Замечательный подход!
— Отлично!
Меня переполнял азарт и холодная злость на уродов, жаждущих обеспечить "счастливым будущим" двух ребятишек, которых мы по воле случая взяли на попечение. Еще вчера я бы даже не обратила внимания на двух беспризорников, но сейчас... сейчас это уже НАШИ дети. А я, как и все темные, очень не люблю, когда кто-то посягает на то, что я считаю своим.
Когда мы вышли из спальни, в гостиной нас ждали нервничающие дети, успевшие переодеться в нормальные вещи, напряженный Себастьян и спокойный Аэтериос с кипишем на голове и девочкой на руках. Что-либо пояснять не требовалось: все, даже дети, знали, что случилось. У Амиры вообще слезы стояли в глазах. Она очень боялась, что ее и брата заберут и куда-то увезут незнакомые тети и дяди. Тот факт, что нас всех она знает едва ли часов шесть, ее ну совершенно не волновал: вся наша компашка окончательно перешла в разряд "свои".
— Готовы? — коротко спросил Найлус, задержал взгляд на асуре, поморщился. — Имрир, можешь быстро привести его голову в порядок? Инспекторы в службе опеки подобный вид не оценят.
— Могу. Аэ, идем. — я потопала в ванную.
Аэте мои маневры понял и пошел следом: Себастьяну пока не стоит знать о несколько нетипичных для нормального человека навыках. Амира слезать с рук асура отказалась наотрез, крепко обхватив наш кровавый кошмарик за шею.
Одно простое бытовое заклинание решило проблему жертвы юного парикмахера к вящему недовольству самого малолетнего мастера экзотических причесок: по голове асура пробежала визуально заметная искристая волна энергии, и роскошные волнистые снежно-белые волосы тщательно расчесанной гривой упали на спину и плечи асура.
Амира шмыгнула носом и выдала:
— Ну вот, а я старалась. — и аккуратно поправила белоснежные пряди, заправив их за уши свой жертвы.
— Зато ты сможешь их еще раз заплести, когда мы вернемся домой. — порадовала я ребенка. — И, видишь, даже распутывать и расчесывать не понадобится.
Аэте покосился на меня, но ничего не сказал, стоически приняв грядущие перспективы.
— А если были бы ленточки, я бы смогла заплести косички... — начала просвещать девочка смиренно слушающего парня, восторженно перебирая длинные волнистые седые пряди.
Асур только вздохнул, но не сказал ни слова против. Единственное, что его порадовало, так это продемонстрированное заклинание и результаты его работы: он вполне закономерно опасался остаться без половины скальпа при попытках ребенка распутать и расчесать "прическу". Активно гуляющие в голове мысли на тему "обрезать под корень" потихоньку пропали, а то и правда взял бы нож и обкорнал волосы, чем сильно расстроил бы Амиру.
На этом наши сборы завершились, и через семь минут, потребовавшихся нам, чтобы дойти до ангара, погрузиться в аэрокар и взлететь, мы летели в транспортном потоке, направляясь к Башне СБЦ.
В отделении социальной службы Пространства Цитадели при СБЦ, занимающейся решением вопросов опеки и попечительства над детьми, никаких проблем и накладок не возникло. Красотка-азари быстро проверила и приняла документы, опросила детей, самого будущего опекуна и, удовлетворенная полученными ответами, заверила передачу опеки над двумя сиротами Себастьяну.
И какие могли быть накладки?
Документы в полном порядке, проинструктированные Гаррусом дети отвечали четко, Амира вообще вцепилась в Себастьяна, как в родного и отпускать отказывалась наотрез, пока ее не взял на руки Аэтериос. Да и Гарруса азари хорошо знала: присутствие известного своей честностью и порядочностью следователя, пусть и бывшего, убрало большую часть сомнений. На Найлуса же дева косилась с ясно различимой подозрительностью и легким оттенком страха: репутацию этого Спектра и его неравнодушное отношение к ее расе она прекрасно знала.
Попрощавшись, мы покинули столь радушно встретившее нас отделение, оставив двухсотлетнего инспектора в полном шоке: Найлус был сама любезность и обаяние, совершенно не похожий на кровавый образ, сформировавшийся в восприятии девы.
Теперь — следующий этап: отделение социальной службы опеки и попечительства Альянса Систем... И чую я, так просто и легко как с девой-азари мы общий язык с инспекторами-людьми не найдем. Если вообще сможем этот общий язык найти!
В этот раз летели довольно долго: Найлус не спешил, аккуратно ведя аэрокар в транспортном потоке. Нам требовалось время. Гаррус подробно инструктировал Лукаса и Амиру, на какие вопросы и как они могут отвечать, на какие могут промолчать, избегая ответа, а на что могут просто отправить за объяснениями к опекуну. На все вопросы, касаемо Себастьяна и причин его прибытия на Цитадель дети должны молчать, как бы их ни спрашивали.
Мрачный Артего откровенно нервничал, в его душе медленно, но верно разгоралась холодная злость, раздражение и неприязнь. Что такое органы опеки он знал не понаслышке, после гибели своих родителей потратив множество средств и сил на оформление опеки над младшим братом. Эти воспоминания очень яркими вспышками возникали в его поверхностных мыслях и исчезали, вытягивая за собой злость и обреченную ненависть. Если при оформлении опеки над братом все документы и права у него были, то сейчас... сейчас это была обычная, хоть и хорошо спланированная авантюра, и он это понимал прекрасно.
Единственный, кто оставался совершенно спокойным, это Аэтериос. Он вообще не видел необходимости хоть как-то прогибаться под абсурдные требования представителей ущербного с его точки зрения государства, если можно получить требуемое, просто воспользовавшись полномочиями Найлуса и увезя мелких со станции: задержать Спектра с детьми может только прямой приказ советника, а пока его получат, корабль уже успеет взлететь и войти в реле.
— Прибываем.
Жесткий голос Найлуса разом завершил все разговоры: аэрокар уже спускался на парковку неподалеку от нужного нам офиса.
Офис социальной службы располагался на одном из ярусов Президиума, на небольшом удалении от посольства Альянса.
Когда мы вошли в довольно просторное помещение, первое, что мне бросилось в глаза — это огромная стойка ресепшн, стоящая у противоположной от дверей стены. За стойкой вполне закономерно обнаружились смазливая секретарша и скучающий рядом мужик в форме какой-то незнакомой охранной фирмы. Неподалеку стену подпирал недовольный турианец в компании трех людей в броне СБЦ, стоящих к нему лицом и, соответственно, к нам — спиной.
Что занятно, больше в этом огромном помещении не было ни одного посетителя, и отличная акустика услужливо донесла до нас окончание разговора:
— А теперь, Харон, который из них Вакариан? — какой-то человек стоял перед турианцем и указывал на изображение на экране своего инструментрона.
— Тот, который с двумя Спектрами. — флегматично ответил турианец, со сдержанным интересом рассматривая нашу колоритную компанию. — Офицер Бейли, теперь-то я могу быть свободен? Рабочий день закончился еще час назад, и вы сейчас занимаете мое личное время.
Офицер Бейли! Какая неожиданно-ранняя встреча! Хорошо, что встретились, а то я еще могла забыть ненароком о той роли, которую этот человек сыграет в устранении нынешней верхушки управления СБЦ.
Цитадель Памяти, отзываясь на четкий запрос, услужливо подкинула информацию об этом человеке: Армандо Оуэн Бейли, офицер службы безопасности, командует отделом СБЦ в районе Закера после гибели своего предшественника-турианца. Разведен, отец двух взрослых детей. Жена, отсудив после развода квартиру и алименты, живет на Цитадели, сын-наркоман — на Земле, где дочь — неизвестно.
О самом Бейли информация крайне противоречивая: вроде как позиционируется каноном как честный и порядочный офицер, но активно берет взятки, покрывает преступников, давших ему на лапу, и не гнушается выбивать показания. Вроде как не ксенофоб и охотно работает с представителями других видов, но в любом конфликте, в котором замешаны люди, первым делом становится на сторону человека. И только спустя какое-то время начинает критически оценивать произошедшее. Наглядный пример — канонная ситуация с Венари Паллином: сперва сделал, а потом подумал, что именно он сделал, и чем это пахнет. Посмотрим, что из себя представляет этот "колоритный мужчина" на самом деле.
Тем временем забавный разговор уставшего Харона с разозленным Армандо пошел на новый виток:
— Какими еще Спектрами? — раздраженно переспросил офицер.
— Вот этими. — отозвался Харон, указав рукой в нашу сторону.
И тут нас, наконец-то, заметили. Люди повернулись, шагнули к нам и замерли в недоумении: турианцев-то два, а который из них Вакариан — они не знали.
— Гаррус Вакариан, вы арестованы! — сходу огорошил нас Бейли, продемонстрировав действительно каноничное отсутствие здравого смысла и логического мышления. — У нас есть доказательства, что вы виновны в массовом убийстве в районе Закера на стоянке общественного транспорта!
Аэте хмыкнул и ухмыльнулся, предвкушая познавательные разборки.
— Доказательство? — Гаррус склонил голову направо, холодно глядя на человека. — Вы имеете в виду намерено отключенные камеры наблюдения? Притом отключенные уже после того, как на эту стоянку был поставлен аэрокар Спектра Совета? Или показания наемников, покинувших место нападения на аэрокаре азарийского производства без опознавательных знаков?
Бейли от такого встречного вопроса поперхнулся. Харон сменил позу, удобнее опираясь о стену, скрестил руки на груди и приготовился наблюдать за процессом общения известного ему турианца с не менее известным начальством.
— Особенно странно, что это произошло непосредственно перед нападением на сотрудника Спецкорпуса, оставшегося в каре. — Гаррус продолжил размеренно загонять в угол оппонента. — Я надеюсь, вы выяснили причину столь досадной оплошности в работе вашего отделения? Потому что насколько я знаю, на запрос от Спектра Совета ответа не пришло.
То, что этот запрос, заверенный личным биометрическим оттиском Найлуса, был отправлен самим Гаррусом минут пятнадцать назад, мое сокровище скромно предпочло промолчать. Как и о том, что он уже давно сам заверяет часть документации, используя наши подписи с нашего же разрешения и ставя в известность уже по факту.
За спинами людей расплывался облаком неприкрытого удовольствия Харон.
— Я вижу, вы пригласили с собой офицера Харона, который является специалистом как раз по системам наблюдения, повсеместно установленным на Цитадели, включая место инцидента. — Гаррус вежливо кивнул старому знакомому. — Харон, мы можем узнать, что послужило причиной отключения всех систем наблюдения на стоянке и в прилегающих к ней коридорах этого уровня?
— Да никаких проблем, Гаррус! — охотно ответил Харон. — Как только меня снимут с поста охранника на контрольно-пропускном пункте в пассажирских доках и вернут на старую должность, я это выясню.
Бейли от сказанного перекосило, а Гаррус, мягко говоря, удивился.
— Тебя перевели в доки? Почему?
— Я неправильно составляю отчеты. — иронично и язвительно пояснил турианец, взглядом указав на свое начальство.
Что на это ответить Гаррус не нашел, зато Аэте решил удовлетворить свое безграничное любопытство:
— А что, на новом месте ты научишься их составлять правильно?
Как и всегда, Аэтериос обращался к собеседникам на "ты", используя местоимение "вы" исключительно как показатель множественного числа.
— Нет. Я теперь их вообще не составляю. — довольно ответил Харон, с интересом рассматривая растрепанного парня.
Что странно, в Аэ асура он не признал: он просто не знал о существовании этой расы, приняв беловолосого за обычного человека. Интересно... Как так получилось, что некоторые турианцы вообще не знают о существовании второго вида, являющегося частью их родного государства?
— Тогда какой практический смысл в этом переводе? — еще удивленнее спросил Аэте, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Понятия не имею. — хмыкнул Харон.
За это время Бейли собрался с мыслями и вернулся к первоначальной теме разговора:
— Офицер Гаррус Вакариан, вы хотите сказать, что это не вы убили полтора десятка разумных на стоянке?
— Полтора десятка? Нет, конечно! — правдиво ответил мой снайпер, который на той злополучной стоянке успел грохнуть только одного. Большинство честно зарезал развлекающийся Аэтериос.
— Но вы знаете убийцу?
— Знаю. — согласно кивнул он. — Их убил сотрудник Спецкорпуса после того, как они на него напали.
Мечтательная улыбка, играющая на губах асура, Хароном была понята совершенно правильно: он удивленно заморгал, но свои мысли оставил при себе.
— Какой сотрудник? — не въехал в суть сказанного Бейли, все еще свято уверенный, что в убийствах виновен именно Гаррус.
— Штатный! — вмешался в разговор Найлус, небрежно взмахнув рукой, определенным образом качнув кистью: знак "Молчать" опознали все, кроме людей. — Спектр Совета Найлус Крайк. Это мой аэрокар был на той стоянке. Если бы камеры наблюдения работали как полагается, вы могли бы наблюдать на этой стоянке и меня.
Бейли недовольно поморщился, понимая, что инцидент УЖЕ исчерпан: против Спектра он ничего сделать не мог. Найлус — не Гаррус. К нему с необоснованными претензиями и неподтвержденными доказательствами не подкатишь.
— К вам, Спектр, нет никаких претензий. Но к офицеру Вакариану есть еще вопросы.
— Гаррус, твой отец наконец-то что-то натворил? — радостно пустил шпильку Харон, прекрасно знающий, что это событие из области ненаучной фантастики.
От такой идеи Гаррус просто завис, пытаясь соотнести своего отца с определением "натворить". А Бейли неожиданно вспомнил, когда и при каких обстоятельствах он слышал в СБЦ фамилию "Вакариан". И то, что он вспомнил, ему очень не понравилось: репутация у бати моего сокровища очень... специфическая, и сразу у людей потянула за собой мысли об отделе внутренних расследований полиции Нью-Йорка и его аналога в СБЦ.
— Офицер Летас, можете быть свободны. — буркнул Бейли.
Харон тут же облегченно вздохнул и с комфортом устроился на диванчике, явно настроенный и дальше созерцать столь интересное зрелище.
— Вы все можете идти. — еще недовольнее сказал Армандо.
Люди тут же рассосались, а Харон не сдвинулся с места, зато включил свой инструментрон и погрузился работу, всем видом показывая, что намерен тут окопаться на неопределенный срок.
Найлус, посчитавший разговор завершенным, сказал:
— Всего доброго, офицер. — и тут развернулся и направился к стойке ресепшн.
Бейли хватанул воздух, полыхая возмущением.
— Одну минуту! — он несколько подрастерялся, поскольку не смог сразу решить, к кому обращаться: к Гаррусу, Найлусу или ко мне: наконец-то он опознал в моей скромной персоне первого Спектра-человека, гордость Альянса и прочее пафосное бла-бла, которое активно крутила альянсовская пропаганда в СМИ. — Спектр Шепард!
Я повернулась и ободряюще улыбнулась, всем видом выражая готовность к сотрудничеству.
— Я могу чем-то вам помочь, офицер?
Великая вещь — сознательное модулирование голоса! Одной интонацией можно вселить в человека надежду. Или растоптать ее...
