По какой-то, как оказалось счастливой случайности, по двору замка бегал большой черный боров. На него-то и наткнулся Игорь. Тварь так удачно похрюкивала под стихи, что король пришел в восторг и решил, что нашел лучшего слушателя. Но хряк не стоял на месте, почтительно внимая речам правителя. Удивившись такой непоседливости нового знакомого, Игорь решил, что проще будет залезть скотине на загривок и читать ей стихи, пока она бегает. Так и вышло. Стража, единственные, кому дозволялось не смеяться, в тот день пожалели, что должны были выполнять свои обязанности с каменным лицом.
По всему, отнюдь не маленькому замку на черном борове сновало их королевское величество. Свин хрюкал, Игорек орал стихи. Но долго это не продолжалось. Случайно или нет, а боров запнулся прямо перед отхожей комнаткой. Монаршее лицо пролетело через тканую занавесь и звонко ударилось о хрустальную вазу, которую не вынесли нерадивые слуги еще после утреннего визита государя. Ваза раскололась и оцарапала харизму Игорька. Ну и вымазался он в кое-чем. Заражение крови, которое стало для монарха летальным, не поддавалось лечению. Виной тому, как объясняли придворные врачи, был рацион самого правителя, что и отобразилось на составе его...продуктов жизнедеятельности.
За время рассказа Экзор успел еще и плотно позавтракать. Остальные же отложили вилки и отодвинули тарелки, с отвращением поглядывая на еду. Вроде и голод оставался, но и подташнивало от свиных отбивных и каши.
— Спасибо, профессор, — выдавил из себя Риктор. Он уже явно не был рад своему любопытству. Даже злые взгляды отчего-то доставались ему, а не Экзору.
Я не удержалась и глянула на профессора с укоризной и даже, в большей мере, зло. В ответ Ричард, конечно же, ничего мне не сказал, но легкий магический ветерок чуть погладил мою руку, все еще сжимающую столовый прибор. Кто-то задолжал мне плотный ужин и не собирался отказываться от долга.
Под потолком столовой заметался звук колокола. Пора на учебу. Вспомнив расписание, я чуть усмехнулась. Экзор опять схитрил.
— Профессор, вы сказали, что отменяете завтрашнее занятие по истории, так?
— Совершенно верно.
— Но у нас сегодня этот урок, — достав бумагу с расписанием, в углу которой был начертан герб университета, я показала ее профессору. Ричард невинно улыбнулся и ответил:
— Перепутал, надо же?! Совсем умаялся с двумя курсами. Ну, значит, завтра занятия и не будет, а сейчас вы идете ко мне в башню, — еще раз солнечно улыбнувшись, мужчина ушел из столовой. Если бы он обернулся, то застал бы небывалую картину застывших в нелепых позах первокурсников.
— Он с дуба рухнул?! — потрясенно прошептал Риктор.
— С учетом того, сотрясение чего мог сегодня получить Экзор, думает он отнюдь не банальным органом, — прошептала я себе под нос. Экзор все же обернулся и отлично прочитал по губам мои слова. Надо же, опять рука дернулась. Уж не приласкать ли пострадавший орган?
Я немного удивилась себе. Откуда во мне столько злости? Судя по выражению, мелькнувшему на лице Экзора, его это тоже очень интересовало. Глубоко вздохнув, я поплелась к нему в башню. Если повезет, приду туда первой и успею поговорить с мужчиной. А одноклассники пока все равно пробуют пропихнуть в себя остатки завтрака.
Не нравится мне мое настроение. И ведь понимаю, что злюсь, но раздражение, которое угнездилось где-то внутри, не желало уходить. Увидев профессора уже у входа в башню, я оглянулась, проверяя не идет ли кто за мной, и пробежалась по коридору, как раз успев юркнуть в закрывающиеся двери. При этом в промокших насквозь ботиночках отвратительно чавкало. Наверняка я еще после себя мокрые следы оставила. Демонова погода!
— Это что было? — кинув сумку на первую парту перед преподавателем, едко поинтересовалась я.
— Ты о чем? — непонимающе взглянул на меня Экзор. — Что с тобой вообще? Может у тебя...хм...что-то болит?
— Нет, профессор, — завелась я, сразу смекнув на что он намекает. — Просто я голодна, потому что кому-то захотелось рассказать замечательную историю об умершем от фекалий короле. И этот кто-то рассказал историю, не потому что в ней была какая-то историческая ценность, а просто ради глупого желания подгадить целому классу утро и завтрак. А как же?! Не оставить в дураках кучу народу?! Еще и с парами случайно напутали. Конечно же случайно! Разве мог универсал, знающий наизусть великую энциклопедию ядов и цитирующий по памяти всю классику литературы, помнить о первом уроке в понедельник?! Нет, он забыл! А может опять решил немного подразнить студентов и показать, какой он умный?
— Элли, ты хорошо спала? — воспользовавшись тем, что я пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, спросил Экзор.
— Спала? О! Я замечательно спала! Просто в единении с природой, которая ко мне в гости приходила. Через щели, правда, ну да она не гордая и так пролезла и освежила мне домик. А может ветер просто не заметил, что то решето, которое выдают студентам за жилье, построено из камня и должно давать убежище от холода и свежего горного воздуха?
— Элли, — Экзор подошел поближе и попытался меня прервать, но я только сильнее разозлилась.
— И мне, конечно же, нельзя и слова сказать против, потому что это важный воспитательный момент, и я потом еще скажу спасибо! Как и за то, что на последнем уроке вы снова доведете меня до белого каления, макнув головой в грязь, ткнув носом в какие-то никому не нужные формулы и данные, и опозорите перед всем классом. Да-да, это просто замечательный воспитательный метод, профессор! — последнее слово я буквально выплюнула ему в лицо. Растерянное и шокированное лицо преподавателя, который просто уже достал. Сколько можно сначала делать мне больно, а потом извиняться?! Глаза жгли слезы, но я держалась... — Как же меня все это достало... И кошмары, и одержимые, и горы эти, и вы со своими уловками... Ваша выверенная искренность, расчетливые откровения и спланированная помощь!
С последними словами из меня вышли и последние чувства. Стало просто безразлично, что мне будет за такие обвинения и крики. Истерику закатила. Ну и пусть. Зато теперь легче... пусто внутри. Просто пусто...
Сидя на парте, я бездумно следила за тем, как по мантии профессора бежит маленький паучок.
— Я убью Аниту... — вдруг четко и зло сказал Экзор. Но вопросов я задавать не стала. Пусть убивает, мне-то какое дело?
Нервный взмах палочкой и дверь защелкнулась. Пусть. Убьет без свидетелей? Вычитает? Накричит? Нашлет проклятие? Чушь... мне все равно. Мысли текли слишком лениво и сонно.
— Элли, ты меня слышишь? — мягко спросил профессор, заставив меня посмотреть ему в лицо. Я снова опустила взгляд. Не хочу читать по его лицу эмоции. Пусть отстанет.
— Да.
— Хорошо. Сиди здесь и никуда не... Погоди, — присев на колени, мужчина стащил с меня ботинки. — Иди ко мне в кабинет, я скоро приду.
— Нет, — покачала я головой. Не буду я выполнять его просьбы или приказы... Ведь снова просящий тон, но по сути-то приказ. Не буду. Не хочу никуда идти.
— Хорошо, — повторился Экзор и подхватил меня на руки. Я не сопротивлялась, мужчина же поморщился. Ждал от меня какой-то реакции?
Усадив меня в кресло напротив камина, профессор и сам присел рядом на корточки. Хмурый и задумчивый взгляд. Поскорее бы он ушел. Так хочется спать.
— Элли, посмотри на меня. Еще раз. Давай. Последний раз, — теплые руки обхватили лицо, чуть поддерживая уже клонящуюся в полусне, голову. Словно в тумане я видела и Экзора и его яркие зеленые глаза. Слишком яркие. Туман ушел с головы, уступив место острой боли. Всего мгновение и боль тоже ушла, а я проваливалась в бархатную тьму.
~ ~ ~
Укрыв девочку теплым одеялом, Экзор пошел искать Пушку. Главное, чтобы Риар по дороге не попался, мужчина был в состоянии высказать ему свое мнение о скупой ректорской харе. Встретившихся по дороге первокурсников он отослал отдыхать. Занятия точно не будет.
Уроков иллюзий с утра в подельник тоже не было, поэтому Аниту он нашел без труда. Она явно ждала его. Это было ясно видно по навешанным на грудь защитным амулетом и сладостям на столе. Ну уж нет. На этот раз она перегнула палку. Внушение пятого уровня на Элли он ей не простит. И ведь угораздило ее выбрать для этого именно его "любимую" студентку! Внимание его хотела на девушку обратить. Обратила.
— Знаешь, Анита, при всей моей богатой фантазии, я просто не знаю сейчас что с тобой сделать... — откровенно признался Экзор, садясь в кресло рядом с Пушкой.
— Ну, можешь поцеловать, я Карелу не скажу, — кокетливо промурлыкала женщина и пододвинула к нему поближе сладости. Сейчас один их вид вызывал у мужчины отвращение. Хотелось взять все это кремово-шоколадно-джемовое изобилие и швырнуть о стену. Вот только Экзор этого не сделает, не потому что жаль еды, а просто нет в этом смысла. А делать то, в чем нет пользы он не привык.
— Поцеловать... — Экзор скривился. — Элли исполнилось двадцать один два дня назад.
— О! Так она уже Элли!— обрадовалась Пушка.
— Дура ты... — выдавил из себя мужчина. Он мог бы проорать ей это прямо на уши, в которых покачивались сережки с гроздями мелких жемчужинок. — Она у меня второй месяц наказания отрабатывает. Я с ней пытался подружиться, вел себя, как светлый дух, скрещенный с человеком. Искал подходы, пытался помочь этой девочке, которая пережила пусть и не то, что ты, но не многим лучше. У нее никого нет, понимаешь? И я собирался стать для нее всем. Не только потому, что мне это выгодно, не потому, что я ее отцу это обещал, когда тот умирал, а потому, что и она может мне стать самым близким человеком. Знаешь, какая она? Она стихи любит и романы. Рисует просто потрясающе. Она никогда не повышала голос... воспитанная достойная наследница рода. Умная, смелая и целеустремленная. Вот только ее родители мертвы, имя стерто, а из родственников сестра в Темном мире. Впрочем, та, скорее всего, тоже в неприятностях по самое горло. А, может, прожив в теле астрального близнеца, она получила все, что хотела, и бросила девчонку. И это только то, что я знаю. Элли всего двадцать один год. И она мне нравится как человек. Наивный пока что, но уже повидавший жизнь человек. Не знаю, кем бы она мне стала лет через... несколько, любовницей или другом, но ты зря решила вмешаться в ее жизнь и более того, в ее душу.
— Твою мать... — выдохнула Пушка, до которой дошло, что она могла натворить.
— А ты, Пушка, ты в нее швырнула внушение пятого уровня силы. Не особо целясь, впопыхах выплетенное, с четким твоим отпечатком и с грубейшей формулой воздействия "высказать все, что на душе накипело в отношении к Ричарду Экзору и одинокой жизни". Ты знаешь, что ты могла с ней сделать, не будь на ней остатков отцовской защиты? Или моей сети? Сейчас она бы не спала наведенным сном, а была бы абсолютно безумна. У нее на душе столько накипело, что университет бы не отстроили.
— Я не... — женщина явно хотела что-то сказать, но Экзор ее просто перебил. Вот чего он точно не хотел, так это еще одной лекции "Если бы ты нашел себе девушку, я бы такого не сделала". Ему было противно. В том числе и потому, что бывшая любовница оказалась столь легкомысленной.
— Заткнись, Пушка, пока я держу себя в руках. Я могу тебя закинуть в подземелья своего отдела на три года за такие финты, но я пока что даже не ору. А ты запомни вот что — с моей жизнью я буду разбираться сам. А если ты еще раз попробуешь воздействовать на Элли магией или иными способами, сама или через Карела, то я просто не буду вам помогать. У тебя никогда не будет детей. Ты меня хорошо поняла?
— Да, — обычные, чуть игривые интонации ушли из ее голоса. Значит, поняла. Хотя, Экзор был уверен, что все же мастерица иллюзий была с ним не согласна. Он ее слишком хорошо знал. Еще он мог сказать, что через некоторое время она снова попытается выкинуть что-то подобное. Некоторое легкомыслие все же неотъемлемая часть ее натуры.
— Отлично. А теперь пойди и сделай мне чаю. Через полчаса проснется Элли и мне надо быть абсолютно спокойным.
— Экзор... — вот упертая. Не даст ведь успокоиться. Или все попытается выпытать, или просто выскажется.
— Что? — откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, спросил Экзор. Интересно, как там Элли? Ведь спит в неудобной позе. Надо вернуться побыстрее и переложить ее на кровать. Уж что такое больная спина он хорошо знал.
— Что она тебе сказала?
— Многое и тебя это не касается, — огрызнулся Экзор. Опять не в свое дело лезет!
— Я ведь тебя знаю, Ричард. Ты пытался ею управлять, а она не дурочка...
— Теперь я буду с ней откровенней. Довольна? — уже откровенно зло бросил Ричард, чуть подавшись в сторону подруги.
— Да. Хотя думаю, что ты наверняка будешь пытаться ее задушить своей заботой и ложью. Надеюсь, ты все же стал умнее с годами.
— Чай, Анита. Крепкий чай с мятой и коньяком или я все-таки заберу тебя в отдел, — напомнил мужчина и снова откинулся в кресле, устраивая ноющую спину. При такой мерзкой погоде не странно, что она его снова беспокоила.
Экзор отлично знал, что зря берет жизнь Элли под такой контроль, но ничего поделать с собой не мог. Он понимал, что ей надо набивать свои шишки, надо учиться на своем опыте и приходить к осознанию сволочности этой жизни через свои страдания и переживания. Но ему так не хотелось, чтобы эта девочка знала, что такое горе и беда в той мере, что знал он. Да и ему меньше мороки. И ведь привыкла, гордячка, страдать и молчать. Если бы не Пушка, то рано или поздно Элли бы сорвалась, и кто знает, кому она бы высказалась и что бы сказала. А уж как бы это закончилось и вовсе предполагать не хотелось. Перестать опекать девочку? Он так и поступит. Но только после того, как она закончит университет, станет достаточно сильной, чтобы выстоять. До этого он ее будет учить и оберегать. И от дурости собственных друзей в том числе.
Чай Пушки он выпил за один раз и ушел, ничего не сказав той напоследок. Его мысли были уже давно в башне, где спит в кресле девочка, в лаборатории дозревает зелье, а на кухне его ждет тесто, которое он замесил с утра.
Глава 17
Звезд не было. Первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я проснулась и открыла глаза, была именно такой. И звезд, которые мне так полюбились, не было. Да и потолок был не мой. В домике он деревянный, старый и отчего-то закопченный. А здесь надо мной висел темно-бордовый балдахин. Было достаточно светло, чтобы я рассмотрела эту часть кровати. Мысли перескочили на этот самый свет. Теплый и мигающий. Так горит камин. В комнате действительно был большой очаг, в котором плясало пламя. Широкая кровать, теплые одеяла, камин, полки с розами...Спальня Ричарда. Хоть теперь я знаю, где я, но мне это не приносит ни радости, ни горя. Просто потому что я не понимаю, как умудрилась уснуть в таком месте, да и вовсе слабо помню, когда засыпала. Может на паре у Экзора? Беспокойная ночь сказалась? Нет, не такие нудные уроки у профессора. Тогда как? И где хозяин?
Единственное небольшое окно в комнате не давало света. Уже вечер? Но как?!
