Том первый: Обратный отсчет

— То есть ты ничем не можешь мне помочь, — подытожил Страж.

— Никто не может помочь разумному найти путь, кроме него самого, — кивнул Анга. — Я могу рассказать, о своей дороге, о дороге других, но решать прав я или нет, придется вам.

— Ну как всегда...

Демон хотел было сказать что-то еще, но неожиданно осекся и, приложив ладонь к уху, несколько секунд сосредоточенно молчал.

— Меня вызывает Лорд, — вздохнул Бальтазар. — Опять на Седьмой этаж переться...

Ему всегда было не по себе на Седьмом этаже или, как его еще называли, Седьмом Небе.

Ему не нравились облака, что были здесь вместо земли; безбрежные пронзительно-голубые небеса вокруг, сверкающая золотая крепость, сотнями острых шпилей тянущаяся в небеса, и ее меньшие собратья-форты, что кружились на небольших парящих островах вокруг. Для него, выросшего в жарких подземельях Преисподней, здесь было слишком светло, слишком просторно, слишком... чисто. Это ощущение чистоты и непорочности заставляло его чувствовать себя грязным дикарем, чьи грехи смердят за километр — и хуже всего было знать, что так оно и есть.

Хуже всего были взгляды. Нет, ему никто не бросал проклятья — ни в спину, ни в лицо, не плевал под ноги и вообще никак не выражал своего недовольства... на него просто смотрели: изучающее, испытующе, с немым вопросом: "А достоин ли ты находится здесь?".

"Нет, недостоин" — мысленно отвечал он.

Чтобы попасть на Небеса, недостаточно отказаться от Зла.

Лорд выдал каждому Стражу Кольцо Телепортации, позволяющее мгновенно перенестись в любое место внутри замка, но всякий раз, когда Метатрон вызывал его к себе на совещание, предпочитал проделывать весь путь пешком — чтобы напомнить себе, что за первым шагом должен последовать второй.

Впрочем, был на Седьмом Небе и такой элемент пейзажа, который ему нравился — винтовая лестница, что тянулась откуда-то из центра золотого замка наверх. В резиденции гильдии Лестница в Небо не было Восьмого этажа — а вот лестница туда была, как напоминание, что предела нет, что за каждой достигнутой вершиной последует новая и что Совершенство — это не Цель, но Путь.

Каждый такой променад — маленькое испытание, но сегодня Судьба, кажется, решила, что "маленькое" это как-то несерьезно. Нарочито медленно, неспешно шагая по коридорам замка, Бальтазар нос к носу столкнулся с Израилом. Не то, чтобы он боялся архангела — в прямом бою он был посильнее, однако... Израил был Справедливостью — и сам Бальтазар прекрасно знал длинный список своих грехов, коих он успел наплодить за триста лет жизни в Аду более чем достаточно, чтобы навлечь на себя Гнев Господень.

На несколько бесконечных секунд они застыли друг напротив друга... а потом Израил чуть наклонил голову и медленно проплыл мимо демона, едва не задев того плазменными жгутами, что заменяли ему крылья.

— Израил! — поддавшись порыву, окликнул архангела архидемон. — Тебе приказал игнорировать меня Метатрон?

— Нет, — ответил ангел. — Даже он не стал бы становиться между мной и Возмездием. В конце концов, именно для этого я и был создан.

— Тогда почему?.. — тихо спросил Страж.

— Я, может быть, и Гнев Господень, но такие слова как "раскаяние" и "искупление" мне известны.

Бальтазар неловко передернул плечами. Искупление? Все, чего он желал — покой.

— Искупление? — повторил он вслух.

— Это не мой профиль, но я бы сказал, что оно — именно то, чего ты так желаешь.

— Все, чего я хочу — покоя...

— Покой — это результат. Искупление — способ его достигнуть.

— И как же мне... искупать?

— Мне откуда знать? — пожал плечами ангел, отворачиваясь от Стража. — Ты проделал весь путь от правой руки Владыки Преисподней до Стража Небесного Трона сам. Будет справедливо, если и последние шаги ты пройдешь самостоятельно.

Дальнейший путь до Тронного Зала Бальтазар проделал без происшествий — только один раз пришлось спешно прятаться, когда он краем глаза заметил ярко-малиновые чулки и розовые крылья. Всякий раз, когда демон встречал Архангела Надежды, та бросалась его обнимать и, хлюпая носом, причитала что-то похожее на "не плачь, я все еще жива!". В общем, от Рамиилы Страж шарахался куда больше, чем от Израила: с Возмедием, в случае чего, можно было просто подраться, а вот отодрать от себя заплаканную Надежду оказалось куда труднее...

Само собой, из-за всех этих задержек он опоздал: Стражи уже собрались в полном составе, даже мелкий паршивец Фрай сидел, болтая ногами, на подлокотнике трона, заглядывая Вестнику Всемогущего через плечо. Остальные его коллеги расселись за столом, что был установлен у подножия трона практически на следующий день после "переноса" — и слава... Силе, стоять столбом во время затяжных совещаний не нравилось никому.

Сам Метатрон задумчиво пролистывал полупрозрачное информационное окно — не просто так он сидел на троне, что давал доступ к системе управления гильдией.

— Присаживайся, Бальтазар, — заметив демона, кивнул на свободное кресло Лорд. — Только тебя ждали. И ты тоже брысь отсюда, мелкий.

Вновь заговорил Вестник только после того, как все расселись.

— Сегодня я хочу проверить работу системы воскрешения, — начал он.

Вроде бы ничего особенного, но Бальтазар вздрогнул — он почему-то сразу сообразил, кого именно собирается воскрешать архангел.

— После последнего штурма, произошедшего полгода назад... довольно вялого, кстати, у нас осталось... хм, мертвой одна "сотка", которая, собственно, и встала костью в горле у нападающих: после победы над ней сил на продолжение штурма у них не осталось.

Бальтазар обреченно прикрыл глаза.

— Арессия, прозванная Богиней Войны, — подтвердил подозрения демона Лорд. — Прямой потомок Игнила, Предвечного Огня. Думаю, всем здесь известно — она сильнее каждого из вас. Хотя одному из вас все же удалось ее победить...

Взгляды всех Стражей скрестились на Бальтазаре и тот с трудом подавил недостойное Высшего Демона желание поерзать в кресле.

— Я, кстати, никогда не спрашивал... как тебе это удалось, Бальтазар? В хрониках сказано, что ты воспользовался военной хитростью, но не уточняется какой.

"О нет..."

— Это был бесчестный демонический прием... — попытался отмазаться он. — Я уже даже не помню, какой именно...

Само собой, демон врал: он прекрасно помнил тот день. Дернуло же его тогда, накинув на себя простенькую иллюзию, отправиться выпить в бар на окраине принадлежавшего Лестнице и союзникам города! Остался бы дома — ничего бы не было...

Драка началась практически мгновенно: Арессия, завернувшая в тот же самый бар по тем же причинам, что и Страж, распознав кто находится под иллюзией, долго думать не стала — и пошла потеха... Лучше всего это спонтанное сражение описывала фраза: "махну — улочка, отмахнусь — переулочек". Арессию вовсе не просто так почитали Богиней Войны — она действительно могла простым ударом, без всяких навыков, кардинально менять городскую планировку.

Тот момент намертво отпечатался в его памяти: он, отчаянно пытающийся выбраться из руин очередного дома; она, с глазами, больше похожими на два озера расплавленной магмы, ослепительно прекрасная в своем гневе; огромный двуручный меч, вознесенный над головой одной рукой... и его "выходи за меня!" — тот самый "бесчестный демонический прием", лучшее, на что оказался способен его мозг после нескольких сотрясений.

Как ни странно, это сработало: Арессия растерялась и он все таки смог ее достать. Топор врубился в ее плечо — едва пробив кожу, черт! — и вложенное в него заклинание: "Стазис" с откатом в день позволило ему выиграть время, целых двадцать секунд... Которые он использовал на то, чтобы обложить ее несколькими десятками огненных мин и... сбежать, не дожидаясь окончания действия заклинания.

А на следующий день Арессия явилась в замок... и осталась жить в Последнем Приюте, не заморачиваясь такими мелочами, как "разрешение хозяев". И выгнать ее никто не решился: во избежание глобальных разрушений. А сам Страж внезапно обнаружил, что натыкается на женщину-монстра, способную в одиночку победить двух-трех Стражей куда бы он не пошел... И вроде бы никаких активных действий она не предпринимала, но на смуглой коже уроженки холодного Йотунхейма ему вечно чудился румянец...

После того штурма он наконец смог вздохнуть свободно: ни один из подданных Лестницы не умирал насовсем, а в систему Арессию внести успели . Так что он просто радовался передышке и тому, что теперь можно было не опасаться того, что его могут в любой момент схватить за шкирку, утащить в пещеру и сделать с ним что-нибудь, после чего он, как честный демон...

И вот теперь она вернется...

— Ну ладно, не хочешь, не говори, — после минутного молчания пожал плечами Метатрон. — Но, на случай осложнений, я рассчитываю на твой "бесчестный демонический прием". Давайте-ка, ребята, двигайте стол к стене — мне понадобится место...

Она совсем не изменилась: рослая, широкоплечая, с массивной, целиком сплетенной из тугих жил фигурой борца-тяжеловеса; ее рельефные мускулы не скрывало ничего — в мир после гильдейского воскрешения, как правило возвращались обнаженными, лишь с предметами, намертво привязанными к "профилю". Процедура сложная и дорогая, поэтому ее применяли только к самым ценным предметам экипировки...

— Метатрон, — с достоинством поприветствовала архангела воскрешенная Богиня Войны.

С хрустом вонзив в белоснежный мрамор острие гигансткого меча — Аскалона, Мирового артефакта под номером девяносто три, она медленно поднялась на ноги, будто невзначай прикрыв широким лезвием низ живота.

— Я знала, что однажды ты вернешь меня.

Утвердившись на пока еще слабых ногах, она закинула на плечо второй меч, еще более чудовищных размеров — Дюрандаль, Мировой артефакт под номером шестьдесят восемь.

— Кого я должна убить?

Часть 5. Белый волк

— И все равно как-то криво получается... — пробормотала себе под нос женщина в лазурном обтягивающем платье, откидываясь в кресле, чтобы рассмотреть лист бумаги, на котором с разной степенью аккуратности были выведены символы местного алфавита, так непохожего на привычные иероглифы.

Вздохнув, Дух Воды отложила исписанный листок в сторону, в стопку таких же, и выудила из ящика стола новый. Уметь говорить на местном языке — это хорошо, но письменность не менее важна: книги — важная часть культуры любого более-менее цивилизованного общества. С точки зрения самой Домины, привыкшей к почти поголовной грамотности Авалона, степень цивилизованности "аборигенов" была спорным вопросом — тем не менее, до самой концепции они додуматься успели.

И слава Богу, Лорд привел в замок живых носителей языка, а то с одним букварем дела шли бы совсем кисло...

Дух Воды, не отрываясь от начертания очередной закорючки, улыбнулась себе под нос: вспомнила, как Эйлиана, одна из спасенных эльфиек, наконец выяснила, чем именно она может помочь своим спасителям — и предложила научить их письменности, эльфийской и человеческой, которую тоже немного знала.

На первый урок Лорд отправил всех Стражей в полном составе, даже Фрая едва ли не пинками загнал, и сам не поленился придти. Девчушка, отчаянно робея и заикаясь, целых сорок минут учила девять (!) "соток" читать... Лорд, после окончания урока, еще сказал: "это самая крутая ачивка из тех, что я видел".

А вообще Лорд с Галэдриэль хорошо придумали — Домина уже успела узнать о проблемах с реабилитацией эльфиек, что все никак не могли поверить в собственное счастье. Поставить их на позицию учителя, по определению стоящему выше учеников оказалось неплохой идеей... и давало свои плоды, на исходе первой недели девушки уже не стеснялись поправлять ошибки своих учеников — а те старательно и с подчеркнутым уважением благодарили и исправлялись. Капля в море, конечно, за пару недель ничего не изменишь, но хоть что-то...

Лейк едва успела отложить перо в сторону, почувствовав, как сжимаются кулаки. Нет, она не завидовала, что Страж Небесного Сада успешно справляется со всеми поручениями Лорда... почти. Она злилась — на саму себя.

Что бы там не говорил Лорд, сама Владычица Озера считала операцию "Некроманты" провалом, как своим личным, так и Авалона с Небесами. Это же надо, обладая настолько подавляющим преимуществом в силе, умудриться загубить операцию! Не вмешайся Лорд и восемь бойцов с суммарным уровнем больше пятисот были бы мертвы, проиграв одному единственному Духу Тьмы девяностого уровня — и даже Мировой артефакт не оправдание. И пускай даже он не помог бы против трех Стражей одновременно — все равно...

А ведь Лорд предупреждал их с Михаэлем быть осторожнее. Уже после того, как бой закончился, на совещании с подведением итогов он сказал, что не просто не винит их в провале, по его мнению он был закономерен: вместе с большей частью памяти они потеряли и свой огромный тысячелетний боевой опыт, мгновенно став просто без меры могущественными новобранцами. После того, как Метатрон высказал эту мысль, все стало так очевидно... почему она не додумалась до этого сама?

Наверно потому, что в ее мироощущении ничего не изменилось — она по-прежнему чувствовала невидимый груз тысячелетий на плечах.

Тем не менее, отрицательный опыт — все равно опыт, не менее ценный, чем положительный. Не все было потеряно: у Духа Воды еще была возможность оправдать доверие Лорда. Метатрон пожелал, чтобы она установила связи с Империей и прочими людскими государствами, предоставил ей право говорить от своего имени... она не подведет его снова.

Вот только не постигнет ли ее способность разбираться в людях та же участь, что и боевой опыт?

Выдвинув верхний ящик стола, Домина извлекла на свет простенькое, без особых украшений мифрильное колечко, дающее своему владельцу навык "Определение Мировоззрения", покрутила его в руках... чему-то мечтательно улыбнулась, покосившись на безымянный палец левой руки*... вздрогнула и, закинув кольцо обратно в ящик, будто оно жгло ей руки, пробормотала себе под нос, непонятно перед кем оправдываясь:

— И вовсе я ни о чем таком не думала...

— Домина?

Выронив перо, которое только-только успела вновь взять в руки, Страж бросила отдающий паникой взгляд в сторону двери... и застыла, чувствуя, как отливает кровь лица, а в сердце вонзается тонкая, но очень болезненная игла вины. Она даже не сразу сообразила, что девушка напротив уже совсем не ее лучшая подруга, а...

— Да, Габриэль, проходи...

Если честно, она не знала, что должна была чувствовать к новому Архангелу Мироздания: с одной стороны смерть уже давно успела стать частью ее жизни и как явление воспринималась... нет, все равно болезненно, но с оттенком "такова жизнь"; с другой... ну, она все таки была ее лучшей... да, пожалуй, что и первой, и единственной подругой. Да еще и чувство вины это, хотя она еще даже ничего не сделала — только собиралась... когда-нибудь. Наверное...

— Ты что-то хотела? — спросила она, выныривая из омута несвоевременных мыслей.

— Я... — замялась ангел. — Кажется, я перестаралась с вопросами. Мне показалось, что Лорду нравится, когда я интересуюсь непонятным мне вещами, но сегодня он сказал мне спросить у других...