— Мисс не должна говорить плохо о хозяевах Добби, иначе Добби должен будет себя сильнее наказать, — поник я головой, свесив уши с грустным видом.
— Ох! — испуганно прикрыла ладошкой рот Гермиона. — Прости, Добби... Я не знала.
— Ничего страшного, мисс Грейнджер. Вы очень добрая волшебница...
— Я бы хотела помочь тебе, Добби, — произнесла Гермиона. — Это возможно?
— Мисс Грейнджер настоящая волшебница с большим сердцем и доброй душой, — с теплотой посмотрел я на девочку. — Если бы мисс придумала, как освободить Добби, это было бы самое лучшее деяние во вселенной, но... Боюсь, что это невозможно...
— Я что-нибудь обязательно придумаю! — твёрдо заявила Гермиона. — Я помогу тебе, Добби!
— Добби очень благодарен мисс Грейнджер... Добби много слышал о вашем великом уме, но о вашей доброте не ведал... Но, Добби пришёл вас предупредить...
— О чём предупредить, Добби?
Подавшись вперёд, я перешёл на громкий шёпот.
— Добби пришёл, чтобы защитить мисс Грейнджер, предупредить об опасности. И пусть потом придётся защемить уши печной дверцей... Гермионе Грейнджер нельзя возвращаться в Хогвартс.
В комнате воцарилось молчание, можно было различить взволнованное дыхание Гермионы.
— Почему? — удивлённо спросила она. — Я обязана поехать в школу.
— Нет, нет, нет! — я так сильно замотал головой, что уши заколыхались. — Гермиона Грейнджер должна оставаться там, где она в безопасности. Великая, несравненная, добрейшая волшебница, Гермиона Грейнджер — настолько добра к Добби, что он не может допустить для неё опасности. В Хогвартсе Гермионе Грейнджер грозит страшная опасность!
— Какая опасность? — ещё больше удивилась девочка.
— Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи, — прошептал я, и для полноты образа задрожал всем телом. — Добби проведал недавно, мисс. Есть некий страшный артефакт, связанный с Тем-Кого-Нельзя-Называть... Он окажется в Хогвартсе, и там будут происходить страшные вещи. Маглорожденные волшебники будут в опасности...
— Какие ещё кошмарные вещи? — напрямик спросила Гермиона. — Кто их затевает? Это твои хозяева?
— Ах... Добби придётся сильно, очень сильно себя наказать... Добби не должен был этого говорить.
Издав сдавленный хрип, я стал неистово биться головой о спинку кровати.
— Ох, прекратите уже, Добби! Не наказывайте себя, — Гермиона вновь схватила меня и стала удерживать от порчи имущества. — Я понимаю, что вы ничего не можете сказать. Не надо ничего говорить о своих хозяевах. Лучше скажите, Добби, почему вы мне помогаете?
— Добби слышал от хозяина, как тот плохо отзывается о некоторых учениках... Добби подумал, что раз хозяин о них так плохо отзывается, то они хорошие люди. И вот Добби убедился, что мисс Грейнджер воистину достойная волшебница с большим и добрым сердцем. Добби не хочет, чтобы ей был причинён вред.
— Я буду осторожна, Добби, — серьёзно произнесла Гермиона. — Ты говорил, что это как-то связано с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Что это за предмет?
— Ой! Добби зовут хозяева... Добби нельзя больше тут находиться...
Вырвавшись из объятий, я телепортировался в свою каморку.
Фух! Это было непростое представление. Мне как минимум полагается Оскар за такую сложную актёрскую игру. Пусть девочка сама всё додумает. Может она действительно как-то сумеет помочь мне получить свободу. А я присмотрю за Гермионой Грейнджер, и быть может, подкину ей нужные вещи, которые помогут приблизить сладкий миг... Воля!
Щелчком пальцев я призвал гитару, стакан и коньяк. Налив на два пальца ароматного алкоголя, пригубил коньяк и стал перебирать струны, чтобы успокоить нервы.
Я на лесоповале сотни пил затупил,
И под шепот кандальный по ночам чифирил,
У кормушки не пасся, как последний шакал,
Я пронюхал, где трасса, и однажды бежал.
(Чиж, "Кругом Тайга")
* * *
Хайим Миллер (ИО Блестящего, Сириус Блэк)
Уже три недели прошло с возвращения сына из школы. Середина июля — самое время для отдыха. Мы только что с супругой бурно обсудили вопрос проведения семейного досуга, в результате остановились на израильском курортном городе Хайфа. Это единственный город в Израиле, в котором даже в шабат ходят автобусы и работают магазины.
Зимой Хайфа — один из самых тёплых городов на берегу Средиземного моря. А вот лето тут чуточку прохладнее, хотя тоже вполне подходящее для пляжного отдыха. Средняя температура летом двадцать пять — двадцать семь градусов Цельсия. В общем, все лето очень хорошо подходит для отдыха с детьми.
Помимо пляжей там найдётся, чем заняться. Зоопарк с ботаническим садом, культурно-исторические постройки. В общем, и детишкам будет интересно, и мы с супругой не соскучимся. Тем более никто из нас ещё не был в Израиле. Потом можно будет съездить в столицу, посмотреть на Храм Господень.
Пока я расслаблялся с бокалом пива, в гостиную зашёл Джеймс. У мальчика был очень задумчивый вид. В руках он держал обычный тетрадный лист, исписанный убористым почерком, явно письмо от друга.
— Папа, — сказал он.
— Что, сына?
— Что ты знаешь о домовых эльфах?
— Много чего. Тебе с интересом или в целом?
— Расскажи о них.
— Не топчи ноги, стопчешь носки, — похлопал я по дивану, приглашая сына присесть. — Напряги уши, чтобы в них влетал ураган, а вылетала пыль...
Джеймс сел на диване рядом со мной и приготовился слушать.
— Домовые эльфы пришли в наш мир в середине этого тысячелетия вместе с гоблинами. В их мире произошла какая-то катастрофа. Они все поголовно являются волшебниками. Британские маги их приютили. С тех пор эльфы служат в некоторых волшебных семьях, либо самых старых, либо в самых богатых, поскольку домовик стоит очень дорого.
— Пап, они же рабы? Да? — спросил Джеймс.
— В принципе, да. Сынок, через почему* столько интереса?
— Через потому, что за эльфа написала подруга. Она маглорожденная. Попросила меня узнать всё за эльфов.
Ответ Джеймса меня чрезвычайно заинтересовал.
— Что за интерес?
Джеймс помялся, кидая взгляды на письмо, но после некоторых размышлений протянул мне бумагу.
— На, почитай.
Взяв в руки бумагу, я углубился в эпистолярный шедевр.
Здравствуй, Джеймс.
Спасибо тебе за письмо. У меня всё хорошо, но вчера произошло странное событие. У меня дома появился домовой эльф Малфоев по имени Добби!
Что ты знаешь о домовых эльфах?
Добби рассказал о том, что он является рабом и хочет получить свободу. Ему нельзя было говорить о хозяевах, но по гербу на его тряпке я догадалась о том, кому он принадлежит.
Я хочу помочь Добби получить свободу. Малфои с ним очень жестоко обращаются. А ещё этот эльф предупредил меня, что Малфои что-то затевают. Они собираются подкинуть в Хогвартс опасный артефакт, который как-то связан с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Из-за этого маглорожденным волшебникам будет грозить опасность.
Джеймс, ты же чистокровный волшебник. Если с моей стороны не будет наглостью, я бы хотела тебя попросить раздобыть информацию о домовых эльфах.
Заранее спасибо.
Гермиона Грейнджер.
— Домовик, который мечтает о свободе? — удивлённо воскликнул я. — Раз на тысячу лет**!
— Почему редкость? — внимательно посмотрел на меня Джеймс. — Разве не нормально рабу мечтать за свободу?
— Конечно, сына, но... — протянул я. — Даже среди людей-рабов таких мало. В основном рабы мечтают о том, чтобы получить своих рабов. А уж эльфы... Те и вовсе считают ненормальным заполучить свободу. Спрашивается вопрос
* * *
, каким смитье
* * *
нужно быть, чтобы довести эльфа до таких мыслей...
— Пап, откуда ты знаешь? Может, все эльфы мечтают о свободе?
— Нет, Джеймс. За сей интерес знаю точно, как атомные часы. Слушай сюда, папа расскажет за свою жизнь. Папа рос в богатой чистокровной семье, у нас был свой домовой эльф. Он настолько был помешан на служении хозяевам, что даже помыслить не мог о свободе. При этом моя мама с ним обходилась не лучшим образом. Если бы он получил свободу, то бедолага помер бы от горя. Ещё в Хогвартсе имеется большая община домовиков. Мы с друзьями, когда учились в школе, часто навещали кухню.
— Папа, ты учился в Хогвартсе? Ты никогда не рассказывал об этом. Только упомянул вскользь, когда нас навещала профессор Макгонагалл.
— Учился, сына. Но это разговор промеж нас. Папа с тех пор сменил имя и фамилию.
— Почему? — удивился Джеймс.
— Сына, тогда шла война, а папа попал под удар со всех сторон. Запомни, мы таки Миллеры, и никак иначе!
— Хорошо, — с серьёзным видом кивнул Джеймс.
— Так вот, эльфы в Хогвартсе были такими же, они ни за что не пожелали бы получить свободу. Для эльфов получить одежду подобно проклятью. Не в прямом, а в переносном смысле. Свободный эльф — это аналогично нашим бродягам, а мечтающий получить одежду сородич для них сумасшедший.
— Папа, причём тут одежда?
— Давать эльфу одежду — это ритуал, которым хозяин дарит домовику свободу. Только для домовиков это позор. Поэтому я сильно удивлён эльфом Малфоев, который мечтает о свободе. Я знаю, что Люциус большой пуриц
* * *
* и смитье, но Нарцисса всегда была замечательной, доброй и отзывчивой девушкой. Их мальчик показался мне хорошим, поэтому я не был против вашего общения.
— А что не так с мистером Малфоем? — проявил живое любопытство Джеймс.
— Хм... Люциус Малфой служил Тёмному Лорду. Он был его ближайшим сторонником и, скорее всего, держал казну Пожирателей смерти. На суде ему и нескольким его друзьям удалось откупиться. С тех пор он старается выправить репутацию, но горбатого исправит могила. Меня беспокоит, что этот поц затевает опасные игры в школе, полной детей. Сына, слушай сюда, что скажу.
— Я весь внимание!
— Пригласи к нам домой свою подругу. Мы полетим на отдых в Израиль через пять дней. Пусть Гермиона погостит у нас это время.
— Ты хочешь расспросить её о Добби? — настороженно спросил Джеймс.
— Лучше обсудить дела с эльфом. Раз он общался с Гермионой, значит, мог на неё настроиться. Хоть и писано как на туалетной, но ведь может и откликнуться на зов. Тогда мы поговорим с ним за дело. Сына, нас ждёт тройной гешефт! Тебе и сёстрам компания подруги, Гермиона посмотрит, как живут нормальные волшебники, а мы с мамой решим вопрос за вашу безопасность в школе.
— Хорошо, папа. Я напишу письмо Гермионе.
— И приди с письмом до меня, я зачарую порт-ключ, чтобы девочка не топтала одиннадцатый маршрут.
Комментарий к Глава 19
* Через почему (одесский жаргон) — из-за чего.
** Раз на тысячу лет (одесский жаргон) — большая редкость.
* * *
Спрашивается вопрос (одесский жаргон) — возникает вопрос.
* * *
Смитье (одесский жаргон) — мусор, негодный человек.
* * *
*Пуриц (одесский жаргон) — человек с очень высоким самомнением.
========== Глава 20 ==========
Гермиона Грейнджер
Письмо, написанное Джеймсу, имело неожиданные последствия. Джеймс прислал мне приглашение посетить их дом, а лист послания был зачарован в качестве портала. До этого я даже не подозревала, что у волшебников есть подобные способы перемещения.
В назначенное время я переместилась порталом и оказалась во вполне обычной, дорого обставленной, большой гостиной. Тут был большой телевизор, видеомагнитофон и игровая приставка, удобный угловой диван. Увидеть технику в доме чистокровного волшебника было настолько удивительно, что на меня напал ступор.
Две девочки внимательно разглядывали меня. Одной было лет десять, она была внешне похожа на Джеймса, второй лет восемь, у неё были такие же непослушные волосы и такого же цвета, как у меня. Ещё в комнате помимо самого Джеймса находился мужчина, высокий, красивый, с длинными тёмными волосами и вьющимися пейсами, как у моего друга.
— Здрасьте вам, — произнёс мужчина. — Должно быть, ты Гермиона. Я Хайим. Хайим Миллер, отец Джеймса и этих двух очаровательных девочек, — кивнул он в сторону сестёр Джеймса. — Старшая — Сара, младшая — Хана.
— Здравствуйте, мистер Миллер. Привет, Джеймс. Приветствую, Хана и Сара. Рада знакомству.
— Привет! — широко заулыбалась Сара.
— Шалом, — кивнула Хана. — Джеймс говорил о тебе... А ты ничего. Хочешь с нами полетать на метле?
— Честно говоря, я не очень люблю мётлы.
— Гермиона! — радостно воскликнул Джеймс. — Привет! Как хорошо, что ты пришла, а то я думал, что помру от скуки.
Мистер Миллер поднял вверх правую ладонь, успокаивая детей, после чего серьёзным тоном со смешным акцентом сказал:
— Момэнт! За развлечения будете потом решать, сейчас будем говорить за комнатного баламута. Гермиона, расскажи всё о домовом эльфе.
Напрягая память, я пересказала всю историю с Добби. Мистер Миллер слушал, кивал, задавал наводящие вопросы, пока не вытянул из меня всю информацию. Джеймс с сёстрами тоже меня внимательно слушали.
— Это гембель*! Шо за неправильный эльф, который делает неправильный мёд?!
— Простите, мистер Миллер, я вас не поняла...
— Милочка, я имею вам сказать, шо вам сильно нужно позвать того поца.
— Добби? Но как я это сделаю...
Вдруг раздался хлопок и в гостиной появился Добби. Он тут же приковал к себе внимание всех присутствующих. Добби внимательно и настороженно разглядывал Миллеров. Затем он неуверенно произнёс:
— Мисс Грейнджер звала Добби?
— Да-а... Простите, Добби, не думала, что вы отзовётесь.
— Добби рад помочь мисс Грейнджер. Что Добби может сделать для доброй волшебницы?
— Эм...
Я растерялась, но мистер Миллер перехватил инициативу.
— Таки шалом, Добби. Мы можем говорить за интерес или будем вести разговоры в пользу бедных?
Добби потряс головой и выпучил на мистера Миллера большие глаза. Он приоткрыл рот и застыл в таком положении на пару секунд. Но вскоре ступор отпустил домового эльфа.
— Шалом, — кивнул эльф. — Вы мистер Миллер? Добби рад встрече с таким важным волшебником.
— Ой! Вы делаете приятно моим ушам, — произнёс мистер Миллер. — Скажите, Добби, зачем вы навещали девочку?
— Добби должен был спасти маглорожденную волшебницу, о которой слышал от хозяев, — с грустным видом произнёс домовик.
— Отсюда, скажу я вам, следует поподробнее, — сказал мистер Миллер. — Шо за опасность грозит детям?
— Добби не может обсуждать хозяев и их дела...
Домовик стал заламывать себе руки. Он было хотел упасть на колени и удариться головой об пол. Я хотела кинуться, чтобы остановить его от самоистязаний, как мистер Миллер суровым тоном с весёлыми нотками спросил:
— У тебя есть деньги, чтобы так себя вести?
Эти слова вмиг остудили все порывы Добби себя наказывать.
— Итак, мои уши готовы слушать ваши слова, шо за артефакт? — спросил мистер Миллер, внимательно наблюдая за Добби.
— Добби не может говорить о хозяевах, но... — начал эльф. — Ведь ничего страшного в том, что чисто гипотетически Добби вспомнит о чёрной тетрадке с надписью "Том Реддл", которая принадлежала Тому-Кого-Нельзя-называть.
— Вы мне дико нравитесь, Добби, — широко улыбнулся мистер Миллер. — С вами приятно иметь дело. Таки если вы ещё вспомните, конечно, чисто гипотетически, что мог бы делать некий артефакт, я был бы вам весьма признателен.
