И чего это он?! Ум вообще потерял? Каковы будут действия Элли, если она проснется первой? С большой вероятностью она сама попробует как можно быстрее выскользнуть из постели Экзора. При этом, осторожная, заботливая девушка скорее всего будет вылезать из-под одеял так, чтобы не потревожить ими укрытого Экзора. И когда она убежит переодеваться в свою одежду, он спокойно сможет и сам одеться, да еще и к Пушке сбегать, предварительно надев перчатки. Слава светлым духам, артефакт разрядился не полностью и плотный плащ с глубоким капюшоном ему еще не понадобится.
Натянув одеяло на себя и Элли, Экзор устроился поудобней и попытался чуть отодвинуться от девушки. Но как только он шевельнулся — она снова схватила его рубашку, теперь уже обеими ручками. Да еще и чуть потерлась о него всем телом. Мысленно застонав от таких прикосновений, Экзор решил отвлечься на магического вестника для Пушки. Надо предупредить, что он забежит.
Руки сами выплетали из магических потоков странное существо с голубиными крыльями. Стыдно сказать, но у Экзора никогда не выходили нормальные птицы под вестников. Всегда какие-то гибриды или вовсе несуществующие твари. Главное, конечно, что они летали, да и получатели обычно принимали вид вестников за проявление оригинального колдовства, но бывало в мужчине просыпался стыд и горькая досада на собственную косорукость. У Элли, кстати, всегда получались великолепные гордые птицы. Те вестники, которые она ему слала, всегда вызывали в нем восхищение. Ему даже не хотелось снимать с их лапок послание и разрушать такое волшебство.
Странное создание его рук поднялось в воздух, тяжело взмахнув крылами, попробовало что-то крякнуть плоским клювом, но Экзор не дал ему голоса. Вестник улетел, не разбудив Элли.
Девочка тем временем спокойно спала и не ведала о мучениях, которые доставляет мужчине. Экзор пересчитал все ингредиенты своего дипломного зелья, вспомнил где и как можно было достать каждое вещество, вспомнил их цены на рынке, обычном и черном, придумал, как из них приготовить неплохой суп и как им накормить Риара, но легче жить не становилось.
Демон, Экзору хотелось девушку, очень хотелось, вот только не Элли, хотя она и была сейчас рядом. Красивая, молодая, наивная и доступная... Ричард бы никогда себе не простил, воспользуйся он ее близостью. А значит, остается только терпеть и дальше ее присутствие. А всего-то надо было с вечера один состав выпить. Дурак. Забыл, что давно не был с женщиной и собрался ночь провести с такой красавицей. Чего бы еще посчитать и на что бы отвлечься?
Входная дверь громко стукнула о косяк. По башне разнесся голос гостя. Точнее гостьи.
— Экзор, морда твоя забывчивая, я ж тебе сказала, что в субботу, пока Карел будет отсыпаться, я с тобой смотаюсь по магазинам. Думал, я дам тебе мужа разбудить?! Где ты свой зад примостил? Дрыхнешь?! — тонкие металлические каблучки процокали по полу и приблизились к дверям спальни, которую тут же открыли ударом ноги.
— Ш-ш-ш-ш!!! — тут же зашипел на Пушку Экзор, молящийся про себя о крепком сне Элли.
— Ш-ш-ш-ш!!! — в один голос с ним прошипела за его спиной девушка.
— Твою налево, Ричард, и ты еще собрался с утра пораньше вылезать из постели после ночи с такой девушкой?! Лежи и не рыпайся, придурок! Элли, ты не за то держишь! Возьмись чуть пониже, а то наш алхимик в некоторых местах проснулся и уже встал, но бездействует.
— М-м-м? — сонно протянула Элли, а потом послушно начала опускать руки ниже.
— Элли, Пушка шутит, давай переворачивайся на другой бочок и спи дальше, — перехватив руки, которые почти достигли цели, Экзор ласково, словно маленькому ребенку, объяснил, что тетя шутит и что надо спать дальше. Девушка вздохнула и послушно повернулась спиной к Экзору. Вином от нее несло порядочно. Наверное, он все же не рассчитал вчера для нее дозу.
Встав с постели, теперь уже без всякого стеснения, он схватил тихо смеющуюся женщину за руку и вышел с ней из спальни. Пушка даже не сопротивлялась, но хохотала так, что мужчине пришлось излишне строго на нее посмотреть, чтобы успокоить. Правда, Анита и сама начала сбавлять обороты, как только заметила шрамы на руке, которой держал ее Экзор.
— Стареешь, Ричард. Вон уже забываешь амулеты заряжать, что дальше будет? Детей случайно наделаешь? — подколола его женщина и уселась в кресло, закинув ножку в высоком сапоге, на не менее стройную вторую ножку. Ведь болезненная для нее тема, но все равно шутит, пытается жить со своим проклятием. Это всегда поражало Экзора и заставляло уважать полусумасшедшую подругу.
— Ты бы тогда от счастья оглушила бы пол универа, — поддержал шутливый тон алхимик и добавил, — Ани, ты прости за угрозу тебе не помогать. И не шути на тему детей, я же знаю, как тебе больно. Твоя привычка смотреть всем неприятностям в лицо это хорошо, но не мучайся, договорились? Когда у тебя будут свои дети, я сам сорву голос, уж поверь мне.
— Давай свой амулетик, — сдавленно сказала Пушка и требовательно протянула руку. Экзор снял с шеи кожаный шнурок с подвеской из небольшого носочка мелкой вязки и тут же отвернулся от женщины. Потом и вовсе боком зашел ей за спину и накинул на себя плащ с глубоким капюшоном. — Что-то ты меня сегодня сильно жалеешь, лапуля. И за детей извинился, и плащик на себя накинул. А ведь я еще помню, так ты меня с отцом пытался лечить... Я такого допроса со времен ночевки в отделе тайных знаний не знала. До истерики довели, но всю правду вытянули. Я столько даже Карелу не рассказывала.
— Думаешь, он не принял бы правды? — удивился Экзор. Даже слепой заметил бы, насколько демонолог обожал свою жену и сколько готов был ей простить и многое принять. Но только из прошлого. А для будущего у нее есть только он. Тут слепой тоже не обманется.
— Он принял, что я была замужем за Седифом Треттилом и была его женой десятилетие, но он не примет того, что я сама пошла на этот брак, очарованная этим мерзавцем.
— Ани, ты была просто слишком молода, чтобы увидеть в нем...
— Извращенца? Наверное, но я была такой глупой, что мне стыдно в этом признаваться. Представляешь, не стыдно рассказать, как каждую ночь муж трахался с новой демоницей, которую вызывал в мое тело, но стыдно признаться, что сама дала ему эту власть.
— Он применял к тебе внушение высшего порядка, так что шансов сопротивляться просто не было, и если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что он мог это делать и раньше, еще с первой вашей встречи. И на брак ты согласилась только из-за его магии. А года жизни просто удачно совпали.
— Нет, Ричард, это была та самая глупая первая юношеская любовь, против которой все доводы ума бессильны, а года действительно удачно совпали. Проклятие Любви, обиженной уходом своего мужика. Даже не сумасшествие, но слепое обожание и восхищение, от самого сердца. И еще глупая мечта быть тем самым исключением из проклятия, когда первое чувство живет до самой смерти. Какой же идеалисткой я была... Дура. Представляешь, я даже не читала его душу, хотя могла. Как же так?! Это было бы бесчестно! Идиотка. Ну да муженек мой засунул мне все мои высокие моральные принципы куда подальше. Скорее даже поглубже. Знаешь, где у нас была первая брачная ночь? Нет? Этого я не рассказывала ни твоему отцу, ни тебе... И Карел тоже не узнает, как меня лишали девственности в пентаграмме вызова демонов. Это, видите ли, заменяет тридцать жертв и не тянет силы из мага, но магу в тот момент было все равно на силу, на бьющуюся под ним в истерике девчонку. Он рассматривал грань наших миров. Ученый, мать его.
— А потом он узнал, что ты медиум...
— О да! Какая-то старая калоша из университета рассвистела, что я самая талантливая выпускница по ее направлению. С каким же удовольствием я сместила ее с должности через тридцать лет. Жаль, пинка не успела дать ей под зад, — цокнув своими высокими металлическими шпильками о пол, Анита высекла несколько искр.
— А она тебя узнала вообще?
— Нет! Что самое обидное и в то же время потрясающее, никто не узнает в Аните Пушке, Антуанетту Треттилл, в девичестве леди Лювери.
— Во мне тоже, знаешь ли, кое-кого не узнают, благодаря тебе.
— Держи свой амулет, — на мгновение из рукавов показалась кисть Экзора, и этого было достаточно, чтобы женщина побледнела.
— Ты как? От рвоты что-то дать?
— Иди ты...нахрен! Девочка, как я понимаю, твою красоту не видела и об истории твоей ничего не знает?
— Нет, конечно же. Рано ей такое слушать.
— А откуда ты ее отца знаешь? — полюбопытствовала Пушка.
— Он был нашим учителем, — веско ответил Экзор. Уж Анита знает, о ком он говорит с таким уважением. Сама не могла спокойно вспоминать этого человека.
— Тем самым? — не поверила женщина.
— Да, но я не хочу рассказывать Элли, что он мне доверил за ней присматривать. Еще подумает, что я ее как обязанность воспринимаю.
— А это не так?
— Нет. Ты сама верно заметила, девочка интересная и... она дочь своих родителей. Просто хороший человечек.
— Когда-то она да узнает, кто ты и будут большие разборки, — усмехнулась мастерица иллюзий.
— Они будут уже сейчас! — дверь в спальню распахнулась и на пороге застыла, еле сдерживая ярость, Элли в его рубашке и его же носках. Пушка присвистнула.
— Элли, только не противнем! — как-то обреченно попросил он. Уж больно унизительно было в начале недели выносить ее удары.
— Ты его противнем двинула? — сквозь хохот спросила Пушка и вжалась в кресло, чтобы не быть на линии огня.
— И пирожками! — добавил Экзор и засомневался. Подойти поближе и успокаивать девушку уже в своих руках, тесно прижатую к телу, или же немного побегать от нее и дать выпустить пар? Судя по тому, как сжимаются ее кулачки, лучше ему побегать. Ступив шаг в сторону от разгневанной Элли, он с тоской увидел, как она кинулась к книжному шкафу. И ведь меткая, демон ее дери! А получать тяжелыми фолиантами по башке не хотелось.
— Мало тебе! — Пухлый том энциклопедии тварей нижнего мира просвистел у него над ухом. С утра девчонка не менее меткая, но Экзор все же увернулся.— Не смей увиливать! Сам сказал, что я могу тебя воспитывать, так что стой и слушай, что я тебе скажу!
— Лечить меня после твоей науки кто будет? Пушка? Блин, Анита, хватит ржать!
— Нифига! Элли, давай, учи его!
— Урок первый — лгать нехорошо! — второй том словаря либрусского языка покинул свою полку и переселился за спину Экзора.
— Да понял, я, понял, Элли. Я же не со зла, просто чтобы ты не подумала чего лишнего обо мне!
— Урок второй — что мне о тебе думать я буду решать сама! — книга о здоровой и вкусной пище прочертила в воздухе линию и потеряла пару листов, прежде чем ударить Экзора в плечо.
— Ай, больно! — решил он обратится к жалости Элли.
— Урок третий — больно, это когда от тебя утаивают, что знали твоего отца и водят за нос который месяц, притворяясь... — голос девочки срывался, пора ее останавливать.
— А вот тут погоди! Другом я тебе не притворялся и не надо мне тут лишние грехи приписывать! — теперь уже Экзор был зол. Но вот Элли и не подумала остановиться и бросила в него еще один том. Экзор хорошо рассмотрел его обложку, благо книга попала ему прямо в лоб.
— Ой! — вскрикнула Элли.
Рефлекторно прикрыв глаза, Ричард не спешил их открывать. Любимой книгой, да от милой девочки, да со всей ее дури получить по лбу было уже слишком. Наверняка сейчас зрачок вытянулся в тонкую вертикальную нить и хорошо если белок не затопила чернота. Элли же, как назло, подбежала к нему и горячей ладошкой трогала его лоб.
— Браво! Котенок, браво! — аплодисменты Пушки прозвучали прямо у него над ухом. — Я тебе плеть подарю на Праздник начала года! И ошейник! Нет, Экзору он не пойдет, но мы что-то придумаем! Завтра же пойду в город по секс игрушкам рыскать!
— Ой! Мне надо в город! Меня там эти дуры ждут, — горячая ладошка чуть дрогнула.
— Тогда беги, вечером поговорим, — открыв глаза, Экзор серьезно посмотрел на девушку. — О методах обучения поговорим потом.
— Хорошо, — уже отвернувшуюся к спальне Элли догнал шлепок пониже спины.
— Ой! — ошарашенная девушка во все глаза смотрела на профессора. Тот же состроил невинную рожицу и кивал на стоящую рядом Пушку. Мол, это все она.
— Ричард, ты ничего не заметил? — спросила задумчивая Пушка, присев на краюшек стола.
— Заметил, но так даже будет лучше. А аромат ты тоже оценила? — лукаво улыбнулся Экзор. Ну не мог он не спросить этого у Пушки, которая часто принюхивалась к своим любовникам. Уж она-то понимала важность того, чем от мужчины пахнет.
— Неплохо, — усмехнулась Анита и принюхалась уже к самому профессору. Тот послушно подставил ей свою шею. Женщина не упустила возможности и шутливо чуть прикусила кожу. Уже спрятавшись от заслуженной мести за креслом, она добавила, — но вообще шикарно было бы, если б ты ей засос поставил.
— Мечтай!
— А может, она о нем мечтает? — вдруг зло прошипела женщина. — Ты не подумал, Экзор, что девочка в тебя может влюбиться? Строишь тут из себя всего такого таинственного и правильного, безумно талантливого и очаровательного, а Элли возьмет да и полюбит тебя!
— Может попозже, но не сейчас, и я ее полюблю, — задумчиво, будто прикидывая что-то в уме, ответил Экзор. Ему была неприятна эта тема. Вопросы любви его всегда нервировали, а тут еще и Эли примешать хотят. О том, что он может полюбить ее, мужчина сказал по инерции, просто чтобы Анита отстала. Пора переводить тему. — А вот тебе вообще надо было обратить внимание на то, что девочка с тобой не разговаривает и даже взглядом не показала, что тебя заметила.
— Злится, ну это понятно. Ты сегодня сможешь ее отпустить из-под своего заботливо крылышка, курочка— наседка?
— Только не совращай ее, хорошо?
— Идет, — посмотрела Пушка честными глазами. Такими невинными, что Экзор только вздохнул. Эту женщину ничто не изменит.
Глава 20
Лакомо и ломко,
Вот и мне тихонько
Голову кружит...
Сколько еще, сколько?
День как будто скомкан,
На ветру дрожит...
Будь что будет, а-а,
Дальше ли идти?
Никто не осудит, а-а,
Лети пока, лети.
Близко, не коснуться,
За спиной смеются
Фонарей огни.
Вот-вот разобьются,
Как живые, трутся
Камни у земли.
Будь что будет, а-а,
Дальше ли идти?
Никто не осудит, а-а,
Лети пока, лети.
Маятник качнется,
Все опять начнется,
Стало быть, живи.
Стало быть, не рвется,
Никогда не рвется
То, что на крови.
