| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Серый гроза звезд и созвездий согласно кивнул. Он и припустить не мог, что приближенное к империи лицо может его предать. Ведь Рубенку отдавалась половина добычи!
— Может, лучше пройдем в мою каюту, — предложил Клипард, видя замешательство на обезображенном шрамами лице капитана вражеского корабля.
Тот облегченно согласно кивнул, и они уединились в тесной комнатушке командующего лайнером.
Не прошло и часа за несколькими бутылками, утащенными, надо сказать, Антоном с офицерского бара на Лямбде-3, как враги стали почти друзьями.
Пьяно восклицая и периодически икая, они исполнили один за другим все гимны космоса. Поочередно.
Пусть пыль за дюзами плывет,
Пусть звездам не видать конца,
Не знаем, что за этим миром ждет,
Пятнадцать человек на сундук мертвеца!
И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!
Совсем нетрезвый Клипард подпевал.
Мы оставляем за собой
Бездонные колодцы трупов,
Так пусть любимая со мной
Пойдет в посмертный мой альков.
И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!
Вставали мы против оков,
Горами падал грех
В руины наших городов,
Для нас лишь смерть — успех.
И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!
Лишь смерть, добыча нам важна
И пусть нам бог простит,
Но нам не важен ни рожна,
Лишь тот, кто в пламени горит.
И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!
Идем же вольные братки,
Наполним сумы смрадом,
Нас не забудут вовеки,
Что нам сойдутся Адом!
И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!
— Бля! — кричал Серый Карлик, хватаясь, чтобы не упасть, за плечо капитана. — В жизни не думал, что найдутся еще такие душевные ребяты, не занимающиеся промыслом, но способные понять загадочную душу корсара. Каррамба педофильная!
Клипард пьяно икал и поддакивал.
— Отныне мы братья вовек! — ревел, расходившись, главарь пиратов, для большей драматичности сказанного размахивающий полупустой бутылкой медицинского муравьиного спирта.
— Вот и хорошо, — бормотал почти каждый член экипажа лайнера, наблюдая на мониторах дружественную пьянку в капитанской каюте. А проснувшийся Бибул озвучил. — Мир и пьянка всегда лучше трезвой битвы.
— Эй, канальи, межзвездные, — орал Карлик в свой коммуникатор. — Отставить стрельбу по цели!
"С этим алкашом не заработаешь, — угрюмо думали пираты, отключая боевые системы." Стоило Серому войти на любой корабль, оснащенный спиртным, как шансы умереть, или победить в бою, у флибустьеров стремительно таяли. Кроме того, что он отпускал пленников, предводитель снабжал их всем необходимым в полете, начиная от накоплений пресной воды и воздуха, и заканчивая драгоценными запасами награбленной за десятилетия платины. Наследственная форма правления пиратами уже давно надоела вольным бойцам вселенных, но пока они не спешили заниматься перевыборами. Благо, краденых запасов было довольно много. Кроме того, очень многие из них любили горячительное.
Уже нагревшиеся в предвкушении скорой схватки, орудия разочарованно опускались в материнские лафеты. Соединенные между собой шлюзовым каналом, экипажи медленно смешивались, пробегаясь по абордажным тоннелям. Вот уже артиллеристы, и вместе с ними и отошедший от снотворного боцман обнимают фигуристых пираток, а Эвелина принимает первую троицу корсаров. Помощник Липков и радистка по первому зову массовых беспределов уединяются в каюте и намертво задраивают двери, чтобы заняться приятными личными беспорядками. По коридорам обоих звездолетов носятся в неистовстве полуголые и одуревшие близким общением тела.
Как всегда народные гуляния в Эдеме прервали чужие. Не пришельцы, конечно — большинство "чужих" далеко не интересовалось деятельностью людей. Инопланетяне, почти половина, которых являлась гражданами Республики, не занимались ничем, кроме торговли. Веселую пьянку потревожили незваные гости совершенно другого плана, будто милиционеры — всегда появляющиеся на дружественных вечеринках и раутах, портя теплую атмосферу. Предвидя последующие происшествия, и Клипард, и Серый бы давно улепетывали в неизвестных направлениях, спеша по своим делам...
Четкие слова с металлом в голосе разорвали какофонию пьяных воплей и неуверенных звуков затевающихся драк.
— Говорит святой командующий от Инквизиции в этом кубе галактики. Довожу до вашего сведения, дорогие грешники, что ни одно их ваших судов, или шлюпок не имеет опознавательных сигналов паломников, или торговцев. А посему, согласно закону об отдаленных секторах Дальнего Космоса, если вы не сдадитесь на протяжении получаса, наша крепость освящающими выстрелами превратит вас в божественную пыль.
— Йо-хо... — прервался Карлик, что буквально секунду назад продолжал орать какую-то нетрезвую песню. — Проклятые святоши! Они даже воду пьют, предварительно очистив ее от алкалоидов! Даем бой? — он посмотрел на расплывшегося в истоме Антона.
Тот только согласно закивал, выпуская из руки полупустой стакан. А что делать — в бою одерживают победу только смелые! Пусть даже в нетрезвом виде...
— Команда, по местам! — хрипло разнеслось по динамикам и коммуникаторам обоих дружественных кораблей.
Звездолеты, все еще соединенные общей абордажной пуповиной, зарделись дюзами, выдерживая равнение на Зенит, и мгновенно ощетинились пушками. Расклад получился занятный — медлительные поклонники Трех Богов не ожидали настолько быстрой реакции, и выстрелить не успели. Сейчас же оказалось поздно — любой залп становился самоубийственным, ведь каждый корабль имел возможность выпустить торпеду, или луч в ответ.
Боевая крепость Инквизиции медлила всего минуту.
— Верховный Первосвященник предлагает вам воистину джентльменское соглашение. Оба корабля предоставляют на справедливый суд своих командиров, а сами отправляются восвояси на тысячу парсеков от сего места.
От кораблей Клипарда и черно-белого крейсера незамедлительно пришел сигнал-ответ.
"Согласно с Междузвездной Конвенцией о разрешении споров в открытом космосе, предлагаем следующее. Сопоставим по одному бойцу в рукопашной, или на ручном оружии против двух бойцов из тех, кто посягает на нашу честь. И пусть решит провидение, как говорится в международных ритуально-цивильном и криминально-процессуальном кодексах".
Инквизиторы колебались недолго. Видимо, они оценили огневую мощь обеих посудин и рассчитали, что без потерь отсюда будет довольно трудно убраться с достоинством.
"Поскольку мы не знаем об уровне подготовленности ваших бойцов, предлагаем поставить по двое воинов от каждого судна против шестерки Инквизиторов", пришел ответ.
— Где же честность? — взвился Джумас, вскакивая на ноги. — Даже эти проповедники справедливости не имеют! Чтоб они сдохли, со своей троицей!
— Да что ты переживаешь! — вскричал Серый, покачиваясь на своих длинных кривых ножищах. — Мои двое порвут всех этих святош на длинные лоскуты!
У Антона не было даже сомнений насчет первой кандидатуры от своего борта. Да и другая не вызывала серьезных опасений. В рубку вошел недавно разбуженный, а, следовательно, пропустивший большую часть гулянки, Стигней, вот со вторым дуэлянтом вышел неприятный прокол.
Насчет первого бойца сомнений не было. Угрюмый, неизвестно от чего, Затворник прошел в шлюзовую камеру и теперь ожидал на своего напарника.
Учитывая то, что лучшим воином в рукопашной на "Стальной птице" всегда считался Бибул, который сейчас находился не знамо где, то послать за ним являлось делом совершенно неотложным. Спустя четыре минуты на мостик вбежал запыхавшийся Липков и доложил, что широкоплечий гроза женщин нажрался сейчас сильнейшего снотворного.
— Сожалею, — пожал плечами первый помощник, обращаясь к разъяренному Клипарду. — Но Ува делает это после каждой вахты, тем более... — он запнулся, сдерживая укор на тему пьянки. — ...Боевого дежурства.
Получалось, корабль остался сейчас с единственным воином для ожидающейся схватки. Ведь налакавшийся сонной браги боцман категорически отказывался просыпаться, уткнувшись в парочку упругих грудей какой-то флибустьерки.
Клипард рвал и метал, суля Бибулу все кары небесные, но пьяный служака даже ухом не повел. Долго не думая, капитан сам выдвинул и одобрил свою особу на смертный бой.
Уже находясь позже на специальной дуэльной площадке и наблюдая, как из шлюза инквизиторской крепости выскакивают рослые воины с силовыми копьями и двуручными атомными секирами, он немного одумался, но было поздно. Каждый их священников владел обтягивающим тело кожаным трико красного цвета, красным же силовым шлемом и черными, кованными титаном сапогами. На мускулистой груди бойцов яркой вышивкой блестели большие золотые кресты — "Раскаянье злодея". Эти символы начинались лучами от паха и закутанной бронированными пластинами шеи, и терялись под мышками. На лбу каждого шлема также красовался искусно выбитый крест на фоне встающего солнца.
— Модные, бл..., сволочи, — констатировал второй артиллерист, на миг залюбовавшийся недругами.
— Друзья, не беспокойтесь, — успокоил всех Затворник. — Перед нами Адепты только первого уровня, да я этих шестерых по платформе тонким слоем раскатаю!
Никто ничуть не сомневался в словах профессионального мастера боевых искусств, но правила космоса настолько же неприкосновенны, насколько незыблемо известно, что мир был создан Всевышним.
Антон оглядел вытянувшуюся в струнку команду и принял единственное для него правильное решение.
— Я пойду, — коротко бросил он, исчезая в шлюзе.
— Тебе нельзя, — жесткая ладонь перед грудью остановила Клипарда. — Ты стрелок и летчик, а не рыцарь!
— Я должен — таков закон, — капитан попробовал сделать еще шаг вперед.
— Тебе запрещено погибать! — монах оставался неприкосновенным. — Миссия стоит выше наших собственных амбиций.
— Отойди с дороги, не то...
— Что? — насмешливо поинтересовался Стигней. — Ударишь меня?
Антон стоял перед ним, сжав кулаки в твердой решимости, но пройти мимо человека, могущего убить одним ударом, он бы не смог. Невозможно!
— Не ссорьтесь, — пронеслось в головах обоих спорщиков. — Младший тай-цзин покинет корабль, и будет достойно драться, но тебе, мой побратим, придется выйти наружу некоторое время безоружным. Оставь меня здесь!
— Но, — попробовал возразить Затворник.
"Если тебе дорога цель существования, подожди снаружи. Ради мести, — убедила его тихая ментальная просьба".
Монах молча ударил по клавише открытия люка и вышел на площадку.
— Теперь подожди, — попросил меч, когда они остались наедине с Клипардом. — Сядь, пожалуйста, в позу медитации, которую ты, не сомневаюсь, видел в кино.
Антон подчинился, сел, скрестив ноги и сложив руки в молитвенном жесте, и склонил голову.
— Присоединяешься ли ты, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, в наши ряды, готов ли ты, бывший майор, вступить в Орден, чтобы нести за собой знамя очищающей мести?
— Да!
— Будешь ли ты, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, незыблемо чтить уставы и правила священной тайной организации, в которую вступаешь?
— Да!
— Убьешь ли ты, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, ради высшего предназначения?
— Да!
— Свяжешь ли, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, свою судьбу и душу с оружием-побратимом?
— Да! — без колебаний отчеканил капитан.
— Умрешь ли, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, во славу Ордена?
Последнее "Да!" прокатилось по узенькой клетушке шлюзовой камеры, не успела дверь закрыться за спиной Стигнея.
Кислотник тихо завибрировал, наливаясь сочным зеленым светом, и приподнялся над головой Антона. Мелкие капельки жгучей жидкости щекотали шею капитана, когда меч парил над его головой, почти что, касаясь затылка. Острейший кончик клинка прижался к коже Клипарда, практически вонзаясь в шейные позвонки.
— Что ты собираешься, — испуганно спросил пилот, когда, тихо металлически вскрикнув, меч вошел в его тело сквозь затылок и остановился в сердце. Плоть закипела от шипящей кислоты, оба сердечных желудочка сделали последний жим-удар.
Антон умер.
Над его головой появилось такое же гало, как и у Стигнея когда-то. Некоторое время оно колебалось над его затылком и затем неслышно растворилось, всосавшись в кожу.
Сквозь кровавую пелену он слышал только. "Клянешься?" "Да!"
Свет померк в поблеклых стекленеющих глазах. Смерть пришла. Теперь она навсегда останется в этот сведенном в судороге теле и покореженном духе.
Звезды проходили сквозь его сознание, причиняя невыносимую боль. Их неумолимый свет нещадно обжигал, одновременно холодя, душа широко открылась перед вселенной, вбирая в себя различные сигналы.
Вот кто-то поет, моясь в душе межзвездного туристического корабля, вот кричит женщина, рожая на свет здоровую тройню. Вот истошный крик новорожденного, а там визжит, распадаясь в пароксизме термоядерных взрывов, одинокая звезда. Кричат дуэлянты, не поделившие женщину на далекой планете Украина-5. Кто-то молится, вопрошая о вечной жизни для своей мамы, ревет обиженный ребенок, которого заставляют спать. Убитый горем от кончины жены клянется на крови человек, решивший отомстить ее убийцам в роддоме, что не удосужились спасти даже ребенка. И везде сквозит месть, даже у того типа в ванной, которому подали слишком холодную воду. Даже смертельно раненная звезда хотела бы, чтобы Господу, допустившему ее уничтожение, стало очень плохо.
Над глазами пляшут в бешеной скачке черные искорки, сплетаясь, как непроницаемая вуаль. Во лбу, прямо над переносицей открылась бездонная воронка, всасывающая в себя всю информацию мира. Одновременно она выталкивала все ненужное, оставляя в сознании Антона только месть, безжалостно выбрасывая оставшиеся эмоции. Только безжалостная кара всем врагам, убивать неугодных Ордену, разрывать живую плоть, упиваться смертью. Мстить!
Нет! Это слово, словно пришедшее извне пронзило мысли, перекрывая отверстие воронки. Та замешкалась, приостанавливая обмен данными между разумом и жестокой вселенной.
Оставьте мне хоть что-нибудь человеческое! Я ведь не бездушный автомат, в какого превратился после смерти любимой. Я — личность, а значит, имею полное право на свободу выбора.
Прости меня, Орден, но я не смогу наследовать все твои принципы. Я буду мстить, но, только чувствуя боль и разочарование, страдать и плакать. Не надо убивать без ощущений! Бей, но услышь боль другого, убивай, но проникайся этим.
Убийце необходим симбиоз со своей жертвой. Пускай по его клеткам также пробегают волны страха и предсмертной агонии. Понимание — вот истинная суть убийства, ведь только зная, что чувствует человек, даже умирающий, которому отомстили, можно уразуметь глубинный смысл мести.
Меч, смирившись с участью Клипарда, задвигался в обожженной ране и потянулся наружу. Лезвие выскользнуло из тела капитана и поднялось ввысь, встрепенулось, отплевываясь кипящей кровью с кислотой.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
