— Ну ладно, а ко мне придешь? У меня привидений не бывает. Гермиону позовем, Джорджа, посидим, торт какой-нибудь у эльфов закажем, а, Полумна? Ведь мы же друзья!

— Да, Гарри, я помню, мы — друзья! Я запомнила это еще с первого раза, когда ты это сказал, тогда, в школе.

Гарри показалось, что тогда это сказал не он, а Полумна, и от этих её слов ему почему-то было неудобно, но спорить он не стал, а спросил:

— Так придешь?

— Да, Гарри, спасибо тебе, я приду.

— Пароль...

— Не надо пароля. Я лучше попрошу горгулью сказать тебе, что я пришла. — Она подняла свой чемоданчик и протянула Гарри руку:

— Видишь, тренировка закончилась, мне здесь больше делать нечего, до встречи, Гарри.

* * *

Вечером Гарри извёлся, ожидая Гермиону. Он битый час слонялся по кабинету, до звона в ушах прислушиваясь, не идет ли кто по коридору, но было тихо. Как любой мужчина, который никак не может дождаться возлюбленной, Гарри начал перебирать события прошедшего дня и то, о чём он говорил с Гермионой, пытаясь понять, не обидел ли он её невзначай, не прозвучал ли в её словах намёк на то, что она не хочет продолжения их отношений. Потом Гарри стало казаться, что с Гермионой что-то случилось, что она упала, забыв про ступеньку-ловушку в какой-нибудь лестнице, что на неё напало какое-нибудь чудовище и утащило в подземелья замка... Гарри довёл себя до состояния, близкого к панике, и уже собирался бежать на поиски Гермионы, как вдруг она вошла в кабинет. Увидев Гарри с красными пятнами на щеках и диким взглядом, она встревожилась:

— Гарри, что-то случилось?

— Нет... — пробормотал Гарри, буквально оседая в кресло, — я долго тебя ждал и боялся, что ты уже не придёшь, — вырвалось у него.

— Ну, знаешь, — сказала Гермиона, — мы же не договаривались о точном времени, и вообще... мне надо было хоть немного заняться собой. Эта неделя занятий — просто ужас, не знаю на кого я стала похожа! А так — полежала в ванной, сделала магическую маску, кстати, изобретение Невилла, из каких-то редких трав, действует чудесно, ни в каком магазине такую не купишь! Как волосы высохли, я и пришла.

Тут Гарри разглядел, что Гермиона в этот раз вместо свитера и джинсов выбрала длинное и очень красивое тёмно-синее платье. "И как я буду это платье с неё снимать? — расстроился Гарри, — она, наверное, его специально надела".

— В следующий раз не заставляй меня долго ждать, Гермиона, — сказал, он, — прошу тебя, а то я чуть с ума не сошёл от беспокойства.

Гермиона между тем оглядела кабинет, как будто видела его в первый раз, и сказала:

— Знаешь что, Гарри, пойдём-ка лучше в библиотеку, там, по-моему, гораздо уютнее.

Они уселись за столик в библиотеке, на котором стояла большая, многоярусная ваза с фруктами. Гермиона сбросила туфли, забралась в кресло с ногами, выбрала себе гроздь винограда и стала её ощипывать, лукаво поглядывая на Гарри.

— Итак, профессор Поттер, каковы ваши достижения за прошедшую неделю, за исключением того, что вам удалось затащить в постель своего заместителя по учебной части?

Гарри улыбнулся:

— Я бы не стал умалять этого достижения, профессор! Более того, я собираюсь...

Гермиона фыркнула:

— Что именно ты собираешься, можешь мне не рассказывать. Это-то как раз не тайна. Я имела в виду то дело, которое нам с тобой поручил министр.

— Н-ну... — пробормотал Гарри, видишь ли...

— Именно что вижу. А вижу я, что не сделано ничего. Это плохо, Гарри, ведь у нас совсем мало времени, а мы даже не представляем себе, в каком направлении двигаться! — Гермиона с досадой бросила обратно в вазу ощипанную веточку. — Я кое-что почитала о том, как кельты праздновали Самайн и Бельтайн. В общем, ничего привлекающего внимания, но всё же...

— Расскажи, Гермиона, — попросил Гарри.

— Ну, пиры и вообще повальное пьянство в течение праздничной недели мы пропустим, тут нет ничего интересного, и, я надеюсь, что мы в школе ничего такого устраивать не будем. Я уже говорила Кингсли, и ты слышал, что Самайн и Бельтайн празднуют целую неделю, но главный день праздника — третий. Особую мистическую силу обряды приобретают, если полнолуние приходится именно на третий день праздника.

— И в этот год...

— Да, Гарри, в этом году первого ноября луна будет полной, я проверила.

— Понятно, кто бы сомневался... Продолжай, Гермиона.

— Главный ритуал Самайна — это сжигание ритуального костра. Но костёр, Гарри, непростой. Во-первых, его нужно развести на кургане, в котором похоронен какой-нибудь великий воин или герой. Во-вторых, его нужно разводить исключительно из дубовых сучьев, потому что дуб — это дерево славы и отваги, и из лесного ореха, потому что это дерево магов. Ветви дуба для ритуального костра рубить нельзя ни в коем случае, их нужно собирать, причём собирать должны все, кто будет участвовать в обряде. Орешину, как я поняла, резать не возбраняется. Костёр должен разжечь заклинанием самый сильный из присутствующих волшебников. Когда дрова начнут прогорать, все прыгают через костёр, загадывая желания, отгоняющие тьму. Прыгают по старшинству — от самого младшего до самого старшего. Ну, а потом — пир на всю ночь до утра. Дальше неинтересно...

— А Бельтайн?

— Ну, там обряды, в принципе, схожие, за исключением... — Гермиона замялась.

— За исключением чего?

— Бельтайн, Гарри, говоря языком современных маглов, — это праздник свободной любви, когда снимаются все запреты. Любой парень может предложить себя любой девушке, а любая девушка — любому парню. Стыдиться и отказываться не принято, хотя, наверное, Гарри, как-то это всё-таки регулируется, — поморщилась Гермиона, — лично мне о таком и подумать неприятно. Бельтайн длится до первых лучей Солнца. Да, вот ещё что, Гарри, когда в Самайн через костёр прыгает самый сильный волшебник, что-то может произойти. Что именно, я так и не поняла, но явно что-то магическое и нехорошее.... Это всё, Гарри, больше я не смогла узнать ничего.

— Картинка складывается весёлая, — потёр подбородок Гарри. — Ясно, как день, что нам придётся организовывать тут Самайн, а прыгать через костёр последним и расхлёбывать заварившуюся магическую кашу придётся мне. Только вот кургана с героем у нас нет.

— Можно провести ритуал неподалёку от гробницы Дамблдора, — предложила Гермиона, — если Дамблдор не великий герой, то кто тогда?

— Гермиона, — задумчиво спросил Гарри, — а ты знаешь, что в Хогвартсе есть кладбище?

— Конечно, это все знают...

— Ну, положим, не все, я, например, не знал. А знаешь ли ты, кто похоронен на этом кладбище?

— Много кто, я не помню, это же очень древнее кладбище.

— Там похоронен профессор Снегг, Гермиона, — сказал Гарри. — Может быть, костер разожжём рядом с его могилой? Снегг — тоже герой.

Гермиона задумалась.

— Нет, Гарри, — решительно сказала она, — никаких обрядов на кладбище мы проводить не будем, это же Самайн, кто знает, чьи тени мы ненароком потревожим в могилах? Некромантия вообще страшная штука. А Дамблдор, даже если мы совершим какую-нибудь ошибку, ничего плохого ни за что не сделает! — Гермиона даже не заметила, что говорит о нём как о живом человеке.

— Пожалуй, ты права... — нерешительно сказал Гарри, — ну, допустим, обряд мы проведём, а дальше-то что?

— Дальше надо думать, — ответила Гермиона, — всё-таки постепенно кое-что проясняется. Скажи мне, Гарри, а Трелони точно больше ничего важного не сказала? Вспомни, как следует!

— Да ну, Гермиона, — засмеялся Гарри, — что эта моль тусклая вообще может знать? Да, её голосом пользуется некто или нечто, произносящее пророчества, но сама она — пустое место. Я ещё спросил её, как она думает, кто такие эти ушедший и пришедший? Так она заявила, что ушедший — это, дескать, Дамблдор, а пришедший — МакГонагалл, и Дамблдор от неё что-то спрятал!

— Постой-постой! — схватила Гарри за руку Гермиона, — возможно, Трелони не так уж и ошибалась! А что если Ушедший — это, действительно, Дамблдор, а Пришедший — это не МакГонагалл, а ты, Гарри?

Гарри яростно заскрёб в затылке:

— Ну-у... допустим, ладно, похоже. Но тогда объясни, что и зачем от меня Дамблдор спрятал? Не вяжется у тебя что-то, Гермиона!

— А может, не от тебя, а... для тебя, а, Гарри? Допустим, что ты эту вещь должен найти и что-то с ней сделать.

— Например, наложить руки — мрачно сказал Гарри, — ты пророчество вспомни: "Но как только пришедший наложит руки на сокрытое, мир рухнет отныне и вовеки".

— Да, действительно, — расстроилась Гермиона. — не сходится что-то. Но я просто не знаю, где ещё искать подсказки к решению! Слушай, а нельзя у портрета Дамблдора спросить?

— Спросить, конечно, можно, — ответил Гарри, — только он не ответит. Я ещё когда с ним пытался поговорить, так он сразу сказал, что портрет Дамблдора и сам Дамблдор — далеко не одно и то же.

— Дневники бы его расшифровать... — пробормотала Гермиона, — но, помоги мне Мерлин, как к этому подобраться? Не представляю! — Она сняла с полки один из томов дневников Дамблдора. — Красиво как феникс вытеснен, посмотри, Гарри, на Фоукса похож, — и Гермиона погладила тиснёное изображение волшебного существа. Внезапно из-под пальцев брызнул яркий голубой свет, Гермиона взвизгнула и, вскочив, уронила книгу. Гарри тоже вскочил и выхватил волшебную палочку, направив её на книгу. Книга, однако, спокойно лежала на полу, её сияние угасло. Гарри принёс каминные щипцы, подцепил книгу и положил на столик.

— Вроде оно неопасное, Гермиона, — сказал он, — эти мне Дамблдоровы сюрпризы...

— Для нас, Гарри, может, и не опасное, а вот насчёт воров я бы не была так уверена!

Гермиона нерешительно дотронулась до книги, потом раскрыла её.

— Гарри, — вскрикнула она, — книга расшифровалась!

Гарри подошёл и заглянул Гермионе через плечо:

— Да ну, ничего она не расшифровалась, буквы как бегали, так и бегают!

— Но я вижу текст! — возразила Гермиона. — Она схватила вторую книгу, погладила феникса на обложке и книга вспыхнула на этот раз изумрудно-зелёным.

— И эта расшифровалась! — восторженно закричала она, — ну-ка, Гарри, теперь ты погладь феникса!

Гарри провёл пальцами по тиснению. Ничего не произошло. Перепробовали все книги, и выяснилось, что Гермиона может читать все дневники Дамблдора, а Гарри — ни один.

— Интересно, почему так? — спросил Гарри, — не больно-то это подходит под твою теорию, что я — пришедший. — Гермиона молчала, она стремительно листала страницы, хватаясь то за одну книгу, то за другую.

— Гарри, тут такое... такое! — задыхаясь, воскликнула она, — я должна начать читать с начала просто немедленно! Можно, я унесу их к себе?

— Знаешь, Гермиона, — подумав, сказал Гарри, — пожалуй, нельзя. Ты не обижайся, но дневники Дамблдора должны оставаться в его кабинете. Наверняка на него наложены мощные охранные заклятия, здесь дневники точно будут в сохранности. А ты читай. Можешь здесь, в библиотеке, а если любишь в постели читать, читай в постели, я где-нибудь устроюсь на ночь...

— Профессор Поттер, — с серьезным лицом сказала Гермиона, — я не могу оставаться на ночь одна в директорском кабинете. Это меня скомпрометирует!

— Профессор Уизли, об этом я не подумал, прошу меня простить, — церемонно ответил Гарри, — конечно, в таком случае, я просто обязан остаться.

Они переглянулись и, не выдержав, расхохотались.

* * *

Эриния уже второй час лежала на земле под каким-то кустом, ожидая, пока уйдет голем. Но голем не уходил. Было сыро, и за два часа ожидания её одежда насквозь промокла. До этого Эриния пробовала в нескольких местах проникнуть на территорию Хогвартса, но везде натыкалась на големов. Големы не нападали, но, обнаружив Эринию, просто останавливались, не давая ей пройти. Вступать в схватку с големом девушка не рисковала. Наконец, она обнаружила одно место, где по лощинке можно было незаметно проникнуть на территорию школы. Она легла на землю и поползла, не обращая внимания на грязь и лужи, но за поворотом в опасной близости обнаружила очередного голема. Голем не двигался. Тогда Эриния решила ждать, надеясь, что голем уйдет, получив другой приказ, или его дежурство закончится, или произойдет вообще что-нибудь. Но голем не уходил. Он стоял, пугающе-неподвижный, и было непонятно, в какую сторону он смотрит. Когда небо стало светлеть, а в лесу послышалось сонное чириканье первых утренних птиц, Эриния поняла, что на этот раз она проиграла. Не поворачиваясь, она стала осторожно отползать, пока голем не исчез из поля зрения, а потом трансгрессировала в замок Малфоев.

Наземникус Флетчер облегчённо вздохнул, выбрался из ниши перед главным входом, где он полночи прождал условного стука, и отправился спать. "Не пришёл! — подумал он, — может, и вообще никто не придёт, две ночи только осталось ждать. А потом, если потребуют золото обратно — отдам! Всё отдам, до последнего галлеона, лишь бы только не пришёл никто!"

Но на следующую ночь в условленное время он услышал стук, которого так боялся...

Глава 10. Алхимия и алхимик

Утром в Большом зале Гарри подошел к Дуэгару, который перед зеркалом с помощью особых заклятий приводил в порядок бороду — на завтрак подавали овсянку. Подождав, пока профессор освободится, Гарри поздоровался и вежливо сказал:

— Профессор, я еще ни разу не был на ваших уроках, вы позволите мне сегодня поприсутствовать, скажем, на первом?

— Разумеется, разумеется, сэр, какие могут быть вопросы?! — живо откликнулся Дуэгар, — вы можете приходить на любой мой урок без всякого предупреждения! Правда, иногда уроки бывают довольно скучными: терпеть не могу варить зелья из этой гадости, вроде лягушачьей печёнки, волосатых гусениц, скользких корней и всего прочего в этом роде! Но программа есть программа, раз надо варить, будем варить! Вот благородная алхимия — искусство, объединяющее четыре природные стихии под управлением магического начала — совсем другое дело! Нам с вами повезло, господин директор, сегодня у нас запланировано изготовление учебных големов!

— Големов, вот как? — удивился Гарри, — а нас этому не учили, разве големы есть в программе?

— Дорогой сэр, — громогласно воскликнул Дуэгар и ухватил Гарри за пуговицу, чего тот терпеть не мог, — то, что положено школьникам по программе, они, без сомнения, получат. Но у любого учителя есть свои любимые темы, свой конёк, если угодно, и для этих тем учитель всегда постарается выкроить время. Разумеется, не в ущерб программе! — Чтобы подчеркнуть важность этих слов, Дуэгар поднял указательный палец, для чего ему пришлось отпустить пуговицу. Гарри поспешно сделал шаг назад.

— Очень интересно, профессор, — сказал он, — я бы тоже хотел потренироваться в создании голема, если, конечно, это удобно и возможно.

— Никаких трудностей, дорогой сэр, никаких! — воскликнул Дуэгар. По-видимому, говорить спокойно, без восклицаний, было не в его стиле. — Прошу пожаловать в класс! Урок сейчас начнётся.