— С вашей подругой все в порядке, — мужчина обернулся к застывшей рядом Свее. — Она просто в обмороке.
— За нами погоня, — опомнилась девушка. — Большой отряд напал на нас. Наша охрана погибла в сражении. Нужно уходить... Быстрее, — Свея вскочила на ноги.
— Где они? — юноша поднялся.
— Там, — махнула рукой девушка в сторону долины.
— Оставайтесь здесь, — мужчина прыгнул в седло своего коня.
— Их слишком много, — ахнула Свея и повисла на поводе коня мужчины, пытаясь его остановить.
Юноша ухмыльнулся. Взглянув на спасителя, Свея вздрогнула. Она никогда раньше не видела столь кровожадной улыбки, которая сейчас застыла на лице юноши. Девушка отшатнулась, выпуская из рук повод.
— Оставайтесь здесь, леди, — повторил мужчина и растворился в тумане.
* * *
Хамун. Рамита. Дворец Дупу.
Они гипнотизировали друг друга взглядом. Непримиримое упорство скользило в изумрудных глазах Зверя. Сейчас, находясь во власти человека, что само по себе было оскорблением его существования, элгат захлебывался ненавистью к женщине, стоявшей рядом. Она, красивая, сильная духом, но всего лишь человек, склонный к порокам и слабостям. Она — лишь хрупкая оболочка плоти, которую легко сломить, смять, растерзать. Она — посмевшая прикоснуться к запретному плоду высшей власти, непостижимой для ее тщедушной сущности, будет жестоко сожалеть о дне, когда решилась на этот безумный шаг. Покорять и приручать ее — великую Пушт — занятие неблагодарное и опасное.
Аста, наблюдая за неприкрытой звериной яростью, ликовала. Соображения благоразумия позволили ей оставаться невозмутимой, взирая на агонистическую ломку существа. Девушка без доли страха приблизилась к оскалившейся твари и положила свою руку на мощный череп своенравной дикой кошки.
Накатывающий, словно океанская волна, рык вырвался из пасти элгата. Хищница оскалилась на царицу и, прерывисто дыша, приготовилась к прыжку.
— Ты не можешь убить меня, — спокойно сказала Аста и прошлась своими длинными пальцами по мягкой и шелковистой шкуре зверя. — Ты не можешь причинить мне какой-либо вред. Ты — моя.
Аста залюбовалась животной грацией черной как смоль пантеры. Запах агрессии, исходивший от чудовища, дразнил рассудок, с остервенением дергая нервы, словно пьяный в дым менестрель охрипшую лютню. Перекатывающаяся под восхитительной шкурой груда мышц, скользящий взгляд хищницы, мягкая поступь могучих лап — все восхищало царицу и приводило в трепет, от одной мысли: Аста — повелительница, а великая Пушт — лишь рабыня.
— Я предлагаю тебе выбор, — пересилив в себе желание сломать зверя, произнесла Аста. — Ты можешь сама выбрать свое место при мне.
Пантера лишь зашипела в ответ и, опустившись на холодный пол подземелья, замерла. Огонь в глазах начал затухать, сменившись едва заметным тлением.
— Рабыня или соратник. Подумай на досуге, — Аста потрепала кошку за ухом. Та снова ощерилась, но царица, ловко щелкнув огрызающуюся хищницу по носу, лишь рассмеялась и вышла из темницы.
Затворив за собой тяжелую решетку, девушка основа обратилась к зверю:
— Темница или уютные залы дворца, подземелье или цветущие сады Дупу, ненависть или сотрудничество — выбирай.
Царица Хамуна удалилась, оставив непокорную в одиночестве.
Пушт положительно мутило от мерзкого и уже такого знакомого чувства безысходности. Способ, каким решила унизить ее эта человечка, казался хищнице изощренной пыткой. Ее сердце гневно выстукивало бешеный ритм, а разум уже принял решение.
Тем временем Аста уже приступила к своим многочисленным обязанностям, свалившимся на голову девушке как снежный ком. Волнение, поначалу охватившее дворец, быстро улеглось. Останки Ритоса захоронили в семейном склепе без лишнего шума и помпезности, погребая вместе с ними мрачное и кровавое прошлое.
От нового престолодержателя требовалось быстро взять под контроль власть, вникнуть во все коллизии и дрязги двора, вычистить гниль из каждого угла. Свежий ветер перемен должен стремительно промчаться по всем весям страны, овеять самый отдаленный предел, проникнуть в сердце каждого жителя, укрепиться на запущенной ниве патриотизма и посеять уважение к новой власти.
Голова Асты шла кругом. Она, привыкшая пробивать себе дорогу мечом, шедшая на пролом на поле брани, сейчас терзалась сомнениями. Тяжкое бремя, которое она вырвала из цепких рук отца, тяготило ее с каждым часом все более и более. Неустанный жернов политической мельницы мог перемолоть ее, оставив от былой отважной девы лишь зыбкую тень, увлекаемую в зловещий омут дворцовых интриг всесильным роком судьбы. Она, выброшенная из родной стихии, словно рыба на каменистый берег, сейчас больше всего нуждалась в поддержке. Но кому она осмелится показать свою слабость? Открыть себя в такой ситуации, все равно, что насыпать своей щедрой рукой яд в собственный бокал. Умирать придется долго и мучительно. Лойтар, ее верный рыцарь, скрылся в тени нахлынувшего на Асту величия и отдалился. Она не видела мужчину с момента своего выступления на Соборе. Ей не хватало его.
Терзаемая нахлынувшими на нее переживаниями, леди Аста поспешила в Старую Башню, которая была отдана в распоряжение Серого Лорда и его окружения. Она застала мужчину в оружейной. Лойтар увлеченно перебирал метательные ножи, совершенно не обращая внимания на зашедшую царицу. Его мысли, видимо, были далеко отсюда. Даже без взгляда на лицо Серого Лорда, девушка поняла его боль. Но что тяготило мужчину, так и осталось для нее неразрешимой загадкой.
— Ты предпочитаешь ржавое железо моему обществу, Тень? — молвила Аста и невольно вздрогнула от холода своего голоса, окутавшего пространство.
Лойтар, словно очнувшись ото сна, поднял на нее взгляд.
— Вы нашли время для меня, Ваше Величество? — с грустью спросил мужчина и опустил взгляд на стилет, который держал в руках.
— К чему столь официальное обращение, Лойтар?
Маг не ответил. От сел в кресло, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.
Аста замерла. Она так много хотела ему сказать, но слова застряли в горле. Девушка что-то пропустила, неуловимо ускользала от нее надежда выплеснуть свою боль, она тонула в чужой.
— Хорош нож, не находите, Ваше Величество? — Лойтар протянул Асте стилет. Та взяла, покрутила в руках безделицу и отбросила в сторону.
Лойтар усмехнулся и откинулся в кресле, переплетая длинные пальцы:
— Когда то он служил своему хозяину, но теперь для него настали иные времена и он пылится на полке в оружейной.
Аста минуту молчала, пока до нее доходил смысл сказанного.
— Ты получишь все, что пожелаешь, — девушка опять произнесла совсем не то, что собиралась.
— Ой ли? — брови Серого Лорда взметнулись вверх. — Теперь я вижу, ты никогда не расстанешься с тем, что я бы хотел иметь.
— В нашем соглашении об этом не было ни слова, — вспылила Аста.
— Действительно, прости, я запамятовал, — лицо мужчины превратилось в ледяную маску. — Тогда мне стоит изменить желания и отказаться от прежних идеалов, этим я и займусь, — Лойтар медленно поднялся и вышел из оружейной, от души приложившись тяжелой дверью о косяк и оставляя Асту наедине с ее мыслями.
* * *
У царицы все валилось из рук который день, после памятного разговора с Повелителем Теней. Государственные дела не могли стоять в стороне и ждать когда же, наконец, владычица соизволит вынырнуть из затяжной депрессии. Приграничный Исраир продолжал укрепляться на западе, стягивая дополнительные легионы наемников к рубежам Хамуна. Север словно вымер, что тоже давало почву для размышлений. Весть о завершении земной юдоли Ритоса быстро расползалась из Рамиты на все четыре стороны. Следовало ждать реакции соседей, причем Асте думалось, что она будет явно не радостной. Сестра растворилась в гномьей тропе и не подавала признаков жизни. Этот факт занимал внимание Астелики меньше всего, но неугомонный учитель Крод требовал немедленного разбирательства.
— Девчонка наслаждается свободой и вероятно уже погрязла в мирских утехах при дворе Лании, Крод, — отмахивалась от старика царица.
Но советник был крайне встревожен и настаивал. Аста сдала оборону. Они составили два послания для Этана и для гухузов, занимавшихся транспортировкой "особо ценного груза". Перепоручив дальнейшее разбирательство с этим вопросом именно Кроду, как лицу особо заинтересованному, Аста облегченно вздохнула.
Еще одно событие порадовало Асту, разбавив серость дворцовых будней. Кошка согласилась сотрудничать и теперь прибывала всегда рядом с девушкой, охраняя ее и участливо сопереживая. В быструю смену декораций царице верилось с трудом. Она постоянно наблюдала за зверем, ища подтверждения своим опасениям, но Пушт вела себя примерно и великодушно оказывала свое расположение. Воевать с элгатом девушке не хотелось. Асте слишком дорого обошлось первое яростное сопротивление хищницы. Изматывающая магия выжала из нее остатки силы и опустошила душу на несколько дней. Крепость данного слова была в чету до сих пор, и Аста приняла его от Пушт, хотя прекрасно понимала, что оковы, сдерживающие зверя, давали ей возможность держать ситуацию под контролем. Теперь, "дар Великого Хайра", так представила царица свою новоиспеченную заступницу и соратницу, свободно разгуливала по дворцу, пугая знать и челядь, и неизменно сопровождала Асту, заменив на этом посту Серого Лорда.
Повелитель Теней лишь однажды, после разговора в оружейной, высказал Астелике свое мнение на счет черного монстра, беспрепятственно разгуливающего по Дворцу. Но царица, затаившая камень на душе, отнеслась к его точке зрения с большой долей иронии, понимая причины сказанного по-своему. Признаваться мужчине в своей слабости, как раньше хотела, Аста была не намерена. Сейчас не время выяснять личные отношения. Негодование Серого Лорда ей было понятно. Воин не находил себе места при дворе. Он вольный, словно ветер, свободный и независимый. Ореол власти, витающий сейчас над ней, тяготил его, Лорд хотел большего, но зачем Тени ее ноша, Аста не понимала. Не видела она в своем мужчине жажды обладания теми дарами мира, к которым так стремилась она сама. Она была зла на него за неприятие ее победы. Он не разделил с ней радость, он всего лишь заботился о своих одному ему известных идеалах, что вызывало у Асты бешенную ревность. Она оказалась лишь средством достижения этих целей, и не более.
Глава 30. Светская тусовка
Иные бьют тревогу по мордам.
Мариан Карчмарчик
Танцы — перпендикулярное выражение горизонтальных желаний.
Джордж Бернард Шоу
ОНИКС
"Хорошая идея, как и продукты, не должна долго залеживаться" — осенило меня поутру и я, собрав по сусекам растерянную бодрость духа, принялась осуществлять задуманное, благо под ногами путаться было некому. Гай каждый день испарялся, словно лужица воды, разлитая у радиатора центрального отопления, а Лэса закружило в вихре рыцарских игрищ, где он блистал победами и уверенно шествовал в финал.
Задушевная беседа с элимом натолкнула меня на мысль, что пора бы мне облагородить ум и заполнить девственно белые листы моих знаний. Предстоящее воссоединение с блаародными Первопришедшими требовало серьезной морально-психологической подготовки. Чтобы рыльцо не испачкать, падая ниже канализационных отводов, было решено напрячь старикашку и приобресть увесистый ридикюль обременительных знаний.
Господин Пнэргулд возражать не стал и душевно распахнул передо мной дверцы своих самых потаенный подвалов. Щедро подсовывая толстенные фолианты под мой нос, Хранитель Паучьего Племени втолковывал и разжевывал каждый не понятый мною росчерк пера и объяснял смысл писанного подлыми бумагомарателями прошлого. Голова моя шальная распухла, не вмещая весь этот багаж. "Чемоданчик" трещал по швам, уверяя, что его недра заполнены "по самое не хочу". Именно с таким ощущением чрезмерной наполненности мозга я вечерком наткнулась в трактирной зале на Лэса. Тот тихо просиживал подштанники в самом темном углу кабака и заливал грусть элем.
— Проиграл что ли? — хмыкнула я над ухом парня и плюхнулась на соседний стул.
— Выиграл, — буркнул брюнетик, не поднимая взгляда от кружки.
— У тебя какой вид, словно получил под зад коленом, — проявила я свойственную мне назойливость.
Лэс лишь отмахнулся, уходя в глубокую оборону.
— Колись, давай, — кликнула девку и попросила светлого пивка. — Раздавим рюмочку и я, так и быть, разделю с тобой трагедию бытия.
— Ты, Онич, словно в воду глянула, — Лэс действительно был расстроен. — Именно под зад, а я-то выбился на Хор, главный турнир.
— Объясни, не разумею я, почему апатия по такому случаю?
— Турнирный взнос на Хор повысили до десяти золотых, у меня всего три, и горстка меди, — печально вздохнул парень и залпом допил Жуевское пойло. — Господин Фитмир Оганэсу — распорядитель состязаний, скупердяй и жмот. Решил он, видите ли, за счет нас, бедных рыцарей, пополнить королевскую казну, да и себя в накладе не оставит, как пить дать.
— Было б о чем парить мозги! Я тебе займу, — подмигнув парню, решительно направилась к себе в комнату, достала заначку и поспешила обратно лицезреть радостное лицо друга.
— Не, я не возьму, — мычал Лэс, отвергая подношение. — Не гоже у леди деньги клянчить... не по-мужски.
— Ты мне друг? — я начала злиться на упертого парня.
— Друг.
— Так бери, пока дают, — я настойчиво совала мешочек с дензнаками Лэсу в руки. — Выиграешь — отдашь с процентами. Считай, это моей ставкой на тебя. У вас, кстати, практикуют тотализатор?
Лэс округлил очи жгучие. Пришлось объяснять суть вещей. Оказалось, похожая система имелась, но была крайне не развитой и распространенной только в высших слоях царедворной свиты.
— Может изменить правила и подзаработать на друзьях? — тихо озвучила я свою подлую мыслишку.
— Хор уже послезавтра, — спустил меня на землю Лэс.
А жаль, за такой короткий временной шмат развернуться я вряд ли успею. Пришлось задвинуть мечты об обогащении на задворки памяти.
Вернувшись к вопросу о спонсировании, я заметила у Лэса положительные сдвиги в сторону приятия помощи. И вот, когда крепостные лэскаровы стены начали сыпаться, неожиданно возник новый препон в лице Святого Гая Заступника.
Блондин тенью возник за нашими спинами и бесцеремонно влез в разговор:
— Как дворовая безродная шавка клянчишь подачку, сосунок?
Лэс медленно поднялся из-за стола и, развернувшись всем корпусом, вмазал Гаеру в челюсть. Удар получился славный. Блондин, не ожидавший нападения, спикировал прямёхонько на соседний столик, ломая тот в щепы, опрокидывая пивные кружки, снедь и зазевавшихся посетителей на дощатый пол харчевни.
Ярость, залившая глаза Лэсу, утихать не собиралась. Он метнулся в след обидчику с твердым намерением добить. Почему-то мне не хотелось его останавливать.
Едва успев встать на ноги, Гай получил второе увесистое подтверждение всей накопившейся неприязни к собственной персоне, но на этот раз устоял. Лэс замахнулся снова, но блондин успел отвести удар и ловко двинул чернявому коленом по ребрам. Лэс согнулся пополам, а потом выпрямился, как стальная пружина и ударил Гая ногой в грудь. Блондин снова оказался на полу, а Лэс с диким рыком бросился на него сверху, нанося удары по корпусу и сжимая свои "железные клещи" на горле Муррпау. Побитый блондин оказался крепким орешком, и сдаваться не собирался. Мужчины катались по полу, словно два мартовских кота, сцепившихся ночью в палисаднике, а толпа гоготала и улюлюкала, обступив дерущихся со всех сторон.
