— Ты вербуешь моих лучших слуг. Кто же останется у меня в лакеях, Дад? — молвил Этан немного с горечью. Ему нравился Тимир, он был ненавязчив, предан и честен, что редко встречалось у прислуги.
— Набери себе хорошеньких пышногрудых служанок, — Дад опять наполнил комнату клубами дыма и кашлянул, оправляя свою аккуратно подстриженную бороду. — И потискать кого будет, и взору приятнее.
Этан покраснел, словно школяр и огрызнулся:
— Генерал, твой солдафонский юмор убывает на повал.
— Этан, сейчас я сделал тебе большую услугу, — тихо произнес генерал. — Этот парнишка будет преданным, верным и отважным воином, который, не задумываясь, умрет за своего короля и свою страну. Случай сработал на нас, судьба предоставила нам шанс призвать под свои знамена достойного сына. Будущее покажет, кто из нас был прав.
— Не думал, что ты так далеко просчитал столь незначительный свой поступок, Дад. Я удивлен и поражен твоей дальновидностью.
Палад приподнял бокал и легким кивком головы поклонился королю.
— Все во благо Лании и Вашего Величества, — а затем, залпом допив вино, бросил пустой бокал в каминную щель.
— Вино нужно оставить женщинам, Эт, ...эх, нам бы сейчас настойки Ларда... Дад мечтательно закатил глаза и причмокнул. — Умеет, подлец, наш полевой кашевар гнать самогон... Гномье пойло после этой целительной вещи в рот не беру уже года этак три...
Этан пригубив из своего бокала, поморщился, представив себе эту убойную вещь. На свое восемнадцатилетние Эт уговорил Тира, молодого начальника королевской охраны, отпраздновать сие событие достойно и по-мужски, сопроводив празднование серьезной попойкой в одном из трактиров столицы. Инкогнито они вечером проследовали в питейное заведение, где Этан на своей шкуре испытал действие гномьей отравы. После третьей чарки самогона Эт смутно помнил события того вечера и под утро обратно во дворец следовал верхом на плече шатающегося Тира.
Последствия загула были ужасны. Самое страшное наказание, конечно же, придумал Дад. Ему было мало того, что они умирали от жестокого похмелья и готовы были положить голову на плаху, только бы пришло избавление. Он заставил их до полудня бегать по периметру дворца, а сам наслаждался пыткой под тенью сада, попивая эль.
— Сладкий воздух города в конец изнежил тебя и превратил в сопливую девчонку, Этан, — Дад хмурился, но его глаза озорно смеялись. — Поди уже, пока меня не было и меч в руках разучился держать?
Этан встрепенулся, словно его отходили розгой. Он гордо вскинул подбородок, а глаза полыхнули обидой.
— Ты хочешь проверить меня? До сих пор не можешь смириться, что весной я таки обул тебя на хору18.
— Чем гордишься, то? ... Старика уделал, и радуется...хэххх... — Дад наблюдал за Этаном, с удовольствием отмечая, что мальчик взрослеет и скоро наступит момент, когда он станет мужчиной. — Хотел бы я посмотреть, как Тир тебя прижмет к земле.. хэ хэ...х ... Попрошу его побольше тебя повалять в пыли, чтоб не зазнавался.
Эт начал закипать. Дад явно подтрунивал над ним, напоминая, как начальник королевской охраны и ученик генерала капитан Тирунд Натиу, в близких кругах Тир-крушитель, на прошлом военном слете накостылял королю по "самое не балуйся". Этан этот позор пережил с достоинством, но Тира предупредил, что в следующий раз глотать пыль с арены будет капитан. На ежедневных тренировках молодому королю доставало упорства и настойчивости, и несколько раз он выходил победителем. Он чувствовал, что уже готов выйти на хор и ждал с предвкушением следующего открытого соревнования, где бы он мог показать свои достижения и взять реванш над Тиром.
Этан понимал всю важность долгого и кропотливого обучения, которое, по его мнению, намеренно затягивалось с той целью, чтобы опять-таки не подпускать его к боевым действиям на границе в Исраиром, куда он так отчаянно рвался. Чрезмерная опека не давала ему расправить крылья, он хотел быть со своим народом, бок о бок сражаться за Ланию, а не отсиживаться за высокими стенами дворца. Но сначала он должен выиграть три хора, и лишь тогда получив воинское звание, достойное короля, Эт сможет принимать непосредственное участие в сражениях. Этан прекрасно понимал, что Дад считал его еще не готовым, и блестящий план Старика по устранению короля от опасностей, грозящих ему на границе, исполнил Тир, отодвинув получение звания Этана на четыре полные Луны. А сейчас этот ворчливый интриган задевает за живое, посмеиваясь над его ошибками.
— Если завтра рано поутру, Дад, ты сможешь оторваться от молочной фермы, в которую ты превратишь свою опочивальню нынешней ночью, — Этан внимательно следил за Дадом. Старик опять задымил, скрываясь в сизом облаке и пряча от короля свое лицо. — Милости прошу понаблюдать за нашей с Тиром тренировкой. Убедишься в том, что пора бы уже заняться организацией нового слета.
— Если не успею закончить к утру, то прихвачу парочку девок с собой, — Дад уже открыто, громко смеялся. — Думается мне, хэхэхээхх, ... зрелище будет наискучнейшим и продлится самую малость.. хэхэхэх... пара выпадов...хэ.., и Тир ткнет тебя носом с землю...
Дад загнулся в порыве смеха, кашляя дымом, и продолжал живописать:
— Я прямо таки озадачен... кого мне выбрать в утренние попутчицы: Гинетту или Жорнику, или Уланку? А может всех троих? — Этан ты как считаешь? Перед какой из них тебе будет менее болезненно лизать камни на заднем дворе? ... А?
— Горбатого могила исправит, Дад, — печально произнес Этан, совершенно не разделяя веселья генерала. — Сдается мне, что ты и на том свете будешь за каждой юбкой таскаться. Уже седой весь, а все никак не успокоишься.
— Хотелось бы мне знать ради кого ты, мальчик, хранишь целибат? — проворчал генерал, наклоняясь к пепельнице на столе и вытряхивая трубку.
— Дад, сталось мне, что ты все же посетил меня ради другой цели, — уводя тему в сторону начал король. — Давай подробности нашей интимной жизни оставим в покое и приступим к обсуждению более важных вещей.
— Эх.. что за молодежь пошла? — начал сетовать генерал. — В твои-то годы все помыслы и поступки должны быть о любви, во имя и для нее. Эх... а этому только бы железками бренчать, да на лошади круги по округе нарезать. Что за поколение вырастает?
Этан передернул плечами, словно отгоняя назойливую мысль.
— Ты удивляешься нашему поколению? Наше поколение начало взрослеть слишком рано, — ощетинившись словно еж, Этан вскочил с кресла, которое его слишком расслабляло, выпрямился и продолжил:
— Вот этот мальчишка, Тимир, ему же и пятнадцати нет явно, еще пацан совсем, а испытал за свою короткую жизнь столько, что некоторым старикам и не снилось. Как думаешь, он сможет беззаботно упиваться страстью, заполнить свои мысли глупыми мечтами, когда боль в сердце останется навечно и только месть сможет излечить его?
Дад молча слушал.
— Ты оберегаешь меня, словно я хрупкая кукла. Но, в то же время, ты хочешь, чтобы я стал мужчиной и достойный королем? Как думаешь, реально ли исполнить задуманное таким образом?
Дад понимал, что Этан в чем-то прав. Скоро придется отпустить его. Сделать всего лишь шаг в сторону.
— Сынок, — Дад не хотел сейчас признавать свои слабости и соглашаться с Этаном, он подыскивал те слова, что дадут ему шанс сейчас не отвечать на вопрос. — Любовь — это жизнь, мы все защищаем нашу жизнь и эту самую любовь. Как же без нее? Как без нее народятся детишки, как без нее мы пойдем умирать? Ты еще так молод... Этан... Я надеюсь, что ты скоро поймешь, за что действительно умирают люди на поле брани.
— Они умирают за Родину, генерал, и я хочу тоже защищать ее по мере сил своих, — отрезал юноша и отвернулся к окну.
— Это всего лишь высокопарные слова, которыми разбрасываются аристократы. Честь, совесть, достоинство — все это маска, за которой они прячут свой страх перед смертью. Пахарь или пастух идут защищать свой клочок земли, своих детей, жен, любимых и близких. Когда ты начнешь видеть и понимать суть, Этан, то лишь тогда ты станешь великим правителем.
Король молчал. Мудрые слова старика отрезвили его. Сейчас Дад расставил все на свои места: просто и быстро. Строить общественное сознание на идеалах, непонятных простому человеку утопично и опасно. Сейчас Этан понял, как появляются народные герои и легенды. Уяснил урок, нашел ответ на свой вопрос: "почему за генералом Паладом идут толпы".
Родина, страна — это люди, живущие в ней. Нельзя вершить судьбы государства, не осознавая, что это один большой механизм, в котором крутятся маленькие винтики, живые люди со своими чаяниями и проблемами. Поняв каждого, можно объединить всех в единое целое. Лишь тогда возможно достигнуть самых высоких целей и свернуть горы в поисках правды. Лишь так видя свой план, можно почувствовать за спиной жизнь. Реальная сила не в холодных идеалах, а в горячих сердцах людей.
— Я понял тебя, старик, спасибо, — Эт развернулся к генералу. — Закончим наши споры. Еще будет время для жарких дебатов о наших жизненных принципах и сути бытия. — Теперь необходимо вернуться на землю и обсудить обстановку на границе. Какие у тебя новости, генерал?
Дад улыбнулся краем рта:
— И то правда, пора и честь знать.
— Не томи, выкладывай.
— Сир, на сухопутной границе обстановка, я бы сказал, .... нейтрально-напряженная. Полковник Кохта получил очередную порцию звонкой монеты и создает видимость военных действий. Приказа от Эгды о вторжении не поступало, и ему выгодно получать от нас золото и в то же время сохранять численность войска.
— Дад, казна пуста, скоро нам нечем будет платить твоим шпионам, а запросы Кохты с каждым разом возрастают.
Генерал хмыкнул, но на замечание ответил:
— Этан, Кохта жаден не меньше Эгды, но в отличие от нее глуп. Не беспокойся о том золоте, которым мы ему платим. — Палад ухмыльнулся в усы и поудобнее развалился в кресле. — Казну Улгавы этот тощий хмырь не опустошит. Что говорить о моих людях на территории противника, — старик мрачно взглянул на Этана. — Необходимая мера. Придется смириться. Цена достойна товара.
— Ну что ж купец, выкладывай, — юноша вернулся в кресло и приготовился внимательно слушать.
— Эгда расширяет сухопутный контингент в Жиле, в Нако по речной акватории прибыло шесть пиратских кораблей, которые сейчас патрулируют границу с Хамуном. Их наняла Эгда и включила в число действующего флота. В Тартуляе на воду спущено еще три крупных морских корабля. Сейчас набирают отребье в команду из местных и пришлых наемников. Кто будет возглавлять эти суда, еще не решено.
— Не плохо, Дад, очень неплохо, — каждый шаг Эгды они отслеживали, но казалось княгиня все же идет на один впереди. — С чего бы ей укреплять границу с Хамуном? У них же перемирие еще на 2 года. Что еще?
— В Матагалату и Эсхер опять направлены рекрутёры.
— Когда же потоки этой погани иссякнут? — печально, но факт, у Эгды был прекрасный источник восполнения резерва армии — Долина Эха, которая превратилась из нейтральной торговой зоны между граничащими с ней государствами в оплот пиратов и наемников со всех краев Артрона, а возможно и всего Тирсека. — Мне впору начать курить трубку вместе с тобой, Дад, — Эт слегка нервничал, предвкушая, что самое интересное Палад оставил на закуску.
— И теперь самое важное, сынок, — Дад немного помедлил, держа интригу и наслаждаясь юношеским задором короля, который уже не мог спокойно сидеть в кресте и ерзал от нетерпения.
— Ну же, генерал, твои методы пыток слишком жестоки! Вероятно, ты испытал на мне весь свой арсенал!
— Мы плохо молимся нашим богам, сынок, а Эгда — хорошо.
— Я не понимаю тебя, не говори загадками, выкладывай все как есть, Дад. Этэ — наместники Великого Дракона, нам уже давно дали понять, что не будут вмешиваться в нашу возню, пока действия кого-либо не приведут к нарушению магического баланса, что само по себе невозможно. Где мы, и где высшая магия? Дад, скажи, я не прав? Им, хоть перебей мы друг друга — все едино.
— Действительно, сир, Этэ повели себя странно в данной ситуации, но не мы им судьи, — Дад скрестил руки и принялся разминать костяшки пальцев, хрустя суставами. — Рычаги воздействия на них отсутствуют. Возможности шпионить на территории Галл'Этэ у нас нет, и вряд ли когда-либо она нам представится.
— Но почему ты не хочешь верить в Свет, который по логике вещей должны нести в наши земли эльфы? Возможно, мы что-то сделали не так, не смогли донести до послов Присветлых истинное положение вещей.
— Этан, твой юношеский максимализм и вера в Свет, приведет тебя к неверным выводам. Ты не хочешь видеть реалии, ты витаешь в облаках. Надеяться на эльфов глупо. Они дали нам понять, кто мы, и кто они. Их заботит лишь личное благополучие, мы им помеха, а точнее сказать ненужный нарост на теле Тирсека. Сдается мне, они рады, что мы уничтожаем друг друга сами.
Дад не хотел обсуждать с юношей эти неоспоримые факты. Эльфы предали свои идеалы, возможно сознательно, а возможно непреднамеренно. Сейчас судить об этом было сложно. Но надеяться на помощь Этэ в войне с Исраиром не приходилось. Они, отделившись от всего остального мира людей — так называемой Офы — магической стеной, жили своей неведомой жизнью, совершенно не напрягаясь проблемами людей.
Генерал печально наблюдал начало агонии людской веры. Как можно разумному человеку покланяться богу, наместники которого, отвергают мольбы о помощи? Как можно верить в Бога, которого не видишь и не чувствуешь? Верить в сказку, легенду, вымысел невозможно. Лишь безумцы могут покланяться деревянному идолу или мифическому существу. Вера покидает их землю. Дад, был рад лишь одному, он уже не увидит анархии, которая захлестнет Артрон, он не увидит гибели людского рода, потерявшего своего Бога.
Мысли старика прервал Этан, который настойчиво требовал разъяснить ему смысл недавнего высказывания по поводу слабости веры ланийцев.
— Нашлась причина, которая не дает нам возможности защищать морскую границу. Торговать и водить корабли по морю.
— Ты меня удивляешь, Дад, — возмутился король, — причина известна — это Зверь. Он топит суда и наводит ужас на моряков.
— А откуда бы ему взяться в спокойных водах Якиса? — съязвил старик. — Отродясь морской нечисти не было вблизи Артрона. Да и вообще у нас с этим делом никогда проблем не было.
— Что ты хочешь этим сказать, Дад, я не понимаю тебя.
— А то и хочу сказать, что Эгда на груди таскает кусок Огненного камня, размером с пол ИУОЛАНЫ, а камешек то ярко лазуритового цвета, так и пышет магией, доверху забит морской силой Шахров.
Этан заломил бровь.
— Откуда у тебя столь глубокие познания о силе Огненного камня и его возможностях? Шахры? — Этан, улыбнулся, явно не веря старику. — Наш мир создан Огнем, мы дети Огня и наш повелитель Великий Хайр и его младшая сестра Сит. Брат Шахр не ведает нашей землей.
— И мне пришлось покопаться в пыльных залах библиотеки Ульи, — Дад хмыкнул, раздосадованный, что юноша ему не верил. — Я вижу, Эт, ты тоже силен в исторических летописаниях о Великих Хайрах. Но, сдается мне, источники, которыми мы владеем, не в полной мере раскрывают нам истину, сынок.
