— Я скажу... Только не надо себя накручивать и психовать. Я через эти перестройки прохожу уже не единожды. И обычно обстановка не настолько хорошая, а компания чаще всего жаждет убить мерзкую тварь.
От такого определения в зеленых глазах полыхнул гнев.
— Чаще всего? — низкий вибрирующий голос сорвался в рычание.
— Иногда с воплями разбегаются и тогда жаждущая меня угробить компания приходит следом.
По телу прошла новая судорога, мышцы заныли, кости со скрипом и вспышками тянущей боли пришли в движение. Найлус тут же размотал мешающее мне одеяло, суженными глазами глядя, как меня ломает в первой трансформе: когда-то давно, когда меня в очередной раз едва не убили во время вхождения в силу, я вбила себе как инстинкт пережигать энергию мутаций в боевые трансформы. Да, это больно. Да, неприглядно. Но, случись что, я могла за себя хоть как-то постоять. И сейчас мой организм следовал этой программе...
Скачком развернулась аура, энергосистема, получив прилив энергии извне, начала прокачивать сквозь мутирующее и меняющееся тело энергию, перестраивая чужой организм под привычный и родной мне.
В какой-то момент я полностью перешла в энергетическую форму, до паники напугав турианцев, напряженно следящих за неприглядным процессом полной физической перестройки организма. Рруса вообще трясло... после того, как его рука без сопротивления прошла сквозь мое светящееся и теряющее материальность тело...
— Найлус...
— Жди. — он положил руку на плечо и c силой надавил, усаживая сородича на место.
Но Гарруса продолжало потряхивать, пока не прошла полная перестройка на энергетическом уровне, и мое тело вновь не обрело плотность.
Последняя судорога совпала с мощной энергетической встряской инициировавшейся энергосистемы, окончательно синхронизировавшей ауру и физическую оболочку.
Отпустило меня нескоро.
Организм потряхивало от перенесенного стресса, энергосистема немного пошаливала, меня бросало то в жар, то в холод.
И все это время Найлус и Гаррус были рядом.
— Ты как? — тихо спросил Ррус, когда меня перестало трясти.
Он держал меня на руках, замотав в свежую простыню, уже успевшую намокнуть от пота и крови, и осторожно гладил по голове.
— Нормально. — я слабо улыбнулась. — Это... не самый приятный процесс.
— И на тебя еще нападали в это время? — позвякивающим металлом голосом спросил Найлус.
— Да постоянно! Очень редко удается войти в силу спокойно. Чаще всего меня загоняют толпой как какую-то экзотическую зверюшку или "богомерзкую тварь". — я не сдержала язвительности.
Найлуса вновь перетряхнуло от злости и ярости. Гаррус только крепче обнял меня.
— Как ты выживала?
Я криво улыбнулась. Мутная слабость быстро проходила.
— Вы видели, во ЧТО я превращалась в процессе перестройки?
Они синхронно кивнули.
— Такие облики я выбирала не просто так. Они все...
— Смертоносны.
Я кивнула.
— Отнести тебя в душ? — спросил Гаррус.
— Да, буду признательна. Организм сбрасывает все лишнее... ну и... — я передернула плечами.
Меня снова ласково погладили по голове, а Ррус отнес в душ, собственноручно вымыл и принес обратно, вручив Найлусу, который успел снова перестелить мокрую от пота и крови кровать.
— Где мои вещи? — Гаррус снял намокшую одежду, глянул на одинаковые коробки, рядком стоящие вдоль стены.
— Первые три. — ответил Найлус.
Ррус закопался в первую попавшуюся коробку и выудил оттуда сухие шорты.
— Помните, я вам обещала рассказать, что я такое?
Гаррус заинтересованно повернулся.
— Помним.
Я устроилась удобнее.
— Как-то раз, изучая древние катакомбы, я влетела в непонятную древнюю ловушку. Что это была за дрянь, до сих пор не знаю. Пришла в себя только через шестнадцать суток. Способность к изменению проявилась не сразу. Сперва по мелочам: изменялось зрение, появлялись и исчезали когти, заострялись зубы, уплотнялась кожа, я получила некоторое сопротивление ядам, организм стал выносливее...
Оба турианца слушали меня очень внимательно. Гаррус сел на кровать и крепко меня обнял. Его до сих пор не отпускало напряжение. Найлус был рядом, держа мою кисть в руках.
— Изменения накапливались? — тихо спросил Ррус. — И ты научилась ими управлять.
— Да. Не в первую жизнь, конечно. Как ни странно, эта способность развивалась медленно: прошло восемь жизней, прежде чем я, однажды, не прошла полную перестройку. Впервые. — я запрокинула голову, ловя пристальный взгляд голубых глаз. — Это произошло на глазах моих тогдашних... друзей.
— Которые оказались не такими друзьями, как ты думала? — с мрачной иронией выдвинул верное предположение Найлус.
— Они сдали меня ближайшему химерологу. — спокойно произнесла я, но от злости заострились скулы и по телу прошла дрожь. — Это было... неприятное и довольно... короткое перерождение.
— Почему они это сделали? — глухо спросил Ррус, уткнувшись носом мне в волосы.
— Потому что испугались того, что увидели.
Тихий хмык в макушку.
— Из-за изменений внешности?
— Нет. Как только пошли первые мутации, я из подруги и боевого товарища превратилась в монстра... в редкую мерзкую тварь, которую можно выгодно продать.
— Разве ты при первом превращении теряла разум?
— Нет, конечно.
— Глупцы. — фыркнул Найлус.
— Люди. — уточнила я.
Ментал вспыхнул ярким неосознанным желанием сделать что-то приятное и полезное лично для меня.
— И после всего ты... — Ррус запнулся, подбирая слова.
— Да.
Найлус, едва касаясь моей кожи пальцем, погладил заострившуюся скулу.
— Ты рисковала...
— А разве этот риск был?
— Ты не могла знать наверняка.
— Наверняка? Нет. — улыбка сама собой изогнула губы, черты лица смягчились. — Но я очень не хотела увидеть тебя мертвым на том злополучном космопорте. — я улыбнулась шире. — Между прочим, я считаю, что та ловушка, это лучшее, во что я могла вляпаться! После того, как организм перестроился и способность истинного метаморфа отпечаталась в моей душе, я смогла по-настоящему оценить, КАК мне тогда ПОВЕЗЛО!
Ментал бурлил и клокотал. Рассказанные мною подробности обоих моих мужчин не оставили равнодушными: предательство, это — предательство. Такое представители этой расы не прощают и не понимают. Для Рруса поступок моих "друзей" был чем-то неестественным, ненормальным, отвратительным... как и само понятие предательства. И он сожалел о том, что его не было рядом в тот момент... Он бы сумел... пояснить всю глубину... их заблуждений и неверности... совершенного. Найлус отреагировал спокойнее: работа Спектра порой сталкивала его и с худшими проявлениями натуры "разумных" существ.
— Между прочим, именно эксперименты этого фанатика и дали мне мощный толчок в развитии, полностью примирив с необычным даром, который я уже начинала считать проклятием. — иронично сообщила я. — Так что, в какой-то мере, я этому уроду благодарна. — хищная ухмылка изогнула губы. — Кстати, он вкусным оказался... после восемнадцати дней голодухи...
Найлус с умилением на роже меня погладил, а Гаррус подорвался и умчался в гостиную, чтобы через пару минут вернуться с подносом вкусняшек. И с кружкой остывшего эрга.
— Хочешь, свежий сделаю? — с искренней заботой в голосе спросил Ррус.
Я быстро допила остывший напиток и протянула ему пустую кружку.
— Хочу! Очень вкусно! — я не удержалась от мелкой подколки: — Но я же не говорила, что собираюсь ВАС... ну...
Найлус тихо рассмеялся.
— Кушай. Удивительно, как ты этого придурка раньше не съела.
Я пожала плечами.
— Цепи были магическими и попытки вырваться причиняли сильную боль. А потом я просто сорвалась... Жрала этого дурака уже на инстинктах: разум от боли отключился почти сразу.
Меня снова погладили, вдвоем, и Ррус ушел на кухню готовить свежий эрг.
Вернулся он довольно быстро, неся на подносе три парящие кружки и блюдо с бутербродами.
— Выглядят не очень: я спешил.
— А на мой взгляд, самое то! — хмыкнул Найлус, выбирая бутерброд с самым толстым куском мяса и протягивая мне. — Мяса больше, чем зелени и лепешки.
— И плафда. — невнятно пробурчала я, откусывая кусок. — Фкуфно!
— Кушай. — Гаррус сел рядом и замялся... — Только... прошу. Не надо так... исчезать...
Проглоченный кусок встал поперек горла, столько в его словах было чувств. С трудом проглотив, я пообещала:
— Я... постараюсь.
— Или хоть предупреждай. — поддержал парня Найлус. — Это было... как...
— ...как то ощущение, когда вместо прилива приходит сорокаметровая волна цунами, а ты стоишь на волнорезе... — глухо произнес Ррус, уткнувшись носом мне в макушку.
Сравнение было непривычным и в чем-то забавным... пока я не вспомнила, что турианцы физически не могут плавать. Хотя... Надвигающаяся волна цунами введет в бессильный ужас любого.
— Простите...
— За что? — растерялся Ррус.
— Мы сами решили быть рядом. — Найлус взял с подноса кружку и передал мне.
Я обхватила руками теплую керамику, с удовольствием вдохнула сложный запах. Чувствительное обоняние сейчас позволяло разобрать даже мельчайшие нотки аромата, чего я была еще недавно лишена.
— Восхитительный аромат... — я пригубила напиток. — Восхитительный вкус. Знаете, могу понять тягу Сарена к шоколаду... Его сейчас не хватает.
Найлус тут же отозвался:
— Могу заказать, и его привезут.
— Не надо. — я приоткрыла глаза, встретив внимательный взгляд ярких зеленых глаз. — Спасибо вам... Впервые мой вид во время перестройки организма не вызвал... — я запнулась.
Тихий смешок Найлуса и фырканье Гарруса прозвучали практически одновременно.
— Сама же сказала. Боевые трансформы. Они не должны быть красивыми. Только — эффективными.
— Многие этого не понимают.
— Внешность — не главное. — буркнул Ррус. — Она обманчива.
— Вы даже не представляете, насколько она может быть обманчива.
Я передала Найлусу свою кружку.
— Помните, я вам начинала рассказывать про клетку и ящик?
Гаррус кивнул.
— Так вот. По уровню технического развития тот мир стоял на начальном этапе космической эпохи: первые запуски пилотируемых аппаратов, полеты на спутники планеты, запуск искусственных спутников и первых орбитальных станций. Ну и все такое. Представили?
Они синхронно кивнули.
— Однажды на эту планету упал инопланетный корабль. Небольшой разведывательный рейдер. Ну... типа упал.
— Типа? — Найлус приподнял бровь.
Я поморщилась.
— Красиво разыгранная сценка аварии аэрокосмического бота. На борту было три существа женского пола. Выглядели они вот так...
Этот образ я не забуду никогда! И никогда не выкину из своей копилки! Восхитительные, прекрасные... твари!
По телу прошла волна изменений, доставляющая чуть ли не физическое удовольствие после месяца жизни в полностью статичном теле. Моя фигура изменилась почти мгновенно: я стала тоньше, изящнее, грациознее, кожа приобрела нежный золотистый цвет, на спину упали роскошные пушистые, почти невесомые волосы цвета лунного серебра, чуть заметно мерцающие в приятном сумраке спальни, затрепетали в воздухе светящиеся крылышки, словно сотканные из утреннего света... Лицо заострилось, приобрело неестественную, совершенную красоту, уголки глаз приподнялись...
Я прошлась по комнате, давая возможность ошеломленным мужчинам оценить мой новый облик, всю грацию и пластичность этой расы, а мои крылья раскидывали на стены едва заметные отблески и искры.
— Красивое создание, не правда ли?
— Очень... — хрипло произнес Найлус.
— Ты словно...
— Соткана из света?
— Да.
Я грустно улыбнулась, подошла и грациозно опустилась на кровать.
— Так выглядят женщины-аллаари. Надо ли говорить, как приняли этих созданий?
— Какая раса жила на планете? — спросил Найлус, осторожно дотрагиваясь до моей руки.
По коже прошла мягкая волна сияния, словно от прикосновения к силовому полю.
— Люди с небольшими отличиями: кожа чуть темнее, и фигура погрубее. — я подсела ближе, с комфортом вытянувшись на кровати.
— Как... прекрасных посланниц высшей расы?
— Ты забыл — мудрой, всепонимающей и прочая-прочая. — я усмехнулась, продемонстрировав ровные белые зубки. — Девочки были сама кротость и послушание, такие милые и прекрасные... Они попросили построить одно любопытное устройство, которое могло бы позволить им связаться с домом...
— И его построили?
— Конечно, построили. — я фыркнула, махнула рукой в направлении стены, создавая объемную иллюзию. — Смотрите.
Магия иллюзий очень хорошо позволяла передавать хроники, свидетелем которых я не была, но которые видела. Вот как сейчас. Турианцы молча смотрели, как происходит официальное и помпезно устроенное открытие Врат: три аллаари в роскошных струящихся одеждах стояли на подиуме и что-то вещали о мире и понимании, техники заканчивали последние приготовления, и вот он — запуск. Огромная конструкция красиво так засветилась, развернулось лазурное поле перехода, и вот, с той стороны вышла... вышел... монстр! Здоровенный мужик, боевая химера, порожденная гением величайших генетиков, каких я только знала! Существо, созданное лишь для уничтожения, облаченное в высокотехнологическую броню и с не менее высокотехнологичным мощным оружием...
Праздник превратился в трагедию двумя залпами кассетных боеприпасов. Химера расчистил зону высадки, и из Врат потянулись новые и новые бойцы.
— Кто это? — Найлус указал на стоящего у Врат изящного юношу в богато украшенной броне.
— Мужчины аллаари.
Гаррус удивленно заморгал.
— Это?
— Ага. — я улыбнулась. — Те еще изуверские твари, эти аллаари. Творили такое, что по сравнению с ними демоны — образец понимания, милосердия и миролюбия. Но — светлые существа в прямом смысле этого слова.
Я развеяла иллюзию.
— Что случилось с миром? — тихо спросил Ррус.
— Ну, в нем не совсем уж идиоты обитали. Врата разбомбили тактическими ядерными зарядами. Вторжение захлебнулось. — я пожала плечами. — Врата взрывы не пережили, но сам портал не схлопнулся, а превратился в самоподдерживающийся разрыв реальности, который было уже невозможно закрыть. Я переродилась в том мире через шестьдесят лет после этих событий. Война как раз набрала силу, волны вторжения из разного рода боевых химер, которых не могли полностью контролировать даже их создатели, перли одна за другой: как портал менял фазу. А меня загребли как раз во время вхождения в силу. Посчитали очередной химерой, только какой-то ущербной. Поскольку я в тот момент была слабой и не смогла толком сопротивляться, то встретила я следующее утро в добротной такой клетке.
Перевернувшись на спину, я закинула ногу на ногу.
— А как же твои крылья? — встревоженно спросил Ррус.
— А они нематериальные. Энергетическая структура. Летать нельзя, даже планировать не выйдет. Своим слугам и рабам-сородичам аллаари крылья гасят. Кстати, действие необратимое, и после этого жертва долго не живет, потихоньку угасая. — я хмыкнула. — Говорю же, редкие твари эти аллаари. Подмяли под себя всю галактику, сражаются руками порабощенных народов или созданных на их основе химер. Последние живут недолго: их сразу создают взрослыми, а генетическая память, присущая таким созданиям, позволяет сэкономить на обучении. После — сразу в бой. Выживание и возврат не предусматриваются. Живут год, ну максимум два, гибнут миллионами.
