— Не тогда, когда ты настолько маленький и тебя сжимает в ладони монстр! — придушенно прохрипел я.
Кот хоть не понимал хомячьего, но мыслеобразы улавливал отлично. Он героически стал мяукать и выгибать спину, требуя внимания хозяйки.
— Тоже хочешь, чтобы тебя погладили, Криволап? — спросила Гермиона. — Прости хомячок, я поглажу тебя как-нибудь потом.
— Таки уже пошли в ход угрозы?! Я взрослый мужчина, меня таким не напугать... наверное... может быть... Ну-у-у, если только немного.
Наконец, я обрёл свободу. Гермиона положила меня обратно в клетку. Я тут же упал на спину и попытался отдышаться. Кот-герой был извлечён из переноски и подвергся атаке в виде поглаживаний.
— Криволап, твой подвиг не будет забыт! — посмотрел я на кота, который от пытки получал удовольствие, даже урчал. Мазохист, что с него взять. — Я поставлю тебе памятник в полный рост.
В купе заглянула девочка лет одиннадцати с длинными светлыми волосами и глазами навыкате, отчего казалось, что она смотрит на мир с удивлением. Волшебная палочка у неё была заткнута за ухо.
— Простите, все купе заняты, — начала она. — Можно поехать с вами?
— Конечно, — произнёс Джеймс. — Проходи. Я Джеймс Миллер. Это, — он показал на подругу, — Гермиона Грейнджер. Ты первокурсница?
— Да, — кивнула блондинка. — Луна Лавгуд.
Луна задвинула под сиденье большую сумку и расположилась на сиденье. Она с интересом рассматривала то меня, то Криволапа. На некоторое время в купе повисла тишина, было слышно лишь громкое урчание кота. Раздался гудок, потом ещё один и ещё, после чего поезд дёрнулся и поехал.
Осторожность — моё второе имя. Я с опаской смотрел на Лавгуд, ибо маленькая девочка — это очень опасное соседство. Затискает бедного хомяка до беспамятства.
— Луна, ты на какой факультет собираешься поступать? — спросил Джеймс.
— Не знаю, — пожала плечами Лавгуд. — Мне всё равно.
— Иди к нам на Райвенкло. У нас учатся умные ребята.
— Гермиона тоже учится на Райвенкло? — спросила Лавгуд.
— Нет, — покачала головой Грейнджер. — Я на Гриффиндоре, но лучше бы поступила на Райвенкло. Теперь жалею, что уговорила шляпу, — печально вздохнула она.
Луна вновь пристально стала разглядывать меня, отчего показалось, будто она захочет со мной творить разные непотребные вещи, например, гладить. В панике я стал отступать назад, пока не упёрся спиной в стену клетки.
— У вашего хомяка много мозгошмыгов, — отрешённым тоном сказала Лавгуд.
— Джеймс, кажется, ты нашёл себе подружку, — насмешливо с долей сарказма произнесла Гермиона. — Она тоже говорит непонятные вещи. Может, она из ваших?
— Мои мама и папа волшебники, — сказала Лавгуд. — Только мама умерла, когда я была маленькой.
— Извини, — Гермионе стало стыдно. — Я не хотела будить плохие воспоминания, просто пошутила.
Джеймс внимательно рассматривал Луну с задумчивым выражением лица.
— Луна, — сказал он, — а что за мозгошмыги?
— Они юркают всюду и проникают в мозг, вызывают его размягчение, — ответила Лавгуд. — Только я ещё никогда до этого не видела мозгошмыгов у животных.
— Это магический хомяк, — сказал Джеймс.
— Он такой милашка, — умилённо произнесла Гермиона. — Такой мягкий и пушистый.
— Тогда понятно, — с серьёзным видом кивнула Лавгуд. — Мистер хомяк, вам не нравится, когда вас гладят? Я не буду, обещаю.
— БОГИНЯ! — я большими и слезливыми глазами с восторгом смотрел на Луну. — Ты таки понимаешь за хомячий язык? Защити меня от этой садистки! — показал я лапкой на Грейнджер.
— Мистер хомяк, хотите кушать? — спросила Луна. — У меня есть бутерброд.
Лавгуд достала из самодельной сумки-почтальонки из плотной ткани завёрнутые в бумагу бутерброды с варёным мясом.
— Шутишь? На шару я готов есть дордочки, не то, что такую вкуснятину!
В следующий миг я сидел на плече Луны. Она протянула мне один из бутербродов, и я впился зубами в сочную говядину. Гермиона выпучила на меня глаза, её рука замерла в момент поглаживания на середине кота.
— Джеймс... — протянула она. — Твой хомяк ест мясо!
— Ага, — кивнул Джеймс. — Бывает... Наверное.
— Но хомяки не должны есть мясо! — твёрдо заявила Гермиона.
Побоявшись, что Гермиона в попытке накормить хомяка, то есть меня, правильной пищей, отнимет говядину, я стал шустрее набивать щёки мясом. При этом с подозрением косился на Грейнджер. Луна невозмутимо держала бутерброд, чтобы мне было удобней есть с её плеча.
— Этот ест, — заметил Джеймс, кивнув в мою сторону.
— А как его зовут? — спросила Луна отрешённым тоном.
— Не знаю, — пожал плечами Джеймс. — Я ещё не придумал ему имени.
— Нужно придумать мистеру хомяку имя, — сказала Лавгуд.
— Хм... Согласен, — произнёс Джеймс. — Хома... Хамякоид... Хомячила...
— Нужно отобрать у него мясо, а то отравится! — заявила Гермиона и потянула ко мне руки.
— НЕ ОТДАМ!
Понимая, что у меня отберут еду, я схватил кусок мяса, который был тонким, но в длину и ширину размером с меня, быстро сбежал вниз и спрятался за левым локтем Лавгуд.
— Мистер хомяк не любит, когда у него что-то пытаются отобрать, — встала на мою защиту Луна. — Он лучше знает, что ему можно есть, а что нельзя.
— Но... — Гермиона выглядела недовольной, но прекратила попытки добраться до моей добычи. — Ладно. Но если он умрёт, я не буду говорить, что предупреждала.
— Таки не дождётесь! — пропищал я на хомячьем, показавшись из-за руки Луны.
— Огер! — воскликнул Джеймс.
— Что? — не поняла Гермиона.
Луна тоже ничего не поняла, она лишь молча смотрела на Джеймса. Один лишь я понял. Огер — в переводе с иврита как раз и будет хомяк. Но это слово можно перевести как коллекционер или собиратель.
— Это имя, которое я придумал для хомяка — Огер, — пояснил Джеймс.
Эх... Поездка будет долгой. Кто бы пояснил этим людям всю глубину их заблуждений? Хомяки в дикой природе вполне не против закусить животной пищей, только чаще питаются зерном. И мы не любим, когда нас гладят. Сын, конечно, меня удивил. С фантазией у него туго. Назвать хомяка хомяком, только на другом языке... М-да...
* * *
Всё когда-то заканчивается. Под защитой милейшей девочки Луны Лавгуд я добрался до Хогвартса без поползновений к моему пушистому телу. Никто не заподозрил в милом хомячке взрослого волшебника, что очень радовало.
Луна была распределена говорящей шляпой на факультет Райвенкло. Весь ужин я провёл с ней. Сын, конечно, хороший парень, но он в отличие от Луны готов подставить своего хомяка под затискивание толпой девчонок, а то и мальчишек.
В тот же день я действовать не стал, дождался утра. Дети ушли на занятия, а передо мной встала задача найти артефакт-тетрадь.
Если верить Добби, а не верить ему у меня нет причин, тетрадь должна была попасть в руки одному из детей семьи Уизли. Я прекрасно помню Артура и Молли. Они хоть неплохие волшебники и люди, но в тёмной магии разбираются плохо. Так что в дневнике, который оказался бы у их ребёнка, они бы не смогли определить опасную вещь. К тому же многодетная семья, за всеми детьми уследить сложно. По себе знаю. У меня всего трое детишек, но за каждым всё равно не успеваю приглядывать, а уж когда их семеро, даже если двое уже взрослые — это вообще адок.
Адок — это как ад, но не так уж плохо, при этом всё же отстойно. Например, когда очень жарко, нет вай-фая, пиво горячее, женщины толстые, страшные и потные, добираешься туда в плацкартном вагоне на боковушке у туалета в компании пьяных дембелей, немытых цыган, толпы детей и вредных бабок. А на месте тебе за большие деньги сдают разваливающийся сарай в десяти километрах от моря. В общем, адок — это как российский курорт и бюджетная дорога к нему.
Замок мне был прекрасно знаком, особенно общежитие Гриффиндора. Вот на Райвенкло до этого бывал всего пару раз, а на львином факультете я когда-то учился.
Добежать по пустым коридорам до башни Гриффиндора не составило труда. А вот дальше я встал перед проблемой. Во времена моей учёбы, чтобы зайти в общежитие, нужно было назвать пароль портрету Полной дамы. За прошедшие годы ничего не изменилось. Вот только теперь я не человек, а вроде как зверь. Как попасть внутрь?
В прошлом нам уже приходилось гулять по замку в аниформе, но лишь по коридорам, особенно мне и Питеру, поскольку Поттер в замковых коридорах был слишком заметен. Но в основном мы превращались для того, чтобы составить компанию Римусу Люпину во время его превращений в волка, не причиняя себе вреда. Глупые были, не боялись оборотня. Думали, раз стали зверями, то ликантропия нам не страшна. Да вот только как-то не приходило в наши дурные головы, что Люпин превращается в волка и себя не контролирует. Джеймс был оленем, Питер — крысой, а я превращался в собаку. В общем-то, любой из нас проходил как пища для волка, только я мог дать отпор Римусу, поскольку мы были одной комплекции. Золотое детство... Как до выпуска дожили-то?
Итак, имеется закрытый вход для людей. Но ведь многие школьники привезли в Хогвартс животных. Допустим, совы живут в совятне, жабы в террариумах, а коты? Они же не сидят безвылазно в общежитии, наверняка гуляют по замку. Следовательно, где-то должен быть лаз для животных. В противном случае возле портрета Полной дамы постоянно бы сидели кошки и мяукали, прося их впустить или выпустить, а я подобного не припомню.
Исследование окрестностей позволило обнаружить небольшой лаз с дверкой, которая легко сдвигалась. Мне без проблем удалось просочиться через него.
Гостиная Гриффиндора со времён моего детства ничуть не изменилась. Круглое уютное помещение, оформленное в красно-золотых тонах. Множество старых диванов, столов и кресел, зачарованных на прочность. В противном случае обивка изнашивалась бы столь быстро, что мебель пришлось бы менять раз в десять лет. Такое бюджет школы вряд ли вынес бы. А так раритетная мебель, которой не меньше двух веков, служит школьникам верой и правдой до сих пор и, полагаю, прослужит ещё не одно столетие.
Кстати, нужно взять на заметку. Это же гениальная идея — зачаровать мебель на прочность. Дома зачарую всё, а то глупо использовать Репаро (заклинание починки), когда можно сделать так, чтобы вещи служили долго, сохраняя товарный вид.
Не успел я добежать до лестницы к комнатам мальчиков, как на пути вырос коричневый жаб. Он нагло стоял, перегородив дорогу, и раздувал зоб.
— КВА! — борзо выдал жаб.
Это был не обычный жаб, а какая-то магическая разновидность. Он обладал зачатками разума, но уровнем ниже, чем низзлы. Этот гад мыслеобразом передал, что не пропустит меня.
— Свали.
— Ква!
Это кваканье расшифровать было просто, поскольку в голове всплыл образ, как жаб меня бьёт или... Я отдаю ему "вкусняшки" в виде насекомых и он меня пропускает.
Жаба-вымогатель?! Это вообще ни в какие рамки не лезет.
— Сейчас! Беру разгон... — с сарказмом выдал я, сопроводив фырканьем. — Может тебе таки дать ключи от дома, где деньги лежат?
— Ква-а-а.
Мыслеобраз жаба был наполнен смыслом, что вроде как он не отказался бы от доступа в помещение, которое наполнено насекомыми.
— Шоб Вы так жили, как я на это смеялся!
Тут появился мой знакомый. Криволап подошёл к нам и мысленно передал, что рад видеть маленького кота.
— Криволап, ты таки посмотри на этого жаба, он не даёт прохода пароходу!
— Мя-я...
Криволап передал, что с жабом шутить не стоит. Он тут самая "большая" жаба на факультете, очень борзая и мстительная. Гоняет всех животных, взимает дань. Просто какой-то жаб Карлеоне. После состоявшейся вчера "прописки", он, то есть Криволап, умывает лапы, так что с жабой мне предстоит разбираться самостоятельно.
Жаба и хомяк, то есть я, замерли друг напротив друга и играли в гляделки. Обычно говорят о внутренней борьбе этих зверей, но тут происходило настоящее противостояние жадности. Жаб хотел много насекомых в виде дани, я-хомяк не хотел расставаться с чем-либо, даже с тем, чего у меня не было. Если чего-то нет, а это нужно кому-то отдать, следовательно, на это нужно потратить шекели.
— Жаб, ты хочешь хорошей жизни, но я могу устроить тебе весёлую...
— Ква! — если перевести, то это можно расшифровать как: "Кто кому устроит весёлую жизнь, надо посмотреть".
— Кудой это вы таки пошли?! — культурно с сарказмом послал я жабу на три известных буквы.
— Ква.
На этот раз жаба поставила мне ультиматум: "Или я плачу ей дань насекомыми, или она будет преследовать меня по всему замку, подстерегать и неожиданно наскакивать на голову".
— Перестаньте сказать! Возьмите глаза в лапы и смотрите сюда...
Тут жабе отправился мыслеобраз, как я отращиваю огромные когти и после вешаю жабью шкуру на стенку хомячьей клетки, попиваю вино, сидя в маленьком кресле, и любуюсь на трофей.
— КВА-А-А! — возмутился жаб.
Его мыслеобраз был наполнен сомнением в том, что у меня подобное получится. Что-то вроде: "Тревора невозможно победить. Тревор пережил столько пролитых зелий хозяина, что его шкуру такой ерундой не пробить". А дальше пришёл образ, который изрядно меня напугал. На жаба наступает огромный человек, судя по монументальной фигуре и бороде — это был полувеликан Хагрид. В нём не меньше двух с половиной центнеров веса. И после того, как эта туша наступила на Тревора, жаб не только выжил, но и не получил никаких увечий.
Боже, да что за зелья использовал его хозяин, чтобы превратить обычную жабу в волшебную, почти разумную и неубиваемую тварь? Что там вообще за хозяин такой, что способен настолько модифицировать зелья? Наверное, очень талантливый зельевар.
— Тревор, я имею тебе кое-что сказать. Ты явно переоцениваешь свою живучесть. Не держите меня за фраера.
— Мяу.
Криволап посоветовал мне один раз заплатить дань, чем устраивать войну с наглым жабом, которого невозможно поцарапать и загрызть.
— Ква!
Тревор раздулся и с жадностью смотрел на меня, требуя дань. Он готов был кинуться на меня. Не превращаться же из-за этого в человека? Нарушить маскировку из-за какой-то жабы... Нет уж. Придётся торговаться.
— Это не те насекомые, которые у тебя будут, — покачал я головой. — Умерь аппетит. Тревор, ты видишь перед собой верблюда, который способен принести такую гору еды? Я маленький, старый и больной хомяк, не могу поднимать больше одной букашки.
— Ква!
Жаб передал образ, что хочет много жучков.
— Ну что ты сидишь, как Дунька на самоваре и дуешь щёки? Давай говорить за дело. Одна букашка или твою шкуру испытают на прочность мои когти. И не надо говорить за то, что тебе всё равно — не поверю. Даже если не причинит вреда — это будет неприятно.
— Ква-а-а...
Тревор передал мыслеообраз, в котором с неохотой соглашается на одну букашку.
Эх... Пришлось бегать по всему общежитию Гриффиндора в поисках букашек. Хорошо, что в этом помог Криволап. Наверное, со стороны зрелище, как хомяк отдаёт жабе букашку, показалось бы очень странным даже среди волшебников. А уж если знать, что это взрослый еврей в виде хомяка, который откупается от назойливой жабы...
