3. Бравая Служба (полный текст)

— Кстати, зачем это вам? — заинтересовалась девушка. — Все не было времени спросить.

— Будем там небольшой город организовывать, — почти честно ответил я. — А все грымские орки котов обожают, и жить без них не могут.

— А ты там будешь Правителем? — невзначай спросила Наместница.

— Что-то вроде того, — не стал отрицать я, так как только карьерный вопрос мог примирить бывшую феминистку со сложным моментом моего бегства.

— Понятно, — просияла Джина, лишний раз убедившись в родстве наших меркантильных душ. — Как обстроитесь, пошли весточку. Может, в гости приеду.

— Обязательно, — искренне ответил я.

— И ко мне заезжай, если что, — добавила Наместница, и заглянула мне в глаза.

— Обязательно, — как попугай повторил я, чувствуя, что у меня в груди все полыхает.

Впрочем, на этот раз прекрасная оркитянка не стала испытывать свои чары, просто для того, чтобы лишний раз убедиться в своей надо мной власти. Вскоре аудиенция окончилась, и мы с Лией поспешили обратно на дирижабль, болтая по пути.

— Я уж думала, что ты все, спекся, — говорила маленькая аристократка, пока мы неслись по объемному лабиринту Оргбуржских улочек. — А ты и на этот раз выкрутился.

— Нас так просто не возьмешь! — гордо заявил я, едва успевая за шустрой гоблинкой.

— Впрочем, я в тебя верила, — успокоила меня Лия. — А то что бы я тут с твоими котами делала?

— Это да, — согласился я, и мысли о дирижабле, полном пушистых пассажиров, придали мне дополнительной прыти.

Когда мы выскочили из главных ворот и побежали к башне, над вершиной которой величественно висел дирижабль Правителя, соединенный с площадкой приема длинной веревочной лестницей, я увидел спешащую сутулую фигуру. Впереди, метров на пятьдесят обгоняя нас с Лией, бежал Васиз, причем, как я успел заметить, в новых сапогах.

"Ну-ну", — ехидно подумал я, рванувшись к башне вслед за стремительной гоблинкой.

"Что ты там так долго?" — неоригинально обвинил меня Рыжик, когда мы забрались по веревочной лестнице на борт летучего судна.

"Я тоже тебя люблю", — достойно ответил я рыжему прокурору, и переключил внимание на седого капитана.

— Теперь можем лететь туда, куда нужно? — вежливо поинтересовался я, глядя в насмешливо прищуренные глаза старого орка.

— Как прикажете, шеф, — кривовато улыбаясь половиной клыкастого рта, ответил капитан и пошел к штурвалу.

Дирижабль, сверкая в лучах заходящего солнца золотистым баллоном, формой напоминающим громадный мяч для регби, устремился к небу, с большой скоростью набирая высоту. Яхта, выполненная из ценных пород дерева, служила гондолой дирижабля и была окруженная искрящимся магическим куполом. На корме судна два мага гудели, держась руками за блистающий медными частями механизм, похожий на двигатель первых автомобилей на паровой тяге. Из больших труб за их спинами вырывался белый пар, превращаясь в хвост инверсионного следа. Седой капитан застыл у руля, занятый управлением и лишь изредка поворачивал голову к штурману. Джисталкер расслабился в единственном кресле на палубе, который он честно делил с большим рыжим котом. Впрочем, краем глаза человек следил за своими пушистыми подопечными, большинство из которых привычно затихли на время взлета, переживая неприятные для чуткого кошачьего вестибулярного аппарата минуты. Но несколько котов-подростков, не обращая внимания на неприятные ощущения, внимательно следили за синекожим троллем, который собирался прилечь на скамейку с целью вздремнуть, но никак не мог решиться снять с ног новые сапоги.

Работа 28. Перелетная

Мы летали, мы летали,

Наши крылышки устали...

(разминочная считалочка ангелочков)

Верховое (для огра пешеходное) путешествие от Огрбурга до Порт-о-Тролля у нас заняло около месяца, при этом мы ужасно спешили — зато неторопливый полет на дирижабле продолжался всего двое суток. Правда, мне показалось, что я устал за эти два дня гораздо больше, чем за весь месячный турпоход. Время опять выкинуло свой парадоксальный фортель, и в моей памяти двухдневный перелет занимает гораздо больше места, чем месячная поездка. Впрочем, мои мучения были несопоставимы с трудностями Васиза — все эти два дня тролль не спал, опасаясь за свои сапоги, и от нервов отстоял фактически тройную вахту у горячего магического двигателя. Сусанин и его подростковая банда все это время вертелись неподалеку, не спуская с вожделенных сапог хитрых кошачьих глазок.

Остальные члены нашего боевого отряда на все время дирижабельного полета превратились в обслуживающий персонал для котов. Дехор, как я уже упоминал, занимался туалетной комнатой, Лия с Хобом круглые сутки готовили еду, а я носился по всему летучему кораблю, решая невероятное количество мелких проблем.

Рано ли, поздно ли, но все заканчивается во всех мирах — окончился и наш дирижабельный полет. При подлете к Порт-о-Троллю перед капитаном встала серьезная проблема, связанная с отсутствием профессионального аэропорта. Строить дирижабельную башню в приморском крае необходимости не было, так как не летали сюда цеппелины — наш прилет был вообще первым за всю историю существования городка. При этом Порт-о-Тролль располагается на склоне горы и мест, пригодных для посадки, практически не имеет. Впрочем, я еще во время полета предложил капитану одну идейку, и теперь эта мысль им блестяще воплощалась в действительность — летучий корабль садился на центральной площади города, прямо на каменный помост, где происходят матросские драки. Благо мы прилетели в день будний и каменная арена, возвышающаяся над площадной брусчаткой, была абсолютно свободна.

Ранним утром дня, следующего сразу за выходным и называющимся на Земле понедельником, над центральной площадью Порт-о-Тролля происходило действо, которое местные жители запомнят очень надолго. Многие лета старики будут вспоминать этот день, и делить время на: до "прилета котовьего дирижабля", и после этого достопримечательного события. Хотя по мне, так ничего особо выдающегося и не произошло — на вершину горы в кошачьем лесу приземляться было на порядок сложнее, разве что многочисленных зевак при посадке там не присутствовало.

Первым, как всегда, вниз медленно спланировал Васиз, и начал сооружать прямо на помосте магические якоря. Следом за ним спустился по лесенке я, и мы вдвоем с троллем начали аккуратно опускать дирижабль. Вскоре с высоты пяти метров к нам десантировался Дехор, и процесс посадки значительно ускорился.

Когда дирижабль коснулся полозьями помоста, в голове у меня что-то как будто громко щелкнуло, я почувствовал все признаки джи-переноса и очутился в смутно знакомой туманной сфере. На меня усмешливо смотрели цепкие глаза старой гоблинки, стремительно молодеющей на всем протяжении разговора.

— Ну что тебе сказать, Тим из другого мира, — сказала полубогиня. — Ты почти справился.

Надо сказать, что хоть раньше я и хотел задать массу вопросов странной псевдо-старушке, но в тот момент ничего в голову не пришло — уж очень я озаботился сложным моментом препровождения кошачьего прайда на фрегат. На мой взгляд, полубогиня решила встретиться со мной как всегда очень не вовремя.

— Не волнуйся, ничего с котами не случится без тебя, — упредила мой невысказанный вопрос странная старушка, выглядевшая в тот момент уже как пожилая аристократка. — Подарим-ка мы тебе кое-что.

После этих слов хранительница приморья подлетела ко мне и коснулась сначала коллоидной маски, а затем моей зеленой руки. Ощущения стекающего с лица студня, в который превратилась маскировочная личина под рукой госпожи Фа, периодически преследуют меня до сих пор. Ровно через секунду я стоял перед полубогиней с чистой белой кожей и ничем не прикрытым человеческим лицом.

— Вот, — довольно произнесла молодая гоблинка. — Теперь нормально...

Это событие поймало меня на глубоком вдохе, и видимо только поэтому я выжил — выдохнуть в тот момент мои легкие просто отказывались от ужаса.

— Сейчас подправлю кое-что, — деловито произнесла малышка-гоблинка, и мне показалось, что ее руки залезли куда-то в глубину моей грудной клетки.

— Все, свободен, — улыбнулась мне госпожа Фа, и туманная полусфера рассеялась вместе с ее хозяйкой.

Я стоял с белой кожей и неприкрытым лицом посреди толпы хищников Той Стороны, и даже клыков у меня во рту не было. Паника волной хлестнула мозг, отключая его от управления ситуацией. Нахождение рядом подзаряжающих котов не давало мне возможности использовать компенсирующую инъекцию, пришлось пойти на крайние меры — я со страху оглушил себя компенсурой. И тут случилось невероятное — могучая химия не подействовала! Вернее подействовала, но частично — все неприятные ощущения навалились на меня по полной программе. Меня кинуло в жар, одновременно затошнило и бросило в дрожь. Руки и ноги отнялись, а желудок скрутила судорога, выворачивая всего меня наизнанку. Единственное отличие от обычного воздействия компенсуры на человеческий организм в моем случае заключалось в том, что я остался в мире Ворк.

Через долю секунды я снова оказался в облачной сфере госпожи Фа.

— Вот паникер, — укоризненно улыбнулась древняя старушка, сидя рядом со мной, скорчившимся на полу в позе эмбриона. — Так ведь и помрешь ненароком, трусишка.

Надо сказать, если мое состояние в эту минуту и отличалось от смерти, то только в худшую сторону. Это был первый, и надеюсь последний, раз в жизни, когда я применил эту жуткую химию. Оно и понятно — на земле катапультировавшихся компенсурой джисталкеров сразу транспортировали в медицинскую регенерационную камеру, в которой бедные парни отмокали пару-тройку дней. Оставшись в мире Ворк, я этого удовольствия был лишен, и как следствие — получил незабываемые ощущения. Теперь при одном слове "компенсура" меня охватывает дрожь и я согласен скорее помереть, чем снова испытать на своем организме это благословенное средство.

— Спасай тебя теперь, — сварливо приговаривала полубогиня, водя руками над моим корчащимся в конвульсиях тельцем. — Не мог подождать секунду, сразу дезертировать решил.

Когда благодаря стараниям снова начавшей стремительно молодеть гоблинки я смог хоть что-то более или менее воспринимать, госпожа Фа сотворила со своим туманным мирком очередную метаморфозу. Я вдруг почувствовал себя сидящим в кресле-качалке, закутанным в теплый плед. За окно бушевала вьюга, а рядом потрескивал горящий камин. На меня навалились цветочные переживания детства — я ощущал себя мальчиком лет пяти, подхватившим простуду. Бабушка Фа только что отпоила меня малиновым вареньем, и после приятных лечебных процедур рассказывала сказку. Я был разобижен на нее по какой-то детской, непонятной ни одному взрослому, причине — на что добрая бабуля совсем не обижалась, с мудростью прожитых лет понимая надутого малыша.

— Теперь все у Тима будет хорошо, — ритмично приговаривала бабушка Фа, рассказывая сказочку. — Тима не будет теперь никогда волновать внешний вид.

— Почему? — широко раскрыв глаза, спросил я, краешком сознания удивившись своим детским интонациям.

— А потому, мой маленький, что теперь Тима везде будут считать своим, — ласково улыбнувшись, объяснила добрая бабуля. — Тим и так был неплохим ведуном, а теперь его восприятие вступает в непроизвольную реакцию с настроем любой толпы, всегда обладающей групповым сознанием.

— И что тогда получится? — наивно спросил я, изо всех сил борясь с желанием пососать пальчик (неприлично большим мальчикам сосать свои пальчики).

— Люди Земли умеют примитивно манипулировать общественным сознанием, — с доброй улыбкой продолжала рассказывать тетя Фа. — Тим, не грызи ногти!

— Извини, тетенька, — покаялся я, пряча обе руки за спину.

— Под воздействием информационного поля человек, не знающий ничего о другом индивидууме, уже составляет определенное мнение о нем, — продолжила с улыбкой большая девочка Фа. — Например, в начале двадцать первого века многие не слышали и не видели некоего Зверева, но имели о нем четкое понятие благодаря информационному полю тогдашнего интернета.

— Понятно, — энергично закивал головой я.

— Так вот, теперь джисталкер Тим обладает такой же способностью, но на значительно более высоком уровне. Лицо человека для хищников немного неприятно, но Тима все будут воспринимать так же, как вы воспринимаете Шрека из ваших мультиков. Вроде и людоед, а вроде как и хорошенький, при этом давний знакомый, — продолжила объяснение умненькая девочка Фа. — Все, кто его знает, будут проецировать свои представления о Тиме на остальных, как бы "заражая" своим восприятием чистое место, отведенное в других мозгах под него.

— А если Тим попадет в место, где никто не будет его знать? — спросил я о себе в третьем лице, как это часто делают совсем маленькие детки.

— Тогда его внешность просто никто не запомнит, или запомнит таким, каким Тим хочет выглядеть для окружающих, срисуют образ из его воображения, — с улыбкой объяснила старенькая бабушка Фа. — А если Тим окажется в месте, где его воспринимают по-разному, то произойдет смещение в общественном сознании, и новый образ Тима, наиболее устраивающий всех, займет место в головах.

— Понятненько, — сказал я, и вдруг неожиданно даже для самого себя добавил: — Хочу писать!

Через минуту (пописать в голубенький ночной горшок с розовыми слониками успел) я уже осознавал себя взрослым человеком, и мне стало ужасно неудобно за свое инфантильное поведение.

— А это детство было обязательным? — немного сумбурно сформулировал я свое недовольство.

— Детская психика помогает любому лечению, ваша медицина до этого еще просто не доросла, — с улыбкой ответила гоблинка, великолепно поняв то, о чем я хотел спросить. — Есть еще вопросы? А то чуть сам себя не угробил...

— А помимо ведической маскировки, что я теперь еще могу? — тут же спросил я.

— Все, надоел, — неожиданно сказала полубогиня, и я снова оказался на площади Порт-о-Тролля, окруженный друзьями и котами.

Немного неуверенно оглядевшись, я начал наблюдать за своими друзьями, вернее за их реакцией на мой внешний вид. Наблюдать было абсолютно не за чем — хищники не реагировали на человека, находившегося меж ними. Вернее реагировали, удивляясь моей заторможенности, но по-прежнему считали меня обычным орком. Как я узнал чуть позже, всем показалось, что я совершенно не вовремя затеял молитву своим богам, по типу моих советов с духами на островах. Более того — никто за мной не наблюдал, из чувства корректности. Госпожа Фа рулила этим миром с присущей ей твердостью и ненавязчивостью — из нее бы вышел идеальный джисталкер.

— Тим, только тебя ждем, — наконец не выдержала Лия. — Мы тут торчать вечно будем? Коты уже разбегаются.

"Отпустила тебя верхняя?" — тут же влез Рыжик.

"Вроде да", — выдохнул я и повернулся к нашей гоблинке.

— Так кого ждем-то? Пошли в порт, — возмущенно сказал я, сделав хорошую мину при плохой игре.

Лия скептически оглядела меня с головы до ног, ничего для себя нового не нашла (хоть я в это почти не верил), махнула рукой и первой устремилась в узкую улочку, ведущую к порту. Я двинулся за ней, за мной пристроились гоблин, огр и тролль, а следом за нами потекли коты.