— Занятий и у меня нет, — ответил Гарри, — я же директор, какая у меня нагрузка? Сиди себе и в потолок поплёвывай.... Тут дело такое... Понимаешь, вчера Хагрид посоветовал мне встретиться с Флоренцем, вот я и подумал, а вдруг тебе тоже интересно будет? Только учти, это далеко, поэтому ехать придется на фестралах. Долететь не получится — там лес очень густой.

Гермиона тут же заявила, что ей, конечно, интересно и она обязательно поедет.

— А ты верхом ездить умеешь?

— Более или менее, — пожала плечами Гермиона, — меня в детстве учили. Правда, давно не ездила...

Гарри ездить верхом не умел совсем, но решил, что научится в ходе поездки.

У избушки Хагрида их уже ждали два осёдланных фестрала. Гарри кое-как взобрался на своего, а Гермиону Хагрид просто поднял и посадил в седло.

— Фестралы знают, куда идти, — сказал Хагрид и шлёпнул странных лошадок по крупам, — ну, удачи!

Запретный лес днём выглядел совершенно иначе, чем ночью, в нём не было ощущения опасности, это был просто очень старый и очень красивый лес. Гигантских пауков теперь тоже можно было не бояться, а других опасных существ, насколько знал Гарри, в лесу не было.

Тропинка скоро стала настолько узкой, что пришлось ехать гуськом. Разговаривать в таких условиях было очень неудобно, поскольку Гарри, который ехал первым, всё время оборачивался к Гермионе и ёрзал в седле. Фестралу, похоже, это не нравилось, он начал фыркать и пару раз хлопнул крыльями, намекая, что вполне может сбросить надоедливого седока и улететь. Разговоры пришлось прекратить.

Гарри бывал в Запретном лесу всего несколько раз, и всегда его кто-то ловил, кто-то за ним гнался и пытался убить. Тогда ночной лес выглядел таинственным, угрюмым и опасным. Сейчас же Гарри видел Запретный лес совсем с другой стороны — он грелся под осенним солнцем, шуршал увядающими листьями, бросал под копыта фестралов спелые жёлуди, шишки и крошечные вертолётики семян растений, названий которых Гарри не знал. Вдоль тропинки иногда пробегали толстенькие, пугливые лесные мыши, в ветвях гомонили птицы, а один раз через тропинку с ветки на ветку перепрыгнула белка. Лесные обитатели не обращали внимания на всадников и занимались своими делишками, готовясь к зиме.

Гарри и Гермиона ехали уже довольно долго, этой части леса Гарри не знал совсем. Они проехали через густой и мрачноватый ельник, поднялись по косогору и оказались в светлой лиственной роще, пронизанной косыми столбами солнечного света. На опушке тропинка внезапно оборвалась, и там их ждал Флоренц.

Кентавр спокойно смотрел на приближающихся всадников, а когда они подъехали совсем близко, сказал:

— Здравствуй, Мальчик, Который Выжил. Впрочем, сейчас я, наверное, должен сказать: "Здравствуй, Мальчик, Который Выполнил Своё Предназначение". Здравствуй, Гермиона. Прости, что я не поприветствовал тебя первой, этикет людей всегда был труден для меня. Сойдите с фестралов и привяжите их вон там, подальше. Хагрид известил меня, что ты искал встречи со мной. Я не знаю точно, зачем, но я чувствую, что старое Зло опять поднимает голову. Я смотрел на звёзды, и звёзды сказали мне это.

— Да, Флоренц, это так... — сказал Гарри.

— Что ж, еще один всплеск на глади Бытия, — кивнул Флоренц, — море всегда волнуется, но никогда не покидает пределов своих берегов.

— Ты знаешь о предсказании Сивиллы Трелони? — вмешалась Гермиона, — помнишь её?

— Нет, не знаю, да это и ни к чему, оно не важно, я составил свой гороскоп, как составлял их всегда.

— Ты расскажешь его нам, Флоренц? — потянулась к нему Гермиона, — ну, пожалуйста, это так важно!

— Нет, Гермиона, не расскажу. Спрашивается, чему я учил тебя двадцать пять лет назад? Если человек узнает предсказание, касающееся его самого и его близких, он предпримет определённые действия, которые уведут события в сторону, и чем больше человек будет знать о будущем, тем больше происшедшее будет отличаться от предсказанного.

— И... ты совсем ничего не скажешь нам?! — голос Гермионы срывался, она чуть не плакала.

— Скажу. Мир не рухнет.

— И это всё?!!

— Разве этого мало? Я и так сказал главное, поэтому ваша борьба со злом будет труднее и опаснее, чем в том случае, если бы я промолчал. Но я решил сказать вам это и сказал, теперь ход событий изменится.

— Спасибо, Флоренц, — сказал Гарри, — если подумать, то ты, действительно, сказал нам главное. — Кентавр молча кивнул. — Но мы вообще-то хотели спросить у тебя о другом, — и Гарри рассказал ему об изгнании Миртл и о поисках школьного привидения. — Скажи, не знаешь ли ты кого-нибудь в Запретном лесу, кто мог бы нам помочь в поисках? Хагрид сказал, что на тебя вся наша надежда...

Флоренц задумался.

— Что ж, пожалуй, я смогу помочь тебе, Гарри. Тебе нужна корриган.

— Кто-кто? — не понял Гарри.

— Корриган, — повторил Флоренц. — Корриган — это хранительницы родников, ручьёв и источников. Они знают о воде всё. Одна такая живет у Ольхового ключа, Хагрид знает, где это. Но ты должен будешь пойти туда один, ночью. А тебе, Гермиона, идти не стоит.

— Почему не стоит? — подозрительно спросила Гермиона, — разве это опасно?

— Ну, до некоторой степени... Видишь ли, корриган корыстна, и за свою помощь она потребует плату.

— Какую плату? Золото, магические артефакты? Может... кровь?

— Что ты, Гермиона, зачем корриган золото и, тем более, кровь? Видишь ли, корриган — это существа женского пола, мужчин в их племени не бывает, ну, и им иногда бывает нужно...

— А других магических существ, которым повинуется вода, в Запретном лесу нет? — немедленно спросила Гермиона, которой объяснение Флоренца до крайности не понравилось.

— Может, и есть, но я их не знаю, — пожал плечами кентавр. — Ты, Гарри, должен будешь подойти к ключу и бросить в него вот это... — кентавр порылся в торбе, которая висела у него через плечо, и достал большой, красиво огранённый синий кристалл. — Когда появится корриган, изложи ей свою просьбу, а когда она потребует платы, торгуйся! Скажи, что ты уже уплатил ей этим кристаллом, называй моё имя, имя Дамблдора, хоть самого Мерлина! Но помни, ты ни в коем случае не должен целовать корриган в губы, иначе ты пропал, проведешь остаток своих дней под водой!

Гарри молчал, вертя в руках кристалл и пытаясь осмыслить сказанное.

Кентавр улыбнулся и снова заговорил:

— Я ответил на твой вопрос Гарри, и теперь пришло время прощания. Наша встреча последняя, я чувствую это, скоро я уйду.

— Но, Флоренц, — ахнула Гермиона, — как же так?! Зачем? Почему? Это несправедливо!

— Не надо грустить, — сказал Флоренц, — у нас, кентавров, это не так, как у людей, мы не умираем, мы уходим.

— Куда? — невольно вырвалось у Гарри.

— Кто знает? Мы уходим из кругов этого мира, возможно, в иные планы бытия, а возможно, и в никуда, в хаос. Так предначертано судьбой. Поэтому примите мой прощальный дар. — Флоренц снял с шеи торбу, достал из неё флягу и два ловко свёрнутых из бересты стаканчика. Откупорив зубами флягу, он разлил её содержание по стаканчикам и повесил опустевшую флягу на ветку:

— Возьми, Гермиона, возьми, Гарри... А мне не нужно.

— Что в этом зелье, Флоренц? — спросила Гермиона, осторожно нюхая содержимое своего стаканчика.

— Что в зелье? — переспросил Флоренц, — травы Запретного леса. Утренняя роса, согретая первыми лучами осеннего солнца. Ну, и немного моей магии. Пейте смело, в зелье нет зла. Для тебя, Гарри, оно будет напитком силы, а тебе Гермиона, поможет завершить твою трансформу.

Прощайте!

Флоренц повернулся, шагнул в заросли и костёр осенних листьев скрыл его навсегда.

* * *

— Ты не пойдёшь! — плакала Гермиона.

Гарри молча оделся, потом подошёл к Гермионе, взял её лицо в ладони, заглянул в глаза, сказал: "Не ходи за мной. Пожалуйста" и вышел из спальни.

* * *

Люмос! Волшебная палочка светила неярко, поэтому деревья, окружавшие полянку, казались тёмной, непроходимой стеной. Ольховый ключ уютно журчал, поднимая со дна песчинки, и убегал куда-то в Запретный лес, прыгая по камешкам. Гарри осторожно извлёк из кармана кристалл, который дал ему Флоренц, вздохнул и бросил в воду. Кристалл вспыхнул синим, перевернулся и ушёл на дно.

— Корриган, — тихонько позвал Гарри, — мне нужна твоя помощь.

Ключ забурлил, поднял столб воды, и перед Гарри появилась хозяйка ключа. Гарри с трудом сдержал улыбку: корриган, без сомнения, была женщиной, но очень маленькой, не более полутора футов ростом и полупрозрачной, как бы отлитой из зеленоватого стекла. Гарри поймал себя на том, что испытывает смесь облегчения и разочарования, и снова скрыл усмешку, на этот раз — над собой.

— Ну, и чего мы тут сидим и хихикаем, господин директор школы? — ядовито пропищала корриган, — зачем звал?

— Простите, мисс, — смутился Гарри, — я, признаться, растерялся, не ожидал увидеть вас... такой... совершенной!

— Ну-ну, — усмехнулась хозяйка ключа, — врать вы, люди, мастера. Говори, зачем звал, а то уйду, мне на воздухе долго оставаться неприятно!

Гарри торопливо пересказал корриган историю про изгнание Миртл.

— А, знаю, появилась у нас недавно такая, в очках, вроде как у тебя, и рыдает солёным постоянно, а у нас, между прочим, озеро пресноводное!

— Это она! — обрадовался Гарри, — значит, она и правда в озере. А вы, не могли бы проводить меня к ней?

— Могла бы! — ответила корриган, — а что мне за это будет? Поцелуешь меня — и в расчёте!

Гарри инстинктивно отшатнулся.

— Ф-фу, мужчина, как невежливо! — усмехнулась корриган. — Ладно, твоё счастье, что за тебя Флоренц словечко замолвил, так и быть, помогу бесплатно, — в руки Гарри из воды выпрыгнул синий кристалл, — да и вообще, нечего наше озеро привидениями замусоривать! Приходи завтра на берег озера, нырнём — покажу, где твоя Миртл сидит, забирай — не жалко!

И, перед тем как нырнуть обратно в воду, корриган язвительно добавила:

— Скажи свой подружке, чтобы из кустов вылезала, небось, исцарапала себе уже всё! Вот на Бельтайн ты бы от меня просто так не ушел, а осенью нужен ты мне больно!

— Гермиона!!! — ахнул Гарри.

Кусты зашуршали, и на поляну выбралась Гермиона, изрядно помятая, исцарапанная, сконфуженная, но почему-то очень довольная.

* * *

Операция по спасению Плаксы Миртл началась с того, что Гермиона с помощью заклятия Эректо воздвигла на берегу озера большой шатёр в красную и белую полосу. Шатёр был разделён на две части: одну заняла Гермиона, а в другой переодевались Гарри и Невилл, который потребовал принять его в компанию как разработчика усовершенствованных жаброслей.

— Это продвинутая версия! — объяснял Невилл, демонстрируя Гарри и Гермионе шарики размером с крупную таблетку. — Никакого сравнения с тем, что ты, Гарри, использовал в турнире Трёх волшебников! Пять лет работы, пять!

— Что маленькие — хорошо, — одобрил Гарри, — а то я замучался тогда их глотать. А сколько они действуют?

— То есть как сколько? — изумился Невилл, — столько, сколько надо! Пока из воды не вылезешь, они и действуют. Ты что мои статьи в "Учёных записках Хогвартса" не читал?

— Ну, извини, Невилл, наверное, пропустил как-то, — отвёл глаза Гарри, который понятия не имел о существовании этих "Записок".

— Гермиона, ты скоро? — поцарапал ногтем полог шатра Гарри, — а то мы уже переоделись, холодно!

— Сейчас! — раздалось из-за полога, — ещё минуту.

Гарри и Невилл уже собрались одеваться, чтобы окончательно не замерзнуть, когда из своей половины шатра вышла Гермиона в ультрамодном купальнике. Гарри немедленно ощутил потребность войти в холодную воду, а Невилл на купальник не обратил ни малейшего внимания, от чего Гермиона поджала губы.

— Так, — сказал Гарри, — проверяем снаряжение. — У каждого к правой ноге ремешками был прикреплён дайверский нож в резиновых ножнах, а к левой руке — волшебная палочка. Гарри, кроме того, взял с собой поясную сумочку, в которую положил обломки чёрной свечи.

— Хорошо, а теперь глотаем жабросли и быстро в воду, а то совсем замёрзнем!

Для Гарри плавание с жаброслями не было в новинку, а Невилл вообще нырял с ними сотни раз, поэтому проблемы возникли только у Гермионы, которая боялась нырять в ледяную воду. Проблема разрешилась сама собой, когда у неё прорезались жабры, и она стала задыхаться на воздухе. Под водой оказалось, что Невилл действительно добился серьезного прогресса, теперь под водой можно было даже разговаривать, только голоса звучали как-то глухо и неестественно. Гермиона с большим подозрением и неодобрением разглядывала перепонки, которые появились у неё между пальцами рук. "Это она ещё ласты на ногах не видела! — усмехнулся про себя Гарри".

— Куда надо плыть? — осведомился Невилл у Гарри.

— Понятия не имею! Корриган обещала проводить, но что-то её не видно. Поплыли вперёд, наверное, здесь для неё слишком мелко, надеюсь, она сама найдет нас.

Они поплыли вперед над быстро понижающимся дном.

— А почему так темно? — спросила Гермиона.

— В воде всегда так, — пояснил Невилл, — и потом, мы же в Шотландии, а не на Большом Барьерном рифе, озеро илистое, да и день сегодня тусклый...

И тут появилась корриган. В озере она вернула себе обычный человеческий рост и обзавелась столь впечатляющими формами, что худенькая Гермиона рассердилась:

— Гарри, немедленно прекрати на неё пялиться!

— Что же мне, глаза закрыть и плыть наугад?

— Да, наугад! А то ты сейчас при виде этой полурыбы с бюстом ненормального размера челюсть потеряешь!

Гермиона, однако, не учла, что вода гораздо плотнее воздуха, и звуки в ней распространяются отлично.

— Как меня назвало вон то тощее создание непонятного пола, которое в озеро вообще никто не звал, а? — затеяла скандал корриган. Гермиона немедленно собралась дать достойный ответ, и Гарри с трудом удалось развести разъярённых женщин. Дальнейший путь корриган проделала в презрительном, ледяном молчании. Они опускались всё глубже, вода уже ощутимо давила на уши, стало совсем темно, и пришлось засветить волшебные палочки. Наконец, впереди на дне показался какой-то расплывчатый контур. Подплыв ближе, Гарри увидел Плаксу Миртл, которая сидела на топляке, обляпанном тиной, и рыдала. Слёзы образовали вокруг её головы мутноватое облачко.

— Миртл! — позвал её Гарри. Привидение девочки повернулось на голос.

— Гарри, ты пришёл ко мне? — неожиданно улыбнулась Миртл, — ты решил жить со мной? Ах, как это приятно, — кокетливо заметила она, забыв про слёзы.

Гарри не нашел, что ответить на такое предложение. Он молча достал из сумочки обломки свечи так, чтобы их видела Миртл. Привидение немедленно замолкло, следя за его руками.