Какое занятное уточнение, а эмоции-то какие! Судя по раздражению и яркой неприязни, наш добрый снайпер неоднократно сталкивался с юными синенькими красотками. Интересно, а он их при задержании тоже убивал?
— И как часто происходят подобные убийства?
Гаррус цинично усмехнулся:
— Это своеобразное негласное правило СБЦ, существующее практически с его основания: при постоянном рецидиве тяжких и особо тяжких, при малейшем сопротивлении во время задержания стреляют на поражение. Паллин этого не одобряет, хотя на мой взгляд это более справедливо, чем раз за разом сталкиваться с результатом деятельности такого "подростка". Особенно, когда счет жертв идет на десятки или сотни. — в эмоциях полыхнула ярость. — Молодняк азари порой очень... жесток и не ценит жизнь "недолговечных видов": практически во всех бандах инициация при вступлении — это убийство. Самый яркий пример — "Затмение".
— Сталкивался?
— Чаще, чем мне бы того хотелось. К сожалению, им хватает ума не выходить за пределы своих районов, и достать их оттуда практически невозможно, даже если есть доказательства. — Гаррус раздраженно шевельнул мандибулами. — Подобное есть еще у людей.
— Привычка покрывать своих?
Он кивнул.
— Независимо от того, что сделал сородич.
— Людям это свойственно.
Со стороны лестницы раздалось приглушенное проклятие, Гаррус встрепенулся, резко встал и куда-то ушел. Вернулся он довольно быстро вместе с ковыляющим Джокером, что-то едва слышно бурчащим себе под нос.
Еще одна проблема. Джокер никак не мог понять, почему турианец ему помогает, неосознанно ожидая лишь проблем от непривычной заботы. Гордый и ершистый пилот всегда отказывался от помощи и ворчал, что с завидным терпением игнорировалось.
— Держи. — Гаррус поставил на стол перед Джеффом коробку с пайком. — И не забудь про свои таблетки: доктор Чаквас обещала перейти на внутримышечные инъекции, если ты еще раз забудешь их принять.
Джокер, конечно, поворчал, но придвинул к себе разогретый паек и приступил к еде, задумчиво поглядывая на высокого турианца, лениво потягивающего напиток. Что бы наш пилот ни говорил, ему была приятна забота, хоть и вызывала здравую опаску привыкшего к постоянным насмешкам и розыгрышам в свой адрес человека. Глядя на него, мне порой казалось, что инструктор, давший ему прозвище "Джокер", не слишком хорошо пошутил: жизнь Джеффа "Шутника" Моро была отнюдь не веселой и шутили над ним довольно зло.
Джокер полез в карман, но таблеток, ожидаемо, не нашел: при прошлом посещении лазарета забыл их на столе. Гаррус покачал головой и, допив в пару глотков эрг, ушел в лазарет за оными таблетками.
— Иногда он меня раздражает. — проворчал пилот, провожая турианца взглядом.
Ясное дело, Гаррус тихий шепот услышал, но лишь усмехнулся, ожидая, когда ВИ откроет ему двери.
— И что же так тебя в нем раздражает? — иронично спросила я, покачивая в руках кружку. — Он же к тебе хорошо относится.
— Вот это и раздражает. Я не могу понять, что ему от меня надо!
— Ты удивишься: ничего.
— Тогда почему он со мной носится? — недовольно буркнул пилот.
Я вздохнула, поставила кружку на стол.
— Потому что тебе требуется помощь.
— Мне не нужна помощь!
— Джефф, ты вроде взрослый, а порой ведешь себя как капризный ребенок. — я с интересом наблюдала, как он покрывается красными пятнами от возмущения. — Прежде чем ты ляпнешь какую-то феерическую глупость, на которую тебя толкает твое нежно лелеемое самолюбие и гордость, тебе стоит кое-что понять.
Джокер проглотил рвущиеся с языка слова, всем видом изобразив внимание. Даже паек чуть отодвинул.
— Ты ешь. Не расстраивай Гарруса, который к тебе ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошо относится.
— Хорошо? Да он нянчится со мной как с каким-то... как с... — он запнулся, не желая озвучивать то слово, которое рвалось с языка.
— Как с тем, кому нужна помощь и поддержка. — отрубила я. — Джефф. Ни я, ни Гаррус, ни Найлус — не идиоты, и твое состояние заметили сразу. Ты же не думаешь, что я не поинтересовалась, отчего это наш единственный пилот едва в состоянии ходить и передвигается на костылях?
— Значит, вы знаете? — обреченно спросил Джокер.
— О твоем несовершенном остеогенезе, который некоторые называют "синдром Вролика"? Знаем. Надо сказать, твоя выдержка и целеустремленность вызывает восхищение, как и твой несомненный талант. Турианцы, в отличие от большинства людей, умеют ценить чужую силу воли и личные качества. На тебя смотрят не как на инвалида и выскочку, каким-то чудом получившего назначение на экспериментальный корабль, а как на высококлассного профессионала, который сумел сделать невозможное: несмотря на свою фактическую инвалидность доказал, что является одним из лучших пилотов-людей и получил то, что желал — право управлять "Нормандией".
— Я не один из лучших пилотов, я лучший!
— Не возгордись, Джокер. — я улыбнулась, видя, как обида потихоньку отпускает вспыльчивого и мнительного пилота.
— С вами возгордишься. — проворчал он. — Но я все равно не понимаю, почему Гаррус со мной так носится!
— Ты еще не понял? Он просто помогает тому, кому эта помощь необходима, раз уж он в состоянии ее оказать. Для него это — естественно и нормально. Не забывай, у турианцев совсем иная система ценностей и воспитания своего молодняка.
И вот тут Джефф подзавис, пытаясь переварить услышанное.
— Я понял.
— Сомневаюсь, что ты ворчать перестанешь.
У Джокера покраснели уши, он поправил свою неизменную кепку, помялся.
— Капитан!
— Пилот? — я вопросительно приподняла брови.
Он усмехнулся.
— Умеешь поднять настроение.
— Ну... не оставлять же тебя с плохим аппетитом медитировать над пайком? Ешь давай. Гаррус сейчас вернется и будет недоволен.
— Ой-ой...
— Джокер! Не наглей, а то Дэрга натравлю. Он тебе быстро даст понять, насколько ты неправильно и попустительски относишься к своему хрупкому здоровью.
Пилота от такой перспективы передернуло. Мой боец со своим инстинктом наседки порой совершенно не видит, когда стоит останавливаться. А Джокер уже как-то раз попался под его неуемную заботу и взвыл упырем через два дня.
— Так что цени Вакариана: пока он за тобой присматривает, Дэрг не вмешивается и ищет себе другой объект для заботы.
— Ценю. — короткая пауза и ожидаемое: — Но он все равно меня раздражает!
Джокер такой... Джокер! Неисправимый тип. Никогда не признается, что ему нравится чужое внимание и забота, скорее гордо фыркнет, всем видом показывая, что он сам со всем справится. Ну хоть успокоится немного и перестанет искать скрытый двойной смысл там, где его нет.
— Имрир... — Джефф замялся, колупаясь вилкой в овощах. — Мне надо с тобой поговорить.
— Так мы вроде как уже говорим.
— Не здесь. Я бы хотел поговорить без... лишних ушей.
О, так Джокер узнал про прослушку? Странно, что только сейчас. По идее, должен был еще при ремонте корабля услышать про эту радость. Или он нашел что-то еще?
— Хорошо. Доедай и пойдем в каюту.
Вернулся Гаррус и молча положил перед Джокером блистер с таблетками. Пилот помялся, посмотрел на блистер, на турианца, и сказал:
— Спасибо.
— Пожалуйста. — усмехнулся Гаррус и пошел делать еще одну порцию эрга.
Джефф доел, с трудом встал, вопросительно глянул на меня. Я встала, жестом приглашая пилота следовать за собой.
— Гаррус, пожалуйста, последи, чтобы нас никто не побеспокоил. Мне надо переговорить с Джокером.
Турианец просто кивнул.
Джефф с трудом сел на стул за круглый стол, положил костыли на соседний стул, нервно потеребил кепку.
— Так что ты хотел мне сказать? — спросила я, ставя на стол призму глушилки.
— Что это?
— Это то, что не позволит нас услышать лишним и совершенно неизвестным ушам. Я тебя внимательно слушаю.
Джокер помялся, помялся и выдал:
— Коммандер...
Оп-па, какое интересное и многообещающее начало разговора.
— Лейтенант? — с усмешкой спросила я.
— Имрир, я же серьезно!
— Ну так и говори серьезно, а не мнись как торгаш на бандитских разборках. Что случилось?
— Когда мы проводили учения по захвату корабля, так я нашел в рубке и взломал одну очень интересную вещь. Думаю, она турианская.
— Почему ты решил, что она — турианская?
— Шифрование турианское.
— Ты УВЕРЕН?
Джокер достал свой инструментрон.
— Посмотри. Это — явно турианский код!
Я хмыкнула.
— Джефф, ты думаешь, я могу сходу отличить наше шифрование от турианского?
Если подумать здраво, какова вероятность, что турианские инженеры поставили на корабль что-то, что не нашли специалисты Альянса, когда проверяли "Нормандию" при приемке, но легко нашел Джокер? Весьма мала, поскольку, я полагаю, на подобные сюрпризы жутко дорогой прототип точно должны были проверить ОЧЕНЬ тщательно: паранойя командования широко известна.
Впрочем, есть возможность узнать точно, турианский это шифр или нет.
— Полагаю, стоит позвать Гарруса и узнать у него.
В ментале полыхнуло легкое недоверие.
— А он скажет?
— Скажет. На прямой вопрос он ответит так же прямо.
Пока Джокер размышлял и колебался, я вышла из каюты. Гаррус все так же сидел в столовке и неспешно перекатывал кружку в ладонях, делая вид, что он пьет эрг. Уходить он никуда не собирался, честно выполняя обещание: ждал, пока я закончу разговор с пилотом, чтобы никто не смог нам помешать.
— Гаррус!
Турианец вопросительно склонил голову набок.
— Подойди, пожалуйста. Нужна твоя консультация.
Он поставил кружку на стол, встал и зашел вслед за мной в каюту.
— Джокер, сбрось ему файл.
Пилот снова включил инструментрон и перекинул турианцу информацию.
— Можешь сказать, что это?
— Похоже на наш код связи. — озадаченно ответил Гаррус. — Только какой-то странный.
— И это — прямой ответ? — буркнул Джокер.
Гаррус пожал плечами.
— Я не могу сказать точно, но что-то с ним не так. Структура кода верная, но подпись странная и шифрование единичное. — видя наше непонимание, он пояснил: — Дело в том, что наши коды шифруются по несколько раз, а здесь — единичное и достаточно легко взламываемое. Мы так не делаем. Надо бы спросить Найлуса. Насколько я помню, одно из его заданий касалось именно кражи кодов: несколько лет назад какой-то корабль пытался пролететь на Цитадель с поддельными кодами. Я тогда служил на корабле Патруля: мы занимались пиратами и работорговцами, и нам присылали предупреждение о возможности фальсификации наших кодов.
— Найлус уже спит?
— Когда я заходил — не спал.
— Там же Лиара. — я поморщилась. — Поговорить спокойно не получится.
— А его инструментрон? — спросил Джокер.
— Доктор отобрала. — со вздохом сказал Гаррус. — Если это важно, я могу спросить Челлика, когда будем в зоне связи.
— Кто такой Челлик? — спросил Джефф.
— Следователь СБЦ, мой коллега.
— А он тут причем?
— Он вел это расследование от СБЦ, но потом дело было передано в Спецкорпус и попало к Крайку. Проще узнать у самого Найлуса. Тем более, Лиару завтра выписывают.
— Когда?
— Точно не знаю. До обеда.
— Карин сказала?
— Да. — Гаррус вздохнул. — Имрир, а ведь ее любовь поговорить может привести к... — он помялся, подбирая слова, — неприятным ситуациям.
— Она тебе еще что-то сказала?
— Я надолго не задерживался. — дипломатично ответил турианец.
Джокер выключил свой инструментрон и сунул обратно в карман под недоумевающим взглядом Гарруса.
— Джефф, а почему ты не носишь саларианские модели? Они же намного легче и должны тебе подойти.
— Не припомню, чтобы их свободно продавали в Альянсе. — проворчал пилот.
— Их можно купить на Цитадели.
— Возможно, но за ними надо ИДТИ!
— Зачем за ними идти? Можно заказать в Спецкорпусе, и инструментрон доставят на корабль.
Джокер задумался.
— Кстати. Ты так и не принял таблетки. — ехидно заметил Гаррус.
— Вот откуда ты все знаешь?!
— У меня хорошее зрение. — усмехнулся турианец. — И слух, кстати, тоже.
— Гаррус, ты...
— Знаю-знаю, я тебя раздражаю.
Уши Джокера предательски покраснели.
— Так ты слышал?
— Я же говорю, у меня очень хороший слух. И у Найлуса тоже.
Теперь покраснели не только уши.
— И что теперь? — как-то растерянно спросил он.
— Ну... — ехидно протянул Гаррус, — даже не знаю. С хорошим слухом по этому кораблю вообще ходить страшно.
Гарруса хоть и задевали постоянные нападки Эшли и ее единомышленников, но по привычке, выработанной еще во время службы в СБЦ, он игнорировал недовольное бурчание людей, что уже задевало их.
Джокер, наше Недремлющее Око, постоянно и с поразительным интересом слушающий внутрикорабельную связь, намек понял вполне правильно и ехидно заметил:
— Так ты ж постоянно под "Мако" валяешься!
— Валяюсь. Но глухим я от этого не стал, а в трюме отличная слышимость.
— Язва ты, Вакариан!
Турианец ухмыльнулся и развел руками.
— Джокер, ты же придешь завтра в лазарет? — спросила я.
— Приду. — согласно кивнул пилот. — После обеда. Через девятнадцать часов — выход из перегона и я должен быть в рубке. Пока долетим до станции разрядки, пока сбросим заряд и снова войдем в реле, пройдет часа три-четыре, если повезет.
— Полагаю, к тому времени доктора Т"Сони уже выпишут, и мы сможем спокойно поговорить. — я устало потерла виски. — Надо найти ей какое-то занятие.
— Ожидаешь проблем?
— Джокер, я всегда их ожидаю. — поморщившись, сказала я. — Если мы еще можем адекватно воспринимать желание доктора Т"Сони поделиться с окружающими своими знаниями, то, боюсь, некоторые члены экипажа ее энтузиазм... не оценят.
— Азари любят общение. — спокойно сказал Гаррус.
— Да мы уже заметили. — буркнул пилот. — Имрир, может, за ней кто-то присмотрит? Дэрг, например. Или Дилан. Или, лучше, оба. До Цитадели они ее выдержат. Ну, после того, как меня придушат за эту идею.
— Не переживай, Джокер. Я не позволю тронуть нашего единственного пилота. — со смешком сказала я.
Джокер, похихикав, свалил, а вот Гаррус задержался, что-то напряженно обдумывая.
— Имрир, ты что-то знаешь об этой ситуации с кодом?
— Нет.
— Но тебе знакома ситуация с подделкой кода?
— Она должна была всплыть только через два года.
— Тогда что мы сейчас наблюдаем?
От осознания сказанного у меня по спине пронеслась волна холода.
— Боюсь, будущие проблемы.
Гаррус медленно кивнул.
— Я присмотрю за ним.
И с этими словами турианец покинул мою каюту.
Я покачала головой. Вот же неуемный! Словит откат и даже не поймет из-за чего. Или поймет... но это его все равно не остановит.
А ведь не зря Паллин не хотел его отпускать.
Глава 20: Откат реальности: Джокер
— Душка, вот чем я перед тобой ТАК провинился?
За стол подсел Дэрг, глядя на меня полными тоски и немого укора глазами обиженного до глубины души ребенка.
Я поставила чашку с кофе на стол, удивленно глядя на бойца.
