3. Бравая Служба (полный текст)

Наш въезд в Папуасово напоминал торжественный парад по случаю освобождения населенного пункта от османского владычества доблестными русско-шотландскими войсками — разве что волынка не играла, и барабаны не стучали. Впереди гордо вышагивал Дехор, помахивая в воздухе оплавленной рукояткой булавы, за ним подпрыгивала парочка куникулов с боевитыми гоблинами на спинах, а следом степенно вышагивали наши волки. Дети, а так же взрослые тролли и гоблины, выстроились вдоль пути нашего шествия, и весело приветствовали боевой приграничный отряд. Мы сильно отличались даже по виду от мирного населения глубинных районов Той Стороны, почти не испытывающих давления возможного "гнумского" нашествия. Жителей граничных районов с Этой Стороной на всей остальной территории Той Стороны называли "приграничниками" и очень уважали.

Вскоре мы уже заняли комнаты в местном трактире, который содержал как раз наш тролль-агент. Когда хозяин ввел меня в комнату, оборудованную большой купелью с горячей водой, он многозначительно взглянул мне в глаза и указал взглядом на кровать, после чего вышел, уводя с собой Рыжика, которого я просил покормить. Заглянув под роскошное ложе, я обнаружил там шпионский джисталкерский контейнер, замаскированный под большой камень. При помощи своих отпечатков пальцев и электронного ключа, заложенного в память стрикета, я вскрыл контейнер, достал оттуда новые вещи и снаряжение, упаковал туда же все старые шмотки и снова запер высокотехнологичный кусок скалы. После этого положил на краю купели коллоидную маску и клыкастую вставную челюсть (уже новые) и растворил в воде капсулу с зеленой краской. Через пару минут залез в воду с головой и стал дышать через соломинку, выжидая положенные десять минут.

В большой таверне, полной гоблинов и троллей, в одной из комнат находился человек. В зеленой воде, налитой в купель, размерами в полтора раза превышающую обычную ванну, лежал немного нервничающий джисталкер и дышал через соломинку. Через десять минут человек вылез из воды, тщательно вытерся зеленым полотенцем, лежащим на краю купели, после чего ловко засунул в рот клыкастую челюсть и нацепил коллоидную маску. Через секунду его уже нельзя было отличить от орка, и джисталкер немного перевел дух. После этого человек достал из кошелька, недавно лежащего в воздухонепроницаемом контейнере, небольшую капсулу и бросил ее в воду. Через пару минут ярко-зеленая вода потеряла свой интенсивный оттенок и купель стала выглядеть как обычная ванная после того, как ее примет человек (или орк) который до этого не мылся с мылом дней десять.

Работа 15. Приморская

Лучший разрушитель любого плана —

окружающая нас действительность.

(плач строительной фирмы после

подписания плана сдачи жилья)

Плаванье — это процесс! К нему надо подходить соответственно. Если вам предстоит долгий судоходный круиз, а вы сухопутная мышь (как я, например) и не изволили к нему подготовиться — ожидайте много мелких неприятностей. Для начала качка. Для меня до сих пор загадка, ведь если вы отправляетесь в прогулочное путешествие на яхте на денек-другой — никакой тошноты почти никогда не случается. Зато если впереди долговременное водное путешествие — морская болезнь гарантированно вцепится в ваши внутренности уже через час, и вы будете долго ощущать на своем желудке каждую волну. Потом названия. Ну почему нельзя говорить о кухне и туалете, а обязательно надо с умным видом выдавать про камбуз и гальюн? Фок-шток-брамсель, якорный батор! Как же меня все это бесит... А ведь и вправду почему-то нельзя. Загадка.

Ладно, болезнь побороли, название выучили. Думаете все? Как бы не так! Существуют два варианта. Первый самый ужасный — это если вы пассажир. Что бы вы ни делали — непонятная скука вцепится в ваш мозг и будет его грызть. При взгляде на темные волны вам будут приходить мысли о потопленных кораблях, а в штиль в голову полезут страхи глубинных вод. Привыкнуть к морским необъятным просторам — дано не каждому. Если вы матрос — то немного легче, но тоже ничего хорошего. Оказывается на любом, даже самом маленьком, кораблике столько работы! И вы, как самый неквалифицированный мореплаватель, обязательно будете всю ее делать. А если сделаете, то найдется какой-нибудь шутник, из бывалых морских волков, который заставит вас после этого делать работу ненужную и бесполезную, к примеру, точить якорь.

Якорь точить меня, по счастью, не заставляли, но всю грязную работу на корабле, который мы купили в селе Папуасово по рекомендации агента-тролля, делал я, хоть в теории и являлся командиром отряда. А куда деваться, вот сами посудите:

Лия оккупировала камбуз, да и готовила она на самом деле лучше всех. Хоб великолепно справлялся с системой парусов баркаса, которая была ненамного проще парусного снаряжения старинной испанской каравеллы. Юркий гоблин как обезьянка летал по сложной системе канатов между двумя мачтами и тремя парусами, вовсю используя магию Тверди для укрепления узлов и веревок, так что на это место претендовать было бы, по меньшей мере, самонадеянно с моей стороны. Можно было попытаться взять на себя рулевые функции, но опять же тролль с этим справлялся на порядок лучше. При этом рулевое колесо оказалось совмещено с магическим механизмом, упрощенным подобием дирижабельного двигателя, так что Васиз порой прилично добавлял скорости баркасу при помощи магии Стихий, а я этого сделать никак не мог. Огр при переходе от одного борта к другому прилично наклонял судно, так что гонять его по кораблю было небезопасно. Да еще палуба под ногами Дехора подозрительно сильно скрипела, так что из огра шустрый палубный матрос никак бы не получился. Рыжик работать почему-то тоже не захотел. Вот и осталась для грязной работы на корабле единственная кандидатура — моя.

Впрочем, работы было не так уж и много, хотя в принципе и не мало — я сильно не напрягался, но особо-то не скучал. Зато за день мы начали покрывать около пятисот километров (против ста пятидесяти наземных), хотя и двигались в среднем с все той же скоростью примерно двадцать километров в час, ой простите, я хотел сказать — около одиннадцати узлов. Правда верхом мы ехали не больше десяти часов в день и по извилистым прибрежным тропам, а тут плыли полные сутки почти по прямой. Кстати, наших волков и куникулов пришлось продать, так как после села Папуасово мы планировали передвигаться исключительно по воде. Со Снапом мне не хотелось расставаться, но обрекать бедное животное на долгое морское путешествие было не только бессмысленно, но и жестоко по отношению к умному ездовому волку.

Огр за три дня путешествия на корабле полностью отъел свое пузо (трудолюбивая гоблинка устроила ему десятиразовое питание), и теперь выглядел не хуже, чем до начала путешествия, что его ужасно радовало. Под усиленный дополнительный паек попал и кот, и я впервые заметил у Рыжика что-то вроде небольшого животика — обычно в эту рыжую прорву еда уходила без видимых внешних изменений. Когда мы подплывали к Порт-о-Троллю, все выглядели бодрыми и полными сил — было совсем не похоже на то, что наш отряд только что совершил долгое, достаточно трудное и опасное путешествие.

Я с нетерпением ожидал того момента, когда мы достигнем приморского города. В моем воображении конечный пункт нашего плавания выглядел как пиратская Тортуга, и Порт-о-Тролль меня не разочаровал. Город расположился на склоне огромного холма, утопающего в зелени. У подножия горы лежала большая бухта, защищенная от всех ветров и полная причалов — центр местной жизни, городской порт. Наш скромный рыбацкий баркас полностью потерялся на фоне бортов могучих океанских бригантин и каравелл, стоящих у причала. Впрочем, рядом со средневековыми величавыми парусными кораблями я заметил парочку весельных галер, как срисованных с судов древних греков, что-то вроде драккара викингов и небольшой кораблик, похожий на утюг, явно напоминающий паровой броненосец. Конкретно к какой-либо эпохе земного мореплавания этот порт другого мира отнести было невозможно.

На первый взгляд на причалах царила полная неразбериха, но опытный тролль не поддался на провокацию и встал на якорь чуть в стороне от основных рейдов акватории порта. Вскоре от берега к нам рванула лодка лоцмана, и через двадцать минут наш баркас оказался пришвартован среди двух десятков яхт и шхун, сопоставимых с ним по размерам у крайнего северного причала. С этой минуты мы находились уже на территории Порт-о-Тролля. Далее последовали таможенные формальности, оплата лоцмана и причала, регистрация и прочая бюрократическая шелуха, преследующая любого путешественника. Территорию порта мы покинули только под вечер, вымотанные гораздо сильнее, чем за все время трехдневного морского каботажного плавания, лишний раз подтвердив известную истину — разумные двуногие создают друг другу гораздо больше трудностей, чем это удается природным бедствиям и катастрофам.

* * *

С тех пор, как наш несчастный баркас встал у северного причала, прошло две недели. Мне уже казалось, что в этом портовом городишке я пробыл целую вечность. Единственное разнообразие внес агент-джисталкер, передавший мне очередной шпионский контейнер. Под присмотром кота я обновил раскраску и снаряжение, и на следующий день вернул заполненный использованным оборудованием приемник, на этот раз выполненный в форме бочонка с элем. Казавшееся поначалу несложным, дело достижения Архипелага встало передо мной в полный рост в своей почти невыполнимой красе.

Кораблей, капитанов и матросов, способных пересечь опасный океан, в Порт-о-Тролле было предостаточно, но они не соглашались ни за какие деньги потерять из виду берег без надежного кормчего. Оно и понятно — спутниковой навигации в мире Ворк не существовало, как впрочем, маяков, радиобуев и прочих вспомогательных средств ориентирования в бескрайних водных просторах. Я бы мог при помощи своих приборов спокойно указывать направление но, во-первых, у меня не было лицензии и авторитета кормчего, а без этого все мои умения ничего не стоили — ни один капитан мне бы свой корабль не доверил. Во-вторых, я мог задать только общее направление, но о течениях, рифах и прочих опасностях на пути имел смутное представление. Одним словом, высококвалифицированный кормчий был нам жизненно необходим.

Капитан в мире Ворк (как впрочем, и на Земле в начале эпохи мореплавания) — лицо важное, но второстепенное. Жизни пассажиров и экипажа находятся в руках кормчего — прокладчика курса корабля. Кормчий прокладывает курс по звездам и компасу, определяет примерное положение шхуны, накладывая его на линии, нанесенные в его морском журнале. Корабельный журнал мира Ворк — магическая книга, где записаны детальные наблюдения кормчего, побывавшего раньше в местах предполагаемого нахождения. Журналы являются главной ценностью кормчего и охраняются подчас серьезнее, чем иные сокровища. Их ведут поколения кормчих, и передаются эти ценные рукописные базы данных от отца к сыну.

В корабельных книгах записываются курсы по магнитному компасу между портами и мысами, места причаливания и проливы. Там отмечаются отмели и глубины, цвет воды и состав дна. Указывается, как корабль может попасть в назначенное место, и как из него выплыть. Сколько дней необходимо идти определенным курсом, чтобы достичь пункта назначения. Роза ветров для каждой территории. Время штормов и штилей, где ремонтировать корабль и где пополнять запасы провизии, где друзья и где враги. Бухты и гавани, приливы и отмели, глубины и рифы, в общем — все, что нужно для безопасного плавания.

Необходимым уровнем квалификации для морского путешествия к Архипелагу обладали три кормчих, живущих в Порт-о-Тролле. Два из них находились в долгосрочном плавании, и предполагаемое их возвращение планировалось где-то через полтора-два месяца. Третьим был огр, по имени Менар, но имелась одна небольшая проблема — у огра было два младших брата. Вернее, вопрос стоял не в самих братьях, а в их роде занятий. Братья состояли охранниками при кормчем, а старший брат по совместительству со своей основной профессией держал один из местных тотализаторов боев без особых правил. Эти схватки, называемые тут "матросскими драками" и устраиваемые еженедельно на главной площади города, являлись главным развлечением населения приморского городка. Надо ли говорить, что младшие братья кормчего на протяжении последних пяти лет были бессменными чемпионами Порт-о-Тролля? Вернее, чемпионами они становились по очереди, так как между собой братья, которых звали Никор и Димор, никогда не дрались.

Менар не плавал тоже около пяти лет. С последнего своего плавания огр привез достаточно денег, чтобы организовать свой бойцовский бизнес в родном городе и, имея под рукой двух великолепных спортсменов, сумел приумножить начальное состояние и вовсе не горел желанием отправляться в опасное путешествие.

— Нет, это безнадежно, — расстроено сказал я, глядя на движения Дехора.

— Мне бы щит и булаву, — сморщился как ребенок огромный огр. — Тогда я бы один обоим братьям по шее надавал.

— Без правил и без оружия бои, — в который раз монотонно повторил я.

— Не понимаю я глубинщиков этих, — недоуменно поддержала отставного сержанта Лия. — Какой смысл руками махать бестолку?

— Уважаемая приграничница, не мешай нам, пожалуйста, — попросил я гоблинку, на что она показала мне язык и повернулась к Хобу с целью продолжения прерванного для ехидного замечания разговора.

Глубинщиками приграничники называли все остальное население, но это не имело никакого отношения к тому, чем мы сейчас занимались. А занимались мы боевыми упражнениями в хлеву, который арендовал я за небольшие деньги исключительно для тренировок. Хотя занимались — это излишне сильно сказано. Я пытался учить Дехора, но отставной сержант обучаться не желал. Вернее он хотел, но результата не было. А тренировались мы с одной целью — я хотел разорить Менара, чтобы потом купить его услуги кормщика. Для выполнения этого грандиозного плана надо было всего лишь побить на ринге одного из его младших братьев.

Честно сказать, арена боев была открыта для всех бойцов, но против огров драться без оружия обычно никто почему-то не хотел. Так что хотя в теории это были просто матросские драки, на практике я бы назвал данный вид спорта "матросские драки огров". Да я и сам, честно признаюсь, поначалу не горел желанием выходить на ринг против четырехсоткилограммовых громил, поэтому решил немного поднатаскать Дехора. В теории для того, чтобы участвовать в боях, надо было служить матросом или обладать кораблем, — в нашем случае эту роль играл старенький рыбацкий баркас, купленный в селе Папуасово и забытый на северном вспомогательном причале.

Решение натренировать огра оказалось несколько самонадеянным — за неделю сделать из отставного сержанта чемпиона по боям почти без правил у меня не получилось. С оружием в руках Дехор творил чудеса — булава весом в полцентнера в его лапище летала, как веер в руках китайского танцора. Кулак огромного огра легко вогнал бы в землю какого-нибудь Илью Муромца по пояс, а вот как уворачиваться от ударов отставной сержант понятия не имел. Все его блоки были наработаны на оружие — пустые руки он не блокировал принципиально, обосновывая свою огрскую лень тем, что якобы "опасности не чувствует". Все мои вопли о том, что при отсутствии доспехов и рука может стать опасным оружием, огром игнорировались. Ну и попадать по движущейся цели пустой рукой у Дехора получалось из рук вон плохо.