* * *
Исраир, где-то близ Сумеречных Топей
Примерив одежду Тира, Хриза поняла, что ей суждено и дальше путешествовать в обличие волка, от которого она порядком подустала. Рубаха доставала ей до колен, рукава пришлось закатать, и на этом можно было остановиться, если бы не сальные взгляды солдат, когда те увидели ее голые коленки. Пришлось возвращаться в уютные кусты и пытаться не утонуть в шароварах капитана. Те упорно не желали держаться на бедрах и норовили сползти в самый не подходящий момент. Когда, задрав рубаху к груди, девушка обреченно прикидывала сколько еще таких как она поместится в этих портках, рядом с кустами раздался приглушенный кашель.
— Кхе, девочка, тебе помочь? — не услышав возмущенного вопля, Тир выглянул из-за куста.
Волчица, прижав руки к животу, растерянно стояла и хлопала ресницами.
— Что ж ты в человечьем облике то такая худосочная? — хмыкнул капитан и шагнул к девице. — Поди сюда, милая.
Девушка насторожилась, но не испугалась.
— Солдат кутенка не обидит, — засмеялся Тир и потянул Хризу за рубаху к себе. — А ну-ка, — он ловко подтянул штаны Хризы повыше, снял свой ремень и подхватил им бедовый предмет гардероба. — Ну что, теперь не спадут? — Тир проверил, как держит подхват и удовлетворенно хмыкнул. Девушка, молча, снесла все манипуляции, крепко прижимая поднятую рубаху к груди.
Капитан прикоснулся к рукам девушки.
— Позвольте, леди-волк? — подмигнул он Хризе и опустил ее руки вниз, попутно оправляя рубаху. — В общем, не плохо, — резюмировал он, разглядывая нелепо одетую девицу. Его взгляд опустился на босые ноги волчицы. Он приставил свой сапог к ступне девушки и почесал затылок. — Мда, обувку ремнем не подвяжешь.
— И не надо, — поспешила успокоить капитала Хриза. — Мне босиком не привыкать.
— На лошади ездить умеешь, леди-волк? — спросил капитан и галантно пропустил даму вперед.
Хриза степенно проплыла мимо капитана и кустов, направляясь к костру.
— Лошадь устроена не сложнее паарда, разберусь. Зови меня по имени, капитан, — Хриза развернулась вполоборота к Тиру. — И спасибо за помощь.
Тир поспешил следом за девушкой. В лагерь уже вернулись двое из разведки, и капитану предстояло выслушать донесения о проведенной операции.
Оба солдата наперебой вещали о том, что боркуны у них потеплели, когда те, подошли к самой границе болота. Один заходил с запада, другой с востока, но у каждого результат был один и тот же.
— А где Вакара носит? — Тир заметил, что третий разведчик еще не вернулся.
Воины пожали плечам, и один из них поспешил доложить:
— Капитан, мы порешали, что Вакар идет самым коротким путем, то бишь прямо.
— Говорил же ему, не усердствуй, — начал злиться капитан, — сиди в лагере, не дело с раной по лесу бегать.
— Это тот здоровяк с ожогом на лице и без волос? — влезла в разговор Хриза.
— Да, он, — подтвердил Натиу. — Мой сотенный, отличный малый. Эх, ..., — капитан тишком ругнулся, уже не надеясь на благополучный исход. — Болото не прощает ошибок. Ребята, даю полдола47 на отдых, и идем искать Вакара.
— Я с вами, — снова подала голос Хриза. — Со мной быстрее сдюжите и сами не сгинете.
Тир оглядел раненных воинов. Те, что не стонали в горячке, уже вовсю обсуждали новый облик волчицы и отпускали пошлые шутки. Поразмыслив, Тир принял решение:
— Иди, снимай портки, Рыжая. Пойдешь со мной и этими двумя горе-вояками, умудрившимися потерять товарища. Запомни, через полдола жду Лису, готовую вести нас по следу Вакара. Поняла?
Хриза радостно кивнула и, ухватив самый жирный кусок обеда из-под носа у проголодавшейся разведки, припустила в заветные кустики менять облик.
Тир улыбнулся ей вслед.
"Будет девчонка при деле, и не останется времени для тоски!"
* * *
Вакар никогда не причислял себя к робкому десятку, и это вовсе не была бравада или завышенное самомнение. За те двенадцать лет, что он служил, много воды утекло. Молодым юнцом, полным нерастраченного запала, он напросился на службу, и причинной тому послужила не только любовь к родине. Не видел себя статный и сильный парень ходящим за коровами, да вонючими козами. Сколько не драл его ремнем отец, прививая любовь к земле да скотине, толку не вышло. Но отец у Вакара мужичок был сметливый, хоть и из простых. Понял, что не мытьем, так катаньем сын выпорхнет из гнезда, а там, поди, верни в родной стан. И решил он отправить непутевого дитятю к братцу в Луку и пристроить к рыбацкому делу. Делать нечего, родитель велел — надобно исполнять. Вакар с тяжелым сердцем отправился в путь-дорогу с отцовскими наставлениями в качестве ощутимых ссадин на задней части организма. Но, видимо, "наставления" быстро зажили на молодом и здоровом теле, так как в Луку к дядьке Вакар так и не добрался. В Рединке парень увидал гвардейцев, что прибыли за новыми скакунами для армии короля, и эта знаменательная встреча навсегда изменила его судьбу. Лания лишилась и посредственного пастуха, и неумелого рыбака, зато приобрела в долгосрочное владение сильного и храброго вояку.
Отец со временем простил спесивого отпрыска, начал усиленно гордиться сыном и вбивать послушание в младшее поколение с еще большим усердием. Мечом за Родину махать — это конечно почетно, но и скотине хозяйская рука нужна. Поэтому двум младшим братьям Вакара суждено было остаться при семейном бизнесе, но они и не возражали и были вполне счастливы своей судьбой.
А вот перед дядькой Вакар так и не покаялся. Сначала все не досуг: служба, учеба, походы. Затем налаживание отношений с обидевшимся отцом, а там уж и не у кого было больше просить прощения, да каяться. Погибла вся дядькина семья, ни одной живой души не уцелело после бойни в Луке.
Когда отправляли войска к морской границе, Вакар в первых рядах стремился именно туда. Начальство рвение оценило, тем более у парня был серьезный повод биться с врагом насмерть и не жалея себя. Ученые мужи сразу же окрестили этот период в истории Лании как Скорбный. Но что они, библиотечные крысы, могли знать о войне? О том, как погиб цветущий город не напишешь в хрониках так, как это было на деле. Сухой язык фактов не передаст всей чудовищности и жестокости, содеянной врагом. Как представить себе монстра, если его видели только мертвые? Как объяснить живым, что могущественные силы восстали против несчастной и ни в чем не повинной Лании? Ведь его, это порождение ярости богов, видели только мертвые... и Вакар.
Зверь, невидаль морская, напала на военные корабли ланийцев, когда те уже почти настигли подлых пиратов-исраитян. Огромная тварь, словно играючи, топила один корабль за другим, переламывая своими смертоносными щупальцами их словно щепки. Оно, это чудовище, хватало всех подряд, рвало на части и отправляло в свой мерзко воняющий зев. Вакар до сих пор просыпался каждую ночь в холодном поту. Его мучил один и тот же кошмар. Он стоит на палубе тонущего флагмана, а над ним нависает огромная щупальца с нескончаемым количеством мерзких присосок. Удар тяжелого меча, и щупальце летит на палубу, извиваясь, бьется в предсмертных конвульсиях, а из раны монстра хлещет жгучая кровь. Она заливает Вакару лицо, выжигает плоть, его волосы и скальп молниеносно разъедает. Вакар кричит, но не слышит сам себя. Вокруг бушуют волны, стонут люди, воет ветер. И лишь синее небо, которое он видит в последний раз, дает слабую надежду на то, что в этом мире есть что-то прекрасное, за что стоит бороться и продолжать жить.
Вспоминать те времена было тяжко, но где ж еще это делать, как не на мрачном болоте? Вакар медленно пробирался по звериной тропке все дальше и дальше, уже давно оставив позади сухой лесок. Выросший на земле, да подле Сизой топи, Вакар не раз с отцом вытягивал глупую заплутавшую скотину из цепких объятий болота. Знал он где идти, как выбрать твердую кочку, да обойти гиблый омут. Обстругав себе крепкий посох из молодой поросли и проверяя им тропу перед ногами на прочность, Вакар решительно двигался по болотной стежке, заметной лишь опытному следопыту. Боркуна с каждым шагом жгла все больше, раненное плечо ныло, но бывалый солдат и не думал поворачивать назад. Те метки, что он оставлял по пути, в случае чего сослужат службу, но гнать уцелевших воинов в неизвестность и всем сгинуть в этом проклятом месте Вакар позволить не мог. Тропа становилась все уже и незаметнее, боркуна на груди горела огнем. Мужчина понял, что он совсем близко от цели. Он достал припрятанный клочок бумаги и уголь и нацарапал нетвердой рукой послание своим товарищам: "Дальше ходу нет. Не вернусь через три дола — вертайте назад и ждите подмогу".
Оторвав от подола рубахи полосу ткани, Вакар завернул в нее записку и примотал послание к чахлому кусту.
— Болоту нужно отношение трепетное и уважительное. Землица — она такая, дурака возьмет, умного отпустит на все четыре стороны, — Вакар говорил с топью, вглядываясь в туман, стелящийся поземкой. — Ей, природе-то, многого не надо. Это ж не зверь морской, которому кровушки подавай без меры.
Где-то справа испуганно ухнула болотная птица. Топь вздохнула тяжко и выпустила свое зловоние, мерзко булькнув прямо под ногами воина. Вакар вздрогнул. Птица снова крикнула, но ее голос резко оборвался. Зубодробительный скрежет, словно по камням тащили кузню, пронесся над Вакаром. Замер, а потом новой тягуче-надрывной песней зазвенел над болотом. Солдат прислушался. Ему показалось, что он слышит голоса, мелодичные, переливистые, манящие. Он крепче сжал здоровой рукой посох и медленно перенес ногу на кочку впереди. Вдруг резкий смех раздался совсем рядом с ним. Вакар оступился, нога соскользнула в болотную жижу и его молниеносно начала затягивать трясина.
— Врешь, не возьмешь! — яростно выкрикнул воин в туман. Он замер. Чем больше сопротивляешься, тем быстрее тебя поглотит топь. Вакар глубоко вдохнул смердящий воздух. Не торопясь огляделся. Его затянуло уже по пояс. Времени ничтожно мало. Вон куст — только руку протяни. Вакар медленно начал тянуться к спасительной ветке. Зловонная жижа крепко сжимала ноги, подбиралась к торсу, давила, сковывая мышцы, но мужчина знал: лишь поддайся панике — и ты труп. Он уже почти дотянулся, чувствовал кончиками пальцев гибкую, скользкую ветку. Еще лишь рывок, и он спасен. Нужно высвободить вторую руку, вырвать ее из плена трясины, выдернуть посох и постараться воткнуть его в твердую почву. Вакара уже затянуло по грудь. Он проигрывал эту битву. Ветка ускользала из пальцев, посох тянул на дно.
"Храбрый воин — еще не значит умный" — приятный женский голосок ворвался в сознание Вакара. Он на миг отвлекся, ошарашенный услышанным, и упустил почти схваченную ветку.
— Кто ты? Помоги! — превозмогая давление на легкие, выкрикнул солдат в звенящую пустоту.
"Кто я? Хм...", — девушка словно перебирала варианты ответа, стараясь выбрать правильный. "Кто ты? — вдруг злобно зашипела она. "Зачем ты здесь? Сюда не ходят с добром. Я не знаю, что значит добро".
— Я расскажу тебе, — Вакар из последних сил рванулся из плена топи. — Помоги и я покажу..., — жижа подбиралась к подбородку, заливалась в рот, сдавливала крепкую мужскую шею, душа.
"Захочешь ли ты показать?" — мерзкое человекоподобное существо с зеленоватой, словно выцветшей, длинной паклей на голове и теле склонилось над воином и протянуло ему когтистую сухопарую лапу.
Вакар без страха глядел в печальные, полные тоски и одиночества глаза чудовища и понимал его без слов. Он, не сомневаясь ни на миг, протянул свою руку и просто кивнул Зверю.
* * *
Когда Лиса нашла пятую метку Вакара с запиской, Тир окончательно уверился, что у его бывалого сотенного бредовая горячка.
— Нэк, ты возвращаешься к Дану и ждете меня четыре дола. Я пойду за Вакаром. Ты, Лиса, сядешь вот на эту кочку, — капитан ткнул посохом к сухой островок, — и будешь меня ждать.
Волчица выразительно поглядела на Натиу, подняла правую лапу и покрутила ей у своего виска.
— Безз-умые зарр-разно? — прорычала она.
Капитан отер пот со лба, подышал ровнее, пытаясь не вспылить, и снова повторил свой приказ.
Нэк послушно двинул обратно. Волчица же, словно не слыша, о чем толковал капитан, потрусила вперед, низко опустив голову и вынюхивая след.
— Вот стерва, — тихо выругался капитан.
— Иа слыжж-у, гррр-убиян, — обиженно заявила Лиса, задрала хвост трубой и ускорила шаг. — Зддесь! Оступилзия! — заголосила она чуть поодаль и припала к тропе.
— Где? Вакар? — Тир бросился к Лисе.
— Острожж-но! — рявкнула волчица и зарычала на капитана. Тир притормозил.
— Он не... то-нул, — пытаясь четче выговаривать слова, молвила Лиса. — Эго забрр-ал зве... цагг.
— Кто? — капитан напрягся, пытаясь разобрать, что лепечет девчонка.
— Цы-га...на... тьфу... вав, — сплюнула Лиса и нервно рыкнула.
— Куда забрала? Что за странное существо? Не убила, а забрала? — капитан ничего не понимал.
— Ту-да! — Лиса кивнула в сторону трясины и уже собралась следовать по пятам зверюги.
— Дура! — Тир ухватил волчицу за хвост и потянул изо всех сил на себя. Хриза уперлась лапами в кочку и тянула с тропы в болото. Никто не собирался сдаваться.
Вдруг затрубил горн Дана. Борцы по перетягиванию волчьего хвоста синхронно перестали соперничать, и лишь это их спасло от купания в болотной жиже.
— Сигнал тревоги! — капитан потянулся к оружию.
Волчица повела носом по верхам.
— Батя? — удивленно, — Римсак? — брезгливо, — Лэ-э-с! — уже радостно взвизгнула она и начала топтаться на месте от нетерпения.
— Капитан! — Нэк, стараясь не слететь с тропы, несся обратно. — Там огромные волки!
— Девка на здоровенном коне и рыцарёк на вороной! — громко орал Дан, догоняя товарища.
На болоте вся живность, что еще пыталась подавать голос, притихла. Звонкий вой возвестил о прибывших, и на тропе показался огромный волк. За ним тянулась след в след стая волчар чуть помельче, а в хвосте каравана гордо шагали два коня со всадниками.
Вожак, завидев троицу воинов и соплеменницу, грозно рыкнул и, блеснув клыками, направился прямиком к непутевой волчице.
— Ой, — взвизгнула та и шмыгнула под куст.
— Прр-рочь с дорр-оги! — лязгнул пастью хищник, и Нэк с Даном, едва успев отскочить и не рухнуть в трясину, расступились. Тир остался прикрывать торчащий из кустов тыл Лисы.
— Вот дерьмо, — выругался капитан и обнажил меч. — Эй, ты, эта дама под моей защитой!
— Сирим Нузлак, — красивая девушка на огромном игреневом жеребце резко окликнула вожака. — Попрошу без террора... Господин военный, — Тир оглянулся, но поняв, что военным из всех троих выглядит лишь он, махнул рукой девице и вопросительно указал на себя. — Да, да, именно Вы, удалец! — девица успевала все: держать под контролем волков, общаться с капитаном и сдерживать рвущегося в самую свару Лэскара. — Меч в ножны! Мы к Вам на выручку. И, в конце концов, дайте отцу отчитать нерадивую дочурку.
— Тирунд, — подал голос Черный. — Все путем, это родитель Хризы!
Капитан отступил, пропуская волка к нычке Лисы.
