Ритос медленно обернулся к советнику. Его усталый взгляд остановился на Кроде, и тот как обычно почувствовал неимоверную тяжесть, которая всегда наваливалась как лавина на любого собеседника царя. Крод уже смирился с этой неприятной особенностью общения с владыкой и относился ко всему философски, что, по уверению самого Ритоса, помогло ему задержаться на посту и еще оставаться в живых. За долгие годы, что Крод служил при дворе, он единственный нашел подход в свирепому, жестокому, угрюмому, но все таки величайшему из царей Хамуна, Ритосу, заставив последнего нуждаться в нем ежечасно.
— Завтрак подождет,— пророкотал порфиронец. — Буди Лакиру, я требую ее к себе немедля, пусть поторопится.
— Где изволите принять, царевну, повелитель? — поинтересовался Крод, озирая мрачную залу отягощенную беспорядком и промозглым ночным холодом, еще не ушедшим из ее чертогов.
— Здесь, — отрезал Ритос, поворачиваясь обратно к витражу.
— Сир... я посмею заметить, — слова Крода ударились о зловещее молчание со стороны монарха, и рассыпались, словно осколки стекла на синий мрамор пола тронной залы.
Советник не отступался, его ценили за упорство, настойчивость и смелость. Зачем разочаровывать монаршую особу. Крод предпринял вторую попытку донести до Ритоса, что не пристало юной деве, которую ждет не совсем приятный разговор, топтаться в огромном мрачном зале и взирать на отца снизу вверх, трясясь от страха и холода.
— Сир, для Вас готова теплая ванна, которая поможет смыть ночную усталость и построить ваши мысли и чувства в стройные ряды. — Крод, сделал паузу, наблюдая за реакцией Ритоса, а так как гневного протеста не услышал, еще смелее продолжил: — Вас ожидает чарка эриса, думаю, сейчас Вам, владыка, она не помешает.
— Крод, ты плут, каких, поискать, — Ритос сцепил руки за спиной, но не повернулся. — Где ты достал эрис, мошенник?
— Смиренно прошу позволить мне эту информацию оставить при себе, сир, — Крод склонился в легком поклоне, пряча победоносную ухмылку.
— Что ты хочешь от меня?
— Я смею просить Вас, владыка, немного отдохнуть и через час принять царевну Лакиру в саду или в кабинете.
— В кабинете, через полчаса, — Ритос шумно выдохнул и, грохоча тяжелыми сапогами, вышел вон.
Широко улыбаясь, Крод последовал за царем.
* * *
Погода не располагала к раннему пробуждению, и юной царевне совершенно не хотелось покидать уютную и теплую постель, хотя она уже давно проснулась. Кутаясь в мягкое одеяло, Лакира мечтала. Ее девичьи глупые грезы были о прекрасном принце, который полюбит ее всем сердцем и спасет от постылого и скучного прозябания в родительском замке. Принц ее мечты прекрасен, добр и чуток. Он окружит ее заботой, будет чтить и уважать. Он, ее идеал, никогда, ни видом, ни помыслом, ни поступком не напомнит ей черствого и жестокого отца. Он совсем другой — мягкий, нежный и преданный. Его золотистые локоны зачаровывают, а взгляд заставляет трепетать сердце и приводит в истому. Как хочется коснуться его щеки, а лучше прижаться к нему всем телом и почувствовать стук его сердца.
Шорох легких шагов прервал царевну на самом интересном месте, воздушный замок ее грез таял на глазах, но успел заверить Лаки, что обязательно вернется следующей ночью в сновидениях.
На милом личике юной царевны огромными рунами читалось разочарование и обида на того, кто помешал ей. Вынырнув из облака перин, девушка воззрилась на свою компаньонку леди Свею Одерта, которая подкрадывалась к торчащей из-под одеяла пятке Лаки, выказывая всем своим видом прямые намерения покушения на особу царских кровей.
Оценив опасность, Лаки молниеносно засунула ноги под защиту перин, и с победоносным визгом швырнула подушку в коварного врага. Не ожидавшая нападения, Свея приняла снаряд на передний фронт, а если выражаться точнее прямиком в лоб, теряя на ходу важные части укрепления свой прически. После неудачного отражения атаки, растрепанной, но не сдавшейся леди оставалось лишь последнее — негодуя на царевну, Свея с разбегу плюхнулась на кровать к Лаки и принялась ожесточенно ее щекотать, не обращая внимания на вопли извивающейся жертвы.
Наконец утомившись, девушки раскатились в противоположные стороны широкой кровати, переводя дыхание.
— Бурное... утречко ...выдалось, — Свея приподнялась на локте, попутно выпуская свои длинные вьющиеся темно-каштановые локоны из плена уничтоженной укладки.
Девушка была немногим старше своей госпожи, и поэтому их отношения быстро перешли из разряда официальных в глубоко дружеские. А за неимением близких и теплых отношений со своей старшей сестрой Астой, Лакира быстро привязалась к веселой леди Свее и считала ее названной сестрой, в ущерб здравому смыслу и воле отца.
Леди Одерта была не угодной личностью при дворе царя Ритоса. Но благодаря старинной дружбе покойного дяди девушки и советника Крода, Свея сейчас находилась при младшей царевне, в то время как остальные ее родственники были казнены за пособничество государственным преступникам. Таким именно для леди Свеи до сих пор оставалось загадкой. Лишенная наследства, всех титулов и привилегий, девушка приняла помощь Крода как дар богов. А дружбу с царевной всегда ставила превыше своих собственных интересов, а также интересов других лиц, заинтересованных в получении интимных подробностей жизни царственных особ. Вероятно, такие качества и помогли юной леди Свее остаться в живых и успешно служить при дворе, стараясь как можно реже попадаться на глаза Ритосу.
Лакира взяла гребень с прикроватного столика и подала своей подруге.
— Спасибо, госпожа, — Свея приняла гребень и занялась собой, не прекращая следить за царевной взглядом.
— Ты опять за старое, Сво? — обиженно произнесла Лакира, и, спрыгнув с кровати, уселась перед зеркалом. — Забываешь наш с тобой уговор? Да?
Лакира расправила плечи, пригладила свои прямые и гладкие как шелк волосы, а потом, брезгливо схватив их в пучок, свернула на макушке валиком и заколола шпилькой.
— Уговор о том, чтоб хотя бы наедине ты не называла меня госпожой, — молвила недовольная своим отражением царевна.
Свея поднялась с кровати, подошла к Лакире и встала у нее за спиной.
— Прости, Лаки, я, конечно, помню, — девушка заглянула в зеркало через плечо царевны и улыбнулась отражению. — Почему грусть-печаль на этом милом личике?
Лаки еще сильнее надула губки и легонько дернула подружку за шаловливые локоны, покрывалом накрывшие их двоих.
— Ненавижу свои прямые, словно палки, волосы, и их цвет тоже, — Лаки взглянула из-под лобья на отражения в зеркале. — У тебя такой глубокий насыщенный цвет, а кудряшки — просто верх совершенства, Сво. Давай меня перекрасим хотя бы?
— Глупая, — Свея легким движением руки выдернула шпильки их прически царевны, и шелк волос цвета светлого шоколада рассыпался по плечам Лаки, слепя своим чарующим блеском.
Леди Одерта принялась расчесывать волосы царевны, совершенно не замечая недовольства последней.
— Таких как у тебя, нет ни у кого больше, милая, — Свея наклонилась к самому уху Лаки, вдохнула аромат ее волос и прошептала: — А еще они пахнут лесным медом, и на ощупь они нежнее шелка. А цвету их завидует вся прекрасная половина Хамуна.
На губках царевны появился намек на улыбку. Сво продолжала:
— Твоя смугловатая кожа и медовые глаза, высокие скулы и губки, как алые цветы Моко в обрамлении этих волос..., — Свея закинула пряди к лицу царевны и жестом указала на зеркало, моля Лакиру повнимательнее присмотреться к своему отражению. — Сведут с ума любого прЫнца, — подытожила она, довольная результатом проделанной работы.
— Ты уверена? — Лаки уже увлеченно любовалась собой, забыв о недавних сомнениях.
— Еще бы, — подтвердила подруга.
— Мне любого не надо, Сво, — девушка уже вприпрыжку скакала в сторону уборной, позабыв о манерах и служанках, которые обязаны были ей прислуживать при омовении. — Ты же знаешь, что мне нужен только один, другие не интересны.
Свея машинально последовала за царевной, но вовремя опомнившись, осталась в спальне. Лакира не любила, когда с ней нянчились и слишком усердно угождали, тем самым вторгаясь в ее личное пространство.
Сквозь приоткрытую дверь компаньонка могла слышать плеск воды и пространные рассуждения Лакиры о соискателях ее руки и приличной части земельных угодий в районе береговой линии Якиса. Ломоть увесистый и многими желанный. В данном случае акцент делался не столько на очаровании, достоинствах и красоте юной царевны, сколько на приданном, обещанном за ней и выгоде от родственного союза с Ритосом.
— Вот скажи, подруга, как мне может понравиться жадный, хитрый и скользкий тип, такой как далий Тенанго Тропен а'Скора Ридоф V? — громко возмущалась Лакира, окунаясь в теплую воду и смывая с себя последние остатки сонливости. — Староват он для меня, да и мелковат. Никакой романтики.
— Угу, точно подмечено, — подтвердила Свея, подойдя вплотную к двери уборной и бросив Лакире пушистую утирку. — Аккурат по плечо будет.
Девушки дружно захихикали, вспоминая последний визит далия в Хамун на бал в честь Юбилея царя Ритоса. Тогда Тропен впервые подал предложение о браке с Лакирой, и, поспешив в своих выводах, пригласил царевну на танец. В ответ на столь скороспелое решение Лакира не преминула поиздеваться, и встала в пару с далием, предлагая вести в танце. Оскорбленный Тропен в тот памятный вечер удалился ни с чем, но упускать шанс породниться с Ритосом был не намерен. Слишком многие блага сулил ему союз с Хамуном.
— Или эти ужасные варвары с севера! — продолжала обсуждать своих ухажеров царевна, заканчивая утренний моцион. — Мерзкие дикие гурунэ'. Им бы только убивать и захватывать чужие земли.
Свея уже бережно закутывала Лакиру в мягкий халат и распускала забранные волосы царевны, чтобы посушить их ненароком намоченные концы, не забывая бодро соглашаться с мнением той.
— Чиротикэ, старший сын Онду, недурен собой, Лаки, — вдруг начала защищать северян леди Одерта.
Лакира резко повернулась к подруге, забрызгав ее каплями воды, стекающими с мокрых кончиков волос, и внимательно посмотрела той в глаза:
— Ты ему симпатизируешь, Сво? Этому мужлану, этому дикарю?
— Нет... нет, — поспешила успокоить ее Свея, стряхивая воду со своих длинных и пушистых ресниц. — Я пытаюсь найти хоть что-то положительное в этом варианте.
— Этот вариант еще хуже, чем склизкий далий, — Лакира опять уселась перед зеркалом и принялась расчесывать волосы.
— Хм, почему? — деланно удивилась компаньонка, застилая кровать и доставая самое скромное платье из гардероба царевны.
— Ты заглядывала в глаза этому Чиротикэ?
— Не доводилось.
— И не заглядывай, испугаешься до смерти, подруга, — Лаки нервно передернула плечами, отгоняя жуткие воспоминания. — У него взгляд безжалостного убийцы, хладнокровного садиста...
— И от всех гурунэ' несет дохлятиной, — подытожила Сво, подойдя к Лакире и протягивая той платье.
Девушки опять звонко засмеялись, а Свея продолжила:
— Лаки, я просто умираю от любопытства... Хааа. ... Мне очень хочется узнать, чем гурунэ' обрабатывают мех невинно убиенных тварей, чьи шкуры они носят на себе? Вонь же стоит от них невыносимая....
— И ты еще искала что-то положительное в этом варианте? Ты мне вообще друг или враг? — Лаки взяла платье и стала примерять его перед зеркалом. — Сво, ты представляешь меня в этих вонючих шкурах? По мне так это ужасное платье намного лучше. Кстати, почему именно это? Получше ничего не нашлось?
— К папочке на аудиенцию лучше в ...этом.
— Зачем я ему в такую рань вдруг понадобилась?
— Старина Крод сказал, что получено еще одно предложение о браке.
— Далий никак не успокоится? — Лаки уже облачилась с серое глухое платье, напрочь скрывающее все ее прелести, и не дающее взгляду зацепиться на фигурке девушки. Лаки осмотрела себя в последний раз и прокомментировала уведенное: — Я бы еще добавила самую темную вуаль, что бы вообще не встречаться взглядом с родителем, но, думаю, будет перебор. Так что, Сво? Это опять далий или кто-то новенький?
— Новенький, новенький, — улыбалась компаньонка.
— Подробности, пожалуйста, мое царственное величество требует подробностей.
— За подробностями к папеньке, и только к нему.
— Откуда в тебе столько жестокости? В твоих жилах, вероятно, течет варварская кровь, — Лакира, подбоченившись, двинулась в сторону подруги, загоняя ее в угол спальни. — Признавайся, грешила твоя прабабка с гурунэ'? Теперь я понимаю откуда у тебя симпатия к милашке Чи.
— Лаки, — оправдывалась леди Одерта. — Лаки подруга моя, я действительно не в курсе подробностей. Попробуй попытать Крода. Этот хитрец всегда знает обо всех и вся.
Их прервал стук в дверь.
— Войдите, — произнесла Лакира, отступая от подруги на почтительное расстояние. Леди Свея поспешила пристроиться за плечом царевны, выжидая.
В спальню вошла служанка и доложила об аудиенции. Царь ждал младшую дочь в кабинете и уже выражал недовольство ее отсутствием.
— Поторопитесь, госпожа, — Свея подтолкнула царевну к выходу. — Скоро Вы все узнаете сами.
Глава 14. Осколки надежды
Он шел по трупам идущих к цели.
Станислав Ежи Лец
Долина Эха. город Эсхер.
Знойный день и в этот раз остался банальным, перетекая в душный и липкий вечер. Путнику, шагающему вдоль вонючих узких улочек западной окраины Эсхера, не самому удачному месту для поздних прогулок, приходилось не сладко. Его высокая и стройная фигура была наглухо укутана в плотный черный плащ, полностью скрывающий своего хозяина от любопытного взора случайных прохожих. Широкий капюшон прятал лицо человека, и, лишь изредка, можно было увидеть тонкую аристократичную руку с длинными пальцами, украшенными дорогими перстнями, которую тот высвобождал из-под полога своего одеяния, чтобы натянуть край капюшона на лицо еще сильнее. От духоты воздух в лишенных сквозняка проулках превратился в зловонную и вязкую субстанцию, дышать которой легкие отказывались. Но человек продолжал быстро идти по улице к намеченной цели. В сумерках фигура путника плыла по мостовой словно тень: легкая, ускользающая и бесшумная, оставляя после себя лишь слабое дуновение ветерка от разлетающихся краев длинного плаща.
Целью небезопасного путешествия служила убогая таверна на окраине города у самого подножья скал, которые окружали Эсхер со всех сторон света, кроме востока. Питейное заведение не пользовалось популярностью ни у местных добрых жителей, ни у заезжих купцов, ни у служителей закона и порядка. Дурная слава Орлиного гнезда давно распространилась за пределы Эсхера и бравым шагом маршировала по всей долине Эха, а так же за ее пределами. Если ваши мысли черны как ночь, а жажда мести гложет уже давно, вам пора посетить западные кварталы в поисках того, кто за умеренную плату возьмет решение ваших проблем на себя. Наемники, убийцы, беглые заполнили улицы крупных городов Эхо словно саранча. Когда это произошло, и что послужило причиной, никто уже не помнил, но все жители долины почувствовали на своей шкуре каково жить в постоянном страхе за жизнь и за нажитое имущество. Войны здесь не боялись. Опасение вызывало катастрофически нейтральное отношение властей к проблеме преступности и стихийной миграции на территорию Эха не самых лучших представителей общества.
