Смешной амулет на кожаном шнуре, который всегда висел на шее Экзора, оказался очень мощным артефактом. Другой бы не смог круглосуточно скрывать шрамы на теле мужчины. Сияние прошло по его коже и высветило ВСЕ шрамы, но потом Ричард чуть дотронулся до носочка, и сеть шрамов осталась только на спине. Вот только эти шрамы были ровные, сделаны очень острыми ножами и уверенной рукой хирурга. Вот значит, что делают с хребтом одержимого.
— Они... дали тебе отрастить хвост, а потом, — я осторожно дотронулась до спины мужчины и тут же отдернула руку.
— Да, — ответил Экзор и приспустил штаны. Так и есть, на копчике ровный разрез, расплывшийся уродливым рубцом. И ведь хвост вырастает уже практически последним!
— Расскажешь? — осторожно спросила я.
— Да, — так же тихо ответил мужчина и снова накинул рубаху. — Только пойдем в башню, хорошо?
— Хорошо, — чуть подумав, кивнула я, и укуталась в одеяло. — Что?
— Давай чуть твоих вещей ко мне перетянем, — предложил Экзор. На мой выжидающий взгляд, мужчина вздохнул и тихо прошептал. — Прости, что не оценил заботы и накричал. Но ты тоже была не права.
Под таким же выжидающим взглядом, я прошептала:
— Прости, что затронула больную тему, воспользовалась беспомощностью... и пожалела, — под конец я все же съехидничала.
— Хм, я не против последнего, — усмехнулся Экзор. — Но только никогда не лишай меня возможности двигаться, хорошо? Это слишком страшно.
— Хорошо, — кивнула и прямо в одеяле кинулась собирать вещи. — А что брать?
— Я тебе полочку в душе освободил, — с намеком ответил Экзор.
В сумку, которой я не пользовалась с лета, полетели милые девичьему сердцу мелочи. От мыла и зубной палочки до домашних тапочек. Складывая в сумку белье, я опомнилась и глянула на Ричарда. Тот нагло и, я бы даже сказала, с любопытством ученого рассматривал ткань в моих руках.
— И полку в шкафу тоже выделю, — усмехнулся Экзор. Я мило улыбнулась. — Ладно, две полки и три вешалки, но не больше! И никаких духов, я тебя очень прошу!
Хихикнув, я затянула сумку и тут же была подхвачена на руки Экзором.
— Лечить мне тебя лень, так что просто не дам заболеть. Нечего шататься без носков по холодному полу, — пояснил мужчина. Взмах волшебной палочки, и я застелила постель. Все, теперь можно и в башню.
Вещи раскладывала я тоже впопыхах. Места мне выделили достаточно, и я сомневалась, куда и что пристроить. В конечном итоге, я большую часть оставила в сумке. Завтра разберу.
Уже согревшись под боком у Экзора и приготовившись слушать его рассказ о прошлом, я вспомнила о завтрашнем расписании и вскочила с постели.
— Юриус! Демон! — в отчаянии прошептала я. — Мне конец.
— Элли, я, конечно, понимаю, что теория магии не самый интересный предмет и Юриус не обаяшка, но чтобы так... — удивился Экзор. Пришлось пояснить.
— Он уезжает со следующей недели на полгода и поэтому завтра зачет!
— И ты забыла, — потешался Экзор. Хорошо ему! Наверное, я действительно сейчас смешно выгляжу, но мне-то не смешно. Скинув одеяла, я попыталась перелезть прямо через Экзора и добраться до собственных книг, сваленных стопкой у дверей спальни. Светлый мир, надо перечитать учебник Юриуса, пересмотреть записи лекций, рассмотреть старые задачки с практических... Осознание, что для этого будет мало одной ночи, заставило горестно застонать.
— Ляг обратно и не дави мне на живот. Пожалей старика, — попросил Экзор и обратно навалил на меня одеяла, притянув к себе.
— Мне надо учить теорию! — уткнувшись Ричарду в грудь, пробормотала я. Самой не хотелось, но ведь надо же! Предмет Юриуса так просто не сдать. Сто баллов казались и вовсе нереальной задачей, но не меньше девяноста были моею мечтой. Как говорил сам преподаватель, на его памяти всего один человек получил сто баллов. Было не сложно угадать, кто именно. Я сейчас почти лежала на этом умнике.
— Успокойся, я сказал, — устало вздохнул хронический отличник и окончательно уложил меня рядом с собой.
Я послушно замерла, ожидая, что скажет Ричард. Не зря же он меня остановил!
— Юриус, конечно, суров и справедлив, — тут я недоверчиво хмыкнула, — но он ставит автоматы по этому предмету. Баллов у тебя достаточно, это я уже выяснил, как куратор вашего курса, так что ложись и спи. Только завтра никому не говори об автоматах, Юриус любит делать неожиданные подарки. Ну и просто выгляди напуганной. Льстит ему это. Получишь ты свои девяносто баллов.
— Точно?!
— Нет, я просто не даю тебе выучить экзамен, и хочу поскорее рассказать, как меня мучили, — иронично ответил Экзор и чуть притушил свет. — Так что сейчас будешь слушать страшную-страшную сказку об одержимых и демонах, о зеркалах и борцах с темными тварями...ну и об отце.
— Твоем или моем? — не поняла я.
— Знаешь, а ведь оба замешаны. Вот только мой меня подставил, а твой вернул к жизни, — признался Экзор. Я же не могла вздохнуть. Кем надо быть, чтобы обречь собственного сына на такие муки?
— Твой отец...
— Не надо о нем, Элли, давай о твоем. Когда Закери начал искать одержимых, то начал он с университета. Я тогда как раз проводил опыты по демонологии и экзорцизмам. Мне, как ассистенту алхимика, жившего в этой башне, было многое позволено. В том числе и мелкие ритуалы. Вот только я был молодым и очень... легкомысленным в вопросах безопасности. В общем, ритуал вытянул из меня слишком много сил. Последнее, что помню, как горело темное пламя, и как щеку холодил гладкий пол. Но граница точно оставалась нерушимой. Очнулся я от жара. Меня знобило, а голове было пусто, как после недельного запоя в самом паршивом кабаке. Когда я услышал злой голос демона, то все же подумал, что напился. Вот только повода не припоминалось. А демон все кричал и кричал, мои мысли разбегались, как студенты на каникулы, и пришла боль. Демон на минуту тоже был ошарашен ею, и я наконец-то почувствовал свое тело и очнулся... в пыточной.
Пока Экзор говорил, я тихо сползла на постель, под бок мужчине. Пошарив под одеялом, я нашла руку Ричарда и крепко сжала. Хотя, насколько крепко может сжать руку взрослого мужчины, да еще бывшего одержимого, мелкая девчонка? Но по-другому я не могла выразить свою заботу и понимание. Экзор чуть задумался, будто прислушиваясь к себе. То ли жест мой ему не понравился, а, может, слишком больно было рассказывать?
— Элли, ты уснешь от таких сказок на ночь?
— Ричард, тебе ведь надо выговориться, а мне надо послушать. От этого воспитательного момента никуда не деться. Так что продолжай, — подумав, ответила я.
— Как хочешь, — не стал спорить Экзор и теперь уже сам сжимал мою руку. Не сказать, чтобы не приятно, все же ладонь у него теплая, но почему-то то, как он иногда теребил мои пальцы, было...волнительно.
— Демон был сильный, но и я дурак упертый. Поэтому Закери приказал напоить меня одним зельем... В общем, мерзость, и по составу и по действию. Подавляет разум человека. Затуманивает, путает мысли, забирает ощущение реальности. Будто кошмарный сон, который должен вот-вот окончится, но ты не просыпаешься. А демон владеет телом. Вот только сначала я полгода до первых изменений простоял у зеркала, похожего на твое. Боролся с демоном, который был отступником среди своих сородичей, пытался колдовать, пытался звать на помощь Бена, хотел снова двигаться, даже пошел с демоном разговаривать, но вот только он меня послал, по-нашему, кстати. Тело изменялось, как ты понимаешь, и ничего не помогало. Намудрил все же Закери с пытками. У него много подопытных крыс было до меня. В положенный срок начали резаться зубки, а потом и коготки. Боль я ощущал наравне с демоном. Вот только не всегда понимал, почему снова болит. То ли тело меняется, то ли опять ногти вырывают. Знаешь, я сейчас очень не люблю лекарей, особенно по зубам. Очень неприятно, когда клыки спиливают и замеряют, насколько они за ночь отрастут. А ведь додумались коренные вырвать. Дёсна потом жутко чесались, пока новые резались, но и их потом спилили. Вот не знаю почему, но нравилось Закери зубы мне рвать. Когти не трогал, а все зубы и зубы. Хорошо хоть узоры мне на них не наделал. Потом начались эксперименты с костями. Ничего не помню о том, что с ними проделывали, но треск стоял страшный, а я сразу терял сознание от боли. Странно, правда? Телом и так управляет демон, то есть он в сознании, а я нет, но все равно боль была такая, что меня накрывала темнота. Самое смешное, над чем злорадствовал и я, и демон, они не могли привести нас в сознание ни холодной водой, ни раскаленным металлом. Ни первое, ни второе были не страшны телу, в котором сидит дитя огня и льда. А от боли мы только впадали в еще более глубокое забытье. Кожу они с нас снимать не рискнули, только пару полосок срезали. Приходилось Закери давать нам отдых и еще и кормить. А потом начал делиться хребет. Знаешь, когда другие кости росли, это еще полбеды. Просто плотнее становились и крепче, но позвоночник... Больно и унизительно. Правда, оказалось, что хвост растет две недели с небольшим, а не месяц. Едой нас не баловали, как и водой. Стража уже нас жалела и хотела, чтобы мы сдохли от жажды и голода. Даже их мутило от того, что выделывал Закери со своими палачами. Но был у демонов один секрет, который и нам позволил выжить. Они могут впитывать влагу кожей. А уж в том, что нас поселили в самом сыром и холодном подвале можешь не сомневаться. Воды было вдоволь. Зельем меня временно не поили, и я отлично ощущал, как сама кожа притягивает капельки влаги и впитывает их, чтобы тело могло выжить. Чай, я, конечно, сейчас пальцами пить не смогу, но в экстренных случаях выживу. Тело само решает, когда ему надо питаться. Хорошо хоть за мясом сырым тело само не охотится, — усмехнулся Экзор. От этого его юмора меня еще больше затрясло. Мою руку он уже давно сжимал не так бережно, а я плакала, стараясь не всхлипывать слишком громко.
— Что потом? — хрипло спросила я. Экзор посмотрел на меня чуть непонимающе, а потом и с досадой, осторожно вытер слезы рукавом собственной пижамы, плотнее укрыл одеялом, а сам сел, откинувшись на подушки. Я тут же подползла ему под бок, схватила руку, теперь уже полностью и уткнулась носом в плечо. Сказал, что я могу его жалеть, значит, пусть терпит. Ричард не стал сопротивляться и чуть потерся лицом в мои волосы.
— Потом пришел Закери и принялся осматривать мой позвоночник и хвост. Они немного недооценили подвижность нововыросшего органа с острым кончиком. Три глотки демон успел перерезать, прежде чем ему срезали хвост. Не полностью, нет. По кусочку. Каждый час по одному позвонку и так, пока до копчика не дошли, а потом принялись за спину. Смеха ради они оставили в ранах металлические щепы. То ли надеялись, что кости не срастутся, то ли наоборот хотели, чтобы можно было потом эти щепки по одной магией вытягивать из тела. Металл еще был странный, раны от него плохо заживали. Поэтому и шрамы, — пока Ричард переводил дух, я старалась нормально дышать. Мне было просто страшно от того, что Экзор все это терпел и от того, что все это могла испытать и я. Папочка, чего же стоило тебе ото всего этого меня уберечь?
— В общем, позвоночник им больше всего понравился, а Закери ждал, когда у меня потемнеют глаза. В ту ночь он со своими палачами в очередной раз ушел искать новую жертву. Вот тогда и подоспел твой отец. Захват всего отдела от приемной до подвалов в одну ночь. Всех темных тварей из клеток убил, демонов отправил в темный мир, а телам с покалеченными душами он дарил легкую смерть. Не знаю, почему жалость его оставила, когда он увидел меня? Сначала оттащил к пентаграмме и отправил демона домой, залечил раны, а потом десятилетие лечил разум и тело. Забрал к себе и скрывал от гнева Закери, а потом, когда этот сумасшедший получил свою смерть, все равно продолжил лечить и учить. Как доверять человеческим рукам, как колдовать, не вздрагивать ночью и как не ненавидеть демонов. Ты даже не представляешь, каким я был в те года. Безумец. Совершенный безумец и калека. Отца чуть не убил однажды, мать напугал. Дом не один раз ходуном ходил от вспышек магии и моего гнева, — хриплый шепот утих, а я не могла и слова сказать. Просто глотала слезы и не знала, что с собой поделать и куда деть. Отчаянно хотелось как-то помочь Экзору, убрать всю эту боль из его души, но что я могу? Погладить по головушке и сказать, что все будет хорошо? Прижаться еще плотнее? Поцеловать в щечку и прижать в груди его лицо?! Никакая книга не подскажет, чем ему помочь и как правильно слушать такие истории, как жить после них. И ведь не сделаешь вид, что ничего не слышала.
— Ты не все мне рассказал, — прошептала я.
— Конечно, не все. Всего я и не помню, а кое-чего тебе лучше не слышать, — хмыкнул Ричард. — Вина будешь?
— Давай. И чаю для крепкого сна. И тебе, и мне, — кивнула я. — Чайник я поставлю, а тебе опять обворовывать ректора.
— С удовольствием еще раз его обворую. Знаешь, в подвалах просто ужасные крысы водятся. Гигантские! Хвостом бутылки сбивают и вино жрут!
Напиваться мы все же не стали. По столовой ложке в чашку с успокоительным настроем нам было достаточно. Хлестать с горя вино это низко и недостойно. Топить свое несчастье в спирте просто, и это удел слабых. Так что вино мы вылили в сковороду и приготовили поздний ужин. Мясо получилось на славу. Кусочки говядины, с корочкой, пропитанные вином, украшенные тонкими кружочками зажаренного на вине и масле лука... Но пока вино испарялось со сковороды, мы тоже прилично захмелели. Понемногу страх отпускал, и мы уже дружно хихикали над моей сонной неуклюжестью и рассказами Экзора о первом визите в погреба ректора. Оказывается, он это еще будучи студентом провернул все с тем же Беном на пару. Спать мы улеглись далеко за полночь, но Ричард обещал меня разбудить. Все же ему хватает и четырех часов, чтобы выспаться. Еще он признался, что спина сильно ноет на непогоду и после тяжелых рабочих дней, так что на один массаж в неделю он просто нарвался. Пытался, правда, отказаться, но угроза утопить половину его библиотеки в ванной оказала чудное действие на чуть пьяного алхимика.
Ричард уснул мгновенно, а я еще полчаса пыталась плакать беззвучно, уткнувшись лицом в подушку. Экзор рассказал далеко не все. Ведь сначала меняются внутренние органы. Что с ним делали? Что могло прийти в голову полоумному дяде? Ричард говорил о зубах, но ведь должны были расти и рога. Болезненно и долго. И я не заметила, чтобы у Экзора они остались. Значит, удаляли. Спиливали, вырывали, а, может, отламывали по кусочку? Устав плакать и бояться, я обняла спящего Экзора, и так и уснула. Я же вроде пьяная, мне можно.
Утром меня поднял из постели запах сдобы. На кухне Экзора не было, зато в лаборатории кипела работа в виде какого-то состава алого цвета, куда Ричард с маниакальным взглядом кидал бесцветные кристаллики одного из самых взрывоопасных веществ в мире.
— Доброе утро. Выясняю критическую массу суфиера для реакции с вот этой красной жижей.
— Отец видел хоть раз, как ты проводишь эксперименты? — сглотнув, спросила я.
— Все нормально, — усмехнулся Экзор, — реакция будет в виде цветного дыма, а я получу новый состав для... ну, это секрет, причем правительственный заказ, так что достань, пожалуйста, булочки и завари чаю.
