.

Мы с Гаррусом переглянулись и кивнули. То, что Найлус этого не увидит, ничего не значит — эмоции он ощущает. Подумать только, всего пару дней, и он уже ясно различает эмоциональный план и довольно чутко на него реагирует!

— Из всей одежды у вас только по комплекту брони. — короткая пауза и уточнение: — Ах да, ошибся, у тебя еще есть шикарное платье.

— Стукнуть его, что ли? — вяло спросила я.

— Он кар ведет. Нельзя. — так же вяло отозвался Гаррус, пытающийся не задремать на соседнем кресле.

— И он этим нагло пользуется.

— Именно! — довольно заключил Найлус. — Я к тому, что и у меня тоже шмоток почти нет: на Цитадели я хоть и бывал, но жил чаще всего у дяди. И ходил в броне.

— Предлагаешь пройтись по магазинам? — спросила я.

— Предлагаю. Заодно покажем тебе Цитадель. Гаррус, не возражаешь?

— Нет. — парень чуть заметно улыбнулся. — Давно я просто по ней не гулял.

— Да-да, весь в работе, знаю.

Гаррус удивленно моргнул, на что Найлус иронично заметил:

— Ты же не думал, что Спецкорпус вот так просто оставит без внимания перспективного кандидата? То, что твой отец стал причиной твоего отказа, не означает, что тебя вычеркнули из списков возможных Спектров. Нас слишком мало, чтобы разбрасываться столь... талантливыми кадрами.

— Но... — наш снайпер откровенно растерялся. — Я считал...

— А ты и должен так считать. — ирония сменилась ехидством. — Спектров не тренируют, их выбирают. Ты же не думал, что выбирают их сразу после учебки?

— Не знал. — задумчиво отозвался Гаррус, погружаясь в воспоминания.

— Сделай вид, что и дальше не знаешь. — хмыкнул Найлус. — Из большого числа кандидатов отбор проходят единицы. И далеко не все получают статус Спектра.

— Да вот это я знаю... — снайпер вздохнул. — И все равно... не ожидал.

Кар завернул куда-то в сторону жилого лепестка, пронесся по транспортному туннелю и вылетел над каким-то районом.

— Вот это место вполне подойдет. — негромко сказал напарник. — Довольно спокойный мультивидовый район, есть нормальные магазины. Да и погулять можно.

Гаррус даже смотреть не стал, куда нас привез Спектр, полностью доверяя его выбору. Я же Цитадель не знала вообще, так что для меня один район ничем не отличался от любого другого. По Президиуму гулять не хотелось по вполне понятным причинам: только встречи с Удиной нам не хватало для полного счастья.

Аэрокар остановился на парковке возле какого-то магазина одежды.

— Приехали. Здесь можно купить нормальные вещи и переодеться. — Найлус перевел кар в режим ожидания, поднял купол кабины и легко спрыгнул на землю. — Имрир, тебя азарийские вещи устроят?

— Если только не их модные платья. — отозвалась я, покидая салон.

— У них есть и вполне нормальные вещи. — хмыкнул Гаррус.

— Я вам доверяю, так что... — я развела руками.

Найлус плутовато улыбнулся и повел нас в магазин, которым владела чета волусов, прекрасно знавшая наставника. Слухи о гибели одного из самых известных Спектров Совета по Цитадели ходили довольно активно, что неимоверно злило самого "погибшего", и служили причиной возникновения довольно занятных ситуаций. Вот как сейчас: волус, хозяин магазина, так искренне обрадовался, что его друг-Спектр жив и здоров, что от бури эмоций просто сгреб растерявшегося Найлуса в охапку и без каких-либо усилий поднял в воздух, сбивчиво бубня, насколько счастлив его видеть.

— Дашо, поставь уже меня на пол. — добродушно сказал наставник, несколько одурев от накала ярких и искренних эмоций. — Живой я, живой.

— Когда пошли слухи, мы очень расстроились. — колобок, наконец-то, поставил Найлуса на ноги. — Говорили по новостям. Ты давно не заходил.

— Как видишь, люди ошиблись. — Спектр присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с волусом. — Извини, что сразу не зашел. Мы ночью прилетели.

— Ты зашел. Мы рады тебя видеть. — Дашо повернулся к нам. — Кто твои спутники?

— Полагаю, Гарруса ты знаешь? — иронично сказал наставник.

— Да. Младший Вакариан. Офицер СБЦ. Его много кто знает. — волус щелкнул дыхательной системой. — Год назад в нашем районе банду брал с коллегами. Много шуму было, много трупов. Хорошо стреляет.

Гаррус смутился от слов волуса.

— Да, стреляет он действительно хорошо. — совершенно серьезно согласился Найлус. — Дашо, познакомься. Моя ученица, Спектр Имрир Шепард.

— Рад знакомству, Земля-клан!

— Взаимно, Ирунэ-клан. — отозвалась я.

Волус пыхнул удовольствием от моего вежливого ответа.

— Вам что-то надо?

— Одежду купить. У нас из гардероба только броня, которая на нас надета.

— Полностью закупаться будешь? — по-деловому спросил волус.

— Да, не помешает. Доставишь потом часть покупок на корабль?

— На твой?

— Нет. Фрегат ВКС Альянса "Нормандия", док Спецкорпуса. Координаты и пропуск я дам.

— Доставлю.

На этом разговор закончился, и бодрый колобок взялся за нас. У Найлуса он ничего не спрашивал — знал предпочтения друга, а вот я и Гаррус подверглись форменному допросу: Дашо выдавил из нас информации о предпочтениях в одежде больше, чем мы сами до этого момента знали. Пока он нас обмерял какой-то сенсорной фигней, вертел наши голографические изображения и что-то прикидывал, Найлус успел переодеться и теперь с интересом за всем этим наблюдал, сидя на столе. Одет он был в узкие штаны из плотной черной ткани, багровую футболку и черную куртку до талии. На ногах — высокие ботинки с тяжелой, но гибкой подошвой, чем-то напоминающие высокотехнологичные гриндера из-за массивных зажимов, плотно фиксирующих обувь на ноге. Кисти скрывали черные перчатки без пальцев, на бедрах — широкий оружейный пояс с висящим на захватах тяжелым мощным пистолетом. На правом бедре в ножнах — уже привычный меч. В специальных гнездах в голенище ботинок покоились три ножа.

Наконец, узнав, что хотел, волус разогнал нас по индивидуальным кабинкам, переодеваться, даже не сообщив, что за вещи нас там ждут. Видать, не сомневался, что понравятся.

Надо сказать, он не ошибся, и его выбор меня более чем устроил: удобный и практичный костюм, состоящий из брюк из плотной темно-зеленой материи, высоких черных ботинок на удобной подошве, пригодной для перемещения в условиях невесомости, облегающей черной футболки и курточки с длинными рукавами из той же очень плотной турианской ткани. Притом, брюки были такого покроя, что могли быть использованы как поддоспешник: они мягко облегали ноги, не стесняли движения, на боках располагались клапаны с зажимами, подходящими под стандартную для Пространства Цитадели броню, ткань плотная, но мягкая и гибкая, удивительно прочная и удобная. Куртка же подозрительно смахивала на легкую броню нестандартного покроя, разве что расстегивалась чуть иначе.

Когда я вышла в общий зал, Найлус все так же сидел на столе и о чем-то трепался с волусом, а Гаррус стоял рядом и с интересом их слушал.

Выглядел наш снайпер очень необычно без своей привычной черно-синей брони. Гаррус Вакариан в гражданской одежде напоминал... обычного хулиганистого парня: черная футболка с широким капюшоном, откинутым на спину и коротким рукавом до середины плеча, темно-синие узкие штаны, заправленные в высокие черные ботинки того же типа, что и у Найлуса, широкий оружейный пояс, на кистях — короткие перчатки без пальцев, на левом предплечье — браслет инструментрона, на правом — напульсник. И неизменный визор на голове. Высококлассный уникальный профессиональный боевой визор, который никоим образом не походил на гражданскую игрушку.

Увидев меня, Найлус соскочил со стола.

— Дашо, деньги за шмотки сними с моего счета. — наставник вскинул руку, одним взглядом гася попытку Гарруса что-то сказать по этому поводу. — С доставкой можешь не спешить, все равно до завтра мы на корабле не появимся. Еще раз в гости заглянуть до отлета не обещаю — не знаю, как пойдут дела, но если появится возможность, забегу обязательно.

Волус сердечно с нами попрощался, и мы выкатились из магазина. Закинув оружие и броню в аэрокар, мы пошли... просто пошли гулять по огромной станции.

За этот день я узнала Цитадель с совершенно другой стороны. Гаррус показал сады и оранжереи в жилых секторах, памятники культуры других рас, сводил в огромные торговые кварталы и в культурные центры, полные всевозможных развлечений от библиотек и банального зоопарка до виртуального аналога кинотеатра, игорных домов и прочих благ индустрии развлечений. Найлус, пользуясь статусом, сводил нас в закрытые зоны и показал верфи, ремонтные доки, системы обороны станции, военные заводы и огромные склады. А потом мы ушли из респектабельных районов и погрузились в пучину анархии Нижнего Города и его сомнительные прелести. Бары, рынки, оружейные ряды, сомнительного качества столовки и приюты. Парни показывали мне изнанку Цитадели с каким-то особым азартом, вдохновенно описывая притоны и связанные с ними приключения, травя истории из прошлого. Что забавно, Гарруса и правда узнавали практически моментально, но большинство конфликтов решала простая фраза: "А я уволился!" и три мощных пистолета, смотрящие в недовольные рожи разумных. Правда, пришлось и пострелять, но на контрасте даже банальная перестрелка с местными отморозками принесла редкостное удовольствие, а инстинкт самосохранения отшибло начисто.

День закончился далеко за полночь по привычному мне корабельному времени, когда парни дружно решили, что с нас довольно, и пора сваливать из внезапно ставших негостеприимными баров Нижнего Города. Такси довезло нас до жилого квартала, где обитал Найлус. Пока добирались до невысокого дома, нами заинтересовался патруль СБЦ: трое разумных, вооруженных пистолетами явно негражданских моделей, да еще и хорошо так навеселе выглядели для респектабельного района несколько... непривычно. Найлус быстро переговорил с сородичами и нас отпустили. Уж не знаю, что он натрепал, но патруль провожал нас очень выразительными взглядами.

В общем, поход удался, как и пьянка, продолжившаяся в квартире Найлуса. Набрались мы от души, до полной потери сознания и способности здраво размышлять. Что мы там делали и о чем говорили, я уже не помнила.

Последняя мысль, когда я уже отрубалась: "Надо будет обязательно повторить!".

* * *

В миграционном отделе Службы Безопасности Цитадели круглые сутки царила привычная суета: корабли в столицу галактики прибывали постоянно, без оглядки на время, разумные разных видов и рас проходили обязательную регистрацию и так или иначе попадали в миграционный отдел, создавая сутолоку и шум.

Высокий турианец устало прикрыл глаза. Смена подходила к концу, а поток пассажиров все не иссякал. Да и не иссякнет он... пока эта станция будет существовать. Только что он едва сумел отправить въедливого саларианца с истекшим сроком регистрации на переоформление документов. Голова от тарахтения недовольного саларианца с непроизносимым именем разболелась немилосердно, а очередь, казалось, была бесконечной...

— Тихой ночи, офицер.

Привычное и родное приветствие, сказанное спокойным доброжелательным голосом, прозвучало настолько неожиданно, что сотрудник СБЦ вздрогнул, моргнул, удивленно посмотрев на стоящего перед ним молодого человека.

— Тихой ночи. — отозвался он, а взгляд сам собой цеплялся за необычные для людей мелочи: одежду из турианской ткани, пошитую на турианский же манер, спокойный, практически безмятежный взгляд фиолетовых глаз, необычные детали экипировки. — Чем могу помочь?

— Я только что прибыл на Цитадель. — парень протянул турианцу свою идентификационную карту.

Тот глянул на документы, удивленно моргнул. У человека совершенно неожиданно оказалось гражданство Иерархии, притом, уже подтвержденное действующей военной службой.

— Я здесь впервые. — тем же спокойным голосом добавил необычный разумный. — Мне необходимо встретиться с любым военным офицером ранга экзекутора и выше.

— Пройдите дальше по коридору. — турианец указал на одну из дверей.

— Благодарю.

Парень подхватил с пола армейский турианский ранец и ушел в указанном направлении, провожаемый задумчивым взглядом молодого офицера, только-только поступившего на службу в СБЦ.

В указанном помещении сидел темнокожий офицер-турианец с алыми клановыми метками. Когда в его кабинет без предупреждения вошел человек, он удивленно приподнял надбровный щиток, чуть сощурился, пристально осматривая неожиданного посетителя, а потом изумленно выдохнул.

— Заходи. — офицер указал на стоящий перед столом стул. — Не ожидал.

Парень чуть заметно улыбнулся одними уголками губ и сел на предложенный стул, прислонив ранец к ножке.

— Дантар Радонис. — представился турианец. — На Цитадель интереса ради или по делу?

— По делу. — коротко отозвался парень, которому не было необходимости представляться: его ИД-карта уже лежала на столе. — Я кое-кого ищу.

Возле личной карты легла слегка помятая распечатанная фотография. Дантар подтянул к себе снимок, глянул на двух изображенных на ней довольно молодых турианцев. Узнать их труда не составило: слишком уж личности известные, особенно, в свете недавних событий в человеческом пространстве.

— Который? — лаконичный вопрос.

— А"тура. — не менее лаконичный ответ.

— Его сейчас нет на Цитадели.

Турианец протянул обратно парню его карту и фото.

— Я знаю. — тот чуть сузил глаза. — До меня дошли слухи. Хочу узнать.

— Вот как. — офицер откинулся на спинку кресла. — Я ничего не могу сказать: о делах Спектров я не в курсе. Подожди.

Дантар послал запрос на связь, и, пока шло ожидание вызова, с интересом рассматривал своего необычного посетителя, а тот молча сидел и смотрел на своего собеседника, терпеливо ожидая результата его действий.

— Слушаю. — жесткий вибрирующий голос резко прозвучал в кабинете, когда связь неожиданно появилась.

Вместо ответа офицер просто развернул камеру так, чтобы человек попал в ее поле зрения.

— Сопроводите. Жду. — раздался ответ и связь прервалась.

* * *

Разбудила меня настойчивая вибрация чужого инструментрона на руке, обхватывающей меня за плечо. Кое-как разлепив глаза, я уставилась мутным взором на наше лежбище. Что вчера было? Было... Мысли с трудом зашевелились, и из пьяного тумана всплыли сумбурные воспоминания.

Приползли мы к Найлусу домой в едва вменяемом состоянии посреди ночи: Гаррус на полном автомате следовал за сородичем, я воспринимала реальность весьма смутно, но на ориентирование в пространстве кое-как хватало. Рулил нами относительно вменяемый Найлус. Потом мы за пару часиков добрали недобранное и плавно отъехали в нирвану, полностью удовлетворенные полученным результатом и проведенным временем.

Поскольку в квартире кроме практически квадратной кровати были лишь два кресла и короткий диванчик, мы, не сговариваясь, дружно повалились на оную кровать. Не раздеваясь. Хорошо хоть по приходу хватило ума хотя бы оружие снять и в арсенал закинуть, а то под конец не слишком культурного времяпровождения мы вряд ли бы додумались его снять. Слишком уж к нему привыкли. Вот разуться — это да, догадались, а вот на счет разоружиться...

Я глухо проворчала ругательство: за окном царила темнота искусственной ночи, голова трещала, только-только начиналось похмелье, хотелось пить и сдохнуть. Моя голова плавно поднималась и опускалась в такт дыханию Найлуса, на животе которого она и возлежала. Гаррус спал поперек кровати у самого края, свесив руку, моя "подушка" — по диагонали, а я втиснулась между ними, положив хозяину жилья голову на живот и закинув ноги Гаррусу на колени.

Какая прелесть...

Рядом что-то тихо и жалобно затрещало, прерывая сумбурный бег мыслей в больной голове. С трудом оторвав голову от теплой "подушки", повернулась на звук. Ой-ой... визор Гарруса! Парень не слишком удачно повернул голову, и уникальное устройство чуть ли не дугой выгнуло. Еще немного прижмет, и визор просто переломится.

С кряхтением сев, я осторожно сняла вещицу: Ррус очень расстроится, если его сломает, а расстраивать его мне не хотелось. Тем более, так.

Инструментрон снова завибрировал, на этот раз — мой, отзываясь эхом с руки Найлуса. Я глухо зарычала. Что ж он так громко жужжит-то? И синхронно...

Я развернула экранчик. На часах — четыре утра. Это кому там не спится? Мы же только часа полтора как отвалили спать...

Абонент... прищурила глаза, вчиталась... с... сов... советник... Советник Спаратус... Прочитанное прошло осознание и было узнано отупевшим разумом. Спаратус?

Повернув руку что-то муркнувшему во сне Найлусу, я включила его инструментрон. Входящий вызов, абонент — Советник Спаратус!

— Найлус! — я потрясла крепко спящего турианца за плечо.

— Мрир... отстань... не дергай... дай поспать... — простонал он, пытаясь закопаться с головой под перекрученное одеяло. — И не жужжи...

Гаррус что-то тихо пробубнил, вроде как обматерил нас, судорожно дернул рукой, но так и не проснулся.

— ВСТАВАЙ! — я рывком перевернула его на спину, не давая свернуться калачиком и снова отрубиться. — Хэймон на связи!

Мгновение на осознание моих слов... зеленые глаза резко распахнулись.

— Кто?

— Хэймон! На! Связи! — внятно повторила я, держась за голову, что только усугубляло ситуацию, поскольку инструментрон продолжал жужжать.

— Спаратус?

Найлус подлетел на кровати, рывком вскочил на ноги и уставился на экранчик. Имя абонента от этого не поменялось.

Переглянувшись, мы чуть ли не кубарем скатились с кровати: напарник запутался в одеяле, чуть не упал, поскольку второй конец одеяла крепко держал Гаррус, с матерком стряхнул путы с ноги, и мы выскочили из комнаты, по дороге пытаясь привести себя в более-менее пристойный вид. Я пригладила волосы, поправила перекрутившуюся одежду. Буквально минута, и мы чинно уселись на диванчик, и Найлус принял вызов, повернув руку так, чтобы в поле зрения камеры попали наши лица и не попал тот срач, что мы оставили после себя.

— Советник Спаратус! — Найлус склонил голову в поклоне, я повторила его жест.

— Спектр Найлус. — короткая пауза. — Спектр Имрир. Ко мне. Немедленно. И третьего своего прихватите.

От такого поворота и жесткого приказа, четко прозвучавшего в его тоне, сон сдуло в момент.

— Вылетаем. — коротко отозвался Найлус.

Советник отключился, лишь коротко кивнув. Вот только взгляд у него был... мда...

Я растеклась по чуть наклонной спинке диванчика, глядя в хмурые и все еще сонные зеленые глаза.

— И вот что могло случиться посреди ночи? — виски стрельнули болью.

Найлус недоуменно пожал плечами.

— Не знаю. Но Хэймон явно чем-то... — напарник запнулся, подбирая слова, — озадачен. В любом случае, надо лететь.

Я тихо застонала.

— Даже представлять не хочу, что подумал Спаратус, видя наши рожи! Интересно, ему уже доложили о том, как мы вчера лихо погуляли?

— СБЦ стучит Совету на Спектров с каким-то особым цинизмом и удовольствием. — Найлус покачал головой. — И Рир... у тебя визор Гарруса в руке.

И правда. В левой руке я все еще сжимала сие уникальное боевое устройство. Я глухо застонала.

— Он его чуть не сломал. Пришлось снять.

— Вакариан трясется над этой игрушкой больше, чем над собственной шкурой. — турианец хмыкнул, дернув мандибулами. — Порой мне кажется, что он свою дурную башку бережет только потому, что на нее визор надет.

— Не правда! — раздался тихий хриплый вибрирующий голос.

Гаррус стоял у дверей, опираясь рукой о косяк. Смачно зевнув, он, пошатываясь, подполз к нам и с тихим стоном ссыпался в кресло. Покосился на свой визор в моей руке.

— Спасибо.

— Не за что. — я протянула визор хозяину. — Впредь — снимай. Он так жалобно затрещал, что я уж грешным делом подумала, что все... хана твоему визору.

Гаррус резко выпрямился, сцапал свою радость, тщательно осмотрел устройство, включил, протестировал и с облегченным вздохом вернул на законное место. Я и Найлус переглянулись и рассмеялись.

— Отдых накрылся?

— Мягко говоря. — отозвался Найлус, держась за голову. — У тебя есть пара минут на оклематься и прийти в себя. Проклятье, кар оставили далеко...

— Какой кар, Найлус? — укоризненно простонал Гаррус. — Ты же пьян.

— Не настолько. — он зевнул. — Ладно, вызываем такси и поехали. Хэймон не оценит задержки.

И мы... пошли... поползли, короче, выдвинулись... к входной двери. Найлус споткнулся о ящики, которые за ней неожиданно обнаружились, ругнулся, прищурился.

— А, это наше шмотье привезли. — он перебрался через коробки и протянул мне руку. — Им... Мрир.

Пока я тупо таращилась на гору коробок, перекрывающих мне выход, Гаррус молча поднял меня на руки и передал покачнувшемуся Найлусу. Меня поставили на ноги.

— Может, это в квартиру занести? — поинтересовался Гаррус, штурмуя преграду.

— Потом. Ты не помнишь, где тут стоянка такси?

— Слушай, это твой дом.

— Да, точно. Вроде внизу. — Найлус задумался. — Или на крыше? Не помню. Никогда не пользовался.

На крыше искомую стоянку мы и нашли, вместе с ожидающим нас каром. Загрузились, Найлус вбил курс, скормил свою карту, сказал: "Разбудите, когда прилетим" и отрубился на кресле пилота. Я привалилась к плечу Гарруса и уснула раньше, чем взлетел кар. Уж не знаю, уснул Ррус или нет, но разбудило меня пищание автоматики и ругань диспетчера, которому что-то вяло отвечал Найлус, которого опять разморило.

— Спектр, если вы хотите пользоваться каром дальше, вам не надо было его ставить на стоянку. — медленно, терпеливо говорила голограмма саларианца, глядя на заспанную, злую физиономию Найлуса.

— Мы уже выходим. — буркнул наставник.

— Куда выходим? — встрепенулся Гаррус, хлопая глазами.

— На улицу.

— А мы сейчас где?

— В каре. — терпеливо и совершенно серьезно ответил саларианец.

— А... — Гаррус моргнул.

— Идем уже.

Ррус выбрался из салона, чуть пошатнулся, помог выбраться мне, и уже вдвоем мы наблюдали как Найлус обходит кар. Крайне интересное зрелище.

— Я, вроде, понял про почву... землю. — честно сказал Гаррус. — Она, правда, нервная. И дергается.

Найлус вздохнул, потер слипающиеся глаза, еще раз вздохнул.

— Почему ты так громко говоришь, Ррус? — укоризненный взгляд зеленых глаз заставил снайпера замолчать. — А сюда мы зачем приперлись? Ах да. Хэймон ждет. — Крайк болезненно скривился. — Вот нашел он время... как специально.

На этой возвышенной ноте мы поползли к знакомому дому. За нашими спинами отвратительно-громко заработали двигатели и этот долбанный кар, наконец-то, подвывая, улетел. Сволочь...

Путь до дверей квартиры советника прошел мимо моего внимания: я была полностью сосредоточена на процессе перемещения в пространстве. Проклятье, я еще не протрезвела, а уже, походу, начинается похмелье. Голова болела. Мысли ползали дохлыми слизняками. Ррус вообще еле тащился, опираясь на стену и внимательно следя куда он ставит ноги.

— Явились, пьянь. — ироничный голос Спаратуса встретил нас в прихожей. — Где третий?

— Счас... зайдет. — отозвался Найлус, совершенно не впечатленный словами родича.

Ментал всколыхнула чья-то надежда и радость.

Гаррус нарисовался точно в центре дверного проема. Надежда угасла, сменившись легкой досадой, окрашенной обидой.

— Забирайте его и катитесь... — начал было Спаратус, как его перебил разочарованный голос:

— Ты — не Сарен.

Я не выдержала и заржала, а в голове всплыла дурная мысль: "Назара, ты ли это?".

— Мрир... не надо так... гром... — простонал Найлус, запнулся, а в ментале разлилось недоумение и непонимание. — У меня глюки? — спросил он неожиданно трезвым голосом, зазвеневшим от напряжения. — Гаррус, ты кого видишь?

— Не поверишь. Асура. — пришел непонятный ответ от снайпера, глядящего на кого-то за Найлусом и Спаратусом, которые полностью перекрывали мне обзор.

— Значит, не глюк. — поморщился наставник. — Здоров, Аэ. Что ты тут забыл?

— Сарена ищу. — лаконично ответил спокойный голос.

— Когда прилетел?

— Только что. — честно отозвался приятный баритон.

— Да чтоб я от снайпера по равнине бегал... — с чувством выдал Найлус. — Так это из-за тебя нас разбудили? Вот не мог ты прилететь на пару часов позже, а?

— Не знал, что ты... вы напились до невменяемого состояния. — последовал ехидный ответ.

— Вы знакомы? — спросил Гаррус трезвым голосом.

— Знакомы. — хмыкнул голос на чистом турианском, но без свойственной этой расе подгармоники.

— Забирайте его. — вмешался в их милый разговор Спаратус. — Аэте, проведи эту пьянь до личного ангара. Возьмете кар. И постарайтесь добраться без приключений. Проваливайте.

Что занятно, советник на наш откровенно неприглядный вид и невменяемое состояние отреагировал с пониманием и иронией.

— А... — Найлус указал на меня.

— Если сама из вас не вытащит, расскажете. Я разрешаю.

Полыхнув иронией, советник удалился, а я, наконец, смогла увидеть неизвестного мне участника разговора, названного Найлусом Аэ.

У стены, привалившись к ней плечом, стоял высокий беловолосый парень. Человек. Очень... необычный... человек. Я прищурилась, всматриваясь в его ауру: темная, очень насыщенная, похожа на ауру Найлуса, но окрас другой. А человек ли это?

Найлус хмыкнул.

— Я сказала это вслух? — вяло поинтересовалась я.

— Да, Мрир. — мягко отозвался наставник.

— Какая досада. — еще более вяло буркнула я, сводя фокус и перестраиваясь на обычное зрение. — Я так понимаю... не особо... или не совсем... или совсем не... — я запнулась.

Найлус рассмеялся. Ему эхом вторил тихий мягкий бархатный смех незнакомца.

— Ага.

— Что, ага? — не поняла я.

— Идем, пока Хэймон не обратил внимание, что мы как-то долго уходим. Аэ... проводи. Мрир... — Найлус подхватил меня под локоть и потянул за собой.

Белобрысый усмехнулся.

— Я сам. — напряженно сказал Гаррус.

— Да-да, сам... Аэ, хватит его гипнотизировать взглядом. Он снайпер. Хороший снайпер.

— Лучший. — поправила я, перехватывая оного снайпера за запястье. — Куда там, к этой стоянке?

— Я покажу. — мягко сказал Аэте и, подхватив что-то с пола, закинул руку слабо сопротивляющегося Найлуса на плечо и потащил вместе с ним всю нашу компанию куда-то по коридору мимо лифта.

— По лестнице? — буркнул Найлус.

— Зато протрезвеешь.

— Я... и так... трез... ве... ю.

— Смотри под ноги.

И мы действительно несколько протрезвели, пока спускались к стоянке и топали к кару. Меня загрузили на заднее сидение, рядом плюхнулся Гаррус, а Найлус и Аэте заняли передние сидения. До меня донесся разговор:

— Вести тебе.

— Я не знаю куда.

— Я покажу.

— Может, сам поведешь?

— Не надо. Он пьяный. — вставил Гаррус.

— Может, мы тут поспим? — со смутной надеждой выдвинула я предложение.

Но тут кар — взлетел, а спор сам собой закончился.

— А права есть? — вспомнил Гаррус.

— Есть. — отозвался Аэте.

— Пространства Цитадели?

— Откуда?

— Так и думал. — выдохнул снайпер и растекся по сидению.

Как мы добирались до квартиры Найлуса — это просто песня про одного известного проводника по дремучим лесам из истории моей родины. Мы пролетали повороты, не туда сворачивали, не в тот поток перестраивались, не там спустились, потом долго возвращались, но, наконец, умудрились влететь в гараж нужного нам дома.

— Надеюсь, больше проблем не будет? — с легким ехидством поинтересовался Аэте.

— Как только через баррикаду переберемся, все будет нормально. — пообещал Найлус, поднимая купол кабины.

— Какую баррикаду? — растерялся от такого асур.

— А, так это... — начал было Гаррус и подзавис на неожиданно всплывшей в голове мысли.

— Да, точно. — согласился Найлус. — Надо будет к волусу.

Аэте удивленно смотрел на двух турианцев, пытаясь проследить извивы их мыслей и связь между баррикадой и волусом, как до меня дошел скрытый смысл:

— Так у него тоже вещей нет?

— Есть. — мне продемонстрировали рюкзак, больше похожий на панцирь черепашки.

— Как много... — я вздохнула. — Ребят, я спать хочу. И пить...

— А я есть. — признался белобрысый парень.

— Да и я тоже. — синхронно выдали турианцы.

— Пошли в ресторан? — предложил Гаррус.

— Какое идти? Ррус, ты так шутишь? Домой! Я закажу.

До ящиков со шмотьем, громоздившихся перед дверями, мы доползли без проблем. Найлус отдал свою ИД-карту Аэте, тот открыл двери и споро закинул коробки в прихожую. Что-то глухо звякнуло.

— А мы все же заказали с собой выпивку. — флегматично подытожил Гаррус, наблюдая, как его сородич копается по коробкам. — Тебе что, мало?

— Я лечусь. — буркнул Найлус, найдя искомое и пытаясь вытащить пробку зубами.

— Азуны на тебя нет. — сказал Аэте, отбирая у него бутылку. — Идите, проспитесь сперва. Потом поговорим.

— Сперва — пить. — сказала я. — Най, где кухня?

— Там. — меня развернули лицом в нужном направлении.

Белобрысый меня провел, достал кружку и даже воды набрал. Какая лапочка... Потом сопроводил обратно, сдав в руки Найлуса, который все же достал еще одну бутылку, открыл ее и уже приступил к поправке здоровья.

— Еду он заказать успел. — сказал Гаррус, печально глядя, как асур отбирает у Найлуса бутылку.

— На, оплатишь заказ, как привезут. Сам знаешь, как. — наставник снял с руки инструментрон, вручил его асуру. — Почитай. Там про корабль, экипаж... нет, Гаррус, свой дай. Про экипаж — у тебя.

— А...

— Спать. У нас завтра... сегодня много дел.

Гаррус что-то набрал на своем инструментроне, снял и отдал его Аэте, после чего позволил отбуксировать себя в спальню.

Отрубились парни практически мгновенно, стоило только им попадать на кровать. Я кое-как втиснулась между ними, пытаясь подвинуть Найлуса с середины.

— Мрир, не копошись. — тяжелая рука придавила меня к кровати. — Спи уже...

Он подвинулся, позволив мне устроиться у себя под боком, подгреб поближе и обнял как ребенок плюшевую игрушку, что-то невнятно пробурчав.

Последняя связная мысль, перед тем, как я отключилась от реальности: "Гаррус снова не снял визор".

Глава 31: Аэтериос

Утро началось на удивление спокойно и приятно: никто меня не будил, голова не болела, следов похмелья тоже не было, тело наполняла приятная легкость и ощущение скрытой силы — энергетическое истощение, которое было со мной практически с самого перерождения, наконец-то, исчезло и аура начала стремительно разворачиваться. И я даже знала причину настолько прекрасного состояния.

Цитадель.

Огромная станция, на борту которой на протяжении миллионов лет кипела жизнь и проливалась кровь разумных существ, энергия их жизни и смерти только накапливалась: ее некому было тратить, она не уходила на нужды живого мира, просто собиралась и оседала... Колоссальный энергетический накопитель, заполненный до краев, вот что такое Цитадель для меня. И только сейчас я смогла, наконец-то, дотянуться до этого океана спящей энергии, по которому от моего воздействия даже легкой ряби не пошло. Слишком уж уровень сил был разный. Мой организм жадно поглощал разлитую вокруг бесхозную энергию. Чистую, концентрированную, никем нетронутую и непотревоженную, активно перерабатывая ее и пуская на собственные нужды. Очень активно перерабатывал, быстро выходя на грань окончательной инициации. Было бы хорошо, чтобы это событие произошло на Цитадели. Желательно — ночью, а не днем. Хоть смогу отлежаться и привести себя в порядок.

Вставать и вообще подавать признаки активности не хотелось: мне было тепло, хорошо, уютно и удобно. Вчерашняя пьянка и сон в пределах двух отлично дополняющих друг друга активных и очень плотных аур разумных, хорошо ко мне относящихся, раскачали мою собственную, затормозившую развертку, ауру, и теперь эта самая развертка стремительно приближалась к завершению и так же стремительно шла перестройка организма. Я входила в силу не в состоянии уже привычного до зубной боли истощения, а, наоборот, на пике энергетического пресыщения, да еще и с прямым подключением к столь огромному массиву разнополярной энергии. Фактически — идеальные условия, на которые я и не рассчитывала.

Подарок реальности? Или намек, что ей нужен энергетически активный маг в полной своей силе? Возможно, ведь при инициации в состоянии энергетического истощения я не смогла бы получить даже трети своих возможностей. До сего момента — откаты на откате, а тут, внезапно, такой щедрый дар, буквально всунутый в руки. Мне не просто дают войти в силу на пике возможностей, а, фактически, создали условия, гарантирующие именно такой результат. Словно награда за что-то. Но за что?

Может, за то, что я, не смотря на столь активное сопротивление, все же сделала выбор в пользу спасения, а не уничтожения всего живого? Или за что-то иное? Не знаю, мне сложно прогнозировать реакцию реальности: слишком мало опыта. Это Эстус по малейшим колебаниям мог точно предсказать реакцию на любое свое действие. Мне же до Наставника еще развиваться и развиваться.

Я чуть поерзала, устраиваясь удобнее. Хорошо-то как...

Теплая и уютная аура спящего Гарруса действовала очень умиротворяюще и расслабляюще, отчего не то что вставать, пальцами дергать не хотелось. Обычная реакция темного на дружелюбно настроенного светлого, но, от своей обычности, воздействие силы-то не теряет... и менее приятным тоже не становится. Я лежала на боку, прижимаясь спиной к теплому боку... нет, к животу Найлуса, который, судя по активности ауры, уже давно не спал, но, как и я, не собирался даже шевелиться без особой на то необходимости.

Две ленивые задницы...

Тихий смешок раздался над ухом, пальцы, до этого неспешно перебиравшие мои волосы и остановившиеся, когда я проснулась, вновь шевельнулись, перекатывая пряди. Я приоткрыла глаза, встретила слегка расфокусированный взгляд зеленых глаз. Тоже млеет, но сам не понимает от чего.

— "Доброе утро." — мысль-ассоциация Найлуса едва ощутимо промелькнула на грани восприятия.

— "Действительно, доброе." — ответила я, скосив глаза на спящего под боком Гарруса. — "Говори спокойно. Не разбудишь."

Зеленые глаза чуть сощурились.

— "Пусть спит."

— "Визор ты с него снял?"

— "Я. Под кроватью лежит." — легкая ирония. — "Ррус очень расстроится, если его сломает."

А расстраивать его не хотели ни я, ни Найлус, уже успевший привыкнуть к постоянному присутствию Гарруса в зоне личного пространства и даже впустивший молодого сородича во внутренний круг, что для него вообще верх доверия.

— "Вставать не собираешься?"

— "Зачем?" — ментальный голос окрасился недоумением. — "Спешить нам особо некуда, Ррус спит. Аэте — тоже. Не вижу причин их будить."

Нравится мне эта маленькая особенность турианцев: естественная и ненавязчивая забота об окружающих. Особенно, если эти окружающие вызывают хоть какую-то симпатию. Найлус проснулся уже довольно давно, но продолжал все так же лежать на кровати, давая возможность мне и Гаррусу выспаться.

— "Пусть спят." — я улыбнулась. — "Я так понимаю, не только у нас была полная событий ночь."

Найлус чуть заметно кивнул.

— "Прибытие Аэте было настолько неожиданным?"

— "Очень." — отозвался напарник.

— "Будут проблемы?"

— "От него? Это более чем вероятно."

Даже так? Более чем? Паренек настолько проблемный, что Найлус изначально эти самые проблемы ждет, но, тем не менее, Спаратус все равно его нам вручил. Зачем?

— "Я не о том спрашиваю. Проблемы могут быть от кого угодно, включая нас с тобой." — и перекинула ему образ его самого, с крепко прижатыми к щекам мандибулами, сузившимися злющими глазами и ощущением ярости, окутывающей его плотным агрессивным облаком. — "Меня интересует, будут ли проблемы у кого-то из вас из-за его прибытия?"

— "Нет, не будут." — Найлус качнул головой. — "Аэте имеет полное право свободно передвигаться по галактике."

— "Хорошо." — я прикрыла глаза, удовлетворенно выдохнула: Найлус все так же неосознанно продолжал теребить волосы, с каждым прикосновением обмениваясь со мной крошечными частичками своей энергетики: яркой, насыщенно-темной, активной и бодрящей, которая так легко поглощается и вызывает активность моей собственной энергосистемы.

— "И тебя не интересует, кто он такой и откуда взялся?" — ирония смазала недоумение и непонимание.

— "Сейчас?" — да сейчас меня вообще ничего не интересует: мне слишком хорошо и уютно. — "Нет." — я приоткрыла глаза, встретила его растерянный взгляд. — "Я так понимаю, он полетит с нами?"

— "Полетит." — согласился Найлус.

— "Вот видишь. Лететь нам долго, так что времени на поговорить будет более чем достаточно. А узнать необходимый минимум можно будет у него самого, когда проснется." — я не сдержала сарказма. — "Заодно познакомимся."

Ментальный смех Найлуса пронесся по восприятию мягкой волной искреннего веселья и едва уловимого облегчения. Я вновь прикрыла глаза и расслабленно растеклась по кровати, все так же прижимаясь к нему спиной. И правда, куда нам спешить? Проблемы никуда не денутся, а вот возможности нормально отдохнуть уже давно не было, тем более, настолько спокойно, чтобы никто не лез, не мешал и не стоял над душой со своим "не положено".

Найлус ощутимо расслабился и успокоился, натянутая в его душе струна ослабла, напряжение рассосалось. И чего он так нервничал? Опасался моей реакции на то, что сейчас имеет место быть? Так это он совершенно зря. Меня все устраивает.

Подумать только... всего месяц, а я так сильно к ним привязалась... Настолько сильно, что уже весьма смутно представляю себе этот мир без них. Чего уж себе-то врать? Нравятся они мне. Очень... очень нравятся. Хорошо это или плохо? Не знаю, но отказываться от неожиданного подарка реальности я не собираюсь, раз уж она так расщедрилась и, все же, позволила мне спасти жизнь Найлусу и сохранить — Гаррусу.

У меня, в отличие от начинающих перерожденцев, не было никаких иллюзий по этому поводу.

Невозможно обмануть реальность.

Ее ноосфера пронизывает абсолютно все, любое действие, любое бездействие, все известно и вызывает закономерный откат. Любое. А вот за спасение Найлуса особого наказания не последовало. Мне было ПОЗВОЛЕНО его спасти, а ему — жить, хотя по всем законам этого мира Спектр Совета Найлус Крайк должен был умереть на том злополучном космопорте от руки своего наставника.

Почему? Не знаю.

Из-за мелочи вроде оформления документов на этот долбанный корабль чуть не погиб Гаррус, за сохранение руин — Джокер, а вот за спасение жизни Найлуса — ничего. Так, мелкая неприятность вроде ранения Дэрга, что даже на колебания не тянет. Обычная случайность. Так что... иллюзии хороши для сохранения здравости рассудка, но во время работы они недопустимы. Реальность ПОЗВОЛИЛА мне сохранить Найлусу жизнь. Она ПОЗВОЛИЛА мне спасти загибающегося от отката Гарруса. Посмотрим, позволит ли она сохранить жизнь другому не менее интересному разумному, или, все же, затребует его смерти.

Если затребует... Что ж, Сарен Артериус умрет. Против воли реальности не попрешь, и совершенно не важно, что самосознания и личности в привычном понимании у нее не существует.

Ррус чуть слышно фыркнул, когда в нос при вдохе попала волосинка, непроизвольно чихнул, потерся лбом о мое плечо, а потом... замер, когда до него дошло, что он делает, резко открыл глаза, приподнялся на локте, удивленно глядя на меня, на Найлуса и сонно моргая. А я не смогла сдержать расплывающуюся улыбку: в такие моменты он просто очарователен и очень мил. Особенно когда вот так удивленно и смущенно смотрит в полной растерянности, не может подобрать слова и не знает, как себя вести.

— Выспался? — спросил Найлус, все так же продолжая теребить мои волосы.

Гаррус согласно кивнул. Тут до него дошло, что на голове чего-то не хватает. Эмоции взбурлили: досада, легкая обида, опасение и страх.

— Под кроватью. — тем же спокойным и доброжелательным тоном сказал Найлус.

Эмоции резко утихли.

— Целый. — тут же добавил напарник, перехватывая двумя пальцами прядь волос.

— Благодарю. — Гаррус аккуратно сел.

Вместо ответа ленивое движение пальцами, длинная прядь качнулась перед моим носом словно в жесте: "не бери в голову".

— Мне приснился странный сон... — пробормотал снайпер, перегибаясь через край кровати и рукой нашаривая свое высокотехнологичное сокровище.

— Если ты об Аэте — нет, это не сон.

От моих слов Гаррус замер, так и не надев визор на голову.

— Не сон? — жалобно переспросил он, держа обеими руками свою боевую фенечку.

— Этот "не сон" сейчас спит в гостиной на диване. — с усмешкой отозвался Найлус. — Уснул часа четыре назад, так что скоро прос... — напарник запнулся, вслушиваясь в ментальный план, резко оживившийся с его словами. — Уже проснулся. — и громче: — Заходи, Аэте.

Буквально через пару минут дверь ушла в стену, пропуская в спальню неожиданное пополнение нашей и без того довольно колоритной команды, а я, наконец, получила возможность посмотреть на "подарок" Спаратуса трезвым взглядом, а не через призму похмельного восприятия.

Вчера не показалось. И правда, высокий, хорошо сложенный парень с гибкой поджарой фигурой, смуглой кожей и невероятно плотной и темной аурой. Длинные седые всклокоченные волосы, стянутые в небрежный слегка кособокий хвост, перекинуты через плечо, и в свете искусственного освещения Цитадели отливали яркой снежной белизной. Очень красив, глаза — редчайшего фиолетового цвета. На правом плече — синяя татуировка: полоса, обхватывающая полукругом дельтовидную мышцу и спускающаяся двумя заостренными полосами вниз. Необычный символ, вызвавший у Гарруса целый шквал эмоций и поверхностных образов-воспоминаний.

Истинно темное существо без каких-либо оговорок и скидок.

— Выспался?

В ответ — усмешка и не менее содержательный встречный вопрос:

— Проспались?

Найлус, покачивая прядью моих волос над моим же носом, лениво кивнул куда-то в угол спальни.

— Там есть складной стул.

— Проспались. И без похмелья: рожа у тебя слишком довольная. — констатировал очевидное Аэте, быстро нашел указанный предмет обстановки, разложил его и уселся верхом, сложив руки на спинке. — Хорошо погуляли?

— Очень. — вкрадчиво отозвался Найлус.

А и правда, ни следов похмелья. Странно... хотя... это похоже на результат изменения моего состояния, или, скорее, небольшого всплеска энергии, который это дело сопровождает.

— Давно не видел тебя в настолько невменяемом состоянии. — покачал головой беловолосый, с каким-то непонятным интересом меня рассматривающий.

Крайк попытался подобрать какой-то ехидный ответ, но ему было слишком хорошо и лениво, так что он немного обиженно поинтересовался:

— А почему я не могу напиться, если убить нельзя?

— А почему нельзя? — задал полный искреннего непонимания вопрос Аэте. — На дуэль вызови и убей.

От такой постановки вопроса и выдвинутого предложения я удивленно приподняла брови, бросив вопросительный взгляд на напарника. Тот поморщился.

— Аэ, ты как всегда. Хоть бы изредка... даже не знаю, хоть бы немного поинтересовался законами и устоями общества, в которое прилетел.

В ответ — безразличное пожатие широких плеч.

— Я интересовался.

Судя по голосу парня, его узнанное ну совершенно не впечатлило и никакого интереса не вызвало. Как и то общество, которое по этим законам живет.

— Я так и понял. — тяжкий вздох. — Мне одно интересно: что ты сказал Хэймону, если он согласился тебя выпустить погулять, а не упаковал в стазис-капсулу до лучших времен, как должен был?

Стазис-капсула? До лучших времен? Должен был? Однако... Это что ж такого натворил этот красивый и внешне безобидный парень, если подобная перспектива его нисколько не удивила и не вызвала даже тени недовольства? Словно так и должно было произойти. Только легкий отголосок досады проявился от мысли о подобной перспективе и искреннее облегчение, что этого удалось избежать.

— Я пообещал тебя слушаться.

— И насколько хорошо ты готов меня слушаться? — скептически спросил Найлус, откровенно сомневающийся в возможности подобного.

Парень заколебался.

— Я не могу дать гарантию, что буду подчиняться тебе, как привязке. Сам знаешь, это невозможно. — честно признался он, а наставник на эти слова согласно кивнул. — Но пока я не впал в хараз, я буду выполнять твои приказы. — короткая пауза и жесткое: — Беспрекословно.

А ведь и в самом деле будет.

Найлус проглотил какую-то рвущуюся с языка фразу-ассоциацию про древнее минное поле и подвижные игры на его территории, и вздохнул настолько обреченно, что я ясно поняла: от белобрысой темной проблемы избавиться не получится.

— И то хорошо. — еще один тяжкий вздох. — Гаррус, я так понимаю, ты знаешь, кто такой Аэте?

Гаррус коротко кивнул, пристально глядя на несколько напрягшегося беловолосого. А реакция нашего снайпера очень показательная: он напряжен, четко отслеживает малейшее движение странного парня, готов в случае чего без раскачки вступить в бой. Странно. Гаррус так даже на разозленного Рекса не реагировал. А тут...

Чего-то я очень сильно не знаю... И КРАЙНЕ важного!

— Имрир. У тебя есть вопросы?

— Есть. — согласно кивнула я, садясь на кровати и переводя взгляд на расслабленно сидящего человека-не-человека. — Как тебя зовут?

— Аэте. — отозвался белобрысый, с интересом меня рассматривая.

Я покивала, подобрала под себя ноги и привалилась спиной к Найлусу, что не вызвало у того даже тени возражения и неудовольствия, скорее — легкое удивление и, следом, удовлетворение.

— А имя у тебя какое?

Найлус хмыкнул.

— Интересное уточнение.

Парень молчал, недовольно глядя на меня чуть суженными глазами.

— Ответь, Аэ. — спокойно сказал напарник. — Помнишь?

— Да. Я помню. Эраз Хэймон дал свое разрешение. — медленно кивнул парень, а черная бровь только чуть приподнялась, показывая его удивления.

— Ну так представься, что ли.

Белобрысый чуть заметно хмыкнул, но ответил:

— Аэтериос Дхар Артериус. Девятнадцатый гражданский ранг, звание — сараган.

Как-как?

— А разве... — я запнулась, вспомнив канонную историю этой семьи. — Артериус? — уточнила я, взяв на заметку разобраться с системой рангов и званий в Иерархии, которые явно отличаются от общеизвестных.

— Да. — немного удивленно ответил парень.

Артериус, значит. Я ТОЧНО знала, что Сарен — это единственный живой представитель этого клана, и беловолосый никак не может к нему принадлежать, но... но факт есть факт. Передо мной сидит еще один представитель практически прервавшегося рода, притом представитель, который к турианцам имеет такое же отношение, как и я — к людям.

Я четко знаю, что Аэте не лжет. У Гарруса — никаких сомнений, а Найлус точно знает, что этот красивый седой парень и правда — Артериус. Но как? Сарен взять ребенка на воспитание после Войны Первого Контакта не мог — люди бы... или, скорее, азари, не позволили. Так откуда в клане Артериус, в семье Сарена, которого ВСЕ считают главным человеконенавистником, взялся этот парень? Судя по тому, как он называл себя, принадлежность к Артериусам для него так же привычна, как и собственное имя. Неужели это и есть те самые отличия реальности от канона эгрегора, которые не влияют на саму цепочку событий? Возможно...

Надо кое-что проверить.

— Позволишь? — задала я вопрос, глядя в фиолетовые глаза.

— Что?

— Хочу проверить одну догадку.

Черная бровь удивленно приподнялась, но странный парень медленно согласно кивнул. Я перебралась к краю кровати и осторожно дотронулась до его кисти. Короткое усилие, и диагностическое плетение срывается с пальцев, едва заметной рунной вязью растекаясь по руке напрягшегося чело... да какого, к демонам, человека?

Информация начала поступать сплошным потоком: данные о физическом состоянии, энергоструктуре, особенностях организма и, что самое важное, об отличиях этого милого паренька от эталона, за который был принят геном человека. Этот диагностический комплекс был изобретен и создан в одном крайне... неприятном мире и вбивался в мозги местного населения до уровня рефлекса. Его срабатывание на собеседнике было не просто обязательным ритуалом приветствия, а способом пожить подольше, если глаза ошибутся в оценке визави. Как сейчас. Предупреждение алыми искрами окутало мою кисть: передо мной сидел и удивленно хлопал глазами тот, кого в том мире уничтожали без колебаний и сомнений. Если, конечно, могли это сделать.

— Имрир, что-то случилось? — насторожился Найлус.

Я убрала руку, с оторопью рассматривая сидящего передо мной... как там его Гаррус назвал? Асура. Назвать его тем, кем он являлся на самом деле, я не могла даже мысленно, все же, он и правда очень человечен.

Да как он вообще появился в этом мире?

— Случилось? Нет. Я просто теперь понимаю твое высказывание про стазис-камеру.

Найлус резко, рывком попытался встать, но снова сел, чуть слышно охнув от резкой резанной боли и прижимая руку к груди. Опять где-то умудрился разбередить и молчит. Только же затянулась...

— Снимай футболку, как раз смогу закончить лечение. Не дело, что ты от любого резкого движения чуть ли не кровью захлебываешься.

— Само заживет. — отмахнулся Найлус. — Наш вид очень живучий.

— Да-да, знаю. Ты считаешь, я и в самом деле не слышала ночью, как ты кашляешь и кровь сглатываешь?

Он чуть отвел взгляд. Понятно. Знает, что разбередил, но не признается. Еще и напился до невменяемого состояния! Вот что за наплевательское отношение к собственному здоровью? И как он с таким подходом дожил до нашей встречи?

Найлус настороженно посмотрел на нахмурившегося Гарруса, покосился на озадаченного асура, перевел виноватый взгляд на меня.

— Ты и так на грани истощения.

Я покачала головой.

— Уже нет. На Цитадели огромные залежи бесхозной энергии, и я, наконец, смогла до них дотянуться. Так что от меня сейчас можно запитывать силовые щиты.

Мой ответ вполне его устроил, так что наставник послушно стянул футболку, обнажая огромный не сходящий синячило, слегка кровящие швы и изломанную выстрелами естественную броню.

Ментал взбурлил от мощных эмоций: обреченность, злость и дикое, разрывающее душу отчаяние Аэте.

Найлус вздрогнул всем телом от такого мощного эмпатического удара по чувствам.

— Так это правда? — неожиданно задал неестественно-спокойным голосом вопрос асур.

Крайк чуть заметно напрягся, бросил настороженный взгляд на белобрысого.

— Что именно?

— В тебя стрелял Сарен?

— Да. — лениво отозвался он, с комфортом вытягиваясь поперек кровати.

Эмоции вновь всколыхнулись, отчаяние и обреченность немного поблекли, перекрытые легкой заинтересованностью и отблеском смутной надежды.

— Почему? — в голосе — искреннее недоумение и непонимание.

— Потому что я — идиот, не пользующийся мозгами по назначению, и намеков не понимающий вовремя! — ворчливо сказал закипающий напарник: воспоминания о встрече на Иден Прайм отдавались болью в душе.

— А если без намеков?

Найлус приподнялся на локте, хмуро глядя на асура.

— Аэ...

— Ляг. — я толкнула его в плечо. — И не дергайся. Ответить могу и я.

От Найлуса полыхнуло опаской и предупреждением.

— "Имрир..."

— "Я знаю, что такое Аэте и как надо работать с такими, как он. Сталкивалась как-то раз в одной из жизней." — ответила я, устраиваясь удобно. — "Мне надо знать, насколько у него пластичная психика и как он отреагирует на будущие события до того, как он в них будет вовлечен."

— "Он..."

— "Знаю."

— "Но..."

— "Спектр Крайк!" — пришла ехидная мысль от Гарруса, разом сбившая с Найлуса весь настрой. — "Как говорила пьяная Спектр Тела лет сто назад, если верить сплетням моих бывших коллег-азари, Спектрам мозги не нужны, у них есть полномочия!"

— "Скотина!"

Гаррус хмыкнул.

— "Зато ты отвлекся."

Найлус полыхнул благодарностью, чуть расслабился.

— Аэ, Мрир тебе расскажет.

Асур медленно кивнул и демонстративно перевел на меня тяжелый взгляд фиолетовых глаз. А у меня возник очень занятный вопрос...

— "Найлус, а много у вас таких как он?"

— "Имрир, асуры — это раса." — удивленно ответил он. — "Вторая наша раса в Иерархии."

Целая РАСА!!! В Иерархии!!! Вторая НАША раса!!! Нет слов, по крайней мере — цензурных.

— "Потом расскажешь, где это вы такое чудо откопали..."

— "Сами прилетели." — фыркнул наставник, а в поверхностных мыслях промелькнули воспоминания о когда-то виденных хрониках.

Ничего себе... встреча двух видов... Лихо! А ведь турианцы прекрасно знают, с кем они имеют дело. И очень четко и красиво смогли притереться к столь необычным... разумным. Даже свои устои и законы государства подогнали под особенности асуров. Что я могу сказать? Молодцы. Пример подобной здравой политики сидит передо мной и терпеливо ждет объяснений.

— Скажи, Аэте. — снимая инструментрон с руки, сказала я. — Когда ты последний раз лично встречался с Сареном? Лично, а не общался по какой-то связи?

— Давно. — асур проматывал в памяти встречи с Сареном, делая привязки к годам. — Лет... а по каким годам считать?

И он начал мысленно перебирать летоисчисления, которые имеют хождение в Иерархии и Пространстве Цитадели.

— Можешь по привычным тебе. Я все равно услышу так, как мне надо. — я показала на инструментрон, лежащий рядом на кровати. — Найлус, молчи и расслабься, не заставляй меня применять крайние меры.

Наставник тут же приподнял одну руку в странном жесте, четко опознанном присутствующими как "Подчиняюсь".

— Если по привычным мне — лет шесть назад.

Шесть турианских лет. Это чуть больше семи... восьми. Восьми? Но...

— "Восьми." — поправил меня Гаррус. — "На ПАЛАВЕНЕ год чуть длиннее нашего."

— "Ты так говоришь, словно Палавенов несколько."

— "Три." — пришла подсказка от Найлуса.

Сколько? Три? Ладно, потом разберусь.

— "Сперва про нежить и клетку расскажи." — напомнил мне Гаррус. — "А мы тебе — про Палавен. Обещаю."

Вот же зараза... Надо же, помнит!

— "Хорошо. Если удастся сегодня смотаться с корабля — расскажу."

— "Удастся." — припечатал Найлус, и я отчетливо поняла, что это нам и правда удастся.

Аэте недоуменно смотрел на меня, очень пристально, перебегая взглядом на Найлуса, косился на Гарруса, но вопросов не задавал.

— Но в эти шесть лет ты продолжал с ним общаться?

Парень согласно кивнул.

— Он регулярно присылал сообщения.

Вот значит как... Сарен, фактически, оборвал с ним контакты. Но так, чтобы Аэте этого не понял и не отправился на поиски. Сделал все, чтобы белобрысый парень был свято уверен, что с ним все в порядке. И этого прикрыл от Властелина. Значит, жизнь Аэте для него не пустой звук. Впрочем, если я правильно оценила ситуацию, подобная мера — временная и на итоговый результат все равно не повлияет.

— Что с ним произошло? — прямо спросил Аэте, тоже пришедший к выводу, что все записи были сделаны заранее, и контакт с ним был оборван сознательно.

Обреченность от этого только усилилась.

— Сарену очень не повезло: он вляпался в самое эпическое дерьмо, какое только способно существовать в этой галактике. — я запнулась. — Хотя нет. Самое большое дерьмо — это Левиафаны.

— Кто это?

— Раса, запустившая циклический Апокалипсис. Протеане назвали его Жатвой. А проводивших ее — Жнецами.

— Не слышал. — коротко ответил асур. — Это — важно?

А в мыслях промелькнуло: "Узнать у Разума: Жатва, Жнецы, Левиафаны, Апокалипсис." Я от такого поворота, мягко говоря, удивилась. У КОГО узнать?

— Вполне. — по моему осмысленному желанию на кончике пальца разошлась кожа. — Я не могу гарантировать абсолютную достоверность своей информации: правду мы узнаем у самого Сарена, но общая история мне известна. — капелька крови, уже явственно отливающая золотом, налилась на кончике пальца.

Асур чуть подался вперед, наблюдая за моими действиями.

— Тогда, расскажи общую историю.

— Расскажу. — покладисто кивнула я. — Погоди немного.

Он молчаливо согласился, не проявив внешне даже отблеска своих эмоций: нетерпение, ожидание, слабая надежда.

Умеет себя контролировать. Хорошо. Нет. Не так. ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ хорошо.

Сейчас, когда развертка ауры фактически завершена, а я сижу на огромном накопителе, до краев заполненном энергией, можно воспользоваться нормальным методом лечения, а не простой передачей сырой жизненной энергии, при которой потери в фон просто колоссальны. Главное, не зачерпнуть энергии смерти, которая прикрыта тоненькой прослойкой нужной мне энергетики: мне нужно исцелить одного разумного, а не превратить эту станцию в огромный активный Некрополь.

Начертить нужную мне фигуру с учетом расположения энергетических узлов пациента, много времени не заняло, благо Найлус лежал не шевелясь и даже дышал очень плавно, чтобы мне не помешать. Хотя его буквально раздирало любопытство, как и Гарруса. Аэте эмоции особо не проявлял, но скрыть что-то от эмпата...

— То, что было сделано ранее — грубая форма прямой передачи энергии от одного живого существа к другому. — спокойно произнесла я менторским тоном. — Энергозатратная, непрактичная, но простая как линейка и не требующая какого-то контроля или особых навыков.

Я завершила нанесение нужных мне знаков и активировала получившееся богатство. Никаких визуальных проявлений вроде свечения и прочих спецэффектов не было. Кровь просто разом впиталась в тело и бесследно исчезла, а рана буквально на глазах начала заживать.

Аэте завороженно смотрел на происходящее, жадно отслеживая малейшее мое действие. То, что он сейчас наблюдал, давило на его самые яркие черты: любопытство, ужасающую практичность и тягу к самосовершенствованию. Он увидел нечто неизвестное, нечто, что может быть использовано на практике, нечто, что достаточно ценно, чтобы на какое-то время полностью подавить природную вспыльчивость и агрессивность. Мысли о невозможности происходящего даже близко не возникло: если он это видит, значит, это существует. Он просто не знает то, что теперь непременно должен узнать.

Пластичность разума и личности запредельная. И полное отсутствие любых барьеров и ограничений: для Аэтериоса нет понятия "этого не может быть" и "за гранью понимания", есть только "еще не знаю" и "пока не дошло".

Значит, он легко обучается и способен полностью погружаться в учебу, не отвлекаясь на такие мелочи, как собственные эмоции. Хорошо. Благо, у меня достаточный запас знаний, чтобы занять это чудо на очень долгое время, случись что.

— Что это... как это... как ты это сделала? — напряженно и несколько растерянно спросил Аэте, непонимающе глядя то на меня, то на медленно рассасывающийся на глазах уродливый шрам.

Задал вопрос сам, без приглашения и разрешения. Значит, любопытство достаточно сильно, чтобы доминировать. С одной стороны — просто прекрасно! С другой... он от меня не отстанет, пока не узнает все, что сможет.

— Довольно простой конструкт, порожденный на стыке магии крови и рунического письма.

Физиономии Аэте и Гарруса — это прямо бальзам на мои нервы! Совершенно одинаковое выражение полного обалдения. Найлус же лежал и просто наслаждался ситуацией.

— Магия? — уточнил асур. — Я слышал, она не существует.

И правда, нет понятия "этого не может быть". Он только что услышал от совершенно незнакомого человека о существовании того, что все считают мифом и вымыслом, увидел нечто странное, и... сходу поверил в мои слова.

Поскольку моего дальнейшего вмешательства в само лечение не требовалось, а с темы Сарена удалось съехать, будем дальше развивать успех.

— Биотиков видел? — задала встречный вопрос я.

— Да. Работал как-то раз с одной из групп "Кабала".

Однако!

— Все что нас окружает, включая нас самих — это энергия, принявшая разные облики. И одна энергия может влиять на другую. В этом — основы любой магии: возможность влиять своей энергией на энергию реальности. В том числе и того, что все называют "биотикой". Склонность и сила души инициирует развитие ядра в физическом теле, насколько это допускает реальность. — вопрос о том, что такое "склонность и сила души" асур подавил, однако, на заметку взял. — Но есть то, что универсально везде, даже в глубинах Хаоса. Его дары и проклятия. — я улыбнулась. — Менталистика, магия крови, рунная магия — это примеры таких даров. Это свойство разума и души. Не тела. Единожды став менталистом, магом крови, малефиком, некромантом или овладев рунной магией, ты им остаешься, пока сохраняешь разум и знания. Магия, базирующаяся на жизненной энергии или законах метавселенной, не зависит от внешнего мира и его законов. Для нее нет надобности во внешних источниках энергии, как для некоторых других видов.

— Ты говоришь о магии, как о реальности. — тихо сказал Гаррус.

Вместо ответа я подняла руку, формируя то, что люди практически всегда называли огненным шаром или стрелой. Небольшой сферический сгусток пламени весело запылал на ладони, вогнав обоих турианцев в состояние ступора, а асура — в прострацию.

Гаррус как завороженный поднял руку и потянулся к весело горящему огоньку, по мощности не уступающему хорошей гранате.

— Без пальца останешься. — отрезала я.

Он вздрогнул и тут же убрал руку.

— Жжется. — предупредил он асура, который уже успел встать со стула и тоже с интересом тянул руку к активному боевому плетению.

Еще одно любопытное и без инстинкта самосохранения.

— Это и правда настоящий огонь. — я подкинула шарик на ладони. — По мощности — как штурмовая граната. — шарик схлопнулся.

Аэте с детской непосредственностью потрогал мою ладонь.

— Даже не нагрелась. — как-то обиженно сообщил он.

— А я чуть палец не обжег. — с той же детской обидой сообщил ему Гаррус, показывая подпаленный коготь.

Асур осмотрел коготь, удивленно заморгал, чуть потянул носом: запах паленого чувствовался вполне явно.

— Давай сюда руку. — требовательно сказала я.

Гаррус без единого звука послушно протянул пострадавшую от чрезмерного любопытства конечность.

— Не всегда есть возможность чертить кровью. — продолжила я своеобразную лекцию, а две жертвы завороженно и совершенно синхронно кивнули. — А лечить надо. При таких раскладах можно сделать так.

Я сделала заковыристый жест, а вокруг пальца Гарруса в воздухе на долю мгновения проявился объемный узор и тут же исчез вместе с ожогом.

Аэте моргнул, аккуратно потрогал свежевылеченный палец, еще раз моргнул, до смешного напоминая совенка. А потом перехватил другой рукой палец зазевавшегося Гарруса и с силой провел острым когтем по своей ладони, довольно глубоко ее распахав.

— Покажи еще раз. — протягивая мне окровавленную ладонь попросил асур. Потом вспомнил про правила вежливости и добавил: — Пожалуйста.

Отморозок.

— Еще раз так сделаешь, и ничего больше не узнаешь.

— Я понял.

— Я могу сесть? — неожиданно иронично спросил Найлус. — Аэте, ты перекрыл мне обзор.

— Нельзя. — отрезала я.

Асур глянул на Найлуса и понятливо подвинулся, небрежно стряхнув кровь с ладони на пол.

— Видно? — нетерпеливо спросил Аэте.

— Да.

Фиолетовые глаза требовательно уставились на меня.

Хочешь посмотреть еще раз на лечение? Хорошо. Покажу. Правда, удовлетворить любопытство я не обещала.

— Лечить ранения можно по-разному. Способ и метод выбираешь в зависимости от ситуации и собственных возможностей. Иногда использовать откровенно "светлое" лечение — это гарантированная смерть. Сбегутся все монстры в округе. А лечить надо. Кровь тоже не везде и не при всяких условиях можно оставлять. Иногда даже крохотная капелька может привести, в лучшем случае, к гибели. В таких случаях можно воспользоваться арсеналом темного целителя.

Аэте слушал меня очень внимательно, вот только мой ответ породил еще больше вопросов и ни на один ранее заданный не ответил. А теперь добьем. Я аккуратно накрыла его ладонь своей, запуская простейшее плетение, из-под ладони едва заметно заструилась темная дымка и... и все. Я убрала руку, оставив асура удивленно хлопать глазами, рассматривая целенькую руку.

— Но КАК это было сделано?

В его голосе было такое искреннее непонимание, недоумение и растерянность, что мне стоило многого подавить улыбку. Милашка просто. Сидит, с интересом рассматривает собственную окровавленную ладонь, потирая то место, где только что была глубокая рваная рана. Полученная информация была осознанна, в нее поверили, не задаваясь глупыми вопросами на тему "А как это возможно?".

— Двенадцать лет обучения.

— А я могу научиться? — тут же задал сакраментальный вопрос асур, которого срок обучения нисколько не смутил.

Он? Может. С настолько плотной аурой развитие ядра вообще вопрос времени, притом, не слишком-то далекого. Если правильно дать стартовый толчок. Вот только стоит ли говорить ему об этом сразу? Не знаю. Или сам влезет, или меня задергает. Вылитый Дэрг с его невероятным любопытством, начисто отшибающим здравый смысл вкупе с инстинктом самосохранения.

— Я еще не вошла в полную силу и не могу полностью использовать свои способности. Как только это произойдет и я...

— Сколько лет ждать? — спросил Аэте. — Год, два, три? Или больше?

Чего-то мне как-то не слишком хочется озвучивать срок в пару суток... Хотя... Пусть лучше он изводится от любопытства, чем зациклится на истории с Сареном, к которому он, как я поняла, очень сильно привязан. Раз уж сорвался и прилетел на Цитадель из-за одного слуха.

— Если не случится никаких накладок, от пары суток до декады. — честно ответила я.

— Я подожду. — спокойно сообщил свое решение асур, внимательно разглядывая лежащего Найлуса, даже стул подтащил ближе, чтобы удобнее было.

Плетение отработало как и полагалось: рана уже практически зажила и напоминала о себе не до конца сошедшим синяком, остатками шва и все еще изломанной естественной броней.

— "Найлус. Сколько лет этому парню?" — спросила я, наблюдая за непосредственным асуром.

— "А ты как думаешь?"

— "С такими как он невозможно угадать." — буркнула я. — "Что в двадцать, что в двести, они одинаковые." — глянула еще раз на белобрысую проблему. — "Но не думаю, что он старше тебя."

— "Чистое попадание."

— "Одногодка, что ли?" — удивленно спросил Гаррус.

— "Да. Младше на пару месяцев."

— "Малек." — припечатал снайпер.

— "Да постарше тебя будет." — усмехнулся наставник.

— "Зато я — ответственнее!"

А вот тут не поспоришь.

— "Кстати, об ответственности." — ехидно протянул Найлус. — "Мы ничего не забыли?"

— "Группа высадки, "Нормандия"..." — начал было перечислять Гаррус, но тут его перебил Аэте.

— Что с вами? У вас выражение лиц... странное.

Найлус моргнул.

— Да все в порядке. И вообще, я есть хочу.

— Да-да, самый пострадавший.

— Именно! — и Найлус демонстративно сложил руки на животе, всем своим видом изобразив помирающего, что на контрасте с заживающей на глазах раной выглядело довольно комично.

Артистичная зараза! И тут я внезапно вспомнила, что Гаррус все свое детство хотел стать художником... но теперь он рисует только мозгами врагов по стенам. Старое желание так и не пропало, перейдя в разряд сокровенных и невыполнимых. Хотя... а почему это невыполнимых? Глаз у него очень точный, рука как бы тоже, не вижу причин, которые должны ему помешать исполнить свою мечту. Не все же ему убивать и всякое дерьмо раскапывать по работе.

Аэте, переваривший необычную информацию, вновь вернулся к интересующей его теме:

— Ты обещала рассказать.

В голосе — легкий упрек. Пока еще — упрек. Ладно, продолжим зондирование этого минного поля.

— Когда ты с ним впервые встретился?

— В 2171 году по летоисчислению Альянса. — ответил за него Найлус.

— Да, тогда же и произошла привязка. — подтвердил Аэте.

Произошла ЧТО?!!

— Аэте, посмотри-ка на меня. — мягко сказала я.

Асур удивленно моргнул и перевел на меня полный непонимания взгляд. А я заглянула в его разум.

От увиденного мне стало дурно. Нет, не от состояния защиты на его разуме. Она-то как раз была в полном порядке: упорядоченная, хорошо структурированная, хоть и очень слабая. Поразило меня другое. Особенность его психики. И идущее через всю личность и сознание то, что Аэте называл "привязкой".

Прав Найлус. Реально — древнее минное поле, при котором непонятно что, где, как и при каких обстоятельствах рванет.

— Что-то не так?

— Да нет, все нормально. — я потерла виски. — Кто инициировал и провел им... привязку?

— Я.

Он это сделал сам? Добровольно? Точно, отмороженный на всю голову!

— Сознательно?

— Не совсем. Формироваться привязка начинает самостоятельно, если выполняются нужные условия. — честно ответил асур. — Но я могу блокировать отклик, если не хочу, чтобы эта привязка сформировалась. Или если тот, на кого прошел отклик, меня не устраивает.

Даже так? Интересная система, дающая защиту от случайного срабатывания и оставляющая свободу маневра.

— Но — не стал. — уточнила я.

— Нет.

— Почему?

— Без привязки я становлюсь... опасен. — несколько уклончиво пояснил Аэтериос. — Для окружающих.

Еще бы он не был опасен!

— Такие как Аэте встречаются у асуров не так часто. — неожиданно сказал Найлус. — Но и редкостью тоже не являются. Примерно, каждый десятый-двенадцатый.

Асур кивнул.

— Из-за особенностей психики мы или получаем привязку, или уничтожаемся. — мысль об уничтожении не вызвала у него никаких эмоций: он прекрасно понимал необходимость и оправданность настолько жестокого решения. — Когда я случайно встретил Сарена, я уже полгода балансировал на грани. Первый же срыв стал бы последним.

— Так ты и сорвался. — Найлус хмыкнул. — Просто повезло.

Аэте равнодушно пожал плечами.

— Да. Повезло. Во время срыва найти подходящего для привязки разумного и стабилизировать свою психику.

Во время срыва? Да как он вообще не грохнул Сарена вместе с Найлусом на голых рефлексах? А ведь мог! Инстинкты вовремя сработали?

— До сих пор помню вытянувшуюся физиономию Сарена, когда до него дошло, что произошло: ты тогда врезался в него на всей скорости и в переборку вы влетели крепко. -тихо рассмеялся Найлус, хотя в эмоциях веселья не было и в помине. — Согласия самого Сарена никто не спрашивал: его просто поставили перед фактом, что у него внезапно появился крайне проблемный напарник. Мы тогда на флоте застряли на год. Сарену надо было привыкнуть и сработаться с Аэте. Или пристрелить его.

В принципе — логично, учитывая природу беловолосого асура. Или принять неожиданный "подарок" от любящей реальности или этот подарок убить своими руками, ибо никто другой этого не сделает.

— После формирования привязки такие как он только, как ты говоришь, входят в силу и начинают развивать свой настоящий потенциал. Так что Аэте получил свой знак и смог продолжить обучение.

И Найлус указал на татуировку на плече асура, давая понять, что этот странный символ всего лишь показывает его суть. Такое себе предупреждение. Для тех, кто может его понять.

— А что, раньше отклика не было?

— Был. Трижды. — с легкой иронией отозвался асур. — Последний уже непосредственно перед срывом.

— Но?

— Я придирчивый.

Какой хороший ответ.

— Вот почему он выбрал именно Сарена, я до сих пор не понимаю. — сказал Найлус. — Все произошло настолько быстро, что наставник даже не сразу сообразил, что случилось.

— Я привык доверять своему чутью. — отозвался Аэте, для которого причина сделанного выбора не вызывала никаких сомнений.

Значит, действительно инстинкты сработали. Я серьезно полагаю, что эта белобрысая милашка во время срыва мог легко убить и Сарена, и Найлуса, если бы не эта маленькая случайность...

Одно удивительно.

— "И Сарен послушно его принял?"

Найлус от моего вопроса хмыкнул.

— "Послушно? Нет. Орал и матерился он долго." — по менталу прошла глухая печальная ирония. — "У него и так уже был я на шее: мы около года как встретились, и я только-только статус Спектра получил. Прилетели на флот: Сарен собирался сдать меня на пару лет на обучение своему наставнику-асуру, а тут такой сюрприз."

Да уж. Сюрприз вышел знатный. Могу понять, отчего Сарен орал: уже несколько лет находясь под подчинением Жнеца, имея на руках ученика, которого еще надо от этого Жнеца прикрыть, огрести на свою шею еще одну активную проблему в лице молодого асура... Тут у кого угодно нервы сдадут.

— "Ты сказал, что Сарен даже не сразу понял, что произошло."

— "Поверить долго не мог, что именно ему досталось такое сомнительное счастье, как совершенно невменяемый и неконтролируемый молодой асур, уже обученный убивать и хорошо умеющий это делать." — тихий едва слышный хмык. — "Я первый и последний раз видел его в состоянии, близком к обыкновенной истерике."

Сарен? В истерике? Как-то у меня это понятие с образом легендарного Спектра совершенно не вязалось. Ирония Найлуса окрасилась сарказмом:

— "Да, Имрир. У Сарена единственный раз на моей памяти произошел банальный нервный срыв и безобразная истерика с матами и погромом, после которой он заперся в разгромленной каюте и молча напился до полной потери разума."

Значит, и правда нервы не выдержали.

— "Но отказываться от Аэтериоса он не стал?"

— "Отказ равнозначен собственноручной казни. Повторно привязка у таких как Аэте не срабатывает."

А в поверхностном слое — яркое воспоминание, до сих пор вызывающее бурю эмоций: погруженная в полутьму каюта, больше напоминающая руины, матерящийся на чем свет стоит Сарен, метущийся на свободном пятачке, и смотрящий на него набыченный Аэте. Сарен останавливается, что-то жестко односложно говорит. Что-то, очень похоже на категоричное "Нет!". Асур вздрагивает всем телом, а потом просто протягивает ему рукоятью вперед массивный пистолет неизвестной конструкции. Молодой, еще не искалеченный Спектр берет оружие, рывком вскидывает, практически в упор наводя на асура, а рука — чуть заметно подрагивает, пальцы стиснуты на рукояти до судорог. Так и замирают на какое-то время: Сарен с оружием в руке и Аэтериос, доверчиво смотрящий ему в глаза. А потом, внезапно, тихое, обреченное, беспомощное рычание, рука опускается, оружие выскальзывает из пальцев, падая на пол, а турианец подходит к седому юноше, кладет руку ему на плечо и покорно произносит: "Согласен".

Не смог.

Просто не смог нажать на спусковую пластину. Предпочел взять на себя еще одно обязательство, но не смог убить того, кто по собственной воле отдал ему свою верность.

— "Почему меры столь жестокие?"

— "У Аэте проявились гены его предков в исходном виде. Он словно копия тех, древних асуров, с которыми мы когда-то... столкнулись. — При слове "столкнулись" в поверхностных мыслях вновь промелькнули яркие картинки когда-то просмотренной хроники жестокой скоротечной войны на уничтожение, закончившейся резко, внезапно и неожиданно для обеих сторон. — С одной стороны, это хорошо: его возможности куда выше, чем у обычных сородичей, но..."

— "Есть и оборотная сторона?" — задала я очевидный вопрос.

— "Есть." — от Найлуса пришла тяжелая волна мрачного сарказма. — "Сам по себе Аэ... неуправляем. Единственное живое существо, к чьему мнению он прислушивается и которому готов подчиниться — это привязка, которую он сам выбрал — Сарен. Никаких иных стопоров и тормозов у Аэтериоса нет. Даже во время военной службы он подчиняется приказам командиров ТОЛЬКО потому, что в свое время Сарен догадался ему это приказать."

Какая прелесть...

Если он хоть немного похож на тех, кто был показан в той старой военной хронике, о которой постоянно вспоминает Найлус... Могу понять реакцию Сарена на такое сомнительное приобретение.

Надо будет попросить посмотреть эти хроники. Уж очень они интересные...

— "Иными словами, он сейчас такой милый и покладистый только из-за того, что мы обещали привести его к привязке?"

— "Именно. Если бы он мог найти Сарена сам, он бы улетел на поиски, даже не поставив командование в известность."

Очаровательно просто! Чем больше я узнаю об этом белобрысом пареньке, тем яснее понимаю, что у нас будут КОЛОССАЛЬНЫЕ проблемы с его стороны, если Сарен, все же, погибнет. Занятно другое. Имея такого напарника, Сарен не позвал его за собой, не попросил помощи и поддержки, а сделал все возможное, чтобы Аэте даже не заподозрил, в какие проблемы вляпался легендарный Спектр.

— И что говорит тебе твое чутье? — спросила я, переведя взгляд на этого седого отморозка.

— У Сарена серьезные проблемы. — безжизненным, разом утратившим эмоции тоном отозвался асур.

О да, проблемы у него и правда, серьезные...

— Ты прав. На пустяки он не разменивается, сразу выбрал самое лучшее. — я хмыкнула. — Аэте, я тебе обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы вытащить Сарена из того вороха проблем, в которые он влез по незнанию. И в которых продолжает сидеть. При одном условии.

Асур медленно поднял на меня взгляд. Очень тяжелый, буквально прибивающий к земле, неестественно спокойный.

— Каком?

— Если я скажу тебе "Не вмешивайся", ты будешь сидеть на попе ровно и не вмешаешься, что бы ты ни увидел. Ты меня понял?

— Я. Понял. — фиолетовые глаза чуть заметно потемнели. — Причина?

— Ты же хочешь, чтобы Сарен выжил? — вкрадчиво спросила я. — Не только выжил, но и остался в здравом уме, сохранив личность?

— Хочу. — еще жестче, с явным напряжением отчеканил асур.

— Тогда будешь делать то, что я скажу.

— Иначе?

— Иначе сам ты ни при каких раскладах его не спасешь.

Асур глубоко втянул воздух, выдохнул, пытаясь оценить ситуацию по моим словам.

— Что ты знаешь?

А вот теперь пошел серьезный разговор. Он должен понять всю глубину проблемы до того, как увидит Сарена. Мне еще невменяемого урожденного воина с сорванной от осознания состояния своего Якоря крышей не хватало для полного счастья! Если его заранее не подготовить морально, то, когда Аэтериос увидит Сарена своими глазами, он сорвется. Это — вполне закономерно и естественно. Даже меня пробрало, когда я увидела его состояние, что уж говорить про асура, для которого легендарный Спектр — ось мира, Якорь, стабилизирующий крайне пластичную психику и дающий стимул для дальнейшей жизни, не позволяя превратиться в бездушное, начисто лишенное эмоций разумное оружие.

— Помнишь, я тебе говорила о Жнеце?

Аэте кивнул.

— В 2165 году Сарен Артериус, проводя расследование о краже оружия, случайно наткнулся на след, приведший его к древнему артефакту: кораблю с искусственным интеллектом, отзывающимся на имя "Властелин".

Фиолетовые глаза пораженно расширились: Аэтериос сделал тот же вывод, что и Найлус в свое время. Он никогда не видел Сарена Артериуса свободным.

— Жнец?

— Таких как он протеане назвали Жнецами, чтобы хоть как-то обозначить то, что их уничтожало, как и до этого — инусаннон, их предшественников.

Асур удивленно моргнул.

— Что?

Как ни странно, но в его памяти информация об инусаннон была. Крайне занятная информация, вот только сейчас не лучшее время ее смотреть.

— Раз за разом, как только доминирующая цивилизация достигает пика своего развития, ее уничтожают, освобождая место для следующих, молодых рас. Почему они это делают, мы можем узнать только у самих Жнецов, благо, они, насколько я знаю, никогда не отказывают в конструктивном диалоге.

И это он тоже знает. Про сам факт уничтожения древних цивилизаций. И пытается сейчас сопоставить мои слова с тем, что знает.

— И Сарен нашел это существо? — осторожно спросил он.

— Скорее, вляпался в него с размахом. И с тех пор ему подчиняется.

— Почему?

— Полагаю, пытается спасти хоть кого-то. Насколько это вообще возможно. — я хмыкнула. — Насколько реальный Жнец силен, я сказать не могу, но... даже то, что я видела на Иден Прайм — впечатляет. А еще больше меня впечатляет то, что Сарен добровольно пошел в подчинение тому, кто вскоре уничтожит все живое в этой части галактики. Ты понимаешь, что означает это решение?

— Мы не сможем им противостоять в прямом военном столкновении. — сделал верные выводы асур. — Как не смогли предшественники.

— Умница. И я очень хочу узнать, какое решение нашел Сарен, раз до сих пор еще жив. Если бы этого решения и шанса на спасение не было, он пустил бы себе пулю в голову, стоило только Властелину чуть ослабить поводок на его шее.

Аэте стиснул зубы, суженными темными, почти черными глазами глядя на меня.

— Поводок?

— Сам смотри. Я передам тебе воспоминания о произошедшем на Иден Прайм.

Сейчас я узнаю, станет Аэтериос частью моего отряда или, все же, окажется в стазисе. До лучших времен. Все покажет его реакция на это воспоминание.

— Имрир!

Я подняла руку, прерывая возражения. Пусть лучше Аэте увидит это сейчас в воспоминаниях Найлуса, чем потом своими глазами, вживую. Хоть будет время осознать и смириться.

— Согласен! — отрубил Аэте, даже не поинтересовавшись КАК я это буду делать.

Я поймала его взгляд, одним четким, жестким ментальным приказом погружая его в состояние транса.

Воспоминания разворачивались медленно, постепенно, показывая оцепеневшему асуру то, что произошло на том злополучном космопорте. Со всем комплектом ощущений и эмоций. Жестоко? Конечно. Но он должен знать, что происходит. Пусть лучше перепсихует на Цитадели, где я смогу его в случае чего просто вырубить. Пусть смирится с происходящим и обдумает ситуацию. Может, сможет понять что-то еще, все же, Сарена он хорошо знает.

Информационный пакет отработал, Аэте вернулся в реальность и теперь просто сидел на стуле. Молча. С силой сжав пальцы на спинке стула, не замечая, как деформируется металл. Глаза залила тьма. Полностью. Он на грани срыва. Дышит резко, рвано, но все еще держит себя в руках. Ментал просто бурлил и клокотал, яркие, мощные эмоции сменяли одна другую. Аэте кидало из крайности в крайность, хоть внешне на окаменевшем красивом лице не отражалось даже тени этой бури.

Наконец, он смог обуздать себя: глаза вновь вернулись к нормальному виду, пальцы разжались, он чуть расслабился.

— Ты сохранила ему жизнь. — короткий кивок на подобравшегося Найлуса.

Не вопрос. Простая констатация факта. Понял, что тот должен был гарантированно умереть. И выводы сделал. С учетом увиденного ранее.

— Сохранила.

— Я сделаю так, как ты скажешь. — спокойно сообщил свое решение Аэте. — Но как... — он запнулся, подбирая слова.

— Как-нибудь. — я развела руками. — Мало ли есть способов и средств? Лишь бы Властелин смог удержать его в мире живых, раз уж Сарен ему зачем-то нужен. Притом, нужен настолько, что Жнец сильно озабочен сохранением его жизни и личности, не давая покончить с собой или докатиться до безумия.

Аэте покосился на меня.

— Ты ему за это благодарна?

— А почему нет? Ты видел физическое состояние своей привязки?

— Калека. — жесткий, лишенный иллюзий ответ.

— Вот хотя бы за то, что этот калека не остался действительно калекой и стоит поблагодарить Назару. И за стимул жить дальше. Даже столь... изуверский.

Асур удивленно моргнул.

— Если смотреть с этой точки зрения...

— А ты посмотри.

Аэте хмыкнул, криво усмехнулся.

— А если бы я сорвался?

— А ты попробуй пошевелиться.

Он попробовал. И не смог даже кончиком пальца дернуть.

— Как? — полный удивления вопрос.

Ни тени негодования, злости или раздражения. Только — удивление и разгорающийся интерес.

— Обычный паралич. — пожала плечами я, снимая с него оный паралич. — Магия, она такая многогранная.

— Ты меня научишь. — не просьба. Он просто ставит меня в известность относительно принятого решения.

— После того, как решим вопрос с Сареном. — отрезала я.

— Согласен.

Договор заключен. До встречи с Сареном Аэтериос будет послушным, покладистым и безобидным пареньком. А там уже посмотрим, как пойдут дела.

Проклятье, ощущение, словно я бешеного дракона уговорила успокоиться... Я с тихим матом завалилась на спину под ехидный, полный облегчения смех седого отморозка с напрочь сорванными тормозами. Или их вообще по проекту не предполагалось?

— Иди в задницу, Аэте! — пробурчала я. — Такой заряд бодрости был... что даже ноги не держат.

Смех стал громче и веселее. Наш разговор эта белобрысая скотина оценил верно, но никакого возмущения или неприязни. Он счел мои действия допустимыми и верными в данной ситуации, а, значит, приемлемыми.

— "Имрир?" — мысль-вопрос Найлуса была окрашена напряжением.

— "Знаю, это было рискованно, вот так его мордой в правду воткнуть."

— "Мог и сорваться."

— "Мог. Но... Намеки реальности надо понимать сразу." — мягко ответила я. — "И — правильно."

— "А они есть?" — легкое удивление.

— "И очень ясные." — я встретила тяжелый взгляд ярких зеленых глаз. — "В самом начале у меня было два пути, которые могли столкнуть эту реальность с накатанной колеи: попробовать как-то спасти Цикл от бойни Жатвы, что вообще на грани фантастики, или наоборот, присоединиться к Сарену и эту Жатву начать."

— "И ты выбрала спасение." — не вопрос, простое утверждение: Гаррус быстро сделал правильный выбор.

— "Да. Я выбрала спасение. Более долгий и более тяжелый путь, не дающий никакой гарантии на успешное завершение."

— "Почему?"

— "Потому что у меня внезапно появились те, ради кого можно и постараться." — отозвалась я, а Гаррус смутился и удивленно заморгал. — "И как только я приняла это решение, на меня посыпались откаты. Один за другим. Словно реальность сама подталкивает меня к тому, чтобы плюнуть на все и пойти по легкому пути."

Турианцы молчали, Аэте нас внимательно рассматривал, но вопросы не задавал, а я продолжила говорить:

— "Честно говоря, я долго колебалась. Но... не так давно я приняла окончательное решение. И, внезапно, я получаю такой подарок: быструю эволюцию. Я не могла воспользоваться энергией Цитадели: слишком слабо была развита моя личная энергосистема и аура. А тут, за одну ночь, происходит качественный скачок."

— "Внезапно?" — уточнил Гаррус.

— "Да. Еще вчера — истощение, а сейчас я чуть ли не свечусь от переизбытка дармовой концентрированной энергии. И тут же — прилет Аэте. Скажи, Найлус, какова была вероятность того, что он мог услышать сплетни о Сарене?"

Он ответил не задумываясь:

— "Нулевая. Он обычно не покидал флот, а если и покидал, то работал на нашей территории."

— "Но факт есть факт: Аэтериос каким-то образом услышал слухи о предательстве Сарена, притом в таком контексте, что сорвался с боевого задания. И он смог своевременно прилететь на Цитадель, чтобы нас перехватить. А советник Спаратус, вместо того, чтобы упаковать это чудо в стазис, вручил его в наши пьяные руки."

— "Такое — вполне в духе Хэймона." — Найлус полыхнул моральной усталостью.

— "В духе или нет, не суть важно. Очень четко прослеживается закономерность. А мне что-то не особо хочется узнать, как отыграется реальность, если мы не сделаем то, что ей надо. Я не хочу жить долго, но несчастно и мучительно." — я глянула на белобрысого. — "Если говорить начистоту, я бы в любом случае попыталась спасти жизнь, личность и здравый рассудок Сарена. Хотя бы из уважения, которое я к нему испытываю."

Найлус аккуратно сел, пристально глядя на меня. Перевел взгляд на Аэтериоса. На Гарруса. Снова на меня. И сказал:

— Нам пора пошевелиться, иначе к "Нормандии" мы прилетим только под вечер.

И правда. Не думаю, что Джейн оценит еще одну отсидку в ожидании моей персоны.

— Согласна.

— Я закажу еду. — Найлус встал с кровати. — Вы пока приводите себя в порядок. Аэте, что у тебя РЕАЛЬНО с вещами?

— Почти ничего. — честно ответил он. — Взял, что было со мной на задании. Только броню сдал и оружие. То, что для внутреннего пользования.

— Предпочтения не поменялись?

Он покачал головой.

— Хорошо.

— У тебя клинок есть?

— Пошли в арсенал, посмотришь. Заодно подберешь себе оружие.

Асур тут же подорвался, и они вышли из комнаты. А я развалилась на кровати, обдумывая ситуацию. А подумать было о чем.

Внезапно, из ниоткуда нарисовался представитель неизвестной мне расы. Асур. С жесткой привязкой на одного небезызвестного Спектра Совета. В каноне никаких асуров не было и в помине, как и не было того, что я увидела в воспоминаниях Найлуса о старых военных хрониках. Даже если закрыть глаза на истинную сущность этого красивого молодого пар... нет, не парня, мужчины, появляются другие вопросы: как удалось турианцам скрыть от вездесущего ока саларианской разведки и азари сам факт существования в Иерархии второй расы, так похожей на людей? Или салары знают, но молчат? Возможно. Обнародование подобной информации ни к чему хорошему не приведет. Для Пространства Цитадели.

Мысли снова перескочили на асуров.

Откуда они появились? Как вообще могла возникнуть ТАКАЯ раса? Ни одна эволюция такого не сделает! Надо будет спросить у Найлуса. Он ведь знает. Но — потом. Хватит с меня на сегодня стрессов.

Чтоб этому белобрысому хорошо по жизни было! Такой нервной встряски у меня давно не было! Зондировать его, это как бочку нитроглицерина пинать...

На плечо осторожно легла рука Гарруса. Самого потряхивает, а меня пытается успокоить.

— А ведь его с людьми еще знакомить... — пробормотала я.

Теплая рука вздрогнула.

— Аэтериос очень хорошо себя контролирует. — мягко сказал Гаррус.

— Знаешь, эти кого угодно до кровавых пятен перед глазами довести могут. — я не сдержала сдавленного рычания. — Даже зная, что он опасен! А если они его за безобидного паренька посчитают? Только проверок на прочность от скучающих бойцов мне не хватало. Он же таких шуток не поймет.

Гаррус масштаб проблем оценил и передернул плечами.

— Может и понять.

— А может и нет.

— Аэте — умён.

— Умён, кто ж спорит. Вот только с его взглядом на окружающих... Ладно, посмотрим, как оно будет.

Приятное утро закончилось, да здравствует новый, полный проблем день. Вздохнув, я сползла с кровати и потопала приводить себя в порядок, а мне в спину смотрел Гаррус, что-то обдумывая и принимая какое-то решение. Какое? Сам потом скажет...

Проклятье, а руки-то дрожат...

К тому моменту, когда я успокоилась и выползла из душа, успели доставить еду, а Гаррус с Аэте — разложили стол и расставили контейнеры. Пока мы ели, разговор крутился о планах на ближайшее время. Аэ с интересом слушал и жевал, не делая разницы между декстро-пищей и обычной. Да и я тоже: перестройка организма приближалась к концу, и способности метаморфа уже начали проявляться. Одна из них — невозможность отравиться, если, конечно, не жрать что-то непонятное, созданное шаловливыми лапками сумрачных гениев от магии и науки.

Разговор плавно свернул на тему оружия и брони. После недолгих дебатов, было принято решение снова навестить отделение арсенала Спецкорпуса при СБЦ, поскольку тащить толпу людей в основные арсеналы Найлус не хотел, да и с Наради договориться куда проще, чем со жлобами, которые ведали главными арсеналами. Аэте слушал внимательно, но больше внимания уделял оружию, которое он выбрал для себя в домашнем арсенале Найлуса: мощному пистолету, дробовику и одноручному фламбергу. Притом наибольшего внимания был удостоен меч и пистолет. Дробовик был осмотрен, проверен и отложен в сторону.

— Предпочитаешь ближний бой? — спросила я, глядя, как асур собирает пистолет после внесения в него нужных модификаций. Притом, собирает на обеденном столе!

Он кивнул.

— Мои возможности и навыки больше подходят для боя в закрытых пространствах городской среды, станций и кораблей или на сильно пересеченной местности.

Штурмовик, значит.

— Со снайперами работал?

— Да. — короткая пауза и уточнение: — Сарен — хороший снайпер. Мы работали в паре несколько лет. Пока он не улетел, а я не пошел на дальнейшее обучение.

В эмоциях Аэте царил штиль: он уже обдумал полученную информацию, выводы сделал, успокоился и готов выполнять взятые на себя обязательства. Пистолет в руках асура с едва слышным шелестом вышел в боевое положение и вновь сложился.

— Аэ. — Найлус передал ему невзрачный рюкзак распространенной среди людей-колонистов модели. — Оружие сложи сюда.

— Зачем? — удивленно спросил он.

— Затем, что ты сейчас обычный безобидный техник, ничего опаснее инструментов в руках не державший. — следом была передана новая идентификационная карта. — Будешь помогать Гаррусу ремонтировать один из "Мако".

Асур иронично хмыкнул, взял карточку, повертел ее в руках.

— Аэте Дхар? — черная бровь, чуть тронутая сединой, приподнялась в немом удивлении.

— Я не хочу объяснять окружающим, откуда взялся человек с фамилией Артериус. Сарен здесь очень известен, а репутация у него в Пространстве Цитадели как у Спектра, истово ненавидящего людей.

Аэте удивился еще сильнее, но медленно кивнул, просто принимая правила игры и переводя свое пребывание на "Нормандии" в статус "учения в условиях, приближенных к боевым".

— Имрир. Это нормально, что у тебя за ночь волосы выросли больше, чем на ладонь? — внезапно спросил Гаррус.

— Нормально. — отозвалась я, коротким усилием возвращая своей шевелюре вчерашний вид.

Аэте удивленно хлопал глазами, со жгучим интересом глядя, как медленно меняется длина волос. Что занятно, оба турианца к этому отнеслись с интересом, но без особого удивления, хотя легкое сожаление все же присутствовало.

— Это... — асур протянул руку и потрогал прядь. — Как?

— Особенность организма.

— Людей?

— Моего. — поправила я.

— А...

— Собирайтесь. Дашо нас ждет. — слова Найлуса прекратили дальнейшие расспросы.

Сборы много времени не заняли, и вскоре мы уже летели на такси к магазинчику добродушного волуса.

Асур смотрел на проносящийся под нами городской пейзаж с искренним любопытством: ему даже не придется прилагать усилия, чтобы выглядеть как впервые прибывший на Цитадель человек. Он и так на ней впервые. Его интересовало абсолютно все: проносящиеся мимо аэрокары, необычные здания, незнакомые ему растения, а когда мы прибыли на место, он залип, разглядывая ханара. Несчастную медузу от более детального изучения спас Найлус, перехвативший уже направившегося к занервничавшему торгашу асура:

— Да отстань ты от ханара!

Аэте окинув полыхающего нервными лазурными разрядами торговца внимательным взглядом, согласно кивнул.

— Хорошо. А...

— Я тебе скину информацию о них на... — наставник запнулся. — У тебя инструментрон есть?

— Зачем он мне? — Аэте дотронулся до массивного металлического наруча, обхватывающего его предплечье от запястья до локтя. — У меня тактический комплекс есть.

Найлус вздохнул.

— Надо купить.

— Зачем?

— Чтобы был! На чужих глазах будешь пользоваться инструментроном! — отрезал Спектр. — И сделай вид, что твои наручи — декоративные! Снимать ты их все равно не станешь, даже если прикажу.

Аэте согласно кивнул.

— И пластику измени! Из тебя техник...

— Я хороший техник! — с легкой обидой в голосе сказал асур.

— Зато двигаешься ты как воин!

Он пожал плечами, на мгновение запнулся, а потом пошел дальше. Но КАК он пошел! Куда подевалась вся грация и пластичность движения? Где легкость и бесшумность шага? Рядом с нами шел обычный гражданский: тяжеловесный шаг из-за массивной подошвы на ботинках, легкая неловкость в движениях и восторженность на физиономии.

— Так лучше?

— Да. Только не увлекайся.

Аэте улыбнулся. Пока мы шли до магазина, он окончательно стабилизировал свою манеру движения, убрав огрехи и перекосы.

Пока Дашо подбирал для Аэте шмотки, Найлус забрал с парковки свой аэрокар и подогнал к магазину, внаглую припарковавшись прямо перед входом. Волус от непосредственного и искреннего асура был в полном восторге и предложил заходить почаще. Договорившись о доставке части вещей на корабль, а части — на квартиру, мы, наконец-то вылетели к "Нормандии". Время как раз перевалило за полдень.

Пока мы летели, у меня навязчиво крутился совершенно глупый вопрос: "Интересно, а "карамельки" и правда будут сидеть на причальной площадке или догадаются просто ждать нас на корабле?"

Глава 32: Знакомство друг с другом

"Карамельки " и правда ждали нас возле корабля: когда аэрокар вылетел из транспортного туннеля и резко, рывком, поднялся на уровень причальной площадки, мы получили прекрасную возможность наблюдать за уже набравшей обороты склокой Джона и Джейн. Оба коммандера стояли один напротив другого и что-то экспрессивно высказывали друг другу. Потом Джейн уперла руки в бока и, склонив голову набок, слушала вещавшего Джона, вставляя шпильки. Ее бойцы, стоявшие чуть в стороне, с интересом за этим цирком наблюдали, но не вмешивались. Что занятно, люди Джона тоже стояли рядом и с таким же интересом смотрели на склоку, и точно так же ни во что не вмешивались. Прямо милая семейная сцена, мать их...

Аэрокар летал практически бесшумно, Джейн с Джоном были так поглощены своим конструктивным и, несомненно, содержательным диалогом, что заметили довольно большую машину только когда она пролетела над головами и приземлилась в паре метрах от них, обдав потоком воздуха.

Резко, рывком отодвинув дверь, я выглянула из кара и сказала всего одно слово:

— Загружайтесь.

Выражение физиономий обоих Шепардов было просто неописуемо и погрело мою темную душу. Они переглянулись. Да-да, я прямо образец соблюдения устава и правил вежливости!

Джейн удивленно моргнула.

— В кар?

— Если очень хочется, можете ходить за нами пешком. — милостиво сказала я, с интересом глядя, как резко меняется лицо Карамельки.

— Парни! — Джейн указала на аэрокар.

— Джон, вам и вашим людям нужно отдельное приглашение?

— Комм... Спектр, мы... — начал было Джон.

— В аэрокар! — перебила его я его попытку связно изложить мысль. — Если вы собираетесь выполнять свои обязанности группы высадки, вам потребуется оружие. Нормальное оружие, а не то, на которое расщедрилось командование!

Джон открыл было рот, чтобы что-то сказать в защиту табельного оружия, но, подумав, его закрыл. Вот и чудненько. Все же, здравый смысл победил патриотизм: обоим отрядам прислали одинаковое оружие — стандартные винтовки "Мститель", стоящие на вооружении военно-космических сил Альянса Систем. Хорошо хоть не "Лансеры"...

Аэрокар Найлуса как раз вместил всех: просторный салон был рассчитан на двенадцать разумных в полной броне, еще два места: пилот и стрелок. Найлус и Гаррус сидели в кабине, а я с Аэте — в салоне, и сейчас десять бойцов с разной степенью интереса разглядывали молодого асура, а он с не меньшим интересом рассматривал их, благо наши кресла упирались спинками в перегородку между салоном и кабиной и позволяли это делать.

Ну прямо идиллия, демоны их дери!

Все двадцать минут полета до СБЦ в салоне царила тяжелая тишина. Бойцы обоих отрядов расслабленно растеклись по довольно удобным креслам, Джейн сидела мрачная и насупленная, Джон — с каменной рожей пытался держать лицо, хотя от злости его чуть ли не трясло. Эк они мило пообщались! А за ними с нескрываемым интересом наблюдал Аэте, что только еще больше бесило обоих Шепардов.

Мне же от всего этого хотелось побиться головой о стену! Злющая Джейн закипала, как стоящий на огне чайник: через сидение, которое занял снайпер-латинос, сидел Джон, одно присутствие которого ее сейчас бесило неимоверно, а прямо напротив устроился какой-то смазливый пацан и совершенно беспардонно ее рассматривал, периодически переводя заинтересованный взгляд на Джона, на снайпера и обратно на Джейн. Да еще с таким видом, словно каких-то непонятных, но крайне милых зверьков увидел!

Для Аэтериоса подобное поведение людей было непривычным и непонятным. С точки зрения выросшего в Иерархии разумного ситуация не стоила потраченных на нее нервов: если есть конфликт, ничего не мешает решить его в простом спарринге без членовредительства. А если обычный мордобой обе стороны не удовлетворит, они могут продолжить выяснять отношения в каюте. Но чтобы вот так сидеть и кипеть, копя друг на друга злость и наматывая нервы на кулак... для асура, рожденного и воспитанного в военном обществе, в среде воинов, подобное было просто недопустимо и неестественно. Но очень интересно!

Зато теперь стала понятна причина столь ярой нелюбви Джона и Джейн. До сих пор я думала, что причина в их прошлом, в какой-то ситуации или старом конфликте, но все оказалось куда банальнее и проще: они оба — светлые! По-настоящему светлые! Практически единственные светлые в своих отрядах, не считая латиноса, который в конфликты не вмешивается. И оттого погасить их неприязнь друг к другу — это задача на уровне чего-то невыполнимого. Только светлые могут с исключительным упорством продолжать свои дрязги, доводя их до истовой ненависти на пустом месте. Их природная твердость характера, упрямство и непримиримость в этом случае работают против них. А для неприязни может быть миллион причин! В случае с двумя Шепардами ситуацию усугубляло состояние Джейн: из-за психических травм, понесенных потерь и общей безнадежности ситуации ее внутренний свет начал... угасать, постепенно погружая ее во мрак. Не во тьму. Во мрак, из которого она уже никогда не сможет выбраться. И Джон, и бойцы самой Джейн, это чувствуют: во всех мирах, независимо от наличия или отсутствия магии, подобное угасание ощущается на уровне инстинкта. Про таких как Джейн говорят: "В ней угас свет", не понимая, что это выражение — буквально, и очень точно описывает произошедшее.

Постоянные придирки Джона — это все лишь неосознанные попытки раскочегарить медленно угасающий свет, ведь во время ярости и злости Джейн так или иначе вспыхивает. Мужики из ее отряда пошли по иному пути: они обложили свой маленький свет пушистой темной ваткой и пытаются всячески уберечь от лишних потрясений. Но тут проявляется другая проблема: Джейн — их командир. Она несет ответственность за них: за их жизнь, здоровье и будущее, которое крайне безрадостно для этой команды прекрасно сработавшихся отморозков. И это ее доламывает. При всем желании, что бы она ни делала, она не может изменить это будущее, а осознание, что ее люди потонут вместе с ней, ее же и добивает.

Просто нет цензурных слов!

Добавлял напалма в костер Аэтериос, которого Джейн умиляет. Коммандер и правда становится очень миленькой, когда злится. Вот как сейчас: щеки раскраснелись, серо-голубые глаза сверкают от ярости, пухлые губы чуть сжаты, золотисто-карамельные волосы несколько растрепаны, что придает ей вид взъерошенного котенка. Ну просто очаровашка! Поправка: светлая очаровашка! Что удивительного в том, что она умиляет темных? А у истинно-темного асура это умиление на роже заглавными буквами написано! И он даже не пытается это скрыть! Искренен до полной потери такта: он просто не ставит себе за цель хоть как-то скрывать свои эмоции от окружающих, хотя может.

Джейн этого ему не простит! Вон, уже бесится, что седого отморозка только еще больше умиляет. Для него Джейн где-то на уровне шипящего котенка: миленький, солнечный комочек ярости, который хочется погладить и потискать, а это его шипение и вздыбленная шёрстка только еще больше умиляют. И, главное, угрозы никакой: ну поцарапает, ну покусает, какая милота, в самом деле...

Я думала, на "Нормандии" были проблемы? Я ошибалась! Проблемы сейчас только начнутся! До этого все было тихо и предельно мило! А Эшли — это вообще образец тактичности и любви к ближним...

— "Имрир, что случилось?"

Встревоженная мысль Найлуса сбила накал, я прикрыла глаза и чуть расслабилась, буквально насильно гася эмоции.

— "Ты же сам чувствуешь."

— "Не могу понять причину." — с искренним непониманием отозвался турианец, для которого суть конфликта Джона и Джейн была так же непонятна, как и для Аэте.

Я вкратце описала ситуацию, честно и без прикрас пояснив причину конфликта и состояние Джейн.

— "Что собираешься делать?"

— "Пока не знаю." — честно ответила я. — "Я со светлыми вообще предпочитаю не связываться. Слишком много от них проблем. Единственное исключение за последние пять жизней — Гаррус."

Сам Гаррус от моих слов откровенно растерялся.

— "Он светлый?" — удивлению Найлуса не было пределов.

Гаррус передернул плечами: сам он в свою "светлость" не верил, но возражать не стал.

— "А сам-то как думаешь?" — проворчала я, глядя на приближающуюся Башню СБЦ. — "Чутье-то уже должно срабатывать. Ты же темный, как безлунная ночь."

Найлус задумался, краем глаза поглядывая на искренне удивленного Гарруса. Да-да, темнокожий турианец так легко принял своего сородича в зоне личного пространства во многом из-за сработавших инстинктов темного существа. Отсюда и поразительное спокойствие, и доброжелательность откровенно нетерпимого и вспыльчивого Найлуса, его покладистость и приветливость, полное отсутствие раздражения и только-только начавшее проявляться интуитивное желание опекать и защищать. Если бы не это, хрен бы он потерпел присутствие постороннего мужчины на своей территории и, тем более, на своей кровати. Даже если это мы просто отсыпались после пьянки.

— "Возможно." — отрешенно отозвался Крайк. — "Не рассматривал ситуацию с этой стороны."

Гаррус от такого ответа только удивленно хлопал глазами, переваривая новости о своем "окрасе".

— "Имрир, но разве..." — неуверенно начал он.

— "Гаррус, не верь той ереси, что вещают по экстранету. Свет не является синонимом слова "добро", как бы в это не хотели верить люди и азари." — я послала изображение работающего лазера и светового клинка воинов Порядка. — "Квинтэссенция света. Но я бы не назвала лазер воплощением добра, а световое лезвие наносит ужасающие раны, которые практически не заживают. Гаррус, свет может быть исключительно безжалостен и жесток. И светлые убивают ничуть не меньше, чем темные."

Это его немного успокоило.

— "Тогда в чем разница?"

— "Это всего лишь энергетический окрас души, который формирует энергетику, ауру и влияет на характер и манеру поведения. Да еще склонность к первостихиям."

— "И все?"

— "Понятия "добро" и "зло" для таких первостихий как Свет и Тьма неприменимы. Это всего лишь субъективное отношение разумных к какому-то действию или поступку. Не более того." — подумав, я добавила: — "Кроме того, если Тьма еще может существовать без Света, пусть и в покое, то Свет без Тьмы — никогда. Только на фоне истинной Тьмы может засиять истинный Свет."

— "Почему?" — искренне удивился Гаррус.

— "Потому что свет склонен рассеиваться и вырождается в серое ничто." — пояснила я очевидные для любого адекватного мага вещи. — "Это справедливо как по отношению к самой первостихии, так и к ее живым носителям."

Гаррус что-то невнятно пробормотал и погрузился в размышления по поводу отношений в своей семье.

Аэрокар начал снижаться, заруливая на причальную площадку перед СБЦ, наставник отвлекся, отключая автопилот и переводя аэрокар на ручное управление, и разговор заглох.

В этот раз Найлус приземлился где-то на небольшой парковке на крыше Башни СБЦ, отправив перед этим свои коды доступа, чтобы силовое поле нас пропустило. Как только машина коснулась поверхности, а двигатель затих, люди тут же встрепенулись: накопившееся напряжение быстро рассосалось, сменившись любопытством.

— Гаррус. — наставник приглашающе взмахнул рукой. — Веди.

Джон и Джейн удивленно переглянулись, но промолчали. Их удивило, что Спектр не повел группу сам. Ничего, сейчас поймут! Сам же Гаррус только чуть заметно усмехнулся, направляясь к лифту.

До людей весь цимус ситуации дошел минут через десять, когда мы вновь загрузились в лифт и поехали вверх.

— Что это за место? — ошарашенно спросил латинос, наблюдая, как сменяются символы на табло лифта.

— Территория СБЦ. — ответил Гаррус.

— А, по-моему, это какой-то безумный лабиринт!

Лифт остановился, выпуская нас на свободу.

— Да, планировка несколько запутанная, но к ней быстро привыкаешь. — пожал плечами снайпер, направляя нас в очередной совершенно однотипный коридор.

— Дай угадаю. — мрачно протянул громила. — Ты тут работал?

— Работал. — согласно кивнул он. — Скоро уже придем.

— Ты же... — Аэте проглотил чуть не сорвавшееся с языка "диверсант", заменив на: — снайпер.

— Да. — так же "развернуто" ответил Вакариан.

— Ты служил в СБЦ по основной специализации?

— Нет. — тяжко вздохнул Найлус. — В СБЦ Гаррус работал следователем.

Асур удивленно заморгал, пытаясь понять, зачем отличный снайпер и диверсант такого ранга и в таком звании работал следователем на этой станции. Объективных причин так бездарно использовать высококлассного специалиста он не нашел и обратился за пояснениями к самому Гаррусу:

— А по...

— Потом расскажу. — перебил его Найлус.

Аэ медленно кивнул и расспросы прекратил. А вот людей наоборот, искренне изумило, что снайпер нашего отряда еще и следователь... Да, Гаррус полон талантов. Занятно другое. Джон сделал себе пометку поговорить с "этим турианцем" по возвращению на корабль.

Мы вышли в оживленные коридоры Отдела Расследований. В отличие от территории Отдела Информационной Безопасности, через которую мы вошли в башню, здесь было полно разумных, занятых своими делами: кто-то кого-то ждал, кто-то общался с коллегами или посетителями, кто-то носился с пачками датападов и пластиковых листов, заменивших бумагу, а кто-то просто шел мимо. Гарруса узнавали практически сразу: с ним здоровались, иногда успевали переброситься парой слов или по-быстрому рассказать что-то для них важное, а для нас — непонятные обрывки информации. Гаррус был как всегда вежлив и тактичен, успевал отвечать разумным, при этом не снижая скорости.

— Здарова, Вакариан! — мощный мужик-человек приветственно махнул рукой, искренне радый видеть нашего снайпера.

Мы как раз подошли к очередному вместительному лифту, возле которого уже стоял сбцшник-человек в привычной черно-синей легкой броне.

— Кирк. — Гаррус улыбнулся.

— Какими судьбами? Решил обратно вернуться? — с надеждой спросил человек.

— Нет. Я здесь по делу.

Надежда увяла, Кирк немного расстроился, но тут же снова воспрянул и ехидно заметил:

— Правду говорят: если уж Спецкорпус на кого-то наложил лапы, обратно не отдаст. — он покачал головой с какой-то досадой.

— Именно! — подтвердила я и представилась: — Имрир Шепард

Мужик внимательно осмотрел меня, потом перевел взгляд на Джона и Джейн, удивленно хмыкнул.

— Первый Спектр-человек, коммандер Шепард. Не ожидал вас увидеть лично. — и тоже представился: — Кирк Донован. Следак здешний.

Я развела руками и усмехнулась. О, какое удивление! Да-да, я не слишком похожа на того Мясника Торфана, которого все знают.

— Кстати, Гаррус, знаешь, что Харкина все-таки выперли?

— Разумно. Когда будет вмешательство?

Кирк поморщился.

— Его отстранили, но делу хода не дали, так что суда не будет. Кто-то этого... урода хорошо покрывает.

— Политика. — пожал плечами наш... мой снайпер.

Подъехал лифт, мы в него дружно загрузились, двери захлопнулись и под заунывную музыку отвратительного качества это пыточное средство передвижения покатило вниз.

— В арсеналы? — сделал правильный выбор Кирк.

— Да.

— А почему к нам?

— Потому что с Наради договориться проще, чем со жлобами в основных арсеналах. — проворчал Найлус.

Кирк заржал: слухи про исключительную жлобливость интендантов Спецкорпуса ходили по СБЦ весьма активно.

— Это да! Кстати, сегодня с утра Спецкорпус обновление сделал.

— А чего ты удивляешься? — спросил Гаррус. — Они же раз в полгода обновляют арсенал.

— Так эта саларианская жлобяра лично сопровождал груз! Я как раз у Наради был: новое обмундирование получал от "Армакса", а тут эти приехали. Салар за каждый ящик ругался с Дезаром и провожал таким взглядом, словно его сейчас припадок хватит!

Найлус фыркнул.

— Ты просто никогда его не видел, когда кто-то из Спектров разграбляет его вотчину в основных арсеналах...

— Спасибо, не надо мне такого счастья! — Кирка передернуло. — Да, Гаррус, тут такое дело... мне передали твои дела. Хотел спросить...

Они отошли в другой конец вместительного лифта, включили уни-инструменты и дальше понеслось ПИСЬМЕННОЕ обсуждение какого-то расследования, которое, как я поняла, тянется не первый год. Гаррус оживился, а я с интересом "слушала" своеобразную беседу двух следователей, разбирающих новую информацию и состыковывающих ее с тем, что уже знали. Гаррус и Кирк переписывались очень быстро, предельно краткими и лаконичными фразами, по большей части состоящими из сокращений и аббревиатур: не смотря на свою кажущуюся медлительность, лифт все же ехал довольно быстро, и времени на поговорить много не было.

А еще было очень интересно наблюдать за реакцией моих бойцов: люди явно нечасто сталкивались с инопланетянами и для них вид турианца и человека, общающихся как старые друзья и коллеги, был явно в новинку.

Лифт остановился, двери открылись: мы прибыли на нужный нам этаж. Разговор прервался, Кирк пыхнул огорчением и недовольством, что не удалось решить все проблемы и нормально поговорить:

— Бывай, Гаррус. Если будешь на Цитадели — забегай, расскажу, что там и как.

Гаррус согласно кивнул, мы попрощались со следователем и потопали дальше, благо, идти и правда оставалось немного: буквально пара поворотов, и вот они, знакомые мне по прошлому посещению массивные двери.

В арсенале все было так же, как при прошлом посещении: тишина, спокойствие и скучающий интендант, сидящий за столом и просматривавший что-то на терминале, пока мы не вошли. Увидев нас, турианец оживился.

Обменявшись приветствиями, мы, наконец-то перешли непосредственно к делу:

— Дезар, мне нужна броня и оружие для группы высадки нашего корабля. — Найлус кивком указал на людей, непроизвольно сбившихся в две группы.

— Ты будешь выбирать?

— Если пустишь их в арсенал, пусть сами себе подберут. — хмыкнул наставник, которого подобная перспектива ну совершенно не грела.

Наради коротко хохотнул, что-то набрал на своем терминале, и массивная дверь с эмблемой Спецкорпуса отошла в сторону.

— Видимо, обновление специально для вас делали. Как раз броню для людей привезли. Пусть выбирают, запишу на тебя или на Имрир.

— Договорились. — Найлус повернулся к бойцам. — Подберите себе по два комплекта брони и оружие. Ящики складывайте у стены.

— Спектр. А проверить можно будет? — задал вопрос Латинос.

Мда, уже сутки как группа в моем ведении, а я даже имен их не знаю, не говоря уже о том, чтобы прочитать личные дела. Нехорошо получилось. Но и не критично.

— После — сходим на стрельбище. Пристреляете оружие и подгоните по себе броню. Там есть все необходимое. Если что-то не подойдет — поменяете.

— Ограничения? — деловито спросила Джейн.

— Только здравый смысл.

Пока бойцы вдумчиво исследовали арсенал, мы тоже по нему пробежались. Чисто из интереса, что нового привезли. Найлус выбрал по паре комплектов брони для Дэрга с Диланом, нашел для меня довольно мощную турианскую штурмовую винтовку от "Армакса", пообещав доработать под мою руку, а Гаррус где-то откопал сверхтяжелую и сверхдальнобойную снайперскую винтовку "Ирруа " того же производителя и комплект модификаций к ней. Честно говоря, на такое оружие я не рассчитывала: оно и правда довольно редкое, специфическое и чрезвычайно дорогое, да и не так много снайперов умеют обращаться с подобными монстрами. Теперь у Гарруса будет две винтовки: монструозная "Ирруа" и тактический снайперский комплекс "Гарпун".

Пока люди изучали отделение арсенала, содержащее оружие и броню для представителей человеческого вида, Аэте и Дезар о чем-то тихо трепались на каком-то турианском диалекте: интенданту хватило одного взгляда на наше неожиданное приобретение, чтобы он вник в ситуацию. Кивнув на асура, изучающего список брони на терминале, он задал Найлусу только один вопрос:

— Твой?

— Наставника.

Наради покачал головой в полном изумлении, а в мыслях крутилось что-то очень схожее по смыслу с "Крайк — ты на голову больной!". Но вслух он ничего не сказал по этому поводу и продолжил разговор с Аэте, который пытался подобрать себе броню. Выглядело это довольно забавно: парень называл маркировку, а в ответ — разные вариации "нет" и "есть, но не дам". Наконец, сжалившись над расстроившимся асуром, Наради сходил куда-то в служебное помещение и принес ему бокс с броней.

— Сам подгонишь?

Аэте, прочитав маркировки, оживился.

— "Армакс", тяжелая. Для нас. Да, подгоню.

— Наслаждайся. Она одна у меня была. — Дезар добродушно улыбнулся: искренняя радость и благодарность асура его порадовала и несколько польстила. — Я закажу броню для тебя. Загляни где-то через три окты, может, привезут.

Аэтериос согласно покивал.

— Что-нибудь из тяжелых пистолетов есть?

— Посмотри под стеллажами восемь и двенадцать. Могут подойти. Рукоять сам поменяешь. Там есть сменные блоки и модификации.

— Инструментрон не забудь. — добавил Найлус.

Наради молча отъехал на стуле к стене, достал из скрытого сейфа коробку с инструментроном и перебросил асуру. Белобрысый поймал, положил ее на бокс с броней, тут же подорвался и ускакал в арсенал, оставив все возле стола Наради.

Пока Аэтериос занимался поисками и подбором подходящего ему оружия, потихоньку начали подтягиваться совершенно довольные бойцы, складывая отобранное небольшими столбиками, по одному на каждого. Даже Джейн, наконец-то успокоилась и довольно медитировала, созерцая со счастливой физиономией милые женскому сердцу мелочи: два комплекта тяжелой брони, мощное оружие, модификации и комплектующие к ним, кассеты гранат и пару пистолетов. Гаррус сидел на высоком стуле рядом с Наради и с удовольствием жевал бутерброд, флегматично слушая рассказ о недавних событиях, произошедших в родимой конторе. Найлус наблюдал за нашей десантной группой, а я просто сидела на стуле, облокотившись на стол и вполуха слушала разговоры.

Наконец из арсенала вышел Аэтериос, неся два оружейных бокса: нашел-таки он себе подходящие пистолеты. Сверхтяжелая и сверхмощная модификация с огромной отдачей. Чисто турианское оружие. На боксах — матовая красная эмблема "Армакс Арсенала" и пометки турианской клинописью, детально описывающие характеристики оружия.

— Подобрал? — Наради глянул на боксы. — Крайк, я на тебя запишу.

Найлус взял один из боксов, перевернул его оборотной стороной, бегло прочитал описание, хмыкнул и кивнул.

— Да, пиши на меня. Барахло для группы высадки записывай на Имрир, оно допустимо.

Люди слушали этот содержательный разговор с долей недоумения, а вот Джейн, заинтересовавшись, подошла ближе: посмотреть, что за оружие подобрал для себя странный пацан, если его на себя записывает турианский Спектр. Посмотрела. Включила переводчик, снова посмотрела. Присвистнула и с долей недоумения сказала:

— Его же там не было!

Аэте повернулся и честно ответил:

— Было. Действительно мощное оружие и модификации хранятся не на открытых стеллажах, а в закрытых секциях.

— Да нет там ничего!

Асур хмыкнул.

— Идем, покажу.

Джейн насупилась, но... согласилась и позволила себя утащить за руку в арсенал. Вернулись они довольно быстро: откровенно удивленная Джейн держала обеими руками бокс со штурмовой винтовкой производства того же "Армакса" и задумчиво так смотрела на белобрысую проблему, несущую небольшой бокс без пометок, в которые обычно складывали выбранные комплектующие и модификации.

— Вы берете оба вида? — иронично спросил Наради, считывая маркировки.

Джейн очнулась, покачала головой.

— Нет. Я сейчас отнесу... прошлый выбор. — девушка глянула на асура еще раз, но задавать вертящийся на языке вопрос не стала.

Зато его озвучил Найлус:

— Наш новый техник. Аэте будет заниматься одним из "Мако" вместе с Гаррусом.

— Техник? — с недоумением и какой-то долей разочарования переспросила Джейн.

— Аэте — хороший техник. — нейтрально отозвался Найлус.

Мы с огромным интересом наблюдали за выразительной мордашкой Джейн: эмоции читались, как по книге. Разочарование, недоумение, непонимание.

Эх, как люди легко обманываются... Найлус же сказал: вместе с Гаррусом. Неужели так сложно провести простые аналогии? Если высококлассный снайпер занимается вездеходом как обычный техник, то кто сказал, что Аэте — ТОЛЬКО техник? Что забавно, подобную ошибку допустили многие бойцы, обманувшись манерой поведения и пластикой движения асура. Так же, как и вечно спокойным и добродушным тоном тактичного и вежливого Гарруса.

Джейн свалила к своим людям. Дезар чуть заметно покачал головой, глянул на асура.

— Еще что-то надо?

— Пока нет. — ответил Найлус. — Если о чем-то вспомним — заглянем еще.

Наради покивал и вернулся к работе: ему еще надо было вбить все набранное и оформить. Найлус говорил маркировки, осматривая выстроенные ровными столбиками боксы с оружием и броней, благо, острое зрение позволяло ему без проблем читать текст. Гаррус с огромным удовольствием уничтожал разномастные бутерброды, что-то в них меняя местами. Любопытный Аэте взял один, надкусил, прожевал, и так и замер, хлопая глазами и судорожно сглатывая. Гаррус молча вытащил из его рук надкусанный бутерброд, вставил вместо него открытую бутылку с водой, глянул состав кулинарного изыска, что-то оттуда вытащил, что-то добавил из другого бутерброда.

— На.

Асур оторвался от воды, подозрительно осмотрел еду, осторожно откусил, прожевал.

— Так действительно вкуснее... — удивленно пробубнил он.

Люди в полных непонятках смотрели, как турианец и человек с удовольствием жуют бутерброды. Турианец. И человек. Одну и ту же еду. Мысль о том, что кто-то из них траванется, читалась без всякой менталистики. Что забавно, ставили они на асура. Редкостное единодушие! А еще больше их удивляло, что ни я, ни Найлус, ни сам Наради, чьи бутерброды обсуждали и после небольших корректировок активно лопали эти два проглота, ничего по этому поводу не делали! И опять же, почему их не посетила здравая мысль, что Аэте может и не отравиться? Люди с нейтральной реакцией на декстро-пищу не такая уж и редкость!

Стереотипы. Куда уж без них... Вот верят люди, что турианская пища ядовита и все тут! Да, многими продуктами действительно можно отравиться, но отчего-то люди забывают, что D-форма — не столь редка и в привычных им продуктах. Например, в сладостях...

Наконец, Наради закончил возню с оформлением набранного барахла, мы подтвердили список, Гаррус и Аэте поблагодарили его за угощение и на этом наше посещение арсенала СБЦ закончилось. Попрощавшись с добродушным интендантом, асур без особых проблем подхватил боксы с броней, оружием и выбранными модификациями и пошел к дверям. А я, Найлус и Гаррус с огромным интересом наблюдали, как до бойцов начало медленно доходить, что все это добро переть-то придется на своем горбу...

Проходя мимо озадаченной Карамельки, гипнотизирующей приличную кучу разномастных металлических ящиков, Аэте остановился, с каким-то непонятным мне интересом осмотрел растерянную девушку, а потом выдал:

— Я помогу.

Не дожидаясь, пока Джейн что-то ответит, компактно сложил боксы, что-то нажал, после чего металлические ящики сцепились в одно целое. А потом из самого большого бокса просто достал широкий удобный ручку-ремень и без усилий закинул получившуюся конструкцию на плечо.

— Идем?

В арсенале воцарилась тишина.

Наради пытался не заржать, я устало прикрыла глаза, вспоминая, как МЫ перли в свое время набранное барахло... глянула на ошарашенного Гарруса.

— "Я забыл..." — признался он. — "Никогда столько не набирал..." — короткая пауза и еще более виноватое: — "Часть боксов была человеческого производства: в них нет такой системы... Люди делают по аналогии с азарийскими боксами. Но они-то переносят грузы биотикой..."

— "Теперь буду знать."

Наконец бойцы очнулись от ступора.

— Ты как это сделал? — просил Громила.

— Сбоку есть темные круги. Когда соберешь, нажми на них. Можно только на одном боксе, остальные активируются автоматически. Просто следи, чтобы рядом не было ничего лишнего. — пояснил асур.

— А если не уследил?

— Еще раз нажми — отключится.

— А ремень?

— Зажимы на боках ручки оттяни.

И опять никто не обратил внимания на тот маленький фактик, что Аэте разбирается в конструкции турианских боксов для брони и оружия. Только Джейн сверлила его подозрительным взглядом, но спрашивать ничего не стала.

— Они как-то даже легче стали. — неожиданно сказал один из бойцов Джона.

— С активацией зажимов включается и поле эффекта массы, облегчая вес груза. — пожав плечами сообщил очевидные для него вещи асур.

— Так ведь можно весь арсенал вынести. — пробормотал Громила.

— Можно. — согласно кивнул Наради. — Если я разрешу. Иначе вес только увеличится.

— Хитро! — хмыкнул боец.

— Практично. — поправил его Аэте.

Часть стены неожиданно отошла, открывая кабинку лифта.

— Стрельбище, мастерские и арена в вашем распоряжении на два часа. — сообщил Дезар.

Лифт спустил нас на уровень ниже, где располагались закрытые мастерские и стрельбища СБЦ. Тут же, чуть в стороне, была арена, на которой сотрудники оной СБЦ могли спокойно оттачивать навыки. Гаррус вновь взял на себя роль проводника, поскольку читать надписи никто не стал.

— Здесь — тир и мастерские. — он указал на массивные двери. — Чуть дальше — вход на арену, раздевалка и душевые. Куда сперва?

— Мастерские и тир. — припечатала Джейн.

Гаррус согласно кивнул, а Аэте сразу свернул к нужной двери. Здесь он был впервые, но пометки на стенах, в отличие от меня и бойцов группы высадки, прочитал и трудностей с ориентированием не испытывал.

Люди разошлись: кто в раздевалку, кто в мастерские, кто сразу в тир, а я с Гаррусом и Найлусом устроилась за столом чуть в стороне. Аэте, отнеся боксы Джейн к верстаку, отошел к нам, здраво рассудив, что если никто из нас не занимается подгонкой и пристрелкой, значит, и ему не стоит.

— Потом подгоним и пристреляем: заглянем сюда, когда этих на корабль вернем. Вечером. — тихо сказал Найлус, правильно просчитавший поведение асура.

Идея просто так мотать круги по Цитадели его не особо грела, но он посчитал это допустимой потерей времени. Тем более, оружие и броню носить туда-сюда не придется: здесь есть сейфы, которые запираются и открываются по ИД-карте.

— Тебе еще Лиару со своими друзьями надо познакомить. — напомнил о планах на сегодня наш Свет и Ответственность.

Найлус прикрыл глаза, что-то глухо рыкнул.

— Подождет немного...

— Что за Лиара? — спросил асур.

— Дева-азари, сто шесть их лет. — отозвался Найлус, с интересом вслушиваясь в его эмоции.

А сейчас у Аэте преобладала только одна эмоция: искреннее недоумение.

— Ты знакомишь своих друзей с А-ЗА-РИ?

— Не все же мне их резать? — хмыкнул Крайк. — Лиара — безобидна и наивна. Ребенок-ребенком. Но любит поболтать. Особенно — о протеанах, протеанах, и еще раз о протеанах.

— А что с протеанами?

— Вымерли. — менторским тоном отозвался наставник.

— Да знаю я, что они вымерли. — отмахнулся Аэте. — Чего это так обеспокоило эту азари? Их же давно вырезали.

— Она археолог. Изучает их. И искренне ими восхищается.

— Этими насекомыми? — несколько пренебрежительно уточнил асур.

И тут же получил небрежный ехидный ответ:

— Этими-этими.

— Восхищается? — еще раз переспросил Аэте.

— Да, Аэ, восхищается, но, скажем так, она слишком мало о них знает.

— Ее счастье, что не знает. — хмыкнул парень, покачав головой. — Все могущество протеан — лишь бледный отблеск их предшественников.

О протеанах Аэте знал немало и не питал никаких иллюзий относительно этой "древней и мудрой" расы. Вот только откуда такие занятные познания? Ладно, потом спрошу: у нас будет довольно много свободного времени во время перелетов, а от Цитадели до Вермайра лететь ни много, ни мало, а почти две недели, ведь находится вотчина Сарена на другом краю галактики. Нам будет, о чем поговорить.

Пока люди возились со своими обновками, Аэтериос надел инструментрон и теперь настраивал его, недовольно бубня под нос. Его модель выглядела как стандартная спектровская наподобие моей, но, как я поняла, разрабатывалась она специально под асуров: были у нее неактивные в обычном состоянии протоколы, позволяющие инструментрону синхронизироваться с тактическим комплексом в браслетах Аэте.

Аэтериос порождал множество вопросов. Откуда взялся? Как вообще возникла его раса? Откуда он так много знает о протеанах и инусаннон, которые вымерли десятки тысяч лет назад? А еще больше вопросов возникало относительно Иерархии.

Турианское государство оказалось не столь просто и очевидно, как мне казалось. Внешне — все как в каноне: военная империя с выборным правительством, построенная на четкой иерархической структуре, выполняют в Пространстве Цитадели роль правоохранительных и военных сил, взвалив на себя защиту этой богадельни.

Но вот как оно на самом деле?

Чем дольше я общаюсь с Найлусом и Гаррусом, тем больше понимаю, как много всего скрыто, аккуратно запрятано за вроде бы очевидными фактами. Но почему? Что случилось в истории ЭТОЙ реальности такого, чтобы породить настолько сильные изменения? Где произошло ответвление? И не по этой ли причине я встречаю НАСТОЛЬКО сильную и странную реакцию? И действительно ли эта вселенная — обычная воплощенная реальность?

Они ведь бывают разными, эти реальности. Обычные — лишь однотипная калька: они возникают миллионами каждое мгновение и так же быстро и массово гибнут, проходя свой законный путь от начала до конца, даже не успевая развиться во временном плане. Их никто не считает. Да, порой, попадают в подобные миры такие как я, выводя их в статус отраженных, но происходит это крайне редко. Чаще всего попадают перерожденцы в нестабильные воплощенные реальности: в миры, развитие которых по какой-то причине было изменено или искажено. Причин может быть бессчетное количество: от простой случайности вроде всплеска Хаоса или отголоска ритуала в соседнем мире до прямого вмешательства одной из множества сущностей. Да, на общее развитие и закономерную гибель вселенной это никак не повлияет, но вот на состояние ВНУТРИ этой самой вселенной... особенно в той ее части, которая не затрагивает канонные события...

Неужели эта реальность — именно такая? Похоже. Очень на то похоже. Ведь существует множество различных вариаций и трактовок одного и того же события, которые ДОПУСКАЕТ эгрегор, ведь история крайне жестко фиксируется только до определенной ключевой точки. Здесь это проект "Лазарь": как ни крути, но коммандер Шепард ДОЛЖЕН очнуться в нужный момент на лабораторном столе на станции Цербера. А как там дела пойдут дальше... Да о чем я, если даже выполнять задания Призрака не обязательно! Главное, на этом долбанном столе очнуться, поговорить с Харпером, получить от него корабль и свалить со станции на свободу. А дальше — твори что хочешь, у реальности претензий никаких. Но до этого момента — ни-ни! Только — аккуратно, с оглядкой, иначе такой откат можно словить...

Проклятье! Надо внимательнее следить за событиями. Я уже изменила течение истории, искажения начались и неизвестно, к чему это все приведет. Тем более, даже канонная история крайне противоречива и расплывчата, одна часть игры противоречит другой, а третья-то вообще... сама себе противоречит. Так на что мне опираться? На какие знания? Что даже трогать нельзя, а что можно менять, не особо задумываясь о последствиях?

— "Имрир, тебя что-то беспокоит?"

Мысль-вопрос Найлуса выдернула меня из не слишком приятных размышлений.

— "Размышляю о том, к каким последствиям приведут мои действия." — вяло отозвалась я, наблюдая, как собираются довольные люди.

Найлус чуть заметно улыбнулся: он сам — живое последствие моих действий. А я еще колебалась, стоит ли мне его спасать или позволить событиям течь своим чередом и дать возможность Спектру умереть на том злополучном космопорте...

По спине пробежала волна холода, я передернула плечами. Даже думать не хочу, что сейчас было бы, если бы Найлус погиб. Проклятье, да меня одна мысль о его гибели в дрожь бросает!

Как так произошло? Как я, мастер-менталист, могла допустить, чтобы вся эта реальность НЕЗАМЕТНО для меня сфокусировалась на двух ее представителях? Недосмотрела? Нет. Не то. Найлус и Гаррус органично и естественно вошли в мою жизнь, даже не потревожив инстинкт самосохранения и давно вбитую на уровень безусловного рефлекса привычку блокировать ненужные привязанности.

Почему так произошло?

— "Значит, все же есть что-то, что нам необходимо знать?" — мягкий, полный искренней заботы и сдержанного интереса ментальный голос Гарруса рассеял опасения, словно их и не было.

Вот как у него это получается?

— "Пока не знаю." — ответила я, продолжая разговор. — "Я не могу ничего сказать наверняка, пока не встречусь с Сареном. Эта встреча и ее результаты будут решающими."

— "Тогда не стоит себе портить нервы."

Резонно.

— "Делай как должно." — поддержал Найлуса Гаррус.

— "И будь что будет?" — иронично добавил Крайк. — "Я так полагаю, на сегодня у нас больше никаких планов нет?"

— "Нежить, клетка, ящик. Палавен." — уточнил Гаррус.

— "Чего?" — не понял Найлус.

— "Обещания. Одни обещания."

Вот же язва! Теперь и Найлус вспомнил наш "утренний" разговор.

— "Действительно." — согласился он. — "А помимо этого какие планы?"

— "Лично у меня — никаких." — я подавила желание пнуть Гарруса. — "Закинем бойцов на корабль и можем быть свободны." — я глянула на собирающихся людей, на Аэте. — "Вот только его куда девать? На "Нормандии" места не так много. Подселять его в каюту к кому-то из экипажа я бы не рискнула."

— "Аэ непритязательный."

Словно почувствовав, что мы говорим о нем, асур повернулся и посмотрел на нас с вопросом в глазах.

— "В принципе, из моей каюты получается три... можно в одну секцию поставить еще одну кровать. Других идей у меня нет. Или переселять Лиару к Тали и делить ее каюту на две части."

— "Но?"

— "Если на Новерии все пройдет хорошо, мне удастся вытащить ее мать, матриарха Бенезию. А может и ее десантниц. И всех куда-то надо будет расселить. Хотя бы на время полета к Цитадели." — сказала я.

— "Она настолько полезна?" — уточнил Гаррус.

Аэтериос полыхал недоумением и любопытством, пристально всматриваясь в физиономии турианцев, но ничего не говорил и не спрашивал. Пока, по крайней мере.

— "Будет ли от нее польза, я не знаю." — честно ответила я. — "Но стоит попробовать ее спасти."

— "Она должна погибнуть?"

— "Да."

Найлус покачал головой, но ничего больше не сказал. Да и что тут скажешь? Реальность с завидным упорством пытается угробить своих обитателей. И, в то же время, дает намеки, что она все же хочет их сохранить. Только для этого постараться надо... Мне. Но и плюшки получу тоже я. Если справлюсь.

Пока мы ждали бойцов, турианцы и асур отнесли наше оружие и броню, заперев в сейфе: отвезем людей и вернемся ближе к вечеру, все равно ночевать на корабле мы не собираемся. По крайней мере, пока стоим на Цитадели. Хватит с меня того времени, которое я вынуждена во время перелетов проводить на борту прототипа в окружении "дружелюбного" экипажа!

Наконец бойцы собрались, оружие и броню вновь упаковали в боксы, а оные боксы собрали компактными блоками по одному на рыло. Аэте отобрал у Карамельки ее поклажу, полностью игнорируя возмущения, невозмутимо подошел к лифту и нажал кнопку вызова.

Поднявшись, мы поблагодарили Наради, а Найлус предупредил его, что мы еще заглянем на стрельбище и в мастерские, попозже, после чего организованной толпой... в три группы потопали через все СБЦ к парковке, где стоял наш кар. Гаррус вел нас по запутанным коридорам, я же изучала своих бойцов.

Пожалуй, можно сказать, что Удина не очень-то и ошибся, полагая, что мне прислали лучших. Бойцы и правда хорошие, группы сработавшиеся, знают друг друга как облупленных. Каждая пятерка вполне самостоятельна: в каждой есть штурмовики, снайпер, биотик и хороший инженер-техник. Надо будет глянуть личные дела и ознакомиться с их биографиями и послужным списком.

Что забавно, Аэтериос, идя рядом с нами, умудрялся лавировать так, что злющая Карамелька никак не могла отобрать свою поклажу, и тоже изучал людей, анализируя их манеру двигаться, малозаметные глазу привычки, соотнося с тем, что он прочитал в их личных делах. Особого внимания удостоились Джон с Джейн, как командиры отрядов. А еще он изучал их реакцию на себя. И делал выводы. Крайне занятные выводы, учитывая, что бойцы, конечно, хихикали, наблюдая за неудачными попытками Карамельки догнать асура и забрать вещи, но... продолжали ошибаться.

Интересный он, этот Аэте. Да и латинос, озадаченно наблюдавший за этим цирком, кое-какие выводы сделал. По крайней мере восприятие "техник" сменилось на "техник боевой группы".

Пока я наблюдала за людьми и маневрами асура, на автопилоте следуя за Найлусом, мы, наконец-то, пришли: лифт поднял нас на причальную площадку, где стоял аэрокар жизнерадостной расцветки. Реакция людей на машину тоже показательная: у кого недоумение, у кого дискомфорт и неодобрение, у кого-то — циничный сарказм. У Джейн вообще легкая дрожь шла от столь милого окраса: крови девушка видела предостаточно. А машина была именно что кровавой.

Главный пункт на сегодня сделан: бойцы получили нормальную броню и оружие, а тот позор, который прислал им Альянс, я этому же Альянсу и верну... Хотя нет, не верну. Пусть лежит в арсенале. Нечего провоцировать Удину и Ко. А то еще чем-то "помочь" решат... по доброте душевной. Не надо мне такого счастья! Я еще не определилась, какие последствия от этого подарка будут!

Дорога до корабля прошла в куда более благожелательной обстановке, чем полет в СБЦ: люди успокоились, полученное оружие и броня несколько изменили их взгляд на неожиданное назначение и на меня, как их командира. Все же они прекрасно понимали разницу между тем, что у них было и тем, что они только что получили. "Карамельки" вообще были в полном восторге: никакого розового кошмара от Фонда Сирта, никаких стандартных "Мстителей"! А Латинос разрывался между интересом к необычному технику и желанием напроситься к нам и снова посетить стрельбище.

Самое любопытное, это отношение к асуру. Вот тут мнение людей различалось, порой, весьма кардинально. Фразу про "техника" слышали все, вот только не все поверили, что Спектр возьмет в свой отряд ПРОСТО техника. Некоторых смущали манера двигаться и пластика, которые продемонстрировал Аэте. Тот же латинос пытался свести в единое целое то, что он видел по дороге в СБЦ и то, как белобрысый вроде бы ненамеренно не давал Джейн подойти к нему и забрать свои вещи. Всю дорогу он внимательно изучал беловолосого красивого парня, пытаясь что-то эдакое найти в его облике, и не находил, что только еще сильнее будоражило чутье и вызывало сомнения в сделанных выводах. А снайпер привык полагаться именно на свое чутье.

Наконец, аэрокар вылетел из транспортного туннеля, взлетел вверх и, заложив вираж, приземлился возле шлюза корабля, заглушив двигатели.

— Выгружайтесь. — коротко сказала я. — Прибыли.

Карамелька тут же подорвалась и первая подлетела к открывающемуся грузовому отделению, сцапала свои вещи и, бросив на Аэте подозрительный взгляд, довольно удалилась.

"Нормандия" встретила нас все тем же управляемым хаосом ремонта. Работы на обшивке уже завершились, но бригады техников все еще продолжали работать с двигателями, а вот внутри корабля, особенно — в трюме, шел спешный, фактически — авральный ремонт. Адамс буквально разрывался, передвигаясь по кораблю из машинного отсека в трюм, из трюма на БИЦ, а с БИЦа вновь вниз, в трюм или инженерный отсек. В бывший зал для брифингов сейчас как раз начали устанавливать новое оборудование, двое саларианцев работали с терминалом, а рядом стояла навигатор и активно им что-то рассказывала. Работы шли и в рубке пилота, Джокера там я не увидела. Видать, выгнали.

Бойцы ушли вниз на жилую палубу: оружие должно находиться в арсенале, как и один комплект брони. Второй, наслушавшись от Джокера ужастиков относительно проведенных учений и состояния средств личной защиты, люди разобрали по каютам. Я подобную инициативу поддержала, а задерганному Прессли было совершенно не до группы высадки и местоположения их брони.

— Прессли. — мой голос отвлек и. о. капитана от изучения датапада. — Что-то еще необходимо для корабля?

Мужчина на какое-то мгновение подзавис, быстро перебирая в уме срочные дела и потребности фрегата.

— Нет, Спектр. Спецкорпус поставил все необходимое, работы по переоборудованию идут по графику. — Чарльз неожиданно едва заметно улыбнулся. — Камбуз уже установлен и работает. Повар готовит выше всяких похвал.

Неожиданная похвала Себастьяна меня порадовала.

— Продукты уже завезли?

— Как раз недавно привезли: погрузка должна еще идти.

И правда, когда мы поднимались на корабль, я видела, как под чутким руководством Пакти Аленко вместе с Лиарой таскал биотикой на корабль какие-то ящики, а азари при этом еще и умудрялась что-то активно рассказывать.

— Прессли, мы взяли на корабль еще одного члена моего отряда. Аэте. — я жестом подозвала асура. — Будет выполнять обязанности техника для одного из "Мако".

Чарльз осмотрел парня, всмотрелся в честные и по-детски искренние фиолетовые глаза, чуть приподнял брови и с сомнением кивнул.

— Аэте в юрисдикции Спецкорпуса? — он чуть споткнулся на имени асура.

— Да, капитан. — отозвался асур. — Аэте Дхар.

— Но я...

Подняв руку в интернациональном жесте "Внимание", я прервала попытку Чарльза меня вновь поправить.

— Прессли, я знаю, что по документам вы — старший помощник, по моему приказу — исполняющий обязанности капитана. Но будем честны. Де факто, капитан "Нормандии" — это вы. И меня такая ситуация вполне устраивает, жаль, я не могу вас официально назначить капитаном. Это не в моей юрисдикции, хотя документы с просьбой о присвоении вам звания я отправила. Всего доброго, КАПИТАН Прессли.

Я развернулась и ушла, жестом предложив Аэте следовать за мной, а за спиной ярко горели растерянность, искренняя благодарность и какая-то смутная радость и надежда польщенного Чарльза. Все же должность капитана корабля — это его мечта, но пока, не смотря на долгую безупречную службу, дальше штурмана и старшего помощника он не продвинулся. А жаль. На мой неискушенный взгляд вот кто-кто, а Чарльз Прессли больше других застуживает этот пост.

Озадачив Прессли, я потопала на жилую палубу. Надо напрячь техников очередной переделкой моей многострадальной каюты. Найлус и Гаррус уже смотались на нижнюю палубу: отнести броню Дэргу и Дилану и, заодно, узнать, как идут работы в трюме.

Аэте шел рядом со мной, разглядывая корабль. Ему все было очень интересно, вот только никакого восторга от прототипа он не испытывал, вполне здраво оценивая надежность "Нормандии".

— Аэ.

Асур перевел взгляд на меня и вопросительно склонил голову.

— Есть небольшая проблема. На этом корабле места мало, сам видишь.

— Некуда поселить? — понимающе спросил он.

— Да не то что некуда. — я вздохнула. — Сейчас мою каюту делят на секции. В одной пришлось поселиться Найлусу с Гаррусом, во вторую можем поселить тебя, если не возражаешь. Но секции крохотные.

— Я непритязательный. — отмахнулся асур. — Если не стесню... все же это...

— Да-да, моя территория. — согласно кивнула я. — Придется потесниться, что уж поделаешь... Не думаю, что тебе понравится идея жить в шестиместной каюте с людьми из экипажа этого корабля.

На выразительной физиономии асура я ясно увидела, что он скорее готов жить в крохотном закутке, но — индивидуальном, чем в большой, но общей каюте.

— Я так и думала.

Мы вышли на жилую палубу. Обогнув коробку лифта и часть кают, я увидела занимательное зрелище: Себастьян, орудующий на кухне, и Джокер, летающий на своей каталке возле раздачи и что-то активно вещающий слушающему его Рексу.

— Идем, познакомлю с другими важными людьми на этом корабле. С поваром и пилотом.

Аэте иронию понял и тихо рассмеялся мягким бархатным смехом.

По дороге в столовую я перехватила турианца-инженера и быстро пояснила, что я хочу. Инженер посмотрел на асура, зацепился взглядом за его татуировку, кивнул.

— Сделаем.

Поблагодарив его, мы утопали в столовую, а я всем телом чувствовала изумленный взгляд турианца, перебегающий с Аэте на меня и обратно. Надо же... Оказывается, про асуров довольно много народу знает. Но — молчат. Интересно, а о чем еще они молчат?

— Имрир!

Джокер меня заметил первым, кто бы сомневался. Себастьян и Рекс прервали беседу. Джефф подлетел к Аэте и с интересом уставился на него.

— А это кто? — задал пилот беспардонный вопрос, указав рукой на асура.

Аэте с не меньшим интересом разглядывал пилота, о котором он столько интересного прочитал.

— Аэте Дхар. Наш техник. — сообщила я. — Аэте, перед тобой наш бессменный пилот Джефф "Джокер" Моро, Всевидящее Око всея "Нормандии".

Асур приветственно склонил голову и очень аккуратно пожал протянутую руку. Традиции людей знает, про хрупкость пилота тоже не забывает.

— Наш повар, Себастьян Артего. — я жестом указала на задумчиво смотрящего на беловолосого парня повара. — И Урднот Рекс. Мастер Войны.

Рекс причмокнул, окинул удивленного асура внимательным взглядом, подошел, осмотрел еще раз, хмыкнул, а потом ткнул пальцем в плечо, прямо в синюю татуировку, и выдал:

— Техник. Ха! Ха-ха! — кроган гулко рассмеялся. — Тогда я — азарийская танцовщица!

Аэте прищурился и медленно, внятно произнес:

— Я — ХОРОШИЙ техник.

Рекс заржал, хлопнул кулаком о ладонь.

— Слыш, техник, приходи в трюм. Потанцуем. — он снова заржал и ткнул пальцем в татуировку. — Видал я как-то таких "техников".

Себастьян удивленно приподнял бровь, Джокер переводил недоуменный взгляд с крогана на асура.

— А что не так?

— Захочет — расскажет. — Рекс хмыкнул, с комфортом развалился на жалобно скрипнувшем стуле. — Малая, сколько там эти в трюме возиться будут?

— Уединение тронного зала нарушают? — иронично спросил Найлус, заходя в столовую.

— Не язви, Крайк!

— Нет, они его "трон" разобрали, чтобы не мешал. — сказал шедший следом Гаррус.

Рекс недовольно сощурился.

— А, так ты знал, и не сказал?

— Это логично. — пожал плечами Гаррус.

— Терпи. За пару дней сделают.

— А быстрее нельзя?

— Ну так помоги им, если хочешь быстрее! — отрезал наставник.

Рекс невольно заворчал, но не шевельнулся. Помогать он не хотел.

— Себастьян, ты закончил текущие дела?

Повар согласно кивнул.

— Собирайся. Полетим за твоими вещами и новыми документами.

— А мне что делать? — поинтересовался асур.

— Что-что, с нами лететь. — припечатал Найлус. — Лиара уже ждет в каре.

— А оно нам зачем? — удивился асур.

Он отлично помнил разговор и упоминание о каких-то друзьях, которых Найлус должен познакомить с археологом-азари. Но вот ЗАЧЕМ ему так и не сказали.

— Аэ! Топай в кар. Потом узнаешь.

Аэте потянул носом воздух, в котором витали ароматы приготовленной еды, тяжко вздохнул и послушно потопал к шлюзу.

— Крайк, ты этих пилотов видел? — патетично выдал Джокер, потом развернул каталку к Найлусу и выдал: — Мне их страшно даже в рубку пускать!

— Все настолько плохо? — иронично спросил Спектр.

— Второго я еще толком не проверил, но белобрысый... — Джефф изобразил на лице такое страдание, что можно было брать как эталон. — Я его еще с обката помню. Он же летать не умеет! Ты сам знаешь, у малышки необычный баланс! Он точно угробит мою птичку! Ты можешь что-нибудь сделать?

— Могу. — согласно кивнул Найлус. — Пристрелить, например. Хочешь?

Джефф демонстративно и очень печально вздохнул, оценив идею, и сказал:

— Не надо. — и добавил: — Спектр.

— Как скажешь. Первый пилот. — тем же тоном ответил наставник.

Из подсобного помещения вышел Себастьян, на ходу застегивая куртку, в которой мы его видели в Президиуме.

— Я готов.

Захватив скучающего у шлюза Аэтериоса, мы покинули корабль.

Первым делом мы залетели в посольство Руси и вручили нервничающую Лиару в руки Златы. Регуркова очень быстро поняла, что за подарок ей подогнал старый друг. Пока дева-азари сбивчиво поясняла, чем именно она может помочь, женщина уже сама распланировала ближайшие дни. Михаил и Свят таким энтузиазмом не пылали, но прекрасно понимали, что помощь синенькой красотки им пригодится. А мы быстро попрощались и свалили. Дальше пусть сами разбираются.

Затем был секретариат Спецкорпуса: Найлус забрал новую ИД-карту Себастьяна и копию договоров и контракта, которые тот должен хранить у себя. Когда наставник вручил ему эту пластиковую макулатуру, Артего откровенно растерялся: он до последнего не верил, что его нанял Спектр Совета, а когда он внимательно прочитал сами документы, его удивлению не было границ. Правда, к нему теперь примешивалась некоторое непонимание: Себастьян, наконец-то, обратил внимание на срок найма — пять лет, и пометку "до прекращения контракта по обоюдостороннему желанию". Про службу на "Нормандии" — ни слова. Фактически, Себастьян подписал контракт ЛИЧНО с Найлусом Крайком.

Пока мужчина читал документы и вникал в ситуацию, мы долетели до нижних уровней района Закера, где он оставил свои вещи. Найлус приземлился на стоянке неподалеку от нужного нам здания, а дальше уже мы пошли пешком, благо, идти всего минут десять. Аэтериоса оставили возле аэрокара. На всякий случай.

Я никогда раньше не была в таких районах Цитадели. Нищих, грязных, загаженных до состояния одной большой помойки. Вот она, оборотная сторона этой станции. Место, где чужая жизнь не стоит даже пули. Где ломаются судьбы и разрушаются остатки надежд. Где разумные, если они еще сохраняют этот разум, ютятся в замызганных навесах и лачугах, собранных из подручных средств прямо в просторных служебных помещениях, и скатываются до состояния разумных животных. Своеобразный первобытный мир на борту космической станции.

— Так было не всегда. — тихо сказал Гаррус. — Нищие на станции были, но до такого не доходило.

— Мы всегда предлагали работу тем, кому она была нужна. — столь же тихо добавил Найлус. — Но у людей странное понятие о том, что хорошо для их вида.

Я проследила его взгляд: у стены, там, где были выходы автоматов подачи белковой массы, толклись трое подростков в обносках и ждали, пока наполнятся небольшие бутыли.

— Канальные крысы. — Гаррус покачал головой. — Представители Альянса ничего не желают делать с этой проблемой, а наши возможности не безграничны. Нам запретили вмешиваться во внутренние дела человеческого вида. Любая попытка что-то изменить встречает сопротивление дипломатов Альянса. Их поддерживают азари. И ничего не меняется.

Себастьян молчал. А что он может сказать? Подобная проблема — не редкость в человеческих поселениях, и чем старше и развитее колония, тем больше в ней нищих и беспризорников. Что уж говорить про родину человеческой расы — Землю с ее колоссальными мегаполисами?

Мы пересекли довольно просторную "площадь" и вошли в здание общаги. Броня и носимое открыто оружие уберегали от множества неприятных инцидентов, но как на нас смотрели — словами не передать, а уж каково ощущать весь этот бурлящий котел эмоций... Найлус постоянно морщился, крепко прижимая мандибулы к щекам, но ничего не говорил. У дара эмпата есть оборотная сторона, и сейчас наставник ощутил ее в полной мере.

Себастьян, недолго попрепиравшись с мятым мужиком в будке вахтера, вскоре вернулся. Расстроенный, злой и с пустыми руками.

— Украли? — задал риторический вопрос Гаррус.

— Украли. — согласно кивнул мужчина.

— Было что-то ценное?

— Ценного я бы этому... — хмыкнул Себастьян, раздраженно кивнув в сторону вахтера, — не оставил. Но все равно досадно.

— Заедем по дороге на рынки, купишь себе все необходимое. — Найлус отмахнулся от возражений человека. — Себастьян. Я нанял тебя на пять лет, так что — смирись. Твоя задача — выполнять свою работу и вкусно нас кормить, моя — обеспечить тебя всем, что для этого необходимо.

Повар от легкого ехидства, промелькнувшего в голосе Спектра, чуть поморщился, а потом усмехнулся.

— И долго ты будешь мне напоминать мою невнимательность? — тем же тоном спросил Себастьян, уже смирившийся со специфическими понятиями этого турианца о вежливости и тактичности.

— Долго. — Найлус посерьезнел. — Впредь будь внимательнее, когда подписываешь такие договора...

— Да, через пять лет этот совет Себастьяну пригодится. — не удержался от подколки Гаррус.

Найлус сделал вид, что этого не услышал и невозмутимо продолжил:

— Иногда люди попадают в рабство не после атаки работорговцев, а после неудачно подписанного контракта. На Иллиуме, например. Или на Омеге, но там гораздо легче на обычного работорговца нарваться. И, особенно — на Цитадели.

— В некоторых районах вообще лучше ничего не подписывать и ни на что не соглашаться. — добавил Гаррус без тени иронии.

Мы вышли из здания и пошли к аэрокару.

— Благодарю, что не воспользовались моей невнимательностью.

Гаррус даже притормозил на мгновение.

— Ну почему же? Мы ею воспользовались и заимели себе повара. — ухмыльнулся совершенно довольный этим Крайк.

— На пять лет. — напомнила я Себастьяну срок, который ему мотать в нашей компании.

— Сказали два бессрочных контрактника. — совершенно серьезным тоном сказал Гаррус.

— А ты свой контракт вообще смотрел? — мягко полюбопытствовал Найлус.

— И даже правил. — невинно ответил Гаррус.

Я не сдержала улыбку: попытка подколоть отличного законника не удалась. Гаррус вообще ВСЮ нашу документацию правил. И никто из нас, что забавно, даже не смотрел, что именно он там правил.

Улыбающийся Себастьян покачал головой, но никак это не прокомментировал. Ничего страшного в контракте на пять лет он не видел: и должность не проблемная, и платят хорошо, и компания интересная, и узнать можно много нового.

Артего сперва хотел сам сходить за вещами: слишком уж место его временного обитания было неприглядным, и характеризовало его не лучшим образом, поскольку нормальные люди, с точки зрения самих же людей, в таких местах не живут. Но Найлус с Гаррусом еще вчера довольно быстро раскрутили его на разговор и в доступной форме пояснили, что рисковать только-только найденным поваром из-за такой мелочи, как его непонятные опасения, не намерены.

Но, видать, без проблем покинуть столь гостеприимное и колоритное место, на удивление густо утыканное громогласными и пестрыми рекламными проекторами, мы не могли: ментал взбурлил от злости, гнева, раздражения и жажды наживы, а все это перекрыла расчётливая, взвешенная, холодная и полная презрения ярость. Найлус переменился в лице и резко сорвался с места, снимая с захвата пистолет. Но когда мы выбежали на стоянку, вмешиваться не пришлось: асур уже заканчивал бой.

Легенда про техника накрылась медным тазом: Аэ на наших глазах выдернул клинок из спины крогана, массивное тело, хрипя, рухнуло ему под ноги, залитое странной оранжево-красной кровью. Уж не знаю, что сделал этот наемник, чтобы вызвать такую ярость у прекрасно себя контролирующего асура, но результат был... наглядный: точечные жестокие удары, однозначно калечащие врага, нанесенные в самые уязвимые точки: по сухожилиям, под колени, по органам в слабые места тяжелой массивной брони, глубокие, фактически — смертельные для любой расы. Но кроган на свою беду был слишком живучим и до сих пор оставался в сознании. Аэтериос наклонился, рывком содрал с головы жертвы зеленый костяной гребень, и одним резким ударом клинка проломил оголившийся череп. Кроган дернулся и затих, с грохотом завалившись набок после небрежного пинка асура.

Аэтериос стоял и искренне улыбался, глядя на троих оставшихся в живых вооруженных отморозков, выплескивающих в ментал волны страха. Просто смотрел на них чуть прищуренными фиолетовыми глазами и постукивал по бедру заживо содранным трофеем.

Красивый седой парень с доброй улыбкой, стоящий между трупами. Восемь тел: трое людей, кроган и четверо ворча. Все — убиты мечом. На полу между телами валялось стрелковое оружие. А возле кара, забившись под толстое короткое крыло, жались двое детей: мальчишка лет десяти-одиннадцати, и девочка — шести.

Три выстрела: два Найлуса, один Гарруса, прервали поток заковыристой ругани, тела упали на пол. Найлус занял место у кара, Гаррус рванул куда-то дальше по парковке, но не успел: небольшой невзрачный аэрокар свечой ушел под потолок.

Аэте перевел взгляд на опешившего Себастьяна, широко, искренне, счастливо улыбнулся, отбросил в сторону гребень, присел на корточки и тщательно вытер клинок об одежду одного из убитых.

— На. Держи. — седой отморозок подошел к детям, плавно опустился на колено, достал что-то из кармана и протянул девочке.

Ребенок недоверчиво взял подарок, прижал к себе, настороженно рассматривая безмятежное и удивительно доброжелательное лицо асура.

— Причина? — Найлус подошел к кару, рывком отодвигая дверь пассажирского отсека.

Дети дернулись: девочка сжалась комочком, а пацан попытался ее задвинуть за спину, что у него не очень-то получилось.

— Хамство. — односложно пояснил причину стычки асур.

Вернулся расстроенный Гаррус.

— Без опознавательных знаков. Так что хамством тут и не пахнет.

— Значит, дети. — пожал плечами и флегматично ответил Аэте. — Выбрались оттуда. — он небрежно указал острием фламберга на выход вентиляционной шахты. — Ждали тебя.

— Кто? Наемники? — тормознул Гаррус, который в эту минуту был занят совсем иными мыслями: как отследить кар, откуда снять информацию, как и где пробить оружие и биометрику трупов.

— Дети.

Снайпер удивленно заморгал.

— Дети? Меня? Зачем? — он перевел взгляд на мальчишку. — Зачем я вам?

Ребенок объяснил более чем непонятно: ткнув пальцем в направлении головы турианца, он задал гениальный вопрос:

— Это снайперский визор?

— Да. — удивленно ответил Гаррус.

— Вы — следователь СБЦ? — продолжал допрос мальчик.

— А я говорю тебе, это он! — выдала девочка, выглядывая из-за плеча брата. — Вы же Га... Гарр... Гарри...

— Гаррус Вакариан. — представился окончательно растерявшийся турианец.

— Ну? Я же права?

— Может быть. — хмуро ответил мальчик и снова задвинул сестру за спину.

Мы смотрели за этим представлением с полной оторопью и непониманием. В воспоминаниях детей образа Гарруса не было: они его не знали и никогда не видели. Но — целенаправленно искали. Им сказали искать именно его, следователя СБЦ Гарруса какого-то-там со снайперским визором и синей краской на лице.

Найлус хмуро смотрел на детей. Дети смотрели на него, периодически переводя взгляд на Аэте, на меня с Гаррусом и Себастьяном, и вновь — на Найлуса, инстинктивно вычислив в нашей компании старшего. А в эмоциях опасение и недоверие чередовались с легким интересом и смутной надеждой.

— Эти придурки сказали, что им было нужно: аэрокар или мелкие? — вновь задал вопрос Аэтериосу мой наставник.

— Нет, не сказали. — ответил асур и с презрением добавил: — Ты представляешь, они мне денег предлагали, чтобы я по-тихому свалил.

— С чего это они так расщедрились? — искренне удивился Гаррус. — Я заметил, ни одна из систем наблюдения на стоянке и в близлежащих коридорах не работает. Этого нельзя сделать отсюда: система защищена от взлома и вандализма.

— Значит, выживание свидетелей не предполагалось. — согласился Найлус. — Странно, что попытались с тобой договориться.

Асур пожал плечами, вспоминая порядок развития событий.

— Я к тому времени уже ворча прирезал. — честно ответил он, кивая на распластанные тела. — Эти напали вчетвером без предупреждения. — тихий хмык. — Быстрые, сильные, регенерация хорошая, но глупые. А потом подошли люди и кроган. Спровоцировал крогана. Люди не стреляли.

— Если целью были дети — действия логичны. — отстраненно отозвался занятый моделированием ситуации Гаррус.

— Трое, которых вы пристрелили, подошли со стороны стоянки. — добавил Аэте. — Уже после того, как я убил всех, кроме крогана. И тоже не стреляли.

— Значит — дети. — Найлус покачал головой, хмуро глядя на две мелкие проблемы. — Ладно, грузитесь в машину.

— А мелочь? — вновь спросил асур.

— И они тоже. — коротко ответил Крайк.

А в мыслях усталое: "Вот только проблем с человеческими детьми нам не хватало для полного счастья..." и, буквально сразу же быстрый перебор вариантов, куда он может пристроить внезапную находку. Мысли о том, чтобы оставить детей в этой клоаке, не возникло. Раз уж им хватило храбрости попытать счастья и добежать до "страшной машины страшных турианцев", они заслужили свой шанс свалить из этой проклятой всеми богами дыры.

— Что делать будешь? — спросила я.

— Я подумаю. — Найлус покачал головой. — Дети, забирайтесь в машину.

Девочка вцепилась брату в плечи и настороженно, исподлобья, смотрела на Найлуса, потом перевела взгляд на асура, уже забравшегося в салон кара и с довольной физиономией устроившегося на кресле. Мальчик пристально смотрел на Гарруса.

— Вы хотите остаться здесь? — спросил Вакариан, небрежно махнув рукой в сторону собирающейся толпы.

Паренек быстро глянул за спину турианца, а потом резко, отчаянно замотал головой. Ясное дело, он не хочет.

— Тогда — в машину. Мы улетаем.

И они... рискнули. Мальчишка легко запрыгнул в салон, потом подхватил девочку под мышки и потянул, с некоторым трудом затащив ее за собой. Ему никто не помогал. Не сейчас. Сейчас паренек шарахается от любого неосторожного движения. По сути, они рискнули всем, что у них было, пошли ва-банк, рискнув довериться страшным чужакам, о которых ходило столько слухов.

Дети заняли одно кресло: девочка сидела на руках брата, а он ее крепко обнимал, настороженно глядя на меня и Себастьяна. Аэте у них вызывал куда больше доверия: он их защитил и не отдал крогану и злому человеку. Девочка крепко прижимала к груди непонятный подарок, словно любимую куклу, и широко распахнутыми голубыми глазами рассматривала сидящих перед ней разумных.

Себастьян молчал, ни единым жестом или словом не показав своего отношения к произошедшему, боковым зрением с болью наблюдая за детьми.

— Что будете делать? — спросил он у Найлуса, уже вбившего курс в автопилот.

— Пока — летим ко мне домой.

Гаррус отстраненно смотрел в никуда, перебирая в памяти все свои дела, так или иначе связанные с человеческими детьми и подростками.

— Гаррус. — напомнил Найлус. — Тебе нужно особое приглашение?

Тот очнулся, закрыл дверь салона и сел возле пилота.

Аэрокар взлетел.

— Насколько я знаю, примерно лет двенадцать назад был крупный скандал по поводу беспризорников Цитадели. — неожиданно сказал Гаррус, обернувшись к нам. — Одна из турианских семей взяла на воспитание четверых детей из нижнего яруса.

— Батарианца и троих людей: двух девочек и парня. — подтвердил Найлус. — Знаю, я тогда был на Цитадели.

— И что произошло? — осторожно задал наводящий вопрос Себа.

— Тогдашний посол Альянса, Анита Гойл, сделала все возможное, чтобы, как она выразилась, не допустить попадания невинных детей в руки бывшего врага. — Найлус тихо хмыкнул, и яркая неприязнь разлилась по менталу.

— И ей это удалось? — спросила я.

Себастьян пристально смотрел на меня. Оп-па, а он, оказывается, откуда-то знает биографию моего реципиента.

— Нет. Двое детей уже были достаточно взрослыми, и их мнение по нашим законам было решающим. Но скандал был громкий и люди из него выжали максимум.

— И каковы последствия? — спросил Артего.

— Никаких. Спаратус тогда только вступил в должность, так что особым тактом и вежливостью не отличался. — пришел насмешливый ответ. — На вполне закономерный вопрос, отчего же это люди не в состоянии обеспечить свое потомство хотя бы минимально-допустимым уровнем жизни, посол Альянса не нашла что ответить. Но вмешалась Тевос и далатресса. — Крайк презрительно рыкнул. — Видите ли дети — это внутренние дела расы. Спаратус с ней согласился, и детей быстро увезли с Цитадели вместе с опекунами.

— Последствия были. — встрял Гаррус. — Теперь на Цитадели любой человеческий ребенок, не имеющий живых родственников-людей, обязан быть передан в органы опеки при посольстве Альянса.

— А тут они опоздали: когда Альянс отыскал их следы, к тому времени дети уже имели гражданский ранг Иерархии и категорически отказались возвращаться в Альянс Систем.

— Не пытались доказать, что они как бы представители другого вида? — продолжал спрашивать Себастьян, что-то обдумывая.

— Пытались, конечно. Но им пояснили, что законы Иерархии едины для всех ее граждан независимо от вида и расы. Более того, дети — это дети, и отношение к ним в Иерархии не зависит от вида. В Пространстве Цитадели были прецеденты по усыновлению детей других видов: азари очень любят опекать другие расы и даже брать детей в семью, так что Тевос пришлось уступить.

Вот как...

— А сейчас что?

— Сейчас в подобных случаях дети просто исчезают. — ответил Найлус. — Или находятся "родственники".

— После чего иногда всплывают трупы детей, которых нашла "любящая семья". — хмуро добавил Гаррус. — Пару раз за время своей службы, я сталкивался с канальными крысами, которые оказывались на месте преступления. Как только их регистрировали в СБЦ, появлялся представитель органов опеки от Альянса Систем с психологом, и детей забирали. Но через некоторое время я снова встречал их на тех же улицах.

— О да, службы социальной опеки искренне заботятся о детях. — хмыкнула я.

В памяти реципиента хранилось достаточно эпизодов общения с представителями этих служб и последствиями их "заботы".

— Почему "канальные крысы"? — спросил Себастьян.

— Их люди так назвали. — пожал плечами Гаррус. — Живут в вентиляционных каналах и технических частях станции, в которые есть доступ, питаются белковой массой из чанов Хранителей и быстро гибнут от голода или удушья, если попадают в зоны с пониженным давлением или вакуумом, а если верить отчетам из этого района, они гибнут и от вентиляторов в вентиляционных каналах, и в белковые чаны падают, и ворча их ловят и едят, и в перестрелки во время разборок между бандами попадают, и просто мрут от болезней, холода и голода. Так что пропажи детей в возрасте до десяти лет в Закера никого не удивляют. Их никто не ищет. — бывший следователь вздохнул. — Нам так и не удалось точно узнать, сколько детей попадает на нижние уровни. А ведь некоторые уже там и родились.

Как мило! Хотя... а чего я удивляюсь? Что, мало видела подобных примеров за свои жизни? Редко я попадала в миры, где хоть в одном из государств была решена проблема сирот. Чаще всего картина одна и та же: в нищих и неблагополучных районах беспризорники всевозможных возрастов были столь же привычной и неотъемлемой частью пейзажа, как и грязь на улицах, как и нищета и постоянные убийства. Здесь, похоже, то же самое.

— Ты вел дела, в которых фигурировали канальные крысы?

— Я — нет. Коллеги — да. — от Гарруса пришла тяжелая волна злости и бессильного гнева. — Иногда, когда приходилось работать на нижних ярусах, нам попадались дети даже младше этой девочки. Практически всегда — уже мертвые. Согласно статистике, они редко живут дольше недели: или ворча съедят, или от голода погибнут. В этих местах взаимопомощь, скажем так, не в чести. — он с горечью добавил: — А ведь каких-то тридцать лет назад это был нормальный мультивидовый район...

В поверхностных мыслях мелькали обрывки воспоминаний одно другого краше: ребенок, общающийся с дреллом и убегающий в вентиляцию, замызганные дети, подрабатывающие на нелегальных рынках и в притонах, трупы тех, кому не повезло, иногда — частично обглоданные вездесущими ворча, которых когда-то завезли на станцию азари.

Нижние ярусы — словно своеобразный биом, в котором есть свои хищники, свои жертвы, свой социум, практически не контактирующий с более благополучными районами. Единственные существа, которых здесь никогда и ни при каких обстоятельствах не трогали — это Хранители. Даже ворча их избегают.

— И что вы делаете, если находите живого ребенка?

— Стараемся увозить со станции. — честно признался снайпер. — Тех, кого можем. Благо, закон позволяет: достаточно узнать хотя бы девичью фамилию матери, место и дату рождения или бракосочетания родителей ребенка и можно легко выдать себя за родственника. Если ты — человек.

Себа глянул на Аэте, придя к логичному, но ошибочному выводу, что асур — один из таких воспитанников.

— В Иерархии нет понятия "беспризорник". — пояснил Найлус. — Любой ребенок, не имеющий живых родителей, забирается на воспитание другой семьей и по достижению пятнадцати ваших лет призывается в учебный лагерь, то есть, становится полностью дееспособным гражданином первого ранга. А затем либо продолжает обучение, либо идет служить по выбору, продвигаясь по социальной или военной иерархии. Иногда — по обеим. Выбранная профессия или место службы на это не влияют.

— И что, никто не заметил, как вы вывозите детей со станции?

— Ну почему же? Замечали. — Гаррус полыхнул иронией и злостью. — Иногда даже помогали. Местные. Подросшие "крысы" сами порой приводят детей на наши причальные площадки.

— А что сами дети, когда подрастают? — поинтересовался Себастьян.

Ответил ему Найлус:

— За всех сказать не могу. Но видел я как-то одного человеческого подростка, выросшего в Иерархии, и он не испытывал никакого желания пересекаться со своими сородичами из Альянса. И, особенно, с родственниками. — ироничный ответ и яркое воспоминание о каком-то взъерошенном лохматом парне в легкой броне со знаком "Кабала" на плече, с жутким акцентом прямым турианским матом, поясняющим, где и как он видал этот Альянс Систем вместе с идеей слетать на Цитадель и встретиться с биологической родней.

— И что, так и не слетал? — полюбопытствовала я.

— Слетал. Вернулся злющий и разочарованный.

Могу понять. Моя реципиент хоть и мечтала о том, как ее найдут родители или родственники, но ради этого возвращаться на Землю не желала. Более того, после Торфана, когда ее биографию и данные крутили по всем каналам, наступило жестокое разочарование: "Сволочи они, а не родители. Могли бы найти...". По какой причине Имрир была свято уверена, что ее родители живы — я не знала. В памяти этого не сохранилось.

Я потерла виски. Вот уж и правда неожиданный поворот. Поехали за вещами Себастьяна, а нашли двух детей... И ведь не оставишь же их там — это, фактически, гарантированное убийство. И так уже тощие и грязные, девочка вообще прозрачная, аура болезненного вида, в каких-то драных проплешинах. При таких повреждениях ауры, отражающих физическое состояние, ребенок не жилец.

— "Найлус, надо бы в магазин заглянуть." — я передала ему свои выводы.

— "И в аптеку."

— "Это не обязательно. Я проверю их и подлечу. А вот поесть им не помешает. И надо что-то с вещами решить."

— "Дашо попрошу подобрать."

Аэрокар влетел в нужный нам жилой лепесток, и Найлус перехватил управление машиной. По дороге мы сделали заказ на срочную доставку на дом продуктов и кое-каких необходимых мелочей. А еще в мебельном заказали пару перегородок и толстый матрас со спальными принадлежностями.

Все время полета дети сидели молча, периодически зыркая то на Аэтериоса, то на сидящего к ним спиной Гарруса. Асур в их восприятии железно занял место защитника. Девочка все так же крепко прижимала к себе зеленый пятнистый костяной гребешок для волос: первый подарок, который она получила в своей жизни от постороннего разумного. А парень под конец полета просто заснул, сморенный голодом и усталостью, но проснулся, стоило только затихнуть двигателю.

— Приехали. — ответила я на незаданный вопрос, вертящийся на языке у мальчика.

От гаража до квартиры дети шли сами: паренек держал сестру за руку, девочка все так же прижимала к себе подарок, с любопытством разглядывая коридоры дома. Себастьян замыкал нашу процессию и пребывал в некотором раздрае и глубокой задумчивости.

Когда мы подошли к квартире, с небольшим запозданием в коридор вошли грузчики, несущие наши покупки.

— Проходите. — Найлус пригласил замерших на пороге детей в квартиру. — Себастьян, если не затруднит, приготовь что-нибудь поесть.

Девочка при слове "поесть" оживилась и вопросительно посмотрела на брата. Мальчик же не знал, что и делать.

— Сейчас сделаю. — коротко отозвался повар.

Пока Найлус заверял прием заказа, Гаррус с Аэте заносили коробки в квартиру и сортировали: продукты — на кухню, а все остальное — рядами вдоль стены.

— Так зачем вы меня искали? — спросил Гаррус у детей, когда закончил возню с грузом.

Мальчик замялся. Девочка толкнула его кулачком в бок и сказала:

— Отдай уже ему.

Пацаненок нахмурился, недовольно зыркнул на сестру, которую считал излишне доверчивой, но, все же, запустил руку за пазуху, порылся, достал что-то и протянул Гаррусу. Тот взял, как оказалось, информационный чип, подключил к инструментрону, быстро прочитал фамилию автора сообщения и удивился:

— Бродар? Что-то знакомое... — он задумался. — Точно. Марк Бродар. Проходил по делу... — вспышка гнева и холодной взвешенной злости. — Доктор Салеон.

Мальчик тут же оживился, а девочка назидательно выдала:

— Убедился? Я же говорила, что это — он!

Мальчик нахмурился и передал Гаррусу четыре ИД-карты.

— Вот. Мама сказала отдать только вам.

— Я посмотрю. — спокойно ответил Гаррус, хоть и был очень удивлен происходящим.

— Пока он будет занят, вам надо помыться. — мягко сказала я, протягивая детям руку. — Идем, я отведу вас в ванную.

Гаррус оторвал взгляд от экрана.

— Я никуда не денусь, идите.

Мальчик согласно кивнул и... взял меня за руку. Я отвела их в ванную комнату, включила воду, набирая в довольно просторную ванну теплой воды, положила на специальную полочку большие пушистые полотенца, достала душистое мыло и поставила на широкий бортик ванны рядом со специально купленным для них шампунем.

— Полагаю, вы сами справитесь? — осторожно спросила я. — Или нужна помощь?

— Мы сами. — серьезно сказал мальчик, а его сестра закивала.

— Положи свой подарок вот сюда. — я указала на полочку. — Никуда он не денется.

Девочка трофей положила, а я получила возможность рассмотреть необычный гребешок, у которого частые зубья располагались на вогнутой стороне.

— Мы будем ждать вас в гостиной. Мойтесь столько, сколько надо. Не спешите. Вас никто никуда не торопит.

— Спасибо. — неожиданно тихо сказал паренек.

— Пожалуйста.

Я улыбнулась и вышла, прикрыв дверь. Сейчас их лучше не напрягать излишним вниманием.

Пока дети мылись, Найлус с Аэте успели установить перегородку, отделив почти треть прямоугольной гостиной как раз до входа на кухню, притащили из спальни одну тумбу и достали из вакуумной упаковки толстый, около полуметра в толщину матрас и оставили его набирать воздух и распрямляться. В это время Себастьян с Гаррусом, уже успевшим ознакомиться с документами, что-то делали на кухне, и когда брат с сестрой вышли, распаренные и успокоившиеся, по квартире уже вовсю гуляли вкусные запахи, от которых не то что голодным детям, но и нам самим есть захотелось.

Поскольку вещи, подходящие для них, еще не прибыли, девочка получила мою футболку, для нее — словно туника по колено, и короткие шорты на завязках, а паренек — практически тот же комплект от Аэте. Их старую одежду без всякой жалости отправили в утилизатор. А еще дети получили на плечи небольшие печати диагностического плетения. Надо узнать, в каком они состоянии.

— Ой, смотри, мороженое! — неожиданно счастливо выдала девочка, взмахнула рукой, указывая на небольшую креманку с тертыми фруктами в сливках, и... большой, тяжелый обеденный стол, на который Найлус только-только поставил тарелки, сорвался с места и врезался в стену.

Гаррус, держащий в руках поднос со злополучным десертом, от такого растерялся, мы молча уставились на девочку, а та тихо пискнула и попыталась спрятаться за Аэте, но асур перехватил ребенка и усадил обратно в кресло.

Биотик...

Кажется, теперь я начинаю понимать, какая организация и чего ради их ловила...

Пока Себа заканчивал готовку, а Гаррус с Аэте — собирали разлетевшуюся по комнате посуду, Найлус пробил ИД-карты по базе Спецкорпуса. Поиски много времени не заняли, и информация о детях — Лукасе и Амире, и их родителях открылась на окне инструментрона.

Их история оказалась проста и банальна: родители — Марк и Елена Бродар прилетели на Цитадель в поисках лучшей доли. Удача им улыбнулась, Марк нашел работу в клинике, а его супруга — в кафе возле дома, и дела вроде как наладились. Но после того, как отец семейства попал в нехорошую историю и выступал свидетелем и пострадавшим в деле о незаконной торговле органами, которое вел Гаррус, Марк вступил в партию Терра-Фирма и начал участвовать в акциях протеста. А три года назад он погиб на рынках во время разборок местных отморозков за зоны влияния. Елена — молодая и красивая женщина, оказалась одна с двумя детьми на руках в районе Закера и как-то подозрительно быстро погибла. Заявление в СБЦ о ее поисках подал хозяин кафе, в котором она работала. Дети же просто исчезли. Как выяснилось от самих детей — сбежали, когда за ними кто-то пришел. Елена Бродар, незадолго до своей гибели, отдала документы сыну и четко проинструктировала Лукаса, что надо делать и к кому можно обращаться за помощью, если она вовремя не вернется. Мальчик полученным указаниям следовал свято и в результате оказался возле нашего кара.

Наконец уборка закончилась, стол накрыли заново, мужчины принесли с кухни еду: Себастьян приготовил на всех. Дети потихоньку успокаивались и перестали шарахаться от любого неосторожного движения, даже разговорились, пока ели специально для них приготовленную легкую пищу, рассказывая о своей самостоятельной жизни. А мы все дружно были озадачены одним общим вопросом: "Что нам с ними делать?". Вариант о возвращении в трепетные и заботливые руки органов опеки Альянса Систем даже не рассматривался. А потому вопрос Лукаса застал нас несколько врасплох:

— Вы нас выгоните?

Найлус от такого предположения подавился эргом.

— Почему ты так решил? — спросил он, когда прокашлялся.

Мальчик с ответом медлил, рассматривая нас отнюдь не детским взглядом. Он два года жил на нижних ярусах и многое успел увидеть. Вера в чудо давно уже истлела. Правда, не до конца. Он до сих пор надеялся на лучшее. Хотя бы ради сестры.

— Я вижу, что вы... — он замялся, подбирая слова, но потом, все же, сказал прямо, — не знаете, что с нами делать.

— Не отдавайте нас в опеку! — хлюпнула носом девочка.

Гаррус покачал головой, Аэте буркнул на родном языке что-то вроде: "Скорее, на Флот отдадим."

— Что с вами делать, мы знаем. Дело в другом: мы не можем постоянно находиться рядом и присматривать за вами.

Лукас вскочил с кресла.

— За нами не надо присматривать! Мы сами можем жить!

— Я знаю. — Найлус склонил голову набок, с интересом рассматривая паренька. — Но я привел вас в свой дом и, по законам своей расы, автоматически взял на себя ответственность за вашу жизнь, здоровье и будущее. А я не могу постоянно находиться рядом: моя работа предполагает риск и длительное отсутствие. Я могу погибнуть, и вы снова окажетесь на улице.

Лукас стиснул зубы, мрачно глядя на турианца. Слово "погибнуть" довольно болезненно резануло по сердцу.

— Не надо нас отдавать! — девочка вцепилась в руку Аэте. — Я знаю, как звали маму до свадьбы! Я знаю, когда она родилась! Я даже знаю, когда мама и папа поженились: это было в мой день рождения!

Асур чуть прищурился: невысказанная девочкой просьба взять их под опеку была прозрачна.

— В смысле, в день твоего рождения? — спросила я.

Девочка помялась и уточнила:

— Ну, когда мы отмечали мой день рождения, мама с папой сильно поругались. И мы тогда ушли из дома. А мама сказала — запомнить этот день, потому что восемь лет назад они поженились. А папа даже запомнить не мог.

Мы переглянулись.

— Я ничего не могу обещать, пока... — Аэте запнулся, но недосказанная фраза мне и обоим турианцам была понятна: пока не решится ситуация с Сареном, он и сам в подвешенном состоянии. — Но я могу вывезти вас с этой станции и подобрать вам семью. В Иерархии.

— Я... мы... я... — мальчик начал заикаться: он четко понял, что именно сейчас решается их судьба. Потом — повернулся к Гаррусу и буквально выкрикнул: — Мама говорила, что вы... что вы заступитесь за нас. Что вы — честный!

Гаррус сидел, огорошенный новостями и сложившейся ситуацией.

— Я могу оформить над ними опеку. — неожиданно сказал Себастьян. — Я официально прибыл на Цитадель по личным причинам, что и указано при оформлении в миграционной службе. — он усмехнулся и добавил: — Кроме того, у меня есть высокооплачиваемая работа, а стало быть, я вполне в состоянии обеспечить детей всем необходимым, и органы опеки не смогут придраться. Ну и ближайшие пять лет я от вас все равно никуда не денусь. Если дети, конечно, не против.

— Ваше решение, дети? — спокойно спросил Найлус, подводя итоги. — У вас есть выбор. Аэте, которому я доверяю, может вывезти вас с Цитадели на территорию Иерархии, где вам найдут семью. Или вы можете принять предложение Себастьяна.

Лукас задумался.

Идея улететь с этой проклятой станции его одновременно и радовала, и пугала до ужаса. Это место ему знакомо, он знал, где здесь можно спрятаться, куда сбежать, как прокормить себя и сестру. Но он и боялся этого места: вездесущих вечно голодных ворча, падких на свежее мясо, охотников за живым товаром, подонков, которые частенько заглядывали в нижние уровни по своим делам. А сестра у него очень миленькая, да еще и биотик. Ценный товар. И Лукас это прекрасно знал.

Ирония судьбы. Мальчик с именем Лукас — светоносный, Свет Несущий, оказался темным. По-настоящему темным, прошедшим закалку в горниле нелегкой жизни, да еще и взявший на себя защиту маленькой сестры. Амира — светлый ребенок, чей свет не только не угас, а лишь укрепился и сформировался, сияя ярко и чисто. Возможно, именно присутствие рядом сестры давало Лукасу силы бороться за их жизни, не сдаваться, быть сильным и не проявлять свои слабости на ее глазах. Рано повзрослевший ребенок, чье детство закончилось так и не начавшись. Надо ли его жалеть? Нет. Он выжил. Он сохранил себя и свою сестру. И нашел выход из той дыры, в какой находился. Из него может вырасти очень интересный разумный.

— "Есть одна проблема." — пришла мысль от Гарруса. — "Я когда-то хотел учиться в Гриссомской Академии, поэтому знаю, что все биотики-люди проходят там обязательное обучение."

Слова Гарруса зацепились за какое-то воспоминание, которое никак не хотело само выныривать из архивов памяти, а потому я на какое-то время отключилась от реальности, вытаскивая оное воспоминание: фрагментарное, практически не несущее цельного смысла. Мощнейший биотик-человек — Джек, она же — подопытная Ноль в окружении детей. Кали Сандерс... нападение "Цербера"... если все идет по канону... Стоп! "Цербер"! Его же агент там был. Долгое время. А там, где есть один агент организации имени трехголовой псины, там же будет и второй. Да ну к демонам эту Академию!

Словно читая мои мысли, девочка сказала:

— Я не хочу, чтобы меня забирали от брата!

— А почему тебя должны забрать от брата? — удивленно спросил Аэте.

— Я — би... этот.

— Биотик. — подсказал Лукас.

— Так "Кабал" не забирает на полный интернат. — пожал плечами Аэте. — До призыва ты будешь под наблюдением опытных биотиков ходить на начальные тренировки, чтобы развивать свой дар. Тебе даже имплантат не будут ставить до учебного лагеря: сама выберешь, какую модель ты хочешь использовать.

— Не, мама говорила какое-то другое название.

— Гриссомская Академия? — спросил Гаррус.

— Нет, Одно слово, короткое.

— "Цербер"? — подкинула название я.

— Я не помню. — нахмурилась Амира. — Папа сказал, что меня заберут на особое обучение.

— Да, "Цербер". — неожиданно резко припечатал Лукас, приняв решение. — Я не хочу улетать! Но... Но... — он разрывался между собственными желаниями и страхом за сестру. — А... Мама же говорила... А... а вы здесь не живете?

— Живет. — хмыкнул Найлус. — Именно здесь он и живет.

— Но... — начал было наш честный и светлый.

— "Гаррус, молчи!" — отрезал Крайк.

— А он? — ребенок показал на Аэтериоса.

— И он тоже теперь тут живет. — устало подтвердил Найлус.

— А где живет он? — спросила девочка, ткнув пальцем в Себастьяна, до которого начала доходить суть расспросов.

— У меня нет жилья на Цитадели.

Дети расстроились.

— Себастьян живет на моем корабле. — сказала я.

— А где живете вы? — продолжила "допрос" малявка.

Пока я думала, как бы литературно пояснить ребенку понятие "бомж военного разлива", Найлус со смешком заколотил последний гвоздь:

— Она тоже здесь живет.

Гаррус, пытаясь удержать смех, обхватил голову руками и выдал:

— Осталось поселить здесь Себастьяна.

— Ага, на коврике. Под арсеналом. — фыркнула я.

Тоже мне, общага "Рукавичка" на высокотехнологический манер!

Решение сложной задачи у ребенка сошлось, и дальше последовал убийственный, полный искренней, чистой надежды вопрос:

— И тогда мы останемся с вами?

— Вы в любом случае останетесь с нами. Но мне придется купить жилье побольше. — флегматично отозвался смирившийся с неожиданным вывертом судьбы хозяин квартиры. — Но сначала ответьте на один вопрос. Почему вы хотите жить со ВСЕМИ нами?

Мальчик подозрительно всмотрелся в непроницаемое лицо турианца, но, не найдя насмешки, ответил:

— Вы нас защитили.

— Нас там не было. — качнул головой Спектр. — Вас защитил Аэте.

Лукас повернулся и посмотрел на улыбающегося асура, сидящего прямо на полу. Довольная девочка уже успела зайти ему за спину, снять заколку и теперь расчесывала подаренным гребешком длинные снежно-белые едва заметно вьющиеся волосы.

— А что бы сделали вы?

— Я бы сделал это чуть менее кроваво. — хмыкнул Найлус. — А Гаррус — вообще работает аккуратно.

Себастьян на это высказывание приподнял бровь и качнул головой. Аэтериос фыркнул, ясно давая понять, что "чуть менее" может оказаться "куда более", если Спектр войдет в раж.

— А вы военные? — заинтересованно спросил мальчишка.

— Все граждане Иерархии — военные, даже если занимаются мирной работой. -спалился расслабившийся Аэте.

— Нет, вы... — Лукас запнулся. — Вы — военные?

— А почему тебя это так интересует? — заинтересовался Гаррус.

— Я хочу стать военным! — неожиданно резко сказал Лукас. — Я хочу уметь защищать! Вот как вы!

— Ну... я был следователем СБЦ.

— А сейчас?

— А сейчас я работаю на Спектров Совета. — и Гаррус нагло указал поочередно на Найлуса и меня.

— А кем?

Мы заржали.

— Снайпером. — сказала я. — И главным законником отряда.

— Снайпером? Значит — военный! И я буду военным!

— Тогда почему ты не вышел к людям? — задал интересующий нас вопрос Себастьян. — Ты бы мог после совершеннолетия пойти в армию.

— Я не хочу быть солдатом людей! Они ничего не делают! — буквально выкрикнул Лукас. — После смерти папы мама ходила в посольство! Но ей не помогли! Ее выгнали. А потом она ходила к азари! Но они... они... — мальчик запнулся, подпирая слова.

— Не вмешиваются во внутренние дела вида? — поморщившись, подсказал Гаррус.

— Да! Маме нужна была помощь! А они... они... — мальчик снова начал заикаться, глотая слова. — Я хочу научиться сражаться! Так, как... как умеет Аэте!

Пацана уже просто трясло: злость, жгучая обида, разочарование, ненависть и решимость переплетались и переплавлялись в четкое и осмысленное решение: он хотел стать сильным, он хотел УМЕТЬ защищать тех, кто ему дорог, он ХОТЕЛ защитить свою сестру. Свой маленький хрупкий свет, на который оказалось так много желающих. А сегодня он увидел наглядный пример того, КАК можно защищать. Не самый лучший... Но уж какой подвернулся: жестокий, но действенный.

Найлус качнул головой, Гаррус подошел к креслу и положил ладони на плечи мальчику.

— Лукас, мы не обещаем сделать твою жизнь легче. Мы не можем постоянно быть рядом. Но мы можем научить тебя справляться с трудностями.

— Малыш, чтобы стать сильным, нужно много работать. — вкрадчиво произнес асур. — Тренироваться до обмороков от боли и истощения. До кровавой пелены перед глазами. Настоящая сила и мастерство не даются просто так.

— Я знаю. — Лукас отвечал словно завороженный, вслушиваясь в мягкий бархатный глубокий баритон. — Я хочу научиться сражаться так, как ты!

— Неправильно. Подумай еще.

Мальчик, всматриваясь в насыщенные фиолетовые глаза сидящего возле его кресла асура, начисто лишенные даже намеков на жалость и милосердие.

— Я... я... Я хочу стать таким как ты.

Тихий смех разбил напряженную тишину.

— На твое счастье, таким как я ты не станешь никогда. — видя, как ранили ребенка его слова, асур добавил: — Потом ты поймешь, о чем я говорю. Но сейчас мы говорим не об этом. Что ты хочешь?

— Я хочу стать ВЗРОСЛЫМ!

— А вот этому — мы тебя научим. Что такое — быть взрослым и нести ответственность.

Мальчик перевел непонимающий взгляд на Гарруса.

— Меня считают хорошим снайпером... — неожиданно сказал тот.

— Гениальным. — не сговариваясь в два голоса сказала я с Найлусом.

Гаррус нас проигнорировал.

— Но когда-то я не умел стрелять. И когда я был готов опустить руки и все бросить, отец мне сказал: "Возьми себя в руки и сконцентрируйся. Если сейчас ты все бросишь, отступишь перед трудностями, то ничего в этой жизни не добьешься. Долг отца — не облегчить жизнь ребенка, а пояснить, каково это — быть взрослым". Тогда я не отступил, и... вот результат. Я хорошо стреляю.

И тут весь момент на корню разрушила фраза девочки:

— А еще есть заколки?

— Есть. — Аэте вытащил из кармана жменю совершенно одинаковых фиолетовых металлических заколок. — Держи.

Счастливая Амира сгребла заколки с ладони, не обнаружив кармана на моей футболке, положила их на широкий подлокотник кресла и вернулась к издевательству над гривой асура. Тот не возражал, хотя прекрасно видел свое отражение в дверце встроенного в стену шкафа, с кособокой, торчащей рогом короткой косичкой, с длинным растрепанным хвостом и какой-то непонятной конструкцией на макушке.

— А бантики есть?

Себастьян не заржал чисто из инстинкта самосохранения и уважения к присутствующим.

— А что такое бантики? — с интересом спросил Аэтериос.

— Ну, это... тряпочки такие. — попытался пояснить Гаррус свое видение бантика.

— Это не тряпочки! — возмутился ребенок. — Это ленточки!

Найлус откинулся на спинку дивана, крепко зажмурившись и прижав мандибулы к щекам.

— Длинные разноцветные тряпочки. — пожал плечами Гаррус и вопросительно посмотрел на Лукаса. — Которые люди вяжут на голове детям.

— Ну, где-то так. — согласился тот, расплываясь в улыбке.

— Нет у нас бантиков. — честно сказала я.

— Жалко. — протянула девочка, разглядывая воронье гнездо, которое она умудрилась за несколько минут сделать на голове Аэте. — А было бы красиво.

Найлус подхватил свою чашку с остывшим эргом, залил в рот и вылетел на кухню, а в мыслях крутилось: "Не ржать! Спокойно! Не ржать!"

— Что это с ним? — недоуменно спросила жертва юного парикмахера.

— Не обращай внимания. У Крайка после ранения фантазия стала больной и изощренной. — спокойно ответил Гаррус. — Это весь экипаж "Нормандии" оценил во время учений.

— Я все слышал. — донеслось из кухни.

— Да, я знаю, у тебя хороший слух. — не меняя тона отозвался снайпер. — Раз ты на кухне и все слышишь, поставь воду кипятиться.

"Кухня!" Пронеслось в голове Себастьяна.

— Я же должен приготовить ужин для экипажа.

— Собирайся, отвезу. — донеслось из кухни под аккомпанемент какого-то грюканья и звука текущей воды.

— Сперва решите, на кого опеку оформлять будете. — напомнил Гаррус. — Чтобы сразу подать документы. Причем лучше это сделать перед закрытием офиса, чтобы успели принять документы и оформить, но разбираться с ситуацией стали завтра.

— Если нет возражений, оформлять будем на меня. — сказал Себастьян.

Возражений ни у кого не было, даже у детей, так что вопрос перешел в статус окончательно решенного. Теперь бы еще все успеть сделать...

Этот день у нас будет ОЧЕНЬ ДЛИННЫМ... А я-то думала, это вчера был напряженный и бесконечный день...

Глава 33: При всем богатстве выбора...

— Теть Имрир, а что ты делаешь?

Любопытный голосок Амиры выдернул меня из виртуального пространства, в котором я разбирала данные диагностирующего плетения.

— Смотрю, как твое здоровье.

Девочка задумалась, Лукас оторвался от восторженного изучения мощного пистолета, переведя его в небоевое положение: асур оружие взять разрешил, но выставил его на стрельбу шоковыми пулями. Аэ прекрасно знал, что ребенок не имеет навыков обращения с оружием, а у турианских моделей предохранителя нет по определению, но у него было свое видение адекватности наказания за невнимательность или глупость.

Кто-то может посчитать, что давать одиннадцатилетнему ребенку в руки боевое оружие — недопустимо, но и у турианцев, и у асура, да и у меня было несколько иное мнение на этот счет, и обучать детей культуре обращения с оружием необходимо уже сейчас. Все же, живут они в доме, в котором этого самого оружия более чем достаточно.

Кое-какие уроки Лукасом и Амирой уже были усвоены. Первый: любое оружие требует уважения, аккуратности и четкого знания, как правильно им пользоваться, иначе оно может причинить вред своему владельцу. Второй: никогда не бери без спроса, особенно, если не знаешь его свойств. Лучше спроси: мы всегда расскажем, дадим посмотреть и подержать, если оно безопасно.

В качестве примера Аэте подробно описал заинтересованно слушающим детям особенности конкретно этой модели пистолета, показал, как переводить его в боевое положение, как — в небоевое. Даже подержать Лукасу дал, честно предупредив, что выстрел просто сломает ему пальцы или кисть — отдача очень сильная. А уж стрелять или нет — это его личный выбор. Как и последствия этого выбора. Аэте объяснял очень просто и понятно, с прекрасными образными сравнениями, так что дети прониклись, и к спусковой пластине пальчики не тянули.

— А как вы смотрите мое здоровье? — вновь спросила девочка. — Тут же нет ничего такого, чем смотреть можно.

Тут уже заинтересовался Аэтериос, даже Гаррус отвлекся от проверки документов, необходимых Себастьяну для оформления опеки, благо, их Найлус достал заранее, пользуясь своими полномочиями Спектра Совета.

— Мне для этого ничего не нужно. — ответила я. — Вот ты — биотик. Тебе нет необходимости поднимать вещи своими руками, ты можешь их сдвинуть силой воли. А я могу смотреть на живых существ и узнавать, что с ними не так.

— А со мной что-то не так?

Какой хороший вопрос... Что не так... да у нее все не так! Начиная с истощения и авитаминоза, заканчивая дистрофией и начинающимся воспалением легких, которое гарантированно смертельно при ее прошлом образе жизни.

— Амира, ты часто простываешь?

Девочка кивнула, но ответил мне Лукас:

— Она постоянно болеет. Нам приходилось прятаться возле большого вентилятора. — мальчик аккуратно положил пистолет на стол. — Я старался как можно быстрее лечить сестру, но нам не всегда удавалось найти теплые места. В технических отсеках очень холодно. А там, где тепло — много ворча.

А чего я ожидала? На Цитадели довольно влажный воздух и несколько прохладно, технические туннели не отапливаются, а под огромным вентилятором может продуть даже ворча, что уж говорить про двух тощих детей в легких вещах?

Мальчик чуть нахмурился.

— С сестрой что-то случилось?

— У нее началось воспаление легких. — честно ответила я. — Помимо многого другого.

— А это плохо?

— В обычных условиях — очень.

От такого определения Лукас вздрогнул, сжал кулаки, а в ментале ясно разнесся страх.

— Не переживай, сейчас условия... изменились. И поправлять мы начнем прямо сейчас.

— Как? Вы же не врач!

— Как сказать. — хмыкнула я. — Лечить, Лукас, можно по-разному. Главное, чтобы результат был.

Я долго думала, стоит ли показывать детям то, что я умею. С одной стороны — риск, что дети сболтнут лишнее, а с другой... Вечно прятать свои способности от мелких я не смогу. Все же, хоть Себастьян будет записан как опекун, но детей ему ОТДАВАТЬ никто не намерен. Такова уж психология и турианцев, и асуров: раз уж взяли на себя защиту детей, значит, они несут за них ответственность как минимум до их совершеннолетия. Что по поводу болтливости и удивительной способности детей сдавать взрослых как стеклотару в пункт приема, то тут уже вступают в силу особенности воспитания, личная ответственность и здравомыслие. Наивно полагать, что дети не обладают мозгами или не способны держать язык за зубами. Способны.

И Лукас, и Амира уже научены жизнью никому не верить и ничего лишнего не болтать. Они к нам-то вышли только потому, что мелкая узнала Гарруса по описанию матери. Если бы не это... дети так и остались бы сидеть в своей вентиляции в ожидании чуда.

Так что, взвесив "за" и "против", я приняла решение не скрывать от них кое-какие свои способности и возможности. Заодно будет стимул думать, что они делают и говорят: покажи детям чудо, волшебную сказку, помани их неизведанным, и они многое сделают. И молчать будут свято: дети МОГУТ хранить свои тайны.

— Скажите. Вы верите в волшебство?

Мой вопрос вызвал бурю удивления и непонимания у Лукаса, радость и ожидание чуда у Амиры, жгучий интерес у Аэтериоса. Гаррус же просто спокойно ждал, что я буду делать.

— Волшебство — это сказки для маленьких. — буркнул мальчик, покосившись на заинтересованно подобравшегося асура.

— Значит, маленькие мы с тобой, Аэте. — ехидно заметил Гаррус.

— Молодняк. — хмыкнул асур.

— Именно! — приподнял когтистый палец мой снайпер. — А еще мы верим в сказки.

— Ты веришь в сказки? — радостно переспросила девочка.

— Верю. — согласно покивал Гаррус. — По крайней мере, в одну из них.

— Расскажи! — Амира слезла с кресла и подбежала к Гаррусу.

Он свернул экран инструментрона, усадил девочку на диван рядом с собой.

— Если вы пообещаете сохранить все услышанное в тайне.

Лукас нахмурился, а Амира тут же согласилась:

— Я буду молчать!

— Мира!

— Но Лу!

Мальчик посмотрел на сестру, на нас и сказал:

— Хорошо, я согласен. Я сохраню услышанное в тайне.

— И увиденное. — поправил Аэте.

— И увиденное. — послушно повторил мальчик, выжидающе глядя на Гарруса.

Но ответила ему я:

— Сказки — это, чаще всего, вымышленные истории, в которых скрыт какой-то урок: не ходи один в лес, не говори с незнакомыми людьми и ничего у них не бери, не суди по внешности и прочее. Они есть у всех народов без исключений: у кого-то больше, у кого-то меньше, но у них есть одно общее: вера в волшебство и чудеса.

— Я это и сам знаю!

Лукас нахмурился, переводя настороженный и обиженный взгляд с меня на Гарруса и Аэтериоса, и вновь — на меня. Я говорила о чем-то странном и ненастоящем, но... мальчика смущала непонятная реакция взрослых мужчин. Особенно — искренняя заинтересованность Аэте, который вполне справедливо ждал очередной демонстрации возможностей магии, уже оцененной им как "способность полезная, практичная и обязательная для изучения и освоения".

— Терпение, Лукас. — с мягким укором в голосе сказал Гаррус. — Тебе же говорили о нашей расе?

— Да. Вы вроде как никогда не обманываете.

— Стараемся. — кивнул Гаррус. — Но иногда приходится скрывать правду, поскольку она может повредить тем, кто тебе дорог.

— Я это понимаю, не маленький.

— Я не говорю, что ты — маленький. Я не говорю, что мы — обманываем. Я говорю, что мы не рассказываем все каждому встречному или тем, кто нам понравился. Правду знают только близкие и достойные доверия. И сейчас мы решаем, можно ли доверить такую правду вам.

— Можно! — тут же сказал девочка. — Вы же знаете, что я — би.. ну, би-этот.

— Биотик. — автоматически поправил ее брат.

— Да! Но мы никому об этом не говорили! И вашу тайну не расскажем!

— Хорошо. — согласно кивнул Гаррус. — Мы вам поверим. А теперь — сама тайна. Имрир владеет волшебством.

Мальчик обиженно посмотрел на турианца и рассерженно выкрикнул:

— А мама говорила, что вы... что вы... честный! А вы... вы... про волшебство!

— Но ведь волшебство... — начала было девочка со слезами в глазах, но брат ее перебил.

— Может когда-то волшебство и существовало, но сейчас его... — мальчик запнулся, широко распахнутыми глазами глядя на мою поднятую руку.

Над ладонью словно из ниоткуда возникали искрящиеся лазурные нити, сплетаясь в модельку летающего парусного корабля: хищный вытянутый темно-синий корпус, массивные двигатели, мерцающие паруса из светочувствительного материала. Кораблик обрел материальность, полыхнули холодным голубым огнем двигатели, зашевелилась оснастка, натягивая мощные тросы, маневровые паруса у бортов распрямились, выходя в походное положение, на днище остро поблескивали рубленные руны, засветился ходовой парус, натянутый над всем судном. Коротко блеснули щитовые установки, формируя едва заметную сферу защитного поля, и иллюзия рейдера "Дикая Охота" медленно полетела к ошеломленному ребенку.

— Ой, какой красивый кораблик! — Амира восторженно рассматривала иллюзию, шевелящую парусами для корректировки курса.

— Это... это... — Лукас заикался, глядя на летящий над столом рейдер, который неспешно приближался к девочке.

— Это всего лишь иллюзия. — ответила я.

— А можно... — Аэте потянулся к кораблику.

— Да чтоб тебе Примархом стать, Аэтериос! — буркнул Гаррус. — Куда ты руки тянешь?

— Мне это не грозит. — отмахнулся асур. — Разве что — привязке, если ему не повезет получить этот Долг. — и тут же, без паузы: — Можно подержать?

— Это же иллюзия, Аэ! — со вздохом сказал снайпер.

"Дикая Охота" подлетела к краю стола и замерла. Маневровые паруса широко развернулись, поворачиваясь почти горизонтально, ходовой парус погас: положение дрейфа. Аэте протянул руку, подставляя ее под модель. Паруса тут же с хлопком сложились, прижавшись к бортам, а судно начало медленно терять высоту, пока не опустилось на услужливо подставленную ладонь.

— Я его ощущаю. — с удивлением произнес асур, осторожно ощупывая синий корпус.

— А можно я? — девочка оперлась одной рукой о колено Гарруса и протянула руку к иллюзии.

Аэте поднес лежащий на его ладони кораблик, давая возможность ребенку его потрогать.

— Ой, паруса такие гладкие! И пощипываются! — Амира в полном восторге поглаживала ходовой парус по силовым линиям.

— Материальная иллюзия. — пожав плечами пояснила я. — Обладает всеми свойствами оригинала, пока не исчерпает запас энергии.

— И пока ты снова не свалишься с истощением. — буркнул Гаррус.

— Не на этой станции, Ррус. Да и энергия на иллюзию тратится в момент создания. Если не подпитывать ее, потерь не будет.

— А если поставить аккумулятор? — внес предложение Аэте.

— Накопитель. — поправила я. — Если энергия будет поступать бесперебойно, иллюзия будет существовать.

— Что это за корабль? — спросил Гаррус, пытающийся представить, где могло существовать такое судно и что за мир мог породить подобные технологии.

— Астральный рейдер. — ответила я, глядя, как осторожно приближается к нам все еще не верящий в происходящее Лукас, медленно протягивает руку, трогает парус кораблика у светящихся силовых преобразователей, получает свой закономерный едва заметный разряд и отдергивает палец. — В этой реальности подобных кораблей не существует и не может существовать: они создавались для передвижения по, скажем так, не совсем материальному пространству астрального плана бытия, в который выбило целый мир после магической катастрофы планетарного масштаба.

Жгучее любопытство Аэтериоса нашло полное понимание и поддержку у Гарруса, и на меня с одинаковым жадным интересом уставились две пары глаз.

— Как-нибудь потом.

Гаррус чуть отвел мандибулы в легкой улыбке, а в ментале вновь прозвучало:

— "Обещания, обещания..."

Вот же!

— "Ррус, я тебе расскажу и покажу все, что ты захочешь узнать. Когда у нас выдастся свободное время."

Гаррус согласно кивнул, принимая мое предложение.

Аэте на мою оговорку о реальности внимание обратил, но отложил к тем вопросам, которые он мне задаст после решения проблем его привязки. Сейчас эта информация не была для него значимой.

— Как он летает?

— Магия и технология: в корме расположен реактор и двигатели. Первый дает энергию для оснастки, оборудования и оружия, второй — тягу. Паруса сделаны магическим путем из светочувствительного силового материала и могут использовать фотонные потоки для маневров корабля. Вполне жизнеспособная технология даже здесь, но воспроизвести вряд ли получится: нет нужных материалов.

— Насколько мощное у этого корабля оружие?

— Эта иллюзия не способна стрелять: энергии я в нее вложила немного и минут через пять она распадется. Если говорить об оригинале, то единомоментный залп обоих носовых лучеметов пробьет "Нормандию" от носа до кормы даже не заметив сопротивления. — сказала я, вспомнив, как орудия реальной "Охоты" громили форпосты, построенные из зачарованных базальтовых плит, и продавливали мощные силовые щиты.

— ЭТА иллюзия? — тихо уточнил Гаррус, сделав явное ударение. — Была еще одна?

— Была. Можно создать полнофункциональную материальную иллюзию, неотличимую от реального корабля, но потребуются затраты энергии, сравнимые с материализацией, чем, собственно говоря, и будет являться ее создание. Но да, это — реально, хотя обычно настолько сложные вещи предпочитают просто строить.

— Но в случае нужды... — вкрадчиво уточнил Аэте.

— В случае нужды можно сделать и не такое.

Как-то раз я получила возможность участвовать в создании подобного чуда, ведь настоящая "Дикая Охота" являлась именно материализованной иллюзией, созданной отчаявшимися разумными, волей случая закинутыми после изнурительного боя и шторма в изменчивом пространстве астрального плана бытия на необитаемый булыжник, когда обломки нашего корабля провалились в блуждающую портальную червоточину. Семь лет изнурительного труда двенадцати разумных и подготовки кустарных накопителей, собранных из обломков силовых систем нашего старого корабля, к которым удалось добраться, пока, наконец, мы не смогли запитать нужным количеством энергии огромный ритуальный круг и создать точную и подробную иллюзию нового корабля. Так и родился легендарный рейдер, унеся жизни троих своих создателей в момент обретения материальности...

Интересно, кто сейчас владеет "Дикой Охотой"? Когда я осталась на причале, прикрывая отход, рейдер сумел отшвартоваться, прорвать блокаду и на всей скорости уходил к нестабильному проколу в неисследованные области с полным экипажем и всеми их семьями.

Надеюсь, им удалось уйти...

— Какие ограничения? — спросил Аэтериос, внимательно рассматривая точную реплику корабля.

— Для создания простой иллюзии — только воображение. — ответила я. — И четкое знание, что именно ты хочешь сделать. Ну и энергия, которую ты в состоянии в нее вложить.

— Эта иллюзия очень точная.

Я пожала плечами, но ничего не ответила. Конечно, иллюзия точная! За семь лет работы над оригиналом была возможность запомнить его до последней заклепки и завитушки узора на парусах.

Что самое забавное, я могу материализовать настоящую "Охоту" в этой реальности, пользуясь запасами энергии Цитадели: я запомнила ее до последнего винтика и точки на рунных чертежах. Но... зачем? Корабль, конечно, красивый и необычный, он даже по космосу может летать, поскольку защитное поле создает замкнутый биом. Фурору будет — словами не описать, но практической пользы — ноль на выходе. Создавался этот корабль для совсем иной среды и для совсем иного мира.

Аэте разжал пальцы и крохотный кораблик вновь распрямил паруса и взлетел, медленно дрейфуя над столом.

— Он хрупкий? — спросил Гаррус.

— Поддержание целостности тоже потребляет энергию. — нейтрально ответила я.

Асур глянул на глубоко шокированного паренька, усмехнулся.

— Наглядно.

— Тебе для наглядности не хватило огненного шара, в который ты чуть руку не сунул? — фыркнул Гаррус, промолчавший, что он-то сам коготок подпалил.

Вместо ответа — довольная улыбка и хитрый прищур фиолетовых глаз. Я выбрала иллюзию корабля для подтверждения существования магии не просто так: эта демонстрация показала любопытному асуру возможности школы иллюзий. И Аэтериос это прекрасно понял. Как и то, насколько огромны возможности и сфера применения этого, казалось бы, небоевого направления.

— Я так понимаю, это далеко не все возможности магии?

— Именно. — я перевела взгляд на напряженного мальчика. — Видишь, Лукас, сказки иногда говорят правду: волшебство и магия существуют, а чудеса... — я улыбнулась. — Чудеса иногда, все же, случаются.

А Лукас молча хлюпнул носом. Он широко распахнутыми синими глазами смотрел на плывущий по воздуху в едва заметной мерцающей сфере щита иллюзорный кораблик, а по щекам катились слезы, и с ними выходило напряжение последних лет не самой простой жизни. Туго закрученная буря эмоций распадалась: страх, неуверенность, отчаяние, постоянное опасение за жизнь и здоровье сестры, крепнущая безнадежность и уныние, все это уходило прочь. Лукас, наконец-то, смог по-настоящему поверить в то, что чудо, на которое он уже перестал надеяться, все же, произошло.

— Что бы с нами ни случилось, на улицы вы не вернетесь. — неожиданно произнес Гаррус. — Мы взяли на себя обязательства перед вами. Даже если мы погибнем, они будут выполнены.

Ребенок от такого "утешения" вздрогнул всем телом. Иногда турианская честность не уместна, но... что поделать, утешать детей Гаррус не умеет совершенно.

— Я... я не хочу, чтобы вы... вы... вы... — от избытка эмоций Лукас заикался, проглатывая слова, не будучи в силах проговорить отдающее болью воспоминаний "погибли".

Аэтериос подсел ближе, обхватил вздрагивающего от беззвучного плача ребенка за плечи.

— Мы — не бессмертные. Пойми это и прими. — вкрадчивый бархатный низкий баритон асура проникал в самую душу ребенка. — Мы будем часто покидать вас и улетать на миссии. Надолго. Но умирать просто так никто не собирается. Ты хочешь стать военным, а воины сражаются, рискуют жизнью. Иногда — погибают. Это — естественно и нормально.

— Но... — мальчик встретил пристальный тяжелый взгляд асура. — Я... я... я...

Иллюзорный кораблик вспух облаком голубых искорок и развеялся. Мальчик всхлипнул и уткнулся лбом в плечо Аэтериоса.

— Лукас. Никогда не забывай того, что было в твоем прошлом и тех, кого ты потерял. — Аэте чуть отстранился, осторожно приподнял лицо ребенка и аккуратно вытер слезы. — Иногда бывают события, которые делят жизнь на две части. До и после. Твоя жизнь изменилась сегодня, когда ты рискнул подойти ко мне и задать свой вопрос. Проведи черту. То, что было до нашей встречи, ты не можешь изменить. Прими как есть и запомни так, как оно было.

Мальчик шмыгнул носом, всмотрелся в фиолетовые глаза, ощутимо вздрогнул.

— Я постараюсь.

— Ты не должен стараться. Ты должен делать как следует. Или не делать вообще. — поправил ребенка Гаррус.

— Я понял. — серьезно кивнул мальчик. — Я буду делать так, как надо. Если смогу.

— Сможешь. — асур улыбнулся, мгновенно превратившись в милого и доброго паренька. — А теперь успокойся. Нам нужно еще многое сделать.

Лукас согласно кивнул, снова шмыгнул носом, вытер остатки влаги с припухшей мордашки.

— Тетя Имрир! — голосок Амиры сбил накал. — А как ты стала волшебником?

— Это долгая история. Давай я расскажу тебе ее в другой раз.

— Но...

— Амира. — мягко, с легким укором в голосе произнесла я. — Истории никуда не денутся, а вот лечить тебя надо сейчас.

— Хорошо, тетя Имрир. — согласно покивала девочка. — А что я должна делать?

— Ты? Ничего. Просто постоишь ровно. Подожди пару минут. Мне надо немного подготовиться.

Амира согласно закивала, забралась с ногами на диван и устроилась удобнее возле Гарруса. Пусть пока посидит, а мне действительно надо подготовиться. Это Найлуса я могу лечить без проблем и лишних заморочек: его, как и Гарруса с Аэте, видом кровавых рисунков на коже не пронять, а вот использовать магию крови на ребенке... Да, это — эффективно и для меня проще всего, но есть одно "но": выглядит это лечение довольно неприглядно. Лукас и так дергается от любого неосторожного движения, еще не хватало его испугать зрелищем, слишком сильно напоминающим какое-то жертвоприношение.

Арсенал темного целителя тоже не подходит: он еще более "зрелищный", чем магия крови. Там я хоть своей кровью наношу рисунки. Да и Тьма, отзывающаяся при темных исцелениях, иногда пугает даже взрослых людей, что уж говорить о детях. С магией жизни у меня как-то вообще не сложилось. Остается светлое целительство. Выглядит оно гораздо красивее и приятнее для глаза, нет пугающих элементов, а то, что мне оно дается куда тяжелее... Ладно уж, от одного великого исцеления не сдохну. Хотя, после подобного извращения мне, темному существу, будет ой как не хорошо.

По моему осмысленному желанию в воздухе появились два концентрических сияющих кольца, быстро украсившихся текучим узором рунной вязи Младшего Алфавита. Ритуальная атрибутика позволит мне сгладить откат от использования неестественной для меня Первостихии и уменьшит расход энергии.

Световые круги упали на пол, мягко сияя на темном покрытии.

Проверив рунную вязь и не найдя ошибок, я жестом подозвала Амиру. Девочка слезла с дивана и подбежала ко мне.

— Стань в круг.

Амира аккуратно перешагнула светящиеся линии.

— Вот так и стой.

Она согласно закивала, блестящими от любопытства глазами разглядывая витиеватые надписи.

— Только не крутись и не двигайся.

— Хорошо.

Амира перестала вертеться и даже ладошки прижала к щекам, чтобы случайно не повернуть голову, а я начала чтение заклинания великого исцеления.

Использование школы, к которой у меня нет предрасположенности, дается тяжело, и результат не настолько эффективен: я сейчас вбухиваю прорву сил в великое исцеление, которое может и мертвого на ноги поднять, а получу в итоге обычную среднюю лечилку. Впрочем, ее хватит, чтобы вылечить ребенка. А вот восстанавливать нанесенный организму вред придется естественным путем: правильным питанием, комплексом витаминов и чем-то еще, что там Карин пропишет. Надо будет завтра показать ей детей.

Певучие слова легко срывались с языка: мои голосовые связки уже подверглись изменениям и могли воспроизводить эльфийскую Высокую Речь. Ритуальный круг разгорался, наливаясь мощью и энергией, а я чувствовала, как опустошаются внутренние резервы, и я вновь приближаюсь к черте истощения.

Наконец, ритуал дошел до своего логического завершения: накопленная энергия развернулась красивым золотистым конструктом и мягко впиталась в тело ребенка, рисунок бесследно пропал.

— Вот и все. — я вымученно улыбнулась девочке.

— Это так красиво! — Амира от переполняющих ее чувств буквально светилась радостью, восхищением и чистым, искренним счастьем. — Спасибо!

— Пожалуйста.

Меня ощутимо потряхивало. Надо пойти и полежать, успокоиться и расслабиться.

— "Имрир, что с тобой?" — волнение и опасение щедро плеснули в ментальный план.

— "Мне очень тяжело даются заклинания этой школы. Тем более, настолько энергоемкие, как великое исцеление." — честно призналась. — "Надо немного отдохнуть."

Гаррус встал, подошел, подхватил меня под локоть и повел к спальне.

— Аэте, присмотри за детьми. — коротко сказал он, тронув замок.

— Что случилось? — тут же подобрался асур.

— Светлое целительство — не мое направление. — отозвалась я.

Что-то еще пояснять не требовалось. Аэте согласно кивнул, давая понять, что присмотрит за мелкими, пока я буду отлеживаться.

— Когда Найлус вернется — разбудите. — добавила я уже в дверях. — И покорми Амиру: после лечения ее организм потребует пищи.

Словно в подтверждение моих слов, в животе у девочки предательски булькнуло.

— Иди. — отмахнулся белобрысый, легко вставая на ноги.

Двери закрылись.

Я подползла к кровати и с тихим невнятным возгласом завалилась на нее, непроизвольно скрутившись компактным комочком. До истощения, благо, дело не дошло, но резервы опустошены полностью.

Как я не люблю светлое целительство! Столько энергии уходит на лишние финтифлюшки и визуальную красивость! Особенно, у меня! Но не поспоришь, выглядит оно очень красиво и привлекательно, в отличии от других, более эффективных методов лечения.

Ладно уж. Зато ребенок в восторге.

За моей спиной прогнулся матрац: Гаррус сел на кровать и осторожно, неуверенно положил руку мне на плечо. Я оказалась в зоне его личного пространства — во внутренних слоях теплой, насыщенной и восхитительно-приятной светлой ауры.

— Мне уйти или остаться? — тихо спросил он

Я вздохнула, перевернулась на спину, встретила его взгляд. Как и всегда... бездна тактичности и естественной заботы: Гаррус искренне опасается сделать или сказать что-то не то, но в то же время очень хочет помочь. И ведь понимает, что я все это прекрасно знаю, а все равно мнется и переживает на пустом месте.

— Ррус, останься. — я осторожно обхватила пальцами его запястье.

Задумчивость, облегчение и радость с легким отголоском неуверенного смущения, окрасили верхние слои теплой и приятной ауры: каждый раз, когда я называла его "Ррус", он смущался и не знал, как на это реагировать. И нравится, что не прогоняю, оказывая знаки приязни, и вроде как не положено, и меня собой напрягать не хочет, да и сказать ничего толком не может — природная тактичность и неуверенность в себе в сфере личных отношений не позволяли сделать то, что ему хотелось лично для себя. У Найлуса подобных проблем не было в принципе: если он что-то считал нужным сделать, он это делал, предпочитая получить проблемы из-за допущенной ошибки, чем упустить возможность. Темные вообще не склонны ходить вокруг да около и наматывать себе нервы на кулак.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — наконец очень тихо спросил Гаррус.

— Можешь. — так же тихо ответила я. — Просто будь рядом.

Он чуть слышно выдохнул, рука едва заметно дрогнула, в ментале пыхнуло противоречивым клубком эмоций, которые, впрочем, быстро затихли, подавленные сильной волей. И задал... ожидаемый вопрос, хотя на языке крутились совсем другие слова:

— Опять истощение? — голубые глаза чуть сузились, в голосе — легкий укор.

— Нет. — я качнула головой, поглаживая сильное запястье. — Только резервы опустошены полностью.

— Я не чувствую холода. — констатация факта, скрывающая ясный вопрос.

— А я с тебя ничего не тяну: на Цитадели огромные запасы бесхозной энергии. — пояснила я, с интересом наблюдая, как меняется выражение лица, когда до него начал доходить подтекст. — Мне потребуется всего пара часов, чтобы восстановить потери.

Закономерный вопрос крутился в мыслях, но он снова спросил не то, что хотел:

— Это для тебя не опасно?

Я покачала головой и улыбнулась.

— Нет. Подобные скачки только ускоряют развитие и развертку ауры. Я хочу войти в силу в течение ближайших дней. Пока мы не улетели с Цитадели.

Ему потребовалось всего мгновение на осмысление ситуации и принятие решения, которое он высказал нейтральным вопросом-предложением:

— Мы чем-то помочь можем?

Впервые он озвучил предложение о помощи не только от себя, но и от лица Найлуса, которого уже стал считать частью своего удивительно немногочисленного внутреннего круга. И все равно это не то, что так сильно интересует ЛИЧНО его, Гарруса Вакариана. Так и будет ходить вокруг да около. А стоит ему хоть на мгновение ощутить, что его присутствие мешает или неприятно, как он тут же отойдет в сторону. Но все равно будет помогать. На расстоянии, удерживая маску вежливого и тактичного соратника, что бы ни творилось у него в душе.

Н-да. Канонный образ даже близко не передавал всю сложность ситуации. Доказывать что-то совершенно бессмысленно: огромный пласт самонаведенных закладок не позволит расслабиться и показать свою истинную личность. Слишком уж крепко он загнал себя в рамки, подстраиваясь под те идеалы, которые сам для себя создал, но которых, по своему же мнению, так и не достиг.

Мелькнула мысль: а какой он на самом деле? Не те маски, которые всю свою жизнь столь тщательно создавал для внешнего мира, а он сам, настоящий Гаррус Вакариан?

Когда войду в силу, надо поснимать всю эту пакость и поставить защиту на разум, а то ее вид приводит меня в откровенный ужас. Особенно, вид ослабленной последней вуали, готовой вот-вот рухнуть и обнажить ядро личности.

— Вы уже мне помогаете. — ответила я, с интересом рассматривая его кисть. — Больше, чем кто-либо еще в этой реальности.

Смущение усилилось: стоит чуть-чуть похвалить лично его и все, высококлассного и довольно безжалостного воина мгновенно сменяет стеснительный парень.

— Просто не представляю, что бы я без вас делала. Ррус, твоя помощь вообще неоценима!

Есть накрытие и попадание! Был бы человеком, уже сидел бы красный как помидор, а так только опустил глаза и смешно носом шевелит. Сказать ничего внятного не может, хотя и хочет возразить, пояснить, что он ничего такого не сделал, что он просто выполнял свою работу законника и соратника.

— И не надо пытаться убедить себя и, тем более, меня, что ты ничего такого не делал. — тут же отозвалась я, как только мысль о "ничем особом" окончательно сформировалась в его голове и была осознана.

— Но я и правда ничего особого не сделал. — растерянно пробормотал Гаррус.

С удобством устроившись рядом, положила голову ему на колени и посмотрела в глаза.

— Тебе по порядку перечислить? Начиная с первого сопровождения в арсенал и неоценимой помощи с документацией по кораблю, заканчивая добровольным донорством и моральной поддержкой? — мягко спросила я. — Гаррус, если для тебя это в порядке вещей и естественно, как дыхание, это же НЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО Я ЭТОГО НЕ ЦЕНЮ!

Бесполезно. Мои слова только вызвали срабатывание закладок и начало формирования новой. Нет-нет, а вот этого счастья нам не надо!

Блокировать стабилизацию закладки и расформировать ее удалось на удивление легко, правда, это спровоцировало сдвиги в других закладках. Ничего, еще всего сутки, максимум — двое, и я весь этот ужас уберу.

— Ррус. Пожалуйста. — от такой постановки фразы Гаррус еще больше занервничал. — Напомни мне, когда я войду в силу, чтобы первым делом я поставила тебе и Найлусу защиту на разум. — припечатала, съезжая с темы, пока он снова что-то не придумал и не поставил на и так задерганную личность новую заковыристую гадость собственного производства.

От такой смены темы он удивленно моргнул.

— Защита на разум?

— У любого разумного существа есть ментальная защита. Так называемая — природная, которая развивается и формируется самостоятельно по мере взросления. Но в вашей реальности у всех проверенных мною разумных она какая-то выдохшаяся, практически — разваливается на глазах! Только у Аэтериоса защита разума прочная и стройная, хоть и несколько прозрачная, но она намертво завязана на проведенную привязку, которая, по своей сути — глубокий естественный импринтинг, призванный стабилизировать излишне пластичную психику и подстроить ее под выбранный Якорь.

— А у меня? — робко и заинтересованно спросил турианец, проглотив вопрос о том, что такое Якорь, импринтинг и прочие интересности.

— А вид твоего разума приводит меня в откровенный ужас. — сухо припечатала я, пристально глядя в кристально-голубые глаза, чуть расширившиеся, когда до Рруса дошло, что я сказала. — Защита на грани распада, огромный пласт закладок, контролирующий практически всю сознательную деятельность, не касающуюся применения профессиональных и боевых навыков.

— Закладки? — коротко спросил он, мгновенно превращаясь в собранного высококлассного военного. — Откуда?

— Закладки, Гаррус, это твое личное неосознанное творчество. — я устало прикрыла глаза, поднесла его ладонь к лицу. — Ты сам, своими попытками загнать себя в какие-то рамки, уродуешь свою же личность и психику.

Голубые глаза удивленно заморгали.

— Разве это так плохо, пытаться следовать каким-то принципам?

— Не путай принципы и неестественные для тебя качества и поведение. Ты сознательно калечишь свою психику, сам того не понимая. Еще немного, и последствия станут необратимыми. — я покачала головой. — Ррус, представь, что ради спасения твоего народа, тебе пришлось бы сознательно лгать и предавать. Как бы ты себя чувствовал при этом?

От такой перспективы он вздрогнул всем телом. Воображение у него развито хорошо, и представить подобную ситуацию проблемы не составило. Как и последствия: в лучшем случае — сразу пуля в голову, в худшем — медленное падение и в итоге — смерть, как долгожданный исход.

— Вижу, что представил. То, что делаешь ты, лишь ненамного мягче по воздействию. — уткнувшись носом в его ладонь, немного глухо пояснила я. — И только потому, что ты уверен в том, что это — правильно. Но рано или поздно последствия примут лавинообразный характер, особенно, если ты разочаруешься или утратишь веру в правильность своих действий. Потеряешь смысл жизни, что по сути — потеря главного императива, Якоря твоей личности.

— Последствия? — короткий вопрос.

— Психические расстройства от апатии и депрессии до безумия и распада личности. В лучшем случае ты опустишь руки или сознательно пойдешь на смерть. В худшем... Ррус. Я не хочу, чтобы с тобой это произошло. Твои жизнь и здоровье для меня — не пустой звук. Не только физическое здоровье, но и психическое, запомни это раз и навсегда.

— Я не из тех, кто накладывает на себя руки. — спокойно возразил он.

Не из тех? А чем же еще является его прилет на Омегу, как не сознательной попыткой погибнуть с честью и с пользой для других? Прилететь на теневую Цитадель этой галактики с одним рюкзаком и снайперской винтовкой, за два года суметь навести на ней такого шороху, что одна половина станции будет жаждать оторвать ему голову, а вторая — по-тихому благословлять...

Я глубоко втянула воздух, выдохнула и очень мягко произнесла:

— Гаррус. Самоубийство может принимать разные формы, в том числе и добровольное самопожертвование во имя какой-то цели или сознательное участие в миссии, шансы на выживание в которой стремятся к нулю.

При этих словах он ощутимо вздрогнул: подобная черта есть в его характере. Готовность отдать жизнь за других. И следовать до конца.

— Оно может быть отсроченным, растянутым во времени и быть с пользой для других. Суть не меняется.

Мое неприглядное пояснение было воспринято правильно.

— Но... Я... — запнулся: жесткий воин вновь исчез, и на меня снова смотрел растерянный парень, не могущий подобрать слова и сказать то, что кипит в душе. Гаррус прекрасно понял, что у меня ЕСТЬ причина говорить ему подобные вещи.

Я улыбнулась, потерлась щекой о его ладонь.

— Гаррус! Ты сейчас очень громко думаешь, а я не могу полностью закрыться от твоих эмоций и поверхностных мыслей.

— Извини.

Яркое смущение и неловкость разлились в ментале, он отвел глаза, избегая встречаться со мной взглядом, а мне только сильнее захотелось его обнять, успокоить, сказать ему то, что он так хочет услышать, но о чем никогда не спросит по собственной инициативе.

— Имрир, я... — Гаррус снова запнулся. — Наверное, мне стоит уйти. Я... я буду тебе мешать.

Он? Мешать? Мне? Я фыркнула ему в ладонь.

В этом весь Гаррус! Скорее наступит себе на горло, чем хоть на мизер доставит неудобство тем, кто ему дорог.

— Ррус, я тебе говорила, что я — темная эгоистичная сволочь? — лениво спросила я, полностью выбив его из колеи неожиданным вопросом и столь самокритичной характеристикой.

— Ты? — изумление и непонимание щедро разлилось в ментале, аура взбурлила, а его ладонь мягко выскользнула из моих пальцев, аккуратно поправляя мои растрепанные волосы.

— Я. — моя довольная физиономия вызывала у него вполне закономерное опасение. — И как настоящая аморальная темная эгоистичная сволочь, я попрошу тебя остаться.

— Но... я же тебе мешаю. — совершенно искренне пояснил свою точку зрения на происходящее: он и правда считал, что сейчас просто мешает мне отдыхать, отвлекая пространными разговорами!

Нет, Гаррус — это нечто невозможное! До смешного напоминает одичалого молодого кота, который вроде как тянется к ласке, но закономерно опасается, что его в очередной раз шуганут, а потому на сближение сам никогда не пойдет, даже если ОЧЕНЬ хочется. Одно неверное движение, и все, гордое существо исчезнет, словно его никогда не было рядом. А меня подобный исход как-то ну совершенно не греет!

Придется его приручать, как этого самого одичалого и битого жизнью молодого кота. Так же аккуратно и осторожно. Возни и проблем будет — немеряно, нервных клеток я потрачу — километры, но вот результат...

Канонный образ не передает даже бледной тени этого удивительного молодого мужчины! Искренняя естественная забота, понимание, поддержка без единого упрека или сомнения, исключительная верность и готовность полностью посвятить себя тому, кого он выберет. А эта его канонная фраза: "Я всегда буду рядом"...

Я эту реальность наизнанку выверну, чтобы услышать от настоящего Гарруса эти слова, обращенные ко мне! Ведь если он произнесет эти слова — это будет констатация полностью продуманного и взвешенного решения, и он действительно согласится ВСЕГДА быть рядом, что бы ни случилось и что бы я ни делала... А это многого стоит.

Да что многого? Это — БЕСЦЕННО!!! И я готова сделать ВСЕ, чтобы получить такое сокровище и избавиться, наконец-то, от убийственного вечного одиночества!

Хотя, о чем это я? Все равно же не поверит и будет искренне считать, что я ошиблась. И сейчас никакие слова не переубедят его. ПОКА — не переубедят, но расшевелить и чуть ослабить влияние закладок можно и нужно, чтобы его не понесло после их единомоментного снятия.

— Ррус, откуда вообще у тебя возникли мысли, будто ты мне мешаешь? Подумай хорошо. Мешаешь? Ты? — я изобразила на лице бездну удивления. — На основании чего ты сделал настолько странные выводы? И, кстати, руку верни... туда, откуда убрал.

Что на это ответить он не нашел, поскольку логических и объективных предпосылок для подобного вывода у него не было, а свои переживания и сомнения озвучить не рискнул. Как будто он не знает, что я и так в курсе всех его моральных метаний.

— Ты сделал ошибочные выводы на основе неверных данных. — я смотрела на него снизу-вверх и получала массу удовольствия от созерцания выражения его мордочки. — Ррус, я — не человек и не являюсь им уже очень давно. У меня другая психика и мотивация действий. Про мораль я вообще молчу: она изуродована перерождениями. Я — метаморф. Истинный метаморф! И после вхождения в силу могу стать тем, кем захочу. Для меня понятия "раса" и "биологический вид" — условность, формирующая внешность, не более того. — и я требовательно подняла ладонь.

Яркие голубые глаза пораженно распахнулись, когда до него в полной мере дошла суть сказанного. Да, Гаррус — очень умен, у него прекрасные аналитические способности, которые почему-то начинают удивительно избирательно сбоить, как только дело доходит до его личных проблем. Он прекрасно понял, ЧТО ИМЕННО я ему сказала, и какой смысл скрывается за этими словами. Но, опять же, он оценивает и прорабатывает ситуацию, начисто исключив то, что интересует лично его. Поразительная избирательность!

— А еще я очень люблю твою ауру. — выдала я, прижимая теплую четырехпалую кисть к щеке, опять сбивая его с мыслей и вгоняя в ступор и краску.

— А... — красноречие и способность внятно излагать свои мысли пали в неравном бою со смущением.

— У тебя ОЧЕНЬ теплая... приятная... аура. — повторила я, с каким-то изуверским интересом наблюдая за его метаниями. — И как темное эгоистичное создание, идущее на поводу своих желаний, я собираюсь подремать и восстановить потери в границах твоей восхитительно-приятной ауры, пока не явится еще одно темное создание, именуемое Найлус Крайк.

Гаррус как-то заторможено кивнул, вычленив из моих слов только "подремать и восстановить потери", технично пропустив то, что касалось его качеств. Разве что взял на заметку, что мне нравится его аура, удивительно красиво, логично и неосознанно подведя себя к мысли, что мне нравится именно его аура, а не он сам. И даже не задумался о том, что аура разумного существа целиком и полностью зависит от его личности, характера и души, а ее реакция — агрессия или поддержка — от отношения этого разумного.

Удивительная избирательность логического мышления!

— Отдыхай. — тихо сказал он.

Я совершенно беспардонно завозилась, устраиваясь удобнее у него на коленях, что было воспринято вполне адекватно, хоть и с оттенком смущения.

— Гаррус, напомни рассказать тебе, от чего зависят характеристики ауры и ее влияние на окружающих. — пробубнила я перед тем как погрузиться в дрему.

— Напомню. — как-то печально и покладисто согласилось мое светлое сокровище.

— Сегодня. — уточнила я.

— Обещаю. — с легким вздохом добавил он, тяжелая рука вновь опустилась мне на плечо. — Спи.

И я действительно быстро задремала в теплой и восхитительно-приятной ауре небезразличного мне мужчины, чтобы буквально через пару часов другой небезразличный мне мужчина разбудил яркими, но очень темными эмоциями, со словами:

— Имрир, вставай. Появились проблемы.

Сон сдуло в момент.

— Что случилось? — спросила я, резко открывая глаза.

— Они вычислили, кто забрал детей. — коротко ответил Гаррус с явным оттенком обеспокоенности, что-то строча на инструментроне.

— Себастьяна? — я села на кровати.

— Меня.

Найлус расхаживал возле кровати, иногда поглядывая на экран инструментрона Гарруса.

— В СБЦ пришел запрос от некоего Армандо Оуэна Бейли, начальника отдела службы безопасности района Закера. — пояснил он. — А так же от социальной службы опеки и попечительства Альянса Систем на Цитадели.

— Последствия?

— На мой инструментрон пришло требование прибыть в офис службы опеки района Закера вместе с детьми и передать их представителям этой службы. — хмуро ответил Ррус.

— Вот как. — я помрачнела: что такое органы опеки и как они могут действовать я знала не понаслышке. — Найлус, сколько времени займет оформление опеки, если мы надавим?

— Полчаса. — усмехнулся он. — Из них двадцать минут — это дорога до СБЦ. И еще пять — до отделения социальной службы Пространства Цитадели при СБЦ.

— Тогда, нам стоит поторопиться. — я не сдержала хищную усмешку. — А потом мы все вместе слетаем в представительство органов опеки Альянса Систем.

Кривая ухмылка Найлуса дала четко понять: мое отношение к происходящему он полностью поддерживает.

— Готово. — Гаррус выключил инструментрон и встал. — Документы проверены, поправлены, получены секретарем и заверены в СБЦ, согласие и подтверждение на опеку получены. Теперь — личная явка: СБЦ, органы опеки Альянса.

— Кстати. — вспомнила я. — Нашему повару нужно постоянное жилье на Цитадели и, желательно, чтобы каждый ребенок имел свою комнату, иначе инспектор может взбрыкнуть и создать кучу проблем на голом месте.

— Нашли. — коротко ответил Гаррус.

— Купил и оформил документы. — согласно кивнул Крайк. — С этой стороны все решено.

Найлус совершенно равнодушно относился к огромным суммам, которые он без малейшего колебания тратил, помогая своим близким и друзьям, считая деньги лишь средством для достижения нужного результата, но никак не самоцелью. Очень характеризующее качество, как и полное безразличие к накоплению каких-то материальных благ и ценных безделушек: в его квартире не было ничего лишнего, никакой показной роскоши, никаких безумно дорогих вещей с сомнительной практической ценностью, призванных показать его статус и уровень доходов, никаких сувениров и прочей бесполезной мелочевки, которая всегда накапливается в домах людей, и с которой они так тяжело расстаются. Только практичные, функциональные вещи. Но — удобные и качественные. Вот на чем он не экономил, так это на качестве и удобстве покупаемых вещей, предпочитая брать то, что комфортно, удобно и практично.

Замечательный подход!

— Отлично!

Меня переполнял азарт и холодная злость на уродов, жаждущих обеспечить "счастливым будущим" двух ребятишек, которых мы по воле случая взяли на попечение. Еще вчера я бы даже не обратила внимания на двух беспризорников, но сейчас... сейчас это уже НАШИ дети. А я, как и все темные, очень не люблю, когда кто-то посягает на то, что я считаю своим.

Когда мы вышли из спальни, в гостиной нас ждали нервничающие дети, успевшие переодеться в нормальные вещи, напряженный Себастьян и спокойный Аэтериос с кипишем на голове и девочкой на руках. Что-либо пояснять не требовалось: все, даже дети, знали, что случилось. У Амиры вообще слезы стояли в глазах. Она очень боялась, что ее и брата заберут и куда-то увезут незнакомые тети и дяди. Тот факт, что нас всех она знает едва ли часов шесть, ее ну совершенно не волновал: вся наша компашка окончательно перешла в разряд "свои".

— Готовы? — коротко спросил Найлус, задержал взгляд на асуре, поморщился. — Имрир, можешь быстро привести его голову в порядок? Инспекторы в службе опеки подобный вид не оценят.

— Могу. Аэ, идем. — я потопала в ванную.

Аэте мои маневры понял и пошел следом: Себастьяну пока не стоит знать о несколько нетипичных для нормального человека навыках. Амира слезать с рук асура отказалась наотрез, крепко обхватив наш кровавый кошмарик за шею.

Одно простое бытовое заклинание решило проблему жертвы юного парикмахера к вящему недовольству самого малолетнего мастера экзотических причесок: по голове асура пробежала визуально заметная искристая волна энергии, и роскошные волнистые снежно-белые волосы тщательно расчесанной гривой упали на спину и плечи асура.

Амира шмыгнула носом и выдала:

— Ну вот, а я старалась. — и аккуратно поправила белоснежные пряди, заправив их за уши свой жертвы.

— Зато ты сможешь их еще раз заплести, когда мы вернемся домой. — порадовала я ребенка. — И, видишь, даже распутывать и расчесывать не понадобится.

Аэте покосился на меня, но ничего не сказал, стоически приняв грядущие перспективы.

— А если были бы ленточки, я бы смогла заплести косички... — начала просвещать девочка смиренно слушающего парня, восторженно перебирая длинные волнистые седые пряди.

Асур только вздохнул, но не сказал ни слова против. Единственное, что его порадовало, так это продемонстрированное заклинание и результаты его работы: он вполне закономерно опасался остаться без половины скальпа при попытках ребенка распутать и расчесать "прическу". Активно гуляющие в голове мысли на тему "обрезать под корень" потихоньку пропали, а то и правда взял бы нож и обкорнал волосы, чем сильно расстроил бы Амиру.

На этом наши сборы завершились, и через семь минут, потребовавшихся нам, чтобы дойти до ангара, погрузиться в аэрокар и взлететь, мы летели в транспортном потоке, направляясь к Башне СБЦ.

В отделении социальной службы Пространства Цитадели при СБЦ, занимающейся решением вопросов опеки и попечительства над детьми, никаких проблем и накладок не возникло. Красотка-азари быстро проверила и приняла документы, опросила детей, самого будущего опекуна и, удовлетворенная полученными ответами, заверила передачу опеки над двумя сиротами Себастьяну.

И какие могли быть накладки?

Документы в полном порядке, проинструктированные Гаррусом дети отвечали четко, Амира вообще вцепилась в Себастьяна, как в родного и отпускать отказывалась наотрез, пока ее не взял на руки Аэтериос. Да и Гарруса азари хорошо знала: присутствие известного своей честностью и порядочностью следователя, пусть и бывшего, убрало большую часть сомнений. На Найлуса же дева косилась с ясно различимой подозрительностью и легким оттенком страха: репутацию этого Спектра и его неравнодушное отношение к ее расе она прекрасно знала.

Попрощавшись, мы покинули столь радушно встретившее нас отделение, оставив двухсотлетнего инспектора в полном шоке: Найлус был сама любезность и обаяние, совершенно не похожий на кровавый образ, сформировавшийся в восприятии девы.

Теперь — следующий этап: отделение социальной службы опеки и попечительства Альянса Систем... И чую я, так просто и легко как с девой-азари мы общий язык с инспекторами-людьми не найдем. Если вообще сможем этот общий язык найти!

В этот раз летели довольно долго: Найлус не спешил, аккуратно ведя аэрокар в транспортном потоке. Нам требовалось время. Гаррус подробно инструктировал Лукаса и Амиру, на какие вопросы и как они могут отвечать, на какие могут промолчать, избегая ответа, а на что могут просто отправить за объяснениями к опекуну. На все вопросы, касаемо Себастьяна и причин его прибытия на Цитадель дети должны молчать, как бы их ни спрашивали.

Мрачный Артего откровенно нервничал, в его душе медленно, но верно разгоралась холодная злость, раздражение и неприязнь. Что такое органы опеки он знал не понаслышке, после гибели своих родителей потратив множество средств и сил на оформление опеки над младшим братом. Эти воспоминания очень яркими вспышками возникали в его поверхностных мыслях и исчезали, вытягивая за собой злость и обреченную ненависть. Если при оформлении опеки над братом все документы и права у него были, то сейчас... сейчас это была обычная, хоть и хорошо спланированная авантюра, и он это понимал прекрасно.

Единственный, кто оставался совершенно спокойным, это Аэтериос. Он вообще не видел необходимости хоть как-то прогибаться под абсурдные требования представителей ущербного с его точки зрения государства, если можно получить требуемое, просто воспользовавшись полномочиями Найлуса и увезя мелких со станции: задержать Спектра с детьми может только прямой приказ советника, а пока его получат, корабль уже успеет взлететь и войти в реле.

— Прибываем.

Жесткий голос Найлуса разом завершил все разговоры: аэрокар уже спускался на парковку неподалеку от нужного нам офиса.

Офис социальной службы располагался на одном из ярусов Президиума, на небольшом удалении от посольства Альянса.

Когда мы вошли в довольно просторное помещение, первое, что мне бросилось в глаза — это огромная стойка ресепшн, стоящая у противоположной от дверей стены. За стойкой вполне закономерно обнаружились смазливая секретарша и скучающий рядом мужик в форме какой-то незнакомой охранной фирмы. Неподалеку стену подпирал недовольный турианец в компании трех людей в броне СБЦ, стоящих к нему лицом и, соответственно, к нам — спиной.

Что занятно, больше в этом огромном помещении не было ни одного посетителя, и отличная акустика услужливо донесла до нас окончание разговора:

— А теперь, Харон, который из них Вакариан? — какой-то человек стоял перед турианцем и указывал на изображение на экране своего инструментрона.

— Тот, который с двумя Спектрами. — флегматично ответил турианец, со сдержанным интересом рассматривая нашу колоритную компанию. — Офицер Бейли, теперь-то я могу быть свободен? Рабочий день закончился еще час назад, и вы сейчас занимаете мое личное время.

Офицер Бейли! Какая неожиданно-ранняя встреча! Хорошо, что встретились, а то я еще могла забыть ненароком о той роли, которую этот человек сыграет в устранении нынешней верхушки управления СБЦ.

Цитадель Памяти, отзываясь на четкий запрос, услужливо подкинула информацию об этом человеке: Армандо Оуэн Бейли, офицер службы безопасности, командует отделом СБЦ в районе Закера после гибели своего предшественника-турианца. Разведен, отец двух взрослых детей. Жена, отсудив после развода квартиру и алименты, живет на Цитадели, сын-наркоман — на Земле, где дочь — неизвестно.

О самом Бейли информация крайне противоречивая: вроде как позиционируется каноном как честный и порядочный офицер, но активно берет взятки, покрывает преступников, давших ему на лапу, и не гнушается выбивать показания. Вроде как не ксенофоб и охотно работает с представителями других видов, но в любом конфликте, в котором замешаны люди, первым делом становится на сторону человека. И только спустя какое-то время начинает критически оценивать произошедшее. Наглядный пример — канонная ситуация с Венари Паллином: сперва сделал, а потом подумал, что именно он сделал, и чем это пахнет. Посмотрим, что из себя представляет этот "колоритный мужчина" на самом деле.

Тем временем забавный разговор уставшего Харона с разозленным Армандо пошел на новый виток:

— Какими еще Спектрами? — раздраженно переспросил офицер.

— Вот этими. — отозвался Харон, указав рукой в нашу сторону.

И тут нас, наконец-то, заметили. Люди повернулись, шагнули к нам и замерли в недоумении: турианцев-то два, а который из них Вакариан — они не знали.

— Гаррус Вакариан, вы арестованы! — сходу огорошил нас Бейли, продемонстрировав действительно каноничное отсутствие здравого смысла и логического мышления. — У нас есть доказательства, что вы виновны в массовом убийстве в районе Закера на стоянке общественного транспорта!

Аэте хмыкнул и ухмыльнулся, предвкушая познавательные разборки.

— Доказательство? — Гаррус склонил голову направо, холодно глядя на человека. — Вы имеете в виду намерено отключенные камеры наблюдения? Притом отключенные уже после того, как на эту стоянку был поставлен аэрокар Спектра Совета? Или показания наемников, покинувших место нападения на аэрокаре азарийского производства без опознавательных знаков?

Бейли от такого встречного вопроса поперхнулся. Харон сменил позу, удобнее опираясь о стену, скрестил руки на груди и приготовился наблюдать за процессом общения известного ему турианца с не менее известным начальством.

— Особенно странно, что это произошло непосредственно перед нападением на сотрудника Спецкорпуса, оставшегося в каре. — Гаррус продолжил размеренно загонять в угол оппонента. — Я надеюсь, вы выяснили причину столь досадной оплошности в работе вашего отделения? Потому что насколько я знаю, на запрос от Спектра Совета ответа не пришло.

То, что этот запрос, заверенный личным биометрическим оттиском Найлуса, был отправлен самим Гаррусом минут пятнадцать назад, мое сокровище скромно предпочло промолчать. Как и о том, что он уже давно сам заверяет часть документации, используя наши подписи с нашего же разрешения и ставя в известность уже по факту.

За спинами людей расплывался облаком неприкрытого удовольствия Харон.

— Я вижу, вы пригласили с собой офицера Харона, который является специалистом как раз по системам наблюдения, повсеместно установленным на Цитадели, включая место инцидента. — Гаррус вежливо кивнул старому знакомому. — Харон, мы можем узнать, что послужило причиной отключения всех систем наблюдения на стоянке и в прилегающих к ней коридорах этого уровня?

— Да никаких проблем, Гаррус! — охотно ответил Харон. — Как только меня снимут с поста охранника на контрольно-пропускном пункте в пассажирских доках и вернут на старую должность, я это выясню.

Бейли от сказанного перекосило, а Гаррус, мягко говоря, удивился.

— Тебя перевели в доки? Почему?

— Я неправильно составляю отчеты. — иронично и язвительно пояснил турианец, взглядом указав на свое начальство.

Что на это ответить Гаррус не нашел, зато Аэте решил удовлетворить свое безграничное любопытство:

— А что, на новом месте ты научишься их составлять правильно?

Как и всегда, Аэтериос обращался к собеседникам на "ты", используя местоимение "вы" исключительно как показатель множественного числа.

— Нет. Я теперь их вообще не составляю. — довольно ответил Харон, с интересом рассматривая растрепанного парня.

Что странно, в Аэ асура он не признал: он просто не знал о существовании этой расы, приняв беловолосого за обычного человека. Интересно... Как так получилось, что некоторые турианцы вообще не знают о существовании второго вида, являющегося частью их родного государства?

— Тогда какой практический смысл в этом переводе? — еще удивленнее спросил Аэте, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Понятия не имею. — хмыкнул Харон.

За это время Бейли собрался с мыслями и вернулся к первоначальной теме разговора:

— Офицер Гаррус Вакариан, вы хотите сказать, что это не вы убили полтора десятка разумных на стоянке?

— Полтора десятка? Нет, конечно! — правдиво ответил мой снайпер, который на той злополучной стоянке успел грохнуть только одного. Большинство честно зарезал развлекающийся Аэтериос.

— Но вы знаете убийцу?

— Знаю. — согласно кивнул он. — Их убил сотрудник Спецкорпуса после того, как они на него напали.

Мечтательная улыбка, играющая на губах асура, Хароном была понята совершенно правильно: он удивленно заморгал, но свои мысли оставил при себе.

— Какой сотрудник? — не въехал в суть сказанного Бейли, все еще свято уверенный, что в убийствах виновен именно Гаррус.

— Штатный! — вмешался в разговор Найлус, небрежно взмахнув рукой, определенным образом качнув кистью: знак "Молчать" опознали все, кроме людей. — Спектр Совета Найлус Крайк. Это мой аэрокар был на той стоянке. Если бы камеры наблюдения работали как полагается, вы могли бы наблюдать на этой стоянке и меня.

Бейли недовольно поморщился, понимая, что инцидент УЖЕ исчерпан: против Спектра он ничего сделать не мог. Найлус — не Гаррус. К нему с необоснованными претензиями и неподтвержденными доказательствами не подкатишь.

— К вам, Спектр, нет никаких претензий. Но к офицеру Вакариану есть еще вопросы.

— Гаррус, твой отец наконец-то что-то натворил? — радостно пустил шпильку Харон, прекрасно знающий, что это событие из области ненаучной фантастики.

От такой идеи Гаррус просто завис, пытаясь соотнести своего отца с определением "натворить". А Бейли неожиданно вспомнил, когда и при каких обстоятельствах он слышал в СБЦ фамилию "Вакариан". И то, что он вспомнил, ему очень не понравилось: репутация у бати моего сокровища очень... специфическая, и сразу у людей потянула за собой мысли об отделе внутренних расследований полиции Нью-Йорка и его аналога в СБЦ.

— Офицер Летас, можете быть свободны. — буркнул Бейли.

Харон тут же облегченно вздохнул и с комфортом устроился на диванчике, явно настроенный и дальше созерцать столь интересное зрелище.

— Вы все можете идти. — еще недовольнее сказал Армандо.

Люди тут же рассосались, а Харон не сдвинулся с места, зато включил свой инструментрон и погрузился работу, всем видом показывая, что намерен тут окопаться на неопределенный срок.

Найлус, посчитавший разговор завершенным, сказал:

— Всего доброго, офицер. — и тут развернулся и направился к стойке ресепшн.

Бейли хватанул воздух, полыхая возмущением.

— Одну минуту! — он несколько подрастерялся, поскольку не смог сразу решить, к кому обращаться: к Гаррусу, Найлусу или ко мне: наконец-то он опознал в моей скромной персоне первого Спектра-человека, гордость Альянса и прочее пафосное бла-бла, которое активно крутила альянсовская пропаганда в СМИ. — Спектр Шепард!

Я повернулась и ободряюще улыбнулась, всем видом выражая готовность к сотрудничеству.

— Я могу чем-то вам помочь, офицер?

Великая вещь — сознательное модулирование голоса! Одной интонацией можно вселить в человека надежду. Или растоптать ее...

Бейли воспрянул:

— Понимаете, Спектр, у нас возникла проблема с детьми...

— Да, проблема беспризорников в районе Закера ужасающая. — вкрадчиво подтвердил обернувшийся Спектр Крайк, чем вновь сбил Бейли с мысли.

Воспользовавшись заминкой, Гаррус с Себастьяном успели подойти к стойке ресепшн и о чем-то уже говорили с девушкой. Аэтериос, удерживая Амиру одной рукой, вторую положил на плечо Лукасу в недвусмысленном жесте покровительства и защиты. Улыбался асур той же искренней и счастливой улыбкой, которая была у него на стоянке в момент, когда он добивал крогана.

— Я о двух детях, которых вы забрали. — Бейли указал в сторону внешне безобидного белобрысого парня. — Я об этих детях!

Улыбка Аэтериоса стала шире.

— Мы? Забрали? — я удивленно приподняла бровь. — Офицер, вам передали неверную информацию! Мы их не забирали. Детей наконец-то нашел человек, имеющий право на опеку над ними.

А вот тут Армандо Оуэн растерялся окончательно.

— Простите, у детей есть опекун?

— Есть. — согласно закивала я. — Вон он, только что зашел к инспектору.

И я указала на закрывающиеся за спиной Себастьяна двери.

— Мы отстали! — неожиданно выкрикнула Амира. — Дядя Себастьян! Подождите!

Аэтериос, окинув Бейли разочарованным взглядом, ушел в кабинет вместе с детьми.

— Он их родственник? — вновь вернулся Армандо Оуэн к теме детей.

— Офицер Бейли. Мне непонятна ваша настойчивость и отсутствие понимания сказанного. — холодно припечатал Найлус. — Документы на опеку уже заверены в отделении опеки и попечительства Пространства Цитадели при СБЦ. Я удивлен, что вас так сильно взволновала судьба детей, чья мать погибла два года назад при невыясненных обстоятельствах. Насколько я знаю, на месте ее гибели в тот момент тоже не работали камеры. И расследование до сих пор продолжается. Безрезультатно.

— Я прослежу за этим расследованием. — процедил офицер. — Спасибо за сотрудничество, Спектры. Вынужден вас покинуть.

— До свидания, офицер. — мягко сказала я, всем видом демонстрируя огорчение.

— Полагаю, вопрос с беспочвенными обвинениями, выдвинутыми офицеру Гаррусу Вакариану, мы решили? — ледяным скрежещущим голосом процедил Найлус.

— Решили.

— Прекрасно.

Бейли поморщился, пыхнул яростью и злостью, и быстро ушел, а в мыслях крутилось: "Скотина, так подставил!". При этом желание внимательно просмотреть дело о гибели Елены Бродар и всех связанных с этим обстоятельств горело очень ярко.

— Это не мое дело, Спектр Крайк. — внезапно сказал поднявшийся и подошедший к нам Харон, когда двери за спиной его начальства закрылись. — Но советую чаще оборачиваться.

— Я уже понял. Благодарю.

Харон заклацал на инструментроне, что-то включая, а потом с совершенно довольной рожей выдал:

— Спектр Имрир Шепард. Я рад, что представители вашего вида появились в рядах оперативников турианского корпуса СПЕКТРа.

После чего развернулся и неспешно направился к дверям. А я вспомнила слова Гарруса про то, что Харон — специалист по системам наблюдения...

— Да я сама счастлива. — тихо произнесла я, зная, что он меня прекрасно услышит. — До встречи, офицер Харон Летас.

— До встречи, Спектр. — негромко донеслось от двери.

О да, с ним мы еще встретимся.

Харон покинул холл, а мы перенесли внимание на то, что творилось в ментале: за дверями кабинета закручивалась настоящая эмоциональная буря.

— "Наше присутствие требуется?" — отправила я мысль.

— "Ни в коем случае!" — донесся ответ от Гарруса. — "Только помешаете."

— "Имрир, успокойся. Ррус сам их добьет." — попытался меня успокоить Найлус. — "В крайнем случае — Аэте прирежет."

Последнее уточнение как-то не добавило мне спокойствия, учитывая высокую вероятность подобного исхода.

— "Умеешь ты утешать."

— "Мрир! Все хорошо." — ментальный голос Гарруса искрился вдохновением и азартом.

Понятно. Сам справится.

Найлус, с хищным предвкушением вслушивающийся в эмоции, доставал секретаршу и охранника пространной беседой на тему человеческих беспризорников вообще и канальных крыс в частности.

Я на какое-то время упустила нить разговора, просто слушая его голос, когда эта зеленоглазая язва громко и пафосно выдала:

— Спектр Шепард. Учитывая ваше прошлое, у вас должен быть богатый опыт общения с сотрудниками органов опеки, не так ли?

— Ну... — я не поняла, что он хотел от меня услышать.

— "Мрир, не спи. Что подсказывает память твоего реципиента по поводу служб опеки?". — и тут же — вслух: — Мне очень интересно мнение человека, на собственном опыте столкнувшегося с проявлением заботы со стороны государства.

— Да какая там забота? — выдала я первое, что всплыло в голове при упоминании о "светлом детстве" моего реципиента. — Никому мы там не были нужны!

От столь экспрессивного ответа девушка-секретарша чуть покраснела, а охранник понимающе кивнул.

— Неужели в метрополии вашего вида все настолько плохо? — мило спросил Крайк у свежей жертвы, наслаждаясь ее эмоциями. — Вы же должны знать, как обстоят дела на самом деле. Вы же работаете в этой сфере.

Неизвестно, до какого состояния довел бы несчастную секретаршу вошедший во вкус начинающий эмпат, когда открывшиеся двери кабинета отвлекли его от загона дичи. Разочарованный Аэтериос, которому очень хотелось кое-кому конкретному свернуть шею, шел первым. За ним — задумчивый Себастьян с Амирой на руках. Лукас чинно шествовал возле опекуна, держа его за руку. А замыкал процессию совершенно довольный собой Гаррус.

Уже на пороге он остановился, повернулся и предельно вежливо уточнил:

— Так вы подтверждаете мое право навещать детей?

— Договаривайтесь о встречах с их опекуном! — донеслось из кабинета вместе с волной раздражения и застарелой неприязни.

Дверь в кабинет захлопнулась.

— И почему меня здесь так не любят? — недоуменно поинтересовался Гаррус, ни к кому конкретно не обращаясь

— Да вы их тут всех уже порядочно достали. — со смешком ответил охранник. — Третий год имею счастье наблюдать за вашим общением с инспектором Хенри Гарвин.

— Да, мы с инспектором часто пересекались. — покивал опытный законник, который только что в очередной раз загнал оппонента в угол и добился нужного результата, превосходно использовав чужие слабости и свое знание законов.

— "Ррус, ты же вроде не вел дела, связанные с беспризорниками?" — искренне удивился Найлус.

— "Я — нет, но друзья — да. Я хорошо знаю законодательную базу Пространства Цитадели и иногда помогал им в спорных или проблемных делах как законник." — короткая пауза и неуверенное уточнение: — "У меня есть право оказывать юридические услуги такого рода: я на Цитадели два года стажировался в юрконсульстве СБЦ, официально выполняя работу законника в свободное от работы время."

— "Почему только два года?" — спросила я.

— "Через два года меня перевели из патрульной службы в следственный отдел, и я уже не мог работать по совместительству: времени не хватало."

И правда — сокровище, которым я ну совершенно не настроена делиться!

Пока я была занята собственническими мыслями, приветливый охранник сопроводил нас к выходу.

— Удивлен, что в этот раз вы справились так быстро. Обычно ваше общение затягивалось на несколько часов. — ухмыльнулся мужчина.

— Спасибо за понимание. — вежливо отозвался Гаррус. — Я старался.

Охранник не сдержал смешок.

— До встречи, следователь, Спектры...

И дверь за нами автоматически захлопнулась, оборвав фразу, а индикатор замка окрасился красным.

— А ты инспектора совсем задолбал. — хмыкнул Найлус, направляясь к парковке.

— Зато до утра, в лучшем случае — до обеда, у нас будет время. — порадовал Гаррус, пытающийся понять: это была похвала или упрек.

Впрочем, на этот раз он склонился к мысли, что это была, все же, похвала: характер Крайка он знал отлично, как и его на редкость "доброжелательное" отношение ко всем, кто не входит в число его знакомых или друзей.

Мы спокойно дошли до парковки и погрузились в наш яркий, жизнеутверждающий аэрокар. И только когда машина оторвалась от площадки и взлетела, детей, наконец-то, отпустило напряжение и скрытый страх: они до последнего не верили, что им позволят остаться с нами. Чем же наша колоритная компания так им приглянулась, я понять не могла, невзирая на свой дар менталиста. Просто потому, что дети сами этого толком не знали. Вот понравились и все тут!

Амира снова перелезла на руки Аэтериосу, крепко обняла его за шею и уткнулась носом в волосы, которые тот так и не потрудился даже в хвост собрать.

— Я же говорил, все будет хорошо. — выдал белобрысый кошмарик, успокаивающе глядя девочку по голове.

— Я боялась, что нас заберут. — Амира шмыгнула носом.

— Мы бы не позволили.

— Спасибо вам. — Лукас нервно теребил низ футболки. — Извините, что я... ну, сомневался.

Гаррус хмыкнул, склонил голову набок.

— Ты был в своем праве: ты несешь ответственность за сестру. — добродушно пояснил он свою точку зрения на экспрессивное высказывание мальчика. — Ты должен был сомневаться. У тебя нет права на ошибку из-за излишнего доверия.

— Так вы не злитесь? — воспрянул ребенок.

— Я? Злюсь? — Гаррус удивленно заморгал: подобная идея ему даже в голову не приходила. — Нет, конечно. И, Лукас, не стоит к нам обращаться так официально.

— Я понял. — серьезно кивнул мальчик. — А куда мы теперь?

Какой хороший вопрос! И ответил на него Найлус одной емкой фразой:

— По магазинам.

Мы и отправились... "по магазинам".

Найлус привез нас в огромный торговый центр, расположенный где-то в середине его жилого лепестка в паре километров от дома: многоэтажное здание возвышалось возле небольшого парка, подсвеченное многочисленной рекламой, голографическими вывесками и парящими на небольшом отдалении от стен информационными стендами. И все это двигалось, шумело, переливалось, пытаясь привлечь посетителей, пока не сформировало в моем восприятии устойчивый радужный фон, на который я быстро перестала обращать внимание.

— Что нам требуется приобрести? — спросил Себастьян, когда аэрокар приземлился на парковке на верхнем этаже комплекса.

На что получил лаконичный односложный ответ:

— Все. — Найлус перевел кар в режим ожидания. — Выгружайтесь.

В новую квартиру купить надо было действительно ВСЕ, начиная от мебели и заканчивая мелкими предметами быта вроде посуды, средств гигиены и прочих необходимых для нормальной жизни мелочей. Притом сроки нас поджимали. Гаррус очень ясно дал понять, что завтра Себастьяна может ожидать явление социального сотрудника, который захочет посмотреть, в каких условиях живут дети. Вот эти условия сейчас и будут создаваться.

— Сколько у нас времени? — задал вопрос Гаррус, что-то прикидывающий про себя.

— Ремонт в одной секции закончен. В остальных — только приступили и до утра не справятся.

В ответ — рассеянный кивок. Ррус информацию услышал.

— Перегородки смонтированы?

Найлус согласно кивнул, жестом приглашая следовать за ним к лифту.

— "Что за перегородки?" — полюбопытствовала я, четко давая понять, что вопрос не спешный, и они могут ответить на него позже.

— "Перестенки, делящие квартиру на части по числу выходов." — отозвался Найлус и скинул мне очень интересный мысленный образ, показывающий планировку нашего нового жилья.

Рассматривая образ, я впервые поняла разницу между жильем турианцев и людей: планировка и логика распределения жилой площади. Купленное жилье состояло из двух ярусов, располагающихся на разных этажах один под другим и соединенных в одно целое четырьмя массивными и на первый взгляд стационарными лестницами, которые, как выяснилось, при необходимости могли складываться и убираться в потолок или в пол, благодаря чему одна квартира превращалась в четыре автономных. Каждая со своим выходом в коридоры дома и собственным номером. Притом верхний жилой ярус делился неотличимыми от обычных стен перестенками на три части по числу выходов. В обычном состоянии эти перестенки убраны в стену, но при нужде жилье разделялось на вполне самостоятельные квартиры.

Подъехал лифт и услужливо распахнул створки.

— "Обставлять будем все?"

— "Нет. Сейчас на обустройство всей квартиры у нас нет времени." — Найлус зашел в кабинку, тронул кнопку нужного этажа. — "Ремонт закончен только в одной секции: ее надо обставить сегодня и привести в жилой вид. В остальных ремонт еще в процессе и закончат его только завтра к утру." — в поверхностных мыслях наставника вновь появилась планировка квартиры с указанием той ее части, в которой ремонт уже завершен. — "Арсенал, мастерскую и тренировочный комплекс на нижнем ярусе еще даже не начали монтировать."

— "Чем я могу помочь?"

— "Помоги мелким подобрать все, что требуется." — короткий взгляд на Амиру, на Лукаса. — "Ни я, ни Гаррус не знаем, что нужно человеческим детям для комфортной жизни. Если что-то забудем — потом докупим, но завтра с утра все должно быть готово."

— "В таком случае стоит начать с детского отдела. Пока дети не устали, они могут сами сказать, что им нравится."

— "Резонно." — согласился Гаррус. — "Тогда есть смысл связаться с Дезаром и отменить сегодняшнюю пристрелку. Мы физически не успеем."

— "Звони." — Найлус устало вздохнул. — "Хотя и сам догадается, когда домой придет: мы теперь соседи. В одном доме будем жить."

Гаррус тут же связался с Наради и коротко предупредил, что заглянем мы к нему завтра, тоже ближе к вечеру. Получив ответ, он извинился, попрощался и отключился.

— "Наради сказал, что выделит нам завтра пару часов для подгонки и пристрелки. Но предупредил, что если мы не явимся до конца его рабочего дня, нас встретят шоковые пули."

Найлус усмехнулся, но никак не прокомментировал. Тут лифт остановился, выпуская нас в круговерть крупного торгового центра. И понеслось... Беготня по бесконечным отделам, просмотр каталогов, выбор нужного, оплата заказа и доставки с четким указанием сроков. Если нужного не находилось, все повторялось в аналогичном отделе. И так — на протяжении трех часов, пока мы не закупили по заранее составленным спискам все необходимое: мебель, технику, оборудование для кухни, продукты, посуду, белье, средства гигиены, мелкие элементы обстановки вроде напольных мягких ковриков, декоративных финтифлюшек и прочего-прочего-прочего, не слишком нужного, но приятного для жизни.

Когда закончился этот утомительный шопинг, устали все. Мы больше морально, Себастьян — физически, а дети так вообще были в полуобморочном состоянии, но совершенно счастливые и полностью довольные прогулкой. Амира уже привычно ехала на руках Аэтериоса, обхватив его за шею и прижимая к себе большую бежево-фиолетовую лупоглазую мягкую игрушку-варрена. Лукас с довольной мордашкой стойко топал возле Гарруса и вертел в руках прекрасно исполненную модельку турианского крейсера, периодически поглядывая то на меня и Найлуса, то на Себастьяна, то на асура, без усилий уже который час таскающего его сестру. Купив напоследок так понравившуюся девочке большую желтую подушку-подсолнух, мы, наконец-то, покинули это место.

Уже когда кар встроился в транспортный поток, а Найлус переключил его на автопилот, я задала по ментальной связи мучающий меня вопрос:

— "Скажите, а все это купить через экстранет нельзя было?"

В ответ — ирония Найлуса и веселье Гарруса.

— "Можно. Мебель и технику. Остальное лучше покупать непосредственно в магазинах."

Мое невнятное бульканье вызвало смешки и волну поддержки. А ведь потом еще остальную часть квартиры надо обставить и превратить в жилое помещение. Но это — как-нибудь потом.

Дорога до нового дома проскочила мимо моего восприятия: я занималась сканированием собственного организма, благо, никаких внешних спецэффектов это действие не производит, да и много времени не занимает, так что когда аэрокар мягко коснулся покрытия парковки, я уже получила результаты.

Хорошие результаты: развертка ауры, наконец-то, завершилась, а организм готовился к мощной энергетической и гормональной встряске, которая всегда сопровождает вхождение в силу. Еще примерно сутки, и я узнаю, какими силами смогу оперировать в этой реальности: падут самонаведенные блоки с моих даров и способностей, не дающие использовать больше, чем я в состоянии выдержать, организм перестроится, и я вновь стану метаморфом, а не непонятной тварюшкой, застрявшей в одном облике. Как-то мне уже некомфортно в полностью статичном теле.

— Имрир. — тихий голос Гарруса выдернул меня из задумчивости, возвращая на бренную землю. — Мы прилетели.

Я быстро осмотрелась. И правда, прилетели: Аэте с мелкими, вместе с Себастьяном, уже стояли возле кара. Только я "дремала", пока меня не дернул Гаррус.

— "Устала?" — полная искреннего участия и заботы мысль пронеслась по ментальной связи.

— "Ррус, я скорее вымоталась морально, чем физически." — честно ответила я, глядя ему в глаза. — "Все нормально."

— "Может, тебе стоит отдохнуть?"

Я улыбнулась и отрицательно покачала головой. Нет, не стоит. Скоро меня вообще от энергетического переизбытка и гормональной нестабильности начнет штормить.

— Спасибо, Гаррус. — я встала и выбралась из машины, чуть повела плечами. — "У меня сейчас начинается нестабильный период. Примерно на сутки." — добавила я.

— "Что случилось?" — тут же встревожился Найлус.

— "Вхождение в силу. В организме накапливается энергия, необходимая для окончательной перестройки. При сильном переполнении резервов возможны любые перекосы, так что не особо удивляйтесь, если меня куда-то понесет на подвиги. Эффект чем-то напоминает опьянение."

Найлус закрыл кар и повел нас по парковке к лифту.

— "Чем мы можем помочь?" — уже второй раз за сегодня задал мне этот вопрос Гаррус.

И я ответила практически так же:

— "Просто будьте рядом. И проследите, чтобы я не разнесла эту станцию или не превратила ее в активный Некрополь. Отвечая на незаданный вопрос: могу! Особенно, в таком состоянии."

В ответ — аналог ментального смешка и успокаивающий ответ:

— "Проследим."

— "Ты, скорее, присоединишься." — с легким укором в голосе отозвался Гаррус.

— "Ну или присоединимся." — согласился Найлус. — "Мрир, а если серьезно, что мы можем сделать?"

— "Сделайте так, чтобы завтра вечером меня никуда не понесло на пьяную от энергетического перебора голову."

— "Ты в пьяном виде вполне адекватно воспринимаешь реальность."

— "Так то в пьяном! Тогда включается автопилот." — я поморщилась. — "В этом же случае организм трезвый."

Найлус ухмыльнулся, переглянулся с Гаррусом и вкрадчиво спросил:

— "Так в чем проблема?"

Я от идеи, очень ясно промелькнувшей в головах этих двух авантюристов, поперхнулась воздухом и чуть не споткнулась. Найлус придержал меня под локоть.

— "Или это может навредить?" — всполошившись от пришедшей в голову мысли, спросил Гаррус.

— "Нет, навредить не может: в этом состоянии организм переработает все, даже откровенный яд. И автопилот работать будет при любых раскладах." — буркнула я. — "Но, все же, лучше это мероприятие провести дома. Закрыв и заблокировав двери."

Определение "дом" по отношению к квартире Найлуса сорвалось само собой, совершенно естественно и незаметно для разума. И, главное, никаких конфликтов в восприятии осознание этого факта не вызвало. Ни у меня, ни, что занятно, у Гарруса: мы оба неосознанно воспринимали жилье Крайка совершенно одинаково. Как дом.

— "Полагаю, мы как-нибудь эту проблему решим." — подвел черту под нашим оригинальным разговором Найлус. — "А сейчас нас ждет..."

— "Увлекательное занятие по обустройству нового жилья." — закончила я.

"Увлекательное занятие" сожрало все оставшееся время и завершилось уже ранней ночью за кухонным столом. Дети давно спали, мы растеклись по стульям, а расслабившийся Аэтериос поигрывал здоровенным кухонным тесаком над порезанным кубиками мясом: он помогал Себастьяну, готовившему сильно припозднившийся ужин. Асур твердо решил научиться готовить, благо, наш повар от халявной рабской силы, добровольно пошедшей в услужение, отказываться не стал.

— Себастьян. — Найлус оторвал взгляд от чайника, который обрадовался и тут же закипел, стоило только хозяину отвлечься. — Ну наконец-то, закипел... — он окинул взглядом кухню и несколько растерянно пробормотал: — А кружка-то где?

— Дома. — ехидно подсказал Гаррус, протягивая ему точную копию оставшейся на старой квартире кружки.

— О! Эрг будешь?

— Да, давай. — вместо Гарруса ответил непосредственный асур.

Найлус быстро заварил ароматный напиток в трех чашках, и по кухне растеклись восхитительные запахи мяты и фруктов.

— Мрир, тебе, как обычно?

Я кивнула.

— Себастьян, тебе что?

— Чай. Две ложки сахара и дольку лимона. — ответил повар, не отвлекаясь от сковороды, на которой подрумянивался лук. — Пол-ложки заварки на эту кружку. — уточнил он, глянув на тару. — Можно так сыпать.

Найлус быстро сделал требуемое и пошел к холодильнику за лимоном, тем временем Себастьян закинул поджарку в кастрюлю, а мясо — в вок к уже подрумянившемуся непонятному мне овощу.

— Порей порежь. Кольцами. — Себа на мгновение отвлекся и указал на чистую доску, на которой лежал стебель порея. — И нож не забывай мыть.

— Ага. — довольный Аэ подхватил нож, подбросил в руке. — Резать тонко?

— Тонко.

Асур, мурлыкая что-то рокочущее себе под нос, ловко и очень быстро резал лук-порей, не отрывая кончика ножа от доски.

— Долго еще? — заинтересованно спросил он, передавая человеку доску с аккуратно и тонко нарезанным пореем.

— Еще немного. Мясо быстро приготовится. — Себастьян скинул порей к мясу. — Теперь не забудь снова помыть нож и доску, и порежь помидоры. Сперва пополам, потом — тонкими пластинками. Чем тоньше, тем лучше.

— Помидоры мыть не надо — добавил Гаррус, который и занимался подготовкой овощей.

Белобрысый сделал требуемое: тщательно помыл нож и доску, аккуратно выложил три несчастные помидорки и молниеносно настрогал их. Бритвенно-острый нож, любовно заточенный и подправленный лично Аэтериосом, прорезал несчастный овощ не встречая сопротивления.

— Так — нормально? А то тоньше я уже не смогу. — асур сунул Себастьяну под нос доску.

Повар оторопело смотрел на совершенно одинаковые по толщине, тоненькие, прозрачные пластинки помидор.

— Да я бы тоже еще тоньше не смог... Ты же говорил, что не умеешь готовить?

— Так я не умею. — согласно кивнул Аэтериос, честно глядя в глаза.

— А это... как? — Себа аккуратно поднял двумя пальцами одну пластинку.

— Ну... — асур помялся. — Мой деда всегда говорил, что я хорошо обращаюсь с ножами. — пожав плечами, пояснил седой парень.

Уточнить, что именно он делал этими ножами, он не озаботился.

— Еще что-нибудь порезать?

— Картошку почисть. — Себа указал на миску с корнеплодами.

— Как?

От такого вопроса Себастьян удивленно заморгал, пытаясь понять, как это человек не знает, что такое картошка и как ее чистят.

— Ах да... — он чуть запнулся. — Ты же из тех детей, которые выросли у турианцев?

— Да, я вырос в Иерархии.

Артего пояснил:

— С клубней картофеля надо срезать шкурку. Она тонкая. И вырежи подпорченности, если будут.

Аэтериос и занялся картошкой, тем же шеф-ножом срезая кожуру.

— Нож поменьше возьми. — посоветовал Себастьян.

— Зачем? — удивился асур. — Этот прекрасно режет.

— Удобнее. — со вздохом пояснил повар, взял небольшой овощной нож и показал, как правильно чистить картофель. — Понял?

— Да.

Себа вернулся к плите и не видел, как вошедший во вкус Аэте ошкуривает несчастные корнеплоды. И хорошо, что не видел: выглядело это... специфично.

Наконец, повар закончил и сел с нами за стол гонять чаи, пока еда доходит до готовности.

— Себастьян. — Найлус вернулся к прерванному закипевшим чайником разговору. — А ты зачем на Цитадель прилетел?

Себа от такого вопроса чуть заметно напрягся, мысли заполошено заметались.

— С чем связан вопрос?

Зеленые глаза чуть сузились.

— С тем, что ты на следующие пять лет под моим покровительством: твои профессиональные навыки повара нас полностью устраивают, так что причин для разрыва контракта я не вижу. — иронично пояснил Спектр. — Помимо этого ты наравне с нами согласился взять на себя обязательства перед двумя детьми, которых мы сегодня подобрали, что автоматически означает полное отсутствие свободного личного времени. Разве не логично нам хотя бы поинтересоваться, какие дела привели тебя на эту станцию? Возможно, мы в состоянии помочь тебе их решить.

Что на это ответить Себастьян не нашел, продолжая испытывающе смотреть в нечеловечески-яркие изумрудно-зеленые чуть прищуренные глаза.

— Согласившись с твоим предложением оформить на себя опеку мелких, я пустил тебя в свой дом. Для нашей расы — это признак доверия.

— Вы меня практически не знаете. — осторожно произнес Себастьян, покачивая в руках кружку с чаем.

Интересно, это он нас или себя пытается убедить? Если себя — это как минимум глупо, если нас — бесполезно.

— Себастьян Этторе Артего. Родился в 2151 году на Земле в городе Мадена, Италия... — спокойным размеренным голосом начал по памяти пересказывать досье Себастьяна Найлус. — Единственный живой родственник — младший кровный брат Арриго Рэниро Артего, родившийся в 2166 году на планете Интай"сей, на которой пребывает в данный момент, если верить тому, что указанно в его личном деле. Ну и так далее, начиная с добровольного прихода на призывной пункт в восемнадцать лет и поступления через пять лет службы в высшее военное училище, закончить которое тебе не дала гибель родителей. После — три года судебных тяжб за право оформления опеки над несовершеннолетним братом, которые ты выиграл и два года назад закончил оформление всех бумаг. Служил в спецподразделении, после чего полгода назад решением военного трибунала был по странному на мой взгляд предлогу уволен из военно-космических сил Альянса Систем. — зеленоглазая язва хмыкнул. — Твою биографию и психопрофиль я знаю: потрудился поинтересоваться, кого мы берем в команду. Чисто в познавательных целях.

Себастьян прикрыл глаза, устало потер лоб.

— И вы, зная это, все равно согласились взять меня на службу?

— А почему нет? — иронию в вибрирующем, отдающим металлом голосе, можно было ощутить физически, настолько она была концентрированной и явной. — Я не считаю удар в морду вышестоящему офицеру за откровенно идиотское требование и его же сломанную челюсть чем-то настолько предосудительным и недопустимым, чтобы отказаться нанимать высококлассного специалиста широкого профиля на должность личного повара.

Аэтериос фыркнул и добавил:

— В Иерархии другая логика взаимоотношений.

— Аэ прав. У нас можно набить морду сослуживцу на законных основаниях в спарринге или на дуэли. И вышестоящим офицерам в том числе, за что тебе ну совершенно ничего не будет. Если сможешь, конечно.

Мы с Гаррусом в разговор не вмешивались, с интересом наблюдая, как Найлус разводит замкнутого и подозрительного Себу на откровенность. Не то, чтобы мы не смогли получить нужную нам информацию самостоятельно... но лучше, чтобы мистер Артего сам, добровольно, пошел навстречу.

— Себастьян. — голос Найлуса стал вкрадчивым и подозрительно-мягким. — Не путай нас с людьми и представителями Альянса Систем. Это необдуманно и в какой-то мере... оскорбительно.

Себа на такое определение удивленно заморгал, но продолживший говорить Найлус не дал ему что-то сказать:

— Я — не твое бывшее начальство и истерики за удар в морду разводить не буду, даже если он — незаслуженный. Скорее, ты словишь удар в ответ и будешь принудительно участвовать в... тренировках: твоя физическая подготовка и военное мастерство — это лишняя гарантия безопасности и выживания нашей группы в целом. А у тебя будет прекрасная возможность высказать мне свои претензии вслух или путем мордобоя во время спарринга. Я их внимательно выслушаю, если они правомерны — приму к сведению и постараюсь избегать неприятных тебе ситуаций.

Себастьян молчал, обдумывая сказанное. Да, он знал, что психология и межличностные отношения турианцев отличаются от привычных людям, но как-то в практическое поле эти знания по какой-то причине не переводил. Сейчас Найлус подробно и доступно пояснял ему эти отличия, указывая себя в качестве примера.

— Я нанял тебя на пять лет. Ты — согласился пойти ко мне в долгосрочный найм, не предполагающий разрыв контракта в одностороннем порядке с твоей стороны.

На эти слова повар только поморщился и кивнул.

— Этот нюанс был добавлен по нескольким резонам. Первый: твоя гордость и самоуважение не позволят остаться на службе, если по какой-то причине ты решишь, что недостоин ее или каким-то образом навредил мне или мои близким. — Найлус приподнял руку, прерывая попытки человека возразить. — Не спорь, я достаточно хорошо разбираюсь в представителях вашего вида. — тот крохотный нюанс, что он ощущает эмоции, Найлус оставил за границами ритуального круга. — Благородство и справедливость, присущие тебе, послужили причиной увольнения.

Себастьян устало прикрыл глаза, перекатывая пустую кружку между ладоней.

— Так вы знаете?

— Детали — нет. Только то, что вошло в официальные документы. К ним я, как Спектр Совета, доступ получил. — Найлус неожиданно плутовато усмехнулся и уточнил: — Хотя, доступ к этим данным помогли получить мои навыки взлома и дешифровки.

Гаррус от такого признания растерялся.

— Ты что, взломал базы данных ВКС Альянса Систем? Это же...

— Три часа работы на взлом, получение доступа и поиск нужной мне информации. — пожал плечами наш домашний хакер. — Я был бы плохим Спектром, если бы не умел быстро добывать нужную мне информацию. Так что... пришлось научиться.

— "Незаконно!" — мысленно припечатал Вакариан.

Найлус замечание проигнорировал.

— Не знал. — растерянно произнес Себастьян.

— Да я два года вкалывал как проклятый на одного хитрого саларианца, чтобы тот меня научил тонкостям взлома и проникновения в защищенные сети. — признался наставник. — Та еще была мстительная скотина. Но он был в своем праве, и мы достигли полного взаимопонимания: я получил учителя, а он того, кто отомстит за него и трех его братьев.

— Отомстил? — полюбопытствовал оживившийся Аэте.

— Ты же знаешь, я всегда выполняю взятые на себя обязательства. — нейтрально отозвался Найлус, не слишком настроенный сейчас рассказывать о том, что именно он сделал по требованию ныне покойного саларианца.

В ответ — ухмылка.

— Как всегда, воспользовался своими служебными полномочиями для решения личных проблем. — фиолетовые глаза искрились от смеха. — Крайк, ты...

— Аэ, я не понял, тебе что-то не нравится? — Найлус приподнял надбровный щиток, всем своим видом выражая недоумение. — Я хорошо выполняю работу Спектра.

— Наслышан. — ехидство в фиолетовых глазах читалось без труда. — Идешь по стопам своего родича.

— Пока достичь его результатов у меня не получилось, но я ОЧЕНЬ старался.

Аэтериос на это заржал, Гаррус тяжко вздохнул. Себастьян за время этой милой пикировки осмыслил сказанное и осторожно задал наводящий вопрос, возвращаясь к интересующей его теме:

— А каковы другие резоны?

Аэте хмыкнул, а Гаррус заметил:

— Себастьян. Подгорает.

Себа всполошился, подскочил к плите, помешивая мясо, которое теперь будет несколько более румяным, чем предполагалось.

— Простите, отвлекся.

В ответ — тихие смешки.

— Готово? — Аэ заинтригованно приподнялся на стуле.

— Да.

Мы тут же развили бурную деятельность: расставили тарелки, разложили приборы, поставили на стол графины с напитками. Себа тем временем поставил на стол большие тарелки с едой.

Пока мы ели, разговор по общему молчаливому согласию свернул на нейтральные темы, но как только мы закончили трапезу, а стол был убран, и посуда помыта, Себастьян вновь вернулся к вопросу, на который ему не ответили:

— Я бы хотел узнать другие резоны, по которым вы взяли меня на работу.

Совершенно довольный и расслабленный Найлус вяло ответил:

— Скажи, я похож на идиота?

Себа от такой постановки вопроса растерялся.

— К чему это?

— К тому, что я был бы настоящим идиотом, если бы упустил возможность заполучить на долгий срок высококлассного военного специалиста, которого сместили с занимаемой должности в аналитическом отделе и после серии переводов быстро поперли из вооруженных сил по какому-то совершенно нереальному обвинению и по непонятной мне причине с, как говорят люди, "волчьим билетом".

— Очень странные переводы. — заметил Гаррус. — У меня сложилось впечатление, будто тебя сознательно переводили, чтобы ограничить доступ к информации.

Себастьян впервые пошел на контакт:

— Да. Именно это они и делали.

— Не помогло? — задал риторический вопрос Аэте.

— Я — хороший аналитик. — нейтрально ответил Себа.

— Где-то я это слышал. — ухмыляющийся асур в упор посмотрел на Гарруса. — Теперь у нас есть хороший следователь и хороший аналитик.

— И ты. — добавил Гаррус.

— И я. — тем же тоном отозвался Аэ.

— А кто он? — спросил Себастьян. — Только не говорите, что техник.

— Но я хороший техник! — в голосе Аэтериоса промелькнула детская обида.

— А вот это я узнаю при очередном ремонте "Мако". — отозвался Гаррус.

— Но я...

— Ты — море крови и куча проблем. — дал Найлус исчерпывающую характеристику молодого асура.

Себа, вспомнив стоянку района Закера, про себя согласился, что характеристика — точная и вполне соответствует его знаниям об Аэтериосе.

— Почему сразу "куча проблем"? — недовольно буркнул белобрысый. — Я полезный.

Найлус усмехнулся, шевельнув мандибулами.

— Я не спорю, что полезный. Я говорю, что от тебя много проблем.

Подумав, асур согласился.

— Себастьян, полагаю, ответы на свои вопросы о причине найма ты получил?

Человек кивнул.

— Прекрасно. — Найлус улыбнулся. — А все же, что привело тебя на Цитадель?

— Во время своего расследования я случайно получил информацию, которая может заинтересовать контр-адмирала Кахоку. — несколько обтекаемо ответил Артего.

— Если это для тебя важно, я могу устроить вам встречу в безопасном месте.

— Это — важно.

— Завтра — маловероятно. — сказал Гаррус. — Себастьян, вы ведь хотите встретиться с Кахоку, не привлекая внимание Альянса?

Себа кивнул, а Найлус добавил:

— В таком случае, я постараюсь решить этот вопрос до нашего отлета с Цитадели.

— Буду признателен.

— Хорошо. Тогда ты с детьми и Аэте остаетесь здесь, а мы переночуем на старой квартире. Прилетим утром.

На этой ноте мы решили завершить ночные посиделки. Себа спаковал нам пожевать на утро, и мы втроем покинули квартиру.

Дорога до дома прошла в тишине и спокойствии. Задумчивый Гаррус вообще выпал из реальности, погруженный в какие-то невеселые мысли. Я тактично перевела восприятие: иногда каждому нужно уединение и возможность спокойно обдумать то, что тревожит и не дает покоя. Сейчас был как раз такой момент. Так что я просто устроилась удобнее и задремала, пока мягкий толчок приземления не ознаменовал окончание нашего полета.

Найлус перевел аэрокар в режим ожидания, молча открыл багажник и вручил в руки сородичу пару пищевых контейнеров. Тот взял, рассеянно глядя куда-то в ему одному ведомые дали: Гаррус пребывал в задумчивости, весьма отстраненно воспринимая окружающее. О чем он так активно размышлял, выплескивая в ментал яркие волны противоречивых эмоций, я не выясняла, а Найлус по дороге до квартиры поглядывал на идущего на автопилоте снайпера с возрастающей тревогой. Ни ему, ни мне сумрачное состояние парня не нравилось.

— Гаррус, что-то случилось? — осторожно спросил Крайк, когда мы вошли в квартиру.

Тот вздрогнул, встрепенулся, удивленно моргнул, отвел взгляд и... ответил:

— Помимо того, что завтра придет инспектор, мы не пристреляли оружие и не подогнали броню, не успели получить медицинское заключение о состоянии детей и прочее? Нет, вроде бы ничего... нового не случилось.

Найлус смотрел на него совершенно нечитаемым взглядом: понять, что сородич просто красиво съехал с темы, виртуозно избегая ответа на заданный вопрос, труда не составило. Мне не требовалось даже заглядывать в разум, достаточно было просто считать поверхностные мысли: причина столь пасмурного состояния была ясна, как погода в солнечный день над пустыней. Из головы Гарруса все никак не шел дневной разговор, выводы он из него сделал... занимательные.

— Ррус, если не затруднит, сделай эрг. — попросил Найлус, опускаясь на колено и раскручивая зажимы на столе.

Гаррус согласно кивнул.

— Имрир, тебе что-то сделать? — осторожно спросил он.

— Тоже эрг. У вашего напитка такие ароматы...

— А тебе... — начал было Гаррус, но потом вспомнил, как я ела сегодня, не делая различий в пище.

— Можно. — я улыбнулась.

— Отнеси контейнеры в холодильник. — Найлус указал на два крупных и тяжелых пищевых контейнера, которые парень все еще держал в руках.

Гаррус рассеянно глянул на них, согласно кивнул и ушел на кухню. Интуиция буквально орала, что этот вечер будет значимым. Что-то сегодня изменится. И лучше бы мне проследить, чтобы эти изменения не привели к... нежелательным последствиям: ситуация, оставленная на самотек, обычно склонна только ухудшаться.

За спиной Гарруса мягко сомкнулись автоматические двери, отрезая кухню от остальной квартиры.

— "Найлус, что случилось?" — прямо задала я практически тот же вопрос, аккуратно перекрывая ментальный канал в сторону Гарруса.

Турианец ответил не сразу. Некоторое время он молчал, пристально глядя на меня задумчивыми зелеными глазами. Он о чем-то напряженно размышлял, жестко контролируя эмоции и не давая даже отблеску выплеснуться в ментал. Он словно замер на перепутье, делал какой-то важный выбор, принимал решение, которое может что-то ощутимо изменить.

Буря эмоций резко угасла.

— "Я начинаю к тебе привязываться." — спокойно и буднично сообщил он известный нам обоим факт. — "Сильнее, чем следует."

Все же, решил расставить последние якоря на ритуальном круге. Неопределенность и подвешенное состояние надоели и ему, и мне: пора бы уже определиться и перестать мотать друг другу нервы. До того, как ситуация приобретет черты необратимого.

— "Это — проблема?"

— "Ты мне скажи." — то же спокойствие и безмятежность глаза урагана. — "Проблема это или нет."

В эмоциях — штиль: сейчас он ждал моего ответа.

Особенности психологии вида. Именно мое решение будет определяющим. Не его. Он мог только обозначить намерения, а принимать их или нет — мое право. Он свои намерения высказал. Сейчас, пока еще не поздно. Пока он еще может вырвать из души только-только начавшую проявляться привязанность, могущую завести куда дальше...

С тихим шелестом столешница скользнула по направляющим, стол сложился в более компактную форму. Найлус встал, отряхнул руки, подошел и остановился в метре от меня, не пересекая личное пространство. Он ждал ответа.

Сейчас недопонимания и недоговорок быть не должно. Предельно честный и прямолинейный разговор, итог которого раз и навсегда определит наши отношения: останутся они в рамках "наставник-ученик" и "коллега-коллега" или перейдут в другую плоскость.

Повторно Найлус этот вопрос не поднимет. Никогда.

— "У НАС есть только одна проблема." — я перебросила ему образ Гарруса, окутанного темным флером тяжелых эмоций.

Сказанное было понято правильно: Найлус расслабился, устало повел плечами.

— "Согласен." — зеленые глаза сузились, в ментале щедро растеклась тревога. — "Его состояние — это проблема."

Решение обдумано и принято, согласие достигнуто. Никто из нас не захотел отказываться от того, что мы можем друг другу дать, и от того, что только что прямо предложили. Ни я, ни Найлус не желали тратить бесценное время и нервы на выяснения отношений и ритуальные танцы: нам не требовалось что-то друг другу доказывать, демонстрировать или как-то производить впечатление. Зачем? Два эмпата прекрасно понимают друг друга без слов и внешних проявлений чувств: мы просто ощущаем их напрямую, без двусмысленности и искажения речью.

Не романтично? Нет. Не нужна нам эта "романтика", осторожное зондирование характера и бессмысленные метания из крайности в крайность. Два темных существа могут решить проблемы личных взаимоотношений со свойственной нам практичностью и рационализмом, а присущая нам страстность, темпераментность и эмоциональность... для нее будет время и подходящие ситуации...

— "С ним будет сложно." — добавил Найлус, глядя мне в глаза.

Это была не попытка что-то мне доказать или в чем-то убедить: простая констатация факта. Он дал понять, что согласен с моим решением и принимает факт присутствия еще одного мужчины в моем личном круге.

— "Знаю. Но я не смогу от него отказаться." — я улыбнулась. — "Да и ты не позволишь Ррусу уйти."

Найлус удивленно приподнял надбровный щиток.

— "Ты уже никогда не отпустишь его, оправдывая свое решение чем угодно: защитой, обучением, тренировками, совместной работой или любой другой очень важной причиной."

Он медленно кивнул, признавая сказанное. Резкая раскачка энергосистемы за время лечения привела к закономерным последствиям: Найлус Крайк рывком перешагнул ступень обычного разумного, переходя в состояние энергетически активного существа. И ауру Гарруса он ощущал ничуть не хуже меня. Разве что причину странного состояния понять не мог из-за отсутствия знаний, зато легко вычислил источник.

— "Причина?"

— "Мы с тобой — темные, а Гаррус — светлый. Ты чувствуешь его ауру: теплую, ласковую, умиротворяющую." — на эти слова он непроизвольно кивнул. — "Тебе гораздо проще держать себя под контролем, когда он рядом. Он может парой слов сбить ярость и вернуть душевное равновесие. В его присутствии мы оба более мирные и спокойные. Покладистые."

— "Дело только в этом?"

— "Нет, конечно. Но это влияет на подсознание и примиряет тебя с его присутствием. Ты бы никогда не потерпел другого мужчину рядом со мной: ты такой же собственник, как и я, и не любишь делиться."

На это высказывание возражений Найлус не имел.

— "Ты его уважаешь и хорошо относишься. Сработавший механизм защиты своего светлого, опираясь на эту базу, только упрочнит вашу дружбу и с большой долей вероятности переведет ее в родственные отношения: Гаррус скоро будет восприниматься как любимый младший брат."

— "Уже начинает." — признался Найлус.

— "Значит, привыкание уже произошло и скоро этот эффект станет двухсторонним. Учти одно. Гаррус — светлый. И это накладывает свой отпечаток на его психику и личность. Он не такой, как мы." — я пристально смотрела в нечеловечески-яркие зеленые глаза. — "Темные существа агрессивнее, более жестоки и кровожадны, мы подвержены страстям и сиюминутным желаниям, мы циничны и чаще всего беспринципны. Но наша психика гораздо гибче, и мы намного податливее и легче приспосабливаемся, без каких-либо серьезных конфликтов с собой меняя даже главные императивы, если на то есть нужда или причина. Непреклонность и алмазная твердость характера — это черта истинно светлых. Мы же, темные, имеем свойство приспосабливаться к своим светлым, составляя с ними идеальный симбиоз." — я запнулась, но, все же, добавила: — "А еще мы можем простить своему светлому что угодно. Даже предательство."

Найлус вздохнул, устало прикрыл глаза и согласно кивнул.

— "Ты знаешь, о чем я говорю. Ты никогда не забудешь Иден Прайм, но на Сарена зло не держишь. Просто не можешь. Ты УЖЕ его простил, хотя по натуре ты очень мстительный."

— "Это настолько очевидно?" — ментальный голос окрасился усталостью.

— "Если знать, на что смотреть — да." — я подошла, легко провела пальцами по его скулам и чувствительной коже шеи. — "Гаррус очень раним, хотя никогда не признается в этом даже себе. У него жесткий характер и колоссальная сила воли, он практичен и беспощаден, но он светлый. Он уязвим в своей привязанности к тем, кого считает близкими. Его легко растоптать, если знать, куда бить. Мы от таких ударов только озвереем и сорвемся с поводка разума и самоконтроля, а он... уйдет, но сделает это ТАК, что наш срыв покажется безобидной шуткой."

Найлус непроизвольно перевел взгляд на двери кухни, за которыми туго закручивался клубок не самых светлых эмоций.

— "Да, именно об этом я и говорю."

Он вздохнул и снова повторил:

— "С ним будет сложно."

— "Со светлыми всегда сложно." — флегматично ответила я.

— "Мрир, у меня что, теперь на всех светлых будет такая реакция?" — как-то настороженно спросил Найлус.

Что?

До меня дошел цимус сказанного, я не выдержала и рассмеялась.

— "Нет, конечно!" — я фыркнула. — "Поверь мне на слово, чаще всего они будут тебя бесить. А от ощущения некоторых аур появится желание помыться или свернуть шею ее источнику. Особой разницы в отношении к разумным ты не заметишь. Разве что будешь ТОЧНО знать, за что ты кого-то невзлюбил."

Турианец облегченно выдохнул и ощутимо расслабился.

— "А я уж начал волноваться."

— "Совершенно зря. У тебя такая реакция на Гарруса только потому, что ты его знаешь и уважаешь, а он к тебе хорошо относится. Да и характер у Рруса еще тот..." — в памяти само собой всплыло воспоминание об Омеге. — "Поверь, когда увидишь его темную сторону, ты будешь... впечатлен. Не зря его назовут Архангелом — карающей дланью бога."

В ответ — тихий хмык. Найлус качнул головой и пошел на кухню, помогать моему..., нет, НАШЕМУ сокровищу, а я сняла блокировку с ментального канала. С той стороны попытки выйти на связь не было: Гаррус был целиком и полностью погружен в свои не слишком веселые мысли.

— "У нас что-то сладкое осталось?" — послала я мысль обоим турианцам.

— "Да вроде было..." — неуверенно ответил Найлус, а от Гарруса пришел четкий образ с перечнем того, что есть в холодильнике.

— "Прихватите что-нибудь..." — я попыталась определить, что бы хотела, но блюд я не знала. — "На свой выбор."

Буквально через пару минут открылась дверь, и в комнату зашел Гаррус, несущий кружки с ароматным эргом, и Найлус с подносом в руках, на котором возвышались креманки с каким-то десертом и блюдо с мелкими бутербродами.

Расставив кружки на столе и вручив одну из них мне в руки, Гаррус намылился было устроиться в кресле, но Найлус уже успел с комфортом в нем развалиться, подтащив поближе к дивану. А второе кресло было завалено шмотками.

— Садись. — я приглашающе хлопнула рукой по дивану возле себя.

Вежливый и тактичный парень молча сел, куда указано, бросив недоуменный взгляд сперва на меня, потом — на Найлуса, а в его голове вновь всплыла очередная дурная идея на тему "не мешать".

Я прикрыла глаза и потянула носом над парящей кружкой. На этот раз, видимо, состав был несколько иной или сам напиток получше, но пах эрг невероятно вкусно: яркие ароматы мандарина и какого-то чуть кисловатого фрукта, тонкие цветочные нюансы, свежесть мяты и чуть ощутимая сладость яблока. Отхлебнула, покатала на языке, проглотила. Волшебно!

— Гаррус. — от моего мягкого тона он вздрогнул и чуть не разлил горячий ароматный напиток на колени. — Что тебя беспокоит?

Он попытался было ответить в том же духе, что и в первый раз, но, напоровшись на пристальный взгляд Найлуса, как-то скомкал фразу и затих, не зная, что ответить, потому что те слова, которые рвались с языка, он произнести не мог.

— Ррус, что не так? Может, мы тебе мешаем? — спросил Найлус, перекатывая кружку в руках. — Мы же выдернули тебя из привычной жизни, сломали все планы на будущее, помешали...

— Нет! — перебил его сильно нервничающий Гаррус. — Вы... вы ничему не помешали. — он опустил глаза, глядя в свою кружку. — Нечему было мешать.

— Тогда что с тобой происходит?

— Я... я просто нервничаю. — признание собственной слабости далось с трудом. — Я...

Взвинченный и задерганный парень судорожно подбирал слова, пытаясь как-то ответить на наши вопросы, но и не сказать то, что хочется. Умом ведь понимает, что подобные вопросы не задают просто так, а вот ПОВЕРИТЬ в сделанные выводы — не может.

— Ты, вроде как, должен был мне о чем-то напомнить. — дала я ему возможность отступить и перевести разговор на другую, не столь тяжелую для него тему.

— Рассказать об ауре. — послушно произнес он, чуть заметно пыхнув облегчением.

— Точно! Аура. — я улыбнулась, и Гаррус снова занервничал, чуя какой-то подвох.

Найлус когтем подтащил к себе поднос с бутербродами, придирчиво осмотрел богатство выбора и подцепил один из них.

— Вкусно. — умиротворенно сообщил он, быстро проглотив закуску. — Хорошо готовишь, Ррус.

— Когда живешь один, приходится учиться... и этому тоже. — нервно ответил он.

— Меня одиночество не заставило научиться готовить. — хмыкнув, отозвался Крайк, закидывая в рот очередной бутербродик. — Так что там с аурой?

Я устроилась удобнее, отхлебнула эрг, наслаждаясь сложным букетом напитка. Явно же ничего знакомого нет, и то, что я считаю фруктами может оказаться цветами, но все равно, вкус... По сравнению с эргом обычный английский чай, которым нас потчевали на корабле, — запаренный веник.

— Изумительно вкусно!

— Эрг разный бывает. — чуть смущенно отозвался Гаррус.

— Он сам смесь делал. — тут же сдал его Найлус. — Я только накупил отдельных ингредиентов. А на корабле была стандартная фабричная разновидность.

— Разница есть, согласна. — я улыбнулась, глядя, как Гаррус в полном ступоре хлопает глазами и пытается понять, что такого в простом напитке, который он делает на полном автомате. — Итак. Аура. Я так понимаю, в вашей реальности вообще нет внятного определения этого явления?

— Нет.

— Если говорить упрощенно и опустить терминологию, аура — это информационно-энергетическое поле, окутывающее объект. Не обязательно живое существо. Но об ауре неживого и неразумных живых я как-нибудь потом расскажу.

Впервые Гаррус не заикнулся о моих обещаниях рассказать о прошлом. Он просто слушал и пытался успокоиться, что не слишком хорошо у него получалось.

— Аура разумного существа зависит от состояния и характеристик его организма: средние слои как раз отвечают за физическую оболочку, но в первую очередь аура формируется ЛИЧНОСТЬЮ и душой носителя. — я отхлебнула напиток, покатала на языке восхитительно-ароматную и вкусную жидкость, пока не ощутила легкий мятный привкус, проглотила. — Душа задает "окрас": темная, светлая или нейтральная, а также — плотность и энергонасыщенность. Все остальное формирует только и исключительно личность.

Наблюдать, как медленно меняется выражение на подвижном лице Гарруса, в этом есть какое-то особое удовольствие. Острый аналитически ум стратега легко проанализировал сказанное, но вот поверить в свои выводы... это оказалось не так просто.

— Личность? — осторожно уточнил он.

— Ага. — безмятежно отозвалась я, глядя ему в глаза. — Все богатство оттенков ауры формируется мыслями, эмоциями, личными качествами и особенностями характера. Иными словами, аура — это отражение личности.

— А какая аура у меня? — тут же полюбопытствовал Найлус, давая возможность сородичу пережевать сказанное.

— Темная, яркая, агрессивная, пылающая. Кровавая. Для меня, как другого темного, эффект на пересечении довольно... ммм... бодрящий. — я пожала плечами. — Дает резонанс с моей, оттого у меня ощущение мягкости и поддержки. Мы довольно похожи.

На это заявление Гаррус непроизвольно кивнул. Тоже заметил сходство и аналогии провел правильные.

— А у Рруса?

— А то ты не знаешь? — иронично спросила я, с интересом наблюдая, как растерявшийся от такого поворота Гаррус хлопает глазами и забавно шевелит носовыми пластинами. Ну чисто как кот носом шмыгает!

Найлус прищурился, усмехнулся.

— Знаю.

Зеленоглазая язва подтащил к себе десерт и с огромным удовольствием принялся уничтожать сладость, периодически закусывая очередным бутербродом: контраст вкусов его ну совершенно не смущал.

Гаррус пребывал в полном ступоре. Мощный логический ум легко разобрал наш разговор на составляющие и сделал четкие и лишенные какой-либо двусмысленности выводы, а вот душой поверить он не мог: слишком часто в прошлом обжигался на личных отношениях.

— Мрир. — мурлыкнул Найлус, выбивая Гарруса из самокопания. — А что у тебя за история была с ящиком и клеткой?

Наше сокровище тут же заинтересовался. Я допила эрг и поставила на стол кружку.

— Да как-то раз переродилась я в довольно спокойном мире: там через портал перли твари и вырезали все, что попадалось.

От такого определения "спокойного мира" Найлус удивленно приподнял надбровные щитки, а Ррус чуть не поперхнулся. Я похлопала его по спине.

— Аккуратнее.

Пыхнув смущением, Вакариан поставил кружку на стол от греха подальше.

Интересно, а он хоть понимает, что в такие моменты вызывает у меня почти непреодолимое желание его потискать? Кого-то такая нерешительность и постоянное смущение в личных отношениях раздражали бы и выглядели как слабовольность и бесхарактерность. Но для меня голубоглазый турианец очень мил и очарователен, ну прямо мнущийся котейка, пытающийся осторожно приблизиться и устроиться рядом. Особенно на контрасте с ощущением его ауры: мягкой и ласковой, но это обманчивая мягкость и нежность мифриловой кольчуги. Они всегда мягкие и текучие, облегают тело словно плотный шелк. Мифриловое кольчужное полотно стекает по руке как вода... но стоит ей встретить удар, как от мягкости не остается ни следа. Так и Гаррус. Мягкий и податливый, как мифрил в покое. И такой же лучащийся, полный внутреннего тепла и света, как слиток лунного золота, оружейного металла высших эльфов...

— Имрир! Не спорю, у Рруса очень приятная аура, но ты начала рассказ. — произнес Найлус, передавая мне креманку с десертом.

Гаррус, к которому я привалилась плечом, только сидел и молча хлопал глазами.

— У меня? — осторожно уточнил он.

— У тебя. — безмятежно подтвердил Найлус.

Крайк глянул на меня, на пребывающего в раздрае Гарруса и... толкнул ему по ментальной связи весь спектр своих ощущений от одного факта присутствия нашего сокровища рядом. Я только вздохнула, чуть поправляя информационный пакет, чтобы Ррус смог получить и осознать его без лишних нагрузок. Если парень не может поверить словам и своим же выводам... пусть будет так. Шоковая терапия, она иногда бывает полезной.

— Это лично мои ощущения. — пожав плечами, добавил Найлус, глядя в растерянные голубые глаза. — Полагаю, у Мрир ощущения гораздо ярче и острее.

Я согласно кивнула и... и сделала то, что когда-то зареклась делать: я дала возможность другому разумному погрузиться во внутренние слои моей ауры, позволяя ощутить то же, что и я, без контакта с поверхностными мыслями.

Гаррус замер, словно оцепенел, пустыми глазами глядя куда-то в никуда: удар по чувствам был настолько силен, что на какое-то время выбил его из реальности. Я уже давно разорвала связь, но он так и сидел без движения, осознавая то, что было ему передано, то, что он смог ощутить и почувствовать, анализируя и делая ПРАВИЛЬНЫЕ выводы. И на этот раз, впервые за все время нашего знакомства, не возникло конфликта между логическими выводами и восприятием: ТАКОЕ нельзя трактовать двояко или ошибочно. И Гаррус, наконец-то, ПОНЯЛ, ПОВЕРИЛ и ПРИНЯЛ.

Огромный пласт самонаведенных закладок неожиданно пришел в движение, привлекая мое внимание. Мощная воля и разум легко и непринужденно ломали самостоятельно созданные закостеневшие барьеры, походя сметая то, что мешало осознанию и пониманию, перенастраивая связи и логические выводы.

Я впервые за свою практику менталиста видела такое! Парень, не имеющий никаких знаний и опыта, виртуозно работал с собственным разумом на одних инстинктах, жестком убеждении и железной воле, перекраивая самостоятельно надетые на себя узы, безжалостно выдирая и разрушая то, что мешало ему ПОВЕРИТЬ и ПРИНЯТЬ. Мне оставалось только чуть-чуть корректировать его неосознанную работу, чтобы сгладить последствия. Я бы в этом творчестве разбиралась часами, осторожно зондируя плотно сплетенный пласт, а он справился за каких-то полчаса!

Найлус с тревогой наблюдал за молодым сородичем, чутко вслушиваясь в ментальный план, пытаясь отследить даже малейшие колебания бурлящих чувств. Даже жевать перестал. Такая работа с собственным сознанием не проходит без внешних признаков: каждая лопнувшая закладка и ментальный тяж отдавался всплесками подавленных эмоций, каждое новое построение и новая связь эхом проносилась по чувствам, меняя ауру и ее восприятие.

— "Успокойся." — я кинула Найлусу еще один канал, давая возможность наблюдать за этим чудом через призму моего восприятия.

— "Что это такое?"

— "Ментальные закладки. И он сейчас их ломает." — мое восхищение пронеслось огненной волной. — "Не думала, что смогу это увидеть своими глазами! Реже встречается только самостоятельное восстановление разрушенного разума и личности."

— "Гаррус — талантлив до гениальности." — простая констатация хорошо известного факта.

— "Сокровище."

В ответ — полное согласие с этим утверждением, окрашенное кровавым отблеском собственнического инстинкта и полным нежеланием делиться: перестройка восприятия завершилась, окончательно переведя Гарруса Вакариана в глазах Найлуса Крайка из талантливого сородича в статус новообретенного младшего брата. Инстинкты темного существа сработали без осечек: теперь Спектр за своего брата без сомнений и колебаний размажет кровавой кашей кого угодно.

Мы вообще на семье немного повернуты.

— "Только ему этого не говори." — Найлус следил за работой сородича очень внимательно. — "Знаешь же, как он нервно реагирует на любую, даже мелкую похвалу."

— "Знаю. Когда всю эту гадость сниму, эта проблема должна сама собой отпасть."

— "Но пока..."

— "Да, пока не стоит."

Мы и так его задергали, доведя до полного ступора. Вон, сидит и только глазами хлопает, медленно приходя в себя после мощной встряски. Шоковая терапия, наше все. Что поделать, тактичность и аккуратность нам не слишком свойственна.

Найлус оценил невменяемое состояние Гарруса, покачал головой и ушел на кухню. Вернулся он с пузатой бутылкой в руках и тремя мелкими овальными тонкостенными бокалами на невысокой тонкой ножке. Разлив прозрачную золотисто-зеленую жидкость по бокалам, он передал один мне, а второй буквально насильно вставил в руки Гаррусу.

— Пей.

Ррус автоматически поднял руку и в один глоток выпил спиртное. Голубые глаза широко распахнулись, он рефлекторно сглотнул, с сипом втянул воздух и замер, хлопая глазами.

— Это что? — наконец выдохнул он, отдышавшись и подозрительно косясь на напиток.

— А это настойка, которую гонят мои друзья в своей колонии. — усмехнулся Найлус, покачивая бокал в руке. — Я как к ним в гости залетаю, каждый раз подкидывают по паре бутылок. Она у них никогда одинаковой не получается.

Я аккуратно пригубила ароматную жидкость. Приятный аромат, фруктовая сладость скрывает нехилый такой градус. Настойка прожгла себе путь по пищеводу и разлилась теплом в желудке. Градусов с пятьдесят точно есть. А то и все шестьдесят.

— Крепкая. — чуть слышно выдохнул Ррус.

Найлус неопределенно пожал плечами, перекатывая небольшой бокал между пальцев и спросил:

— Успокоился?

Гаррус поставил бокал на стол и коротко кивнул.

— Выводы сделал? — тот же спокойный и миролюбивый тон.

В ответ — настороженный кивок.

— Хорошо. — Найлус встал, вручил Гаррусу бутербродик, подхватил бутылку. — Я поставлю чайник и скоро вернусь.

— Но...

Пока он пытался сформулировать фразу, указывая на почти полные чашки с эргом, Найлус уже ушел на кухню, оставив нас наедине.

Гаррус молчал. Он прекрасно понял смысл поступка Найлуса: он давал ему возможность спокойно поговорить и, наконец, сказать то, что хотел. Сейчас действительно подходящий момент, но... Гаррус не был бы Гаррусом если бы вот так сразу взял и изменился. Вопросы крутились в голове, эмоции вновь взбурлили, мысли метались, а он — молчал, пытаясь сформулировать один-единственный вопрос, так и эдак вертя слова.

Не спорю, наблюдать за этим по-своему интересно, но... какой смысл мучать и так задерганного парня? Я поставила мелкий бокал на стол, повернулась, удобно растекаясь по краю спинки и мягкому подлокотнику, и ответила на те сакраментальные вопросы, которые постоянно крутились в голове у Гарруса:

— Да, я согласилась. Да, решили. Нет, не мешаешь. Нет, ты не прав. Да, согласна. И хватит уже наматывать себе нервы на кулак по надуманным причинам. Нет, тебе показалось.

Каждое мое слово вызывало всплески эмоций и новые вопросы, которые тут же получали ответ. Гаррус напрягся, голубые глаза чуть сузились, но он вновь не сказал ни слова, а я пожала плечами и спросила:

— А что еще остается делать, если ты сам не собираешься озвучивать эти вопросы? И ты ОЧЕНЬ громко думаешь, а у меня уже полностью развернулась аура и организм замер на грани перестройки, так что чувствительность разогнана и ее никак нельзя подавить. Только перенаправить.

Из него словно вынули стержень: Гаррус прикрыл глаза и чуть заметно сгорбился. А в голове билась одна-единственная мысль...

— Не надо надумывать лишнего. — я подсела ближе, обняла его за плечи, отчего он вздрогнул всем телом. — Мне не нужны слова или какие-то уверения. Ррус, я же эмпат. Я чувствую твои эмоции так же ярко, как и ты.

Он моргнул, повернул голову, удивленно глядя на меня, а потом досадливо дернул мандибулами.

— Да, Найлус тоже знает.

— Но... я...

— Пойми, мы не хотим, чтобы тебе было... неудобно.

От такой формулировки он вскинулся и попытался объясниться:

— Неудобно? Нет... мне... мне не бывает с вами неудобно... Я... я просто...

— Да, знаю, нервничаешь.

Однако, прежде чем он примет окончательно решение, было бы не честно не предупредить его об одной моей особенности.

— Ррус, только я тебя прошу, не обманывайся на мой счет.

Растерянность мгновенно испарилась.

— Я не обманываюсь. — спокойный уверенный ответ. — Или я что-то не знаю?

— Скорее, не оцениваешь во всей полноте. Мне совершенно безразличны жизни всех обитателей этой реальности: они для меня никто и звать их никак. И я без колебаний принесу их в жертву, если мне это потребуется.

Гаррус нахмурился, бросил короткий взгляд на двери, а в его разуме пронеслись довольно занятные и, в принципе, правильные аналогии.

— Да, ты правильно меня понял. Аэтериос тоже истинно темное существо. Что он может сделать без контроля со стороны своего Якоря, полагаю, ты прекрасно представляешь.

— Я знаю, что может сделать асур -тар, если погибает привязка или если он ее так и не находит. Случаи были.

— Я ненамного лучше.

Его мои слова не впечатлили: мой характер он прекрасно просчитал еще на корабле во время первых разговоров, и отлично понял, что я за монстрик. А сейчас только уточнял некоторые нюансы, не более того.

— Но? — задал уточняющий вопрос Гаррус.

— Но у перерожденцев со временем развивается необходимость во внутреннем круге, в тех разумных, которым мы можем безгранично доверять и которые не дадут сойти с ума. Или мы быстро закукливаемся сами в себе. Пока не срываемся.

Голубые глаза изумленно расширились.

— Как же ты...

— А кто сказал, что я — исключение? — я приподняла бровь. — Я пошла по второму пути и закукливание началось: уже несколько жизней я сознательно избегаю чужого общества, выбирая опасные и ведущие к одиночеству виды деятельности: охотник на чудовищ, исследователь, добытчик артефактов, рейдер по Некрополям, поисковик и так далее. Любая профессия, не предполагающая тесного общения с разумными.

Гаррус быстро переосмысливал полученную информацию, поправляя составленный психопрофиль. Довольно точный, надо заметить. И список вопросов, которые он мне при удобной возможности задаст.

— Но сейчас ты идешь по другому пути.

— Да.

— Почему?

— Почему? — я с интересом наблюдала за Гаррусом. Меня он понял вполне правильно, он сам сделал верные выводы и теперь замер на перепутье, делая окончательный выбор. — Наверное потому, что мне уже надоело это вечное одиночество и бесконечные потери. — он ощутимо вздрогнул: что такое одиночество, он знает прекрасно. — В какой-то момент дар перерождения превращается в проклятие, и приходит понимание, что ужасный конец все же предпочтительнее бесконечного ужаса.

Двери кухни без единого шороха открылись. Найлус привалился к косяку и внимательно слушал, не привлекая внимания.

— Разве нет... возможностей... избежать потерь?

— Есть.

— Тогда...

— Метод очень уж кардинальный. — я поморщилась. — В нашей среде достаточно больных на голову отморозков, и то, к нему прибегают ОЧЕНЬ редко.

— Причина?

— Иногда разумным не хватает разума, и они доводят дело до маразма: взаимные упреки, недоверие, сомнения... все это ведет к ненависти и, как итог, все равно гибель. И один утаскивает с собой на тот свет другого или других. Как-нибудь, я об этом расскажу подробнее.

Гаррус медленно кивнул, беря на заметку сказанное. Данные осмыслены, проанализированы, результаты получены, решение принято, выбор сделан. Но когда пришло время сообщить свое решение и высказать намерение, стратег бесследно испарился.

— Мрир, нет никого, кто б... кого бы я уважал больше чем вас. — сбивчиво начал он.

Первоначальная формулировка мне понравилась больше озвученной, но требовать от него правильных слов... И так, маятник качнулся в сторону стеснительного парня очень уж быстро, хотя и больше по привычке: закладки не выдержали шоковой терапии. Ничего, скоро оклемается от остаточного фона и ненормальное стеснение окончательно пропадет.

А пока я собиралась в полной мере получить моральное удовлетворение от созерцания его мучительных попыток сказать то, что Найлус уместил в две фразы.

— Но я... никогда раньше не думал о... ста... о меж... — Гаррус говорил, запинаясь и спотыкаясь на словах, не замечая, с каким выражением на физиономии Найлус наблюдает за его мучительными попытками высказать всего пару слов.

— Мрир, это он так пытается пояснить, что раньше никогда не задумывался о межвидовых отношениях и совершенно не знает, как себя вести. — ехидно добавила эта язва, любящая жизнеутверждающие цвета.

Гаррус вздрогнул и резко повернулся.

— Это звучит еще хуже. — буркнул он.

— В водохранилище скину. — честно предупредил Найлус. — Сразу мозги прочистит.

— Я утону.

— Кто ж тебе позволит?

Я не выдержала и рассмеялась, уткнувшись носом Гаррусу в плечо. Он подозрительно посмотрел на сородича, привалившегося к косяку и доводящего этим автоматическую дверь до припадка, и поинтересовался:

— Ты чайник включил?

— Зачем? — удивился Крайк. — Я шел поставить чайник. Я его поставил.

И довольный собой Спектр вернулся в облюбованное кресло.

Ррус прикрыл глаза, помассировал шею и выдал:

— То есть, ты... специально?

Крайк пожал плечами и зевнул.

— Ты же добровольно не скажешь. Так и будешь молчать до последнего. Пришлось на откровенность тебя разводить.

— Сволочь. — как-то обреченно выдало наше сокровище, до которого только сейчас дошло, что было нами сделано и как мы его развели на поговорить.

— Сволочь. — согласился темнокожий образчик турианской сволочи и опять душераздирающе зевнул, продемонстрировав острые клиновидные зубы. — Зато ты, наконец-то, разродился. А то так и ходил бы кругами. Кому от этого было бы легче?

Гаррус устало вздохнул, прикрыл глаза, не зная, радоваться ему, что не дающий ему покоя вопрос разрешился, или дать Крайку в зубы за то, что он сделал.

— Злишься?

— Нет. Ты прав. — короткое колебание и болезненное признание: — Иногда мне не достает решимости и смелости сказать то, что следует.

— А этим ты обязан своему ажурному творчеству на мозгах. — проворчала я. — Закладки, даже самонаведенные, очень опасны.

— Что с ними можно сделать?

— Часть ты только что сломал самостоятельно. Остальное сниму завтра, когда отдохну. — честно ответила я. — Сразу станет легче жить.

— Я изменюсь? — напряженно спросил он.

— Изменишься.

Сказанное его... мягко говоря, взволновало. Вновь всколыхнулись только-только утихшие сомнения, старые страхи и тревоги. И ведь боится он не изменений в себе, а того, что нам не понравится результат и его вновь оттолкнут.

— Гаррус. — я встретила его настороженный и полный паники взгляд. — Не надо так нервничать. Все равно сильно ты не изменишься: личностный базис сформировался давно и полностью окреп. Скорее, твоя личность обретет завершенность, избавившись от всего наносного.

Это его не успокоило. А зря. Итог будет вообще прекрасный! Особенно, когда с него окончательно осыплется самонаведенный комплекс неполноценности.

— Даже если изменишься, мы поддержим тебя в любом случае. — припечатал Найлус.

— Что бы ни случилось, мы примем тебя таким, какой ты есть. Вместе со всеми твоими масками, какими ты уже успел обрасти.

— Но... я...

— Гаррус. Не надо пытаться доказывать, что ты хуже, чем есть. — я осторожно погладила его по скуле. — И, тем более, не надо это доказывать мастеру-менталисту.

— Я понял. — неожиданно четко и твердо произнес Гаррус.

Сомнения как-то резко исчезли, а еще один кусок закладок распался. Нам он доверял практически безгранично, не допуская даже тени сомнения. Он поверил в прямые и не подразумевающие двоякого толкования слова.

Ну и отлично! А то я уже сама нервничать начала...

— Кстати, парни, а поспать-то нам не помешает. У нас завтра... сегодня еще... — я представила себе этот список дел. — Мда...

— Я уберу в холодильник... — подорвался Гаррус.

— Да ничего с ними за пять часов не случится. — отмахнулся Найлус. — В квартире достаточно прохладно. Идем спать.

Меня аккуратно подняли, утвердив на ногах, после чего Найлус, ловко перехватил намылившегося куда-то Гарруса под локоть и потащил нас в спальню.

Спать мы устроились быстро: короткие раскопки в стенном шкафу явили нам еще пару толстых и пушистых подушек и большой плед. Закинув все, что удалось найти на кровать, Найлус разулся, скинул куртку, снял оружейный пояс и захваты для оружия и с невнятным бурчанием завалился почти по диагонали.

— Если Аэте разбудит с утра без причины... подзатыльник получит.

— А сможешь? — скептически полюбопытствовал Гаррус, подвигая сородича с середины.

— Победить его? — Найлус перевернулся на бок к нам лицом, подложив под голову подушки, и милостиво освободил место. — Сейчас? Нет, конечно! Я должен сперва прийти в форму после ранения.

— И как ты собираешься сдержать обещание? — продолжал допрос Гаррус, укутывая меня одеялом.

— А когда он напакостит или что-то в очередной раз натворит, то законный подзатыльник принимает безропотно. — ухмыльнулся Крайк.

Гаррус хмыкнул, устроился удобнее.

— И что...

— Ррус!

Невысказанное "Спать была команда!" было понято правильно, и Гаррус, уткнувшись носом мне в спину между лопаток, затих.

— Иногда он невыносим! — едва слышно булькнул Найлус.

— Я все слышал.

— Плед отдай. Прохладно же.

— Мерзни молча! — Гаррус милостиво выделил уголок пледа.

— Ну ты и ссс... светлый...

Тихое рычание и невнятный матюг были прекрасной заменой пожелания приятных снов, как и ехидный смешок. И я быстро пригрелась под тонким одеялом и пледом, под тихое беззлобное переругивание делящих здоровенный квадратный плед мужчин.

Глава 34: И понеслась душа по кочкам

Разбудила меня вибрация принятого сообщения. Тихое, но настойчивое жужжание выбило из сна, над головой едва слышно ругнулся Гаррус, полыхнув досадой и раздражением, жужжание пропало. Я сделала вид, что не проснулась, только завозилась, удобнее умостила голову на плече Найлуса, которого тоже разбудила вибрация инструментрона.

— "Ррус, что-то случилось?" — задал он уже ставший привычным вопрос, прекрасно зная, что я уже не сплю.

— "Ничего особого. Но мне только что пришло почти два десятка сообщений сразу." — ментальный голос был кислым и тоскливым. Видать отправитель наше сокровище уже порядком достал, а послать — вежливость и воспитание не позволяли.

— "Двадцать?" — искреннее удивление пронеслось по связи. — "Это кто тебя так жаждет?"

Хороший вопрос! Мне тоже интересно!

— "Сам глянь..." — короткое вошканье: Гаррус снял инструментрон и протянул Найлусу. — "А я пока схожу, завтрак сделаю."

Матрац дернулся, когда младший турианец встал, но его шагов я не услышала: как и любые хищники при необходимости представители этой расы ходили совершенно бесшумно.

Как только закрылась дверь, я тут же открыла глаза. Меня очень заинтересовал непонятный отправитель, чьи сообщения так не нравятся Гаррусу.

Посмотрели. Все сообщения были присланы доктором Хлоей Мишель! Ну надо же... А я-то думала, мне показалось... и в реальности такого навязчивого внимания не будет. Оказалось — еще и как будет. Ладно, с этим вопросом разберемся в свое время.

— Неожиданно. — Найлус перелистнул на следующее сообщение, с неподдельным интересом читая очередное приглашение встретиться.

— Ожидаемо. Ты ее не видел своими глазами. — хмыкнула я.

— Возможно... — задумчивый голос вызвал вполне закономерные опасения.

— Что задумал?

— Нам же нужно заключение от врача Альянса... — коготь уверенно ткнул в кнопку "ответить". — Вот мы его и получим. Думаю, Хлоя не откажет своему знакомому в столь мелкой просьбе, как помощь с двумя детьми.

— Гаррусу это не понравится.

— Ну так я его сперва спрошу. — Найлус быстро набил сообщение и сохранил его. — Пусть сам отправит. Не думаю, что он откажется.

— Но ему это не понравится!

— Полагаю, мы придумаем, чем компенсировать нашему светлому это небольшое моральное испытание. — он неопределенно взмахнул рукой.

Я улыбнулась.

— Циничная сволочь.

— Я с этим утверждением никогда не спорил. — мягкое, чуть окрашенное металлом мурлыканье в ответ: темнокожий турианец прекрасно умел пользоваться возможностями своего необычного голоса и никогда не стеснялся это делать.

— И чем компенсировать собрался?

— У нас планируется интересный вечер. — тихий смешок. — Что-нибудь придумаем.

Вечером... да... вечером будет интересно. Как бы не слишком интересно.

— Ты понимаешь, что моя больная и довольно богатая на всякие сюрпризы фантазия при энергетическом опьянении может завести куда угодно? А ты еще предложил набраться для пущего эффекта!

— Понимаю. — в зеленых глазах промелькнуло жгучее любопытство. — Цитадель хоть устоит?

— Не могу дать гарантий. — вспомнив одно из перерождений, когда я очнулась на границе свежеинициированного Некрополя, поежилась.

— Завтра и узнаем, какой будет итог.

Флегматичный тон как-то не слишком стыковался с азартом. Найлус поразительно авантюрен, и с него станется провести опасный эксперимент чисто интереса ради...

— Экспериментатор.

На мое бурчание — тихий смех.

— Не злись. — он легонько скользнул пальцами по моей щеке. — Вхождение в силу бывает раз в жизни. Я ведь прав?

— Прав.

— Тогда не забивай себе голову тем, что может быть. Полагаю, нам хватит самоконтроля не довести до массовых разрушений. А общественные беспорядки — частый спутник Спектра. — ирония в глазах. — И чаще всего он нас сопровождает, когда мы НЕ работаем.

Даже так? В принципе... логично.

Гаррусу идея с доктором Мишель и правда не понравилась. Когда мы выползли на кухню и порадовали откровенно растерявшегося Рруса столь специфичным решением с медосмотром детей, он только тяжко вздохнул, надел инструментрон на руку, включил, перечитал сообщение, чуть заметно поежился, но... отправил его адресату со словами:

— Найлус, ты бы знал, как я хочу тебя за ЭТО... покалечить. Во время спарринга.

Чего он хочет сделать? Покалечить?

— Ррус, я его только вылечила!

— Вот это меня и останавливает. — хмуро признался снайпер.

Крайк от такого поворота растерялся.

— Что, так сильно достала? — виновато спросил он, подходя к занятому сородичу.

А я вклинилась между своими мужчинами и обняла их за талию, чем сходу сбила злость Гарруса, и теперь с интересом наблюдала за священнодействием по приготовлению напитка.

— Доктор Мишель слишком... настойчива. — обтекаемо ответил тактичный парень, аккуратно смешивая ароматные ингредиенты в небольшой стеклянной баночке.

— Доставляет проблемы?

Гаррус неопределенно передернул плечами: сказать четкое "Да" не позволяло воспитание и собственные принципы, но и "нет" не скажешь — будет откровенной ложью.

— Ррус, мы как-нибудь решим наши проблемы. — я указала пальцем в пакетик с какими-то голубыми листиками, очень вкусно пахнущими лимоном. — Этого добавишь?

— Я помню. Спасибо. — Гаррус шевельнул мандибулами, глянул на меня с едва заметной улыбкой, встряхнул баночку со смесью и указал когтем на кусочек мелко поломанного голубого листика и продемонстрировал мне. — Уже добавил. Если будет слишком много, перебьет все запахи и вкус.

— Пахнет вкусно. Лимоном.

— В небольших количествах листья цезры добавляют приятный аромат и привкус, но если переборщить, напиток станет совершенно несъедобным: терпким и горьким.

— О как!

Я вернула руку обратно Ррусу на талию и продолжила с интересом наблюдать за работой. А смешивал эрг он красиво: точные экономные движения, ненавязчивая естественная грация... так работают высококлассные алхимики.

Вопрос встречи с доктором Мишель мы отложили в сторону и занялись, собственно, завтраком. Пока Гаррус готовил эрг, Найлус разогрел закуски и расставил на столе, а я продолжала, к нашему обоюдному удовольствию, мешать Ррусу, пока он не закончил смешивать сухую смесь и не потянулся за кипятком. И тут я резко вспомнила, что не помешает узнать, что там на "Норме" творится.

Пока Ррус разливал кипяток по толстостенным кружкам, а Найлус распаковывал и разогревал готовку Себастьяна, периодически что-то втихаря таская с тарелок, я связалась с Прессли, не давая видео. Новости порадовали: техники обещали сегодня к середине ночи полностью закончить работы в трюме, БИЦ проверили и сейчас что-то там настраивали, зал для брифингов только-только начали переоборудовать. А еще довольный Адамс сообщил, что скоро прибудет на корабль какой-то турианский инженер, который разбирается в двигателях, стелс-системе и ядре "Нормандии". Никаких срочных дел не было, мое присутствие на корабле не требовалось, наш капитан хоть и был порядком задерган, но доволен.

Попрощавшись с Прессли, я связалась с Лиарой. Археолог, как ни странно, уже была на ногах и сразу сообщила, что сейчас очень занята с послами государства Русь. По лучащимся от азарта и энтузиазма глазам поняла: малышка нашла себе занятие по душе. Ну и пусть развлекается.

Наконец, все приготовления были закончены, и мы устроились за большим кухонным столом завтракать.

— Удивительно просто. Никаких неожиданностей. — проворчала я, отключив инструментрон. — Даже как-то странно.

Гаррус поставил передо мной кружку с ароматным напитком. В этот раз его состав был иным: пахло лимоном и бергамотом со сложным травяным букетом.

— Ждешь проблем?

— Да я всегда их жду! — пожав плечами, я подцепила небольшой бутербродик с большого блюда. — А что, вы их не ждете?

— Я жду их ближе к середине дня. — флегматично заметил Ррус.

Найлус улыбнулся, двумя точными движениями разрезав мясной рулет на три части.

— Какие на сегодня планы? — спросила я, протягивая тарелку.

— Свозить детей к врачу и получить заключение о состоянии здоровья. Пережить визит работника органов опеки, если он будет. — отозвался Гаррус. — К Наради надо заглянуть. Оружие пристрелять и броню подогнать.

— И организовать встречу Себастьяна с Кахоку. — добавил Найлус. — Тебе с галетами или гарниром?

— Да, и это тоже. — я глянула на тарелки. — Гарнир давай. — и потянулась за кружкой, источающей ароматы каких-то цветов.

Я осторожно пригубила напиток. Совершенно другой вкус! Словно высококачественный черный чай с бергамотом, лимоном и цветочными нотками. В этот раз эрг был подслащен.

Вот кто бы знал, что Ррус умеет так готовить!

Завтрак прошел в тишине и спокойствии. Никто не позвонил, никто ни с какими неожиданными проблемами не нарисовался. Подозрительно как-то... Особенно, в преддверии приближающейся встряски полной перестройки организма.

Быть того не может, чтобы я вошла в силу без проблем!

Однако, как ни странно, ничего неучтенного пока не всплывало: мы залетели в новую квартиру и забрали Себастьяна, детей с Аэтериосом и полетели в клинику. Доктор Мишель нас уже ждала, хотя... правильнее было бы сказать, что она ждала Гарруса, и наша дружная компания вызвала у нее вспышку недовольства и разочарования. Ну, что ж поделать, нет в мире совершенства!

Однако, Хлоя быстро сориентировалась: отведя детей и сопровождающего их опекуна к педиатру, быстро вернулась и попыталась поговорить с Гаррусом, который, вроде как и не был против поговорить... Но... В общем, их общение выглядело бы донельзя забавно, если бы так не раздражало Гарруса. И меня.

Но наше сокровище не был бы гениальным стратегом и тактиком, если бы не нашел удобоваримый выход из ситуации: Ррус рассказывал мне и Найлусу о том, какой замечательный специалист Хлоя Мишель и какие у него были дела в этой клинике, при этом так передвигаясь по кабинету, что между ним и Хлоей всегда было какое-то препятствие: стол, стул, ну... или Найлус, если мебели в нужный момент не оказывалось рядом. И это очень живо мне напомнило игровой эпизод, в котором Гаррус так же лавировал вокруг большого тактического стола, чтобы тот ВСЕГДА располагался между ним и Тали. И продолжались это занимательное маневрирование точно до возвращения Себастьяна и Аэтериоса с детьми.

Как только Ррус поравнялся с ними, Аэте, быстро оценивший ситуацию, с восхитительной бесцеремонностью выдал:

— Вы там скоро? У нас еще много дел.

Ррус тут же встрепенулся и ответил первым:

— Хлоя, простите, но нам и правда надо идти.

Мордочка у него при этом была виноватая до невозможности: печаль, тоска и разочарование в одном флаконе! И главное, что эмоции-то искренние, вот только причина у них была не совсем та, о которой подумала Хлоя.

Доктор ощутимо расстроилась.

— Да, я понимаю, Га... офицер Вакариан. У вас много дел. Если будет возможность...

— Да-да, конечно, доктор Мишель.

И на этом Гаррус технично слинял, выскользнув из кабинета доктора. И мы четко поняли, что он сделает все возможное, чтобы такой возможности НЕ возникло без КРАЙНЕЙ на то нужды.

До стоянки мы шли в молчании, но когда погрузились в аэрокар, и машина взлетела, Найлус, полыхая виной, выдал:

— "Не знал, что все настолько... серьезно."

Гаррус передернул плечами, но никак не прокомментировал. Только нахохлился и мрачно смотрел через лобовое остекление на транспортный поток.

— "Куда мы сейчас?" — спросила я.

— "Предлагаю заглянуть к Наради, пока есть время." — ответил недовольный снайпер. — "Пристрелка оружия и подгон брони времени займут немало. До вечера я бы не стал откладывать."

Мои слова о вхождении в силу он помнил и предпочел не оставлять незавершенных дел под конец дня. Мало ли что может произойти. В этом я его поддерживала, да и Найлус не возражал, быстро перестроив кар в нужный поток. Пока мы летели к СБЦ, Гаррус связался с Наради и уточнил, свободны ли стрельбище с мастерскими. Они были условно свободными, и на пару часов занять мы их сможем.

Транспортная сеть Цитадели — это нечто невероятное! Воздушные трассы, проходящие над жилыми кварталами и Президиумом — это едва ли пятая часть всего потока, снующего по станции. Основная масса транспорта передвигалась по туннелям Цитадели ниже условного уровня земли. Огромная разветвленная система овальных в сечении туннелей разного диаметра пронизывает станцию словно кровеносная система: в центре летает частный и общественный воздушный транспорт, а по стенкам ходят автоматические бесплатные поезда монорельсов, позволяющие жителям огромной станции беспроблемно передвигаться по жилым лепесткам. Что занятно, эти самые монорельсы являлись такой же частью Цитадели, как Хранители, белковые чаны с питательной пастой, водохранилища, система микроклимата и жизнеобеспечения, лифты и прочее-прочее-прочее. И так же не поддавались контролю со стороны. Расписание движения, скорость, маршруты, остановки, все это контролировалось самой Цитаделью. Или, скорее, Катализатором.

Не знаю, какие социальные эксперименты ставит это древнее существо, но работает оно определенно с размахом. Назвать Катализатора просто ИИ у меня не поворачивался язык. За миллиард лет у любого мыслящего существа, независимо от того, как оно появилось на свет, возникнет полноценная личность и самосознание, а, учитывая, на какой платформе обретается этот ИИ...

Я поежилась. Знать бы еще, на что похожи его носители... Можно было бы судить о степени его развития. Впрочем, если вспомнить об уровне технологий Жнецов, прекрасным примером которых являются хаски и вообще индокринация в целом, я бы поставила на существование органического мозга-носителя. Или... кристаллического, который тоже может быть органическим. А это уже ни в коем случае не обычный ИИ. Это — полноценно-живое, мыслящее, одушевленное существо, способное к эмоциям, а значит, и к нелогичным действиям, и к субъективным оценкам.

Знать бы еще, что этому живому существу надо... Что он так упорно хочет получить в итоге, тратя так много сил, ресурсов и времени на возню с органическими видами?

Я не верила в канонные причины Жатвы: это маразм чистой воды. Как и канонная задача Катализатора. Проблема войны синтетиков и органиков имеет только одну причину: тупость и отсутствие мозгов у органиков, не способных сосуществовать с теми, кого они породили! Могут. Но — не хотят. Ни сосуществовать, ни воспитать, ни принять такими, какими они их создали, забыв про ответственность перед теми, кого сотворили.

За примером далеко ходить не надо: кварианцы и геты. Вот уж где эта черта проявилась во всей своей неприглядной красе...

То, что могут, это я знала точно: жила же я сто три года в мире, в котором маги сумели создать полноценные ИИ и магический аналог синтетиков — различных по структуре и назначению големов. И прекрасно жили в полном согласии и симбиозе. Да о чем это я? В каждом родовом замке, в каждом форпосте и крепости был свой Разум, который обладал полным контролем за гарнизоном големов и всеми системами комплекса. Моего реципиента и трех его братьев вообще вырастил и воспитал Разум родового замка, когда все старшее поколение было выбито в клановой войне: защитные системы смогли спасти ТОЛЬКО Наследников. И никого это не удивило: подобные случаи — не редкость. Но это там, на Эгросе. В мире, где правит РАЗУМ. А вот в других мирах самомнение и уверенность в собственной исключительности подводит живых существ, ставя под сомнение их соответствие понятию "разумный вид".

Вопрос: "Что так ищет Катализатор?" не давал мне покоя уже давно. И пока я даже не приблизилась к пониманию сути вопроса.

Надо бы поговорить с Властелином на Вермайре: он даже в каноне не отказывает в разговоре и дает прекрасные ответы. Честные. Четкие. Лаконичные. Вот только стремно как-то, да и доводить ситуацию до вооруженной стычки с Сареном я не собираюсь.

Глянула на сидящего рядом расслабленного Аэтериоса. Еще одна проблема. И очень серьезная! Что бы мне не заливал асур, его фразы: "Я придирчивый" и "Я привык доверять своему чутью" прекрасно характеризовали это милое порождение неизвестного сумрачного гения: технически Аэте — рецессия какого-то своего древнего предка, сохранившая всю его силу, ум и характер без искажений и налета мирной жизни. К выбору привязки он подходил осторожно и критически, подбирая для себя напарника по каким-то одному ему ведомым, но очень жестким критериям. И когда он нашел подходящего кандидата, асуру хватило доли мгновения, чтобы оценить Сарена, признать годным, принять решение, инициировать импринтинг, стабилизировать пошедшую вразнос психику и вернуться в адекватное состояние, выйдя из срыва! А это очень, очень показательно!

И ведь если бы Сарен не удовлетворял его требованиям, полагаю, остались бы в коридоре корабля два трупа. Аэте не пошел бы добровольно на импринтинг с тем, кто ему не подходит — не тот у него характер. Скорее, погиб бы от своей руки, перед этим убив случайную и нежелательную привязку.

Вот мне и любопытно, что такого особого увидел Аэтериос в Сарене Артериусе, тогда еще молодом парне, если сам, добровольно, отдал ему свою верность и, фактически, самого себя? Что увидел такого, что не встречал раньше? Было же три отклика! Но по каким-то причинам предыдущие кандидаты не подошли. Выбрал он именно Сарена. И есть у меня серьезные подозрения, что если Сарен изменится настолько, что перестанет подходить под те самые жесткие критерии, Аэ хватит силы воли убить самое дорогое для него существо, фактически — ось мира. То, что он потом перережет себе горло, ничего не меняет.

Последнее время меня все больше и больше занимали два вопроса: "Что заметил в Сарене Аэтериос, если выбрал его как Якорь личности?", и "Что такого увидел в Сарене Назара, раз почти восемнадцать лет с ним таскается и так бережно к нему относится?". Бенезию, насколько я знаю, Жнец сломал походя вместе со всеми ее десантницами, с которыми матриах прибыла "уговорить Сарена не быть насколько жестоким".

Могут ли ответы на эти два вопроса приблизить меня к пониманию истинной цели Жнецов?

Возможно.

Аэтериос вряд ли сможет дать мне внятный и четкий ответ: в момент выбора сработали инстинкты, чрезвычайно развитые у таких как он.

А вот Назара... Назара — другое дело. Он мог бы дать ответ. Если бы захотел. Но вряд ли он захочет мне объяснить свой выбор. А мне очень важно знать, ЗАЧЕМ Властелину Спектр Совета Сарен Артериус. Нет, не так. Кто именно нужен Назаре: Спектр Совета или конкретно Сарен Артериус собственной неповторимой персоной, притом, в здравом уме и с цельной личностью, готовый добровольно сотрудничать?

Опять же, все упирается в Сарена.

Сомнительно, что такое существо, как Назара будет просто так подрабатывать обычным, хоть и оригинальным кораблем для одного из бесчисленного множества органиков. Что-то ему надо от Сарена. Чем-то он выделился из того огромного количества "рудиментарных", с которыми сталкивался Назара в нашем Цикле. Но чем? И что надо Жнецу от своего любимца?

Помощь в начале Жатвы? Смешно. Не нужна Жнецам Цитадель для прибытия в эту галактику: они прекрасно и, главное, быстро летают своим ходом. Вон, Назара Сарена по галактике катает столько лет и ни разу не засветился при выходе из реле. Надо будет, и Предвестник прилетит своим ходом вместе со всеми своими сородичами по первому же сигналу Катализатора или Назары. Сомнений в том, что эти двое в состоянии такой сигнал отправить, у меня не было: технология квантовых пар была милостиво подарена Жнецами населению Пространства Цитадели. Именно такое устройство, позволяющее мгновенно связаться с советником Спаратусом из любой точки галактики, даже из перегона, было еще вчера установлено в моей каюте техниками Спецкорпуса. Притом, Жнецам как-то удалось обойти ограничение на скорость передачи дополнительных данных.

Что еще?

Личные симпатии? Слишком велика разница в восприятии и жизненном опыте. Сарен для него где-то на уровне... в лучшем случае — мелкого котенка. Хотел бы сохранить: посадил бы на поводок, подправил мозги, навешав закладок, и все дела. Так нет же... Уговаривает, убеждает, обучает и следит, чтобы не дай Всеизменяющий случайно не погиб или с ума не сошел.

Пойму причины подобного поведения Назары, возможно, пойму, что Жнецам так надо от органиков. А если пойму, что им надо, возможно, придумаю, как спасти это Цикл от Жатвы.

Посмотрим, что будет в голове Бенезии. Может, я хоть какой-то ответ получу.

Дорога от клиники до СБЦ много времени не заняла, и вскоре наш жизнерадостный аэрокар припарковался на уже знакомой закрытой парковке где-то под Башней СБЦ. Пока мы выгружались, мимо нас протопали два турианца в привычной для сотрудников службы безопасности черно-синей броне.

— Здорова, Гаррус! — выдал один из них, когда они поравнялись с нами. — Возвращаешься обратно к нам?

Ответить он не успел: Аэте, который в этот момент помогал девочке выбраться из салона, поставил ребенка на землю, повернулся и выдал с честной физиономией:

— Не вернется. Он теперь наш.

От такого заявления Гаррус подзавис, а СБЦ-шник, уставившись на асура и явно его узнав, отступив на шаг, пробурчал:

— Духи, у меня галлюцинации?

— Нет, — сказал Аэте, — это у меня галлюцинации. Десари, ты же сейчас должен быть в Черной Страже.

— Так я там и был. До ранения. — несколько оторопело ответил темнокожий турианец. — Пока не восстановлюсь и не наберу форму, поработаю в СБЦ, потом вернусь.

— А кем работаешь? — с интересом полюбопытствовал асур.

— Не поверишь! Патрульным! Охраняю Башню Совета.

— Чтоб не угнали? — иронично хмыкнул седой парень.

— Типа того. У нас пост: от входа в башню до фонтана и обратно. И так весь день. Кругами. — кислый голос явно показал, как Десари задолбал этот маршрут.

— Да, Дес, это очень способствует возвращению в форму. — язвительно буркнул Гаррус, который тоже когда-то патрулировал в Кольце Президиума.

Патрульный из Черной Стражи шпильку сородича проигнорировал.

— И все же, Аэте, что ТЫ тут делаешь? Твоего же нет на станции.

— В арсенал иду. — честно ответил он, поднимая девочку на руки. — Оружие пристреливать.

— Ты не ответил на вопрос.

— Со мной он. — с тяжким вздохом донеслось из машины, и Найлус, наконец, выбрался из кабины. — Временно.

— Крайк?! — удивленно воскликнул второй турианец. — Так ты живой! А мы слышали...

— Да-да, меня убили. — раздраженно отмахнулся Найлус, которого это уже порядком достало еще в доках Спецкорпуса. — Знаю.

— И теперь этот неугомонный дух вдохновляет нас своим присутствием. — едко выдал Гаррус, все еще несколько обиженный на друга за подставу с доктором Мишель.

— Ну я же не со зла! Прости! Кто ж знал, что там... — Найлус запнулся, подбирая нейтральные слова, — ...такое.

Гаррус поморщился, недовольно прижав мандибулы к щекам.

— Покалечу и прощу.

Десари с напарником недоуменно переглянулись.

— Жаль, ваш спарринг не увидим! — расстроенно протянул темнокожий турианец.

Найлус с Гаррусом совершенно синхронно поморщились.

— Бой будет интересным. Они оба хорошие бойцы. — неожиданно выдал Аэте. — Но я их обоих победю... — асур запнулся, растерянно моргнул, посмотрел на широко улыбающегося Лукаса, поправился: — побеждю... ну... э...

Амира звонко рассмеялась, обхватив его за шею.

— Забыл, как это слово правильно... — досадливо произнес белобрысый.

— Мы тебя поняли. — усмехнулся Найлус. — Не психуй только.

Десари как-то поменялся в лице и резко намылился линять. Подхватив напарника под локоть, потащил по парковке со словами:

— Нам же еще до Президиума добираться! Мы пошли.

— Но... — начал было второй.

— ПОШЛИ! И счастливо вам...

Так и утопал, утащив сородича чуть ли не силой куда-то в другой конец парковки. Для веселящихся Найлуса и Гарруса суть и причина маневра тайной не являлись, а расстроенный Аэте на поспешное бегство собеседников внимания не обратил, больше переживая, что забыл, как правильно склоняется слово чужого языка, бурча под нос:

— ...победить... склоняется... побеждать... мы — победим, а я... победю? нет. Могу победить. Да. Побеждю? Нет...

— Да побеждишь ты нас... — Ррус запнулся. — Да чтоб тебя, Аэте! Пошли, мозги ты наши УЖЕ победил.

Себастьян, наблюдавший этот цирк, наконец отмер и осторожно уточнил:

— Случилось что-то, что потребовало наше присутствие в СБЦ?

— Нет. Нам надо подогнать броню и пристрелять оружие.

Это заверение повара успокоило, а Аэте упорно пытался проспрягать глагол "побеждать" под хихиканье детей, которые думали, что это он так шутит. И даже предлагали свои варианты. Вот только седой парень озадачился совершенно серьезно.

Пока мы топали в арсенал, все это время асур пытался разобраться с упрямым глаголом, периодически перескакивая на другие земные языки. Уже перед дверями последнего на нашем пути лифта, его осенило:

— Так он что, вообще в такой форме не спрягается?

— Не спрягается. — согласилась я.

Аэте тут же успокоился и отбросил решенную задачу, потеряв к ней интерес, зато пристал к Гаррусу:

— Знаешь, а у них в японском вообще будущего времени нет, представляешь? Интересно, что это за общество без будущего? — задумался и уточнил: — Хотя, у них есть вероятностная форма... Нет, этот язык я так быстро не выучу. И зачем он мне?

— Ты, главное, когда инспектор придет, по-русски с ней не вздумай заговорить. — буркнул Найлус, с чьей подачи когда-то давно асур выучил совершенно чужой для него язык, впечатлившись разнообразием и возможностями нецензурной его части.

— А на каком надо?

— На английском! И только на нем.

Аэтериос согласно кивнул:

— Понял. Все равно же интересно: язык помогает понять расу.

— И что бы ты понял из языка ханаров? — иронично поинтересовался Гаррус.

— Помимо их тайного имени? — встрепенулся асур.

Гаррус чуть не споткнулся.

— Ты что... их понимаешь? — оторопело переспросил он.

В ответ — беспечное пожатие плеч и честное:

— Да, интересовался как-то, но живьем до вчерашнего дня не видел. — безмятежно отозвался Аэ, бросил короткий взгляд на детей, на Себастьяна, и осторожно добавил: — Они же... ну... в общем... мы бы их... эээ...

Парень замялся, здраво понимая, что при детях прямо выдавать ТАКОЕ лучше не стоит. Да и Себастьян еще какие-то иллюзии, основанные на ошибочном выводе, сохранил. Готовил он вкусно, помогал с освоением искусства приготовления пищи, а потому асур повара старался особо не нервировать, считая полезным.

— Мы поняли. — мягко закончил Найлус. — Повезло ханарам, что их нашли азари.

— Ага. — согласно закивал Аэтериос. — Азари тоже повезло. — короткая пауза и уточнение: — А дреллам не повезло. — и тут же: — Заглянуть бы на Рахану, посмотреть, что там. Странно их как-то спасли.

А мысль, кстати, очень здравая!

— Мне тоже интересно на нее посмотреть. Но Рахана расположена далеко за территорией ханаров, а они не слишком любят гостей. — нейтрально отозвался Найлус.

— Так можно же... — Аэте оборвал фразу.

— Можно. — медленно кивнул Гаррус, которого тоже заинтересовала эта идея.

Подошел лифт, мы загрузились в кабину, а я спросила:

— А что не так с Раханой?

Ответил мне Найлус:

— Спасением расы дреллов занимались ханары. Это произошло около восьми сотен лет назад, но мы об этом узнали не так давно: первые дреллы вышли в галактику меньше двух веков назад. До этого ни единого дрелла не покидало ханарские планеты, и мы вообще не знали о существовании этого вида: ханары не любят пускать на свою территорию чужаков. Очень замкнутое общество.

Даже так?

— Странненько, не находите?

— Находим. По нашим данным на Рахане в момент экологической катастрофы проживало одиннадцать миллиардов дреллов. Спасли чуть меньше четырехсот тысяч.

— Погоди. За восемьсот лет — четыреста тысяч? — уточнила я.

— Да.

— Как-то странно их спасали... За восемь сотен лет силами космической расы эти одиннадцать миллиардов можно было раз двадцать вывезти.

— Можно. Но этого сделано не было. — недовольно, с долей раздражения и злости ответил Гаррус. — Мы решили не провоцировать конфликтов: ханары очень болезненно реагируют на любое вмешательство в их социум и культуру, а дреллы в Совет ни с какими просьбами не обращаются. Их вроде как все устраивает.

Еще бы их все не устраивало, если они уже выросли на ханарских планетах и были воспитаны ханарами.

— Не знала.

Лифт приехал и выгрузил нас на нужном уровне.

— Об этом мало кто задумывается. — Найлус полыхнул недовольством и раздражением. — Уже выработался стереотип: дреллы и ханары живут вместе. И никто не интересуется, как это произошло. — дальше он продолжил мысленно: — "Азари все устраивает, а нам просто не дают вмешиваться в то, что по мнению азари, нам вмешиваться не следует."

— "И вы это терпите?" — искренне удивилась я.

— "У нас последние триста... триста пятьдесят лет были серьезные потрясения и изменения в Иерархии, так что не до Пространства Цитадели и его проблем было."

— "Я не знала."

— "Мы смогли сохранить тайну." — усмехнулся Спектр. — "Вечером мы тебе расскажем."

— "Это важно?"

— "Да."

На этом разговор увял. Мы вошли в арсенал, а молодой асур, потерявший интерес к разговору, тут же выкинул из головы мысли о незнакомом народе, который, честно говоря, его ну совершенно не интересовал. Хотя идея где-то втихаря прижать ханара и поговорить с ним по душам в его седой голове витала, постепенно превращаясь в окончательно принятое решение: отказывать себе в таких мелочах, как удовлетворение неистребимого любопытства, он не привык.

Какой-то медузе смертельно не повезет...

Наради нас заметил, коротким жестом попросив подождать: он был занят, выдавая оружие группе бойцов в тяжелой броне той же черно-синей раскраски.

Пока ждали, я продолжала изучать Аэте, не погружаясь в его разум. Дело даже не в его защите: она обходится без особых хлопот и возни даже сейчас, но... но этот красивый седой парень уже заслужил мое уважение и перешел в разряд "свои". Мне и без сканирования его разума было что обдумать и проанализировать.

Всего сутки прошли с момента нашего знакомства, но информации накопилось немало. А еще больше — вопросов. И чем больше я узнаю асура, тем больше этих вопросов возникает и тем яснее я понимаю, насколько мало я на самом деле знаю об этой вселенной и ее обитателях.

Аэтериос абсолютно искренен в своих поступках и словах, не беря за труд даже попытаться хоть как-то сгладить производимое впечатление. И ведь прекрасно же понимает, как на него реагируют неосведомленные разумные, и как его воспринимают! Эта его детская непосредственность и кажущаяся наивность, совершенно несвойственная взрослым, вкупе с бесхитростностью и обманчивой простотой затмевают и скрывают другие, куда менее очевидные стороны его личности и характера, и разумные существа... обманываются, принимая видимое за истинное. А сам Аэ с восхитительным цинизмом пользуется этими заблуждениями в свое удовольствие.

Асур безразлично относится к собственной репутации и не стремится ее сохранить: он ЗНАЕТ, на что способен и каков он на самом деле, без малейших иллюзий оценивая самого себя, а мнение окружающих... интересовало его ровно настолько, насколько оно волновало его привязку, которой, что самое страшное, рядом не было. Не ради кого ему поддерживать хоть видимость приличий и пытаться вести себя так, как принято в этом кругу. Вот он себя и не утруждал... сознательно позволяя другим ошибаться и делать неверные выводы.

А ведь эта его особенность может привести к массе конфликтов с бойцами групп высадки: мужики не привыкли к подобному отношению и будут оценивать красивого парня с экзотической внешностью, опираясь на его поведение и манеру разговора. Оценка будет однозначной, нелестной и... ошибочной. Со всеми последствиями подобной ошибки. И Аэтериос же это прекрасно знает и понимает, реакция людей его забавляет, но он не собирается хоть как-то меняться или напрягать себя в угоду чужому мнению!

Восхитительное пренебрежение нормами морали и безразличие к чужому мнению.

Я глянула на улыбающегося Аэте, вздохнула. Будущие проблемы, а они, несомненно, будут, придется как-то решать. И делать это в отсутствие объекта привязки, которому асур подчиняется беспрекословно, придется мне или Найлусу. Аэте его обещал слушаться... вроде как. Хорошо хоть мелкие его легко переключают на себя. Парень с удовольствием возится с детьми, без каких-то усилий понимая их и воспринимая детские желания и потребности, не пытаясь требовать псевдовзрослого поведения. Дети чувствуют его отношение и отвечают такой же искренностью и доверием существу, с которым не всякая боевая химера рискнет связаться.

Пока я размышляла о вечном, то есть, о проблемах, группа быстрого реагирования получила свое оружие и куда-то свалила, а Дезар, наконец, смог уделить нам внимание. Вернее, Наради, перегнувшись через стойку, с интересом рассматривал вставшую на цыпочки Амиру.

— А у вас ленточки есть? — задала девочка животрепещущий вопрос, который стал для нее идеей фикс.

Дезар покачал головой.

— Ленточек у меня нет.

— Жалко. — расстроенно насупилась Амира и шмыгнула носом. — А игрушки?

— Только для взрослых. — хмыкнул интендант.

— А для детей?

— Нет, для детей игрушек нет.

Амира расстроилась еще сильнее, вернулась к Аэте и, обхватив его за ногу, буркнула:

— У вас это... ас... асори... а, ассортимент плохой!

Наради не сдержал улыбку.

— Ассортимент у меня хороший. Пока еще не жаловались.

— А ленточек нету!

Дезар от разговора с ребенком получал массу удовольствия и был сама любезность и добродушие.

— К сожалению, у меня есть только оружейные ремни. Не спрашивали еще у меня ленточек.

— А я спросила. — приподняла пальчик девочка.

— Ты — первая.

Мелкая отцепилась от асура, и переключилась на подмигивающий огоньками терминал.

— Наради, откроешь? — Гаррус на лифт.

— Да, конечно. Только Арена занята до вечера.

Гаррус зыркнул на Найлуса, расстроенно вздохнул, а тот неожиданно встрепенулся.

— Дезар, мне надо подобрать личное оружие для моего сотрудника-человека. Себастьян, что предпочитаешь?

— Учти, ничего мощнее пистолета легкого класса ему на Цитадели носить не положено. — предупредил наш личный законник.

— Пистолет так пистолет. — пожал плечами Себастьян. — Я вообще не рассчитывал на личное оружие.

Аэте оживился, перекатываясь с мысков на пятки, быстро осмотрел Себастьяна цепким взглядом, что-то прикинул.

— Дез, открой арсенал, я знаю, что ему подойдет.

Что занятно, арсенал Дезар открыл и ехидно выдал:

— Наслаждайся!

Асур широко, счастливо улыбнулся и тут же умылил за оружием.

— А мне посмотреть можно? — Амира заинтересовалась.

— Там все в коробках. Но заглянуть можешь.

Дети дружно сунули любопытные носы за массивную дверь, но сам по себе арсенал и правда не впечатлял: простые антресоли, заставленные безликими металлическими боксами с мелкими пометками на боках.

— Ого, сколько всего! — восхищенно присвистнул Лукас, разглядывая высокие антресоли с оружейными боксами. — Это все военных?

— Турианских военных арсеналов на этой станции нет. — улыбнулся Гаррус. — Это -арсенал Службы Безопасности Цитадели.

— Вот бы глянуть на настоящие военные арсеналы!

Из арсенала вышел довольный Аэте, несущий бокс с оружием и модификациями. Быстро он!

— Если не изменишь решение, еще увидишь. — хмыкнул белобрысый. — Дети, идем, дверь сейчас закроется.

Мелкие послушно потопали следом.

— Вот. — асур поставил невзрачный бокс на стойку. — Как раз подойдет.

Аэте раскрыл бокс и продемонстрировал Себастьяну довольно интересное оружие: мощный, но компактный пистолет с матовым покрытием непритязательного серого цвета.

— Из-за систем гашения отдачи, отсутствия режима непрерывного огня и невозможности установить на него некоторые модификации, эта модель считается облегченной, маркируется как "легкий штурмовой пистолет" и по ограничению на класс носимого оружия проходит. — пояснил парень свой выбор. — По мощности "Мзир" мало уступает тяжелым штурмовым модификациям, но дальность прицельной стрельбы — не больше ста метров против стандартных для нормальных моделей ста пятидесяти-двухсот. Фактически предел — пятьдесят-шестьдесят метров, если ты, конечно, не снайпер или не носишь визор. Сейчас спустимся, я поменяю рукоять, установлю допустимые модификации, подгоним под твою руку и пристреляешь.

Себастьян молча кивнул, рассматривая пистолет. Оружие было совершенно невзрачным: несколько неравномерный серый цвет скрадывал хищные формы, а матовое покрытие и чуть сглаженные обводы придавали боевому оружию удивительное сходство с некачественной пластиковой детской игрушкой.

— Хороший выбор. — одобрил Найлус.

Гаррус кивнул, давая понять, что под требования закона пистолет подходит.

— А я не рассмотрела! — Амира дернула асура за штанину.

— Еще посмотришь, когда я буду его собирать. — Аэте положил оружие обратно в бокс и закрыл крышку. — Я тебе даже покажу, как оно внутри устроено.

Этот ответ ребенка полностью удовлетворил, и мелкая на какое-то время отстала от своей седой няньки. Дверь лифта уже была гостеприимно открыта, так что мы дружной компанией загрузились в кабину и спустились в уже знакомые помещения.

Найлус достал из сейфов наше оружие и броню, и мы оккупировали верстаки и стрельбище на долгие три часа. Одна только подгонка брони сожрала около часа: часть оружейных верстаков была занята бойцами отдела быстрого реагирования. Гарруса многие знали и порой подходили перекинуться парой слов, да и у Найлуса были друзья. Мелкие носились по всему комплексу, всюду суя любопытный нос и, порой, мешая работать. За ними присматривал Себастьян и Аэте, закончивший пристрелку пистолетов и подгонку единственного комплекта брони.

На детей бойцы реагировали по-разному: турианцы отнеслись с пониманием и не стеснялись показывать интересующие их вещи и отвечать на вопросы, кое-кто из людей малых порадовал занятными историями, кто-то считал присутствие детей на стрельбище недопустимым, а единственную азари они умилили, и она показала сингулярность, снеся пару мишеней, чем привела Амиру в полный восторг.

К концу третьего часа вся броня была подогнана по телу, оружие доработано, пристреляно и готово к бою. Всё, кроме монструозной "Ирруа", для которой пол километра стрельбища было совершенно несерьезной дистанцией, позволяющей провести только первичную пристрелку, что и сообщил нам расстроенный Гаррус:

— Я не могу ее здесь полноценно пристрелять по оптике. Необходимо расстояние как минимум километра четыре. Лучше — пять-шесть.

Где можно найти ТАКОЕ стрельбище, я не представляла. Сомневаюсь, что даже у Спецкорпуса есть что-то подобное...

— Идеи есть? — вопрос Найлуса четко дал понять, что такого стрельбища на станции не существует.

Гаррус, складывая винтовку в бокс, как-то неуверенно замялся: идея-то у него была, но она ему по какой-то причине не слишком нравилась.

— Я знаю, где можно пристрелять винтовку. Но... мы нарушим сто двадцать шесть правил только тем, что туда заберемся.

Найлус удивленно моргнул, глядя в виноватые голубые глаза. Сложить расстояние, количество правил, виноватую физиономию сородича и сделать правильный вывод много времени не потребовалось:

— Погоди, ты что, о перемычках Президиума говоришь?

Себастьян от такого предположения опешил, а Аэте — заинтересовался.

В ответ — кивок и пояснение:

— Если стрелять вдоль самого края, никакой угрозы для транспорта не будет. Расстояние между верхними точками дуги даст мне километров пять, может, чуть больше. — короткая пауза и уточнение: — Но это... противозаконно!

Найлуса законность этой авантюры волновала куда меньше возможности пристрелять редкое сверхдальнобойное тяжелое крупнокалиберное оружие.

— Годится.

Вот тут уже растерялся Гаррус, который был отчего-то уверен, что эту идею наш зеленоглазый авантюрист не поддержит.

— Но...

— Я возьму ответственность на себя. — отмахнулся Спектр, перебив неуверенные пояснения.

— Но у тебя же будут неприятности! — по-моему, это был последний внятный довод против этой авантюры, который мог привести наш законник.

— У меня? — скептически переспросил Найлус. — Ну разве что Спаратус лично выволочку захочет сделать, если кто-то пострадает или нас застукают, и паника поднимется. Но тогда ты будешь стоять рядом и все это выслушаешь вместе с нами.

Как ни странно, это Гарруса успокоило: на авантюры он и сам был горазд, но если раньше его останавливала противозаконность этих действий, то сейчас...

— Закругляйтесь! — подвел итог Найлус.

Сказано — сделано.

Мы быстро собрались, упаковали оружие и броню в боксы, отодрали увлеченных зрелищем детей от арены, на которой тренировались бойцы, и выкатились из арсенала, попрощавшись с добродушным Наради.

Правда, полетели мы не пристреливать порождение сумрачного гения военной индустрии Иерархии, а на корабль: Себастьяну надо было приготовить поесть для экипажа на обед, вечер и следующее утро, чтобы не таскаться туда по три раза на дню.

Наш повар очень ответственно отнесся к своим обязанностям, хоть и знал уже, что по контракту не обязан кормить весь экипаж. Только — нас.

"Нормандия" встретила уже привычным управляемом хаосом: двигатели отладили, аккумуляторы заменили на более емкие и совершенные, больше подходящие нашему привередливому прототипу, но работы в трюме шли полным ходом. Сейчас на наших глазах как раз устанавливали массивные ремонтные модули: огромные установки только-только подкатили и подняли на платформах так, чтобы они встали на свое место. Для этого инженерам Спецкорпуса пришлось полностью снять створку трапа и весь подъемный механизм, разобрать корму и часть днища до каркаса, так что сейчас "гордость Альянса" выглядел как рыба с полуобглоданным брюхом и хвостом. Даже механизм поворота двигательных пилонов стал виден.

Все же хорошо, что Удина и Андерсон не могут пройти в доки Спецкорпуса... Они бы такого зрелища не оценили. А сколько было бы воплей на тему "позволили инопланетянам копаться в самом совершенном корабле Альянса", словами не передать.

Зато Адамс в полном восторге! Вон, рассекает вместе с бригадирами инженерных команд и неизвестным мне темнокожим турианцем в легкой темно-серой броне, и что-то активно обсуждает, выплескивая волны азарта, энтузиазма и неприкрытой радости. Видать, о чем-то они уже договорились. Я-то дала Грегу полный карт-бланш на перестройку корабля. Похоже, он этой возможностью воспользовался от души.

Прибытие нашего оригинального транспорта было замечено, и группа, руководящая ремонтом, направилась к аэрокару.

— Быть того не может! — неожиданно выдохнул глубоко удивленный Гаррус, рассмотревший вооруженного сородича.

И тут наше сокровище сделал совершенно неестественное для него действие: он махнул рукой, привлекая к себе внимание приближающихся разумных и довольно громко сказал:

— Генерал Татум!

От такого обращения Адамс удивленно захлопал глазами, непонимающе глядя то на Гарруса, то на своего собеседника. А турианец в броне хмыкнул и улыбнулся: Гарруса он знал и был рад видеть.

— Гаррус... — короткая пауза и язвительное уточнение: — Генерал Вакариан, какая встреча.

Теперь круглыми глазами на нашего снайпера смотрел не только Адамс, но и инженеры его группы. Настоящее звание Гарруса Вакариана стало для них неожиданностью. Как и для Себастьяна.

— Инженер Татум — генерал? — тихонько ойкнула любопытная Тали, крутящаяся возле Адамса и турианца.

— Он разработчик двигателей и ядра "Нормандии". — сдал соплеменника Гаррус. -Спектр Имрир Шепард. Себастьян Артего. — представив нас, Ррус тут же вернулся к интересующему его вопросу: — Не ожидал тебя снова увидеть на Цитадели.

Татум фыркнул.

— Хэймон с Флота выдернул. Раз уж вы получили на руки этот прототип, его есть смысл доработать, насколько это еще возможно. — язвительная ирония плескала через край вкупе с негодованием и злостью на идиотов, чуть не загубивших корабль.

Из-за машины вышел Найлус с Аэтериосом, держащим за руки детей. Генерал, увидев эту колоритную группу, только удивленно моргнул:

— Спектр Найлус Крайк. — глаза турианца перешли на Аэтериоса. — Аэте? Какими ветрами?

— Он наш... техник. — обозначил официальный статус асура Гаррус.

Татум хмыкнул.

— Хороший... техник. — турианец глубоко вдохнул, медленно выдохнул и вкрадчиво спросил: — Аэ, как ты здесь оказался?

— Прилетел. — пожав плечами, флегматично отозвался асур.

По глазам Октавиуса поняла: узнает кто подписал седому отморозку пропуск, лично удавит. Аэте это тоже понял и нахально ухмыльнулся: уже все, поздно дергаться. Он уже здесь. А меня неожиданно заинтересовало, откуда так много не самого заурядного народа знает нашу седую проблему. И отчего у всех первый вопрос: "Как он тут оказался?" или "А что ты тут делаешь?".

— "Аэтериос настолько известен?" — спросила я.

Найлус ответил мгновенно:

— "Скорее, он так успел отличиться в отсутствии Сарена." — недовольство и легкая ирония вкупе с язвительным сарказмом окрасили мысль-ответ. — "Не так много асур-тар могут длительное время непрерывно находиться в состоянии хараза, но так и не сорваться по-настоящему. Этот смог. Шесть лет без срывов и инцидентов, не выходя в нормальное состояние. Без контроля привязки. Но народа за это время он довел немало и отметиться успел по всему Флоту."

В поверхностных мыслях всплыло воспоминание: неестественно-спокойный Аэте с полностью черными глазами, в которых едва уловимо проступала багровая, чуть светящаяся радужка, внимательно слушает орущего на него благим матом мощного асура в массивной тяжелой броне незнакомой мне модели и безмятежно улыбается, чем доводит сородича до бешенства.

— "Он что-то натворил?"

— "В том-то и дело, что нет. Ни единого инцидента: его поведение было безупречным. Он когда-то пообещал Сарену, что не сорвется в его отсутствие. Аэте обещание сдержал: даже в состоянии хараза он не сорвался. Но когда он участвовал в миссиях..." — от Найлуса пришел ментальный аналог пожатия плеч. — "Скажем так. Командиры групп, с которыми его отпускали "погулять" матерились долго. Но работу он всегда выполнял безукоризненно, хоть и несколько... жестоко, так что миссии повторялись."

Вот как... Аэте действительно умеет себя держать в руках, если сохраняет адекватность даже в состоянии срыва. Значит, сила воли у него неординарная, как и способность жестко контролировать свои инстинктивные порывы.

— "Как он вышел из хараза?"

— "Случайно увидел Сарена во время какого-то репортажа." — пояснил Найлус. — "Этого оказалось достаточно, чтобы он успокоился и вернулся в нормальное состояние."

— "Я так полагаю, именно поэтому Спаратус согласился его отпустить с нами?"

От Найлуса пришел ментальный аналог кивка.

— "Почему такая реакция на асур-тар?"

— "Потому что если они срываются в хараз, то остановить их может только приказ привязки. Никого другого они не воспринимают."

— "А если привязки рядом нет?"

— "Тогда — пуля снайпера с мощным транквилизатором. Или просто пуля. Снайпера." — хмуро ответил Гаррус. — "Сами по себе они останавливаются только тогда, когда в радиусе досягаемости не останется ничего живого. Или пока не свалятся от истощения. Поэтому Аэтериос, шесть лет проживший в состоянии хараза, довольно хорошо знаком всем, кто вообще имеет дело с асурами или бывал на Флоте. Такие как он — редкость даже среди асур-тар: огромный потенциал, живой ум, способность к быстрому обучению, отличный самоконтроль."

Это в принципе, ожидаемо и вполне естественно. Подобное я не единожды встречала в других мирах, хотя настолько сильный самоконтроль даже там был большой редкостью.

— "Рецессия кого-то из древних?" — все-таки решила уточнить я.

— "Да, можно и так сказать."

— "На кого похож знаете?"

Найлус пыхнул мрачной иронией.

— "Знаем. Характер, конечно, помягче благодаря влиянию привязки, но основа — один в один с учетом воспитания и обучения." — эмоции окрасились сарказмом. — "Из-за этого на Флоте и задергались, когда он впал в хараз и застыл в этом состоянии на годы: свой потенциал он еще не раскрыл, но результат уже впечатляет. А его... предок в свое время по галактике погулял очень резво. До сих пор вздрагивают, как вспоминают."

"Предок" — это в корне неверное определение.

— "Скажи, а у асур-тар есть что-то вроде..." — и я сбросила Найлусу сложный информационный пакет, полностью описывающий интересующее меня явление.

— "Да. Есть. Из-за этого и возникают сложности с их обучением."

Значит, я не ошиблась.

— "Воспринимают в полной мере?"

— "Кто как." — честно признался Найлус.

Тем более удивительно, как турианцы умудрились ассимилировать этих созданий в свой социум и хоть как-то их социализировать и приручить! Ведь во всех мирах, где существуют подобные... создания, это считается невозможным! То, что асуры похожи на людей, их сути это не меняет.

— "Я правильно понимаю, что асуры уже довольно давно приняты в Иерархию?"

Мой вопрос был понят правильно:

— "Мрир, они не приняты в Иерархию. Они — часть Иерархии... часть нашего народа. Только выглядят немного иначе." — мягко пояснил Найлус. — "Такие как Аэте просто требуют соблюдения определенных правил поведения, не более того. Если их не провоцировать, проблем с асур-тар не бывает."

Прекрасный пример грамотного воспитания и умной социальной политики. Для Найлуса Аэтериос не просто старый знакомый, он как часть семьи, неотделимая часть его наставника, фактически — старшего брата. Да, опасный. Но кто из нас безобиден? Если достать Найлуса, он сорвется ничуть не хуже Аэте и последствия будут столь же... неприглядные.

— "Ваше государство не перестает меня восхищать."

Найлус не сдержал улыбки, а Гаррус пыхнул яркой гордостью за свой народ и за свою страну. Заслуженной гордостью. Это же не просто — принять ТАКУЮ расу как часть своего народа. К асурам пришлось приспосабливаться, подстраиваться, привыкать, ломать и подгонять под них свою культуру и цивилизацию, чтобы эти отморозки смогли естественно в нее вписаться и стать неотъемлемой частью нации. Такие существа неискренность почуют мгновенно. Стоит хоть немного в них усомниться, хоть на долю мгновения дать понять, что они — лишние и нежелательные, и результат станет катастрофическим. Глас разума, логика или еще какие-то абстрактные понятия не перебьют преданного доверия и инстинктов, итог будет тот же, что и в других мирах: резня. Бессмысленная, беспощадная, лишенная цели и смысла, идущая до закономерного финала: полного уничтожения одной из сторон.

Воистину, неожиданное отличие вроде как понятного государства...

За время нашего короткого беззвучного разговора его белобрысая причина виновато хлопала глазами под ироничным взглядом Октавиуса Татума, который, как я поняла, имел опыт общения с нашим кошмариком. Что занятно, Аэтериос Татумом по-своему восхищается, а инженер относится к нему с каким-то покровительством, которое, впрочем, не мешало турианцу ожидать от Аэте кучи проблем.

— Октавиус, есть какие-то советы? Я все-таки отвечаю за один из "Мако". — спросил Ррус.

— "Мако". — инженер задумался. — Машина... неплохая, но довольно хрупкая, насколько я помню, так что контролируйте силу во время ремонта. Если будете перебирать двигатель, помните, рассчитан он на людей и их физические возможности: в лучшем случае сорвете резьбу, в худшем закрутите так, что придется срезать. — короткий ироничный взгляд на насупившегося Аэте четко дал понять, кто уже так отличился и к кому обращены эти слова. — Если собираетесь регулярно пользоваться этой машиной, лучше заменить двигатель и генераторы эффекта массы. Мост крепкий, нагрузку выдержит, а подвеску стоит немного доработать. Если оставить базовый двигатель, учтите, он требует калибровки: стандартные настройки не всегда подходят под конкретную машину из-за чего "Мако" будет вести себя излишне... резко.

Наша белобрысая проблема резко оживилась:

— Какая модель подойдет на замену? — спросил Аэтериос.

— Если хочешь, я тебе составлю список того, что стоит заменить в машине и предложу альтернативы.

— Будем признательны. — Гаррус склонил голову в жесте благодарности.

Аэте передал Лукаса Найлусу, а сам поднял Амиру на руки. Ребенок уже привычно обхватил его за шею, с интересом разглядывая фрегат и занятых работой разумных. Татум на такое зрелище только удивленно приподнял надбровный щиток, но ничего не сказал: уж слишком у асура была умильная мордаха в этот момент. Ну прямо добрый наивный смазливый паренек.

— А это ваш корабль? — с чисто детской непосредственностью спросила девочка.

— Наш. — ответил Гаррус.

— А он поломался?

— Нет. — иронично ответил Татум. — Он такой с момента ходовых испытаний. И довести его до ума мне не дали.

Адамс на это утверждение согласно кивнул и поморщился.

— А почему не дали? — недоуменно спросила девочка.

Создатель ядра, двигателей и системы гашения теплового выброса развел руками, демонстрируя свою неспособность понять логику строителей "Нормандии".

— А почему он такой, ну, там, сзади? — продолжила удовлетворять любопытство девочка.

— Разобрали, чтобы... доработать и починить.

— А, так он все-таки поломан!

— Можно и так сказать. — печально согласился Грег Адамс. — Но ничего страшного, мы его скоро починим.

— Я бы так не сказал. — едва слышно проворчал Татум, в корне несогласный с определением "ничего страшного".

Инженеры вернулись к работе, а мы пошли на корабль. За нами увязалась нервничающая Тали.

— Гаррус... а ты хорошо знаешь инженера... генерала Татума? — осторожно спросила кварианка.

— Да, хорошо.

— А... он и правда настоящий генерал?

— Да. — лаконично ответил снайпер, размышляющий о том, как и где установить мишени, чтобы исключить любой риск для окружающих в случае промаха из настолько мощного оружия, как "Ирруа".

Тали снова замялась.

— И ты... ты тоже настоящий генерал?

— Кто? Я? — Гаррус очнулся от мыслей и удивленно моргнул. — Тали, я просто снайпер в отряде Спектра Совета.

Вот умеет же давать обтекаемые ответы... И не ответил, и не соврал, и правду сказал.

— Но... — девушка растерялась.

Тут мы вошли в шлюз, створка за нами сомкнулась, и автоматика под заунывный голос ВИ начала процесс дезинфекции. Хотя... какой в ней смысл, если корабль полуразобран? Но протоколы такие протоколы...

— "Значит, генерал?" — спросила я, разглядывая выразительное лицо Рруса.

Он полыхнул легким смущением и пояснил:

— "В Иерархии существуют две ветви рангов: гражданская и военная. Мое звание звучит как "эраз " и аналогично человеческому званию генерала. Но это всего лишь военный ранг, не более того!"

— "Генерал — это всего лишь еще один солдат?" — вспомнив канонный ответ какого-то безымянного турианца, спросила я.

— "Да. Есть звание, есть должность, есть статус. Мое звание всего лишь показывает, насколько я..." — он запнулся, подбирая слова.

— "...насколько он успешен в военной стезе." — ответил за него Найлус. — "И какой у него уровень допуска. В Иерархии нет такого благоговения перед званиями, как у людей. До высшего звания может дойти любой, если сможет достичь необходимого уровня мастерства. Иногда встречаются простые техники с максимальным гражданским рангом и военным званием. К примеру, Октавиус Татум имеет двадцать шестой гражданский ранг, военное звание эраза и статус высококлассного инженера и конструктора, разработавшего несколько весьма интересных и перспективных проектов. То, что он согласился прилететь на Цитадель, чтобы поработать с "Нормандией" — признак его заинтересованности и уважения к Хэймону."

— "Мог и не прилететь?"

— "Мог. Поверь, время таких специалистов бесценно."

— "Это я понимаю..."

Я вздохнула. Прилет Татума — это и правда удача. Кто как не создатель может указать на все недостатки и проблемы корабля?

А ведь была же какая-то некрасивая история во время обката корабля, которая закончилась феерическим скандалом, после которого Татум покинул пространство Альянса, а Джокера турнули с кресла пилота. Да и капитана поменяли, отдав дорогостоящий прототип в руки Андерсона.

Надо будет спросить у Джеффа, что тогда произошло. Я знаю только общие сведения, вскользь освещенные в каноне.

Амира перегнулась через плечо Аэтериоса, дотянулась до Гарруса и постучала его по спине, отвлекая нас от беззвучного разговора. Ррус повернул голову и вопросительно склонил ее набок.

— Дядь Гаррус, — тут же выдала девочка, — а почему тетя в скафандре?

— Тали"Зора — кварианка. Она к нам прилетела с Мигрирующего Флота, а там условия немного отличаются от тех, к которым мы привыкли. И Тали вынуждена постоянно носить скафандр.

— Это, наверное, неудобно. — Амира сочувственно посмотрела на кварианку. — Даже дядя Дашо снимает скафандр, когда приходит домой. Он мне сам рассказывал.

Тали удивленно хлопала глазами, что было прекрасно видно через тонированное стекло.

— Дядя Дашо? — пискнула девушка.

— Волус. — пояснил Найлус.

— Да, дядя Дашо — волус. — согласно закивала девочка. — Он мне рассказывал, что у них есть целый сектор на Цитадели, где они могут ходить без скафандров!

Тали расстроилась.

— Когда-то и у нас тут был свой район и посольство. Но у нас забрали посольство, и теперь к нам относятся, как к существам второго сорта. — обиженно сказала она.

— Тали. Вам надо осесть на планете, и тогда к вам изменится отношение. — мягко произнес Гаррус, намекая на какое-то хорошо известное событие из прошлого кварианцев.

— Вы... вы... У нас слабый иммунитет! Нам предложенная планета не подошла! — Тали обиделась еще сильнее и отвернулась.

В чем причина обиды я не поняла и спросила Гарруса:

— "А в чем суть конфликта?"

— "Да лет двести назад им Совет предложил декстро-планету для колонизации." — ответил он. — "Конклав планету принял, но Совет Адмиралов наложил вето на это решение и от планеты отказались, мотивируя тем, что она неудачно расположена и слишком холодная. Планету отдали нам, мы ее взяли, а кварианцы из-за этого на нас обиделись."

— "А..." — это все, что я смогла выдать.

— "Ну да." — ехидно закончил Найлус наш содержательный разговор.

Тут дезинфекция подошла к концу, шлюз распахнулся, и мы ступили на борт корабля. Прямо на командную палубу. Практически — в мозговой центр...

Лукас чинно следовал за опекуном, во все глаза рассматривая центр управления корабля.

— Спектры! — раздалось по громкой связи. — Вы видели, кто на мою птичку прибыл?!!

Найлус устало прикрыл глаза и обреченно произнес:

— Джокер. Я помню, ты меня ненавидишь, но зачем орать по внутрикорабельной связи? Ты сидишь в шести метрах от шлюза! Мы тебя прекрасно слышим!

Пилот весело заржал, а у меня сама собой всплыла мысль: при первой возможности врезать толстую бронированную перегородку с мощной дверью между рубкой и шлюзом. Еще не хватало в случае захвата корабля лишиться пилота! И еще одну такую же, чтобы БИЦ перекрыть! А то не командная палуба, а проходной двор!

Если подумать, да всю "Нормандию" проще разобрать до каркаса и собрать заново! Так, как положено!

— Да ладно тебе, Крайк! Создатель сердца моей красавицы на борту, а ты бурчишь! — Джефф развернулся вместе с креслом. — О, привет, мелкие! Это чьи?

— Мои. — ответил Себастьян, и мы дружной компанией завернули к пилоту: он же не отстанет.

— Твои? — Джефф удивился совершенно искренне: он прекрасно знал, что у Себастьяна своих детей не было. — Не знал. — но что-то сейчас уточнять не стал, полностью доверяя своему старому другу. — Я Джефф. Можете Джокером звать.

И пилот демонстративно поправил кепку.

— Лукас. — спокойно представился мальчик, с неподдельным интересом рассматривая рубку.

— Амира. — девочка положила ладошки на макушку Аэте и теперь разглядывала пилота. — А ты кто?

— Я — пилот этой птички.

— Птички? — не поняла девочка.

— Этого корабля. — Джефф ласково погладил край консоли. — Моя птичка! Самый лучший корабль в галактике!

На это заявление Найлус хмыкнул. Джокер такое пренебрежение просто не мог оставить безнаказанным:

— Что бы там не хмыкал Спектр Крайк!

Найлус усмехнулся, но ничего не сказал: Джокер в своем репертуаре.

— Джефф, что-то произошло во время нашего отсутствия? — спросила я.

— Кроме ссоры двух Шепардов? Ничего не произошло.

Ссора двух Шепардов. Как мило...

— И что они на этот раз не поделили?

— Дежурство на кухне. Так что, Себа, произволом Прессли до отмены приказа у тебя теперь будет два раба: по штуке с каждого отряда.

Себастьяна эта новость не слишком обрадовала.

— Вообще-то... у меня есть помощник.

— Да, я попросил научить меня готовить. — добавил Аэте, давая понять, кто является этим самым помощником.

— Он нам сегодня утром блинчики жарил! — девочка покровительственно погладила асура по белоснежным волосам, а тот виновато опустил глаза.

— И как? — синхронно выдали турианцы, знающие таланты белобрысого на этом поприще.

Джокер заинтересованно молчал.

— С третьего замеса получилось. — тактично отозвался Себастьян.

Это ж сколько он блинов испортил?

— Было вкусно. — ответил Лукас. — Но скорлупки от яйца иногда попадались. — подумав, тихо добавил мальчик.

Аэтериос виновато шмыгнул: замечание было справедливым.

— Ну... кальций — полезен. — со знанием дела отозвался Джокер, ехидно ухмыляясь. — А мне блинчик привезете в следующий раз?

— Привезем. — пообещала девочка. — Ну, мы, же привезем, да? — уточнила, наклоняясь и умильно заглядывая в глаза асура.

Не то, чтобы его это особо впечатлило... но дети Аэте нравились, так что он улыбнулся и произнес:

— Если хочешь, я еще раз сделаю.

— Хочу! Спасиба! — девочка с чувством обняла Аэ за голову. — И с тем вкусным вареньем! Ну, зеленым.

— Хорошо, сделаю с вареньем. — покладисто согласился седой отморозок, мило и обаятельно улыбаясь.

Вот может же выглядеть добродушным милахой, когда хочет!

Джефф за этим наблюдал с каким-то странным блеском в глазах и с любопытством, Себастьян — настороженно и с долей неподдельного интереса.

— Зеленое варенье? Я тоже хочу! Ну почему мне никто не делает блинчики с вареньем. Зеленым вареньем. — с притворной обидой проныл пилот.

Себа усмехнулся.

— Персонально для тебя сделаю блинчики со скорлупой и зеленым "вареньем".

Джефф надулся:

— Себа, ты как всегда! Никакого уважения к гениальному пилоту!

Аэте, услышав такую характеристику, бросил короткий вопросительный взгляд на Найлуса. Тот согласно кивнул, подтверждая, что да, таки этот пилот и правда гениальный. Тронутая сединой бровь приподнялась, в фиолетовых глазах зажегся хищный огонек интереса.

— Имрир, тебя Аленко искал. — добавил Джефф, вновь вернувшийся к облику высококлассного боевого пилота и не обративший внимания на краткую смену выражения на лице асура.

Вот не было печали... Ему-то что от меня надобно?

— Поняла. Спасибо, Джефф.

Мы вышли из рубки, и Найлус едва слышно прошептал на языке, который мне раньше слышать не доводилось:

— Не забывай, у него кости необычайно хрупкие.

— Я помню. Врожденная болезнь. — короткая пауза и недоуменное: — Но это же лечится обычной...

— Не здесь и не сейчас. — на том же языке отозвался Найлус.

Аэте коротко кивнул, но на заметку взял.

Как оказалось, искал меня не только Аленко, но и Джон Шепард, правда, как-то не слишком активно: номер моего инструментрона у них есть, но связываться они не стали, ожидая моего возвращения на корабль. Как оказалось, причина была не настолько серьезной, чтобы беспокоить начальство и напрашиваться на проблемы, но достаточно неприятной, чтобы потребовалось мое вмешательство, поскольку другой управы на эту причину не было. И называлась она "Дэрг "Гризли" Итор".

Джона Дэрг невзлюбил в момент, стоило только им немного пообщаться. Комментарии Джейн, с удовольствием пускающей пульки в сторону однофамильца, только разжигали конфликт, Дилан в их разборки не вмешивался, изучая ситуацию, и когда я нарисовалась в набитой народом столовой, атмосфера там была не то что предгрозовая, а уже за долю мгновения до детонации.

И за всем этим беспомощно наблюдал Аленко, который не мог приструнить старших по званию Шепардов, а младшие по званию, по иронии Судьбы, оказались членами команды Спектра.

— Коммандер! — Джон меня заметил и вытянулся по струнке, отдал честь.

— Спектр. — Джейн тоже изобразила что-то подобное, но без фанатизма.

Дэрг и Дилан ответили синхронным:

— Командир.

Бойцов обоих групп, присутствующих здесь в полном составе, старались не отсвечивать.

— Суть конфликта? — коротко спросила я.

В ответ — тишина. Какое восхитительное единодушие и солидарность. Я прямо в умилении.

— Дэрг?

— Мы с коммандером Джоном Шепардом не сошлись во мнении. — нейтрально отозвался боец, отводя взгляд чуть потемневших глаз.

Вот как. Значит, не сошлись во мнении до такого состояния, что Дэрг — в бешенстве, а Джон — в ярости.

За моей спиной пронесся стремительный каскад эмоций: недоумение, понимание, удивление, возрастающее напряжение, замешанное на каком-то азарте и предвкушении. Аэтериос пристально изучал смотрящего в пол Дэрга и делал выводы, безошибочно выделив его из толпы других бойцов.

— А если Дилана спрошу?

Дэрг поскучнел.

— Спор возник из-за конфликта юридического статуса группы Спектра Совета с Уставом ВКС Альянса. — флегматично ответил Дилан, не дожидаясь вопроса, а эмоции Аэте вновь резко изменились: узнавание, шок, напряжение подобравшегося перед прыжком хищника и... безмятежность.

Видать и правда с моими бойцами что-то не так, и асур это понял. Мгновенно, безошибочно, четко вычленив причину. Аэтериос ЗНАЕТ, что не так с Дэргом и Диланом! И если Дэрг вызвал только интерес, то реакция на Дилана была куда как занятнее...

— Вот как. — я хмыкнула. — Значит, ТОЛЬКО юридическая проблема, да?

Бойцы замялись. Дружно. Даже Джон глазки отвел.

— Гаррус, будь любезен, просвети новоприбывших относительно нюансов положения бойцов, работающих на Спецкорпус.

Гаррус согласно кивнул, оскалился и начал:

— Самое основное отличие положения...

Себастьян покачал головой и удалился на кухню. Аэте усадил девочку на сгиб локтя и настроился слушать познавательную лекцию от высококлассного законника, а Амира обхватила парня за шею и с интересом глазела по сторонам.

— ... разумных, постоянно или временно работающих на сотрудника Спецкорпуса, в том, что они получают все права и обязанности сотрудников Спецкорпуса, прописанные в законах Пространства Цитадели. — спокойно говорил Гаррус. — Вы можете с ними ознакомиться в экстранете: они выложены в свободном доступе на портале Совета Цитадели и Службы Безопасности Цитадели. — в голосе промелькнул отголосок сарказма. — Исходя из этого, Дэрг Итор и Дилан Савьер на время работы в отряде Спектра Совета выведены из-под юрисдикции Альянса Систем, как и Спектр Имрир Шепард на все время ее службы в Спецкорпусе.

Люди молча переваривали сказанное, Дэрг нагло ухмылялся, Дилан, как всегда, сидел с отсутствующей физиономией, Аэте раздосадовано вздохнул: понял, что подробной интересной лекции не будет.

— Конечно, я могу сравнить и разобрать соответствие Устава ВКС Альянса, законодательной базы Пространства Цитадели и Положения о правах и обязанностях сотрудников Спецкорпуса, но это займет... много времени. — Гаррус усмехнулся и добил: — Могу даже сравнить с законодательными базами других видов.

Джейн поежилась, уважительно глядя на голубоглазого турианца: что такое законодательная база даже одного государства она знала на своем опыте и смогла оценить уровень знаний Гарруса по достоинству.

— Если вы хотите просто не допустить повторения вашего конфликта, мне требуется знать его суть. Тогда я смогу вам пояснить более конкретно. Или обратитесь к штаб-лейтенанту Кайдену Аленко. Он знает и законодательную базу, и Устав.

В ответ на этот спич в столовке воцарилась тишина, которую прервал Дилан:

— Вопрос субординации. Может ли старший по званию офицер Альянса отдавать приказы младшему по званию, если этот человек является служащим Спецкорпуса?

— Нет

— Причина? — так же коротко спросил Джон.

— Служащие Спецкорпуса и те, кто официально нанят Спектром Совета, на все время службы находятся вне системы рангов и званий. Грубо говоря, если вы хотите, чтобы кто-то из группы Спектра что-то сделал, вам необходимо получить разрешение Спектра.

Джон поморщился, а Дэрг плотоядно оскалился. Гаррус это заметил и тут же отбрил:

— Но это — не повод проявлять неуважение. Иметь права и применять их на практике — две большие разницы.

Оскал подувял, Дэрг расстроился.

— Гаррус, ты, как всегда. — тихо буркнул он.

— Специально для тебя скачаю базу законов и заставлю выучить. И Спектры меня поддержат.

— Поддержим. — согласно кивнул Найлус. — И от себя добавим.

Дэрга от подобной перспективы передернуло.

— Я понял. — он вздохнул.

Очень бы хотелось, чтобы он не только понял, но и перестал доставать Джона и его людей. Тоже мне, нашел новую жертву, естествоиспытатель доморощенный! Не то, что я сама в восторге от их присутствия на корабле, но это не дает кому-то право доводить МОИХ подчиненных. Если потребуется, я сама вставлю Джону пистон, но никому не позволю делать что-то с моими людьми без моего на то ведома и разрешения!

По счастью, Дэрг, перехватив мой выразительный и многообещающий взгляд, проникся и всем видом показал, что больше подобное не повторится. Конечно, это не гарантия, что они не сцепятся по какому-то другому поводу, но хоть не будут выяснять вопросы субординации.

Джон стоял хмурый и мрачный: понял, в какую задницу вляпался с этим назначением. Он — неглупый мужик, выводы правильные сделал. Радует. Возможно, мы сможем найти с ним общий язык. Еще бы он не был так зациклен на Альянсе... Но это со временем пройдет: предстоящие задания откроют ему глаза. Хочет он того или нет.

— Раз уж вы все здесь так удачно собрались, — от такой постановки фразы люди напряглись, — во избежание подобных проблем, я хочу вам напомнить, что присутствующий здесь Аэте Дхар приписан к отряду Спектра. В качестве техника.

Дэрг удивленно приподнял брови, недоуменно глядя на незнакомого беловолосого парня, а Дилан нахмурился. Оба бойца меня знали довольно хорошо и понимали, что абы кого я в отряд не возьму, но...

Аэтериос обаятельно улыбался, легко, без усилий удерживая ребенка на руках. А я едва сдержала рычание: выглядел он в этот момент настолько беззащитным и по-детски наивным пареньком, что просто оторопь брала от его естественной артистичности! Красивая физиономия с тонкими чертами лица, широко распахнутые фиолетовые глаза с ясно читаемым смущением, мягкая, бесхитростная улыбка, растрепанные длинные снежно-белые волосы в беспорядке рассыпавшиеся по спине, по-хозяйски сидящая на руках девочка, плотная балахонистая толстовка, не дающая адекватно оценить мощную, но стройную фигуру...

Вот сволочь! Ни единого слова не сказал, даже не пошевелился, а окружающих уже обманул не соврав и не скрывая свою физическую силу, но красиво и ненавязчиво перечеркнув большинство подозрений, возникших у бойцов во время совместного посещения арсенала. Ну техник. Видимо, хорошо парень следит за своей фигурой. Молодец...

Слов нет! Одни выражения...

— Техник? — как-то подозрительно уточнил Дилан, пристально глядя на шестилетнюю девочку, сидящую на предплечье Аэте.

Давай, Дилан, соображай! Хоть ты меня не разочаруй! Амира хоть и худющая, но свои семнадцать с половиной кило чистого веса она имеет, а Аэтериос таскает ее на одной руке и вообще веса ребенка не замечает.

— Техник. — согласно кивнула я. — Будет заниматься нашим "Мако".

Аналитика этот ответ не успокоил и не удовлетворил, но что-то еще выяснять он не стал, резонно решив, что за время полетов так или иначе разберется со странным парнем. Зато сомнения окрепли, но что его смущало, Дилан так и не вычленил, как и многие взрослые люди, никогда не имевшие дел с маленькими детьми, неверно оценив внешность Амиры: худенькой, светловолосой и очень миленькой девочки в светлом костюмчике. Прям ангелочек во плоти!

А вот реакция Аэте на двоих моих бойцов была куда как интереснее. Ни одного, ни второго, ни обоих сразу асур не воспринимал ни как угрозу, ни как равного противника, но очень ими заинтересовался, мгновенно заметив потемневшие глазки Дэрга и отсутствующую физиономию живого робота, характерную для Дилана в моменты пиковой мозговой активности. И интерес был сродни интересу кинолога, обнаружившего в стае дворняжек породистого и перспективного щенка. Яркая поверхностная мысль о необходимости жесткой дрессуры и тренировок на грани возможного для развития загубленного потенциала этого самого "перспективного щенка" медленно, но верно выкристаллизовывалась в окончательно принятое решение.

Если Аэтериос захочет начать тренировки и дрессуру Дэрга... я это разрешу и буду благодарна Аэте, если он сможет выбить из него дурь, привьет хоть зародыш здравого смысла и заставит держать себя в руках, а не балансировать на грани срыва. Так и асур будет занят увлекательным делом, и у Дэрга не останется сил кого-то доставать.

Сплошная польза!

— Спектр, а чьи это дети? — осторожно спросила Джейн.

— Себастьяна. Лукас и Амира. Они здесь ненадолго. — я осмотрела бойцов. — Можете быть свободны.

Команда была понята верно и люди вернулись к своим делам, поглядывая на Аэте, устроившегося с двумя детьми за одним из столиков, плотно натыканных на небольшом пятачке, оставшемся от столовой. Найлус с Гаррусом ушли к аэрокару за оружием и броней, а я села за стол у стены и демонстративно активировала инструментрон, делая вид, что поглощена работой и вообще, меня здесь нет.

Потихоньку народ успокоился, а сидящая на коленях асура девочка, изучив столовую, перенесла свое внимание на бойцов. Ей было интересно ВСЁ!

Лукас вел себя поспокойнее, но глазки-то поблескивали... Ну как же так, он — да и на боевом корабле, в компании такого количества здоровенных и сильных бойцов... Познакомиться хочется — жуть просто! Но страшно. И доверия к незнакомым людям никакого. Правда, тот факт, что они — мои подчиненные, несколько успокаивал мальчика.

Забавляли попытки сравнить людей с асуром: мальчик видел Аэте в бою, знает, как он может двигаться, и теперь сидел и сравнивал того Аэ, которого он запомнил во время боя на парковке, и моих бойцов. И сравнивал он довольно грамотно!

Лукас дернул асура за рукав толстовки и тихонько-тихонько спросил:

— А ты можешь... ну... — и короткий быстрый взгляд на солдат Джона. — Ну, как ТЕХ?

Фиолетовые глаза чуть сузились, всего на какую-то долю мгновения изменив выражение.

— Ты этого хочешь? — мягко и вкрадчиво спросил асур.

От тихих слов меня продрало морозом.

— Не-не, я только спросил! — тут же сдал назад мальчик, крепко сжав обе руки на запястье Аэте, словно это смогло бы его остановить.

А ведь скажи ребенок "да"... Хорошая интуиция у мелкого...

— Аэте. Ну ты хоть бы разрешения спросил ради приличия. — укоризненно произнесла я. — Моё, все же.

Дилан удивленно моргнул и нахмурился, а Дэрг, так и не понявший, что только что просвистело над головой у присутствующих, весело скалился, с умилением на роже глядя на Лукаса и с недоумением — на нового "техника".

— Хорошо, в следующий раз спрошу. — покладисто согласился с законностью упрека Аэтериос, по-доброму улыбаясь людям.

Вот смотрю я на него и ясно понимаю, что Сарена надо отлавливать ОЧЕНЬ быстро. Хотя бы для того, чтобы было кому контролировать этого отмороженного на голову. Он-то себя в руках держит хорошо, но, он же может совершенно осознанно угробить кучу народу за одно неверное слово или действие! А на чем может рвануть неконтролируемая бо... неконтролируемый асур-тар, я не знаю.

Проклятье! Я потерла виски. Аэте виновато глянул на меня и всем видом изобразил раскаяние. Угу... верю-верю. Да, виноват, что не догадался спросить разрешения, да, раскаивается, что заставил такую полезную и интересную меня нервничать. И только. А то, что он чуть не сделал... так это же нормально и естественно! Его же ПОПРОСИЛИ!

Отморозок!

По счастью больше никто к нему не лез, и Аэте развалился на стуле, вполглаза присматривая за детьми, ненавязчиво изучая и оценивая бойцов, безошибочно вычисляя по манере движения и пластике тела уровень их подготовки, силу, ловкость, проворство и прочие столь же милые нашему сердцу параметры. Амира подойти к чужакам боялась и от своей добровольной няньки не отходила ни на шаг. Потихоньку девочка заскучала и вернулась к своему любимому занятию, а именно, она наводила "красоту" на белобрысой голове. Лукас за этим с любопытством наблюдал. Да и не только он: за этим мероприятием наблюдали все присутствующие в столовой. И делали выводы.

Неверные.

Аэтериос и Амира выглядели очень мило: красивый беловолосый парень и маленькая солнечная девочка, старательно заплетающая ему косички.

Асур прикрыл глаза, расслабленно растекаясь на стуле: ему нравилось внимание ребенка, ее искреннее восхищение и доверие, а Амира с огромным удовольствием гладила его по седой голове, перебирала тяжелые пряди, заплетала косички и расплетала их, расчесывая роскошную снежно-белую гриву подаренным гребнем.

Полная идиллия и взаимопонимание столь разных разумных, которую не нарушали даже недоуменные взгляды собравшихся в столовой людей и их тихое шушуканье. Аэте прекрасно слышал шепотки: слух у него по остроте нисколько не уступал слуху турианцев, и разобрать слова труда не составило. Некоторые высказывания его забавляли, и он улыбался, чуть заметно приподнимая уголки губ, некоторые — вызывали легкое раздражение и ленивый отголосок гнева, не набирающего силу исключительно из-за маленькой девочки, стоящей за его спиной и так приятно и умиротворяюще гладящей по голове.

— Жалко, ленточек нет. — с сожалением произнесла Амира, вертя в руках уже более-менее ровную косичку.

Аэте приоткрыл глаза.

— Будут тебе ленточки. — расслабленно отозвался он. — Какие ты хочешь?

Девочка оживилась.

— Разноцветные! Только неширокие! Вот такие! Они же разные бывают...

Амира показала запрокинувшему голову асуру примерно три сантиметра.

— Мы купим тебе такие ленточки, если они есть на станции.

— Мама мне такие покупала.

Аэте тут же повернулся и усадил на колени еще не успевшую осознать смысл своих слов девочку. Вспомнив о погибших родителях, она шмыгнула носом, но была тут же успокоена и углажена.

— Амира, если такие ленточки где-то есть, я их тебе найду.

Мягкий бархатный голос на какую-то долю мгновения звякнул сталью данного обещания. Аэтериос найдет девочке эти ленточки, даже если ему потребуется перевернуть эту несчастную станцию вверх дном. А если их на Цитадели не найдется, он их сам нарежет.

Мелькнула мысль: лучше бы эти ленточки купить нам. От греха подальше.

Надо будет сегодня заглянуть в какой-нибудь магазинчик. Быть того не может, чтобы на Цитадели нельзя было приобрести обычные ленты для волос! Здесь же живут люди. С семьями. И маленькими детьми. Так что, если поискать, что-то подходящее найдем. Не только же за оружием нам ходить. Сходим на этот раз с исключительно мирными целями: за ленточками для шестилетней девочки.

Амира, довольная полученным обещанием, слезла с колен и вернулась к полюбившемуся занятию: она начала расплетать косичку, аккуратно распутывая пряди, стараясь не дергать и не доставлять неудобства асуру.

— Аэ, а что ты здесь будешь делать? — спросил Лукас.

Мальчик подозрительно осмотрел "больших страшных дядь", которые с интересом за ними наблюдали в ожидании скорой кормежки. Такое внимание ребенку не нравилось: слишком глубоко въелась привычка избегать общества взрослых, от которых в трущобах одни только проблемы. А еще бойцы слишком сильно напоминали наемников, которые периодически отлавливали беспризорников и куда-то увозили, после чего дети бесследно пропадали. Но Аэтериосу он доверял и был искренне уверен, что он сможет их защитить и не позволит забрать силой: короткий бой у аэрокара возвел молодого асура на пьедестал защитника и подарил полное и безоговорочное доверие детей. Он не позволил их забрать, он дал возможность найти того, кого они искали, и, как результат, брат и сестра неожиданно нашли новую, пусть и несколько необычную семью. А кровавые разборки и трупы разной степени расчлененности или поеденности не были чем-то необычным в тех местах, где они пытались выжить два долгих года, и детей уже не впечатляли, проходя по типу "неприятная, но обычная часть ландшафта".

— Я буду помогать Гаррусу ремонтировать "Мако". — флегматично ответил асур.

— А что такое "Мако"?

— Это большая бронированная машина, на которой бойцы будут ездить на задания.

— На какие задания?

— А это уже будут решать Найлус и Имрир.

Этот ответ ребенка полностью устроил. Лукас вычленил главное: Аэте будет работать с нами, и никакой посторонний дядя или тетя его никуда не заберет.

Как мало надо детям для счастья... по крайней мере, этим.

Пока Себастьян готовил, вернулись Гаррус с Найлусом после того, как занесли наше оружие в каюту, сложили в мой личный ящик, как самый большой, и заперли. Код у них был вместе с моим биометрическим оттиском, который уже не соответствовал реальности.

Как только войду в силу, обязательно сделаю генетическую матрицу на случай снятия биометрики. Еще не хватало мне накладок из-за несовпадения данных!

Наконец ожидание закончилось. Себа вышел из кухни, а дежурные, проинструктированные поваром, встали на раздачу. Контролировать их никто не собирался. Накосячат — огребут от своих же. Прессли сейчас не до них: с кораблем очень много хлопот, его дорабатывают, достраивают, модернизируют, на ходу убирая дефекты и огрехи, появившиеся после самодеятельности представителей Альянса на испытаниях. То, что советник Спаратус вернул на станцию Октавиуса Татума, на мой взгляд — это неслабый такой подарок, дающий возможность надеяться, что прототип будет доведен до ума и не развалится во время перегона.

Бойцы потянулись к раздаче, а мы — покинули столовую вместе с Себастьяном и направились к шлюзу. Все, что требовалось, мы на корабле сделали, можно улетать по делам.

А дел еще хватало... Не столь важных и необходимых, но...

Мы обещали дать возможность Себастьяну переговорить с контр-адмиралом Кахоку, и пока он будет ожидать возможный визит социального работника, нам стоит как-то решить этот вопрос. Притом так, чтобы не подставить самого Кахоку: полагаю, за отчаявшимся человеком... наблюдают. Те, кто не желает, чтобы информация, которую он так жаждет обсудить с Советом до этого Совета дошла. И лучше бы этих неизвестных мне наблюдателей не всполошить, иначе за жизнь контр-адмирала я не дам и кредита.

— "Мрир, что тебя беспокоит?"

Встревоженная мысль-вопрос Найлуса выдернула меня из задумчивости. Я глянула в небольшой боковой бронированный иллюминатор. Кар летел где-то над Президиумом, постепенно смещаясь к транспортному узлу, ведущему к жилому лепестку.

— "Как выполнить обещание, данное Себастьяну."

Беспокойство смыло облегчением, Найлус ощутимо расслабился.

— "Это не сложно. Я передам Кахоку приглашение на встречу через кого-то из своих. Сложнее снять с него "хвосты", не убивая и не поднимая тревогу."

— "Я полагала, что они есть, но точно не знала."

— "О, можешь не сомневаться, они есть." — злая ирония окрасила мысленный голос. — "Я видел контр-адмирала в Башне Совета перед тем, как отправиться на Арктур. И могу тебе гарантировать, что его пасут. Круглосуточно или нет — не знаю, не интересовался."

Ожидаемо. Уж на что руководство Альянса ведет себя по-хамски, но оно вряд ли позволит одному из своих военных слить информацию чужакам. Грохнут Кахоку и все дела. Будет канонная "смерть по естественным причинам". Как говорится, яд или пуля обрывают жизнь вполне естественно.

Интересно, а на что рассчитывает сам Кахоку? Он ведь должен понимать, что шансы попасть на аудиенцию с Советом близки к нулю, но все равно изо дня в день торчит в приемной Башни Совета и пытается добиться встречи в обход посольства Альянса.

Кар резко ухнул вниз, падая в жерло транспортного туннеля. Еще минут пятнадцать полета, и мы будем дома.

— "Найлус, ты передал Спаратусу информацию о Кахоку?"

— "Да. Он заинтересовался."

Если советник заинтересовался, то с Кахоку он пересечется довольно быстро. Не похож Хэймон на того, кто будет откладывать подобные встречи в долгий ящик: нет в нем высокомерия и заносчивости, зато много любопытства, которое вообще свойственно турианцам, а уж контр-адмирал, доведенный до ручки собственным командованием, не верящий родной стране и ищущий справедливости у чужаков его не мог не заинтересовать.

Но тогда...

— "Не будет ли проще..."

Найлус меня понял сходу:

— "Будет. Но после этого ему лучше исчезнуть. Иначе, как ты говорила?"

— "Естественная смерть от яда в одной из лабораторий "Цербера"."

— "Да... "Цербер"." — злость и раздражение взбурлили и опали.

— "Сталкивался?"

— "Не часто." — короткая пауза: аэрокар резко вильнул, перестраиваясь в другой ряд и заворачивая к одному из ответвлений. — "Он раскалывается на части." — в мыслях промелькнуло яркое пожелание летящему впереди и поджимающему нас кару заглохнуть. — "Ты знаешь, что в рядах верхушки "Цербера" идет активная грызня за власть?"

— "Нет. Я вообще о "Цербере" знаю только то, что он существует. Ну и кое-какие мелочи."

— "Я с ними пересекался не часто: в основном я работал в пространстве азари, а "Цербер" там практически не появляется. Но Сарен рассказывал кое-что любопытное. Он с ними постоянно сталкивается."

— "Я догадывалась, что он не зря так негативно относится к людям."

— "Причины у него есть." — согласился Найлус.

— "Так что там с "Цербером"? Я-то думала, им руководит Призрак."

— "Официально — так и есть. Некто Призрак — лицо "Цербера", его идеологический лидер. Но реально в "Цербере" несколько ветвей, и у каждой из них свой лидер. И не все желают прогибаться под Призрака. Кое-кто не поддерживает его радикальные взгляды и террористические методы, считая, что подобные действия позорят человеческую расу."

Новость очень неожиданная и неоднозначная! Если в "Цербере" назревает раскол, это нам на руку. Да, после нападения Жнецов, когда погибла вся верхушка Альянса, Призрак слетел с нарезки и резво начал воплощать в жизнь свой амбициозный план возвышения Человечества путем принудительной индокринации, но сейчас-то все живы. Видимо пока и в самом деле есть те, кто мешают товарищу Джеку Харперу закусить удила и понестись в светлое будущее.

— "Это объясняет, почему "Цербер" так... деликатен и не зарывается раньше срока."

— "Точнее о "Цербере" ты сможешь узнать у Сарена." — отвечал Крайк несколько рассеянно, занятый маневрами в транспортном потоке. — "Он под него копает годами и база данных у него огромная."

Мысли о наставнике вызвали у Найлуса только глухое беспокойство и краткую вспышку злости на этого упертого, решившего тащить все проблемы в гордом одиночестве. Кто знает, как бы все повернулось, если бы он кого-то сумел предупредить или не был один...

Разговор как-то сам собой увял. Я вспоминала все, что могла вытряхнуть из закромов памяти о Призраке, он же в миру Джек Харпер, о делах конторы имени трехголовой псины и последствиях этих дел, о Кахоку и той информации, которую он может сообщить, а также о последствиях этой самой информации. Например, о капрале Тумбсе, который сумел сбежать только потому, что кто-то начал очень резво резать базы "Цербера". Но кто этот неизвестный доброжелатель?

А еще заинтересовала мимолетно оброненная Призраком фраза о том, что есть кто-то и над ним... Но кто? Кто обладает правом отдавать ему приказы?

Вопросы... Еще бы на них ответы были...

Аэрокар вылетел из транспортного туннеля и поднялся в воздух, а под нами расстилался уже знакомый пейзаж нашего микрорайона. Почти прилетели.

— "Как отреагирует Аэтериос на информацию о менталистике?" — осторожно спросила я.

Ирония щедро плеснула в ментал, аэрокар начал снижение, заруливая к знакомому дому.

— "Мрир, асуры практичны и лишены большинства моральных ограничений. Для Аэте менталистика, как и магия — это никогда ранее не виданный дар. Полезный, многообещающий дар. И ты, как его носитель, приобретаешь в его глазах особую ценность." — тихий ментальный смешок меня несколько напряг. — "Запомни. Асуры рассматривают ТОЛЬКО практическую ценность. Понятия "неоправданный риск" для них не существует."

Что-то подобное я ожидала. Уж слишком интересное было выражение на физиономии асура, когда он смотрел на огненный шарик. Волнует меня несколько иное...

— "И какие могут быть последствия?" — настороженно спросила я.

— "Он сделает ВСЕ, чтобы столь ценный разумный достался Иерархии." — мягко ответил Найлус. Ответил честно.

— "Звучит как-то..."

Тихий ментальный смех Гарруса, и усмешка Найлуса не слишком меня успокоили.

— "Как есть."

Образы, сгенерированные живым воображением Гарруса, в которых Аэте меня в виде подарка лично дарит Примарху, спокойствия не добавляли. Зато я теперь знаю, как выглядит Примарх Федориан. Внушительный мужик.

Ирония и веселье резко пропали из эмоциональной сферы.

— "Имрир, ты сама понимаешь ценность своего дара. Ты решила рискнуть и открыть его нам. Не только конкретно мне и Ррусу. Ты решила довериться нашему народу. Мы умеем ценить подобные дары. Не стоит переживать. Никто в Иерархии не будет ограничивать твою свободу: мы слишком хорошо понимаем ее значение. Но об осторожности тебя попросят."

— "Скорее, попросят НАС присмотреть за тобой." — буркнул Гаррус.

Подобная идея ему не нравилась, но он прекрасно понимал ее оправданность. Как и то, насколько двусмысленно в свете его слов выглядят вчерашние события, но я уже давно вышла из того возраста, в котором любое неосторожное слово могло спровоцировать безобразный скандал. А ведь слова и Найлуса, и Гарруса, можно трактовать превратно. Было бы желание. У меня его не было: то, что Хэймон мягко намекнул племяннику, что за столь ценной мной надо бы присмотреть, дабы деточка не убилась ненароком или не натворила чего, я прекрасно знаю и, в общем-то, вполне поддерживаю. Сама бы так сделала. А то, что наши отношения так быстро и своевременно перешли в разряд личных, только облегчит парням работу. Да и обязанности Найлуса как наставника никто не отменял, так что... будем совмещать приятное с полезным и необходимым.

— "Слишком большая ценность, чтобы оставлять без присмотра?" — хмыкнула я.

Гаррус чуть заметно потух, а Найлус сперва встревожился, но, вслушавшись в мои эмоции, которые я не скрывала, облегченно вздохнул.

— "Именно." — Крайк не оборачивался, не отрывая взгляда от приближающегося дома, но мягкая теплая волна поддержки и его эмоции говорили яснее слов. — "Мы сторонники добровольного сотрудничества: пользы больше и проблем меньше."

Логично. Расстроенный Ррус ожидаемой реакции на свои неосторожные слова так и не дождался, и теперь внимательно вслушивался в интонации моего голоса.

И чего они нервничали? Я, все же, мастер-менталист, и вот что-что, а настоящее к себе отношение узнать и почувствовать могу сходу. И никакие неосторожные слова не перебьют этого четкого знания.

— "Люди предпочитают принуждение." — недовольно буркнула я. — "И ведь ничему их ошибки истории не учат!"

— "Распространенная привычка..." — Найлус оборвал мысль, переключившись на управление каром, а перед его мысленным взором быстро пронеслись обезличенные образы представителей рас Пространства Цитадели.

Несмотря на постоянное общение, ментальный разговор до сих пор несколько выбивал его из реальности, хотя потихоньку начала вырабатываться привычка разделять два потока восприятия и удерживать нужный визуальный ряд. Ничего, такими темпами они скоро привыкнут окончательно, и дискомфорта уже не будет.

Аэрокар мягко приземлился, едва заметно качнувшись на опорах.

Прибыли. Время — середина дня. По земному — около трех часов дня.

— А если инспектор сегодня не появится? — задал мучающий его вопрос Себастьян.

— Тогда он не появится. И вы сможете отдохнуть. — отозвался Найлус, которого визит инспектора волновал меньше всего. — Аэте, выгружайся.

Асур даже не повернулся, помогая девочке выбираться из машины.

— Задачи? — коротко спросил он.

— Безопасность.

— Ограничения?

— Ты знаешь.

Аэте чуть слышно фыркнул, на что получил закономерное уточнение:

— Если сделаешь что-то...

— Да знаю, не переживай. — парень обошел машину, поднырнул под поднятую дверь кабины. — Вас сегодня ждать?

Найлус качнул головой.

— Нет. У нас еще есть дела. Заночуем на старой квартире: в этой мы свою секцию так и не обставили.

Аэтериос коротко кивнул, давая понять, что вопросов больше не имеет, вернулся в салон, забрал бокс с оружием Себастьяна и свой рюкзак. Дети стояли возле опекуна и держали его за руки.

— Если будут какие-то проблемы...

— Найлус, если проблемы появятся в нашем доме, я их... решу. — спокойно сообщил асур, закидывая тяжеленный рюкзак на плечо. — Летите.

Он махнул рукой и отошел к Себастьяну и детям.

Двери автоматически закрылись, и наш жизнеутверждающий транспорт оторвался от покрытия парковки и свечой ушел в иллюзорное небо жилого лепестка.

— И куда мы теперь? — спросила я, разворачиваясь в кресле и перегибаясь через спинку кресла и опущенную перегородку кабины.

— Пристреливать "Ирруа". — ответил Найлус, заворачивая к транспортному туннелю.

А я-то думала, он так пошутил...

— Вы что, реально собираетесь пристреливать этого монстра над Президиумом?

— А ты знаешь, где на Цитадели найти пятикилометровое стрельбище? — Найлус усмехнулся. — Если сделать быстро, могут и не заметить. Подобной наглости не ожидают. Да и в небо мало кто смотрит...

Да еще бы... я бы тоже не ожидала...

Впрочем, спорить я не собиралась, так что просто оперлась руками о спинку кресла и с интересом рассматривала проносящийся в лобовом иллюминаторе пейзаж Цитадели. Полагаю, Найлус знает, что нам можно делать, а что категорически НЕЛЬЗЯ.

Эту сомнительную авантюру с пристрелкой мы провернули очень быстро: скинув нас на одной из перемычек, Найлус умотал развешивать мишени. Кар двигался вдоль самой стены в тени нависающего этажа и в глаза особо не бросался. Мишени этот зеленоглазый авантюрист выклянчил у Наради: массивные эмиттеры, генерирующие силовое поле около двух метров в диаметре и дающие поверх него голографическую проекцию. Попадания отмечались проектором, координаты точки попадания считывались автоматически по факту возбуждения силового поля в момент удара. Устройство довольно простое и надежное, широко применяющееся на армейских стрельбищах.

Пока Найлус развешивал мишени, Гаррус подготовил винтовку к стрельбе и теперь лежал на перемычке, что-то подстраивая в прицеле, периодически сверяясь с данными с визора, полученными при первоначальной пристрелке на стрельбище. Сейчас у нас нет времени выполнить пристрелку не спеша и спокойно: перемычки Президиума — это не то место, где стоит находиться снайперу с оружием в руках. Узнает кто-то, особенно, кто-то высокопоставленный из людей, визгу будет — словами не передать! Поднимать панику нам не с руки, так что придется Ррусу пристреливать винтовку супер быстро!

А ведь стрелять-то он будет полноценными боевыми пулями: в подобном узкоспециализированном оружии, в отличие от стандартных массовых моделей, пули изготавливались по-старинке, отдельно, а не генерировались автоматикой оружия из сверхплотного бруска материала! Вон, лежит магазин на пятнадцать пуль возле руки Рруса. Здоровенных пуль! С мою ладонь длиной и толщиной с палец.

— "Готово." — мысль Найлуса, окрашенная напряжением и азартом, заставила нас вздрогнуть.

— "Вижу мишени." — голос Гарруса разом утратил все эмоции. — "Начинаю пристрелку."

Глухо бухнула "Ирруа", заметно дернувшись на сошках: отдача у этого монстра была неслабой, даже не смотря на системы компенсации. Ожидаемого грохота не было, огромный глушитель сработал прекрасно и прозвучал только едва слышный резкий хлопок.

— "Попадание. Красный сектор. Ушел вверх." — от Найлуса пришел образ мишени с засветками попаданий.

— "Вижу." — Гаррус поправил что-то в прицеле, вновь положил палец на спусковую пластину.

Винтовка бухнула, снайпер дрогнул, принимая удар отдачи.

— "Попадание. Желтый сектор." — еще один образ той же мишени с проявленной координатной сеткой: Спектр сейчас выполнял роль корректировщика.

Гаррус вновь поправил что-то в механизме, удерживающем прицел. Маховики на самом прицеле он не трогал. Короткая проверка, когтистый палец выбрал свободный ход... Выстрел.

— "Есть попадание, зеленый сектор."

— "Обнули данные с мишени." — Гаррус вновь прильнул к прицелу.

— "Готово."

Три выстрела с четкими одинаковыми интервалами прозвучали как щелчки метронома: хлопок, пауза, хлопок, пауза, хлопок.

— "Попадания в зеленой зоне."

От Найлуса пришел яркий образ: мишень, засвеченная в центре чуть расплывшейся зеленой кляксой тройного попадания.

— "Обнули еще раз."

Гаррус что-то тронул, и механизм винтовки намертво закрепил кронштейн прицела. Теперь оптика не сместится ни при толчках отдачи, ни при прямом физическом воздействии.

— "Делаю контрольные выстрелы..."

Винтовка вновь трижды хлопнула. С теми же интервалами.

— "Смотри."

Очередной образ мишени с ярким зеленым пятном в центре.

— "С этой закончил. Следующая. Дистанция — четыре и три километра. Поправка..." — Гаррус чуть повернул дуло чудовищного оружия, небольшая коррекция прицела с учетом изменившегося расстояния. — "Готов."

Выстрел. Пауза. Выстрел. Пауза. Выстрел.

— "Есть попадание..." — он запнулся, принимая образ от Найлуса. — "Да, вижу, зеленая зона." — Ррус перевел внимание на самую дальнюю мишень, еще одна поправка. — "Дистанция... шесть и два километра."

"Ирруа" вновь бухнула: три выстрела прошли один за другим с небольшими интервалами. Гаррус прильнул к прицелу, напряженно всматриваясь в далекий щит... и вот, наконец, облегченное:

— "Нормально. Поправки внесены. Я закончил."

Ровно пятнадцать выстрелов на три мишени. Весь магазин. Второй так и остался лежать невостребованным.

— "Сейчас соберу эмиттеры и возвращаюсь." — тут же отозвался Найлус.

Гаррус поднялся на ноги, поднял огромную, больше его роста, винтовку. И так и замер, как-то растерянно глядя с края перемычки на панораму Президиума.

— Ррус, что-то случилось?

Он покачал головой.

— Нет... Ничего...

"Ирруа" в его руках с едва слышным шелестом сложилась, выйдя в небоевое положение. Упаковав оружие в бокс, он подошел к самому краю и просто стоял и смотрел вдаль, наслаждаясь видом.

Я подошла, осторожно тронула его за локоть. Гаррус едва заметно вздрогнул.

— Когда я впервые прилетел на Цитадель и увидел эти перемычки... это же идеальная позиция... — он прервался. — Мне очень хотелось на них залезть. — едва слышно прошептал он. — Но...

— Это запрещено?

Гаррус согласно кивнул.

— Сто двадцать шесть правил... Не думал, что я рискну на них наплевать...

Он покачал головой, до сих пор не веря, что сделал это: пристреливал сверхмощное оружие над Президиумом, забив на все правила и ограничения.

— И как тебе?

— Красиво. — он грустно улыбнулся, чуть разведя мандибулы. — Я знаю, что эту станцию построили Жнецы. Я понимаю, что это — ловушка, но...

— Но она действительно впечатляет.

— Да. Цитадель — впечатляет...

Мы так и стояли, молча глядя на раскинувшийся под нами Президиум, на крохотные фигурки разумных, спешащих по своим делам, на проносящийся над головами поток аэрокаров... Гаррус ведь прав: назначение этой станции нисколько не умаляет ее красоту и технический гений создателей.

Кровавый аэрокар вынырнул из тени нависающего над головами яруса и припарковался у самой стены. Поднялась дверь, из кабины выбрался Найлус. Гаррус встрепенулся, поднял бокс с оружием, и мы потопали к машине.

— Полагаешь, никто нас не заметил? — скептически спросил наш снайпер.

Найлус ухмыльнулся и безмятежно ответил:

— Конечно, заметили!

От такого ответа Ррус поперхнулся и непонимающе посмотрел на сородича. Нельзя Найлусу позволять успокаивать и ободрять других...

— Но...

— Не нервничай! — зеленоглазая язва фыркнул, покровительственно хлопнув сородича по плечу. — Хэймон со мной уже связывался.

Гаррус, поняв, что советник позвонил как родич, банально растерялся.

— И что сказал? — осторожно спросила я.

— "Хорошо постреляли?" — очень точно передавая язвительные интонации родича, выдал Найлус. — Интересовался, что мы творим. Я объяснил.

— И? — уточнила я.

— Назвал нас... — тут Найлус выдал слово, самым близким цензурным значением которого было "мелкие засранцы", — и отключился.

Гаррус прикрыл глаза и тихо-тихо выругался.

— А последствия?

— А никаких.

Да быть того не может, чтобы нам за это ничего не было!

— В смысле?

— В прямом. — Найлус хмыкнул. — Чисто теоретически Спектр не ограничен ничем, кроме прямого приказа Совета и собственного здравого смысла. Никто из них, — когтистая темнокожая рука широким жестом обвела что-то под нами, — ничего не заметил. Наверх почти никто не смотрит, особенно, в этом районе: под нами основное водохранилище и главный парк. Дипломатические и финансовые районы на другой стороне кольца. Здесь же кроны скрывают небо, да и рассмотреть кого-то, лежащего на перемычке... это малореально. Все же, высота больше километра, да и устроились вы у самой стены. Обычно если и смотрят на перемычки, то на центр, а не на основания.

— Иными словами, мы можем творить все, что взбредет в голову, если это не нарушает общественный порядок и не ведет к разрушениям и убыткам? — подозрительно уточнил Ррус.

— Именно!

Гаррус только покачал головой, вспоминая собственное бессилие, когда интересы СБЦ и Спецкорпуса пересекались. А еще больше его угнетало то, что никто из его бывших коллег не прилетел проверить, кто стрелял над Президиумом.

— Не надо так расстраиваться. Патрульная группа нас заметила и доложила.

От такого утешения Гаррус расстроился ее больше.

— Кому?

— Спаратусу, кому же еще. — фыркнул Найлус. — Пойми, Ррус, пока все тихо и наши развлечения никого не задевают, все в порядке. Вот если бы поднялась паника — это да. Могли бы быть проблемы.

— А могли и не быть?

— Могли и не быть. Не ты один смотрел на эти перемычки. Думаешь, откуда столько запретов? Спектры здесь бывают нередко. Но... с другими целями.

— Ликвидация?

— Ты же сам понимаешь, насколько это удобная позиция для снайпера. — уклончиво ответил Найлус.

Гаррус согласно кивнул, аккуратно укладывая бокс с винтовкой в салон кара.

— Меня всегда удивляло, почему здесь не стоит расчет, и никто не следит за столь... перспективным местом.

— Почему же, следят. — Найлус сел за штурвал, опустил дверь кабины. — Со мной связался командир расчёта еще когда я первую мишень отстрелил. Я гарантировал ему, что никаких разрушений и трупов не предвидится: мы только пристреляем оружие и улетим.

— Но я же не Спектр...— пробурчал парень, садясь в кресло в салоне кара.

— Зато я и Имрир — Спектры! А ты официально — наш снайпер. К тебе вообще никаких претензий: ответственность несу я, как старший в отряде. — тихий смешок. — За мной на Цитадели особых безобразий не числится, так что надзора нет.

— А что, есть Спектры, за которыми ведется постоянный надзор? — осторожно спросила я, забираясь в салон и устраиваясь возле Гарруса.

Двери автоматически закрылись и аэрокар мягко взлетел.

— Есть. Уникумы вроде Телы и Кайроса, оставляющие за собой много трупов и массовые разрушения. Когда они прибывают на Цитадель, за ними устанавливается круглосуточный негласный надзор.

— А почему тогда ту же Телу не привлекают к ответственности?

— У отморозков вроде них есть свои задачи. Они — кровавое пугало Спецкорпуса. — пояснил нам Найлус. — Иногда достаточно кому-то из них просто прилететь в точку конфликта, как эти конфликты резко рассасываются. Чаще всего они работают в условно-независимых мирах вроде Иллиума, Новерии, Хадоры и им подобных. Так сказать, убирают точку напряжения: когда такой Спектр на планете, подковерные игры корпораций резко приобретают законность, удивительную взаимную вежливость и порядочность.

— Пугало, значит? — уточнила я.

Найлус полыхнул весельем и язвительностью.

— Спецкорпус находит применение ЛЮБЫМ талантам. Даже таким.

В принципе, разумный подход. Иногда нужны и такие таланты: кровавые, разрушительные, жестокие до изумления и дрожи в поджилках. Зато становится понятно, почему все еще бегают в мире живых столь одиозные фигуры.

Аэрокар камнем упал в жерло транспортного туннеля, покидая территорию Кольца Президиума.

— Куда дальше?

— В СБЦ, вернуть Наради мишени. Боеприпасы доставят на корабль завтра с утра: как раз должны успеть закончить монтаж ремонтных боксов и переоборудование арсенала.

— А потом?

— Мне надо забрать информационный чип в одном из баров, а дальше мы полностью свободны. Можно будет... погулять по Цитадели. — Найлус полыхнул иронией.

Эк он вежливо обозначил высказанное мною желание набраться перед вступлением в силу, чтобы меня на подвиги не понесло на пьяную от переизбытка энергии голову и при отключенном автопилоте.

— Время еще есть. — тихо сказала я, вслушиваясь в свой организм. — Когда начнется лавиноообразное накопление, я скажу. После этого мне лучше... посидеть дома.

Тихий смешок и какое-то непонятное предвкушение меня насторожили, но Найлус ничего больше не сказал, направляя наш аэрокар к СБЦ. Что-то мы туда зачастили последнее время: ни один прилет на Цитадель не проходит без посещения Службы Безопасности.

Мысли сами собой перескочили на ближайшее будущее, вертясь вокруг следующей вехи нашего условного плана: леди Бенезии. Если не придет никакого сообщения на тему матриарха, мы полетим на Новерию, как только закончится переоборудование корабля. Тянуть время мне не стоит: на кону стоит чужая жизнь, на которую у меня слишком много завязано. Возможно, я ошибаюсь в выводах и предположениях, и ничего важного ни от Бенезии, ни от Сарена не узнаю, но хотя бы попробовать надо. А вдруг?

Что будет, если нужный мне Спектр помрет или пройдет канонный путь, я проверять как-то не слишком горю желанием: откаты от реальности ясно намекают, что ошибаться мне не стоит. Особенно сейчас, когда у меня появились те, чья смерть меня, мягко говоря, не порадует.

Кар ухнул куда-то вниз, а я перевела взгляд на задумавшегося Рруса.

Кто бы мог подумать, что он меня так зацепит и сможет легко и ненавязчиво, сам того не понимая и не осознавая, пройти сквозь созданную когда-то давно защиту на личности? Ведь это именно он, Гаррус Вакариан, смог обойти эту защиту! Найлус, как и я, слишком привык к одиночеству, слишком хорошо себя контролирует, чтобы создать такую спонтанную связь, но... по какой-то шутке богов они настолько хорошо и естественно друг друга дополняют, что воспринимаются единым целым даже на уровне подсознательного и инстинктивного... и, как результат, сквозь защиту прошли оба.

Я же специально сделала эту жесткую и агрессивную защитную вуаль, блокирующую ЛЮБЫЕ спонтанные привязанности! Эта вуаль два века и три перерождения прекрасно выполняла свои функции, и тут, внезапно, так лихо отказала!

Вот как я, мастер-менталист, проморгала становление и развитие настолько яркой и сильной симпатии, переросшей во взаимную привязанность?!! А ведь я зарекалась, клялась сама себе, что больше НИКОГДА никого не впущу в свою душу, не позволю себе привязаться, не доверюсь и не пойду на поводу чувств! И надо же мне было так...

Гаррус повернул голову и вопросительно склонил набок. Он — не эмпат... пока еще, но почувствовал, что со мной что-то не так, и теперь смотрел с немым вопросом в кристально-голубых глазах.

И вот что ему ответить? Что я сомневаюсь в собственном выборе из-за банального страха неизбежных потерь? Он подобного просто не поймет. Да и готова ли я отказаться от того, что они мне вчера предложили ради привычного до зубовной боли одиночества и сомнительного душевного спокойствия, все сильнее начинающего напоминать спокойствие нежити?

Сегодня — поворотная точка. Я еще могу свильнуть, по-тихому спустить на тормозах зародившиеся эмоции и вернуть наши отношения в русло "соратник-соратник" и "друг-друг". Могу. Но... не хочу.

Сами собой всплыли те же доводы, что и вчера, когда я решала, какой ответ дать Найлусу Крайку на его простые и будничные слова "Я начинаю к тебе привязываться. Сильнее, чем следует." Но если вчера на меня давил насыщенный эмоциями ментальный план и прошедший день, то сейчас... сейчас эти же доводы всплыли при холодном разуме и сухом анализе. Вариация невелика и идет в пределах погрешности формулировки. Суть — та же: я устала от бесконечного, вымораживающего одиночества и не хочу отказываться от этого подарка реальности, раз уж она так внезапно расщедрилась!

А то, что этот подарок реальности — мужчины другого вида... так общество иллитири быстро выбило из моей головы всякую ерунду и глупые условности человеческой расы. Подумаешь, внешность у парней несколько экзотичная... Так ради личности, которая скрывается за внешностью, можно забыть о любых отличиях!

В конце концов... душа-то сама по себе расы не имеет.

Я прикрыла глаза и устало потерла нудящие виски. Да что я, в самом деле... Мысли дурные в голову лезут, сомневаюсь в сознательно принятом обдуманном решении, придумываю какую-то ерунду... Раскисаю, что ли? Или эмоциональные скачки пошли? Так вроде рановато еще...

Может, это последние "приветы" от нестабильной психики реципиента всплывают? Личная жизнь у Имрир Шепард была такая, что обрыдаться можно! Жизнь на улице и членство в подростковой банде, дальнейшая служба в армии... вроде бы должно же было привить способность разбираться в людях, но все равно, Имрир — эталон умения находить на свою задницу смазливых мудаков разной степени говнистости! Чуйка у нее была, что ли? Или просто по жизни так не везло?

Кстати, а ведь Кайден ей очень понравился! Красивый, правильный такой, понимающий, мягкий, спокойный, надежный, не предаст... мда... Особенно, про "не предаст". Как вспомню, так вздрогну! Эмоции-то и воспоминания от первого лица... кошмар какой.

И что ее так зацепило в Аленко, до сих пор понять не могу!

Впрочем, это уже чисто академический интерес. Еще немного, и последние наводки окончательно пропадут. К счастью. А то достали уже эти всплески эмоций: то жалость, то злость, то раздражение на пустом месте... ну как малолетка в пубертатном возрасте!

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Гаррус, всматриваясь в мое лицо.

Я покачала головой, поморщилась и ответила:

— Да наводки идут из-за искореженной психики реципиента. Вот и лезет всякая ерунда в голову. А у меня из-за приближающейся перестройки организма и собственные эмоции шалят, так еще и это в нагрузку.

— Чем-то помочь можем?

— Если я что-то не то ляпну или сделаю — не обращайте внимания. Я даже сама не могу спрогнозировать, как меня может перемкнуть: или счастливой лужицей расплывусь, или гадостей наговорю, или крови захочется, или еще что-то подобное будет... а то и все сразу.

Гаррус усмехнулся.

— Учтем. — голубые глаза чуть сузились. — А помимо этого, что тебя беспокоит?

Умный он и проницательный...

— Неопределенность ситуации. — говорила я достаточно громко, чтобы меня мог слышать Найлус. — Если не всплывет информация о Бенезии, гетах или каких-то непонятных волнениях на Новерии, мы туда вылетаем, как только "Норма" будет в состоянии выйти в космос.

— Полагаешь, всплывет? — скептически поинтересовался Найлус. — Новерия не любит делиться своими секретами.

Я пожала плечами.

— Время есть до окончания работ по кораблю. Всплывет — хорошо, мы срочно вылетаем. Не всплывет — все равно вылетаем и будем сидеть на Новерии в ожидании чуда.

— А если чудо не явится? — задал закономерный вопрос Гаррус.

— Тогда мы полетим на Вермайр и будем искать базу Сарена методом научного тыка!

Гаррус покачал головой: для снайпера и сапера метод научного тыка — прямой путь на кладбище. Найлус хмыкнул.

— Она где-то на южном побережье западного континента. Я бывал на Вермайре года три назад. Но я тогда местоположением не интересовался, а корабль пилотировал Сарен.

Я подобралась.

— Но хоть мимолетно ты карту планеты видел?

— Конечно.

От услышанного у меня задрожали руки. Что бы ни случилось на Новерии, шансы обнаружить базу резко возросли. Я смогу достать из его памяти эту мимолетную картинку и получить вожделенные координаты!

Может... ну ее, эту Бенезию и Новерию? Может, стоит сразу на Вермайр лететь?

Стоп.

Я же могу что-то получить с Новерии? Могу. Рахни и мамашу Лиары... Да... маменька Лиары... Девочка так расстроилась в игре... в каноне из-за ее смерти. Значит, придется Бенезию вытаскивать, хотя матриарх со свернутыми мозгами — приобретение довольно сомнительное.

А вот Королеву рахни жалко: полезный зверек, если правильно ее к делу пристроить. Или отдать в хорошие руки. Более того, зверек покладистый, уже сломанный и выдрессированный.

Если я на нее лапу не наложу, меня Эстус не поймет!

Да и уничтожать целую расу из-за каких-то предрассудков и прошлой войны, вызванной рукодельниками протеан, влиянием Жне... не, Левиафанов, ну и, кто там еще по рахни потоптаться успел...

Нет, такого желания у меня не возникает. Жуки... или кто там они... не важно... рахни так же достойны права на жизнь, как и люди. Если расценивать по потенциальной опасности, так человеческий вид надо вообще вырезать к демонам как опасных, непредсказуемых и псевдоразумных существ, не способных даже друг с другом нормально ужиться и оставляющих за собой либо огромные свалки, либо столь же огромные могильники. И ведь ничему же на ошибках истории не учатся!

Что еще?

А, еще я могу познакомиться с Лориком Ки"ином и Джанной Паразини. Лорик может стать администратором этой донельзя любопытной планеты и вообще мужик он прикольный, а Джанна... что-то с ней было связано, но что? К сожалению, я этого не знала: в свое время этого персонажа я бортанула, и теперь вот... имею что имею. Но девочка очень настойчиво добивалась справедливости! Даже начбезопасности на ее фоне как-то не смотрелась.

Еще что-то есть? Не помню.

Посмотрим. Если информация о матриархе всплывает до окончания переоборудования корабля, мы летим на Новерию. Если нет... тогда — на Вермайр! Или, все же, на Новерию? Или на Вермайр?

Проклятье, опять заносит...

Аэрокар свернул в какую-то очередную трубу туннеля и через пару минут вынырнул над уже знакомой "подземной" парковкой Башни СБЦ.

Найлус аккуратно припарковал машину и заглушил двигатель.

— Я быстро. Закину мишени и вернусь.

— А не заблудишься? Там же такие катакомбы...

— Мы отсюда до арсенала уже ходили, а у меня хорошая зрительная память. — иронично ответил он, и захлопнул дверь кабины.

Ну посмотрим, насколько он быстро смотается на вотчину Наради и назад.

Найлус забрал из грузового отсека кара три массивных эмиттера и умотал, оставив нас скучать в салоне. При всем желании, раньше, чем через двадцать минут, он не вернется: слишком много переходов и никогда не спешащих лифтов, так что можно расслабиться и заняться... а собственно, чем мне заняться?

Сканировать свой организм? Да я и так знаю, в каком он состоянии и на какой стадии находится: часика через два надо бы направляться уже к дому. От греха и ненужных разрушений подальше. Уже сейчас резервы под завязку, а накопление все идет и идет. Сбросить эту прорву энергии некуда. Накопителей у меня нет, доступа к пространственному карману тоже пока нет, проводить материализацию энергетических кристаллов — долго, да и ритуальный чертеж немало места занимает. Просто пережигать энергию в никуда? Природная привычка экономить столь ценный ресурс не позволит мне разбаза...

Яркие эмоции сбили меня с мысли и переключили уже приобретающий опасность энтузиазм на Рруса. Он-то чего нервничает? Спрашивать — бессмысленно. Все равно пока не скажет, скорее, привычно уже отшутится, автоматически скрывая то, что окружающим знать ни к чему. Я глянула на мельтешение поверхностных образов...

Нервный он. И забивает голову всякой ерундой. Втычку за пристрелку винтовки мы уже условно получили, так чего нервничать-то? Найлусу все эти выговоры, что дракону медный метательный нож. Эффект тот же: нулевой. Выслушал и забыл. Ну или забил, что точнее.

Что касается меня... то там такая путаница и мельтешение, что аж перед глазами рябить начало от сменяющихся с огромной скоростью мыслеобразов.

Чем бы его занять и отвлечь от дурных мыслей?

Мысль всплыла сама собой. Идея... так себе. Но... Собственно... а почему бы и нет? Энергию девать некуда, спешить тоже некуда, идти мы никуда не собираемся... а так хоть делом займусь. Все равно надо исправить невольно нанесенный вред.

— Ррус, можешь помочь? — осторожно спросила я, вслушиваясь в ментальный план.

Как и следовало ожидать, турианец тут же успокоился и переключил внимание на меня. Собственные проблемы были мгновенно задвинуты куда-то в сторону.

— Чем?

— Дай руку.

Он послушно повернулся и протянул мне руку, даже не спросив, зачем. Восхитительное доверие!

Я аккуратно обхватила его кисть пальцами. Сильная мужская рука, запястье довольно тонкое и изящное, четырехпалая кисть неширокая, пальцы длинные, оканчиваются острыми крепкими когтями, на костяшках — плотные щитки. Кожа ороговела до прочности кости, потемнела до темно-серого цвета. Или это не совсем кожа? Я провела пальцем по жесткой костяшке... Точно. Не кожа. Это уже естественная броня наподобие роговой ткани. Очень крепкая и прочная.

Перевернув кисть ладонью вверх, я накрыла его руку своей. Гаррус молчал, здраво рассудив, что скоро и так узнает, что я хочу сделать. А я решила воспользоваться случаем и несколько сгладить дисбаланс в его организме: из-за постоянно активного ментального канала на его энергосистему приходится сильная и непривычная нагрузка. Да, это заставляет ее раскачиваться, но... происходит этот занимательный процесс очень медленно и неспешно, а затраты-то идут вот прямо сейчас, усталость накапливается, внимание рассеивается, и вскоре Ррус начнет быстро уставать.

Оно мне надо? Делов-то — дать стартовый толчок. Что-то вроде того, что получил Найлус во время экстремального лечения.

Сейчас — удачный момент для первичной раскачки.

Моя рука резко окуталась довольно ярким золотистым свечением. Энергетические плети потянулись к золотисто-кофейной коже, легко поглощаемые ослабленным организмом. Если получится, я смогу сейчас сбросить весь излишек и частично опустошить резервы. Это на какое-то время отдалит эмоциональный срыв. А Гаррус получит свою раскачку.

Результат стал виден довольно быстро: парень успокоился, чуть заметно выпрямился, когда пропала пригибающая усталость, организм начал активно регенерировать. Затянулся старый шрам на запястье, прямо на глазах исчезал тонкий шрам на шее от какой-то давней резаной раны, свеженабитый синяк от отдачи "Ирруа" рассосался так и не набрав силу. Не надо было позволять ему пристреливать винтовку без брони...

Я щедро делилась энергией, чувствуя, как пошла обратная реакция моего организма, начавшего активно тянуть бесхозную энергию из Цитадели, практически сходу покрыв все растраты. Ничего, пусть. Быстрее раскачает последние стопоры. И быстрее начнется перестройка.

Достало меня уже полностью статичное тело. Раздражает.

— Мрир... ты же... — вибрирующий голос резко прервался.

Гаррус моргнул, сощурил глаза, пытаясь справиться с неожиданно подведшим зрением.

Оп-па... Какой неожиданный и интересный эффект... Странно, почему не активировалась эмпатия? На нее же надо куда меньше энергии, да и уровень подходит... А тут сходу — такое.

Интересно...

— Посиди немного с закрытыми глазами, сейчас аурное зрение угаснет. — я прервала подачу энергии.

Он послушно закрыл глаза.

— Но... как? — один глаз приоткрылся.

— Переизбыток энергии дает скачкообразную раскачку энергосистемы организма. — пояснила я. — Иногда всплывают такие побочные эффекты, как временная активация способностей, на твоем уровне недоступных. Это хорошо: у тебя довольно большой потенциальный резерв.

— Значит, так выглядит то, что ты называешь аурой?

Гаррус открыл оба глаза, с интересом глядя на меня. Глаза — расфокусированные, зрачок иногда резко сужается и расширяется. Технически, он не смотрит в классическом смысле слова. Он видит энергетические потоки... а не, уже не видит. Все, эффект прошел, зрение стабилизировалось.

— Это так твой разум интерпретирует увиденное. — я улыбнулась, поглаживая его ладонь до запястья и обратно до кончиков пальцев. — Наше зрение не приспособлено для снятия информации в подобном диапазоне, вот и получается такой суррогат как разноцветные пузыри и свечение.

— А почему ты говорила, что я — светлый, если я окружен темным фоном? — недоуменно спросил он.

— Душа-то светлая. А темный фон... — я хмыкнула. — Гаррус, трупов за тобой тянется немало, вот и флёр темный.

— Не знал, что убийство оставляет отпечаток. — как-то растерянно отозвался снайпер.

— Это не отпечаток, это всего лишь информационная метка ноосферы, которая обнуляется при перерождении. Все, что было совершено при жизни, остается в ауре. Такое себе личное дело. Именно из этого поля и восстанавливается память при ее потере: сам по себе мозг не может восстановить то, что было уничтожено на физическом уровне. — я усмехнулась. — За Найлусом шлейф тянется не хуже. А на Спаратуса даже смотреть страшно, притом, что след старый.

— Я не знал, что это настолько...

— Ярко видно? — уточнила я.

Гаррус кивнул.

— Информационные слои ауры можно сворачивать и скрывать от чужого взгляда, можно создавать слои-обманки. Но это надо уметь.

— Ты умеешь?

— Умею.

— Но... — он запнулся, как-то неопределенно взмахнув свободной рукой.

— Почему не скрываю?

— Да.

— Потому что пока я не войду в силу, мои возможности не слишком велики, а работа с аурой требует не только знания и мастерства, но и огромного количества энергии. Это сейчас я как переполненный аккумулятор, и то, только потому что энергосистема еще не вышла на свой нормальный уровень. А потом... — я улыбнулась.

Что потом, рассказывать не пришлось.

— Ты обещала показать...

— Что такое метаморф. Я помню. Подожди до вечера... Я покажу, как только смогу.

Гаррус согласно кивнул и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Впервые за все время нашего знакомства он, наконец-то, полностью расслабился и успокоился, не забивая себе голову какими-то проблемами, ненужными сомнениями и постоянными тревогами.

Так и сидели: Ррус, расслабленно растекшийся в кресле, и я рядом, легонько поглаживая его по руке. Иногда я возобновляла подачу энергии, раскачивая его энергосистему, а он с интересом разглядывал появляющийся на парковке народ: корпус аэрокара не мешал "видеть" ауру живого существа.

Первые отклики энергосистемы на "раскачку" уже пошли: раз за разом крепкий тренированный организм позволял прокачать через него все большие и большие объемы, пока не достигал перегрузки. Но было в этом что-то... странное: обычный организм не может настолько легко приспосабливаться! Но что? Войду в силу, сделаю полную диагностику. Полноценную. Так, как положено. Может и получу ответы на кое-какие вопросы. Например, почему красная кровь стремительно синеет, как только покидает организм?

Сам Гаррус ничего не говорил, позволяя мне делать то, что я считаю нужным. И даже не интересовался, что я с ним делаю!

Подобное доверие иногда просто ужасает. Неужели он не понимает...

Да о чем я? Понимает. Вернее, точно знает, что накладки могут быть всегда, как и ошибки, но... но верит мне настолько, что... что просто оторопь берет!

Найлус вернулся довольно быстро, полыхая легким раздражением и злостью. Плюхнувшись в кресло пилота, он глухо выругался сквозь зубы,

— И кто успел тебя так достать? — флегматично поинтересовался Гаррус, приоткрыв один глаз и сходу определив состояние сородича.

Он только отмахнулся, недовольно дернув головой. Зарокотал двигатель, машина резким рывком поднялась под потолок, набрала скорость и нырнула в транспортный туннель.

— Опять напомнили, что я покойник. — наконец, буркнул он. — В такие моменты мне хочется капитану Андерсону проломить череп. Может, начнет думать, что говорит. Если выживет.

— Бесполезно. — благодушно отозвалась я, облокотившись о подлокотник и прислонившись к теплому плечу Рруса. — Смотри на это с другой стороны: у кого-то будет неприятный сюрприз. Ну или приятный.

В ответ — короткий рык.

— Не трепи себе нервы из-за Андерсона. Это того не стоит.

Короткая вспышка бессильного гнева, яркая злость и... спокойствие.

— Ты права. Не стоит. — спокойствие сменилось иронией. — Сейчас залетим в один бар, я заберу у связного данные и можно считать, что мы на сегодня свободны.

В бар за данными, так в бар. Мое знание Цитадели так и осталось на уровне топографического кретинизма: ничего кроме того, что мне уже показали, я не знала.

Однако, к моему огромному удивлению, бар, в который нас привез Найлус, оказался мне прекрасно знаком. "Логово Коры"! Ну надо же! Как тесна, оказывается, эта огромная станция!

— А почему сюда? — настороженно спросила я, заходя в бар.

— Место популярное. — пожал плечами Найлус. — Расположено удачно между дипломатической зоной Президиума и жилым лепестком.

— А ничего, что я грохнула его прошлого владельца? — осторожно полюбопытствовала я, переглянувшись с напрягшимся Гаррусом.

Найлус от такого вопроса удивленно моргнул, покачал головой, но ответил:

— Не ты первая освобождаешь вакансию хозяина этого заведения.

— То есть, претензий никаких?

— Никаких. Если новому владельцу не захочется почтить память предшественника, убив его убийцу. Но это — маловероятно. Фист многих успел достать.

— А кто им сейчас владеет?

— Пока не знаю. — честно ответил Найлус. — Идем, меня уже ждут.

Я передернула плечами, настороженно осматривая "Логово Коры".

Бар уже давно нашел нового владельца, но на первый взгляд ничего не изменилось: тот же интерьер, те же лица, все так же извивались в чувственном танце азари под ритмичную громкую музыку, у покоев нынешнего владельца так же стояла охрана, правда, в этот раз из турианцев и одного человека, у дверей в служебные отсеки — два крогана. За барной стойкой — знакомый бармен, наливающий выпивку и... ба... кого я вижу!

— Гаррус. — мой ласковый, полный предвкушения голос вызвал вполне закономерную волну опасения.

— Что?

— Дай гранату. Я знаю, у тебя в кармане есть пара штук.

— Они светошумовые.

— Не важно! Дай!

Найлус удивленно приподнял надбровный щиток, а Гаррус, проследив взгляд, понимающе ухмыльнулся и без вопросов выдал требуемое. Аккуратно взяв тонкий диск с белой полосой на боку, я без единого звука ввинтилась в толпу, продвигаясь к своей угрюмой жертве.

* * *

Громкая ритмичная музыка била по чувствительному слуху, гомон толпы, крики, шаркающие шаги упившихся разумных, томные вскрики танцовщиц, которых в очередной раз ущипнули за зад, стук стаканов — привычный шум "Логова", он не замолкал ни на мгновение.

Муть, тоска, скука... Мерзость...

Кроган недовольно поморщился, подхватил стакан с отвратной выпивкой и поднес ко рту, когда...

Тонкие, нежные пальчики ласково коснулись подбородка, скользнули по шее в очень хорошо знакомой ласке, от которой вдоль позвоночника пронеслась волна холода. Он даже не почувствовал веса хрупкой девушки, обнявшей его за шею под охреневшими взглядами охраны и бармена.

Томный женский голос интимно-нежно прошептал:

— Скучал, красавчик?

Смертельно-ледяной диск гранаты, пискнув, скользнул за шиворот.

Стакан треснул в сильных пальцах и разлетелся осколками прочного небьющегося стекла. Выпивка потекла по рукам и столу, смывая искрящаяся стекло...

— Десять, красавчик... — нежно проворковал до боли знакомый голос. — Время пошло.

* * *

Глядя, как подорвался несчастный кроган, в очередной раз ставший жертвой моего не совсем здорового чувства юмора и больной фантазии, я задавалась вопросом, а не прибьет ли он меня от избытка эмоций.

Интересно, а кроганы могут поседеть? Или что там с ними бывает при сильных нервных срывах. Ну, хотя бы образно? Рекс-то непрошибаемый, на нем не проверишь. Да и рискованно его так доставать. Опытный он и древний, как дерьмо мамонта в вечной мерзлоте, хоть и прикидывается тупым наемником. А эта черепашка помоложе будет, повпечатлительнее. Вон как он под обалдевшими взглядами окружающих лихо сдирает с себя кирасу тяжелой брони, абсолютно нелегальной на Цитадели! Прямо любо-дорого глянуть! В шесть секунд уложился!

Граната упала на пол, весело подмигивая голубыми огоньками боевого взвода. Кроган подхватил ее, отключил, всмотрелся в замершую на экране цифру и меееедленно повернулся, пристально глядя мне в глаза.

— Десять МИНУТ?!

— Ну да. Десять.

— Светошумовая?

— А ты хотел штурмовую? В следующий раз учту твои пожелания!

Я нагло ухмылялась ему в лицо, покачиваясь на пятках, и смаковала эмоции: яркие, мощные, чистые, искренние. Страх, понимание, гнев, перерастающий в ярость, досада на себя, уважение и неожиданное восхищение.

А черепашке-то скучно в баре просиживать задницу! Никаких развлечений!

Сзади подошел Гаррус и встал за моим плечом. Найлуса рядом не было, но я ощущала его внимание: напарник воспользовался моментом и пошел решать свои дела, пока разумные разной степени подпитости таращатся на полуголого взъерошенного нервного крогана и такую красивую меня, умудрившуюся за пару секунд довести наемника до такого состояния.

Кроган покачал головой, хмыкнул, причмокнул и убрал деактивированную гранату в набедренный бокс.

— Не надо.

— И правильно.

Тихий хмык Гарруса ясно дал понять, что он думает о произошедшем. Кроган, нацепив обратно свою броню, перевел враз потяжелевший взгляд на стоящего за моей спиной турианца.

— Вакариан.

— Грест. — тем же тоном отозвался бывший следователь.

— Говорят, ты уволился.

— Говорят. — согласно кивнул парень, подходя на пару шагов и становясь рядом со мной. — Много чего говорят.

Кроган качнул головой.

— СБЦ теперь тебя не защищает, не забывай. — пробасил наемник. — Ты нажил себе много врагов.

— У нас у всех много врагов. — дипломатично возразил подошедший со спины к крогану Найлус.

Дела свои он закончил, всего на минутку остановившись возле какого-то человека и перебросившись с ним парой фраз. Чип забрал и сейчас с совершенно довольной физиономией разглядывал жертву моей больной фантазии.

Кроган Найлуса узнал, хмыкнул и резонно заметил:

— Но ты — Спектр! Мало дураков трогать оперов Спецкорпуса. Потом проблем не оберешься и проживешь недолго.

Найлус оскалился, но никак это утверждение не прокомментировал. Мстительность коллег и родимой конторы он знал прекрасно.

— Без обид? — спросила я.

— Да какие обиды к Спектру? — кроган фыркнул. — В этой дыре с тоски сдохнуть можно. Местные отморозки храбры только толпой, а как встретишь одного-двух, так ссут в штаны, стоит только на них рыкнуть.

— О как! Адреналинчика не хватает? Или что там у вас его роль исполняет.

Кроган причмокнул, фыркнул и сплюнул на пол, ничего не сказав. Потом — глянул на веселящегося Гарруса и выдал:

— А ты не скалься, Вакариан. Как ты пропал, совсем скучно стало. Нет того щекочущего нервы чувства, когда ждешь внезапный выстрел от самого меткого отморозка СБЦ. Твои коллеги криворукие и косоглазые, как слепой варрен.

— Ты преувеличиваешь. — мягко произнес Ррус, глядя на крогана чуть прищуренными глазами.

Тот как-то непонятно дернул плечом, но сдавать назад не стал:

— Паллин зря тебя отпустил. А ты — ходи осторожно. На тебя много у кого нож припрятан.

Гаррус беспечно пожал плечами. Его не удивило и не впечатлило предупреждение наемника. О своей популярности в этой среде он и так прекрасно знал, и относился философски.

— Я слышал, вы пересеклись с Урднот Рексом. — неожиданно сказал Грест.

— Есть такое. — я улыбнулась.

— Его уже давно никто не видел. — с намеком заметил кроган.

— Ну... не знаю, не знаю... Я его видела.

Грест удивленно склонил голову.

— И где он?

— А я знаю, где он сейчас? — лениво отозвалась я. — Жрет, небось.

— Кофе. В зернах. Упаковками. — ехидно уточнил Найлус.

Кроган нахмурился.

— Я хочу знать. Где Урднот Рекс!

— А тебе какой интерес?

— Урднот Грест. — с усмешкой представился кроган.

Ну надо же! Как тесен этот мир.

— Интересуешься, где носит твоего вождя?

— Уже знаешь?

— Конечно. — я пожала плечами. — Как ему надоест таскаться с нами и собирать на свою задницу все проблемы галактики, мы его любезно подкинем на Тучанку.

— Все проблемы галактики ему никогда не надоест собирать. — резонно ответил Грест, прекрасно знающий своего вождя.

Я усмехнулась.

— Я передам Рексу, что его очень жаждут видеть соклановцы.

Добавлять, что это вряд ли что-то изменит, я не стала. Грест, если не дурак и знает Рекса, сам должен догадаться, что старого черепаха этим не пронять. Захочет — вернется. Не захочет... Ну, тогда его разве что бандеролью отправлять. В стазис-капсуле.

Острый чужой интерес резанул по нервам. Найлус чуть сузил глаза, сходу вычислив источник, располагающийся где-то за моей спиной. Буквально мгновение, и... яркий всплеск настороженности, опасения и тревоги.

— "Ррус..."

Найлус ничего больше не сказал, он просто толкнул нам четкий яркий образ: напряженно замерший высокий мощный турианец в простой гражданской одежде, знакомые татуировки, тяжелый взгляд...

Понимание пришло мгновенно. Вакариан старший... Отец Гарруса.

Неожиданная встреча.

Источник интереса начал быстро приближаться.

Гаррус занервничал, напрягся.

— "Я... я не готов сейчас к разговору с отцом..."

— "Уходим." — короткая, четкая мысль.

— Бывай, красавчик. — я улыбнулась крогану. — Вынуждена тебя оставить, но мне пора. Не разочаруй при следующей встрече, иначе на таймере действительно будет десять секунд.

Кроган фыркнул, а мы быстро направились к выходу. И что с того, что наш поспешный уход больше похож на банальное позорное бегство? Если Ррус не готов встречаться с отцом, значит, он — не готов. Захочет — встретится сам. А сейчас мы лучше по-тихому уйдем.

Острый слух уловил бас крогана:

— У нас это... кофе есть? В зернах.

Двойные двери мягко сомкнулись за нашими спинами, отсекая грохот музыки и гул голосов десятков разумных, я подхватила нервничающего Рруса за локоть, и мы живо дернули по пустой галерее к припаркованному в нарушение всех правил аэрокару.

* * *

Когда Киррус Вакариан вышел из бара, в слабо освещенной галерее уже никого не было. Тяжело вздохнув, мужчина покачал головой и устало провел рукой по гребню. Гаррус опять исчез в неизвестном направлении.

Но в этот раз у него появилась зацепка. Те двое. Турианца он узнал. Найлус Крайк. Спектр Совета. Ученик Сарена Артериуса. И неизвестная ему женщина-человек.

— Во что ты ввязался, сын...

Низкий вибрирующий голос бессильно растворился в тишине.

Глава 35: Загул

После поспешного бегства из "Логова Коры" мы перелетели на другой жилой лепесток Цитадели и ввалились в какой-то небольшой бар. Что это было за заведение — никто из нас не интересовался. Нами тоже никто не интересовался и не приставал. Смотрели, правда, настороженно: народ смущало открыто носимое обоими турианцами оружие далеко не гражданских модификаций и одноручный фламберг в спецзахватах на бедре у Найлуса. Но хоть трогать не стали, здраво рассудив, что на Цитадели хватает постов СБЦ, и раз нас еще не замели, значит, на ношение этого оружия его хозяева право имеют. А потом и вовсе забыли, когда поняли, что буянить мы не будем.

Чуть не состоявшаяся встреча с отцом ощутимо выбила Гарруса из себя, и он сидел подавленный и расстроенный, бездумно глядя на свои же руки. В ментале туго закручивалась тяжелая буря: вина, сожаление, неуверенность, досада и доля страха. Гаррус был рад узнать, что отец, которым он восхищается и глубоко уважает, жив и невредим, но страх чуть не состоявшейся встречи и ее возможных результатов, понимание постыдности этого страха, и собственная неуверенность разъедали душу.

Сейчас, в гражданской одежде, он воспринимался обычным хулиганистым парнем с кучей проблем, которые всегда мастерски прятал от окружающих за невозмутимостью, легкой язвительностью и необидными подколками. Всегда. Но — не сейчас.

— Ррус. — я тронула его за запястье, возвращая в мир реальный.

Он чуть заметно вздрогнул, перевел на меня совершенно несчастный взгляд ярких голубых глаз, полных вины и... бессилия.

— Не стоит так себя накручивать. Ничего не случилось.

Он шевельнул мандибулами, устало прикрыл глаза и... глухо спросил:

— Ты знаешь об... особенностях нашего общества?

— В общих чертах.

Короткий кивок, и дальше тем же глухим голосом:

— Я — младший в семье. У меня были... странные увлечения и желания. Я никогда не был... достаточно... дисциплинирован, из-за чего у меня были проблемы не только с отцом, но и с непосредственным начальством. У нашего народа такое пренебрежение не слишком приветствуется... — короткая пауза, и до невозможности знакомое: — Я — плохой турианец.

Найлус прикрыл глаза и невнятно пробурчал на грани слышимости что-то вроде: "Сам придумал, сам поверил, сам страдает". Поглощенный своими мыслями Гаррус его не услышал.

— Ррус, тебе это кто-то говорил? — мягко спросила я.

— Нет... Никогда.

— Тогда откуда в твоей голове мысли, что ты — плохой турианец?

Гаррус на какое-то мгновение растерялся.

— Но... я знаю... я...

Я сжала пальцы на его запястье и Ррус замолк, растерянно глядя на мою руку.

Знает он... Это его "знание" — результат работы его ментального творчества на собственном разуме! Сам себе установил совершенно нереальные планки и предъявляет невыполнимые требования, а потом искренне верит в собственную слабость и несостоятельность. Да, Омега в свое время посрывает с него всю эту пакость, обнажит истинную личность, от которой вздрогнет эта теневая столица Пространства Цитадели. Да, со временем он станет тем, кем должен стать: жестким, даже жестоким военным офицером, властным и требовательным опытным командиром, но здесь и сейчас он все еще в чем-то наивный и поразительно честный молодой мужчина с кучей проблем и комплексов.

Мой мужчина.

И мне совершенно не нравится его состояние! Найлусу — тоже.

— Ррус. Ты слишком многого требуешь от себя. — проворчал Крайк.

— Я...

— Ты уродуешь свою личность, сознательно загоняя себя в рамки, которые для тебя тесны. — мягко сказала я. — Как на мой взгляд, работа в СБЦ — не для тебя. Ты слишком хорошо понимаешь понятие "справедливое воздаяние", а Закон не всегда способен обеспечить это самое справедливое воздаяние.

Найлус тяжко вздохнул, Гаррус вздрогнул, поднял глаза на сородича и пояснил:

— Отец считал, что со временем я буду считать себя выше других. Выше закона. Потому и воспротивился, когда меня выдвинули как кандидата в Спектры. — в голосе проскользнула легкая ирония. — Он часто приводил Сарена, как пример Спектра и его методов. Не слишком законных... или вообще незаконных.

В чем-то его отец прав. Гаррус способен переступить через Закон, если этот Закон не дает наказать тех, кто виновен. Очень опасный путь, который может привести к ужасающему падению, но... есть одно "но": мало кто так ясно и чисто понимает определение "справедливость", как Гаррус. Возможно, его понимание справедливости — лишено жалости, эффективно, жестоко и кроваво, но... чтобы возмездие было справедливым, за зло воздавать полагается только злом. Наказание ДОЛЖНО быть соразмерно преступлению. И никакой этой долбанной гуманности и всепрощения! Они лишь развращают безнаказанностью.

— Мы часто ругались на этой почве. В последний раз мы... наговорили много... лишнего. — Гаррус потер свободной рукой лицо, расстроенно глядя на нас. — Того, что говорить не следовало.

— И давно это было? — осторожно спросила я.

Гаррус вздрогнул всем телом, но признался глухим надтреснутым голосом.

— Три года назад.

Три года! Он три года избегал отца, работая с ним в одной структуре! Теперь понятно, откуда такой страх и неуверенность, щедро приправленные болью и виной.

На какое-то очень короткое время мне стало жаль старшего Вакариана. Я же чувствовала его взгляд, его эмоции...

Он определенно хотел отловить Гарруса и поговорить. Закрыть разверзшуюся между ними пропасть непонимания. Он же искренне переживает за сына! Просто и без затей боится за его жизнь! И правильно боится. Есть причины. Старший Вакариан прекрасно знает, насколько его единственный сын прославился в среде местных отморозков и какие на него устраивают облавы! Да вся СБЦ и Цитадель это знает!

Вот только... если он хоть чуть похож на сына, то скажет он не то что хочет всем сердцем, а то, что должен. И все его начинания закончатся очередным конфликтом. Как бы не последним.

И Гаррус это прекрасно понимает. Может, оттого и избегает отца? Чтобы оттянуть этот разговор и неизбежный окончательный разрыв?

А ведь если отец внезапно погибнет, Ррус себя никогда не простит.

Найлус ободряюще сжал пальцы на плече Гарруса, а потом встал и ушел делать заказ.

— И с тех пор вы не общаетесь? — тихо спросила я.

— Нет.

А в ярких голубых глазах — тоска и боль. Гаррус искренне любит свою семью, но держится от нее на расстоянии. Не рискует даже приблизиться. Знает, что его не поймут, и поэтому не пытается объясниться, чтобы не испортить отношения еще больше и не разочаровывать близких.

Совершенно одинокий парень при живой и любящей его семье! А его любят, хоть и не воспринимают всерьез, до сих пор считая малолеткой не смотря на то, чего он достиг.

Вернулся Найлус и сел рядом. Задумчивый и пасмурный. Тоже оценил всю глубину задницы, в которой обитает Ррус!

Эмпатия — это иногда истинное зло! А Гарруса трясет так, что от бури эмоций корежит ментал, хоть на лице — привычная маска невозмутимости и спокойствия.

Я покачала головой.

Нет ничего удивительного в том, что он так быстро и крепко привязался к нам. Мы его приняли таким, какой он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. Без масок и притворства, не сказав ни единого слова порицания, не пытаясь заставить подстраиваться под нас и ломать свою личность.

Гаррус — умный и наблюдательный, и для отличного следователя не составило сложности понять, как именно к нему относятся. А поняв, он не смог отказаться от того, чего так желал Не смог не принять то, что ему предложили. Просто так, ничего не требуя взамен. Мы стали его семьей, пусть и неосознанно, на уровне инстинкта.

Разумный не может быть полностью одинок без вреда для рассудка. Тем более, одинок в толпе. Должен быть внутренний круг. Пусть — узкий, но он обязан быть! А у Гарруса его не было, и парень медленно варился в своих проблемах, постепенно обрастая внешней броней невозмутимости, непрошибаемого спокойствия и ироничной язвительности.

Прямо как я... и Найлус. У нас тоже никого не было. Не было до сих пор.

Принесли заказанную выпивку и легкую закусь. Молоденькая азари с интересом на нас смотрела, фонтанируя любопытством. Извини, девочка, но твое внимание сейчас неуместно. Короткий ментальный приказ, и дева потеряла к нам интерес, как и все присутствующие в баре. С этого момента мы для них всего лишь фон, не более того.

Найлус едва заметно улыбнулся, чуть разведя мандибулы, а в зеленых глазах плясали демонята. Гаррус ничего не заметил, полностью поглощенный своими не самыми светлыми мыслями. Мои слова хоть и несколько успокоили его, но не смогли перебить действие оставшихся закладок. Слишком уж крепкие они, слишком уж долго он находится под их действием, слишком уж привык...

Ничего. Еще немного...

Тихо хлопнула пробка, в воздухе разлился аромат шоколада.

— Что это?

— "Кризе". — Найлус разлил ароматную густую темную, практически черную жидкость по высоким узким бокалам. — Довольно редкий и дорогой напиток. Сарену он нравится.

Я подняла бокал, принюхалась. Превосходный насыщенный аромат высококачественного шоколада.

— У твоего наставника хороший вкус.

Найлус грустно улыбнулся.

— Он просто любит шоколад. Даже в таком виде. — тихий хмык. — Знала бы ты, сколько раз он им травился... Знает же, что нельзя, но все равно не отказывается.

— У него такая сильная реакция на L-форму?

— Нет. Он его столько ест.

С этими словами Найлус вставил бокал в руки Гаррусу. Тот удивленно моргнул, посмотрел на выпивку, на сородича, на меня, хмыкнул.

— Надеюсь, советник рано утром нас не разбудит.

— Я тоже на это надеюсь. — проворчал Найлус.

— За это и выпьем.

Я пригубила ароматную жидкость. И правда, мягкий, нежный молочный шоколад, скрывающий ОЧЕНЬ неслабый градус. У Сарена действительно хороший вкус...

Надолго мы в этом гостеприимном баре не засиделись: крепкое спиртное ударило в голову как-то мягко и незаметно, турианцы довольно быстро набрались, да и меня развезло и начало штормить. Я практически встала на грань перестройки, так что, допив вторую и последнюю бутылку "Кризе", мы рассчитались, вырулили из бара и потопали к аэрокару, благо, мы были еще не настолько пьяными, чтобы не суметь настроить автопилот. Но Найлус уперся рогом и сел за штурвал сам. Гаррус попытался было возмутиться, что в пьяном виде за штурвал садиться нельзя, это опасно и противозаконно, но как-то не слишком настаивал, быстро сдавшись под уверения сородича, что в пьяном виде он летает аккуратнее, чем в трезвом. Так что, загрузившись в просторную машину, мы полетели за выпивкой.

Найлус действительно летал куда аккуратнее: в пьяном состоянии у него как-то очень резко включился здравый смысл и инстинкт самосохранения... или летный автопилот, и вел он, неукоснительно соблюдая ВСЕ правила полета. А не так, как обычно. Зато комментировал забавно: язвительно, цинично и злословно описывая все промашки других пилотов.

— Найлус. — я высунула нос в кабину.

— М? — он смотрел прямо перед собой расфокусированными глазами, практически не моргая и не перенося внимания на что-то одно.

— А как думаешь, там кто-то выжил?

Зеленые глаза моргнули.

— Где?

— А вот!

Я вытянула руку и указала на дымящуюся свалку на дне транспортного туннеля далеко впереди по курсу. Найлус тронул пальцем лобовое стекло, и под когтем проявилось сенсорное меню. Обведя заинтересовавшую его сцену, он резким движением выкинул его на свободную часть экрана-иллюминатора.

— Опять какие-то пррридурррки столкнулись на перрресечении тррранспоррртных потоков... — осмотрев обломки, буркнул он, заметно порыкивая и растягивая рычащие звуки. — Не, не выжили.

— А почему?

Он фыркнул, а потом глухо выругался, резко вильнув в сторону, а палец сам собой лег на неактивную сейчас гашетку. Выстрела не последовало: на аэрокаре орудий не стояло. Найлус расстроился и разозлился, выругался еще экспрессивнее.

— Видели?

— Ага. — я закивала.

— Найлус, нельзя стрелять из бортовых орудий на Цитадели! — с легкой укоризной в голосе произнес Ррус.

— У меня их все ррравно нет. — расстроенно прорычал он. — Вот, косорррукие дегенеррраты! — и еще пара нелицеприятных выражений. — Я пьяным летаю аккурррратнее! Кто им прррава выдает? — и очередной заковыристый рычащий матюг.

Наш аэрокар пролетел над чадящими остовами.

— Это были гражданские азарийские и человеческие модели. — удивительно трезвым голосом пояснил совершенно пьяный Гаррус.

— Да. У них запаса прррочности нет вообще. — Найлус запнулся, занятый маневрированием в плотном потоке, заворачивая в небольшой туннель. — Видишь? — он приблизил изображение разбитых каров и неопределенно в него ткнул. — Почти лобовое столкновение: каррр вошел прррямо в кабину и смял ее. Пилоты погибли сррразу. Остальные... если были... пррри падении. — пауза и уточнение: — Дешевые каррры... Хлипкие. Мой их по бррроне ррразмажет и не заметит.

— И часто это происходит?

— Да.

— Иногда больше сотни в сутки. — флегматично добавил Гаррус. — Почти все — с летальным исходом.

— Падать высоко? — со смешком уточнила я, поворачиваясь.

— Ага... Выживают, если пилот опытный и сможет дотянуть до поверхности. А если как обычно... — Ррус цинично хмыкнул и неопределенно взмахнул рукой.

— А кто обломки убирает?

— Хранители. Когда аварийные бригады прилетают, они обломки уже растаскивают.

— А если кто-то выжил?

— Выживших Хранители обычно не трогают. А если кому-то не повезет, то в белковые чаны утаскивают.

— А... — я вновь высунулась в кабину. — А куда мы?

— Искать еще "Кррризе". — отозвался Найлус. — В том баррре было всего две бутылки.

— Редкий?

— Ага.

Напиток и правда оказался довольно редким, и найти его было не так просто: три посещенных довольно дорогих магазина предоставить вожделенный шоколадный декстро-ликер не смогли. Зато мы затарились двумя ящиками какой-то разноцветной выпивки разной крепости и стоимости. И бутылки не повторялись.

А потом мы снова куда-то направились...

— А сейчас куда? Домой? — полюбопытствовала я, перегибаясь через опущенную перегородку кабины.

— Есть тут один магазинчик. — буркнул Найлус, облетая медленно ползущий здоровенный аэрокар. — Недалеко от Нижних Рррынков рррайона Закеррра.

— Думаешь, там есть? — полюбопытствовал уже хорошо так "поплывший" Ррус.

— Там? Есть! — тихий пьяный смешок. — Увидишь.

В магазинчике "Кризе" и правда нашлось. Флегматичный турианец с разломанной на части мандибулой, держащейся на медицинских имплантатах, вынес откуда-то ящик приглянувшегося нам дорогого пойла, молча снял деньги со счета и даже помог загрузить покупку в грузовое отделение. Мы сердечно попрощались с продавцом, и уже собрались было улетать, когда...

Мимо нашего колоритного аэрокара прошла чем-то сильно встревоженная и испуганная молодая женщина-человек с двумя дочками. Того же возраста, что и Амира. И у одной из девочек в волосах алела ОНА!

Ленточка!

Мы дружно уставились на ребенка, переглянулись. Я догнала занервничавшую от такого подозрительного внимания незнакомку и спросила:

— Простите. А где вы купили ленточку? — видя полное непонимание в испуганных карих глазах, я добавила: — У нас есть знакомая девочка шести лет, и она очень просила купить ленточки. Но мы ни разу не видели их в продаже!

Удивление и неверие щедро разлилось в ментале. Женщина задвинула дочерей за спину и настороженно переводила взгляд с меня на двух поддатых вооруженных турианцев, на наш явно дорогой и мощный аэрокар пугающего окраса... Она НЕ ВЕРИЛА, что нам и правда нужны ТОЛЬКО ленточки! Обычные копеечные ленточки для волос!

Девочка с бантиком с любопытством выглянула из-за спины матери.

— Вам нужны ленточки? — спросила она.

— Да. Мы обещали их купить. — честно ответила я.

— Вы хотите купить ленты для волос? — на всякий случай уточнила женщина.

— Да!

— Ррразноцветные. — вкрадчиво прорычал бесшумно подошедший Найлус, с интересом рассматривающий любопытных детей.

Незнакомка дернулась, подозрительно осмотрела мощного вооруженного турианца, чуть заметно поежилась: выглядел Найлус для непривычного взгляда... жутковато: здоровенная, мощная, темнокожая двухметровая махина, двигающаяся плавно, с тягучей грацией истинного хищника. Зато дети смотрели на него во все глаза, периодически поглядывая на клинок высокотехнологичного фламберга.

— Зайдите на Рынки. Там есть магазинчики с аксессуарами для волос. В них можно найти ленты. Если не увидите сразу — спросите у продавца.

И женщина указала нам на вход в Нижние Рынки района.

— Ленточки продаются в упаковках. — добавила девочка. — Их не видно сразу!

— Спасибо! — поблагодарил женщину и детей Ррус, так же тихо подошедший к сородичу.

— Пожалуйста! — ответила девочка, держа мать за руку.

Незнакомка поспешно удалилась, ведя девочек за руки. Мелкая с бантиком повернулась и помахала нам рукой. Гаррус с умилением на роже помахал в ответ. Женщина что-то резко сказала ребенку. Мелкая насупилась, но все равно оглянулась и снова помахала рукой. Пьяный снайпер тоже помахал, чуть качнувшись.

Женщина с детьми скрылась за поворотом коридора, ну а мы, конечно, поперлись на Рынки. За ленточками...

Самое смешное, что ленточки мы действительно нашли! И даже купили! Четыре упаковки. Разноцветных. А потом, оглядев счастливым взором местность, мы за каким-то демоном поперлись обратно к парковке через весь Рынок, распихивая разумных локтями.

Поперек.

Дошли до парковки. И тут Найлус что-то вспомнил, резко остановился и выдал:

— А тут модельки пррродают. Коррраблей.

И, подхватив Рруса и меня под локти, буксиром потащил куда-то сквозь толпу.

Естественно, при таких раскладах не нарваться на комплимент мы не могли.

Какая-то глазастая батарская рожа признала-таки в пьяном молодом турианце, полувисящем на Найлусе, всем знакомого и трепетно любимого Гарруса Вакариана, и с воплем "Это он!", наивное условно разумное создание потянулось за пистолетом. Наше пьяное сокровище очнулся буквально на мгновение: молча сняв с захвата пистолет он без каких-либо сомнений и проблесков внятных мыслей на одних инстинктах влепил вооруженному и представляющему непосредственную угрозу идиоту пулю промеж четырех глаз. Батар без звука рухнул на пол. Ррус оглядел расфокусировавшимися глазами оцепеневший народ, оружие в своей руке, свежий труп на полу, непонимающе моргнул и хрипло спросил:

— Крайк... ты зачем нас обратно потащил?

— За корррабликами. — пожал плечами поддатый Спектр, снимая с пояса оружие, и совершенно буднично признал: — А нас сейчас будут убивать...

— Нет... не смогут. — Гаррус критически осмотрел стягивающихся к бесплатному развлечению местных отморозков и ОЧЕНЬ БЫСТРО исчезающих обычных граждан и торговцев, достал последнюю светошумовую гранату и вынес вердикт. — Я меткий. Пистолет мощный и скорострельный.

— Ты — пьяный.

— Да... — согласно закивал снайпер. — Но я все равно меткий.

— А их много. — взгляд зеленых глаз быстро обретал кристальную четкость и сосредоточенность.

Я же за всем этим наблюдала с отстраненным интересом, перекатывая между пальцами плотное ядро боевого пульсара и держа в правой руке пистолет. Пальцы покалывало, свернутое плетение приятно ластилось в руке...

Из толпы протолкался здоровенный кроган. Критически осмотрев нашу композицию, он сплюнул и сказал:

— Спектра — не трогать. Вакариана... убить.

Спектра не трогать? Какого?

Мои мозги забуксовали на простой задаче с двумя значениями и подвисли. Альтернативно разумные потащили оружие, а до меня достучалась вторая часть фразы на волне с ощущением опасности и жажды убийства, щедро плеснувшей в ментал.

— Гаррус... А тебя убить хотят...

— Меня всегда убить хотят. — философски заметил парень и совершенно спокойно... бросил гранату в толпу. — "Отвернись и глаза закрой."

Ослепительная вспышка полоснула по глазам даже сквозь ладонь и закрытые веки, грохот ударил по ушам, народ заорал, забегал, а Ррус вскинул пистолет, без промедления и колебаний открыв огонь.

Я никогда раньше не видела ничего даже близко похожего. Пьяный, едва стоящий на ногах турианец стрелял с холодной расчетливой точностью машины и с размеренностью метронома, чуть покачиваясь от отдачи мощного оружия. Пистолет в его руке передвигался ровно настолько, сколько требовалось, чтобы пуля вошла в голову следующей выбранной жертве. Насколько бы не заплетались его ноги, рука не дрогнула ни на мгновение.

Голубые глаза пьяного до отрыва с реальностью разумного смотрели спокойно, холодно, расчетливо, практически не моргая. И ни единого проблеска лишней мысли. Пьяный автопилот легко и без какого-либо конфликта с сознанием перешел в боевой транс, являя нам темную сторону Гарруса Вакариана — Архангела.

Ослепленные и оглушенные гранатой наемники и просто местные отморозки пытались найти укрытия на площади Рынка: кто-то упал на пол, кто-то присел за хлипкими торговыми точками, кто-то вскинул оружие, пытаясь проморгаться и стреляя наобум, куда-то туда, где по их мнению находится Гаррус со всей нашей компанией, убивая и раня попавших под шальные пули разумных. Кроган, отдавший приказ о ликвидации, закатился под какую-то торговую стойку, глухо матерился и что-то кричал, исторгая волны ярости и досады, причем, досады на себя. Звон в ушах не давал разобрать слова. Где-то в стороне от нас появилось и начало приближаться нездоровое оживление, злость и предвкушение, окрашенное жаждой крови. Нашей крови! Я запустила туда тусклый багровый шар полностью сформировавшегося боевого пульсара.

Жахнуло. Холодная сосредоточенность рассыпалась болью и паникой.

Откуда-то прилетела штурмовая граната, пискнув последним делением, и скрылась где-то за трупами... Мы рухнули на пол, активируя мощные боевые щиты, носимые, несмотря на запрет...

ВЗРЫВ!

Над головой пронеслись осколки, ошметки плоти и волна пламени, скользнув по темно-багровому биотическому щиту... Крики, проклятия, ругань, беспорядочная стрельба...

Взрыв гранаты словно провернул механизм боя: целенаправленные попытки нас убить превратились в хаотичную свалку. Разумные стреляли кто куда, группы бойцов банд сводили старые счеты, кто-то стрелял уже у парковки с другой стороны рынков, под шумок убирая давних неприятелей и врагов.

О нас забыли.

— "Валим отсюда!"

Яркая напряженная мысль Найлуса полоснула по нервам. Резко протрезвевший Спектр подхватил под руку оглушенного близким взрывом Гарруса и рывком поставил на подкашивающиеся ноги. Я встала, подхватывая с пола свой пистолет... когда Ррус внезапно вздрогнул всем телом, а на его боку медленно начало расплываться кровавое пятно...

Всплеск удовлетворения где-то в стороне, у парковки, азарт, сменяющийся холодной сосредоточенностью и расчетливостью, предвкушение... Я ударила на источник эмоций неизвестного мне стрелка не задумываясь: крохотная, практически неразличимая глазом черно-багровая искра закапсулированной энергии пронеслась через площадь и вспухла плазменным шаром, превратив в пепел неизвестного стрелка, опаляя до костей и нанося ужасающие ожоги тем, кто находился слишком близко.

Крики, стоны, чей-то надрывный вой...

Мир словно остановился... на какое-то мгновение.

Рруса ранили?

Мгновенный анализ состояния ауры... Сквозное ранение в бок... неопасное... ничего не задето... не смертельное. Немедленного лечения не требует. Повезло. Еще хоть на пару миллиметров в сторону...

Здравый смысл и чувство меры рухнули перед желанием защитить тех, кто мне дорог. Для этого хороши любые средства... любые методы... Зря я, что ли, столько лет и жизней копила знания... чтобы сейчас позволить...

Ментальный удар накрыл всю площадь Рынков, обходя лишь двоих. Боевая менталистика во всей своей неприглядной красе. Ступор, рассинхронизация работы мозга, глубинный страх, нарушение координации движений, паралич, возбуждение нервной системы... Ненадолго, на какие-то секунд десять... но больше нам и не потребовалось.

Найлус, окутанный каким-то непонятным темным багровым свечением, сдернул с захвата клинок, одним резким рывком вломился в приближающуюся к нам компактную группу, подбивая штурмовую винтовку военного образца рукой и заставляя противника открыть торс. Меч легко вспарывает живот, без сопротивления проходя сквозь мощный кинетический щит жертвы, пистолет в левой руке огрызается выстрелами, на инерции движения и поворота тела турианец припадает на колено, переводит прицел и — дуплет во встающего чуть в стороне врага. Рядом со мной стреляет Гаррус, продавливая кинетический барьер какому-то человеку, но удар пламевидного меча в уязвимый стык пластин на боку обрывает жизнь врага.

Движение сбоку.

Турианец и батарианец. Первому — выстрел в открытую шею, второму прилетела пуля от Гарруса промеж глаз. Батар лег, турианец успел увернуться. Сволочь вертлявая! Паралич! Выстрел. Турианец упал на пол, заливая металл темной кровью из развороченной головы.

Пистолет Рруса сухо клацнул. Он моргнул, падая на колено, выщелкнул отработанную термоклипсу, запустил руку в карман и вытащил новую. К нему, что-то невнятно крича, подлетел человек с активным виброножом. Когтистые пальцы соскользнули по голени, обхватили длинную рукоять. Гаррус стремительно встает, чуть смещаясь в сторону, резкий удар, кинжал вспарывает горло, практически перерубая человеку шею. Тело падает на пол, Гаррус убирает клинок и поднимает пистолет... и тут же падает на пол, сбитый Найлусом.

Над головой пролетел сгусток биотики, а я на рефлексах швырнула в обратку пульсар. Бухнул взрыв, кто-то истошно заорал.

Прав Эстус: бей в ответ не задумываясь! И так, чтобы враг больше не встал...

Хлопок выстрела, ор прервался, мысли о том, что нам пора валить, как-то незаметно вымыло из головы горячкой боя...

Хорошо-то как...

Кто знает, чем бы закончился наш... поход за покупками, если бы на шум разборок не заявилось СБЦ.

Оставшиеся на ногах отморозки прыснули в стороны, а мы, всего мгновение подумав, присоединились к поспешному бегству и успели запрыгнуть в свой аэрокар всего за пару мгновений до того, как на нас обратили внимание бойцы в знакомой черно-синей броне.

Найлус требование приземлиться проигнорировал, облетая машины группы быстрого реагирования.

— Ррус, — прорычал он, — отошли им мои данные. У тебя они есть. Пусть отстанут...

Гаррус сделал требуемое и от нас действительно отстали.

— А ленточки... — растерянно сказала я.

— Вот! — Ррус достал из кармана три целые упаковки ленточек и одну — испачканную в его же крови, и гордо нам продемонстрировал.

— Это — хорошо. — я забрала ленточки. — Да...

— А теперь куда?

Найлус моргнул.

— Домой... Хватит с нас... Потом купим кораблики Лукасу. Завтра.

Аэрокар ухнул в транспортный туннель, а я повернулась к Гаррусу.

— Дай посмотреть. — я указала на кровавое пятно.

Ррус спорить не стал и молча стянул футболку.

— Не опасно.

— Знаю.

Глухо колыхнулась злость. Мне не нравится сам факт, что его ранили!

Скомкав футболку, я аккуратно вытерла уже посиневшую кровь с его кожи, подцепила кончиком пальца набравшуюся багровую каплю и быстро начертила простой круг и пару символов. Магия Крови — ритуальная... но эффективная: в месте ранения организм сам проведет полное восстановление, а вспомогательный контур заклинания переработает попавшую в брюшную полость кровь и пустит ее в дело как дополнительный резерв.

Активация. Кровь послушно впиталась в кожу, а ранение начало быстро затягиваться.

— Вот и все. Сейчас заживет.

— Спасибо. — Ррус чуть смущенно улыбнулся, легонько погладив меня по щеке.

Я перехватила его руку, уткнулась носом в теплую ладонь, резко пахнущую кровью и металлом. Организм переработал алкоголь и разум прояснился, холодно и четко разбирая наши действия на Рынках.

Отвратительно...

Трупов мы оставили немало. Раненных — еще больше. Одно хорошо. К моменту начала боя на площади оставались только те, кто так сильно жаждал нашей крови... Но все равно, зря я ударила магией. Инстинкты и рефлексы, чтоб им... И если след от боевого пульсара еще хоть немного похож на взрыв штурмовой гранаты, то вот результат срабатывания Искры сложно спутать со взрывом гранаты... Даже — термической. Слишком уж повреждения характерные: сверхвысокие температуры, узкая метровая зона теплового поражения, наградившая неудачников страшными ожогами... полное отсутствие ударной волны и следов взрыва... Плохо.

Я потерлась о теплую ладонь. Хорошо хоть ничем из арсенала некроманта не долбанула: там бы последствия были бы куда страшнее и непригляднее. И уж точно никакими взрывами гранат не оправдать...

— Хэймон нас придушит. — глухо буркнула я.

Гаррус вздрогнул. Аэрокар клюнул носом, но сразу же выровнялся: Найлус реакцию властного родича представил в красках.

— Нас хотели убить. — жестко ответил он. — Мне все равно, сколько там осталось трупов. Мы были в своем праве!

— Я магией била... — тихо призналась я.

— И что? — буркнул Найлус.

— Я видел. — отрешенно произнес Ррус, что-то напряженно обдумывая.

— И что теперь?

— А ничего.

Гаррус заморгал и перенес внимание на сородича.

— Но...

— Да как-нибудь решим. — Найлус усмехнулся и цинично добавил: — Впервые воспользуемся своими правами Спектра. Не переживай. Если у нас будут проблемы, я займусь их решением.

Гаррус подавленно уточнил:

— Но я же не Спектр. И я первым открыл огонь.

— Ты ответил на угрозу. — сухо припечатал Спектр. — Все! Хватит! Что сделано, то сделано! И я не хочу сейчас отравлять себе вечер! — ирония плеснула в ментале. — В случае разбирательств я могу ПОДТВЕРДИТЬ, что у нас с собой были ТОЛЬКО пистолеты, меч и ОДНА светошумовая граната. Пусть попробуют логично объяснить, КАК мы могли причинить такие разрушения. И доказать, что это сделали именно мы.

Ррус от такого подхода подрастерялся.

— Но...

— Цинично. — оценила я. — Это ведь сделали не вы, а я. Можно даже сказать — это сделали боевые заклинания лично.

Тихий жесткий смех Крайка был мне ответом.

— Удобство нашего статуса, Мрир, в том, что мы не обязаны оправдываться. Это кто-то другой должен ДОКАЗАТЬ нашу вину.

— Знал бы ты, как меня это раздражало. — обиженно буркнул Гаррус, гладя меня по голове.

— Знаю. — ухмыльнулся Найлус.

— Долго до дома?

— Минут десять и прилетим.

Я вздохнула, подняла подлокотники на креслах и с удобством устроилась на коленях у Гарруса. Как тогда. На скамейке в закутке у Башни Совета. А он так же положил руку мне на плечо, второй легко поглаживая по голове.

Время полета промелькнуло незаметно. Я обдумывала произошедшее, прикидывая возможные последствия, но ничего особо криминального нам пришить не могли. Если не смогут доказать применение какого-то неизвестного оружия. Но тут я полагалась на Найлуса и, как ни забавно, на Спаратуса. В умении советника смешать с дерьмом оппонента и вывернуть наизнанку чужие слова, не сказав ни слова лжи, я не сомневалась. Да и Найлус тоже умеет играть словами. Это Гаррус у нас честный. Иногда — слишком честный. Хотя... если ему это надо, красиво вести разговор он тоже умеет.

В конце концов, кому придет в голову, что урон нанесен ЗАКЛИНАНИЕМ? Магия, как правильно сказал Лукас, это сказки для маленьких, а отравлять нам жизнь будут очень даже взрослые тети и дяди. И последнее, что им придет в голову — это магия. А пришить нам использование неизвестного оружия такой мощи... при всем желании не смогут. Нет его, этого оружия. Вот нет и все. Какая досада...

— Как думаете, когда всплывут результаты?

— Завтра с утра, скорее всего. — ответил Гаррус. — Пока увезут раненных и уберут погибших, пока составят протоколы и опросят свидетелей, пока считают записи с камер наблюдения, если они там работали, пока восстановят картину произошедшего...

Камеры! Вот, демоны их дери...

— Ррус, а на этой записи можно проследить, что именно рвануло?

Легкая ирония.

— Только если события происходили непосредственно под камерой, территория не была задымлена и объект не был слишком мелким или невнятным.

— Камеры не слишком хорошие?

— Камеры хорошие. Они позволяют рассмотреть лица и опознать участников происшествия. Но они — не всевидящие. На Рынках объективы часто намерено испачканы или запылены, что сильно ухудшает качество изображения.

— То есть, могут и не заметить, что это именно я пустила пульсары?

— Могут.

Аэрокар начал снижаться, заруливая к нашему дому, и разговоры прекратились. Я села ровно, опустила на место подлокотники. Свет иллюзорного солнца сменился сумраком парковки, аэрокар мягко приземлился на свое место, двигатель затих.

Прилетели.

Забрав из грузового отсека ящики с выпивкой и бокс с "Ирруа" из салона, мы потопали домой. Что странно, никаких звонков не было: о нас словно забыли, и мы довольно быстро выкинули инцидент на Рынках из головы. Прав Найлус: что сделано, то сделано, и нечего себе отравлять вечер, занимаясь ненужным и бесполезным самоедством!

Гаррус первым делом отнес винтовку в домашний арсенал, а Найлус ящики с бухлом оставил в гостиной, разве что к стене подвинул, чтоб под ногами не мешались.

— Найлус... — как-то неуверенно начал Гаррус.

Тот оторвался от копания в какой-то коробке со шмотками, окинул сородича внимательным взглядом и припечатал:

— В душ!

— Что? — голубые глаза непонимающе моргнули.

— Иди, кровь и грязь с себя смой! А я найду коробки с твоими вещами.

Гаррус спорить не стал и послушно ушел. Мысль, кстати, весьма здравая. Пол на Рынках не являлся образцом чистоты, а мы по нему повалялись знатно. Еще и всяким дерьмом после близкого взрыва штурмовой гранаты окатило! Я осмотрела себя, поскребла пальцем непонятное буро-черное пятно... одно из множества, щедро умостившихся на моих еще недавно новых вещах.

Найлус хмыкнул.

— Все мы такие красивые. — он достал из шкафа запечатанные в пленку большие полотенца. — Иди. Твои вещи — вон там.

Тяжелая рука указала на три коробки.

— А ты? — спросила я, принявшись потрошить указанные коробки.

Где-то были бутылки с шампунем и прочей такой милой и ароматной радостью...

— Я присоединюсь. — несколько невнятно ответил он, рывком поднимая три увесистые коробки и унося в спальню. — Разберу только... где чьё...

В коробках оказались только шмотки из магазина Дашо.

— Ты не видел...

— Уже в ванной. — донеслось из спальни. — Вчера отнес. В стенном шкафчике.

Забрав полотенца, ушла в ванную, благо, Ррус дверь не запирал.

В просторном помещении было очень тепло и влажно, за раздвинутой полупрозрачной зеленой перегородкой душевой шумела вода. Возле тумбочки прямо на полу валялись грязные и окровавленные вещи Гарруса. На тумбочке лежал уже почищенный визор.

Поставив стоймя упаковку полотенец на прозрачную полочку, я отнесла визор в спальню, положила на тумбочку рядом с мятыми упаковками ленточек и вернулась в ванную комнату. Когда-нибудь Ррус точно свою любимую боевую фенечку угробит!

Так, где тут этот стенной шкаф? Стены, покрытые мелкой абстрактной мозаикой таинственно молчали, никаких кнопок и намеков на этот самый шкаф видно не было. Еще раз осмотрела стены... Результат тот же.

— "Найлус, а шкаф-то где?"

— "Нажми на красную плитку. Она там одна такая." — пришел беззвучный ответ.

Красная плитка обнаружилась чуть в стороне от ростового узкого зеркала. Нажала. Часть стены ушла в паз, открывая небольшой встроенный шкаф с полочками для всяческих банных принадлежностей. Там же, на нижней полке обнаружились наши покупки. Судя по неповрежденной пленке, никто их не распаковывал.

— Ррус, тебе что-то нужно? — громко спросила я.

Перегородка отодвинулась.

— Мыло дай. Мы, вроде, его покупали... — попросил парень. — Здесь только обмылки остались.

Разодрав пленку на одной из упаковок, я вытряхнула на тумбочку наши покупки.

— Сейчас... найду только.

Так, что тут... какие-то химикаты... Это что? Плотный брусок непонятно чего в жесткой непрозрачной упаковке. Следующая упаковка... Вот они, мыльно-рыльные принадлежности.

Где там это мыло? А, нашла. Небольшая коробка с шестью вытянутыми овальными в сечении брусками, упакованными в вездесущую цветную пленку. Каждый. Распаковала брусок в красной пленке. Оказалось — фруктовое мыло. Остальное положила рядком на стеклянную полочку.

— Держи. — заглянув за перегородку, передала Гаррусу мыло и мочалку.

— Спасибо. — он чуть заметно улыбнулся.

Я вернулась обратно к рассыпанным баночкам. Где там мой шампунь и бальзам с кондиционером и еще какой-то ерундой?

Быстро расставив покупки на полки, я нашла милые сердцу блага высокоразвитой цивилизации. Подумать только, как мне не хватало всего этого в моих перерождениях! Особенно, первых!

Натуральное мыло — это только звучит красиво! И только для тех, кто не видел это "натуральное мыло", изготовленное в мирах, где "технический прогресс" — это неизвестное заклинание, а вершиной этого самого прогресса является простейший арбалет!

В лучшем случае то, что хоть с какой-то натяжкой можно назвать мылом, это... кипяченный в растворе золы подтухший или совсем стухший, многократно пережаренный жир... Иногда — с остатками скисшей и забродившей жратвы и не сбежавшей вовремя ползающе-летающей живностью. Ладно еще, если эту гадость до состояния мыла доведут, а не как обычно — жидкая едкая склизкая дрянь... Про стирку в разложившейся моче животных... ну и людей тоже... вообще молчу... Было и такое...

Как вспомню, так вздрогну...

— "Мрир, что случилось?" — пришла встревоженная мысль Найлуса, а буквально через пару мгновений он сам зашел в ванную.

— Да ничего не случилось. Вспомнила, чем приходилось мыться в некоторых своих перерождениях. — я брезгливо передернула плечами.

— Все настолько плохо было? — осторожно спросил выглянувший из-за перегородки Гаррус.

Я просто кинула им пару воспоминаний: никакие слова не опишут ЭТО во всей красе! Найлус полыхнул яркой брезгливостью, Ррус оторопел и что-то уронил. Полагаю, мыло он и уронил.

— Какая мерзость... — буркнул он. — Теперь опять помыться хочется.

— И не говори. — я поморщилась. — Зато знаешь, как быстро я освоила искусство мыловарения? При первой же возможности!

Затрещал разрываемый пластик: Найлус распотрошил упаковку полотенец.

— К сожалению, бывают миры, где даже за такое элементарное действие можно получить клеймо "ведьма" и загреметь в казематы местных религиозных фанатиков или сходу на плаху или костер. Любят они жечь всех, кто неугоден.

Тяжелая темнокожая рука опустилась мне на плечо.

— И тебя...

Я покачала головой.

— Тогда я уже была каким-никаким, но магом. — усмешка сама собой скользнула по губам. — Ты не представляешь, как они визжали, когда я им наглядно продемонстрировала, что такое НАСТОЯЩАЯ ведьма... И чем может закончиться попытка возвести меня на костер.

Найлус усмехнулся.

— Полагаю, они этот акт просвещения не оценили?

— Нет, что ты! На меня ТАКУЮ охоту объявили... — я передернула плечами.

— Двери закройте... — буркнул Гаррус, снова выглядывая из-за перегородки. — Холодом тянет.

Двери были закрыты, а мы — разделись, скинув грязные шмотки в стиральную машину, обнаружившуюся в очередной скрытой нише. Непонятный твердый брусок на проверку оказался аналогом стирального концентрата и был скормлен машине вместе с капсулами каких-то химикатов, растыканными в специальные гнезда.

Мои воспоминания о средствах гигиены, имеющих хождение в некоторых мирах, а также общее состояние этой самой "гигиены" на двух представителей очень чистоплотной расы произвели неизгладимые впечатления, так как мылись они с каким-то остервенением. Потом с удовольствием вымыли меня и особо тщательно — мою голову. Особенно после того, как обнаружили на затылке запутавшиеся в волосах бурые ошметки непонятно чего... ну или кого, что вероятнее.

Наконец, распаренные и довольные, одевшись в легкую удобную домашнюю одежду, мы выползли на кухню. Гаррус занялся эргом, намешав какую-то новую фруктовую смесь, Найлус и я быстро оформили поесть и легкие закуски, все это богатство вместе с парящими кружками ароматного напитка было перенесено в гостиную. Запоздалый обед плавно перетек в своевременный ужин под бубнеж ведущего вечерних новостей.

Как ни странно, об инциденте на Рынках упомянули вскользь: приснопамятная журналистка Калисса как-то-там-ее разорялась о беспринципности мультивидовых и инопланетных банд, применяющих на территории жилого лепестка боевое оружие и штурмовые гранаты, с придыханием и пафосом вещала о массовых жертвах среди мирного населения и прочее подобное бла-бла.

— Это где она там нашла "мирное население"? — лениво поинтересовалась я, перекатывая в руках кружку с горячим эргом.

— Мрир. Это же "горячие новости". — ответил Гаррус. — Они живут за счет чужого горя, катастроф и трупов. И любят нагнетать атмосферу.

— Иначе их никто смотреть не будет. — Найлус растекся на диване, с удовольствием обгрызая мясо. — Эти самые "мирные жители" очень любят смотреть, как умирают другие. Желательно, где-то подальше, чтобы их самих это не задело. А вот когда столь любимые ими кровавые разборки докатываются до них, то...

— О да, визг, крики, вопли и прочие прелести общественного недовольства. — я пренебрежительно фыркнула.

На огромном экране разворачивались кадры разгромленного Нижнего Рынка.

— А ничего так народ повеселился.

Найлус усмехнулся, Гаррус поморщился, и дальше мы смотрели выпуск новостей в молчании.

Ничего особо интересного мы не узнали. Все списали на бандитские разборки, крупным планом показали работающих мужиков, убирающих трупы. Раненных к моменту прибытия репортеров уже увезли в госпиталь. Тихо догорали кем-то подорванные три аэрокара в разных концах площади.

Самое любопытное, что ближе к центру, где мы находились в момент начала разборок, кровищи и трупов было меньше всего. Видать, на периферии и без нас нашлись желающие свести старые счеты под шумок чужих разборок.

— Хорошо погуляли. — вынесла я вердикт.

— Неплохо. — согласился Найлус. — Посмотрим, что нам за это будет.

Гаррус неожиданно напрягся.

— Имрир... что у тебя с рукой?

А что с рукой? Я подняла кисть, повертела, с интересом рассматривая медленно проступающий сквозь кожу узор сегментной брони.

— Да ничего. Перестройка организма начинается. Не обращайте внимания. — я вяло отмахнулась. — Это нормально.

Новости закончились и началась какая-то развлекательная муть, вроде как юмористическая программа. Юмор оказался плоским, низкосортным и пошлым, сценки отвратительными и совершенно неинтересными, так что местный аналог телевизора был переключен на музыкальный канал.

Под приятную ненапряжную музыку мы убрали стол, оставив только закуски, Найлус подтащил поближе ящики с бухлом, и мы занялись инвентаризацией: что мы там понакупали на пьяную голову, никто из нас не помнил. Спиртное рассортировали по типам, и все, что было L-формы, закинули обратно в ящик и отфутболили к стене. Мне-то все равно что пить, а вот мои турианцы могут и отравиться. Оно нам надо, на пьяную голову следить, что и кому в стакан наливаем?

— Посиделки в баре прошли зря. — Найлус вытащил наугад бутылку.

— Это потому, что протрезвели? — с ехидцей спросил Ррус.

— Именно!

— Зато погуляли хорошо. — возразила я, с интересом рассматривая батарею разнокалиберных бутылок.

Гаррус как-то погрустнел:

— Как бы потом плохо не стало.

— Так это ж будет потом. — отмахнулась я.

Найлус откупорил какую-то пузатую бутылку, налил по стаканам почти прозрачную золотистую жидкость.

— Попробуй. — он протянул мне бокал. — Довольно приятное вино. Не думал его встретить на Цитадели. Оно обычно не вывозится из Иерархии.

— Почему?

Я пригубила напиток. Нежный абрикосовый вкус с оттенком клубники. Градус слабый. Не больше двенадцати.

— Приятный вкус. Необычный.

— Это вино делается на одной нашей планете из местных фруктов. — пояснил мне Гаррус, покачивая с руке бокал. — Такой вкус у него только пока вино молодое. Уже на следующий год он меняется и становится более... резким.

— Ага, из него на следующий год как раз уксус делают. — ухмыльнулся Найлус.

Вино пошло на ура, легко и ненавязчиво ударяя в голову. Или это уже не только вино? Не знаю, но настроение резво рвануло вверх, у меня появилось шило в заднице, не дающее сидеть спокойно и толкающее на приключения... Ну, например, посмотреть, как тот кроган поживает... который с Рынка...

Да, крогану надо определенно нанести визит вежливости...

Ррус перехватил меня на пол пути к двери, и вино сменилось каким-то пряным ликером забавного голубого цвета, а шило как-то резко пропало: парни устроили меня между собой, а я быстро пригрелась на пересечении их аур. Желание лишний раз дергаться утекло: меня приятно гладили и рассказывали интересные истории и байки.

Алкоголь крепчал, разговор ни о чем плавно перешел на воспоминания. Истории постепенно становились все более серьезными, вспоминалось глубоко личное, до сих пор берущее за душу. Своеобразная исповедь тем, кто может понять. Мы просто изливали душу, рассказывая то, от чего болело сердце. Эмоции давили на мозг, отдаваясь резонансом.

Я рассказала о своих перерождениях. Некоторых из них. Как, например, перерождение в мохнатую помесь кошки и хомяка метр в высоту. Парни ржали, когда я жаловалась, как подцепила местный аналог блох на болоте и рассказывала, как я их потом выводила из густой шерсти.

А я посмеялась, когда Гаррус и Найлус рассказывали истории с учебки и ранней службы. Особенно забавно было, когда Ррус заикнулся о своей службе в Патруле и истории его терок с инструктором по рукопашке: пересказывая нам девять раундов жестокого мордобоя, он внезапно засмущался и попытался технично слиться. Но мы вдвоем его раскрутили на окончание истории. В этот момент он был очень мил и полыхал ярким смущением.

Найлус, посмеявшись, рассказал о своем мордобое по малолетству с инструктором:

— Когда нас уже собрались растаскивать, инструктор отвлекся, и я это чучело чуть не покалечил. Серьезно.

— И что? — спросила я.

Найлус поморщился.

— Назначили инструктором меня.

— А он?

— А что она? Долго ржала и выражала сочувствие два года. Потом в разведку ушла...

Тут уже смеялись дружно.

А потом я начала рассказывать о своем обучении в Академке. Про хохмы менталистов и ужасы их работы, про последствия, про то, что можно при должной фантазии сделать из разумного существа, и сколько это потребует сил и времени. Про ментальное и энергетическое истощение, от которого элементарно можно впасть в кому, из которой уже не выйти без посторонней помощи, и сгореть до состояния иссохшей мумии.

Турианцы впечатлились и спросили о том, как помочь в подобной ситуации. Я рассказала все, что знала. О прямой и косвенной передаче энергии, о ментальных "шторках", от которых проблем порой больше, чем пользы. Особенно, когда они падают, и разум идет вразнос. Рассказала, как происходит регенерация естественным образом во время сна, еды или секса.

По просьбе Гарруса описала, что такое канал энергетической подпитки и как его создать, показав в качестве примера уже установленный и работающий на Найлусе..., а сам Найлус рассказывал о службе в статусе Спектра, об особенностях разных видов, о традициях и обычаях своего народа. Гаррус описал пару занятных обрядов и праздников, распространенных в родном мире...

В общем, было... познавательно.

А потом меня скрутила первая судорога. Пока еще первая, слабая. Так сказать, предупредительная... Но дух вышибло из меня знатно!

Всполошились парни мгновенно.

— Имрир! Что происходит! — встревоженно спросил Гаррус, когда меня попустило.

Из спальни вышел Найлус, неопределенно махнул рукой. Ррус тут же встал, поднял меня на руки и перенес на свежеперестеленную кровать.

— Начинается перестройка организма.

— Мы чем-то помочь можем? — Найлус присел рядом.

— Достаточно быть рядом. И... ничему не удивляйтесь. Тело будет перестраиваться как ему захочется. Процесс неконтролируемый, пока не пройдет синхронизация организма и ауры, и не активируется дар метаморфозы.

Слова про перестройку тела были поняты правильно: меня быстро вытряхнули из одежды и замотали в пушистое одеяло.

Хорошие они. Заботливые...

— Ррус. — я выпростала из-под одеяла руку и легко погладила его по щеке. — Не надо так нервничать. Ничего страшного не происходит.

Он осторожно обхватил мою кисть обеими руками, напряженно глядя, как стремительно темнеет кожа на предплечье и прорастает естественной хитиновой броней... чтобы буквально через пару минут растрескаться и снова стать кожей. На местах раскола выступили капельки крови. Гаррус осторожно тронул кровавую дорожку.

— Это — нормально?

— Это — бывает. — я улыбнулась.

— Мы будем рядом. — Найлус устроил меня удобнее. — Если что-то потребуется — скажи. Мы сделаем.

— Я скажу... Только не надо себя накручивать и психовать. Я через эти перестройки прохожу уже не единожды. И обычно обстановка не настолько хорошая, а компания чаще всего жаждет убить мерзкую тварь.

От такого определения в зеленых глазах полыхнул гнев.

— Чаще всего? — низкий вибрирующий голос сорвался в рычание.

— Иногда с воплями разбегаются и тогда жаждущая меня угробить компания приходит следом.

По телу прошла новая судорога, мышцы заныли, кости со скрипом и вспышками тянущей боли пришли в движение. Найлус тут же размотал мешающее мне одеяло, суженными глазами глядя, как меня ломает в первой трансформе: когда-то давно, когда меня в очередной раз едва не убили во время вхождения в силу, я вбила себе как инстинкт пережигать энергию мутаций в боевые трансформы. Да, это больно. Да, неприглядно. Но, случись что, я могла за себя хоть как-то постоять. И сейчас мой организм следовал этой программе...

Скачком развернулась аура, энергосистема, получив прилив энергии извне, начала прокачивать сквозь мутирующее и меняющееся тело энергию, перестраивая чужой организм под привычный и родной мне.

В какой-то момент я полностью перешла в энергетическую форму, до паники напугав турианцев, напряженно следящих за неприглядным процессом полной физической перестройки организма. Рруса вообще трясло... после того, как его рука без сопротивления прошла сквозь мое светящееся и теряющее материальность тело...

— Найлус...

— Жди. — он положил руку на плечо и c силой надавил, усаживая сородича на место.

Но Гарруса продолжало потряхивать, пока не прошла полная перестройка на энергетическом уровне, и мое тело вновь не обрело плотность.

Последняя судорога совпала с мощной энергетической встряской инициировавшейся энергосистемы, окончательно синхронизировавшей ауру и физическую оболочку.

Отпустило меня нескоро.

Организм потряхивало от перенесенного стресса, энергосистема немного пошаливала, меня бросало то в жар, то в холод.

И все это время Найлус и Гаррус были рядом.

— Ты как? — тихо спросил Ррус, когда меня перестало трясти.

Он держал меня на руках, замотав в свежую простыню, уже успевшую намокнуть от пота и крови, и осторожно гладил по голове.

— Нормально. — я слабо улыбнулась. — Это... не самый приятный процесс.

— И на тебя еще нападали в это время? — позвякивающим металлом голосом спросил Найлус.

— Да постоянно! Очень редко удается войти в силу спокойно. Чаще всего меня загоняют толпой как какую-то экзотическую зверюшку или "богомерзкую тварь". — я не сдержала язвительности.

Найлуса вновь перетряхнуло от злости и ярости. Гаррус только крепче обнял меня.

— Как ты выживала?

Я криво улыбнулась. Мутная слабость быстро проходила.

— Вы видели, во ЧТО я превращалась в процессе перестройки?

Они синхронно кивнули.

— Такие облики я выбирала не просто так. Они все...

— Смертоносны.

Я кивнула.

— Отнести тебя в душ? — спросил Гаррус.

— Да, буду признательна. Организм сбрасывает все лишнее... ну и... — я передернула плечами.

Меня снова ласково погладили по голове, а Ррус отнес в душ, собственноручно вымыл и принес обратно, вручив Найлусу, который успел снова перестелить мокрую от пота и крови кровать.

— Где мои вещи? — Гаррус снял намокшую одежду, глянул на одинаковые коробки, рядком стоящие вдоль стены.

— Первые три. — ответил Найлус.

Ррус закопался в первую попавшуюся коробку и выудил оттуда сухие шорты.

— Помните, я вам обещала рассказать, что я такое?

Гаррус заинтересованно повернулся.

— Помним.

Я устроилась удобнее.

— Как-то раз, изучая древние катакомбы, я влетела в непонятную древнюю ловушку. Что это была за дрянь, до сих пор не знаю. Пришла в себя только через шестнадцать суток. Способность к изменению проявилась не сразу. Сперва по мелочам: изменялось зрение, появлялись и исчезали когти, заострялись зубы, уплотнялась кожа, я получила некоторое сопротивление ядам, организм стал выносливее...

Оба турианца слушали меня очень внимательно. Гаррус сел на кровать и крепко меня обнял. Его до сих пор не отпускало напряжение. Найлус был рядом, держа мою кисть в руках.

— Изменения накапливались? — тихо спросил Ррус. — И ты научилась ими управлять.

— Да. Не в первую жизнь, конечно. Как ни странно, эта способность развивалась медленно: прошло восемь жизней, прежде чем я, однажды, не прошла полную перестройку. Впервые. — я запрокинула голову, ловя пристальный взгляд голубых глаз. — Это произошло на глазах моих тогдашних... друзей.

— Которые оказались не такими друзьями, как ты думала? — с мрачной иронией выдвинул верное предположение Найлус.

— Они сдали меня ближайшему химерологу. — спокойно произнесла я, но от злости заострились скулы и по телу прошла дрожь. — Это было... неприятное и довольно... короткое перерождение.

— Почему они это сделали? — глухо спросил Ррус, уткнувшись носом мне в волосы.

— Потому что испугались того, что увидели.

Тихий хмык в макушку.

— Из-за изменений внешности?

— Нет. Как только пошли первые мутации, я из подруги и боевого товарища превратилась в монстра... в редкую мерзкую тварь, которую можно выгодно продать.

— Разве ты при первом превращении теряла разум?

— Нет, конечно.

— Глупцы. — фыркнул Найлус.

— Люди. — уточнила я.

Ментал вспыхнул ярким неосознанным желанием сделать что-то приятное и полезное лично для меня.

— И после всего ты... — Ррус запнулся, подбирая слова.

— Да.

Найлус, едва касаясь моей кожи пальцем, погладил заострившуюся скулу.

— Ты рисковала...

— А разве этот риск был?

— Ты не могла знать наверняка.

— Наверняка? Нет. — улыбка сама собой изогнула губы, черты лица смягчились. — Но я очень не хотела увидеть тебя мертвым на том злополучном космопорте. — я улыбнулась шире. — Между прочим, я считаю, что та ловушка, это лучшее, во что я могла вляпаться! После того, как организм перестроился и способность истинного метаморфа отпечаталась в моей душе, я смогла по-настоящему оценить, КАК мне тогда ПОВЕЗЛО!

Ментал бурлил и клокотал. Рассказанные мною подробности обоих моих мужчин не оставили равнодушными: предательство, это — предательство. Такое представители этой расы не прощают и не понимают. Для Рруса поступок моих "друзей" был чем-то неестественным, ненормальным, отвратительным... как и само понятие предательства. И он сожалел о том, что его не было рядом в тот момент... Он бы сумел... пояснить всю глубину... их заблуждений и неверности... совершенного. Найлус отреагировал спокойнее: работа Спектра порой сталкивала его и с худшими проявлениями натуры "разумных" существ.

— Между прочим, именно эксперименты этого фанатика и дали мне мощный толчок в развитии, полностью примирив с необычным даром, который я уже начинала считать проклятием. — иронично сообщила я. — Так что, в какой-то мере, я этому уроду благодарна. — хищная ухмылка изогнула губы. — Кстати, он вкусным оказался... после восемнадцати дней голодухи...

Найлус с умилением на роже меня погладил, а Гаррус подорвался и умчался в гостиную, чтобы через пару минут вернуться с подносом вкусняшек. И с кружкой остывшего эрга.

— Хочешь, свежий сделаю? — с искренней заботой в голосе спросил Ррус.

Я быстро допила остывший напиток и протянула ему пустую кружку.

— Хочу! Очень вкусно! — я не удержалась от мелкой подколки: — Но я же не говорила, что собираюсь ВАС... ну...

Найлус тихо рассмеялся.

— Кушай. Удивительно, как ты этого придурка раньше не съела.

Я пожала плечами.

— Цепи были магическими и попытки вырваться причиняли сильную боль. А потом я просто сорвалась... Жрала этого дурака уже на инстинктах: разум от боли отключился почти сразу.

Меня снова погладили, вдвоем, и Ррус ушел на кухню готовить свежий эрг.

Вернулся он довольно быстро, неся на подносе три парящие кружки и блюдо с бутербродами.

— Выглядят не очень: я спешил.

— А на мой взгляд, самое то! — хмыкнул Найлус, выбирая бутерброд с самым толстым куском мяса и протягивая мне. — Мяса больше, чем зелени и лепешки.

— И плафда. — невнятно пробурчала я, откусывая кусок. — Фкуфно!

— Кушай. — Гаррус сел рядом и замялся... — Только... прошу. Не надо так... исчезать...

Проглоченный кусок встал поперек горла, столько в его словах было чувств. С трудом проглотив, я пообещала:

— Я... постараюсь.

— Или хоть предупреждай. — поддержал парня Найлус. — Это было... как...

— ...как то ощущение, когда вместо прилива приходит сорокаметровая волна цунами, а ты стоишь на волнорезе... — глухо произнес Ррус, уткнувшись носом мне в макушку.

Сравнение было непривычным и в чем-то забавным... пока я не вспомнила, что турианцы физически не могут плавать. Хотя... Надвигающаяся волна цунами введет в бессильный ужас любого.

— Простите...

— За что? — растерялся Ррус.

— Мы сами решили быть рядом. — Найлус взял с подноса кружку и передал мне.

Я обхватила руками теплую керамику, с удовольствием вдохнула сложный запах. Чувствительное обоняние сейчас позволяло разобрать даже мельчайшие нотки аромата, чего я была еще недавно лишена.

— Восхитительный аромат... — я пригубила напиток. — Восхитительный вкус. Знаете, могу понять тягу Сарена к шоколаду... Его сейчас не хватает.

Найлус тут же отозвался:

— Могу заказать, и его привезут.

— Не надо. — я приоткрыла глаза, встретив внимательный взгляд ярких зеленых глаз. — Спасибо вам... Впервые мой вид во время перестройки организма не вызвал... — я запнулась.

Тихий смешок Найлуса и фырканье Гарруса прозвучали практически одновременно.

— Сама же сказала. Боевые трансформы. Они не должны быть красивыми. Только — эффективными.

— Многие этого не понимают.

— Внешность — не главное. — буркнул Ррус. — Она обманчива.

— Вы даже не представляете, насколько она может быть обманчива.

Я передала Найлусу свою кружку.

— Помните, я вам начинала рассказывать про клетку и ящик?

Гаррус кивнул.

— Так вот. По уровню технического развития тот мир стоял на начальном этапе космической эпохи: первые запуски пилотируемых аппаратов, полеты на спутники планеты, запуск искусственных спутников и первых орбитальных станций. Ну и все такое. Представили?

Они синхронно кивнули.

— Однажды на эту планету упал инопланетный корабль. Небольшой разведывательный рейдер. Ну... типа упал.

— Типа? — Найлус приподнял бровь.

Я поморщилась.

— Красиво разыгранная сценка аварии аэрокосмического бота. На борту было три существа женского пола. Выглядели они вот так...

Этот образ я не забуду никогда! И никогда не выкину из своей копилки! Восхитительные, прекрасные... твари!

По телу прошла волна изменений, доставляющая чуть ли не физическое удовольствие после месяца жизни в полностью статичном теле. Моя фигура изменилась почти мгновенно: я стала тоньше, изящнее, грациознее, кожа приобрела нежный золотистый цвет, на спину упали роскошные пушистые, почти невесомые волосы цвета лунного серебра, чуть заметно мерцающие в приятном сумраке спальни, затрепетали в воздухе светящиеся крылышки, словно сотканные из утреннего света... Лицо заострилось, приобрело неестественную, совершенную красоту, уголки глаз приподнялись...

Я прошлась по комнате, давая возможность ошеломленным мужчинам оценить мой новый облик, всю грацию и пластичность этой расы, а мои крылья раскидывали на стены едва заметные отблески и искры.

— Красивое создание, не правда ли?

— Очень... — хрипло произнес Найлус.

— Ты словно...

— Соткана из света?

— Да.

Я грустно улыбнулась, подошла и грациозно опустилась на кровать.

— Так выглядят женщины-аллаари. Надо ли говорить, как приняли этих созданий?

— Какая раса жила на планете? — спросил Найлус, осторожно дотрагиваясь до моей руки.

По коже прошла мягкая волна сияния, словно от прикосновения к силовому полю.

— Люди с небольшими отличиями: кожа чуть темнее, и фигура погрубее. — я подсела ближе, с комфортом вытянувшись на кровати.

— Как... прекрасных посланниц высшей расы?

— Ты забыл — мудрой, всепонимающей и прочая-прочая. — я усмехнулась, продемонстрировав ровные белые зубки. — Девочки были сама кротость и послушание, такие милые и прекрасные... Они попросили построить одно любопытное устройство, которое могло бы позволить им связаться с домом...

— И его построили?

— Конечно, построили. — я фыркнула, махнула рукой в направлении стены, создавая объемную иллюзию. — Смотрите.

Магия иллюзий очень хорошо позволяла передавать хроники, свидетелем которых я не была, но которые видела. Вот как сейчас. Турианцы молча смотрели, как происходит официальное и помпезно устроенное открытие Врат: три аллаари в роскошных струящихся одеждах стояли на подиуме и что-то вещали о мире и понимании, техники заканчивали последние приготовления, и вот он — запуск. Огромная конструкция красиво так засветилась, развернулось лазурное поле перехода, и вот, с той стороны вышла... вышел... монстр! Здоровенный мужик, боевая химера, порожденная гением величайших генетиков, каких я только знала! Существо, созданное лишь для уничтожения, облаченное в высокотехнологическую броню и с не менее высокотехнологичным мощным оружием...

Праздник превратился в трагедию двумя залпами кассетных боеприпасов. Химера расчистил зону высадки, и из Врат потянулись новые и новые бойцы.

— Кто это? — Найлус указал на стоящего у Врат изящного юношу в богато украшенной броне.

— Мужчины аллаари.

Гаррус удивленно заморгал.

— Это?

— Ага. — я улыбнулась. — Те еще изуверские твари, эти аллаари. Творили такое, что по сравнению с ними демоны — образец понимания, милосердия и миролюбия. Но — светлые существа в прямом смысле этого слова.

Я развеяла иллюзию.

— Что случилось с миром? — тихо спросил Ррус.

— Ну, в нем не совсем уж идиоты обитали. Врата разбомбили тактическими ядерными зарядами. Вторжение захлебнулось. — я пожала плечами. — Врата взрывы не пережили, но сам портал не схлопнулся, а превратился в самоподдерживающийся разрыв реальности, который было уже невозможно закрыть. Я переродилась в том мире через шестьдесят лет после этих событий. Война как раз набрала силу, волны вторжения из разного рода боевых химер, которых не могли полностью контролировать даже их создатели, перли одна за другой: как портал менял фазу. А меня загребли как раз во время вхождения в силу. Посчитали очередной химерой, только какой-то ущербной. Поскольку я в тот момент была слабой и не смогла толком сопротивляться, то встретила я следующее утро в добротной такой клетке.

Перевернувшись на спину, я закинула ногу на ногу.

— А как же твои крылья? — встревоженно спросил Ррус.

— А они нематериальные. Энергетическая структура. Летать нельзя, даже планировать не выйдет. Своим слугам и рабам-сородичам аллаари крылья гасят. Кстати, действие необратимое, и после этого жертва долго не живет, потихоньку угасая. — я хмыкнула. — Говорю же, редкие твари эти аллаари. Подмяли под себя всю галактику, сражаются руками порабощенных народов или созданных на их основе химер. Последние живут недолго: их сразу создают взрослыми, а генетическая память, присущая таким созданиям, позволяет сэкономить на обучении. После — сразу в бой. Выживание и возврат не предусматриваются. Живут год, ну максимум два, гибнут миллионами.

Найлус вздрогнул и помрачнел, в поверхностных мыслях промелькнуло очень интересное сравнение. Да-да, параллели он провел правильные.

— Не выживают?

— Редко. Разве что кто-то из тех, кого они должны уничтожать, по какой-то случайности или собственному желанию спасет одну-две особи и сможет приручить.

Отвечала я честно, хоть сказанное парням и не нравилось.

— Так что дальше произошло? — вернул меня к интересующему вопросу Гаррус.

— А что там могло произойти? — я прикрыла глаза: он легко перебирал мои волосы, поглаживая по голове. — Я смогла разговорить одного из ученых. Поскольку случаи приручения химер уже были известны, он отнесся к моей попытке пойти на контакт с пониманием. Пообещала свернуть этот портал. Он мне поверил. Не сразу, конечно, но — поверил. А потом произошло это... с ящиком.

— Так он реально пробил... — оторопело выдал Найлус, в красках представляя эту сюрреалистическую картину.

— Да! Вы себе не представляете, КАК смотрели люди, когда на их глазах пустой фанерный ящик пробил бетонное перекрытие в пару метров толщиной! — поморщившись, призналась: — Наверное, как и я в тот момент. Жаль, ученого убило. Но пока они бегали, я успела поднять бедолагу, и он меня выпустил. Тогда как раз очередная волна вторжения пошла, так что — не до меня им было.

Я чуть пригасила свечение тела.

— Что значит — поднять? — уточнил Гаррус.

— Мертвое тело можно поднять в виде нежити. Это — не воскрешение как таковое. Это наделение мертвого тела подобием жизни. — уточнила я. — Хотя... есть ритуалы на стыке некромантии и магии жизни, когда немертвое создание получает реальную жизнь: они растут, развиваются, могут даже потомство оставлять, но все равно остаются нежитью. Могут даже прошлую личность сохранить. Иногда — даже душу...

— Но... — Ррус запнулся.

Найлус молчал, переваривая сказанное. То, что я сказала, в корне переворачивало их понимание смерти как таковой. Понятие "нежить" у турианцев как ни забавно существовало, но было упрощенным и образным. А тут...

— Знаете... от грамотного некроманта на тот свет свои секреты не унесешь... Поднятая нежить не может противиться приказу того, кто ее поднял. — вкрадчиво произнесла я. — А если труп свежий, и душа еще не успела уйти на перерождение...

От моей улыбки они вздрогнули.

— В общем, очень многогранная Школа. Кстати, из некромантов выходят прекрасные темные целители. Они могут то, что не могут светлые. И да, они могут реально воскресить погибшего. Если труп быстро попадет на стол. Вообще, идеально, когда в паре работает светлый и темный целители. Такой тандем может ВСЕ!

Турианцы переглянулись.

— А в чем подвох?

— Темных целителей ОЧЕНЬ мало. Крайне редко некромант может сохранить способность исцелять, а не разрушать все живое одним своим присутствием. — видя непонимание, пояснила: — Энергия смерти. Так называемая некротическая энергия. Все живое под ее воздействием просто угасает. А редко какой некромант умудряется сохранить баланс в ауре.

— Но это возможно?

— Конечно.

Гаррус задумался. Что занятно, его мысли быстро перескочили в практичное русло: он вспоминал случаи из своей практики, когда даже те возможности мага смерти, которые я вскользь упомянула, могли сильно упростить расследование или в корне изменить ситуацию.

— Что ты сделала в том мире? — тихо спросил Ррус.

— Я действительно закрыла этот долбанный портал. — я пожала плечами. — Иногда бывает, что приходит четкое знание и понимание цели моего пребывания в каком-то мире. Та реальность не была ни воплощенной, ни отраженной. Она была обычной. Она прекрасно развивалась сама по себе. Но этот спонтанный разрыв стал угрожать ее целостности: он рос и набирал мощь. Местные закрыть его не могли даже теоретически, вот механизм перерождения и закинул туда меня. Я его закрыла, технически, пожертвовав своей жизнью: прожила я после энергетического отката от схлопывания разрыва всего полгода, хотя меня пытались спасти, как ни смешно. А сразу после я переродилась в молодого аристократа на Эгросе.

— В мужчину? — удивленно уточнил Найлус.

— В мальчика десяти лет. — поправила я и улыбнулась. — Да, бывает и такое. Вошла в силу в возрасте двадцати лет и сменила пол. Все равно всю мою подноготную вытащили мастера-менталисты. Кстати, именно на Эгросе я и смогла развить этот дар и прошла обучение на менталиста.

— И никто... — Ррус неопределенно взмахнул рукой.

— Там правит РАЗУМ. У меня не было проблем: глава Конклава Магов заключил со мной договор от имени правителя империи. У нас был равноценный обмен: знания на знания, опыт на опыт, помощь на помощь. Я жила и служила своей новой Родине, а она мне дала все, что могла: Дар, Знания, Родину, друзей, двух братьев. Меня впервые приняли как обычного разумного, разве что... как вы там говорили? Просили быть... аккуратнее.

Найлус улыбнулся.

— Тебе там нравилось.

— Да. У меня было очень хорошее перерождение. Спокойное. Своеобразный... — я неопределенно взмахнула рукой, — как бы так сказать... отпуск, что ли? Или награда? От меня НИЧЕГО не требовалось. Эгрос — мир вполне самостоятельный и уникальный, располагался в проявленной стабильной высокоэнергетической реальности. Я просто жила, училась, развивала новообретенный дар.

— И часто такое бывает?

Я пожала плечами и пояснила:

— Не могу сказать по своему опыту, но среди таких как я бытует мнение, что такие перерождения случаются, если удается спасти очень много народу или радикально изменить историю. Такой себе подарок за хорошо выполненную работу. У меня бывало только дважды. — честно призналась я. — Потому перерожденцы и пытаются спасать реальности вместе с населением, а не идти по самому простому пути: награда выше.

Я вернула себе уже привычный облик Имрир Шепард, с хрустом потянулась. Ррус тут же сгреб меня в охапку и уткнулся носом в волосы. Облик прекрасной аллаари его несколько выбил из колеи: инстинкты хищника просто вопили об опасности и двуличности подобного существа.

— Непривычно было меня видеть в таком виде? — мягко спросила я, поглаживая его предплечье.

— Не в том дело... Эти создания... — его передернуло.

— Вызывают агрессию?

— Да. — выдохнул он мне в макушку и полыхнул виной. — Не обижайся. Я привыкну к твоим изменениям.

Гаррус с сожалением разжал руки и чуть отодвинулся.

— Я не обижаюсь. И так удивительно, что вы настолько легко приняли сам факт подобных изменений. Я же могу превращаться не только в красивых куколок... — вытянув руку я на глазах парней отрастила длинные острые когти и вновь вернула руку в нормальный вид.

— Какие ограничения? — спросил Найлус.

— Только моя фантазия.

Зеленые глаза чуть сузились... Предвкушающе. С какой-то мечтательностью и азартом.

— Как... многообещающе. — вибрирующий, отдающий металлом голос стал ниже и чуть тягучим, с легким рокотом.

— Очень...

Найлус вернул мне мою кружку и подвинул блюдо с бутербродами и поднос с вкусняшками.

— Я столько не съем.

Вместо ответа — тихий смешок. Он подхватил с подноса какую-то креманку, снял с нее пленку, аккуратно поставил блюдо и поднос куда-то на пол, подсел ближе.

— А если так...

Он аккуратно подцепил ложечкой кусочек какого-то фрукта и поднес к моим губам...

— Так куда интереснее...

Серьезные темы по общему молчаливому согласию были благополучно задвинуты до... лучших времен...

Найлус развлекался, медленно скармливая мне этот несчастный десерт, получая массу удовольствия от этого процесса, и вскоре к нему присоединился Ррус, вытащивший еще одну ложечку из другого десерта. В итоге мы уронили креманку и вывернули сладость себе на колени, размазав по простыне и изгваздавшись в сладкое липкое нечто, зато получили море удовольствия от процесса.

— У тебя так закончатся чистые простыни. — сказала я Найлусу, с интересом глядя, как относительно чистый Гаррус споро перестилает кровать.

— Ничего, у меня еще есть. — отмахнулся хозяин квартиры, пытаясь вытереть липкую ладонь об испачканную простыню.

У него это не получилось: жидкая карамель только еще больше размазалась, а к коже еще и мелкий сор прилип. Турианец ругнулся, скомкал простыню и закинул в дальний угол.

— Идем. — он обхватил меня за талию и потащил к выходу из спальни.

— В душ?

— Хочешь оставаться сладкой и липкой? — лукаво спросил Найлус.

— Еще скажи, что тебе это нравится.

Тяжелая голова склонилась к моей шее, и Найлус медленно, с удовольствием слизал размазанную карамель, пару раз едва ощутимо прихватив острыми зубами кожу.

— В этом что-то определенно есть... — хрипловатым низким голосом произнес он.

— Только пыль и мусор липнет мгновенно.

Он хохотнул и утащил меня в душ: на испачканную сладостью кожу и правда мгновенно налипала всякая вроде бы незаметная мелкая гадость.

Иногда мне кажется, что она появляется в квартире путем материализации. Из воздуха...

Конечно, можно было все это убрать парой элементарных бытовых заклинаний, которым студентов в Академке обучали чуть ли не в первые дни, но... вся прелесть ведь не в конечном итоге, а в самом процессе... в той буре эмоций, которую мы щедро выплескиваем в ментал, в ощущении близости, нежных прикосновений, в ненавязчивой осторожной ласке и заботе...

В том, чего мне так не хватало столько лет и жизней...

Отмытые и довольные жизнью мы вернулись в кровать. Время только-только перевалило через полночь, впереди еще вся ночь, а для сна и мне, и обоим турианцам часов шести хватит за глаза...

Что нам принесет утро — кто его знает? Тем более, напакостить мы успели порядочно и было за что дать нам по шее.

После душа мы расслабились, Гаррус вообще растекается счастливой лужицей, наконец-то успокоившись и поверив в происходящее. Еще один пласт закладок сам собой рассосался и распался.

Закладки...

Вид этой гадости, виртуозно сплетенной Гаррусом на своем же разуме, меня просто убивал. Гениальный аналитический ум четко и без осечек сработал против своего же хозяина, создав настоящий шедевр, который мне придется убирать... Желательно, сейчас, пока эти закладки расшатаны, а молодой турианец расслаблен и доволен жизнью, не забивая себе голову будущими проблемами и какими-то надуманными комплексами.

— Ррус.

Он вопросительно склонил голову набок.

— Сейчас самое время. — не слишком понятно ответила я на его молчаливый вопрос.

Голубые глаза недоуменно моргнули.

— Для чего? Рассказать о Палавене?

— Закладки с тебя поснимать. — мягко сказала я, легко гладя его по плечам, на которых никакого пресловутого костяного нароста или "ворота" не было и в помине. — Пока мы на Цитадели и у меня есть возможность качать бесхозную энергию. У нас впереди еще вся ночь. Как раз будет возможность прийти в себя после снятия этой пакости.

— Хорошо. — покладисто отозвался он. — Что от меня требуется?

— Ничего. Просто устройся удобно и расслабься...

И он сделал то, что от него требовалось: чуть подвинулся, запрокинул голову, удобнее устраивая ее на моих коленях, и расслабился, сложив руки на животе.

— Так — подойдет?

— Вполне.

— Я не помешаю? — тихо спросил Найлус.

Я покачала головой. Он что-то невнятно пробормотал и закопался носом мне в волосы, чуть слышно выдохнув в затылок, отчего по коже сыпануло мурашками.

— Такие мягкие и нежные... как... — он пробормотал неизвестное мне слово и затих.

Легкая улыбка сама собой скользнула по губам, а мои волосы тяжелым каскадом упали на плечи и спину. Найлус чуть слышно рыкнул, выдохнул и вновь зарылся пальцами в тяжелые пряди.

— Ррус. Смотри мне в глаза.

Гаррус послушно поднял взгляд, а я провалилась в его разум... утягивая вслед за собой. Он же умный... он сможет мне помочь... он сможет САМ все это убрать, если ПОЙМЕТ, что именно он с собой сделал и к чему это может привести...

Он — понял.

Мне не требовалось что-либо подробно объяснять или рассказывать. Достаточно было дать ему взглянуть на его же разум через призму МОЕГО восприятия, с моими знаниями и пониманием. Мощный разум сам сбрасывал оковы, в которые до того сам же себя заковал, аккуратно и без каких-либо конфликтов с собой снимая наведенную гадость. Ррус чувствовал наше отношение к нему, он понимал и знал точно, он смотрел через мой разум, считывая мои же мысли так же легко и естественно, как и я его. Он понимал и ощущал Найлуса: зеленоглазый турианец не скрывал своих эмоций и мыслей, и не возражал, когда Гаррус, используя мой же дар, смог их понять и ощутить.

Это было своеобразное слияние разумов без погружения в личные сферы и воспоминания. Только — эмоции. Только — поверхностные мысли и образы, в которых всплывало то, о чем мы думали именно в этот момент. И этого было достаточно...

Уже втроем мы наблюдали, как распадается вроде бы монолитный и невероятно сложный пласт закладок, ментальных тяжей и запретов.

Удивительное зрелище!

— "Нравится?"

Моя мысль легкой теплой волной пронеслась в поверхностном слое, привлекая к себе внимание.

— "Да." — Ррус отвечал с небольшой задержкой и несколько отстраненно: все внимание уходило на работу с собственным разумом. — "Это все..." — он запнулся, дернулся от прострелившей голову боли: распался крупный кусок закладок, отдаваясь эхом изменений по всему разуму.

Я запустила очередной исцеляющий каскад. Никто не говорил, что снятие всей этой дряни не проходит без последствий для организма... принимающих очень даже физические формы. Тем более, если снимать настолько быстро.

— "Выглядит ужасающе, не так ли?"

— "Пугающе." — поправил меня Найлус. — "Это нельзя заметить... Я не знал."

Я чуть поправила распад сложного, крепко связанного конструкта, который так долго создавал Гаррус, пытаясь загнать себя в рамки своего же понимания "хорошего турианца".

Эта монструозная конструкция распадалась тяжело. С болью. Гаррус, даже понимая, ЧТО ЭТО, все равно тяжело принимал необходимость сломать и разрушить все то, что столько лет было смыслом его жизни.

— "Мрир... не получится ли из меня..." — он замолк, а конструкт чуть окреп.

— "Нет, Ррус. Ты САМ решишь, что и как ты будешь делать. Без постороннего влияния. Это будет твое осознанное решение, а не сделанный от безысходности выбор, калечащий твою личность." — я легонько гладила его по голове, хоть он и не чувствовал сейчас прикосновений, полностью зацикленный на своем же разуме. — "Осознай, кто ты и каков ты. Прими себя таким, какой ты есть. Признай свои светлые и темные стороны. И только потом — делай выбор. А мы тебя примем ЛЮБЫМ."

— "Даже если я превращусь в кровавый кошмар?" — глухо спросил он, окрашиваясь темный флером тревоги.

Найлус его понял:

— "Да хоть в монстра." — искристый смешок. — "Будет у нас собственный домашний монстр. Справедливый и честный монстр."

— "Тебе Аэтериоса мало?" — фыркнула я.

— "Аэте — не наш монстр. Он Сарена." — флегматично отозвался Найлус, для которого подобной проблемы не было в принципе. — "Ррус, не говори ерунды. Захочешь своими руками передавить всех уголовников этой галактики, я поработаю твоим личным пилотом, на своем корабле. Чтобы тебе добираться было удобнее."

Монструозный конструкт как-то сам собой истлел, не выдержав мощного давления.

— "Даже если я захочу прилететь на станцию Омега и зачистить ее?" — с легкой язвительностью в эмоциях спросил задетый за живое Гаррус.

— "Да хоть весь Траверс перестреляй. Может, хоть ты порядок в этой клоаке наведешь." — лениво сформировался ироничный ответ, сбивший накал эмоций Гарруса. — "Я даже трупы помогу тебе убрать, хоть и не люблю возиться с покойниками."

Что на такое ответить Гаррус не нашел, но, получив яркую волну поддержки, успокоился и вернулся к работе. Я ему помогала вычищать то, что он не мог или не рисковал трогать. Это было очень интересно, хоть и довольно опасно вот так работать вместе с хозяином разума. Но Ррус нам доверял безгранично и ничего не скрывал: иногда, при распаде закладок, всплывали образы прошлого. Неприглядные. Кровавые. Глубоко личные и до сих пор отзывающиеся дерганной болью.

Тяжелее всего распадались наведенные комплексы неполноценности и сомнения в собственной профпригодности: видя перед собой пример отца, Гаррус пытался идти по его стопам, следовать его правилам и даже подгонял себя под те же рамки. Точнее под то, как он понимал эти правила и рамки. Но получить нужный результат не удавалось, из-за чего Гаррус не единожды ругался с отцом, не понимая, что он делает не так и что от него хочет отец.

Слова отца "Делай как должно или не делай вообще" по какому-то странному выверту подсознания он воспринимал как "Следуй ЗАКОНУ" и "Делай ПРАВИЛЬНО". Почему? Без понятия. Полагаю, даже сам Гаррус этого объяснить не сможет. Зато результат этого непонимания сейчас выворачивает ему разум наизнанку и еще не единожды аукнется в будущем.

К сожалению, прямо сейчас он не готов к полному переосмыслению... Все должно быть своевременно... И как бы мне ни хотелось ему помочь, но... до понимания этой вроде бы незначительной, но КРАЙНЕ ВАЖНОЙ разницы в понятиях "делай как должно" и "делай как правильно" Гаррус Вакариан должен дойти сам и только сам.

А как только он эту разницу поймет, у него и недопонимания с отцом исчезнут. Я же могу только поддержать его... даже в его ошибках. Иногда требуется лично наступить на грабли и получить по лбу...

Конструкт сопротивлялся грубой силе, лишь усиливаясь, вытягивая на поверхность все то, что Гаррус так сильно пытался забыть или задвинуть в дальние уголки сознания: ругань с отцом, непонимание сестры, мягкий упрек матери, опять — ругань с отцом, вмешательство в его работу, допущенные ошибки, режущие слова... Гаррус быстро и красиво сваливался в реминисцентный коллапс в собственном разуме.

— "Ррус!" — моя мысль сбила формирование петли и вернула потревоженный конструкт в состояние покоя.

Парень задыхался от боли: острая, рвущая на части душевная боль перешла в боль физическую, отдаваясь на теле отнюдь не фантомными повреждениями. Пиковые, жесткие нагрузки на нервную систему вызывали вполне естественную реакцию организма: лопнувшие по всему телу от резкого скачка давления капилляры, фантомные боли и судороги.

— "Гаррус, УСПОКОЙСЯ!"

Я резко, рывком выдернула его из видений прошлого, мощным всплеском энергии возвращая трезвость суждения. Найлус, буквально на пару минут выпавший из слияния, прибежал из кухни с графином воды.

— "Успокойся." — я выдернула Рруса из его же разума. — Попей.

Найлус вставил в подрагивающие руки стакан.

— ПЕЙ!

Гаррус, силком усаженный и придерживаемый более сильным сородичем за плечи, с трудом преодолевая дрожь, отпил воды, закашлялся и сплюнул кровавый сгусток. И только теперь обратил внимание на свой вид.

— Что... — он удивленно смотрел на покрытые кровавыми разводами руки, на стекающую по нагрудным пластинам тонкие, стремительно синеющие ручейки.

— Да ничего страшного, это просто кое-где полопались капилляры из-за резкого скачка давления. Выглядит страшно, но вреда практически никакого. — я обхватила его за плечи. — Все. Успокойся. Ты и так сегодня сделал огромную работу.

— Я не закончил.

— А я разве говорила, что ты должен все снять сразу? — я покачала головой. — Гаррус. Спешка нужна, как говорят люди, при ловле блох и при поносе. А при работе с собственным разумом она недопустима.

— Так... — он запнулся, не зная, как правильно выразить свои сомнения и опасения.

Я улыбнулась.

— Я прослежу, чтобы никаких накладок не было. Не пытайся изменить все сразу. Это невозможно. Ты поснимал огромный пласт всякой ерунды. Пусть твой разум приспособится. Потихоньку дойдет дело и до того конструкта, который ты сейчас не смог сломать.

— Но я видел...

— Защитную реакцию закладки: она всегда бьет по больному. Твой разум прекрасно знает, чем может сам себя уязвить побольнее. Вот ты и получил своеобразный ответ: "рано" и "не трогай". — видя непонимание, пояснила другим образом: — Это как физическая боль — реакция организма на недопустимые действия. Если сунешь руку в огонь, организму это не понравится, и он поставит тебя в известность. И чем больше ему это не понравится, тем больнее будет.

— Я понял. — Гаррус устало потер лицо. — Не все сразу и не спешить.

— Именно! Даже магическое лечение требует какого-то времени. Да, небольшого, по сравнению с естественным заживлением. Но все равно — требует.

— Как твое самочувствие? — спросил Найлус, вновь протягивая ему стакан с водой.

Гаррус выпил воду и вернул стакан, поблагодарив коротким кивком.

— Ощущение, словно... — он запнулся, подбирая слова. — Словно я протрезвел от запойного пьянства под тяжелыми наркотиками. — легкий жесткий смешок. — Это — нормально?

— Обычная побочная эйфория от раскачки нервной системы. Завтра узнаем, каков будет результат на самом деле. — безмятежно отозвалась я, поцеловав его в нос.

Он моргнул, смешно шевельнул носовыми пластинами, а потом сгреб меня в охапку, почти сразу испачкав в синей крови.

— Найлус, а я тебе опять испачкал кровать. — с усмешкой в голосе произнес он, зарываясь носом мне в волосы.

— Я этого не переживу. — фыркнул тот, лениво развалившись прямо поверх свежего, еще мокрого синего пятна. — У меня пол шкафа бельем забито: мне его лень стирать, и я просто выкидываю его в утилизатор.

— Тут уже до матраца достало. — несколько раздосадовано буркнул Гаррус, ногой скомкивая простыню и показывая большое кровавое пятно, но не выпуская меня из объятий.

— Значить, будем спать на мокром матраце в твоей крови. — флегматично ответил Найлус. — А завтра купим новый!

— Зачем? — я вытянула руки, быстро сплетая заклинание массовой очистки, которую мы обычно применяли в общаге Академки после глобальных пьянок. — Сейчас все почистим! Только встать надо.

Гаррус легко встал и спрыгнул с кровати, без усилий удерживая меня на руках. Найлус уже был на ногах и с интересом разглядывал висящее у моей руки светящееся от щедро вложенной энергии и проявившееся визуально плетение.

— Что это?

— Бытовое заклинание массовой чистки, рассчитанное на небольшое замкнутое помещение. — охотно ответила я, активируя свое творчество.

По комнате прошла мягкая светящаяся волна, и кровать приняла девственно чистый облик, вместе с лежащими неопрятной кучей еще недавно угвазданными простынями и убитым пледом. Следующее плетение, только чуть другой конфигурации, почистило нас.

— Бытовуха — это самый первый раздел, который ОЧЕНЬ прилежно учат в свободное время все студенты, независимо от направления: что светлые, что темные. Засираемся мы все одинаково, а чиститься как-то надо. — я хмыкнула. — Только учтите. Это заклинание ЧИСТИТ, но не УБИРАЕТ!

— Полезно. — оценил Найлус.

— Очень! — подтвердил Ррус, легко укладывая меня обратно на кровать и садясь рядом. — Мрир... ты же понимаешь... — он наклонился, практически всем телом нависая надо мной, голос резко изменился, стал ниже, вкрадчивее, с легкой хрипотцой. — Я... — он запнулся, глянул на выразительную физиономию сородича, и поправился, — мы НИКОГДА уже не отпустим тебя. Что бы ни случилось... Никогда...

Спокойный, уверенный голос. Гаррус просто констатировал факт. Не пытался что-то доказать или, тем более, угрожать, он всего лишь ставил меня в известность о принятом решении со свойственной ему честностью и прямотой.

— Никогда? — иронично уточнила я, обхватывая его за шею и легонько соскальзывая кончиками пальцев по широким сильным плечам вдоль прямых линий клановых татуировок, перечеркнувших его грудь строгими ломаными полосами цвета их крови.

Он вздрогнул всем телом, прикрыл кристально-голубые глаза, тяжело, судорожно дыша.

— Никогда. — подтвердил Найлус, садясь рядом.

Ррус неожиданно отстранился, поднял меня и усадил на колени к себе спиной, крепко обнял и ткнулся носом мне в спину чуть выше лопаток. Эмоции взбурлили, выплескиваясь в ментал.

— Моя... — едва слышно выдохнул он, потерся носом, вдохнул мой запах, чуть слышно мурлыкнув что-то неразборчивое, а меня от горячего дыхания и всплеска эмоций пробила дрожь. — Наша...

— Наша. — эхом отозвался Найлус, скользнув пальцами по щеке.

Я перехватила его руку, повернула кисть и поцеловала ладонь. Зеленые глаза заметно потемнели, в отдающем металлом голосе — та же хрипотца, что и у Рруса.

— Я никуда не уйду. — я улыбнулась. — Если сами не пожелаете.

— Никогда... — тяжелая гребенчатая голова склоняется к моему плечу, Найлус медленно вдыхает мой запах, скользя жесткими губами по шее, практически синхронно с Ррусом. — Не в этой жизни, Имрир... — острые зубы прихватывают кожу и легко ее прокусывают, длинный язык слизывает выступившие капельки крови, а меня прошибает огнем от пяток до макушки.

— Не в этой жизни... — эхом повторяет Гаррус, и еще один нежный укус...

Само собой возникло ощущение, что я совершенно не понимаю сути произошедшего действия... чуть ли не ритуала... важного, критично важного, который я ОБЯЗАНА понимать... Мне нужно узнать, что...

Найлус скользнул губами по шее, легонько щекоча кожу кончиком острого языка, связные мысли разбежались, я запрокинула голову, открывая ему уязвимую шею: высший, инстинктивный жест доверия для любого хищника. Он тихо рыкнул, обнимая меня за талию сразу под руками Гарруса, ткнулся носом в шею, выдохнул, медленно вдохнул, прикрыв глаза. Сильное тело под моими руками мелко-мелко подрагивало, эмоции захлестывали, размывая грани сознания. И нежные, безумно нежные прикосновения губ к спине...

Те, кто говорят, что турианцы не могут, не умеют и не знают понятия поцелуя — лгут. Могут и умеют! Но не так, как люди. Их губы более жесткие, прямые, без привычной припухлости и рельефа, но... По телу прошла дрожь, отзываясь тянущим томлением нарастающего возбуждения внизу живота. Но эта мелкая разница нисколько не мешала двум турианцам меня целовать. Я лежала, запрокинув голову на плечо Рруса и чуть приоткрыв губы, а Найлус легко, нежно, бережно целовал меня, скользя языком по губам, проскальзывая в рот, играя с моим языком. Восхитительно-страстные поцелуи, особо контрастные с бережными, нежными — Рруса.

Они такие разные... Яркая страсть и огненная темпераментность Найлуса, умопомрачительная нежность и ласковость Рруса... И так похожи в оглушительно-чистых, искренних эмоциях...

Встретила шалой взгляд чуть расфокусировавшихся ярко-зеленых глаз. Пробуждающаяся эмпатия сейчас работала на всю свою силу, переплавляя своего хозяина в горниле наших эмоций, усиливая лавинообразно, отдаваясь нестерпимым наслаждением на каждую, даже легкую ласку. Ррус еще хоть как-то держит себя в руках, но отголоски наших эмоций, докатывающиеся до него по постоянно активному каналу связи, расшатывали его самоконтроль и срывали тормоза.

Зеленые глаза чуть сощурились, выразительно указав взглядом на замершего Гарруса. Наше сокровище буквально оцепенел, чутко вслушиваясь в доносящиеся до него эмоции. Улыбка приподняла уголки губ, фильтры с ментального канала опали, позволяя нашему сокровищу окунуться во всю полноту ощущений двух эмпатов.

Гаррус глухо, протяжно застонал, вздрогнув всем телом, погружаясь в клокочущий водоворот наших общих чувств: он ощущал каждое прикосновение, каждую дрожь желания и сладкую негу накатывающего возбуждения, огненные вспышки яркого удовольствия и наслаждения от прикосновений, от поцелуев. Сильное тело, крепко прижимающееся ко мне, мелко-мелко дрожало. Найлус аккуратно приподнял мое лицо за подбородок, нежно, ласково целуя, чуть вздрагивая от накатывающих эмоций. Острый язык проскользнул в рот, дразняще касаясь моего, лаская и чуть щекоча...

Тихий то ли рык, то ли стон, Ррус резко наклонился ко мне, медленно, чувственно лизнул уголок губ, словно пробуя на вкус. Най отстранился. Едва слышный невнятный стон вырывается у Гарруса и тут же прерывается, когда я, повернув голову, целую его в приоткрытый рот, обхватывая рукой за шею. Краткосрочный ступор, голубые глаза сузились, мощные руки сжимаются, приподнимая меня, Гаррус отвечает на поцелуй. Все так же нежно и ласково, тягуче-медленно, наслаждаясь каждым прикосновением...

— Это сводит с ума...

Едва слышный низкий хриплый голос Найлуса всколыхнул тишину. Гаррус лизнул меня в губы и скользнул по шее к ямочке между ключицами, оставляя за собой пылающую огнем влажную дорожку.

— Да. Сводит. Это оно... — едва слышно прошептала я, запрокидывая голову. — Ментальное зеркало... Наш естественный наркотик...

Найлус подхватил рукой мою голову под затылок, впился в губы жадным, страстным поцелуем, чуть порыкивая от удовольствия и накала возбуждения. Гаррус что-то невнятно булькнул и уткнулся носом мне в шею, вздрагивая всем телом.

— Мы чувствуем эмоции друг друга. Мы усиливаем их, вступая в резонанс. При желании, на этом нарастающем резонансе можно до разрядки дойти от простых поцелуев и легких ласк. И ощущения будут запредельно-острые. — прошептала я, глядя в понимающие зеленые глаза, чуть расширившиеся от осознания перспектив. — Чистое, кристаллизированное наслаждение.

Гарруса трясло крупной дрожью.

— Но я же... не... эмпат. — выдохнул он, легонько покусывая кожу.

— Зато я и Най — эмпаты. А ты с нами на одном ментальном канале, и мы проецируем на тебя наши эмоции, получаем от тебя отклик, и возвращаем его обратно, как своеобразный откат. С каждым разом все сильнее и сильнее... А твоя эмпатия — это лишь вопрос времени. Недолгого при таких энергетических встрясках.

Когтистая четырехпалая ладонь Рруса скользнула по моей спине, Найлус вздрогнул всем телом.

— Об этом я и говорю. — ответила я на незаданный вопрос. — У эмпатов близость — это не только физическое удовольствие от секса. Это единение эмоций, чувств, практически — душ... Раз ощутив, от этого невозможно отказаться...

— Предупреждаешь? — тихонько спросил Гаррус, подрагивая от вспышек удовольствия и возбуждения, идущих с каждым моим прикосновением к нему или к Найлусу.

— Да. — приподняла его голову, пристально всмотрелась в нереально-яркие, голубые, словно чистейший топаз глаза. — Ментальное зеркало провоцирует развитие ментальной связи. Никаких тайн. Никаких недомолвок. Полное, абсолютное доверие и открытость.

Голубые глаза сузились, обретя на какое-то время кристальную ясность и здравость, сбросив дурман сильнейшего возбуждения.

— Крепкая, практически нерасторжимая, болезненная привязанность на уровне импринтинга. Двух... трехсторонняя. — жестко добавила я. — Раз и на всю жизнь. Навсегда.

В топазовых глазах промелькнуло странное выражение, Ррус осторожно дотронулся до моей щеки, осторожно, нежно поцеловал.

— Я... — короткий, быстрый взгляд на Найлуса, — мы бы очень хотели услышать от тебя ответ на один... вопрос... Чуть позже...

Одним ловким движением Гаррус уложил меня на спину, легонько, придерживая за плечи. Найлус повел пальцами по моей ноге. От стопы, по внутренней стороне икры. Медленно, легонько, едва касаясь подушечками и кончиком когтя кожи, вызывая дрожь по всему телу и яркие, на грани терпимости вспышки жгучего удовольствия, а Гаррус, вздрагивая и с трудом фокусируя взгляд, продолжал говорить:

— ...можно уже и на корабле... в перегоне...

— О чем?

Тихие слова сами собой сорвались с языка, хотя в них не было нужды. Я ЗНАЛА, что они хотят узнать, но боялась об этом говорить. А придется. Они не забудут ту оговорку...

— Ты знаешь. — легкий, дразнящий поцелуй у колена, от которого по телу пронеслась волна мурашек. — Мрир... расслабься. Успокойся. Для этого разговора еще будет время, как и для этого решения. Не нервничай. — тихий хриплый смешок, ирония и лукавство во взгляде ярких, чуть ли не светящихся зеленых глаз. — Наркотик, говоришь?

— Узнаете. Поймете. — рвано ответила я.

— Узнаем.

Вибрирующий, восхитительный мурлыкающий смех Гарруса и его же ласковый дразнящий поцелуй сорвал остатки тормозов. Тело горело от возбуждения, каждое, даже самое легкое прикосновение отдавалось дрожью и тягучим удовольствием, которое лишь разжигало желание, резонирующее с эмоциями и чувствами двух моих мужчин.

Уже — моих...

Мысль оформилась, эхом отдаваясь по ментальному каналу ярким собственническим инстинктом и жаждой обладания, перекликаясь с такими же темными желаниями Найлуса. Гаррус широко распахнул глаза, чуть слышно рыкнул, сгребая меня в охапку. От былой его неуверенности и болезненной осторожности не осталось и следа: ментальная связка не допускала неточности или двусмысленности понимания, он четко знал, как я реагирую на каждое его действие, на каждое прикосновение, и он действовал ТАК, что у меня отказывал рассудок и остатки самоконтроля. Страх причинить мне вред или доставить неудобство пропал бесследно, сменяясь жесткой уверенностью и ярко расцветающими чувствами, за которые я готова на все. Не задумываясь. Не колеблясь. Не сомневаясь.

— Моя... — тихий полурык-полустон, яркие эмоции. — Наша...

Под моими ладонями теплые гладкие пластины естественной брони, нежная, бархатистая кожа, легкая дрожь сильного гибкого тела... Ррус усаживает меня себе на колени, придерживая одной рукой за спину, второй — за попу, прижимая к груди, а я чуть приподнимаюсь и вновь опускаюсь ему на бедра... медленно, мучительно-медленно... вслушиваясь в накатывающее наслаждение... крепко обнимая за шею и обхватывая за плечо. От ощущения проникновения немеют ноги... Неспешное, томительно-чувственное, буквально по миллиметрам... Неописуемое ощущение! Жаркая, до спазм и рвущегося из горла крика, волна удовольствия, резонирующая с чувствами моего мужчины, накладывающаяся на его ощущения, усиливающаяся... Судорожные, рваные поцелуи и покусывания второго моего мужчины лишь добавляют возбуждения и удовольствия.

Ррус на какое-то долгое, словно замершее и растянувшееся во времени мгновение замер, крепко обнимая, прижимая меня к себе, уткнувшись носом мне в волосы на макушке, мелко-мелко подрагивая, генерируя настолько мощные и яркие эмоции, отдающиеся по телу физическим наслаждением, что я не выдержала и заелозила у него на коленях. Найлус резко, рвано выдохнул мне в шею, перехватывая мой мимолетный образ-предложение, довольно рыкнул и мягко толкнул Рруса в плечо. Голубые глаза вопросительно приоткрылись, Най перекинул ему образ. Гаррус полыхнул предвкушением, откинулся чуть назад, придерживая меня за бедра.

Аккуратное, бережное, томительное ощущение второго проникновения, Найлус прижимается грудью к моей спине, замирает, чутко вслушиваясь в мои чувства... Осторожный толчок, словно пробный. Ррус не выдержал и чуть слышно рыкнул сквозь стиснутые зубы, а я не могу сдержать стон, елозя между крепко прижавшимися ко мне мужчинами, настолько ярким и полным стало чувство заполненности, томительное, тянущее и дергающее непроизвольными спазмами неудовлетворенного желания ощущение от одного только их присутствия, провоцирующее и буквально вынуждающее шевелиться и дергаться в сильных руках, чтобы хоть как-то... хоть немного... А они словно специально — замерли, прижимая меня к себе, раздергивая эмоции и чувства, и от этого мучительно-сладкого чувства хотелось взвыть в голос.

— "Или вы начинаете двигаться, или я сейчас запущу резонанс, и у вас окончательно попадают шторки и тормоза." — беззвучно передала я свою просьбу-предупреждение после того, как сильные руки Найлуса крепко прижали мой зад к его бедрам, не давая шевелиться.

— Запустишь — выдерем. — мурлыкнул мне на ухо отдающий металлом низкий хриплый голос. — Не дергайся.

Найлус с Ррусом пару раз двинулись, отчего у меня заплясали искры перед глазами. Хорошо-то как... Можно подумать, я против... чтобы они...

— "Издеваетесь?" — вслух говорить я не могла.

— Нет. Ни в коем случае. — слова Рруса сорвались в восхитительно-низкий, вибрирующий стон. — Расслабься, Мрир. — он чуть приподнялся, жесткие губы прихватили ухо за мочку, острый язык подразнивающе скользнул по коже. — Позволь нам...

— Первый раз должен быть запоминающимся. — раздался у второго уха лукавый голос Найлуса.

Запоминающимся? Обхватила Рруса за плечи и расслабленно растеклась по его груди. Пусть будет так...

— "Мы его запомним..." — пообещала я ему... нам, утыкаясь своему светлому сокровищу в ключицу, купаясь в его теплой ауре, пропуская сквозь себя эмоции и чувства замерших мужчин. — "Я обещаю..."

Найлус хрипло рассмеялся, чуть прикусил кожу на моем загривке, по позвоночнику пробежала приятная дрожь. Его яростная, насыщенно-темная аура бурлила от эмоций, проникая во внутренние слои моей, возбуждая еще сильнее этим безумно-личным прикосновением и отголосками света его души. Темного, как и у меня, смешиваясь со светом Рруса. Процесс куда более интимный и личный, чем наша физическая близость...

— Мягкая... нежная... — сбивчивый рокочущий от переизбытка эмоций вибрирующий голос Найлуса, наконец-то прекратившего это сладкую пытку ожиданием и неподвижностью.

Медленные, мучительно-приятные движения, только еще сильнее разжигающие жажду обладания, возбуждение, отдающиеся волнами жгучей неги и онемением по ногам. Гаррус приподнял меня за бедра, давая мне возможность вытянуть ноги и скрестить их за его спиной, устроил удобнее, откидываясь назад и опираясь одной рукой о кровать, второй прижимая меня к груди за поясницу.

— Наша...

— Ваша. — покорно согласилась я, смиренно наблюдая, как сплетается и формируется на душе Якорь, обрыв которого я уже не переживу.

Закрыв глаза, расслабленно обмякла на сильной груди, давая понять: я ваша, я вам покоряюсь и подчиняюсь, я принимаю вас... Осознанный, основанный на глубинных инстинктах жест, понятный без слов, который я дополняю, распахивая перед своими мужчинами разум и ауру, давая им ощутить меня как себя, погружая во внутренние слои, насыщенные энергией моего ядра и души, и тут же получаю желаемый результат: мощный, на пределе возможностей эмоциональный, ментальный резонанс, фактически — слияние трех разумов.

— "Ты — наша!" — ощущалось в каждом движении разгоряченных тел, в каждом прикосновении, в бережно-нежных и плавных движениях Рруса и более жестких, исполненных с трудом сдерживаемой страсти — Найлуса.

— "Мы — твои!" — не говорилось, не мыслилось, чувствовалось в потоке чужих и родных мыслей, лишенных сейчас смысла и не несущих никакой иной информации.

Чистое, кристаллизированное наслаждение, без малейшего неверного движения, диссонанса или ошибки, идущее на волне набирающего силу резонанса. Эмоции и чувства накладывались на физическое удовольствие, откатом проходясь от одного разума к другому, срывая тормоза и остатки самоконтроля, чтобы оглушающей волной вернуться обратно, сбивая разум и сознание в ощущения и чувства.

Шторка упала.

У меня, ломая когда-то давно созданный щит и барьер, который должен был блокировать любые спонтанные привязанности, и который сбойнул в этой реальности. Сознательная деятельность разума погасла, сбрасывая меня в давно обузданные инстинкты и подспудные желания... И утаскивая с собой двух турианцев.

На какое-то время мы перестали быть...

— И что это было? — лениво спросил Найлус, когда мы немного пришли в себя и начали хоть немного соображать самостоятельно, не проваливаясь друг к другу в разум.

Приоткрыв глаза, встретила внимательный и несколько встревоженный взгляд голубых глаз Гарруса.

— У меня упала шторка. — флегматично ответила я. — Я ее сама когда-то сделала, чтобы крышу не рвало и не заносило на почве одиночества. Этот защитный протокол должен был блокировать все спонтанные привязанности.

Гаррус удивленно моргнул, Найлус хмыкнул.

— Звучит двусмысленно с учетом того, что только что было.

Я вяло махнула рукой.

— Говорю же: упала окончательно и полностью распалась. Потому нас так и сорвало в откат. Фактически — в перегрузку эмоциональной сферы. Такое тоже бывает, когда в резонанс входишь и откатами друг по другу идешь. — провернувшись на спину, я устроила голову на плече Гарруса.

— Ты не ответила. — мягко произнес Найлус, не давая мне и шанса съехать с темы.

Когтистые пальцы играли с моими волосами, легко гладя по голове, но зеленые глаза смотрели тяжело и требовательно.

— Не знаю, как это могло произойти. — честно ответила я.

Рука на моей голове замерла, а Ррус чуть приподнялся и повернулся на бок, удобнее устраивая меня на плече.

— Я не знаю, как я, мастер-менталист с немалым опытом, дважды ломавший свою личность и собиравший ее заново, выходивший из коллапса без впадения в состояние безумия и психических срывов, что считается вершиной мастерства, не смогла заметить столь сильные изменения в собственной эмоциональной сфере и допустила формирование настолько сильной спонтанной привязанности. Вот просто не знаю. — легкая улыбка скользнула по губам. — Вы настолько легко и естественно прошли сквозь все слои защиты... Словно ее для вас не существовало.

Турианцы переглянулись.

— Или я подспудно не воспринимала вас чужими мне? — спросила я сама у себя. — Не знаю. Я вообще колебалась, стоит ли спасать жизнь некоего Спектра Найлуса Крайка или позволить событиям идти своим чередом.

Найлус плутовато улыбнулся, наклонился и поцеловал меня.

— И что же тебя убедило спасти мне жизнь? — лениво протянул он.

— Личный эгоистичный интерес. — фыркнула я. — Ничего возвышенного, я тебе уже говорила. — перехватив его руку, обхватила сильную кисть обеими руками, осторожно массируя основание ладони. — А еще ты мне понравился. Красиво двигаешься.

— Мы вообще гибкая и пластичная раса. — отозвался он, щуря глаза от удовольствия.

— Сволочь ты.

— Сволочь. — легко согласился Найлус.

— Но обаятельная.

Тихий-тихий вибрирующий смех.

— А Ррус?

Голубые глаза удивленно заморгали от такого вопроса сородича, а я расплылась в умильной улыбке.

— А что Ррус? Да мне хватало одного взгляда на его виноватую и непонимающую мордашку, чтобы растечься лужицей от умиления. — фыркнула я. — И это притом, что я четко вижу мглистый шлейф чужих смертей, тянущийся за нашим светлым сокровищем.

От определения "наше светлое сокровище" Гаррус растерялся, непонимающе хлопая глазами с детским недоумением на смазливой мордашке и ярким смущением.

— Вот, о чем я и говорю! — я подняла руку и погладила Рруса по мандибуле и скуле. — Ну просто милота! Гаррус, ты, когда смущаешься, становишься невероятно милым, вызывая желание тебя потискать, как котенка.

— А... — очень красноречиво выдавил опешивший снайпер, пытаясь подобрать слова.

— Действительно, мило выглядит. — цинично ухмыльнулся Найлус.

Ррус зарычал, разом утратив всю милоту, но тут же приобретя очарование дикого хищника.

— Смирись! — Найлуса рычание нисколько не впечатлило.

— Вообще прелесть! — запрокинув голову, я вытянула обе руки, обхватывая турианца за шею. — А если говорить серьезно, вы меня восхищали и притягивали. Личность, характер, аура, эмоции и поведение, грация и пластика тела. Защита не сработала, симпатия возникла, плавно и незаметно, не тревожа инстинкт самосохранения, перерождаясь в сильную привязанность. И это притом, что я себе клялась, что не допущу подобного...

Найлус подобрался, эмоции разом утихли, сменившись настороженностью хищника.

— А вот к вопросу "самосохранения" мы, как я и обещал, вернемся чуть позже.

Я согласно прикрыла глаза.

— После того, как решим проблему твоего названного старшего брата. Сарена. Как только пропадет угроза его жизни и здоровью, не важно, физическому или психологическому, тогда и поговорим на эту тему.

Найлус расслабленно лег рядом, уткнулся носом мне в плечо, пряча иронию во взгляде зеленых глаз, и сказал:

— Пусть будет так.

А у меня от этих слов и четкого ощущения, что я о чем-то не подумала, по спине дернуло морозом. Словно на какое-то мгновение на мне остановился пристальный взгляд Высшей сущности...

* * *

Уставший, вымотанный морально и физически человек вышел из лифта и медленно пошел к дверям крохотной квартирки, снимаемой в мультивидовом районе на задворках жилого лепестка. Очередной день прошел впустую: пробиться через секретариат Совета и получить аудиенцию не удалось, обращаться к послу — бесперспективно и глупо. Остается изо дня в день ходить в Башню в ожидании чуда.

Когда-то же должно повезти...

— Дин Кахоку. — спокойный низкий вибрирующий голос прозвучал неожиданно жестко и властно в тишине коридора давно спящего дома.

Высокий темнокожий турианец в легкой черной броне оторвался от стены и подошел к насторожившемуся мужчине.

— Меня зовут Хэймон. Нам есть, о чем поговорить.

Глава 36: И его последствия

Зуммер входного звонка прозвучал необычайно громко в тишине раннего утра. Хозяин квартиры глянул на табло электронного хронометра, глухо выругался.

— Что случилось? — спросила встревоженная женщина, приподнимаясь на кровати.

— Я разберусь. Спи, Виан. — тихо ответил мужчина.

Турианка легла, а ее супруг встал, оделся и пошел к двери.

— И что на этот раз? — недовольно спросил он в интерком.

— Это не твои отморозки, это я. — донесся усталый, но очень знакомый голос.

Рука, потянувшаяся к нише с оружием, опустилась.

— Поднимайся. — хозяин квартиры дал защитной системе дома приказ пропустить гостя.

— Сейчас спущусь. — пришел язвительный ответ.

— Эрг будешь?

— Да.

Связь прервалась, а турианский советник прошел на кухню, напряженно пытаясь вычислить, что могло сорвать главу СБЦ в столь ранний час, и вспоминал, кто из его Спектров сейчас на станции и что они могли успеть натворить.

Раздался едва слышный зуммер дверного звонка, прерывая не давшие результата размышления. Щелкнул замок, дверь ушла в стену, пропуская в дом раннего гостя.

— Что случилось, Венари? — встревоженно спросил турианец, отступая на шаг и пропуская неожиданного визитера в дом.

Выглядел старый друг неважно: движения рваные, шаг тяжеловесный, глаза потемнели, взгляд усталый, но — тяжелый и полный тревоги.

— Я тоже рад тебя видеть. — буркнул он, демонстрируя небольшой чип. — Я тебе принес очень любопытное, занимательное видео. Эрг покрепче сделай. — хмыкнул и добавил: — Сейчас взбодрюсь после бессонной ночи, посмотрим запись, и я начну отравлять тебе утро.

Хэймон насторожился, вычисляя, кто и чем мог ТАК отличиться из его подчиненных.

— Не угадаешь. — сходу вычислил Паллин метания друга.

— Все настолько плохо?

— Все... — Венари неопределенно шевельнул мандибулами. — Не настолько хорошо, как хочется.

— Идем.

Турианцы прошли в просторный кабинет. Хозяин дома включил аппаратуру, и пока гость готовил материалы к просмотру, сходил на кухню и принес на подносе кружки с напитком.

— Есть хочешь?

— Не откажусь. С вечера этим... — Паллин проглотил ругательство, — и занимаюсь...

— Остались только закуски, бутерброды и что-то непонятное из травы и овощей. Наверное, салат.

Венари махнул рукой в недвусмысленном жесте: "Все равно". Хэймон ушел на кухню, но вскоре вернулся с едой.

— Что там у тебя?

— Полюбуйся.

Венари включил запись. Смотрели молча. Вдвоем. Перекрутили и вновь запустили. В тишине громко прозвучал жесткий голос крогана, запнувшийся под конец фразы: "Спектра — не трогать. Вакариана... убить".

— Когда это произошло? — тихо спросил Спаратус, когда запись закончилась.

— Вчера вечером. — коротко отозвался Паллин. — Хорошо еще, что твой племяш сразу сообщил свой статус, и дальше дело пошло под грифом секретно. — покачал головой Венари. — Хэймон, запись я изъял для передачи в Спецкорпус сразу после происшествия. До того, как ее успели скопировать или запросить из другого отдела.

— Попытки были?

— Были. — лазурные глаза директора СБЦ чуть сузились, он вновь отмотал запись.

Удивленный женский голос произнес: "Гаррус... А тебя убить хотят...".

— Посмотри, что у нее в руке.

Запись остановилась, и удивительно четкий кадр показал зажатый в пальцах маленький багровый пылающий шар.

— Я не знаю, что это такое. — спокойно произнес Хэймон, запуская запись.

"Меня всегда убить хотят". — заплетающимся языком беспечно отозвался отлично знакомый обоим турианцам молодой сородич, что-то бросая в толпу. Экран засветило белым от взрыва светошумовой гранаты. Раздались размеренные звуки выстрелов тяжелого пистолета, беспорядочная стрельба, крики, шум. По экрану пошли полосы перенастройки, начало вновь проявляться изображение.

— Но ты не удивлен. — констатировал очевидное Паллин, глядя на экран. — И не говори мне, что ЭТО — дефект перенастройки.

— Не удивлен. Но я не знаю, что это такое.

Багровый огненный шарик пронесся сквозь толпу, через мгновение — вспышка удивительно тихого взрыва.

Спаратус покачал головой.

— Откуда эта троица пришла на Рынки?

— Со стоянки, расположенной на уровень выше.

— Там-то они что забыли в таком состоянии? — искренне удивился советник.

— Эти два гурмана покупали "Кризе". — хмыкнул Паллин. — Смотри запись с другой камеры.

Огромный экран разбился на шесть прямоугольников, в каждом из которых шла запись с камер наблюдения, расположенных вокруг места происшествия.

Спаратус, подавшись вперед, с неподдельным интересом наблюдал, как приземляется аэрокар оригинальной расцветки, и из него вылезает поддатое трио.

— Опять напились. — со вздохом констатировал очевидное Хэймон.

— Но здравый смысл не потеряли. — Венари хмуро смотрел на экран. — Свои действия контролируют. Частично.

На чуть увеличенном прямоугольнике то же пьяное трио в компании продавца грузили ящик с вожделенной выпивкой в грузовой отсек аэрокара. Внезапно они замерли, на что-то уставившись, потом — спешно захлопнули дверцу грузового отсека и один за другим пошли догонять прошедшую мимо человеческую женщину с двумя девочками. Женщина остановилась, завязался разговор.

— Что им надо? — опешивши уточнил советник.

— Не поверишь, ленточки. Для волос. — язвительно ответил Паллин. — Смотри: вот они идут на Нижние Рынки и их покупают. А теперь обрати внимание на эту камеру.

Один из экранов внезапно засбоил и покрылся шумом помех.

— Только не говори мне, что она ВНЕЗАПНО отключилась. САМА.

— Не скажу: ее взломали. — Венари укоризненно посмотрел на друга. — Давно пора поставить новую систему безопасности, но я до сих пор не получил разрешения.

Советник тяжело вздохнул и пояснил ситуацию:

— Тевос и далатрессы что-то крутят на стороне и не дают согласие на замену всех протоколов и систем безопасности. Сам же знаешь, было бы дело только за моим разрешением... — Спаратус качнул головой в немом раздражении.

— Чего им не хватает?

— Власти над кластером. Наше появление у Цитадели стало для них неприятной неожиданностью.

— Недооценили. — хмыкнул Паллин, выуживая из миски какой-то овощ.

— Недооценили. — согласно кивнул советник. — Они до сих пор не могут простить нам подавляющего превосходства в военной силе и сохранение автономии от Пространства Цитадели. Все эти запреты и ограничения флота... Истинная цель ни для кого не является секретом, но мы пока это терпим.

Глава СБЦ передернул плечами, закинул в рот овощ.

— И как долго это продлится?

— Сложно сказать. Федориан занят внутренней политикой. Пока не завершится процесс слияния внутри Иерархии, привлекать излишнее внимание к себе мы не будем. Меня и так постоянно дергают, требуя предоставить информацию о состоянии наших вооруженных сил.

На это высказывание Паллин фыркнул.

— Все никак не успокоятся?

— Они никогда не успокоятся. Тем более, сейчас, когда Совет Матриархов нашел себе новую игрушку и вновь активизировался.

— Люди. — Венари раздраженно дернул мандибулами.

Хэймон согласно кивнул.

— Да. И теперь пытаются по-тихому провести замены везде, где это возможно. Полагаю, ты видишь, к чему все идет.

Глава СБЦ прикрыл глаза и резко выдохнул.

— А саларианцы?

— А что саларианцы? Они выжидают.

— Как всегда. — Паллин прижал мандибулы к щекам. — Любят они чужими руками таскать крайсов из-под камней.

Спаратус кивнул.

— Они что, не понимают... — раздраженно и зло начал было Паллин.

— Откуда? — Хэймон приподнял надбровный щиток. — Девочки даже не взяли за труд изучить менталитет этого вида и сделать выводы из его истории. Допускают те же ошибки, что и с батарианцами и ворча, не считая короткоживущие виды за угрозу.

— Всегда удивляло, как тебе хватает терпения... — Венари неопределенно взмахнул рукой, глядя на замерший кадр.

— Так же, как и тебе. — неожиданно советник улыбнулся. — Хотя, должен сказать, в последнее время я от работы получаю удовольствие.

— Ты доволен новым Спектром? — удивленно уточнил глава СБЦ.

— Очень доволен. Но мы отвлеклись.

— Согласен. — Венари вновь перенес внимание на экран. — Смотри.

Другой прямоугольник приблизился и широко развернулся. Запись была не слишком качественной, изображение — мелкое, поскольку камера располагалась где-то далеко за территорией Рынков, но суть происходящего можно было понять без труда: два аэрокара приземлились в тени массивной опоры уровня, выпуская группу хорошо вооруженных разумных в полной броне.

— Наемники?

— Неизвестно. Посмотри, что случилось, стоило им только подготовиться к стрельбе.

Темнота внезапно вспухла огнем, слизавшим всю группу.

— Граната? — удивленно переспросил Хэймон, быстро прикинувший мощность взрыва.

— Нет. Тот странный шарик, который твой новый Спектр держала в руке. Кинула не глядя, точно в группу. Случайность... я бы исключил.

— Судя по разрушениям, мощность как у ракеты.

Паллин покачал головой:

— Мощнее. Остался только пепел и тени на опоре. И два аэрокара, сгоревшие до остова. Не было бы этой записи, мы бы даже не поняли, что там был кто-то живой.

— Пепел? Настолько высокая температура?

— Да. Но область поражения четко ограничена: Хранитель, стоящий в метре от границы сферы взрыва, не пострадал.

Камера услужливо показала Хранителя, вытянувшего шею и глазеющего на гаснущее багровое пятно на полу.

— А теперь еще кое-что интересное. — изображение вновь скакнуло, показывая еще один аэрокар без опознавательных знаков, зависший над парковкой. — Здесь был снайпер: стрелял из кара. — Венари покачал головой. — Мы поняли, что там был именно снайпер только из-за оружия, которое упало на пол.

— Есть предположения, кто был целью?

— Младший Вакариан.

На изображении появилась схема тактических расчетов, четко показывающая траекторию полета пули и, покадрово, действия защищающейся пьяной компании: пошатнувшийся от попадания Гаррус, успевший за долю мгновения до выстрела выпрямиться, из-за чего пуля вошла в бок, а не в голову, резко разворачивающаяся Имрир, взмах руки, после которого вроде бы ничего не произошло, и, буквально парой секунд спустя, на соседнем окне — пульсирующую огненную вспышку, из которой выпало что-то горящее.

— Хочу обратить внимание, Хэймон. От этого аэрокара остались только капли тугоплавких металлов на полу. И недогоревшая винтовка: она выпала до первой "пульсации". Все остальное превратилось в шлак. — изображение неожиданно остановилось, скакнуло на несколько секунд назад и вновь продолжилось. — А что было вот сейчас, я вообще не понимаю. Смотри.

Паллин указал зажатым в когтях овощем на экран, показывающий странную реакцию толпы: краткосрочный ступор, непонятную панику, беспорядочную стрельбу, бьющиеся в судорогах тела.

— Я тоже...

— Не хочу вас прерывать, мальчики, — раздался женский голос, — но объясните мне, откуда у ребенка биотика. И прекратите есть сырую заправку для рагу!

Мужчины замерли, удивленно посмотрели друг на друга, на ополовиненную миску с зеленью. Виан подошла, отобрала у них миску с нарезанными овощами и зеленью.

— Но...

Турианка тяжело вздохнула и ушла на кухню с недоеденным трофеем. Вернулась она с большим блюдом с нарезанным мясом и лепешками. Поставив это богатство на стол, произнесла:

— Хэймон. Готовая еда всегда находится в ДРУГОМ холодильнике. — Виан подошла к голографическому экрану. — Что они там вообще забыли?

— Ленточки для ребенка. — поморщившись, пояснил Венари.

— Какого ребенка? — удивился Хэймон.

Вместо ответа в сумраке кабинета развернулось очередное окно с фотографиями двух детей.

— Лукас и Амира Бродар. Родители погибли: отец, Марк Бродар, убит три года назад во время перестрелки на Рынках района Закера. Мать, Елена Бродар, погибла через восемь месяцев при невыясненных обстоятельствах. Дети пропали. — Венари Паллин говорил сухо, лаконично, высвечивая нужную информацию. — Позавчера они всплыли на парковке в нижних уровнях районе Закера. Предположительно в то же время произошло нападение наемников на Аэтериоса, оставленного вашим племянником возле своей машины. Возможно, напали как раз из-за детей.

Хэймон напрягся.

— Результат?

Виан укоризненно посмотрела на супруга и мягко произнесла:

— Дорогой, там же был асур-тар. Какие ты ожидаешь результаты?

Спаратус ярко представил возможные последствия вооруженного нападения на любого асура.

— Трупы. — хмуро подтвердил его мысли Паллин. — А дети тем же вечером были законно взяты под опеку человеком Себастьяном Артего. Документы на опеку подготовлены Гаррусом Вакарианом.

— Что за Себастьян? — уточнила Виан.

— Себастьян Этторе Артего, бывший кадровый военный Альянса Систем, аналитик, после нескольких непонятных взысканий с занесением в личное дело, был уволен решением военного трибунала. Прилетел на Цитадель месяц назад. Поселился в ночлежке на нижних уровнях. Сутки назад нанят Найлусом сроком на пять лет на должность повара.

— Повара? — удивленно приподняла надбровные пластины Виан.

— Военный аналитик? — уточнил Хэймон.

Паллин развел руками, после чего сцепил пальцы в замок. Супруги переглянулись.

— Самое интересное, что данные по Себастьяну оказались в архивах СБЦ после того, как кто-то, полагаю, обсуждаемый нами Спектр Крайк, взломал базы данных ВКС Альянса Систем и скачал нужную информацию, включая протоколы служебных расследований и последующего военного трибунала. — глава СБЦ на мгновение замолчал, склонил голову и добавил: — По какой причине информация не была удалена, я сказать не могу, но сведения чрезвычайно... интересные.

Хэймон прикрыл глаза и тяжко вздохнул.

— Все это интересно. — мягко произнесла Виан. — Но поясните мне, откуда у Найлуса биотика? Тем более, такая... странная...

Турианка тронула сенсорный экран и перекрутила видео на нужный ей момент, выведя изображение багрового биотического купола на весь экран.

— Виан, ты уверена, что это — биотика? — спросил Паллин.

— Нари, это точно биотический щит: структура видна четко. — она указала на ясно различимые узоры указанной структуры. — И довольно сильный: он накрыл всех троих и не был продавлен близким взрывом. — турианка покачала головой. — Но как? Ты же знаешь, Найлус никогда не был биотиком! Его мать с Пала-Вена. Она не получала облучения нуль-элементом.

Паллин вновь развел руками.

— Ничего не могу сказать. Для меня это такая же неожиданность.

— Ладно, с происшествием — понятно. — устало произнес советник. — Я составлю документы и разошлю в нужные структуры...

Паллин покачал головой.

— Дело не в Спектрах: они неподсудны и технически их не за что упрекнуть: они ответили на прямую агрессию. Дело в младшем Вакариане.

Супруги вновь переглянулись, Виан присела на подлокотник кресла мужа.

— От тебя требуют дать ход делу?

— Да.

— Но это же явная самооборона!

— Знаю. Но Гаррус успел заиметь много весьма влиятельных врагов. Да и враги Кирруса с удовольствием ударят по нему через сына, раз уж до него самого добраться не могут. При желании и должной подготовке парня могут осудить даже за самооборону.

— Вот как. — советник нахмурился.

— Найлус и Имрир не оставят Гарруса без помощи и не позволят его арестовать. — сообщила Виан очевидный для нее факт. — И, не забывайте, вслед за Найлусом пойдет Аэтериос. Вы сами понимаете, чем все может закончиться.

— Я это понимаю. — поморщился Венари. — Мне хватает проблем и без практически неуправляемого асур-тар в компании двух мстительных Спектров.

Воцарилось молчание. Все о чем-то напряженно размышляли.

Спаратус принял какое-то решение и спокойно ответил:

— Проблему с младшим Вакарианом я решу.

Паллин пристально всмотрелся в лицо старого друга. И чем дольше он смотрел, тем сильнее разгоралось удивление в его глазах.

— Ты же не собираешься...

Советник усмехнулся.

— Он будет достойным пополнением турианского корпуса.

— Киррус будет против. — мягко произнесла Виан.

— Проблема не в Киррусе. — Паллин поморщился. — Тевос может воспротивиться: инициатор обвинения весьма влиятельный матриарх и кое-кто из людей.

— Не рискнет. — цинично усмехнулся Спаратус. — У нее сейчас много проблем и сомнительных проектов. Не считая возросшего напряжения с Альянсом Систем и новыми государствами людей. — усмешка советника стала людоедской. — Странное дело, но с послами Руси последние дни постоянно ходит одна известная нам дева-азари, дочь не менее известного матриарха...

— Знаю-знаю. — Паллин хмыкнул. — У нас были запросы из отделения района Закера на установление личности Лиары Т"Сони. Но поскольку девочка задним числом была оформлена как внештатный специалист-археолог в команде Спектра Имрир Шепард, запрос был отклонен. И составлены документы на Лиару очень знакомым мне стилем: пять лет читал подобное творчество младшего Вакариана. Но подписано Спектром Шепард.

— Они уже сработались. — согласно кивнула Виан.

— Вот и я говорю: нельзя разбрасываться столь ценными кадрами. — плотоядно промурлыкал довольный Хэймон, придерживая супругу за талию.

— Он хороший офицер, но очень недисциплинированный и непредсказуемый! — хмуро возразил Паллин.

— Тем лучше. — Спаратус приподнял руку, жестом прерывая возражения собеседника. — Венари, ты знаешь, что турианский корпус СПЕКТРа — самый малочисленный?

Глава СБЦ удивленно приподнял надбровный щиток.

— Нет.

— Втрое меньше по численности саларианского и впятеро — азарийского. — пояснила турианка. — Найти нового Спектра — это большая удача. Многие достойные кандидаты отказываются, предпочитая военную службу в Иерархии в нашем кластере. Другие становятся привязкой для асур-тар и в Пространство Цитадели вообще не прилетают. Некоторые не выдерживают. Те же, кто остаются... — Виан Спаратус покачала головой. — За последние десять лет назначили всего троих Спектров из нашей расы, а потеряли двенадцать!

— Не знал. — Паллин был неприятно удивлен.

Виан встала и принялась расхаживать по кабинету, продолжая говорить:

— Самое интересное, что восемь из них мы потеряли при совместном выполнении заданий с одними и теми же Спектрами-азари за очень короткий период времени. И отчеты за все время совместной работы не приходили. Так что у нас есть чем надавить на советника Тевос.

— А саларианцы?

— С утра будет Валерн, а он обычно меня поддерживает. — произнес Хэймон. — Тем более, младшего Вакариана мы поставили на наблюдение еще шесть лет назад, так что его назначение неожиданностью не будет и возражений у Валерна не вызовет.

Экзекутор Паллин уточнил:

— Как же регламент?

— Он работает с действующими Спектрами и прошел оценочную миссию на Теруме. Куратором будет назначен Найлус. Регламент соблюден.

Паллин вздохнул и склонил голову.

— Делай, как считаешь нужным. Но — поспеши. И помни, Киррус...

— Да, знаю. — Спаратус хохотнул. — Ну хоть разомнусь.

Виан покачала головой:

— Хэймон, не забывай. Он всегда делает как должно. Он тебя только покалечит во время спарринга... так, чтобы видно не было. Дорогой, ты, главное, приглашения ожидай в... тактильной форме. Иными словами, в морду даст, как только узнает. Наедине, чтобы не подрывать твой авторитет.

Спаратус поморщился. Виан это проигнорировала и продолжила говорить:

— Нари, пока Хэймон будет решать возникшие... дела, у тебя есть пара часов вздремнуть до начала рабочего дня. Гостевая комната свободна. — женщина улыбнулась. — Я же знаю, тебе все равно дома поспать не удастся: пока доберешься, уже на работу вызовут. Я тебя разбужу. Как раз и проблема решится, и документы будут готовы. Сразу и заберешь.

Допив эрг, глава СБЦ Венари Паллин удалился в одну из гостевых комнат поспать пару часов перед очередным утомительным рабочим днем...

* * *

Звонок инструментрона, раздавшийся в шесть утра с руки Найлуса, прозвучал как издевательство: мы же два часа назад только спать легли!

— Кому там не спится в такую рань? — проворчала я, расклеивая глаза.

Гаррус что-то невнятно булькнул, не просыпаясь, уткнулся лицом мне в шею, чуть слышно посапывая, а Найлус включил инструментрон, прочитал имя абонента и досадливо ответил:

— Хэймон...

Подрываться и спешно одеваться желания не было никакого, но Спаратуса ж не проигнорируешь... А очень хотелось!

— Включи без видеовещания. — тихо сказала я.

Коготь коснулся значка видеосвязи, отключая камеру, и нажал на прием. Над предплечьем развернулось окошко, показывая затемненный кабинет Спаратуса и его самого, смотрящего прямо на нас. Нет. Не так. СМОТРЯЩЕГО на нас. Найлус удивленно моргнул, рожа его дяди стала на редкость ехидной. Дружно посмотрели на пиктограмму видеосвязи. Выключена. На выразительную физиономию Хэймона. Ехидная, всепонимающая такая, многообещающая.

Наша пантомима была понята более чем правильно, а потому вместо приветствия и пояснения причины звонка мы услышали... голос Виан:

— Дети, вы бы прикрылись. При звонке члена Совета Цитадели видеосвязь активируется автоматически, независимо от желания другого абонента. — в поле зрения попала улыбающаяся супруга советника. — И радуйтесь, что советник Валерн уже ушел, а Нари еще спит.

Найлус глухо булькнул какой-то заковыристый матюг, а Гаррус, проснувшийся от звука голоса Виан, всполошился и натянул на нас одеяло, до этого валявшееся на полу.

— "Кто такой Нари?" — спросила я.

— "Венари Паллин." — пришла мысль Найлуса. — "Он старый друг дяди."

— "Глава СБЦ." — тоскливо добавил Гаррус.

За-ши-бись...

— Не знал про связь. — спокойно произнес Найлус, медленно заводясь.

— Теперь знаешь. — ехидно ответил Хэймон.

Спаратус определенно стебется! Нагло, явно, показательно, даже не пытаясь прикрыть столь неподобающие для члена Совета Цитадели эмоции: рожа довольная, скалится во все клыки. Тоже мне... нашел персональное развлечение! И ведь же не пошлешь его! И он это прекрасно знает, чем совершенно беспардонно пользуется!

Проклятье! Нет ничего хуже наделенного властью разумного с богатым воображением...

Ладно, чего уж... Как говорится, поздняк метаться. Спаратус наши кислые рожи понял вполне правильно, а потому перешел, наконец-то, непосредственно к причине столь раннего звонка:

— Должен заметить, вы превзошли все мои... ожидания.

Какое многообещающее начало. И что конкретно он имеет в виду? То, что сейчас имеет удовольствие наблюдать, или то, что мы успели вчера натворить?

Словно прочитав мои мысли, советник уточнил:

— Мне показали КРАЙНЕ интересное видео о вашем... решении конфликта на рынке. — жесткая усмешка. — Пятьдесят четыре трупа. Это те, которые смогли опознать. Те же, которые были испепелены...

— Испепелены? — удивленно уточнил Найлус.

— Сколько? — ахнул Ррус, подхватил лежащий на прикроватной тумбочке визор, надел, включил и... изумленно подвис, неверяще глядя на цифру. — Шестьдесят три...

Советник оскалился, наш снайпер виновато хлопал глазами, а вот зеленоглазая язва оживился:

— Покажи.

Ррус молча снял визор и передал сородичу. Тот надел его, всмотрелся в данные, ухмыльнулся и вернул вещицу хозяину. Лицо Хэймона стало удивительно выразительным. Особенно — глаза.

Я непроизвольно сглотнула.

— Простите, советник. Это была самооборона.

— Я видел. — усмешка была совершенно плотоядной. — Полагаю, по оговорке, у СБЦ... неверные данные о количестве погибших.

Гаррус, вновь надев визор, отвел взгляд, признавая право и власть советника. Спаратус довольно прикрыл глаза.

— Я жду вас в Зале Совета. Через двадцать минут. Троих.

И отключился.

Несколько долгих томительных секунд мы таращились на отключившийся инструментрон, переваривая сказанное. Странная беседа.

— Это ради чего он позвонил? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила я, глядя в пустоту.

— Чтобы сообщить нам, что ждет через двадцать минут в Зале Совета. — автоматически ответил пребывающий в ступоре Гаррус.

— Двадцать минут?!! — Найлус резко сел. — Да туда как минимум полчаса добираться!

Мгновение на осознание, голубые глаза широко распахиваются, и Гаррус подлетел из положения лежа.

— Можем успеть! — выдохнул Найлус.

— Должны. — поправил Ррус.

Так быстро мы никогда не собирались! По квартире пронеслись, как цунами, успев нацепить недостающие детали одежды, схватить оружие, ключ-карту, удостоверения, закрыть жилье и подняться на парковку.

Полет до Башни Совета я запомню надолго! Говорят, игрок-Шепард за рулем "Мако" — это зло? Авторитетно заявляю — опаздывающий реальный Найлус за штурвалом аэрокара куда страшнее!

Мы неслись на предельной для этой машины скорости, лавируя между медлительным транспортом, юзом проскакивая повороты, не рискуя подняться выше, где проходили основные транспортные пути Цитадели. Уж не знаю, какие матюги летели нам вслед и как нас не попыталось тормознуть СБЦ, но ровно через пятнадцать минут кровавый аэрокар чуть ли не рухнул на площадь перед Башней Совета под удивленными взглядами прогуливающихся разумных.

Вихрем промчавшись по длинной лестнице, мы ввалились в лифт, впервые поблагодарив Жнецов за это медлительное пыточное устройство. Пока он полз вверх, мы успели отдышаться, привести в порядок одежду, принять более-менее приличный вид и успокоиться.

В Зале Совета шло закрытое заседание, о чем нам сообщил охранник-турианец. Мы непонимающе переглянулись. На Спаратуса непохоже такие подставы делать. И тут боец, глядя на наши удивленные рожи, видать, что-то сообразил, так как скептически осмотрев, переглянулся с другими охранниками и спросил:

— Спектр Найлус Крайк, Спектр Имрир Шепард, Гаррус Вакариан?

Мы синхронно кивнули.

— Вас ждут.

И пропустил.

В Зале кроме советников... никого не было. Не поняла? Это в честь чего они собрались? Пройдя по длинной платформе, мы замерли перед Советом, молча и вопросительно глядя на трех наделенных высшей властью разумных.

И тут...

Мягкий грудной голос советника Тевос торжественно произнес:

— Гаррус Вакариан. Шаг вперед...

Ошеломленного до глубины души Гарруса из Зала Совета мы выводили за руки, а в спину нам смотрел совершенно довольный произошедшим советник Спаратус. Добила нас удивленная фраза советника Валерна, донесенная до острого слуха прекрасной акустикой огромного пустого помещения:

— Я смотрю, Спектр Вакариан о своем назначении узнал последним.

Хэймон данное высказывание проигнорировал.

— Полагаю, советник Тевос, как вы и предлагали, можно вызывать посла Удину. — обманчиво-доброжелательным тоном произнес умиротворенный Спаратус. — Вчера он настаивал на срочной аудиенции. Сейчас у нас как раз есть время...

Окончание фразы сожрали сомкнувшиеся створки дверей.

Лифт медленно катился вниз, а мы молча переваривали произошедшее. Назначение Гарруса стало неожиданностью. Мы ждали чего угодно: разноса, наказания, каких-то проблем, но никак не назначения Рруса Спектром.

То, что Спаратус просто воспользовался подвернувшейся возможностью, понимали все, но вот причина, вынудившая советника пойти на столь... кардинальные и спешные меры, вызывала вопросы. И чем больше я над этим размышляла, тем яснее понимала, что причина — неприглядная. Слишком хороший мы дали повод для сведения счетов с неудобным и проблемным разумным по имени Гаррус Вакариан.

— Но... — как-то тоскливо спросил Ррус, глядя на двери лифта. — Я же тогда отказался...

Довольный Найлус хлопнул его по плечу и вкрадчиво произнес:

— Это было до того, как ты пошел в Патруль и стал работать в СБЦ.

Он удивленно моргнул.

— А ты откуда знаешь?

Найлус хмыкнул.

— За тобой шесть лет ведется постоянное наблюдение, как за вероятным кандидатом. Я сам четыре года проводил анализ поступающих на тебя данных и делал выкладки по личным наблюдениям. Ты же не думал, что Спецкорпус откажется от столь перспективного кандидата только из-за какого-то отказа?

Гаррус это и сам понимал, но понимание его нисколько не успокаивало.

— Отец будет в ярости. — пробормотал Ррус.

— Он поймет. — мягко произнесла я.

— Поймет. Но это не изменит его отношения к моему назначению. — он передернул плечами.

В этом я уверена не была. Отчего-то у меня было четкое ощущение, что причина категоричного неприятия назначения Гарруса Спектром Совета в самом Гаррусе, а не в отношении его отца к оперативникам Спецкорпуса. Но, как показала практика, мое послезнание не слишком точно, и ошибки бывают. Притом, критические. В любом случае, сейчас меня мнение старшего Вакариана волновало куда меньше нервничающего Рруса.

— Не переживай ты так. — я улыбнулась и легонько погладила его по шее. — Между прочим, твое назначение Спектром, очень удобно и своевременно. Теперь мы можем действовать так, как надо, без оглядки на возможные проблемы, которые могли бы ударить по тебе.

— Рынки? — понятливо уточнил Гаррус.

— Полагаю, да. Мы были в своем праве: нападение развязало нам руки, а вот ты... — я развела руками.

— Хэймон воспользовался моментом. — согласно кивнул Найлус. — Если бы не твой отказ, ты стал бы Спектром еще шесть лет назад.

Гаррус тяжело вздохнул, но промолчал. А ведь он действительно хотел стать Спектром Совета, но реакция его отца поставила крест на карьере. И вот сейчас, внезапно, такой поворот.

Двери лифта распахнулись, выпуская нас в огромный холл Башни Совета, как всегда заполненный народом разных рас, решающим какие-то проблемы или просто пришедшим посмотреть на главную достопримечательность Президиума. Администрация Совета работала круглосуточно, так что толпа в холле была всегда, лишь ее состав менялся в зависимости от личного суточного ритма каждого из множества разумных, обитающих на территории Пространства Цитадели.

— Что делать будем? — спросила я, когда мы вышли из Башни Совета.

Мой вопрос был понят правильно:

— Сейчас семь утра по вашему времени. Раннее утро. Себастьян, полагаю, еще спит. — Найлус вызвал хронометр с тройной шкалой: привычное ему время, общегалактическое и человеческое. — Аэ-то точно спит.

— Так им же много времени на сон не требуется. — удивленно произнес Гаррус.

— Не требуется. — тихий смешок и пояснение: — Но Аэте любит поспать. И дремлет до последнего, пока пинками не поднимешь. Сам по себе спать он заваливается под утро и дрыхнет до середины дня. Мне с ним было удобно работать: у нас график сна похожий.

Я не сдержала улыбки: Найлус и сам горазд поспать от души, предпочитая вести ночной образ жизни. Впрочем, Гаррус, в отличии от подавляющего большинства светлых, тоже не сильно жалует ранние подъемы. Специфика вида ночных хищников.

— Пусть спят. Все равно пока никаких дел на утро нет. — я зевнула.

— В таком случае, предлагаю заглянуть в секретариат Спецкорпуса и забрать документы Рруса. — выдвинул здравое предложение Найлус.

— И позавтракать. — добавила я.

— И это тоже.

План на ближайшее время был составлен, и мы двинулись к нашему аэрокару, возле которого уже скучали два знакомых нам СБЦшника.

— Гаррус, тебя поздравить или посочувствовать? — полюбопытствовал Десари вместо приветствия.

Ррус поморщился.

— Уже узнал?

— Так рассылка пришла с обновившимся списком действующих Спектров. — последовал закономерный ответ. — Я обычно все обновления читаю сразу во избежание ненужных проблем.

— Резонно. — признал Гаррус. — Я еще не определился: надо меня поздравлять или соболезновать.

СБЦшники поржали, попрощались и свалили на новый круг патрулирования знакомой до бешенства территории. Но не успели мы сесть в аэрокар, как они вдруг резко развернулись и пошли обратно.

— Что случилось? — удивленно спросил Гаррус.

— Да Этот здесь. — недовольно буркнул второй патрульный, Аррек , и указал на ханара, парящего под большим развесистым деревом.

Медуза переливалась световыми всплесками и что-то втирала проходящим мимо разумным.

— А что за проблема с медузой? — не слишком вежливо спросила я.

— Да повадился тут проповедовать, но лицензии у него нет и покупать не хочет. Выставить силой нельзя — послы ханаров тут же вой поднимают. Видите ли, мы мешаем их Проповедникам нести свет о величии Вдохновителей. Азари их поддерживают: они тоже уважают протеан и спускают Проповедникам подобные вольности, пока ханары не становятся причиной общественных беспорядков.

Я не сдержалась и хихикнула. Видя непонимание в глазах Гарруса, я пояснила по менталу:

— "Когда они познакомятся с живым протеанином, полагаю, свет их веры резко потускнеет."

— "Мрир, протеане же все вымерли." — пришла недоуменная мысль Гарруса.

— "Не все. Есть еще одно условно-живое насекомое, дрыхнущее в криокапсуле на Иден Прайм. Капитан Явик."

Найлус полыхнул удивлением и переспросил:

— "На Иден Прайм есть Архив?"

— "Если мне не врут мои знания и память, это не совсем Архив. Я бы назвала это своеобразной базой, на территории которой есть стазис-блок, где в капсулах должны были ждать пробуждения около трехсот тысяч протеан. Но из-за каких-то там проблем, не помню каких именно, ВИ по имени Победа отрубил их всех от питания, перенаправив энергию на одну-единственную капсулу: Явиковскую. Под его же возмущенные вопли."

— "Жестоко." — оценил ситуацию Гаррус.

— "Как есть. С их ВИ им даже Жнецов не надо. Я собираюсь найти и отрыть это насекомое. Оно нам пригодится: азари и ханаров займет на раз, а характер у него на редкость паскудный. Он им покажет, расскажет и подробно объяснит, что надо было делать с их наследием. А так же сообщит свое мнение об их умственных способностях, здравом смысле и прочих несуществующих по его мнению явлениях."

Я сбросила пару сохранившихся в памяти эпизодов с высказыванием Язвища. Гаррус от таких оборотов обалдел, а Найлус совершенно беспардонно заржал.

— Не смешно. — буркнул Десари.

— Ты странно выглядел, Гаррус. — добавил Аррек.

Гаррус встрепенулся:

— Да так, любопытные воспоминания... всплыли.

— И что вы с ним будете делать? — я указала на медузу, приставшую к задерганному саларианцу.

— Ничего. — Десари раздраженно дернул мандибулами. — Этого выгоняли раз шесть только на моей памяти. Все без толку: через пару дней — возвращается и продолжает проповедовать.

— Неужели нельзя решить этот вопрос?

— Можно. Но покупать лицензию Этот не хочет, а надавить через посольство не получается. Ханары не желают следовать правилам о проповедях, установленным на Цитадели. — Аррек раздраженно махнул рукой.

— Много проблем доставляет?

— Сам по себе он довольно безобиден, но если попадешь на пост неподалеку от него — замучает проповедями. — турианец полыхнул раздражением и унынием. — И служащие района жалуются на него: он же ко всем подряд пристает.

Патрульные с нами попрощались и потопали по своему маршруту, а мы — погрузились в аэрокар и полетели в администрацию Спецкорпуса.

Много времени посещение администрации не заняло: отлаженная система позволила легко и без лишней волокиты получить нужные нам документы, и к восьми утра мы были полностью свободны. Делать было особо нечего. На "Нормандию" лететь смысла никакого: корабль все еще на ремонте и переоборудовании, напрягать экипаж с утра пораньше явлением начальства смысла нет, если возникнут проблемы, мне о них доложат. Так что, заглянув по дороге в какую-то кафешку, мы прихватили с собой еды и полетели домой.

Спать хотелось неимоверно, гулять в полуобморочном состоянии — удовольствие сомнительное, никаких дел, требующих нашего присутствия, не было, и по негласному решению Найлус развернул аэрокар и через сорок минут мы уже ввалились в его квартиру.

— Интересно, когда нас поднимут в следующий раз? — зевнув, полюбопытствовала я, заваливаясь на кровать.

— Надеюсь, не скоро. — буркнул Найлус, устраиваясь рядом с невнятным ворчанием. — Ррус, хватит психовать!

Гаррус все еще был на взводе после назначения и никак не мог успокоиться, нарезая круги по гостиной. На окрик Найлуса он зашел в спальню, присел на край кровати, полыхая тревогой, растерянностью и каким-то странным непониманием.

Его так сильно выбило назначение?

— Успокойся уже!

— Но это же...

— Лишняя работа это! И много дерьма, которое тебе придется раскапывать и вычищать! — рыкнул Найлус, приподнимаясь на локте. — Такие права Спектрам даны не просто так! Думаешь, за время работы следователем, ты копался в отбросах? Поверь, работа Спектра... если ее, конечно, выполнять как следует, даст тебе возможность увидеть изнанку этого кластера во всей ее неприглядности. Через пару лет у тебя окончательно испарятся остатки иллюзий.

— Я это понимаю. На Цитадели...

— Лишь бледный отблеск того, что ты увидишь в системах Терминуса и в Скиллианском Крае! — перебил его Найлус, садясь. — На Цитадели соблюдается хотя бы видимость приличий: никто не позволит гадить в столице по-настоящему. На мелкие нарушения смотрят сквозь когти, но что-то серьезное... Сам понимаешь, реакция будет мгновенной.

Гаррус молча кивнул, соглашаясь со словами Найлуса. Эмоциональный фон изменился: растерянность пропала, вместо нее клубилась собранная расчетливость и внимание.

— Но там, по ту сторону ядра галактики... — короткое покачивание темнокожей головы, ярость в эмоциях и бессильный гнев. — Знал бы ты, как мне порой хочется вызвать Флот... НАШ Флот, и вырезать к Духам всю эту клоаку. С каждым годом, все сильнее. Это словно нарыв, разъедающий тело кластера...

Он запнулся, глядя сузившимися от ярости зелеными глазами на хмурого сородича. Найлус ничего больше не говорил, пытаясь успокоиться и подавить вал неприятных воспоминаний, против воли выкинутых отличной памятью на обозрение. Образы, до сих пор вызывающие тугие волны не просто гнева, нет, настоящей ненависти и чистого, незамутненного бешенства, читались сами собой: корабли работорговцев, сбрасывающие в космос рабов при малейшей угрозе досмотра, рабские рынки в Скиллианском Крае и Аттическом Траверсе, базы и лаборатории, ведущие нелегальные исследования и разработки, притоны наркоторговцев, межвидовые бордели, оказывающие "особые услуги" для любителей жестоких развлечений, подпольные гладиаторские арены, центры по добыче и торговле органами и многое другое, не менее "приятное" порождение темных сторон натуры тех, кто мнит себя разумным существом. Воспоминания до сих пор сохранили кристальную четкость. Спектр Совета Найлус Крайк болезненно-ярко помнил тех, кого ему приходилось собственноручно добивать из милосердия, и тех, кого он жестоко убивал в порыве ярости или холодного, жгучего гнева. Он ничего не забыл и вряд ли когда-нибудь забудет.

Я встала, обошла застывшего напряженной статуей темнокожего турианца и крепко обняла его со спины.

— С каждым годом ситуация ухудшается. — вновь заговорил отмерший Найлус подрагивающим от эмоций голосом, срываясь на низкое рычание. — Люди легко влились в эту клоаку и... сильно ее разнообразили. У этого вида...

— Больная фантазия и дурные наклонности. — тихо пробормотала я.

Он повернул голову, встретил мой взгляд и безэмоциональным тоном произнес:

— Они не щадят своих же сородичей. Продают друг друга колониями. Я знаю, я видел. — зеленые глаза ощутимо потемнели от гнева, а по темной кофейной коже промелькнули едва уловимые взгляду багровые отблески. — Я тогда работал вместе с Сареном и Аэте, расследуя случаи массового притока рабов-людей на рынки... — он запнулся, резко втянул воздух, выдохнул. — Имрир, я многое видел. Меня сложно чем-то зацепить по-настоящему. Но... тогда, девять лет назад, это удалось. Батарианцы — прекрасные врачи. Но врач может не только лечить. Он может и...

— Калечить. — закончила я.

Он коротко кивнул.

— Мы — агрессивная, склонная к жестокости раса. Но мы никогда не пытаем удовольствия ради. Можем убить, можем пытать ради получения информации или ради какой-то практичной цели. Но... — Найлус покачал головой.

— И часто подобное встречается?

— Смотря где проводить расследования. Я ушел в сектор азари через два года: начал срываться на заданиях. У азари откровенной дряни нет, но тоже все далеко не столь ясно. Особенно, на периферийных районах, где я работал.

— А Сарен?

— Он так и остался в самом центре этого дерьма: Аттический Траверс и Системы Терминуса. В Скиллианском Крае сейчас полный беспредел: люди и батарианцы делят территорию, не гнушаясь в средствах и методах. С обеих сторон.

— Почему вы не введете военное положение?

Найлус поморщился.

— Азари ратуют за мирное решение конфликтов, накладывая вето на любое решение, подразумевающее прямое военное вмешательство. Саларианцев все устраивает: большинство нелегальных лабораторий принадлежит им, и значительная часть потока живого товара идет именно в эти лаборатории. И не только саларианцев, надо признать. Другие виды тоже скупают рабов как биологический материал для разного рода исследований. — заметил он. — Элкоры работают с пиратами практически открыто. Ханары что-то мутят у себя в анклаве, натаскивая своих убийц-дреллов на заказах на нейтральной территории. Омегу контролирует Ария — азари, скрывающая свое настоящее имя. Но, судя по косвенным признакам, она — матриарх, и довольно уважаемый, обладающий немалой властью и влиянием. По крайней мере, Спектры-азари против нее не идут, предпочитая договариваться. — Найлус хмыкнул. — Хочется заманить юстициара на Омегу и посмотреть ее реакцию на Арию. Но, полагаю, результат будет тот же, что и со Спектрами: вежливое невмешательство.

— Показательно?

— Очень. — ментальный план полыхнул раздражением. — Одно дело — обычный матриарх, ушедший в нелегальную деятельность. Совсем другое — ставленник Совета Матриархов, выполняющий какую-то тайную миссию.

— Это — реально?

— Вполне. Омега — столица теневой стороны этого кластера.

— Практически весь поток контрабанды и нелегальных разработок идет через Омегу. — неожиданно добавил Гаррус. — Или через Иллиум. Фактически Иллиум — это узаконенная Омега, на которой действует аналог рабства: контракт на бессрочную службу можно получить просто подписав не ту бумагу или не выплатив кредит. Выкупиться из подобного рабства практически нереально.

— И на это закрывается глаза?

— Более того. — поморщился он. — Это поддерживается.

— Заметь, и Омега, и Иллиум находятся под рукой азари. — Найлус оскалился. — И там, и там одинаковая ситуация, разве что на планете выглядит все это цивилизованно: девочки любят прятать дерьмо за внешней красивостью. На Омеге так не церемонятся, но и откровенной чернухи не допускают: всплыви что-то действительно серьезное и неприглядное, и станция будет аннексирована нами, попав под закон о военном вмешательстве, который уже лет триста пытаются отменить.

Что это за закон, я знала: мой реципиент как-то интересовалась этим необычным дополнением законодательной базы Пространства Цитадели, из-за которого все местные отморозки стараются сохранять хотя бы видимость приличий. А суть закона проста: стоит к любому военному или патрульному соединению попасть информации о базе работорговцев или откровенной чернухе, как это самое соединение может на законных основаниях произвести вмешательство. Без предупреждения и получения разрешения. Притом, соразмерность преступления наказанию, как и само наказание определяет командир боевого подразделения, производящего это вмешательство.

— Как часто этот закон приводится в действие?

— Он постоянно работает. — буркнул Гаррус. — Когда я служил в Патруле, наше звено получило одиннадцать таких вызовов за два года. В основном — базы работорговцев. Все были уничтожены.

— Чьи базы?

— Чаще всего — батарианцы, люди, кроганы. Редко — саларианцы. Азари, даже если база принадлежит им, всегда находят того, кто их прикроет и возьмет вину на себя: или добровольно, или по принуждению, не важно.

— Мне за все время работы удалось доказать причастность к работорговле только трех банд азари. — Найлус брезгливо оскалился и раздраженно прижал мандибулы к щекам. — Все были уничтожены, из-за чего у меня теперь серьезные проблемы с юстициарами: по законам Республики любая деятельность их сограждан на чужой территории не является противозаконной.

— Любая? — уточнила я.

— Любая. А молодняк вообще неподсуден до двухсот лет.

Какие милые поправочки и особенности законов...

— А люди?

— А что люди? — Найлус покачал головой. — Люди — отдельная история. После того, как по требованию Альянса Систем часть наших баз наблюдения в Аттическом Траверсе и Системах Терминуса свернули, мы потеряли возможность своевременно узнавать о ситуации в том районе.

— Я уже несколько лет не могу добиться разрешения на проверку одного-единственного корабля, летающего на периферийной территории Альянса Систем. — хмуро подтвердил Ррус.

— Что за корабль?

— Название несколько раз менялось, как и данные владельца, но реальный хозяин тот же: доктор Салеон. — свое желание навестить этого доброго доктора Гаррус так и не озвучил, но оно читалось более чем четко. — Впрочем, я не об этом. Практически ни один корабль, улетевший на территорию, подконтрольную Альянсу, не был выдан даже при официальном запросе.

— Корабли Корсаров фактически базируются в системах Альянса. Мы об этом знаем, но добиться их выдачи невозможно. Каждый раз неожиданно оказывается, что это мирный свободный торговец. — Найлус скривился. — Какое дело не возьми, всегда найдется какой-нибудь человек, в нем замаранный. Иногда мне кажется, что этому виду, не смотря на весь потенциал, свойственна болезненная тяга к порокам.

Сколько раз я сама приходила к такому же выводу? Разные миры, разные ветви человеческой расы, никак друг с другом не контактировавшие, а результат совершенно одинаковый. Это уже не случайность. Это — статистика, четко характеризующая мой бывший вид. При должном старании и жестком контроле, люди могут добиться невероятных результатов, встать действительно на вершину эволюции, но по какой-то непонятной мне причине чаще всего они выбирают деградацию и регресс в угоду низменным желаниям. Исключения крайне редки и на общем фоне такие миры и социумы выглядят как настоящий бриллиант в куче шлака.

— И как ты работаешь в таких условиях?

— Как-как... Жестоко. — усмешка превратилась в оскал. Найлус повернулся, перехватил меня и уложил себе на колени. — До славы дяди я, конечно, не дотягиваю, но репутация у меня довольно однозначная.

— А какая слава у твоего родича? — полюбопытствовала я, прикрыв глаза: когтистые пальцы зарылись в волосы, приятно поглаживая по голове.

— За десять лет он получил славу самого жестокого Спектра нашего корпуса и прозвище Кровавый. Хэймон Кровавый.

— Так у него и имя на одном из древних языков Земли имеет то же значение. — отозвалась я. — Как азари согласились с его кандидатурой?

— А кто их спрашивал? — цинично усмехнулся Найлус. — Советника назначает правитель государства, которое он представляет. Конкретно Хэймона выдвинул на эту должность его предшественник. Рэдар Идракус был помягче дяди, а после появления в Пространстве Цитадели людей с их агрессивной политикой и нежеланием считаться с другими, особенно, после некоторых непонятных и неоправданных уступок Альянсу, потребовался более жесткий советник. Дядя свою задачу выполняет, что не добавляет ему всеобщей любви.

То, что Спаратус — жесткий политик, способный получить нужный ему результат, я и сама увидела. Характер у Хэймона драконовский. И тем страннее то, что сейчас происходит в Пространстве Цитадели.

— Но вы продолжаете уступать.

— Сейчас у нас другие задачи: нам нужно завершить свои внутренние дела, не привлекая к ним лишнего внимания. — короткая пауза и бесстрастное: — Вступление Иерархии в Пространство Цитадели было... ошибкой. Но ошибочность этого решения стала ясна далеко не сразу.

От спокойных слов меня продрала дрожь.

— Вы собираетесь покинуть состав Пространства Цитадели?

— Это еще не решено окончательно. Нас держат волусы: они слишком глубоко погрязли в делах этого государства. Более того, планеты, которые были им предоставлены, рассыпаны по всему кластеру.

Слова Найлуса сработали как какой-то катализатор, и разрозненные картинки мозаики начали медленно сходиться в цельное полотно. Неприглядное полотно...

Я никогда не думала, что под красивой ширмой вроде как единого галактического сообщества скрыты такие проблемы...

— Скажи, я права, и ситуация в неподконтрольных Пространству Цитадели областях за последние годы только ухудшается?

Найлус кивнул.

— Ухудшается — мягко сказано. Еще лет двадцать назад в Терминусе было гораздо спокойнее. Сарен рассказывал, какова была ситуация. Скиллианский Край был под контролем Гегемонии, и на его территории царил относительный порядок. Аттический Траверс делили между собой банды разной силы, но такого дерьма не было. Терминус... его пытались колонизировать. Небезуспешно. Сейчас же там идет настоящая скрытая война. И нам категорично запрещают в нее вмешиваться. Хотя мы могли бы навести в кластере порядок.

В том, что мощная военная империя в состоянии навести порядок на подконтрольной территории, я не сомневалась. Как и в том, что им просто не дадут это сделать: терять власть никто не захочет. Но мне интересно другое. Неужели другие расы не видят бездну, в которую катится галактика? Неужели не понимают, к чему может привести столь сильное нарастание беззакония и усиление разного рода преступных организаций? Притом, некоторые из них вполне подходят под определение "армия".

— А саларианцы? — спросила я.

Тяжелый вздох был красноречивее любых слов и последующего пояснения:

— Они не особо распространяются о своих целях, но, судя по наблюдениям наших стационаров в кроганской ДМЗ, последнее время ГОР активизировался: их корабли замечали по всей условно-нейтральной зоне, а их действия в кластере больше похожи на отвлечение внимания.

— Мне интересно, как азари планируют останавливать нарастающий вал проблем. — мое недоумение не знало границ. — Неужели они так свято уверены, что эта зреющая мина может быть обезврежена мирным путем?

По своему опыту я хорошо знаю, чем заканчивается заигрывание с отморозками, стоящими по ту сторону закона.

— Да кто их знает? — Найлус передернул плечами. — Я вообще не понимаю, чего они хотят добиться своей политикой "мира и сотрудничества".

— Не знаю, чего они хотят добиться, но получат только ухудшение ситуации и дестабилизацию всего кластера. — мрачно ответил Гаррус.

Царапавшая сознание оговорка наконец прошла осознание, и я вычленила ее в один вопрос:

— Что значит "кластер"?

Турианцы переглянулись.

— Имрир, это и есть то, что мы хотели тебе рассказать. — тихо произнес Найлус. — В нашей галактике Пространство Цитадели — не единственная сеть ретрансляторов. Есть и другие, точно так же размазанные на всю галактику, но не пересекающиеся друг с другом.

Что? Я удивленно заморгала и уточнила:

— Погоди. Иными словами, существует несколько замкнутых систем реле?

— Именно. И у каждой из них — своя Цитадель. Наша находится в туманности Лэдэа, на границе местного Скиллианского края и Траверса. Вокруг нее точно такое же кольцо ретрансляторов, как и вокруг этой Цитадели. Все то же самое, только наша Цитадель была переоборудована под раа"хти, первую расу нашего кластера, которая ее нашла. Мы пришли одними из последних. В наших системах нет Архивов предшественников: ни протеан на Палавене, ни ниари , если говорить о нашем кластере и планетах Пал"Авен, на которой прошло повторное развитие а"тура, и Пала-Вен, на котором развилась моя раса, нерос. Все мы — один вид — турианцы. Но мы — представители разных рас одного вида.

Найлус говорил спокойно и размеренно, сообщая выбивающие землю из-под ног новости. Но с каждым его словом огромное количество непонятного находило свое объяснение и вставало на свои места: разрежённость обитаемых миров в сети ретрансляторов, очень жиденько намазанной на галактику, странности в самой Иерархии, появление и оговорки Аэтериоса, который Пространство Цитадели в глаза до сего момента не видел и не испытывает никакого почтения к этому государству, становилась понятна разница во внешности между турианцами.

— Если ты — нерос. То кто Гаррус?

— Турианин. Вернее, смесок. — ответил сам Гаррус. — Моя мать из а"тура, отец — чистокровный турианин, родом с Палавена.

— А"тура, они какие? — осторожно спросила я.

— Сарен — а"тура. Чистокровный. Он родился на Пал"Авене и прилетел в Пространство Цитадели вместе с родителями и братом, когда ему было десять лет. — пояснил Найлус.

— Как так получилось, что ваша раса живет в двух кластерах?

Он пожал плечами.

— Полагаю то, что ты назвала Жатвой, в нашем кластере прошло раньше, чем в этом: около восьмидесяти тысяч лет назад, когда были уничтожены ниари. Видимо, реле были перенастроены, из-за чего Палавен выпал из нашего кластера. В некоторых системах вообще ретрансляторы исчезли, хотя по старым данным они там были. — он усмехнулся и добавил: — Представь наше удивление, когда мы, нерос, первыми вышли в космос и обнаружили отсутствие ретранслятора в нашей системе.

Что-что? Я лежала и хлопала глазами, заново перекраивая картину этого мира. То есть как это, у них НЕ БЫЛО ретранслятора? А как тогда они...

— Не было? — переспросила я.

— Ни в нашей, ни в соседних системах. — с улыбкой подтвердил Найлус. — У а"тура этих реле — в каждой системе по паре штук, а у туриан оно было уже активно и через него летали волусы: ретранслятор ведет напрямую к Цитадели через несколько перегонов, лишенных ответвлений.

Я подвинулась, устраиваясь на подушке и приглашающе хлопнула по кровати. Гаррус сел рядом, Найлус пересел поближе, но тоже ложиться не стал.

— У нас, нерос, нуль-элемента в звездной системе не было, словно его кто-то очень тщательно подчистил. Все старые технологические архивы оказались бесполезны, и пришлось изобретать что-то другое.

Я удивилась.

— И у вас до сих пор нет реле у Пала-Вена?

— Откуда оно возьмется? Да и зачем? От здешнего Палавена ни к нам, ни к а"тура не долетишь. Нам вообще пришлось выбираться в галактику своим ходом.

— Вы знали друг о друге?

— Знали. В наших исторических записях были упоминания о других наших расах, и когда мы снова смогли выйти в космос, начали искать сородичей. Храмы позволяли передавать сообщения. Они располагаются только на трех главных планетах и каким-то образом Валлувианские Жрецы могли обмениваться данными.

Валлувианские Жрецы? Насколько я помню — это же хаски! Да и Храм на Палавене содержит устройство Жнецов... Они что, у них на всех столичных планетах стоят?

— Кто такие Жрецы?

Ответил мне Ррус:

— Точно — неизвестно. После выхода расы в космос, внутренние помещения Храма запечатываются самими Жрецами и все контакты обрываются.

Найлус, видя мое непонимание, пояснил:

— Есть вопросы, которые не стоит задавать. Мы никогда не спрашивали Жрецов об их природе и источнике знаний, а они — не распространялись о себе.

— А как они пополняли свои ряды?

— Жрецы сами сообщали, когда требовался новый кандидат. Добровольцы находились всегда. Это было честью, стать одним из них.

— Что они делали?

— Несли знания. Иногда лечили и давали хорошие советы.

Хаски. Несли знания... Лечили... Давали ХОРОШИЕ советы... ХАСКИ! Я прикрыла глаза, вдохнула, выдохнула. Нет, ну это ж надо! ХАСКИ!

— Иными словами, Жрецы активно взаимодействовали с вашим обществом ровно до того момента, как цивилизация не покинула границы планеты? — осторожно уточнила я.

— Да.

— И вы общались между планетами через Жрецов?

— Пока не выходили в космос — да. Потом Храмы опечатывались, и Жрецы исчезали.

— И вы никогда не нарушали печати?

— Нас просили этого не делать. — мягко произнес Найлус. — Единственный случай нарушения печатей произошел не так давно на Палавене. Как раз во время Инцидента с реле 314.

— Десолас?

Он согласно кивнул.

— Да. Туриане развивались автономно. Из-за природного катаклизма было разрушено информационное хранилище и часть данных была утеряна. В том числе, знания об истинной сути Храма. — Найлус на мгновение замолчал, вспоминая информацию о вроде бы общеизвестных для его народа вещах, а потом продолжил рассказ: — На Палавене есть два похожих Храма: один в столице, второй — в горном регионе. Оба — опечатаны. Но... случилось что случилось. Сарен до сих пор не может понять, что произошло с Десоласом, и почему у него появились эти навязчивые мысли. Он как-то рассказывал свое понимание произошедшего. Но откуда взялся этот странный артефакт — мы не знаем. Корабль, который его вез, был в розыске уже больше ста лет. Изображения наших храмовых артефактов — известны: они вырезаны на стенах Храмов. Этот был несколько похож, но — другой. Азари на Иллиуме признали Монолит Арка безопасным и разрешили его исследовать своими силами.

Азари просто так добровольно отдали кому-то непонятную древнюю рабочую ерундовину явно чужеродного происхождения? Не верю!

— Это странно. Обычно они пытаются забрать любой непонятный артефакт для изучения в институте на Тессии. — подтвердил Гаррус мои сомнения. — Тот, который нам продали волусы, они продержали у себя пару веков, а саларианский до сих пор не вернули, хотя прошло более тысячи лет.

— По словам Сарена, Монолит Арка был доставлен в столичный Храм на Палавене. И там же — разрушен.

— Я смотрел записи того времени. — согласно кивнул Гаррус. — Артефакт не видел. Зато видел странно ведущего себя старшего Артериуса: его слова, реакция собравшихся на площади и последующее массовое паломничество в храм было неестественным. И пошли только те, кто был на площади, когда заносили опечатанный контейнер с Монолитом.

— Это было настолько очевидно?

— Да. — кивнул Гаррус. — Бомбежка Храма никого не удивила.

— Сарен мне говорил, что боевое звено уже было на орбите. Ему оставалось только отдать приказ. — Найлус покачал головой. — Храм был разрушен и заново опечатан.

— Нижние, подземные помещения не пострадали. — неожиданно произнес Ррус. — Я заглядывал в старый храм, когда был мелким. Я не знаю, где стоял Арка, но НАШ артефакт — не поврежден.

Найлус опешил.

— Погоди, ты что, туда лазил?

— Ну да. — наше авантюрное сокровище усмехнулся. — Все мы туда лазили: интересно же было. Но в само помещение Артефакта никогда не спускались. Насколько я знаю, уже через пару лет, пролезть в Храм стало невозможно. Потом развалины вообще накрыли силовым куполом.

— Полагаю, из-за таких как вы и накрыли.

Ррус пожал плечами, продолжая ухмыляться.

— Так ведь запрета приближаться не было.

Значит, орбитальная бомбардировка разрушила только надземную часть Храма и Монолит Арка, но древний храмовый артефакт не пострадал, как и охраняющие его Жрецы. Более того, хаски спокойно заделали дыры во внутренних помещениях, не пытаясь вырваться на свободу.

Странно. Очень странно.

По идее, при таких раскладах турианцы как вид давно должны были поголовно стать индокринированными тварями со свернутыми мозгами. Но этого не произошло.

Жнецы что, очередной социальный эксперимент ставят? Перенастроить реле могли только они. Они же прямо или опосредованно управляют индокринированными существами, так что Валлувианские Жрецы так или иначе выполняют команды своих создателей. Вот только что это были за команды?

Странности вроде бы известной реальности множились в геометрической прогрессии, порождая вопросы и практически не давая ответов. Мое послезнание — очень сомнительное. Хорошо еще, если информация об основных, ключевых моментах останется без изменений, а то будет совсем кисло.

Чем больше всплывает информации, тем отчетливее я начинаю понимать, насколько призрачен шанс на спасение. Победить Жнецов в прямом военном столкновении — невозможно, обмануть — тем более, спрятаться негде, убежать — некуда, да и возможностей нет. Что остается? Остается не так много вариантов. Но, пока я не получу информацию от того, кто долгое время непосредственно общался с Назарой, я не могу даже узнать, насколько верны мои предположения относительно Жнецов.

— Что дальше было? — вернула я разговор к интересующей меня теме.

Успокоившийся и немного повеселевший Найлус растянулся на кровати, а я устроилась у него на плече.

— Дальше... Дальше мы пытались выйти в дальний космос, минуя систему реле: ближайший к нашим границам ретранслятор, как мы потом узнали, располагался в семи месяцах пути на сверхсвете. Потребовалось много лет, чтобы создать действующий прототип гиперпространственного двигателя. А"тура мы встретили уже на границах их территории: наше разведзвено вышло на их патрульную эскадру. А потом как-то раз мы перехватили беспилотный сверхсветовой корабль-зонд с квантовой парой, отправленной турианами по координатам Пала-Вена.

— То есть, связь между собой вы имели?

— Можно сказать и так. — подтвердил Найлус. — Обменивались новостями. Но массовый ввод кораблей с первыми нормальными гиперпространственными двигателями, позволяющими путешествовать быстро, начался незадолго до начала войны с асурами.

— Когда это произошло?

— Две с половиной тысячи лет назад. — ответил Ррус. — Последняя связь Палавена с другими столицами принесла нам сообщение: "Десять колоний перестало существовать. Враг — неизвестен. Не вмешивайтесь в эту войну, но готовьтесь к ней".

Найлус согласно кивнул:

— Мы отправили предупреждение и оборвали все контакты, чтобы не навести врага на сородичей.

— Через какое-то время после прекращения связи в системе Палавена были замечены чужие корабли, и на нашу самую незащищенную, молодую колонию был сброшен астероид. На захваченном корабле был кроганский Мастер Войны, который хватился содеянным.

Да неужели это реально кроганы вынудили туриан вступить в войну?

— Но это был не тот враг, о котором вас предупреждали?

— Нет, не тот. Когда мы поняли свою ошибку, было поздно: кланы кроганов посчитали нас достойными противниками и сами продолжили боевые действия.

Гаррус снял визор, положил его на тумбочку и лег на кровать, прикрыв глаза, продолжая рассказ:

— После победы над кланом, начавшим восстание, и казни их военачальницы Шеагур, война пошла по нарастающей.

— Зря вы в это влезли. — негромко произнес Найлус.

— Да знаем, что зря. Но было уже поздно. — Ррус поморщился. — Командующий Меркури решил вести войну до полного уничтожения врага, слишком он опасен и невменяем, но вмешались азари: они были категорически против геноцида, а саларианцы предложили воспользоваться разработанным ими генофагом для снижения агрессивности кроганов.

Я не сдержала нервного смешка. Гаррус согласно кивнул.

— Да, звучит глупо. Кроганы и снижение агрессивности. Но Меркури в то время ничего не знал о культуре и психологии противника: с ним этой информацией не поделились. Зато кроганов, на долгое время впадавших в кровавую ярость, генерал видел.

Что-то подобное я предполагала, изучая крайне противоречивые сведения о Восстаниях.

— Генерал рискнул и поверил словам "союзников"?

Ррус кивнул.

— Да, учитывая, что в то же время волусы попросили у нас защиты. Как показало время, кроганов генофаг не остановил: они даже не заметили его применения. Эта дрянь была рассчитана на длительный срок. На поколения. А кроганы живут очень долго, их было очень много, проблемами воспроизводства они совершенно не заморачивались, и войну пришлось продолжить, пока мы не захватили все их миры и не разоружили. Однако это не помешало в самом конце войны, когда у кроганов была полностью уничтожена вся космическая инфраструктура и весь их флот, найти достаточное количество кораблей, пройти мимо Цитадели, азарийских патрулей, выйти у Палавена и предложить нам "честный бой" на Менае.

Слова "честный бой" Гаррус выделил особо язвительно.

— Погоди, так вроде бы в то время уже был Спецкорпус. — недоуменно уточнила я. — Они же сражались против кроганов.

— Был. Спектры-азари еще до вступления Иерархии в эту войну, умудрились уничтожить практически все кроганские заводы по добыче нуль-элемента, гелия-3, а так же все их верфи.

Что-то не сходится. Если были уничтожены все верфи, флот и вообще вся инфраструктура, включая заводы по добыче топлива, то на чем тогда летали кроганы? На веслах, что ли, гребли? А грыжу они по дороге не заработали?

— И все это не помешало кроганам сначала "сбросить" на вас астероид, а потом, уже после повторной зачистки территории найти нужное количество кораблей и прилететь к Палавену? — уточнила я.

Скепсис в моих словах было более чем ясен.

— Нет, не помешало. Они еще умудрились сбросить брандеры на Менае. До Палавена добраться не смогли. Мы потом пятьдесят лет обломки по системе вылавливали.

Как мило! Кроганы прямо волшебники, корабли из воздуха доставали!

— И как битва на Менае?

— Чуть не проиграли. — хмыкнул Ррус.

Ключевое слово "чуть".

— Значит, выиграли?

— Конечно. — он оскалился. — После этого часть палавенского флота полетела к Цитадели, разбираться, а часть — в пространство кроганов. Пока они там занимались дипломатическими маневрами, мы построили станцию наблюдения. До сих пор пытаются убрать. — Гаррус помрачнел. — Хуже другое: после завершения переговоров, во время перелета по реле пропал корабль генерала Меркури.

Мы на какое-то время замолчали, а потом Ррус решил разрядить обстановку:

— Самое забавное, стоило нашим послам ступить на Цитадель, как волусы попросили о протекторате. Официально. Прямо во время приветственной церемонии.

Представляю себе эту картину! Интересно, азари и саларианцы там как, не удивились?

— Я бы хотела увидеть рожи советников в этот момент.

Гаррус улыбнулся:

— Если хочешь, попрошу у Экстремала это видео: волусы его периодически крутят в своей сети на Праздник Объединения.

— Ты не представляешь, сколько визгу было, когда наши патрульные эскадры вошли в системы азари, в которых располагаются колонии волусов. — Найлус кривовато усмехнулся.

— И после этого вам предложили место в Совете?

— Нет. После того, как мы начали прочесывать территорию Пространства Цитадели в поисках Меркури.

— А как вы нашли других? — несколько невнятно спросила я. — И чем закончилась та война с асурами? Я понимаю, вы ее выиграли...

Гаррус фыркнул, Найлус хохотнул и пояснил:

— Имрир, войну с асурами мы проиграли.

Я от такого поворота растерялась.

— Как, проиграли?

— Мрир, технический уровень асуров превосходил наш на порядок. На тысячи лет развития. Мы ничего не могли им противопоставить в космосе. Да и на планетах дело было ненамного лучше. Это была не война. Геноцид. — добавил он. — Завершилось все это внезапно. В один момент. Когда впервые, случайно, прошла привязка одного из бойцов-асуров на нашего подростка.

Тихий смешок, от которого у меня по коже прошел мороз.

— Военные хроники, записанные с визора шлема того бойца, наглядно показали, насколько эфемерна была случайность. Слово четырнадцатилетней девчонки: "Остановитесь", закончило войну на уничтожение. А ведь она могла ответить на вопрос своего асур-тар иначе.

— Что за вопрос?

— Одно слово: "Приказ".

— Она попросила остановиться?

— Да. — Найлус покачал головой. — И они остановились. Сразу. — еще один жесткий тихий смешок. — Для всего кластера случившееся стало шоком.

А физиономия-то выразительная, когда он того хочет! И довольная... Ментал полыхает ехидным удовлетворением.

— Скорее, шоком стал факт вливания асуров в Иерархию. — поправил Гаррус. — От этой расы ожидали чего угодно, но только не безоговорочного подчинения тому, кого они чуть не уничтожили.

— Это был не шок. Это был полный... — Найлус проглотил нецензурщину и более обтекаемо продолжил: — В общем, сильнее соседей удивились только мы.

Удивились... какое обтекаемое определение всеобщего ступора. Даже не могу представить, что творилось в то время в Иерархии, проигрывавшей войну на уничтожение с неизвестным врагом, который, когда его победа стала очевидной для всех, неожиданно взял и остановился. Фактически, отдал себя на милость проигравших.

— Они уничтожили десять населенных планет. Одиннадцатая, на которой и произошла привязка, была в руинах. — добавил Гаррус.

— И после этого, вы приняли асуров как часть своего народа? — уточнила я.

В ментале заполыхало недоумение, быстро перешедшее в иронию.

— А что еще нам оставалось? Наш кластер они почистили не хуже, чем Жнецы протеан. Даже лучше: на планетах даже руин не осталось. — Найлус поморщился. — Когда мы узнали, что они такое, сил удивляться, злиться или ненавидеть асуров не осталось.

— И вы приняли их такими, какие они есть?

— Приняли. Что делать-то, раз уж они... — Найлус прикрыл глаза, ругнулся. — Ты же поняла, что такое Аэтериос.

Я кивнула.

— Ты же знаешь, что от него требовать нормального для обычного разумного поведения бессмысленно: он просто не поймет сути проблемы и необходимости вести себя как-то иначе.

Я снова кивнула. Конечно знаю! И так удивительно, что он ведет себя как нормальный разумный.

— Он очень... человечен, что ли.

В мыслях Рруса ярко промелькнуло опасение очеловечивания асуров, хотя тут же угасло: сама суть этой расы гарантирует невозможность подобного. Нечеловеческая психика, иной взгляд на мир, другие инстинкты и безусловные реакции, система ценностей и приоритетов, напрямую завязанная на инстинкты и подсознание, — все это лишь внешние проявления. Да, их можно немного приручить, но... есть один нюанс, полностью нивелирующий все воспитание и длительную социализацию. И обойти эту вроде бы незначительную мелочь без серьезного вмешательства в саму сущность этого вида НЕВОЗМОЖНО! И слава Хаосу, что это невозможно!

— Мы потратили больше двух тысяч лет, пока не смогли их хоть как-то социализировать и... — Найлус запнулся, подбирая подходящее слово.

— Приручить. — подсказала я.

— Да, приручить. От их загонов, особенно, в первые века, вздрагивал весь кластер, на нас косились, как на ненормальных, но ничего не говорили: не рисковали. А вдруг снова сорвутся?

— Но у вас получилось.

— Но чего это нам стоило... — мандибулы дернулись и крепко прижались к щекам, зеленые глаза сузились. — Нам потребовалось несколько веков, чтобы к ним притереться и убрать риск повторной войны из-за недопонимания. Асуры и сами к тому времени успокоились, попривыкли, смогли ассимилироваться и подстроиться под нас.

— Скорее, это вы под них подстроились. — поправил Ррус. — Асуры практически не изменились. Разве что стали чуть сдержаннее и начали контролировать свои инстинктивные порывы.

Найлус подумал и кивнул.

— Ты прав. Изменились мы. Выбора-то не было: или мы меняемся под асуров, или... новая война. Решение было принято, и в результате нам пришлось полностью перестроить структуру социума и создать полноценно военное государство без понятия "гражданский". Как показала практика, легче всего асуров принимают и понимают военные. Или те, кто прошел военную подготовку и хоть немного отслужил в действующей армии.

Кто бы ни правил у турианцев в то время, это был действительно гениальный правитель! Суметь погасить негатив от фактически удавшегося геноцида, ассимилировать тех, кто совсем недавно их же безжалостно уничтожал, подогнать социум и государство под потребности и особенности психики бывшего врага... Это колоссальный труд! И, главное, права на ошибку не было.

— Эксцессы были?

— Были, куда ж без них. Но асуры могут быть крайне практичными и рациональными, когда им это надо. — Найлус вздохнул, шевельнул мандибулами. — Они отнеслись с редким пониманием к разного рода... срывам и проблемам.

— И долго вы притирались?

— Кто как. Кто-то принял сразу, кто-то нет. Но уже через поколение проблема исчезла полностью.

— Но сообщение о том, что Война за Объединение завершилась, на Палавен пришло уже после того, как мы вляпались в разборки с кроганами. — добавил Ррус.

— Почему так затянули? — спросила я.

— Квантовая пара была уничтожена, когда наше поражение стало очевидным. — пояснил Найлус. — После Объединения мы отправили кодированное сообщение по последним координатам связи с поправкой на вращение галактики и смещение системы, но пришло оно с запозданием.

Интересно, а как повернулась бы история, если бы Иерархия не вступила в войну с кроганами? Было ли вообще Пространство Цитадели, или было бы нечто вроде кроганского государства, насколько к кроганам в их нынешнем виде применимо это понятие? И долго ли подобное просуществовало бы?

Впрочем, все это — праздный интерес. Любопытно другое:

— А вообще много народу асуры перерезали в вашем кластере?

— Четыре расы полностью, еще три встали на грань вымирания. Не считая нас.

— И вы тоже?

— А"тура асуры проредили хорошо. Нерос потеряли три планеты. Почти две трети популяции вида были уничтожены в той войне.

— Хорошо они погуляли. — присвистнула я.

— Очень хорошо. — неожиданно Найлус улыбнулся и добавил: — Кстати, наша Цитадель с тех пор так и не была заселена повторно: асуры на нее вышли в первую очередь и вырезали на ее борту все живое, кроме Хранителей.

— Не тронули?

— Как нам потом пояснили, какой смысл убивать биологических дронов станции? Они им даже убрать на Цитадели помогли.

— Они что сделали? — не поняла я.

— У асуров нет привычки оставлять за собой могильники. Даже уничтожая миры, они проводят их терраформирование и восстанавливают биосферу, готовя к колонизации, при этом полностью уничтожая все следы прежних владельцев. После окончания Войны за Объединение, они без предупреждения провели повторное терраформирование и подогнали большинство уничтоженных планет под эталон наших миров. Когда мы это заметили, уже больше половины успели переделать в декстро. Еле остановили.

Я представила себе размер кластера. Если он хоть немного сопоставим с этим, а асуры успели вырезать немалую его часть... а потом — терраформировать, и снова терраформировать, и быстро... Неслабый у них размах.

— Однако!

— Реакция на асуров практически у всех довольно... негативная. — нейтрально отозвался Найлус.

Удивительно, с чего бы это... Они же такие добрые, покладистые, миролюбивые... милахи просто. Как и другие... такие же создания. Разница некритична.

— Можно подумать, на то нет причин. — я вздохнула. — С такими существами надо уметь общаться и вообще иметь дела, чтобы тебе не оторвали башку. Многие почему-то забывают, что даже прирученный дикий хищник остается диким хищником. Вы смогли их приручить, но изменить их суть — невозможно. Асуры всегда останутся тем, чем являются.

Гаррус согласно кивнул и сказал:

— Общался я в детстве с одним асуром. Он мне рассказывал, как в одном... недорезанном им мире, их приняли за воплощение Зла.

Я от такой постановки фразы только и могла что удивленно моргать.

— Погоди, ИМ недорезанном?

Ррус поправился:

— Правильнее, им и его бойцами.

Я прикрыла глаза, переваривая сказанное. Один командир с группой своих бойцов чуть не уничтожил населенную планету...

— За что?

— За то, что их обстреляли при проходе через систему.

— Их обстреляли или дали предупредительный залп? — уточнила я.

Ррус пожал плечами, наглядно демонстрируя свое незнание подобного нюанса.

— Они хоть на связь вышли? — вновь спросила я.

— Нет. Как сказал сам Ионра : "Зачем?".

Действительно... Приперлись в населенную систему, прошли транзитом на малых скоростях, на связь не вышли, скорее всего, просто игнорируя все попытки контакта, а потом еще и чуть не вырезали за, полагаю, предупредительный залп. Чисто бытовая ситуация...

Что самое смешное и страшное — для асуров и правда обычная бытовая ситуация, не стоящая внимания. Ну обстреляли какие-то параноидальные недоумки боевое соединение, идущее транзитом через их систему, ну вломили им за это исключительно в педагогических целях, чтоб научились правильно оценивать противника и соизмерять силы. Подумаешь, какая мелочь, в самом деле! Не вырезали же! А могли.

— И что случилось с этим миром?

— Скатился до, как люди говорят, железного века, полностью забыв космические технологии. И на звезды смотрят со страхом: там живут монстры.

Видать, физиономия у меня была выразительная, так как Ррус добавил:

— Адмирала Ионру в то время иногда заносило.

— На Флоте вообще не знали, что он может стать асур-тар. — буркнул Найлус. — Как оказалось — может. Когда захотел и нашел себе подходящего напарника.

Что-то есть у меня подозрения, что мнение этого "напарника" адмирала совершенно не волновало: пока привязка не прошла, для асура неизвестный мне турианец был всего лишь "одним из", а когда прошла — все, поздно дергаться. Счастье уже привалило.

— И кто стал жертвой?

Найлус от такого определения заржал, Гаррус ухмыльнулся и сказал:

— Друг отца — Крейн. Они тогда оба на Флоте после учебки служили.

Бедолага. Надо же было получить такое сомнительное счастье, как адмирал Флота в виде асур-тар.

— И как он это пережил?

Гаррус пожал плечами.

— Крейн никогда на эту тему не распространялся, но, припоминая рассказы Ионры, время было веселое и очень способствовало выработке железного терпения и жесткого характера. Иначе такого асур-тар он бы не выдержал.

— Какая прелесть. — покачав головой, я вновь вернула разговор на исторические темы: — А как и когда а"тура и нерос нашли туриан?

— Триста сорок шесть лет назад разведывательный корабль нерос вышел неподалеку от одной из наших колоний. — ответил мне Ррус. — Так и нашли.

— Мы смогли отследить перемещения кораблей Иерархии и вышли на тогдашнего Примарха. После недолгих переговоров и обмена информацией, было принято решение о слиянии двух одноименных государств в единую Иерархию. Слияние почти завершено. Осталась только одна проблема...

— Пространство Цитадели? — понятливо уточнила я.

— Да. — Найлус раздраженно дернул мандибулами и крепко прижал их к щекам. — Даже представить сложно, какой даст резонанс обнародование хотя бы факта существования асуров.

— Но вы все равно рано или поздно обнародуете информацию?

Гаррус пожал плечами и прокомментировал:

— Поздно думать о неверном выборе оружия, стоя под огнем врага.

Найлус кивнул и пояснил:

— Решение принято. Мнение рас Пространства Цитадели относительно асуров и объединения наших государств в единую Иерархию нас совершенно не волнует: это внутренние дела вида. Полагаю, этот факт не остановит попыток вмешаться.

— Не остановит. — согласился Ррус. — Хотя даже по законам Пространства Цитадели, права вмешиваться во внутренние дела вида без официальной просьбы нет: азари ввели этот закон для ханаров. Так что проводимое слияние и существование равноправной расы в составе нашего государства — это исключительно внутренние проблемы Иерархии.

— А асуры?

— Официально они — часть нашего государства, как дреллы — часть государства ханаров. Равноправная раса, по собственному желанию вошедшая в состав Иерархии.

Что-то сомнительно, что существование столь похожих на людей асуров останется без внимания и кучи дипломатических нот протеста. Если не от азари, так от Альянса Систем. И как на это отреагируют сами асуры, предугадать сложно.

— Как вы вообще смогли провернуть все это, не подняв шума и без лишних волнений в государстве?

— Наш Примарх был очень прагматичным и умным правителем. — пояснил мне Гаррус. — Эксцессы и недоразумения, конечно, были. Но архивы, в которых упоминались другие расы нашего вида, есть и на Палавене, так что их подняли, сопоставили с нашими, и проблемы исчезли.

Что-то мне кажется, другие личности у них правителями не становятся. А если и становятся, то на очень короткий период.

— У вас сейчас один Примарх? — уточнила я.

— Примарх Иерархии — да. Федориан. — ответил мне Ррус. — Но есть примархи на планетах.

— И как вы различаете, о каком примархе идет речь?

— По интонации и звучанию слова.

И Ррус произнес дважды слово "примарх". И правда, спутать сложно, если знать, на что обращать внимание.

— И Федориан тянет оба государства?

— Да. — словно речь идет о чем-то обыденном и естественном подтвердил Найлус.

— Как он еще не загнулся? — тихо пробормотала я.

Мои мужчины дружно рассмеялись.

— Как сказал Ионра, у него нет выбора. — с усмешкой, довольно циничненько произнес Ррус.

Я удивленно моргнула. Ионра? Уж не носит ли Крейн, который друг бати Рруса, фамилию Федориан?

— А имя у Примарха Федориана какое?

— Крейн . — Гаррус усмехнулся. — Крейн Федориан.

— Так это получается, что Ионра... — я запнулась, неопределенно помахав рукой в воздухе.

Найлус рассмеялся.

— Асур-тар Примарха. Когда произошла привязка, Крейн служил на одном из крейсеров и ему было двадцать восемь лет. В то время никто не мог понять, что такого особого увидел в молодом, хоть и талантливом парне адмирал Флота с весьма специфической славой и тяжелым характером. — Гаррус улыбался, выплескивая волны веселья. — Ионра никому ничего не объяснял, обрывая все расспросы коротким: "Я так решил".

Историю действующего Примарха Ррус знал хорошо. В поверхностных мыслях сами собой всплывали давние воспоминания: могучий темноволосый асур с пронзительными синими глазами иронично и с огромным удовольствием рассказывает детям истории, беззлобно подтрунивая над расслабленно развалившимся в кресле молодым турианцем с бело-синими клановыми татуировками.

— Для Крейна произошедшее стало шоком. Как и последующее назначение Примархом после добровольной отставки его предшественника, Примарха Родониса. — голубые глаза Гарруса искрились весельем. — Когда это произошло, Федориану было тридцать два года, и он даже помыслить не мог, что вместо командования крейсером на него взвалят управление государством.

— Его можно понять. — дипломатично высказался Найлус, ярко представив себе эту ситуацию.

— Я так понимаю, рассказывал о Федориане его асур-тар?

— Да. Сам Крейн не слишком любит о себе рассказывать. Ионра, наоборот, назначение Федориана расписывал в красках. — хмыкнул Ррус. — Его оно порадовало.

— А сейчас как? — полюбопытствовала я. — Радость не угасла?

Ррус взбил подушку, устроился удобнее.

— Нет. Федориан — хороший Примарх. Но политика Совета и рас Пространства Цитадели Ионру порой доводит до бешенства: лет восемь назад, после передачи по настоянию азари одной из наших баз Альянсу Систем, он все порывался полететь в Республику с, как он выразился, "дипломатической миссией". Федориан со Спаратусом еле его отговорили. Передача планеты была хоть и неприятным событием, но — несущественным. И дядя благодаря нему провел нужные нам изменения в законах.

— И как?

— Расстроился. Это же его флот в прошлый раз завернули за сутки до выхода возле триста четырнадцатого. И тут снова... остановили.

— Азари повезло.

Найлус, искренне жалеющий, что асура успели остановить, огорченно ответил:

— Очень.

Подобные случаи в родимом государстве для них не были чем-то необычным или странным. На должность Примарха назначали тех, кто по личным качествам подходит под весьма жесткие требования. И чаще всего мнение жертвы никого не волновало: турианцы прекрасно понимают значение слов "Долг" и "Служба". Иногда служить на благо родимого государства приходится в качестве его правителя. И этот долг они отдают до конца.

Сам собой вспомнился канонный эпизод с назначением на должность Примарха генерала Адриана Виктуса: бедолага об изменении своего статуса и получении должности главы государства узнал последним. Внезапно. Уже по факту.

Если они и в реальности так назначают...

— И как Федориан справляется? — флегматично спросила я.

— У Примарха хорошие помощники и грамотные советники. — хмыкнул Гаррус. — Имрир, не допускай той же ошибки, что и все остальные: у нас две системы рангов. Гражданская и военная. Рядовой может иметь высший гражданский ранг, а его командир — находиться в начале гражданской иерархии.

Необычная система. Встречалась я с чем-то подобным, но — не настолько глобальным и отлаженным. Зато с учетом разных систем рангов, объединенных в единую структуру, становятся понятны многие странности в системе субординации и отношения друг к другу.

— А еще в Иерархии хорошо отлаженная система управления государством, работающая без осечек не первое тысячелетие. — добавил Найлус. — Нового Примарха вводят в курс дела очень быстро: если он с чем-то не справится или будет не готов к службе, вина падет не только на не справившегося со своими обязанностями Примарха, но и на тех, кто содействовал его назначению на эту должность.

— Все равно экстремально. И жестоко.

Найлус согласно кивнул.

— Не могу не согласиться. Я бы такого счастья себе не хотел.

— Можно подумать, Федориан хотел. — хмыкнул Гаррус. — Помнишь, самое распространенное проклятие?

— Чтоб тебя Примархом выбрали?

— Именно!

Какое интересное проклятие! Я-то думала, Ррус тогда Аэте просто подкалывал... А тут — никакой подколки.

— А из асуров Примарха назначали?

— Как раз перед Примархом Родонисом был Примарх-асур. — со смешком ответил Гаррус.

Что-то меня выражения их лиц, ирония вкупе с весельем не вдохновляет.

— И как?

— Как-как... Примархом-то он был хорошим, проработал долго. Но... если бы не его привязка, стал бы этот кластер практически необитаем, с девственно-чистыми планетами. — нейтрально ответил Найлус. — А может и вся галактика: когда дело доходит до защиты своих и зачистки территории, асуры на редкость педантичны и с понятием "мера" знакомы весьма посредственно.

— Именно Примарх Атис настоял на сохранении в тайне существования своей расы для этого кластера. После нескольких... эпизодов. — добавил Ррус.

— Это произошло после убийства нашего политика, выдвинувшего запрос на проведение инспекции Раханы. — расшифровал для меня понятие "эпизод" Найлус. — Привязка еле смогла убедить Примарха воздержаться от "дружеского" визита всем Флотом на Цитадель. Мы тогда только решили объявить о существовании асуров по всей Иерархии, а тут такое... После того случая Атис наложил вето на это решение: если об асурах узнают, церемониться они не будут. И многие проблемы исчезнут вместе с теми, кто их создает.

— А что, никто не видел Примарха в лицо? — озадаченно спросила я.

— Как правило, личностью Примарха не интересуются: его действия и решения говорят за него. У нас не приняты официальные заявления, поздравления и прочие обращения правительства к народу. Примарх лично обращается к согражданам только в случае закритической ситуации, которая требует чрезвычайных мер.

Разговор как-то сам собой увял. Информация была, мягко говоря, неожиданная, и мне надо ее переварить и перестроить свое восприятие этой вселенной с учетом новых данных. В голове крутился какой-то важный вопрос, который вроде как надо задать, но какой? Мысль в сонной голове так и не оформилась, витая на грани понимания и совершенно не желая осознаваться разумом. Менталисты тоже не всемогущи, и тупить мы можем как любое живое существо.

Бросив бесплодные попытки, я устроилась удобнее и быстро уснула, заботливо укрытая одеялом...

Звонок инструментрона, раздавшийся с моей руки, вызвал низкое злое рычание Найлуса и тихий приглушенный стон Гарруса. Да что такое? Нам поспать нормально дадут? Или на Цитадели это из серии невозможного события?

Активировав голографический интерфейс, всмотрелась в имя абонента. Посол Удина. Вот ему-то что от меня надо?! Или узнал о том, как мы на Рынках погуляли и теперь будет мозги сношать на тему неподобающего для первого Спектра-человека поведения?

После конфуза во время связи с советником, искушать судьбу не хотелось, так что пришлось вставать, одеваться и выползать в гостиную. На фоне голой стены нейтрального кофейного цвета я и нажала на кнопку ответа. Над предплечьем развернулось прямоугольное окошко, предоставившее мне сомнительное удовольствие наблюдать недовольную физиономию Доннела Удины, гнездящегося за своим столом на фоне громаднейшего окна.

— Коммандер Шепард! Это возмутительно! Вас невозможно найти!

— Посол Удина. Вы же меня нашли. — флегматично отозвалась я, подавив зевок и глядя, как Гаррус бесшумно пересекает гостиную в направлении кухни.

— Коммандер!

— Спектр, посол. Спектр! — напомнила я, переводя взгляд на вышедшего из спальни Найлуса, который привалился плечом к стене и с интересом слушал наш очень содержательный разговор с послом.

— Спектр! Вы отвлекаетесь во время серьезного разговора. — Удина недовольно поджал губы. — У нас появилась важная информация. Немедленно свяжитесь с капитаном Андерсоном, он вам ее сообщит.

И этот говнюк с недовольной рожей отключился.

Я стояла и хлопала глазами. Это в его понимании — серьезный разговор? Позвонил ради того, чтобы приказать позвонить Андерсону?

— Вот скотина, а! — бурчала я, ища контактные данные на Андерсона. — И чего он постоянно через Андерсона все передает? Ладно в каноне бравый капитан у него как мальчик на побегушках бегал. Но... — нашла номер и запустила дозвон.

Капитан ответил практически сразу: экран сформировался и показал мне лощеную рожу Андерсона на фоне очень знакомого пейзажа. Да никак он в кабинете посла ошивается!

— Коммандер, получены важные сведения: матриах Бенезия замечена на Новерии.

— Когда получена эта информация? — чисто для проформы поинтересовалась я.

— А... — Андерсон посмотрел куда-то за камеру. — Два дня назад.

— Почему не сообщили сразу?

— Информация требовала подтверждения! — недовольно выдал капитан.

Я подавила раздражение, не давая сорваться с языка вполне резонной фразе и спокойно ответила:

— Благодарю капитан. Конец связи.

И я оборвала вещание прежде, чем набравший воздух Андерсон начал свою очередную напутственную речь.

— Вот же... — я устало потерла лоб. — Надеюсь, "Норма" скоро сможет взлететь...

Пока Гаррус готовил нам эрг, я связалась с Прессли и озадачила его новостями о необходимости срочного вылета. Меня переключили на Адамса. Инженер выслушал, подошел к Татуму, который произнес:

— Я слышал. Сделаем. Нам нужны четыре, максимум шесть часов. Но тактический комплекс установлен не будет.

— Тактический комплекс не существенен.

— Личная просьба, Спектр. — неожиданно добавил Татум. — Я лечу с вами.

Я оживилась. Получить в команду высококлассного инженера, который наш прототип знает лучше всех нас, я и не надеялась.

— Но у нас нет свободных кают. — напомнил все еще остающийся на связи Прессли.

— В каюте инженеров есть место. — спокойно ответил Татум.

— А еще у нас свободен танцпол! — неожиданно встряло наше Недремлющее око всея "Нормандии".

— Он частично демонтирован. — напомнил Адамс. — Но помещение при необходимости можно адаптировать для жилья.

— В таком случае, вопрос размещения, оставляю на ваше усмотрение. Добро пожаловать на борт, Октавиус Татум.

— Спасибо. Уже на борту. — иронично отозвался инженер и меня переключили на вездесущего Джокера.

— Куда летим? — без лишних расшаркиваний спросил он.

— Новерия.

— Контрастненько! — оценил пилот. — Терум, Новерия... Страшно представить, куда мы полетим в следующий раз! Лучше куда-то, где есть пляж и тропики!

Вот же! А ведь ткнул пальцем в небо. Правда, на "пляж и тропики" мы полетим без него и "Нормандии": фрегат Альянса на Вермайре мне совершенно ни к чему.

— Ты курс просчитай.

— Все будет! Особенно, если блинчики с зеленым вареньем привезете!

— Да-да, со скорлупой. — иронично поправила я его.

— Можно без скорлупы. — милостиво позволил Джокер. — Когда вас ждать?

— Где-то через три часа.

— Понял. Мелким привет передавайте.

— Обязательно. Конец связи, Джефф.

Я перевела инструментрон в дежурный режим. Найлус отлепился от стены, прошлепал через комнату, завалился на кресло и блаженно прикрыл глаза.

— Что с детьми будем делать? — донеслось из кухни.

Дверь открылась и в гостиную выглянул Гаррус. Оценив состояние растекшегося в кресле сородича, он как-то изуверски ухмыльнулся и невозмутимо произнес:

— Спектр Крайк, вставайте. Вас ждет работа!

— Ты издеваешься? — хмуро проворчал Найлус, открыв один глаз.

— Немного. — честно признался Гаррус. — Надо решить, куда устроить детей на время нашего отсутствия. И кто будет за ними присматривать. Кто-то, у кого их не отберут ни при каких обстоятельствах. Кандидаты есть? Потому как у меня ни одного.

Найлус задумался, перебирая в памяти своих знакомых. Пока он размышлял о бренности жизни и постоянных проблемах, Ррус успел приготовить эрг и принес его в гостиную на подносе.

— Как изыскания?

Гаррус поставил поднос на стол, сонный Найлус оживился и потянулся за кружкой.

— Да есть у меня одна кандидатура. Вроде как должна быть на Цитадели...

— Но? — вопросительно приподнял надбровный щиток Гаррус, передавая мне кружку.

— Но может послать. — честно предупредил Крайк. — На крайний случай попрошу Наради присмотреть. Или тетю. Она не откажет.

Отхлебнув ароматный напиток, я совершенно бескультурно положила ноги на край стола, удобно растекаясь на диванчике.

— А что за кандидатура?

В ответ — веселая искренняя улыбка и убийственный ответ:

— Моя хорошая знакомая. Азари.

— Так ты ж их вроде как ненавидишь. — удивленно протянул Ррус, ставя на стол блюдо с турианскими аналогами бутербродов.

— О, вам она понравится! — Найлус тихо рассмеялся. — Только сперва за Аэте залетим. Она так забавно на него реагирует...

Глава 37: Завершая дела

Тих ая вибрация двигателей умиротворяла и убаюкивала, снимая напряжение последних дней, выдавшихся крайне богатыми на события, и некоторые из них разделили эту жизнь на две части. До и после. Заложив руки за голову и с комфортом развалившись на койке, я лениво перебирала в памяти проведенное на Цитадели время, сортируя произошедшее по важности, проблемности и полученным результатам.

Как ни странно, ничего действительно плохого и непоправимого не произошло: даже травма Джокера — событие хоть и неприятное, но ни к каким катастрофическим последствиям не приведшее. Джефф остался на борту в должности первого пилота, а появление второго и третьего пилота — событие из разряда возможных досадных хлопот, которые, при желании, можно обернуть себе в пользу. Вот и сейчас за идущим по перегону кораблем присматривает второй пилот — темноволосый немец Дитрих Кляйн, а его светловолосый американский коллега Даниэль Крук уныло сидит в каюте и размышляет о несправедливости судьбы, приказом командующего вернувшего его на борт прототипа. Ага, того самого, на котором находится гениальный инвалид, так в свое время подставивший с угоном экспериментального корабля, и турианский инженер, пообещавший переломать руки, если он еще раз сядет за штурвал "Нормандии". Впрочем, Татум обещал сменить гнев на милость, если Даниэль пройдет у Джокера проверку и будет допущен к штурвалу: лично к пилоту инженер никаких претензий не имел, но тестовый полет, чуть не закончившийся катастрофой, Октавиус не забыл и повторения подобной ситуации допускать не хотел.

Остальные события, не касающиеся моей личной жизни, варьировались между "сомнительное приобретение" и "подарок реальности", притом, что из них к чему относится, покажет время.

Мне удалось найти общий язык с советником Спаратусом, и он вполне адекватно воспринял полученную информацию. Это — жирный плюс. О моей менталистике известно, отторжения она не вызвала. Еще более жирный плюс. От моих слов не отмахнулись и информацию взяли в разработку. Тоже плюс. Мой статус Спектра полностью подтвержден, что ощутимо развязывает мне руки и автоматически прикрывает от Альянса Систем. А еще наша компания получила негласную поддержку Хэймона и Виан. Вообще прекрасно. Как и то, что Ррус стал Спектром Совета. Это его прикроет от многих неприятностей и сильно облегчит работу в будущем.

Несколько разбавляет радостную картину усиление напряжения между мной и Удиной с Андерсоном, но это — неизбежно и на общую картину пока не влияет.

С кораблем, в принципе, тоже удачно получилось. За этот простой на Цитадели удалось немного привести "Нормандию" в порядок: заменили аккумуляторы, откалибровали и отремонтировали двигатели с учетом результатов последнего полета, поснимали часть прослушки, доукомплектовали лазарет, установили нормальную кухню и столовую, перестроили арсенал и трюм, поставили нормальные ремонтные модули для обоих "Мако" и заменили систему сброса машин. На жилой палубе врезали аварийные силовые эмиттеры, которые в случае разгерметизации отрежут жилые каюты секциями и не дадут воздуху мгновенно покинуть корабль. Исправили массу мелких неисправностей и выявленных в полете недочетов, загрузили на склады множество необходимого для длительных рейсов, включая нормальные продукты, средства личной защиты и легкие скафандры для экипажа. В общем, по кораблю было сделано много всего. Но — не все, что требовалось. Время как всегда поджало, и работы свернули на полпути. Хорошо хоть взлететь смогли. Бывший зал для брифингов разобран, но Татум с Адамсом обещали закончить работы в полете, тем более, самое массивное оборудование техники Спецкорпуса каким-то образом установить успели.

В мое окружение вошли новые разумные. Кто-то полезен, кто-то доставит лишние проблемы.

Октавиус Татум. Однозначно — подарок реальности. А то, что он прекрасно сработался с Адамсом — еще лучше.

Себастьян Артего. Тоже — подарок. Военными аналитиками не разбрасываются, как и хорошими поварами, а тут все это счастье в одной упаковке. Да еще и сам по себе довольно интересная личность, притом, отнесшийся к нам весьма лояльно.

Джон и Джейн со своими бойцами. Оба отряда по-своему хороши, оба командира по-своему перспективны и интересны. Но! Использовать их надо по-разному, да и подход к ним тоже должен быть разным.

Не знаю, как там с Джоном получится, но на Джейн я лапу наложу при любых раскладах: девочке деваться некуда, ксенофобии, как и ярой любви к родимой расе не замечено, Альянсом Систем разочарована, ситуация у нее аховая. Отряд колоритный, своего командира уважают, любят и берегут, подчиняются добровольно и осознанно, в профессиональном росте не останавливаются, с головой дружат и здравый смысл Уставом не заменяют. Вообще прекрасные стартовые данные! А уж подход к разочаровавшейся и задерганной девчонке я как-нибудь да найду.

А если я правильно поняла заинтересованность Аэте, то никуда Карамелька уже не денется. Зная, насколько могут быть последовательны в своем выборе такие создания... И насколько точно и безошибочно они оценивают других разумных...

Мда. К вопросу об Аэтериосе... Тоже, та еще проблема.

В памяти сама собой всплыла картина, которую мы застали, когда прилетели днем на новую квартиру Найлуса: разукрашенная Амирой физиономия виноватого асура и ржущий до слез и икоты Себастьян, сползающий по стене...

— Себастьян, хватит ржать! — рыкнул Найлус. — Что у вас произошло?

Аэте с физиономией, размалеванной разноцветными тенями и яркой красной губной помадой под клановые татуировки турианцев, молчал. Амира, выпачканная тем же, виновато потупила глазки, крепко держась обеими руками за кисть своей жертвы, Лукас стоически держал серьезную мину, а наш повар уже сидел на полу и от души хохотал, периодически срываясь на всхлипы и заходясь судорожным кашлем.

— Аэтериос!

Асур помялся и ответил:

— Инспектор приходил.

— Знаю! Видел на стоянке! — Найлус прикрыл глаза, глубоко вдохнул и мягко-мягко поинтересовался: — Что ты сделал, что у инспектора было такое выражение?

Аэте недоуменно пожал плечами и совершенно честно ответил:

— Ничего я не делал!

Себа снова заржал, а Лукас не выдержал и широко улыбнулся. Амира тихонько хихикнула.

— Себастьян!

Проржавшийся Себастьян встал, вдохнул-выдохнул, выравнивая дыхание и, утирая слезы, принялся рассказывать:

— Да все нормально. Я показал ей квартиру, дети ответили на вопросы инспектора, и я их отпустил в детскую. — Артего глянул на раскрашенного асура и снова хохотнул. — Инспектор решила задержаться и поинтересоваться мною, причинами, которые привели на Цитадель, тем, как я нашел детей, какой-то перестрелкой на Нижних Рынках и прочим подобным.

— Надолго она задержалась? — спросил Гаррус.

— Часа на полтора.

Найлус окинул красноречивым взглядом жертву юного визажиста.

— Я так понимаю, это время Амира провела с толком.

Аэте согласно кивнул. В эмоциях — добродушное спокойствие и ирония, никакого раздражения или недовольства от того, что им играют как большой живой куклой. Скорее, наоборот, ему нравилось внимание девочки, ее искреннее восхищение и радость, полное отсутствие страха и опасения.

— И что случилось потом?

— А потом вниз спустился Аэте. — Себа снова заржал.

И тут до меня начал доходить смысл произошедшего и то, КАКИМ увидела Аэтериоса незнакомая мне инспектор социальных служб.

— Погоди, Аэ, ты спустился в таком виде? — мягко спросила я.

Асур отрицательно покачал головой, а Амира тихо пробубнила:

— Я ему тогда только прическу сделала и еще не нарисовала эти, — девочка запнулась, подумала и добавила: — узоры. Ну, красные.

Мысленно убрав со смазливой физиономии яркую красную помаду, оценила результат... прикрыла глаза рукой, Найлус полыхнул усталой обреченностью и безнадежностью, Гаррус тихо рассмеялся.

— И что ты сделал? — вновь спросил Найлус.

— Да ничего я не делал! — буркнул асур. — Я просто спросил...

— Да-да, спросил. — Себа не выдержал и снова заржал, а в поверхностных мыслях ярко и четко всплыл образ: стоящий на лестнице Аэте, держащий в руке три открытых тюбика помады и задающий с совершенно серьезной миной сакраментальный вопрос: "Какую выбрать?".

Найлус понял суть заданного асуром вопроса безо всякой менталистики.

— Аэте... — короткая пауза, проглоченные маты. — Я понимаю, что тебе совершенно безразлично мнение окружающих, но ты бы хоть иногда... — он запнулся, тяжко вздохнул, махнул рукой. — А... Духи с тобой!

Аэтериос недоуменно потупился, в эмоциях царило полное непонимание сути проблемы. Он реально не мог понять, что такого сделал, и почему эта инспектор так неадекватно на него отреагировала. Ну раскрасил его ребенок, ну подумаешь, что в этом такого?

Найлус подошел к асуру, приподнял его голову за подбородок, внимательно осмотрел разукрашенную физиономию, вздохнул и спросил:

— Имрир, можешь привести его в порядок?

— Могу, конечно. Идем, Аэ, Мира.

Парень уже привычно подхватил девочку на руки и послушно потопал за мной в ванную. Зайдя в просторное помещение, он поставил ребенка на пол, повынимал из своих волос заколки и сложил их на полочку.

— Мрир, что я сделал не так? — тихо спросил Аэте, наблюдая в зеркале, как волна бытового заклинания чистки смывает с его лица "боевую раскраску" из суперстойкой помады и не менее стойких теней.

— В том-то и дело, что ничего. — я активировала заклинание повторно, очищая с Амиры следы ее творчества. — Дело не в тебе. Дело в реакции людей.

— Но я не понимаю... — как-то беспомощно произнес он, растерянно глядя мне в глаза.

Чистенькая Амира, виновато глянув на расстроенного парня, вышла из ванной.

— И не поймешь. — я улыбнулась. — Повернись, голову приведу в порядок.

Он послушно повернулся.

— В хвост убрать?

— Если не сложно, заплети косу через голову: хвост быстро растрепывается.

Коса так коса.

— Аэтериос, человеческий социум и культура наполнены условностями и стереотипами. — заклинание отработало, распутанные волнистые белые волосы упали на широкую спину. — Люди сами придумали множество довольно глупых предрассудков, которые из поколения в поколение только обрастают лишней шелухой. Например, стереотип, что все блондинки — круглые дуры.

От такого поворота асур удивленно моргнул, ярко вспомнив какую-то изумительно-красивую хрупкую девушку с длинными пшенично-медовыми волосами, стоящую на мостике боевого корабля. Притом у самого Аэте при всей его отмороженности и отсутствии страха, от этой красотки по спине мороз шел.

— А как цвет волос влияет на... — парень запнулся.

— Никак. — я развела руками. — Это не поддается пониманию с точки зрения логики и здравого смысла. Еще один пример — созданный людьми стереотипичный образ "настоящего мужчины", каким его понимают сами мужики и часть женского населения. Под этот стереотип попал и ты.

Аэтериос слушал внимательно. Досада на собственную неосмотрительность рассосалась, вытесненная любопытством и легким недоумением.

— Что за образ?

— Дай гребень. — попросила я, собирая снежно-белые волосы в хвост.

Он вытащил из кармана костяной гребешок и передал его мне.

— По какой-то малопонятной мне причине, у людей в подавляющем большинстве виденных мною социумов и культур облик "настоящего мужчины" примерно одинаков. — аккуратно расчесав седые волосы, я убрала "петухи" и взъерошенные пряди. — Это разные вариации мускулистого бугая чуть красивее низшего демона и с физиономией, не слишком изувеченной печатью интеллекта. Или, наоборот, одухотворенного пафосного красавчика с двухдневной щетиной и мощной челюстью. Понимание внешности у каждого свое, но основные характеристики те же: крутой и брутальный.

Недоумение усилилось, и тут же последовал закономерный вопрос:

— Что значит "крутой" и "брутальный"?

— Хороший вопрос. — аккуратно разделив пряди, я начала плести плотную французскую косу. — Технически понятие "брутальность" — это предельная маскулинность, помноженная на грубость и жестокость.

От такого определения Аэте подзавис, пытаясь понять, как подобные качества могут сочетаться с определением "мужчина", а не "самец".

— Что касается определения "крутости" — у каждого свое понимание этого слова. Но обычно вкладывают в это значение что-то вроде "жесткий, сильный, непреклонный, категоричный" и в том же духе. Набор качеств у каждого свой. Хуже то, что эти качества выпячиваются, обрастая внешней атрибутикой: манерой поведения, повадками, жестами, пренебрежением ко всему, что не вписывается в этот стандарт. Например, ты под этот стандарт не подходишь: слишком красивый, ухоженный и покладистый, ведешь себя довольно наивно, не демонстрируешь свою силу и навыки.

Удивление и непонимание щедро наполнило ментал.

— Это же... — асур как-то неопределенно взмахнул рукой. — Глупо. Какая связь между внешней красотой и опрятностью, и... — Аэте запнулся, растерянно моргнул. — Это же элементарная гигиена...

Непонимание дополнилось растерянностью и недоумением.

— А я знаю? — я пожала плечами, аккуратно отделяя пряди у висков и вплетая их в плотную косу. — Считается, что это круто. К сожалению, чаще всего оказывается, что эта крутость — показательная и напускная.

Недоумение окончательно сменилось растерянностью: асур вообще перестал понимать суть подобных действий.

— Какой же тогда в этом смысл?

Ну вот как объяснить очевидные для любого человека вещи тому, кто никогда не сталкивался с подобными проявлениями психологии "цивилизованных разумных существ"? В некоторых аспектах жизни Аэтериос удивительно простодушен и прямолинеен, можно сказать — наивен. Он многое просто не знает и никогда не встречал, а в кое-каких вопросах вообще действует на голых инстинктах и чутье, чрезвычайно развитых у таких созданий, безошибочно понимая истинные побуждения и мотивы действий... пока не доходит дело до психологических вывертов и культурных заскоков. Вот как сейчас.

— Видел когда-нибудь, как у диких животных самцы меряются силой?

Аэте кивнул.

— Вот тут примерно то же самое, только чаще всего мужики меряются крутизной в своей среде. Грубо говоря, выстраивают иерархию взаимоотношений. Иногда просто хотят показать, насколько они круты, совершая совершенно глупые с точки зрения здравого смысла поступки. К примеру, разводят друг друга на слабо.

— Что значит "разводят на слабо"? — Аэте вопросительно посмотрел на мое отражение в зеркале.

— Представь ситуацию. Стоят два придурка перед диким варреном, один говорит: "А тебе слабо его погладить?", а второй — идет и тянет руку погладить, только чтобы доказать: ему не слабо погладить варрена.

Фиолетовые глаза расширились: от такой картины асур банально опешил.

— Так варрен же бросится, если незнакомец к нему руку протянет! Даже прирученный.

— Верно. — я подтянула пряди, уплотняя косу. — Не тянет?

Асур наклонил голову вперед, повернул из стороны в сторону.

— Нет. Так — хорошо.

— Аэте, запомни, у людей всегда находятся идиоты, которые на это ведутся и пытаются "погладить варрена".

— Варрена погладить-то можно, если его успеть перехватить в прыжке и зажать нервные узлы под челюстью... — тихо пробормотал Аэте. — Но зачем издеваться над животным только ради того, чтобы его погладить? Варрен взбесится, и остановить его можно будет только убив.

— Это образный пример. "Погладить варрена" может принять любую форму.

— Тогда в этом "на слабо" нет никакого смысла. Зачем это делать? Для чего?

— Доказать, что ты настоящий мужик, круче которого только горы. Иногда на слабо разводят хохмы ради. Для того, чтобы... подшутить. Но жертва такой шутки свято уверена, что доказывает свою... — я запнулась, подбирая слово, — "самовость". И демонстрирует отсутствие мозгов, которые у таких особей чаще всего не предусмотрены проектом: были бы мозги, такой ерундой не страдал бы.

— Шутки? — Аэте вздохнул. — Имрир, я, наверное, не понимаю человеческий юмор. — он замялся и пояснил: — Для меня местные юмористические передачи оказались...

— Глупыми?

— Да. И безобразными. Особенно, когда начинают, как они это назвали, "разыгрывать" постороннего человека. Часто разыгрывают очень жестоко и низко. — асур осторожно уточнил: — Подло. У нас в Иерархии за подобное вызвали бы на дуэль и убили. Ну или просто прибили на месте.

— Да я сама бы за многие "шуточки" убила бы на месте. Но у людей подобные приколы приняты, и нести за них ответственность чаще всего никто не хочет.

Вплетя последнюю прядку в общую косу, я быстро переплела седые волосы и защелкнула заколку на конце толстой плотной косы, аккуратно расчесала получившийся в основании короткий хвост и вернула гребень владельцу.

— Спасибо. — поблагодарил асур, ощупав плотную косу.

— Обращайся.

Аэте засунул костяной гребешок в карман.

— Имрир, я все равно не понимаю, какой практический смысл в создании подобных заблуждений?

Я развела руками.

— Практического смысла — никакого. Самое страшное, что эти заблуждения и стереотипы создавались не специально. Они — неосознанное творчество целых наций и народов. Что хуже всего, даже понимая умом их ошибочность, люди с поразительным упорством продолжают их культивировать. Ты еще успеешь насмотреться на нечто подобное, когда мы вылетим. На корабле будет два отряда бойцов. Понаблюдаешь за ними в естественной среде. Первые пару суток на борту будет тихо, а потом начнутся разборки.

— Спарринги? — уточнил парень.

— Нет. Именно что разборки. Это... А, увидишь — поймешь сам.

— Они будут при всех решать свои проблемы, чтобы достичь понимания?

— Нет, Аэте. Они не хотят достигнуть понимания или действительно решить проблему, приведшую к этим разборкам. Для них важен сам процесс.

— Что же тогда они хотят добиться?

— Кто как. Чаще всего — обычное самоутверждение. Или развлечение для скучающих бойцов.

— А разве они не способны организовать свой досуг? — непонимающе спросил асур-тар.

Я поморщилась.

— Они и организовывают. Таким вот образом.

Удивление, окрашенное неприятием и непониманием, перебило даже растерянность.

— Подобная трата спокойного времени недопустима для бойца. Пока есть возможность, можно заняться улучшением своих навыков. — Аэте подумал и добавил: — На мой взгляд, подготовка тех, кого я уже видел, недостаточна.

— Недостаточна. — согласилась я.

— Можно улучшить свои боевые навыки, если заняться нормальными тренировками...

— Можно.

— Но они этого не делают?

— Так как ты — на износ, до обмороков от усталости — нет.

— Но ведь иначе же нельзя... — он растерянно взмахнул рукой, пытаясь подобрать слова, чтобы пояснить понятные любому профессиональному воину вещи.

— Нельзя. — согласилась я.

Объяснять прирожденному воину, что не все живущие войной разделяют эту весьма здравую точку зрения, я не стала. Еще увидит и поймет. И поймет очень быстро. И выводы сделает тоже очень быстро.

Аэтериос задумался, быстро просчитывая варианты поведения на "Нормандии" с учетом новой информации, а потом с сомнением в голосе спросил:

— А если объектом этих "шуток" стану я? Как я должен на это отреагировать?

— Если? — я хмыкнула, осмотрела красивого парня, качнула головой. — Тебя "зондировать" начнут в первую очередь.

— Почему?

— Потому что ты необычен, ты заявлен как техник, не похож на бойца, и никто, даже видя, как ты держишь Амиру на руках, не сделал выводов.

— Но зачем меня пытаться втянуть в эти самые "разборки"? — еще удивленнее спросил асур. — Я же не являюсь частью их круга общения.

— Скорее всего, втягивать в разборки тебя не будут — не рискнут. По крайней мере, в первое время, а вот на слабо развести попробуют. — честно предупредила я. — И именно потому, что ты — не из их компании. Твоя внешность только еще больше усугубит ситуацию.

От такого поворота асур опешил.

— А это-то причем?

Тяжко вздохнув, я попыталась объяснить боев..., гм, асур-тар суть заблуждений, уже имеющих место быть:

— Аэтериос, ты очень красив. Полагаю, ты это и сам знаешь.

Парень согласно кивнул.

— Мы — красивая раса.

— Твоя красота — утонченная: лицо с тонкими чертами, можно сказать — видна аристократическая порода. С точки зрения людей у тебя экзотическая внешность: стройная фигура, породистое лицо, смуглая кожа, белые длинные волосы, глаза редчайшего фиолетового цвета. О том, что твоя внешность естественная, а цвет волос — это седина, люди подумают в последнюю очередь. Первая мысль — сознательная коррекция.

— А люди делают коррекцию внешности просто так? — еще удивленнее спросил асур.

— Делают!

— Но ты же сказала, что они считают подобное признаком... — он запнулся.

— Ну да, считают. — перебила я. — Но это же не значит, что они этого не делают: женщины "подтягивают" кожу на лице, меняют разрез глаз, увеличивают грудь, корректируют фигуру, впрочем, фигуру и мужчины корректируют, меняют цвет волос и глаз. Да много что делают. Даже мышцы наращивают искусственно.

Аэте снова подвис, удивленно хлопая глазами. Особенно его выбила из равновесия идея об искусственном наращивании мышц.

— Не пытайся понять. Просто прими как есть. Ты выглядишь безобидно и по-детски наивно. Совершенно не похож на того, кем являешься на самом деле: урожденным воином и убийцей, по сути — живым разумным оружием, смысл существования которого — война. В глазах людей ты — милый, смазливый, наивный и добрый паренек.

Аэте обаятельно улыбнулся.

— Я знаю, экзекутор Паллин просветил.

О, так Паллин, оказывается, хорошо разбирается в человеческой психологии и культуре. Может, именно поэтому он и не доверяет новой расе Пространства Цитадели...

— Аэтериос, мои бойцы даже твой настоящий возраст верно оценить не смогли, ошибившись лет на десять. Так что ярлык "малолетка" ты заимел.

— После достижения двадцати лет мы очень медленно меняемся. — пожал плечами парень. — Для своего народа я действительно малолетка. Да и Найлус с Гаррусом тоже.

— Так твой народ и живет, скажем так, немало. — я вернулась к первоначальной теме разговора: — Аэ, людям свойственно обманываться. Вот и инспектор обманулась, когда увидела тебя... э... с подведенными глазами и с помадами в руках. О том непотребстве, которое еще недавно украшало твою голову, я просто молчу. То, что тебя раскрасила и начесала Амира, ей и в голову не пришло.

— А что в этом такого? — удивился Аэте.

Больше всего молодой асур не понимал, что такого необычного в том, что его кто-то раскрасил: это произошло в его доме, в свободное от службы время. Какая кому разница, как он выглядит и что делает в свое ЛИЧНОЕ время, если на его эффективности в боевой ситуации это никак не отразится?

— Аэте. У людей мужчины красятся или при профессиональной необходимости, или, в понимании других, те представители "сильного пола", у которых не все в порядке с ориентацией или психикой. — мягко ответила я. — Очередной гендерный стереотип, до сих пор не изжитый.

Асур удивленно заморгал, быстро перебирая в памяти прочитанную им на досуге историю человеческой расы, а потом досадливо дернул уголком губ: вспомнил, о чем я говорю.

— Люди — странные. — наконец, выдал он вердикт.

— Странные. — согласно кивнула я.

— Я их не понимаю.

— Расслабься, Аэ. Люди сами себя не понимают.

Удивление усилилось, дополнившись недоумением и озадаченностью.

— А как мне тогда себя вести с людьми?

— Наблюдай за ними. Представь, что ты встретился со стаей непонятных животных. Изучи их повадки, манеру общения, отношения в своей среде. Не думаю, что для тебя это будет проблемой. — я улыбнулась. — Тебя же не слишком волнует ошибочная оценка твоей персоны.

Аэте фыркнул.

— Смотри на это с другой стороны: их ошибки — это их проблемы. Зато сколько можно узнать интересного. Ну и получить массу морального удовлетворения на контрасте.

Красиво очерченные губы изогнулись в легкой улыбке, фиолетовые глаза мечтательно сощурились.

— Ты права. Это будет...

— Интересно. — я не сдержала улыбку. — "Нормандия" — корабль Альянса, на котором знак на твоем плече — ничего не значащая татуировка, и никому ничего не скажет, а потому для людей ты — не асур-тар Аэтериос Дхар Артериус, а смазливый паренек Аэте Дхар. Воспользуйся этим преимуществом.

— Благодарю за пояснение.

— Обращайся, если возникнут какие-то вопросы.

Я заправила выбившуюся белую прядку за ухо, окинула внешне спокойного асура взглядом.

— Ну просто милаха.

Аэтериос криво усмехнулся.

— И тебе не жаль своих бойцов?

— С чего бы это? Ты же их убивать или калечить не собираешься.

Асур кивнул, а я хмыкнула.

— Аэте, голова им дана, чтобы ею думать, а не для того, чтобы в нее есть! Если они головой не воспользуются по назначению, то... — я развела руками.

Мягкий бархатный смех и предвкушение в фиолетовых глазах четко дали понять: Аэтериос меня понял вполне правильно.

Пусть лучше асур-тар занимается изучением повадок моих бойцов, чем в один далеко не прекрасный момент его перемкнет от какого-то неосторожного слова, и "Нормандия" омоется кровью...

Надо сказать, что этот разговор оказался очень своевременным. Когда мы прибыли на корабль, Аэте отнесся к происходящему с долей иронии и на редкость спокойно. Его и так не задевали высказывания бойцов, а теперь он наблюдал за людьми с интересом естествоиспытателя, оценивая малейшие нюансы их повадок, жестов, мимики, вслушивался в слова, пытаясь вычленить суть и причины сказанного, пытался понять смысл того или иного действия. Пусть просвещается. Мне самой интересно, к каким выводам придет подобное существо и как он оценит моих людей.

Видать, Эстус прав: нездоровая тяга к экспериментам — это и правда отличительная черта любого активно развивающегося мага.

И не только мага, иначе с чего бы это Найлус с таким азартом ставит сомнительные эксперименты над окружающими. Например, когда мы полетели к его старой знакомой -деве-азари по имени Тария.

— Найлус, ты уверен, что мы прилетели туда, куда надо? — скептически поинтересовался Аэтериос, разглядывая пьяного вдрызг разумного, обнимающегося с деревом.

— Уверен.

— А...

Асур указал на толпу явно неадекватных малолеток-азари, хмуро нас разглядывающих, но не рискующих даже дернуться в нашу сторону: высококлассная броня военных модификаций и открыто носимое оружие на "знакомство" с их владельцами не сподвигало даже отмороженную молодежь.

— У моей знакомой, скажем так, специфический взгляд на то, в каком именно районе стоит жить юной деве-азари. И нет, в банде она не состоит: воспитание не позволяет.

Скепсис Аэте не развеялся, дополнившись подозрительностью, зато Найлус чуть ли не светился от предвкушения и скрытого веселья. Гаррус, не мешая сородичу развлекаться, сохранял привычное спокойствие и, поглядывая на показания визора, просчитывал тактику возможного боя с бандой малолетних биотиков

— Расслабься, Аэ! Она тебе понравится! — Найлус хлопнул асура по плечу, скалясь во все клыки.

Подозрительность укрепилась еще больше, появился азарт с легким отголоском предвкушения.

Пока неизвестная мне азари обитала в небольшом доме между чахлым парком и спуском на нижние уровни в мультивидовом районе Да"Нару, располагающимся на нашем лепестке Цитадели между азарийским сектором и человеческим. Как пояснил Найлус, власть в районе была поделена между молодежными бандами азари и крупными мультивидовыми группировками. Прелестный бурлящий котел молодежной преступности, на которую матриархи-азари или закрывают глаза, или им же руководят.

О ситуации в районе довольно увлекательно нам рассказал Ррус, пока мы топали к дому и поднимались на нужный этаж в воняющем ссаниной лифте. Я и Аэте с интересом слушали, Найлус иногда дополнял рассказ комментариями, но когда мы остановились возле нужной двери, разговоры резко прекратились.

Дверь была открыта. На стене напротив — свежие следы биотических ударов и выбоины от пуль. Из квартиры доносилась какая-то возня, болезненные вскрики и приглушенная невнятная, но экспрессивная ругань на одном из упрощенных турианских диалектов. В ментале клокотал и бурлил сложный конгломерат эмоций трех разумных: боль, бессильная ярость, гнев, опасения, злоба, помноженная на откровенный страх и непонимание. Особняком выделялся источник прямо противоположных по окрасу эмоций: легкая брезгливость, яркое раздражение, удовлетворение от хорошо выполненной работы, отголоски радости, окрашенной холодной злостью.

— "Найлус, там, похоже, кого-то бьют." — отправила я мысль напарнику.

— "Тария в своем репертуаре." — пришел ответ с весельем, окрашенным легкой обеспокоенностью.

Аэтериос вопросительно глянул на Найлуса и кивнул в сторону двери. Получив разрешающий кивок, асур без единого звука скользнул в квартиру.

— "Ждем." — короткий приказ, окрашенный предвкушением.

Возня и ругань резко смолкли. В тишине отчетливо прозвучал раздраженный девичий голосок:

— Кого там еще Духи принес...

Пауза, изумление, неверие, плавно перетекающее в узнавание:

— Ты?

— Я. — не менее удивленный ответ Аэте. — А что ты с ними делаешь?

— Что я...

Невидимая мне азари запнулась, ментал вспорола вспышка гнева, хлопок биотики прозвучал практически одномоментно с исполненным ярости воплем:

— Ах ты поганец белобрысый!

Аэте буквально вынесло в коридор волной биотики. Улыбающийся и ничуть не обиженный столь "теплой" встречей асур тут же отскочил в сторону, голубой сгусток бесполезно влепился в стену, а мгновением спустя в коридор выскочила взбешенная миленькая азари, окутанная яростным бело-голубым огнем активной биотики.

— Куда ты... — увидев наше заинтригованное трио, дева запнулась. — Крайк?

Аэтериос был тут же забыт и прощен.

Молоденькая дева подлетела к улыбающемуся Найлусу, гневно стукнула кулачком по нагрудной броне, пристально всматриваясь в ироничные яркие зеленые глаза. Облегчение и искренняя радость волнами затапливали ментал, смывая накопившийся негатив и гнев.

— Ты! Ты! — дева как-то подозрительно шмыгнула носиком, биотика резко погасла. — Ты — сволочь! Мог бы и сообщить, что выжил!

— Сволочь. — покаянно согласился Найлус. — Прости, я думал, ты проверяла информационную рассылку Спецкорпуса. Я все еще числюсь как живой.

Полыхнула ярость и обида.

— Меня отрезали от рассылки. — буркнула дева. — Я же всего лишь КАНДИДАТ в Спектры, но не действующий Спектр Совета. — гнев переплавился в откровенную ярость. — "Слишком молодая, для того, чтобы заниматься столь ответственной работой!" — явно кого-то цитируя прорычала азари. — И не умею контролировать себя и свою биотику!

— Ты? — недоверчиво спросил Найлус.

— Слишком молодая? — асур по-птичьи наклонил голову, глядя на, как выяснилось, хорошо знакомую ему девушку.

Мы с Гаррусом молчали.

— Это кто тебя так достал? — подвел итог наставник.

— Лидания. — раздраженно дернула плечом азари, пристально нас рассматривая, но вопросов пока не задавая. — Меня хотели перевести на "Путь Предназначения".

— Но? — Крайк чуть наклонил голову набок.

— Я сломала руку. — короткая пауза и уточнение: — Лидании.

Найлус тихо рассмеялся, я пыталась вспомнить, кто такая эта Лидания, пока не поймала четкую мысль от Гарруса: "Капитан "Пути Предназначения", матриарх азари", Аэте с интересом слушал, привалившись плечом к стене.

— За что?

— Ни за что. Случайно. — дева полыхнула раздражением. — Вы представляете, меня поставили в толпу малолеток, и начали учить боевой биотике... — раздражение скачкообразно усилилось, подпитываясь вспыхнувшей яростью. — Биотической волне учили... — ярость подавила раздражение, переплавляя его в холодный гнев. — "Девочки, после слов "биотическая волна", пошлите биотическую волну." — явно передразнивая Лиданию, возвестила Тария, активно жестикулируя. — "Итак, девочки, биотическая волна — это..."

— И ты ее пустила? — понимающе ухмыльнулся Аэте.

— Конечно, пустила! Это был приказ! — Тария резко выдохнула, беря себя в руки. — Идиотка! Думать надо, что говорит! — певучий голос окрасился язвительностью. — После этого меня и исключили из списков пополнения на "Путь" и оставили на Цитадели.

Несмотря на бурлящие эмоции и искреннее негодование, Тария очень внимательно за мной наблюдала. Гарруса она узнала, пусть и не сразу: внешность у нашего сокровища весьма приметная, его визор — модель уникальная. Кто разбирается в подобных устройствах, поймет сразу. Меня же дева не знала, но кое-какие выводы из косвенных признаков сделала: я пришла вместе с турианцами и, самое важное, асуром, значит, я могу быть расценена как "своя", на что намекал Найлус, стоящий возле меня, более того, стоящий спокойно и расслабленно, мое присутствие его не напрягает, речь неофициальная. И самое важное: манера разговора и свободное поведение Аэтериоса. Асур-тар мое присутствие в их компании воспринимает как нечто естественное, значит, я ЗНАЮ, кто он такой.

Иногда подобные мелочи для опытного взгляда говорят больше, чем любые слова и заверения.

— Чем занимаешься? — сделал пробный выстрел Найлус, поглядывая на открытую дверь.

— А ничем! — злость и ярость вновь закипела. — Я для них еще ребенок!!! Вот, декаду как добилась частичной эмансипации! Ты представляешь, мне пятьдесят два, а я для них — РЕБЕНОК!!!

Аэте тихо рассмеялся, Найлус и Гаррус не сдержали улыбок.

— А как же отряд, которым ты командовала? — удивился Аэтериос.

Ментал полыхнул грустью.

— Оставила на Рантара. Командующий кандидатуру подтвердил. — Тария успокоилась. — Из-за очередного заскока матриархов азари я тут страдаю ерундой и теряю бесценное время! У этих сук политические маневры, а мне они жизнь ломают!

— Что собираешься делать? — Найлус вопрос задал серьезно и без тени иронии.

— Не знаю еще. — азари поморщилась. — Хочу добиться возвращения на службу в Иерархии.

Предвкушение и ожидание асура перебило раздражение азари.

— Было бы хорошо. — мечтательно закивал Аэте. — Мы отлично работали! Но на будущее я бы хотел, чтобы все же вперед пропускали меня, а не стазис.

— После тебя одни трупы остаются. — буркнула дева, переключая внимание на непосредственного паренька. — А нам иногда живые нужны!

— Так я бы оставил!

— Ты? Оставил бы? — скепсис в мелодичном голосе можно было буквально пощупать, настолько он был концентрированным. — Я помню, что ты устроил при зачистке той несчастной базы!

— Так живые же оставались! — обиженно ответил Аэте.

— Остались. Двое только через месяц очнулись, а еще одну ты так приложил, что она даже свое имя не сразу вспомнить смогла!

Асура это еще больше расстроило:

— Она тебе соврала.

— Да-да, и заикалась она тоже исключительно с целью соврать. — азари тяжко вздохнула. — Тебя же предупреждали перед высадкой: мы — хрупкие! И это, — девушка провела ладошкой по своей голове, — хрящи! А не кости! И не волосы! И даже не просто кожа! А ты что сделал?

— Не рассчитал. — признался Аэте, виновато глядя на деву с умильным выражением на смазливой мордахе. — Но я же их не убил. И я тогда вообще других азари впервые вживую увидел!

Тария совершенно по-человечески махнула рукой и устало произнесла:

— Еще скажи — сопротивлялись.

— Сопротивлялись. — закивал парень. — И биотику против меня приме... пытались применить.

Азари уперла руки в бока, покачала головой.

— Да что с тобой говорить! Ты — неисправим! Именно поэтому перед тобой всегда будет... — она запнулась, окуталась активной биотикой и ласково промурлыкала, совершенно плотоядно при этом улыбаясь: — А вы куда собрались? Девочки, мы же еще не закончили нашу продуктивную беседу! Вас никто не отпускал!

Высунувшиеся из квартиры девы-азари в легко узнаваемой броне "Затмения" отшатнулись обратно и закрыли дверь. Тария препаскудно ухмыльнулась.

— Милые мои, вы ничего не забыли? Это моя квартира! У меня от нее ключ есть!

На той стороне — тишина и какая-то подозрительная возня.

— Кто это? — спросил Найлус.

— Малолетки из местного крыла "Затмения". — ответила Тария. — Четвертый раз приходят. Первых я отпустила. Вторых предупредила: явятся еще раз — убью. Третьих... Скажем так, отправила посылкой. Это уже четвертая партия явилась. За убитых решили отомстить, идиотки! — дева вздохнула. — Устраивать серьезные разборки мне несподручно, но и терпеть подобное... Парни, представляете, они меня в банду вербуют!

То, что после этих слов донеслось из-за двери, меня, мягко говоря, удивило: тихое шушуканье, сомнение и опасение, всплески откровенного страха, робкая надежда и:

— Офицер Вакариан! Пожалуйста, арестуйте нас! — жалобный подрагивающий голосок совершенно не сочетался с броней столь известной банды, заслужить право ношения которой можно только после сознательного убийства.

Гаррус, не ожидавший такого поворота, удивленно приоткрыл рот, шевельнул мандибулами и ответил:

— Я из СБЦ уволился...

Найлус хмыкнул.

— А ты у нас известная личность на Цитадели.

— Я просто... — и наше сокровище как всегда засмущалось.

— Да-да, ты просто ответственно относишься к своей работе. — зеленоглазая язва отмахнулся. — Вся Теневая Цитадель тебя знает.

Гаррус пожал плечами, но никак не прокомментировал. Из квартиры докатилось разочарование с долей отчаяния.

— Так он что, действительно теперь наемник? — пробормотала какая-то дева, что было прекрасно донесено до нас динамиками активного домофона на двери.

— Девочки, не поверите! — язвительно добавил развлекающийся Крайк. — На Спецкорпус наемничает! Со мной! Пожизненно!

За дверями замолчали, отчаяние и страх усилились, надежда — потускнела, но еще не пропала: репутация Гарруса как справедливого и честного следователя была хорошо известна. Вот только девочки забыли, что справедливость, она такая... субъективная, а за ними числилось достаточно грешков. Включая убийство.

— Вот ты скотина, Крайк! — Тария досадливо поджала губы. — Все удовольствие портишь!

Найлус развел руками и плутовато улыбнулся.

— Мы... Мы сдаемся Спектру Совета! — выкрикнул другой голос.

— Мне? Сдаются азари? — Найлус заржал. — Дожился!

Аэте на занимательный разговор особого внимания не обращал: внешне расслабленный, он был готов к действиям.

— Да, Спектр Крайк, блекнет что-то твоя репутация. — со смешком выдала Тария, поглядывая на дверь и перекидывая биотикой ключ-карту из руки в руку.

Из-за двери донеслась волна понимания вместе со вспышками страха и паники.

— Ты права. Надо освежить... впечатления. — тем же доброжелательным мурлыкающим тоном согласился наставник, привалившись плечом к стене. — Они же в твоей квартире, значит... Гаррус, что они уже успели натворить?

— Незаконное проникновение на частную территорию, вооруженное нападение на хозяйку, — начал было перечислять Гаррус, но отвлекся. — У них же было оружие?

— Да. В квартире валяется. Разряженное.

— Тогда, ношение запрещенной на Цитадели брони и вооружения, захват имущества, несанкционированное использование боевой биотики, — менторским тоном продолжил перечислять Гаррус правонарушения троицы дев, — попытка убийства военнослужащего.

— Рецидив тяжких и особо тяжких. — буквально пропела Тария.

— Уверена? — кристально-голубые глаза снайпера сузились, температура голоса разом упала до заполярной стужи.

— Знаю. — жесткие, уверенные слова, прозвучавшие как приговор.

За дверью растерянность сменилась решимостью.

— Вмешательство? — вопросительно склонил голову набок асур, счастливо улыбаясь.

— Оно самое! — с той же счастливой рожей ответила Тария.

— Какое удивительное взаимопони...

Резко ушедшая в стену дверь прервала Найлуса. Пытаются пойти на прорыв? Зря.

Я даже дергаться не стала: стоило двери прийти в движение, как коридор перекрыли два мощных биотических щита. Стандартный, голубой, созданный Тарией, и странный, тускло-багровый — Найлуса. Но они... так и не пригодились.

Рывок асура был едва уловим человеческим взглядом: молниеносные, четкие движения, резкие быстрые удары в открытые участки шеи, и три тела практически одновременно упали на пол. Две с половиной секунды.

— И это все? — обиженно протянул он, разочарованно рассматривая трупы.

— Аэтериос и замкнутое пространство. — констатировал Найлус. — А ты чего ждал от малолеток?

Асур-тар оторвал взгляд от жертв своей скорости.

— Так они же старше меня! — седой парень недоуменно переводил взгляд с Тарии на мертвых дев в броне "Затмения". — Намного! Но они даже не попытались защититься!

— Аэ, тебя попросту не заметили. — буркнула Тария, включая инструментрон. — Девочки не привыкли получать серьезное сопротивление. Сам подумай. С кем они могли иметь дело на Цитадели? С запу... — азари запнулась, когда над рукой сформировалось окошко связи. — Офицер Исари, у меня опять вооруженное нападение.

В тишине коридора отчетливо прозвучал усталый вибрирующий голос:

— Капитан Тария... Кто на этот раз?

— "Затмение". Трое. Рецидив.

Еще один тяжкий вздох.

— Вмешательство?

— Уже произвели. — ответил за Тарию Найлус. — Спектр Совета Найлус Крайк. Был свидетелем... окончания нападения.

— Вас понял, Спектр. — офицер СБЦ оживился: присутствие Спектра резко меняло дело. — Группа скоро прибудет.

— Мы подождем.

Связь прервалась.

— Я проверю? — Аэте кивнул вглубь квартиры и тут же свалил до того, как получил разрешение.

— И зачем спрашивал? — буркнула Тария.

Откуда-то из-за двери:

— Я вежливый! — отозвался Аэте.

— Временами. — еще тише добавила азари и перенесла внимание на Найлуса. — Крайк! Откуда у тебя биотика?!

Тот недоуменно развел руками.

— Да нет у него биотики! И никогда не было. — донесся из квартиры голос асура. — О! У тебя мармелад! А можно?

— Можно. — на автомате ответила азари, сверля взглядом Найлуса. — Что значит, нет биотики? Это был биотический щит!

В ответ — пожатие плеч.

— Не знаю. У меня даже имплантата нет.

— Не знаешь? Нет имплантата? — Тария недовольно дернула плечом. — Пройди проверку в "Кабале"!

— Пройду. — покладисто согласился наставник и тут же добавил: — Когда появится время.

Азари тихо зарычала.

— У тебя время НИКОГДА не появится! Я тебя знаю! Заглянешь на нашу базу в течении полугода! Ты знаешь правила! Ты — необученный биотик! Найлус...

— Тария, успокойся. — он примирительно поднял руки. — Я обязательно загляну на базу "Кабала". Обещаю. Но — не сейчас. У меня не так много свободного времени.

Голубые глаза девы переместились на меня.

— Знаю. Слышала. У тебя появился ученик... ученица. — поправилась она.

— Имрир Шепард. — представилась я. — Но нас у Найлуса двое: Гаррус и я. И теперь мы будем отравлять ему жизнь вдвоем! Очень долго!

Внимание азари тут же переключилось на наше скромное сокровище:

— Гаррус Вакариан? — удивленно переспросила она. — Когда?

— Сегодня утром назначили. — как о чем-то обыденном сообщил Найлус, хлопнув сородича по плечу, но рожа у наставника была... Довольная, как у сытого кота, спершего самый лучший кусок со стола. Да и эмоции соответствовали.

Полюбовавшись выразительной физиономией Крайка, Тария повернулась к новой жертве Совета.

— Я о назначении узнал, когда советник Тевос начала речь... — ответила на невысказанный вопрос сама жертва произвола Спаратуса. — На этот раз меня даже не спрашивали...

Появившийся в дверях Аэте хмыкнул и произнес, указав на Рруса надкусанной розовой "мармеладкой":

— Пить надо меньше! И новостей таких не будет!

Подумав, он подошел ко мне и приглашающе протянул коробку с лакомством. Я отказываться не стала и вытащила сиреневую "мармеладку" под глубоко изумленным взглядом азари: подобное поведение асур-тар было для нее... неожиданным и ОЧЕНЬ говорящим.

— Они напились? — вернулась к интересующей ее теме Тария.

— Ага. — кивнул парень. — Все трое.

— И чего я еще не знаю? — вкрадчиво спросила дева, жестом приглашая заходить в квартиру. — Заходите.

— У нас дети появились! — радостно выдал Аэтериос.

Азари чуть не споткнулась на ровном месте от такой новости.

— Что?

— Двое! — уточнил асур, снова скрываясь в квартире.

— У нас — это у кого? — подозрительно спросила она.

Найлус подхватил деву под локоток, развернул и буквально завел в квартиру.

— У нас — это у нас. Буквально. Случайно получилось. — мягко ответил он, усаживая девушку на кресло.

— Дети почти всегда случайно появляются. — тихо буркнула Тария. — Рассказывайте.

Ну мы и рассказали.

С комфортом устроившись в мягких креслах в небольшой гостиной, мы рассказывали события двухдневной давности, начиная с того знаменательного момента, когда мы оставили аэрокар на парковке на Нижнем Уровне района Закера. Тария слушала молча, иногда — задавала уточняющие вопросы, но прибытие группы СБЦ прервало наш рассказ как раз на моменте оформления опеки...

Вспоминая выражение красивой синекожей мордашки, я не сдержала улыбку. Тария мне понравилась: личность незаурядная, высококлассный профессионал, произволом политиков вынужденная покинуть свое прошлое место службы и оказавшаяся на Цитадели в довольно неоднозначной ситуации и в сомнительном статусе. Одна из тех немногих, кого и Найлус, и Аэтериос могли назвать другом.

Когда оформление произошедшего было завершено, а бойцы СБЦ забрали тела и покинули дом, передав Найлусу данные с камер и получив от Гарруса заверенные тремя Спектрами нужные им для закрытия дела показания, мы вернулись к прерванному на самом интересном разговору.

Тария сразу пошла в наступление:

— Я тебя правильно понимаю, Крайк?..

Найлус согласно кивнул и прикрыл довольные глаза: вкрадчивый голос и клокочущая злость азари доставляли ему какое-то садистское удовлетворение.

— Ты хочешь, чтобы я присмотрела за детьми во время вашего отсутствия? — нежно уточнила она.

— Верно.

Дева прикрыла глаза, устало провела точеной ладошкой по лицу.

— И чем ты думал, когда дошел до такой "здравой" мысли?

— Во-первых, у тебя есть опыт работы с детьми. Во-вторых, ты — биотик и сможешь помочь Амире освоить основы.

— Девочка — биотик?

— Да.

Тария выругалась.

— Позволь угадаю: ты не собираешься отправлять ее под протекторат Альянса Систем на обучение в, как там ее, Гриссомскую Академию для одаренных детей?

Найлус благостно кивнул.

— Она — против. — короткое пожатие плеч. — Ее брат вообще не хочет связываться с сородичами. Чуть позже мы заберем детей в Иерархию.

— Почему не сейчас?

Ответил Гаррус:

— Рано. Дети напуганы. Доверяют только Аэтериосу и... в какой-то мере — нам.

На такое Тария только удивленно заморгала, до смешного в этот момент напоминая Лиару. Неужели они все так выражают изумление?

Мысль о том, что мы забыли сообщить Лиаре о скором отлете, была прервана голосом Найлуса:

— Верно. И у нас есть перед ними обязательства.

— Почему я? — обреченно спросила дева, уже понимая, что решение принято за нее и отказываться бессмысленно: нужные слова для убеждения старый приятель найдет.

И он нашел:

— Я тебе доверяю.

Три слова камнем упали на чаши весов, разом удавили в зародыше все возражения. Тария тяжело вздохнула, передернула плечами, хмуро глядя на нашу компанию.

— Я так понимаю, времени у тебя не осталось?

— Улетаем через три часа.

— Надолго?

— Как получится. Полет туда-обратно займет дней шестнадцать, если без неожиданностей. Задерживаться не планируем, но сама понимаешь...

Азари кивнула.

— Хорошо. Я согласна. Но ты должен знать, что у меня есть... — лазурная ладошка сжалась в кулак до хруста, — свои проблемы. С окружающими.

— Пока есть время, оформим на тебя документы. — Найлус задумался, прикидывая, какой именно статус даст нужный результат. — Ты официально — кандидат в Спектры?

Тария кивнула. Гаррус со вздохом активировал инструментрон и что-то начал строчить.

— Корпус?

— Выдвинул наш, но азари отклонили кандидатуру из-за возраста.

Темно-красные мандибулы шевельнулись в на редкость паскудной ухмылке. Вот что-что, а права Спектра Найлус знает превосходно и отлично умеет ими пользоваться.

— Если выдвижение было, официальное подтверждение — тоже, я могу на законных основаниях оформить тебя как кандидата от нашего корпуса в статус новик. Полноценным Спектром ты не станешь до назначения, но статус получишь, как и защиту Спецкорпуса. Матриархи на законных основаниях воспрепятствовать стажировке не смогут: я действующий Спектр Совета и имею право выдвигать кандидата. Как и право взять ЛЮБОГО на стажировку для оценки возможностей как кандидата. На срок, который сочту необходимым.

— У тебя уже есть ученики.

Тария перескочила взглядом с меня на Гарруса.

— У них полноценный подтвержденный Статус. У тебя же будет статус новика. Это прикроет тебя при разбирательствах, если они будут, и даст право на ношение и применение оружия. В доме смонтирован полноценный арсенал, но он практически пуст. Заедем сперва ко мне на старую квартиру, выберешь себе оружие. Правила его применения ты знаешь.

Тария повеселела.

— Умеешь ты делать предложения, после которых нет желания тебя послать.

— Учитывай, что если Совет твой статус подтвердит... — Найлус выразительно замолчал.

Дева поморщилась.

— Всегда есть оборотная сторона. — философски согласилась она с возможными последствиями. — Договорились.

— Тогда — подписывайте. — тут же отозвался Гаррус, и на инструментроны Тарии и Найлуса пришли пакеты документов.

Взгляд девы стал совершенно нечитаемым.

— А как ты узнал... — она осеклась. — Ну да, ты же Спектр и законник.

— А еще он хороший следователь. — с усмешкой добавил довольный Найлус.

— Ловкость рук, точность глаз и одно плавное нажатие... — прокомментировал снайпер, отправляя заполненные и заверенные документы.

Время у нас поджимало, так что растягивать удовольствие мы не стали и после получения согласия Тарии, сразу же выдвинулись на новую квартиру.

Знакомство будущей няньки с детьми прошло в полуавральном режиме и выглядело как: "Дети знакомьтесь, это Тария. Тария, это дети". Себастьян спешно фасовал заготовки по огромному холодильнику, подписывая пищевые контейнеры маркером, а Лукас, чуть высунув язык от усердия, тщательно записывал под его диктовку, что в каком пронумерованном контейнере находится и как это надо есть. Судя по длинному списку, к своим обязанностям опекуна Себа подошел очень ответственно, и того, что уже напихано в холодильник, хватит на месяц. Отдельно Тария была представлена Амире как ее будущий тренер и наставник-биотик, а слова Аэте: "Да Найлус с ней еще в учебке познакомился, а я с Тарией и ее отрядом года три работал! Она забавная." сразу решили все вопросы доверия.

В общем, когда мы вылетели из квартиры, дети уже успели найти общий язык с азари и называлось это "Тетя Тария, а расскажите..." одновременно с "Тетя Тария, а вы можете..."

По дороге я снова вспомнила про Лиару и порадовала откровенно растерявшуюся деву, что мы вылетаем через полтора часа. С Цитадели. Бедолага так всполошилась, что мне пришлось трижды повторить, что мы за ней залетим, а все ее вещи так и лежат на корабле. Но когда мы прилетели в посольство Руси, то застали до боли знакомую картину: под диктовку нервничающей Лиары двое мужчин в снежно-белых костюмах что-то быстро строчили на инструментронах, а русоволосая женщина в строгом азарийском деловом платье периодически задавала уточняющие вопросы. Лиару отпустили только после обещания Крайка "вернуть сразу по возвращению".

Зато, когда мы наконец-то добрались до корабля, нас встретил настоящий хаос завершаемого экстренно-прерванного ремонта. Управлял хаосом совершенно спокойный Татум, находящийся на прямой связи с Адамсом.

— Двадцать минут до полного завершения ремонта, еще десять — на тесты. — это прозвучало вместо приветствия с четким пожеланием нам свалить и не мешать.

К открытию полетного коридора все было готово к старту: ремонтные работы завершены, тестирование пройдено, экипаж на местах, бойцы затихарились в перестроенном трюме, баталер со счастливым ореолом отчитался о состоянии корабля и его запасов, Прессли на перестроенном капитанском мостике завершал предстартовые подготовки, а довольный Джокер капал на мозги двум своим жертвам, занявшим кресла второго пилота и навигатора.

Наконец по интеркому раздался спокойный голос:

— Отстыковка: три, два, один.

"Нормандия" плавно качнулась, когда отошли причальные захваты, вибрация заработавшего двигателя сотрясла корабль.

— Отстыковка завершена. Выходим в полетный коридор.