Как они с ней были похожи. Фигура, волосы, порода. Но она, та, что лежала в объятьях ЕЁ мужчины, была женщиной, а Аста — всего лишь жалкой пародией, не умеющей любить. Девушка тихо прикрыла дверь и бросилась прочь, отпуская последние надежды на счастье.
Утром, когда рассвет только тронул небо первым зыбким отблеском, царица отправила слугу к Серому Лорду. Мальчик протянул сонному воину свиток и быстро поспешил прочь.
Лойтар, не смотря на ранний подъем, чувствовал себя превосходно. Ему, наконец, удалось отдохнуть. Мышцы налились силой, а голова остыла. Не гадая о причинах столь странного поведения царицы, он быстро сорвал печать и взглянул на послание. В нем было лишь одно слово, выведенное красивым и уверенным почерком Асты: "Уходи".
Маг медленно сжал в кулаке свиток и тот вспыхнул, занимаясь голубым пламенем. Лишь хлопья сизого пепла остались на ладони. Лойтар печально взглянул на эту горстку и стряхнул ее на пол.
— Ты оказалась сильнее меня, женщина, — произнес маг и кликнул своих Теней.
Светило медленно ползло к зениту, когда Серый Лорд и его преданные воины навсегда покидали Замок Дупу, направляясь на Восток.
Глава 32. Перед злоупотреблением — охладить!
Что ж это за пьянка, если на следующий день не стыдно!?
NN
Жизнь прекрасна, удивительна, если выпить предварительно.
NN
ОНИКС
Гондола уносила нас прочь от высшего света, а я ничуть не жалела. Закат был прекрасен. Утомленное алое солнце прощалось, медленно ныряя с водную гладь озера за горизонтом. Две луны, словно нежные влюбленные на прогулке, уже обозначились на небе, отливая серебром. Малая красавица сегодня была юна. Ее тоненький серп обвивал мощное тело Старшего, завораживая окончательно. Это было так волшебно, что у меня навернулись слезы. Муррпау расчувствовался необычайно и, прикинувшись амнизированным, по-хозяйски обнимал меня за озябшие голые плечи и довольно молчал на "Луны". Романтический вояж закончился на первой колдобине, пойманной нашей каретой. Мой лирический настрой резко сменился жаждой веселья и куража, поэтому, как только мы въехали на постоялый двор, я, забыв про усталость задних конечностей, бросилась в свою комнату менять имидж. Моя возня с переодеваниями длилась, по меркам Муррпау, довольно долго, и он, не распознав моих скрытых намерений на продолжение вечера, удалился к себе.
Когда я, полная боевого настроя, вырядившись с кожаные обтягивающие брючки, рубаху мужского кроя и жакетик, нарисовалась перед суетящимся Жуем и потребовала явить мне моего кавалера, тот лишь развел руками, кивнул ввысь второго этажа и умчался обслуживать многочисленных клиентов, забивших все места его заведения под завязку.
— Горн трубит, зовет в дорогу, — не церемонясь, я пинком ноги распахнула не запертую дверь опочивальни блондина и на секунду замерла в проеме, пуская слюну.
Тот, словно лев в часы зноя, обнаженный по пояс развалился на своей кровати и цедил вино. Пробежавшись голодным взглядом по рельефу мышц, я отогнала навязчиво всплывающие перед глазами картинки эротического содержания и шагнула в берлогу хищника, который в свою очередь даже ухом не повел, а только наблюдал за моей неуверенной походкой со скучающим видом.
— Ах, да, конечно заходи, — язвительное замечание Муррпау пригвоздило меня к половицам. Метнув малюсенькую молнию в сторону неприветливого хозяина, я, не дожидаясь приглашения, уселась рядом с возлежащим блондином и наклонилась к бутылке, которую тот держал в руке, делая вид, что рассматриваю этикетку.
— Хомячишь? — ляпнула я.
— Нет, — Гай встрепенулся, не понимая. — Вино пью.
— Хм..., — я стушевалась, опять попав впросак. — Пойло Жуя не по вкусу?
— Привык к лучшему, — парировал Муррпау и приподнялся на локтях. Его золотистые волосы рассыпались по плечам, а короткие локоны упали на лицо, частично скрывая от меня его взгляд. Мое сердце предательски ёкнуло.
— Хочешь? — его голос приятно завибрировал у меня в животе. В голову опять полезли дурные мысли, а щеки начали предательски алеть. Гай медленно убрал от лица непослушные пряди и открыто встретил мой затравленный взгляд.
"Позор на мою седую голову!"
— Хочу, — с вызовом ответила я, выхватила из его руки бутылку и приложилась к горлышку. Пока я глотала терпкий напиток, мысленно успокаиваясь, Муррпау неотрывно следил за каждым моим движением. Я чувствовала это затылком.
— Мне оставь, — шутливо осадил меня блондин и отобрал сосуд. — Итак, чем обязан? — он снова влезал в свою маску отчуждения.
Я облизнула губы и улыбнулась.
— Волнующий... напиток.
Этот подлец опять смотрел на меня свысока, натянув на морду кусок льда.
— И? — правая бровь Гая слегка изменила положение. Я заерзала.
— Пошли веселиться, — я упорно не отводила взгляда.
— Как именно ты предпочитаешь? — краешек рта Муррпау едва заметно пополз вверх. Я сглотнула.
— Решим по обстоятельствам, комплексами не страдаю, — что-то не нравился мне наш диалог.
— Любишь экспромт? — улыбка Гая стала немного шире, а в глазах блеснули озорные искры. Померещилось что ли?
— Обожаю, — я только сейчас заметила, что мы практически соприкасались носами.
— Вы бы хоть дверь прикрыли, голубки, — улыбка Муррпау исчезла, а я, подпрыгнув от неожиданности, шарахнулась в сторону.
В дверях стоял Лэс и довольно скалился. Гай, сосредоточенно просканировав вошедшего, медленно встал и угрожающе застыл посреди комнаты.
— Лэс, ты как раз вовремя, — залепетала я, словно, оправдываясь. — Уговариваю блондина выдвинуться в город и отпраздновать твой провал.
— А меня ты не хочешь ...так... поуговаривать? — Лэс демонстративно приосанился, красуясь. — Героям дня должны доставаться лавры, а не тем, кто отсиживался на трибуне.
Гай с грохотом опустил на столешницу бутылку и направился к говорливому гостю с явными недружественными намерениями. Я метнулась к Муррпау и повисла на его руке.
— Господа хорошие, в последний раз предлагаю. Вы со мной или нет?
Мужчины перевели свое внимание на меня. Первым остыл Лэс:
— Я согласен, тем более есть повод. Угощаю... И даже тебя, — чернявый подмигнул Гаю.
— Чему радуешься, голодранец? — Муррпау легко сдаваться был не намерен.
— Предпочту это замечание оставить без ответа, — Лэс широко улыбнулся и потянул меня к себе, по-дружески обнимая. — Онич, я на коне! На какие проценты мы договаривались?
Я моргнула и открыла рот. Лэс скинул с плеча седельную сумку и тряхнул. Отчетливо послышался металлический звон, ласкающий ухо, да и сумка была явно не пуста.
— Господин Оганэсу оказался довольно милым и предприимчивым старичком, — Лэс сиял. — Всего лишь почетная дисквалификация, не ранящая гордость достойного воина и...
— Ну-ну, — презрительно хмыкнул Муррпау.
— Его слова. Я только цитирую, — обиделся Лэскар. — И все получают то, что хотели.
— И сколько, если не секрет? — влезла я в разговор.
— Предлагал триста, но..., — взяв театральную паузу, Лэс обвел нас счастливым взглядом победителя, а потом, видя, как я изнываю, сжалился. — Но ваш покорный слуга в итоге получил пятьсот.
— С ума сойти, Лэс, — выдохнула я. — Так ты теперь завидный жених?
— Тьфу, — пренебрежительно скривился Гай. — Продажная ты шкура, рыцарек.
— Да, продажная, но теперь богатая, — Лэс, не обращая внимания на оскорбления, подхватил меня за талию и крутанул в порыве нахлынувших эмоций.
— Поставь, где взял, — рявкнул Гай.
Я по-дурацки хихикнула, почувствовав под ногами пол.
— Гай, не егози, — мое настроение зашкаливало на отметке "максимум радости". — Прикрывай свою обнаженную натуру и выползай под ночной свет. Пора задать жару Улгаве.
Я лисой выскользнула в коридор, бросив напоследок:
— Жду внизу, мальчики. Будете копаться, пойду искать приключения на мягкое место сама!
Спускаясь по лестнице, я слышала как наверху грузно, но бойко, затопали два слона. Оставалось только расплыться в довольной улыбке и успеть выпить на дорожку маленькую кружечку жуевского пивка.
* * *
Город гулял. Толпы праздно шатающихся горожан заполнили улицы и таверни Улгавы. Заезжие музыканты неустанно молотили в барабаны и дули из последних сил в дудки, разжигая веселье. Суходол охватила кутерьма. Пьяные парочки кружили вокруг фонтана, выплясывая кто во что горазд. Люди и нелюди, все вместе, не смотря на чины и звания, забыв о горестях, радовались празднику и пили сначала за короля, а потом и просто за то, что пьется.
Стайка молоденьких селянок, вырвавшихся из скучных деревенских будней, обосновалась невдалеке от центра пляски и, сбившись в кучку, живо обсуждала ватагу мастеровых, шумно отмечавших победу короля. Самая смелая из них, оправив цветастую юбку и гордо выпятив достоинства, подмигнула самому симпатичному и пока еще не сильно набравшемуся парню и, подхватив расплывшегося в улыбке под локоток, утянула в пляс. Мужички, кто помоложе, оторвавшись от кружек с элем и проводив друга подбадривающим улюлюканьем, потянулись к селянкам дружной вереницей слегка шатающихся тел.
Городовые, не сильно заботясь о порядке, выкатывали на площадь бочки с элем с завидной частостью, не забывая, однако, дегустировать самолично каждую партию и громогласно декларировать свои отзывы о качестве продукта.
Поскакав с Лэсом, аки коза, под местный фольклор, а затем, выслушав пару нотаций о непристойном поведении от Муррпау, я вознамерилась продолжить загул с большим пристрастием.
Покинув Суходол, мы направились к центральной Дворцовой Площади, где, как говорил явно сведущий в этих вопросах Гай, находились лучшие питейные заведения столицы и раскинул свои шатры театр трубодуров.
Представление, что давалось на площади вблизи рассмотреть удалось только благодаря сильным локтям и грозному виду моих кавалеров. Стандартный набор акробатов, фокусников и одного заштатного "мага-самоучки", не блещущего фантазией, особого эффекта на меня не возымели. Устрашающего вида зверь неизвестной породы, но более всего смахивающий на отожравшегося аллигатора, вставшего на задние лапы, которым пугали зевак, получил порцию моего сочувствия и кусок жареного куриного бедра. Вдаваться в подробности повествования импровизированного театра кукол, что вещал о красавице, злобном орке и прекрасном эльфе, красотой своей затмевающим несчастную деву мне не хотелось, так как женская моя натура соболезновала дамочке нешуточно. Концовка была ясна: дева останется в одиночестве и будет рыдать от горя. Злобный орк, прельстившийся ее прелестями, после встречи с эльфом обязательно сменит ориентацию и покинет несчастную во имя безумной любви к прекрасному.
Поэтому я, похватав по верхам колориту, подхватила под белы рученьки практически мумифицированного Муррпау и радующегося, словно ребенок Лэса, и двинула от местных работников культуры подальше.
Нашего рыцарька, как ни странно, узнавали в народе, и каждый уважающий себя, будь то гном, гурунэ или человек, непременно желал с ним выпить и обняться. Молодки вились как мухи и косили взглядом на укромные уголки темных улиц. По началу Лэс, раздувшись от гордости, находил эти действа весьма занятными, но пошатавшись по улицам города, понял, что пора осесть.
После долгих препирательств мы пришли к единому мнению, что "Сытый гусь" это как раз то заведение, которое достойно принять нас троих вместе взятых. Пользуясь преимуществами популярности Лэса, мы пробились в кабак и даже получили лучший столик, подальше от шума гульбы. Уголок наш был можно сказать интимный, но от мира не отгороженный. Хозяин, поелозив тряпкой по заляпанному столу и выслушав наши пожелания, метнулся на кухню за фирменным жареным гусем, закуской и выпивкой. Пока мы рассаживались и брезгливо рассматривали липкие пятна на столешнице, пред наши очи явилась дева с томными глазами лани и верхними объемами, как у коровы после отела. Она ловко замаскировала стол практически белой скатеркой и водрузила поверх батарею кружек и бутылок различной весовой категории, успевая попутно дотошно рассмотреть циничного Муррпау и призывно подмигнуть Лэсу, радость которого уже значительно поубавилась.
— Итак, господа собутыльники, — я довольно потерла руки. — Приступим-с.
Гай откупорил первую бутыль с вином, этикетка которого мне была однозначно знакома, и разлил по кружкам. Заглянув в свой стакан, я, конечно, обнаружила, что меня опять обделили, но высказываться не стала. Первая пошла со скрипом. Вторая скользнула легче. Третья уже лилась в горло рекой. Подоспела закуска и новая девица, вида вполне достойного, но с замашками прожженной искусительницы. Расставляя снедь, она успела не только заметить все достоинства моих коллег по застолью, но невзначай терануться о плечо Гаера мягкой передней выпуклостью, обронить двузубую вилку прямиком на штаны Лэса, успеть ее достать и облапать колени брюнета цепкими ручонками.
Чувство собственничества заползло в сердце, как ядовитая змея на дачный участок садовода: без приглашения и некстати.
После третьей бутылки меня потянуло на разговоры. Гай сидел вполоборота, рассматривал посетителей и делал вид, что увлеченно слушает живую музыку, притаившуюся в центре кабака и издающую заупокойный плач.
А вот Лэс, немного под хмельком, был готов к общению.
— Куда ты теперь, дружище? — спросила я его. — Улгава покорена, что дальше?
Лэскар вытер жирные руки о штанину и потянулся к четвертой бутылке.
— Этан попросил помочь, — буркнул он. — Так что через пару дней я вас покину.
— Этан? — я засмеялась. — Ты с королем уже на короткой ноге?
— Ага, — парень закинул кусок душистого сыра себе в рот и припорошил зеленушкой гуся, развалившегося на большом блюде и источающего умопомрачительные ароматы.
— Что за поручение? — я придвинулась к Лэсу поближе и приготовилась внимать.
Лэс насупился, присматриваясь к гусю.
— Ну, расскажи, я никому ни словечка, — начала я шепотом доставать парня.
Окинув меня слегка высокомерным, но дружелюбным взглядом, Лэс сдался.
— Начну сначала... Решил молодой король Лании жениться...
— Знаю-знаю, — перебила я его. — Нарисовалась на горизонте дева Лакира: лицом мила, душой приятна. Заморочки у Этана с этой дамочкой возникли. Сгинула. Наверное, передумала.
— Так ты уже все знаешь? — Лэс загадочно улыбнулся. — Так о чем тогда речь?
— Лэээс.
— Ладно, — парень заговорчески мне подмигнул и, наклонившись к моему уху, зашептал: — Царевну из дома спровадили чин по чину, а до Улгавы она не добралась. Родственники переживают, Этан горючими слезами обливается.
— Ага, царевна растворилась в ночи и забыла сообщить, куда направилась? — высказала я еще одно предположение. — Поискали бы в окрестностях загородных домов самых молодых, перспективных и богатеньких дворянчиков да прынцев. Глядишь, сыскалась бы пропажа.
— Змея, ты, Онич, — Лэс хохотнул. — У них любовь! А ты...
— А что я? Я ничего такого...
— Так, вот, — продолжал Лэс. — Эт отправил на встречу своей ненаглядной друга закадычного Тира по прозвищу Крушитель с отрядом, тем самым приложив двух зайцев одним махом.
