Как-то я совсем забыл о других ключевых фигурах сюжета, сосредоточившись лишь на главном герое, а ведь у нас тут должны быть как минимум ещё два центральных персонажа. Во-первых, Ан Сюен из дома Безграничных Небес, что в будущем станет любовью всей жизни нашего героического нагибатора и собирателя древних кладов, каковым является любой главный герой китайщины, каковым и был Е Синхэ. Её имя прекрасно знал и Лян Ю, всё же семья Безграничных Небес была по положению и могуществу в регионе сопоставима с Тёмной Луной, и не знать старшую дочь главы этого клана наследник соседнего просто не мог. Лично они были не знакомы, но узнать Ан Сюен по одежде и описанию внешности было несложно, тем более что и она мало отличалась от своего образа в манге. Миловидная невысокая девушка с длинными и пышными русыми волосами, собранными в несколько хвостиков — два спускающихся вдоль лица и один уложенный сложным бантом на затылке. В одежде она предпочитала красный и нежно-персиковый цвета. И на фоне воспоминаний о земных не анимешных женщинах я бы назвал её ослепительной красавицей, но… но на фоне местных она не выделялась. Высокая, хорошо очерченная грудь, узкая талия, гармонично сложенная фигура, идеальная кожа без малейших изъянов… Так можно было описать буквально любую девушку на этой площадке, а здесь хватало девушек. И если уж начистоту, то роль Ан Сюен сводилась к архетипу доброй принцессы, которая сперва протягивает герою руку помощи, ободряет его и поддерживает исключительно из душевной чистоты, а потом влюбляется под действием героической харизмы и сюжетных костылей неловких случайностей, чтобы в будущем стать тому стимулом для дальнейшего роста, ибо как же можно обойтись без сюжетного поворота с девушкой в беде, которую нужно вырвать из рук подлых ворогов, принуждающих её выйти замуж по политическим соображениям? Нет, настоящий китайский герой просто обязан украсть девушку из-под венца, в процессе унизив и избив как её родню, так и семейство мужа. И те, и другие, ясное дело, должны быть предельно высокопоставленными и спесивыми мразями, которые, вот жеж уроды, смеют жить, опираясь на свои интересы, не испросив предварительно разрешения у героя, да и вообще, страшно сказать, имеют наглость не хотеть отдавать свою дочь-невесту первому встречному борзому малолетке, который её возжелал. В общем, ждёт девушку жизнь тяжёлая и полная лишений, ибо герой должен рваться к могуществу и превозмогать сильных мира сего, ну а поскольку герой не может просто любить магию и желать власти, так как это сразу делает его образ «проблемным» и «токсичным», в смысле, неположительным, то без страшных обидок на несправедливость и жажды праведной мести тут никуда.
И я бы рад уменьшить количество желчи в рассуждениях, но девочку действительно жалко — ей сюжет не даёт шанса даже на видимость какой-то самостоятельности, а ведь она талантлива, и потенциал у неё превосходил Лян Ю и лишь чуть уступал Е Синхэ. К сожалению, я вообще не вижу вариантов ей помочь, так как обложена она не меньше моего. Родня с её мнением не считается и давно записала в ресурсы, предназначенные только для улучшения политических позиций через брак с наследником одного высокопоставленного столичного рода, личной силы у неё нет, по крайней мере такой, которая бы давала какой-то вес, а единственный союзник — это будущий герой-мститель, который просто хочет её себе, даже не рассматривая вариант дать «любимой» свободу выбора. Нерадостная картина, как ни посмотри.
В таком разрезе к ней и поздороваться подходить стыдно. Может быть, в иной ситуации я бы и подумал над тем, чтобы за ней поухаживать, но в ракурсе знаний всего того, что её ждёт и что у неё на сердце, такое поведение будет просто подлым. Она ведь не хочет выходить за «принца» из столицы, но ничего не может с этим сделать, потому знаки внимания будут только напоминать ей об этой болезненной теме, а причинять ей боль я как-то не желаю. Да и давать тому же Е Синхэ лишний повод прикончить меня, уже из ревности… Ну его нафиг — такой экстрим. Тем более, несмотря на объективную красоту, при взгляде на неё в моём сердце ничего не ёкает, а значит, нечего и суетиться, обманывая и её, и себя.
Вторым же важным действующим лицом, что как раз сейчас крутилось вокруг Ан Сюен, был низкорослый блондинистый паренёк из побочной ветви дома Безграничных Небес. Не помню, как его звали, и память Лян Ю тут не помощник — неоткуда знать наследнику Тёмной Луны имена всех подростков из младших семей, являющихся вассалами других кланов. Однако имя тут и не имеет значения, ведь главное — роль. А роль у этого парня была весёлой — террорист, убийца, антигерой, друг героя, повстанец, без зазрения совести режущий своих единомышленников, наконец, практик ряда крайне редких боевых искусств, включая то, что здесь называется некромантией, хотя с поднятием скелетов и зомби эта штука не имеет ничего общего. Короче, тот ещё кадр, которого бы, по-хорошему, следовало удавить в колыбели, ибо в своём идейном фанатизме лицемерит этот деятель так, как не снилось и иезуитам, искренне считая себя добряком и тем, кто реально делает что-то хорошее. Именно он, кстати, будет главным резателем студентов академии в том плане, который его организация наметила на этот год, да и по силам он, к слову, Е Синхэ постоянно превосходит благодаря своим запретным и забытым техникам.
И… я вообще не знаю, что с ним делать. Понятно, что он мне — непримиримый враг, говорить с которым бессмысленно, ибо он себя мнит радетелем за права простого народа, а меня — подлым угнетателем. Понятно, что его, такого красивого, надо бы прикопать под ближайшим кустом, заодно с его напарником, внедрившимся в академию на пост учителя, но вопрос в том, как это сделать? Сам я не справлюсь, а сдавать их администрации… Как? Как я докажу, что они — повстанцы-террористы? Как объясню, откуда об этом знаю?
Ох, боги, великие силы и не знаю, кто там ещё наверху есть, воистину — счастье в неведении, а все беды от ума! Вот знаю я будущее, и ничего мне это не даёт, кроме головной боли и ощущения себя загнанным зайцем. Чем больше об этом всём думаю, тем мне печальнее, хоть садись в медитацию, чтобы отвлечься…
Кстати говоря, не худший вариант…
Я ещё раз огляделся, уже более осмысленно отмечая обстановку. Отходивший недавно наставник-скрытый террорист уже вернулся и наблюдал за порядком. Подростки маялись кто во что горазд, причём многие вполне себе пытались медитировать, то ли для борьбы с мандражом перед тестом, то ли используя момент для тренировки Ци и даньтяня — грубо говоря, магического резерва и источника, на котором зиждется вся местная мистика. И-и… это было разумно. Сидеть два часа и стрессовать на тему того, что меня ждёт — дело бесперспективное, а вот тренировка — это тренировка. Она по определению полезна.
Глубоко вздохнув, я изменил позу, закрывая глаза и расслабляя пресс. Теперь сконцентрироваться на огоньке даньтяня, что ощущался на два пальца ниже пупка, и, зачерпнув из него Ци, двинуть её по основной магистрали системы меридиан к нижней части спины и оттуда к темени, чтобы завершить круг возвращением к даньтаню. Это было одно из основных упражнений на увеличение количества Ци и укрепление тела. За два часа цикл можно было повторить около двухсот раз, по мере роста объёма участвующей в циркуляции энергии запуская её во всё большее и большее количество энергоканалов, тем самым давая им нужную для тренировки нагрузку, так что хоть какой-то эффект всяко будет, а там, авось, и все переживания отойдут на второй план…
Ощущения от процедуры и впрямь очень быстро вытеснили из головы все посторонние мысли. Для Лян Ю, которым я был ещё три дня назад, такие тренировки были хоть и не слишком сложным, но муторным и морально изматывающим занятием. Молодому семнадцатилетнему парню было сложно долго сидеть на одном месте и приходилось прикладывать серьёзные волевые усилия для этой необходимой и жизненно важной работы. Я же откровенно наслаждался ощущением движения энергии, самим её наличием в своём теле и фактом возможности ею управлять. Это было просто… волшебно. Шутки шутками, но я ведь на самом деле прикасался к чуду — к магии. Я не знал, кем был до того, как очнулся в этом теле, но точно знал, что тот я не имел такой возможности. Всё во мне, пусть без конкретных воспоминаний, но на уровне самих ощущений и реакций, кричало, что в прошлом я отчаянно мечтал о подобном, но мечты мои были тщетны, лишь распаляя интерес и жажду приобщиться к чему-то мистическому и выходящему за грань унылой реальности. Чувство застарелой, тоскливой мечты, уже растерявшей все надежды на успех, но отказывающейся исчезать — стоило мне сконцентрироваться на своей Ци, ощутить власть над ней и возможность к её развитию, как отголоски тех эмоций взрывались в сознании фейерверком пьяного счастья и восторга. И в этом состоянии я легко отстранялся от любого телесного дискомфорта, окружающих шумов и лишних мыслей. Перед моим внутренним взором извивались потоки Ци, сливаясь в непрерывную сияющую багрянцем петлю, что медленно, но неотступно — с каждой новой итерацией цикла — ширились и растекались по всему организму, пока концентрация и объём задействованной энергии не превращали кольцо в пылающий костёр, охватывающий всё тело. И ощущения, что прокатывались по телу под лепестками этого пламени, ощущения, что ширились и росли в это время в даньтяне… я даже не знал, с чем их можно сравнить, но упивался этими чувствами до состояния полной релаксации.
Неудивительно, что время перерыва промелькнуло для меня в одно мгновение, и очень хорошо, что мои спутники были правильными псевдокитайскими вассалами и молчали в тряпочки, даже не думая отвлекать меня от процесса.
Ан Сюен. То же место.
Девушка стояла в тенистом углу парка, где она, в числе прочих претендентов, не так давно закончила проходить проверку физической подготовки и теперь ожидала начала экзамена на духовные способности. Несмотря на то, что для практика Второго Небесного Уровня, каким она была, проверка простых силы и выносливости не доставила никаких проблем, мандраж всё равно охватывал её душу, ведь через несколько десятков минут будет решаться её судьба. Сможет ли она стать ученицей Академии Небесной Звезды или будет с позором отправлена домой? Туда, где её шансы избежать навязанной судьбы из призрачных окончательно станут несуществующими. Разумеется, домашние наставники утверждали, что ей-то уж точно не о чем беспокоиться, но… сомнения всё равно продолжали терзать разум. Не была ли это просто лесть или вежливость? Не крылся ли за этими словами какой-то умысел? Что если окажется, что уже достигнутый уровень — это её предел на всю жизнь и она уже выбрала лимит своего потенциала? Или как ей быть, если её талант окажется на самом деле обычным, а то и ниже среднего, а всё достигнутое — это лишь результат усилий клановых учителей и духовных эликсиров, которые хоть и нечасто, но выдавали ей для тренировок? Ответы на эти вопросы она узнает очень скоро, нужно лишь немного подождать, но вот будут ли они радовать её сердце — этот страх и не давал Ан Сюен покоя.
Внезапно её внимание привлекло мерное свечение Ци, исходящее от темноволосого парня в белом танчжуане (*), рукава и оторочку которого украшал изысканный цветочный орнамент. Он устроился в позе для медитации неподалёку от выбранного ей места ожидания и совершенно игнорировал окружающие шум и суету, полностью погрузившись в тренировку. Его одеяния и черты лица, вместе с цветами одежд окружившей его группы людей, давали понять, что во дворе академии пребывает молодой наследник клана Тёмной Луны. Юноша был полностью спокоен, но вьющаяся вокруг него багрового оттенка Ци говорила о серьёзной и напряжённой медитации.
«Какое равномерное Ци…» — невольно отметила девушка, глядя на переливы энергии, охватившие почти всё тело парня, и только спустя пару секунд окончательно удивилась: — «Но погодите, сколько времени прошло с завершения демонстрации?» — девушка с недоумением огляделась, выискивая признаки, что что-то пропустила, но не находя их. — «Минут десять? Не может быть. Не мог же он сесть медитировать ещё во время речи наставника? Чтобы достигнуть такого эффекта от циркуляции Ци, нужно не меньше пятнадцати минут!»
— Что он делает? — услышала она голос одного из своих младших.
— Похоже, он тренируется… — ответил другой голос.
— Кто станет делать такое прямо во дворе? Кто этот парень? — недоумевал первый, явно не имевший раньше возможности так близко увидеть никого из Старших Семей.
— Ты не знаешь его? — третий голос, принадлежащий рыжеволосому парню из вассалов семьи Грома. — Это же Лян Ю — молодой мастер из клана Тёмной Луны! Они являются одной из главных семей. Второй в Тяньцзуне после семьи лорда Северной Стражи. Шесть городов в нашей провинции под их властью. Некоторые из студентов вокруг него также из семьи Тёмной Луны!
— Но зачем так напрягаться перед испытаниями? Он не боится устать и не справиться? — заинтересовался новый участник обсуждения, стоявший недалеко от места медитации Лян Ю.
— Это не твоё дело, — резко отрезал услышавший его сосед обсуждаемого парня. — Если молодой мастер из Тёмной Луны посчитал, что ему нужно провести тренировку, то кто мы такие, чтобы обсуждать это?
— Да… конечно, — не пошёл на конфликт студент, хотя его лицо и поза говорили о том, что он считает такое поведение глупостью.
А вот Ан Сюен, наоборот, задумалась о том, что идея Лян Ю на самом деле не такая уж плохая. Конечно же, слишком усердствовать, как это делал парень, не нужно, но очистить разум и настроиться на деловой лад в преддверии испытания будет полезно.
Придя к такому выводу, девушка не стала откладывать дальнейшие шаги и решительно села на мягкий газон, прикрывая глаза. Как бы ни пугало её будущее, она сделает всё, чтобы встретить его достойно, и, конечно же, воспользуется примером, который направили ей боги.
Тот, кто теперь является Лян Ю, младшим наследником клана Тёмной Луны.
Проведя нас по территории академии до одного из центральных корпусов, наставник остановился перед дверями, которым больше подошло бы название «ворота», и кратко проинструктировал, напоминая, что все легкомысленность и раздолбайство надлежит оставить за пределами зала, а внутри извольте сжать булки и держать свою дурь в руках. Ну, образно выражаясь.
Далее врата были открыты, и толпа напряжённых тинейджеров ввалилась в огромный зал, достойный дворцов старших семей. Одна прихожая метров тридцати шириной переходила в лестницу, укрытую красным ковром, за лестницей лежал ещё один зал с рядами деревянных столиков, и уже совсем вдалеке возвышался последний ярус с местами для почтенной приёмной комиссии. Всё это великолепие перемежалось колоннами, светильниками и дорогой отделкой, на которую большая часть гостей смотрела, распахнув рты и трепетая в восхищении.
