— Чем мы можем помочь? — тоном, не подразумевающим возражений, спросил Гаррус.
— В лазарет отнести? — предложил Найлус.
— "Ну ты и сволочь, дорогой наставник!" — обижено сообщила я веселящемуся Крайку. — Нет, Гаррус, Карин мне ничем помочь не может. Я отосплюсь и все будет нормально.
— Тогда — отдыхай. Мы и так сегодня заняли слишком много времени. — Гаррус перевел взгляд на сородича. — А ты собирайся. Тебя доктор Чаквас ждет. А она, кстати, еще не ужинала.
— Звучит как-то подозрительно. — ехидно заметил Найлус, застегивая поддоспешник.
— Как есть. — отрубил Гаррус, помогая тому надеть броню.
А я внезапно вспомнила, о чем хотела их предупредить.
— Пока вы не ушли. Если Лиара заведет речь о руинах, напомните ей, что в них было слишком много взрывчатки.
— Там действительно было ОЧЕНЬ много взрывчатки. — понятливо кивнул снайпер. — Крайк, шевелись. Тебя ждут. И поверь, сейчас лучше доктора не нервировать.
И на этой возвышенной ноте Гаррус выпер моего наставника из каюты. Уже выходя, он полыхнул досадой, развернулся и сказал:
— Чуть не забыл. Я советую тебе подписать пару приказов. — он активировал свой инструментрон и переслал мне пакет информации. — Прочитай и, если ты с ними согласна, подпиши и проведи как документацию по кораблю.
Турианец ушел, а я вывела на экран тексты приказов, которые он мне отправил. Первый касался назначения Найлуса вторым пилотом "Нормандии", а второй — благодарность Прессли, Адамсу и инженерной бригаде с занесением в личное дело. Я подписала и оформила должным образом по инструкции, которой Гаррус сопроводил каждый текст. Специально для меня.
Закончив дела, я отправилась отдыхать. Уже засыпая, я вдруг вспомнила, что Гаррус так и не сказал, что же он так тщательно вычислял в уме, что это были за монструозные таблицы и какое к ним отношение имеет масса сытого тела.
Глава 22: Подстава по уставу
Когда я утром поднялась на мостик, первое, что я услышала, было:
— Коммандер, вы заверили перевод?
Я медленно повернулась, удивленно глядя на Прессли. Какой-такой перевод я должна была заверить и почему об этом узнаю только сейчас?
— О каком переводе идет речь?
— Поскольку первый пилот получил травмы, из-за которых он не может выполнять свои должностные обязанности, было подано заявление о его переводе в госпиталь Цитадели для продолжения лечения.
— Когда ушло заявление?
— Штаб-лейтенант Аленко отправил его во время последнего соединения информационной системы корабля с коммуникационным буем.
— Командование ответило?
— Замена первого пилота будет ждать на Цитадели.
— Я подготовлю документы. — сказала я и покинула мостик.
Да твою ж мать! Неужели мы не можем спокойно долететь до Цитадели, без лишних проблем и ненужных подстав, сделанных по доброте душевной? Вот какого Аленко понадобилось именно СЕЙЧАС проявить инициативу?
Ситуация сложилась крайне... неоднозначная. По закону и уставу Кайден прав, отправив запрос на пилота. Прессли его подтвердил, и сделал совершенно верно. Но, проклятье, как же не вовремя Аленко проявил инициативу! И не там, где надо!
Что-либо менять уже бессмысленно: замена нам будет предоставлена, а Джокер попадет в госпиталь, откуда с большой долей вероятности больше на борт этого корабля не вернется. Полагаю, его просто выпрут в отставку по состоянию здоровья. Инвалид-пилот на военном корабле служить не может.
Технически, командование будет право, приняв такое решение, но для Джокера это равносильно приговору. То, что он вообще получил это место — результат заступничества турианского генерала, Инвектуса. Не будь его приказа, высказанного в форме совета, Джокер штурвал "Нормандии" не увидел бы никогда. Несмотря на все свои навыки и исключительное мастерство пилота.
Согласна я с такой ситуацией? Нет. Джокер мне нужен на борту моего корабля, не важно, какой именно это корабль — "Нормандия" или какое-то иное корыто. Но травма Джеффа ставит крест на его карьере, и я буду вынуждена взять на борт другого пилота: экипаж формирует командование Альянса из-за двойственного юридического статуса прототипа. С одной стороны, "Нормандия" — личный корабль Спектра Совета. С другой — военный фрегат ВКС Альянса, приписанный к сверхсекретному подразделению "Си-1", о котором я ни сном, ни духом. И так удивительно, что мне удалось избавиться от военной полиции, особиста и психолога. Правда, не факт, что мне их не вернут обратно: по регламенту положено.
Что я могу сделать?
Первое — сделать запрос Спектра Совета на Джокера. Я его получу, но... пилотировать "Нормандию" он права иметь не будет, поскольку скорее всего официально потеряет лицензию из-за травмы, да и на корабле будет другой пилот. С большой долей вероятности пришлют и второго пилота вместо Найлуса, поскольку турианец не может на постоянной основе служить на военном корабле Альянса, если он не является гражданином этого самого Альянса. Хотя... у него, как и у любого Спектра двойное гражданство: Иерархии и Пространства Цитадели, к которому, какая ирония, относится и Альянс.
Второй вариант, он же — последний. Джокер к моменту прибытия на Цитадель должен иметь возможность выполнять свои обязанности. Иными словами, его придется вылечить. Мы прибываем на Цитадель послезавтра ночью. У Джокера — закрытый перелом плечевой кости. Ноги — не критичны, они не нужны для управления кораблем. Вывод? Надо каким-то образом за трое суток срастить хрупкую кость.
Реально?
Не уверена.
Надо думать.
День прошел на удивление спокойно. Никаких накладок, никаких ссор, никаких ЧП. Словно затишье перед бурей.
Я обдумывала ситуацию, прикидывая шансы. Как ни крути, Джокер покинет этот корабль, если к моменту прибытия на Цитадель не сможет ДОКАЗАТЬ, что он в состоянии продолжать выполнять свои обязанности.
Экипаж его не любит: Джефф вспыльчивый, язвительный и обидчивый, в общих посиделках не участвует. Плюс — он инвалид, и для некоторых людей сам факт его присутствия на корабле — нонсенс. Нарушение всех действующих законов как официальных, так и негласных. Кто-то его считает чьим-то протеже, кто-то — выскочкой, влезшим не на свое место, кто-то просто знает историю с угоном "Нормандии" и не доверяет Джеффу. А кто-то знает лично первого кандидата на должность пилота сверхсекретного прототипа, что не добавляло любви к "хромоногому выскочке". Так что снятие с корабля Джокера никого не опечалит. И он это прекрасно знает.
Если я хочу, чтобы гениальный пилот остался на моем корабле, его надо лечить. И быстро. ОЧЕНЬ быстро. Корабль на Цитадель привести должен именно Джокер.
Проблема в другом. Время и мои способности, сейчас сильно ограниченные.
После лечения Найлуса у меня уже есть небольшое энергетическое истощение. Ничего особо критичного: организм восстановит нехватку энергии за пару дней при обильном питании и полноценном отдыхе. Однако, как говорил мне Эстус, все, что идет до этого самого катастрофического слова "но" — несущественно, ибо полностью перебивается второй частью информации.
У меня двое суток, не считая последнего дня перелета, во время которого я просто не смогу ничего сделать. Мне может не хватить энергии для лечения перелома: кость срастается медленно, тем более, кости Джокера с его несовершенным остеогенезом. Доступа к пространственному карману и хранящимся там энергетическим кристаллам у меня еще нет, так что рассчитывать я могу только на свои силы. А их не так-то и много.
У этой воплощенной реальности низкая энергонасыщенность, но она, по счастью, не является полностью антимагической: существование целой расы мощных менталистов — Левиафанов, а также порожденных ими Жнецов свое дело сделало, и хоть какой-то энергетический фон есть, пусть и крайне специфический. Прямым порождением этого фона является биотика. Очень интересное явление, к физиологии имеющее крайне опосредованное отношение.
Если сдуть тырсу попыток научно объяснить этот феномен, биотика — это способность воздействовать силой воли на темную энергию и, через нее, на реальность. Что такое эта самая пресловутая темная энергия и биотика, расы этого Цикла до сих пор толком не знают, строя множество предположений и теорий, ни одна из которых не является верной.
Наблюдала я за Аленко, когда он тренировался в трюме. Все оказалось гораздо проще и банальнее.
Все мы и все, что нас окружает, лишь энергия, принявшая материальное воплощение, и одна энергия может воздействовать на другую. Надо лишь найти точки соприкосновения и войти в резонанс. В данном случае этот эффект достигается благодаря облучению нуль-элементом нервной системы биотика в утробе матери. Имплантат — это лишь инструмент, как жезл мага, позволяющий убрать сомнения и помочь необученному разуму впервые ощутить свою власть над миром. Заодно — облегчить работу, и тогда инструмент становится костылем, без которого немыслимо использование уже обретенных способностей.
Интересно, а в реальном мире Явик тоже может пользоваться биотикой без имплантата? Если да, то я права: биотика — это лишь очередная разновидность способности напрямую воздействовать силой воли на энергию реальности, получая вполне даже материальный результат. Иными словами — разновидность магии, как ни смешно это звучит.
Биотики оперируют довольно значительными объемами энергии, вот только как-то странно и нерационально. Жаль, я не могу сейчас использовать эту энергию. Замкнутый круг: пока аура не развернется, а организм не пройдет окончательной перестройки, я не могу использовать свои способности на полную мощность и не могу преобразовывать энергию.
Досадно.
Я тряхнула головой, выгоняя ненужные мысли. Первый раз, что ли, попадать в подобные ситуации? Буду выкручиваться с тем, что есть.
Есть такое подозрение, что доктору Карин Чаквас об этом моем решении знать не стоит. Не позволит. И так уже наш строгий доктор смотрит на меня подозрительно, да и Найлус запретил его долечивать, заставив свернуть канал подпитки.
Правда, конечно, быстро всплывет, но дело будет сделано. А там... Посмотрим после первой попытки. Если будет реально вылечить — вылечу. Нет... Ну нет так нет. Буду решать эту проблему как-нибудь иначе.
В лазарет я отправилась поздним вечером вслед за Гаррусом, который уже привычно принес пайки Карин и Джокеру. Пилот спал, утомленный тяжелой операцией и постоянной болью: компрессионно-дистракционный аппарат хоть и был эффективен, но его использование — очень болезненно и неприятно.
Гаррус поставил коробки с пайками на стол, глянул на спящего и бледного Джеффа.
— Доктор Чаквас, как его состояние? — тихо спросил он.
— Мне пока сложно сказать. Кости очень хрупкие и тяжело срастаются, но перелом аккуратный, так что проблем быть не должно.
Я задала интересующий меня вопрос:
— Карин, сколько ему потребуется времени на выздоровление?
— Рукой он сможет пользоваться не раньше, чем через полтора-два месяца. Нога будет заживать дольше.
Гаррус виновато опустил глаза. Понимает, насколько тяжело Джокеру дадутся эти два месяца... и хорошо, что не знает про эту подставу с переводом. Пока еще не знает!
Проклятье, мне нужен Джокер с работоспособной рукой послезавтра! ПОСЛЕЗАВТРА к вечеру наш пилот должен сидеть за штурвалом и быть в состоянии управлять кораблем!
Аленко — придурок! Я думала, что нет ничего хуже дурака с инициативой! Оказывается — есть! ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ дурак с инициативой!
Гаррус тихо покинул лазарет, а я осталась. Сейчас — самое время для вмешательства. Внимание Карин несколько рассеянное, она устала после тяжелого дня и легко заснет с минимальным вмешательством.
Так и вышло. Короткий ментальный приказ, и наш суровый доктор уснула прямо за столом, положив голову на скрещенные руки. И спать она будет до тех пор, пока я ее не разбужу. Надеюсь, Карин мне простит это маленькое самоуправство. Или, скорее, то, что я ее не поставила в известность об очередном своем эксперименте.
Задницей чую — огребу я потом... Но это будет потом. Я вздохнула. К демонам сомнения! Решение принято, и нечего зря тратить бесценное время.
Кончики пальцев замерцали. Я осторожно коснулась кожи Джокера возле спицы аппарата, начиная подачу энергии...
Время перевалило за полночь, и практически весь экипаж спал. В столовой царила тишина, разгоняемая чуть слышным шелестом системы жизнеобеспечения и ровным гулом двигателей, который был едва уловим чувствительным слухом единственного разумного, сидящего за угловым столом и читающего документы на экране инструментрона.
Раздались тихие шаги, и в столовую вошел высокий турианец. Окинув взглядом сородича и лежащий на противоположной стороне стола контейнер с пайком, он сказал:
— Не стоило меня ждать.
Гаррус отвел взгляд от экрана и перевел его на усталого Найлуса, севшего за его стол.
— Я жду не только тебя. — спокойно ответил он.
Найлус удивленно приподнял надбровные щитки.
— Она еще не спит?
— Нет. Она в лазарете.
— Давно?
— Уже третий час.
Крайк глухо выругался. На стол легла пирамидка глушилки.
— Джокер?
— Полагаю — да. — Гаррус перекинул на инструментрон сородича пару файлов. — Читай.
Зеленые глаза сузились, засветился мягким лазурным свечением интерфейс инструментрона, на голографическом экране замерцал символ приема данных. Найлус вывел полученные данные на экран и погрузился в чтение, запретив синхронный перевод: он прекрасно знал английский — человеческий язык, ставший интернациональным на территории Альянса Систем.
Много времени, чтобы прочитать два коротких сообщения, не потребовалось. Интерфейс инструментрона погас.
— Не подтвердила?
— Нет. Оба запроса не оформлены и не заверены командиром корабля. Только исполняющим обязанности капитана. — Гаррус недовольно дернул мандибулами. — Имрир перевела на мой инструментрон дублирование всей документации, проходящей по кораблю, так что получил я это еще утром.
— Почему не сказал?
— Ждал ее решения. — пожал плечами Гаррус.
Найлус поморщился.
— Дождались.
Шорох открывающейся двери прервал разговор. Оба турианца пристально смотрели на уставшую человеческую девушку, словно сомнамбула пересекшую короткий коридор и ввалившуюся в каюту капитана.
Найлус только прикрыл глаза, медленно выдохнул и резко, рывком встал.
— Полагаешь, стоит? — тихо спросил Гаррус.
— Я взял на себя ответственность за нее. Не только за ее поступки, но и за ее жизнь. — столь же тихо прорычал Спектр. — Я не хочу, чтобы Имрир загнулась, пытаясь спасти всех вокруг. — зеленые глаза зло сузились. — Если она не ценит свою жизнь, придется ей напомнить, что в этом мире она не одна.
Под конец фразы слова слились в неразборчивое рычание. В памяти возник болезненно-яркий образ другого разумного, который тоже совершенно не ценит жизнь. Ни чужую, ни свою.
Я определенно погорячилась, когда подумала, что смогу осилить лечение этого перелома. Эта мысль билась в голове, пока я топала из лазарета в свою каюту. Проклятье, я на грани полного истощения, а кость только-только начала срастаться! Я не смогу его вылечить за сутки. И за двое тоже не смогу! Да о чем это я? Мне потребуется как минимум ДЕКАДА, и это при условии, если я смогу получить постоянный источник подпитки.
