— Я проработала пятьдесят лет! Исследовала каждую крупицу. В конце концов, начала появляться едва заметная связь. Слабый намек на истину. — Лиара стиснула кулачки. — Это трудно объяснить. Я не могу предоставить конкретных доказательств. Это больше похоже на ощущение, порожденное больше чем полувеком кропотливой работы. Но я знаю, что я права! И рано или поздно я смогу это доказать! До протеан существовали другие цивилизации. Цикл повторялся много раз!
— Если протеане были не первыми, то кто был до них? — спросил Дэрг.
— Я не знаю. Даже о протеанах почти нет информации, а об их предшественниках — и того меньше! Я не могу обосновать свою теорию, но я знаю, что я права!
Найлус слушал с интересом, пристально рассматривая нервничающую азари. Девушка нутром чувствовала, что этот турианец имеет право задавать вопросы. Но вот кто он — она не знала. Спектра в Найлусе Лиара не признала, а мы не спешили ее просвещать.
— Галактика живет в цикле уничтожения. Каждый раз, когда возникает великая цивилизация, ее внезапно и жестоко уничтожают! Остаются лишь руины! — Лиара всплеснула руками. — Протеане создали великую империю, но даже они карабкались по останкам своих предшественников! Их величайшие достижения — Цитадель и ретрансляторы — были построены по технологиям тех, кто был до них! А потом — они исчезли, как и другие цивилизации до них! Я посвятила свою жизнь тому, чтобы выяснить причину этого.
— Вам это удалось?
— К сожалению — нет.
— Название "Пожинатели" или "Жнецы" вам что-то говорит? — спросила я.
— Я слышала о них. — согласно кивнула Лиара. — О Жнецах упоминается в некоторых дошедших до нас материалах. Есть предположение, что это именно они стоят за уничтожением протеан, но точных доказательств у меня нет. Все упоминания Жнецов мимолетные, часто информация фрагментарна.
Вот как. Интересно, а чем вообще занимается ВИ на Тессии? Как там его, Месть или Справедливость, не помню точно. Это что, он так изощренно мстит или из чувства справедливости придерживает информацию о Жатве пока Жнецы не прилетят? Откопаем Явика, пусть задаст пару вопросов этому занятному ВИ.
Неожиданно Дэрг подорвался и умчался размышлять о вечном и великом. Лиара удивленно провожала его взглядом.
— А... что...
— Самовольный эксперимент с декстро-пищей. — невозмутимо ответила доктор Чаквас. — Теперь эксперимент и выходит.
Что на это сказать, Лиара не нашла и теперь удивленно смотрела за двери санузла. В голове синекожей красотки не укладывалось, как можно было сознательно съесть то, чем можно с большой долей вероятности отравиться! Даже в целях эксперимента.
Пока азари пыталась понять загадочную логику моего бойца, я смоталась из лазарета. Мне есть о чем подумать, да и усталость после лечения Найлуса давала о себе знать.
В столовой одиноко сидел Гаррус, покачивая в пальцах стакан с остывшим напитком. Увидев меня он встрепенулся.
— Имрир, как Дэрг?
Я не сдержала смешок.
— Как? Размышляет о бренности жизни и собственном идиотизме.
— Я ж не знал, что у него такая сильная реакция!
— Успокойся, Гаррус, у Дэрга нейтральная реакция на декстро-пищу, но у доктора Чаквас очень качественное слабительное, и она умело его применяет в воспитательных целях.
Турианец на какое-то время подзавис, а потом выдал:
— Неожиданно.
— Зря ты так думаешь. — ухмыльнулась я. — Завязывай ты уже со своими бдениями и иди спать.
— По моему времени еще середина дня.
— Ну, сам смотри. — не удержавшись, я добавила: — Но не забывай, у доктора Чаквас есть много разных интересных препаратов.
Оставив озадаченного Гарруса переваривать особенности применения простейших препаратов в воспитательных целях, я ушла спать.
Глава 19: Начало проблем
Тихо попискивали приборы в полной тишине лазарета, шелестела вентиляция, за тонким перестенком индивидуальной секции раздавалось едва слышное клацанье клавиатуры: Карин работала, заполняя медицинские карты экипажа. Лиара спала, чуть слышно посапывая. Тишь да благодать... если не видеть, ЧТО творится в ментальном плане.
Найлуса от бешенства просто трясло. Он лежал на койке, закрыв глаза и крепко прижав мандибулы к щекам, руки расслаблены, но пальцы чуть заметно подрагивают, иногда царапая когтями простыню. Внешне — само спокойствие и невозмутимость. Только в том и проблема. Внешне.
Надо отдать наставнику должное, с Лиарой он общается предельно вежливо и тактично, хотя в эмоциях порой ТАКОЕ творится.... Впрочем, какое это общение? Лиара рассказывала обо всем, о чем только могла вспомнить, найдя в лице молчаливого турианца удобного слушателя, а тот медленно зверел. Некоторые высказывания Лиары давали практически мгновенный отклик: заявления о "голосе мира и справедливости" и "едином галактическом сообществе" приводили его в ярость. В яркую, жгучую, ледяную ярость, замешанную на застарелой и очень сильной ненависти. Что-то произошло в прошлом моего наставника, что-то, из-за чего он невзлюбил... нет, он фактически возненавидел азари.
Найлус за эти дни открылся с совершенно неожиданной стороны. Теперь я знаю, что он способен на чистую, фактически черную ненависть. И он способен обуздать это столь разрушительное чувство, не давая ему вести себя. Я знаю, что азари, являющаяся центром его ярости, еще жива. А вот другая... та, которая вызывала столь исступленную ненависть, уже погибла. От его руки. Я не стала погружаться в его память. Это — не мое дело. Если он пожелает со мной поделиться, он расскажет.
— Найлус, успокойся.
Веки дрогнули, турианец приоткрыл глаза, бросив на меня острый взгляд.
— Полагаешь, мне это требуется?
— Ты в ярости. — спокойно ответила я, встречая его взгляд.
В нечеловечески-ярких зеленых глазах на долю мгновения промелькнул отголосок его истинных чувств и тут же пропал: ярость улеглась, турианец заставил себя успокоиться, уже привычно погасив эмоции и вновь приобретя спокойствие и невозмутимость.
— Я — спокоен.
— Теперь — да.
Зеленые глаза сузились.
— Я это ощущаю. Твоя ярость — как кипяток по нервам. — я смотрела ему в глаза, чуть расширившиеся от понимания сказанного.
Найлус покосился на переборку, за которой спала причина столь ярких чувств.
— Она спит.
— Она может проснуться. — возразил мне он.
— Не проснется, пока я этого не позволю. Хотя удерживать ее в состоянии сна очень накладно.
Клацанье клавиш стихло, Карин полыхнула удивлением и заинтересованностью. Найлус подобрался.
— Поясни. — жесткий и властный приказ-вопрос, требующий ответа.
Я едва сдержалась, чтобы не поежиться от враз заледеневшего взгляда.
Возможно, я слишком форсирую события. Возможно, мне вообще не стоит упоминать об ЭТОМ моем даре... возможно. Но рано или поздно он узнает. И вот как он отреагирует на сокрытие правды тогда? Турианцы — не та раса, которая простит ложь и утаивание подобной информации. Понять — поймет, но не простит и, тем более, не забудет. Стоит ли моя недолговечная тайна разрушенного доверия, которое начинает испытывать ко мне Найлус? Нет. Не стоит. Лучше сказать и узнать его реакцию на столь... специфический дар сейчас.
— Найлус, мой образ существования не остается без последствий. Идя по жизням, я что-то теряю, а что-то приобретаю. Я развиваюсь как разумное существо. Обретаю Дары. Или проклятия, как посмотреть. Это — одно из них.
— Ты ощущаешь чужие эмоции? — вопрос задан спокойно, с долей академического интереса. В эмоциях — штиль. Он собран, готов слушать и воспринимать информацию.
— Не только. Эмпатия — это первая грань моего Дара, который только начал восстанавливаться.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Я хочу, чтобы те..., кто мне не безразличен, знали о моих... — я замялась, подбирая слова, — возможностях до того, как я войду в полную силу. — честный ответ на прямой вопрос.
— Это настолько критично?
— Да.
— Я готов тебя выслушать и не делать поспешных выводов.
Простая констатация факта. Он действительно готов выслушать, обдумать, проанализировать и сделать выводы. С холодной головой, со стороны голой логики и здравого смысла. И только получив результат, обдумав и приняв его, он позволит себе эмоции. Последствия работы или это его личная черта характера?
Не важно. Он дает мне шанс.
— Тебе не понравится правда.
В ответ — тихий вибрирующий смех.
— Правда, как говорит Гаррус, никогда никому не нравится. — в зеленых глазах появилась уже привычная спокойная ирония. — Каким же Даром ты владеешь, что одно упоминание о нем так тебя расстраивает?
Я покачала головой.
— Дело не в самом даре, а в реакции разумных на его наличие.
— Вот как?
— Найлус. Не только азари способны проникать в глубины сознания. То, что они делают — это одна из граней менталистики, которую им дарует их физиология.
— Ты — менталист? — ментал чуть всколыхнулся от удивления и отголоска старой ярости, но эмоции вновь утихли.
— Да. Я менталист, раскрывшийся и прошедший обучение в одном из миров, где способность читать мысли и работать с сознанием не является чем-то особенным. На Эгросе таких как я была почти четверть населения. Тогда это было даром, востребованным обществом. Я приносила пользу, работала с людьми, исправляя по их просьбе проблемы и дефекты разума: страхи, глубинные стопоры сознания, панику, купировала кошмары и фобии, помогала вспомнить давно забытое или наоборот, приглушала воспоминания, вызывающие боль. Там такие как я — уважаемые члены общества. Особенно те, у кого дар настолько силен и развит как у меня.
— Когда твой дар стал проклятием?
— Сразу же после перерождения. — я поморщилась. — Разные расы, а реакция практически одинаковая. Разумные так искренне опасаются, что кто-то будет копаться в их голове, что даже не берут за труд подумать, а надо ли это кому-то? Процесс мышления сумбурен. Четко считываются только прямые и яркие, так называемые "проговариваемые" мысли. Остальное — назойливый шум, забивающий восприятие, как гул огромной толпы, орущей в голос в зале с хорошей акустикой.
— "Ты уже можешь считывать такие мысли?" — неожиданно ярко и четко подумал Найлус, пристально глядя мне в глаза.
Забавно, но мысленный голос турианца был очень похож на голос реальный: та же двойная подгармоника, тот же металлический отзвук, даже мысленно он так же протягивал рычащие звуки, разве что звучал глубже и более четко.
— "Могу."
— "И как далеко ты можешь их слышать?"
Чего? Всмотрелась в зеленые глаза. Азарт и какое-то предвкушение. Похоже, его услышанное не впечатлило. Не понял, что именно я сказала? Да нет, понял. Очень даже хорошо понял, проведя аналогии с азари. Странно, что это его не впечатлило, ведь на совершенно безобидные слова Лиары эмоциональный отклик был более бурным.
— "Далеко." — ответила я. — "И будь так любезен, думай тише. Я еще не в состоянии блокировать восприятие. Ощущение, словно в ухо орешь."
Найлус вздрогнул, удивлённо моргнул.
— "Настолько громко?"
— "Когда идет прямое обращение или зов ко мне. Устанавливается спонтанная связь, и звучат мысли ОЧЕНЬ громко."
— "Извини." — он прикрыл глаза, и я услышала новый вопрос: — "Тебе ведь не нужен визуальный контакт для подобного разговора."
— "Нет. Я могу связаться по слепку ауры. Он позволяет мне найти тебя и протянуть ментальный канал напрямую к разуму." — я едва заметно улыбнулась снова открывшему глаза довольному турианцу. — "И Найлус, смотреть в глаза менталисту — это как приглашение заглянуть в разум."
Он удивленно моргнул, но... взгляда не отвел.
— "Полагаю, ты им не воспользуешься."
— "Отчего такая уверенность?" — я передала ему отголосок своих эмоций: иронию, вопрос, легкий сарказм.
Найлус чуть слышно хмыкнул, качнул головой.
— "Если бы ты желала воспользоваться своим даром против меня, ты не стала бы предупреждать о его существовании."
Сложно не согласиться.
— "А если это хитрый план, и я хочу втереться в доверие?"
В ответ — яркое веселье и не менее яркий скепсис.
— "Тем более, не сказала бы." — эмоции внезапно как отрезало. — "Когда ты войдешь в силу?"
— "Должна была через три декады после осознания."
— "Но?"
— "Но из-за постоянной потери энергии развертка ауры затягивается. И когда произойдет полное ее раскрытие я уже сказать точно не могу: процесс сбит и теперь идет рывками, что не слишком хорошо."
Взгляд Найлуса потяжелел.
— "И, зная это, ты все равно продолжаешь меня лечить?"
Я пожала плечами.
— "Да. И буду продолжать."
— "Почему ты делаешь столь многое, чтобы спасти мне жизнь?"
— "Потому что я сделала выбор."
Найлус задумался, а я отстранилась от его разума. Пусть подумает. Пусть примет решение. А пока он обдумывает сказанное, я могу спокойно заняться его лечением.
Мои руки окутались свечением и с пальцев вновь потекли сияющие нити чистой энергии. Найлус едва заметно вздрогнул, перевел на меня совершенно непроницаемый взгляд. Он ничего не говорил, просто наблюдал за мной, а я — как заживают швы и светлеют их края, теряя насыщенную синеву. Организм турианца отзывался поразительно охотно, легко принимая заемную энергию. Сейчас Найлус уже мог свободно садиться, хотя вставать ему Карин еще запрещает, что не слишком его радует: Спектр пытается смотаться из лазарета с того момента, как в нем оказалась Лиара. Присутствие азари раздражает его и вызывает просто бурю негативных эмоций. Девушка лежит на восстановлении, и совсем скоро ее выпишут. Вот только куда бы ее девать и чем занять? Если бы не столь яркая реакция Найлуса, я бы оставила ее в лазарете до прибытия на Цитадель.
— Имрир, достаточно. — спокойно сказал Найлус, отводя мою руку и прерывая подачу энергии. — Еще немного, и стационарное лечение потребуется тебе.
— Не потребуется. У меня крепкий организм.
— Ты — человек. Люди уязвимы и хрупки.
Видя мою усмешку, Найлус удивленно приподнял надбровные щитки.
— "Я ошибся?"
Ментальный канал установился на редкость легко. Быстро же Найлус приспособился к такому методу общения!
— "Давай вернемся к этому вопросу после того, как я войду в силу."
Найлус согласно кивнул и расслабленно обмяк, чуть заметно поведя плечами.
— Как самочувствие?
— Если учесть, что я должен был от этой раны умереть на месте — просто прекрасное. — иронично ответил он.
— А если серьезно?
— Я совершенно серьезен. — сообщил он, а в глазах — лукавство. — Доктор Чаквас. — Найлус чуть повысил голос, прекрасно зная, что Карин его услышит. — Если я смогу встать, вы меня выпишете?
Перегородка опустилась, являя нашим взорам не слишком довольную женщину.
— Найлус Крайк. Я понимаю, что вы — не в восторге от соседства, но это не повод пустить насмарку все мои труды и усилия Имрир. Вы уже однажды довели себя до того, что разбередили рану. Вы хотите повторения ситуации?
— Я буду предельно осторожен. — пообещал Найлус. — Доктор. Я могу с тем же успехом лежать в своей каюте.
