Мантия Питера была мгновенно трансфигурирована невербальным беспалочковым колдовством. Она превратилась в цепи, которые плотно связали маленького волшебника. Руки Петтигрю оказались плотно прижаты к телу, он не мог пошевелить даже кистью. Цепи сильно впились в тело волшебника.
— А-А-А-А-А! — громко закричал от боли Петтигрю.
Теперь я уже спокойно достал свою волшебную палочку и наставил на противника.
— Экспеллиармус!
Палочка Питера вырвалась из ладони и прилетела ко мне. Я поймал её левой рукой и положил во внутренний карман пиджака, который был сделан из плотной кожи в виде чехла для палочки.
Взмахнув волшебным инструментом, я наложил невербальное заклинание, которое не позволяет звукам покидать пределов комнаты. Хорошее заклинание для родителя, у которого много детей и приходится работать на дому. Когда детей трое, волшебник волей-неволей освоит подобные чары, конечно, при условии, если есть кому присматривать за отпрысками. У нас воспитанием и присмотром детей занимается Софья, так что она подобным мастерством наложения этого заклинания не может похвастать.
— Убиться тапочкой! Питер... — оскалился я. — Здрасьте вам, давненько не виделись. Рад видеть, старый друг...
По моему голосу сложно было заподозрить радость, скорее, наоборот, что-то вроде интереса вивисектора к подопытному.
— С-с-сириус?! — голос у Петтигрю остался писклявым, зрачки "бегали" по сторонам в поисках спасения. Он вновь быстро покосился на дверь. — Мой друг... мой добрый друг... Что ты тут делаешь?
— Питер, я имею вам кое-что сказать за смерть нашего лучшего друга и его жены, а также за отправку на "прекрасный" курорт Азкабан... Что вы коситесь на дверь, как Шмулик на шекели?! Даже не надейтесь.
— С-сириус... — испуганно взвизгнул Петтигрю, по-прежнему украдкой озираясь и бросая взгляды то на лестницу в спальни мальчиков, то на девичье крыло, то на единственную дверь-портрет. — Всё не так... Ты-ы... Ты сильно изменился. Разве ты не должен быть в анимагической форме чёрным псом?
— Азкабан меняет людей. Питер, тебе не помешало бы в этом убедиться самостоятельно. Свежий морской воздух, приятная компания воров, фармазонов* и убийц. А уж какие душки дементоры... Не тяни кота за Фаберже, расскажи мне за свою нелюбовь к старым друзьям...
— Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил Петтигрю, дыша все чаще; теперь все его лицо блестело от пота. — Ты изменился... Стал странно говорить...
— Не вешай мне на ухи дордочки, Питер. Двенадцать лет... Долгих двенадцать лет ты скрывался, но не от меня же, ведь так? Боишься своих дружков из Пожирателей смерти? Я кое-что слышал в Азкабане, Питер... Все они думают, что ты давно играешь в квиддич в аду, иначе тебе пришлось бы держать ответ перед ними... Они за тебя много чего интересного говорили, особенно об одном фуфлыжнике**, который фраернул
* * *
их. Тёмный Лорд отправился к Поттерам по твоей наводке. И там его ожидал крах. Но не все сторонники Тёмного Лорда оказались в Азкабане. Их еще достаточно много... Если они узнают за то, что ты жив, Питер...
— Не понимаю... о чем ты, — снова повторил Петтигрю. Пот заливал ему глаза, он тяжело дышал, почти задыхался, а на боку мантия была вся в крови от раны, нанесённой моими когтями в аниформе. — Сириус, разве я предатель? Да как у тебя язык повернулся сказать такое... такое... Ты не в своем уме... Если сторонники Воландеморта настроены против меня, то лишь потому, что я сражался с ним вместе с вами. Я скрывался именно от оставшихся на свободе Пожирателей смерти, поскольку боялся их мести.
— Та шо вы говорите?! — покачал я головой, совершенно не поверив в столь наглую ложь. — Складно поёшь, Питер... Слушай сюда... Ты кого решил вздуть по самое не балуйся, принимая за фраера
* * *
? Меня, Питер?! Лили и Джеймс назначили тебя Хранителем Тайны по моему настоянию. Лишь ты мог впустить к ним Тёмного Лорда. Больше никто, Питер. Кончай мне этих штучек!
Петтигрю попятился в ужасе, он только и мог, что семенить маленькими шажочками.
— Ты... Сириус, ты пришёл за мной? — испуганно писклявым голосом пролепетал он. — Всё не так... Это было странно, словно помешательство. Не знаю, что на меня нашло, — смятенно бормотал он. — А потом я понял, что некуда деваться. На руке метка, я стал одним из Пожирателей, деваться было некуда... Воландеморт жуткий. Я боялся, что он меня убьёт.
Лицо Петтигрю было мертвенно бледным, он продолжал шнырять глазами по гостиной и косился на дверь-портрет.
Злость на предателя не утихала. Я думал, что с ним делать. Сдать аврорам? Но ведь сам факт того, что Петтигрю жив, ещё ничего не решает. Мне это никак не поможет. Питер просто соврёт. Скажет, что боялся Пожирателей смерти. О том, что он был хранителем Поттеров, знаю только я. А если Питер окажется у авроров, он начнёт обвинять во всём меня, расскажет о том, что видел Сириуса Блэка. Затихшие поиски беглого преступника возобновятся с новой силой. Оно мне надо?
Убить предателя... С одной стороны это станет благотворительной акцией, поскольку мне никто не платит за самосуд. Зато подобный поступок принесёт мне моральное удовлетворение. Несмотря на то, что до этого мне не приходилось убивать людей, но эту тварь я за человека не считаю. Живым он может принести много горя. А уж зная, что взрослый анимаг живёт среди студентов в школе, в которой учится Джеймс и будут учиться мои дочери... Нет уж, такого опасного соседства я точно не допущу.
— Почему ты в школе, Питер?
— Я... — ещё обильнее вспотел Петтигрю. Он несколько раз открывал и закрывал рот — казалось, он утратил дар речи.
— Нечего соврать, да, Питер? Не открывай рот, вылетят пломбы. Я скажу за тебя. Питер, ты никогда ничего не делал без выгоды для себя. Дружба с нами была для тебя всего лишь попыткой примазаться к крутым ребятам, чтобы никто не обижал. Когда возникла опасность, ты как крыса с корабля сбежал к Тёмному Лорду и продал своих друзей. Надеюсь, ты хотя бы получил свои тридцать серебряников?
Петтигрю мотал головой, безмолвно шевелил губами, но, будто загипнотизированный, не сводил с меня глаз.
— Что, тебе за это даже не заплатили?! — искренне удивился я. — Ой, вэй! Вы посмотрите на этого патриота Тёмного Лорда за мой счёт! И что ты получил за предательство, Питер? Воландеморт двенадцать лет хрен знает где, но вроде как имеет шанс восстать из небытия. Да кто же ему этот шанс даст? Даже его сторонники в большинстве не хотят возвращения этого безумца с манечкой
* * *
*. Так чего ради ты прятался под носом у Альбуса Дамблдора?
Петтигрю крутил головой, его глаза бегали по помещению в поиске возможностей для побега. Его мантия сильнее пропиталась кровью, а от пота была настолько влажной, что хоть выжимай. Лицо Питера перекосило от боли в боку и от ужаса осознания своего положения.
Я не сводил с предателя палочки, но никак не мог решиться на убийство. Нормальный убийца давно бы сделал своё дело и свалил куда подальше, но... Мне было тяжело вот так, хладнокровно, отправить на тот свет живого человека, связанного и беззащитного. Если бы дело происходило во время боя, то никаких сомнений не осталось бы, но не так. Поэтому я говорил... Много говорил, сам себя распаляя, нагнетая злость, чтобы уничтожить предателя.
— Дыши носом, Питер, я скажу за тебя. Ты боишься, что Тёмный Лорд вернётся, но не уверен в этом. Если ты будешь абсолютно уверен, что Темный Лорд опять в игре, тогда другое дело. Можно опять бежать под его покровительство. Потому ты и выбрал это пристанище — семью волшебников-простаков, приближённых к Дамблдору. Чтобы знать, что происходит в волшебном мире. Вдруг старый хозяин обретет силу — тогда ты сможешь спокойно к нему вернуться...
Петтигрю выпучил на меня глаза и забормотал что-то похожее на молитву. Он был в ужасе и продолжал пятиться, пока не упёрся в портрет. Он со всей силы надавил на картину, но прочная зачарованная ткань не поддалась напору. На моём лице появился жуткий оскал, глаза блеснули, но я всё ещё не был готов к убийству.
— Боишься, Питер? Правильно, бойся. Джеймс Поттер был мне как родной брат, даже ближе, а из-за тебя его не стало. А Гарри? Ты подумал о Гарри? Он называл тебя дядей, а ты без зазрения совести превратил мальчика в сироту. И ради чего? Ты с этого даже не сделал себе хорошо, только сделал всем плохо. Как можно было совершить подобный поступок на шару?!
— Сириус! — взвыл Петтигрю. Он упал на колени, но из-за того, что был туго связан цепями, по инерции подался вперед и упал на живот. Он приподнял голову и пополз ко мне подобно червяку, молитвенно глядя слезливыми глазами. — Сириус... это же я... Питер... твой друг... ты же не станешь...
— Не расчёсывай мне нервы, Питер. Дыши кислородом, пока можешь. Думаешь, я сомневаюсь в том, что ты нанесёшь удар, когда появятся союзники? Нет, Питер. Я уверен, что ты продашь своему хозяину не только меня, но и всех, кого будет выгодно. Особенно если преподнесёшь этому психу в качестве главного блюда Гарри... Кто тогда посмеет сказать, что ты предал Тёмного Лорда?
— Но я не знаю где Гарри... — взвыл Петтигрю.
— О! Он теперь мой сын, Питер. А ради благополучия своих детей я готов пойти на всё... На всё...
Вот теперь я обрёл полное душевное равновесие. Пришло полное осознание того, ради чего стоит избавить мир от этого предателя. Ради жизни моего ребёнка. Джеймс, бывший Гарри Поттером, стал мне как родной сын. Ради благополучия его, дочерей и Софочки, ради их жизней, я действительно пойду на всё.
— Авада Кедавра!
Зелёная вспышка сорвалась с моей палочки и врезалась ниже спины Петтигрю. Страх в его глазах сменился удивлением. Так с удивлённым и перекошенным от страха и боли лицом он рухнул на пол замертво. Ни капли жизни не осталось в нём. Аллергия на Аваду — бич всех людей, за редким исключением.
— Покойся с миром, Питер. О мёртвых или хорошо, или никак, поэтому о тебе не скажу ни слова.
— МЯУ-У!!!
Громкий возглас Криволапа вывел меня из созерцания трупа Петтигрю. Оглядевшись, я понял, что стало причиной, заставившей кота подать голос. Рядом в паре метрах от нас стоял домовой эльф. На нём был крайне узнаваемый костюм, который я лично заказывал у лучшего портного Лондона.
У эльфов и так большие глаза, но у Добби они сейчас напоминали жабьи, выпученные от удивления. Он переводил взгляд с меня на труп, потом на кота, затем снова на меня.
— Ой, я вам помешал, — стеснительно произнёс Добби. — Простите, мистер Миллер. Добби может вам помочь? Убрать труп, следы, улики?
— Добби... — печально вздохнул я от осознания, что моя маскировка для эльфа оказалась бесполезной. — Таки с чего такой альтруизм?
— Как же?! — протянул Добби. — Мистер Миллер, вы же единственный волшебник, который помог Добби обрести самое дорогое — свободу.
— За большой гешефт, — заметил я.
— Так это само собой, — ничуть не проявил возмущения Добби. — Другие волшебники и за деньги не хотели помогать Добби, а вы были очень честным и добрым. Добби искренне благодарен мистеру Миллеру и готов ему всячески помочь. Так что, труп убирать?
— А хорошо спрячешь? — прищурился я.
— Что вы! — возмутился домовой эльф. — Добби лучший в мире помощник волшебников. Если нужно убрать мусор, сделаю это так, что ни один следователь в жизни концов не найдёт.
— Раз так, то я не отказался бы от помощи, — сказал я.
Добби щёлкнул пальцами, после чего в гостиной Гриффиндора пропало не только тело Петтигрю, но и вообще все следы нашей борьбы, капли крови и, уверен, даже малейшие частицы кожи.
Тут я понял, что есть кое-что странное, поэтому решил уточнить.
— Милейший Добби, я искренне благодарен вам за помощь, но позвольте узнать, что вы делаете в Хогвартсе?
— М-м-м... Добби устроился в Хогвартс на работу помощником завхоза. Хорошая зарплата, больничные, медицинская страховка, приятный коллектив — это всё не про работу Добби. Но в Хогвартсе есть один несомненный плюс — тут единственное место в Британии, где готовы принять на работу домового эльфа.
— За зарплату мне будет говорить эльф, который смог с лёгкостью заплатить сто миллионов фунтов?! — фыркнул я. — Хорошая шутка...
— Ладно, — вздохнул Добби. — Только вам по большому секрету... Бабы...
— Э-э-э... — я был несколько удивлён. — Что, простите?
— Ну-у... Как бы это поприличней сказать... Вот у людей девушек полно, а у эльфов... Сами понимаете, мистер Миллер, нас мало. Где ещё можно найти такое скопление эльфиек на квадратный метр кроме как в Хогвартсе?!
— Добби, я имею вам сказать, что уважаю ваш ум и сообразительность! — искренне восхитился я эльфом. — Кто бы мог подумать, что ларчик открывался так просто. Вы гений среди домовых эльфов. Что же, не буду вам мешать. Надеюсь, данный инцидент останется исключительно между нами по старой дружбе?
— Конечно, — с серьёзным видом кивнул Добби. — Дальше меня эта информация никуда не уйдёт. Эм... Простите, мистер Миллер. Можно узнать, за что вы волшебника того...
— Это мой старый враг. Из-за него погибли мои близкие люди, да и сам я пострадал...
— А-а-а... — понимающе с одобрением протянул Добби. — Но как вы оказались в Хогвартсе?
— Как — не скажу. А вот с какой целью, пожалуй, поведаю... Помните, Добби, как вы сообщили о некой тетради, которая некогда принадлежала Тому Реддлу?
— Едрён-батон! — воскликнул Добби. — Я и забыл о дневнике...— пробурчал он.
— Так вот, я разыскиваю его, чтобы предотвратить опасность для детей. Дамблдору доверия нет, министерству тоже, остаётся надеяться на себя. И что я обнаружил? Волшебника! Более того — своего старого врага, который спокойно себе жил в школе в виде крысы. Он был анимагом.
— Сэр, я вам помогу.
— Добби, вы таки забыли говорить о себе в третьем лице, — я подмигнул и улыбнулся.
— Ой... Простите. Добби поможет мистеру Миллеру.
* * *
Добби
Это не школа, а какая-то скотобойня! То завхоз режет быка, то домовой эльф приносит в жертву петуха, и пофиг, что это был я. Теперь вот волшебника грохнули. И ведь ещё даже ланч не наступил.
Нечего мне было делать в гостиной Гриффиндора, не моя зона ответственности, но... Припёрся, понимаешь, этот драный старик. Я не о Филче, который со мной стал настороже и работы почти не доверяет... Хоть один плюс от тёмных ритуалов. Наверное, так и работает прибавка к удаче. Провёл ритуал — стало меньше работы...
Стариком, который появился передо мной, оказался эльф Стичер. Старейшина заявил мне, что уловил в районе гостиной факультета Гриффиндор сильную тёмную магию. Нужно было послать кого-нибудь из наших, чтобы узнать, что там да как...
Такой себе механизм обнаружения подозрительной активности... Детки постоянно что-то колдуют, это же школа. Могут и что-нибудь тёмное попробовать. Если расставить повсюду оповещающие чары, учителя, которых и так мало, задолбаются бегать на каждый "чих".
В итоге один из директоров лет триста назад придумал использовать в качестве системы оповещения домовых эльфов. Нас-то не жалко, в отличие от волшебников, опять же, перемещаемся телепортацией. А вдруг действительно что-то серьёзное? Эльфа обнаружить сложнее, а директору о происшествии так и так станет известно. Погиб эльф? Не беда, одним больше, одним меньше, кто их считает. Хотя... Как раз эльфы считают. Если "герой" не вернулся с разведки, значит действительно что-то опасное, и нужно доложить руководству школы. Вернулся? Молодец. Значит, сам расскажет, что и как.
