Помощь в начале Жатвы? Смешно. Не нужна Жнецам Цитадель для прибытия в эту галактику: они прекрасно и, главное, быстро летают своим ходом. Вон, Назара Сарена по галактике катает столько лет и ни разу не засветился при выходе из реле. Надо будет, и Предвестник прилетит своим ходом вместе со всеми своими сородичами по первому же сигналу Катализатора или Назары. Сомнений в том, что эти двое в состоянии такой сигнал отправить, у меня не было: технология квантовых пар была милостиво подарена Жнецами населению Пространства Цитадели. Именно такое устройство, позволяющее мгновенно связаться с советником Спаратусом из любой точки галактики, даже из перегона, было еще вчера установлено в моей каюте техниками Спецкорпуса. Притом, Жнецам как-то удалось обойти ограничение на скорость передачи дополнительных данных.
Что еще?
Личные симпатии? Слишком велика разница в восприятии и жизненном опыте. Сарен для него где-то на уровне... в лучшем случае — мелкого котенка. Хотел бы сохранить: посадил бы на поводок, подправил мозги, навешав закладок, и все дела. Так нет же... Уговаривает, убеждает, обучает и следит, чтобы не дай Всеизменяющий случайно не погиб или с ума не сошел.
Пойму причины подобного поведения Назары, возможно, пойму, что Жнецам так надо от органиков. А если пойму, что им надо, возможно, придумаю, как спасти это Цикл от Жатвы.
Посмотрим, что будет в голове Бенезии. Может, я хоть какой-то ответ получу.
Дорога от клиники до СБЦ много времени не заняла, и вскоре наш жизнерадостный аэрокар припарковался на уже знакомой закрытой парковке где-то под Башней СБЦ. Пока мы выгружались, мимо нас протопали два турианца в привычной для сотрудников службы безопасности черно-синей броне.
— Здорова, Гаррус! — выдал один из них, когда они поравнялись с нами. — Возвращаешься обратно к нам?
Ответить он не успел: Аэте, который в этот момент помогал девочке выбраться из салона, поставил ребенка на землю, повернулся и выдал с честной физиономией:
— Не вернется. Он теперь наш.
От такого заявления Гаррус подзавис, а СБЦ-шник, уставившись на асура и явно его узнав, отступив на шаг, пробурчал:
— Духи, у меня галлюцинации?
— Нет, — сказал Аэте, — это у меня галлюцинации. Десари, ты же сейчас должен быть в Черной Страже.
— Так я там и был. До ранения. — несколько оторопело ответил темнокожий турианец. — Пока не восстановлюсь и не наберу форму, поработаю в СБЦ, потом вернусь.
— А кем работаешь? — с интересом полюбопытствовал асур.
— Не поверишь! Патрульным! Охраняю Башню Совета.
— Чтоб не угнали? — иронично хмыкнул седой парень.
— Типа того. У нас пост: от входа в башню до фонтана и обратно. И так весь день. Кругами. — кислый голос явно показал, как Десари задолбал этот маршрут.
— Да, Дес, это очень способствует возвращению в форму. — язвительно буркнул Гаррус, который тоже когда-то патрулировал в Кольце Президиума.
Патрульный из Черной Стражи шпильку сородича проигнорировал.
— И все же, Аэте, что ТЫ тут делаешь? Твоего же нет на станции.
— В арсенал иду. — честно ответил он, поднимая девочку на руки. — Оружие пристреливать.
— Ты не ответил на вопрос.
— Со мной он. — с тяжким вздохом донеслось из машины, и Найлус, наконец, выбрался из кабины. — Временно.
— Крайк?! — удивленно воскликнул второй турианец. — Так ты живой! А мы слышали...
— Да-да, меня убили. — раздраженно отмахнулся Найлус, которого это уже порядком достало еще в доках Спецкорпуса. — Знаю.
— И теперь этот неугомонный дух вдохновляет нас своим присутствием. — едко выдал Гаррус, все еще несколько обиженный на друга за подставу с доктором Мишель.
— Ну я же не со зла! Прости! Кто ж знал, что там... — Найлус запнулся, подбирая нейтральные слова, — ...такое.
Гаррус поморщился, недовольно прижав мандибулы к щекам.
— Покалечу и прощу.
Десари с напарником недоуменно переглянулись.
— Жаль, ваш спарринг не увидим! — расстроенно протянул темнокожий турианец.
Найлус с Гаррусом совершенно синхронно поморщились.
— Бой будет интересным. Они оба хорошие бойцы. — неожиданно выдал Аэте. — Но я их обоих победю... — асур запнулся, растерянно моргнул, посмотрел на широко улыбающегося Лукаса, поправился: — побеждю... ну... э...
Амира звонко рассмеялась, обхватив его за шею.
— Забыл, как это слово правильно... — досадливо произнес белобрысый.
— Мы тебя поняли. — усмехнулся Найлус. — Не психуй только.
Десари как-то поменялся в лице и резко намылился линять. Подхватив напарника под локоть, потащил по парковке со словами:
— Нам же еще до Президиума добираться! Мы пошли.
— Но... — начал было второй.
— ПОШЛИ! И счастливо вам...
Так и утопал, утащив сородича чуть ли не силой куда-то в другой конец парковки. Для веселящихся Найлуса и Гарруса суть и причина маневра тайной не являлись, а расстроенный Аэте на поспешное бегство собеседников внимания не обратил, больше переживая, что забыл, как правильно склоняется слово чужого языка, бурча под нос:
— ...победить... склоняется... побеждать... мы — победим, а я... победю? нет. Могу победить. Да. Побеждю? Нет...
— Да побеждишь ты нас... — Ррус запнулся. — Да чтоб тебя, Аэте! Пошли, мозги ты наши УЖЕ победил.
Себастьян, наблюдавший этот цирк, наконец отмер и осторожно уточнил:
— Случилось что-то, что потребовало наше присутствие в СБЦ?
— Нет. Нам надо подогнать броню и пристрелять оружие.
Это заверение повара успокоило, а Аэте упорно пытался проспрягать глагол "побеждать" под хихиканье детей, которые думали, что это он так шутит. И даже предлагали свои варианты. Вот только седой парень озадачился совершенно серьезно.
Пока мы топали в арсенал, все это время асур пытался разобраться с упрямым глаголом, периодически перескакивая на другие земные языки. Уже перед дверями последнего на нашем пути лифта, его осенило:
— Так он что, вообще в такой форме не спрягается?
— Не спрягается. — согласилась я.
Аэте тут же успокоился и отбросил решенную задачу, потеряв к ней интерес, зато пристал к Гаррусу:
— Знаешь, а у них в японском вообще будущего времени нет, представляешь? Интересно, что это за общество без будущего? — задумался и уточнил: — Хотя, у них есть вероятностная форма... Нет, этот язык я так быстро не выучу. И зачем он мне?
— Ты, главное, когда инспектор придет, по-русски с ней не вздумай заговорить. — буркнул Найлус, с чьей подачи когда-то давно асур выучил совершенно чужой для него язык, впечатлившись разнообразием и возможностями нецензурной его части.
— А на каком надо?
— На английском! И только на нем.
Аэтериос согласно кивнул:
— Понял. Все равно же интересно: язык помогает понять расу.
— И что бы ты понял из языка ханаров? — иронично поинтересовался Гаррус.
— Помимо их тайного имени? — встрепенулся асур.
Гаррус чуть не споткнулся.
— Ты что... их понимаешь? — оторопело переспросил он.
В ответ — беспечное пожатие плеч и честное:
— Да, интересовался как-то, но живьем до вчерашнего дня не видел. — безмятежно отозвался Аэ, бросил короткий взгляд на детей, на Себастьяна, и осторожно добавил: — Они же... ну... в общем... мы бы их... эээ...
Парень замялся, здраво понимая, что при детях прямо выдавать ТАКОЕ лучше не стоит. Да и Себастьян еще какие-то иллюзии, основанные на ошибочном выводе, сохранил. Готовил он вкусно, помогал с освоением искусства приготовления пищи, а потому асур повара старался особо не нервировать, считая полезным.
— Мы поняли. — мягко закончил Найлус. — Повезло ханарам, что их нашли азари.
— Ага. — согласно закивал Аэтериос. — Азари тоже повезло. — короткая пауза и уточнение: — А дреллам не повезло. — и тут же: — Заглянуть бы на Рахану, посмотреть, что там. Странно их как-то спасли.
А мысль, кстати, очень здравая!
— Мне тоже интересно на нее посмотреть. Но Рахана расположена далеко за территорией ханаров, а они не слишком любят гостей. — нейтрально отозвался Найлус.
— Так можно же... — Аэте оборвал фразу.
— Можно. — медленно кивнул Гаррус, которого тоже заинтересовала эта идея.
Подошел лифт, мы загрузились в кабину, а я спросила:
— А что не так с Раханой?
Ответил мне Найлус:
— Спасением расы дреллов занимались ханары. Это произошло около восьми сотен лет назад, но мы об этом узнали не так давно: первые дреллы вышли в галактику меньше двух веков назад. До этого ни единого дрелла не покидало ханарские планеты, и мы вообще не знали о существовании этого вида: ханары не любят пускать на свою территорию чужаков. Очень замкнутое общество.
Даже так?
— Странненько, не находите?
— Находим. По нашим данным на Рахане в момент экологической катастрофы проживало одиннадцать миллиардов дреллов. Спасли чуть меньше четырехсот тысяч.
— Погоди. За восемьсот лет — четыреста тысяч? — уточнила я.
— Да.
— Как-то странно их спасали... За восемь сотен лет силами космической расы эти одиннадцать миллиардов можно было раз двадцать вывезти.
— Можно. Но этого сделано не было. — недовольно, с долей раздражения и злости ответил Гаррус. — Мы решили не провоцировать конфликтов: ханары очень болезненно реагируют на любое вмешательство в их социум и культуру, а дреллы в Совет ни с какими просьбами не обращаются. Их вроде как все устраивает.
Еще бы их все не устраивало, если они уже выросли на ханарских планетах и были воспитаны ханарами.
— Не знала.
Лифт приехал и выгрузил нас на нужном уровне.
— Об этом мало кто задумывается. — Найлус полыхнул недовольством и раздражением. — Уже выработался стереотип: дреллы и ханары живут вместе. И никто не интересуется, как это произошло. — дальше он продолжил мысленно: — "Азари все устраивает, а нам просто не дают вмешиваться в то, что по мнению азари, нам вмешиваться не следует."
— "И вы это терпите?" — искренне удивилась я.
— "У нас последние триста... триста пятьдесят лет были серьезные потрясения и изменения в Иерархии, так что не до Пространства Цитадели и его проблем было."
— "Я не знала."
— "Мы смогли сохранить тайну." — усмехнулся Спектр. — "Вечером мы тебе расскажем."
— "Это важно?"
— "Да."
На этом разговор увял. Мы вошли в арсенал, а молодой асур, потерявший интерес к разговору, тут же выкинул из головы мысли о незнакомом народе, который, честно говоря, его ну совершенно не интересовал. Хотя идея где-то втихаря прижать ханара и поговорить с ним по душам в его седой голове витала, постепенно превращаясь в окончательно принятое решение: отказывать себе в таких мелочах, как удовлетворение неистребимого любопытства, он не привык.
Какой-то медузе смертельно не повезет...
Наради нас заметил, коротким жестом попросив подождать: он был занят, выдавая оружие группе бойцов в тяжелой броне той же черно-синей раскраски.
Пока ждали, я продолжала изучать Аэте, не погружаясь в его разум. Дело даже не в его защите: она обходится без особых хлопот и возни даже сейчас, но... но этот красивый седой парень уже заслужил мое уважение и перешел в разряд "свои". Мне и без сканирования его разума было что обдумать и проанализировать.
Всего сутки прошли с момента нашего знакомства, но информации накопилось немало. А еще больше — вопросов. И чем больше я узнаю асура, тем больше этих вопросов возникает и тем яснее я понимаю, насколько мало я на самом деле знаю об этой вселенной и ее обитателях.
Аэтериос абсолютно искренен в своих поступках и словах, не беря за труд даже попытаться хоть как-то сгладить производимое впечатление. И ведь прекрасно же понимает, как на него реагируют неосведомленные разумные, и как его воспринимают! Эта его детская непосредственность и кажущаяся наивность, совершенно несвойственная взрослым, вкупе с бесхитростностью и обманчивой простотой затмевают и скрывают другие, куда менее очевидные стороны его личности и характера, и разумные существа... обманываются, принимая видимое за истинное. А сам Аэ с восхитительным цинизмом пользуется этими заблуждениями в свое удовольствие.
Асур безразлично относится к собственной репутации и не стремится ее сохранить: он ЗНАЕТ, на что способен и каков он на самом деле, без малейших иллюзий оценивая самого себя, а мнение окружающих... интересовало его ровно настолько, насколько оно волновало его привязку, которой, что самое страшное, рядом не было. Не ради кого ему поддерживать хоть видимость приличий и пытаться вести себя так, как принято в этом кругу. Вот он себя и не утруждал... сознательно позволяя другим ошибаться и делать неверные выводы.
А ведь эта его особенность может привести к массе конфликтов с бойцами групп высадки: мужики не привыкли к подобному отношению и будут оценивать красивого парня с экзотической внешностью, опираясь на его поведение и манеру разговора. Оценка будет однозначной, нелестной и... ошибочной. Со всеми последствиями подобной ошибки. И Аэтериос же это прекрасно знает и понимает, реакция людей его забавляет, но он не собирается хоть как-то меняться или напрягать себя в угоду чужому мнению!
Восхитительное пренебрежение нормами морали и безразличие к чужому мнению.
Я глянула на улыбающегося Аэте, вздохнула. Будущие проблемы, а они, несомненно, будут, придется как-то решать. И делать это в отсутствие объекта привязки, которому асур подчиняется беспрекословно, придется мне или Найлусу. Аэте его обещал слушаться... вроде как. Хорошо хоть мелкие его легко переключают на себя. Парень с удовольствием возится с детьми, без каких-то усилий понимая их и воспринимая детские желания и потребности, не пытаясь требовать псевдовзрослого поведения. Дети чувствуют его отношение и отвечают такой же искренностью и доверием существу, с которым не всякая боевая химера рискнет связаться.
Пока я размышляла о вечном, то есть, о проблемах, группа быстрого реагирования получила свое оружие и куда-то свалила, а Дезар, наконец, смог уделить нам внимание. Вернее, Наради, перегнувшись через стойку, с интересом рассматривал вставшую на цыпочки Амиру.
— А у вас ленточки есть? — задала девочка животрепещущий вопрос, который стал для нее идеей фикс.
Дезар покачал головой.
— Ленточек у меня нет.
— Жалко. — расстроенно насупилась Амира и шмыгнула носом. — А игрушки?
— Только для взрослых. — хмыкнул интендант.
— А для детей?
— Нет, для детей игрушек нет.
Амира расстроилась еще сильнее, вернулась к Аэте и, обхватив его за ногу, буркнула:
— У вас это... ас... асори... а, ассортимент плохой!
Наради не сдержал улыбку.
— Ассортимент у меня хороший. Пока еще не жаловались.
— А ленточек нету!
Дезар от разговора с ребенком получал массу удовольствия и был сама любезность и добродушие.
— К сожалению, у меня есть только оружейные ремни. Не спрашивали еще у меня ленточек.
— А я спросила. — приподняла пальчик девочка.
— Ты — первая.
Мелкая отцепилась от асура, и переключилась на подмигивающий огоньками терминал.
— Наради, откроешь? — Гаррус на лифт.
