3. Бравая Служба (полный текст)

По пути к нам присоединился кормчий Менар, сопровождаемый своими братьями-бойцами, и начал передо мной отчитываться. Надо сказать, слушал я его вполуха, наблюдая за котами и по-прежнему удивляясь тому, что мою бледную безклыкастую физиономию не воспринимают как чуждую данному месту и времени. Вскоре процессия, сопровождающая кошачий ход, вышла к порту и направилась прямиком к "Гордости Приморья", на котором уже знали о нашем появлении — с борта фрегата к причалу был спущен помпезный трап. Опережая нас, на корабль спешила команда — в свое время я предупредил, что мы долго не будем задерживаться в Порт-о-Тролле, и полувоенный фрегат четко выполнял взятые на себя обязательства.

Когда Рыжик ступил на борт плавучего судна, произошло событие, заставившее меня забыть о своей белой коже. И хотя подобную картину я наблюдал уже второй раз, она снова захватила все мое внимание, впрочем, не только мое — вся команда фрегата и зрители на причале замерли, наблюдая редкое зрелище — крысы бежали с корабля.

Надо сказать, на этот раз никто из членов команды не обвинял котов в создании плохой приметы, и симпатии были полностью на стороне пушистых пассажиров. Однако сами коты не смогли удержаться, и через минуту солидный кошачий парад, до того двигающийся от дирижабля к кораблю практически стройными рядами, разбился — началась самая большая крысиная охота, которую мог наблюдать Порт-о-Тролль за все время своего существования.

— Что делать будем? — спросила меня Лия, наблюдая с борта судна за метающимися по всему порту пушистыми молниями.

— Шеф, какие распоряжения? — вторил ей кормщик.

— Ловить их будем, что ли? — подал свою реплику Васиз, с опаской переводя взгляд с занятых охотой котов на чудом спасенные сапоги.

— Тут неподалеку имеется, по-моему, самое большое в городе питейное заведение? — спросил я у кормщика, и он кивнул в ответ. — Пойдем все туда, там ждать веселее.

Вскоре в портовый кабак переместилась половина команды фрегата во главе с капитаном, вся наша компания и кормщик с братьями. В тесном зале таверны все едва поместились, зато выпивки нам хватило с лихвой, а это было в данной ситуации гораздо важнее. До самого вечера мы накачивались элем, пока коты очищали порт от крыс. Я подумал в тот момент, что все, что ни делается — делается к лучшему. Пушистые охотники снимали стресс дирижабельного путешествия самым естественным для себя способом. Второй фактор — долгий морской круиз, тем более при отсутствии крыс на борту судна, будет непоседливым усатым охотникам жутко скучен. Пусть коты разомнутся, пока мы тренируем спиртным наши желудки.

Еще немного интересовало, не поменяется ли восприятие меня, как орка, у хищного окружения от обильных возлияний. К несчастью, меня по-прежнему воспринимали очень дружелюбно, и я на протяжении всей грандиозной портовой пьянки отбивался от нашего тролля, который быстренько накидался и постоянно лез ко мне целоваться (чисто мужская дружба).

Когда стемнело, мы свернули праздник возвращения, и огромной полупьяной компанией отправились на корабль. Коты к тому времени охоту закруглили (как я узнал значительно позже, с того момента крысы в порту не появлялись больше года) и ожидали нас всем прайдом на борту фрегата. Размещением пушистых охотников на плавучем судне все это время занимался преданный Дехор, отказавшийся принимать участие в попойке, повсюду сопровождая своих ненаглядных котиков.

Я поинтересовался у не совсем трезвого Менара, возможно ли отплытие корабля при таком количестве пьяных членов экипажа и кормщик уверил меня в том, что на скорость и качество плавания употребление эля в столь ничтожных количествах (все остались на ногах) повлиять никак не может. Тогда я дал добро на отплытие, после чего с трудом дополз до своей каюты и с чувством выполненного долга сном праведника отключился от забот.

На огромном морском фрегате ударил гонг, что послужило началом величавого движения корабля. Команда, большая часть которой на берегу едва стояла на ногах, почувствовав под собой шаткую палубу тут же резво забегала по всему плавучему судну. Правда, особо разогнаться матросам не давали пассажиры с хвостами, заполонившие фрегат от трюма до кончиков мачт — коты находились везде. Фрегат быстро набрал скорость, вышел из защищенной портовой бухты и устремился к темнеющему горизонту. Джисталкер тихонько храпел в своей каюте, и ему не было никакого дела до усталого тролля, уже третий день не снимающего с ног новые сапоги, натершие синекожему страдальцу изрядные мозоли. Впрочем, тролль от недостатка внимания не страдал — пушистая подростковая банда не выпускала его из вида на протяжении всего этого времени, отвлекшись всего один раз — на большую крысиную охоту.

Работа 29. Плавательно-финишная

Все течет, все плывет,

Ничего не меняется...

(переосмысление Гераклита)

Тринадцатый день плавания ознаменовался ужасающим событием. Весь корабль поднял на ноги жуткий вопль тролля — ему нагадили в сапоги, неосмотрительно оставленные без присмотра. Противостояние Васиза и Сусанина закончилось убедительной победой последнего. Команда корабля, состоящая из азартных жителей приморья, сразу поспешила получать выигрыши, заключенные в организованных ради такого случая тотализаторах — столь славная битва котов и тролля не могла остаться без внимания прожженных игроков. Покаюсь, именно я все это время осуществлял информационную поддержку этой тайной борьбы, разъяснив кормщику (а он соответственно остальным) суть конфликта.

Позже тролль попросил капитана спустить за борт шлюпку, и провел часть дня в ней, влекомый за фрегатом на канате. Сначала Васиз очень долго чистил свои боты, потом спустил их за борт в сетке, решив вымочить остатки всепроникающего запаха, а сам завалился спать прямо в утлом суденышке, впервые за две недели в полном спокойствии.

Вволю поглумившись над мерзким скакашечным шутником (ну злопамятный я, что ж поделать), я попросил Менара подыскать подходящий островок для того, чтобы в тишине и спокойствии пообщаться с духами — пора было менять снаряжение, хоть оно и работало на удивление хорошо. Опять же средства маскировки мне стали не нужны, а я за четыре с лишним месяца привык начинать готовить команду к тому, что мне надо пообщаться с духами, ориентируясь по неприятному вкусу, возникающему от начала деструктуризации вставной клыкастой челюсти. В данный момент я этого вкусового датчика был лишен — из-за чего выбился на пару-тройку дней из графика.

Мое возвращение ознаменовалось легкой паникой — то, что я вышел из джикамеры без коллоидной маски, при этом с кожей, не выкрашенной в зеленый цвет, было тут же замечено. Леночкина пиар-группа, рьяно ринувшаяся ко мне, резко остановилась, как болид, налетевший на бетонную преграду. Лица пиарщиков и самой звезды лав-стори перекосило от неожиданности, как капот того же болида после лобового столкновения.

Впрочем, сериальная команда была мгновенно оттеснена от меня людьми шефа, который появился как чертик из коробочки, как всегда внезапно и непонятно откуда.

— Провал? — напряженно спросил Рудольф Иванович.

— С чего ты взял? — удивился я, не поняв ничего толком.

Я, признаться, забыл о том, что мое лицо не прикрыто коллоидной маской — к хорошему привыкаешь быстро, отвыкаешь медленно и вообще — в этой жизни лучше не расслабляться. Общеизвестная истина.

— На тебе лица нет, — пошутил шеф.

— А, ты про маску? — дошло до меня. — Все, произошла адаптация. Теперь она мне не нужна.

— Ты серьезно? — удивился на этот раз Руди. — Впервые такое в моей практике.

— Мало того, это вообще впервые в истории джисталкерства, — уточнил я. — И ты понимаешь, какая на тебе лежит грандиозная задача?

— Какая? — просто спросил глава "Гном-Инста", не став умничать, что было немного не в его стиле.

— Сделать так, чтобы меня не забрали в поликлинику для опытов, — поставил я перед ним знак вопроса в полный рост. — А то отберут твоего лучшего сотрудника для препарирования и вдумчивого изучения с расчленением, а проект-то и провалится.

— Логично, — согласился Руди. — Вводим режим стратегической секретности.

Через пару минут все были твердо уверены (а если кто-то и не был, то сам виноват), что я появился не из джикамеры, а из обычного телепорта, дизайн которого исполнен под стандартную Гашек-камеру. Этот телепорт (работающий только с лицами, имеющими высший допуск секретности), ведущий, кстати, в кабинет шефа, тут же появился на нужном месте. Сама джикамера перекочевала во все тот же начальственный кабинет, у дверей которого встали два телохранителя с винтокрылами огневой поддержки.

Попутно решился вопрос, который до сего момента не давал мне спокойно жить на протяжении трех месяцев — меня избавили от участия в съемках мыльно-оперного сериала! Руди минут двадцать проорал по мобильнику — и вскоре вся пиар-братия во главе с нашей офисной курицей навсегда покинула гостеприимную территорию фирмы "Гном-Инст". Леночка рванула не куда-то, а прямиком в Голливуд, чтобы там сняться в главной роли теперь уже в полнометражном блокбастере на ту же идиотскую тему — лавстори с орком на Земле-матушке. На главную мужскую роль претендовали с десяток звезд мировой величины, чему я безмерно обрадовался, ибо меня в этом списке не было. Шедевральное произведение моих вооруженных ломом шаловливых ручек, охраняемое как картина Леонардо, тоже было увезено на фабрику грез следом за блондинистым чудом в перьях, так что впервые за долгое время на территории, подконтрольной фирме "Гном-Инст", воцарилась действительно деловая атмосфера.

Саня и Дима настраивали джикамеру в уголке кабинета, мы с Рудольфом Ивановичем пили кофе, когда шеф вдруг замер (оказывается он все это время, разговаривая со мной, параллельно сидел в виртуале) и окинул меня немного испуганным взглядом.

— Что случилось? — встрепенулся я, довольный необычной реакцией мудрого руководителя.

— Ты не просто адаптировался, ты еще и проапгрейдился, — сказал Руди и, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил: — Пришли данные проверки твоих вещей. Все как новенькое после двух недель пребывания в мире Ворк. Ни малейшего следа деструктуризации.

— Ого, — удивился я. — Вот это подарочек...

— Колись, что там было? — серьезно спросил Руди.

— Ты не поверишь все равно.

— После всего этого я поверю хоть во вмешательство богов, — не подумав, ляпнул мудрый шеф.

— Угадал, — буркнул я.

— Что?!!

От удивленного возгласа вечно спокойного и насмешливого Рудольфа Ивановича приятели-предприниматели прекратили настройку оборудования и потрясенно воззрились на нас.

— Продолжайте, — строго кивнул парням шеф, отвлекшись на секунду от меня, после чего проявил во всей красе свой могучий профессионализм, взял себя в руки и уже с прежней смешинкой, глубоко спрятанной в глазах, вернулся к разговору, закончив почти шепотом: — Хотя никакого другого объяснения и нет, в принципе.

— Уху, — хмуро согласился я. — Честно, Руди, рассказали бы мне такое — в жизни бы не поверил...

— Да я и не верю, можешь не рассказывать, — усмехнулся шеф. — Будем считать, что у тебя есть тщательно охраняемое ноу-хау. Мне так проще жить.

— Договорились, — облегченно выдохнул я, так как обнародовать историю своих отношений с госпожой Фа мне очень не хотелось (особенно бесил меня ночной горшок со слониками).

— Непонятно каким образом достигнутый успех устраивает меня значительно больше, чем всем понятный провал, — выдал афоризм Руди. — Так что у тебя по-прежнему полная свобода действий. Отчеты за тебя продолжат писать наши сказочники.

Через пятнадцать минут я уже стоял в джикамере, ожидая отправки в мир Ворк. В небольшом кабинете шефа, который донельзя походил на комнату отдыха в затрапезном офисе, снимаемом когда-то в незапамятные времена (почти год назад) приятелями-предпринимателями, Саня и Дима под присмотром Руди совершали обыденные действия по моему отправлению в мир Ворк. Я стоял в Гашек-камере и размышлял о великом движении жизни по спирали. Естественно, отличался кабинет шефа от нашей горе-конторки как бриллиант чистой воды от куска оплавленного закопченного стекла — но суть-то от этого не менялась. Тот же человек отправлялся в прежний мир практически по совершенно аналогичным делам. Со стороны движение по спирали представляется тяжелым подъемом наверх, но есть определенный ракурс (если смотреть сверху) где это движение представляется бестолковым бегом по кругу. Кстати — не только с высоты, но и с самого дна тот же вид. Применим ли этот подход к социальным и общечеловеческим отношениям?

Додумать философское откровение мне, как всегда, не удалось, так как в ушах щелкнуло, и я оказался в мире Ворк на небольшом островке. В трех кабельтовых стоял на якоре огромный фрегат Той Стороны, на котором, как я был в этом твердо уверен, уже накопилась масса неотложных дел, требующих моего непосредственного участия.

Я почти ошибся — за время моего отсутствия почитай ничего и не случилось. Разве что Сусанин пытался по канату пробраться на лодку к Васизу, свалился в воду и чуть не утонул — благо Дехор был начеку, нырнул в морскую пучину и вытащил шалопая. Потом Сусанин носился по всему кораблю, преследуемый разъяренной Халвой, в результате кошачьими когтями оказались изодраны два паруса. Вернее порвано полотен было больше, но остальные еще худо-бедно подлежали восстановлению. Правда, эта мелочь служила только фоном — один матрос (по счастью нетяжелый гоблин) нечаянно наступил на хвост совсем маленькому котенку, в результате его мать ментальными ударами страха загнала обидчика своего сынишки за борт. Матросы, оскорбившись за своего товарища, попытались сеткой поймать кошку и тоже искупать ее в море, но набежали другие коты и все сторонники мокрого гоблина тоже отправились за борт. Тут взбунтовалась вся команда, но на сторону котов встал Дехор, и за борт снова полетели тела. Как вы понимаете, все это происходило на фоне испуганного ора Сусанина, улепетывающего по всему фрегату от разъяренно шипящей Халвы. В результате за мной даже лодку не послали, и мне пришлось добираться до фрегата вплавь.

Первым делом, уговорив Халву простить Сусанина, я остановил драку на палубе, обуздав уговорами для начала разъяренного Дехора, а чуть позже пообещав команде по кружке эля. Далее последовала процедура раздачи каждому по кружке янтарного напитка, полностью примирившего матросов с кошачьим нахальством. Возмущенных котов тем временем успокоила пришедшая в себя Халва, разбудив и призвав на помощь Рыжика, до того момента мирно дремавшего под всю эту котовасию. После, попросив Хоба помочь поминавшему недобрым словом всех святых боцману привести в порядок парусную снасть, я отправился к Менару и дал тому добро на отправку. Вскоре фрегат олицетворением мира и спокойствия направился в сторону Архипелага.

"Удачно на Землю сгонял, почти ничего и не произошло", — удовлетворенно подумал я, развалившись на корме в кресле-качалке и с удовольствием поглядывая на утлую лодочку, влекомую за фрегатом на канате. В шлюпке ворочался полусонный тролль, пытаясь пристроиться поудобнее. Вожделенные котами сапоги по-прежнему отмокали в морской водичке.