3. Бравая Служба (полный текст)

Когда Влик понял, о каком острове ему толкует Менар, с квурком произошла забавная метаморфоза. Глаза-телескопы еще больше выпучились, хотя секунду назад это и казалось невозможным, чешуя на лице поменяла свет с серебристого на розовый, после чего квурк оглушительно заквакал, перейдя на родную речь. Стрикет в меня язык квурков не загружал, поэтому сразу включился подстрочный перевод квакающих звуков, издаваемых нашим проводником:

— Ква-кву-квиквакува! — возмущенно выдал Влик, что означало: "Мы так не договаривались!"

— У меня дома три жены, восемнадцать детей и триста четырнадцать мальков! — возмущенно продолжил квакать на своем языке наш проводник. — А вы хотите, чтобы я своим спинным плавником кормил бездушных рыб! Мы все там умрем!

После того, как квурк завершил свою полную возмущения пламенную речь, он покинул каюту кормщика, потом прошлепал своими ластами по палубе и снова плюхнулся за борт, — наш проводник как всегда оскорбился и под килем корабля решительно выражал свой протест.

— Ты что-нибудь понял? — удивленно спросил я Менара.

— Опять обиделся болезный, — добродушно прогудел огр. — Через часок вылезет обратно, тогда и поговорим.

Когда квурк пришел в себя и вернулся на борт корабля, он уже достаточно информативно освятил свою первоначальную реакцию. Я действительно выбрал один из самых неудачных островов на всем Архипелаге. В принципе ни крупных хищников, ни серьезных природных аномалий на острове, носящем среди местных аборигенов название Квиш, что приблизительно переводится как Лабиринт, не было — но от этого проще там жить не становилось, и вот почему:

В центре острова возвышалась огромная гора, увенчанная громадным кратером. В незапамятные времена, когда этот вулкан стал потухшим, в недрах горы поселился великий древний маг, основав там свою лабораторию. Долго ли проводил он там эксперименты — никому неизвестно, об этом предания умалчивают, зато последствия его научной деятельности не заметить трудно. После смерти великого мага (от старости, несчастного случая, либо по какой иной причине — никто не знает) случилось обычное для мира Ворк событие — магия вышла из-под контроля. И вот уже на протяжении тысяч лет из недр горы периодически выползают весьма неприятные создания, многие из которых почему-то жаждут уничтожить все живое и разумное, что им попадается под руку (или под то, что они в данный момент держат в руках). Главным отличием инфернальных тварей из вулкана от всех остальных обитателей этого мира — сочетание рогов, копыт и жутких клыков.

Кстати, по этому поводу вспомню известную историю, произошедшую с выдающимся зоологом конца восемнадцатого века, великим классификатором Жоржем Леопольдом Кювье. Ученика зоолога, нарядившегося бесом и ввалившегося к учителю с воплем: "Съем!", ученый осадил на научной основе. "Копыта, рога имеются — значит, ты животное травоядное, и поэтому никак не можешь съесть меня ", — ответил великий классификатор и продолжил неспешно заниматься своими делами. Хотя если бы ученик крикнул: "Укушу!", то шутки не получилось бы — копытные могут больно кусаться. А вот если бы он крикнул: "Бодну!", — тогда господину Кювье действительно стоило бы опасаться, правда, в основном за свою репутацию — такие ученики могут ее здорово подпортить.

Так вот — рога, копыта и плотоядные инстинкты — явления несовместимые. Так что минотавры и сатиры в природе существовать не могут — не едят мяса рогатые создания. Вернее такая ситуация возможна в одном случае — все эти жуткие рогоносцы должны быть травоядны. И тут вступает в силу вот такая вещь — если ты с утра до вечера жуешь травку — очень трудно стать разумным. Обладание рогами (я в прямом смысле слова) с гарантией идентифицирует живность как скот. А домашний и дикий скот, как известно, может обладать любыми качествами, кроме одного — выдающегося ума.

Тут вырисовывается прямая зависимость — рога-травоядность-тупость. Земные генные инженеры так и не смогли создать умное рогатое существо — в этом плане даже лошади, обладающие копытами и лишенные украшений на голове, значительно умнее любого представителя рогатых. Все попытки создать рогатого умного хищника у друидов древности мира Ворк тоже, насколько я знаю, закончились неудачей. Да и пословицы редко идентифицируют животных с рогами как персонажей, достойных подражания — баран, козел и олень тому характерные примеры. Правда, лось и бык являются олицетворением силы — но силы глупой и грубой, не вызывающей серьезного уважения — со львами и тиграми эти звери уж точно не сравниваются.

Вернемся к ситуации на Лабиринте: вылезая из недр потухшего вулкана, рогатые хищные твари, поголовно владеющие магией Огня, расползаются по всему огромному острову, сея на своем пути смерть и разрушения. Лезут монстры, внешне чем-то напоминающие демонов из компьютерных игрушек про адские бездны, не постоянно, а скорее волнами. Я думаю, что древний маг каким-то непостижимым способом открыл в недрах горы портал на родину этих существ, некое место схожее с адской бездной. После определенного времени пребывания в мире Ворк их выбрасывает обратно в свой мир, — точно так же, как и земных джисталкеров. Но если мои коллеги с Земли ведут себя тут тихо, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание — то рогатые инфернальные создания подобной скромностью не грешат. Правда, территорию острова жуткие твари не покидают, даже более того — к воде стараются близко не подходить. Правило, гласящее, что магия Огня плохо работает вблизи больших водных масс, работает и для этих адских исчадий.

В принципе, такая ситуация меня, как представителя компании "Гном-Инст", вполне устраивала. Наличие серьезного отвлекающего фактора как раз обговаривалось при организации совместного поселения двух сторон — единственный сложный момент заключался в том, смогут ли объединенные силы бойцов мира Ворк противостоять инфернальным рогатым тварям. Но это можно было выяснить одним способом — практикой. Несмотря на достаточно большое количество информации о мире Ворк, об опасностях острова Лабиринт известно совсем немного. Опять же — устроит ли это место рыжего привереду? Одним словом, задача поставлена была отнюдь не теоретическая — на остров надо было плыть.

Заседание в каюте кормчего закончилось — собравшиеся за столом начальники наконец-то приняли важное решение. Квурк, как всегда недовольный, на этот раз протестовать не стал и пошел искать утешение у доброй гоблинки, которая единственная понимала тонкую душевную организацию обидчивого аборигена. Огр вышел на палубу, и вскоре команда фрегата забегала, готовясь к отплытию. Джисталкер присоединился к членам своей команды, которые собрались на корме и дышали свежим воздухом, наполненном морской влагой. Чуть в сторонке маленькая аристократка успокаивала квурка, который привычно жаловался куколке-вампирчику на окружающую несправедливость. И только большой рыжий кот не стал покидать недра трюма из-за такого несерьезного дела, как очередное отплытие — ведь его серый враг не дремал!

Работа 22. Результативная

Тут никто не виноват, —

Получите результат.

(плакат в приемном

покое роддома N7)

Остров, который я про себя называл не иначе как "Лабиринт" (в самом-то деле — не Квишем же называть будущую родину магического университета), мы увидели на горизонте поздним вечером. Два дня неспешного плаванья по Архипелаговому морю не принесли неожиданностей — затянувшийся морской круиз скукой впился в мозг. Чайки нудно орали, рыбы за бортом были те же, что и вчера, ровная теплая погода действовала на нервы, и ужасно хотелось перемен. Кстати, самые интересные события на фрегате происходили по-прежнему в трюме — война кота и крыс достигла своего апогея. Правда, Рыжику не хватало компаньона и будь на борту хотя бы еще один член его прайда — крысам пришлось бы несладко. А в одиночку как только кот не мучился, используя все свои телепатические возможности для трюмной охоты — крысиный король неизменно избегал всех ловушек, одним своим существованием бросая вызов рыжему врагу.

Квурк, несмотря на свою жуткую нелюбовь к острову, оказался на высоте — "Гордость Приморья" по его маршруту подошла к очень удобной и глубоководной бухте, защищенной от всех ветров. Когда до берега оставалось чуть меньше одного кабельтова, кормчий отдал команду и за борт полетели якоря. Солнце зашло за горизонт уже достаточно давно, и над берегом царила тропическая ночь.

"Глянешь на остров?" — без особой надежды поинтересовался я у кота, шуршащего в трюме, и ответа естественно не получил.

— Когда будем остров осматривать? — спросила Лия, которой, как и всем остальным, хотелось на берег.

— Наверно завтра, — неуверенно протянул я. — Зависит от Рыжика.

— Не дело это твой кот затеял, — обеспокоено включился в разговор Менар. — Ладно, ему пока не везет, а что делать будем, если охота будет удачной?

— Ты опять про его войну с грызунами? — поинтересовался я, дождался согласного кивка и привычно возмутился: — И ты тоже в этот бред веришь?! Даже если вдруг Рыжик и убьет крысиного короля, это вовсе не означает, что крысы сразу уйдут.

— А что будет, если уйдут? — вопросом ответил кормщик.

— Будет фрегат без крыс! — гордо заявил я.

— Полтора месяца в пути, команда нервничает, это раз, — в который раз завел свою шарманку огр. — Когда крысы с корабля бегут — очень плохая примета, это два.

— Глупо верить в суеверия. Обычно крысы бегут, если течь незаметная есть в борту, — обыденно парировал я. — А тут абсолютно ясно, от чего такое на этот раз может случиться.

— Тебе общаться с духами никто не мешает, хоть и не верят этому особо-то, — продолжил гнуть свою линию кормчий. — И ты с уважением относись к морским поверьям...

Далее мы продолжили ленивый спор, потом в полемику вступили мои друзья (причем Лия и Дехор были на стороне кота, а Хоб и Васиз за крыс, то есть за суеверия), затем в дискуссию втянулись капитан и офицеры, а еще через десять минут весь корабль погряз в дебатах. В общем, так и закончился обычный, ничем не отличающийся от других денек.

Рыжик из трюма не вышел даже на завтрак, чего с ним никогда не случалось — обычно проще было повернуть вспять реку, чем заставить кота свернуть с дороги к камбузу. Все мои попытки привести рыжего охотника в чувство и заставить делать дело, ради которого мы пересекли полпланеты, разбились о стену недопонимания — Рыжик просто не представлял себе то, что можно бросить охоту на самом интересном месте. Железный характер и выдержка природного хищника пересилили мою слабую волю, и я покорно ждал на палубе у трюма погоды, постоянно сопровождаемый обиженным взором телескопических глазок квурка.

В конце концов, все кончается — закончилось и наше ожидание. На секунду мне показалось, что в воздухе раздалась барабанная дробь, как перед выходом на арену цирка главной звезды представления, и из трюма торжественно вышел Рыжик. В зубах рыжий охотник крепко держал тушку огромной одноухой крысы, размахивая ей в воздухе как победным флагом. Половина присутствующих на огромной палубе фрегата (а там собралась практически вся команда) радостно завопили, приветствуя великий кошачий подвиг, достойный увековечивания в любых хрониках противостояния котов и мышей. Другая половина скептически нахмурилась, ожидая дальнейших неприятностей. Все, заключавшие пари и делавшие ставки в импровизированно организованном тотализаторе (жители приморья не могут без этого) ринулись получать свои выигрыши. На палубе поднялся такой шум и гвалт, что я снова почувствовал себя почти как на площади Порт-о-Тролля, во время боя — но на этот раз я выступал всего лишь в качестве группы поддержки.

"Вот!" — гордо сказал Рыжик, подойдя ко мне и продемонстрировав свой трофей.

"Я тобой горжусь", — улыбаясь, ответил я и почесал победителя за ухом.

После этого рыжий герой гордо прошествовал мимо расступившейся команды фрегата и торжественно положил у ног главного кока серое доказательство своей доблести. Глава корабельного камбуза в этом противостоянии был всей душой на стороне кота (крысиные банды часто совершали набеги на святая-святых любого повара — продуктовый склад), поэтому он вознаградил победителя высшей кухонной наградой — торжественно вручил огромный копченый окорок, раз в десять превышающий вес побежденной крысы. Кот принял вознаграждение с прирожденным аристократическим достоинством и радостно побежал ко мне.

"Ну, теперь-то мы можем осмотреть остров?" — поинтересовался я, когда Рыжик уселся у моих ног и с удовольствием занялся вкусной наградой.

"Сейчас, подкреплюсь немного — а то всю ночь охотился, устал немного", — ответил кот, не отрываясь от своего увлекательного занятия.

— Собираемся, сейчас на берег поплывем, — объявил я, на что кормчий солидно кивнул, а члены нашего отряда оживились и засуетились.

— Поглядим, что это за твари рогатые, — прогудел Дехор, помахивая новой булавой. — Заодно в деле испытаю новое оружие.

— Разомнемся, — деловито добавил Хоб, и боевые приграничники довольно осклабились.

— Ква-тастрофа!!! — в этот момент раздался квакающий вопль квурка.

Влик стоял на палубе и указывал тоненьким пальчиком, снабженным перепонками, куда-то вниз. Телескопические глазки квурка на этот раз достигли полного совершенства в сложном искусстве выпучивания. Все, кроме Рыжика, ринулись к борту фрегата, и корабль чуть дрогнул, немного просев на левую сторону, которая была обращена к берегу. Событие, происходящее за бортом, было достойно преданий средневековья — без помощи дудочки крысы покидали корабль и бросались в воду. Сплошной поток серых тел, похожий на живой ручей, стекал из всех щелей "Гордости Приморья" в соленую воду. Правда, в отличие от крыс из средневековой легенды, корабельные воришки тонуть не собирались, и серый поток морских пиратов устремился к близкому берегу.

В принципе в этом нет ничего удивительного — обычная серая крыса хоть и не особо любит воду, но, тем не менее, может без особого труда плыть около семидесяти двух часов. Меня гораздо больше интересует другой факт — как мастер-дудочник из жуткой сказки умудрился утопить в обычной речке полчища крыс со всего города? Тут имеется два варианта: первый — если дудочник был великим пловцом, и непрерывно водил за собой крыс по реке туда-сюда более трех суток; второй — мастер мог дышать под водой или имел водолазное снаряжение. Правда во втором случае остается загадкой — как средневековый музыкант при этом умудрялся продолжать играть на дудке? Ну ладно, не будем вдаваться в тонкости, уподобляясь форумным правдолюбам — пусть легенда останется легендой.

На фрегате, тем временем, поднялся жуткий гвалт. Орали все. Команда была на грани бунта — исход крыс разжег нешуточные страсти. Кое-кто начал даже бросать нехорошие взгляды на Рыжика, но когда Дехор, при всей своей толстокожести обладающий невероятным чутьем на любую опасность, несколько раз рыкнул, махнув пятидесятикилограммовой булавой, недовольные перенесли свое внимание на менее опасные предметы окружающей обстановки.

— Отвезу кота на остров, сам тут разбирайся, — сказал я кормщику.