— Разнять! — пролетел зычный бас Жуя над полем брани. — Немедля!
Мужики в толпе начали озираться, ища храбреца, решившегося первым влезть в драку. Жуй, активно работая локтями, пробирался через ораву наблюдателей.
— Эля храбрецам за счет заведения! — крикнул он в толпу.
Желающих унять "драчующихся" сразу оказалось до неприличия много. Парней с трудом растащили по разным углам и силой удерживали в дали друг от друга, пока Жуй подсчитывал ущерб.
Тем временем Гай умудрился высвободиться из тисков и направился в мою сторону, а Лэс продолжал в самой нецензурной форме изрыгать проклятья на голову обидчика, стараясь раскидать дюжих молодцов, крепко накрепко висящих на его ручищах.
— Кто платить будет? На десяток серебра — не меньше, — возмутился Жуй, преграждая Муррпау дорогу.
Гай сплюнул кровь на пол и бросил трактирщику золотой. Жуй ухмыльнулся и, хлопнув дружески пострадавшего по плечу, начал уборку.
Я тихонько сидела в уголке, прикинувшись валенком. "Почему это белобрысое безобразие просто не уберется восвояси?" — думала, глядя, как блондин неуклонно приближается к моему столику.
Я резко подскочила и уперлась носом в его грудь.
"Раньше нужно было ретироваться, дубина стоеросовая".
Гай грубовато схватил меня за плечо и тряхнул. Последняя рациональная мысль выпала из мозга. Вид у южанина был мягко сказать не очень. Внушительная ссадина на скуле налилась кровоподтеками и грозилась зацвести радужными переливами; с разбитых губ тонкой струйкой сочилась кровь, заливая алыми пятнами белый камзол Гая. Одежонка тоже слегка пострадала. Ремешок, удерживающий волосы мужчины, порвался, и всклоченные, перепачканные кровью волосы разметались по плечам. В глазах плясал бешеный огонь, глядя на который у меня начали подкашиваться ноги.
Рефлекторно я достала из недр декольте носовой платок и потянулась (твою мать, чтоб меня перекосило) промокнуть страдальцу губехи. Блондин шарахнулся от меня, как от прокаженной, а я, будто зачарованная, подалась вслед за ним. Вероятно, со стороны выглядело довольно забавно. Упершись в мое плечо вытянутой рукой, и держа мои руки в недоступной близости от своего лица, Гай пятился назад, словно рак, а когда ему надоело, он выхватил из моих рук тряпицу и отпихнул меня в сторонку.
Нужно было что-то сказать. Жалеть его я не хотела, сам нарвался. Оставалось добить. Пока думала, что вякнуть, меня опередил Гай.
— Если ты дашь ему денег, то это будет, по крайней мере, глупо. Присосется — не оторвешь, — на удивление спокойно сказал мне блондин.
— Значит я дура, потому что дам ему денег, — взвилась я. — Какого черта ты лезешь в чужой карман?
— Я лезу на правах твоего...
— Кого? Ты мне кто, скажи на милость? — я уже орала на всю залу. Народ, постепенно начал переключаться на нас, заинтригованный начавшейся ссорой.
— Защитника..., — процедил сквозь зубы Муррпау.
— Мразь блондинистая, — орал Лэс. — Мало я тебе рожу начистил... ох мало.
На лэсовы вопли уже никто не обращал внимания.
— Не нуждаемся, — окрысилась я.
— Не дури, — на тон выше рявкнул Гаер.
— Да пошел ты...
— Истеричка! — Гай нервно отер кровь с губ и швырнул мне в лицо перепачканный платок. Я стояла с открытым ртом посреди кабака и хлопала глазами. Муррпау, полностью меня игнорируя, развернулся к Лэсу и гаркнул:
— Ты..., — он поднял руку, указывая на своего обидчика.
Я очнулась и бросилась к Гаю.
— Не смей его вызывать. Не позволю, — зашипела я мужчине в лицо.
— А ты кто мне такая, чтобы запрещать? — Гай прибил меня взглядом.
С трудом проглотив комок обиды, я мертвой хваткой вцепилась в камзол блондина.
— Он мне денег должен.
Гай с усилием скривил разбитые губы в кровавой усмешке.
— Значит, ты их потеряла, леди Ониэ. Этот сучий выродок мне ответит за все.
— Умей признавать поражение как мужчина, — я скрипела зубами от злости. — Ты сам нарвался.
— Вот именно, я — мужчина, и ты, женщина, не стой сейчас у меня на пути.
— Я влезу, — сейчас меня просто распирало от ярости. Голова начала кружиться и все плыло перед глазами. — Я направлю свой меч на тебя, так и знай.
— С женщинами не дерусь.
— Придется.
Вдруг Гай схватил меня за талию и крепко прижал к себе.
— Ты уже хоронишь этого сосунка, леди? — усмехнулся мне в лицо Муррпау.
— Я...я...
— А если победит в поединке он? Что тогда? — снова одаривая колючей усмешкой, Гай еще крепче сжал меня. Ребра предательски начали хрустеть, но я, стиснув зубы, терпела.
— Так и быть, поплачу для приличия над твоим хладным телом и... оплачу похороны.
— Тебе одни убытки, как не поверни.
— Именно.
Дуэль наших взглядов затягивалась. Муррпау словно заглядывал мне в душу, ища ответы на свои невысказанные вопросы. А я, кипя от злости и едва перенося синдром длительного сдавливания, держала оборону, и идти на компромисс не собиралась.
— Пусть сучий выкормыш пока живет, но теперь... ты... у меня в долгу, — сдался Гай, продолжая держать меня в тисках своих ручищ.
— Ой, как мы заговорили, благородный ты наш...
Выговориться он мне не дал. Грубо отпихнул от себя, еще раз ненавидяще глянул в сторону притихшего Лэскара и вышел в ночь.
Я ошалело огляделась по сторонам и заорала:
— Концерт окончен, господа! Занавес! — и помчалась вверх по лестнице в свою комнату.
* * *
Переспав с обидой, я немного успокоилась. Утром ко мне ввалился Лэскар и подтвердил свои намерения заполучить меня в качестве своего кредитора, как я поняла, назло всем, а в частности...
— А эту тварь южную, — рыкнул озлобленный парень. — Прибью, так только увижу.
— Лэс, — я решила шантажировать друга. — Даю тебе взаймы с условием: никаких стычек, драк и дуэлей с Муррпау. Хотя бы, пока вы у меня на глазах.
— Онич, ты меня знаешь, — начал увещевать меня друг, — я на рожон не лезу, но ты сама видела этот...
— Он не будет, — я сникла, памятуя угрозу Гая.
— Если полезет, — хмыкнул Лэс, — ты уж не пеняй на меня.
— Договорились, — я подарила парню очаровательнейшую улыбку.
— И еще, — немного оробев, буркнул Лэс. — Ты приглашена на турнир. Каждому участнику финала предоставляется гостевая ложа. Так что готовься, леди.
— Буду при полном параде, обещаю, — уверила я Лэскара и выпроводила того восвояси. У самой дел не впроворот, а тут еще и болельщицей заделаться придется.
Планы нужно было срочно перекраивать и наметывать на живую. Как истинной женщине мне должно пленить взоры, поэтому срочно требовалось приличное платье. Галопом пробежавшись по местным бутикам, я пришла к выводу, что дамы этого мира безнадежно отстали от тенденций современной моды. С этим фактом мириться я наотрез отказывалась и, выспросив адресок лучшего портного Улгавы, бросилась исправлять мое бедственное положение.
Сидя в ателье, я дожидалась своей очереди, слушала местные сплетни, отзывы капризных дам о работе сего заведения и обрастала уверенностью о несостоятельности моих грандиозных планов.
Господин Дронин, склизкий щеголь и педант, выслушав пожелания, а главное условия, выставил меня вон и попросил больше его не беспокоить. Я, повесив голову, вышла из его мастерской и побрела по улице вникуда.
— Госпожа, постойте, — услышала тоненький голосок. Меня догоняла молоденькая девушка-подмастерье господина Дронина, которая присутствовала при нашем разговоре с портняжкой.
— Госпожа, — девушка в стеснении замерла и опустила глаза, не вытерпев моего наглого разглядывания. — Дайте мне шанс, пожалуйста, я много не возьму, только за ткань.
В ответ на ее слова я расплылась в злорадной улыбке, предчувствуя свой триумф.
Девушку звали Амани. Из скомканных объяснений я поняла, что она гнула спину на паршивца Дронина за копейки и мечтала завести свое дело. Хорошим людям надо помогать, и добро к тебе вернется. Так я и поступила.
* * *
Настало утро знаменательного события. Я проснулась ни свет ни заря. Меня покусывал страх. Вдруг Амани не успеет? Но моя великолепная портниха нарисовалась сразу же после завтрака, волоча за собой платье, надежно укутанное от любопытных взоров плотной тканью. К груди девушка, словно реликвию, прижимала потрепанный журнальчик Elle за прошлый месяц. Глядя в ее печальные глаза, я приняла эпохальное решение. Этот несчастный журнал будет моей платой за платье. Амани фортит по-крупному.
Когда я озвучила сию мысль, у девушки подкосились ножки и она, рухнув мне в ноги, начала обливаться слезами счастья.
Облачившись в произведение нашего искусства, изобразив на лице боевой раскрас и соорудив на голове скромную "Бабетта идет на войну", мы облегченно вздохнули.
— Вы такая отважная, леди Ониэ, — Амани восхищенно меня разглядывала, но в глазенках ее стоял страх. — Я бы никогда не осмелилась одеть...ТАКОЕ... платье!
— Подрастешь, заматереешь и еще ни такое оденешь при необходимости, — заверила я девушку.
Амани хихикнула, достала из кармана оригинально выполненный аккуратненький цветок из шелка и воткнула мне в прическу. Когда только успела, чертовка?
Босоножки на шпильке, которые я не решилась выкинуть, оказались весьма кстати, хоть и давили. Я вертелась перед зеркалом, когда в дверь постучали.
— Войдите, — пискнула Амани и скрылась в самом дальнем углу комнаты.
Я медленно обернулась к двери. На пороге с открытым ртом застыл Лэскар. Я торжествующе засияла. Отойдя от первого шока, парень просочился в комнату и плотно закрыл за собой дверь.
— П-повернись-ка, — попросил он. Я, продефилировав у Лэса перед носом, развернулась к нему спиной и застыла к грациозной позе. — М-да, — только и услышала скупой комментарий мужчины.
Лэс присел на стул и задумался.
— Онич, ты уверена, что хочешь пойти на турнир? Там будет такая скука.
— Не поняла? — мое лицо вытянулось от удивления.
— Ну... это... не надо тебе туда ходить..., — промямлил Лэс, глазея на мое декольте.
— Пойду и точка, — отрезала я и надулась, как мышь на крупу.
— Уверена?
— Естественно!
— Тогда я пошел унижаться, — Лэс бросил на меня обвиняющий взгляд и вышел в коридор.
— Эй, — крикнула я парню, но дверь уже закрылась.
Амани выползла из тени. Наши недоуменные взгляды встретились.
— Ты что-нибудь поняла? — спросила у девушки, но та лишь замотала головой, в ее глазах стояли слезы.
— Не реви, — рявкнула на Амани.
— Ему не понравилось, — прошептала портниха и закрыла лицо руками, намереваясь разрыдаться.
— Глупая ты, дуреха, — я надменно улыбнулась, рассматривая свое отражение. — Ему понравилось...даже черезчур.
В коридоре послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась. На пороге стояли уже двое.
— Вот, блондинчик, полюбуйся, — Лэс пропустил вперед лорда Муррпау и зашел за ним следом.
Хмурый Гай стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди, и рассматривал меня, словно породистую лошадь на торгах. Его ледяной взгляд заморозил мне задницу, и я начала покрываться пупырышными мурашками.
— Да уж, — одобрением в интонации Гаера и не пахло. — На этот раз я с тобой соглашусь. Может, запрем под замок, и дело с концом?
Парни ухмыльнулись друг другу, словно никогда и не скандалили.
— С меня хватит, — я, на манер Амани, готова была разрыдаться. — Неблагодарные сволочи!
— Голая ...ты бы смотрелась менее... вызывающе, — подвел итог Гай. — Плащ есть?
Амани протянула мужчине полупрозрачную накидку. Гай взял ее, подошел ко мне и накинул на плечи.
— Если прикрыть сраматень, то ... возможно ...
Слезинки предательски начали капать из моих глаз, грозя размазать тушь.
— Мы поедем, — сдался блондин. — Только глаза свои бесстыжие вуалью прикрой.
— Вот и славно. Тогда я не буду вам мешать и откланяюсь, — Лэс, довольный собой, скрылся из виду.
Смиренно согласившись на сопровождение Муррпау, я выиграла первый раунд.
* * *
Пощеголять перед простыми горожанами мне не довелось. Гай умудрился спешно раздобыть крытую карету, запихнул меня туда поглубже и шторки прикрыл. Но я была уверена, что самое интересное ждет меня впереди.
Ристалище располагалось на берегу озера за городом. Толпы люда стекались к нему со всех сторон, но мы как VIP персоны были пропущены вне очереди. Припарковавшись в специально отведенном для нас месте, мы ступили на трибуну. Я повисла на руке Гая и, полностью отдаваясь на его попечение, молча и гордо, понесла себя в народ. Как и было обещано Лэсом, для нас имелась персональная ложа в первом ряду. Мы разместились в мягких креслах, и я принялась рассматривать собравшихся.
— Не нужно так откровенно пялиться на людей, — шепнул мне Муррпау и собственнически водрузил свою руку поверх моей.
— Отвечаю взаимностью, — огрызнулась я, ловя на себе голодные мужские и ненавидящие женские взгляды. Насладившись чрезмерным вниманием к собственной персоне, я начала замечать, что лорд Муррпау тоже пользовался успехом, причем у обоих полов одновременно. Но взгляды эти были радикально противоположные тем, что достались мне.
Как назло Гай выглядел безупречно. Следы побоев чудесным образом испарились с его лица (к ведуну, наверное, сбегал, хлыщ). Одет был элегантно, но без пафоса, так, как он любил. В общем и целом, смотрелись мы вместе неплохо.
Затрубили горны, призывая рыцарей к турниру. Взметнулись ввысь разноцветные знамена, гербы и другие персональные атрибуты участников. Герольды-администраторы выступили с пафосной речью, представляя каждого рыцаря зрителям, и шоу началось. Лэса в защитном шлеме я узнала благодаря красавице Изергиль. Герб парня отличался лаконичностью: черный щит и черный флаг. Не хватало только черепа и пары костей в довесок. Может подкинуть ему идею?
— В мою бытность турнир выглядел ярче и мм... внушительнее, — заметил грузного вида джентльмен из соседней ложи, обращаясь к восседавшей рядом с ним даме неопределенного возраста, молоденькой нимфетке и двум юнцам, увлеченно рассматривающим парад участников.
— Папенька, наш кузен весьма неплохо смотрится, не находите? — защебетала девица, бросая томные взгляды на молодого рыцаря на гнедом жеребце, который в свою очередь смотрел немного левее, совершенно не замечая воздыхающий по нему объект.
— При старом короле Нарате рыцарской чести уделялось более достойное внимание, — продолжал возмущаться отец семейства.
— Помилуй, дорогой, война на носу, — вставила свое весомое слово матрона. — Будет тебе.
— Когда я блистал на Хору, — гордо хмыкнув, мужчина, потрепал подрастающее поколение по головам. Мальчишки лишь печально вздохнули. Вероятно, проповедь отца была им не вновь, — каждому рыцарю был отдельный почет и уважение. А сейчас не разберешь где кто.
— А какие места вы занимали, уважаемый? — я отодвинула легкий прозрачный занавес, иллюзорно отделяющий нас с Гаем от соседней ложи, и уставилась на ворчливого старика в упор.
Ответом мне последовало дружное молчание соседствующей стороны, приправленное полной конфузией оратора.
— Извините ее, господа, у дамы переизбыток эмоций от увиденного, — Гай одарил меня многозначительным взглядом и опустил зыбкую стену, лишая меня возможности влиться в местный бомонд.
