3. Бравая Служба (полный текст)

Я лежал на брусчатке почти в десяти метрах от каменной арены-постамента. Рядом валялся опрокинутый ряд сидений, а надо мной хлопотала Лия. Над нами возвышался Дехор и клокотал от ярости, злобно поглядывая в сторону кормщика.

— Показалось, — радостно выдохнула куколка-вампирчик, и с облегчением взглянула мне в глаза.

— Что тебе показалось? — спросил я удивленно.

— Что у тебя все ребра слева переломаны. Когда тебе в грудь кулак чемпиона попал, очень громкий хруст раздался, — ответила служительница Некро. — И еще, когда без сознания лежал, я чуть надавила на ребра — ты всем телом сильно дернулся.

— Да вроде все нормально, — ответил я, глубоко вздохнув и вставая на ноги. — Я про сломанные ребра сам столько рассказать могу...

— Убежал метатель кокосов, — расстроено объявил вернувшийся Хоб. — Шустрый больно, да еще и местный — все улочки тут знает.

— В отличие от нас, — недовольно подтвердил слова друга запыхавшийся Васиз.

— Не суть, — прервал я ребят и спросил, обращаясь к Лие: — Я бой проиграл?

— Нет еще, — ответила гоблинка и указала взглядом на песочные часы судьи.

Оказывается, времени прошло совсем немного — около минуты. После этого я кинул взгляд на постамент. На каменном помосте стоял Димор, и с недовольным и одновременно немного виноватым видом смотрел на меня. Время утекало.

— Все, потом будем разбираться, — решительно отмел я все и рванулся в бой.

Впрочем, рванулся — это немного сильно сказано. Правильнее было бы сказать — рванулся и тут же остановился, не дойдя собственно до самого боя. Вы спросите, мол почему я не пошел и, кипя от яростного негодования, сразу же не начистил физиономию огру? Отвечу честно: я бы с радостью, да обстоятельства не позволили. А заключались обстоятельства в бортике, высотой два метра, над которым возвышался собственно огр, который вовсе не горел желанием пускать меня обратно на арену. Нет, в принципе перемахнуть через двухметровый забор для меня трехсекундное дело, как впрочем, и забраться на постамент с гладкими стенками высотой два метра, но только при одном немаловажном условии — если на вершине нет четырехсоткилограммового парня, который не хочет, чтобы я это умение продемонстрировал окружающим.

Я стоял у подножья постамента и в сомнении смотрел вверх. Сверху на меня скептически поглядывал Димор, изредка несильно топая ногой, от чего так же тихонечко потряхивало всю округу. В часах судей утекал песок.

"Попробую", — решился я.

Резко присев, я прильнул к двухметровой стене постамента, характерным образом "отводя глаза" огру и держа его фигуру на краю взгляда, после чего плавно перетек вдоль круга на пять метров в сторону. После этого одним нерезким движением, не теряя соперника из поля периферийного зрения, подтянулся, и через "выход силой" одним замедленным рывком встал на краю каменного помоста. Сделав два неспешных шага и остановившись в пяти метрах за спиной Димора, я щелкнул языком.

После того как огр оглянулся на звук, мне на долю секунды показалось, что его глаза выскочили из орбит — настолько сильно он их выпучил от удивления.

— Как... — выдавил из себя чемпион.

— А вот так, — развел руками я, после чего сжал кулаки и пошел вперед.

Не знаю уж почему — то ли от удивления, то ли от моих ударов (а может и от всего сразу), но мне показалось, что огр двигается в два раза медленнее, чем раньше. Я же наоборот — ощутил небывалый прилив сил, серьезно добавив скорости движениям и силу ударам. Через двадцать секунд маневров не помню точно после какого по счету удара костяшками пальцев между бицепсом и трицепсом, у Димора отказала правая рука. Еще через полминуты после очередного моего лоу-кика действующий чемпион вдруг споткнулся, после чего завалился и упал передо мной на четвереньки. Вернее огр стоял на согнутой в колене правой ноге и левой руке. Могучая правая лапища огра висела, касаясь каменного помоста, а "выключенная" левая нога чуть дрожала, не желая служить в качестве опоры. Я не удержался и два раза провел маваша-гери по действующей руке соперника, удачно отключив и ее, после чего Димор завалился вперед, упершись лбом в аренный камень и не в силах сделать ни единого движения, а затем и вовсе упал на бок.

На каменном постаменте стоял джисталкер и смотрел на огра, лежащего у его ног. Лицо поверженного могучего атлета кривилось от сильной боли, при этом боец не мог пошевелить обеими руками и одной ногой. Джисталкер перевел взгляд на кормщика, сидящего на стуле и нервно поглядывающего на побитого брата.

— Как же мне его с постамента сбросить, — тихонько пробормотал джисталкер.

После этого человек, глядя в глаза кормщику, указал на поверженного огра и потом медленно провел тем же пальцем себе по горлу. Это явилось последней каплей, переполнившей чашу беспокойства старшего брата за своих родственников. Кормщик встал со стула, подошел к судье и негромко что-то произнес. Через десять секунд на арену выскочил главный арбитр и громко выкрикнул всего одну фразу:

— Чемпион побежден!

— ...побежден, побежден, побежден...— прокатилось эхо, подхваченное сотней голосов из толпы.

Работа 19. Отправная

Уплыл, махая якорем —

И все морячки плакали...

(матросская песенка,

сочиненной в детсаде N 3)

Каждый новый этап жизни ознаменовывается хлопотами. Отводят впервые ребенка в детский садик — ручеек слезок, волнение родителей, детские страхи и прочие полузабытые взрослыми людьми ужасы. Дальнейшее хождение в детсад происходит по накатанной колее. Первый школьный звонок — уже более осознанный и запоминающийся праздник, но тоже сопровождаемый морем хлопот (цветы училке, наряд первоклашке, опять же переживание пап и мам, и так далее). Позже школа на многие годы превращается в рутинное времяпрепровождение, иногда напоминающее нудную работу,— хлопотливое дело, но с праздником первого звонка несравнимое. Далее выпускные и вступительные экзамены, диплом, выход на работу, смена деятельности, пенсия и, как венец хлопотливости, похороны. Вот и я, готовя новый этап путешествия, вместо того чтобы праздновать в одной из таверн удачное окончание боя занялся хлопотливой работой.

Сразу после завершения поединка прошел что-то вроде допинг-контроля, в том числе магического. После этого мероприятия, завершившего мою короткую и успешную карьеру кулачного бойца в славном приморском городке, начались долгие и нудные переговоры с кормщиком. Рассчитал я правильно и денег для полного погашения всех билетов тотализатора, оказавшихся на руках Лии и Васиза, у Менара не хватило. Дебаты с кормщиком длились весь оставшийся вечер с переменным успехом, но, в конце концов, мы пришли к общему знаменателю.

Кстати, переговорный процесс был один раз удачно прерван. В самый разгар торговли с крысиной охоты вернулся Рыжик и сообщил мне весьма интересную новость. Я решил сделать небольшой перерыв и пригласил кормщика с более-менее пришедшими в себя братьями-бойцами на прогулку. Неподалеку от солидного кабака, где мы сидели в отдельном кабинете и разговаривали о делах, собрался народ и потешался над одним троллем, который, как выяснилось, оказался недостаточно вертляв.

"Смотрю я — наши за ним бегут. Ну, я ударил по нему страхом и тоже решил погоняться, иногда страху добавляя", — объяснил свои действия рыжий телепат.

После своего точного броска кокосовый исполнитель начал уносить ноги, и наткнулся на Рыжика. Синекожий наемник и так до смерти перепугался двух могучих магов, рванувшихся за ним вдогонку, и поэтому хулиганство рыжего разбойника легло на благодатную почву. Далее кот гонял тролля по городу точечными телепатическими ударами около часа, по истечении которого обезумевший и обессиленный преследуемый не нашел ничего более умного, чем попытаться укрыть свое синее тельце в канализационной трубе, ведущей от жилого дома в ближайшую сточную канаву, где благополучно и застрял.

Извлеченный из узкой вонючей трубы (как он только умудрился туда залезть — не понимаю!) трясущийся тролль представлял настолько жалкое зрелище, что я об него мараться не стал и решил просто отпустить несчастное синекожее создание. Дехор, правда, не удержался и дал свободу метателю кокоса могучим пинком, после которого тролль, как рассказали позже окружающие, побил мой рекорд, пролетев по воздуху гораздо дальше, чем я после удара кулака Димора.

Потом мы вернулись в таверну и переговоры с кормщиком, чувствующим себя после всего этого ужасно неловко, пошли гораздо успешнее. В принципе, изначально я хотел заплатить огру за путешествие приличную сумму, но из-за его финта с кокосовым орехом проявил жесткость, и высококвалифицированный специалист фактически достался нам абсолютно бесплатно — кормчему после подписания контракта отошли только лотерейные билеты, полученные нами как выигрыш за бой. Хотя в принципе, судя по реакции, Менар и сам был не против того, чтобы отправиться в долгое путешествие, так как он засиделся на одном месте. Все-таки кормчий — потомственный путешественник, и сидение в спокойном городе не могло удовлетворить совсем еще не старого огра.

После окончания официальной части вечера мы закатили грандиозную пьянку, пройдясь по всем кабакам и тавернам Порт-о-Тролля. Жители приморского городка еще долго будут вспоминать нашу разнузданную компанию. Слава победителя огров летела впереди и, скорее всего благодаря этому, все прошло без неприятных эксцессов — но разудалые приграничные души моих друзей развернулись в ту ночь во всю ширь. Начав в самых дорогих заведениях и пройдя все ступени грехопадения, мы закончили вечер в одном из портовых кабаков, в окружении толпы поклонников, которых до смерти напоили за наш счет. На следующий день пришлось даже послать сигнал с просьбой о финансовой помощи через агента-джисталкера, ибо средств на радостях я потратил значительно больше запланированного и выбился из всех смет.

Следующий день, как и вся последовавшая за ним неделя, снова начался с хлопот — и тут помощь кормщика оказалась неоценима. Все это время огр работал, бегая не покладая ног и заглаживая свою вину. Менар нашел нам корабль с капитаном и командой, великолепный современный фрегат, способный делать в среднем далеко за двадцать узлов, используя попутные ветра и магические агрегаты. Сам участвовал в переговорах на нашей стороне, значительно подвинув капитана в цене. Помог с закупкой провизии, проинспектировал состояние корабля. Пристроил наш баркас, при этом договорился о скидках за уже прошедшее время стоянки. Свой тотализатор Менар не прикрыл, оставив его на Никора, который чувствовал себя еще немного неуверенно. Димор уже на следующее утро сносно передвигался, изредка потирая ушибленные ноги и руки — при этом братья-чемпионы стали моими фанатичными поклонниками, и каждый вечер мы проводили в нашем амбаре, где я показывал ограм всякие боевые тонкости. Правда я уже выступал в основном в роли тренера, заставляя работать между собой Димора и Дехора.

Кстати, отставному сержанту мы справили новую булаву в лучшей местной кузнице, и когда боец показал, насколько он хорош с оружием в руках — авторитет приграничника в глазах братьев-чемпионов вознесся на небывалую высоту. Действительно, умение неплохо драться Никора и Димора было в мире Ворк не более чем баловство — отставной же сержант владел серьезным боевым искусством. Через пару дней оба брата смотрели на нашего гиганта так, как молоденькие спортсмены, недавно поступившие в органы, восхищенно взирают на матерого оперативника.

Все хорошее рано или поздно кончается — закончился и наш отдых в Порт-о-Тролле. Накануне я совершил очередную смену снаряжения и провел омовение в зеленой ванне, так что был всегда готов — почти как древний пионер. Ранним утром у центрального причала порта собралась большая толпа провожающих, в основном состоящая из родственников моряков с приличными вкраплениями наших новоприобретенных знакомых, да и просто любопытствующих на берегу присутствовало в избытке. Капитан задвинул прощальную речь, потом несколько красивых слов сказал кормщик, и магический рупор передали мне, как представителю заказчика. О чем говорить я понятия не имел, поэтому воодушевленно проорал:

— После этого плаванья все мы станем богаты!

И сразу передал магический рупор обратно Менару. Моя короткая речь имела оглушительный успех и последовавшая вслед за ней овация значительно перекрыла по громкости жиденькие аплодисменты, которыми незадолго до этого наградили отработанное выступление капитана и проникновенные слова кормщика.

После этого настал черед священников, и начали выносить портреты местных святых. Надо сказать, что до этой минуты верования мира Ворк меня абсолютно не интересовали. Я, конечно же, знал ритуалы, в нужных местах произносил необходимые слова, делал все положенные жесты и движения — но в целом относился к этому как к некоему антуражу, обязательному в окружающей действительности.

Честно признаюсь — к религии у меня сугубо научный подход. Главный вопрос религиозных споров — есть ли бог. Я считаю это в корне неверным. Вот судите сами:

Одна из научных аксиом заключается в том, что параллельные линии не пересекаются. Почему не пересекаются, точно ли не пересекаются, и к чему это они не пересекаются — никого не волнует, ибо не пересекаются, и все тут! Это один из постулатов, на которых основана целая наука, под названием геометрия Евклида. Ну, конечно не только на этом, но и на этом тоже (если конкретно, то это пятый постулат).

И вот нашелся парень, который решил — параллельные линии пересекаются! И создал свою науку, которую назвали его именем — я про геометрию Лобачевского, первую из неевклидовых геометрий. Стройная теоретическая наука, очень полезная при решении огромного количества вопросов. Соответственно, аксиома у Лобачевского звучит по-другому — параллельные линии где-то там пересекаются! Ну не совсем так, но что-то вроде того...

"Бог есть", — это аксиома, на которой построена великолепная помощница жизни человечеству, под названием Религия. Соответственно: "Бога нет", — тоже не более чем аксиома, на которой выстроен Атеизм, для очень многих людей являющийся серьезным вспоможением по этой трудной жизни. Надеюсь, разницу между словами "факт" и "аксиома" все понимают. И о чем тогда дискутировать — какая из геометрий лучше, Евклида или Лобачевского? Ученые почему-то не сходятся грудью в яростных дебатах, ломая свои и чужие головы об вопрос: "Пересекаются или нет параллельные прямые линии". Зачем люди исступленно спорят на тему: "Есть ли бог?" — я просто не понимаю! Выбери одну из аксиом, выстрой на ней свое мировоззрение, живи по нему и не мешай жить другим — а хорошо ли ты прожил или не очень — уж пусть решают потомки. Ну, это не более чем мое мнение, так что заострять на нем Ваше внимание не буду и вернусь к повествованию.

Полубогов и ангелов-хранителей в мире Ворк имелось предостаточно, и основное количество их называли "духами". Причем на Этой Стороне предполагалось, что хорошие парни приходят со светлого неба, а Та Сторона признавала в основном ребят с темных небес. Помимо целого сонма больших и мелких полубогов для различных важных дел и профессий, особо стояли хозяева-покровители мест. В частности, Порт-о-Тролль и приморское село Папуасово имели одну и ту же хранительницу, в честь которой проходил небезызвестный карнавал, в котором участвовал непутевый джисталкер, принявший троллей за папуасов. Изображения хозяйки этих мест несли десятки радостно поющих гоблинов, одетых в белые туники. Меня очень заинтересовали рисунки, изображающие хранительницу приморья, гоблинку называемую "госпожа Фа", и я склонился к Лие.