— Парадная вещичка, — оценила я плащ. — Он тоже мне? Ой, спасибо, Волдар. Мне очень нравится.
— А.. это..ээ, — коневод занервничал, потянул свои загребущие руки к плащу, но я уже ловко переместив оружие себе подмышку и нацепив накидку на себя, красовалась перед толпой. Расстроенный Волдар, в сердцах отмахнулся от меня:
— Эх..забирай и его.
Умыла-таки я коневода и была полностью довольна собой. Достав клинок из ножен под всеобщий стон и шараханье от меня, словно от прокаженной, я залюбовалась. Длинный, пару локтей с хвостиком, тонкий слегка искривленный клинок имел странный и чарующий вид. Металл, из которого он был изготовлен, сталь напоминал отдаленно, вернее, был полной ее противоположностью. Матовый серебряный блеск мечика источал силу, которую чувствовали все окружающие. Рукоять, оплетенная мягкой кожей, гарда богато украшена ковкой и камнями. Сам клинок был испещрен вязью и рунами. Я не специалист по холодному оружию, но почему-то мне показалось, что вещица редкая и ужасно дорогая.
Вдруг, сабелька в моих руках завибрировала, и вдоль клинка по долу начали появляться символы. Короче говоря, огненная "бегущая строка". Я заворожено смотрела на незнакомые буковки, и вдруг поняла, что в голове у меня эти непонятные закорючки складываются в стройный слог. Не удержавшись, я начала повторять, что слышу в голове вслух и нараспев:
Hа свете каждый путь открыт,
Hо нужно выбирать.
Тому, кто хочет долго жить,
Hе стоит воевать.
Пусть тот, кто любит звон монет,
Становится купцом,
А кто умрет во цвете лет,
Подружится с мечом...
Чей лучше меч, чей крепче щит,
Удар точнее чей,
Один на свете суд решит -
Веселый пир мечей.
Когда качнет земную твердь
Сраженья торжество,
То каждый сможет выбрать смерть,
Достойную его.
Толпа, толи плененная поэтическим этюдом, толи окованная ужасом, сразу то и не разберешь, замерла в тишине. Я оглядела присутствующих, хихикнула истерически и подытожила, обращаясь к Волдару:
— Спасибо, господин хороший, за подарочек, с которым мне суждено помереть в расцвете лет. Именно об этом я всю жизнь и мечтала.
Волдар скукожился под моим тяжелым взглядом и поспешил оправдаться:
— Дочка, мечик этот не простой...
— Ага, — огрызнулась я. — Волшебный.
— Твоя правда, госпожа ведьма, заговоренный он, нелюдской. Нам не давался, огнем жегся. Сколько моих людишек покалечил, не счесть. Только в плащик то его замотали, тогда и притих, в руки взять можно было.
Злобно зыркнув на коневода, я засунула меч в ножны и закинула перевязь на плечо. Мельком оглядев кинжалы, прикрепила их к ремню и зашипела сквозь зубы:
— Кесарю — кесарево, ведьме — ведьмино. Ну ты, Волдар, и жмот, так бы плащик притырил наверняка.
Пристыженный коневод потупил взор и протянул мне мешочек с деньгами.
— Ты, это, дочка, не серчай, не обессудь, коли что. Я тут тебе деньжат в дорогу собрал, как обещано, да лишку чуть добавил. Все ж спасительница ты моя, от разорения уберегла. Век твою доброту помнить буду. А вот тебе еще письмецо к брату моему столичному, двоюродному. Таверенка у него на ... окраине ... Улгавы. Приютит, да поспособствует по надобности.
Я приняла от Волдара последние подношения, примирившись с тем, что они больше напоминали откуп, чем дары, обняла всех, поцеловала рыдающую Тлику, попрощалась, прыгнула на крепкую спину Титаника и с победным кличем: "Держись, Углава, русские идут!", двинула на столицу Лании.
Глава 25. Попутчики
Понять мужчин? Нет, мне мозгов не хватит.
NN
Когда Рединка скрылась за горизонтом, я попридержала Титаника, и мы побрели шагом. Бешеный галоп не способствовал мыслительному процессу, да и спешить нам особо было некуда. Коняга, довольный собой, мерно вышагивал под седлом, а я витала где-то далеко. Луэ нагнал нас быстро и теперь развлекался, заплетая Титане хвост в стройные ряды косичек.
Ярко светило солнышко, надрывались птахи, аккуратные рощицы махали нам вслед ветвями, изредка попадающийся на тракте народ либо шарахался от оскала моей лошадки, либо с чрезмерным любопытством пялился на нас в упор, а потом еще долго прожигал цепким взглядом спину.
Первый привал мы сделали в полдень. Солнце было в зените и припекало нещадно. Загорать в мои планы не входило и я направила Титаника к ближайшей рощице, которая подарила нам благодатную прохладу. Наскоро перекусив, решила поближе познакомиться с моим оружием.
Два кинжала, словно братья-близнецы, тонкие, невесомые и изящные, меня влюбили в себя сразу. Клинки их были костяными, белоснежными и, что самое необычное, теплыми. Ножны кинжалов имели ремешки, с помощью которых клинки можно было удобно крепить к руке или ноге, что я незамедлительно и сделала.
Покрутив в руках меч и сделав вывод, что в принципе сия игрушка будет служить лишь психологическим оружием, я решила вздремнуть.
Проснулась от тихого пения. Оглядевшись и не увидев певца, насторожилась и, схватив в руки меч, начала обходить полянку, которая дала мне приют. Послышался смешок, потом еще один. Мои нервы не выдержали.
— Кто здесь? Выходи или проваливай... прочь, — сорвалась я на визг.
Смех повторился.
— Уже не смешно, выходи, — я замерла посередине поляны. Титаник мирно пощипывал травку, не обращая внимания на мои телодвижения и словно не чуя опасности. Напрягшись, я выжидала. Смех повторился, и тут я услышала переливчатый женский голосок.
— Я рядом с тобой, просто ты не хочешь меня увидеть.
— Где рядом? Ты издеваешься? Никого же нет, — разозлилась я на девушку. — Кто ты такая? Отвечай!
Смех повторился.
— Глупышка, я твой друг, посмотри же, наконец, на меня!
Мой меч слабо завибрировал, засветился голубым пламенем и до меня наконец-то дошло. Я закрыла глаза и вошла в тот дивный транс, когда могу видеть иное. Передо мной стояла маленькая, гибкая, словно тростинка, девушка. Огромные неестественно-фиалковые глаза были наполнены мудростью, которая сильно контрастировала с озорной улыбкой на ее алых, как кровь губах. Фиолетовая копна волос водопадом струилась до талии. Девушка была одета в военный, но элегантно-сексуальный костюмчик, вызвавший у меня легкую зависть. Образ девицы блистал голубым светом, схожим с недавней иллюминацией моей сабельки.
— Здасьте, — выдавила я из себя, после тщательного осмотра и оценки дамочки.
— И тебе не хворать, хозяйка, — подмигнула мне фиолетовая нимфетка. — Меня зовут Трелль, я дух твоей тулии.
— О как!? А что такое тулия?
— Твой меч, — ответила девушка и изящно склонилась в реверансе.
— Приятно познакомиться, меня зовут Оникс.
— Ониксиэль — дарующая свет, у тебя красивое имя, госпожа, — улыбнулся мне дух.
— У тебя тоже ничего, а что оно значит?
— Воспевающая Схватку, — ответила девушка. — Я буду защищать тебя в бою.
Я призадумалась.
— Каким образом, Трелль, закроешь меня невидимым щитом от врагов?
— Нет, госпожа, научу твое тело защищаться и нападать.
— О, — отмахнулась я от духа. — У тебя ничего не выйдет. Ученица из меня плохая. Я твою тулию держу в своих корявых ручках то едва.
Девушка звонко засмеялась и протянула ко мне руку. Голубоватое пламя заискрилось и, сорвавшись с ее тонких пальчиков, поплыло ко мне.
— Мы должны соединить наши тела в одно целое, госпожа, — зашептала Трелль. Открой мне себя, и я покажу, на что мы способны.
Опутанная чарами духа, я открылась. Уже знакомое мне чувство эйфории обволокло душу, заставляя петь сердце вновь. Золотистый туман силы потек навстречу и, закружившись в магическом танце, сплелся с пламенем духа. Тело Трелль задрожало и, растворяясь в охватившем его огне, исчезло. В этот миг я отчетливо осознала, что теперь Оникс нечто иное. Душа потеснилась, освобождая место в сердце для друга. Руки крепко сжали рукоять меча, принимая клинок как продолжение себя. Нахлынули новые чувства и знания, сила растеклась по телу, возводя меня в новое качество.
— Потренируемся, госпожа? — услышала я голосок Трелль у себя в голове.
— Разумеется, — хищно улыбнувшись, ответила Ониксиэль и взмахнула тулией.
Сейчас девушка по имени Оникс была далеко. Настало время Ониксиэль, Дарующей Свет, выйти из тени.
* * *
Титаня обреченно склонил голову к земле, не надеясь, что я когда-либо приму решение, и мы поедем дальше. Мы стояли на распутье двух дорог уже примерно час. Покосившиеся и изъеденные термитами указатели направлений в принципе были, но, учитывая их ветхость, прочесть на них что-либо не представлялось возможным. Как назло, тракт был пуст.
— Мда, надо было еще и карту с Волдара стрясти, что-то, Титаня, мы оплошали, — делилась я с конягой наболевшим.
Я потянулась к сознанию коня, в надежде выловить оттуда хоть какую-то информацию. Чистый лист бумаги, ни одной мысли по поводу и без. Мне даже как-то обидно стало за своего скакуна.
Искрутившись в седле словно юла, в надежде высмотреть вдали путников, я решила зажевать горе и, достав кусок ветчины с хлебом, принялась усиленно двигать челюстями.
— Приятного аппетита, леди, — услышала я позади себя волнующий все струны моей души мужской баритон и чуть не подавилась от неожиданности.
Откашлявшись и проглотив, наконец, застрявший кусок пищи, я обернулась.
— Вы так тихо подъеха....ли, — наши глаза встретились, и я поняла, что пропала.
— Простите, леди, если я Вас напугал, — вымолвил герой моих эротических снов, склонил голову в приветствии и протянул мне флягу. — Выпейте этот отвар, он прекрасно освежает.
Я, как зачарованная приняла напиток и пригубила, на миг, оторвавшись от его глаз.
— Сп-спасибо, — заикаясь, ответила я и вернула флягу. Мужчина улыбнулся краешком рта, продолжая рассматривать меня.
— Леди, с Вами все в порядке? — поинтересовался путник.
Я очнулась, чувствуя, что начинаю покрываться багрянцем, словно школьница. Титаня, нервно дернул повод и оскалился на моего прекрасного собеседника.
— Извините его, пожалуйста, — пролепетала я, пнув непутевую зверюгу пяткой в бок и показывая перед мордой кулак. — Ревнует.
— Ничего, бывает, — усмехнулся мужчина. — Могу ли я Вам, помочь леди, вижу, у Вас возникли затруднения?
— Да, Вы правы, — я кокетливо потупила глазки, захлопав ресницами. ("Кошмар! Что я делаю?"). — У меня действительно возникли затруднения. Не знаю, какая из этих дорог ведет в столицу.
— Нам туда, — кивнул в сторону левого тракта мужчина моих грез.
— Нам? — мое сердце остановилось.
— Если леди не против, готов составить Вам компанию. Я тоже направляюсь в Улгаву.
Сердце обрадовалось и застучало как сумасшедшее. Титаник злобно покосился на нас, и, извернувшись, клацнул зубами у сапога моего собеседника. Я грубо рванула повод.
— Титаник, прекрати немедленно, — обругала я животину.
— Разрешите представиться, мое имя Гаер из рода Муррпау, еду в столицу по семейным делам.
Я сникла.
— Мой родственник попал в неприятную историю, и потребовалось вмешательство семьи, — туманно поведал мне свои планы рыцарь.
Да, именно, рыцарь на белоснежном коне.
— У вас красивый конь, господин Гаер, — я потрепала Перышко по гриве. — И кажется, мы с ним раньше встречались. Я его почти купила, но потом увидела это чудо, — порция ласки досталась и Титане. — И мое сердце теперь отдано ему. Слышишь, ирод? Это я о тебе, кстати.
Титаник удовлетворенно фыркнул и забил копытом, красуясь.
— Да, конь действительно хорош, — согласился господин Муррпау. — Приобрел по случаю в Рединке у заводчика. — А у Вас редкий экземпляр. Как Вы с ним справляетесь?
— С трудом, — честно призналась я. — Если бы не наша взаимная привязанность, граничащая иногда с абсурдом, дела бы были намного хуже, — снова подняла взгляд на мужчину и, видя, как он меня внимательно разглядывает, смешалась и волнительно затараторила. — Меня зовут Оникс, я направляюсь в столицу тоже по личной, можно сказать, жизненно важной необходимости. Если Вам необременительно мое общество, буду рада разделить с Вами дальнюю дорогу (Уф!).
— Заветная мечта, — прошептал мужчина, глядя мне в глаза.
— Что Вы сказали? — немного смутившись, переспросила я.
— Ничего существенного, леди Оникс, — молодой человек отвел взгляд и пришпорил Перышко. — Пора в путь, Вы не находите?
— Да, действительно, — спохватилась я. — И, кстати, зовите меня Ониэ, мне говорили, что так проще произносить мое имя.
— Именно так, леди Ониэ, — белоснежный жеребец сорвался с места в карьер, и я, чтобы не отстать, поскакала вдогонку.
* * *
Мы путешествовали по дорогам Лании уже два дня. Гаер Муррпау оказался образованным, молчаливым и чрезмерно галантным джентльменом, что, если честно, меня очень смущало. Он четко держал между нами дистанцию, не позволяя себе ничего лишнего. Ну и дурак, я была бы не против.
Никогда раньше не встречала таких красивых, статных и мужественных особей мужского пола. Всю дорогу я тайком наблюдала за ним, наслаждаясь и упиваясь моментом. От него веяло настоящим мужчиной за километр. Высокий, даже для меня, мускулистый, но в меру. Гибкий, словно ива. Я не люблю блондинов, но как этот хорош. Правильные до умопомрачения черты лица, высокие скулы, длиннющие белокуро-золотистые волосы аккуратно убраны в хвост. Красивые и сильные руки. Движения четкие, быстрые, как у хищника. А глаза! Я не могла уловить их цвет, вероятно золотисто-зеленые, они заставляли мое сердце замирать.
Бессовестно пялясь на мужчину, я ловила себя на одной мысли: "Почему он не выказывает любопытства на мой счет? Ведь я тоже не урод!". Думы по этому поводу преумножались в моей костяной черепушке с геометрической прогрессией. Я перебирала все возможные варианты, начиная с клинической сдержанности и заканчивая тем, что Гаер — человек не банальной сексуальной ориентации. Меня это задевало и злило. Откровенно флиртовать я боялась. Кто ж знает местные нравы?! Не хватало еще роман завести. Но отсутствие интереса к моей особе доводило меня до состояния исступления. Помучившись два дня и одну бессонную ночь, я не удержалась и спросила самое безобидное, что лезло мне в голову:
— Гай, можно я буду Вас так называть....
— Конечно, леди, — кивнул мужчина, слегка сощурившись.
— Гай..., Вы... эльф? — выпалила я, набравшись смелости.
Молодой человек улыбнулся:
— Нет, я не эльф, почему Вы так решили, леди Ониэ?
Ну почему он не сказал: "Да, я эльф?" Почему?
— Понимаете, Гай..., — я нервно затеребила повод, пряча взгляд. — Ну, вы такой...
— Какой? — мужчина явно развлекался. — Я вас не понимаю, леди.
— Ну, такой... необычный... что ли, — выдохнула я и мысленно перекрестилась.
— Леди Ониэ, удовлетворите и Вы...мое...любопытство. Вы эльфа?
— Кто? Я? — мои глаза округлились. — С чего вы взяли, Гай? Я обычный человек!
— У обычных людей снаряжение попроще, ... дорогая... леди Ониэ, — парировал Гай и, подмигнув мне, пустил Перышко в галоп.
