Подчиняя вселенные (финальная редакция)

Ничего не ответив, монах исчез в глубине своей комнаты, Антон же отправился в рубку управления.

— Семь, пять, три, — монотонно, словно в гипнотическом трансе бубнила Катти. — Один. Земля, это борт Тетра-семнадцать-тридцать-четыре, позывной "Стальная птица", даете добро на взлет?

— Отправляйте короткой передачей пароль, — пришла команда из центра управления полетами.

В динамиках запищало — началась передача данных. Капитан, затаив дыхание, ожидал ответ. Высящаяся над космодромом воздушная крепость могла превратить их в облако пара одним лишь прицельным выстрелом. А он сейчас не сомневался — все орудия разрушительной цитадели направлены на них, как, впрочем, они целятся во всех взлетающих, либо прилетевших.

На поверхности планет в мирном режиме категорически запрещалось поднимать защитные экраны, ведь они вредили атмосферной экологии. Такое право даровалось лишь левитирующим защитным бастионам да правительственным кораблям, коих насчитывалось не так уж и много в любой звездой системе.

— Взлет разрешаю, — пароль таки не забраковали! Наверное, Рубенок еще не успел добраться до диспетчерской. Либо его остывающее тело сейчас подбирали коронеры, либо оно плавилось под дюзами взлетающего корабля. Или же, как подозревал Стигней, особист на всех парах несется в полицейскую службу, и над городом уже взмывают красно-белые флаеры с мигалками на кабинах.

Антон облегченно вздохнул, включая антигравитационные реакторы и убирая подпорки. Он прикрыл глаза — они всегда слезились от предчувствия прекрасного. Когда огромная туша дышащего живого металла поднималась над цветастым горизонтом, ее единственный капитан всегда получал немыслимое удовольствие. Чувствовать себя свободной птицей, парить над грязным городом, ожидая, как космос примет тебя в свои бесконечные объятия. И ты стремишься к неизведанному. Вперед, к звездам, и да пребудет с нами Всевышний!

— Подождите, "Стальная птица"! Вернитесь на взлетное поле! — раздался вдруг истеричный визг диспетчера.

— Вас плохо слышно, дорогая, — ехидно заметила радистка. — У нас помехи в связи с неблагоприятной атмосферой над космопортом! Пр-р-р-р! — она громко профукала в микрофон, изображая перебой в данных.

— Уцелел-таки, скотина, — прошипел Клипард, подтверждая последние слова никогда не ошибающегося монаха.

— Борт Тетра-семнадцать-тридцать-четыре, немедленно отключите антигравы, выдвиньте подпорки и приземлитесь! — скомандовал официальный голос начальника порта. — Иначе за десять секунд вы будете аннигилированы в атмосфере!

— У нас помехи, — издевалась Катти, — слышите, ехи...

— Начинаю отсчет, — в динамики ворвался металлизированный голос охранной станции. — Открытие сеанса переговоров рассматриваю как начальный отсчет к уничтожению! Семь, шесть...

— Стигней, — истошно крикнул в коммуникатор Антон. — Нас сейчас уничтожат!

— Не бейся в панике, — раздался в рубке спокойный голос монаха — Затворник подключился к общему интеркому. — Можешь спокойно подниматься по заданной программе. Башня не сможет найти цель! Слышишь? Они не попадут, но будь готов дать ответный залп из всех орудий! По моей команде, когда я пороюсь в его электронной начинке!

Наводчик и артиллеристы набычились, скрываясь под защитными экранами в своих башенках.

— Поднять щиты! — скомандовал моментально покрывшийся потом капитан. Он знал, что не успевает.

— Зеро, — бесстрастно сообщил робот. — Прощайте, или добро пожаловать на нашу планету, — Включилась приветственная запись.

На мониторе содрогнулась крепость, исторгая сотни торпед и толстых лазерных лучей. Все машинально втянули головы в плечи — "и скоро смерть придет неумолимая", как в старой песне из потертого мюзик-чипа. Но, видно, не судьба.

Неведомый ментальный удар монаха прошелся по электронным мотиваторам защитного сооружения и чудесно справился со своей задачей. Торпеды слепо потащили огненные хвосты вниз, ударяясь в поле космодрома, сбивая на своем пути стоящие на земле корабли, заваливая окрестности нещадным пламенем. Глыбы армированного бетона выдирались из земли, переламываясь и воспламеняясь. Немногочисленные люди из техобслуживания, разбегались, будто муравьи, сдирая с себя обугленные робы, даже роботы пытались чем побыстрее ретироваться из зоны обстрела.

Лучи и огромные плазменные сгустки перекрещивались между собой, ударяясь и взрываясь в воздухе. Некоторые рвали защитное поле порта, врезаясь в цивильные строения, полосуя своими огненными телами крыши домов. Некоторые доставали даже до подвалов и катакомб. Столь мощного удара город еще не знал. И уцелевшие жители надеялся, что больше не узнает.

— Пли, скомандовал Затворник, — все двадцать пять орудий корабля, включая носовую плазменную супер пушку, кашлянули, содрогаясь, компенсируя отдачи, и в тело крепости направилось несколько десятков зарядов, включая нейтринную боеголовку.

— Бесполезно, — выдохнул Джумас Липков, хватаясь за фотографию Катти в нагрудном кармане. — У них мощнейшее силовое поле.

— Смотрите, поле отключается, — удивленно, едва не поперхнувшись микрофоном, который он постоянно грыз в минуты опасности, сказал боцман.

Плазменные щиты замерцали, словно теряя мощность, и пропали. Весь боезапас первого выстрела соприкоснулся с железной грудой крепости, сминая бронированный остов и внутренние переборки. Когда-то хромированная и блестящая от гордой мощи обшивка померкла после удара "Стальной птицы". По размолотой поверхности сооружения пробежались серии взрывов, превращая воздушного исполина в бесполезную груду железа.

— Смотрите, — боцман указал на кристаллический монитор. — Нейтринный заряд попал в реактор!

Уже не совсем овальная, местами покореженная башня затрепетала всем телом. По ее броне пробежались голубые искорки, во все стороны плюнуло пламя. Спустя миг она немного расширилась, и затем свернулась сама в себя. Секундой позже до них донесся страшный гул от взрыва, не помогли даже звуковые барьеры. Лишь только мелкий дождик из горящих осколков низвергнулся с небес на дрожащий город. И серое облако дыма повисло над горизонтом.

Утирая пот со лба, Антон дрожащими руками вызвал на монитор изображение с запасного жучка в каюте монаха.

Тот бессильно лежал на кровати. Из его ноздрей лилась кровь, на штанинах выступило неумолимое пятно мочи, но над головой пульсировал неведомый ядовито-зеленый ореол, как у святого.

— Стигней, — спросил капитан, включив внутренний интерком, серьезно беспокоясь о здоровье Затворника. Дело ли, обездвижить целую крепость планетарной обороны! Это ведь не каждому по силам. Или любой послушник из загадочного Ордена может это сделать? — Тебе нужна помощь врача?

Легендарный боец не ответил, находясь, видимо, в глубоком обмороке или коме. Но, судя по движущейся груди, монах был здоров и пребывал, скорее всего, в забытьи.

— Вот теперь я верю, что на нашем корыте находится настоящий инок Ордена, — едва выдавил первый помощник, автоматически набирая на интерактивной клавиатуре команду на выход из атмосферы.

А внизу горела земля, в коспопорту собирались многочисленные пожарные грузовики. В некоторых местах огонь был уже побежден, обильно залитый специальной замораживающей пеной, сбивающей пламя. Площадь пожара локализовали с помощью термостойких асбестовых щитов, а за периметром взлетной полосы начинали собираться атомные танки планетарной обороны.

Антон перекрестился, наблюдая, как боцман и Липков возносят хвалу древним скандинавским богам. "Еще мне тут жертвоприношений не хватало, — отрешенно подумал капитан, видя, как боцман обнажает длинный десантный нож и направляется в нижний отсек за крысами". Один и Локи сегодня получат свое кровавое подношение. Жаль только, что маленькое. Вскоре испуганный писк и довольный гогот Бибула Увы сообщил присутствующим о совершении нескольких мелких убийств.

"Дурдом на корабле, — подумал Клипард, украдкой разглядывая на персональном мониторчике, как толстая доктор Эвелина, свихнутая нимфоманка, неистово отдается обоим артиллеристам". Напряженные тела заставили капитана немного расслабиться и подумать о дальнейшем путешествии. Также появилось что-то, издалека напоминающее желание... Это показалось ему довольно странным, ведь много лет уже он не желал женщину, впрочем, как и мужчину. Вообще никого.

Несмотря на гиперпрыжки, им предстояло пересечь почти весь Изведанный космос и около четверти Дальнего. Получалось восемь гиперов, не так уж мало, учитывая, что надо будет четыре раза заправлять баки и реакторы, а также и пополнять боекомплекты. Если бы какой-нибудь ум придумал совершенное топливо, способное не испаряться в субе, они могли бы сделать это и за один прыжок. Но, к превеликому сожалению, такой гениальный человек еще не родился, поэтому приходилось совершать свой путь громадными отрезками скачков сквозь пространство и время.

Когда корабль уже плавно выходил из атмосферы недружелюбной планеты, на радарах дальнего обнаружения показались несколько точек вышедших из подпространства крейсеров империи. Они и не обращали на беглецов внимания — на всех парах неслись в сторону поверхности планеты.

Еще немного отлетев из жилого сектора на достаточное расстояние для прыжка, и обойдя по короткой кривой местную луну, Антон дал команду на гипер.

Натужно взвизгнув реактором, корабль раскрыл перед собой небольшой кроваво-красный портал, где вовсю кружились волны гиперпространственной пыли. Длинные беспощадные щупальца Другого космоса цепко обняли звездолет, в каютах поднялась температура — гипер всегда считался жарким местом. Вошедший боцман, никогда не отличающийся особым послушанием и чтением космического статута — тотчас же обнажился до небольших порток, которые с немалым трудом прикрывали его внушительное достоинство. Засим он вытер окровавленный нож о волосатую грудь и уселся в полагающееся ему по уставу кресло.

— Тебе бы музыку включить, — хмыкнула Катти, наблюдавшая за действиями Увы на экране монитора в рубке, — стриптиз бы показал.

— А то, — ощерился старый десантник. — Я многое могу, когда без формы!

Джумас заскрипел зубами — ревность никогда не являлась человеческим достоинством.

Привычный к подобным выходкам капитан выдержал, зато ревнующий первый помощник не утерпел.

— Боцман Ума! — рыкнул Липков. — Сейчас же приведите себя в порядок! На мостике находятся старшие офицеры!

Бибул нарочито медленно развернул свое кресло на сорок градусов и показал помощнику картинный жест. Да так, что тот поперхнулся от возмущения и рванулся, было к обидчику.

Капитан остановил его едва заметным движением брови.

— Ума, — строго заметил он, — На следующей планете тебе будет запрещено выходить в порт, и до конца путешествия ты будешь держать боевую вахту на корабле...

— За что, Антон, — не дал договорить ему боцман, порываясь встать. — Я ведь ничего плохого не сделал!

— ...случись подобное еще раз, — закончил Клипард. — А теперь марш в личную каюту и не появляйся до того момента, как отмоешься и наденешь свежий мундир! У тебя пять минут!

— Ай, сер, — рявкнул Бибул, исчезая за дверью.

Капитан улыбнулся, представляя, как его подчиненный сейчас сломя голову скачет через три ступеньки, ведь путь от каюты к рубке туда и назад займет не меньше трех минут. А настоящая проблема может начаться, если окажется, что у вояки нету свежего мундира, на которых он постоянно экономил.

— Вот теперь можно и охладиться как имперские подданные, — весело сообщил Джумас, стаскивая брюки и оставаясь в трусах с широким поясом и кобурой. На его плечах были вытатуированы погоны старшего лейтенанта — верный признак, что он служил в десантных войсках, либо сидел в армейской тюрьме. Или колонии усиленного режима.

Антон также разоблачился, красуясь в военных портках с кобурой для игломета. Он поглядел на мигание чисел и графиков на мониторе, успокоено похлопал помощника по плечу и отправился в каюту монаха. Датчики показывали, что последний так и не изменил своей позы на кровати, дальше оставаясь в бессознательном состоянии.

Замок на двери беззвучно клацнул, повинуясь нажатию ладони хозяина корабля. Войдя в комнату, Клипард первым делом проверил пульс у лежачего.

Биение во вздувшихся венах прощупывалось донельзя странным, словно в груди Стигнея работало сразу два сердца, или три. Оно было настолько учащенным и насыщенным, что капитан начал подозревать сверхчеловека в применении неизвестного науке стероида, убыстряющего реакцию и переделывающего простого обывателя в необыкновенного супермена.

— Жив, ну и ладно, — прошептал Антон, отпуская руку своего товарища, который напоминал сейчас одетую в коричневое восковую фигуру. Вот только над головой у куклы мерцал, монотонно излучая спокойную силу странный нимб. Его сочно светившееся ядовитым болотным мерцанием, гало слабо потрескивало, вокруг него вился раскаленный воздух.

Клипард осторожно приблизил палец к ореолу. Тот щелкнул, словно разряд электрической молнии и ударил пытливого исследователя зеленой искрой. Несильно, разве для того лишь, чтобы отпугнуть. В каюте запахло грозой, бесцветный ветерок озона взвился вокруг людей, разыскивая выход, и успокоился где-то среди плафонов.

Антон тихо вскрикнул и засунул в рот обожженный палец. На языке отчетливо ощущался вкус серной кислоты, а при рассмотрении на мизинце образовалось небольшое темное пятно, как от ожога.

— Тьфу, на тебя, — выругался в полголоса Клипард, подходя к запечатанным ножнам.

Его ладонь легла на удобную платиновую рукоять, оббитую мягкой на ощупь кожей неизвестного животного. Кислотник щелкнул, будто просыпаясь, и бесстыдно зевнул невидимым ртом, как маленький ребенок.

Испуганный Антон хотел, было отдернуть руку, но меч будто прирос к его ладони.

— Приветствую тебя, чужой тай-цзин, — отозвался в его мозгу клинок. — Оружие Паладина Жизни готово общаться с тобой, уважаемый капитан.

— Вот, ё, — дернулся Клипард. — У тебя даже голос своего господина! — Он никак не отреагировал на ментальную речь оружия, поскольку в армии проходил высшую мозговую подготовку против экстрасенсорных атак противника.

— Он не господин мне, — немного обиженно ответил клинок. — Он мой побратим, несущий в моем лезвии смерть во имя жизни! — В его голосе Затворника отчетливо слышалась гордость.

— Погоди, побратим Стигнея, если мне не изменяет память, — припомнил капитан, — То он был Оруженосцем последнего Овала.

— Таки да, дорогой, — отозвался меч. — Он был им.

— И что же произошло? — поинтересовался Антон.

— Когда вы атаковали воздушную крепость, мой тай-цзин начал с нею бой воли. А поскольку воля могущественной станции оказалась воистину огромной, ему пришлось столкнуться со смертью, всепоглощающей и всенепременно усыпляющей. В результате ментального поединка с убийственной мощью, волей и сотней боевых машин, Коричневому Оруженосцу удалось победить. А кто побеждает саму неприкаянную, сейчас же переходит на новый уровень своего существования! Я исчерпывающе ответил на твой вопрос, тай-цзин? — поинтересовался кислотник. — Сейчас бы мне хотелось отключиться, поскольку я нахожусь в прямой связи с побратимом и помогаю сейчас скопить ему немного сил, чтобы проснуться от постбоевой летаргии.