— Экзор, Ани уже говорила какую невесту тебе присмотрела?
— Скорее кричала, — усмехнулся профессор, наблюдая, как его коллега пытался вести беседу и удержать руку на талии жены. Анита шутки ради, вырвалась и щекотала бока Карелу. А ведь наверняка про себя шепчет "Не отпускай! Никогда!"
— Зануда! — тут же подала голос Пушка и запустила в друга печенюшкой. Смотришь, вроде и взрослая женщина, а все равно ведет себя иногда как Элли. Но мужчины вот уж точно не были против такого поведения дамы.
— Сдаюсь, рассказывайте, какое вы чудо мне присмотрели, — получив сладостью в лоб, сдался Экзор. Проще выслушать этих двоих, чем уворачиваться от блюда с конфетами, к которому примерялась женщина. Ричард был готов поставить свою зарплату, что науськал ее именно Карел. Шепнул пару слов, пока печенье летало над столом.
— Ну, во-первых, она тебя ниже, — усмехнулась женщина и спряталась за мужа.
— Вот не могла не проехаться по росту! — расхохотался Экзор.
— Ну а что? Теперь не будешь с ненавистью на всякие высокие каблуки смотреть. Риар уже начинает подозревать, кто его любовницам каблуки ломает. Так что девушка очень выгодная. Опять же — готовить на нее мало надо! — начала перечислять Анита.
— Не, не нравится. Мне же надо компания за столом. А что с такого воробышка взять? Точнее, дать? Съест кусок какого-то салата и скажет, что наелась, — Экзор тут же принялся искать недостатки в предлагаемом варианте. Просто чтобы друзей подразнить.
— Вот и откормишь! Слушай дальше, — не сдавалась Пушка.— Она симпатичная, с приятным голосом и короткими волосами! Ха!
— Ани, а что такого в коротких волосах? — не понял Карел, с явным удовольствием проводя ладонью по гладким черным волосам жены.
— А этот дурень не любит, когда у девушек коса до пояса. Она ему, видите ли, в постели мешает, — тут же сдала она Экзора с потрохами. Потом чуть подумала и показала ему язык.
— Откушу по старой памяти, — пообещал алхимик. — Через неделю отрастет, а твой муж мне только спасибо скажет.
— Попробуй, — фыркнула женщина и тут же отправила в ротик чуть салата. Все же она была еще и голодная и уж точно не собиралась сидеть на диете. Муж лишь усмехнулся и пододвинул к ней блюдо с мясом.
— Так вот, пока кто-то пережевывает и не может меня заткнуть, я скажу свое слово...
— Не успел, — довольно сказала Пушка, и чмокнула мужа в щеку, перед этим вытерев пухлые губы салфеткой. — У нее потрясная задница! Пусть и не накачанная, но очень и очень! Грудь небольшая, но для ее фигурки самое оно. Аккуратно и очень мило. Талия... Вот тут я ей позавидовала. Каюсь. По попке-то я тоже шлепнула, но талия у девчонки такая, что не каждый корсет ей подойдет... Под шнуровку еще ладонь просунуть можно было. Немного ушивали!
— Так, судя по всему, ты ее в одном белье видела... — заключил Экзор.
— И даже без! — уверила его женщина.
— И облапала, — тут же сдал ее муж. — А потом еще записала размеры и грозилась нарисовать ее портрет в стиле ню. Опять руки чешутся, и не знает, куда их деть.
— Знаю, — притворно оскорбилась женщина. — Но при Экзоре не буду показывать. Вот напишу картину, причем со спины, и будешь умолять меня, выдать тебе имя девчонки!
— Хорошо, буду ждать, — смиренно сказал Экзор и отправил в рот последний кусочек второго пирожного. — Что там еще у нее интересного?
— Ну-у-у...
— А теперь я скажу, — отдав в руки жене бутерброд, Карел взял слово. — Девочка, о которой тебе Ани говорила, пришла сегодня в магазин белья, пока кое-кто там бушевал. Ей было страшно, но она зашла, и, как ни в чем не бывало, тоже крутила финты ушами, мелькая по лавке в одном белье. И ей было весело. Пусть и непривычно. Чуть скованные движения и еще небольшие детали, которые я выцепил краем глаза.
— На попку ее пялился, — тут же прошипела Пушка. Светлые духи, как же она боится его потерять.
— Нет, на твою руку на ее попке, — ничуть не сменился в лице Карел. Потом медленно выпутал руку Пушки с острыми коготками со своей шевелюры и поцеловал каждый пальчик.
— И что еще скажешь? — привлек к себе внимание Ричард.
— Есть в ней та же любовь к авантюрам и выходкам, но она еще этого в полной мере не почувствовала. Воспитание у нее хорошее. Этого ей не спрятать. Помнится, при поступлении она рассказывала о сельской жизни. Лгала, ну да это ты сам понял. Ах, да. Девочка явно пришла в лавку не для дружбы с Ани, но это стало приятным для нее приложением. Может, что-то хотела от двух дурочек, которые прятались за ширмой. Кидала она туда любопытные взгляды.
— Еще что-то?
Карел чуть задумался и кинул взгляд на жену.
— Она не пыталась меня соблазнить. Причем демонстративно не пыталась и не лгала в этом, — Анита от такого замечания просияла. А потом нежно поцеловала мужа. Вот только ему хотелось чуть большего и поцелуй затянулся.
— Как интересно, — протянул Экзор.
— Ты не тормози, друг, — рыкнула Пушка, оторвавшись от губ любимого мужчины. — Девочка хорошая, будешь тупить — уведут!
— Ох. Да понял я, понял! Вот не надо мне тут демонстрации устраивать. Пушка, даже не лезь ему в штаны, я доходчивый и все вижу. Думаете, я не понял, зачем весь этот разговор под аккомпанемент ваших ласк?
— Экзор... — начал было Карел.
— Знаю, вдвоем лучше. Вижу и понимаю.
— Тогда почему ведешь себя как придурок? — опять вспылила Пушка. — Пусть не с этой девушкой, так других же кругом пруд пруди!
— Я постараюсь исправиться, честно! — пообещал Экзор тихим голосом. Его друзья действительно достигли цели. — А эта девушка... Этнер?
— Да.
— Я подумаю. А пока — спокойной ночи, — поспешил откланяться Экзор. Уж он-то заметил, что если Пушка отказалась от плана залезть мужу в штаны, то Карел уже второй бант шнуровки на спине жены развязывал.
Собственная постель показалась Экзору дико холодной. Нет, в его спальне было тепло, да и сам мужчина редко мерз. Уж эму-то можно было не опасаться простуд. Но впервые со смерти отца он подумал, что ему чего-то не хватает в этой жизни. Еще и Карел с Анитой... Бен, опять таки. Экзор видел его сегодня с утра в городе. Он выбирал своей жене цветы и сласти своим девочкам. Может, завтра к ним наведаться? Опять посоревнуется с его дочерьми в поедании маленьких соленых печенющек. Ричарду стало тоскливо. Идиот старый. Сколько можно повторять свои же ошибки!? Сколько он будет греться у чужого очага?! Отец умер, теперь и с ним не посидишь, потягивая горячее вино в кабинете. Теперь у него должна быть своя новая семья. И друзья его сто раз правы, как бы он не кривился и не слал их лесом с дружной идеей его женить. Отдел тайных знаний ему не станет домом, а подчиненные семьей. Только вот что он мог поделать? Не привык он влюбляться, потому что так надо. Что ему там советовали друзья? Присмотреться к Элли? Экзор невесело засмеялся. Прав был хозяин гостиницы, когда принял его за извращенца. Глупости все это... Утром мысли о том, что ему нужна девушка, уйдут, и туда им и дорога. А сейчас Экзору хотелось спать...не одному.
Глава 16
Вот и тень моя тихой змеей покидает меня
И на синем асфальте босая танцует
Как бы мне незаметно легко и шутя
Отравит на прощанье ее поцелуем
Это я научил тебя верить движеньям чужим
И к другим уходя оставаться немою
Так и быть я сотру с тебя пепельный грим
Только тихо замри и останься со мною
Пикник — Вот и тень моя
Утро было еще гаже, чем вечер и ночь. Вечером домой меня притащил Экзор, кутая еще и в свой плащ, и от этого было не так тоскливо. А вот ночью мой домик, наверное, тоже спал и думал, что он решето. Потому что его стены пропускали не только весь холод, который шел с улицы, но и все ветра, которые задували с горы. Огонь в очаге гас по три раза, и я просыпалась от холода. А еще досаждали кошмары, от которых я уже просто устала. На звезды смотреть не было возможности. Как только я высовывала нос из-под одеяла, холодный воздух тут же заставлял морщиться и снова прятаться. Не заболела я только потому, что, опять проснувшись перед рассветом, я растопила печь и сделала себе чаю, который мне давал Экзор.
До университета я добежала в состоянии тупой апатии, беря себя уже на простое "слабо". А вот и дойду, а вот и не упаду в лужу, а вот и не промокли у меня ноги, это мне кажется. Сейчас у меня впервые за все время проживания при университете промелькнула мысль, что я зря поселилась у башни Экзора. Но потом я вспомнила хозяина башни и его сад, до которого мне было рукой подать, и решила, что оно того стоило.
В столовой уже было полно народу, такого же замерзшего и стучащего зубами. Горячая каша и только зажаренные отбивные немного поднимали настроение, но не согревали до конца. Чай же и вовсе пробовать не хотелось. После травяных сборов Экзора то, что нам наливали в чашки, иначе как отпаренной метлой не назовешь.
За преподавательским столом, как было видно, даже Пушка немного замерзла и надела сегодня белую меховую безрукавку, под которой все равно виднелся кожаный корсет. Увидев меня, мастерица иллюзий, не стесняясь, послала мне воздушный поцелуй, который я словила, лишь облизав губы. Однокурсники выпали в осадок, а мне оставалось снять плащ, и чуть обтянуть свою талию, чтобы Анита оценила, насколько плотно корсет облегал ее. Но вместо того, чтобы высказать свое мнение, женщина вдруг шепнула что-то своему мужу и кивнула на входящего в зал Экзора. Карел чуть наморщил лоб, потом улыбнулся уголками губ, что меня уже поразило, и провел рукой по соседнему пустому стулу. Тому самому стулу на котором сидел обычно Экзор.
Что было дальше, можно было уже догадаться, но я не могла поверить собственным глазам. Профессор алхимии, универсал, маг с уровнем силы выше среднего, со своей привычной улыбкой отодвинул стул и сел...на пол. Никто даже не слышал хруста дерева или тех слов, которые по губам читались у профессора.
— Как ты, Ричи, — промурлыкала Пушка. Муж, что удивительно, оставался невозмутимым. Ни вид сидящего на полу друга, ни обращение любимой к этому мужчине, не потревожило его. Вот это шутки!
— Неплохо, Ани. Но думаю, что... — дальше никто ничего не услышал, потому что остальное Пушке предстояло прочитать по губам. Я тоже так умела, на свою беду. По словам профессора, на одну упругую задницу в этих стенах стало меньше.
Все так же улыбаясь, профессор поднялся с пола, и будто с собственным телом не упала его честь, прошел к столу моего курса. Вот уж умеет держать лицо! И ведь отомстит Аните, без вариантов, отомстит за ушибленный копчик. Но сейчас по его лицу и не поймешь, что ему неприятна вся эта ситуация.
— Всем доброго утра! Сегодня, я, пожалуй, позавтракаю с вами, — отодвинув стул рядом с моим привычным местом в самом углу, сказал Экзор студентам. Я поспешила занять свое место. Ну уж Ливир я точно не пущу с ним рядом сесть!
Ели в основном молча, пока Экзор сам не начал расспрашивать студентов о жизни и уроках. На профессоров никто не решился жаловаться, а вот на книги, домашние задания и погоду — это было. А потом парни немного расхрабрились и начали расспрашивать уже самого Экзора. Я же помалкивала и просто наслаждалась звуком его голоса. Почему-то он успокаивал и даже будто согревал.
— Профессор, а почему Леди Пушка свинину не ест? — покосился на преподавательский стол Риктор.
— У нее спросить не пробовали? — усмехнулся Экзор.
— Пробовал, — признался парень и досадливо потер низ спины. То-то он сидит на самом краюшке стула! Экзор мог бы повторить его движение, но сдержался, хотя рука дернулась.
— Дело в том, что мать леди Пушки из Либрусии, а там свиньи почитаются, как священные животные, — все же объяснил профессор.
— О! — далеко однако занесло мать мастерицы иллюзий. Но ее понять можно, Либрусия никогда не была цветущим краем. А уж народ там... Воровство вознесено в разряд искусства! Если в любой стране участились кражи, то в первую очередь проверяют именно бывших граждан Либрусии. Теперь понятно и то, откуда у Аниты ловкие пальчики, которые так обожает целовать ее муж.
— А почему они священные? Ну, свиньи-то! Может, они готовить не умеют?
— Умеют, но сознательно отказались от использования хрюшек, как еды, — словно показывая, насколько этот народ ошибался, Ричард отрезал себе кусочек свиной отбивной и отправил себе в рот. Прожевав сочное мясо, он вытер губы салфеткой. — Так и быть, завтрашнее занятие по истории магии я отменяю, а сейчас кое-что расскажу о королях Либрусии. Остальное, конечно же, дочитаете дома и на следующий урок я жду список из десяти самых нелепых смертей правителей этих земель.
Положив себе еще одну отбивную, Экзор начал рассказ.
— Лет пятьсот назад был у них король. Назвали его Игорь, и был он там уже шестьдесят седьмым Игорем в истории. Так много королей в стране было отнюдь не потому что история древня, а потому, что на троне долго не задерживались. Так вот. Игорь Шестьдесят Седьмой. Управление страной, как полагал этот муж, было делом никак не его ума. На фоне слухов о его нетрадиционных отношениях с маленькими трупами лошадок и овец, это было даже благом. В свободное время, а у него все время было свободным, он писал юмористические стишата, полагая их очень остроумными, и зачитывал их своим подданным. Им надлежало смеяться и громко аплодировать. Кто не смеялся — вешался. Кто кривился — вешался. Кто не аплодировал — вешался. Все поэты и прозаики, которых и так в стране было не густо, постепенно истреблялись, а их произведения стаскивались во дворец, где и использовались как...эм... в гигиенических целях.
— Вешались? — решила уточнить я. На моей памяти Экзор впервые таким образом оговорился. Уж у него проблем с языками не было.
— Да-да, леди Этнер. Именно вешались. Сами. Их отправляли на печально известную площадь Бан, где они сами плели себе веревку для казни. Женщины из чулок, мужчины из портков. При этом им надлежало петь гимн Либрусии, который написал все тот же Игорек. Единственный случай, когда провинившиеся были убиты, случился с двумя любимыми фаворитками короля. Они, как ему показалось, морщили свои очаровательные носики, пока он декламировал очередной шедевр. Помимо этих дам, у короля были любимые псы. Злобные и тупые твари, обожавшие своего хозяина. Им-то и бросили бедняжек. Правда псы отравились, но это уже совсем другая история, как и то, как их стошнило прямо на штаны Игорю.
Тирания короля не знала границ, но умер он отнюдь не в результате заговора, который, кстати, успешно плелся за его спиной. Смерть была самой дурацкой в истории Либрусии. Однажды, когда большая часть знати уже поплатилась за ненадлежащее чувство юмора, а оставшиеся прятались по родовым замкам, королю захотелось нового зрителя. Сначала он пил и читал стихи в одиночестве, но его гений не мог существовать без восторженных аплодисментов, поэтому пришлось искать собутыльника, то есть ценителя искусства. И что самое интересное, Игорек нашел такого!
