Я не привыкла выбирать за близких мне людей. Мне это не нравилось. Боялась. Как во мне уживались два совершенно разных человека? Беспощадная, расчетливая карьеристка, которая могла идти по головам, если это было необходимо. Ведь же принимала очень важные решения в бизнесе? Так почему же в своей жизни — я совсем иной человек? ВедОмый, что ли? Это, конечно, мягко сказано. О себе я была достаточно не лестного мнения. Можно, конечно, и дальше заниматься самобичеванием, но думается, что есть занятия и поинтереснее.
В конце концов, пришла к горькому выводу, что нужно было бы переступить через гордость и дать понять подруге, что готова следовать за ней туда, куда она хочет.
На рецепшене нас оформили быстро. Персонал отлично говорил по-английски и по-французски (мы специально выбирали такой отель, так как в большей степени владели именно французским). Номер у нас был люкс (Да, именно люкс. Моих денег вполне хватало на это!!), состоящий из большой гостиной и двух уютных спален. Мы попросили служащего оставить наши чемоданы в общей комнате номера. Он поставил нашу поклажу и выжидающе замер. Его смуглое лицо не выражало ничего, но зато озорные глазки перебегали от меня к подруге и обратно с такой скоростью, что у меня закружилась голова. Наталья оказалась более сообразительной, дала носильщику хорошие чаевые и выпроводила его за дверь. Я смутилась и хотела извиниться перед подругой за непонятливость и нерасторопность (опять глупая гордость), но не успела. Наталья уже упорхнула в душ и даже оттуда что-то мне поясняла, хотя я ничего не могла разобрать.
Я подошла к окну и распахнула плотные шторы. Панорамный вид из окна впечатлял. Подо мной расстилался изумительный лазурный берег Красного моря.
Открыла дверь и вышла на балкон. Знойный обжигающий воздух пустыни нахлынул, но, как показалось, через секунду уступил легкому бризу с моря. Они спорили за главенство, показывая каждый свою значимость и индивидуальность. Так они привечали гостей, которые отважились посетить их Дом. Увлекая в водоворот своего мира, они предлагали понять его душу и принять его таким, каким его ощущали они.
Наталья тем временем уже переоделась, выскочила на балкон, мимолетно взглянув на вид, бросила свое коронное: "Чудненько" и волоком потащила меня по направлению к ванной комнате, на ходу напоминая о своих планах на этот день.
Нам предстояло ознакомиться со всеми близлежащими лавочками торговцев, пробежаться по местному "променаду", заглянуть в ювелирные лавки, чтобы составить мнение о здешних вкусах и предложениях и самое главное с кем-нибудь познакомиться.
— Ну, Наташа, — я упиралась, как могла, но меня, все же, запихнули в душевую кабину и закрыли дверь снаружи.
— Наташа, — кричала уже из душа, тебе не кажется, что для первого дня пребывания ты слишком уж длинный список мероприятий запланировала? Может, оставим что-нибудь на завтра?
Дверца кабинки распахнулась. И я увидела изумленное и немного лукавое личико этой бестии в юбке.
— Нет, дорогуша, не думаю, — отрезала она. Ее тон не терпел возражений. — Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, не помню, кто эту щедевральную вещь сказал, он чел был явно умный, — заявила Ната, гордо приподняв подбородок и протягивая мне мой любимый гель для душа (уже успела покопаться в моих вещах, паршивка). Обреченно приняла флакон и попыталась выбраться из кабины. Но это у меня не получилось. Дверца резко захлопнулась перед моим носом.
— Ты, гадкая, имей совесть, дай хоть шмотки снять, — пропищала я в ответ на эту выходку. Уже понимала, что проиграла и мне придется тащиться с ней по всем перечисленным ею местам. И с грустью в глазах представила, как по ходу действия список мест для посещения будет увеличиваться и раздуется до непостижимых для моего понимания пределов. Мне взгрустнулось еще больше. А Наталья добила меня последним:
— Оня, давай быстрее, чего замерла как мышь под тапком? Я, кстати, тебе и платьице для нашего "проминаду" уже подобрала. Мы все ждем только тебя одну. Шевелись!
Бой проигран в сухую. Мне нечем крыть. Только и оставалось, что стянуть одежду, бросить ее в руки притаившейся у дверцы подруги. (Черт, последняя надежда ускользнуть из ванны, а затем из номера вообще и отсидеться где-нибудь на нейтральной территории молниеносно растаяла как кусочек льда под палящим солнцем этой проклятой пустыни). Включила душ и подставила лицо под прохладную струю воды. Вот и начался этот безумный вояж...
* * *
Устав от беготни и шопинга, разозлилась и вернулась в отель. Лежа под зонтиком у бассейна, думала. После двух часов валяния мне надоело, да и кожа решительно возмущалась такому насилию по отношению к ней — нежной, и вернулась в номер отеля. Наталья, пришла увешанная пакетами и совершенно обалдевшая от счастья. И глядя на меня, не выдержала, я явно испортила ей настроение своим видом:
— Все, умываю руки. Зачем ты притащилась на курорт? Мне не нужен твой депрессняк. Что тебя вообще не устраивает? Все у тебя прекрасно. У тебя хорошая работа, ты довольна своей карьерой. Ты хорошо выглядишь. Не дура, не уродина...
— Спокойно, спокойно, — промямлила я с кровати, на которой распласталась в позе морской звезды и наслаждалась тишиной и прохладой номера, пока не влетела моя сумасшедшая подруга. — Что за наезды? Какой депрессняк? Я отдыхаю, я в отпуске!!
Но, кажется, мои доводы пропустили мимо ушей, и атака началась снова.
Наталья посмотрела на меня взглядом, каким смотрит хирург во время операции во внутренности больного, и уверенно заявила на весь этаж гостиницы.
— Знаю! — взвизгнула она, — я знаю, — повторила уже не визгливо, а проорав по все горло, — это все твой поганый характер мешает тебе найти нормального мужчину. Вот и депрессняк.
Она была явно горда своими выводами, это вернуло ей прекрасное настроение, которое, как показалось на миг, улетучилось. (Наивная я женщина! Наталка и плохое настроение — две несовместимые вещи).
Мое тело среагировало и сползло удивленно с кровати. Даже не знаю, что больше подвигло меня к такому действу, далеко идущие выводы подруги или все же то, что она стала высыпать на меня содержимое своих пакетов, заваливая мое тельце шелковыми тряпочками, различными безделушками, сувенирами и другой ерундой.
— Слушай меня и учись, пока я жива, — она заразительно засмеялась, бросая в меня очередную тряпчонку. — Пока Борис меня не убил, а то так и останешься недоучкой в вопросах, касающихся приручения мужских особей.
Тряпчонка спланировала мне прямо на голову и решила там остаться, видимо понравилось.
Не удержалась и прыснула. Мы еще долго смеялись, и я слушала наставления подруги, которая корила меня и ругала на чем свет стоит. И совершенно серьезно раскрывала мне все женские тайны и уловки по соблазнению мужчин и дальнейшему процессу их полной капитуляции.
Я была ей благодарна. Она спасала меня от мыслей...
* * *
— Онька, перестань дуться. Эй. Подруга, тебя что, укачало? — кричала Наталья, гордо восседая на паршивом вонючем верблюде.
Я вынырнула из воспоминаний, вернее из анализа своих поступков. Конечно, благодаря лишь моему дурацкому выбору сейчас сижу на ЭТОМ!!
Очень люблю животных, но не на столько. Запах был просто тошнотворен. Я умирала, я реально умирала от этой вони. Боже, за что!?
— Ната, перестань называть меня собачей кличкой. Обижусь, — шипела, цепляясь всеми конечностями за упряжь животного и прилагая неимоверные усилия для того, чтобы не упасть кулем вниз на горячий песок.
— Милая, они все равно не понимают, — Наталья обезоруживающе улыбнулась и покосилась на проводников-арабов и нескольких американских туристов, составляющих наш небольшой караван (кстати, как оказалось, нашлась еще парочка умных людей, которые пожелали лишь лицезреть гору, а не лезть на нее).
Как меня раздражало мое имя. Мамочка, спасибо тебе большое. Это же надо булыжником обозвать ребенка. Оникс. Какой ужас. Мама была странной женщиной. Говорила, ей было видение об имени моем. Я не спорила с ней, т.к. этого не выдержала бы моя психика. Ее Вера была не рушима. Хотела поменять имя при получении паспорта, но это обернулось скандалом. Мне пришлось уступить. Мать сильно болела и 2 года назад покинула меня, взяв с меня клятву, остаться Оникс. Мне всегда казалось, что это вообще мужское имя. Мама успокаивала меня, рассказывая легенды народов мира об этом "изумительном" и, прости, Господи, ВОЛШЕБНОМ камне. И она верила, что имя человека делает его Судьбу.
Человек жил мечтой и надеждой. Я не хотела рушить ее иллюзий и старалась, как могла. Хорошо училась, была умницей, покладистой и хорошей девочкой. Одним словом — гордость своей матери. Но та всегда твердила, что это совсем не та Судьба.
— Оня, — как тебе пейзажик? — подруга растормошила меня, указывая на гору. Она достала камеру и начала снимать окрестности, меня на верблюде, американцев, уже кучкующихся возле гида и неустанно щелкающих фотоаппаратами. Ей быстро надоело, что моя реакция не была столь бурной как у остальных, и поэтому она переключилась на более интересное с ее точки зрения занятие. Повернув объектив к себе, Ната начала воодушевленно рассказывать камере как ей хорошо и интересно отдыхается, и как прекрасна жизнь вообще (для мужа, наверное, отчет готовила).
Как говорится, каждому свое...
Глядя на Джабел Муса, я пыталась вникнуть в суть той фанатичной и извращенной в понимании людей веры, которая толкает на безрассудства, обращает разум в рабство и убивает личность. Весь Свет, который могли бы дать людям истинные ценности любой веры давно померк. Его намеренно затушили сами же люди. Им не нужен Бог, им нужно прикрытие для оправдания своих подлостей по отношению к самим же себе. В современном мире вообще нет места Истинной вере. Все понятия исковерканы, вывернуты на изнанку, втоптаны в грязь, облиты потоками крови. Зачем вообще заикаться о высоком? Люди! Молчите, и слушайте сердце. В сердце Бог. Мне хотелось поделиться этим фактом, но с кем? Боже, слышишь, наверное, с тобой! Больше никто не услышит.
Многое в своей жизни я делала так, как было принято, как было нужно моим любимым и близким людям. Возможно, находилась в плену своих же иллюзий, взращенных из страха перед ответственностью за поступки, боязнью желания иного. Пряталась за ширму шаблонных условностей, принятых в обществе, думая, что тем самым живу полноценной, счастливой жизнью. Хотела быть лучше, успешнее, красивее, умнее, но не для себя, а для них — моих близких, да и всех окружающих. Лишь сейчас, когда мама ушла, я, оставшись одна, задумалась над ее словами. Раньше злилась, думала, что мама не довольна мной, лезла из кожи вон, чтобы соответствовать чьим-то стандартам, умещаться в привычные рамки действительности, и тем самым, сильнее увязала в этом болоте, оплетая себя все новыми и новыми комплексами. Лишь сейчас я стала осознавать, что имела в виду мама.
Она была права. Это не моя Судьба. Не буду жить, так, как принято. Начну жить, как я хочу. Хватит прятаться от людей и от эмоций. Нужно начать хотя бы с малого. Пора открыться этому миру и подпустить к себе еще кого-нибудь, а не только взбалмошную Наталку. Сейчас будет сложно понять, как именно хочу изменить себя и свою жизнь, для меня наступает период познания. Принимай все то, что идет к тебе в руки само. А там уже и решим, как жить дальше.
Мое настроение начало улучшаться. Все-таки отпуск — это хорошая идея. Особенно в приятной компании. И даже верблюжья вонь стала меньше раздражать. К тому же, пока я была занята своими мыслями, мучительное путешествие подходило к концу. Для меня эта прогулочка, на удивление, дала многое, я не только прошла испытание на выживание в условиях, не сопоставимых с существованием нормальной цивилизованной дамы, а также начала приводить свои мысли и чувства в порядок, раскладывая по полочкам и анализируя свою жизнь. Именно здесь пришла к пониманию того, что не живу, а прячусь за скорлупкой от мира, не ищу себя, а лишь плыву по течению, выбираю не те цели и достигаю не тех вершин. Так чего же я хочу?
— АЛЛИЛУЯ! Начнем с того, что хочу к морю. Я хочу в него. Быстрее бы мучение кончилось! — верблюд уже опускал меня на землю....
За три дня пребывания в Египте мы еще ни разу не окунулись в море. Лишь бассейн, шопинг, ресторанчики и Джебел Муса (вот это я ей НИКОГДА не прощу!). О, Наташка...
* * *
Вайдириэль содрогнулась. Яркий свет слепил, нити Жизни разорваны, их не скрепить. Нити Света опутали ее и тянули ввысь. Ввысь к Предтечи. Ввысь к Бесконечности и Спокойствию Ай-ши-эльдир. Нет не сейчас, еще рано, еще не выполнено Пророчество для Айикра. Она обещала. Он погибнет без нее. Мир зыбок. Она должна призвать Силу...Мой Дух крепок, он поможет. Не в полной мере, но она приоткроет Портал. Скоро, скоро час КРЕСТА. Бесконечность сожмется, и Тирсек выйдет на Путь, заграждая Богиню Вен собою и возьмет силу Креста, малого Креста, но ничего, пояс Айикра сыграет свою роль. Она все сделала правильно, она предвосхитила события. Она обманула Судьбу. Пророчество сбудется. ТАИШИ обретет Властителя. Она направит Силу Айикра.. Она сможет, хоть и нет в ней Жизни, а лишь Свет и Сила Айикра...
Глава 2. Парад планет
Отдых на море укрепляет здоровье и расшатывает мораль.
Джангули Гвилава
Середина августа, еще две недели и конец лета. Еще 15 дней и опять нужно окунуться в несущийся ритм Большого города. Мир, в котором нет ничего, чтобы умиротворяло, дарило спокойствие и негу. Контракты, заказы, проекты... Кругом голова, усталость, бессонные ночи. Нет, не хочется. Наталья, явно заразила меня леностью и праздностью или это Красное море? Оно тянуло и манило. Было ласковым и нежным, обволакивало и пьянило.
Я шла вдоль берега, подставляя ноги набегающей волне, и наслаждалась ее мягким касанием.
Наталья нашла жертву и была на пике триумфа. Приятный француз по имени Анри не отрывал от нее взгляда, он был полностью очарован и уже капитулировал. Веселая компания иностранцев недавно прибыла в отель, а Ната уже имела на руках всю необходимую информацию об их диспозиции и ближайшей смене дислокации... "Ах, подруга, видел бы тебя Борис", — укоризненно думала я. Мне тоже понравился один из друзей Анри, уверенный в себе и тактичный Нико. С ним было приятно поболтать ни о чем, и пошутить обо всем. Все-таки французы умеют обходиться с женщинами. И это было приятно. Сейчас вся компания собиралась отправиться на острова и заняться погружением. Крепкие спортивные ребята каждый год путешествовали по различным мировым Меккам любителей дайвинга. Они пригласили нас с собой (я до сих пор сомневаюсь, было ли решение принято ими самими, или все же Наталья и к этому приложила свою изящную ручонку?). Мы согласились. Ната вела себя как истинная Блондинка, она была в ударе. Ее чистейший французский поражал всех. Она искрилась, притягивая мужские взоры, под ее напором не мог устоять никто. Я могла бы сколотить приличное состояние, если бы спорила на то, что она легко вскружит голову любому представителю мужской половины человечества. И почему же умные мысли приходят с таким запозданием?
