— Падма, милая, я понял одну очень важную вещь — с магией невозможное становится реальностью. И тебе стоит это понять и принять.
Падма грустно вздохнула, стрельнула хитрыми глазами в сторону Гросвенора и с печалью поведала:
— Эх... Отец начал нам с сестрой подыскивать женихов. Я думала, что участь выйти замуж в юном возрасте грозит только деревенщинам...
Ричард услышал в этой фразе отчётливый намёк на прощупывание почвы. Казалось бы, девочке всего двенадцать лет, а она уже озабочена столь серьезным вопросом, как женитьба. Гросвенор отрицательно покачал головой.
— Извини, Падма, но мне с поиском невесты будет не проще. Мою суженую должна будет одобрить Её Величество. Если я попытаюсь взбрыкнуть, то проблем будет столько, что лучше так не делать. Так что все мы подневольные люди. Большие деньги и высокое положение в обществе накладывают на людей определенные обязанности и ограничения.
— Эх... — из груди индианки вырвался грустный вздох. — Ричи, я тебя понимаю... Но это так несправедливо. Папа сказал, что если мы с сестрой найдем себе хороших женихов-волшебников, то он не станет нам подбирать будущих мужей.
Ричи был уверен, что Елизавета Вторая никаким образом не одобрит женитьбу аристократа его уровня на индианке. Сам он не был против такого брака. Это сейчас Патил маленькая девочка, но это тот недостаток, который с возрастом проходит. Падма обещает вырасти красивой девушкой, не обделена умом и наверняка за ней будет весьма солидное приданное в виде части серьезного бизнеса. То есть она человек почти его круга, к тому же волшебница, но... Индианка со слегка смуглой кожей... Страшно представить, какой в прессе раздуется скандал, стоит Ричарду появиться на публике с такой невестой. Это в будущем со всеобщей толерантностью подобное никого не удивило бы, но не в это время.
— Извини, Падма, мне необходимо наведаться к Макгонагалл.
— Что-то случилось? — с беспокойством поинтересовалась индианка.
— Нужно отпроситься в декабре на один день. Кстати, ты не знаешь, где кабинет Макгонагалл?
— На первом этаже в башне ЗОТИ.
— Спасибо, Падма.
На лестничной клетке пути Ричарда и Падмы разделились.
Вскоре Ричи стоял перед нужным кабинетом. После стука он приоткрыл дверь.
Минерва Макгонагалл сидела за своим столом в просторном кабинете. Она оторвала взгляд от столешницы, на которой лежало много пергаментов.
— Войдите.
— Добрый день, профессор Макгонагалл.
— Вам что-то нужно, мистер Гросвенор? — сухо спросила преподаватель.
— Да, профессор Макгонагалл. Мне необходимо десятого декабря получить отгул для посещения очень важного мероприятия. Отец написал вам письмо.
Ричард положил письмо на стол заместителя директора. Макгонагалл его раскрыла, поправила очки и приступила к чтению. Вид у неё был такой, будто стоит ей выдохнуть воздух, как изо рта вырвется струя пламени, которая испепелит письмо.
— Мистер Гросвенор, это недопустимо! — подняла она взгляд на Ричарда. — Студенты имеют право отлучаться из Хогвартса только на каникулах.
— Мэм, видимо, вы невнимательно читали, — Ричард оставался внешне холодным и невозмутимым, но в его душе поднималась волна ярости. — Меня номинировали на Нобелевскую премию! НОБЕЛЕВСКУЮ ПРЕМИЮ, МЭМ! Я самый молодой кандидат на получение этой невероятно престижной в научных кругах награды... Десятого декабря я приглашён на ужин к королю Швеции. Такими приглашениями не пренебрегают.
— Нет, мистер Гросвенор, — категорично заявила Макгонагалл. — Я не могу вас отпустить из школы.
— Мэм, всегда можно сделать исключение. Это же Нобелевская премия!
— Нас не волнуют магловские награды, — высокомерно ответила Макгонагалл.
— Вас, возможно, — в голосе Ричарда прорезалось ехидство. — Будем откровенны, вам таких наград никогда не видать. Но для меня это важно. Неужели вам наплевать на просьбу герцога Вестминстерского? Всего один пропущенный день учёбы не играет никакой роли.
— Не испытывайте моё терпение, — медленно произнесла замдиректора. — Мистер Гросвенор, вы останетесь в замке.
Всему есть предел. Нервы у Ричарда не выдержали. Он чётко и холодно произнес:
— Мэм, я буду жаловаться. Меня не волнуют ваши правила и принципы. Когда речь идет о встрече с королём и о Нобелевской премии, ваши правила превращаются в гнилой картон, который ничего не стоит. Думаете, мне нужна ваша школа? Черта с два!
— Это отвратительно! — заключила профессор Макгонагалл. — Подумать только, ученик дерзит и грозит профессору! Раньше такого никогда не случалось! Я думала, что вы куда разумнее, мистер Гросвенор. Вы получаете пятьдесят штрафных очков.
Ричард смерил замдиректора презрительным взглядом. Его взор был настолько выразительным, что Макгонагалл даже поежилась. Ей показалось, что ученик на неё смотрел, как на кусок экскрементов, который внезапно заговорил.
— Я вас понял, профессор, — холодно ответил Ричард.
Несмотря на ярость, которая затопила Гросвенора с пяток до ушей, он всё же на прощание вежливо поклонился и отсалютовал тростью, после этого покинув кабинет замдиректора.
Макгонагалл нанесла невероятный удар по самолюбию Ричарда. Что хуже, она продемонстрировала свою наплевательскую позицию к просьбе герцога и в полной мере показала свое презрение к обычным людям. После такого Ричард мысленно записал Макгонагалл если не в неприятели, то как минимум внёс в черный список. А ещё у него зародилось подозрение... Кто сказал, что мир должен уничтожить именно волшебник, а не ведьма? Ведь Макгонагалл считается сильной волшебницей...
Ричи собирался любыми способами попасть на прием к королю Швеции. Это стало делом принципа.
Первым порывом Ричард решил позвонить Министру Магии. Но он не стал пороть горячку. Магофон мальчик достал лишь тогда, когда успокоился и добрался до спальни, в которой пока никого не было.
Из динамика артефакта раздался приятный голос госпожи министра:
— Ричард, я рада вас слышать.
— Добрый день, Миллисента. Вам удобно говорить?
— Да. Вы что-то выяснили о Блэке?
— Нет, Миллисента. Не больше той информации, которой располагаете вы. А у вас есть свежие вести о Блэке?
— К сожалению, нет, — печально вздохнула министр. — Но это нестрашно. Ричард, ваш план оказался замечательным. Он как минимум спас мою репутацию. Жаль, что преступника приходится искать неофициально. Но забудем о Блэке. Вы же не из-за этого мне позвонили...
— Миллисента, я восхищаюсь вашим умом и сообразительностью! У меня возникла небольшая проблема.
— Ох, Ричард, слово 'проблема' такое пугающее... — грудным голосом отозвалась Багнолд.
— Ничего серьезного. Летом мне пришло уведомление от Нобелевского комитета, что я стал одним из кандидатов на получение Нобелевской премии.
— Ого! — искренне восхитилась Багнолд. — Ричард, примите мои искренние поздравления!
— Миллисента, пока рано. Я пока не был награждён. Но десятого декабря я должен присутствовать на королевском приеме в Швеции.
— И в чём же заключается проблема? — в голосе госпожи министра прозвучало лёгкое удивление, словно она не видела тут никаких неприятностей.
— Хогвартс... — из груди Ричарда вырвался печальный вздох. — Замдиректора Макгонагалл категорично отказала мне в просьбе отпустить на прием от Нобелевского комитета. Более того, она проигнорировала письменную просьбу моего отца и крайне нелестно отозвалась о маглах и 'их премиях'. Даже не знаю, как в такой ситуации поступать.
Из динамика донёсся вздох облегчения.
— Ричард, не вижу тут никаких проблем. Я издам указ, по которому вам десятого декабря в Хогвартсе предоставят отгул. К тому же выделю вам сопровождающего от Отдела образования и предоставлю порталы в Швецию и обратно.
— Миллисента, вы прелесть! — обрадовался Ричард. — Спасибо!
— Пожалуйста, Ричард. Была рада вам помочь.
— Было приятно с вами побеседовать. Всего доброго.
— До свидания, Ричард.
* * *
Сентябрь летел со скоростью экспресса. Ричард не успел оглянуться, как наступило девятнадцатое число, которое пришлось на субботу. К счастью, у второкурсников, как и у первокурсников, этот день выходной наряду с воскресеньем. Предполагается, что студенты в субботу будут заниматься самоподготовкой и домашним заданием. Но большинство однокурсников в основном развлекались: играли в плюй-камни, взрывного дурака, волшебные шахматы, прятки и догонялки. Обычные детские развлечения с поправкой на волшебство.
Ричи с самого утра был занят финансами. Он ещё в пятницу попросил отца на время отправить свой магофон Сильверу. После завтрака он засел в углу гостиной факультета Пуффендуй и набрал телефон управляющего 'Гросвенор Джуниор', точнее, это был номер трубки Джеральда.
Голос мистера Сильвера был слегка взволнованным.
— Доброе утро, сэр.
— Мистер Сильвер, рад слышать вас. Извините, что беспокою вас в выходной, но я хочу услышать отчет. Что у нас с хедж-фондом?
— Эм... Секундочку... — из динамика доносилось шуршание бумаг. — На этой неделе на бирже была Чёрная среда. Шестнадцатого числа британский министр финансов повысил кредитную ставку с десяти до двенадцати процентов. Курс фунта резко рухнул по отношению к курсу дойч-марки и доллара США. В отношении первой валюты на две целых пятьдесят две сотых процента, в отношении второй на четыре целых сорок девять сотых. К счастью, мы успели получить кредит и обменять фунты на доллары гораздо раньше. В итоге хедж-фонд на разнице курсов валют смог отыграть максимальную прибыль. Пока мы в плюсе на девять миллионов семьсот сорок три тысячи долларов.
На лицо Ричарда невольно выползла улыбка. Его голос сочился елеем.
— Замечательно. Продолжайте ожидать дальнейшего падения курса фунта. Чем ещё порадуете, мистер Сильвер?
— Ваш батюшка... Герцог отдал распоряжение работать через ваш хэдж-фонд. Он вложил гораздо большую сумму...
Ричард был приятно удивлён. Герцог Вестминстерский во время разговора с сыном демонстрировал недоверие к финансовым махинациям. В то же время он все же решился подключиться к спекуляции, к которой Ричи готовился на протяжении года.
— Мистер Сильвер, какую сумму инвестировал мой отец?
Голос управляющего дрогнул:
— П-пять миллиардов долларов кредитных средств...
Ричи от такой крупной суммы подвис. Он не ожидал от отца такого огромного доверия. У мальчика на лбу выступила испарина. Он до конца не был уверен в том, что фунт резко рухнет вниз, а взлетит именно дойч-марка. Всё же для попаданца это не совсем его мир, а параллельный. Но кто не рискует, тот не получает сверхприбылей. Он представил, что было бы, если бы отец понес убытки, и ему стало страшно. Сам Ричард рисковал потерять до двадцати процентов инвестиций, это не больше пятидесяти миллионов долларов. А Джеральд рисковал потерять целый миллиард!
Внезапно у Ричи появилась горечь во рту, голова слегка закружилась. Мальчик был рад, что уже сидит. Если бы стоял, то точно не удержался бы на ногах.
— Замечательно... — слова приходилось выталкивать, словно любителю экстрима застрявший в болоте внедорожник. — Просто великолепно. Продолжайте работать в этом направлении. Что говорят аналитики?
— Финансовые аналитики прогнозируют, что подобная ситуация сохранится как минимум до конца сентября. Они планируют отыграть до десяти процентов.
— Отлично. Мистер Сильвер, не оставляйте этот процесс без контроля. Что по электростанции?
— На электростанцию прибыли ваши специалисты. Они отгородили территорию и поставили охрану. По отчетам посланной на объект экспертной комиссии, на удивление, здания предприятий полностью отреставрированны. Члены комиссии были изрядно изумлены. Специалисты говорят, что никогда не видели, чтобы капитальный ремонт проходил настолько быстро. Здания стали словно новые.
— Мистер Сильвер, что с оборудованием?
— Всё в полном порядке, — ответил управляющий. — Кредит получен, электрооборудование закуплено и скоро будет доставлено. Компания-поставщик обещает провести пусконаладочные работы до конца этого года.
— Замечательно, — Ричард испытывал ни с чем несравнимое удовольствие, такое чувство возникает, когда делаешь что-то и получаешь от этого огромную отдачу. — Последнее, мистер Сильвер, что с графеном?
— Графен, сэр... — Сильвер на том конце магофона зашуршал бумагами. — Всё отлично. Многие научно-исследовательские лаборатории и научно-производственные предприятия сделали заказ на графеновую плёнку. Общий заказ на сто один миллион долларов, но заказы продолжают поступать. Отдел продаж уже выслал заявку в научный отдел на поставку графена заказчикам. По прогнозу финансового отдела, к концу следующего года нам удастся продать графеновой плёнки на сумму от пятисот до семисот миллионов долларов.
'Научный отдел' — именно под таким названием проходит 'Мастерская Гросвенора' в мире обычных людей. У Мастерской есть вполне официальный адрес, банковский счёт, свой бухгалтер-сквиб и пара сквибов для взаимодействия с 'Гросвенор Джуниор' или иначе с 'головным офисом'.
— Мистер Сильвер, а деньги за первые партии графена уже поступили? Их реально пустить в оборот через хедж-фонд для игры на падении курса фунта?
— Простите, но нет. Деньги поступят ближе к концу года.
— Спасибо, мистер Сильвер. Вы меня очень радуете. Отправьте телефон обратно Герцогу Гросвенору.
В приподнятом настроении Ричи набрал другой номер. Практически сразу ему ответила Гермиона.
— Алло.
— Мисс Грейнджер, доброе утро. Позвольте поинтересоваться, вы сейчас свободны?
— Ричи, привет! — обрадовалась Гермиона. — Я собиралась в библиотеку, но мы можем встретиться.
— Это было бы замечательно, мисс Грейнджер.
— Ричи, ты чего такой официальный?
— Извини, не успел переключиться. Только что у меня был деловой разговор. Предлагаю встретится на крайней лестничной площадке по пути в библиотеку.
— Хорошо.
Через несколько минут после разговора Ричард прибыл на место встречи. Возле подоконника его с нетерпением ожидала Гермиона. Она вся лучилась от счастья.
— Привет, — сказала Грейнджер, заметив мальчика.
— Приветствую, юная леди, — чинно кивнул Гросвенор. Опёршись на трость, он продолжил: — Милейшая Гермиона, позволь поздравить тебя с этим замечательным праздником — днём рождения. Сегодня ты стала на год старее. Но это не повод расстраиваться. С каждым годом твоя красота расцветает всё больше и больше. Надеюсь, ты будешь всегда оставаться такой же милой и очаровательной. Пожалуйста, прими от меня этот скромный презент.
Девочка слушала речь Гросвенора, затаив дыхание. Она взглядом голодной кошки уставилась на ладонь Ричарда, в которой он держал маленький свёрток в цветастой оберточной бумаге.
Она аккуратно взяла свёрток в руки и посмотрела на Ричарда, будто спрашивая разрешения распаковать подарок. На что Ричи благосклонно кивнул.
Грейнджер зашуршала оберточной бумагой. После нехитрых манипуляций её глазам предстал небольшой аккуратный браслет из платины, который был похож на таковой у часов. Даже застёжка была аналогичной. Только вместо циферблата в ободке располагался блестящий черный шарик похожий на отполированный обсидиан. Девочка с радостью надела браслет на руку и полюбовалась им в лучах света, которые падали из окна.
