Убрав палочку в карман, я превратился в хомяка. Недовольный дух завис в воздухе и спланировал вниз. Теперь на земле находилось два хомяка: обычный джунгарчик с персиковой шёрсткой и серебристо-белый дух с пейсами. Дементоры потеряли ко мне интерес и стали быстро разлетаться.
— Пока спрячься, я позову тебя, когда доберусь до нужного места.
Моя речь в этом виде напоминала забавный писк, но дух-хранитель понял и уплыл в камень, словно провалился под землю.
Поднапрягшись, я просунул голову в ошейник. На шее теперь болтался маленький мешочек.
Словно ниндзя, бесшумный и смертоносный, я побежал в сторону каменной башни. Обежав её по кругу, я достиг входной двери. Усилием воли изменил когти. Они стали огромными, острыми и очень прочными. Как же мне не хватало метаморфизма во время побега из этой тюрьмы. Скольких падений удалось бы избежать... Зато сейчас лез по двери без каких-либо проблем, быстро, словно по горизонтальной поверхности. Вскоре достиг решётки и перелез внутрь.
Когти убрал, вместо них видоизменил мышцы. Я стал первым хомяком-культуристом. Увидь меня кто-нибудь со стороны, он бы обнаружил не милого джунгарчика, а маленького стероидного монстра, под шубкой которого бугрятся мышцы. Если натянуть на молодого Арнольда Шварценеггера облегающий меховой костюм персикового цвета и уменьшить актёра-культуриста, то выйдет что-то похожее.
С усиленными мышцами я мог легко запрыгивать на ступени, при этом двигался очень быстро, иногда перепрыгивал через две-три ступени. Вскоре достиг этажа с особо опасными преступниками. Мимо пролетел дементор, но он не обратил на меня внимания, я же от него шуганулся, и обежал по стене, инстинктивно отрастив уже опробованные когти. Как оказалось, за стену они позволяют цепляться немногим хуже, чем за дерево.
Вскоре достиг камеры Беллатрисы Лестрейндж. Она сидела там же, где и много лет назад. Забежав по деревянной двери из толстого бруса, я проскользнул сквозь прутья решётки и спрыгнул на землю.
В камере в полный рост стояла и с ужасом в глазах на меня смотрела высокая женщина c волевым подбородком и темными глазами под тяжелыми веками. Её волосы были тёмными, длинными и нечёсаными, они свалялись и выглядели жирными. Лицо кузины после долгого заключения в Азкабане выглядело иссохшим, было похожим на череп, обтянутый мертвенно-бледной сухой кожей, на которой сказался недостаток нахождения в камере-одиночке. Хотя волшебница и сохранила остатки былой красоты, одиннадцать лет, проведенные в неволе, сильно сказались на её внешнем виде. Тюремная роба, серая в белую полоску, была грязной и на её иссохшей фигуре висела подобно мешку.
Беллатриса, глядя на меня, попятилась назад. Глаза женщины лезли из орбит. Её можно понять, если бы я увидел хомяка, внешне напоминающего культуриста, тоже испугался бы.
— А-А-А-А-А-А-А-А!!! — раздался пронзительный женский визг.
Крик Беллатрисы меня оглушил, он был крайне неожиданным в исполнении кузины. Мне казалось, что она бесстрашная, совершенно ничего не боится.
От внезапной звуковой атаки я сел на задницу и помотал головой. Тонкий слух грызуна оказался чрезмерно чувствительным к столь сокрушительному оружию, как женские вопли ужаса.
Беллатриса внезапно затихла. Она внимательно разглядывала мой ошейник и мешочек на нём. Ужас сменился волнением. Она с придыханием тихо почти шёпотом произнесла:
— Почтовый хомячок?! Мерлин подери! Такого оригинального почтальона не припомню. Ты ко мне?
— Ага!
Мой писк Беллатриса не могла разобрать при всём желании, поэтому пришлось продублировать киванием. Изначально по плану "А" я не собирался контактировать с кузиной в человеческом облике, для этого в мешочке лежал набор, который можно назвать "Освободи себя сам".
Чтобы не пугать кузину, я вернул прежний милый облик домашнего хомячка-джунгарчика. Без мощной мускулатуры ощущал себя ущербным, но пришлось идти на жертвы, чтобы не вызывать повторной звуковой атаки.
Стянув с шеи ошейник с мешочком, я передними лапками пододвинул его к Беллатрисе.
— Это мне? — с недоверием спросила она.
— Ага. Мадам, это вам на шару. От нашего стола — вашему.
Пришлось вновь продублировать писк кивком.
— Как мило, — расплылась в улыбке Беллатриса, продемонстрировав чёрные от кариеса с жёлтыми налётом зубы.
Да уж, со стоматологической помощью в Азкабане совсем плохо, в смысле — никак.
Осторожно, маленькими шажочками, кузина добралась до ошейника, наклонилась и взяла его в руки. Она стянула с ошейника мешочек, покрутила его в руках и нашла на боку крупную руну. Ведьма сразу сообразила, что нужно делать. Она прокусила палец и приложила рану к руне. Мешочек тут же увеличился в размерах до полноценного холщового мешка, при этом следов крови на нём не осталось.
Первоначальный способ увеличения размера мешка создан под волшебную палочку. Можно просто направить заклинание увеличения или уменьшения, можно приложить палочку к руне и направить через неё магическую силу. На случай отсутствия палочки можно приложить к руне палец или ладонь (зависит от размера мешка). Если направить магическую силу в руну, то маленький мешочек увеличится, а в большом виде уменьшится. Для магов, которые слабы в беспалочковой магии, предусмотрен экстренный вариант, который использовала Беллатриса.
Когда в руках кузины оказался огромный мешок, её лицо засветилось от счастья.
— Ох, это мне? — радостно прошептала она. — Как это мило! Это от милорда? Он жив?
Говоря это, она одновременно с этим развязала завязки и запустила в горловину правую руку. Первым она извлекла письмо. По мере прочтения её лицо исказила зловещая улыбка.
Здравствуй, кузина, чтобы ты была здорова, загорала на пляжах подальше от меня и играла не на моих нервах.
Совет — не шуми о планах. Вообще не шуми. Если хочешь жить долго и хорошо, не надо никому знать о твоём побеге. Беги одна, тогда никто ничего не узнает. Если сильно захочешь помочь сидельцам Азкабана, с воли это сделать проще, чем рисковать единственной возможностью сбежать.
Бесплатно тебя освобождать было не в моих принципах. На шару пусть пашут волонтёры. Помнится, я кое-кому однажды предлагал бежать, но некоторые дамочки, не буду показывать пальцем, слишком жадные для этого. Но мы же родственники, значит, должны помогать друг другу.
Никаких претензий с твоей стороны не принимается, ты сама отказалась от прошлого шанса на обретение свободы. Ты не моя невеста, чтобы уговаривать, девочка уже взрослая и осознанно сделала выбор.
Нашёлся спонсор, который оплатил твоё освобождение из Азкабана. Скажи за это спасибо мужу своей сестры. Он нанял нужного человека, который в свою очередь вышел на единственного и неповторимого специалиста по побегам из Азкабана.
В мешке палочка Ориона, порт-ключ до безопасного места, магловская лодка в уменьшенном виде, магл под действием Напитка Живой смерти, Оборотное зелье, Рябиновый отвар и одежда. Надеюсь, ты знаешь что делать? Но на всякий случай подскажу.
Во флакон с Оборотным зельем добавь свой волос, напои магла и убей его, чтобы не оставить следов, а лучше будет сымитировать самоубийство. Переодень его в свою тюремную одежду. Во что переодеться я положил, но за одежду решай сама, если хочешь, можешь обрадовать "безопасное место" своим появлением в неглиже.
На себе используй Редуцио. Сопровождающий поможет тебе выбраться из тюрьмы.
Добравшись до воды, используй лодку. Управлять ею легко, нужно нажать большую красную кнопку и сдвинуть вперёд рычаг на панели. Дальше крути штурвалом. Не забудь наложить на катер заклинание дезиллюминации и чары глушения звука, эта магловская штука сильно шумит. Выбравшись на несколько сотен метров в море, воспользуйся порт-ключом.
П.С.: верни хомяку мешок в уменьшенном виде вместе с ошейником и уничтожь письмо.
П.П.С.: БЕГИ, БЕЛЛА. БЕГИ!
Под конец прочтения письма Беллатриса скрежетала зубами и злобно шипела:
— Сириус... Скотина... Подонок... Убью... ДА ТЫ...
Может Беллатриса вспыльчивая и слегка сумасшедшая, но глупой её назвать нельзя. Кое-какие мозги в голове женщины сохранились, поэтому она постаралась прислушаться к совету и не стала распространяться вслух о том, что рвалось с языка.
========== Глава 25 ==========
Хайим Миллер, он же Сириус Блэк
Беллатриса достала из мешка палочку и на несколько секунд замерла, с недоверием её разглядывая.
— Аха-ха-ха-ха-ха!
По камере разнёсся её безумный смех. Кузина стояла, запрокинув голову, и смеялась что есть сил.
— Да! ДА-ДА-ДА!
Радость ведьмы нельзя было передать словами, Белла в этот момент выглядела безумней, чем в моих последних воспоминаниях.
— Сири, за это я готова тебя даже не убивать, — прошептала она, нежно поглаживая палочку.
Из соседней камеры послышался хриплый и усталый мужской голос:
— Белла, ты совсем свихнулась?
— Август, иди к Мерлину в задницу! — громко воскликнула Беллатриса. — Сегодня я слышу твой поганый голос в последний раз. А-ха-ха-ха-ха-ха!
— Точно окончательно свихнулась, — громко ответил заключённый по имени Август.
Опомнившись, Беллатриса наложила на камеру заклинание тишины. Она произносила его шёпотом. Затем ведьма стала доставать из мешка содержимое с таким счастливым выражением лица, словно распаковывала рождественские подарки.
Маленький пакистанец был тут же увеличен. Катер после осмотра вернулся обратно в мешок. Достав спортивный костюм, кеды и простое женское нижнее бельё, Беллатриса обрадовалась.
— Магловские вещи, — сказано это было с долей презрения, которое плохо сочеталось со счастливой улыбкой. — Зато чистые. А за новое и чистое нижнее бельё, Сири, я тебя даже не сильно пытать буду.
Вот она — женская благодарность. И как после такого освобождать людей из тюрьмы? Ты ей даришь свободу, а она хочет вместо благодарности убивать и пытать. Нет бы, отблагодарить Хайима звонкими монетами. Хотя с деньгами у Беллатрисы будет туго, только она об этом ещё не знает.
В день выхода статьи в "Ежедневном Пророке" об ограблении Гринготтса я тут же ринулся проверять свой сейф. Он ведь как раз расположен на нижнем уровне. В тот момент стало понятно, чьи деньги пошли на оплату свободы двух разумных. Забавно, что Беллатриса, сама того не зная, заплатила не только за свою свободу, но и от широты душевной проспонсировала кампанию по освобождению домового эльфа сестры.
Пока я размышлял, Беллатриса успела переодеться в чистую одежду. В спортивном костюме она была похожа на узницу концлагеря, он висел на ней не лучше арестантской робы, но смотрелся намного приличней.
Взяв маленький пузырёк, она накапала в рот пакистанца Рябиновый отвар. Он тут же стал просыпаться, но осознать происходящее не дали слова, прозвучавшие подобно грому:
— Империо!
Беллатриса с наслаждением наложила заклинание на магла-насильника.
— Ты, мерзкий магл, — с презрением произнесла она, обращаясь к пакистанцу, — переоденься в робу.
Оригинальное решение. Я уж надеялся, что кузина не догадается до столь простого способа и будет мучиться, переодевая насильника вручную.
На переодевание волосатого мужика в грязную хламиду я старался не смотреть. Беллатриса предусмотрительно запихала все его вещи в мешок. Затем она вырвала со своей головы волос и бросила во флакон с Оборотным зельем. Она протянула его пакистанцу.
— Пей!
Магл, будучи под действием Непростительного заклинания, не сумел ослушаться. Он выпил зелье. Беллатриса вырвала пустой флакон из затрясшихся рук мужчины и закинула его вместе с пробкой в мешок.
Тело пакистанца поплыло, словно горячий воск. Фигура изменилась, выросли длинные волосы. Теперь в камере стояло две Беллатрисы, похожие, как сёстры-близнецы. Только одна в спортивном костюме, с палочкой и предвкушающей улыбкой на губах, а вторая с безучастным взглядом в арестантской робе.
— Убей себя, — с садистским наслаждением прошипела настоящая Беллатриса.
Без капли раздумий поддельная Беллатриса подошла к потрёпанному, грязному и вонючему матрасу. Она вытряхнула из него солому, порвала на длинные тряпки, скрутила получившиеся тряпки в подобие верёвки, связала их между собой и сделала петлю. Прокинув верёвку между прутьев дверной решётки, пакистанец повесился. Он долго хрипел и умирал в жутких страданиях, но делал это старательно. Смотреть на подобное было жутко и противно.
Когда стихли конвульсии профессионального насильника, Беллатриса расплылась в счастливой улыбке.
— Ах, Сири... — сказала она сама себе. — А ты не такой слизняк, как я думала. Надо же! Я считала, что ты маглолюбец. Но ради кузины не пожалел этого жалкого червя, только и годного, чтобы сдохнуть вместо меня... Так, что дальше?
Беллатриса кинула взгляд на письмо, валяющееся на полу. Навела на него палочку.
— Инсендио.
Из палочки вырвалась струя огня, которая быстро превратила лист в пепел.
Уменьшив мешок, она продела его в ошейник. Затем наставила на себя палочку, на миг замерла, собираясь с духом.
— Редуцио.
Беллатриса вместе с одеждой стала уменьшаться в размерах, при этом палочка оставалась такой же. С каждым мгновением казалось, что палочка в руках ведьмы становится всё больше и больше. Наступил момент, когда кузина не смогла удерживать её в руках. В этот момент её затопила паника, палочка упала на пол, а заклинание продолжало действовать. Женщина всё уменьшалась, пока не стала одного со мной роста.
— Сириус! — гневно тоненьким голоском завопила она. — У тебя идиотский план! Как я теперь отсюда выберусь?
Тут взгляд кузины упал на меня. Я грустно вздохнул и пошевелил щеками, демонстрируя в полной красе вибриссы. Подбежав к ошейнику, схватил его лапками и направился к палочке. Раскрыв мешочек, поднёс его к концу палочки и так нёс, пока она полностью не оказалась внутри. Затем влез в ошейник, подбежал к маленькой заключённой и пантомимой показал, что надо залезть мне на спину. Пришлось лечь и левой передней лапкой махать назад.
— Ты хочешь, чтобы я села на тебя верхом?
В голосе Беллатрисы звучало недоверие, а глаза были огромными от удивления.
— Ага! — кивнул я.
— Почему-то в твоём писке мне показалось согласие, — осторожно произнесла Беллатриса. Она боялась меня, это было видно по испуганному взгляду и судорожному сглатыванию. — Ты же не сделаешь мне ничего плохого? Ты ведь умный зверь, правда?
— Угу, — пришлось вновь кивнуть.
— Ух...
Беллатриса зажмурилась и стала забираться мне на спину. При этом она под нос бормотала.
— Мерлиновы кальсоны! Я тебя боялась, когда была большой, а теперь... — она вновь судорожно сглотнула. — Теперь, когда ты больше меня — страшно втройне. Интересно, откуда Сири узнал, что я боюсь хомяков?
— Держись!
Естественно, кроме писка наездница не услышала ничего, но по резкому старту она поняла, что нужно делать. В мои волосы судорожно вцепились женские ручки. Пожалуй, если бы не укрепил их метаморфизмом, то остался бы без шерсти.
Усилив мышцы и выпустив когти, я стал карабкаться по двери. Беллатриса обхватила моё туловище ногами и сильно сжала коленями бока, ещё сильнее впилась руками в шерсть на загривке и стала наматывать её на ладони.
